Затем Горчаков продиктовал Потапову цифры телефона, по которому можно было найти Левченко.
— В общем, если я тебе понадоблюсь, звони в любое время дня и ночи или сюда, или домой, — заключил Горчаков разговор с Потаповым.
На сей раз милицейские связи Потапова, увы, не помогли ему. Это показалось Потапову странным, во всех прочих подобных случаях майор Горчаков выручал людей Сергея. В крайнем случае приходилось внести немалый залог, чтобы человека отпустили на свободу по подписке о невыезде.
Но здесь ситуация была крайне неординарная. Были арестованы два ближайших сотрудника Потапова. Люди, возглавлявшие одно из главных подразделений потаповской структуры — охранное агентство «Легион».
Звонок в отдел по борьбе с организованной преступностью при городском УВД не дал никаких результатов для Потапова. Дежурный офицер, взявший трубку, сообщил, что подполковник Левченко отсутствует.
И, несмотря на то что Сергей представился, назвал свою фамилию и должности, которые он занимал, — одна из них была советник вице-губернатора, — офицер ОБОПа отказался назвать местонахождение Левченко.
Сергей пробыл на работе довольно долго, периодически связываясь то с Горчаковым, то с ОБОПом. Наконец Потапов, потеряв терпение, позвонил Селантьеву, решив задействовать один из своих главных козырей.
Когда Леонид поднял трубку телефона, раздражённый Потапов, что называется, с места в карьер высказал ему суть проблемы:
— …Я, конечно, понимаю, что эти менты любят похорохориться, черт с ними, я согласен даже на взятку, чтобы он выпустил их сегодня, потому что для меня это вопрос принципа. Но пусть этот ублюдок хотя бы лично объяснит мне, что он хочет. Почему он решил держать моих парней, которые не собираются никуда бежать, за решёткой и при этом ничего не объясняет.
Леонид терпеливо выслушал Потапова и спокойным голосом произнёс:
— Сергей, я тебя прекрасно понимаю, но, к сожалению, помочь тебе сейчас вряд ли чем могу.
— Почему же это? — ещё больше удивился Потапов.
Ситуация начинала выходить из-под контроля Потапова, второй его ближайший союзник отказывает ему в помощи в этот вечер.
— Все дело в том, что в городе происходят куда более серьёзные события, — произнёс Селантьев.
— Что ещё случилось, черт возьми? — насторожился Потапов.
— Мне только что сообщили, что час назад убит Дадамян, — произнёс Селантьев и добавил:
— Его взорвали в собственной машине около бани, где он обычно парился.
Потапова настолько ошеломила эта информация, что он несколько секунд молчал, поражённый услышанным.
— Что, удивлён? — грустно усмехнулся Селантьев. — Так что твой подполковник скорей всего сейчас там, собирает остатки Алика.
Потапов по-прежнему молчал, стараясь лихорадочно обдумать варианты возможных последствий этой трагедии.
— Я общался с ним два часа назад, — растерянно произнёс Потапов.
— Ты был вместе с ним в бане? — спросил Селантьев.
— Я заезжал туда поговорить с ним.
— Похоже, теперь тебе не избежать разговора с ментами, — резюмировал Селантьев, — в городе вообще поднимется большой кипеш, сейчас даже сложно прогнозировать, каким будет завтрашний день.
— С чего бы он ни начался, я думаю, ничего хорошего от него ждать не стоит, — произнёс в ответ Потапов, — поэтому я хочу, чтобы мои люди в это непростое время были со мной. В связи с этим, Леонид, я прошу тебя, сделай все возможное, чтобы они сегодня были на свободе.
— Хорошо, я сделаю все, что смогу, — ответил Селантьев, — но гарантировать я ничего тебе не буду. Завтра утром, я думаю, нам удастся решить эти вопросы легче.
Закончив разговор с Селантьевым, Потапов, несмотря на позднее время, не поехал домой и, оставшись в кабинете, продолжал периодически звонить в ОБОП в надежде застать там подполковника Левченко.
Была уже половина двенадцатого ночи, когда Потапов наконец, отпустив Веру, которая все это время продолжала находиться на работе, дал команду готовить машину к отъезду. Сев в машину, он приказал ехать в городское УВД.
Когда джип «Гранд-Чероки», в котором, кроме Потапова и шофёра, сидели ещё два охранника, выехал со двора особняка на Затонской улице, проехать ему удалось не больше ста метров.
Неожиданно машину остановил милицейский патруль, два милиционера с опознавательными знаками ГАИ дали сигнал остановиться.
Как только эта команда была выполнена и джип остановился около милицейского «уазика», события начали развиваться с необычайной быстротой.
Из припаркованных недалеко от «уазика» «Жигулей» выскочили четверо, одетых в штатское, и бросились к джипу. Охранники Потапова мгновенно схватились за оружие, готовясь дать отпор неожиданным агрессорам.
Но вскоре стало ясно, что люди в штатском, как и гаишники, представляют правоохранительные органы. Первый из штатских людей, подбежавший к джипу, вынул удостоверение сотрудника милиции и произнёс:
— Спокойно, не дёргайтесь, мы из отдела борьбы с организованной преступностью.
Потапов дал команду охране убрать пистолеты и прочитал удостоверение мужчины в штатском, из которого следовало, что его владелец — капитан милиции по фамилии Чуриков.
— Что случилось, капитан? — спросил Потапов, возвращая удостоверение владельцу. — Похоже, я слишком надоел звонками вашему подразделению и вы решили в личной беседе объяснить мне, что этого больше делать не стоит?
Если говорить серьёзно, то к вам в отдел я и собирался ехать.
— Вот и хорошо, как раз туда мы и собирались вас препроводить, — послышался знакомый Потапову голос.
Из «уазика» вылез и подошёл к джипу подполковник Левченко.
— Всем выйти из машины, — приказал Левченко, — предъявить документы.
— У вас что, подполковник, крыша поехала или вы фильмов про мафию насмотрелись? Что это за театральная постановка? — Потапов был ошарашен.
— Я велел всем выйти из машины и предъявить документы, — ещё раз твёрдо сказал Левченко.
Потапов не стал спорить и, дав знак своим охранникам не сопротивляться, первым вылез из машины.
— Оружие и наркотики есть? — спросил Левченко.
— Оружие есть у охраны, к нему прилагается лицензия, — ответил Потапов, которого вместе с тремя его сотрудниками развернули лицом к джипу, выставив их всех четверых вдоль бортов машины, при этом руки заставили положить на затылок. — В моем же правом кармане вы найдёте удостоверение депутата городской Думы, а также удостоверение советника вице-губернатора областного правительства. Если вы ещё сегодня не видели этих документов, то обратите на них внимание, поскольку, как депутат городской Думы, я имею депутатскую неприкосновенность. Вы не имеете права меня задерживать и тем более арестовывать. Что же касается наркотиков, то это вопрос вообще неуместный.
Пока Потапов говорил, Левченко рассматривал вынутые из карманов задержанных документы.
— Все, что вы сказали, — не истина в последней инстанции, — произнёс он спокойно. Выслушав Сергея, закончил свою речь:
— Подлинность вашей лицензии мы проверим. В свою очередь, закон разрешает нам проверять машины и документы даже депутатов. Об аресте же пока речь не идёт.
— Спасибо на добром слове, — стоя спиной к Левченко, ответил ему Потапов, — вы меня обнадёжили, подполковник. Теперь я точно знаю, что от попадания в лапы нашего ОБОПа не застрахованы никто: ни чиновники, ни политики, ни депутаты. Очень хочется надеяться, что и бандиты тоже, — с сарказмом закончил свою речь Потапов.
— Есть, товарищ подполковник, — вдруг неожиданно произнёс один из подручных.
Он, засунув руку в карман, прикреплённый сзади шофёрского сиденья, вынул оттуда небольшой пакетик с белым порошком.
— Вот и ваша версия насчёт наркотиков не подтверждается. Что это, кокаин или героин?
Поражённый Потапов даже опустил руки и развернулся к Левченко, не обращая внимания на окрик одного из обоповцев:
— Руки на затылок.
— Ты что, стебанулся, подполковник? — гневно спросил Потапов. — Ты хоть понимаешь, старый мудило, что ты творишь?
На лице Левченко появилась злобная усмешка, он молча кивнул двум своим подчинённым, и те с силой поставили Потапова к машине.
— Ну вот, а вы говорили, что вопрос о наркотиках абсурден, — насмехаясь, произнёс Левченко. — В общем, так, Чуриков, оформляй протокол, гаишника бери в свидетели, потом всех к нам в отдел, там будем разбираться.
— В камеру их, — скомандовал Левченко, — допрашивать будем у меня в кабинете.
Однако допрос Левченко начал спустя лишь четыре часа после прибытия Потапова в отдел милиции.
Глаза Левченко были слегка покрасневшими и припухшими, похоже, он сумел поспать за эти четыре часа, которые Потапов провёл в камере.
Это могло быть плохим признаком, поскольку похоже было на то, что Левченко уверен в том, что он делает, и спокоен за возможные последствия его затеи. А это могло означать, в свою очередь, что его кто-то сильно прикрывает.
На сей раз Левченко был более любезен с Потаповым, он предложил ему сесть и поинтересовался:
— Кофе не желаете?
— Не откажусь, если там нет цианида, — угрюмо огрызнулся Потапов.
За все четыре часа, проведённых в милиции, он не сомкнул глаз.
— Ну что вы, — усмехнулся Левченко, — как вам не стыдно, мы же все-таки здесь представляем закон.
— Это уж точно, — снова с иронией заявил Потапов, — я, например, представляю законодательную власть, а вы, подполковник, чьи законы отстаиваете?
Левченко хмуро усмехнулся и, подняв трубку, велел принести два кофе.
— Теперь я понимаю, — произнёс Потапов, — почему не отпускают Титова и Пастухова.
— Они нарушили закон, — ответил Левченко, — а вы вместе с ними.
— О чем вы говорите, Левченко? — с раздражением поморщился Потапов. — Что за дурацкая манера работать на публику, кроме нас, здесь никого нет, а вы говорите так, словно находитесь на милицейской планёрке в присутствии многочисленных подчинённых.
— Они ворвались в помещение ночного клуба и, угрожая оружием, заставили людей подчиниться их воле, тем самым нарушив закон. А вы им потворствовали в этом.
— Какой, к черту, закон мы нарушили? У нас была информация, что бандиты взяли заложницу, и этот факт подтвердился. Нам пришлось действовать быстро и решительно, поскольку под угрозой находилось не только здоровье заложницы, но и даже жизнь. От этих головорезов все что угодно можно было ожидать. У вас наверняка есть её. заявление о похищении. У бандитов было оружие, которое мы изъяли. Всего этого достаточно, чтобы, с одной стороны, засадить этих отморозков за решётку, а с другой стороны, отпустить моих ребят на свободу.
— Стрижакова не стала писать заявление, — ответил Левченко.
— Как не стала писать заявление? — удивлённо произнёс Потапов. — Почему?
— Точнее сказать, она сначала написала заявление, а потом забрала, решив, что оно ей не нужно.
Потапов лишь молча смотрел на Левченко, переваривая услышанное. Теперь у него уже не оставалось никаких сомнений в том, что действия Левченко являются частью чьего-то тщательно разработанного, многоходового плана.
Потапов не сомневался, что целью этого плана был захват власти в области, а убийство Губина, Дадамяна, арест Потапова легко выстраивались в одну цепочку.
— В таком случае, — произнёс Потапов, — я не удивлюсь, если Романовскую братву отпустили на свободу.
— Это действительно так, — согласился Левченко, — за отсутствием доказательств вины нам пришлось их отпустить.
— Так почему же я со своими людьми ещё здесь?
Левченко устало вздохнул.
— Я же вам говорю, вы нарушили закон, и есть свидетели, подтверждающие неоправданную жёсткость ваших действий, — терпеливо повторил он.
— У вас сигареты есть, а то у меня мои отняли ваши люди? — неожиданно спросил Потапов.
Левченко молча залез рукой в ящик своего стола и вынул оттуда пачку «Мальборо» и зажигалку.
— Вот ваши сигареты, — сказал он.
Потапов не спеша закурил, обдумывая варианты беседы с Левченко.
Левченко тоже молчал, теребя двумя руками перьевую авторучку и пристально посматривая на Потапова.
— Послушайте, подполковник, — вдруг заговорил Потапов, — вы не можете не понимать: все, что вы делаете, выходит за рамки общепринятых правил игры. Оценивая ваши действия, можно сделать вывод, что вы или идиот, действующий в своих корыстных интересах, или вы отморозок, действующий по своим дурацким убеждениям. В обоих случаях мне вас жаль, если вы действуете на свой страх и риск.
Потапов сделал паузу и, встретившись глазами с Левченко, добавил:
— Но, признаться, ни на того, ни на другого вы не похожи. Значит, за вами кто-то стоит, кто-то высокий и могущественный гарантирует вам безопасность… Я ведь знаю вашу ментовскую психологию, вы все перестраховщики.
Потапов снова замолчал, Левченко тоже никак не реагировал, он лишь высокомерно улыбался.
— Так кого же вы представляете, Левченко? — спросил Потапов.
— Я, господин Потапов, представляю власть, — твёрдым голосом произнёс Левченко.
— А можно поконкретнее, подполковник, слишком уж это размытое, я бы даже сказал, затёртое понятие «власть» — власть народа, государственная власть, власть капитала… власть бандитов, обо всем этом сейчас много пишут, и мне лично непонятно, какую из них представляете вы.
— Не умничайте, Потапов, — холодно произнёс Левченко, — я представляю законную власть в области, которая реально держит бразды правления и не позволяет таким людям, как вы, взять эту власть в свои руки.
— Зато позволяет Романовской братве безнаказанно творить в области беспредел.
— Я не вижу большой разницы между вами и ими, — произнёс Левченко. — С моей точки зрения, братья Грибановы менее опасны, чем вы, за ними ничего не стоит, и они на многое не претендуют. Вы же гораздо опаснее для власти, так как за вами стоят капиталы — деньги, с помощью которых вы пробиваете себе дорогу, стремясь подняться все выше и выше по социальной лестнице. Вы давно уже зарвались и превысили свой уровень.
— Бросьте пороть чушь, Левченко, — оборвал Потапов подполковника, — я никогда не позволял себе зарываться и никогда не занимался беспределом, чего нельзя сказать о той элите, которую вы якобы представляете.
Я очень давно хотел с ней познакомиться, не знал, что в вашем лице найду одного из её представителей. Скажу откровенно, подполковник, ну и рожа у этой вашей элиты.
— Не забывайтесь, Потапов, — зло посмотрел на Сергея Левченко, — это вы у меня находитесь в отделе, а не я у вас в вашем кабинете… Но, однако, вы в общем и целом правы, когда говорите, что не позволяли себе слишком зарываться. — Левченко не по-доброму усмехнулся и добавил:
— Может, потому вы до сих пор ещё живой в отличие от других ваших коллег, которые ещё вчера казались крепкими дубами, а сегодня от них остались одни лишь головешки.
Потапов вновь пристально посмотрел на Левченко.
— Уж не Дадамяна ли вы имеете в виду? — спросил Сергей.
— Какая разница, его или ещё кого-то, — махнул рукой Левченко, — кстати говоря, вчера в бане вы имели беседу с Дадамяном, которая, по мнению многочисленных свидетелей, носила явно напряжённый характер. Попросту говоря, вы поссорились с ним.
Потапов резким движением загасил окурок в пепельнице и, вынув новую сигарету из пачки, опять закурил. Сделав затяжку и прищурившись от выпущенного дыма, Сергей спокойным голосом спросил:
— Ну и что дальше, что вы хотели этим сказать?
— Ничего, — с деланным удивлением пожал плечами Левченко, — выводы делайте сами, говорят, вы очень сильны по этой части. Вчера днём вы имели конфликт с членами Романовской бригады. Я думаю, теперь это уже не секрет, что Дадо имел деловые отношения с романовскими, по крайней мере, он звонил вчера днём ряду высокопоставленных чинов УВД и просил посодействовать в том, чтобы романовских отпустили. Вечером же у вас был разговор уже с самим Дадамяном, который, как я уже сказал, протекал весьма напряжённо. Закончилось все это печально для Дадо, он был взорван в своём же «Мерседесе», типичный, знаете ли, конец для многих представителей вашего слоя общества.
Левченко помолчал, давая Потапову возможность осмыслить сказанное им.
— Впрочем, вы тоже закончили этот вечер неудачно, — продолжил Левченко, — очутившись здесь, у меня в отделе. У вас нашли пакет с наркотиком, к тому же вы являетесь подозреваемым номер один по убийству Дадамяна.
Подполковник снова замолчал, насмешливо взглянув на Потапова. Лицо Сергея было совершенно непроницаемым, он лишь молча курил, рассеянно рассматривая какую-то невидимую точку перед собой. Наконец он обратил своё внимание на полковника, который явно ожидал от него какой-либо реакции.
— Договаривайте, Левченко, договаривайте до конца, — произнёс Потапов, — что вы от меня хотите… Простите, что от меня хочет властная элита?
— Немногого, — тут же ответил Левченко, — власть пока хочет от вас только лояльности.
— Действительно, немного, — усмехнулся Потапов, — если в понятие лояльность не входит крупная сумма на предвыборную кампанию.
— Не волнуйтесь, хотя денежные суммы и предполагаются, они вас не разорят.
— Что я получу взамен? — спросил Потапов.
— Свободу в первую очередь, — жёстким тоном ответил Левченко, — а также расположение власти, гарантии, что ваши дела по-прежнему будут идти успешно… При условии, что вы будете сохранять свою лояльность и не вылезать за границу очерченного для вас круга влияния.
— Кем очерченного? — с холодным блеском в глазах спросил Потапов.
— Властью, Сергей Владимирович, властью, — ответил Левченко.
— Властью действующей или властью будущей? Той, которая придёт после выборов?
— Человек, который возглавит областную администрацию, уже известен, — ответил Левченко, — правящая элита сделала свой выбор, и в ближайшее время о нем узнают многие, его и стоит поддерживать всем, в том числе и вам.
— Кто он, этот будущий избранник народа? — усмехнулся Потапов.
— Вы все узнаете в ближайшее время, — повторил Левченко, — к руководству должны прийти новые люди.
Новый губернатор — человек более жёсткий и смелый, он не допустит того беспредела, который царил в области при прежних руководителях…
При последних словах Левченко Потапов насторожился. Похоже, подполковник проговорился и сказал лишнее.
Это была мелочь, деталь, но она давала Потапову надежду, небольшой шанс избежать полного фиаско в этой опасной игре, целью которой была борьба за власть.
— Времени на раздумье у меня, видимо, нет? — спросил Потапов.
Левченко в ответ лишь усмехнулся и пожал плечами.
— Впрочем, — задумчиво произнёс Потапов, — и выбора у меня, похоже, тоже нет. Мне ничего не остаётся другого, как принять ваше предложение.
— Я не сомневался, что с вами можно договориться, — удовлетворённо произнёс Левченко, — в таком случае мне больше нет необходимости вас задерживать.
— А как насчёт заведённых дел?
Я думаю, не стоит поднимать шум из-за найденного у меня пакетика с каким-то порошком.
— Мы решим все возникшие вопросы, — согласно кивнул Левченко.
Они отъехали не так далеко, когда у Потапова зазвонил телефон, возвращённый милиционерами.
— Это я, Глеб, где ты пропадал, сотовый молчал часа четыре? — послышался в трубке голос Панкратова.
— Я не знаю, где ты, но мы находимся… — он посмотрел в окно, — в районе кинотеатра «Горизонт», подъезжай сюда, мы ждём тебя здесь.
Глеб подъехал через пятнадцать минут. Остановив свой «Москвич», сзади джипа, он помигал фарами. Потапов один вышел из машины, подойдя к «Москвичу», сел в него на сиденье рядом с Глебом.
— Где вы были все это время? — обеспокоенно спросил Глеб.
— В ментуре.
Глеб удивился, но не сильно.
— Что там с вами делали? — спросил Панкратов.
— На бабки раскручивали, — усмехнулся Потапов, доставая из кармана плаща пачку сигарет.
Он вкратце рассказал Глебу о разговоре, произошедшем с подполковником Левченко, и о событиях, предшествовавших этому разговору.
Глеб, выслушав рассказ Потапова, поспешил спросить:
— Так ты что, пошёл с ними на мировую, решил сохранить лояльность и не прыгать выше той черты, которая тебе позволена?
Потапов выдохнул сигаретный дым и с негодованием посмотрел на Панкратова.
— Кто я буду потом в этом городе, если поддамся на шантаж этих ублюдков? Да и кто, черт возьми, они такие, чтобы указывать мне моё место?
— Так что же делать в таком случае? — спросил Глеб.
— Бороться, — ответил Потапов.
— Как? — снова спросил Глеб.
— Пока не знаю, надо обдумать.
Кстати, у тебя какая-нибудь информация есть? — спросил Потапов у Глеба.
— С чего начинать? — спросил Глеб. — С плохой или хорошей?
Потапов вздохнул и произнёс:
— На сегодняшний день я так устал от дерьма, поэтому давай хорошую.
— Мне удалось записать разговор братьев Грибановых с их работодателем.
Потапов быстро вынул изо рта сигарету и с удивлением посмотрел на Глеба.
— Ты хочешь сказать…
— Нет, нет, с романовскими беседовал, естественно, не сам работодатель, а человек, представляющий его интересы. Вот здесь как раз произошёл небольшой прокол: кто этот посредник, я так и не понял, поскольку в диалоге его имя не называлось.
— Кто работодатель? — жёстким тоном спросил Потапов.
Глеб усмехнулся и неожиданно для Потапова протянул руку к радиоприёмнику, работавшему еле слышно, и усилил громкость. Ночной ди-джей сообщал последние новости:
«Итак, основная тема дня, а точнее, ночи, — громкое заказное убийство в нашем городе. Убит один из самых влиятельных людей в городе Альберт Дадамян, известный, как сейчас говорят, предприниматель и начинающий политический деятель. Политикой он занялся совсем недавно и последний месяц активно готовился к участию в губернаторских выборах. Для этих целей Дадамян заручился помощью известных в городе людей: предпринимателей и части политической элиты. Его поддерживали несколько крупных чиновников из областной и городской администрации. Под его началом собралось несколько партий и движений. Создан мощный блок, который являлся одним из главных лидеров на ближайших выборах. Теперь судьба этого предвыборного блока под вопросом: распадётся ли он на мелкие объединения или выдвинет нового лидера, пока до конца неизвестно. Однако второй вариант, по мнению аналитиков, более вероятен. Предполагается даже, что лидером этого блока может стать вице-губернатор Василий Горский. Он уже заявил о том, что, если силы, поддерживавшие Дадамяна, окажут ему доверие, он постарается его оправдать…»
Глеб выключил радио и с усмешкой поглядел на Потапова. Тот задумчиво продолжал смотреть на молчащий радиоприёмник.
— Хитро придумали, суки, — наконец проговорил он, — а я в этой ситуации оказался подставленным. Поскольку теперь все эти так называемые силы, наблюдавшие в бане наш с Дадамяном конфликт, в случае необходимости легко подтвердят этот факт, а Горский… Горский останется вне подозрений, так как был одним из соратников и сподвижников Дадамяна.
Потапов выкинул окурок в окно.
— Ну ладно, давай свою аудиозапись.
Глеб вынул из кармана куртки аудиокассету и вставил её в магнитофон. Он слегка усилил звук, и Потапов услышал хорошо знакомый ему голос Антона Грибанова:
«…А нам, командир, все равно, кто у нас будет „папой“, ты или твой Горский. Мы же не идиоты и понимаем, что без „крыши“ в этом городе даже бандитам тяжело. Но и без нас вы хер чего добьётесь. Мы вам нужны как спец-бригада, как чистильщики.
— Скорее ассенизаторы, — послышался голос собеседника Антона. — Да, ты прав, на нашем пути много дерьма, и нужны люди, которые это будут делать за нас, по нашей указке.
— Конечно, — подтвердил Грибанов. — Палачи всегда нужны. Вот ты, командир, хоть и при звании, а забыл, наверно, когда в последний раз ствол в руках держал.
— А мне этого и не надо, — ответил собеседник Грибанова. — Моё дело работать головой, а ваше — руками. Я координатор, передаточное звено между боссом и вами. И ещё… — говоривший замолчал, давая понять важность того, что он скажет. — И ещё я буду контролировать вас, как механик контролирует работу машины. И если что-то в ней не заладится, мы заменим не только отдельные узлы, но и всю машину. Помните об этом. Я не потерплю любых, даже самых невинных самовольных действий, тем более самовольного отстрела ваших конкурентов.
— Нам что, у тебя теперь лицензии на отстрел брать придётся? — усмехнувшись, спросил Никита Грибанов.
— Ладно, командир, не пугай, мы уже пуганые, — добавил Антон, — Дадамян нас тоже пугал, и где он сейчас?
— Я вам не Дадамян, — жёстким тоном ответил мужчина. — И того бардака, который он допустил в отношениях с вами, и не только с вами, я, можете мне поверить, не допущу. К руководству в области придут новые люди, куда более жёсткие. И поверьте мне лучше на слово — мы наведём порядок… Ну а теперь вы можете быть свободны. О следующей встрече я вам сообщу сам. Не волнуйтесь, я вас найду.
— В общем, если я тебе понадоблюсь, звони в любое время дня и ночи или сюда, или домой, — заключил Горчаков разговор с Потаповым.
На сей раз милицейские связи Потапова, увы, не помогли ему. Это показалось Потапову странным, во всех прочих подобных случаях майор Горчаков выручал людей Сергея. В крайнем случае приходилось внести немалый залог, чтобы человека отпустили на свободу по подписке о невыезде.
Но здесь ситуация была крайне неординарная. Были арестованы два ближайших сотрудника Потапова. Люди, возглавлявшие одно из главных подразделений потаповской структуры — охранное агентство «Легион».
Звонок в отдел по борьбе с организованной преступностью при городском УВД не дал никаких результатов для Потапова. Дежурный офицер, взявший трубку, сообщил, что подполковник Левченко отсутствует.
И, несмотря на то что Сергей представился, назвал свою фамилию и должности, которые он занимал, — одна из них была советник вице-губернатора, — офицер ОБОПа отказался назвать местонахождение Левченко.
Сергей пробыл на работе довольно долго, периодически связываясь то с Горчаковым, то с ОБОПом. Наконец Потапов, потеряв терпение, позвонил Селантьеву, решив задействовать один из своих главных козырей.
Когда Леонид поднял трубку телефона, раздражённый Потапов, что называется, с места в карьер высказал ему суть проблемы:
— …Я, конечно, понимаю, что эти менты любят похорохориться, черт с ними, я согласен даже на взятку, чтобы он выпустил их сегодня, потому что для меня это вопрос принципа. Но пусть этот ублюдок хотя бы лично объяснит мне, что он хочет. Почему он решил держать моих парней, которые не собираются никуда бежать, за решёткой и при этом ничего не объясняет.
Леонид терпеливо выслушал Потапова и спокойным голосом произнёс:
— Сергей, я тебя прекрасно понимаю, но, к сожалению, помочь тебе сейчас вряд ли чем могу.
— Почему же это? — ещё больше удивился Потапов.
Ситуация начинала выходить из-под контроля Потапова, второй его ближайший союзник отказывает ему в помощи в этот вечер.
— Все дело в том, что в городе происходят куда более серьёзные события, — произнёс Селантьев.
— Что ещё случилось, черт возьми? — насторожился Потапов.
— Мне только что сообщили, что час назад убит Дадамян, — произнёс Селантьев и добавил:
— Его взорвали в собственной машине около бани, где он обычно парился.
Потапова настолько ошеломила эта информация, что он несколько секунд молчал, поражённый услышанным.
— Что, удивлён? — грустно усмехнулся Селантьев. — Так что твой подполковник скорей всего сейчас там, собирает остатки Алика.
Потапов по-прежнему молчал, стараясь лихорадочно обдумать варианты возможных последствий этой трагедии.
— Я общался с ним два часа назад, — растерянно произнёс Потапов.
— Ты был вместе с ним в бане? — спросил Селантьев.
— Я заезжал туда поговорить с ним.
— Похоже, теперь тебе не избежать разговора с ментами, — резюмировал Селантьев, — в городе вообще поднимется большой кипеш, сейчас даже сложно прогнозировать, каким будет завтрашний день.
— С чего бы он ни начался, я думаю, ничего хорошего от него ждать не стоит, — произнёс в ответ Потапов, — поэтому я хочу, чтобы мои люди в это непростое время были со мной. В связи с этим, Леонид, я прошу тебя, сделай все возможное, чтобы они сегодня были на свободе.
— Хорошо, я сделаю все, что смогу, — ответил Селантьев, — но гарантировать я ничего тебе не буду. Завтра утром, я думаю, нам удастся решить эти вопросы легче.
Закончив разговор с Селантьевым, Потапов, несмотря на позднее время, не поехал домой и, оставшись в кабинете, продолжал периодически звонить в ОБОП в надежде застать там подполковника Левченко.
Была уже половина двенадцатого ночи, когда Потапов наконец, отпустив Веру, которая все это время продолжала находиться на работе, дал команду готовить машину к отъезду. Сев в машину, он приказал ехать в городское УВД.
Когда джип «Гранд-Чероки», в котором, кроме Потапова и шофёра, сидели ещё два охранника, выехал со двора особняка на Затонской улице, проехать ему удалось не больше ста метров.
Неожиданно машину остановил милицейский патруль, два милиционера с опознавательными знаками ГАИ дали сигнал остановиться.
Как только эта команда была выполнена и джип остановился около милицейского «уазика», события начали развиваться с необычайной быстротой.
Из припаркованных недалеко от «уазика» «Жигулей» выскочили четверо, одетых в штатское, и бросились к джипу. Охранники Потапова мгновенно схватились за оружие, готовясь дать отпор неожиданным агрессорам.
Но вскоре стало ясно, что люди в штатском, как и гаишники, представляют правоохранительные органы. Первый из штатских людей, подбежавший к джипу, вынул удостоверение сотрудника милиции и произнёс:
— Спокойно, не дёргайтесь, мы из отдела борьбы с организованной преступностью.
Потапов дал команду охране убрать пистолеты и прочитал удостоверение мужчины в штатском, из которого следовало, что его владелец — капитан милиции по фамилии Чуриков.
— Что случилось, капитан? — спросил Потапов, возвращая удостоверение владельцу. — Похоже, я слишком надоел звонками вашему подразделению и вы решили в личной беседе объяснить мне, что этого больше делать не стоит?
Если говорить серьёзно, то к вам в отдел я и собирался ехать.
— Вот и хорошо, как раз туда мы и собирались вас препроводить, — послышался знакомый Потапову голос.
Из «уазика» вылез и подошёл к джипу подполковник Левченко.
— Всем выйти из машины, — приказал Левченко, — предъявить документы.
— У вас что, подполковник, крыша поехала или вы фильмов про мафию насмотрелись? Что это за театральная постановка? — Потапов был ошарашен.
— Я велел всем выйти из машины и предъявить документы, — ещё раз твёрдо сказал Левченко.
Потапов не стал спорить и, дав знак своим охранникам не сопротивляться, первым вылез из машины.
— Оружие и наркотики есть? — спросил Левченко.
— Оружие есть у охраны, к нему прилагается лицензия, — ответил Потапов, которого вместе с тремя его сотрудниками развернули лицом к джипу, выставив их всех четверых вдоль бортов машины, при этом руки заставили положить на затылок. — В моем же правом кармане вы найдёте удостоверение депутата городской Думы, а также удостоверение советника вице-губернатора областного правительства. Если вы ещё сегодня не видели этих документов, то обратите на них внимание, поскольку, как депутат городской Думы, я имею депутатскую неприкосновенность. Вы не имеете права меня задерживать и тем более арестовывать. Что же касается наркотиков, то это вопрос вообще неуместный.
Пока Потапов говорил, Левченко рассматривал вынутые из карманов задержанных документы.
— Все, что вы сказали, — не истина в последней инстанции, — произнёс он спокойно. Выслушав Сергея, закончил свою речь:
— Подлинность вашей лицензии мы проверим. В свою очередь, закон разрешает нам проверять машины и документы даже депутатов. Об аресте же пока речь не идёт.
— Спасибо на добром слове, — стоя спиной к Левченко, ответил ему Потапов, — вы меня обнадёжили, подполковник. Теперь я точно знаю, что от попадания в лапы нашего ОБОПа не застрахованы никто: ни чиновники, ни политики, ни депутаты. Очень хочется надеяться, что и бандиты тоже, — с сарказмом закончил свою речь Потапов.
— Есть, товарищ подполковник, — вдруг неожиданно произнёс один из подручных.
Он, засунув руку в карман, прикреплённый сзади шофёрского сиденья, вынул оттуда небольшой пакетик с белым порошком.
— Вот и ваша версия насчёт наркотиков не подтверждается. Что это, кокаин или героин?
Поражённый Потапов даже опустил руки и развернулся к Левченко, не обращая внимания на окрик одного из обоповцев:
— Руки на затылок.
— Ты что, стебанулся, подполковник? — гневно спросил Потапов. — Ты хоть понимаешь, старый мудило, что ты творишь?
На лице Левченко появилась злобная усмешка, он молча кивнул двум своим подчинённым, и те с силой поставили Потапова к машине.
— Ну вот, а вы говорили, что вопрос о наркотиках абсурден, — насмехаясь, произнёс Левченко. — В общем, так, Чуриков, оформляй протокол, гаишника бери в свидетели, потом всех к нам в отдел, там будем разбираться.
* * *
Через полчаса Потапов, его телохранители и шофёр были доставлены в отдел по борьбе с организованной преступностью.— В камеру их, — скомандовал Левченко, — допрашивать будем у меня в кабинете.
Однако допрос Левченко начал спустя лишь четыре часа после прибытия Потапова в отдел милиции.
Глаза Левченко были слегка покрасневшими и припухшими, похоже, он сумел поспать за эти четыре часа, которые Потапов провёл в камере.
Это могло быть плохим признаком, поскольку похоже было на то, что Левченко уверен в том, что он делает, и спокоен за возможные последствия его затеи. А это могло означать, в свою очередь, что его кто-то сильно прикрывает.
На сей раз Левченко был более любезен с Потаповым, он предложил ему сесть и поинтересовался:
— Кофе не желаете?
— Не откажусь, если там нет цианида, — угрюмо огрызнулся Потапов.
За все четыре часа, проведённых в милиции, он не сомкнул глаз.
— Ну что вы, — усмехнулся Левченко, — как вам не стыдно, мы же все-таки здесь представляем закон.
— Это уж точно, — снова с иронией заявил Потапов, — я, например, представляю законодательную власть, а вы, подполковник, чьи законы отстаиваете?
Левченко хмуро усмехнулся и, подняв трубку, велел принести два кофе.
— Теперь я понимаю, — произнёс Потапов, — почему не отпускают Титова и Пастухова.
— Они нарушили закон, — ответил Левченко, — а вы вместе с ними.
— О чем вы говорите, Левченко? — с раздражением поморщился Потапов. — Что за дурацкая манера работать на публику, кроме нас, здесь никого нет, а вы говорите так, словно находитесь на милицейской планёрке в присутствии многочисленных подчинённых.
— Они ворвались в помещение ночного клуба и, угрожая оружием, заставили людей подчиниться их воле, тем самым нарушив закон. А вы им потворствовали в этом.
— Какой, к черту, закон мы нарушили? У нас была информация, что бандиты взяли заложницу, и этот факт подтвердился. Нам пришлось действовать быстро и решительно, поскольку под угрозой находилось не только здоровье заложницы, но и даже жизнь. От этих головорезов все что угодно можно было ожидать. У вас наверняка есть её. заявление о похищении. У бандитов было оружие, которое мы изъяли. Всего этого достаточно, чтобы, с одной стороны, засадить этих отморозков за решётку, а с другой стороны, отпустить моих ребят на свободу.
— Стрижакова не стала писать заявление, — ответил Левченко.
— Как не стала писать заявление? — удивлённо произнёс Потапов. — Почему?
— Точнее сказать, она сначала написала заявление, а потом забрала, решив, что оно ей не нужно.
Потапов лишь молча смотрел на Левченко, переваривая услышанное. Теперь у него уже не оставалось никаких сомнений в том, что действия Левченко являются частью чьего-то тщательно разработанного, многоходового плана.
Потапов не сомневался, что целью этого плана был захват власти в области, а убийство Губина, Дадамяна, арест Потапова легко выстраивались в одну цепочку.
— В таком случае, — произнёс Потапов, — я не удивлюсь, если Романовскую братву отпустили на свободу.
— Это действительно так, — согласился Левченко, — за отсутствием доказательств вины нам пришлось их отпустить.
— Так почему же я со своими людьми ещё здесь?
Левченко устало вздохнул.
— Я же вам говорю, вы нарушили закон, и есть свидетели, подтверждающие неоправданную жёсткость ваших действий, — терпеливо повторил он.
— У вас сигареты есть, а то у меня мои отняли ваши люди? — неожиданно спросил Потапов.
Левченко молча залез рукой в ящик своего стола и вынул оттуда пачку «Мальборо» и зажигалку.
— Вот ваши сигареты, — сказал он.
Потапов не спеша закурил, обдумывая варианты беседы с Левченко.
Левченко тоже молчал, теребя двумя руками перьевую авторучку и пристально посматривая на Потапова.
— Послушайте, подполковник, — вдруг заговорил Потапов, — вы не можете не понимать: все, что вы делаете, выходит за рамки общепринятых правил игры. Оценивая ваши действия, можно сделать вывод, что вы или идиот, действующий в своих корыстных интересах, или вы отморозок, действующий по своим дурацким убеждениям. В обоих случаях мне вас жаль, если вы действуете на свой страх и риск.
Потапов сделал паузу и, встретившись глазами с Левченко, добавил:
— Но, признаться, ни на того, ни на другого вы не похожи. Значит, за вами кто-то стоит, кто-то высокий и могущественный гарантирует вам безопасность… Я ведь знаю вашу ментовскую психологию, вы все перестраховщики.
Потапов снова замолчал, Левченко тоже никак не реагировал, он лишь высокомерно улыбался.
— Так кого же вы представляете, Левченко? — спросил Потапов.
— Я, господин Потапов, представляю власть, — твёрдым голосом произнёс Левченко.
— А можно поконкретнее, подполковник, слишком уж это размытое, я бы даже сказал, затёртое понятие «власть» — власть народа, государственная власть, власть капитала… власть бандитов, обо всем этом сейчас много пишут, и мне лично непонятно, какую из них представляете вы.
— Не умничайте, Потапов, — холодно произнёс Левченко, — я представляю законную власть в области, которая реально держит бразды правления и не позволяет таким людям, как вы, взять эту власть в свои руки.
— Зато позволяет Романовской братве безнаказанно творить в области беспредел.
— Я не вижу большой разницы между вами и ими, — произнёс Левченко. — С моей точки зрения, братья Грибановы менее опасны, чем вы, за ними ничего не стоит, и они на многое не претендуют. Вы же гораздо опаснее для власти, так как за вами стоят капиталы — деньги, с помощью которых вы пробиваете себе дорогу, стремясь подняться все выше и выше по социальной лестнице. Вы давно уже зарвались и превысили свой уровень.
— Бросьте пороть чушь, Левченко, — оборвал Потапов подполковника, — я никогда не позволял себе зарываться и никогда не занимался беспределом, чего нельзя сказать о той элите, которую вы якобы представляете.
Я очень давно хотел с ней познакомиться, не знал, что в вашем лице найду одного из её представителей. Скажу откровенно, подполковник, ну и рожа у этой вашей элиты.
— Не забывайтесь, Потапов, — зло посмотрел на Сергея Левченко, — это вы у меня находитесь в отделе, а не я у вас в вашем кабинете… Но, однако, вы в общем и целом правы, когда говорите, что не позволяли себе слишком зарываться. — Левченко не по-доброму усмехнулся и добавил:
— Может, потому вы до сих пор ещё живой в отличие от других ваших коллег, которые ещё вчера казались крепкими дубами, а сегодня от них остались одни лишь головешки.
Потапов вновь пристально посмотрел на Левченко.
— Уж не Дадамяна ли вы имеете в виду? — спросил Сергей.
— Какая разница, его или ещё кого-то, — махнул рукой Левченко, — кстати говоря, вчера в бане вы имели беседу с Дадамяном, которая, по мнению многочисленных свидетелей, носила явно напряжённый характер. Попросту говоря, вы поссорились с ним.
Потапов резким движением загасил окурок в пепельнице и, вынув новую сигарету из пачки, опять закурил. Сделав затяжку и прищурившись от выпущенного дыма, Сергей спокойным голосом спросил:
— Ну и что дальше, что вы хотели этим сказать?
— Ничего, — с деланным удивлением пожал плечами Левченко, — выводы делайте сами, говорят, вы очень сильны по этой части. Вчера днём вы имели конфликт с членами Романовской бригады. Я думаю, теперь это уже не секрет, что Дадо имел деловые отношения с романовскими, по крайней мере, он звонил вчера днём ряду высокопоставленных чинов УВД и просил посодействовать в том, чтобы романовских отпустили. Вечером же у вас был разговор уже с самим Дадамяном, который, как я уже сказал, протекал весьма напряжённо. Закончилось все это печально для Дадо, он был взорван в своём же «Мерседесе», типичный, знаете ли, конец для многих представителей вашего слоя общества.
Левченко помолчал, давая Потапову возможность осмыслить сказанное им.
— Впрочем, вы тоже закончили этот вечер неудачно, — продолжил Левченко, — очутившись здесь, у меня в отделе. У вас нашли пакет с наркотиком, к тому же вы являетесь подозреваемым номер один по убийству Дадамяна.
Подполковник снова замолчал, насмешливо взглянув на Потапова. Лицо Сергея было совершенно непроницаемым, он лишь молча курил, рассеянно рассматривая какую-то невидимую точку перед собой. Наконец он обратил своё внимание на полковника, который явно ожидал от него какой-либо реакции.
— Договаривайте, Левченко, договаривайте до конца, — произнёс Потапов, — что вы от меня хотите… Простите, что от меня хочет властная элита?
— Немногого, — тут же ответил Левченко, — власть пока хочет от вас только лояльности.
— Действительно, немного, — усмехнулся Потапов, — если в понятие лояльность не входит крупная сумма на предвыборную кампанию.
— Не волнуйтесь, хотя денежные суммы и предполагаются, они вас не разорят.
— Что я получу взамен? — спросил Потапов.
— Свободу в первую очередь, — жёстким тоном ответил Левченко, — а также расположение власти, гарантии, что ваши дела по-прежнему будут идти успешно… При условии, что вы будете сохранять свою лояльность и не вылезать за границу очерченного для вас круга влияния.
— Кем очерченного? — с холодным блеском в глазах спросил Потапов.
— Властью, Сергей Владимирович, властью, — ответил Левченко.
— Властью действующей или властью будущей? Той, которая придёт после выборов?
— Человек, который возглавит областную администрацию, уже известен, — ответил Левченко, — правящая элита сделала свой выбор, и в ближайшее время о нем узнают многие, его и стоит поддерживать всем, в том числе и вам.
— Кто он, этот будущий избранник народа? — усмехнулся Потапов.
— Вы все узнаете в ближайшее время, — повторил Левченко, — к руководству должны прийти новые люди.
Новый губернатор — человек более жёсткий и смелый, он не допустит того беспредела, который царил в области при прежних руководителях…
При последних словах Левченко Потапов насторожился. Похоже, подполковник проговорился и сказал лишнее.
Это была мелочь, деталь, но она давала Потапову надежду, небольшой шанс избежать полного фиаско в этой опасной игре, целью которой была борьба за власть.
— Времени на раздумье у меня, видимо, нет? — спросил Потапов.
Левченко в ответ лишь усмехнулся и пожал плечами.
— Впрочем, — задумчиво произнёс Потапов, — и выбора у меня, похоже, тоже нет. Мне ничего не остаётся другого, как принять ваше предложение.
— Я не сомневался, что с вами можно договориться, — удовлетворённо произнёс Левченко, — в таком случае мне больше нет необходимости вас задерживать.
— А как насчёт заведённых дел?
Я думаю, не стоит поднимать шум из-за найденного у меня пакетика с каким-то порошком.
— Мы решим все возникшие вопросы, — согласно кивнул Левченко.
* * *
Было пять утра, когда Потапов в сопровождении своих людей, усевшись в свой джип, выехал со двора здания милиции, где располагался ОБОП.Они отъехали не так далеко, когда у Потапова зазвонил телефон, возвращённый милиционерами.
— Это я, Глеб, где ты пропадал, сотовый молчал часа четыре? — послышался в трубке голос Панкратова.
— Я не знаю, где ты, но мы находимся… — он посмотрел в окно, — в районе кинотеатра «Горизонт», подъезжай сюда, мы ждём тебя здесь.
Глеб подъехал через пятнадцать минут. Остановив свой «Москвич», сзади джипа, он помигал фарами. Потапов один вышел из машины, подойдя к «Москвичу», сел в него на сиденье рядом с Глебом.
— Где вы были все это время? — обеспокоенно спросил Глеб.
— В ментуре.
Глеб удивился, но не сильно.
— Что там с вами делали? — спросил Панкратов.
— На бабки раскручивали, — усмехнулся Потапов, доставая из кармана плаща пачку сигарет.
Он вкратце рассказал Глебу о разговоре, произошедшем с подполковником Левченко, и о событиях, предшествовавших этому разговору.
Глеб, выслушав рассказ Потапова, поспешил спросить:
— Так ты что, пошёл с ними на мировую, решил сохранить лояльность и не прыгать выше той черты, которая тебе позволена?
Потапов выдохнул сигаретный дым и с негодованием посмотрел на Панкратова.
— Кто я буду потом в этом городе, если поддамся на шантаж этих ублюдков? Да и кто, черт возьми, они такие, чтобы указывать мне моё место?
— Так что же делать в таком случае? — спросил Глеб.
— Бороться, — ответил Потапов.
— Как? — снова спросил Глеб.
— Пока не знаю, надо обдумать.
Кстати, у тебя какая-нибудь информация есть? — спросил Потапов у Глеба.
— С чего начинать? — спросил Глеб. — С плохой или хорошей?
Потапов вздохнул и произнёс:
— На сегодняшний день я так устал от дерьма, поэтому давай хорошую.
— Мне удалось записать разговор братьев Грибановых с их работодателем.
Потапов быстро вынул изо рта сигарету и с удивлением посмотрел на Глеба.
— Ты хочешь сказать…
— Нет, нет, с романовскими беседовал, естественно, не сам работодатель, а человек, представляющий его интересы. Вот здесь как раз произошёл небольшой прокол: кто этот посредник, я так и не понял, поскольку в диалоге его имя не называлось.
— Кто работодатель? — жёстким тоном спросил Потапов.
Глеб усмехнулся и неожиданно для Потапова протянул руку к радиоприёмнику, работавшему еле слышно, и усилил громкость. Ночной ди-джей сообщал последние новости:
«Итак, основная тема дня, а точнее, ночи, — громкое заказное убийство в нашем городе. Убит один из самых влиятельных людей в городе Альберт Дадамян, известный, как сейчас говорят, предприниматель и начинающий политический деятель. Политикой он занялся совсем недавно и последний месяц активно готовился к участию в губернаторских выборах. Для этих целей Дадамян заручился помощью известных в городе людей: предпринимателей и части политической элиты. Его поддерживали несколько крупных чиновников из областной и городской администрации. Под его началом собралось несколько партий и движений. Создан мощный блок, который являлся одним из главных лидеров на ближайших выборах. Теперь судьба этого предвыборного блока под вопросом: распадётся ли он на мелкие объединения или выдвинет нового лидера, пока до конца неизвестно. Однако второй вариант, по мнению аналитиков, более вероятен. Предполагается даже, что лидером этого блока может стать вице-губернатор Василий Горский. Он уже заявил о том, что, если силы, поддерживавшие Дадамяна, окажут ему доверие, он постарается его оправдать…»
Глеб выключил радио и с усмешкой поглядел на Потапова. Тот задумчиво продолжал смотреть на молчащий радиоприёмник.
— Хитро придумали, суки, — наконец проговорил он, — а я в этой ситуации оказался подставленным. Поскольку теперь все эти так называемые силы, наблюдавшие в бане наш с Дадамяном конфликт, в случае необходимости легко подтвердят этот факт, а Горский… Горский останется вне подозрений, так как был одним из соратников и сподвижников Дадамяна.
Потапов выкинул окурок в окно.
— Ну ладно, давай свою аудиозапись.
Глеб вынул из кармана куртки аудиокассету и вставил её в магнитофон. Он слегка усилил звук, и Потапов услышал хорошо знакомый ему голос Антона Грибанова:
«…А нам, командир, все равно, кто у нас будет „папой“, ты или твой Горский. Мы же не идиоты и понимаем, что без „крыши“ в этом городе даже бандитам тяжело. Но и без нас вы хер чего добьётесь. Мы вам нужны как спец-бригада, как чистильщики.
— Скорее ассенизаторы, — послышался голос собеседника Антона. — Да, ты прав, на нашем пути много дерьма, и нужны люди, которые это будут делать за нас, по нашей указке.
— Конечно, — подтвердил Грибанов. — Палачи всегда нужны. Вот ты, командир, хоть и при звании, а забыл, наверно, когда в последний раз ствол в руках держал.
— А мне этого и не надо, — ответил собеседник Грибанова. — Моё дело работать головой, а ваше — руками. Я координатор, передаточное звено между боссом и вами. И ещё… — говоривший замолчал, давая понять важность того, что он скажет. — И ещё я буду контролировать вас, как механик контролирует работу машины. И если что-то в ней не заладится, мы заменим не только отдельные узлы, но и всю машину. Помните об этом. Я не потерплю любых, даже самых невинных самовольных действий, тем более самовольного отстрела ваших конкурентов.
— Нам что, у тебя теперь лицензии на отстрел брать придётся? — усмехнувшись, спросил Никита Грибанов.
— Ладно, командир, не пугай, мы уже пуганые, — добавил Антон, — Дадамян нас тоже пугал, и где он сейчас?
— Я вам не Дадамян, — жёстким тоном ответил мужчина. — И того бардака, который он допустил в отношениях с вами, и не только с вами, я, можете мне поверить, не допущу. К руководству в области придут новые люди, куда более жёсткие. И поверьте мне лучше на слово — мы наведём порядок… Ну а теперь вы можете быть свободны. О следующей встрече я вам сообщу сам. Не волнуйтесь, я вас найду.