Титов выжидательно посмотрел на Кислицина. Тот закрыл глаза и откинул голову на подушку. Несколько минут он лежал молча, словно вспоминая весь ужас, который пережил накануне.
— Нет, — неожиданно твёрдо произнёс Кислицин.
— Что нет? — насторожённо переспросил Титов.
Гоша приподнялся с кровати и сел, свесив ноги, при этом слегка скорчившись от боли.
— Нет, — повторил он снова, — считай, что я тебе ничего не говорил сегодня по телефону. Я подписываю договор с вашим охранным агентством и хочу, чтобы вы обеспечили безопасность моей фирмы.
Титов облегчённо вздохнул и улыбнулся.
— Ну и хорошо, — произнёс он, — а теперь, если ты в состоянии, давай поговорим о деле.
Гоша, морщась от боли, кивнул.
— Расскажи мне о том, что сегодня произошло с тобой, со всеми подробностями, которые ты только можешь вспомнить, — попросил Костя.
Гоша, закурив сигарету — палата, в которой они находились, была одноместной, — начал, не торопясь, рассказывать…
Когда он закончил, дверь в палату раскрылась, и в неё вошёл Юрий Пастухов, заместитель Титова. Поздоровавшись с больным, Юрий обратился к Константину:
— Я говорил с медсестрой: люди, которые привезли сюда Игоря, естественно, не назвались. Они лишь объяснили персоналу, что были на пикнике и их друг, напившись, влез босыми ногами в костёр. Милицию вызывать не стали, расценили эту травму как бытовую.
— Номер автомобиля, на котором приехали бандюки, запомнили?
— Нет, не запомнили, — покачал головой Пастухов, — у них днём, говорят, сегодня суматоха была, наш клиент не один был.
— А ты случайно не запомнил номер машины? — спросил у Кислицина Титов.
— Нет, — угрюмо ответил Кислицин, — мне было не до этого. Помню только, что белый джип, кажется, «Лендровер».
Титов встал и в задумчивости заходил по палате.
— Вот что странно, — произнёс наконец он, остановившись, — откуда они узнали, что ты договариваешься с нами?
И что самое интересное, узнали очень оперативно. С кем ты вчера общался после нашего с тобой разговора?
— Ни с кем, — ответил Кислицин, — об этом не говорил никому. После того как ты ушёл, мы с Танькой вернулись в офис. Пробыли там недолго, потом я отвёз её домой и сказал, что завтра заеду к ней с утра. Потом сам отправился домой и в тот вечер дома был один.
— А Танька кому-нибудь могла сболтнуть?
— Тоже вроде нет, — недоуменно пожал плечами Гоша, — разве что другу своему сболтнула.
Титов нахмурился.
— Как он выглядит, что собой представляет?
— Высокий такой, здоровый, — Гоша начал описывать внешность Танькиного приятеля, — рыжеволосый…
А больше я о нем ничего не знаю, она с ним недавно познакомилась.
Титов в задумчивости прошёлся по палате, после чего вдруг резко остановился и воскликнул:
— Маска! Ты говорил, что один из бандитов — высокий, здоровенный верзила — был в маске.
— Да, — подтвердил, недоумевая, Кислицин.
— Почему он скрывал своё лицо? — задал вопрос Титов, уже зная на него ответ.
Костя достал из кармана трубку сотового телефона и протянул его Кислицину:
— Вот что, Гоша, набери номер телефона Таньки и осторожно поинтересуйся, чем она занимается и есть ли у неё кто ещё.
Гоша, взяв трубку, набрал номер и произнёс:
— Алло, Тань, это я, Игорь… Да нет, все нормально, я здесь просто немного… приболел. Ты-то как… с кем, с Петькой, что ли?.. Ну понятно. Ладно я тебе завтра перезвоню и скажу, что делать.
Гоша отключил трубку и передал её Титову:
— Она дома вместе со своим новым ухажёром.
Титов, обменявшись взглядом с Пастуховым, посмотрел на Кислицина и произнёс:
— Нам надо действовать так же быстро, как и они… Ты передвигаться сможешь, хотя бы с костылями?
— Думаю, смогу, — ответил Кислицин, — если обезболят ногу.
— Это мы сейчас решим, — ответил Титов, — а потом нанесём визит твоей бухгалтерше Таньке.
Гоша стоял, прижавшись спиной к стенке лифта и опираясь на деревянный костыль. Пастухов вынул из заплечной кобуры пистолет Макарова и, сняв его с предохранителя, передёрнул затвор.
— Так, на всякий случай, — сказал он, — парень наверняка из дома без пушки не выходит.
Согласно кивнув, Костя Титов сделал то же самое со своим пистолетом, после чего засунул его обратно в кобуру и произнёс:
— Но брать его все же надо живым.
Нам прежде всего нужна информация.
Гоша Кислицин, встав перед дверным глазком, нажал на кнопку звонка.
Титов и Пастухов прижались к стене по обе стороны дверного проёма.
На сей раз Танька открыла дверь очень быстро и удивлённо уставилась на Кислицина.
Иванова собралась уже вслух удивиться и неожиданному визиту своего начальника, и его инвалидному виду, однако Костя Титов, первым ринувшийся в открытый дверной проем, не дал сказать Таньке ни слова.
Одной рукой обнял её за плечи так, что она даже не могла шевельнуться, а другой зажал ей рот. После чего тихим, почти интимным шёпотом спросил Таньку:
— Где твой приятель?
Перепуганная Танька показала глазами на большую комнату, и туда моментально бросились Титов и Пастухов.
Первым ворвался в зал более юркий Титов.
Пётр сидел на диване, возле которого стоял небольшой столик, обставленный выпивкой и закуской. Рядом со столиком стоял стул, на спинке которого висела его короткая кожаная куртка.
Именно к ней он бросился, едва завидев вбежавшего в комнату Титова.
Костя, сообразив, что в куртке наверняка находится пистолет, первым делом ударил ногой по стулу, расположенному между ним и рыжим приятелем Таньки. Стул вместе с курткой отлетел в дальний угол комнаты.
Рыжий, поняв, что обезоружен и до пистолета ему не добраться, решил использовать свой последний шанс и бросился напролом к выходу из квартиры.
Первым принял на себя атаку рыжего Титов. Пётр нанёс ему размашистый удар в челюсть, но Титов, хоть и давно уже занимался руководящей работой, навыков бойца ещё не растерял.
Ловко поставив блок, он перехватил правую руку соперника и почти одновременно, слегка уклонившись влево, нанёс удар ногой ему под дых.
Удар был не слишком сильный, но очень точный. Колено Титова пришлось как раз в солнечное сплетение Петра.
Пётр перегнулся пополам, выпучив глаза и выдохнув из себя какой-то булькающий звук.
В следующий момент на помощь Титову подоспел Пастухов. Мощным ударом ноги он почти распрямил бандита.
Довершил обработку «подопечного»
Константин, который, держа бандита за руку на болевом приёме, развернул его и что есть сил шандарахнул головой о стену.
Последних двух ударов хватило для того, чтобы мысли в немногочисленных извилинах Петра окончательно смешались, и он, потеряв ориентацию в пространстве, рухнул на пол.
Титов и Пастухов спокойно выкрутили приятелю Таньки руки за спину и надели на них наручники. Титов, поразмыслив немного, достал вторые наручники и надел их на лодыжки ног Петра. Затем рыжего подняли за руки и за ноги и, не церемонясь, швырнули на диван.
Ворвавшаяся в комнату хозяйка квартиры увидела окровавленную физиономию своего возлюбленного. Это произвело на неё столь сильное впечатление, что она закричала:
— Изверги! Что же вы сделали с ним, сволочи!.. Гоша, что они хотят?
Неожиданно для самой Татьяны этот её гневный порыв оборвал самым вульгарным образом Гоша:
— Заткнись, толстая жопа, пока я тебя костылём не отдубасил, старая кретинка!
Он свободной от костыля рукой толкнул Таньку в глубь комнаты. Танька упала в кресло, удивлённо вылупилась на своего начальника и, протяжно ахнув, спросила:
— Гоша, за что-о-о?
— За все хорошее, коза драная, — коротко пояснил Кислицин и добавил, бросив взгляд на костыль и забинтованную ногу:
— Это по твоей милости я теперь буду в инвалидной коляске ездить.
В это время Пастухов, не обращая внимания на перебранку Кислицина и Ивановой, поднял с пола куртку Петра и стал выкладывать содержимое её карманов на стол. Сначала пистолет «ТТ».
Затем были вынуты документы: паспорт и водительские права на имя Петра Алексеевича Грищенко. И несколько мелких купюр.
А напоследок из небольшого нагрудного кармана была извлечена чёрная вязаная шапочка с прорезями для глаз и рта.
Увидев эту маску, Кислицин взвился от негодования и ярости.
— Ах ты, паскуда, — заорал он и, стоя на одной ноге, замахнулся костылём на пленника, который едва пришёл в себя.
Удар костылём по голове Петра мог окончательно вышибить из него сознание. Это не входило в планы Титова, поэтому он успел перехватить Гошину руку.
— Тихо, тихо, — проговорил Костя, — не дёргайся, а то упадёшь. Иди сядь на тот стул и не мешай нам.
Пока одноногого Кислицина тащили к стулу, он продолжал изрыгать ругательства в адрес пленного бандита:
— Козёл долбаный, сука! Оказывается, это ты, сундук с говном, мне сегодня ногу искалечил! Да я тебя кастрирую за это, чтобы таких же на земле больше не плодить.
— Ну что, Танюша, дотрахалась, маленькая, — миролюбивым, ласковым голосом обратился к ней Титов, — сдала, понимаешь, своего начальника бандитам, под пытки его подставила.
— Какие пытки? — поражение воскликнула Танька. — Я никого не подставляла. Слышишь, Гоша?..
— Молчи, дура, — яростно вскричал Гоша, — это ты вчера насвистела этому рыжему козлу, что мы в охранное агентство обратились?
— Я… Я только… — Танька замялась с ответом. — Я только поделилась…
— Мозгами своими ты с кем-то поделилась ещё при рождении! — заорал на неё Гоша. — Поэтому думаешь клитором! Ты этому уроду вчера сболтнула о нашей встрече с Костей, а он сегодня меня за это с утра вместе со своими друзьями в лесок отвёз и ногу изуродовал.
Танька подняла испуганно-недоуменный взгляд на окончательно пришедшего в себя Петра. Вид у того был неважный: губы разбиты, на переносице разрастался здоровенный синяк, из рассечённой брови обильно текла кровь.
— Петенька, как же так? — тоненьким голоском пропела Иванова.
— Да пошла ты, корова старая, — выругался бандит и плюнул на палас кровавым сгустком.
— Усохни, урод, — осадил бандита Титов, — мы ещё тобой сейчас займёмся.
Костя подошёл к Таньке и спросил:
— Ты где подцепила этого ковбоя?
— На улице познакомились, — осторожно ответила Татьяна.
— Он тебе говорил, кто он и чем занимается?
— Сказал, что охранник на каком-то предприятии.
— Что за предприятие и где он вообще живёт, ты знаешь?
Танька покачала головой и заплакала.
— Понятно, — тяжело вздохнув, произнёс Титов и повернулся к рыжему:
— Ну что, дятел, будешь стучать или начнёшь партизана на допросе из себя корчить?
— Чо хочешь? — прорычал пленник.
Титов взял со стола паспорт и, изучив его, произнёс:
— Значит так, господин Грищенко, тридцати лет от роду, уроженец села Романовка. Стало быть, член Романовской бригады.
— Сам ты член, — огрызнулся Пётр, — а тебе я могу только одно сказать: не связывайся с нашими братанаил — пожалеешь, что на свет родился, как этот барыга. Зря я ему сегодня ногу не отрубил, чтобы другим неповадно было бы.
— Напрасно ты это сказал, — усмехнулся Титов, — этот барыга собирался тебя кастрировать, и у его желания гораздо больше шансов исполниться, чем у твоего. Поэтому, если тебе дороги твои причиндалы, тебе лучше ответить на наши вопросы. Например, кто у вас главный в бригаде и, самое важное, где этого авторитета можно найти? Где у вас база?
— Базу нашу узнать хочешь, — ухмыльнулся рыжий, — а чупа-чупс на палочке не хочешь пососать?
— Сейчас мы предоставим тебе такую возможность — пососать твой же чупа-чупс, — с угрозой произнёс Пастухов и, взяв со стола кухонный нож, решительным шагом подошёл к Грищенко.
Он наклонился над бандитом и расстегнул свободной рукой ему ширинку.
— Вы че, мужики, — вдруг побледнел Петька, — вы это… того… беспределом не занимайтесь.
— Кто бы говорил о беспределе, — проговорил Титов, наблюдая, как Пастухов расстегнул брючный ремень бандита и приспустил штаны вместе с трусами, — как будто это не ты сегодня у костра живому человеку ноги головешкой жёг. Не боись, мы не все отрежем, ссать сможешь, а вот Танька тебя уже больше не примет.
Бандит в ужасе уставился на лезвие, которое приближалось к его богатствам.
С ужасом наблюдала за этим и Танька.
В тот момент, когда лезвие коснулось тонкой кожицы на члене бандита, он дико заорал:
— Нет, не надо, кончай, братва, я все скажу.
— Скажи спасибо, что мы люди понятливые, а то твоё «кончай» другие могли бы расценить совсем по-другому. — Он дал знак Пастухову, и тот отошёл от Грищенко.
— Кто в вашей бригаде авторитет, кто шишку держит? — задал вопрос Титов.
— Двое их, — ответил Грищенко, — братья Грибановы, Антон и Никита, но дела лучше обсуждать с Антоном.
— Они тоже из Романовки? — спросил Титов.
— Да, — ответил бандит, — ядро нашей бригады, все романовские.
— А ты давно в этой бригаде при делах? — снова поинтересовался Титов.
— Нет, не очень, — угрюмо ответил Пётр.
Из этого Титов сделал вывод, что Грищенко не самый крутой член бригады.
— Где можно найти этих братьев Грибановых? — спросил Титов и добавил:
— Переговорить с ними хочу.
Бандит исподлобья посмотрел на Костю и промолчал. Потом пробормотал:
— На улице Лопухина есть небольшой пивной бар «Золотое кольцо», там они часто бывают, там дела обсуждаются со своими людьми.
Титов пристально посмотрел на бандита. Ему показалось, что пленник не врёт.
— Ладно, — произнёс Костя, — проверим. Если ты соврал, то можешь считать себя евнухом. А пока мы тебя спрячем в одно надёжное место, не санаторий, конечно, но жить там можно.
— А нам что делать? — подал голос Кислицин.
— Тебе тоже неплохо бы до окончания всех разборок затаиться где-нибудь, где смогу найти тебя только я, — сказал Титов.
— А Таньку куда? — вопросил Гоша, посмотрев на свою бухгалтершу, по толстым щекам которой стекала синими струйками размытая слезами тушь.
Танька словно постарела лет на десять и выглядела совсем убитой горем.
— Куда же её девать-то, возьми с собой, будет тебе еду готовить. Я бы на твоём месте вообще её от себя не отпускал дальше чем на длину своего хрена — слаба матушка на передок, — подытожил Титов, — но надеюсь, что это послужит для неё хорошим уроком.
Титов посмотрел на Пастухова и скомандовал:
— Вызывай ребят, пусть отвезут этого чудика в один из наших подвалов и держат под охраной до тех пор, пока я не прикажу отпустить его…
Двое охранников поднялись с ним, однако остановились на лестничной площадке, наблюдая за тем, как Потапов, подойдя к металлической двери за номером шестнадцать, надавил на кнопку звонка.
— Кто там? — послышался за дверью женский голос, в котором Сергей сразу узнал голос Валерии Стрижаковой, помощницы убитого Дмитрия Губина.
— Это я, Потапов Сергей…
Дверь открылась почти сразу. Валерия ждала Потапова: он созвонился с ней и договорился о встрече.
По сравнению со вчерашним днём Валерия выглядела совсем иначе. Похоже, ей удалось справиться со своими нервами и взять себя в руки. И хотя на лице её по-прежнему лежала печать холодности и отстраненности, все же на сей раз оно было более привлекательным. Видимо, она готовилась к встрече с Потаповым, в том числе и о макияже не забыла…
На ней были темно-зелёный свитер и чёрная юбка, на шее поблёскивала тонкая и едва заметная золотая цепь, чёрные волосы были распущены и аккуратно причёсаны.
— Проходите, — вежливо пригласила Валерия, посторонившись.
Квартира была двухкомнатная. Потапов знал ещё по разговору с Губиным, что Валерия живёт в этой квартире со своим четырехлетним сыном.
Знал Потапов также и то, что Губина со своей секретаршей связывали не только рабочие отношения. В этом Потапову недавно признался в дружеской беседе сам Губин.
Дмитрий рассказал, что взял на работу Валерию несколько лет назад рядовой секретаршей, однако скоро убедился не только в её прекрасных личных качествах, но и в незаменимости как делового партнёра.
Валерия хорошо владела двумя иностранными языками. Она пользовалась его большим личным доверием. Поэтому и посчитал Потапов нужным повидаться со Стрижаковой. Она наверняка могла навести на след убийцы Губина.
Валерия проводила Потапова в гостиную, обставленную дорогой, но со вкусом подобранной мебелью. Внимание Потапова привлёк старинный секретер, на полке которого рядом с часами, сделанными под старину, стояла фотография улыбающегося Дмитрия Губина.
— Прошу задавать ваши вопросы, — произнесла Валерия, вошедшая вслед за Потаповым в гостиную.
Она стояла у окна, прислонившись к стене и скрестив руки на груди. Даже не предложила Потапову присесть.
— Вчера вы сказали мне, что… — Потапов на секунду замялся.
Валерия прервала его:
— Извините, я вчера была очень расстроена, поэтому сама не понимала, что несла. Дима был для меня больше чем начальник. Человек вытащил меня из состояния прозябания, в котором я оказалась после развода, с годовалым ребёнком на руках. Он помог мне справиться с бедами, дал работу, многому научил в этой жизни… И вот его не стало…
— Я хорошо понимаю вас, — как можно более участливым голосом заявил Потапов, — я терял друзей и знаю, как это больно. С Димой нас тоже связывали дружеские отношения, я уважал его как порядочного человека и надёжного партнёра по бизнесу.
На лице Валерии появилось подобие усмешки.
— Знаете, вы не первый, кто так говорит, — пояснила она, заметив недоумение в глазах Потапова. — Вчера и сегодня мне звонят с выражением соболезнования немало влиятельных людей, в том числе и бывших партнёров по бизнесу. Я почти уверена, что один из этих друзей Димы и заказал его.
— Возможно, это так и есть, — согласился Потапов, — скорее всего Диму убили из-за соперничества в бизнесе.
Но мой случай несколько иной, я находился под пулями рядом с ним в тот момент. Возможно, в том, что я остался жив, виновато лишь простое везение.
Я не исключаю даже и такой версии, что покушались именно на меня, а Губин явился лишь случайной жертвой.
— Все может быть, — пожала плечами Валерия.
— Хотя эта версия мне кажется все же наименее вероятной. Я почти уверен, что покушались именно на Диму, в крайнем случае на нас вместе с ним.
Я хочу во всем этом разобраться.
— Я тоже буду рада, если убийц Дмитрия найдут и накажут, — произнесла Стрижакова.
— Я хочу, чтобы вы помогли мне в поисках виновников этой трагедии.
— Я уже сказала милиции все, что знала об этом деле, а известно мне немногое.
— Ответьте мне, Лера, на стандартный вопрос: кто-нибудь угрожал Дмитрию в последнее время? — спросил Потапов.
— Конечно, угрожали, — на лице Валерии отразилась горькая усмешка, — вы же не первый год занимаетесь бизнесом, Сергей. Бизнес — это всегда столкновение интересов, конкуренция.
— Вы знаете, кто угрожал Губину?
— Нет, — быстро ответила Валерия, — не знаю. Ему звонили по телефону анонимы и требовали, чтобы он не лез туда, куда его не просят, не зарился на чужое и так далее, в таком же духе.
— Насколько я понимаю, речь шла об этом совместном проекте с немцами по строительству станции техобслуживания? — уточнил Потапов.
— Да, — подтвердила Валерия и, отвернувшись от Потапова, посмотрела через окно во двор. — Вы ведь с ним именно об этом проекте и говорили.
— Он предложил мне сотрудничество, — согласился Потапов, — вчера в ресторане мы обсудили с ним дальнейший план действий. Вам многое известно об этом проекте?
Валерия в ответ лишь покачала головой.
— Вам известно что-нибудь об истории этой коммерческой сделки? — снова задал вопрос Потапов. — Кто те люди, что вывели Губина на немцев?
Лера бросила на Потапова быстрый пристальный взгляд.
— Почему вы спрашиваете об этом?
— Потому, что хочу вьмснить, с кем именно конкурировал Губин в подписании этого контракта, ведь убийц Дмитрия надо искать среди этих людей, а для этого нужно узнать, с помощью кого он мог его заполучить.
Валерия молчала. Потапову казалось, что Стрижакова колеблется, решая, стоит ли ей идти на откровенный разговор.
В этот момент в кармане Потапова зазвонил сотовый телефон. Сергей достал трубку из кармана.
— Слушаю, Потапов.
На другом конце прозвучал голос Дадамяна:
— Извини, что вчера не позвонил, только сегодня узнал, какая у тебя беда стряслась.
— Нет, все нормально, Альберт, — ответил Потапов, досадуя на то, что Дадамян позвонил в очень неподходящий момент.
— Ты жив, здоров? — спросил Сергея Дадамян.
— Да, да, я же сказал, все нормально, — ответил Потапов.
— В таком случае когда я тебя смогу увидеть? Ты помнишь о моем предложении? — не унимался Дадамян.
— Да, помню, я думаю над этим, — сказал Потапов.
— А когда мы идём с тобой в баню?
— В баню, — растерянно повторил Сергей — упоминание этого заведения показалось странным и нелепым в ситуации, в которой он сейчас находился, — когда пригласишь.
— — Тогда давай послезавтра, будут важные люди, сможем поговорить.
— Хорошо, послезавтра так послезавтра, — согласился Сергей и, попрощавшись, отключил телефон, убрал трубку в карман.
Он посмотрел на Валерию, она по-прежнему стояла у окна и, нахмурившись, смотрела во двор.
— Извините, — произнёс Потапов, — кажется, мы остановились…
Остановились на…
— Это не важно, — оборвала его Стрижакова, — все, что я знала, я вам сказала, больше мне добавить нечего…
Да и незачем. Димы нет, и теперь это ваши дела, и для меня будет безопасней не лезть в них.
Потапов удивился перемене, произошедшей в настроении Валерии.
«Похоже, она все же решила не откровенничать со мной», — подумал про себя Потапов. Он посмотрел на Стрижакову и понял, что больше ему ничего узнать не удастся, по крайней мере сегодня.
— Лера, вам нужна моя помощь? — спросил Сергей.
— Нет, — твёрдо ответила она, — ваша помощь мне не нужна. Все свои проблемы я надеюсь решить сама.
Потапов без слов вынул свою визитную карточку и положил её на журнальный столик:
— Если вам все же понадобится моя помощь, позвоните. Я и мои люди и без вас будем искать убийц Губина и обязательно найдём, но нам будет легче, если вы нам поможете.
В ответ Валерия лишь усмехнулась и отвернулась к окну. В этот момент Потапов ощутил, что она чувствует себя растерянной и явно не понимает, кому можно доверять после трагедии, произошедшей с её боссом.
Потапов ничего больше не стал говорить Стрижаковой и молча покинул её квартиру.
— Коля, останься здесь, будешь наблюдать за квартирой Стрижаковой. Записывай все номера машин, которые подъезжают к этому дому.
— Но… — начал было возражать охранник.
— Не спорь, Коля, опасность в большей степени, я думаю, угрожает ей, чем мне. Я понял, что она что-то скрывает.
— Как долго я буду здесь находиться?
— Не волнуйся, недолго. Я позвоню Титову, он пришлёт сюда машину с наблюдателями.
Охранник молча кивнул и вылез из машины.
Глава 4
— Нет, — неожиданно твёрдо произнёс Кислицин.
— Что нет? — насторожённо переспросил Титов.
Гоша приподнялся с кровати и сел, свесив ноги, при этом слегка скорчившись от боли.
— Нет, — повторил он снова, — считай, что я тебе ничего не говорил сегодня по телефону. Я подписываю договор с вашим охранным агентством и хочу, чтобы вы обеспечили безопасность моей фирмы.
Титов облегчённо вздохнул и улыбнулся.
— Ну и хорошо, — произнёс он, — а теперь, если ты в состоянии, давай поговорим о деле.
Гоша, морщась от боли, кивнул.
— Расскажи мне о том, что сегодня произошло с тобой, со всеми подробностями, которые ты только можешь вспомнить, — попросил Костя.
Гоша, закурив сигарету — палата, в которой они находились, была одноместной, — начал, не торопясь, рассказывать…
Когда он закончил, дверь в палату раскрылась, и в неё вошёл Юрий Пастухов, заместитель Титова. Поздоровавшись с больным, Юрий обратился к Константину:
— Я говорил с медсестрой: люди, которые привезли сюда Игоря, естественно, не назвались. Они лишь объяснили персоналу, что были на пикнике и их друг, напившись, влез босыми ногами в костёр. Милицию вызывать не стали, расценили эту травму как бытовую.
— Номер автомобиля, на котором приехали бандюки, запомнили?
— Нет, не запомнили, — покачал головой Пастухов, — у них днём, говорят, сегодня суматоха была, наш клиент не один был.
— А ты случайно не запомнил номер машины? — спросил у Кислицина Титов.
— Нет, — угрюмо ответил Кислицин, — мне было не до этого. Помню только, что белый джип, кажется, «Лендровер».
Титов встал и в задумчивости заходил по палате.
— Вот что странно, — произнёс наконец он, остановившись, — откуда они узнали, что ты договариваешься с нами?
И что самое интересное, узнали очень оперативно. С кем ты вчера общался после нашего с тобой разговора?
— Ни с кем, — ответил Кислицин, — об этом не говорил никому. После того как ты ушёл, мы с Танькой вернулись в офис. Пробыли там недолго, потом я отвёз её домой и сказал, что завтра заеду к ней с утра. Потом сам отправился домой и в тот вечер дома был один.
— А Танька кому-нибудь могла сболтнуть?
— Тоже вроде нет, — недоуменно пожал плечами Гоша, — разве что другу своему сболтнула.
Титов нахмурился.
— Как он выглядит, что собой представляет?
— Высокий такой, здоровый, — Гоша начал описывать внешность Танькиного приятеля, — рыжеволосый…
А больше я о нем ничего не знаю, она с ним недавно познакомилась.
Титов в задумчивости прошёлся по палате, после чего вдруг резко остановился и воскликнул:
— Маска! Ты говорил, что один из бандитов — высокий, здоровенный верзила — был в маске.
— Да, — подтвердил, недоумевая, Кислицин.
— Почему он скрывал своё лицо? — задал вопрос Титов, уже зная на него ответ.
Костя достал из кармана трубку сотового телефона и протянул его Кислицину:
— Вот что, Гоша, набери номер телефона Таньки и осторожно поинтересуйся, чем она занимается и есть ли у неё кто ещё.
Гоша, взяв трубку, набрал номер и произнёс:
— Алло, Тань, это я, Игорь… Да нет, все нормально, я здесь просто немного… приболел. Ты-то как… с кем, с Петькой, что ли?.. Ну понятно. Ладно я тебе завтра перезвоню и скажу, что делать.
Гоша отключил трубку и передал её Титову:
— Она дома вместе со своим новым ухажёром.
Титов, обменявшись взглядом с Пастуховым, посмотрел на Кислицина и произнёс:
— Нам надо действовать так же быстро, как и они… Ты передвигаться сможешь, хотя бы с костылями?
— Думаю, смогу, — ответил Кислицин, — если обезболят ногу.
— Это мы сейчас решим, — ответил Титов, — а потом нанесём визит твоей бухгалтерше Таньке.
* * *
Лифт медленно поднимал троих мужчин на пятый этаж, где располагалась Танькина квартира.Гоша стоял, прижавшись спиной к стенке лифта и опираясь на деревянный костыль. Пастухов вынул из заплечной кобуры пистолет Макарова и, сняв его с предохранителя, передёрнул затвор.
— Так, на всякий случай, — сказал он, — парень наверняка из дома без пушки не выходит.
Согласно кивнув, Костя Титов сделал то же самое со своим пистолетом, после чего засунул его обратно в кобуру и произнёс:
— Но брать его все же надо живым.
Нам прежде всего нужна информация.
Гоша Кислицин, встав перед дверным глазком, нажал на кнопку звонка.
Титов и Пастухов прижались к стене по обе стороны дверного проёма.
На сей раз Танька открыла дверь очень быстро и удивлённо уставилась на Кислицина.
Иванова собралась уже вслух удивиться и неожиданному визиту своего начальника, и его инвалидному виду, однако Костя Титов, первым ринувшийся в открытый дверной проем, не дал сказать Таньке ни слова.
Одной рукой обнял её за плечи так, что она даже не могла шевельнуться, а другой зажал ей рот. После чего тихим, почти интимным шёпотом спросил Таньку:
— Где твой приятель?
Перепуганная Танька показала глазами на большую комнату, и туда моментально бросились Титов и Пастухов.
Первым ворвался в зал более юркий Титов.
Пётр сидел на диване, возле которого стоял небольшой столик, обставленный выпивкой и закуской. Рядом со столиком стоял стул, на спинке которого висела его короткая кожаная куртка.
Именно к ней он бросился, едва завидев вбежавшего в комнату Титова.
Костя, сообразив, что в куртке наверняка находится пистолет, первым делом ударил ногой по стулу, расположенному между ним и рыжим приятелем Таньки. Стул вместе с курткой отлетел в дальний угол комнаты.
Рыжий, поняв, что обезоружен и до пистолета ему не добраться, решил использовать свой последний шанс и бросился напролом к выходу из квартиры.
Первым принял на себя атаку рыжего Титов. Пётр нанёс ему размашистый удар в челюсть, но Титов, хоть и давно уже занимался руководящей работой, навыков бойца ещё не растерял.
Ловко поставив блок, он перехватил правую руку соперника и почти одновременно, слегка уклонившись влево, нанёс удар ногой ему под дых.
Удар был не слишком сильный, но очень точный. Колено Титова пришлось как раз в солнечное сплетение Петра.
Пётр перегнулся пополам, выпучив глаза и выдохнув из себя какой-то булькающий звук.
В следующий момент на помощь Титову подоспел Пастухов. Мощным ударом ноги он почти распрямил бандита.
Довершил обработку «подопечного»
Константин, который, держа бандита за руку на болевом приёме, развернул его и что есть сил шандарахнул головой о стену.
Последних двух ударов хватило для того, чтобы мысли в немногочисленных извилинах Петра окончательно смешались, и он, потеряв ориентацию в пространстве, рухнул на пол.
Титов и Пастухов спокойно выкрутили приятелю Таньки руки за спину и надели на них наручники. Титов, поразмыслив немного, достал вторые наручники и надел их на лодыжки ног Петра. Затем рыжего подняли за руки и за ноги и, не церемонясь, швырнули на диван.
Ворвавшаяся в комнату хозяйка квартиры увидела окровавленную физиономию своего возлюбленного. Это произвело на неё столь сильное впечатление, что она закричала:
— Изверги! Что же вы сделали с ним, сволочи!.. Гоша, что они хотят?
Неожиданно для самой Татьяны этот её гневный порыв оборвал самым вульгарным образом Гоша:
— Заткнись, толстая жопа, пока я тебя костылём не отдубасил, старая кретинка!
Он свободной от костыля рукой толкнул Таньку в глубь комнаты. Танька упала в кресло, удивлённо вылупилась на своего начальника и, протяжно ахнув, спросила:
— Гоша, за что-о-о?
— За все хорошее, коза драная, — коротко пояснил Кислицин и добавил, бросив взгляд на костыль и забинтованную ногу:
— Это по твоей милости я теперь буду в инвалидной коляске ездить.
В это время Пастухов, не обращая внимания на перебранку Кислицина и Ивановой, поднял с пола куртку Петра и стал выкладывать содержимое её карманов на стол. Сначала пистолет «ТТ».
Затем были вынуты документы: паспорт и водительские права на имя Петра Алексеевича Грищенко. И несколько мелких купюр.
А напоследок из небольшого нагрудного кармана была извлечена чёрная вязаная шапочка с прорезями для глаз и рта.
Увидев эту маску, Кислицин взвился от негодования и ярости.
— Ах ты, паскуда, — заорал он и, стоя на одной ноге, замахнулся костылём на пленника, который едва пришёл в себя.
Удар костылём по голове Петра мог окончательно вышибить из него сознание. Это не входило в планы Титова, поэтому он успел перехватить Гошину руку.
— Тихо, тихо, — проговорил Костя, — не дёргайся, а то упадёшь. Иди сядь на тот стул и не мешай нам.
Пока одноногого Кислицина тащили к стулу, он продолжал изрыгать ругательства в адрес пленного бандита:
— Козёл долбаный, сука! Оказывается, это ты, сундук с говном, мне сегодня ногу искалечил! Да я тебя кастрирую за это, чтобы таких же на земле больше не плодить.
— Ну что, Танюша, дотрахалась, маленькая, — миролюбивым, ласковым голосом обратился к ней Титов, — сдала, понимаешь, своего начальника бандитам, под пытки его подставила.
— Какие пытки? — поражение воскликнула Танька. — Я никого не подставляла. Слышишь, Гоша?..
— Молчи, дура, — яростно вскричал Гоша, — это ты вчера насвистела этому рыжему козлу, что мы в охранное агентство обратились?
— Я… Я только… — Танька замялась с ответом. — Я только поделилась…
— Мозгами своими ты с кем-то поделилась ещё при рождении! — заорал на неё Гоша. — Поэтому думаешь клитором! Ты этому уроду вчера сболтнула о нашей встрече с Костей, а он сегодня меня за это с утра вместе со своими друзьями в лесок отвёз и ногу изуродовал.
Танька подняла испуганно-недоуменный взгляд на окончательно пришедшего в себя Петра. Вид у того был неважный: губы разбиты, на переносице разрастался здоровенный синяк, из рассечённой брови обильно текла кровь.
— Петенька, как же так? — тоненьким голоском пропела Иванова.
— Да пошла ты, корова старая, — выругался бандит и плюнул на палас кровавым сгустком.
— Усохни, урод, — осадил бандита Титов, — мы ещё тобой сейчас займёмся.
Костя подошёл к Таньке и спросил:
— Ты где подцепила этого ковбоя?
— На улице познакомились, — осторожно ответила Татьяна.
— Он тебе говорил, кто он и чем занимается?
— Сказал, что охранник на каком-то предприятии.
— Что за предприятие и где он вообще живёт, ты знаешь?
Танька покачала головой и заплакала.
— Понятно, — тяжело вздохнув, произнёс Титов и повернулся к рыжему:
— Ну что, дятел, будешь стучать или начнёшь партизана на допросе из себя корчить?
— Чо хочешь? — прорычал пленник.
Титов взял со стола паспорт и, изучив его, произнёс:
— Значит так, господин Грищенко, тридцати лет от роду, уроженец села Романовка. Стало быть, член Романовской бригады.
— Сам ты член, — огрызнулся Пётр, — а тебе я могу только одно сказать: не связывайся с нашими братанаил — пожалеешь, что на свет родился, как этот барыга. Зря я ему сегодня ногу не отрубил, чтобы другим неповадно было бы.
— Напрасно ты это сказал, — усмехнулся Титов, — этот барыга собирался тебя кастрировать, и у его желания гораздо больше шансов исполниться, чем у твоего. Поэтому, если тебе дороги твои причиндалы, тебе лучше ответить на наши вопросы. Например, кто у вас главный в бригаде и, самое важное, где этого авторитета можно найти? Где у вас база?
— Базу нашу узнать хочешь, — ухмыльнулся рыжий, — а чупа-чупс на палочке не хочешь пососать?
— Сейчас мы предоставим тебе такую возможность — пососать твой же чупа-чупс, — с угрозой произнёс Пастухов и, взяв со стола кухонный нож, решительным шагом подошёл к Грищенко.
Он наклонился над бандитом и расстегнул свободной рукой ему ширинку.
— Вы че, мужики, — вдруг побледнел Петька, — вы это… того… беспределом не занимайтесь.
— Кто бы говорил о беспределе, — проговорил Титов, наблюдая, как Пастухов расстегнул брючный ремень бандита и приспустил штаны вместе с трусами, — как будто это не ты сегодня у костра живому человеку ноги головешкой жёг. Не боись, мы не все отрежем, ссать сможешь, а вот Танька тебя уже больше не примет.
Бандит в ужасе уставился на лезвие, которое приближалось к его богатствам.
С ужасом наблюдала за этим и Танька.
В тот момент, когда лезвие коснулось тонкой кожицы на члене бандита, он дико заорал:
— Нет, не надо, кончай, братва, я все скажу.
— Скажи спасибо, что мы люди понятливые, а то твоё «кончай» другие могли бы расценить совсем по-другому. — Он дал знак Пастухову, и тот отошёл от Грищенко.
— Кто в вашей бригаде авторитет, кто шишку держит? — задал вопрос Титов.
— Двое их, — ответил Грищенко, — братья Грибановы, Антон и Никита, но дела лучше обсуждать с Антоном.
— Они тоже из Романовки? — спросил Титов.
— Да, — ответил бандит, — ядро нашей бригады, все романовские.
— А ты давно в этой бригаде при делах? — снова поинтересовался Титов.
— Нет, не очень, — угрюмо ответил Пётр.
Из этого Титов сделал вывод, что Грищенко не самый крутой член бригады.
— Где можно найти этих братьев Грибановых? — спросил Титов и добавил:
— Переговорить с ними хочу.
Бандит исподлобья посмотрел на Костю и промолчал. Потом пробормотал:
— На улице Лопухина есть небольшой пивной бар «Золотое кольцо», там они часто бывают, там дела обсуждаются со своими людьми.
Титов пристально посмотрел на бандита. Ему показалось, что пленник не врёт.
— Ладно, — произнёс Костя, — проверим. Если ты соврал, то можешь считать себя евнухом. А пока мы тебя спрячем в одно надёжное место, не санаторий, конечно, но жить там можно.
— А нам что делать? — подал голос Кислицин.
— Тебе тоже неплохо бы до окончания всех разборок затаиться где-нибудь, где смогу найти тебя только я, — сказал Титов.
— А Таньку куда? — вопросил Гоша, посмотрев на свою бухгалтершу, по толстым щекам которой стекала синими струйками размытая слезами тушь.
Танька словно постарела лет на десять и выглядела совсем убитой горем.
— Куда же её девать-то, возьми с собой, будет тебе еду готовить. Я бы на твоём месте вообще её от себя не отпускал дальше чем на длину своего хрена — слаба матушка на передок, — подытожил Титов, — но надеюсь, что это послужит для неё хорошим уроком.
Титов посмотрел на Пастухова и скомандовал:
— Вызывай ребят, пусть отвезут этого чудика в один из наших подвалов и держат под охраной до тех пор, пока я не прикажу отпустить его…
* * *
Потапов не спеша поднялся на третий этаж пятиэтажной «сталинки» на улице Чурикова.Двое охранников поднялись с ним, однако остановились на лестничной площадке, наблюдая за тем, как Потапов, подойдя к металлической двери за номером шестнадцать, надавил на кнопку звонка.
— Кто там? — послышался за дверью женский голос, в котором Сергей сразу узнал голос Валерии Стрижаковой, помощницы убитого Дмитрия Губина.
— Это я, Потапов Сергей…
Дверь открылась почти сразу. Валерия ждала Потапова: он созвонился с ней и договорился о встрече.
По сравнению со вчерашним днём Валерия выглядела совсем иначе. Похоже, ей удалось справиться со своими нервами и взять себя в руки. И хотя на лице её по-прежнему лежала печать холодности и отстраненности, все же на сей раз оно было более привлекательным. Видимо, она готовилась к встрече с Потаповым, в том числе и о макияже не забыла…
На ней были темно-зелёный свитер и чёрная юбка, на шее поблёскивала тонкая и едва заметная золотая цепь, чёрные волосы были распущены и аккуратно причёсаны.
— Проходите, — вежливо пригласила Валерия, посторонившись.
Квартира была двухкомнатная. Потапов знал ещё по разговору с Губиным, что Валерия живёт в этой квартире со своим четырехлетним сыном.
Знал Потапов также и то, что Губина со своей секретаршей связывали не только рабочие отношения. В этом Потапову недавно признался в дружеской беседе сам Губин.
Дмитрий рассказал, что взял на работу Валерию несколько лет назад рядовой секретаршей, однако скоро убедился не только в её прекрасных личных качествах, но и в незаменимости как делового партнёра.
Валерия хорошо владела двумя иностранными языками. Она пользовалась его большим личным доверием. Поэтому и посчитал Потапов нужным повидаться со Стрижаковой. Она наверняка могла навести на след убийцы Губина.
Валерия проводила Потапова в гостиную, обставленную дорогой, но со вкусом подобранной мебелью. Внимание Потапова привлёк старинный секретер, на полке которого рядом с часами, сделанными под старину, стояла фотография улыбающегося Дмитрия Губина.
— Прошу задавать ваши вопросы, — произнесла Валерия, вошедшая вслед за Потаповым в гостиную.
Она стояла у окна, прислонившись к стене и скрестив руки на груди. Даже не предложила Потапову присесть.
— Вчера вы сказали мне, что… — Потапов на секунду замялся.
Валерия прервала его:
— Извините, я вчера была очень расстроена, поэтому сама не понимала, что несла. Дима был для меня больше чем начальник. Человек вытащил меня из состояния прозябания, в котором я оказалась после развода, с годовалым ребёнком на руках. Он помог мне справиться с бедами, дал работу, многому научил в этой жизни… И вот его не стало…
— Я хорошо понимаю вас, — как можно более участливым голосом заявил Потапов, — я терял друзей и знаю, как это больно. С Димой нас тоже связывали дружеские отношения, я уважал его как порядочного человека и надёжного партнёра по бизнесу.
На лице Валерии появилось подобие усмешки.
— Знаете, вы не первый, кто так говорит, — пояснила она, заметив недоумение в глазах Потапова. — Вчера и сегодня мне звонят с выражением соболезнования немало влиятельных людей, в том числе и бывших партнёров по бизнесу. Я почти уверена, что один из этих друзей Димы и заказал его.
— Возможно, это так и есть, — согласился Потапов, — скорее всего Диму убили из-за соперничества в бизнесе.
Но мой случай несколько иной, я находился под пулями рядом с ним в тот момент. Возможно, в том, что я остался жив, виновато лишь простое везение.
Я не исключаю даже и такой версии, что покушались именно на меня, а Губин явился лишь случайной жертвой.
— Все может быть, — пожала плечами Валерия.
— Хотя эта версия мне кажется все же наименее вероятной. Я почти уверен, что покушались именно на Диму, в крайнем случае на нас вместе с ним.
Я хочу во всем этом разобраться.
— Я тоже буду рада, если убийц Дмитрия найдут и накажут, — произнесла Стрижакова.
— Я хочу, чтобы вы помогли мне в поисках виновников этой трагедии.
— Я уже сказала милиции все, что знала об этом деле, а известно мне немногое.
— Ответьте мне, Лера, на стандартный вопрос: кто-нибудь угрожал Дмитрию в последнее время? — спросил Потапов.
— Конечно, угрожали, — на лице Валерии отразилась горькая усмешка, — вы же не первый год занимаетесь бизнесом, Сергей. Бизнес — это всегда столкновение интересов, конкуренция.
— Вы знаете, кто угрожал Губину?
— Нет, — быстро ответила Валерия, — не знаю. Ему звонили по телефону анонимы и требовали, чтобы он не лез туда, куда его не просят, не зарился на чужое и так далее, в таком же духе.
— Насколько я понимаю, речь шла об этом совместном проекте с немцами по строительству станции техобслуживания? — уточнил Потапов.
— Да, — подтвердила Валерия и, отвернувшись от Потапова, посмотрела через окно во двор. — Вы ведь с ним именно об этом проекте и говорили.
— Он предложил мне сотрудничество, — согласился Потапов, — вчера в ресторане мы обсудили с ним дальнейший план действий. Вам многое известно об этом проекте?
Валерия в ответ лишь покачала головой.
— Вам известно что-нибудь об истории этой коммерческой сделки? — снова задал вопрос Потапов. — Кто те люди, что вывели Губина на немцев?
Лера бросила на Потапова быстрый пристальный взгляд.
— Почему вы спрашиваете об этом?
— Потому, что хочу вьмснить, с кем именно конкурировал Губин в подписании этого контракта, ведь убийц Дмитрия надо искать среди этих людей, а для этого нужно узнать, с помощью кого он мог его заполучить.
Валерия молчала. Потапову казалось, что Стрижакова колеблется, решая, стоит ли ей идти на откровенный разговор.
В этот момент в кармане Потапова зазвонил сотовый телефон. Сергей достал трубку из кармана.
— Слушаю, Потапов.
На другом конце прозвучал голос Дадамяна:
— Извини, что вчера не позвонил, только сегодня узнал, какая у тебя беда стряслась.
— Нет, все нормально, Альберт, — ответил Потапов, досадуя на то, что Дадамян позвонил в очень неподходящий момент.
— Ты жив, здоров? — спросил Сергея Дадамян.
— Да, да, я же сказал, все нормально, — ответил Потапов.
— В таком случае когда я тебя смогу увидеть? Ты помнишь о моем предложении? — не унимался Дадамян.
— Да, помню, я думаю над этим, — сказал Потапов.
— А когда мы идём с тобой в баню?
— В баню, — растерянно повторил Сергей — упоминание этого заведения показалось странным и нелепым в ситуации, в которой он сейчас находился, — когда пригласишь.
— — Тогда давай послезавтра, будут важные люди, сможем поговорить.
— Хорошо, послезавтра так послезавтра, — согласился Сергей и, попрощавшись, отключил телефон, убрал трубку в карман.
Он посмотрел на Валерию, она по-прежнему стояла у окна и, нахмурившись, смотрела во двор.
— Извините, — произнёс Потапов, — кажется, мы остановились…
Остановились на…
— Это не важно, — оборвала его Стрижакова, — все, что я знала, я вам сказала, больше мне добавить нечего…
Да и незачем. Димы нет, и теперь это ваши дела, и для меня будет безопасней не лезть в них.
Потапов удивился перемене, произошедшей в настроении Валерии.
«Похоже, она все же решила не откровенничать со мной», — подумал про себя Потапов. Он посмотрел на Стрижакову и понял, что больше ему ничего узнать не удастся, по крайней мере сегодня.
— Лера, вам нужна моя помощь? — спросил Сергей.
— Нет, — твёрдо ответила она, — ваша помощь мне не нужна. Все свои проблемы я надеюсь решить сама.
Потапов без слов вынул свою визитную карточку и положил её на журнальный столик:
— Если вам все же понадобится моя помощь, позвоните. Я и мои люди и без вас будем искать убийц Губина и обязательно найдём, но нам будет легче, если вы нам поможете.
В ответ Валерия лишь усмехнулась и отвернулась к окну. В этот момент Потапов ощутил, что она чувствует себя растерянной и явно не понимает, кому можно доверять после трагедии, произошедшей с её боссом.
Потапов ничего больше не стал говорить Стрижаковой и молча покинул её квартиру.
* * *
Усевшись в машину, Потапов обратился к охраннику, расположившемуся рядом с ним:— Коля, останься здесь, будешь наблюдать за квартирой Стрижаковой. Записывай все номера машин, которые подъезжают к этому дому.
— Но… — начал было возражать охранник.
— Не спорь, Коля, опасность в большей степени, я думаю, угрожает ей, чем мне. Я понял, что она что-то скрывает.
— Как долго я буду здесь находиться?
— Не волнуйся, недолго. Я позвоню Титову, он пришлёт сюда машину с наблюдателями.
Охранник молча кивнул и вылез из машины.
Глава 4
— Вон они, я их сразу узнал, пидоров, — закричал Кислицин, указывая пальцем на припарковавшийся на противоположной стороне улицы белый джип «Лендровер».
Машина остановилась недалеко от входа в бар «Золотое кольцо». Из неё вылезли двое парней и не спеша направились в бар.
— Вон тот, блондинистый, — пояснил Гоша, — Антон, а скуластый — Никита. Они оба ко мне в офис приезжали на бабки меня раскручивать.
— Судя по рассказам и описанию рыжего, это и есть братья Грибановы, — сделал предположение Пастухов. — Только что-то на братьев они не очень похожи.
— Может, их мама имела двух мужей? — произнёс Титов.
Все трое уже час сидели в титовской машине «Ниссан-Террано», припаркованной метрах в двадцати от бара «Золотое кольцо».
Титов открыл дверь машины и, вылезая из неё, кивнул Пастухову:
— Пойдём, Юра, в бар. Осмотримся, обстановку оценим.
— Что там оценивать, мочить их надо, козлов, людоедов херовых! — с горячностью вскричал Кислицин.
— Сиди тихо тут и не дёргайся, ястреб ты наш одноногий, — цыкнул на него Титов и, хлопнув дверью, направился в сторону бара. Следом за ним пошёл Пастухов.
В баре было довольно многолюдно.
Свободными оказались лишь пара столиков, один из которых заняли Титов и Пастухов.
Это был обычный бар, неброско, но добротно отремонтированный, в отделке которого преобладало дерево. Здесь царил полумрак, негромко играла музыка. Вечер только начинался, и веселье постепенно нарастало.
Едва Титов и Пастухов сели за столик, к ним подошла официантка, дама лет сорока, одетая по здешним стандартам: в белую блузку и чёрную юбку.
Деловито пережёвывая жвачку, официантка поинтересовалась:
— Что будете пить, мальчики?
— Да нам что-нибудь пожрать, девушка, — широко улыбнувшись, ответил ей Пастухов, — мы, понимаете, с работы. Ну и пива, конечно.
Машина остановилась недалеко от входа в бар «Золотое кольцо». Из неё вылезли двое парней и не спеша направились в бар.
— Вон тот, блондинистый, — пояснил Гоша, — Антон, а скуластый — Никита. Они оба ко мне в офис приезжали на бабки меня раскручивать.
— Судя по рассказам и описанию рыжего, это и есть братья Грибановы, — сделал предположение Пастухов. — Только что-то на братьев они не очень похожи.
— Может, их мама имела двух мужей? — произнёс Титов.
Все трое уже час сидели в титовской машине «Ниссан-Террано», припаркованной метрах в двадцати от бара «Золотое кольцо».
Титов открыл дверь машины и, вылезая из неё, кивнул Пастухову:
— Пойдём, Юра, в бар. Осмотримся, обстановку оценим.
— Что там оценивать, мочить их надо, козлов, людоедов херовых! — с горячностью вскричал Кислицин.
— Сиди тихо тут и не дёргайся, ястреб ты наш одноногий, — цыкнул на него Титов и, хлопнув дверью, направился в сторону бара. Следом за ним пошёл Пастухов.
В баре было довольно многолюдно.
Свободными оказались лишь пара столиков, один из которых заняли Титов и Пастухов.
Это был обычный бар, неброско, но добротно отремонтированный, в отделке которого преобладало дерево. Здесь царил полумрак, негромко играла музыка. Вечер только начинался, и веселье постепенно нарастало.
Едва Титов и Пастухов сели за столик, к ним подошла официантка, дама лет сорока, одетая по здешним стандартам: в белую блузку и чёрную юбку.
Деловито пережёвывая жвачку, официантка поинтересовалась:
— Что будете пить, мальчики?
— Да нам что-нибудь пожрать, девушка, — широко улыбнувшись, ответил ей Пастухов, — мы, понимаете, с работы. Ну и пива, конечно.