Несмотря на приятельский тон, в котором разговор протекал до этой минуты, Шимп и на мгновение не упускал из виду возможность подобного поворота. Отвечая на расспросы в самом свойском духе, он, тем не менее, держался от хозяина комнаты на расстоянии вытянутой руки, а сам старался расположиться между ним и дверью.
Слова лорда Аффенхема застали его в стратегической позиции, из которой он мог, не мешкая, юркнуть в дверь. Кролик, окажись он свидетелем этой сцены, понял бы, что видит истинного мастера своего дела и постарался запомнить этот маневр. Лорд Аффенхем рассказывал, что в юные годы сыщики ходили за ним толпой; однажды ему удалось затаиться в темной подворотне и выскочить на преследователя, шедшего за ним от Сент-Джонс-вуд до Беркли-сквера. С тех пор ему ни разу не доводилось видеть, чтобы служители сыска двигались с таким же проворством.
Лорд Аффенхем опечалился. Он корил себя, что увлекся любопытством, когда надо было сосредоточиться на главном. Теперь он навсегда лишил себя радости взять частного сыщика за шею и завязать ее морским узлом. Случай стучится к нам в дверь лишь однажды, и он проморгал этот стук.
Лорд Аффенхем, подобно поэту, чувствовал, что горше слов не выведет перо, чем эти: так могло бы статься.
Глава шестнадцатая
Глава семнадцатая
Глава восемнадцатая
Слова лорда Аффенхема застали его в стратегической позиции, из которой он мог, не мешкая, юркнуть в дверь. Кролик, окажись он свидетелем этой сцены, понял бы, что видит истинного мастера своего дела и постарался запомнить этот маневр. Лорд Аффенхем рассказывал, что в юные годы сыщики ходили за ним толпой; однажды ему удалось затаиться в темной подворотне и выскочить на преследователя, шедшего за ним от Сент-Джонс-вуд до Беркли-сквера. С тех пор ему ни разу не доводилось видеть, чтобы служители сыска двигались с таким же проворством.
Лорд Аффенхем опечалился. Он корил себя, что увлекся любопытством, когда надо было сосредоточиться на главном. Теперь он навсегда лишил себя радости взять частного сыщика за шею и завязать ее морским узлом. Случай стучится к нам в дверь лишь однажды, и он проморгал этот стук.
Лорд Аффенхем, подобно поэту, чувствовал, что горше слов не выведет перо, чем эти: так могло бы статься.
Глава шестнадцатая
Вырвавшись от лорда Аффенхема, Шимп Твист метнулся вправо по коридору. Знай он топографию дома, он свернул бы налево и легко ускользнул через заднее крыльцо, от которого его отделяли лишь несколько шагов.
Однако рок судил, чтобы он побежал в главную часть дома и вскоре оказался перед дверью, обитой зеленым сукном. На миг он помедлил, но только на миг. Он не знал, чтО за дверью, зато отчетливо помнил, чтО позади, поэтому ринулся на преграду, как бык на ворота. Дверь легко повернулась на петлях, и Шимп оказался в просторном помещении, заставленном стульями, столиками и старыми дубовыми диванами. С одного конца виднелась тяжелая дубовая дверь, с другого — широкая лестница на верхние этажи. Короче, он был в прихожей, и здесь на мгновение задумался, решая, что предпринять дальше.
Шимп радовался передышке и даже не столько радовался, сколько дивился. Он не мог взять в толк, почему не слышит топота тяжелых ног, и почему обитая зеленым сукном дверь не распахнется, явив взорам разгневанного преследователя. Он гадал, что сталось с лордом Аффенхемом.
Последний и впрямь пробежал несколько шагов, однако комплекция его скорее способствовала величавой медлительности, чем суетливой беготне. С самого начала он мог рассчитывать лишь на утешительное второе место. Увидев, что жертва припустила со всех ног, он вспомнил о хрусте в суставах и прекратил погоню. «Бог дал, Бог взял», — сказал себе философ и направился в буфетную выпить рюмку портвейна.
Шимп стоял, затаив дыхание, его бегающие глазки перескакивали с одного уютно обставленного уголка на другой. Наконец-то он был один, но не мог сказать, долго ли это продлится. Слева была дверь, а за ней — коридор в неведомое. В любой миг кто-нибудь мог войти, и это понуждало к дальнейшим действиям. Прилечь и помечтать хорошо для человека свободного, но не для загнанного оленя.
Взгляд его привлекли окошки с цветочными горшками по обе стороны дубовой двери. За ними виднелись синее небо и зелень. До Шимпа постепенно дошло, что это — парадная дверь Шипли-холла, и от свободы его отделяет лишь поворот ручки.
Он метнулся к двери, но в этот миг снаружи донеслись голоса. Он отскочил назад. Тут открылась дверь из коридора и стало слышно, как кто-то насвистывает. Сразу объясним: это был мистер Трампер. Он отлично поупражнялся на бильярде и, вполне оправившись от встречи с лордом Аффенхемом, шел к себе переодеваться.
Шимп почувствовал, что его обложили со всех сторон, и готов был принять неизбежное, когда увидел свободный путь к отступлению. До сих пор, несмотря на явно чрезмерную населенность, никто еще не появился на лестнице. Он решил восполнить пробел, в несколько прыжков взлетел по ступеням, оправдывая свое сходство с мартышкой, и мистер Трампер, выходя из бильярдной, краем глаза приметил какое-то движение. На мгновение ему стало не по себе. Он не узнал прыгуна и не мог припомнить, чтобы кто-нибудь в приватном зоопарке миссис Корк двигался с такой стремительностью.
У мистера Трампера мелькнула мысль о квартирном воре, но он тут же ее отбросил. Воры — существа ночные и вряд ли устраивают то, что можно назвать утренними сеансами. Кроме того, воры не бегают по лестницам. Они крадутся, как мидийское воинство, а не скачут, как угорелые.
Успокоившись, он вновь принялся насвистывать и, бросив взгляд на столик
— не пришло ли ему писем с вечерней почтой — повернулся к миссис Корк, которая только что вошла с улицы. С ней была миссис Барлоу.
— О, Юстэс, — сказала миссис Корк, — вы мне нужны. У нас кончились муравьиные яйца для рыбок. Пожалуйста, завтра утром первым делом сходите в деревню и купите. Думаю, они есть в бакалее.
— Конечно, конечно, — сказал мистер Трампер. — Непременно, Кларисса. С огромным удовольствием.
Миссис Барлоу высказала свою давнюю мысль: как это удивительно, что рыбки любят муравьиные яйца, ведь в природе они и муравьи вращаются, так сказать, в разных сферах. На это миссис Корк поведала про знакомого эму, который ел аспирин. За интересным разговором мистер Трампер совсем забыл о загадочном посетителе с пружинами вместо ног.
Шимп, тем временем, достиг второго этажа и обнаружил, что, хотя быстрый маневр и уберег его от утомительной необходимости знакомиться с множеством новых людей, мытарства на этом не закончились, как он надеялся, а лишь начинаются. Вопрос, что делать дальше, стоял перед ним в прежней первозданной остроте. Сверху доносился шум, указывающий на присутствие еще кого-то из бесчисленных постояльцев. Шимпу, в его теперешнем смятении чувств, казалось, что этот человек направляется к нему.
В любой миг кто-нибудь мог подняться снизу или спуститься сверху. Требовалось немедленно отыскать надежное прибежище, а единственным надежным прибежищем поблизости была спальня, возле которой он стоял. Вообще-то после встречи с лордом Аффенхемом Шимп зарекся лезть в незнакомые спальни, но выбирать не приходилось.
Он подкрался к двери и заглянул внутрь. Комната была пуста. Трудно поверить, что в этом людном доме отыскалось свободное место, тем не менее это было именно так. Он метнулся за дверь и замер, прислушиваясь.
До его слуха донеслись шаги мистера Трампера, который поднимался по лестнице, и в мозгу мелькнула парализующая догадка, что тот направляется в эту самую комнату. Вполне в духе сегодняшнего невезения, подумал Шимп, и, надо сказать, не ошибся. Мистер Трампер, выслушав все, что можно было выслушать об эму и аквариумных рыбках, продолжил путь на второй этаж, чтобы переодеться к ужину. Шимп замер в ужасе, его глазки-пуговки забегали туда-сюда. Взгляд его упал на небольшой гардероб в дальнем конце комнаты.
Это зрелище подействовало на него, как глоток свежего морского воздуха. Шимп никогда не чувствовал себя спокойно вне платяного шкафа. Человек либо страдает, либо не страдает комплексом гардероба. Шимп страдал, и гардероб в дальнем конце комнаты притягивал его, как магнит. Он сознавал, что внутри будет несколько тесновато, но стремился к шкафу, как олень стремится на источники вод. С тех пор, как он увидел Джефа взбегающим по лестнице Холси-билдингс, у него ни разу не возникало такого сильного позыва укрыться в шкафу.
Тридцать секунд спустя он уже был внутри. Хватило бы и двадцати трех, но он помедлил, проверяя, нет ли в дверце ключа. Ключа не было. Он втиснулся в тесное пространство и понял, что торопился не зря. Весело насвистывая, в комнату вошел мистер Трампер.
Юстэс Трампер был на вершине блаженства. Он разбил несколько дублей в бильярдной, что само по себе приятно, а тут еще миссис Корк попросила его сходить в деревню за муравьиными яйцами. Последнее обстоятельство радовало его несказанно.
Каждый влюбленный мечтает угождать даме. Мистер Трампер видел проблеск надежды в том, что обожаемый предмет прибегает к его услугам. Двенадцать лет, с тех пор, как мистер Корк скончался от воспаления легких, после того, как накануне Нового года свалился в фонтан на Трафальгарской площади, Юстэс Трампер робко ухаживал за его вдовой, и такие просьбы поддерживали в нем дух. Женщина, которая сегодня просит купить муравьиные яйца, завтра несмело шепнет «да». По крайней мере, так казалось мистеру Трамперу.
Продолжая насвистывать, он выпрыгнул из одежды, ополоснулся водой из кувшина, впрыгнул в вечерние брюки и надел рубашку. Только приступив к завязыванию галстука — что, как известно, требует определенной сосредоточенности — Юстэс Трампер перестал насвистывать. В этот самый миг Шимп Твист, у которого давно чесалось в носу, не выдержал и чихнул. В затихшей комнате это прозвучало, как звук трубы. Мистер Трампер подпрыгнул на шесть дюймов и опустился на пол, дрожа всеми поджилками. Галстук выпал из его обмякшей руки.
До сего времени, занятый более приятными мыслями, мистер Трампер отодвинул на задний план тайну неведомого спринтера. Теперь она нахлынула на него, как цунами, и он понял, что первое подозрение не обмануло. Как ни трудно поверить, что вор вышел на промысел в такой час, других объяснений не оставалось. Видимо, грабитель печется о своем здоровье и предпочитает обчищать дома в светлое время суток, чтобы оставить ночь для долгого, освежающего сна.
Рассуждения мистера Трампера строились на том, что непонятный звук донесся из гардероба. Честные люди, чувствовал он, не прячутся по шкафам, и был, разумеется, прав. Простой вопрос: «Прячетесь ли вы в шкафах?» — лучшее средство отделить овец от козлищ. Лакмусовая бумажка. Мы совершенно справедливо осуждаем того, кто ответит: «Да».
До этого пункта рассуждений все было ясно для мистера Трампера. Сомнения возникли, когда он стал думать о дальнейших шагах.
Человечество можно грубо разделить на две категории — тех, кто узнав о воришке в шкафу, смело распахивают дверцу, и тех, кто на это неспособен. Юстэс Трампер принадлежал к последним. То, что толкнуло бы лорда Аффенхема к немедленным действиям, привело его в мучительную задумчивость.
Идеально было бы подкрасться к дверце и повернуть ключ в замке. Нигде вор не чувствует себя настолько нелепо, как в запертом шкафу. Однако даже отсюда мистер Трампер видел, что ключа в дверце нет. Итак, этот метод исключался, а другого, по крайней мере, столь же действенного и безопасного, мистер Трампер не видел.
И вот, пока он стоял в нерешительности, в его мозг, как репей по воде, вплыла мысль, что в доме есть мужчины покрепче и помоложе. Юстэс Трампер не возражал против личной опасности, при условии, что она грозит чужой личности. Он не знал доброго старого девиза «Поручите это Джорджу», но если бы знал, именно эти слова пришли бы ему на ум, только вместо «Джорджа» стояло бы «Дж. Шерингем Эдер».
Чем хорошо иметь в доме сыщика: если вас беспокоит нашествие воров, вы можете пригласить его и вписать в счет дополнительную услугу. Мистер Трампер помнил, что комната Джефа этажом выше; горничная, которую он встретил, выйдя на цыпочках из комнаты, подтвердила эту догадку. Третья дверь по коридору, сказала она; туда мистер Трампер и направился. Он хотел было посвятить девушку в тайну платяного шкафа, но передумал. Что горничные в минуту опасности? — трость надломленная; им недостает упорства и воли к победе.
Мистер Трампер двинулся к третьей двери по коридору, но так до нее и не дошел. За второй дверью по коридору располагалась ванная, которой пользовались все жильцы этой части дома; когда мистер Трампер с ней поравнялся, из-за двери донеслось пение. Мистер Трампер сразу узнал голос. Вчера утром он слышал, как Джеф распевал в розарии, а такие вещи забываются не скоро. Он остановился, приложил губы к замочной скважине и сказал: «О… э…».
Ответом ему были лишь плеск воды и громкое пение. Мистер Трампер, не желая, чтобы его услышал вор этажом ниже, говорил почти неразличимым шепотом. Он понимал, что расслышать его нельзя, но все равно досадовал. Частные сыщики не должны петь в ванной. Мистеру Трамперу, человеку старорежимному, чудилось в этом что-то неуважительное. Вы нанимаете частного сыщика, думал он, а не канарейку.
Он заговорил чуть громче, с ноткой осуждения в голосе:
— Мистер Эдер.
Снова послышался плеск воды и многократные уверения, что некто, чье имя не называлось, лучше всех.
— Мистер Эдер!
На этот раз призыв был услышан. Бодрый голос отозвался: — Да?
— Мистер Эдер, это мистер Трампер.
— Уже заканчиваю.
— Мне не нужна ванна.
— Конечно, конечно. Сейчас освобождаю. Минуточку подождите. Мне надо допеть.
Мистер Трампер испытал разочарование. Даже если частный сыщик согласится повременить с исполнением «Ты — лучше всех» и вникнет в обстоятельства, пройдет немало времени, прежде чем он вытрется и оденется. Разумеется, ничто лучше ванны не подготовит молодого человека к схватке с представителем преступного мира, но мистер Трампер предпочел бы помощника в полном боевом облачении. В таких делах главное — время.
В этот самый миг из четвертой двери по коридору показался Лайонел Грин. Он был в футуристическом халате (работы одного из друзей по Оксфорду), а в руках нес губку и люфу. Лайонел Грин кисло взглянул на мистера Трампера, которого недолюбливал.
— Добрый вечер, — сдержанно сказал он, подергал дверь ванной и прищелкнул языком. Закрытая дверь означала, что для омовения придется идти на второй этаж. Сухо кивнув мистеру Трамперу, он прошел мимо и уже на лестнице с досадой обнаружил, что тот идет следом.
— Ой, Лайонел, — проблеял мистер Трампер. — Минуточку, Лайонел. Мне надо с вами поговорить.
Однако рок судил, чтобы он побежал в главную часть дома и вскоре оказался перед дверью, обитой зеленым сукном. На миг он помедлил, но только на миг. Он не знал, чтО за дверью, зато отчетливо помнил, чтО позади, поэтому ринулся на преграду, как бык на ворота. Дверь легко повернулась на петлях, и Шимп оказался в просторном помещении, заставленном стульями, столиками и старыми дубовыми диванами. С одного конца виднелась тяжелая дубовая дверь, с другого — широкая лестница на верхние этажи. Короче, он был в прихожей, и здесь на мгновение задумался, решая, что предпринять дальше.
Шимп радовался передышке и даже не столько радовался, сколько дивился. Он не мог взять в толк, почему не слышит топота тяжелых ног, и почему обитая зеленым сукном дверь не распахнется, явив взорам разгневанного преследователя. Он гадал, что сталось с лордом Аффенхемом.
Последний и впрямь пробежал несколько шагов, однако комплекция его скорее способствовала величавой медлительности, чем суетливой беготне. С самого начала он мог рассчитывать лишь на утешительное второе место. Увидев, что жертва припустила со всех ног, он вспомнил о хрусте в суставах и прекратил погоню. «Бог дал, Бог взял», — сказал себе философ и направился в буфетную выпить рюмку портвейна.
Шимп стоял, затаив дыхание, его бегающие глазки перескакивали с одного уютно обставленного уголка на другой. Наконец-то он был один, но не мог сказать, долго ли это продлится. Слева была дверь, а за ней — коридор в неведомое. В любой миг кто-нибудь мог войти, и это понуждало к дальнейшим действиям. Прилечь и помечтать хорошо для человека свободного, но не для загнанного оленя.
Взгляд его привлекли окошки с цветочными горшками по обе стороны дубовой двери. За ними виднелись синее небо и зелень. До Шимпа постепенно дошло, что это — парадная дверь Шипли-холла, и от свободы его отделяет лишь поворот ручки.
Он метнулся к двери, но в этот миг снаружи донеслись голоса. Он отскочил назад. Тут открылась дверь из коридора и стало слышно, как кто-то насвистывает. Сразу объясним: это был мистер Трампер. Он отлично поупражнялся на бильярде и, вполне оправившись от встречи с лордом Аффенхемом, шел к себе переодеваться.
Шимп почувствовал, что его обложили со всех сторон, и готов был принять неизбежное, когда увидел свободный путь к отступлению. До сих пор, несмотря на явно чрезмерную населенность, никто еще не появился на лестнице. Он решил восполнить пробел, в несколько прыжков взлетел по ступеням, оправдывая свое сходство с мартышкой, и мистер Трампер, выходя из бильярдной, краем глаза приметил какое-то движение. На мгновение ему стало не по себе. Он не узнал прыгуна и не мог припомнить, чтобы кто-нибудь в приватном зоопарке миссис Корк двигался с такой стремительностью.
У мистера Трампера мелькнула мысль о квартирном воре, но он тут же ее отбросил. Воры — существа ночные и вряд ли устраивают то, что можно назвать утренними сеансами. Кроме того, воры не бегают по лестницам. Они крадутся, как мидийское воинство, а не скачут, как угорелые.
Успокоившись, он вновь принялся насвистывать и, бросив взгляд на столик
— не пришло ли ему писем с вечерней почтой — повернулся к миссис Корк, которая только что вошла с улицы. С ней была миссис Барлоу.
— О, Юстэс, — сказала миссис Корк, — вы мне нужны. У нас кончились муравьиные яйца для рыбок. Пожалуйста, завтра утром первым делом сходите в деревню и купите. Думаю, они есть в бакалее.
— Конечно, конечно, — сказал мистер Трампер. — Непременно, Кларисса. С огромным удовольствием.
Миссис Барлоу высказала свою давнюю мысль: как это удивительно, что рыбки любят муравьиные яйца, ведь в природе они и муравьи вращаются, так сказать, в разных сферах. На это миссис Корк поведала про знакомого эму, который ел аспирин. За интересным разговором мистер Трампер совсем забыл о загадочном посетителе с пружинами вместо ног.
Шимп, тем временем, достиг второго этажа и обнаружил, что, хотя быстрый маневр и уберег его от утомительной необходимости знакомиться с множеством новых людей, мытарства на этом не закончились, как он надеялся, а лишь начинаются. Вопрос, что делать дальше, стоял перед ним в прежней первозданной остроте. Сверху доносился шум, указывающий на присутствие еще кого-то из бесчисленных постояльцев. Шимпу, в его теперешнем смятении чувств, казалось, что этот человек направляется к нему.
В любой миг кто-нибудь мог подняться снизу или спуститься сверху. Требовалось немедленно отыскать надежное прибежище, а единственным надежным прибежищем поблизости была спальня, возле которой он стоял. Вообще-то после встречи с лордом Аффенхемом Шимп зарекся лезть в незнакомые спальни, но выбирать не приходилось.
Он подкрался к двери и заглянул внутрь. Комната была пуста. Трудно поверить, что в этом людном доме отыскалось свободное место, тем не менее это было именно так. Он метнулся за дверь и замер, прислушиваясь.
До его слуха донеслись шаги мистера Трампера, который поднимался по лестнице, и в мозгу мелькнула парализующая догадка, что тот направляется в эту самую комнату. Вполне в духе сегодняшнего невезения, подумал Шимп, и, надо сказать, не ошибся. Мистер Трампер, выслушав все, что можно было выслушать об эму и аквариумных рыбках, продолжил путь на второй этаж, чтобы переодеться к ужину. Шимп замер в ужасе, его глазки-пуговки забегали туда-сюда. Взгляд его упал на небольшой гардероб в дальнем конце комнаты.
Это зрелище подействовало на него, как глоток свежего морского воздуха. Шимп никогда не чувствовал себя спокойно вне платяного шкафа. Человек либо страдает, либо не страдает комплексом гардероба. Шимп страдал, и гардероб в дальнем конце комнаты притягивал его, как магнит. Он сознавал, что внутри будет несколько тесновато, но стремился к шкафу, как олень стремится на источники вод. С тех пор, как он увидел Джефа взбегающим по лестнице Холси-билдингс, у него ни разу не возникало такого сильного позыва укрыться в шкафу.
Тридцать секунд спустя он уже был внутри. Хватило бы и двадцати трех, но он помедлил, проверяя, нет ли в дверце ключа. Ключа не было. Он втиснулся в тесное пространство и понял, что торопился не зря. Весело насвистывая, в комнату вошел мистер Трампер.
Юстэс Трампер был на вершине блаженства. Он разбил несколько дублей в бильярдной, что само по себе приятно, а тут еще миссис Корк попросила его сходить в деревню за муравьиными яйцами. Последнее обстоятельство радовало его несказанно.
Каждый влюбленный мечтает угождать даме. Мистер Трампер видел проблеск надежды в том, что обожаемый предмет прибегает к его услугам. Двенадцать лет, с тех пор, как мистер Корк скончался от воспаления легких, после того, как накануне Нового года свалился в фонтан на Трафальгарской площади, Юстэс Трампер робко ухаживал за его вдовой, и такие просьбы поддерживали в нем дух. Женщина, которая сегодня просит купить муравьиные яйца, завтра несмело шепнет «да». По крайней мере, так казалось мистеру Трамперу.
Продолжая насвистывать, он выпрыгнул из одежды, ополоснулся водой из кувшина, впрыгнул в вечерние брюки и надел рубашку. Только приступив к завязыванию галстука — что, как известно, требует определенной сосредоточенности — Юстэс Трампер перестал насвистывать. В этот самый миг Шимп Твист, у которого давно чесалось в носу, не выдержал и чихнул. В затихшей комнате это прозвучало, как звук трубы. Мистер Трампер подпрыгнул на шесть дюймов и опустился на пол, дрожа всеми поджилками. Галстук выпал из его обмякшей руки.
До сего времени, занятый более приятными мыслями, мистер Трампер отодвинул на задний план тайну неведомого спринтера. Теперь она нахлынула на него, как цунами, и он понял, что первое подозрение не обмануло. Как ни трудно поверить, что вор вышел на промысел в такой час, других объяснений не оставалось. Видимо, грабитель печется о своем здоровье и предпочитает обчищать дома в светлое время суток, чтобы оставить ночь для долгого, освежающего сна.
Рассуждения мистера Трампера строились на том, что непонятный звук донесся из гардероба. Честные люди, чувствовал он, не прячутся по шкафам, и был, разумеется, прав. Простой вопрос: «Прячетесь ли вы в шкафах?» — лучшее средство отделить овец от козлищ. Лакмусовая бумажка. Мы совершенно справедливо осуждаем того, кто ответит: «Да».
До этого пункта рассуждений все было ясно для мистера Трампера. Сомнения возникли, когда он стал думать о дальнейших шагах.
Человечество можно грубо разделить на две категории — тех, кто узнав о воришке в шкафу, смело распахивают дверцу, и тех, кто на это неспособен. Юстэс Трампер принадлежал к последним. То, что толкнуло бы лорда Аффенхема к немедленным действиям, привело его в мучительную задумчивость.
Идеально было бы подкрасться к дверце и повернуть ключ в замке. Нигде вор не чувствует себя настолько нелепо, как в запертом шкафу. Однако даже отсюда мистер Трампер видел, что ключа в дверце нет. Итак, этот метод исключался, а другого, по крайней мере, столь же действенного и безопасного, мистер Трампер не видел.
И вот, пока он стоял в нерешительности, в его мозг, как репей по воде, вплыла мысль, что в доме есть мужчины покрепче и помоложе. Юстэс Трампер не возражал против личной опасности, при условии, что она грозит чужой личности. Он не знал доброго старого девиза «Поручите это Джорджу», но если бы знал, именно эти слова пришли бы ему на ум, только вместо «Джорджа» стояло бы «Дж. Шерингем Эдер».
Чем хорошо иметь в доме сыщика: если вас беспокоит нашествие воров, вы можете пригласить его и вписать в счет дополнительную услугу. Мистер Трампер помнил, что комната Джефа этажом выше; горничная, которую он встретил, выйдя на цыпочках из комнаты, подтвердила эту догадку. Третья дверь по коридору, сказала она; туда мистер Трампер и направился. Он хотел было посвятить девушку в тайну платяного шкафа, но передумал. Что горничные в минуту опасности? — трость надломленная; им недостает упорства и воли к победе.
Мистер Трампер двинулся к третьей двери по коридору, но так до нее и не дошел. За второй дверью по коридору располагалась ванная, которой пользовались все жильцы этой части дома; когда мистер Трампер с ней поравнялся, из-за двери донеслось пение. Мистер Трампер сразу узнал голос. Вчера утром он слышал, как Джеф распевал в розарии, а такие вещи забываются не скоро. Он остановился, приложил губы к замочной скважине и сказал: «О… э…».
Ответом ему были лишь плеск воды и громкое пение. Мистер Трампер, не желая, чтобы его услышал вор этажом ниже, говорил почти неразличимым шепотом. Он понимал, что расслышать его нельзя, но все равно досадовал. Частные сыщики не должны петь в ванной. Мистеру Трамперу, человеку старорежимному, чудилось в этом что-то неуважительное. Вы нанимаете частного сыщика, думал он, а не канарейку.
Он заговорил чуть громче, с ноткой осуждения в голосе:
— Мистер Эдер.
Снова послышался плеск воды и многократные уверения, что некто, чье имя не называлось, лучше всех.
— Мистер Эдер!
На этот раз призыв был услышан. Бодрый голос отозвался: — Да?
— Мистер Эдер, это мистер Трампер.
— Уже заканчиваю.
— Мне не нужна ванна.
— Конечно, конечно. Сейчас освобождаю. Минуточку подождите. Мне надо допеть.
Мистер Трампер испытал разочарование. Даже если частный сыщик согласится повременить с исполнением «Ты — лучше всех» и вникнет в обстоятельства, пройдет немало времени, прежде чем он вытрется и оденется. Разумеется, ничто лучше ванны не подготовит молодого человека к схватке с представителем преступного мира, но мистер Трампер предпочел бы помощника в полном боевом облачении. В таких делах главное — время.
В этот самый миг из четвертой двери по коридору показался Лайонел Грин. Он был в футуристическом халате (работы одного из друзей по Оксфорду), а в руках нес губку и люфу. Лайонел Грин кисло взглянул на мистера Трампера, которого недолюбливал.
— Добрый вечер, — сдержанно сказал он, подергал дверь ванной и прищелкнул языком. Закрытая дверь означала, что для омовения придется идти на второй этаж. Сухо кивнув мистеру Трамперу, он прошел мимо и уже на лестнице с досадой обнаружил, что тот идет следом.
— Ой, Лайонел, — проблеял мистер Трампер. — Минуточку, Лайонел. Мне надо с вами поговорить.
Глава семнадцатая
Лайонел Грин недолюбливал мистера Трампера, потому что подозревал в нем тетушкиного соглядатая. Кто еще мог донести, что он, Лайонел, иногда наведывается в «Оленя и рога»? Он даже не пытался скрыть раздражение.
— Да? — произнес он тем же суровым тоном.
Мистер Трампер уловил некоторую враждебность, но ввиду чрезвычайной и спешной ситуации решил не обращать внимания.
— Лайонел, случилась крайне неприятная вещь. У меня в шкафу вор.
— Вор?
— Вор.
— Не может быть.
— А я вам говорю, может.
— Чепуха. Вам померещилось.
Мистер Трампер вновь испытал то обидное чувство непонятости, которое так больно задело его в общении с Джефом. Он предпочел бы более живой отклик.
— Мне не померещилось, — упрямо сказал он. — Я его слышал.
— А как именно?
— В каком смысле?
— Что он делал, когда вы его услышали?
— Он издал звук.
— Какой звук?
Мистер Трампер задумался. До сей минуты он не пытался анализировать природу странного звука. Он попытался воспроизвести услышанное и прочел в глазах собеседника открытое недоверие.
— Не может быть, — сказал Лайонел, — таких звуков не бывает.
Мистер Трампер с досады исполнил что-то вроде вступительных па африканского танца.
— Неважно, какой звук я издал! — воскликнул он. — Какая разница, что это был за звук? Важно, что кто-то вообще издавал звуки в моем шкафу.
— С чего вы взяли, что он у вас в шкафу?
— Я же вам объяснил. Звук донесся из моего шкафа.
— Может быть, из коридора.
— Повторяю, звук донесся из шкафа.
— Это вы так думаете, — поправил Лайонел. — Вы заглянули внутрь?
— Нет.
— Почему?
— Я… э… это не мое дело. Тут нужен кто-нибудь помоложе.
Тонкие брови Лайонела Грина поползли наверх.
— Вы же не хотите предложить это мне?
— Хочу.
— Невозможно. У меня нет времени. Сами знаете, как тетя Кларисса не любит, чтобы опаздывали к обеду. Я только-только успею принять ванну.
— Вы боитесь! — вскричал мистер Трампер, отбрасывая всякую учтивость.
— Ф-фу! — И Лайонел, потрясая губкой, прошествовал вниз.
Мистер Трампер остался стоять на лестнице, трясясь от злости. Грубое поведение Лайонела Грина само по себе могло бы разбудить спящего в нем демона, вдобавок он испытывал глубочайшее презрение. Он был уверен, что правильно объяснил нежелание Лайонела Грина придти на помощь. Мистер Трампер знал, что миссис Корк боготворит племянника, но ничуть не сомневался, что этот племянник — трус.
Он все еще кипел бессильной яростью, когда на лестнице появилась Энн. Секретарькомпаньонка жила в комнатке под крышей.
— Ой, здравствуйте, мистер Трампер, — сказала она удивленно. Маленький щеголь редко расхаживал по дому без пиджака.
Мистера Трампера немного успокоил ее заботливый тон. Он не ждал от нее практической помощи, поскольку относил секретарей-компаньонок наравне с горничными к непротивленцам этого мира, однако она готова была выслушать, а именно в сочувственном слушателе он сейчас нуждался сильнее всего. До сих пор ему попадались только глухие аспиды, которые затыкают уши и распевают — «Ты — лучше всех», или заносчивые трусы, которые увиливают от прямого долга под предлогом, что опоздают к обеду и рассердят тетушек.
— Ой, мисс Бенедик, — пропищал он. — Не хочу вас пугать, но у меня в шкафу вор.
Он не зря рассчитывал на женскую отзывчивость. Глаза у Энн округлились. Веселенькие дела творятся в Шипли-холле, подумала она.
— Вор?
— Да.
— Откуда вы знаете?
— Я его слышал.
— Вам не могло это показаться?
Для человека, рассказывающего о ворах в шкафу, этот вопрос прозвучал совсем иначе, чем утверждение, приправленное безупречным оксфордским выговором, что ему померещилось. Мистер Трампер был благодарен за явное внимание и тревогу. Энн и прежде ему нравилась. Он искренне надеялся, что миссис Корк ошибается насчет ее чувств к Лайонелу Грину; одна мысль, что кто-то любит Лайонела Грина, вызывала у мистера Трампера тошноту.
— Уверяю вас, что не ошибся. Он издал звук.
— Какой звук?
Тот же вопрос из уст Лайонела Грина взбесил мистера Трампера; может быть, поэтому он так плохо изобразил чихающего сыщика. На этот раз у него получилось куда естественнее. Звук по-прежнему не имел ничего общего с чихом, но по крайней мере в нем отсутствовала потусторонняя составляющая, наводящая на мысль об ином, более страшном мире и укрепившая скептицизм Лайонела Грина. Вы не могли бы сказать, к какой области жизни относится этот звук, но все же согласились бы, что такое бывает.
— Что-то вроде этого, — сказал он.
Энн задумалась, и немудрено — перед ней разверзлись неведомые глубины.
— Вы не думаете, что это кошка?
— Какая кошка?
— Любая. Кошки издают такой звук, когда на них наступишь. Хотя, конечно, — великодушно продолжала Энн, видя, что ее собеседнику больше не вынести, — вы на кошку не наступали.
— Какую кошку?
— Которая в шкафу, если бы она там была, но, разумеется, ее не было, — сказала Энн.
Мистер Трампер стиснул руками лоб. На мгновение у него возникло жуткое чувство, что он рушится в пропасть, ясно сознавая, что происходит, но не в силах ничего изменить. Что-то подобное испытывали гадаринские свиньи, выходя на финишную прямую.
— Можно, мы не будем говорить о кошках? — хрипло взмолился он. — Это только замутняет дело. Могу твердо заверить вас, мисс Бенедик, что у меня в шкафу человек. Кстати, — продолжал мистер Трампер, светлея, поскольку сообразил, что именно этого довода не хватало повествованию, — я его видел.
— Так вы заглянули в шкаф?
Мистер Трампер торопливо мотнул головой. Он чувствовал, что нить разговора снова ускользает из его рук.
— Нет, — отвечал он. — Это было раньше. Я выходил из бильярдной и видел, как кто-то очень быстро взбежал по лестнице.
— Ух ты! — вскричала Энн. Все это начинало походить на правду. — И что ж вы?
— Ничего. Он мелькнул, как молния, и я, естественно, решил, что это кто-то из домашних. Теперь я убежден, что это был вор. Он, вероятно, взбежал по лестнице и укрылся в моей комнате.
— Наверное, услышал чьи-то шаги.
— Наверное.
— И спрятался в шкаф.
— Точно.
— А что вы сделали, когда он издал звук?
— Опешил.
— И не проверили, кто там?
Мистер Трампер поежился.
— Нет, — отвечал он, — не проверил.
— Интересно, он еще там?
— Безусловно. Я бы видел, если б он вышел.
— Мне кажется, — сказала Энн, — что первым делом надо собрать народ. Здесь нужен крепкий помощник, а то и два. Почему бы не обратиться к мистеру Эдеру?
— Я пробовал, но он в ванной, и я не сумел до него докричаться. Тогда я подошел к Лайонелу Грину. Он сделал вид, что не верит ни одному моему слову. На самом деле, — мстительно добавил мистер Трампер, — он просто струсил.
Энн вздрогнула.
— Ну нет!
Мистер Трампер был непреклонен.
— Струсил, — повторил он. — Испугался до полусмерти. Улизнул, наотрез отказавшись мне помочь.
Энн закусила губу. Трудно гордой девушке признать, что в ее избраннике отсутствует главное мужское качество. Она много бы дала, чтобы отмахнуться от обвинения, но, увы, не могла. Она помнила историю с чучелом антилопы. Если человек, отказавшийся войти в теткин кабинет, отказывается лезть в шкаф к вору, он делает это из малодушия. На мгновение у Энн вновь закралось неприятное подозрение, что Лайонел не лучше всех, а хуже многих. Она попыталась прогнать эту мысль, но мысль не уходила. Ядовитый шип засел прочно.
— Этот человек — отъявленный трус, — продолжал мистер Трампер, ибо Трамперы нелегко прощают обиды. — Он поставил меня в затруднительное положение. Я хочу закончить туалет, а как это сделать, если вор может в любую секунду выскочить из шкафа?
Энн согласилась, что положение и впрямь затруднительное. Невозможно переодеться в таких обстоятельствах. Она задумалась.
— Вы сказали, мистер Эдер в ванной?
— Да. Он заверил меня, что сейчас выйдет, но мне показалось, что он намерен плескаться целую вечность. В любом случае, мы не может ждать, пока он вытрется и оденется. Я хочу, чтобы меры приняли немедленно. Мой галстук в спальне. Пиджак тоже. И я еще не причесывался.
Энн кивнула.
— Знаете, — сказала она, — нам лучше всего пойти к миссис Корк.
Мысль эта оказалась для мистера Трампера совершенно новой.
— Миссис Корк? — с сомнением повторил он. Он считал, что женщин нельзя впутывать в такие дела.
— Да. Конечно, она женщина, — сказала Энн, читая его мысли. — Но какая разница? Я хочу сказать, она исключительная женщина. Ведь вы бы не отказались от услуг Боадицеи, случись она рядом?
Мистер Трампер согласился, что воинственная королева бриттов была бы сейчас очень кстати.
— Вы не находите, что миссис Корк чем-то похожа на Боадицею?
— Что-то определенно есть.
— Вы подумайте, какую жизнь она вела, — с растущим жаром продолжала Энн. — Что ей какой-то вор! Она, наверное, половину времени гоняла из палатки львов, леопардов, каннибалов…
Мистер Трампер это подтвердил. Его зачаровывали рассказы миссис Корк о приключениях в дебрях. У него часто возникало странное впечатление, что ее палатка неодолимо тянула к себе местную фауну. «Пошли, навестим нашу Корк»,
— говорили друг другу львы, заскучав под вечер. Та же мысль приходила в голову леопардам и каннибалам.
— Вы совершенно правы, — сказал он, радуясь, что неразрешимая задача разрешилась так просто. — Прямо сейчас и идем?
— Вперед! — воскликнула Энн.
— Да? — произнес он тем же суровым тоном.
Мистер Трампер уловил некоторую враждебность, но ввиду чрезвычайной и спешной ситуации решил не обращать внимания.
— Лайонел, случилась крайне неприятная вещь. У меня в шкафу вор.
— Вор?
— Вор.
— Не может быть.
— А я вам говорю, может.
— Чепуха. Вам померещилось.
Мистер Трампер вновь испытал то обидное чувство непонятости, которое так больно задело его в общении с Джефом. Он предпочел бы более живой отклик.
— Мне не померещилось, — упрямо сказал он. — Я его слышал.
— А как именно?
— В каком смысле?
— Что он делал, когда вы его услышали?
— Он издал звук.
— Какой звук?
Мистер Трампер задумался. До сей минуты он не пытался анализировать природу странного звука. Он попытался воспроизвести услышанное и прочел в глазах собеседника открытое недоверие.
— Не может быть, — сказал Лайонел, — таких звуков не бывает.
Мистер Трампер с досады исполнил что-то вроде вступительных па африканского танца.
— Неважно, какой звук я издал! — воскликнул он. — Какая разница, что это был за звук? Важно, что кто-то вообще издавал звуки в моем шкафу.
— С чего вы взяли, что он у вас в шкафу?
— Я же вам объяснил. Звук донесся из моего шкафа.
— Может быть, из коридора.
— Повторяю, звук донесся из шкафа.
— Это вы так думаете, — поправил Лайонел. — Вы заглянули внутрь?
— Нет.
— Почему?
— Я… э… это не мое дело. Тут нужен кто-нибудь помоложе.
Тонкие брови Лайонела Грина поползли наверх.
— Вы же не хотите предложить это мне?
— Хочу.
— Невозможно. У меня нет времени. Сами знаете, как тетя Кларисса не любит, чтобы опаздывали к обеду. Я только-только успею принять ванну.
— Вы боитесь! — вскричал мистер Трампер, отбрасывая всякую учтивость.
— Ф-фу! — И Лайонел, потрясая губкой, прошествовал вниз.
Мистер Трампер остался стоять на лестнице, трясясь от злости. Грубое поведение Лайонела Грина само по себе могло бы разбудить спящего в нем демона, вдобавок он испытывал глубочайшее презрение. Он был уверен, что правильно объяснил нежелание Лайонела Грина придти на помощь. Мистер Трампер знал, что миссис Корк боготворит племянника, но ничуть не сомневался, что этот племянник — трус.
Он все еще кипел бессильной яростью, когда на лестнице появилась Энн. Секретарькомпаньонка жила в комнатке под крышей.
— Ой, здравствуйте, мистер Трампер, — сказала она удивленно. Маленький щеголь редко расхаживал по дому без пиджака.
Мистера Трампера немного успокоил ее заботливый тон. Он не ждал от нее практической помощи, поскольку относил секретарей-компаньонок наравне с горничными к непротивленцам этого мира, однако она готова была выслушать, а именно в сочувственном слушателе он сейчас нуждался сильнее всего. До сих пор ему попадались только глухие аспиды, которые затыкают уши и распевают — «Ты — лучше всех», или заносчивые трусы, которые увиливают от прямого долга под предлогом, что опоздают к обеду и рассердят тетушек.
— Ой, мисс Бенедик, — пропищал он. — Не хочу вас пугать, но у меня в шкафу вор.
Он не зря рассчитывал на женскую отзывчивость. Глаза у Энн округлились. Веселенькие дела творятся в Шипли-холле, подумала она.
— Вор?
— Да.
— Откуда вы знаете?
— Я его слышал.
— Вам не могло это показаться?
Для человека, рассказывающего о ворах в шкафу, этот вопрос прозвучал совсем иначе, чем утверждение, приправленное безупречным оксфордским выговором, что ему померещилось. Мистер Трампер был благодарен за явное внимание и тревогу. Энн и прежде ему нравилась. Он искренне надеялся, что миссис Корк ошибается насчет ее чувств к Лайонелу Грину; одна мысль, что кто-то любит Лайонела Грина, вызывала у мистера Трампера тошноту.
— Уверяю вас, что не ошибся. Он издал звук.
— Какой звук?
Тот же вопрос из уст Лайонела Грина взбесил мистера Трампера; может быть, поэтому он так плохо изобразил чихающего сыщика. На этот раз у него получилось куда естественнее. Звук по-прежнему не имел ничего общего с чихом, но по крайней мере в нем отсутствовала потусторонняя составляющая, наводящая на мысль об ином, более страшном мире и укрепившая скептицизм Лайонела Грина. Вы не могли бы сказать, к какой области жизни относится этот звук, но все же согласились бы, что такое бывает.
— Что-то вроде этого, — сказал он.
Энн задумалась, и немудрено — перед ней разверзлись неведомые глубины.
— Вы не думаете, что это кошка?
— Какая кошка?
— Любая. Кошки издают такой звук, когда на них наступишь. Хотя, конечно, — великодушно продолжала Энн, видя, что ее собеседнику больше не вынести, — вы на кошку не наступали.
— Какую кошку?
— Которая в шкафу, если бы она там была, но, разумеется, ее не было, — сказала Энн.
Мистер Трампер стиснул руками лоб. На мгновение у него возникло жуткое чувство, что он рушится в пропасть, ясно сознавая, что происходит, но не в силах ничего изменить. Что-то подобное испытывали гадаринские свиньи, выходя на финишную прямую.
— Можно, мы не будем говорить о кошках? — хрипло взмолился он. — Это только замутняет дело. Могу твердо заверить вас, мисс Бенедик, что у меня в шкафу человек. Кстати, — продолжал мистер Трампер, светлея, поскольку сообразил, что именно этого довода не хватало повествованию, — я его видел.
— Так вы заглянули в шкаф?
Мистер Трампер торопливо мотнул головой. Он чувствовал, что нить разговора снова ускользает из его рук.
— Нет, — отвечал он. — Это было раньше. Я выходил из бильярдной и видел, как кто-то очень быстро взбежал по лестнице.
— Ух ты! — вскричала Энн. Все это начинало походить на правду. — И что ж вы?
— Ничего. Он мелькнул, как молния, и я, естественно, решил, что это кто-то из домашних. Теперь я убежден, что это был вор. Он, вероятно, взбежал по лестнице и укрылся в моей комнате.
— Наверное, услышал чьи-то шаги.
— Наверное.
— И спрятался в шкаф.
— Точно.
— А что вы сделали, когда он издал звук?
— Опешил.
— И не проверили, кто там?
Мистер Трампер поежился.
— Нет, — отвечал он, — не проверил.
— Интересно, он еще там?
— Безусловно. Я бы видел, если б он вышел.
— Мне кажется, — сказала Энн, — что первым делом надо собрать народ. Здесь нужен крепкий помощник, а то и два. Почему бы не обратиться к мистеру Эдеру?
— Я пробовал, но он в ванной, и я не сумел до него докричаться. Тогда я подошел к Лайонелу Грину. Он сделал вид, что не верит ни одному моему слову. На самом деле, — мстительно добавил мистер Трампер, — он просто струсил.
Энн вздрогнула.
— Ну нет!
Мистер Трампер был непреклонен.
— Струсил, — повторил он. — Испугался до полусмерти. Улизнул, наотрез отказавшись мне помочь.
Энн закусила губу. Трудно гордой девушке признать, что в ее избраннике отсутствует главное мужское качество. Она много бы дала, чтобы отмахнуться от обвинения, но, увы, не могла. Она помнила историю с чучелом антилопы. Если человек, отказавшийся войти в теткин кабинет, отказывается лезть в шкаф к вору, он делает это из малодушия. На мгновение у Энн вновь закралось неприятное подозрение, что Лайонел не лучше всех, а хуже многих. Она попыталась прогнать эту мысль, но мысль не уходила. Ядовитый шип засел прочно.
— Этот человек — отъявленный трус, — продолжал мистер Трампер, ибо Трамперы нелегко прощают обиды. — Он поставил меня в затруднительное положение. Я хочу закончить туалет, а как это сделать, если вор может в любую секунду выскочить из шкафа?
Энн согласилась, что положение и впрямь затруднительное. Невозможно переодеться в таких обстоятельствах. Она задумалась.
— Вы сказали, мистер Эдер в ванной?
— Да. Он заверил меня, что сейчас выйдет, но мне показалось, что он намерен плескаться целую вечность. В любом случае, мы не может ждать, пока он вытрется и оденется. Я хочу, чтобы меры приняли немедленно. Мой галстук в спальне. Пиджак тоже. И я еще не причесывался.
Энн кивнула.
— Знаете, — сказала она, — нам лучше всего пойти к миссис Корк.
Мысль эта оказалась для мистера Трампера совершенно новой.
— Миссис Корк? — с сомнением повторил он. Он считал, что женщин нельзя впутывать в такие дела.
— Да. Конечно, она женщина, — сказала Энн, читая его мысли. — Но какая разница? Я хочу сказать, она исключительная женщина. Ведь вы бы не отказались от услуг Боадицеи, случись она рядом?
Мистер Трампер согласился, что воинственная королева бриттов была бы сейчас очень кстати.
— Вы не находите, что миссис Корк чем-то похожа на Боадицею?
— Что-то определенно есть.
— Вы подумайте, какую жизнь она вела, — с растущим жаром продолжала Энн. — Что ей какой-то вор! Она, наверное, половину времени гоняла из палатки львов, леопардов, каннибалов…
Мистер Трампер это подтвердил. Его зачаровывали рассказы миссис Корк о приключениях в дебрях. У него часто возникало странное впечатление, что ее палатка неодолимо тянула к себе местную фауну. «Пошли, навестим нашу Корк»,
— говорили друг другу львы, заскучав под вечер. Та же мысль приходила в голову леопардам и каннибалам.
— Вы совершенно правы, — сказал он, радуясь, что неразрешимая задача разрешилась так просто. — Прямо сейчас и идем?
— Вперед! — воскликнула Энн.
Глава восемнадцатая
Апартаменты миссис Корк располагались на первом этаже и включали большую спальню, открывавшуюся в почти такую же большую гостиную. Какой бы спартанкой она ни была в своих сафари, великая женщина, если обстоятельства позволяли, любила пожить со вкусом. В Шипли-холле она окружила себя атмосферой роскоши и комфорта. Леопард, загляни он в ее теперешнее жилище, застыл бы на пороге и попятился с извинениями.
Когда вошли Энн и мистер Трампер, миссис Корк уже закончила туалет — она всегда одевалась быстро и не имела обыкновения прихорашиваться. Раз — сняли старый твидовый костюм и удобные туфли, два — надели вечернее платье и ниточку старых жемчугов. Теперь она возлежала в шезлонге, перечитывая любимую книгу — «Женщину в дебрях». Подобно многим писателям, она восхищалась, как же это здорово написано, когда вошли Энн и мистер Трампер без пиджака.
Миссис Корк уставилась на него в изумлении. Мистер Трампер был из тех аккуратистов, которые всегда одеты ко времени. Без пиджака и галстука он выглядел так, будто выскочил из ванны. Это был уже какой-то нудизм.
— Юстэс! — вскричала миссис Корк.
Мистер Трампер покраснел от ее невысказанного упрека. Миссис Корк могла не говорить, что он вышел за рамки приличий.
— Знаю, Кларисса, знаю, но когда вы услышите, что произошло…
Энн пришла ему на помощь.
— Мистер Трампер застал у себя в комнате вора.
— Вора?
— Да, — отвечал мистер Трампер, гадая, есть ли на свете человек, который, услышав про вора в его комнате, не переспросит: «Вора?».
Миссис Корк заинтересовалась.
— Вы его видели?
— Ну, и да, и нет.
— Что значит, и да, и нет?
— Ну, и да, и нет.
Миссис Корк поняла, что вытянуть из него факты будет непросто.
— Расскажите все с самого начала, — попросила она.
Когда вошли Энн и мистер Трампер, миссис Корк уже закончила туалет — она всегда одевалась быстро и не имела обыкновения прихорашиваться. Раз — сняли старый твидовый костюм и удобные туфли, два — надели вечернее платье и ниточку старых жемчугов. Теперь она возлежала в шезлонге, перечитывая любимую книгу — «Женщину в дебрях». Подобно многим писателям, она восхищалась, как же это здорово написано, когда вошли Энн и мистер Трампер без пиджака.
Миссис Корк уставилась на него в изумлении. Мистер Трампер был из тех аккуратистов, которые всегда одеты ко времени. Без пиджака и галстука он выглядел так, будто выскочил из ванны. Это был уже какой-то нудизм.
— Юстэс! — вскричала миссис Корк.
Мистер Трампер покраснел от ее невысказанного упрека. Миссис Корк могла не говорить, что он вышел за рамки приличий.
— Знаю, Кларисса, знаю, но когда вы услышите, что произошло…
Энн пришла ему на помощь.
— Мистер Трампер застал у себя в комнате вора.
— Вора?
— Да, — отвечал мистер Трампер, гадая, есть ли на свете человек, который, услышав про вора в его комнате, не переспросит: «Вора?».
Миссис Корк заинтересовалась.
— Вы его видели?
— Ну, и да, и нет.
— Что значит, и да, и нет?
— Ну, и да, и нет.
Миссис Корк поняла, что вытянуть из него факты будет непросто.
— Расскажите все с самого начала, — попросила она.