Страница:
Для королевы вампиров не было особой разницы: юноша или девушка. Сегодня выбор пал на юношу. Мускулистого, поджарого, с пронзительными голубыми глазами. И эти глаза смотрели на королеву без страха, но с должным почтением. Оно и понятно – питание вампира не лишено для жертвы приятных моментов. В итоге остаются лишь приятные воспоминания, а всего остального они и не помнят. Одна из способностей вампиров: при питании стирать у жертвы часть памяти, так что они потом не помнят, что с ними приключилось.
Привлекая к себе юношу, Менестрес подумала, что способность затуманивать разум сослужит им в мире добрую службу. Ведь добровольцев уже не будет, или их число сведется к минимуму. Придется охотиться. Нет, она потом подумает об этом!
Королева вдохнула сладкий аромат молодой кожи, и все мысли улетучились. Остался только голод, разгорающийся как костер от подброшенных дров. В свете ламп сверкнули клыки и вонзились в плоть. Восхитительный вкус крови наполнил рот Менестрес, она ощущала пульс юноши на кончике языка. Приятное дополнение, как вишенка на торте.
Насытившись, вампирша отстранилась. Юноша обмяк в ее руках. На его губах играла блаженная улыбка. Аккуратно положив его на диван в гостиной, Менестрес позвала слуг, чтобы те позаботились об одолжившем ей свое тепло.
Кровь заставила глаза королевы вспыхнуть, по щекам разлился румянец. И, как ни странно, она стала еще больше походить на человека.
Сладко потянувшись, Менестрес почувствовала, что солнце уже встала. Что ж, значит ей можно лечь. И вампиру, и человеку сон дарует отдохновение, придает сил.
Глава 13.
Глава 14.
Глава 15.
Привлекая к себе юношу, Менестрес подумала, что способность затуманивать разум сослужит им в мире добрую службу. Ведь добровольцев уже не будет, или их число сведется к минимуму. Придется охотиться. Нет, она потом подумает об этом!
Королева вдохнула сладкий аромат молодой кожи, и все мысли улетучились. Остался только голод, разгорающийся как костер от подброшенных дров. В свете ламп сверкнули клыки и вонзились в плоть. Восхитительный вкус крови наполнил рот Менестрес, она ощущала пульс юноши на кончике языка. Приятное дополнение, как вишенка на торте.
Насытившись, вампирша отстранилась. Юноша обмяк в ее руках. На его губах играла блаженная улыбка. Аккуратно положив его на диван в гостиной, Менестрес позвала слуг, чтобы те позаботились об одолжившем ей свое тепло.
Кровь заставила глаза королевы вспыхнуть, по щекам разлился румянец. И, как ни странно, она стала еще больше походить на человека.
Сладко потянувшись, Менестрес почувствовала, что солнце уже встала. Что ж, значит ей можно лечь. И вампиру, и человеку сон дарует отдохновение, придает сил.
Глава 13.
Проснулась Менестрес рано – дневное светило только-только начало клониться к закату. Еще за утренним туалетом королева поинтересовалась о своей приемной дочери. Как выяснилось, Юрана уже пару часов как проснулась, а сейчас в зале для тренировок.
Туда-то Менестрес и направилась. У девочки была в самом разгаре тренировка с Бамбуром. Не мешая им, королева наблюдала в сторонке, и только когда тренировка закончилась, и Юрана отложила алебарду, заметила:
– С каждым днем все лучше и лучше, моя дорогая.
– Спасибо. А ты сегодня будешь меня учить?
– Да. Только ты сначала хоть чуточку отдохни. Умойся.
– Хорошо, я сейчас, – девочка выбежала из зала.
Бамбур отметил, глядя ей вслед:
– Мне кажется, у Юраны повышается выносливость.
– Вполне вероятно, – кивнула Менестрес. – Силы проснулись в ней и, скорее всего, изменят тело, ибо обычное человеческое не способно быть вместилищем… такого! Интересно только, насколько сильны будут изменения…
– В каком смысле? – подозрительно сощурился Бамбур.
– Не внешне, но внутренне. Внешне-то Юрана всегда будет человеком.
– Это хорошо.
– Что хорошо? – переспросила девочка, почти вбежав в зал. У нее на челке еще остались капельки воды. Смахнув их ласковым жестом, Менестрес ответила:
– Ты, конечно же! Пойдем? Поучимся магии?
– Идем.
И они вышли рука об руку, оставив Бамбура в оружейной. Юрана любила бывать вдвоем с Менестрес. И это одна из причин, почему их занятия проходили так легко.
Теперь приемной дочери королевы настала пора постигать на практике то, чему ее раньше учили лишь в теории. Конечно, далеко не все получалось сразу, но Менестрес не позволяла девочке опускать руки.
Во время сегодняшних занятий королева рассказала Юране природу их силы и чего следует опасаться, призывая ее в свои руки, а чего делать категорически нельзя. Девочка училась призывать Косу и отсылать обратно, и пыталась повторить то, что разучивала раньше. Теперь магия у нее шла куда легче, словно она от души радовалась любой возможности проявить себя. Это позволило Менестрес сделать вывод, что Юрана просто не сможет не пользоваться своими силами, они будут требовать выхода тем или иным способом.
Прозанимавшись часа два, Менестрес сказала:
– Предлагаю на сегодня закончить. Я хочу съездить на озеро Саян-Мар. Поедешь со мной?
– Конечно! – воскликнула Юрана, вскакивая.
– Я знала, что ты согласишься. Так что пока переоденься, а я прикажу запрягать лошадей и сменю наряд на более подходящий. Встретимся возле конюшен.
– Хорошо.
Менестрес выбрала для верховой прогулки короткую кожаную юбку с разрезами по бокам едва ли не до талии, кожаную куртку без рукавов поверх полотняной рубашки и высокие, до бедер, сапоги. Обычно к такому наряду шли легкие доспехи, но сегодня в них не было необходимости. Что до роскошных волос, то королева собрала их в хвост. Никаких украшений, кроме перстня, она не надела.
Когда Менестрес спустилась на конюшню, Юрана уже ждала ее. Она переоделась в наряд для верховой езды: сапоги до колена, кожаные штаны и зеленая, под цвет глаз, рубашка. На поясе у девочки висел кинжал. Рядом с Юраной стоял Бамбур. На немой взгляд Менестрес он ответил:
– Разве я мог позволить уехать двум прекрасным леди без сопровождения?
Королева лишь улыбнулась. Нет, захоти она, отдай такой приказ, и Бамбур остался бы, но в том не было необходимости. За долгие века Менестрес привыкла к присутствию Бамбура и не имела ничего против.
Конюх вывел трех лошадей. Все стройные, легконогие. Два жеребца и кобыла. Один жеребец черный, как ночь, с белым пятном во лбу, второй гнедой. Кобылка тоже черная, но с белой мордой и с белыми "носочками".
– Менестрес, может, не следовало брать Смерча? – осторожно поинтересовался Бамбур. – Он ведь почти необъезжен!
– Но меня он слушается, – возразила королева. И это истинная правда. Она могла сесть на дикого скакуна, и тот станет кротким, как пони.
Похожую способность имела и Юрана. Ее кобылка – Гроза, происходила из одного табуна со Смерчем, и тоже обладала норовом, но девочку слушалась бесприклсловно.
А вот Бамбур своего Рахну выпестовал сам, взяв еще жеребенком. Чем завоевал практически собачью преданность.
Тот факт, что и Менестрес, и Бамбур вампиры, нисколько не мешал им общаться с лошадьми и другими животными. Скорее даже наоборот, помогал. Есть такие представители народа Пьющих Кровь, у которых вообще связь с животными. Таковы вампиры клана Драго.
Вскочив в седло, троица умчалась прочь из дворца, в шумные объятья города, поглощенного своей суетой. Но уже через четверть часа они оставили и его, миновав восточные ворота неприступных каменных стен. Единственная дорога, которая вела из города не в горы, пролегала через лес.
Вековые деревья образовывали причудливую природную аркаду, сквозь которую то и дело пробивались красные лучи заходящего солнца. Вечерело. Птицы стали петь чуть тише, опасаясь ночных хищников. Хрустальный чистоты воздух дополняли запахи трав и цветов. Дневной зной не спешил спадать, хотя в лесу его горячие объятья не имели такой силы, как в городе.
Три всадника ехали быстрой рысью. Хотя казалось, что лошади с удовольствием перешли бы в галоп. Но у их наездников на сей счет имелось свое мнение. Они наслаждались прогулкой, и если продолжать ее в таком темпе, то до озера Саян-Мар они должны добраться часа через два.
С двух сторон к озеру подступали горы, на противоположной стороне начинались земли Веласки, а та сторона, с которой прибыла королева и ее спутники, граничила с лесом.
Легенды, которые даже Менестрес считала легендами, гласили, что именно в этом лесу жили единороги. Но давно, очень давно их никто не видел. Правда места сказочные, и, действительно, хочется верить в чудеса.
Гладь озера, освещаемая первыми лучами восходящей луны, – фантастическое зрелище! Юрана даже замерла, остановив Грозу. Но тут же вновь припустила, крикнув:
– Я хочу искупаться!
Менестрес переглянулась с Бамбуром и обронила:
– Я тоже не откажусь, – и припустила вслед за приемной дочерью. Озера они достигли одновременно.
Бамбур нагнал их парой секунд позже. Похоже, он не испытывал тяги к водным процедурам.
Но как ни хотелось Юране окунуться в воды озера, она в первую очередь позаботилась о лошади. Это один из первых зароков наездника. Конь не просто верховое животное, а друг.
Выполнив эту почетную обязанность, девочка мигом скинула одежду и прыгнула в воду, взвизгнув от удовольствия:
– Вода просто сказочная!
Менестрес так не спешила. Изящным движением выскользнула из одежды и, ничуть не стесняясь своей наготы, вошла в воду. Она и правда оказалась теплой. И после зноя ее прикосновение было наслаждением. Королева хорошо плавала и, при желании, ей не составило бы труда пересечь это озеро хоть вдоль, хоть поперек. Она любила воду. И Юрану научила ее любить. Девочка начала плавать и ходить практически одновременно.
Сейчас Юрана резвилась неподалеку, похожая на дельфинчика. Сделав очередной круг вокруг Менестрес, девочка воскликнула:
– Мам, ты просто как русалка!
– Спасибо, – улыбнулась вампирша. – Но не стоит забывать о хозяйке озера.
– Хозяйке озера? – удивленно переспросила Юрана.
– Да. Смотри. Сейчас появится.
Возвещая о наступлении полуночи, лунный серп прочертил серебристую дорожку по глади озера. И в самом центре этой дорожки вода запузырилась, словно на поверхность поднималось что-то не маленькое. Юрана в страхе прижалась к своей приемной матери и бросила взгляд на берег. Бамбур не выглядел обеспокоенным.
А вода уже просто бурлила, потом расступилась. На поверхность вынырнуло ослепительное существо. Кожа белая, почти светящаяся, длинные серебристо-белые волосы. Оно повернуло к девочке и вампирше лицо. Оказалось, это девушка с милым остреньким лицом, маленьким носиком и чуть раскосыми ярко-голубыми глазами. Но одно "но" – на щеках девушки имелись серебристые чешуйки, а во лбу что-то вроде жемчужины. Она заговорила нежным певучим голосом:
– Здравствуй, Владычица Ночи.
– Приветствую тебя, Саян-Мар.
Девушка подплыла ближе к Юране и спросила:
– Неужели это твоя дочь?
– Приемная, – ответила вампирша, приобняв девочку. – Ее зовут Юрана.
– А-а, – кивнула Саян-Мар. – Рада познакомиться.
– Я тоже, – тихо ответила девочка, все еще не отпуская Менестрес.
– Давненько ты не навещала меня, – снова обратилась к вампирше девушка. – Но я не сержусь. И пойдемте-ка на берег, а то твоя девочка, не приведи боги, простудится.
Саян-Мар из воды вышла последней. У нее и правда имелся рыбий хвост, начинающийся чуть ниже бедер, но стоило ей покинуть водную стихию, как хвост обратился в две стройные ножки. Серебристая чешуя осталась на бедрах и лодыжках, но на воздухе исчезли и они. Саян-Мар стала обычной девушкой, только очень светленькой, будто сотканной из лунного света. Единственная оставшаяся странность – шесть белесых шрамов на шее – по три с каждой стороны. Таким образом плотно закрывались жабры, чтобы девушка могла дышать воздухом.
Бамбур заботливо предложил Саян-Мар плащ, та приняла его со словами:
– Ты любезен, как всегда, Бамбур.
Менестрес и Юрана уже успели одеться и теперь сидели на берегу. Саян-Мар посмотрела на королеву и сказала:
– Я рада, что у тебя наконец-то появилась дочь, пусть и приемная. У моего озера тоже скоро появиться наследница.
– У тебя будет ребенок? – Менестрес скорее констатировала этот факт, чем спрашивала.
– Двое. Я жду близнецов.
– Наши поздравления, – улыбнулась королева. – Пора бы, спустя четыре тысячи лет-то.
– Ты же знаешь, что хранители озер и лесов бессмертны, и поэтому детей могут иметь один, максимум два раза за свою бессмертную жизнь.
– Я знаю. У нас так же.
– Меня беспокоит лишь, что время неспокойное. Древняя магия этих мест волнуется.
– Да, я тоже ощущаю, – вздохнула Менестрес. – Грядут великие перемены.
– Значит… – Саян-Мар послала королеве многозначительный взгляд. – Это правда?
– Правда. Лишь век остался. Потом… все.
– Всего лишь век… – грустно протянула Саян-Мар. – И потом, со временем, сюда придут люди, другие люди…
– Возможно. Заклятья будут сдерживать центр нашей силы, но… Все возможно.
– Тогда я уведу своих в самые глубины озера, в гроты, куда никто еще не добирался, – ответила Саян-Мар. На ее лицо набежала тень.
– Да, пожалуй, так будет лучше всего, – согласилась Менестрес.
– Береги себя, Саян-Мар, – пожелал Бамбур.
– Я постараюсь, – улыбнулась озерная дева. – В конце-концов силы озера всегда встанут на мою защиту.
– Знаю, – улыбнулась в ответ Менестрес. – А насчет тайных гротов идея, действительно, хорошая.
– Учту, – кивнула Саян-Мар, и вдруг замерла, пристально всмотревшись в Юрану. Наверное, прошло несколько мгновений, прежде чем хозяйка озера проговорила, – У твоей приемной дочери, Менестрес, весьма странная аура. Она не совсем человек?
– Не совсем, – подтвердила королева.
– Если бы ты не сказал, я бы могла принять ее за инфанту. Но ее сила… не похожа ни на что.
– Я знаю.
– Позволь? – Саян-Мар протянула девочке руку. Та в нерешительности посмотрела на Менестрес. Королева согласно кивнула, и Юрана вложила свою ладонь в руку хранительницы озера. Она оказалась теплой, почти горячей.
Саян-Мар чуть сжала ладонь, и прикрыла глаза, потом тихо, певуче заговорила:
– Твоя сила прохладна, как ветер склепа, и чиста, как горный родник. Она нейтральна. Ее не питают ни свет, ни тьма, она сама питает себя. Ты станешь сильным воином. Настолько сильным, что это взволнует многих и многих, и лишь малая часть из них будет людьми. Разрушение – твоя тень. Но только ты сама решишь свою судьбу.
Едва затихло эхо последнего слова, Саян-Мар открыла глаза. Их взгляд был немного расфокусированным. Она отпустила руку Юраны. Та выглядела ошеломленной.
– Надеюсь, мои слова не слишком расстроили… – извиняющимся тоном проговорила хранительница озера.
– Скорее оказались очень близки к истине.
– Простите, но я пойду. Моя стихия зовет меня. Нельзя мне пока выходить надолго. Не в моем теперешнем положении, – она положила руку на уже заметный живот.
– Конечно-конечно, – согласно кивнула Менестрес.
Саян-Ман встала, скинула плащ и направилась к озеру. Меньше чем через минуту лишь серебристый хвост мерцнул в лунном свете, потом прощальный взмах руки, покрытой чешуей.
– Кто… она? – тихо спросила Юрана.
– Одна из низших божеств, – ответил Бамбур.
– Да, – подтвердила вампирша. – Они еще живут на Земле. Хотя некоторые уже уходят.
– И боги, о которых я читала, существуют? – глаза Юраны загорелись.
– Точно так, – кивнула Менестрес. – Именно их заботам вверена судьба человечества.
– Но кто же их назначил? – удивленно спросила Юрана.
– Силы, еще более могущественные.
– А мой…
– Танат не подчинен земным богам, и кому-либо еще. Он один для всех миров.
– Все так… по порядку…
– Иначе нельзя – мир превратиться в хаос.
На это девочка лишь загадочно вздохнула, прижавшись к Менестрес. Та глянула на луну, потом на Бамбура и сказала:
– Наверное, пора нам возвращаться во дворец. Лошади отдохнули, да и поздно уже.
– Полностью согласен, – кивнул телохранитель.
Когда все трое выехали на городской тракт, то даже устроили небольшое соревнование, кто скорее домчится до дворцовых ворот. Победа досталась Менестрес.
Не смотря на поздний час город и не думал затихать. Для народа Пьющих Кровь наступил пик активности. Не все еще могли позволить себе ходить днем. Это привилегия старших вампиров. Но и они, приобретя такую возможность, как правило, продолжали придерживаться ночного образа жизни.
Во дворце Юрана сразу побежала к себе. Менестрес же направилась в библиотеку. Но на полпути заслышала шум шагов, хотя ни чьего присутствия не чувствовала. А уже в следующую посреди коридора материализовался Танат в своем неизменном плаще.
– Добрый вечер, Владычица Ночи.
– И вам добрый вечер, Танат.
– Я пришел предупредить, что хочу завтра забрать Юрану к себе, в свой мир. Всего лишь на день. К вечеру она будет возвращена. Надеюсь, вы не против?
– Как я могу быть против? – с нескрываемым удивлением спросила Менестрес. Юрана ваша дочь, и вы вправе видеться с ней, когда сочтете нужным.
Танат как-то странно вздохнул, хотя ничего не отразилось на его красивом, но непроницаемом лице, и сказал:
– Фактически так оно и есть. Юрана моя дочь, но я утратил всякое право называться ее отцом в тот самый момент, когда передал ее вам.
– Но вы действовали только из ее интересов, – возразила королева. – Не это ли истинная отцовская любовь?
– Наверное, вы правы, но… Хорошо, значит завтра я заберу Юрану. До свидания, Владычица Ночи.
И Танат, как призрак, растворился в воздухе, оставив Менестрес недоумевать. Она и представить себе не могла, что когда-либо ей придется утешать саму Смерть!
Туда-то Менестрес и направилась. У девочки была в самом разгаре тренировка с Бамбуром. Не мешая им, королева наблюдала в сторонке, и только когда тренировка закончилась, и Юрана отложила алебарду, заметила:
– С каждым днем все лучше и лучше, моя дорогая.
– Спасибо. А ты сегодня будешь меня учить?
– Да. Только ты сначала хоть чуточку отдохни. Умойся.
– Хорошо, я сейчас, – девочка выбежала из зала.
Бамбур отметил, глядя ей вслед:
– Мне кажется, у Юраны повышается выносливость.
– Вполне вероятно, – кивнула Менестрес. – Силы проснулись в ней и, скорее всего, изменят тело, ибо обычное человеческое не способно быть вместилищем… такого! Интересно только, насколько сильны будут изменения…
– В каком смысле? – подозрительно сощурился Бамбур.
– Не внешне, но внутренне. Внешне-то Юрана всегда будет человеком.
– Это хорошо.
– Что хорошо? – переспросила девочка, почти вбежав в зал. У нее на челке еще остались капельки воды. Смахнув их ласковым жестом, Менестрес ответила:
– Ты, конечно же! Пойдем? Поучимся магии?
– Идем.
И они вышли рука об руку, оставив Бамбура в оружейной. Юрана любила бывать вдвоем с Менестрес. И это одна из причин, почему их занятия проходили так легко.
Теперь приемной дочери королевы настала пора постигать на практике то, чему ее раньше учили лишь в теории. Конечно, далеко не все получалось сразу, но Менестрес не позволяла девочке опускать руки.
Во время сегодняшних занятий королева рассказала Юране природу их силы и чего следует опасаться, призывая ее в свои руки, а чего делать категорически нельзя. Девочка училась призывать Косу и отсылать обратно, и пыталась повторить то, что разучивала раньше. Теперь магия у нее шла куда легче, словно она от души радовалась любой возможности проявить себя. Это позволило Менестрес сделать вывод, что Юрана просто не сможет не пользоваться своими силами, они будут требовать выхода тем или иным способом.
Прозанимавшись часа два, Менестрес сказала:
– Предлагаю на сегодня закончить. Я хочу съездить на озеро Саян-Мар. Поедешь со мной?
– Конечно! – воскликнула Юрана, вскакивая.
– Я знала, что ты согласишься. Так что пока переоденься, а я прикажу запрягать лошадей и сменю наряд на более подходящий. Встретимся возле конюшен.
– Хорошо.
Менестрес выбрала для верховой прогулки короткую кожаную юбку с разрезами по бокам едва ли не до талии, кожаную куртку без рукавов поверх полотняной рубашки и высокие, до бедер, сапоги. Обычно к такому наряду шли легкие доспехи, но сегодня в них не было необходимости. Что до роскошных волос, то королева собрала их в хвост. Никаких украшений, кроме перстня, она не надела.
Когда Менестрес спустилась на конюшню, Юрана уже ждала ее. Она переоделась в наряд для верховой езды: сапоги до колена, кожаные штаны и зеленая, под цвет глаз, рубашка. На поясе у девочки висел кинжал. Рядом с Юраной стоял Бамбур. На немой взгляд Менестрес он ответил:
– Разве я мог позволить уехать двум прекрасным леди без сопровождения?
Королева лишь улыбнулась. Нет, захоти она, отдай такой приказ, и Бамбур остался бы, но в том не было необходимости. За долгие века Менестрес привыкла к присутствию Бамбура и не имела ничего против.
Конюх вывел трех лошадей. Все стройные, легконогие. Два жеребца и кобыла. Один жеребец черный, как ночь, с белым пятном во лбу, второй гнедой. Кобылка тоже черная, но с белой мордой и с белыми "носочками".
– Менестрес, может, не следовало брать Смерча? – осторожно поинтересовался Бамбур. – Он ведь почти необъезжен!
– Но меня он слушается, – возразила королева. И это истинная правда. Она могла сесть на дикого скакуна, и тот станет кротким, как пони.
Похожую способность имела и Юрана. Ее кобылка – Гроза, происходила из одного табуна со Смерчем, и тоже обладала норовом, но девочку слушалась бесприклсловно.
А вот Бамбур своего Рахну выпестовал сам, взяв еще жеребенком. Чем завоевал практически собачью преданность.
Тот факт, что и Менестрес, и Бамбур вампиры, нисколько не мешал им общаться с лошадьми и другими животными. Скорее даже наоборот, помогал. Есть такие представители народа Пьющих Кровь, у которых вообще связь с животными. Таковы вампиры клана Драго.
Вскочив в седло, троица умчалась прочь из дворца, в шумные объятья города, поглощенного своей суетой. Но уже через четверть часа они оставили и его, миновав восточные ворота неприступных каменных стен. Единственная дорога, которая вела из города не в горы, пролегала через лес.
Вековые деревья образовывали причудливую природную аркаду, сквозь которую то и дело пробивались красные лучи заходящего солнца. Вечерело. Птицы стали петь чуть тише, опасаясь ночных хищников. Хрустальный чистоты воздух дополняли запахи трав и цветов. Дневной зной не спешил спадать, хотя в лесу его горячие объятья не имели такой силы, как в городе.
Три всадника ехали быстрой рысью. Хотя казалось, что лошади с удовольствием перешли бы в галоп. Но у их наездников на сей счет имелось свое мнение. Они наслаждались прогулкой, и если продолжать ее в таком темпе, то до озера Саян-Мар они должны добраться часа через два.
С двух сторон к озеру подступали горы, на противоположной стороне начинались земли Веласки, а та сторона, с которой прибыла королева и ее спутники, граничила с лесом.
Легенды, которые даже Менестрес считала легендами, гласили, что именно в этом лесу жили единороги. Но давно, очень давно их никто не видел. Правда места сказочные, и, действительно, хочется верить в чудеса.
Гладь озера, освещаемая первыми лучами восходящей луны, – фантастическое зрелище! Юрана даже замерла, остановив Грозу. Но тут же вновь припустила, крикнув:
– Я хочу искупаться!
Менестрес переглянулась с Бамбуром и обронила:
– Я тоже не откажусь, – и припустила вслед за приемной дочерью. Озера они достигли одновременно.
Бамбур нагнал их парой секунд позже. Похоже, он не испытывал тяги к водным процедурам.
Но как ни хотелось Юране окунуться в воды озера, она в первую очередь позаботилась о лошади. Это один из первых зароков наездника. Конь не просто верховое животное, а друг.
Выполнив эту почетную обязанность, девочка мигом скинула одежду и прыгнула в воду, взвизгнув от удовольствия:
– Вода просто сказочная!
Менестрес так не спешила. Изящным движением выскользнула из одежды и, ничуть не стесняясь своей наготы, вошла в воду. Она и правда оказалась теплой. И после зноя ее прикосновение было наслаждением. Королева хорошо плавала и, при желании, ей не составило бы труда пересечь это озеро хоть вдоль, хоть поперек. Она любила воду. И Юрану научила ее любить. Девочка начала плавать и ходить практически одновременно.
Сейчас Юрана резвилась неподалеку, похожая на дельфинчика. Сделав очередной круг вокруг Менестрес, девочка воскликнула:
– Мам, ты просто как русалка!
– Спасибо, – улыбнулась вампирша. – Но не стоит забывать о хозяйке озера.
– Хозяйке озера? – удивленно переспросила Юрана.
– Да. Смотри. Сейчас появится.
Возвещая о наступлении полуночи, лунный серп прочертил серебристую дорожку по глади озера. И в самом центре этой дорожки вода запузырилась, словно на поверхность поднималось что-то не маленькое. Юрана в страхе прижалась к своей приемной матери и бросила взгляд на берег. Бамбур не выглядел обеспокоенным.
А вода уже просто бурлила, потом расступилась. На поверхность вынырнуло ослепительное существо. Кожа белая, почти светящаяся, длинные серебристо-белые волосы. Оно повернуло к девочке и вампирше лицо. Оказалось, это девушка с милым остреньким лицом, маленьким носиком и чуть раскосыми ярко-голубыми глазами. Но одно "но" – на щеках девушки имелись серебристые чешуйки, а во лбу что-то вроде жемчужины. Она заговорила нежным певучим голосом:
– Здравствуй, Владычица Ночи.
– Приветствую тебя, Саян-Мар.
Девушка подплыла ближе к Юране и спросила:
– Неужели это твоя дочь?
– Приемная, – ответила вампирша, приобняв девочку. – Ее зовут Юрана.
– А-а, – кивнула Саян-Мар. – Рада познакомиться.
– Я тоже, – тихо ответила девочка, все еще не отпуская Менестрес.
– Давненько ты не навещала меня, – снова обратилась к вампирше девушка. – Но я не сержусь. И пойдемте-ка на берег, а то твоя девочка, не приведи боги, простудится.
Саян-Мар из воды вышла последней. У нее и правда имелся рыбий хвост, начинающийся чуть ниже бедер, но стоило ей покинуть водную стихию, как хвост обратился в две стройные ножки. Серебристая чешуя осталась на бедрах и лодыжках, но на воздухе исчезли и они. Саян-Мар стала обычной девушкой, только очень светленькой, будто сотканной из лунного света. Единственная оставшаяся странность – шесть белесых шрамов на шее – по три с каждой стороны. Таким образом плотно закрывались жабры, чтобы девушка могла дышать воздухом.
Бамбур заботливо предложил Саян-Мар плащ, та приняла его со словами:
– Ты любезен, как всегда, Бамбур.
Менестрес и Юрана уже успели одеться и теперь сидели на берегу. Саян-Мар посмотрела на королеву и сказала:
– Я рада, что у тебя наконец-то появилась дочь, пусть и приемная. У моего озера тоже скоро появиться наследница.
– У тебя будет ребенок? – Менестрес скорее констатировала этот факт, чем спрашивала.
– Двое. Я жду близнецов.
– Наши поздравления, – улыбнулась королева. – Пора бы, спустя четыре тысячи лет-то.
– Ты же знаешь, что хранители озер и лесов бессмертны, и поэтому детей могут иметь один, максимум два раза за свою бессмертную жизнь.
– Я знаю. У нас так же.
– Меня беспокоит лишь, что время неспокойное. Древняя магия этих мест волнуется.
– Да, я тоже ощущаю, – вздохнула Менестрес. – Грядут великие перемены.
– Значит… – Саян-Мар послала королеве многозначительный взгляд. – Это правда?
– Правда. Лишь век остался. Потом… все.
– Всего лишь век… – грустно протянула Саян-Мар. – И потом, со временем, сюда придут люди, другие люди…
– Возможно. Заклятья будут сдерживать центр нашей силы, но… Все возможно.
– Тогда я уведу своих в самые глубины озера, в гроты, куда никто еще не добирался, – ответила Саян-Мар. На ее лицо набежала тень.
– Да, пожалуй, так будет лучше всего, – согласилась Менестрес.
– Береги себя, Саян-Мар, – пожелал Бамбур.
– Я постараюсь, – улыбнулась озерная дева. – В конце-концов силы озера всегда встанут на мою защиту.
– Знаю, – улыбнулась в ответ Менестрес. – А насчет тайных гротов идея, действительно, хорошая.
– Учту, – кивнула Саян-Мар, и вдруг замерла, пристально всмотревшись в Юрану. Наверное, прошло несколько мгновений, прежде чем хозяйка озера проговорила, – У твоей приемной дочери, Менестрес, весьма странная аура. Она не совсем человек?
– Не совсем, – подтвердила королева.
– Если бы ты не сказал, я бы могла принять ее за инфанту. Но ее сила… не похожа ни на что.
– Я знаю.
– Позволь? – Саян-Мар протянула девочке руку. Та в нерешительности посмотрела на Менестрес. Королева согласно кивнула, и Юрана вложила свою ладонь в руку хранительницы озера. Она оказалась теплой, почти горячей.
Саян-Мар чуть сжала ладонь, и прикрыла глаза, потом тихо, певуче заговорила:
– Твоя сила прохладна, как ветер склепа, и чиста, как горный родник. Она нейтральна. Ее не питают ни свет, ни тьма, она сама питает себя. Ты станешь сильным воином. Настолько сильным, что это взволнует многих и многих, и лишь малая часть из них будет людьми. Разрушение – твоя тень. Но только ты сама решишь свою судьбу.
Едва затихло эхо последнего слова, Саян-Мар открыла глаза. Их взгляд был немного расфокусированным. Она отпустила руку Юраны. Та выглядела ошеломленной.
– Надеюсь, мои слова не слишком расстроили… – извиняющимся тоном проговорила хранительница озера.
– Скорее оказались очень близки к истине.
– Простите, но я пойду. Моя стихия зовет меня. Нельзя мне пока выходить надолго. Не в моем теперешнем положении, – она положила руку на уже заметный живот.
– Конечно-конечно, – согласно кивнула Менестрес.
Саян-Ман встала, скинула плащ и направилась к озеру. Меньше чем через минуту лишь серебристый хвост мерцнул в лунном свете, потом прощальный взмах руки, покрытой чешуей.
– Кто… она? – тихо спросила Юрана.
– Одна из низших божеств, – ответил Бамбур.
– Да, – подтвердила вампирша. – Они еще живут на Земле. Хотя некоторые уже уходят.
– И боги, о которых я читала, существуют? – глаза Юраны загорелись.
– Точно так, – кивнула Менестрес. – Именно их заботам вверена судьба человечества.
– Но кто же их назначил? – удивленно спросила Юрана.
– Силы, еще более могущественные.
– А мой…
– Танат не подчинен земным богам, и кому-либо еще. Он один для всех миров.
– Все так… по порядку…
– Иначе нельзя – мир превратиться в хаос.
На это девочка лишь загадочно вздохнула, прижавшись к Менестрес. Та глянула на луну, потом на Бамбура и сказала:
– Наверное, пора нам возвращаться во дворец. Лошади отдохнули, да и поздно уже.
– Полностью согласен, – кивнул телохранитель.
Когда все трое выехали на городской тракт, то даже устроили небольшое соревнование, кто скорее домчится до дворцовых ворот. Победа досталась Менестрес.
Не смотря на поздний час город и не думал затихать. Для народа Пьющих Кровь наступил пик активности. Не все еще могли позволить себе ходить днем. Это привилегия старших вампиров. Но и они, приобретя такую возможность, как правило, продолжали придерживаться ночного образа жизни.
Во дворце Юрана сразу побежала к себе. Менестрес же направилась в библиотеку. Но на полпути заслышала шум шагов, хотя ни чьего присутствия не чувствовала. А уже в следующую посреди коридора материализовался Танат в своем неизменном плаще.
– Добрый вечер, Владычица Ночи.
– И вам добрый вечер, Танат.
– Я пришел предупредить, что хочу завтра забрать Юрану к себе, в свой мир. Всего лишь на день. К вечеру она будет возвращена. Надеюсь, вы не против?
– Как я могу быть против? – с нескрываемым удивлением спросила Менестрес. Юрана ваша дочь, и вы вправе видеться с ней, когда сочтете нужным.
Танат как-то странно вздохнул, хотя ничего не отразилось на его красивом, но непроницаемом лице, и сказал:
– Фактически так оно и есть. Юрана моя дочь, но я утратил всякое право называться ее отцом в тот самый момент, когда передал ее вам.
– Но вы действовали только из ее интересов, – возразила королева. – Не это ли истинная отцовская любовь?
– Наверное, вы правы, но… Хорошо, значит завтра я заберу Юрану. До свидания, Владычица Ночи.
И Танат, как призрак, растворился в воздухе, оставив Менестрес недоумевать. Она и представить себе не могла, что когда-либо ей придется утешать саму Смерть!
Глава 14.
Начался последний век королевства Варламии. Вскоре всем пришлось убедиться, что Менестрес не пошутила, и им всем, действительно, придется покинуть то место, которое они по праву считали своим домом.
Кто-то и не думал переживать по этому поводу, нетерпеливо готовясь к отъезду – в основном молодые, жадные до приключений. Более старшие готовились тщательнее, с расчетом на будущее. Кто-то просто смирился с неизбежным. Но были и те, кто не хотел принять королевскую волю, и всячески старался переубедить Менестрес. Самые ярые: Веласка, Нерун и Немезис.
Открытых возмущений не было, но Менестрес видела, как они сплачивают вокруг себя кланы. И это дурной, очень дурной признак. Был один смягчающий момент – эта троица ревностная приверженница традиций, а значит, не посмеют в открытую восстать против своей королевы. Но их действия могут расколоть народ, и раскол выльется в войну.
К тому же и Веласка, и Нерун, и Немезис очень старались отговорить Менестрес от ее замысла. В особенности глава клана Гаруда. Немезис выбрала тактику действия исподволь, не раздражая, но не упуская своего.
Менестрес видела, что действительно, дорога ей, и она действует из лучших побуждений, но Немезис неизвестно то, что известно ей, точнее она не хочет понимать. Отсюда и неправильные выводы. Это более всего расстраивало королеву.
Они с Менестрес по-прежнему оставались весьма близки, но когда Немезис вновь возвращалась к этой теме, у королевы просто опускались руки. А глава клана Гаруда продолжала приводить новые и новые аргументы.
– Менестрес, пойми, ведь Варламия – наш дом, – вкрадчиво начинала Немезис, присаживаясь возле королевы, когда они оставались наедине. – Как мы можем разрушить собственный дом?
– Я понимаю это, прекрасно понимаю, – отвечала Менестрес, запуская длинные пальцы в волосы вампирши. – И мне тоже очень тяжело. Но так нужно.
– Не понимаю, к чему такие жертвы?
– Это необходимо. Я не позволю, чтобы мой народ был раздавлен миром. Если мы сейчас не найдем себе места в человеческой цивилизации – потом будет поздно.
– Но ведь должен быть другой выход! – Немезис воззрилась на свою королеву. – Мы сильны и не так уж малочисленны. Одно твое слово – и все кланы поднимутся за тобой. Пойдут и в огонь и в воду!
– Неужели ты хочешь развязать войну? Войну с человечеством? – Менестрес нахмурилась. – Должно быть, ты сама не понимаешь, что говоришь. Да, человечество не совершенно, и именно из-за его несовершенства появились мы, народ Пьющих Кровь. Но пойти на его завоевание мы не можем.
– Почему?
– Потому что тогда могут вмешаться силы, куда более могущественные, против которых даже мы окажемся бессильны.
– Мне кажется…
– Немезис!
– Да, моя королева?
– Все уже решено. Скоро мы все покинем Варламию. Поверь мне, это наилучший выход. Наш удел – жить бок о бок с человечеством. И это единственный шанс, что с течением времени мы сможем открыться, и снова жить не таясь. Жить не таясь по всему миру, а не на отдельно взятой территории. Подумай об этом. Подумай не просто о сиюсекундных неудобствах, а о нашем будущем.
– И все-таки…
– Тсс, – Менестрес приложила палец к губам вампирши. – Давай оставим эту тему. Все уже решено.
Но, как правило, через некоторое время Немезис возвращалась к этому разговору вновь. Иногда через месяц, иногда через полгода, но обязательно возвращалась. Видимо, избрав тактику "вода камень точит". Но Менестрес оставалась непреклонна, ибо тут дело было не в хочешь или не хочешь.
А дни складывались в недели, недели в месяцы, а месяцы в годы. Срок, отмеренный Менестрес до конца королевства, перевалил за половину.
И для Юраны время не прошло даром. Ей исполнилось восемьдесят семь, но выглядела она не старше двадцати пяти. Просто после своего двадцать пятого дня рождения она перестала становиться старше, словно время для нее остановилось. Ей была дарована вечная молодость, но оставалось так и неясно, каких пределов достигает ее бессмертие.
Дочь Смерти вошла в свою полную силу, Коса подчинялась ей беспрекословно, но и помимо этого у Юраны обнаружилось немало способностей. Например, она чувствовала души, и даже могла призывать их, особенно те, кто бестелесно скитались, застряв между двумя мирами. Зачастую она старалась им помочь. Но не в этом заключалось предназначение Юраны.
Она стала воином, обладала душой воина, и не раз участвовала в битвах на границе королевства. Снимая доспехи и откладывая меч, она становилась ласковой и кроткой, но в бою – совсем другой человек. Волевой, сильный. Разрушение и смерть – вот ее дар. Но за все время она ни разу не использовала полную силу Косы Смерти. Слишком хорошо ей объяснили, какие могут быть последствия.
Со своим отцом Юрана продолжала регулярно видеться, но никогда не стремилась остаться в мире Таната дольше положенного. Сердце Юраны нашло свой дом среди людей.
Лишь одно расстраивало Менестрес – ее приемная дочь о собственной семье даже не задумывалась. Похоже, Юрана всеми силами не пускала любовь в свою душу, бежала от нее. У Юраны были любовники, некоторым она отвечала взаимностью, с одним вампиром – Цересом, она даже прожила десять лет. Менестрес уже подумала, что свершилось, растаяло девичье сердце, но они расстались, причем именно по инициативе Юраны. Королева даже решила изменить своим принципам и узнать, в чем же дело, но и это ничего не дало.
Церес был бы рад помириться, но Юрана ни в какую не соглашалась, просто вычеркнув его из свое жизни.
– Он любит тебя, Юрана, – говорила Менестрес во время их очередного разговора с глазу на глаз.
– Я знаю. Но пусть все закончится сейчас.
– Почему закончится? Он вампир, бессмертен. И, я думала, ты к нему тоже неравнодушна.
– В том-то и дело. Он мне глубоко симпатичен, он замечательный, но я его не люблю, и вряд ли вообще могу кого-либо полюбить. Так что пусть лучше это закончиться сейчас.
– Тогда позволь кому-нибудь другому войти в твое сердце, – Менестрес нежно приобняла свою приемную дочь.
– Нет, не хочу, – покачала головой Юрана, прижав к груди руки королевы. – Мама, я хочу, чтобы все оставалось как есть. Иначе… иначе очень больно.
– Что ж, поступай, как считаешь нужным, – ласково ответила Менестрес, успокаивающе погладив девушку по волосам. – Мы – бессмертны, с этим ничего не поделаешь. Но я хочу, чтобы ты была счастлива.
Не так давно Юрана поняла, что именно значит бессмертие. Прошло двенадцать лет со смерти Гелы. Лучшей и единственной подруги Юраны. Она умерла от старости, так и не согласившись принять от Менестрес дар вечной жизни, стать вампиром. Единственное решение, в котором она проявила небывалую твердость. Юрана была возле нее до последнего, и рука об руку с Танатом проводила ее душу. Менестрес даже не смогла воспользоваться даром воскрешения, ибо время Гелы истекло.
После смерти подруги Юрана неделю не выходила из своих покоев, не желала ни с кем общаться. Исключение составляла только Менестрес. Королева знала, что причина этого добровольного заточения не только в неутешном горе. Юрана боялась не сдержать свою силу. Боль утраты подорвала ее самоконтроль. Всю неделю со лба Юраны не сходил знак. Начались опасения, что он так и не исчезнет. Но этого не произошло.
И все-таки в душе Юраны образовалась пустота, которую и попытался заполнить Церес. Но, в конечном итоге, ему это не удалось. Юрана сковала свою душу броней изо льда. Очень редко ее глаза принимали пугающе-пустое выражение. С такими глазами можно как город утопить в крови, так и самой взойти на костер.
Менестрес даже советовалась с Танатом по этому поводу, но тот уверял ее, что Юрана прекрасно контролирует себя и далека от импульсивных поступков. Это успокоило королеву, но тревогу до конца не вытеснило.
А королевство меж тем пустело. Каждый день целые группы вампиров или людей покидали его, дабы никогда не вернуться. Приближался самый переломный момент в истории народа Пьющих Кровь.
К концу отпущенного срока кланы Драго и Моруна добровольно приняли сторону Менестрес – результат сложных хитросплетений интриг Влада. Все важное и нужное из королевства вывезли. Саму королеву ожидала новая резиденция в Египте. Дом, да нет, настоящий дворец в небольшом городке неподалеку от Мемфиса. Менестрес предстояло стать хозяйкой тех земель. Там уже все ожидало ее приезда.
Никогда еще Варламия не была так пустынна. Менестрес уже мысленно попрощалась с ней и дворцом. А Нерун, Веласка и Немезис продолжали упорствовать. Они-то и спровоцировали наихудшее развитие событий.
Кто-то и не думал переживать по этому поводу, нетерпеливо готовясь к отъезду – в основном молодые, жадные до приключений. Более старшие готовились тщательнее, с расчетом на будущее. Кто-то просто смирился с неизбежным. Но были и те, кто не хотел принять королевскую волю, и всячески старался переубедить Менестрес. Самые ярые: Веласка, Нерун и Немезис.
Открытых возмущений не было, но Менестрес видела, как они сплачивают вокруг себя кланы. И это дурной, очень дурной признак. Был один смягчающий момент – эта троица ревностная приверженница традиций, а значит, не посмеют в открытую восстать против своей королевы. Но их действия могут расколоть народ, и раскол выльется в войну.
К тому же и Веласка, и Нерун, и Немезис очень старались отговорить Менестрес от ее замысла. В особенности глава клана Гаруда. Немезис выбрала тактику действия исподволь, не раздражая, но не упуская своего.
Менестрес видела, что действительно, дорога ей, и она действует из лучших побуждений, но Немезис неизвестно то, что известно ей, точнее она не хочет понимать. Отсюда и неправильные выводы. Это более всего расстраивало королеву.
Они с Менестрес по-прежнему оставались весьма близки, но когда Немезис вновь возвращалась к этой теме, у королевы просто опускались руки. А глава клана Гаруда продолжала приводить новые и новые аргументы.
– Менестрес, пойми, ведь Варламия – наш дом, – вкрадчиво начинала Немезис, присаживаясь возле королевы, когда они оставались наедине. – Как мы можем разрушить собственный дом?
– Я понимаю это, прекрасно понимаю, – отвечала Менестрес, запуская длинные пальцы в волосы вампирши. – И мне тоже очень тяжело. Но так нужно.
– Не понимаю, к чему такие жертвы?
– Это необходимо. Я не позволю, чтобы мой народ был раздавлен миром. Если мы сейчас не найдем себе места в человеческой цивилизации – потом будет поздно.
– Но ведь должен быть другой выход! – Немезис воззрилась на свою королеву. – Мы сильны и не так уж малочисленны. Одно твое слово – и все кланы поднимутся за тобой. Пойдут и в огонь и в воду!
– Неужели ты хочешь развязать войну? Войну с человечеством? – Менестрес нахмурилась. – Должно быть, ты сама не понимаешь, что говоришь. Да, человечество не совершенно, и именно из-за его несовершенства появились мы, народ Пьющих Кровь. Но пойти на его завоевание мы не можем.
– Почему?
– Потому что тогда могут вмешаться силы, куда более могущественные, против которых даже мы окажемся бессильны.
– Мне кажется…
– Немезис!
– Да, моя королева?
– Все уже решено. Скоро мы все покинем Варламию. Поверь мне, это наилучший выход. Наш удел – жить бок о бок с человечеством. И это единственный шанс, что с течением времени мы сможем открыться, и снова жить не таясь. Жить не таясь по всему миру, а не на отдельно взятой территории. Подумай об этом. Подумай не просто о сиюсекундных неудобствах, а о нашем будущем.
– И все-таки…
– Тсс, – Менестрес приложила палец к губам вампирши. – Давай оставим эту тему. Все уже решено.
Но, как правило, через некоторое время Немезис возвращалась к этому разговору вновь. Иногда через месяц, иногда через полгода, но обязательно возвращалась. Видимо, избрав тактику "вода камень точит". Но Менестрес оставалась непреклонна, ибо тут дело было не в хочешь или не хочешь.
А дни складывались в недели, недели в месяцы, а месяцы в годы. Срок, отмеренный Менестрес до конца королевства, перевалил за половину.
И для Юраны время не прошло даром. Ей исполнилось восемьдесят семь, но выглядела она не старше двадцати пяти. Просто после своего двадцать пятого дня рождения она перестала становиться старше, словно время для нее остановилось. Ей была дарована вечная молодость, но оставалось так и неясно, каких пределов достигает ее бессмертие.
Дочь Смерти вошла в свою полную силу, Коса подчинялась ей беспрекословно, но и помимо этого у Юраны обнаружилось немало способностей. Например, она чувствовала души, и даже могла призывать их, особенно те, кто бестелесно скитались, застряв между двумя мирами. Зачастую она старалась им помочь. Но не в этом заключалось предназначение Юраны.
Она стала воином, обладала душой воина, и не раз участвовала в битвах на границе королевства. Снимая доспехи и откладывая меч, она становилась ласковой и кроткой, но в бою – совсем другой человек. Волевой, сильный. Разрушение и смерть – вот ее дар. Но за все время она ни разу не использовала полную силу Косы Смерти. Слишком хорошо ей объяснили, какие могут быть последствия.
Со своим отцом Юрана продолжала регулярно видеться, но никогда не стремилась остаться в мире Таната дольше положенного. Сердце Юраны нашло свой дом среди людей.
Лишь одно расстраивало Менестрес – ее приемная дочь о собственной семье даже не задумывалась. Похоже, Юрана всеми силами не пускала любовь в свою душу, бежала от нее. У Юраны были любовники, некоторым она отвечала взаимностью, с одним вампиром – Цересом, она даже прожила десять лет. Менестрес уже подумала, что свершилось, растаяло девичье сердце, но они расстались, причем именно по инициативе Юраны. Королева даже решила изменить своим принципам и узнать, в чем же дело, но и это ничего не дало.
Церес был бы рад помириться, но Юрана ни в какую не соглашалась, просто вычеркнув его из свое жизни.
– Он любит тебя, Юрана, – говорила Менестрес во время их очередного разговора с глазу на глаз.
– Я знаю. Но пусть все закончится сейчас.
– Почему закончится? Он вампир, бессмертен. И, я думала, ты к нему тоже неравнодушна.
– В том-то и дело. Он мне глубоко симпатичен, он замечательный, но я его не люблю, и вряд ли вообще могу кого-либо полюбить. Так что пусть лучше это закончиться сейчас.
– Тогда позволь кому-нибудь другому войти в твое сердце, – Менестрес нежно приобняла свою приемную дочь.
– Нет, не хочу, – покачала головой Юрана, прижав к груди руки королевы. – Мама, я хочу, чтобы все оставалось как есть. Иначе… иначе очень больно.
– Что ж, поступай, как считаешь нужным, – ласково ответила Менестрес, успокаивающе погладив девушку по волосам. – Мы – бессмертны, с этим ничего не поделаешь. Но я хочу, чтобы ты была счастлива.
Не так давно Юрана поняла, что именно значит бессмертие. Прошло двенадцать лет со смерти Гелы. Лучшей и единственной подруги Юраны. Она умерла от старости, так и не согласившись принять от Менестрес дар вечной жизни, стать вампиром. Единственное решение, в котором она проявила небывалую твердость. Юрана была возле нее до последнего, и рука об руку с Танатом проводила ее душу. Менестрес даже не смогла воспользоваться даром воскрешения, ибо время Гелы истекло.
После смерти подруги Юрана неделю не выходила из своих покоев, не желала ни с кем общаться. Исключение составляла только Менестрес. Королева знала, что причина этого добровольного заточения не только в неутешном горе. Юрана боялась не сдержать свою силу. Боль утраты подорвала ее самоконтроль. Всю неделю со лба Юраны не сходил знак. Начались опасения, что он так и не исчезнет. Но этого не произошло.
И все-таки в душе Юраны образовалась пустота, которую и попытался заполнить Церес. Но, в конечном итоге, ему это не удалось. Юрана сковала свою душу броней изо льда. Очень редко ее глаза принимали пугающе-пустое выражение. С такими глазами можно как город утопить в крови, так и самой взойти на костер.
Менестрес даже советовалась с Танатом по этому поводу, но тот уверял ее, что Юрана прекрасно контролирует себя и далека от импульсивных поступков. Это успокоило королеву, но тревогу до конца не вытеснило.
А королевство меж тем пустело. Каждый день целые группы вампиров или людей покидали его, дабы никогда не вернуться. Приближался самый переломный момент в истории народа Пьющих Кровь.
К концу отпущенного срока кланы Драго и Моруна добровольно приняли сторону Менестрес – результат сложных хитросплетений интриг Влада. Все важное и нужное из королевства вывезли. Саму королеву ожидала новая резиденция в Египте. Дом, да нет, настоящий дворец в небольшом городке неподалеку от Мемфиса. Менестрес предстояло стать хозяйкой тех земель. Там уже все ожидало ее приезда.
Никогда еще Варламия не была так пустынна. Менестрес уже мысленно попрощалась с ней и дворцом. А Нерун, Веласка и Немезис продолжали упорствовать. Они-то и спровоцировали наихудшее развитие событий.
Глава 15.
В тот день Юрана отправилась на свою любимую конную прогулку. Менестрес не смогла составить ей компанию, так как главы кланов Зорго, Урим и Гаруда попросили ее об аудиенции. Королева предполагала, что они опять будут просить ее отступиться, но в этот последний раз решила их выслушать.