Страница:
Одна такая станция находилась неподалёку от восьмого волта, не месте которого вырос Волт-Сити, на месте же станции образовался посёлок гуллов под названием Гекко. Хотя почти вся станция была разрушена, один из её блоков продолжал работать и давать энергию, которой за глаза хватало небольшому посёлку. В Волт-Сити, в силу собственной инертности, долго терпели неприятное соседство, пока не выяснилось, что реактор станции Гекко несправен, потому в воду, используемую в системе охлаждения, попадают радиоактивные продукты распада и через неё отравляют грунтовые воды вокруг Волт-Сити. После того, как от лучевой болезни умерло несколько десятков человек, было принято решение, что с реактором необходимо что-то делать. Наиболее рациональным решением казалось законсервировать станцию, закрыв доступ от реактора к воде. Гуллы же должны были подчиниться силе.
Однако Линнет пошла в своей ненависти к вампирам ещё дальше и наняла меня, чтобы я уничтожил реактор. Ну наняла — громко сказано, она в туманных выражениях пообещала гражданство, если реактор в один прекрасный день перестанет работать. То, что уничтожение ядерного реактора вызовет как минимум радиационное загрязнение всего района, её, казалось, не заботило. Благо, у Избранников есть своя голова на плечах, а пресловутое гражданство, которое в конечном итоге ни на шаг не приблизило меня к ГЭКу, не настолько затуманило мозги, чтобы так рисковать. В конце концов, нашёлся способ починить этот чёртов реактор. Причём не только починить, но и оптимизировать так, что вырабатываемой энергии стало хватать и на Волт-Сити, собственный генератор которого уже несколько лет работал на запредельной мощности, и не мог обеспечить растущую популяцию. Тут неоценимую помощь оказал главный советник Маклур. Воистину мудрый человек, один из немногих в Волт-Сити, кто смог преодолеть ненависть и пойти на договорённость с гуллами. Он же лично выдал мне документы гражданства, дающие кроме всего прочего право доступа к компьютерным базам данных волта. Жалко, что в этих компьютерах не нашлось ни одного упоминания о ГЭК и о других действующих волтах, что странно, где это устройство могло бы быть.
И всё-таки, несмотря на неудачу в поисках ГЭКа, приятно чувствовать себя чьим-то спасителем. Тут ведь, как-никак, не какая-нибудь деревня, а целый город спасён от уничтожения, пусть даже населённый гуллами. Вот и Ленни оттуда взял, неплохое пополнение к команде. А теперь и Райдеры повержены, ради такого дела стоит потратить ещё десяток дней и вернуться в Волт-Сити, чтобы стать там на время героем. Хотя, героем там вряд ли станешь, но хоть как на чужака смотреть не будут. А то, я ведь первый человек извне, получивший права гражданства, многих прирождённых граждан зависть берёт. Ну да чёрт с ним с Волт-Сити, всё равно там делать особо нечего, продадим трофеи, сделаем запасы амуниции на следующий переход и двинемся в Дэн. Там один механик обещал по дешёвке продать довоенный хайвеймен, а я тут как раз недостающую деталь от него нашёл. И будет Избранник владельцем единственного на континенте работающего автомобиля. Красота, на то я и Избранник, чтобы во всём быть первым и единственным. Ну ладно, хватит мечтать, надо хоть немного выспаться, чтобы завтра выступить в путь.
…Ночь, огромная круглощёкая луна подмигивает ему как старому знакомому, словно приглашая продолжить это бесконечное путешествие по чёрной реке. Он быстро идёт вперёд, игнорируя трупы, что проносятся мимо, даже не затрудняя себя отталкивать особо цепких, о них заботится течение. Руки, руки больше не висят вдоль тела, он бьёт ими по воде поднимая тучи брызг, ему плевать, что красная жидкость заливает его всего, стекает по волосам, пропитывает одежду. В конце концов, это его сон, его река, он — хозяин этой пустыни, он может делать, что хочет. И пусть наверху кривится луна, наслаждаться его страданиями ей не будет больше позволено. Но вот перед ним всплывает очередной труп, непохожий на остальные, он с размаху бьёт его по голове, отправляя в глубину, но через несколько минут тот снова поднимается на поверхность. Красивое женское лицо с грубыми чертами исказила гримаса боли и отчаяния, широко открытые глаза словно ищут его взгляд. Но он отворачивается, смотрит вверх, грозит ухмыляющейся луне кулаком.
Это всё твои шуточки, злодейка! Я же убивал Лару! НЕ У-БИ-ВАЛ!!! Ухмыляйся, кривись, ты не заставишь меня поверить, не заставишь признать свою
вину. Или ты, может быть, утверждаешь, что это я выжег у неё на лбу клеймо раба, я заковал её в кандалы, покрыл спину и плечи рубцами от бича, принуждая к покорности?! Так почему же ты показываешь мне её?! ПОЧЕМУ?!! Может быть, ты молишь о возмездии, ты, укрывшаяся высоко на небесах, наслаждающаяся чужими страданиями? Или же ты упрекаешь меня в трусости и бесчестии, меня, Избранника?! А, понимаю, ты жаждешь крови, много крови, всё равно чьей. Хорошо, будет тебе кровь, ты ею упьёшься, её будет столько, что и эта река выйдет из берегов! Что, довольна?! Вот то-то, сиди себе наверху и не мешай мне выполнять мою миссию, и не смей являться дважды на дню, как сегодня! А за тебя, Лара, я отомщу, я лично выжгу Мецгеру клеймо на лбу, или отдам его на растерзание собственным рабам. Эй, Лара, где ты? Река унесла тебя также как и остальных, ну покойся с миром, скоро Мецгер к тебе присоединится…
Ден встречал новоприбывших стеной колючей проволоки вокруг города, запахом гнили и нечистот. Место, где посторонний чувствовал бы себя как дома, так охарактеризовали Ден лентяи из Волт-Сити. Поместить бы их сюда денька на два, и пусть бы они тогда выразили своё мнение, может ли эта дыра называться домом, домом для человека. А ведь большинство так называемых служащих, на которых зиждилось благосостояние города-убежища, доставлялись отсюда, из рабовладельческой гильдии, которой заправлял Мецгер. Жестокий и грубый, алчный и хитрый, вот для кого Ден был не только домом, но и золотым дном. Мецгер сумел создать на месте загибающегося поселения свою империю, империю рабов и господ.
Ни одно племя на десятки миль в округе не могло чувствовать себя спокойно, когда начинался сезон охоты на человека.
Рабы содержались в загоне из колючей проволоки, который располагался сразу за резиденцией Мецгера, видимо, тому доставляло огромное удовольствие слушать по ночам их стоны, а может быть, это было сделано и из соображений безопасности. Второй линией «Укреплений», призванных снизить возможность побега, была стена колючей проволоки вокруг города с ограниченным числом проходов. Эта проволока осталась ещё с довоенной поры, возможно, раньше на этом месте был большой загон для скота, теперь же здесь был город — загон для людей. Кроме работорговцев и их «подопечных», город в основном населяли нищие и наркоманы, которые сутками бродили по городу в поисках джета, выкрикивая непонятные фразы, стараясь таким образом уменьшить муки ломки. Эти опустившиеся люди оживали только тогда, когда через город проходил караван из Нью-Рено. Огромная толпа наркоманов с горящими глазами, скрюченными пальцами, настоящих зверей, практически лишённых одежды, окружала караван. Тогда стража потехи ради бросала им тюк с зельем и под сальные шуточки наблюдала, как очумелые люди рвут мешок, друг друга, самих себя, стараясь добраться до того, что могло принести им временное облегчение.
В общем-то, только наркоманы и могли чувствовать себя в городе в полной безопасности, так как в качестве рабов они не были никому нужны. Однако кроме них были ещё две небольшие банды, которые перебивались тем, что исполняли различные поручения Мецгера. Были два бара, где могли останавливаться путники, по неосторожности или ради покупки рабов, путешествовавшие через Ден.
Банда, которой руководила Лара, сразу приглянулась Избраннику. Может быть из-за своей молодой атаманши, может быть из-за того, что она была слабее банды Тейлора. А может быть, потому, что для него нашлась там работа. А так как
Избраннику срочно требовались деньги, чтобы выкупить из рабства Вика (Вик должен был знать, где находится ГЭК, или хотя бы направить поиски в верное русло, однако, за информацию требовал свободу), то выбирать особо не приходилось. В конечном итоге работа вылилась в помощь по ликвидации конкурирующей банды.
В одну из ночей, когда люди Тейлора повалились спать, устав отмечать удачно справленное дельце, понадеявшись лишь на одного охранника, в старое здание церкви, которое являлось резиденцией Тейлора, ввалились головорезы Лары. Полупьяные, ничего не соображающие спросонья люди, так и не успели прийти в себя, как оказались связанными, лишь самому Тейлору удалось бежать. Это ознаменовало конец соперничества двух банд. В итоге Избранник собрал тысячу монет — выкуп, назначенный Мецгером за Вика, а Лара получила контроль над бизнесом Тейлора. Все были счастливы.
Мрачное здание гильдии работорговцев, оставалось уже метрах в ста позади, когда Вик вдруг остановился и попросил у своего нового босса оружие. Тот не, задавая лишних вопросов, протянул товарищу свой второй пистолет, в конце концов, город был местом далеко не безопасным, и чем больше вооружённых людей было в команде, тем лучше. Какого же было его удивление, когда этот тихий с виду старик развернулся, и со словами проклятий выпустил пол обоймы в сторону стоявшей по периметру здания охраны. Ответ последовал незамедлительно, из здания выбежали ещё люди, и скоро ночь наполнилась звуками стрельбы и осветилась вспышками выстрелов. Однако расстояние было достаточно велико, потому в темноте ни одна пуля не достигла Избранника и Вика. Попал ли в кого-нибудь Вик, тоже осталось загадкой, хотя в будущем он проявил себя очень метким стрелком. Продолжать бой против более чем десятка работорговцев не имело смысла, потому Избранник, не успев даже выругаться по поводу такого своеволия товарища, бросился к выходу из города, догоняя давно уже улепётывавшего Вика. По счастью, он не взял с собой Сулика, так как тот, из-за своей ненависти к работорговцам и природной отваги, граничащей с безрассудством, наверняка остался бы и продолжил сражаться. Теперь Сулик поджидал своего друга как раз у прохода в стене колючей проволоки, он наверняка слышал выстрелы, но, не зная их причины, не придал им особого значения.
Беглецы почти обогнули городское кладбище, когда из церкви впереди выбежало четыре человека — банда Лары. Теперь отступление было отрезано, Лара не упустит шанс отличиться перед своим хозяином и благодетелем Мецгером, придётся прорываться с боем. Избранник уже выхватил свой пистолет, как впереди послышался громкий крик: «Бегите, мы их задержим!» — и четыре человека, размахивая оружием, проскочили мимо них, навстречу работорговцам. Бой был жарким, но коротким, десяток выстрелов с той и с другой стороны, и семь трупов украсили улицу рядом с кладбищем: трое людей Лары и четверо работорговцев. Оставшись одна, Лара попыталась ещё сопротивляться, но её быстро повалили и связали. Правда, всего этого Избранник уже не видел, быстрым шагом три человека покинули город и скоро растворились в ночной тьме.
С тех пор прошло уже почти пол года, он не раз задавался вопросом, почему, но не находил на него ответа. То ему казалось, что Лара испытывала к Мецгеру органическую ненависть и только ждала случая, чтобы открыто вступить с ним в схватку. Возможно, она надеялась на его, Избранника помощь, возможно, крик: «Бегите, мы их задержим!» — только послышался ему, а на самом деле, это был призыв сражаться вместе. Иногда возникала совсем нелепая мысль, что именно личность его, как Избранника, толкнула женщину на такое самопожертвование. Что это было? Случайно вспыхнувшая любовь, вера в сверх предназначение Избранника? Что побудило безвестную атаманшу банды из загнивающего Дена пожертвовать собственной жизнью и жизнью своих людей, ради того, чтобы один человек смог продолжить свои поиски? Избранник так до конца жизни и не смог найти ответ на этот вопрос. А когда Мецгер был уже мёртв, образ отважной Лары стушевался, смешался с сотнями образов других людей, жизнь и смерть которых проходили перед его взором. Больше никогда не являлся ему во сне образ красивой женщины с грубыми чертами лица, обезображенного клеймом раба.
Глава 5
Однако Линнет пошла в своей ненависти к вампирам ещё дальше и наняла меня, чтобы я уничтожил реактор. Ну наняла — громко сказано, она в туманных выражениях пообещала гражданство, если реактор в один прекрасный день перестанет работать. То, что уничтожение ядерного реактора вызовет как минимум радиационное загрязнение всего района, её, казалось, не заботило. Благо, у Избранников есть своя голова на плечах, а пресловутое гражданство, которое в конечном итоге ни на шаг не приблизило меня к ГЭКу, не настолько затуманило мозги, чтобы так рисковать. В конце концов, нашёлся способ починить этот чёртов реактор. Причём не только починить, но и оптимизировать так, что вырабатываемой энергии стало хватать и на Волт-Сити, собственный генератор которого уже несколько лет работал на запредельной мощности, и не мог обеспечить растущую популяцию. Тут неоценимую помощь оказал главный советник Маклур. Воистину мудрый человек, один из немногих в Волт-Сити, кто смог преодолеть ненависть и пойти на договорённость с гуллами. Он же лично выдал мне документы гражданства, дающие кроме всего прочего право доступа к компьютерным базам данных волта. Жалко, что в этих компьютерах не нашлось ни одного упоминания о ГЭК и о других действующих волтах, что странно, где это устройство могло бы быть.
И всё-таки, несмотря на неудачу в поисках ГЭКа, приятно чувствовать себя чьим-то спасителем. Тут ведь, как-никак, не какая-нибудь деревня, а целый город спасён от уничтожения, пусть даже населённый гуллами. Вот и Ленни оттуда взял, неплохое пополнение к команде. А теперь и Райдеры повержены, ради такого дела стоит потратить ещё десяток дней и вернуться в Волт-Сити, чтобы стать там на время героем. Хотя, героем там вряд ли станешь, но хоть как на чужака смотреть не будут. А то, я ведь первый человек извне, получивший права гражданства, многих прирождённых граждан зависть берёт. Ну да чёрт с ним с Волт-Сити, всё равно там делать особо нечего, продадим трофеи, сделаем запасы амуниции на следующий переход и двинемся в Дэн. Там один механик обещал по дешёвке продать довоенный хайвеймен, а я тут как раз недостающую деталь от него нашёл. И будет Избранник владельцем единственного на континенте работающего автомобиля. Красота, на то я и Избранник, чтобы во всём быть первым и единственным. Ну ладно, хватит мечтать, надо хоть немного выспаться, чтобы завтра выступить в путь.
…Ночь, огромная круглощёкая луна подмигивает ему как старому знакомому, словно приглашая продолжить это бесконечное путешествие по чёрной реке. Он быстро идёт вперёд, игнорируя трупы, что проносятся мимо, даже не затрудняя себя отталкивать особо цепких, о них заботится течение. Руки, руки больше не висят вдоль тела, он бьёт ими по воде поднимая тучи брызг, ему плевать, что красная жидкость заливает его всего, стекает по волосам, пропитывает одежду. В конце концов, это его сон, его река, он — хозяин этой пустыни, он может делать, что хочет. И пусть наверху кривится луна, наслаждаться его страданиями ей не будет больше позволено. Но вот перед ним всплывает очередной труп, непохожий на остальные, он с размаху бьёт его по голове, отправляя в глубину, но через несколько минут тот снова поднимается на поверхность. Красивое женское лицо с грубыми чертами исказила гримаса боли и отчаяния, широко открытые глаза словно ищут его взгляд. Но он отворачивается, смотрит вверх, грозит ухмыляющейся луне кулаком.
Это всё твои шуточки, злодейка! Я же убивал Лару! НЕ У-БИ-ВАЛ!!! Ухмыляйся, кривись, ты не заставишь меня поверить, не заставишь признать свою
вину. Или ты, может быть, утверждаешь, что это я выжег у неё на лбу клеймо раба, я заковал её в кандалы, покрыл спину и плечи рубцами от бича, принуждая к покорности?! Так почему же ты показываешь мне её?! ПОЧЕМУ?!! Может быть, ты молишь о возмездии, ты, укрывшаяся высоко на небесах, наслаждающаяся чужими страданиями? Или же ты упрекаешь меня в трусости и бесчестии, меня, Избранника?! А, понимаю, ты жаждешь крови, много крови, всё равно чьей. Хорошо, будет тебе кровь, ты ею упьёшься, её будет столько, что и эта река выйдет из берегов! Что, довольна?! Вот то-то, сиди себе наверху и не мешай мне выполнять мою миссию, и не смей являться дважды на дню, как сегодня! А за тебя, Лара, я отомщу, я лично выжгу Мецгеру клеймо на лбу, или отдам его на растерзание собственным рабам. Эй, Лара, где ты? Река унесла тебя также как и остальных, ну покойся с миром, скоро Мецгер к тебе присоединится…
Ден встречал новоприбывших стеной колючей проволоки вокруг города, запахом гнили и нечистот. Место, где посторонний чувствовал бы себя как дома, так охарактеризовали Ден лентяи из Волт-Сити. Поместить бы их сюда денька на два, и пусть бы они тогда выразили своё мнение, может ли эта дыра называться домом, домом для человека. А ведь большинство так называемых служащих, на которых зиждилось благосостояние города-убежища, доставлялись отсюда, из рабовладельческой гильдии, которой заправлял Мецгер. Жестокий и грубый, алчный и хитрый, вот для кого Ден был не только домом, но и золотым дном. Мецгер сумел создать на месте загибающегося поселения свою империю, империю рабов и господ.
Ни одно племя на десятки миль в округе не могло чувствовать себя спокойно, когда начинался сезон охоты на человека.
Рабы содержались в загоне из колючей проволоки, который располагался сразу за резиденцией Мецгера, видимо, тому доставляло огромное удовольствие слушать по ночам их стоны, а может быть, это было сделано и из соображений безопасности. Второй линией «Укреплений», призванных снизить возможность побега, была стена колючей проволоки вокруг города с ограниченным числом проходов. Эта проволока осталась ещё с довоенной поры, возможно, раньше на этом месте был большой загон для скота, теперь же здесь был город — загон для людей. Кроме работорговцев и их «подопечных», город в основном населяли нищие и наркоманы, которые сутками бродили по городу в поисках джета, выкрикивая непонятные фразы, стараясь таким образом уменьшить муки ломки. Эти опустившиеся люди оживали только тогда, когда через город проходил караван из Нью-Рено. Огромная толпа наркоманов с горящими глазами, скрюченными пальцами, настоящих зверей, практически лишённых одежды, окружала караван. Тогда стража потехи ради бросала им тюк с зельем и под сальные шуточки наблюдала, как очумелые люди рвут мешок, друг друга, самих себя, стараясь добраться до того, что могло принести им временное облегчение.
В общем-то, только наркоманы и могли чувствовать себя в городе в полной безопасности, так как в качестве рабов они не были никому нужны. Однако кроме них были ещё две небольшие банды, которые перебивались тем, что исполняли различные поручения Мецгера. Были два бара, где могли останавливаться путники, по неосторожности или ради покупки рабов, путешествовавшие через Ден.
Банда, которой руководила Лара, сразу приглянулась Избраннику. Может быть из-за своей молодой атаманши, может быть из-за того, что она была слабее банды Тейлора. А может быть, потому, что для него нашлась там работа. А так как
Избраннику срочно требовались деньги, чтобы выкупить из рабства Вика (Вик должен был знать, где находится ГЭК, или хотя бы направить поиски в верное русло, однако, за информацию требовал свободу), то выбирать особо не приходилось. В конечном итоге работа вылилась в помощь по ликвидации конкурирующей банды.
В одну из ночей, когда люди Тейлора повалились спать, устав отмечать удачно справленное дельце, понадеявшись лишь на одного охранника, в старое здание церкви, которое являлось резиденцией Тейлора, ввалились головорезы Лары. Полупьяные, ничего не соображающие спросонья люди, так и не успели прийти в себя, как оказались связанными, лишь самому Тейлору удалось бежать. Это ознаменовало конец соперничества двух банд. В итоге Избранник собрал тысячу монет — выкуп, назначенный Мецгером за Вика, а Лара получила контроль над бизнесом Тейлора. Все были счастливы.
Мрачное здание гильдии работорговцев, оставалось уже метрах в ста позади, когда Вик вдруг остановился и попросил у своего нового босса оружие. Тот не, задавая лишних вопросов, протянул товарищу свой второй пистолет, в конце концов, город был местом далеко не безопасным, и чем больше вооружённых людей было в команде, тем лучше. Какого же было его удивление, когда этот тихий с виду старик развернулся, и со словами проклятий выпустил пол обоймы в сторону стоявшей по периметру здания охраны. Ответ последовал незамедлительно, из здания выбежали ещё люди, и скоро ночь наполнилась звуками стрельбы и осветилась вспышками выстрелов. Однако расстояние было достаточно велико, потому в темноте ни одна пуля не достигла Избранника и Вика. Попал ли в кого-нибудь Вик, тоже осталось загадкой, хотя в будущем он проявил себя очень метким стрелком. Продолжать бой против более чем десятка работорговцев не имело смысла, потому Избранник, не успев даже выругаться по поводу такого своеволия товарища, бросился к выходу из города, догоняя давно уже улепётывавшего Вика. По счастью, он не взял с собой Сулика, так как тот, из-за своей ненависти к работорговцам и природной отваги, граничащей с безрассудством, наверняка остался бы и продолжил сражаться. Теперь Сулик поджидал своего друга как раз у прохода в стене колючей проволоки, он наверняка слышал выстрелы, но, не зная их причины, не придал им особого значения.
Беглецы почти обогнули городское кладбище, когда из церкви впереди выбежало четыре человека — банда Лары. Теперь отступление было отрезано, Лара не упустит шанс отличиться перед своим хозяином и благодетелем Мецгером, придётся прорываться с боем. Избранник уже выхватил свой пистолет, как впереди послышался громкий крик: «Бегите, мы их задержим!» — и четыре человека, размахивая оружием, проскочили мимо них, навстречу работорговцам. Бой был жарким, но коротким, десяток выстрелов с той и с другой стороны, и семь трупов украсили улицу рядом с кладбищем: трое людей Лары и четверо работорговцев. Оставшись одна, Лара попыталась ещё сопротивляться, но её быстро повалили и связали. Правда, всего этого Избранник уже не видел, быстрым шагом три человека покинули город и скоро растворились в ночной тьме.
С тех пор прошло уже почти пол года, он не раз задавался вопросом, почему, но не находил на него ответа. То ему казалось, что Лара испытывала к Мецгеру органическую ненависть и только ждала случая, чтобы открыто вступить с ним в схватку. Возможно, она надеялась на его, Избранника помощь, возможно, крик: «Бегите, мы их задержим!» — только послышался ему, а на самом деле, это был призыв сражаться вместе. Иногда возникала совсем нелепая мысль, что именно личность его, как Избранника, толкнула женщину на такое самопожертвование. Что это было? Случайно вспыхнувшая любовь, вера в сверх предназначение Избранника? Что побудило безвестную атаманшу банды из загнивающего Дена пожертвовать собственной жизнью и жизнью своих людей, ради того, чтобы один человек смог продолжить свои поиски? Избранник так до конца жизни и не смог найти ответ на этот вопрос. А когда Мецгер был уже мёртв, образ отважной Лары стушевался, смешался с сотнями образов других людей, жизнь и смерть которых проходили перед его взором. Больше никогда не являлся ему во сне образ красивой женщины с грубыми чертами лица, обезображенного клеймом раба.
Глава 5
…Ночь, река, кажущаяся такой мирной и спокойной в призрачном свете луны, величаво катит свои тёмные воды куда-то вдаль. В воздухе ни дуновения, нечему прогнать устойчивый приторно-терпкий запах. Впрочем, к нему быстро привыкаешь, и уже ничто не может нарушить очарование этой ночи. Не правда ли, что может быть романтичнее, чем кровавая река посреди пустыни, сплошная лунная дорожка стелется по лишённой ряби поверхности и красавец мужчина посреди этого потока. Не хватает самой малости, подруги, чтобы скрасить одиночество.
Он быстро шагает по самой середине, мысль о том, что можно направиться к берегу даже не посещает его. Зачем, что хорошего может быть там, на бескрайних пустынных просторах. Тогда как здесь есть течение, есть направление, есть цель, к которой можно прийти. Правда тут есть и трупы, но они больше не доставляют особых неудобств, в конце концов, можно привыкнуть даже к такому неприятному соседству. Он поднимает глаза к небу, дружески улыбается луне. Вот она его единственная подруга в долгих странствиях, с непостижимым упорством и верностью следует за ним, несмотря ни на какие трупы, а может быть, именно из-за них. Жаль, что в жизни не бывает таких верных спутниц, а если и бывают, то достаются кому-нибудь другому, или же погибают, не успев тебя дождаться. Хотя, с другой стороны, очень бы хотелось сюда на эту реку нормальную живую подругу, пусть не такую верную, как эта луна, но намного более близкую.
Эй, луна, ты не станешь очень сильно ревновать, если я буду путешествовать по реке не один, а?! А может быть, у тебя есть кто-нибудь на примете, не поделишься ли со своим давним товарищем? О, как по заказу, всплывает очередной труп. Правильный овал лица, красивые тонкие черты, гладкая кожа, длинные вьющиеся волосы… Эй, опять твои шуточки, это же мужчина! Хотя… хотя, этот мужчина в прошлом очень сильно набивался в подруги, причём, в подруги на всю жизнь. «Покуда смерть не разлучит вас,» — так сказал священник древнего довоенного культа, не помню, как он назывался. Что же, смерть и разлучила, да не очень надолго, ну ничего, хороший пинок, и отныне течение разлучит нас навеки…
Небольшой фермерский посёлок под названием Модок располагался как раз по пути между Деном и Волт-Сити. Посёлок так себе, к тому же загибающийся от засухи. Через месяц от него ничего бы не осталось, но как на счастье является Избранник и всех спасает. В общем-то, спасение у людей всегда в руках, но они почему-то боятся ухватиться за него и всегда поступают вопреки логике. Потому всегда нужен кто-то со стороны, чтобы разобраться, принять за местных трусов ответственное решение, да ещё и привести его в исполнение. Для Модока таким решением была договорённость с небольшой общиной людей и гуллов, живущих с самой войны в подземных катакомбах неподалёку от города. Катакомбы содержали неплохую систему гидроснабжения грунтовыми водами, которая была приспособлена для орошения посевов наверху. А чтобы пришельцы из Модока не посягали на чужой урожай, вокруг фермы были выставлены колья с насажанными на них манекенами трупов людей, разлиты лужи бутафорной крови, да и гуллы иногда выходили на поверхность, пугая в ночи случайных воришек.
Всё что требовалось — побегать туда-сюда, переговорить с теми и с другими, чтобы наладить взаимовыгодный обмен продуктов на медикаменты. Ан нет, местные
фермеры оказались редкими гордецами. Они, видите ли, не хотели никаких отношений с убийцами, так что пришлось долго объяснять, что тела на кольях — муляж. Понадобилось даже сходить в Ден (благо, как раз туда Избранник и направлялся), чтобы доказать, что один из сельчан, пропавший на таинственной ферме, не был зверски убит, а просто убежал.
Право, скучно это спасать просто так, не получая взамен особой благодарности, а тут ещё и местный мер кинул, сказал, что за разрешение ситуации с Фермой Приведений расскажет, где можно найти ГЭК. А когда всё уладилось заявил, что ни о каком ГЭКе ничего не знает. Думал уж, было, его пристукнуть, да пожалел патронов, а руки пачкать не захотел. Однако на этом злоключения не кончились.
Как уже говорилось, посёлок был мелкий, нормального бара нет, про джет, вообще, никто не слыхивал, к тому же, на всех одна проститутка. Причём, строит из себя невинную деву, профессию свою отрицает, говорит, что по нормальному общению соскучилась. Хотя сама чертовски хороша, даже в Нью-Рено таких немного. Ну что же, поговорил с ней, постоянно утверждая, что я не такой, как все (а разве соврал, я же как-никак Избранный!), так она сама на шею бросилась и чуть не изнасиловала. Всё бы хорошо, да в самый неподходящий момент в комнату ввалился её отец с охотничьим ружьём наперевес и глупым вопросом, а чем это вы занимаетесь, как будто и так не видно. Наверное, действительно не видно, так как разъяснения, что это доктор делает его глубоко больной дочери лечебный массаж, принял. Хотя попросил одеться, всё-таки, несмотря на необходимость соблюдения всех нюансов техники массажа, мало ли что люди подумают.
Да, суров батя, ничего не скажешь. С ним, вообще, нужно ухо востро держать, предложил давеча своих браминов от волков охранять, за ночь штука баксов — выгодно. Поохраняли, Вик так разошёлся, что очередью из армейского дробовика пол стада этих мутировавших коров покрошил. Так старикашка вместо того, чтобы честно расплатиться, чуть стрелять не начал, всё жаловался, что разорён, как будто мы сами не видели, как утром в кожевенную мастерскую шкуры всех убитых браминов отправил, а мясо вялиться оставил.
Странная, вообще, эта семейка. Сын там ещё был у старика, красивый такой парень, холёный, сразу видно, что особой работой не обременялся, отец всё-таки богач местного масштаба. Так выпили с ним у него в комнате, о делах на скотобойне поговорили, об отце. Когда перешли на более вольные темы, вскочил с места и заявил, что, хоть ты, мол, и не девушка, но ты мне нравишься, и я никому ничего не скажу, и тут же начал раздеваться. Даже мнением Избранника по этому поводу не поинтересовался, привык, видите ли, к подчинению. Не успел он раздеться, как снова вваливается отец со своим любимым ружьём, под дверью он что ли специально караулил, а дальше всё, как по сценарию. День, площадь, церковь, священник, обещание любви до гроба, всё, захомутали. А ведь, вроде бы, этот религиозный культ не разрешал однополые браки, так нет же, священник помялся, а потом произнёс-таки сокровенную фразу: «Объявляю вас мужем и женой!». Кого мужем, кого женой?
Всё было бы не так плохо, на одного человека в команде больше, хотя, что это за прибавка, слабак-белоручка, не знающий за какую часть надо пистолет держать. Так вдруг Ленни заявил, что теперь у меня достаточно помощников, а ему хочется передохнуть, так и остался в Модоке. Впрочем, теперь место свободно, как-нибудь через Модок пойду, заберу Ленни с собой. А этот муже-жена в первом же бою с гигантскими радиоактивными скорпионами вперёд со своим ножом полез, героя из себя что ли изобразить хотел. Получил несколько ударов жалом, там же на месте боя через пол часа и скончался от яда. Можно было бы его спасти, закатить огромную дозу универсального антидота, да лекарства было жалко, и не известно, помогло бы оно или нет. Так что не зря запрещались браки между мужчинами, не приносят они счастья тому, кто на них настаивает, кто совершает их в обход догм религиозного культа древних…
Он очнулся от приступа тошноты и какой-то рези в глазах, мешавшей их открыть и разглядеть предметы вокруг. Но через минуту неприятные ощущения прошли, в теле образовалась лёгкость, похожая на ту, которую он испытывал после приёма очередной дозы джета. Наверное, препараты, которыми его здесь напичкали, имели сходное наркотику действие. Что же, так оно даже лучше, не надо будет тратить столь редкую здесь на юге ампулу из сильно оскудевшего запаса. Здесь, на территории НКР, людей из Нью-Рено не очень то уж жаловали, так что доставать порошок было крайне сложно. Благо теперь есть машина, и из любой точки Калифорнии добраться до Нью-Рено можно за неделю. Ну вот, теперь, наверное, можно открыть глаза, не опасаясь, что яркий свет вызовет внезапный приступ головной боли.
Красота, вокруг гладкие пластиковые стены, отливающие синевой, мягкий электрический свет струится с потолка. В общем-то, то же самое было и в восьмом волте, но там и пластик и свет казались какими-то холодными и чужими, отовсюду веяло запущенностью. А здесь всё было родное, это был дом, его дом, дом, в котором он никогда не был, но который манил через годы и расстояния, дом, который он всё это время искал. Это был он, волт номер тринадцать, то место, где восемьдесят лет назад всё началось. Именно отсюда был родом его предок, которому задолго до его рождения удалось спасти множество людей, ослабив армию супермутантов, убив их лидера, Мастера. Этот человек тоже был в своём роде Избранником, он был избран, чтобы спасти свой волт, но ему пришлось спасать человечество. Правда, неблагодарное человечество быстро забыло своего героя, который, впрочем, и не афишировал себя, молча сделал своё дело и столь же молча удалился, будучи изгнанным из волта неизвестно за что. Избранник, Спаситель и Изгнанник, неужели теперь пришёл его черёд повторить судьбу своего легендарного деда.
Так, а почему, собственно, он называет его дедом, ведь предком вполне могла быть и женщина. В их деревне никто не помнил её основателя, так как тот слишком быстро умер. Странная судьба, так долго скитаться по пустыне, пройти живым через сотни битв, а потом тихо и мирно умереть, как только эти битвы останутся позади, как только впереди наметится мирная жизнь в основанной тобой же деревне. А может быть так оно и надо, человек сжигает себя, действуя на благо других, буквально за годы, а потом исчезает, давая место другим героям. Герой, от которого остался лишь старый синий безразмерный комбинезон с жёлтой цифрой тринадцать на спине. Впрочем, осталась и добрая память, правда, мало у кого она осталась. Вот, например, Танди, бессменный президент НКР, пожалуй, единственный оставшийся в живых человек, видевший его предка, воздвигла в честь него в столице республики памятник. Пятиметровый монумент изображает рвущегося вперёд мужчину, кажется, что даже навеки окаменевший он непрестанно движется к цели — грандиозное зрелище. Однако это вовсе не доказывало, что предок был именно мужского пола. Этой столетней женщине намного приятнее представлять своего спасителя таким, мужественным, молодым и красивым. Что же, возможно, здесь в волте тринадцать удастся хоть что-нибудь разузнать.
Избранник проворно соскочил с белой больничной койки, пожелал всего хорошего сухонькому старичку доктору и лёгкой пружинистой походкой вышел из лазарета. Он провалялся здесь более суток, так как, только явившись в волт, вдруг сразу почувствовал себя очень плохо. Беглый медицинский осмотр показал лучевую болезнь во второй стадии, которая обычно наступала после продолжительного употребления в пищу продуктов, содержащих радиоактивные изотопы. Так что пришлось отложить знакомство с этим священным местом до того, как была проведена операция по полной замене плазмы крови и выводу из клеток шлаков.
Сразу за дверью его поджидал Сулик, коротавший время за тем, что обучал одного из охранников странной игре. Игра состояла в том, чтобы резко ударить противника рукой по голове, по возможности увернувшись от его ответа. «Странные способы развлечения у этого дикаря, — подумал Избранник, — странные и смертельно опасные, особенно если учесть, что играет он не с человеком, а с дедглозом, с когтем смерти, способным одним ударом раскроить ему череп.»
Дедглозы, как же он мог забыть про них, про этих страшных трёхметровых существ, напоминающих мутировавших пресмыкающихся. Худое гибкое тело с широченной грудной клеткой, маленькая голова, украшенная костяными выростами, вроде рогов, длинный сильный хвост и две руки до самой земли, заканчивающиеся пальцами с длинными острыми когтями. Ужасные лапы, которыми можно за одно движение разорвать пополам взрослого брамина. Недаром дедглозы считались самыми опасными хищниками пустоши, так как, чтобы их убить, требовалось несколько прямых попаданий в глаз из хорошей винтовки почти в упор. Но эти дедглозы из волта были другими, они обладали разумом, и потому являлись ещё более ужасными. Даже бесстрашному Избраннику становилось не по себе, когда эта гора мышц, эта машина для убийства начинала размышлять о компьютерной технике или, что ещё хуже, о смысле жизни. Хотя, доктор утверждал, что, в основном, их уровень интеллекта соответствует четырёх-пяти летнему ребёнку, но попадались и намного более продвинутые экземпляры, как, например, вождь племени Гутар. Гутар, кстати, при первой же встрече заверил его, что, так как они теперь разумны, то, следовательно, миролюбивы и не нападают на людей, так что ему нечего беспокоиться. Конечно, не совсем логичный вывод, сам человек ему опровержение, но что ещё можно ожидать от ящерицы, только недавно научившейся говорить. Впрочем, дедглозы его сейчас интересовали мало, нужно было найти здесь ГЭК. В том, что ГЭК здесь, Избранник не сомневался, слишком много всего было связано с этим местом, с волтом номер тринадцать, чтбы оно обмануло его ожидания. К тому же, в Волт-Сити говорили, что ГЭКом был укомплектован каждый Волт, и он использовался при распечатывании убежища и создания поселения наверху. Волт же тринадцать, как известно, так никогда так и не был открыт.
Он быстро шагает по самой середине, мысль о том, что можно направиться к берегу даже не посещает его. Зачем, что хорошего может быть там, на бескрайних пустынных просторах. Тогда как здесь есть течение, есть направление, есть цель, к которой можно прийти. Правда тут есть и трупы, но они больше не доставляют особых неудобств, в конце концов, можно привыкнуть даже к такому неприятному соседству. Он поднимает глаза к небу, дружески улыбается луне. Вот она его единственная подруга в долгих странствиях, с непостижимым упорством и верностью следует за ним, несмотря ни на какие трупы, а может быть, именно из-за них. Жаль, что в жизни не бывает таких верных спутниц, а если и бывают, то достаются кому-нибудь другому, или же погибают, не успев тебя дождаться. Хотя, с другой стороны, очень бы хотелось сюда на эту реку нормальную живую подругу, пусть не такую верную, как эта луна, но намного более близкую.
Эй, луна, ты не станешь очень сильно ревновать, если я буду путешествовать по реке не один, а?! А может быть, у тебя есть кто-нибудь на примете, не поделишься ли со своим давним товарищем? О, как по заказу, всплывает очередной труп. Правильный овал лица, красивые тонкие черты, гладкая кожа, длинные вьющиеся волосы… Эй, опять твои шуточки, это же мужчина! Хотя… хотя, этот мужчина в прошлом очень сильно набивался в подруги, причём, в подруги на всю жизнь. «Покуда смерть не разлучит вас,» — так сказал священник древнего довоенного культа, не помню, как он назывался. Что же, смерть и разлучила, да не очень надолго, ну ничего, хороший пинок, и отныне течение разлучит нас навеки…
Небольшой фермерский посёлок под названием Модок располагался как раз по пути между Деном и Волт-Сити. Посёлок так себе, к тому же загибающийся от засухи. Через месяц от него ничего бы не осталось, но как на счастье является Избранник и всех спасает. В общем-то, спасение у людей всегда в руках, но они почему-то боятся ухватиться за него и всегда поступают вопреки логике. Потому всегда нужен кто-то со стороны, чтобы разобраться, принять за местных трусов ответственное решение, да ещё и привести его в исполнение. Для Модока таким решением была договорённость с небольшой общиной людей и гуллов, живущих с самой войны в подземных катакомбах неподалёку от города. Катакомбы содержали неплохую систему гидроснабжения грунтовыми водами, которая была приспособлена для орошения посевов наверху. А чтобы пришельцы из Модока не посягали на чужой урожай, вокруг фермы были выставлены колья с насажанными на них манекенами трупов людей, разлиты лужи бутафорной крови, да и гуллы иногда выходили на поверхность, пугая в ночи случайных воришек.
Всё что требовалось — побегать туда-сюда, переговорить с теми и с другими, чтобы наладить взаимовыгодный обмен продуктов на медикаменты. Ан нет, местные
фермеры оказались редкими гордецами. Они, видите ли, не хотели никаких отношений с убийцами, так что пришлось долго объяснять, что тела на кольях — муляж. Понадобилось даже сходить в Ден (благо, как раз туда Избранник и направлялся), чтобы доказать, что один из сельчан, пропавший на таинственной ферме, не был зверски убит, а просто убежал.
Право, скучно это спасать просто так, не получая взамен особой благодарности, а тут ещё и местный мер кинул, сказал, что за разрешение ситуации с Фермой Приведений расскажет, где можно найти ГЭК. А когда всё уладилось заявил, что ни о каком ГЭКе ничего не знает. Думал уж, было, его пристукнуть, да пожалел патронов, а руки пачкать не захотел. Однако на этом злоключения не кончились.
Как уже говорилось, посёлок был мелкий, нормального бара нет, про джет, вообще, никто не слыхивал, к тому же, на всех одна проститутка. Причём, строит из себя невинную деву, профессию свою отрицает, говорит, что по нормальному общению соскучилась. Хотя сама чертовски хороша, даже в Нью-Рено таких немного. Ну что же, поговорил с ней, постоянно утверждая, что я не такой, как все (а разве соврал, я же как-никак Избранный!), так она сама на шею бросилась и чуть не изнасиловала. Всё бы хорошо, да в самый неподходящий момент в комнату ввалился её отец с охотничьим ружьём наперевес и глупым вопросом, а чем это вы занимаетесь, как будто и так не видно. Наверное, действительно не видно, так как разъяснения, что это доктор делает его глубоко больной дочери лечебный массаж, принял. Хотя попросил одеться, всё-таки, несмотря на необходимость соблюдения всех нюансов техники массажа, мало ли что люди подумают.
Да, суров батя, ничего не скажешь. С ним, вообще, нужно ухо востро держать, предложил давеча своих браминов от волков охранять, за ночь штука баксов — выгодно. Поохраняли, Вик так разошёлся, что очередью из армейского дробовика пол стада этих мутировавших коров покрошил. Так старикашка вместо того, чтобы честно расплатиться, чуть стрелять не начал, всё жаловался, что разорён, как будто мы сами не видели, как утром в кожевенную мастерскую шкуры всех убитых браминов отправил, а мясо вялиться оставил.
Странная, вообще, эта семейка. Сын там ещё был у старика, красивый такой парень, холёный, сразу видно, что особой работой не обременялся, отец всё-таки богач местного масштаба. Так выпили с ним у него в комнате, о делах на скотобойне поговорили, об отце. Когда перешли на более вольные темы, вскочил с места и заявил, что, хоть ты, мол, и не девушка, но ты мне нравишься, и я никому ничего не скажу, и тут же начал раздеваться. Даже мнением Избранника по этому поводу не поинтересовался, привык, видите ли, к подчинению. Не успел он раздеться, как снова вваливается отец со своим любимым ружьём, под дверью он что ли специально караулил, а дальше всё, как по сценарию. День, площадь, церковь, священник, обещание любви до гроба, всё, захомутали. А ведь, вроде бы, этот религиозный культ не разрешал однополые браки, так нет же, священник помялся, а потом произнёс-таки сокровенную фразу: «Объявляю вас мужем и женой!». Кого мужем, кого женой?
Всё было бы не так плохо, на одного человека в команде больше, хотя, что это за прибавка, слабак-белоручка, не знающий за какую часть надо пистолет держать. Так вдруг Ленни заявил, что теперь у меня достаточно помощников, а ему хочется передохнуть, так и остался в Модоке. Впрочем, теперь место свободно, как-нибудь через Модок пойду, заберу Ленни с собой. А этот муже-жена в первом же бою с гигантскими радиоактивными скорпионами вперёд со своим ножом полез, героя из себя что ли изобразить хотел. Получил несколько ударов жалом, там же на месте боя через пол часа и скончался от яда. Можно было бы его спасти, закатить огромную дозу универсального антидота, да лекарства было жалко, и не известно, помогло бы оно или нет. Так что не зря запрещались браки между мужчинами, не приносят они счастья тому, кто на них настаивает, кто совершает их в обход догм религиозного культа древних…
Он очнулся от приступа тошноты и какой-то рези в глазах, мешавшей их открыть и разглядеть предметы вокруг. Но через минуту неприятные ощущения прошли, в теле образовалась лёгкость, похожая на ту, которую он испытывал после приёма очередной дозы джета. Наверное, препараты, которыми его здесь напичкали, имели сходное наркотику действие. Что же, так оно даже лучше, не надо будет тратить столь редкую здесь на юге ампулу из сильно оскудевшего запаса. Здесь, на территории НКР, людей из Нью-Рено не очень то уж жаловали, так что доставать порошок было крайне сложно. Благо теперь есть машина, и из любой точки Калифорнии добраться до Нью-Рено можно за неделю. Ну вот, теперь, наверное, можно открыть глаза, не опасаясь, что яркий свет вызовет внезапный приступ головной боли.
Красота, вокруг гладкие пластиковые стены, отливающие синевой, мягкий электрический свет струится с потолка. В общем-то, то же самое было и в восьмом волте, но там и пластик и свет казались какими-то холодными и чужими, отовсюду веяло запущенностью. А здесь всё было родное, это был дом, его дом, дом, в котором он никогда не был, но который манил через годы и расстояния, дом, который он всё это время искал. Это был он, волт номер тринадцать, то место, где восемьдесят лет назад всё началось. Именно отсюда был родом его предок, которому задолго до его рождения удалось спасти множество людей, ослабив армию супермутантов, убив их лидера, Мастера. Этот человек тоже был в своём роде Избранником, он был избран, чтобы спасти свой волт, но ему пришлось спасать человечество. Правда, неблагодарное человечество быстро забыло своего героя, который, впрочем, и не афишировал себя, молча сделал своё дело и столь же молча удалился, будучи изгнанным из волта неизвестно за что. Избранник, Спаситель и Изгнанник, неужели теперь пришёл его черёд повторить судьбу своего легендарного деда.
Так, а почему, собственно, он называет его дедом, ведь предком вполне могла быть и женщина. В их деревне никто не помнил её основателя, так как тот слишком быстро умер. Странная судьба, так долго скитаться по пустыне, пройти живым через сотни битв, а потом тихо и мирно умереть, как только эти битвы останутся позади, как только впереди наметится мирная жизнь в основанной тобой же деревне. А может быть так оно и надо, человек сжигает себя, действуя на благо других, буквально за годы, а потом исчезает, давая место другим героям. Герой, от которого остался лишь старый синий безразмерный комбинезон с жёлтой цифрой тринадцать на спине. Впрочем, осталась и добрая память, правда, мало у кого она осталась. Вот, например, Танди, бессменный президент НКР, пожалуй, единственный оставшийся в живых человек, видевший его предка, воздвигла в честь него в столице республики памятник. Пятиметровый монумент изображает рвущегося вперёд мужчину, кажется, что даже навеки окаменевший он непрестанно движется к цели — грандиозное зрелище. Однако это вовсе не доказывало, что предок был именно мужского пола. Этой столетней женщине намного приятнее представлять своего спасителя таким, мужественным, молодым и красивым. Что же, возможно, здесь в волте тринадцать удастся хоть что-нибудь разузнать.
Избранник проворно соскочил с белой больничной койки, пожелал всего хорошего сухонькому старичку доктору и лёгкой пружинистой походкой вышел из лазарета. Он провалялся здесь более суток, так как, только явившись в волт, вдруг сразу почувствовал себя очень плохо. Беглый медицинский осмотр показал лучевую болезнь во второй стадии, которая обычно наступала после продолжительного употребления в пищу продуктов, содержащих радиоактивные изотопы. Так что пришлось отложить знакомство с этим священным местом до того, как была проведена операция по полной замене плазмы крови и выводу из клеток шлаков.
Сразу за дверью его поджидал Сулик, коротавший время за тем, что обучал одного из охранников странной игре. Игра состояла в том, чтобы резко ударить противника рукой по голове, по возможности увернувшись от его ответа. «Странные способы развлечения у этого дикаря, — подумал Избранник, — странные и смертельно опасные, особенно если учесть, что играет он не с человеком, а с дедглозом, с когтем смерти, способным одним ударом раскроить ему череп.»
Дедглозы, как же он мог забыть про них, про этих страшных трёхметровых существ, напоминающих мутировавших пресмыкающихся. Худое гибкое тело с широченной грудной клеткой, маленькая голова, украшенная костяными выростами, вроде рогов, длинный сильный хвост и две руки до самой земли, заканчивающиеся пальцами с длинными острыми когтями. Ужасные лапы, которыми можно за одно движение разорвать пополам взрослого брамина. Недаром дедглозы считались самыми опасными хищниками пустоши, так как, чтобы их убить, требовалось несколько прямых попаданий в глаз из хорошей винтовки почти в упор. Но эти дедглозы из волта были другими, они обладали разумом, и потому являлись ещё более ужасными. Даже бесстрашному Избраннику становилось не по себе, когда эта гора мышц, эта машина для убийства начинала размышлять о компьютерной технике или, что ещё хуже, о смысле жизни. Хотя, доктор утверждал, что, в основном, их уровень интеллекта соответствует четырёх-пяти летнему ребёнку, но попадались и намного более продвинутые экземпляры, как, например, вождь племени Гутар. Гутар, кстати, при первой же встрече заверил его, что, так как они теперь разумны, то, следовательно, миролюбивы и не нападают на людей, так что ему нечего беспокоиться. Конечно, не совсем логичный вывод, сам человек ему опровержение, но что ещё можно ожидать от ящерицы, только недавно научившейся говорить. Впрочем, дедглозы его сейчас интересовали мало, нужно было найти здесь ГЭК. В том, что ГЭК здесь, Избранник не сомневался, слишком много всего было связано с этим местом, с волтом номер тринадцать, чтбы оно обмануло его ожидания. К тому же, в Волт-Сити говорили, что ГЭКом был укомплектован каждый Волт, и он использовался при распечатывании убежища и создания поселения наверху. Волт же тринадцать, как известно, так никогда так и не был открыт.