Житинский Александр. Хеопс и Нефертити

   - Зачем ты здесь? - снова спросил я.
   - Тс-с! - прошипел Кембридж. - Военная тайна. Выполняю заказ... Слушай, будь другом, зайди ко мне сегодня. Мне нужно с тобой поговорить.
   Он дал адрес мастерской и пошел вразвалку по коридору, унося сверток.
   Вечером я пошел к нему. Мастерская Кембриджа занимала просторную мансарду старинного особняка. На стенах висели иконы, на полу валялись куски гипса. В углу под холстиной возвышалась какая-то скульптура. На столе стояла выполненная из глины фигура, отдаленно напоминающая слона.
   - Полюбуйся! - сказал Кембридж, указывая на фигуру. - Что это такое по-твоему?
   - Вроде слон... - неуверенно сказал я.
   - Да не вроде, а слон! - недовольно сказал Кембридж. - Самый натуральный слон.
   - Ну, не такой уж натуральный. Хобот слишком длинный, ноги тонковаты, а уши у слона не такой формы.
   - А мне плевать, какие у слона уши! - закричал Кембридж, впадая в ярость. - Если ты такой же натуралист, как ваш Карл, то можешь проваливать! Ты посмотри на пропорции! Это же не слон, а лань! Легкость линий, изящество!
   - Ты объясни, я не понимаю, - сказал я. - А потом уже я буду проваливать.
   - Ладно, оставайся, - проворчал Кембридж и стал набивать трубку.
   Он попыхтел дымком и начал рассказывать.
   - Понимаешь, пригласил меня ваш Карл. Так, мол, и так, можете ли вылепить слона в натуральную величину? Это мне! Слышал! - снова завелся Кембридж. - "Могу в любую величину", - говорю. "Сделайте в натуральную. Сляпайте, - говорит, - нам красивого слона, а мы вам заплатим. Только сначала маленький эскизик на утверждение". - "Зачем вам слон?" - спрашиваю. "Да у нас новая работа, - говорит, - связанная со слонами. Только это между нами, понимаете?"
   "Господи! Как просто! Слон!.. Ну конечно же, слон", - пронеслось у меня в голове.
   - Ну, принес я ему сегодня эскиз, - продолжал Кембридж. - Не принял. Попросил переделать в сторону улучшения. Чтобы было не отличить от настоящего. Я думал, ему искусство требуется. Старался подчеркнуть идею слона. Посмотри, какой хобот потрясающий!.. Слушай, Тиша, зачем вам слон? Куда вы его собираетесь ставить? В приемной начальника? В бюро пропусков? Что за бредятина?
   Я спокойно выслушал Кембриджа и спросил, зачем он меня позвал.
   - Хотел узнать, зачем я это делаю. Может, это меня натолкнет на образ.
   - Понимаешь, я сам только что узнал, что у нас работа связана со слонами.
   Кембридж только присвистнул.
   - Ну и контора!.. Ладно, пошли в зоопарк. Мне одному неохота. Заодно расскажешь про слонов. Буду вдохновляться.. Ты ведь у нас в школе первым был по этой части.
   И я пошел с Кембриджем, потому что, когде мне говорят "иди", - я иду.
   Мы пришли в зоопарк незадолго до закрытия. Я повел Кембриджа к слону, рассказывая Олегу все, что знал о слонах. Слон у нас в зоопарке был один. Его звали Хеопс. Это был старый африканский слон, которого я помнил с детских лет. Хеопс жил в просторном вольере, огороженном широкой полоской торчащих вверх железных шипов. В углу стоял дом с крышей, где Хеопс прятался от ненастья и жил зимой. У вольера Хеопса посетителей было мало, как и во всем зоопарке. Мы подошли к ограждению, и я вынул из портфеля купленный по дороге батон. Увидев батон, Хеопс медленно двинулся к нам.
   - Махина... - сказал Кембридж. - Грубо сработано.
   - Зато основательно, - сказал я.
   - Мать природа лишена вкуса, - сказал он. - Мы привыкли к виду животных и считаем их красивыми. Ты попробуй взглянуть на него свежим взглядом. Посмотри на хобот... Такие могучие формы тела, мощные объемы - и вдруг эта кишка! Да еще с отростком на конце.
   Хеопс протянул ко мне хобот и мягким ласковым движением взял батон. Потом он свободно и величаво махнул хоботом под себя, и батон исчез в пасти.
   - Больше ничего нет, Хеопс, - сказал я.
   Хеопс продолжал стоять рядом, разглядывая нас с Кембриджем. Не знаю, находил ли он наши формы эстетичными. Кембридж зарисовывал в альбом отдельные части тела слона. Он нарисовал ухо, хобот и ногу.
   "КБ изготовляет слона. В частности, мы мастерим ногу... - думал я, разглядывая прочные конечности Хеопса - Лаборатория N 13 делает хобот, а "листовики" занимаются ушами... Но с какой целью? Убей меня Бог - не понимаю!"
   Хеопс вдруг протянул хобот к нам и вынул альбом из рук Кембриджа.
   - Отдай! Куда потащил? - завопил Кембридж, подпрыгивая и стараясь дотянуться до альбома.
   Хеопс изогнул хобот и поднес рисунок к глазам. Секунд семь он смотрел на него и, как мне показалось, улыбался. Затем плавным движением вернул альбом Кембриджу.
   - Понимает, негодяй! - засмеялся Кембридж и спрятал альбом в папку. Слон неспеша развернулся и ушел на другую сторону площадки.
   - И все-таки зачем нам искусственный слон? - вслух подумал я.
   "И тут я буквально кожей ощутил за спиной чье-то присутствие. Я оглянулся и увидел сзади Непредсказуемого. Он в упор сомтрел на меня. Голова Карла была слегка наклонена вбок, а его птичье лицо выражало едва уловимую озадаченность. С таким видом петух смотрит на червяка, перед тем как его склевать.
   Я понял, что он понял, что я понял.
   - Добрый вечер, Карл Карлович, - сказал я.
   Карл посмотрел на небо, втянул носом воздух и, послюнявив палец, поднял его вверх.
   - А в самом деле, исключительно добрый вечер, - сказал он. - Давно не видел таких добрых вечеров. Значит, вы знакомы? - Он перевел взгляд на Кембриджа.
   - Да, - вызывающе сказал Кембридж. - Мы вместе учились в школе.
   - В какой? - быстро и заинтересованно спросил Карл, будто этот вопрос имел первостепенное значение.
   - В девятой.
   - А вот это уже серьезно... Это меняет... Я не предусмотрел, - забормотал Карл. - Тихон Леонидович, вы ко мне завтра зайдите. Впрочем, вам так и так придется зайти.
   - Хорошо, - сказал я. - А...
   - Слоники приносят счастье, - сказал Непредсказуемый и начал исчезать в своей обычной манере.
   Нам казалось, что он еще здесь, а его уже не было. Потом нам стало казаться, что его уже нет, но голос был слышен.
   - Только непременно с задранным вверх хоботом. Слон трубящий... Только трубящий слон приносит счастье. О чем бишь он трубит?
   Но мы не расслышали, о чем он трубит. Карл исчез совсем.
   - С вашим начальником не соскучишься, - сказал Кембридж. - Ладно, вылеплю я вам натурального слона.
   Хеопс провожал нас долгим взглядом. Он стоял у своего домика и помахивал хвостом. Глубокие морщины пересекали тело Хеопса. Я заметил, что он сильно постарел с тех пор, как я увидел его впервые.
   Поздно вечером мне позвонил Карл. От неожиданности я потерял дар речи и старался не дышать в трубку. Нечего и говорить, что до этого Карл никогад мне не звонил.
   - Тихон Леонидович, я слышал, что вы неплохо знаете животных. Свинок морских разводили, не правда ли?
   "Откуда он знает?" - подумал я, но не ответил. Ладонь с трубкой вспотела
   - Вы мне не скажете - бивни бывают у слонов обоего пола или только у самцов?
   - Да, - выдавил я из себя.
   - Что - да?
   - У всех, - сказал я.
   - Вот как? Значит, надо заказывать в отделе главного механика. Я думаю, они выточат. Вот только какой материал взять?
   - Слоновую кость, - сказал я.
   - Чудесно! Я так и думал, - воскликнул Карл. - Благодарю вас, вы мне очень помогли. Спокойной ночи... Кстати, будет лучше, если окружающие вас люди не станут проявлять излишнего интереса к слонам.
   "Следовательно, я должен помалкивать, - подумал я. - Хорошо, я буду молчать. И все же - зачем слон? Использовать его вместо подъемного крана нерационально, а других применений слону я не вижу".
   Перед сном я перелистал все книжки, где упоминалось о слонах, но ничего полезного не нашел. Слоны отличались от других животных силой и сравнительно высоким уровнем интеллекта. Они не могли заменять навигационные приборы, работать под землей, под водой и в космосе, не могли брать след, искать мины, полдезные ископаемые и детей в доме, охваченном пожаром. Слоны не давали мяса, молока шерсти. Правда, они давали слоновую кость, но ведь Карл собрался делать бивни Нефертити из той же слоновой кости. Так что и это отпадало. Слоны ничем не могли помочь прогрессу... За то же нам заплатят три миллиона рублей?
   Я заснул, мучимый неразрешимостью загадки.
   Отдел координации
   Несколько дней я жил, ощущая себя паршивым ренегатом. Я один в нашей группе знал, что мы делаем. Ребята уже забыли о нижней части ствола и осторожно называли цилиндр "изделием" или просто говорили "э т о".
   - Ты рассчитал э т о на изгиб? - спрашивал Андрюша.
   - Да о н о вроде не должно гнуться, - ответил Мыльников.
   Если бы они знали, что э т о - слоновья нога!
   Наследующий день после встречи с Непредсказуемым в зоопарке я пришел к нему в приемную и попросил секретаршу доложить. Я помнил о вызове.
   - Карл Карлович в исполкоме, - сказала она. - Его сегодня не будет.
   "Хорошо... вызовет сам, если надо", - подумал я и больше в приемную не спускался.
   Через неделю Андрюша ворвался в лабораторию после обеденного перерыва в крайнем возбуждении.
   - Тихон, - заорал он. - Ну ты даешь! Одно слово - Тихон! Тихарь! Ловко ты все устроил. А еще товарищ и друг! Некрасиво с твоей стороны...
   Он сплюнул от возмущения и уселся за коленный сустав Нефертити.
   - В чем дело? - спросил я.
   - Не прикидывайся, - строго сказал Мыльников.
   - Ребята, что случилось?! - взмолился я.
   - Ну и тихарь! - покачал головой Андрюша.
   - Ты приказ не читал? - спросил Мыльников.
   - Какой приказ?
   - Пойди почитай. Почитай...
   Сломя голову я кинулся на второй этаж к доске приказов. Там висел свеженький листок папиросной бумаги, на котором было написано:
   ПРИКАЗ N 129/3
   По личному составу
   В целях упорядочения и увязки отдельных работ по теме "Нефертити" п р и к а з ы в а ю:
   1. Обрразовать отдел координации с непосредственным подчинением отдела начальнику КБ.
   2. Утвердить штатное расписание отдела координации.
   3. Начальником отдела координации назначить инженера-конструктора лаборатории N 19 тов. Первозванского Т. Л.
   Начальник КБКБ К. Монзиевский
   "Ой! - крикнул мой внутренний голос. - Не надо... - прошептал он. За что?"
   Рядом стояли незнакомые сотрудники с других этажей. Они читали приказ.
   - Карл мечет икру, - сказал один.
   - А кто этот Первозванский? - спросил другой.
   - Черт его знает! Видно, ловкий парень. Из конструкторов в начальники отдела...
   - Да... везет же людям!
   - В струю попал...
   Я бочком отошел от доски и побрел в приемную Карла. Секретарша, взглянув на меня, сказала:
   - Проходите в кабинет. Карл Карлович вас ждет.
   Это меня уже не удивило. Я чувствовал, что в скором времени под руководством Непредсказуемого совсем разучусь удивляться. Собственно, так оно и вышло.
   Карл встретил меня, будто ничего не случилось. Он сообщил, что отдел у меня будет совсем небольшой - три человека. По существу, группа. Однако для повышения веса Крал решил дать группе статус отдела и подчинить лично себе. Нам выделили комнату на десятом этаже. Карл вручил мне штатное расписание. Там было три должности, не считая моей: инженер-экономист, инженер-программист и секретарь. Рядом с должностями стояли незнакомые мне женские фамилии.
   - На вас ложится большая ответственность, - сказал Карл и подвел меня к голубой занавеске на стене.
   Он раздвинул шторки и под ними обнаружились две схемы. На первой был изображен контур слона, разделенный линиями на части. Это было похоже на схему разрубки говяжьей туши, которую можно видеть в мясных отделах гастронома. Каждая часть была снабжена номером. Соседний лист занимала блолк-схема "Нефертити". Здесь уже части слона изображались системой прямоугольников со стрелками между ними. В каждом прямоугольнике стоял номер отдела или лаборатории, ответственных за орган.
   На прямоугольнике, обозначавшем левую заднюю ногу, я увидел номер своей родной лаборатории.
   - Я ценю догадливых людей, - сказал Карл. - Насколько мне известно, в КБ имеются три человека, представляющих характер работы в целом. Это я, главный инженер и вы. Сейчас мы заканчиваем рабочее проектирование и приступаем к монтажу и отладке отдельных органов. Вы сами понимаете, что в процессе сборки всего устройства возможны всяческие неувязки и рассогласования. Ваш отдел должен координировать работу других отделов, чтобы мы смогли в кратчайшие сроки смонтировать машину и провести испытания.
   - А в чем они будут заключаться? - спросил я.
   - Это отдельный разговор, - сказал Карл. - Сначала нужно собрать. Ваши сотрудники по роду своей работы будут иметь полную информацию. Позаботьтесь о неразглашении.
   Карл сел в кресло, и в его облике появилось нечто неофициальное.
   - Не робейте, - сказал он, улыбаясь. - Это прекрасно, что вы разводили свинок и знаете, где у слона хвост. Нам нужно сделать замечательного слона. Заме-чательного! - повторил Карл, зажмурившись. - Неужели мы не сможем сделать такую простую машину, как слон?.. Но нам нужен такой слон, чтобы родная мама, как говорится, не отличила его от настоящего. Чтобы его искусственное происхождение можно было определить только при вскрытии, - засмеялся Карл.
   Я вздрогнул, весьма живо представив себе картину вскрытия слона.
   - Это вопрос престижа и, если хотите, принципиальный вопрос. Пора нанести решительный удар по идеалистам! - воскликнул Карл, вскакивая с кресла. - Идите и работайте!
   Я пошел на десятый этаж и отыскал комнату своего отдела. Там устраивались три мои новые сотрудницы. Они обживали комнату. Женщинам очень важно, чтобы на работе было уютно.
   - Здравствуйте, - сказал я. - Меня зовут Тихон Леонидович. Я назначен начальником отдела координации.
   Самая молоденькая, конечно, хихикнула. А две другие, постарше, выпрямились и оценивающе посмотрели на меня. Мне стало не по себе. Я понял, что не оправдал их первых ожиданий.
   Мы познакомились. Самая старшая, женщина лет пятидесяти, была программисткой. Звали ее Варвара Николаевна. Экономиста лет тридцати пяти звали Людмилой, причем отчество она скрыла. Секретарша именовалась Галей и была молоденькой девушкой спортивного вида с мальчишеской стрижкой.
   Женщины вытирали пыль со столов, развешивали занавески, расставляли на полках какие-то папки и книги. Я тоже занялся хозяйством. Настроение у меня было самое мрачное. Я с трудом представлял себе характер новой работы и взаимоотношения с подчиненными. До сих пор под моим руководством не было никого, кроме маминых кошек. Я всегда предполагал, что руководить женщинами непросто. Действительность подтвердила самые пессимистические прогнозы.
   После того как я рассказал сотрудницам о задачах отдела и предупредил о неразглашении, начался процесс деятельности. Он начался со скрытой борьбы за влияние. Мои сотрудницы, как я догадался, старались установить надо мною контроль. Я угадывал их ходы, но это не меняло сути дела. Женщины с первого взгляда поняли, что в лидеры я не гожусь, и каждая старалась занять вакансию.
   Внешне все выглядело безобидно. Галочка козыряла молодостью и комсомольским задором. Людмила пустила в ход бывшую молодость и красоту, а также приобретенный с годами интеллект, Варвара же Николаевна имела большой опыт и несомненные деловые качества.
   Очень скоро каждая приобрела собственную манеру обращения с начальником. Галя звала меня по имени-отчеству и ан "вы", Людмила быстро перешла на "ты" и называла Тишей, что давало ей некоторые преимущества, а Варвара Николаевна обращалась то на "ты", то на "вы" и звала только Тихон.
   - Тиша, как тебе понравился последний Катаев? - спрашивала Людмила.
   А я, надо сознаться, не читал даже предпоследнего Катаева и был знаком только с книжкой "Белеет парус одинокий", которая в детстве мне нравилась. Поэтому я уводил разговор от интеллектуальных тестов и старался максимально приблизить его к работе. Это удавалось плохо. Поддерживала меня только Варвара.
   - Тихон, как вы считаете, нам нужно программировать режимы функционирования хобота?
   От таких слов Галочка и Людмила скисали.
   Мы с Варварой принимались обсуждать хобот - как он стыкуется с головой, изгибается и производит захват предметов. Варвара Николаевна работала по старинке, с увлечением, и это мне нравилось. Однако почему-то не нравилось двум другим женщинам. Мне казалось, что лидерство среди подчиненных по праву должно принадлежать Варваре - она старше, опытнее и знает толк в деле. Но скоро я понялл, что не так все просто. Людмила и Галочка образовали молодежную коалицию и стали медленно сживать Варвару со света. Это делалось так тонко, что я едва замечал.
   - Варвара Николаевна, а сколько стоил сахар до войны? - с самым невинным видом спрашивала Людмила за чаем. Мы пили чай два раза в день.
   Вопрос, конечно, дурацкий, но подвоха я не чувствовал. И лишь когда Варвара, мгновенно подобравшись, сухо отвечала: "Не помню", до меня доходило.
   - Вчера видела по телевизору Игуменскую, - сообщала Галочка. - Ох, простите, Варвара Николаевна! - спешно извинялась она, но Варвара уже швыряла ложечку на стол и удалялась на рабочее место.
   Тут уж я совсем ничего не понимал и только потом где-то в кулуарах узнавал, что к актрисе Игуменской несколько лет назад ушел муж Варвары, кинооператор. Таким образом, война велась на местности, очень хорошо знакомой Людмиле и Галочке, то есть далеко от дела. Там Варвара вела себя неуверенно. Зато она брала реванш в профессиональной области.
   - Люся, когда вы мне сдадите методику определения экономической эффективности изделия? - спрашивала она. - Мне нужно считать.
   Людмила бледнела и зарывалась в справочники. Естественно, что ничего относительно экономической эффективности искусственных слонов она там не находила. С грехом пополам она подсчитала себестоимость отдельных органов и зашла в тупик. Экономичность и окупаемость слона не поддавалась исчислению.
   Таким образом Варваре удавалось притушить экономиста, и она бралась за секретаршу.
   - Галя у нас молодец, - говорила она с добродушной ненавистью. - Она сократила количество ошибок в слове "компьютер" с четырех до двух. В прошлой инструкции для ВЦ она напечатала "кампутьир".
   И Галочка проглатывала.
   Если бы я сидел в отделе с утра до вечера, то навсегда приобрел бы нервный тик и отвращение к женщинам. Слава Богу, я часто отсутствовал. Я бегал по этажам КБ-квадрат и координировал.
   Я получил доступ во все отделы и лаборатории, впервые окинул общим взором нашу контору и изумился.
   Ну, хозяйство, сами знаете, у нас плановое. Это само по себе хорошо. Требуется только одна мелочь - чтобы планы были мало-мальски разумными.
   Наш плановый отдел распределил деньги между отделами, а начальство выдало тематику.
   Подошел конец полугодия, и выяснилось, что план мы выполнили и даже перевыполнили. Деньги все реализовали. Но с тематикой обстояло неважно. Сделали что попроще в большом количестве. Ушей слепили семь штук. Произвели два хобота, четыре сердца и пять ног. Бивней выточили на целое стадо.
   С мозгом обстояло хуже. Мозга не было. Одно полушарие заканчивали, за второе еще не брались. Печень отсутствовала. Зато имелось три глаза.
   Мне предстояло координировать сборку Нефертити. Получалось странное животное с тремя глазами, на пяти ногах, обросшее бивнями наподобие кактуса. Так называемый натуральный слон.
   Но главное - по деньгам отчитались.
   Я пошел к Карлу и доложил обстановку. Сказал, что слон получается чересчур модерновым. Карл прочитал список органов и задумался.
   - Может быть, осилим слоновью семью? - вдруг загорелся он.
   - На семью необходима хотя бы одна голова, - сказал я.
   - Да-да, - сказал Карл. - Это вы точно подметили... Ничего! План мы выполнили, финансирование нам не закрыли. Навалимся все вместе на узкие места. Народ у нас молодой и горячий. Да, вот что я хотел спросить. Ходят слухи, что мы слона делаем, Тихон Леонидович. Откуда бы им взяться? Не утекает ли информация?
   - Этого не может быть, - твердо сказал я.
   - Ну-ну... - сказал Карл.
   И надо же - в тот же вечер в гастрономе, когда я покупал зеленый горошек у своей соседки Лидии, она меня спросила:
   - Ты это не для слона?
   - Какого слона? - спросил я холодея.
   - Ну, какого вы мастерите.
   Это она через весы меня спрашивает. А в очереди народ.
   - Откуда ты знаешь? - прошипел я.
   - Да все знают, - пожала плечами она.
   И очередь охотно подтвердила: все знают - и даже больше меня. Знают, что слон необходим для нужд сельского хозяйства области. Он один заменяет трактор, автокран, картофелеуборочный комбайн, паровой каток и председателя колхоза.
   Налицо была не только утечка информации, но и ее переработка.
   Окончательно добила меня мама. Она сказала:
   - Сын, мне не нравится ваша затея со слоном. Она может повлиять на отношения с африканскими странами.
   - Почему? - спросил я.
   - Вы нарушаете приоритет. У вас есть лицензия?
   - Черт с ней, с лицензией! Кто сказал тебе про слона?
   - Иван Петрович.
   - А он откуда знает?
   - Сын, сколько женщин у тебя в отделе? - спросила мама.
   - Три...
   - Этого вполне достаточно, - заявила мама. - Поверь мне.
   "Значит, я полный болван", - подумал я. Целый месяц я координировал на десяти этажах нашего КБ, выкручивался и изворачивался, называл уши, глаза и ноги "изделиями", врал, что мне ничего не известно, а все уже знали. Все знали и смеялись надо мною. Особенно, вероятно, наши - Андрюша и Мыльников. Они до сих пор не верили в мою полную непричастность к собственному повышению.
   Оставалось сделать вид, что ничего не случилось. И мы все в КБ продолжали делать такой вид, в то время как город вовсю говорил о слоне. Мы знали - что мы делаем, но мы также знали, что знать нам этого не полагается.
   Аветик Вартанович
   Близилось начало сборки Нефертити, а я все не мог проникнуться величием идеи. Да что там величием! Я не понимал саму идею. Обывательские слухи относительно сельскохозяйственной направленности нашего слона были досужим вымыслом. У нас ведь чуть что - сельское хозяйство вспоминают. Я не принимал слухи всерьез.
   Вдобавок меня мучило какое-то подспудное беспокойство. Какие-то моральные угрызения. Я не понимал их причины, но мысль о том, что мы бесцеремонно вторгаемся в область живого, угнетала меня. С одной стороны, я был приучен к всемогуществу человеческого гения, а с другой - интуитивно ощущал тайну жизни.
   Какая там тайна! Мозг на интегральных схемах, питание организма происходит посредством преобразования химической энергии в электрическую, сердце-насос охлаждает слона. Да-да, в сосудах Нефертити должна была течь обыкновенная дистиллированная вода. Глаз был на фотоэлементах.
   Ну, допустим, мы выполним задание министерства и сделаем слона, внешне не отличимого от настоящего. А дальше?..
   После долгих раздумий философского характера я решил пойти к Папазяну. Я разыскал его домашний адрес, купил две бутылки армянского вина и субботним вечером отправился в гости.
   Мне повезло. Папазян был дома.
   Аветик Вартанович несколько постарел и обрюзг. С первого взгляда было ясно, что в его семейной жизни изменений не произошло. Он узнал меня сразу и без лишних слов пригласил в комнату.
   Холостяцкое жилище Папазяна было увешано фотографиями зверей. Папазян уселся на тахту и оказался на фоне стены. Его большая голова потерялась среди зверей.
   - Вот какой Тиша стал, совсем большой, - ласково бормотал Папазян, поглядывая на меня.
   - Аветик Вартанович, у меня к вам серьезный разговор, - сразу начал я, доставая из портфеля вино. Аветик шумно вздохнул и отправился на кухню. Он принес кусок сыра и два стакана.
   Я налил вино в стаканы, мы тепло чокнулись и выпили.
   - Слушаю тебя, дорогой, - сказал Папазян.
   - Я сейчас работаю в КБ у Монзиевского, - начал я. - Вы что-нибудь знаете о нашей организации?
   Папазян испустил короткий стон. Его лицо стало скорбным. Он почмокал губами, покачал головой и сказал:
   - Лучше бы я не знал. Докатился Тиша, да? Так любил зверей, ай-яй-яй! Живого слона решил смастерить, какой молодец!
   - Ага, значит вы уже знаете? - сказал я с облегчением. Мне удалось избежать разглашения.
   - Я знаю? - возмутился вдрег Папазян. - Куда бы вы без Папазяна? Но я Карлуше сразу сказал: "Ничего у тебя, дорогой, не выйдет. У господа Бога вышло, да и то один раз..."
   - Карлуша - это... - осторожно начал я, догадываясь.
   - Ну Карл ваш, Карлуша, я же говорю...
   - Аветик Вартанович, я же ничего не знаю! Ей-богу! Зачем, что, почему? Не понимаю... заныл я.
   Папазян отхлебнул вино и прикрыл глаза, прислушиваясь, как оно совершает легкий путь в организм.
   - Карлуша... - медленно начал он, не открывая глаз, - хочет... Он хочет...
   Тут раздался звонок в дверь. Папазян пошел открывать.
   "Карл пришел", - почему-то мелькнуло у еня в голове.
   И действительно это был Непредсказуемый, которого, таким образом, мне удалось предсказать впервые. Он вошел в комнату по-свойски. Видимо, не раз здесь бывал. Из-под мышки у Карла торчала бутылка армянского коньяка "три звездочки", а в руках был пакет с яблоками. Мы с Карлом сделали вид, что встреча нас не удивила. Оказалось, что Монзиевский и Папазян старые друзья, еще с войны. Непредсказуемый уселся за стол и открыл коньяк.
   - Понимаешь, Карлуша, это мой бывший ученик, - словно извиняясь, сказал Папазян.
   - Я знаю, - сказал Карл. - Именно поэтому я сделал его начальником отдела. Так чего же хочет бывший ученик?
   Я, как часто со мной бывает, потерял способность связно говорить и начал мямлить, как выражается моя мама.
   - Да я... Со слоном, значит... Мне непонятно...
   - Что именно? - спросил Карл.
   - Вот-вот! - оживился Папазян. - Объясни, Карлуша, своему сотруднику. Я думал, у вас все знают, да?