Зимина Светлана. Жрец Лейлы

   Я поднял глаза на брата:
   — Сегодня вечером я дам тебе ответ. Но все равно ещё раз обдумай это. Боги могут согласиться на подобное, но всегда остаются ещё и люди.
   — Хорошо, брат, — он кивнул. — Но не думаю, что я передумаю.
   Я стоял посреди храма Доэра, прямо перед его алтарем и ждал верховного жреца Тайрига. Моя богиня дала мне ответ Доэра. Осталось поговорить с его жрецом.
   Вдоль стен скользили прислужники и жрецы, которые кидали на меня довольно косые взгляды.
   Я провел по мягкой ткани моих темно с синей отделкой одежд жреца. Я пришел сюда, как жрец Лейлы.
   Лорд Лилиан? — у алтаря возвышалась высокая фигура. Как он там оказался я не успел заметить, это настораживало. За его спиной сверкали любопытные серые глаза знакомого юноши-послушника.
   — Лорд Тайриг, — поприветствовал я его.
   — Прошу прощения, то заставил Вас ждать, — он спустился ко мне, но остался на некотором расстоянии. Со мной говорил мой бог, — тихо заговорил он. — Мало, кто помнит, когда он в последний раз столь ясно выражал свою волю. И воля его гласит, что я должен объединиться с Тьмой
   — Так определяют люди, — пожал я плечами. — Лейла — это не Свет и не Тьма. Это даже не Сумерки, уравновешивающие эти два понятия. Она нечто иное. Не нам судить мерки богов и их мораль.
   — Понимаю, — склонил он голову. — Но поймут ли люди?
   Нет, он никогда не был фанатиком. Он прекрасно понимал возможные последствия нашего поступка. Но могли ли мы противоречить богам?
   — Это решение, которое принял король, — напомнил я. — И тебе нечего опасаться, жрец. Я не стану проповедовать учения своей госпожи, я уеду сразу после коронации. И твоей власти ничего угрожать не будет.
   Его глаза сверкнули гневом:
   — Хорошего же ты обо мне мнения, Жрец Лейлы! Меня не интересует власть. Я служу своему богу, потому что люблю его и преклоняюсь перед ним. С того самого момента, как вошел под своды первого своего храма. Если его милость чуть больше, чем для остальных, я принимаю её с радостью, но я не беру того, что мне не нужно.
   — Я понял, — поднял я примирительно руки. С этого станется, еще и придушит в гневе. — Орать не надо было. Я и так вижу, что вы благословлены Доэром.
   Он прищурился:
   — И как же это видится жрецу Лейлы?
   Я взглянул на прислужника за его спиной:
   — Он что не знает?
   Мальчишка скорчил мне рожу:
   — Ну, ты нахал! Сестричка, конечно, предупреждала, но такого…
   Серые глаза взглянули на недоумевающего жреца:
   — Если он будет знать, он будет лишь благоговеть, а не любить.
   Я фыркнул:
   — Боги, а ведете себя как дети! Ты настолько не доверяешь собственному жрецу?
   — Полегче, смертный! Ты слишком много на себя берешь! — его голос почти гремел.
   — Эй, ты орешь на моего жреца! — рядом появилась Лейла.
   — Он мне хамит! — возмутился Доэр.
   — Ну и что?! Хочешь, что бы он тебе пятки лизал, как остальные? — возмутилась богиня, — Ты уж определись, младшенький, что тебе надо! Сам ещё недавно ныл, что хочешь, чтобы тебя ценили, как тебя самого, а не как бога.
   Я подобрался к Тайригу и взял его за локоть:
   — Пошли.
   — К-куда? — он ошарашено посмотрел на меня.
   — Отсюда. Нам надо поговорить. А здесь этого уже не сделать.
   Лейла метнула в нас гневный взгляд, и я почти волоком утащил Тайрига. При семейных сценах богов лучше всего не присутствовать. Опять самыми крайними жрецы останутся.
   Тайриг и я сидели в каком-то трактире и распивали кувшин вина. Я позаимствовал у него комплект простой, но удобной одежды, что бы не светится своим примечательным нарядом жреца Лейлы, о котором все уже были наслышаны. Мой коллега постепенно приходил в себя после сцены в храме. Ему еще много придется осознать, и видимо о многом поговорить со своим богом.
   К сожалению, мне некогда было помочь ему. Коронация уже завтра, а Тайриг до сих пор не дал ответа.
   — Тамира была мудрой женщиной, — задумчиво рассказывал он, выбрав наиболее отдаленную от его бога тему. — Я помню, как увидел её впервые, перед алтарем в свадебных одеждах, где завершилась сделка о её браке с Регилом. Её глаза горели решимостью. Король так и не смог её сломать до конца.
   Я кивнул:
   — Она очень хорошо вдолбила в мою голову долг перед Мирейей. Наверное, именно из-за этого в первую очередь, я вернулся помочь Кириану. И я никак не ожидал, что обрету всех троих своих братьев… Регил недооценил её.
   — Да, а теперь нам разгребать все, что вы натворили, — скривился он.
   Я поднял на него глаза:
   — Никто не должен знать о ритуале отречения и свидетельстве Темного… Это принесет лишние проблемы. Пусть все валят на меня, как на жреца Лейлы. Некоторые мои предшественники создали нам такую славу, что мало кто не поверит тому, что именно я свел с ума короля. Кириан не должен быть замешан в этом всем. Он будущий король. И если сделку со жрецом Лейлы ему еще простят, то фактом его отречения от отца и короля могут воспользоваться.
   Тайраг хмыкнул:
   — Так уговори его от этой безумной затеи с коронацией двумя жрецами!
   Я пожал плечами:
   — Ничего не выйдет, он настроен очень решительно. Я уже горло себе сорвал. В последний раз он вообще саданул кулаком по столу и заявил, что он не изменит своего решения, и раз мы делаем его королем, то не должны оспаривать его решения. Я думал на меня потолок рухнет. А слышали бы вы, как он ласково до дрожи в коленках разделал Совет Министров. Больше половины сразу подали в отставку, спасая свои шкуры.
   Жрец Доэра рассмеялся:
   — А я боялся, что он будет плясать под дудку братьев.
   Я криво улыбнулся:
   — Он даже Криса утихомирил так, что тот до сих пор не понимает, что же случилось с его старшим братишкой, всегда таким уравновешенным и рассудительным. Только Кирилл ходит и улыбается. Кстати, вы видели его ауру? Лейла каждый раз замирает от каково-то непонятного восторга, но ничего объяснять не хочет.
   — Видел, — кивнул он. — Ни ничего не понял. Она постепенно окрашивалась таким вот образом. И давай уже на «ты».
   — Хорошо, — кивнул я.
   — Значит Кириана не отговорить?
   — Точно. Да и боги на его стороне, — добавил я.
   Мы мрачно посмотрели друг на друга, и он разлили остатки вина по кружкам.
   — Скандал будет на несколько государств сразу, — с тоской заметил Тайриг.
   — Ничего, им полезно, — улыбнулся я.
   Он внимательно взглянул на меня:
   — Я слышу голос твоей матери сейчас.
   — Так по договору о браке, я ей и принадлежал.
   — Регил сильно окарался на тебе.
   Я прямо взглянул на своего собеседника:
   — Он знал, что должен был меня убить, но побоялся.
   Тайриг вскинулся:
   — Хочешь сказать, что король не верил в маску принца Лилиана?
   Я молча кивнул и допил свое вино. И только когда её дно соприкоснулось со столом, сказал:
   — Никогда. Он слишком часто заглядывал в мои глаза. Он не знал о Лейле, но всегда понимал, что я опасен для него.
   — Почему ты до сих пор жив?
   — Я с четырнадцати лет принадлежу Лейле, — усмехнулся я. — разве простой смертный смог бы отобрать у неё любимую игрушку?
   — С четырнадцати лет… — задумчиво повторил жрец Доэра. — многое в этом мире меняется. Если уж боги меняют свои правила, почему людям не последовать их примеру?
   — Ты о коронации Кириана?
   — Да. Мы сделаем так, как он хочет. Коронуем его как жрецы Лейлы и Доэра.
   — Да будет так, — я заглянул в кувшин и заорал. — Хозяин! Ещё вина!
   Тайриг у мел пить. И дебоширить тоже умел. Мы с ним славно развлеклись, когда к нам неожиданно подошли несколько человек, в которых угадывались наемники какого-то из отрядов.
   Что они хотели я позже смутно припомнил, то ли им не понравился цвет моей помады, то ли они просто нас с Тайригом приняли за мальчиков для услады… Помню, как мой коллега поднялся из-за стола с милой улыбкой на своем невинном обманчиво-молодом личике и шарахнул кувшином одного из них по голове. А там и я присоединился.
   Последнее, что я запомнил это укоризненный взгляды серых глаз и насмешливо-веселый зеленых с вертикальными зрачками.
   — И это мои Верховные жрецы, — голос Кириана был полон задумчивого страдания.

Глава шестая. Просьба богини

   Мое имя Лилиан Катани. Я старший сын короля Мирейи, но не являюсь его наследником. Мой отец изгнал меня за недостойное принца поведение и стиль жизни. Личный позор отца. Такова была официальная версия. На самом деле наши с ним взаимоотношения и причины моего изгнания намного сложнее и глубже.
   Я люблю заботиться о своей внешности. С пятнадцати лет умел пользоваться косметикой, кокетничать и делать все, что бы мои капризы выполнялись. Но одновременно я вел вторую жизнь — жизнь жреца Лейлы, богини Ночи и Охоты. Страсть и убийство, вкус наслаждения и крови.
   Многие соблазнялись моей красотой, но никто так к ней и не приблизился. Это всегда было маской, моим тайным оружием.
   Сейчас я стою над могилой моей матери, и борюсь с острым желанием убить своего собственного отца. Потому что именно он свел мою мать в могилу. И именно против него я сражался всю свою жизнь до этого момента. Убить его я теперь не мог, потому что уже отомстил. Отомстил так, что лучше бы он умер. Теперь бывшего короля Мирейи окружает беззвучная пустота в его сознании.
   — Лиани.
   — Уйди, Кэртис, — попросил я. — Я не хочу причинять тебе вред.
   — Почему? — оборотень встал рядом.
   Я напрягся, но все же нашел в себе силы честно признаться:
   — Ты — друг.
   — Друг? Честно говоря, я чувствовал себя скорее наблюдателем. И мне казалось, что ты еще долго не признаешь этого факта, — очень серьезно отозвался Кэртис.
   Я пожал плечами:
   — Просто у меня очень странные друзья. Но странно, именно после того, как впервые познакомился с тобой, я смог с легкостью довериться Сигану.
   — Кто это?
   Я рассмеялся звучанию ревности в его голосе:
   — Друг. Пират. Жрец Лейлы.
   Я присел и провел ладонью по надгробию:
   — Спасибо тебе за все, мама. Ты была сильной. Очень. Я знаю, что мы ещё увидимся с тобой.
   Я поднялся на ноги и зашагал прочь. Будучи жрецом Лейлы, я кое-что понимал о смерти, поэтому мог позволить горечи расставания отступить и растворится вместе с яростью на уже беспомощное и беззубое чудовище по-имени Регил. Через мгновение рядом со мной заскользила тень Кэртиса:
   — Что ты собираешься делать?
   — Посадить Кири на трон. Мирейи давно требуется новая королевская рука, — я знал, что мою улыбку сейчас сложно было назвать приятной. — Коронация уже через час? Тайриг, наверное, заждался.
   — Задание? — я удивленно смотрел на Лейлу.
   Она сидела на подоконнике окна моей комнаты, которую я занимал еще будучи ребенком. За окном столица Мирейи ликовала, праздную коронацию Кириана. У людей появилась новая надежда. Тем более Кири оказался прав, все-таки настояв на том, что бы мы с Тайригом вместе провели ритуал. Получилось, что мы символизировали и Свет и Тьму, стоящие за каждым плечом нового короля Мирейи. И как ни странно — это успокоило народ. Хотя аристократия явно выражала свое недовольство попранием традиций, но вслух так ничего и не сказал. Новый король уже успел показать свой достаточно нелегкий характер. А уж когда я уступил место Тайригу в дальнейшем проведении ритуала, успокоились даже жрецы его свиты.
   И никто так и не заметил двух подростков, которые каким-то образом оказались в первых рядах окружающей нас толпы, и с улыбками наблюдали за коронацией. Возможно, больше их никто и не видел. Я подозреваю, что послушник Тайрига в тот день исчез без следа. Доэру больше не нужно было притворяться со своим жрецом. И если я прав, Тайрига ожидают интересные открытия.
   Лейла задумчиво теребила зеленую ленту в волосах:
   — Ты же выполнил свою миссию? Добился того, чего хотел. Мирейя свободна. Кириан вполне может справиться со своей ролью короля. Доэр позаботиться о том, чтобы этот город, наконец, испытал благословение богов. Твоя мать, твои братья, ты и Тайриг многое для этого сделали. Верховный бог согласился с нашим решением.
   Я вздрогнул. Впервые она сказала, что и Совираг Бог-Целитель, Бог Богов, Бог Отец, осведомлен о делах моей родины.
   — Ли, — она подняла на меня глаза. — Ты знаешь, почему я не исчезла из этого мира, когда был убит последний из моих жрецов и последователей? Боги обычно уходят в другой мир, когда их забывают в этом.
   — Но тебя не забыли, — тихо отозвался я.
   — Я была близка к этому, — тихо ответила богиня. — Многие из Совета богов перестали брать меня в расчет, в то время как мой враг набирался сил. Я исходила безысходной яростью и болью. Я ненавидела всех и вся. Я проклинала всех, кто покинул меня, и тех, кто не смог выжить… Я даже собиралась разрушить свои Чертоги, которые и так были пусты за исключением тех душ, что я давно не отпускала от себя, не позволяя им переродиться…
   — Лейла… — я поднялся со стула, где сидел, занятый наточкой меча. — Что ты хочешь сказать мне, моя Госпожа? Не надо вспоминать те времена, что полны боли и темной печали…
   — Надо, мой милый жрец, — печально улыбнулась она. — Глядя на Тайрига и тебя, я сейчас испытываю стыд… Не только жрецы должны заботиться о боге, не забывая его в своем сердце, даже если не могут произносить его имя вслух, но и боги должны всегда помнить о своем долге. Я же давала своим жрецам вечную юность и долгую жизнь, почет и трепет перед их силой среди смертных, но и все… А когда пришла беда, я фактически отреклась от них…
   — Это не твои слова, — напряженно заметил я.
   — Верно, — она кивнула и перевела взгляд на вечернее небо, которое расцвечивали праздничные фейерверки. — Эти слова сказала мне душа, которую я возродила в твоем коне. И это правда.
   Я молча ждал.
   — Ли… я хочу искупить свою вину. Я хочу, что бы отправился в Белую Ложу и освободил трех жрецов, которые были пленены более пятидесяти лет назад светлыми магами.
   Вот теперь мы смотрели друг другу в глаза.
   — Я очень виновата перед ними, — серо-зеленые глаза были полны… вины. — Особенно перед одним из них. Благодаря им, я все еще на Эмире. Потому что за эти годы ни один из них так и не забыл меня… Их вера невероятно сильна. До сих пор.
   — Почему такой долгий путь? — наконец спросил я.
   — Я уже сказала, — она вздохнула. — Это искупление. И Совираг четко выразился. Именно мои новые жрецы должны освободить тех, кто служил мне в прошлом. И помнит до сих пор. Большего я сказать тебе не могу.
   Я вздохнул и снова сел, задумчиво поглаживая рукоять меча.
   — Волю Верховного не оспаривают. Кто эти трое?
   Она опустила голову:
   — Один из них, предыдущий владелец Синего Пламени.
   Я потрясенно вскинул голову: — Верховный Жрец? Того, кого называли Станислав?!
   Богиня кивнула, не поднимая глаз.
   — Что ж, — я улыбнулся. — Интересно будет встретиться с живой легендой. Тот-то он удивиться. Как думаешь, Госпожа моя, он быстро научится заплетать тебе косички?
   Она вскинула голову и рассмеялась, легко теряя свою печаль:
   — Стани легко обучаем, но действительно будет интересно посмотреть на выражение его лица. Он привык молиться Лейле Прекрасной, а не Лейле Сорванцу, — богиня соскочила на пол и радостно провернулась на босой пятке.
   — Что ж, тогда мне надо собираться в путь, — я вложил меч в ножны. — Думаешь, за пару дней управимся?
   — Ты хотел побыть с семьей, — осторожно ответила она.
   — Семья на то и семья, что бы понимать устремления друг друга. Я думаю, мои братья вполне понятливы, — усмехнулся я. — Вот разберусь со своим первостепенным долгом служения своей богине и проведу свободное время вместе с семьей.
   — А меня ты возьмешь в свой религиозный поход? — поинтересовались от дверей.
   Я обернулся:
   — Кэрт. Я собираюсь в Белую Ложу.
   Он заинтригованно вскинул левую бровь:
   — Всегда хотел посмотреть на их лидера Белила. Дэвид отзывался о нем весьма и весьма нелицеприятно. Причем такими эпитетами, что невероятно интересно, действительно ли этот тип такой идиот, или это все-таки предвзятость идеалогического характера.
   — Ну тогда я просто не могу отказать тебе и не взять в путешествие, — я тяжело вздохнул. — Придется тебе отрабатывать. Будешь нашим добытчиком. А то чувствую, не сильно часто у нас получится ночевать в хороших гостиницах и в мягких постелях.
   Лейла рассмеялась:
   — Как хорошо иметь такого меркантильного жреца.
   — Именно это в нем и привлекает мою темную душу, — оборотень обнажил острые белые клыки в улыбке.
   — А как же моя неземная красота? — оскорбился я.
   — О, прекрастный! — закатил глаза Темный. — Мне нет прощения, что я упустил это из виду.
   Я хмыкнул:
   — Так-то лучше.
   Лейла внезапно растворилась в воздухе.
   — Развлекаетесь? — заглянул Кристиан. — Я услышал голоса и смех…
   — Заходи, — кивнул я. — Мы тут строит планы на будущее путешествие.
   — Путешествие? — его зеленые глаза взглянули на меня с какой-то непонятной растерянностью. — Ты уезжаешь?
   — Да, — кивнул я. — Здесь дела завершены. А у меня еще долг жреца. Я должен отправляться в путь.
   Он тяжело вздохнул:
   — Ли… — слова выталкивались тяжело, с какой-то мучительной напряженностью.
   Я насторожился.
   — Я… хотел извиниться… — мой брат, наконец, смог сказать, зачем пришел. — Извинится за все.
   Я обогнул Кэртиса и обнял своего брата:
   — Крис. Тебе не за что извиняться. Я сделал все, что бы никто не знал правды обо мне.
   — Ты не понимаешь… я сомневаюсь в тебе даже сейчас, — тихо ответил он.
   Я отстранился и безмятежно улыбнулся:
   — Ты — воин. Ты защищаешь Мирейю. Ты должен сомневаться. Особенно в том человеке, который всю твою сознательную жизнь был ненадежен по всеобщему мнению. Мало того, проявил неожиданную силу и власть. Я могу только гордиться твоим недоверием, Крис. Потому что ты теперь видишь во мне не бесполезное создание, а равного противника…
   — Ты страшный человек, — помолчав, прошептал он.
   — Спасибо.
   Кэртис за нашими спинами хмыкнул:
   — Я сейчас разрыдаюсь от умиления. Может мы все же вернемся на праздник и, как следует повеселимся?
   Кристиан отступил на шаг и улыбнулся:
   — Веселитесь. А мне еще дежурить всю ночь.
   Он вышел из комнаты и скрылся в коридоре. Кэртис встал рядом со мной:
   — Значит, нас ждет путешествие к Белой Ложе?
   — Да. В пустыню Войрэ, через Прибрежные королевства.
   — Длинный путь
   — Зато интересный, — отозвался я.
   Кириан попытался запустить пальцы в свою шевелюру, но, натолкнувшись на обруч кроны, досадливо дернул плечом и опустил руку.
   — Я, надеялся, что ты останешься подольше.
   Я качнул головой:
   — Я тоже так думал. Но у меня очень много дел, так же как у тебя. И твоим подданным будет намного спокойнее, если страшный жрец Лейлы будет наведываться урывками и не смущать их умы.
   — Кирилл расстроился.
   Я вздохнул:
   — Пригляди за ним, ладно? У него необычная судьба, и, боюсь, его путь будет отнюдь не легким.
   — Тебе что-то шепнула твоя богиня?
   Я покачал головой:
   — Она молчит про Кирилла. И это уже настораживает. У него странная аура. Это и Тайриг видит. Но сказал, что Доэр тоже молчит.
   Король Мирейи тяжело вздохнул:
   — Я, наверное, не скоро привыкну, что вы двое вот так просто разговариваете со своими богами.
   Я улыбнулся:
   — Мы оба так и не привыкли. Кир, сделай его своим другом. Тайриг не только любимец своего бога, он еще и очень мудрый человек. Наша мать ему доверяла.
   Он кивнул:
   — Я знаю. Не волнуйся.
   — Что-то мне подсказывает, что я вернусь из своего путешествия в Мирейю с каким-то новым сюрпризом, — вздохнул я. — Знать бы еще, с каким именно…
   — Главное возвращайся, отозвался мой брат. — Запомни, этот город — твой дом. И дома тебя ждут.
   Я медленно кивнул:
   — Спасибо за это, Кириан.
   — Пойдем, — он повернулся к входу. — Кирилл хотел с тобой попрощаться.
   — Эй, — Кэртис отвел ветви деревьев и вышел на поляну с ручьем, неподалеку от которой они остановились вчера вечером. — Ты где там?
   Они путешествовали уже около полутора месяца, так как решили обогнуть земли Черной Ложи по просьбе Лейлы, которая так и не объяснила, зачем это ей нужно. Хотя напрямую путь сократили бы значительно. Они миновали город, в котором в свое время Лилиана завербовали в наемники, проехали Талиг, который медленно, но верно восстанавливался уже под рукой наместника от Черной Ложи.
   Сейчас они двигались через лес, который граничил с новыми землями Черной Ложи. И отделял Прибрежные королевства. Так что через пару дней, они рассчитывали выйти к первому из Прибрежный королевств, точнее к одному из его городов — Мигару.
   Лилиан плеснул себе в лицо прозрачной водой в последний раз и поднялся на ноги:
   — Ты бы тоже искупался.
   Оборотень скривился:
   — Намокну.
   Жрец рассмеялся:
   — Кошка.
   — Кот, — поправил его друг и протянул чистую рубашку. — Держи, чистюля. И пошли завтракать, а то сбежит.
   — Кто? Завтрак? — Лилиан стряхнул с рук капли воды, прежде чем коснуться ткани. — Ты забыл, я не имею животной сущности и предпочитаю есть мертвую еду.
   — Ну так поспеши, пока она не пропахла мертвечиной, — недовольно отозвался Кэртис.
   Оба рассмеялись.
   Жрец натянул на себя рубашку, которая тут же прилипла к чистой влажной коже:
   — Пошли.
   Но, сделав лишь два шага в сторону, где их ждал костер и завтрак, оборотень напрягся, втягивая воздух.
   Лилиан вытянул из-за голенища сапога узкий стилет, и оба бесшумно появились на краю своей стоянки.
   К ним повернулось несколько фигур, одна из которых держала поджаристую утку на импровизированном вертеле-ветке, явно только что снятую с огня костра.
   Голубые глаза приветливо улыбнулись двоим странникам:
   — Простите, господа, но я испугался, что ваш завтрак пригорит.
   Золотой каскад длинных волос, опускающийся ниже ягодиц, больше подходящей девушке, чем мужчине, облаченному во все черное и облегающее, подчеркивающее его хорошо-развитое тело и…сексуальную притягательность.
   Лилиан сощурил глаза, голодным взглядом вцепившись в утку, но промолчал. Все так же молча, засунул стилет обратно в сапог. Тот все равно был бесполезен. Воины окружающие незваного гостя выглядели опасными. Особенно человек, стоящий за левым плечом золотоволосого. Его абсолютно седые короткие волосы и сравнительно молодое лицо со старыми глазами наводили на мысль о большом опыте, подчас неприятном.
   Жрец прошел мимо незваных гостей к своей сумке, и начал вытряхивать одежду.
   — Благодарю, уважаемый, — подал голос Кэртис, и его голос действительно выражал искреннюю благодарность. — Лиани, что ты делаешь?
   — Заканчиваю утренний туалет, — бесстрастно отозвался тот и тряхнул распущенными волосами.
   Оборотень одобрительно кивнул и сел у костра, напротив удобно расположившихся гостей:
   — Мое имя Кэртис.
   — Просто Кэртис? — насмешливо приподнялись брови гостя.
   — Я из рода Пантер, — спокойно отозвался Темный, упорно не называя фамилию семьи.
   — Оборотень, — задумчиво констатировал его собеседник и уложил утку на лист лопуха лежащий на остывших углях недалеко от костра.
   — Это твое, Кэртис Пантера или твоего наложника? — подал голос один из воинов и протянул на вытянутых руках синий лук.
   Лиан явственно фыркнул, сдерживая смех. Но снова промолчал, так как был занят макияжем.
   — Лилиан превосходный лучник, — безмятежно отозвался Кэртис, искоса поглядывая в сторону жреца.
   — Ты можешь звать меня — Растин, — сообщил золотоволосый и указал на седого воина. — Это Габриэль. Остальные лишь свита.
   Оборотень криво усмехнулся и приглашающе махнул рукой:
   — Присоединяйтесь к нам. Только еды маловато, я на двоих рассчитывал, — он с искренним сожалением покачал головой.
   — Ничего, — улыбнулся Растин. — Ты очень дружелюбен, в отличие от твоего явно нервничающего наложника.
   Оборотень перевел взгляд на Лилиана:
   — Что-то беспокоит, Лиани?
   — Да, — честно отозвался тот. — Забери у него утку. Я дико голоден. И прекрати этот фарс с наложником. Пока я кого-нибудь не убил.
   Оборотень ухмыльнулся:
   — А я все думал, ты сначала предупредишь или сразу начнешь убивать.
   — Я не настолько неуравновешен, — оскорбился тот.
   — Со стороны виднее, — насмешливо отозвался Темный.
   Голубоглазый Растин внезапно поднялся на ноги:
   — Прости нас за ошибку, юный воин. Просто твоя красота вела нас в заблуждение.
   Лилиан вздохнул:
   — И ты прости нас, гость. Мы сами должны были пояснить расклад. И я вполне понимаю источник ваших домыслов.
   — Позволь тогда задать тебе вопрос, мальчик, — подал голос седой Габриэль.
   Принц вопросительно взглянул на него.
   — Где ты взял этот лук? И был к нему в паре — меч? — черные глаза пронзительно смотрели на него, словно способные выявить все внутренние порывы. Возможно, так оно и было.
   Лилиан улыбнулся, только улыбка была какой-то кривой:
   — Я достал лук из-под камня, вместе с мечом, среди развалин старого храма забытой богини.
   — Ты знаешь, кому они принадлежали до тебя? — тихо осведомился Растин.
   Юноша с интересом посмотрел на него:
   — Ты знал Станислава?
   — Он был великим воином и святым жрецом своей богини, — в его голосе сквозила задумчивое уважение. — Культ его богини, и религия были уничтожены. Храмы разрушены, а все воины и жрецы вырезаны под корень, даже их семьи не щадили.