Страница:
В результате распространения модернизационных процессов в различных регионах мира оказалось, что процесс и результаты модернизации оказываются под влиянием социокультурной традиции стран-реципиентов. Трансформирующиеся общества воспринимают инокультурные инновации, изменяя их, получая на выходе гибридные конструкции, в которых сочетаются элементы импортированного инокультурного материала и местной социокультурной традиции.
Социалистические варианты модернизации, практиковавшиеся в течении XX в. в различных странах мира, прежде всего в СССР, были, несмотря на все идеологические расхождения, лишь одним из ответвлений общего модернизационного процесса, адаптационной реакцией незападных обществ. Неслучайно, что вне традиционного ареала модерности был воспринят именно социалистический вариант модернизации, поскольку именно он коррелировал с коллективистской ментальностью незападных обществ.
Во второй половине прошлого века процессы модернизации приобрели глобальный характер. Глобализация становится источником и ресурсом модернизации, инициируя кардинальные изменения жизненного мира, в которых западные общества были первопроходцами. Это длительный, исторический процесс, включающий в себя ряд определяющих элементов культурной и общечеловеческой эмансипации.
Сегодня можно утверждать, что глобализация является современным этапом развертывания единого и универсального «проекта модерна». Глобализация, проявляющаяся в движении к интегрированному экономическому, правовому, информационному, образовательному и, в конечном счете, культурному пространству, является современным этапом модернизации. Речь идет о цельном, векторном потоке модернизационных/глобализационных перемен, представляющем собой движение к взаимосвязанному, взаимодополняющему миру, основанному на институтах и ценностях Западной цивилизации модерности.
В процессе глобализации идентичность модернизированного человека выходит за рамки национальных границ, приобретает транснациональные формы самоидентификации.
В то же время глобализация не имеет однозначно позитивное значение. Этот процесс нередко сопровождается конфликтом культур и ценностей.
Так, терроризм своими идейными корнями выходит к конфликту между западной и восточной культурой, из-за несовместимости их ценностей.
Догоняющая модель модернизации вписывается в теорию и практику глобализации.
Что касается модели развития, то она построена на выявлении и учете сравнительных преимуществ, в том числе культурных.
Однако интерес представляет не только связь между понятиями «реформа» и «модернизация», но также между ними и понятием «инновация».
Особенность инновации в том, что она позволяет создать дополнительную ценность, позволяет инноватору получить дополнительную ценность, и связана с внедрением. В рамках этого взгляда инновация не является инновацией до того момента, пока она успешно не внедрена и не начала приносить пользу.
Таким образом, можно сказать, что с социально-психологической точки зрения модернизация должна происходить с учетом:
● соблюдения национальных интересов той страны, где осуществляется модернизация;
● результатов компаративного (сравнительного) анализа: брать извне лучшие образцы, стандарты при сохранности лучших национальных образцов;
● конфликтологического подхода: строит институт на конкурентной основе, а не на «замороженной» почве (несоблюдение прав, свобод, отмены выборов);
● социальных ценностей, стратификации, уровня деформации общества, где осуществляется модернизация;
● комплексного подхода, который нацеливает на системные изменения и противоположен однобоким подходам к модернизации.
Примером последнего выступает проект «Сколково».
В «Манифесте» Н. Михалкова сформулирован консервативный подход к реформам и модернизации.
С учетом механизма и последствий следует также выделять различные модели модернизации: догоняющую, модель развития и деструктивную.
С точки зрения логики деструктивная модель противоречит сущности модернизации. Это понятие является своеобразным нонсенсом, так как модернизация ассоциируется с положительными результатами. Такого быть не может и не должно, однако, на самом деле, если модернизация проводится в узко групповых клановых целях, то она может для остальных обернуться настоящим злом. К таким же результатам модернизация может привести при некомпетентном подходе к ее проведению. Подобное наблюдается при слепом переносе иностранного опыта на национальную почву и одновременном полном разрушении отечественных достижений в различных областях: образовании, экономике, обороны и т. п. Впрочем, деструктивная модернизация происходит и в результате только заимствования названий, т. е. формальном, номинальном трансфере опыте без сохранения сущностных характеристик. При этом полагают, что «пипл все схавает».
О деструктивной модели модернизации пишет Н. Зятиков в статье «Хитро-реформаторы» («Аргументы и факты» № 1–2, 2011 г., с. 3).
Собственно говоря, в данном случае речь об антимодернизации, антиреформах.
Когда в канун новогодних праздников миллионы людей остались без электричества, тепла, не смогли вовремя вылететь, власти, выражаясь языком персонажа Райкина, сказали: «Ай-я-яй!» И даже запретили начальникам уходить в отпуск. Что, впрочем, совершенно не примирило их с жителями холодных квартир.
Если расшифровать это «ай-я-яй», то оказывается, что электросети изношены, подстанции давно не ремонтировались, персонала, который вышел на борьбу с катастрофой, не хватало. В общем, опять по старой русской традиции нужно было проявлять «героизьм».
Но позвольте, господа, ведь ещё совсем недавно и правительство, и правящая партия, и Госдума утвердили реформу РАО ЕЭС! И на вопросы скептиков, к которым относится большая часть страны, не подложил ли какую-нибудь свинью в эту реформу господин Чубайс, убеждали нас, что всё будет «чики-пики». И что частники, получившие в собственность энергоресурсы, разовьют их инвестициями до заоблачного мегауровня. Но Чубайс ушёл в НАНО, а всё его МЕГА очутилось в карманах вовремя оказавшихся при дележе энергопирога специально отобранных людей.
Выясняется: в результате реформ то, что модернизировали, стало работать хуже! Такая же петрушка была этим летом. Когда на фоне пожаров оказалось, что и кодекс Лесной принят с изъянами, и лесников непродуманно сократили, и тушить, по сути, некому.
Получается, что если раньше экономические преступники воровали и грабили, нарушая законы, то теперь они, надев дорогие костюмы и усевшись в престижные иномарки, просто пишут эти самые законы ПОД СЕБЯ. Чтобы прибрать к рукам всё, что им хочется, с минимальными рисками, не нарушая специально «подогнанных» под себя правил. Но ведь те, кто принимает реформы и утверждает законы на самом верху, должны препятствовать этому! Или зачем нам тогда нужны вся эта многоэтажная система партий, ветвей власти, игры с первыми, вторыми и третьими чтениями законов? Ведь всё-таки мы стремимся (или, по крайней мере, говорим об этом!) к тому, чтобы Россия из общака 90-х модернизировалась в нормальную страну. Где реформы должны проводиться в интересах народа, а не кучки избранных…
Что касается понятия «догоняющая модель модернизации», то реформы Петра I – классический пример этому.
Модель развития успешно использована в ходе модернизации Японии, Сингапура и ряда других стран.
Крайне поучительна история, связанная с модернизацией Японии. Она пережила несколько катастроф. Модернизация послевоенной Японии идеальный пример реформ в истории человечества.
В XXI веке Япония вновь подверглась атаке стихийных природных угроз. Но нет оснований считать, что она вновь не возродится из пепла и не покажет своему народу и миру на что способна настоящая модернизация.
§ 2. Теория национальных интересов как концептуальная основа реформ и модернизации
Социалистические варианты модернизации, практиковавшиеся в течении XX в. в различных странах мира, прежде всего в СССР, были, несмотря на все идеологические расхождения, лишь одним из ответвлений общего модернизационного процесса, адаптационной реакцией незападных обществ. Неслучайно, что вне традиционного ареала модерности был воспринят именно социалистический вариант модернизации, поскольку именно он коррелировал с коллективистской ментальностью незападных обществ.
Во второй половине прошлого века процессы модернизации приобрели глобальный характер. Глобализация становится источником и ресурсом модернизации, инициируя кардинальные изменения жизненного мира, в которых западные общества были первопроходцами. Это длительный, исторический процесс, включающий в себя ряд определяющих элементов культурной и общечеловеческой эмансипации.
Сегодня можно утверждать, что глобализация является современным этапом развертывания единого и универсального «проекта модерна». Глобализация, проявляющаяся в движении к интегрированному экономическому, правовому, информационному, образовательному и, в конечном счете, культурному пространству, является современным этапом модернизации. Речь идет о цельном, векторном потоке модернизационных/глобализационных перемен, представляющем собой движение к взаимосвязанному, взаимодополняющему миру, основанному на институтах и ценностях Западной цивилизации модерности.
В процессе глобализации идентичность модернизированного человека выходит за рамки национальных границ, приобретает транснациональные формы самоидентификации.
В то же время глобализация не имеет однозначно позитивное значение. Этот процесс нередко сопровождается конфликтом культур и ценностей.
Так, терроризм своими идейными корнями выходит к конфликту между западной и восточной культурой, из-за несовместимости их ценностей.
Догоняющая модель модернизации вписывается в теорию и практику глобализации.
Что касается модели развития, то она построена на выявлении и учете сравнительных преимуществ, в том числе культурных.
Однако интерес представляет не только связь между понятиями «реформа» и «модернизация», но также между ними и понятием «инновация».
Особенность инновации в том, что она позволяет создать дополнительную ценность, позволяет инноватору получить дополнительную ценность, и связана с внедрением. В рамках этого взгляда инновация не является инновацией до того момента, пока она успешно не внедрена и не начала приносить пользу.
Таким образом, можно сказать, что с социально-психологической точки зрения модернизация должна происходить с учетом:
● соблюдения национальных интересов той страны, где осуществляется модернизация;
● результатов компаративного (сравнительного) анализа: брать извне лучшие образцы, стандарты при сохранности лучших национальных образцов;
● конфликтологического подхода: строит институт на конкурентной основе, а не на «замороженной» почве (несоблюдение прав, свобод, отмены выборов);
● социальных ценностей, стратификации, уровня деформации общества, где осуществляется модернизация;
● комплексного подхода, который нацеливает на системные изменения и противоположен однобоким подходам к модернизации.
Примером последнего выступает проект «Сколково».
В «Манифесте» Н. Михалкова сформулирован консервативный подход к реформам и модернизации.
С учетом механизма и последствий следует также выделять различные модели модернизации: догоняющую, модель развития и деструктивную.
С точки зрения логики деструктивная модель противоречит сущности модернизации. Это понятие является своеобразным нонсенсом, так как модернизация ассоциируется с положительными результатами. Такого быть не может и не должно, однако, на самом деле, если модернизация проводится в узко групповых клановых целях, то она может для остальных обернуться настоящим злом. К таким же результатам модернизация может привести при некомпетентном подходе к ее проведению. Подобное наблюдается при слепом переносе иностранного опыта на национальную почву и одновременном полном разрушении отечественных достижений в различных областях: образовании, экономике, обороны и т. п. Впрочем, деструктивная модернизация происходит и в результате только заимствования названий, т. е. формальном, номинальном трансфере опыте без сохранения сущностных характеристик. При этом полагают, что «пипл все схавает».
О деструктивной модели модернизации пишет Н. Зятиков в статье «Хитро-реформаторы» («Аргументы и факты» № 1–2, 2011 г., с. 3).
Собственно говоря, в данном случае речь об антимодернизации, антиреформах.
Когда в канун новогодних праздников миллионы людей остались без электричества, тепла, не смогли вовремя вылететь, власти, выражаясь языком персонажа Райкина, сказали: «Ай-я-яй!» И даже запретили начальникам уходить в отпуск. Что, впрочем, совершенно не примирило их с жителями холодных квартир.
Если расшифровать это «ай-я-яй», то оказывается, что электросети изношены, подстанции давно не ремонтировались, персонала, который вышел на борьбу с катастрофой, не хватало. В общем, опять по старой русской традиции нужно было проявлять «героизьм».
Но позвольте, господа, ведь ещё совсем недавно и правительство, и правящая партия, и Госдума утвердили реформу РАО ЕЭС! И на вопросы скептиков, к которым относится большая часть страны, не подложил ли какую-нибудь свинью в эту реформу господин Чубайс, убеждали нас, что всё будет «чики-пики». И что частники, получившие в собственность энергоресурсы, разовьют их инвестициями до заоблачного мегауровня. Но Чубайс ушёл в НАНО, а всё его МЕГА очутилось в карманах вовремя оказавшихся при дележе энергопирога специально отобранных людей.
Выясняется: в результате реформ то, что модернизировали, стало работать хуже! Такая же петрушка была этим летом. Когда на фоне пожаров оказалось, что и кодекс Лесной принят с изъянами, и лесников непродуманно сократили, и тушить, по сути, некому.
Получается, что если раньше экономические преступники воровали и грабили, нарушая законы, то теперь они, надев дорогие костюмы и усевшись в престижные иномарки, просто пишут эти самые законы ПОД СЕБЯ. Чтобы прибрать к рукам всё, что им хочется, с минимальными рисками, не нарушая специально «подогнанных» под себя правил. Но ведь те, кто принимает реформы и утверждает законы на самом верху, должны препятствовать этому! Или зачем нам тогда нужны вся эта многоэтажная система партий, ветвей власти, игры с первыми, вторыми и третьими чтениями законов? Ведь всё-таки мы стремимся (или, по крайней мере, говорим об этом!) к тому, чтобы Россия из общака 90-х модернизировалась в нормальную страну. Где реформы должны проводиться в интересах народа, а не кучки избранных…
Что касается понятия «догоняющая модель модернизации», то реформы Петра I – классический пример этому.
Модель развития успешно использована в ходе модернизации Японии, Сингапура и ряда других стран.
Крайне поучительна история, связанная с модернизацией Японии. Она пережила несколько катастроф. Модернизация послевоенной Японии идеальный пример реформ в истории человечества.
В XXI веке Япония вновь подверглась атаке стихийных природных угроз. Но нет оснований считать, что она вновь не возродится из пепла и не покажет своему народу и миру на что способна настоящая модернизация.
§ 2. Теория национальных интересов как концептуальная основа реформ и модернизации
Без всякого ложного пафоса можно утверждать, что теория и практика обеспечения общенациональных интересов должна являться концептуальной основой реформ и модернизации.
Это обстоятельство является главным критерием и показателем эффективности реформ.
Обеспечение национальных интересов – измерительный инструмент реформ.
В политический словарь данное понятие вошло в период образования национальных государств в Европе (16–17 вв.). Термин «национальные интересы» или предшествовавшие ему и близкие по смыслу «государственный расчет» («raison d`etat»), «воля государя» («will of prince») и другие родственные понятия модно встретить уже в трудах Н. Макиавелли, Т. Гоббса, Дж. Локка. Российские же ученые о «национальных интересах» начали говорить с эпохи Петра I.
Однако свое полноправное применение понятие национального интереса нашло намного позже, вероятно, с середины 30-х годов 20 века. В 1934 году увидела свет книга видного экономиста и политолога Ч. Бирда (Beard), в которой он предложил использовать национальный интерес для научного описания внешнеполитической деятельности государств. А в 1935 году термин «национальный интерес» получил научное признание и «право гражданства» в Оксфордской энциклопедии социальных наук.
«Тем не менее, несмотря на без малого полтысячелетнюю историю употребления термина «национальные интересы» в политической теории и практике зарубежных государств и почти трехсотлетнюю – в нашей стране, в академической и общественно – политической среде не прекращаются дискуссии относительно содержания данного понятия». Следовательно, представляется небезынтересным рассмотреть основные дебаты как зарубежных, так и российских ученых о концепте «национальный интерес».
К середине 20 века в западной политологии сформировались два основных противоположных подхода к анализу национального интереса. Первый, так называемый «объективистский», подход представлен школой «политического реализма», а второй, так называемый «субъективистский», – сторонниками теории «принятия решений». Дискуссия развернулась о природе «национальных интересов».
Отцом-основателем школы «политического реализма» является Ганс Моргентау. Согласно американскому политологу, основным критерием правильности внешней политики государства является отстаивание им национальных интересов. Он считает, что понятие интереса, выраженного в терминах власти, является объективной данностью. «Он основан на своеобразии географического положения государства и вытекающих из этого особенностей его экономического, политического и культурного развития… Геополитическое положение государства и его окружение, природа тех угроз и вызовов, которым оно противостоит, так же как и социокультурные традиции его населения и структурные особенности его внешней торговли, не меняются каждый день и поэтому не зависят от произвола или субъективных предпочтений «государей».
Иной взгляд на природу национального интереса имеют сторонники теории «принятия решений» (Р.Снайдер, Б.Сейпин, Х.Брук, Э.Фернис). Представители данного направления утверждают, что: «национальные интересы» субъективны по характеру… национальный интерес – это то, что нация, то есть тот, кто принимает решения, назовет таковым». Следовательно, определения национальных интересов государства зависят от мотивов, предпочтений, философских и политических взглядов государственных деятелей и лидеров государств.
Обсуждение в отечественной науке понятия «национальный интерес» также выявило различия в его понимании. По словам Б.В. Межуева, в российской литературе можно выделить две основные трактовки данного понятия, а именно: национал консервативную и национал – либеральную. Сторонники первой трактовки не усматривают какой-либо разницы между категориями «национальный интерес» и «государственный интерес». Они отстаивают примат «государственного интереса» и его принципиальную независимость от складывающегося внутри общества консенсуса частных интересов.
Что же касается национал – либералов, то они выступают за строгое терминологическое разведение категорий «национальный интерес» и «государственный интерес». Субъектом «национальных интересов», по мнению либералов, является гражданское общество в целом и слой независимых от государства частных собственников в частности.
Несмотря на то, что в научных кругах предпринимаются усилия по осмысления понятия «национальный интерес» и предлагаются различные его трактовки, часть политиков и исследователей отвергает саму возможность его научного определения и выработку на основе национальных интересов внутриполитических и внешнеполитических концепций.
Классический политический реализм предполагал рассмотрение международных отношений как суммы политик отдельных государств, подобно системе Т. Гоббса с пресловутой «войной всех против всех» (данная установка тесно связана с идеей суверенитета, вошедшей в политическую теорию с началом Нового времени и после Версальского мирного договора 1648 года). Подразумевалось, что сущность силы государства заключается в способности оспаривать национальные интересы других государств, вплоть до постановки вопроса об их выживании. В данном случае национальный интерес оказывается выше любых норм, правил, принципов международных отношений, а сила превращалась в основной показатель успеха внешнеполитической деятельности и средство его достижения. Этот подход четко просматривался в известной формуле Г. Моргентау: «Цели внешней политики должны определяться в контексте национального интереса и поддерживаться соответствующей силой. Можно с уверенностью сказать, что внешняя политика, направляемая универсальными моральными принципами и отбрасывающая национальный интерес на задний план, является в условиях современной политики и военного дела политикой национального самоубийства действительного или потенциального». При этом содержание национального интереса определялось самой страной и не предполагало каких-либо иных ограничений, кроме силы, которой она располагала по отношению к силе взаимодействующих с ней государств. Вопрос о последствиях реализации национального интереса одного государства для других или мирового сообщества в целом долгое время оставался открытым и не обставлялся какими-либо моральными издержками. Казалось, что на него раз и навсегда ответил Фукидид в своей «Истории Пелопоннесской войны»: «О морали, справедливости, демократичности говорят слабые, сильные же пользуются плодами своей мощи».
В узком смысле понятия «национальный интерес» воспринимают как комплекс мер по выживанию государства как системы, то есть сохранению его территориальной целостности, основных институтов правления, политической независимости (суверенитета), существующей экономической модели, культурной национальной самобытности, обеспечению экономического развития и процветания, поддержанию оптимального демографического баланса и уровня жизни в обществе. Ситуация развивающейся взаимозависимости политических акторов на международной арене ведет к некоторому ограничению их суверенитета. Все более очевидным становится тот факт, что если раньше государство проявляло свой национальный интерес в большинстве случаев национальный интерес в большинстве случаев эгоистически, то теперь оно почти всегда должно принимать в расчет и различные интересы других политических акторов. В широком смысле национальный интерес затрагивает ряд дополнительных сфер деятельности – защита жизни и собственности своих граждан за границей, протекционизм по отношению к национальной экономике, поддержка доступа национальных товаров на зарубежные рынки и обеспечение сырьем из-за рубежа и т. д.
Национальный интерес – это осознанная, официально выраженная объективная потребность общества, вытекающая из его национальных ценностей, направленная на сохранение, создание или достижение благоприятных условий для его стабильного существования и устойчивого прогрессивного развития.
Национальные интересы представляют собой иерархическую структуру и делятся по:
а) сферам: политические, экономические, военные, идеологические, культурные, информационные;
б) уровню устойчивости во времени: непосредственные (до 1 года), кратковременные, или краткосрочные (от 1 до 5 лет), среднесрочные (от 5 до 20 лет), долгосрочные или долгосрочно-будущие (от 20 до 50 лет), далекое будущее (более 50 лет);
в) степени важности для общества и государства: жизненно важные (20–50 и более лет) – имеют стратегическое значение для общества и государства и связаны с сохранением, приумножением и защитой национальных ценностей, девальвация и утрата которых поставили бы под вопрос идентификацию или даже само существование народа; важные, или тактические; периферийные, или оперативные;
г) отношениям между участвующими сторонами: конфронтационные, расходящиеся, совместные;
д) географической направленности: глобальные, региональные, локальные. Наряду с представленными существуют и другие классификации национальных интересов государства, которые также имеют право на существование.
Российское понимание данной проблемы имеет свои специфические черты. В СССР теоретическая база понятия «национальный интерес» не была разработана вообще. Существовало только понятие государственного интереса в отличной от западного понимания форме. Поскольку Российская Федерация является правопреемницей Союза ССР, то данная проблема сохранилась до сих пор, усугубившись еще и тем, что некоторые государственные деятели и ученые пытались перетащить все американские разработки на нашу почву без объективного анализа и соотношения их с ценностной и понятийной системой в России.
В качестве примера можно привести исследования Николая Старикова «Как предавали Россию» – о русских царях.
В данном случае речь идет о том, что реформы могут работать как на национальные интересы, так и против них. Поэтому одним из основных показателей эффективности реформ и модернизации является их вклад в обеспечение национальных интересов.
Российские венценосцы, посмевшие покуситься на мировую гегемонию Великобритании, долго не живут. В ночь на 11 марта 1801 года заговорщики ворвались в покои императора Павла I с требованием его отречения. Когда же император попытался возразить и даже ударил кого-то, один из мятежников стал душить его шарфом, а другой ударил в висок массивной табакеркой. Народу было объявлено, что Павел I скончался от апоплексического удара. Царевич Александр, ставший за одну ночь императором Александром I, не посмел после воцарения и пальцем тронуть убийц отца. Политика России резко была возвращена в обычное проанглийское русло. В те же дни в Париже рядом с кортежем Бонапарта взорвалась бомба. Наполеон от покушения не пострадал. «Они промахнулись по мне в Париже, но попали в Петербурге», – сказал об убийстве Павла Наполеон. Убить Наполеона не удалось, но его союз с Россией разрушить удалось.
Громить и терзать Российскую империю Бонапарт не собирался. Он, считавший Россию единственно возможным союзником Франции, давно добивался ее благосклонности.
На плоту 25 июня 1807 года состоялась встреча двух императоров – Наполеона и Александра I. Наполеон обнял Александра.
Прусский король Фридрих Вильгельм час пятьдесят минут, пока императоры беседовали, находился на русском берегу Немана, все надеясь, что его позовут тоже. Но с ним Наполеон вообще не желал разговаривать: «Подлый король, подлая нация, подлая армия, держава, которая всех обманывала и которая не заслуживает существования». Александр улыбнулся и попросил не стирать Пруссию с карты Европы.
Только благодаря просьбе русского царя Пруссия сохранилась как государство. С высоты нашего XXI века мы понимаем, что Наполеон несильно ошибся в своих оценках. Через 50 лет Пруссия превратится в Германию, обрастет стальными мускулами сталелитейных и химических заводов и станет одной из ведущих держав. Еще через 30 лет она столкнется с Россией в Первой мировой войне и завезет для нее большевистскую смерть. Пройдет еще 2З года, и германская армия ранним утром 22 июня 1941 года обрушится на Россию. Даже страшно себе представить, какую возможность для нашей страны упустил бездарный император и какие напасти навлек на неё, бездумно защищая немецкие интересы. Колючая проволока, за которой в страшную зиму 41-го года умрут два миллиона наших пленных, родом из того солнечного тильзитского утра….
После Тильзита у Александра I была реальная возможность укрепить союз с Наполеоном. Можно было пойти не установление родственного союза, выдав замуж за него одну из своих сестер. Вместо этого в 1810 году Александр отказал Наполеону просившему руки Великой княжны Анны Павловны.
Схема разжигания конфликта, выработанная нашими «союзниками», была следующей: русский царь своим независимым поведением вызовет подозрение французского императора, и начнется война. Война, нужная Англии, Пруссии и Австрии.
Вся Германия и Австрия не стоили костей и одного русского гренадера – однако этой истины Александр не понимал.
Когда война с Наполеоном стала реальностью, Александр увидел, что и Австрия, и Пруссия оказались в союзе не с ним.
В европейском политическом раскладе России частенько выпадает играть роль каменной стены, о которую, расшибает себе лоб сильнейшая держава континента. Эта ситуация заботливо создается, тщательно «поливается» и растится. И повторяется из столетия в столетие. Только в XIX веке нашими руками «убрали» Францию, в XX столетии о нас дважды разбивалась Германия.
В последние годы царствование Александра I часто говорит о желании отречься от власти и «уйти в мир» простым человеком. Историки никак не могут дать рациональное объяснение этому странному стремлению главы русской монархии. А ведь разгадка проста: вступив на трон преступным путем, Александр I вел страну по ложному пути, вынуждаемый к этому английскими друзьями. Окинув мысленным взором свой жизненный путь, те бессмысленные жертвы, что принес по его воле русский народ, и те перспективы, что упустила Россия, что-то шевельнулось в душе царя. И начинается загадочная, почти мистическая история. Александр I, отправившийся в поездку по стране, внезапно умирает в Таганроге. Смерть эта окутана завесой таинственности. Уже тогда пошли слухи о том, что император не умер, а вместо него в соборе Петропавловской крепости похоронен кто-то другой. Существует легенда о появлении в Сибири старца Федора Кузьмича, прекрасно образованного и воспитанного. Он вел праведный образ жизни и, по слухам, был очень похож на императора. Другая легенда гласит, большевики вскрыли гробницу императора, и, она оказалась пустой…
Петр I умер 28 января 1725 года. Причины его смерти так и не изучены. Историки пишут о чрезвычайно болезненном мочеиспускании, полагают нарушение функции почек. Но все это догадки, основанные на воспоминаниях современников. Правды не знает никто – исследование тела почившего императора почему-то не проводилось. Может быть, потому, что симптомы можно оценить и как признаки отравления мышьяком?
Замыслы Петра Великого были грандиозным вызовом. Когда русская армия закалялась в боях со шведами, в это же время англичане и французы раздирали на части богатую Индию. Строящий мощную империю Петр в стороне оставаться не собирался. Вслед за вторжением в Персию он был намерен двигаться далее. И сразу начинаются «почечные колики».
Если сопоставить несколько факторов, картина получается подозрительной: в 1775 году Петр·поручил Берингу открыть путь в Индию через Ледовитый океан; 28 января 1775 года Петр внезапно умирает.
Англичане силой оружия заставляют китайцев покупать и использовать производимый в Британских владениях наркотик. Проходят первая (1839–1841) и вторая (1856–1860) опиумные войны. После них Китай вынужден выплатить контрибуцию и установить льготные таможенные тарифы для английских товаров.
Именно «демократическая» Великобритания придумала… наркотрафик. Англичане завалили Китай опиумом. Когда число наркоманов стало угрожающе большим, – власти Китая сожгли запасы опиума, принадлежавшие английским купцам, и запретили его ввоз. В ответ Британия начала войну, разбила китайцев и заставила разрешить свободную поставку и продажу зелья.
Александр III является самым малоизвестным и самым удачливым русским императором. Это был звездный час императорской России. Это время – симбиоз брежневской стабильности и сталинской динамики! Унаследовав от отца страну в сложный момент, всего лишь за 13 лет царствования Александр III передал сыну Николаю еще более процветающую Россию. А тот не сумел ее удержать и погиб, разрушив вековую империю и погубив своих невинных детей…
У Александра III не было дружеских чувств в отношении Европы. При каждом удобном случае он давал понять зарубежным «коллегам», что интересуется только тем, что касалось благосостояния 130 миллионов его подданных. Наша страна смогла спокойно развиваться, богатеть и укрепляться. Россия выглядела сильной, уверенной в себе и, что редко встречалось в нашей истории, знающей собственные интересы. Ведь естественное стремление наших соседей снова заставить русских таскать для себя каштаны из огня меньше не стало. Только Россия этого больше не делала. Многие из свойственных характеру Александра III прямолинейных высказываний стали афоризмами, вроде: «Когда русский царь удит рыбу, Европа может подождать».
Это обстоятельство является главным критерием и показателем эффективности реформ.
Обеспечение национальных интересов – измерительный инструмент реформ.
В политический словарь данное понятие вошло в период образования национальных государств в Европе (16–17 вв.). Термин «национальные интересы» или предшествовавшие ему и близкие по смыслу «государственный расчет» («raison d`etat»), «воля государя» («will of prince») и другие родственные понятия модно встретить уже в трудах Н. Макиавелли, Т. Гоббса, Дж. Локка. Российские же ученые о «национальных интересах» начали говорить с эпохи Петра I.
Однако свое полноправное применение понятие национального интереса нашло намного позже, вероятно, с середины 30-х годов 20 века. В 1934 году увидела свет книга видного экономиста и политолога Ч. Бирда (Beard), в которой он предложил использовать национальный интерес для научного описания внешнеполитической деятельности государств. А в 1935 году термин «национальный интерес» получил научное признание и «право гражданства» в Оксфордской энциклопедии социальных наук.
«Тем не менее, несмотря на без малого полтысячелетнюю историю употребления термина «национальные интересы» в политической теории и практике зарубежных государств и почти трехсотлетнюю – в нашей стране, в академической и общественно – политической среде не прекращаются дискуссии относительно содержания данного понятия». Следовательно, представляется небезынтересным рассмотреть основные дебаты как зарубежных, так и российских ученых о концепте «национальный интерес».
К середине 20 века в западной политологии сформировались два основных противоположных подхода к анализу национального интереса. Первый, так называемый «объективистский», подход представлен школой «политического реализма», а второй, так называемый «субъективистский», – сторонниками теории «принятия решений». Дискуссия развернулась о природе «национальных интересов».
Отцом-основателем школы «политического реализма» является Ганс Моргентау. Согласно американскому политологу, основным критерием правильности внешней политики государства является отстаивание им национальных интересов. Он считает, что понятие интереса, выраженного в терминах власти, является объективной данностью. «Он основан на своеобразии географического положения государства и вытекающих из этого особенностей его экономического, политического и культурного развития… Геополитическое положение государства и его окружение, природа тех угроз и вызовов, которым оно противостоит, так же как и социокультурные традиции его населения и структурные особенности его внешней торговли, не меняются каждый день и поэтому не зависят от произвола или субъективных предпочтений «государей».
Иной взгляд на природу национального интереса имеют сторонники теории «принятия решений» (Р.Снайдер, Б.Сейпин, Х.Брук, Э.Фернис). Представители данного направления утверждают, что: «национальные интересы» субъективны по характеру… национальный интерес – это то, что нация, то есть тот, кто принимает решения, назовет таковым». Следовательно, определения национальных интересов государства зависят от мотивов, предпочтений, философских и политических взглядов государственных деятелей и лидеров государств.
Обсуждение в отечественной науке понятия «национальный интерес» также выявило различия в его понимании. По словам Б.В. Межуева, в российской литературе можно выделить две основные трактовки данного понятия, а именно: национал консервативную и национал – либеральную. Сторонники первой трактовки не усматривают какой-либо разницы между категориями «национальный интерес» и «государственный интерес». Они отстаивают примат «государственного интереса» и его принципиальную независимость от складывающегося внутри общества консенсуса частных интересов.
Что же касается национал – либералов, то они выступают за строгое терминологическое разведение категорий «национальный интерес» и «государственный интерес». Субъектом «национальных интересов», по мнению либералов, является гражданское общество в целом и слой независимых от государства частных собственников в частности.
Несмотря на то, что в научных кругах предпринимаются усилия по осмысления понятия «национальный интерес» и предлагаются различные его трактовки, часть политиков и исследователей отвергает саму возможность его научного определения и выработку на основе национальных интересов внутриполитических и внешнеполитических концепций.
Классический политический реализм предполагал рассмотрение международных отношений как суммы политик отдельных государств, подобно системе Т. Гоббса с пресловутой «войной всех против всех» (данная установка тесно связана с идеей суверенитета, вошедшей в политическую теорию с началом Нового времени и после Версальского мирного договора 1648 года). Подразумевалось, что сущность силы государства заключается в способности оспаривать национальные интересы других государств, вплоть до постановки вопроса об их выживании. В данном случае национальный интерес оказывается выше любых норм, правил, принципов международных отношений, а сила превращалась в основной показатель успеха внешнеполитической деятельности и средство его достижения. Этот подход четко просматривался в известной формуле Г. Моргентау: «Цели внешней политики должны определяться в контексте национального интереса и поддерживаться соответствующей силой. Можно с уверенностью сказать, что внешняя политика, направляемая универсальными моральными принципами и отбрасывающая национальный интерес на задний план, является в условиях современной политики и военного дела политикой национального самоубийства действительного или потенциального». При этом содержание национального интереса определялось самой страной и не предполагало каких-либо иных ограничений, кроме силы, которой она располагала по отношению к силе взаимодействующих с ней государств. Вопрос о последствиях реализации национального интереса одного государства для других или мирового сообщества в целом долгое время оставался открытым и не обставлялся какими-либо моральными издержками. Казалось, что на него раз и навсегда ответил Фукидид в своей «Истории Пелопоннесской войны»: «О морали, справедливости, демократичности говорят слабые, сильные же пользуются плодами своей мощи».
В узком смысле понятия «национальный интерес» воспринимают как комплекс мер по выживанию государства как системы, то есть сохранению его территориальной целостности, основных институтов правления, политической независимости (суверенитета), существующей экономической модели, культурной национальной самобытности, обеспечению экономического развития и процветания, поддержанию оптимального демографического баланса и уровня жизни в обществе. Ситуация развивающейся взаимозависимости политических акторов на международной арене ведет к некоторому ограничению их суверенитета. Все более очевидным становится тот факт, что если раньше государство проявляло свой национальный интерес в большинстве случаев национальный интерес в большинстве случаев эгоистически, то теперь оно почти всегда должно принимать в расчет и различные интересы других политических акторов. В широком смысле национальный интерес затрагивает ряд дополнительных сфер деятельности – защита жизни и собственности своих граждан за границей, протекционизм по отношению к национальной экономике, поддержка доступа национальных товаров на зарубежные рынки и обеспечение сырьем из-за рубежа и т. д.
Национальный интерес – это осознанная, официально выраженная объективная потребность общества, вытекающая из его национальных ценностей, направленная на сохранение, создание или достижение благоприятных условий для его стабильного существования и устойчивого прогрессивного развития.
Национальные интересы представляют собой иерархическую структуру и делятся по:
а) сферам: политические, экономические, военные, идеологические, культурные, информационные;
б) уровню устойчивости во времени: непосредственные (до 1 года), кратковременные, или краткосрочные (от 1 до 5 лет), среднесрочные (от 5 до 20 лет), долгосрочные или долгосрочно-будущие (от 20 до 50 лет), далекое будущее (более 50 лет);
в) степени важности для общества и государства: жизненно важные (20–50 и более лет) – имеют стратегическое значение для общества и государства и связаны с сохранением, приумножением и защитой национальных ценностей, девальвация и утрата которых поставили бы под вопрос идентификацию или даже само существование народа; важные, или тактические; периферийные, или оперативные;
г) отношениям между участвующими сторонами: конфронтационные, расходящиеся, совместные;
д) географической направленности: глобальные, региональные, локальные. Наряду с представленными существуют и другие классификации национальных интересов государства, которые также имеют право на существование.
Российское понимание данной проблемы имеет свои специфические черты. В СССР теоретическая база понятия «национальный интерес» не была разработана вообще. Существовало только понятие государственного интереса в отличной от западного понимания форме. Поскольку Российская Федерация является правопреемницей Союза ССР, то данная проблема сохранилась до сих пор, усугубившись еще и тем, что некоторые государственные деятели и ученые пытались перетащить все американские разработки на нашу почву без объективного анализа и соотношения их с ценностной и понятийной системой в России.
В качестве примера можно привести исследования Николая Старикова «Как предавали Россию» – о русских царях.
В данном случае речь идет о том, что реформы могут работать как на национальные интересы, так и против них. Поэтому одним из основных показателей эффективности реформ и модернизации является их вклад в обеспечение национальных интересов.
Российские венценосцы, посмевшие покуситься на мировую гегемонию Великобритании, долго не живут. В ночь на 11 марта 1801 года заговорщики ворвались в покои императора Павла I с требованием его отречения. Когда же император попытался возразить и даже ударил кого-то, один из мятежников стал душить его шарфом, а другой ударил в висок массивной табакеркой. Народу было объявлено, что Павел I скончался от апоплексического удара. Царевич Александр, ставший за одну ночь императором Александром I, не посмел после воцарения и пальцем тронуть убийц отца. Политика России резко была возвращена в обычное проанглийское русло. В те же дни в Париже рядом с кортежем Бонапарта взорвалась бомба. Наполеон от покушения не пострадал. «Они промахнулись по мне в Париже, но попали в Петербурге», – сказал об убийстве Павла Наполеон. Убить Наполеона не удалось, но его союз с Россией разрушить удалось.
Громить и терзать Российскую империю Бонапарт не собирался. Он, считавший Россию единственно возможным союзником Франции, давно добивался ее благосклонности.
На плоту 25 июня 1807 года состоялась встреча двух императоров – Наполеона и Александра I. Наполеон обнял Александра.
Прусский король Фридрих Вильгельм час пятьдесят минут, пока императоры беседовали, находился на русском берегу Немана, все надеясь, что его позовут тоже. Но с ним Наполеон вообще не желал разговаривать: «Подлый король, подлая нация, подлая армия, держава, которая всех обманывала и которая не заслуживает существования». Александр улыбнулся и попросил не стирать Пруссию с карты Европы.
Только благодаря просьбе русского царя Пруссия сохранилась как государство. С высоты нашего XXI века мы понимаем, что Наполеон несильно ошибся в своих оценках. Через 50 лет Пруссия превратится в Германию, обрастет стальными мускулами сталелитейных и химических заводов и станет одной из ведущих держав. Еще через 30 лет она столкнется с Россией в Первой мировой войне и завезет для нее большевистскую смерть. Пройдет еще 2З года, и германская армия ранним утром 22 июня 1941 года обрушится на Россию. Даже страшно себе представить, какую возможность для нашей страны упустил бездарный император и какие напасти навлек на неё, бездумно защищая немецкие интересы. Колючая проволока, за которой в страшную зиму 41-го года умрут два миллиона наших пленных, родом из того солнечного тильзитского утра….
После Тильзита у Александра I была реальная возможность укрепить союз с Наполеоном. Можно было пойти не установление родственного союза, выдав замуж за него одну из своих сестер. Вместо этого в 1810 году Александр отказал Наполеону просившему руки Великой княжны Анны Павловны.
Схема разжигания конфликта, выработанная нашими «союзниками», была следующей: русский царь своим независимым поведением вызовет подозрение французского императора, и начнется война. Война, нужная Англии, Пруссии и Австрии.
Вся Германия и Австрия не стоили костей и одного русского гренадера – однако этой истины Александр не понимал.
Когда война с Наполеоном стала реальностью, Александр увидел, что и Австрия, и Пруссия оказались в союзе не с ним.
В европейском политическом раскладе России частенько выпадает играть роль каменной стены, о которую, расшибает себе лоб сильнейшая держава континента. Эта ситуация заботливо создается, тщательно «поливается» и растится. И повторяется из столетия в столетие. Только в XIX веке нашими руками «убрали» Францию, в XX столетии о нас дважды разбивалась Германия.
В последние годы царствование Александра I часто говорит о желании отречься от власти и «уйти в мир» простым человеком. Историки никак не могут дать рациональное объяснение этому странному стремлению главы русской монархии. А ведь разгадка проста: вступив на трон преступным путем, Александр I вел страну по ложному пути, вынуждаемый к этому английскими друзьями. Окинув мысленным взором свой жизненный путь, те бессмысленные жертвы, что принес по его воле русский народ, и те перспективы, что упустила Россия, что-то шевельнулось в душе царя. И начинается загадочная, почти мистическая история. Александр I, отправившийся в поездку по стране, внезапно умирает в Таганроге. Смерть эта окутана завесой таинственности. Уже тогда пошли слухи о том, что император не умер, а вместо него в соборе Петропавловской крепости похоронен кто-то другой. Существует легенда о появлении в Сибири старца Федора Кузьмича, прекрасно образованного и воспитанного. Он вел праведный образ жизни и, по слухам, был очень похож на императора. Другая легенда гласит, большевики вскрыли гробницу императора, и, она оказалась пустой…
Петр I умер 28 января 1725 года. Причины его смерти так и не изучены. Историки пишут о чрезвычайно болезненном мочеиспускании, полагают нарушение функции почек. Но все это догадки, основанные на воспоминаниях современников. Правды не знает никто – исследование тела почившего императора почему-то не проводилось. Может быть, потому, что симптомы можно оценить и как признаки отравления мышьяком?
Замыслы Петра Великого были грандиозным вызовом. Когда русская армия закалялась в боях со шведами, в это же время англичане и французы раздирали на части богатую Индию. Строящий мощную империю Петр в стороне оставаться не собирался. Вслед за вторжением в Персию он был намерен двигаться далее. И сразу начинаются «почечные колики».
Если сопоставить несколько факторов, картина получается подозрительной: в 1775 году Петр·поручил Берингу открыть путь в Индию через Ледовитый океан; 28 января 1775 года Петр внезапно умирает.
Англичане силой оружия заставляют китайцев покупать и использовать производимый в Британских владениях наркотик. Проходят первая (1839–1841) и вторая (1856–1860) опиумные войны. После них Китай вынужден выплатить контрибуцию и установить льготные таможенные тарифы для английских товаров.
Именно «демократическая» Великобритания придумала… наркотрафик. Англичане завалили Китай опиумом. Когда число наркоманов стало угрожающе большим, – власти Китая сожгли запасы опиума, принадлежавшие английским купцам, и запретили его ввоз. В ответ Британия начала войну, разбила китайцев и заставила разрешить свободную поставку и продажу зелья.
Александр III является самым малоизвестным и самым удачливым русским императором. Это был звездный час императорской России. Это время – симбиоз брежневской стабильности и сталинской динамики! Унаследовав от отца страну в сложный момент, всего лишь за 13 лет царствования Александр III передал сыну Николаю еще более процветающую Россию. А тот не сумел ее удержать и погиб, разрушив вековую империю и погубив своих невинных детей…
У Александра III не было дружеских чувств в отношении Европы. При каждом удобном случае он давал понять зарубежным «коллегам», что интересуется только тем, что касалось благосостояния 130 миллионов его подданных. Наша страна смогла спокойно развиваться, богатеть и укрепляться. Россия выглядела сильной, уверенной в себе и, что редко встречалось в нашей истории, знающей собственные интересы. Ведь естественное стремление наших соседей снова заставить русских таскать для себя каштаны из огня меньше не стало. Только Россия этого больше не делала. Многие из свойственных характеру Александра III прямолинейных высказываний стали афоризмами, вроде: «Когда русский царь удит рыбу, Европа может подождать».