А. С. Потрашков. Древний Рим

   Злополучный Тарквиний вновь был вынужден бежать. На этот раз он прибыл к этрусскому царю города Клузия могущественному Ларсу Порсене. Мольбами, просьбами и обещаниями Тарквиний добился от него согласия начать войну с Римом. В ходе этой долгой и кровопролитной войны Рим пал и, как сказочный феникс, возродился вновь, а в его истории появились имена новых легендарных героев, таких как Гораций Коклес и Гай Муций Сцевола… Но это уже совсем другая история.
   Предлагая читателям этот краткий экскурс к истокам Великого города, мы стремились не только с помощью древних авторов и современных историков ответить на вопросы, связанные с происхождением Рима и его первыми правителями, но и показать характер римлян, во многом благодаря которому они смогли стать самым влиятельным народом античности.

Тайны культов империи

   Когда мы начинаем говорить о римской религии, перед нами немедленно предстают суровые боги классического римского пантеона – могучий Юпитер-Громовержец, воин Марс, мудрая и холодная Минерва или грозный Нептун. Благодаря многовековому влиянию греков эти боги стали практически неотличимы от греческих обитателей священной горы Олимп – Зевса, Ареса, Афины или Посейдона. Во времена классического Рима его религия настолько попала под греческое влияние, что даже боги стали «греками», только с другими именами. Но так было не всегда. На самом деле первоначальная религия римлян сильно отличалась от греческой. Еще более интересной и многогранной религия Рима стала во времена расцвета и заката Римской империи. Ведь именно в это время места в храмах Рима и других городов, наряду с «классическими» богами, заняли таинственные и непонятные божества, пришедшие из Египта и Малой Азии, – Великая Мать, Исида, Адонис, Серапис, Митра и, наконец, богочеловек Иисус Христос. Все эти божества имели своих почитателей в разных слоях римского общества, и все они требовали таинственных и непонятных современному человеку обрядов и приношений. Даже сами римляне не могли разобраться в круговороте разнообразных верований, религий и культов, которые прижились на благодатной почве Римской империи в последние века ее существования. В этой главе мы попытаемся приподнять полог тайны, окружающий римскую религию, и попробуем в общих чертах представить, в кого верили и кому поклонялись жители Рима.
   Древнейшая римская религия коренным образом отличалась от греческой. Практичные римляне, приземленная фантазия которых не создала народного эпоса, подобного «Илиаде» и «Одиссее», не знали также и мифологии. Их боги безжизненны. Это неопределенные персонажи, без родословной, без супружеских и родственных связей, которые объединяли греческих богов в одну большую семью. Зачастую они даже имели не настоящие имена, а лишь прозвища, как бы клички, определяющие границы их власти и действий. О них не рассказывали никаких легенд. Это отсутствие легенд, в котором мы теперь видим недостаток творческого воображения, древние считали достоинством римлян, слывших самым религиозным народом. Именно от римлян пошли и получили впоследствии распространение во всех языках слова: «религия» – поклонение воображаемым сверхъестественным силам и «культ» – означающее в переносном смысле «почитать», «ублажать» и предполагающее выполнение религиозных обрядов. Греков поражала эта религия, которая не имела мифов, порочащих честь и достоинство богов. Мир римских богов не знал Кроноса, который изувечил отца и пожирал своих детей, не знал свойственных греческим обитателям Олимпа преступлений и безнравственности.
   В древнейшей римской религии отразилась простота трудолюбивых земледельцев и пастухов, целиком поглощенных повседневными делами своей скромной жизни. Опустив голову к борозде, которую пропахивала его деревянная соха, и к лугам, на которых пасся его скот, древний римлянин не испытывал желания обращать свой взор к звездам. Он не почитал ни солнца, ни луну, ни все те небесные явления, которые своими тайнами будоражили воображение других индоевропейских народов. С него достаточно было тайн, заключенных в самых будничных, житейских делах и в ближайшем окружении. Если бы кто-нибудь из римлян обошел древнюю Италию, он увидел бы людей, молящихся в рощах, увенчанные цветами алтари, убранные зеленью гроты, украшенные рогами и шкурами животных деревья, холмы, окруженные особым почитанием, умащенные маслом камни.
   Повсюду римлянам мерещилось какое-либо божество, и недаром один из латинских писателей сказал, что в этой стране легче встретить бога, чем человека.
   По убеждению римлянина, человеческая жизнь во всех, даже в самых мельчайших, проявлениях подчинялась власти и находилась под опекой различных богов, так что человек на каждом шагу зависел от какой-либо высшей силы. Наряду с такими богами, как Юпитер и Марс, могущество которых все более возрастало, существовало неисчислимое множество менее значительных богов, духов, опекающих различные действия в жизни и хозяйстве. Их влияние касалось лишь определенных моментов в жизни человека: обработки земли, роста злаков, выращивании скота, бортничества. Ватикан открывал уста ребенка для первого крика, Кунина была покровительницей колыбели, Румина заботилась о пище младенца, Потина и Эдуса учили ребенка пить и есть после отлучения от груди, Куба наблюдала за переносом его из колыбели в постель, Оссипаго следила, чтобы кости ребенка правильно срастались, Статан учил его стоять, а Фабулин – говорить, Итердука и Домидука вели ребенка, когда он первый раз выходил из дома.
   И так было во всем. Каждая неудача, хотя бы самая пустячная, каждый успех, хотя бы самый ничтожный, были проявлением гнева или благосклонности божества. Римлянин знал богиню лихорадки – Фебрис, бога Вермина, насылающего паразитов на скот, он отмечал праздник моли и мышей, ставил часовню богине кашля. Эта суеверная мелочность неоднократно вызывала насмешки у позднейших христианских «отцов церкви». «Каждый в своем доме, – говорил Блаженный Августин, – имеет одного привратника, и этого в общем достаточно, так как он человек. Но они поместили здесь аж трех богов: створки отдали под опеку Форкула, петли – богине Кардеа, а порог – богу Лименту. По-видимому, этот Форкул не умел одновременно стеречь петли и порог». Одновременно с этим, такая религиозность придавала Риму и римлянам сплоченность и спаянность перед лицом других народов. Так, выдающийся греческий историк Полибий, прибывший в Рим во II веке до н. э., писал: «Качество, которое явно ставит Римское государство выше всех остальных, – это, по-моему, сущность религиозных убеждений римлян. Я считаю, что Римское государство является сплоченным именно за счет того, что у других народов считается достойным упреков, – я имею в виду безотчетное суеверие. Все, что связано с ним, облекается в такие пышные формы и является настолько неотъемлемой частью общественной и частной жизни римлян, что ничто не может искоренить это, и это многих удивляет. Я, по крайней мере, полагаю, что эта политика, возможно, не являлась бы необходимой, если бы можно было построить государство, состоящее из мудрых людей. Но поскольку любая толпа непостоянна, преисполнена безудержных желаний, подсознательных страстей и неистовой ярости, толпу необходимо держать в руках с помощью невидимых страхов и пышных зрелищ. Поэтому я полагаю, что не наши предки действовали опрометчиво и необдуманно, насаждая в народе понятия, связанные с богами и верованиями, а современные люди являются опрометчивыми и безрассудными, когда они отказываются от этих верований».