Страница:
Многие, пожалуй, не знают, что от эпохи палеолита до нас дошли тысячи (!) костей, на которых были процарапаны рисунки, а также небольших скульптур, зачастую высотой всего несколько сантиметров, – их вырезали из костей животных и бивней мамонта. Обнаруживают их на стоянках первобытного человека, в частности в пещерах. Самая известная из них – загадочная фигура человекольва. Особенно же любопытны миниатюрные рисунки. Вот лишь некоторые сцены.
Гёбекли-Тепе: древнейший храм мира
Баджа и другие мегадеревни каменного века
Пивная революция каменного века
Потоп разразился в Черном море?
• Кость, найденная в пещере Лез-Эйзи (Дордонь, Франция): на ней изображена колонна из девяти человек с копьями – они держат их на плечах. Люди вышли из-за деревьев и приближаются к гигантскому бизону, который намного выше их.Все эти сюжеты, возможно, заимствованы из мифов, бытовавших тогда. Они воплощают какие-то религиозные идеи, владевшие умами первобытных людей. Большой ошибкой археологов и искусствоведов прошлого было уделять все внимание ярким, красочным росписям, покрывавшим стены пещер, и игнорировать крохотные статуэтки и подобные, будто бы небрежно процарапанные рисунки. То и другое, росписи и миниатюры, отображают один и тот же круг идей, разными средствами воплощают те же легенды и предания. В любом случае современным археологам еще предстоит понять живопись каменного века.
• Кость, найденная в пещере Ла-Ваш в Пиренеях: шесть человек, понурив головы, стоят позади громадной лошади, под хвостом которой стоит медведь.
• Кость, найденная в пещере Мадлен (Дордонь): человек и пернатый змей встречают две лошадиные головы.
Гёбекли-Тепе: древнейший храм мира
Гёбекли-Тепе – воистину особое место. Здесь человек эпохи неолита впервые явил всю мощь своих дарований. Здесь многие тысячи лет назад стало ясно, что человек необычайно одарен и его таланты проявляются в самых разных сферах жизни: в архитектуре, ремеслах, искусстве, религии.
Сегодня Гёбекли-Тепе – это голый холм высотой около 15 метров и диаметром примерно 300 метров, один из бессчетных холмов в этом нелюдимом, пустынном краю на юго-востоке Турции, в верховьях Тигра и Евфрата. Еще в 1960-е годы американский археолог Питер Бенедикт отметил, что здесь могло находиться поселение каменного века. Участники экспедиции, организованной Германским археологическим институтом (ими руководил Клаус Шмидт), приступили к его раскопкам в 1995 году.
Теперь археологи знают, что здесь располагалось крупное святилище охотников и собирателей эпохи раннего неолита, древнейшее известное нам культовое сооружение человечества. По результатам радиоуглеродного анализа первые постройки на этом холме появляются около 13 тысяч лет назад, но основное строительство разворачивается в Х тысячелетии до нашей эры.
К середине 2010 года в Гёбекли-Тепе раскопали четыре округлые постройки, достигавшие в поперечнике от 10 до 30 метров. Вдоль их невысоких стен, а также в центре помещений высится более сорока Т-образных столбов из известняка высотой преимущественно от 2 до 2,5 метра. Очевидно, в их транспортировке из расположенной неподалеку каменоломни участвовали десятки, а может быть, сотни людей. Ведь эти столбы, весящие 10—20 тонн, предстояло перенести на расстояние до полукилометра.
Большая часть святилища скрыта пока под землей. Геомагнитные исследования показали, что в древности был застроен весь холм. Примерно полтора десятка построек еще предстоит раскопать. По оценкам ученых, в земле покоится и пара сотен каменных столбов. Среди них могут оказаться глыбы более внушительных размеров. Так, в каменоломне найден неоконченный монолит высотой 7 метров и весом 50 тонн.
Фрагмент разрушенного храма в Гёбекли-Тепе
Поверхность многих столбов украшают рельефы, на которых натуралистично изображены животные. Здесь собрался целый «зоопарк каменного века»: лисы, быки, львы, змеи, утки, кабаны, коршуны, журавли. Глядя на них, представляешь, что утки вот-вот крякнут, лиса бросится на добычу, а кабан грозно устремится на вас, посверкивая клыками. В ту пору, в X тысячелетии до нашей эры, не было создано ничего подобного по красоте и изяществу (по крайней мере, нам пока неизвестно об этом).
Один из столбов, раскопанных в Гёбекли-Тепе, оказался самой древней в мире статуей, изображающей человекоподобное существо. Гигантский торс, стилизованная голова, сложенные по бокам руки (пальцы на кистях прорезаны с соблюдением пропорций – большой палец короче остальных). Этот колосс высотой 5,5 метра был установлен около 12 тысяч лет назад, на исходе ледникового периода. Возможно, перед нами древнейшее в истории изображение божества, осторожно предполагает Шмидт.
Стены построек, как и столбы, украшены некими пиктограммами, которые повторяются в произвольном порядке. Тут и геометрические символы – точки, круги, полумесяцы, знаки, напоминающие букву Н, – тут и стилизованные фигурки животных. За этими графическими комбинациями, возможно, скрываются слова и фразы. Вот пример подобной фразы. На столбе номер 33 знаки выстроились цепочкой: здесь дважды встречается Н в окружении змеиного клубка, пауков и крохотной овцы. «Это более чем узор, – считает Шмидт. – Очевидно, надпись содержит какое-то послание, понятное только людям той эпохи».
Возможно, мы имеем дело с древнейшей системой кодирования информации. С ее помощью люди фиксировали важные события. Шмидт называет эти значки «неолитическими иероглифами». Вообще же ученые избегают говорить о письменности и осторожно отмечают, что «строители Гёбекли-Тепе пользовались сложной символикой для составления сообщений и передачи их другим» (К. Шмидт).
Раскопки в Гёбекли-Тепе побуждают ученых заново переписывать раннюю историю цивилизации. Очевидно, традиционные ритуалы людей каменного века уже приняли здесь форму религиозного поклонения. Известно, что в эпоху неолита, повинуясь воле жрецов, вождей и старейшин, люди возводят грандиозные каменные постройки, где почитают понятных им природных богов. Эти столпы и опоры защищают урожаи и скот древних пастухов и пахарей от порчи и падежа. Однако никогда прежде ученые не находили святилища, возведенные в ту эпоху, когда наши предки не знали ни земледелия, ни скотоводства.
Открытия археологов, сделанные в Гёбекли-Тепе, свидетельствуют, что появление монументальных культовых сооружений предшествовало неолитической революции. Скорее уж, наоборот, заручившись дружбой с богами, «прикормив» их жертвами, люди постепенно переходили к оседлому образу жизни, очевидно, выбирая для проживания местность, в которой боги были дружелюбны, благоволили им. А если пропитания им было недостаточно, сами пытались выращивать нужные злаки, лишь бы не оставаться один на один с неизвестностью – с хаотическим миром неведомых сил, простиравшимся вдали от знакомого храма. Как лаконично сформулировал Шмидт, «вначале был храм, потом – город».
Строительство такого комплекса, как в Гёбекли-Тепе, предполагало, что в обществе произошло разделение труда: одни люди неделями возводили стены и колонны, другие добывали для них пищу. Всего во время сооружения храма, а также в дни крупных религиозных праздников здесь, в окрестности Гёбекли-Тепе, могли проживать, полагает Шмидт, до 500 человек.
По мнению археолога, впрочем, пока не доказанному, сюда, на юг современной Турции, стекались люди со всей Передней Азии. В строительстве храма в Гёбекли-Тепе, видимо, принимали участие самые разные племена, жившие на этой территории. Они заключали друг с другом своеобразный союз, освященный именами правивших здесь богов. Возникало подобие государства, где верховная власть пока принадлежала высшим силам. Лишь тысячи лет спустя появится настоящее государство, где будет править царь, объявивший себя одним из богов.
…Около 7500 года до нашей эры Гёбекли-Тепе внезапно пустеет. Происходит нечто странное: грандиозное святилище засыпают землей и камнями, хороня богов, как хоронят вождей и старейшин, долго диктовавших свою непререкаемую волю племени. Как подсчитали ученые, для этого потребовалось до 500 кубических метров грунта. Вот так – в «законсервированном» виде – святилище простоит почти 10 тысяч лет, прежде чем сюда придут археологи.
Какие вообще традиции заложили древние охотники и собиратели из Гёбекли-Тепе? Передались ли их духовные искания другим народностям и племенам Анатолии и, возьмем шире, всей Передней Азии? Или созданное ими забылось, пропало напрасно? Почему погибла культура Гёбекли-Тепе? И погибла ли она? Или была перенесена на новое место? А где могли возродиться традиции Гёбекли-Тепе? Вот лишь некоторые вопросы, волнующие ученых.
Мы приведем лишь один возможный ответ. В интервью немецкому журналу «Bild der Wissenschaft» Xaральд Хауптман, сотрудник Германского археологического института, делится догадками: «Возможно, у пантеона месопотамских богов IV—III тысячелетий до нашей эры были свои предшественники. Я думаю, что в Гёбекли-Тепе уже тогда сформировались представления, которые нашли отражение в шумерской культуре».
Сегодня Гёбекли-Тепе – это голый холм высотой около 15 метров и диаметром примерно 300 метров, один из бессчетных холмов в этом нелюдимом, пустынном краю на юго-востоке Турции, в верховьях Тигра и Евфрата. Еще в 1960-е годы американский археолог Питер Бенедикт отметил, что здесь могло находиться поселение каменного века. Участники экспедиции, организованной Германским археологическим институтом (ими руководил Клаус Шмидт), приступили к его раскопкам в 1995 году.
Теперь археологи знают, что здесь располагалось крупное святилище охотников и собирателей эпохи раннего неолита, древнейшее известное нам культовое сооружение человечества. По результатам радиоуглеродного анализа первые постройки на этом холме появляются около 13 тысяч лет назад, но основное строительство разворачивается в Х тысячелетии до нашей эры.
К середине 2010 года в Гёбекли-Тепе раскопали четыре округлые постройки, достигавшие в поперечнике от 10 до 30 метров. Вдоль их невысоких стен, а также в центре помещений высится более сорока Т-образных столбов из известняка высотой преимущественно от 2 до 2,5 метра. Очевидно, в их транспортировке из расположенной неподалеку каменоломни участвовали десятки, а может быть, сотни людей. Ведь эти столбы, весящие 10—20 тонн, предстояло перенести на расстояние до полукилометра.
Большая часть святилища скрыта пока под землей. Геомагнитные исследования показали, что в древности был застроен весь холм. Примерно полтора десятка построек еще предстоит раскопать. По оценкам ученых, в земле покоится и пара сотен каменных столбов. Среди них могут оказаться глыбы более внушительных размеров. Так, в каменоломне найден неоконченный монолит высотой 7 метров и весом 50 тонн.
Поверхность многих столбов украшают рельефы, на которых натуралистично изображены животные. Здесь собрался целый «зоопарк каменного века»: лисы, быки, львы, змеи, утки, кабаны, коршуны, журавли. Глядя на них, представляешь, что утки вот-вот крякнут, лиса бросится на добычу, а кабан грозно устремится на вас, посверкивая клыками. В ту пору, в X тысячелетии до нашей эры, не было создано ничего подобного по красоте и изяществу (по крайней мере, нам пока неизвестно об этом).
Один из столбов, раскопанных в Гёбекли-Тепе, оказался самой древней в мире статуей, изображающей человекоподобное существо. Гигантский торс, стилизованная голова, сложенные по бокам руки (пальцы на кистях прорезаны с соблюдением пропорций – большой палец короче остальных). Этот колосс высотой 5,5 метра был установлен около 12 тысяч лет назад, на исходе ледникового периода. Возможно, перед нами древнейшее в истории изображение божества, осторожно предполагает Шмидт.
Стены построек, как и столбы, украшены некими пиктограммами, которые повторяются в произвольном порядке. Тут и геометрические символы – точки, круги, полумесяцы, знаки, напоминающие букву Н, – тут и стилизованные фигурки животных. За этими графическими комбинациями, возможно, скрываются слова и фразы. Вот пример подобной фразы. На столбе номер 33 знаки выстроились цепочкой: здесь дважды встречается Н в окружении змеиного клубка, пауков и крохотной овцы. «Это более чем узор, – считает Шмидт. – Очевидно, надпись содержит какое-то послание, понятное только людям той эпохи».
Возможно, мы имеем дело с древнейшей системой кодирования информации. С ее помощью люди фиксировали важные события. Шмидт называет эти значки «неолитическими иероглифами». Вообще же ученые избегают говорить о письменности и осторожно отмечают, что «строители Гёбекли-Тепе пользовались сложной символикой для составления сообщений и передачи их другим» (К. Шмидт).
Раскопки в Гёбекли-Тепе побуждают ученых заново переписывать раннюю историю цивилизации. Очевидно, традиционные ритуалы людей каменного века уже приняли здесь форму религиозного поклонения. Известно, что в эпоху неолита, повинуясь воле жрецов, вождей и старейшин, люди возводят грандиозные каменные постройки, где почитают понятных им природных богов. Эти столпы и опоры защищают урожаи и скот древних пастухов и пахарей от порчи и падежа. Однако никогда прежде ученые не находили святилища, возведенные в ту эпоху, когда наши предки не знали ни земледелия, ни скотоводства.
Открытия археологов, сделанные в Гёбекли-Тепе, свидетельствуют, что появление монументальных культовых сооружений предшествовало неолитической революции. Скорее уж, наоборот, заручившись дружбой с богами, «прикормив» их жертвами, люди постепенно переходили к оседлому образу жизни, очевидно, выбирая для проживания местность, в которой боги были дружелюбны, благоволили им. А если пропитания им было недостаточно, сами пытались выращивать нужные злаки, лишь бы не оставаться один на один с неизвестностью – с хаотическим миром неведомых сил, простиравшимся вдали от знакомого храма. Как лаконично сформулировал Шмидт, «вначале был храм, потом – город».
Строительство такого комплекса, как в Гёбекли-Тепе, предполагало, что в обществе произошло разделение труда: одни люди неделями возводили стены и колонны, другие добывали для них пищу. Всего во время сооружения храма, а также в дни крупных религиозных праздников здесь, в окрестности Гёбекли-Тепе, могли проживать, полагает Шмидт, до 500 человек.
По мнению археолога, впрочем, пока не доказанному, сюда, на юг современной Турции, стекались люди со всей Передней Азии. В строительстве храма в Гёбекли-Тепе, видимо, принимали участие самые разные племена, жившие на этой территории. Они заключали друг с другом своеобразный союз, освященный именами правивших здесь богов. Возникало подобие государства, где верховная власть пока принадлежала высшим силам. Лишь тысячи лет спустя появится настоящее государство, где будет править царь, объявивший себя одним из богов.
…Около 7500 года до нашей эры Гёбекли-Тепе внезапно пустеет. Происходит нечто странное: грандиозное святилище засыпают землей и камнями, хороня богов, как хоронят вождей и старейшин, долго диктовавших свою непререкаемую волю племени. Как подсчитали ученые, для этого потребовалось до 500 кубических метров грунта. Вот так – в «законсервированном» виде – святилище простоит почти 10 тысяч лет, прежде чем сюда придут археологи.
Какие вообще традиции заложили древние охотники и собиратели из Гёбекли-Тепе? Передались ли их духовные искания другим народностям и племенам Анатолии и, возьмем шире, всей Передней Азии? Или созданное ими забылось, пропало напрасно? Почему погибла культура Гёбекли-Тепе? И погибла ли она? Или была перенесена на новое место? А где могли возродиться традиции Гёбекли-Тепе? Вот лишь некоторые вопросы, волнующие ученых.
Мы приведем лишь один возможный ответ. В интервью немецкому журналу «Bild der Wissenschaft» Xaральд Хауптман, сотрудник Германского археологического института, делится догадками: «Возможно, у пантеона месопотамских богов IV—III тысячелетий до нашей эры были свои предшественники. Я думаю, что в Гёбекли-Тепе уже тогда сформировались представления, которые нашли отражение в шумерской культуре».
Баджа и другие мегадеревни каменного века
Прошло почти полвека с тех пор, как Джеймс Мелларт отыскал на юге Турции знаменитый город каменного века Чатал-Гуюк, чей расцвет приходится на 6500—5700 годы до нашей эры. Открытие казалось уникальным, но в последние годы археологи обнаруживают в Передней Азии все более древние поселения городского типа. Перенесемся в одно из них.
Баджа, расположенная в 14 километрах к северу от скального города Петра, – это «Помпеи Иордании». Только погребена она не под слоем лавы и пепла, а под толщей земли, которая скрывает стены домов, достигавшие 4 метров в высоту и возведенные вплотную друг к другу. Между ними нет улиц, даже тропинок для передвижения людей. Главной сценой, где разыгрывались события, являлись крыши зданий. Сцена же эта была обрамлена величественными декорациями. Эта мегадеревня лежала в ущелье глубиной 70 метров, окруженная чередой песчаниковых скал.
Поиски Баджи начались в 1983 году, когда австрийский археолог Манфред Линднер обнаружил в окрестных горах каменные топоры. Его немецкий коллега Ханс Георг Гебель, изучив их, признал, что они произведены в эпоху неолита. После нескольких лет поисков удалось обнаружить поселение, и в 1997 году археологи из Германии и Австрии приступили к его раскопкам.
Основанная в середине VIII тысячелетия до нашей эры, в эпоху «докерамического неолита», эта деревня располагалась на уединенном плато, на высоте 1100 метров над уровнем моря. Ее площадь составляла всего полтора гектара. Туда вела единственная тропинка, круто уходившая ввысь. Она была проложена сквозь расщелину в скале. Деревня казалась неприступной – была идеальным укрытием для людей, которым где-нибудь на равнине могла грозить беда.
Ландшафт определял планировку Баджи. Если другие крупные поселения той эпохи разрастались вширь, то ее жители могли лишь увеличивать высоту построек. Они возводили здания в два-три этажа. С одного этажа на другой переходили по лестницам, сооруженным внутри дома. Попасть же внутрь можно было, как и в Чатал-Гуюке, только через крышу. Всего в этой мегадеревне могло расселиться примерно шесть сотен человек.
Ханс Георг Гебель так описывает историю возникновения Баджи: «По всей вероятности, поначалу здесь появились отдельные дома. Когда же численность населения начала стремительно расти, то расширить площадь застройки было уже невозможно. Тогда стали сооружать новые этажи и возводить дома вплотную друг к другу».
Захоронение останков людей и животных, найденное археологами в Бадже
В домах, прямо под полом, покоились останки похороненных здесь людей. Рядом лежали погребальные дары: украшения из перламутра, наконечники стрел, кинжалы, каменные чаши. В этой мегадеревне, как и в расположенном далеко к северу Чатал-Гуюке, была сходная практика погребений.
Особый интерес археологов вызвал «Дом останков» – помещение площадью 0,6 квадратных метра, где были обнаружены скелеты трех взрослых людей и девяти детей. Как установили исследователи, их похоронили в разное время. Судя по всему, они были членами одной большой семьи. Всякий раз, когда кто-либо умирал, его тело приносили и оставляли посредине зала, отодвигая в сторону останки погребенных ранее людей. Всё в этой усыпальнице – и кости, и погребальные дары – было покрыто красной охрой, «цветом крови». На стенах замурованной усыпальницы сохранились остатки росписей.
…Итак, Баджа лежала высоко в горах. Как осуществлялось снабжение ее жителей всем необходимым? Поля и пастбища остались далеко внизу, в долине. Но все же именно занятия животноводством, как и охота, были главными источниками пищи. Труднее было с водой. Когда в зимние месяцы на эту местность обрушивались ливни, важно было не потерять ни капли драгоценной влаги, которая ревущим потоком сбегала в долину. Жители Баджи научились сооружать плотины, чтобы надолго удерживать воду. С их помощью, полагает Гебель, можно было запасти до 250 кубических метров воды.
Археологи не обнаружили в Бадже каких-либо публичных зданий. Очевидно, в местном обществе еще не сложилась иерархия. Тут не было правителей, передававших власть по наследству, – разве только вожди, которых выбирали на какой-то срок. В основном решения принимали совместно главы отдельных семейств.
Главным занятием многих жителей было производство украшений. Местные ремесленники блестяще умели обрабатывать камень. Искусно отделанные кольца из песчаника стали настоящим «экспортным шлягером». Археологи отыскивают изделия из Баджи в других поселениях той эпохи, основанных в Иордании; их находят даже в Иерихоне, лежащем в 200 километрах отсюда.
Ведь Баджа – не исключение. В эпоху неолита в разных частях планеты возникают крупные деревни, напоминающие, скорее, города. Они занимают площадь до 14 гектаров и насчитывают до 6000 жителей. Для сравнения: древние охотники жили племенами, состоявшими в среднем из трех десятков человек.
К тому же мегадеревни стали рассадниками инфекций, как убедились археологи из Геттингенского университета, исследовав останки людей, захороненных в Басте. «Ожидаемая продолжительность жизни населения Басты была низкой, – отмечает Михаэль Шульц. – Нам известны только два случая, чтобы кто-то дожил здесь до шестидесяти. Большинство умирало в юном возрасте или детстве».
Археологи, изучающие руины подобных поселений, уверены в том, что первая волна «урбанизации» потерпела крах. Люди не сумели ужиться в «каменных джунглях». Уже около 6900 года до нашей эры крупные общины начинают распадаться. Именно в этот период были покинуты Баджа и многие другие поселения, возникшие в Иордании и Палестине. Что за драматические события привели к этому? Куда скрылись жители первых мегадеревень?
Ханс Георг Гебель полагает, что причиной стали климатические изменения. Количество осадков уменьшилось. Плодородные долины превратились в пустыню. Свою лепту внес и человек, вырубавший деревья, которые росли на склонах гор, и возделывавший монокультуры, что заметно ухудшало плодородие почвы. Так люди впервые столкнулись с экологической катастрофой, которую сами и устроили. История нашей цивилизации началась с коллапса – и, если мы не защитим планету, им же окончится.
Баджа, расположенная в 14 километрах к северу от скального города Петра, – это «Помпеи Иордании». Только погребена она не под слоем лавы и пепла, а под толщей земли, которая скрывает стены домов, достигавшие 4 метров в высоту и возведенные вплотную друг к другу. Между ними нет улиц, даже тропинок для передвижения людей. Главной сценой, где разыгрывались события, являлись крыши зданий. Сцена же эта была обрамлена величественными декорациями. Эта мегадеревня лежала в ущелье глубиной 70 метров, окруженная чередой песчаниковых скал.
Поиски Баджи начались в 1983 году, когда австрийский археолог Манфред Линднер обнаружил в окрестных горах каменные топоры. Его немецкий коллега Ханс Георг Гебель, изучив их, признал, что они произведены в эпоху неолита. После нескольких лет поисков удалось обнаружить поселение, и в 1997 году археологи из Германии и Австрии приступили к его раскопкам.
Основанная в середине VIII тысячелетия до нашей эры, в эпоху «докерамического неолита», эта деревня располагалась на уединенном плато, на высоте 1100 метров над уровнем моря. Ее площадь составляла всего полтора гектара. Туда вела единственная тропинка, круто уходившая ввысь. Она была проложена сквозь расщелину в скале. Деревня казалась неприступной – была идеальным укрытием для людей, которым где-нибудь на равнине могла грозить беда.
Ландшафт определял планировку Баджи. Если другие крупные поселения той эпохи разрастались вширь, то ее жители могли лишь увеличивать высоту построек. Они возводили здания в два-три этажа. С одного этажа на другой переходили по лестницам, сооруженным внутри дома. Попасть же внутрь можно было, как и в Чатал-Гуюке, только через крышу. Всего в этой мегадеревне могло расселиться примерно шесть сотен человек.
Ханс Георг Гебель так описывает историю возникновения Баджи: «По всей вероятности, поначалу здесь появились отдельные дома. Когда же численность населения начала стремительно расти, то расширить площадь застройки было уже невозможно. Тогда стали сооружать новые этажи и возводить дома вплотную друг к другу».
В домах, прямо под полом, покоились останки похороненных здесь людей. Рядом лежали погребальные дары: украшения из перламутра, наконечники стрел, кинжалы, каменные чаши. В этой мегадеревне, как и в расположенном далеко к северу Чатал-Гуюке, была сходная практика погребений.
Особый интерес археологов вызвал «Дом останков» – помещение площадью 0,6 квадратных метра, где были обнаружены скелеты трех взрослых людей и девяти детей. Как установили исследователи, их похоронили в разное время. Судя по всему, они были членами одной большой семьи. Всякий раз, когда кто-либо умирал, его тело приносили и оставляли посредине зала, отодвигая в сторону останки погребенных ранее людей. Всё в этой усыпальнице – и кости, и погребальные дары – было покрыто красной охрой, «цветом крови». На стенах замурованной усыпальницы сохранились остатки росписей.
…Итак, Баджа лежала высоко в горах. Как осуществлялось снабжение ее жителей всем необходимым? Поля и пастбища остались далеко внизу, в долине. Но все же именно занятия животноводством, как и охота, были главными источниками пищи. Труднее было с водой. Когда в зимние месяцы на эту местность обрушивались ливни, важно было не потерять ни капли драгоценной влаги, которая ревущим потоком сбегала в долину. Жители Баджи научились сооружать плотины, чтобы надолго удерживать воду. С их помощью, полагает Гебель, можно было запасти до 250 кубических метров воды.
Археологи не обнаружили в Бадже каких-либо публичных зданий. Очевидно, в местном обществе еще не сложилась иерархия. Тут не было правителей, передававших власть по наследству, – разве только вожди, которых выбирали на какой-то срок. В основном решения принимали совместно главы отдельных семейств.
Главным занятием многих жителей было производство украшений. Местные ремесленники блестяще умели обрабатывать камень. Искусно отделанные кольца из песчаника стали настоящим «экспортным шлягером». Археологи отыскивают изделия из Баджи в других поселениях той эпохи, основанных в Иордании; их находят даже в Иерихоне, лежащем в 200 километрах отсюда.
Ведь Баджа – не исключение. В эпоху неолита в разных частях планеты возникают крупные деревни, напоминающие, скорее, города. Они занимают площадь до 14 гектаров и насчитывают до 6000 жителей. Для сравнения: древние охотники жили племенами, состоявшими в среднем из трех десятков человек.
• В 25 километрах от Баджи в ту же эпоху выросла еще одна мегадеревня – Баста. В период расцвета здесь проживало более 2000 человек. При раскопках Басты были обнаружены осколки древнейшего в мире сосуда. В то время люди только учились изготавливать керамику – пробовали смешивать глину и другие материалы и вылепливать посуду. Какое-то время такой поделкой можно было пользоваться. Обжигать же керамику научатся позже – лишь около 6500 года до нашей эры.Легко ли жилось людям в этих огромных ордах, мегадеревнях каменного века? Заглянем снова в Баджу. Тут и там над деревней разносится монотонное постукивание. Это мужчины скалывают куски кремня, изготавливая наконечники стрел. Непрестанно раздаются крики детей. Шумы, сплетни, страсти – как это, наверное, действовало на нервы, ведь на протяжении тысячелетий люди привыкли уединенно жить в лесах и горах, сводя общение с себе подобными к минимуму.
• В 1982 году в предместье современного Аммана начались раскопки поселения Айн-Газаль, основанного около 7250 года до нашей эры. Знамениты алебастровые статуи, найденные здесь, – немые свидетели таинственного культа предков. Местные жители хоронили их, как близких родственников, в отдельных погребениях.
К тому же мегадеревни стали рассадниками инфекций, как убедились археологи из Геттингенского университета, исследовав останки людей, захороненных в Басте. «Ожидаемая продолжительность жизни населения Басты была низкой, – отмечает Михаэль Шульц. – Нам известны только два случая, чтобы кто-то дожил здесь до шестидесяти. Большинство умирало в юном возрасте или детстве».
Археологи, изучающие руины подобных поселений, уверены в том, что первая волна «урбанизации» потерпела крах. Люди не сумели ужиться в «каменных джунглях». Уже около 6900 года до нашей эры крупные общины начинают распадаться. Именно в этот период были покинуты Баджа и многие другие поселения, возникшие в Иордании и Палестине. Что за драматические события привели к этому? Куда скрылись жители первых мегадеревень?
Ханс Георг Гебель полагает, что причиной стали климатические изменения. Количество осадков уменьшилось. Плодородные долины превратились в пустыню. Свою лепту внес и человек, вырубавший деревья, которые росли на склонах гор, и возделывавший монокультуры, что заметно ухудшало плодородие почвы. Так люди впервые столкнулись с экологической катастрофой, которую сами и устроили. История нашей цивилизации началась с коллапса – и, если мы не защитим планету, им же окончится.
Пивная революция каменного века
На протяжении 2 миллионов лет предки современных людей жили охотой и собирательством. И вдруг 10 тысяч лет назад все изменилось. Человек перешел к оседлому образу жизни. Стал заниматься земледелием. Приручил домашних животных. Произошла, как повелось говорить с легкой руки австралийского археолога Гордона Чайлда, «неолитическая революция».
Что этому предшествовало? Религиозный переворот в умах людей? Социальный кризис? Нехватка пищи? Популярная теория гласит, что на исходе ледникового периода началось массовое вымирание крупных животных, например мамонтов, которые не успевали приспособиться к климатическим изменениям. Поэтому жители Передней Азии, а затем и Европы были вынуждены выращивать зерновые культуры.
Однако представление о том, что первобытные люди могли прокормиться лишь зерном, опровергается расчетами ученых. В то время человеку требовалось примерно 3 килограмма зерна в день, семье из пяти человек – около 5 тонн. Эту цифру надо увеличить потому, что даже сегодня в странах третьего мира пятая часть собранного зерна сгнивает или уничтожается грызунами. 10 тысяч лет назад цифры потерь были еще выше. Собранного урожая могло хватить на несколько недель; пережить зиму с этими запасами было нельзя. И почему земледелие зародилось именно на Ближнем Востоке, в одном из самых изобильных уголков тогдашней планеты?
Как показал археоботаник Джордж Уиликокс, в канун «неолитической революции» дикие злаки служили всего лишь добавкой к пище. В то время люди собирали прежде всего плоды и орехи, богатые калориями: инжир, миндаль, фисташки. По окончании ледникового периода в долинах Ближнего Востока их можно было найти всюду. К тому же здесь, на сочных лугах, паслись огромные стада копытных животных. На них было легко охотиться. Это ли голод?
Не случайно в последние годы среди специалистов особой популярностью пользуется гипотеза, получившая название «пиво вместо хлеба». Упрощенно говоря, она сводится к следующему: люди начали возделывать зерновые культуры не для того, чтобы прокормиться или сделать запасы продуктов на случай холодов. Нет, излишки зерна были нужны для того, чтобы приготовить из них опьяняющие напитки, которые и распивали, собираясь вместе с соплеменниками на праздничных пирах. История земледелия началась с возделывания ячменя, а не пшеницы потому, что именно из ячменного колоса можно было варить пиво. Сделать нужные запасы позволяли занятия земледелием, а также животноводством. Ведь на праздники требовалось мяса гораздо больше обычного. Для этого забивали скот, который держали дома. Подобные пиршества проводились и в древних святилищах, например в Гёбекли-Тепе. Но была у них и своя подспудная цель.
Руины в Джерф-эль-Ахмаре в Северной Сирии
Впервые эту гипотезу выдвинула британский археолог Барбара Бендер. Она предположила, что люди, стремившиеся захватить власть в племени, подкупали своих товарищей, устраивая для них пышные пиры. Итак, пиво давало власть, зерно было ключиком к этой власти.
Широкую популярность этой гипотезе принесла книга немецкого биолога Йозефа Райхольфа «Почему люди стали вести оседлый образ жизни? Величайшая загадка нашей истории» (2008). Известно, что во всех культурах с незапамятных времен люди экспериментируют с одурманивающими средствами. В тундре, покрывшей в ледниковую эпоху всю Северную Европу, для этого использовались некоторые виды грибов, южнее употребляли коноплю и хмель, в Восточной Азии – опиумный мак, в Южной Америке – кустарник кока. А на Ближнем Востоке? Там научились приготавливать пиво из зерна. Пиво, а не хлеб!
Находки в местечке Джерф-эль-Ахмар в Северной Сирии, похоже, подтверждают эту гипотезу. Археологи обнаружили здесь следы загадочных обрядов. На стенах помещения висели черепа туров, в склепах покоились человеческие черепа. Вероятно, по каким-то поводам здесь собиралось множество людей. Может быть, они танцевали, били в барабан – и пили ячменное пиво.
Повторюсь, люди начали заниматься земледелием не потому, что остро нуждались в пище, а потому, что… у них ее было вдоволь. В течение нескольких веков это изобилие плюс оседлая жизнь привели к взрывному росту населения. Прежние правила социума перестали действовать. В былые времена охотники и собиратели делили все добытое между собой и, вероятно, привечали чужаков, отбившихся от племени. В крупных поселениях такая практика была уже невозможна. Съестное начали припрятывать от других – тех, кто не участвовал в сборе пищи или охоте. Так, у людей стали возникать припасы и формироваться устойчивые связи между небольшими группами «избранных».
Конечно, тут не могло обойтись без конфликтов, без откровенной вражды между членами племени. Очевидно, сглаживать раздоры помогали ритуалы, например привычка устраивать общее празднество для соплеменников. Как отмечают антропологи, мало что так сплачивает коллектив и усиливает сакральное ощущение «мы», как общая трапеза, которая сопровождается обильными возлияниями.
Подобные пиры помогали маскировать нарождавшуюся иерархию – новую расстановку сил в племени. Ведь в обществе охотников и собирателей считалось зазорным бахвалиться своей властью, выставлять ее напоказ. В племени уважали не тех, кто помыкает другими, отбирает у них последнее, а тех, кто, наоборот, делится добытым. Эти справедливые люди, помогавшие другим – и всему племени! – выжить, и были подлинными вождями. Традиции, заведенные исстари, осуждали любое обогащение. Лишь во время пиров можно было ненароком показать другим свое могущество и достаток. Так, в мороке обуявшего всех пьянства к людям, сказали бы греки, спустился Плутос и узаконил свершившееся, бедным отдав зрелища, богатым – власть.
И все же, когда хлеб стал нашей главной пищей? Долгое время зернышками ячменя или пшеницы лишь перекусывали на ходу, в поисках чего-то более сытного. Но с появлением в середине VIII тысячелетия до нашей эры таких громадных поселений, как Баджа или Баста, еды стало не хватать на всех. Вот тогда зерновые и становятся главной сельскохозяйственной культурой. В теплом южном климате из зерна, брошенного в землю, быстро вырастает колос, полный зерен. Засеянные ими поля вновь и вновь кормят людей. Дерево же, если его посадить, начнет приносить плоды лишь через много лет. Так выбор был сделан в пользу зернового земледелия.
Однако смена уклада хозяйствования привела к катастрофическим изменениям в образе жизни людей. Благодать изобилия была неразрывно связана с проклятием труда. Зерно надо было собрать, обмолотить, приготовить из муки лепешки. Весь этот труд постепенно перекладывался на женщин.
Самое же главное – плодородная земля была поделена между отдельными людьми. Кто-то был заметно богаче других, кто-то – беднее. Кто-то был могущественным, кто-то – слабым и ничтожным. Золотой век «первобытного коммунизма» кончился. С этого времени в обществе устанавливается иерархия. Казалось, отныне одни люди будут вечно носить печать проклятия – жить на положении слуг, батраков и рабов, другим остается лишь царствовать, лишь подчинять и истреблять. Не случайно эпоха начала земледелия вызывает все больший интерес у археологов. Они словно вглядываются в роковую ошибку, совершенную человеком. Или его величайшее достижение? Ведь ни один другой вид животных не сумел создать такую сложную, разветвленную и при этом невероятно прочную социальную сеть, как государство!
Что этому предшествовало? Религиозный переворот в умах людей? Социальный кризис? Нехватка пищи? Популярная теория гласит, что на исходе ледникового периода началось массовое вымирание крупных животных, например мамонтов, которые не успевали приспособиться к климатическим изменениям. Поэтому жители Передней Азии, а затем и Европы были вынуждены выращивать зерновые культуры.
Однако представление о том, что первобытные люди могли прокормиться лишь зерном, опровергается расчетами ученых. В то время человеку требовалось примерно 3 килограмма зерна в день, семье из пяти человек – около 5 тонн. Эту цифру надо увеличить потому, что даже сегодня в странах третьего мира пятая часть собранного зерна сгнивает или уничтожается грызунами. 10 тысяч лет назад цифры потерь были еще выше. Собранного урожая могло хватить на несколько недель; пережить зиму с этими запасами было нельзя. И почему земледелие зародилось именно на Ближнем Востоке, в одном из самых изобильных уголков тогдашней планеты?
Как показал археоботаник Джордж Уиликокс, в канун «неолитической революции» дикие злаки служили всего лишь добавкой к пище. В то время люди собирали прежде всего плоды и орехи, богатые калориями: инжир, миндаль, фисташки. По окончании ледникового периода в долинах Ближнего Востока их можно было найти всюду. К тому же здесь, на сочных лугах, паслись огромные стада копытных животных. На них было легко охотиться. Это ли голод?
Не случайно в последние годы среди специалистов особой популярностью пользуется гипотеза, получившая название «пиво вместо хлеба». Упрощенно говоря, она сводится к следующему: люди начали возделывать зерновые культуры не для того, чтобы прокормиться или сделать запасы продуктов на случай холодов. Нет, излишки зерна были нужны для того, чтобы приготовить из них опьяняющие напитки, которые и распивали, собираясь вместе с соплеменниками на праздничных пирах. История земледелия началась с возделывания ячменя, а не пшеницы потому, что именно из ячменного колоса можно было варить пиво. Сделать нужные запасы позволяли занятия земледелием, а также животноводством. Ведь на праздники требовалось мяса гораздо больше обычного. Для этого забивали скот, который держали дома. Подобные пиршества проводились и в древних святилищах, например в Гёбекли-Тепе. Но была у них и своя подспудная цель.
Впервые эту гипотезу выдвинула британский археолог Барбара Бендер. Она предположила, что люди, стремившиеся захватить власть в племени, подкупали своих товарищей, устраивая для них пышные пиры. Итак, пиво давало власть, зерно было ключиком к этой власти.
Широкую популярность этой гипотезе принесла книга немецкого биолога Йозефа Райхольфа «Почему люди стали вести оседлый образ жизни? Величайшая загадка нашей истории» (2008). Известно, что во всех культурах с незапамятных времен люди экспериментируют с одурманивающими средствами. В тундре, покрывшей в ледниковую эпоху всю Северную Европу, для этого использовались некоторые виды грибов, южнее употребляли коноплю и хмель, в Восточной Азии – опиумный мак, в Южной Америке – кустарник кока. А на Ближнем Востоке? Там научились приготавливать пиво из зерна. Пиво, а не хлеб!
Находки в местечке Джерф-эль-Ахмар в Северной Сирии, похоже, подтверждают эту гипотезу. Археологи обнаружили здесь следы загадочных обрядов. На стенах помещения висели черепа туров, в склепах покоились человеческие черепа. Вероятно, по каким-то поводам здесь собиралось множество людей. Может быть, они танцевали, били в барабан – и пили ячменное пиво.
Повторюсь, люди начали заниматься земледелием не потому, что остро нуждались в пище, а потому, что… у них ее было вдоволь. В течение нескольких веков это изобилие плюс оседлая жизнь привели к взрывному росту населения. Прежние правила социума перестали действовать. В былые времена охотники и собиратели делили все добытое между собой и, вероятно, привечали чужаков, отбившихся от племени. В крупных поселениях такая практика была уже невозможна. Съестное начали припрятывать от других – тех, кто не участвовал в сборе пищи или охоте. Так, у людей стали возникать припасы и формироваться устойчивые связи между небольшими группами «избранных».
Конечно, тут не могло обойтись без конфликтов, без откровенной вражды между членами племени. Очевидно, сглаживать раздоры помогали ритуалы, например привычка устраивать общее празднество для соплеменников. Как отмечают антропологи, мало что так сплачивает коллектив и усиливает сакральное ощущение «мы», как общая трапеза, которая сопровождается обильными возлияниями.
Подобные пиры помогали маскировать нарождавшуюся иерархию – новую расстановку сил в племени. Ведь в обществе охотников и собирателей считалось зазорным бахвалиться своей властью, выставлять ее напоказ. В племени уважали не тех, кто помыкает другими, отбирает у них последнее, а тех, кто, наоборот, делится добытым. Эти справедливые люди, помогавшие другим – и всему племени! – выжить, и были подлинными вождями. Традиции, заведенные исстари, осуждали любое обогащение. Лишь во время пиров можно было ненароком показать другим свое могущество и достаток. Так, в мороке обуявшего всех пьянства к людям, сказали бы греки, спустился Плутос и узаконил свершившееся, бедным отдав зрелища, богатым – власть.
И все же, когда хлеб стал нашей главной пищей? Долгое время зернышками ячменя или пшеницы лишь перекусывали на ходу, в поисках чего-то более сытного. Но с появлением в середине VIII тысячелетия до нашей эры таких громадных поселений, как Баджа или Баста, еды стало не хватать на всех. Вот тогда зерновые и становятся главной сельскохозяйственной культурой. В теплом южном климате из зерна, брошенного в землю, быстро вырастает колос, полный зерен. Засеянные ими поля вновь и вновь кормят людей. Дерево же, если его посадить, начнет приносить плоды лишь через много лет. Так выбор был сделан в пользу зернового земледелия.
Однако смена уклада хозяйствования привела к катастрофическим изменениям в образе жизни людей. Благодать изобилия была неразрывно связана с проклятием труда. Зерно надо было собрать, обмолотить, приготовить из муки лепешки. Весь этот труд постепенно перекладывался на женщин.
Самое же главное – плодородная земля была поделена между отдельными людьми. Кто-то был заметно богаче других, кто-то – беднее. Кто-то был могущественным, кто-то – слабым и ничтожным. Золотой век «первобытного коммунизма» кончился. С этого времени в обществе устанавливается иерархия. Казалось, отныне одни люди будут вечно носить печать проклятия – жить на положении слуг, батраков и рабов, другим остается лишь царствовать, лишь подчинять и истреблять. Не случайно эпоха начала земледелия вызывает все больший интерес у археологов. Они словно вглядываются в роковую ошибку, совершенную человеком. Или его величайшее достижение? Ведь ни один другой вид животных не сумел создать такую сложную, разветвленную и при этом невероятно прочную социальную сеть, как государство!
Потоп разразился в Черном море?
Археологические находки последнего десятилетия доказывают: и был день, и разверзлись хляби небесные, и начался Всемирный потоп. Воды Средиземного моря затопили перешеек, разделявший его с Черным морем. Огромный вал воды устремился на восток, ведь уровень Черного моря – в ту пору крупного пресноводного озера – был на 120 метров ниже нынешнего. Для людей, населявших его побережье, это событие стало величайшей катастрофой, о которой их потомки, расселившиеся от Карпат и Германии до Палестины, помнили на протяжении нескольких тысяч лет. Это событие породило большинство мифов о потопе.
Подводный аппарат «Маленький Геркулес»
Так ли это? Какова историческая подоплека тех событий? В пору последнего оледенения – оно завершилось около 12 тысяч лет назад – в лед превратилось огромное количество воды. По окончании ледникового периода средняя температура в Северном полушарии постепенно повысилась на 4—7 °С. Из-за таяния громадных ледников, сковывавших север Евразии и Америки, уровень воды в Мировом океане заметно возрос. Тогда же Средиземное море соединилось с Мраморным в районе Дарданелл. Однако вода в нем продолжала прибывать.
Так ли это? Какова историческая подоплека тех событий? В пору последнего оледенения – оно завершилось около 12 тысяч лет назад – в лед превратилось огромное количество воды. По окончании ледникового периода средняя температура в Северном полушарии постепенно повысилась на 4—7 °С. Из-за таяния громадных ледников, сковывавших север Евразии и Америки, уровень воды в Мировом океане заметно возрос. Тогда же Средиземное море соединилось с Мраморным в районе Дарданелл. Однако вода в нем продолжала прибывать.