Страница:
Передняя Азия и Ближний Восток
Первая война в истории человечества?
Возможно, первая война в истории человечества разыгралась пять с половиной тысяч лет назад. Именно тогда был стерт с лица земли цветущий город Хамукар. Следы тех событий обнаружены археологами осенью 2006 года на границе Сирии и Ирака. Находки ученых рассказывают о трагической судьбе Хамукара.
Останки цветущего города Хамукар
…Город уже нельзя было защитить, это поняли и его жители, когда небо потемнело и град камней, рассекая воздух со страшным свистом, просыпался на обреченных. Но из последних сил они отбивались от врагов. В чане с водой, вкопанном в землю, они еще торопливо вымачивали комья глины, чтобы запустить их из пращи в головы захватчиков, шедших на штурм. У них еще оставалось более тысячи глиняных снарядов, но враги наступали слишком стремительно, взяв в союзники огонь. Решающая битва даже не состоялась: крыша и стены дома, где находилась последняя горстка оборонявшихся, обвалилась, погребая укрывшихся здесь людей.
Начиная с 1999 года археологи занимаются раскопками Хамукара, древнего городища на северо-востоке Сирии, лежащего всего в нескольких километрах от границы. Как обнаружилось, часть домов здесь была разрушена. Причиной бедствия не могло быть землетрясение. Разбросанные повсюду снаряды, обуглившиеся стены, обширные опустошения – все это наводило на мысль о войне, разыгравшейся здесь. Весь город некогда превратился в одну большую арену сражения. Как полагают ученые, захватчики пришли из южных, плодородных, районов Месопотамии, – возможно, из Урука, одного из первых могущественных городов древности.
Это было не нападение горстки бандитов на поселение пахарей, не вылазка грабителей, перерезавших купцов на альпийском лугу, а поход воинства, взявшего с собой страшные огневые средства, на город, где сотни людей укрылись за оплотом стен, и рухнула их надежда, повалился оплот, и одни лишь трупы павших были не тронуты победителями – все другое досталось им. Выигранная война осталась без своих одописцев. Ее невольный памятник, ее нечаянные иероглифы – груды убийственных шаров, лежащих на земле, – ученые встретили при раскопках Хамукара. Находки дают повод к неожиданным гипотезам.
Археологи не могут пока точно сказать, когда был основан город. По крайней мере, еще 6000—6500 лет назад здесь велась обработка обсидиана – вулканического стекла. Это – ценный поделочный материал, из которого в древности – до того, как научились обрабатывать металлы, – изготавливали оружие. Однако в окрестности Хамукара обсидиан не добывали. Ближайшее месторождение находилось за сто километров от города, на территории современной Турции. Возможно, город, лежавший на полпути между Анатолией и Южной Месопотамией, и возник как перевалочный пункт на караванном маршруте, по которому обсидиан доставляли в Междуречье.
Впрочем, все чаще покупателями обсидиана становились сами жители Хамукара, которые научились выделывать из него товары, пользовавшиеся спросом. Руководитель раскопок, Клеменс Райхел из Чикагского университета, говорит даже о «квазииндустриальном производстве» оружия и орудий труда, налаженном здесь.
Все больше людей, недавно ходивших за плугом или пасших скот, переселялось в Хамукар. Они мастерили, торговали, богатели. «А как только у людей появляется достаток, они строят стены, чтобы защитить себя и свое имущество. Так посреди поля рождается огороженная крепость-город» – так лаконично Райхел обрисовал историю Хамукара. Постепенно он превратился в процветающую метрополию, вызывавшую зависть не только у соседей, но и у жителей городов, лежавших за сотни километров отсюда.
Центральная часть Хамукара занимала площадь порядка 16 гектаров и была обнесена трехметровой стеной. Вокруг нее, на площади около 3 квадратных километров, простирались поселения ремесленников.
Разрушен же Хамукар был в ту пору, когда «обсидиановый век» кончился. Пришло время меди. Среди руин археологи обнаружили и немало орудий, изготовленных из меди. По-видимому, местные жители успели включиться и в торговлю этим металлом.
В начале IV тысячелетия до нашей эры, незадолго до войны за Хамукар, Месопотамия переживает невиданную по своему размаху культурную революцию. Прогресс в развитии технологий так велик, что по-своему сравним с тем, что Европа испытала на рубеже XIX—ХХ веков.
Появилось колесо, совершившее революцию в развитии транспорта, вроде той, что произошла с появлением железных дорог в XIX веке, стянувших «медвежьи углы» Европы сетью путей, пригодных для мобилизации резервистов. Был изобретен гончарный круг – своего рода промышленная революция древности, позволившая наладить массовое производство (а значит, и массовый сбыт) товара первой необходимости – керамики. В это же время, как из-под земли, вырастают города, маркируя эпоху перехода от блаженной дикости к урбанистической жизни.
Еще недавно считалось, что именно Южная Месопотамия была колыбелью человеческой цивилизации. Но раскопки в Хамукаре могут поколебать привычные представления об этом, полагает Гильермо Олгейз, археолог из Калифорнийского университета. Само существование на территории Сирии таких древних городов, как Хамукар или Телль-Брак, свидетельствует о том, что первые города возникали на севере и юге Месопотамии, очевидно, независимо друг от друга. Прежде считалось, что в Северном Междуречье города появились лишь под влиянием «более развитой городской культуры Южной Месопотамии».
На самом деле на севере Междуречья становление цивилизации протекало совсем иначе, нежели на юге. Поразительно, говорят археологи, что Хамукар вообще существовал. Он лежал вдали от рек, на границе водораздела Тигра и Евфрата. Его правители контролировали не ход ирригационных работ, а торговые пути. Археологи все больше убеждаются в том, что процесс становления древних цивилизаций был обусловлен не какой-то одной, а разными причинами: не только потребностью в орошении окрестных полей, но и нуждами торговли, технического прогресса, а также религиозными целями.
На юге Месопотамии основой хозяйствования было ирригационное земледелие, а на севере – торговля и ремесла, Однако в конфликте двух культур верх взял сельскохозяйственный юг. Богатые города севера – по крайней мере, Хамукар – были разграблены, разрушены, сожжены, стали действительно «захолустной провинцией».
Раскопки, проведенные в Хамукаре, позволяют оценить всю важность для своего времени этой торговой и промышленной метрополии – и неизбежность такого явления, как война. Переход от племенного мира к универсуму городов-государств, стремящихся подчинить или привлечь на свою сторону весь обжитой мир, протекал под крики ужаса, при зареве огней, среди гор трупов. История кроила общество по своей мерке, как кроил путников легендарный Прокруст. Колесо истории сминало все на своем пути.
Неравномерное развитие отдельных областей ойкумены вновь и вновь приводило к вооруженным конфликтам. Борьба за ресурсы, то есть война, стала едва ли не самой естественной формой взаимных отношений государств. Правители Урука были трезвы и прагматичны. Они повели методичное наступление на северную окраину Междуречья – на город Хамукар. Им требовались обсидиан, руды металлов, древесина кедра. Все это ценное сырье привозили в Урук откуда-то с севера. В Уруке ведь не было ничего, кроме хлеба. Так вспыхнула своего рода колониальная война…
…Город уже нельзя было защитить, это поняли и его жители, когда небо потемнело и град камней, рассекая воздух со страшным свистом, просыпался на обреченных. Но из последних сил они отбивались от врагов. В чане с водой, вкопанном в землю, они еще торопливо вымачивали комья глины, чтобы запустить их из пращи в головы захватчиков, шедших на штурм. У них еще оставалось более тысячи глиняных снарядов, но враги наступали слишком стремительно, взяв в союзники огонь. Решающая битва даже не состоялась: крыша и стены дома, где находилась последняя горстка оборонявшихся, обвалилась, погребая укрывшихся здесь людей.
Начиная с 1999 года археологи занимаются раскопками Хамукара, древнего городища на северо-востоке Сирии, лежащего всего в нескольких километрах от границы. Как обнаружилось, часть домов здесь была разрушена. Причиной бедствия не могло быть землетрясение. Разбросанные повсюду снаряды, обуглившиеся стены, обширные опустошения – все это наводило на мысль о войне, разыгравшейся здесь. Весь город некогда превратился в одну большую арену сражения. Как полагают ученые, захватчики пришли из южных, плодородных, районов Месопотамии, – возможно, из Урука, одного из первых могущественных городов древности.
Это было не нападение горстки бандитов на поселение пахарей, не вылазка грабителей, перерезавших купцов на альпийском лугу, а поход воинства, взявшего с собой страшные огневые средства, на город, где сотни людей укрылись за оплотом стен, и рухнула их надежда, повалился оплот, и одни лишь трупы павших были не тронуты победителями – все другое досталось им. Выигранная война осталась без своих одописцев. Ее невольный памятник, ее нечаянные иероглифы – груды убийственных шаров, лежащих на земле, – ученые встретили при раскопках Хамукара. Находки дают повод к неожиданным гипотезам.
Археологи не могут пока точно сказать, когда был основан город. По крайней мере, еще 6000—6500 лет назад здесь велась обработка обсидиана – вулканического стекла. Это – ценный поделочный материал, из которого в древности – до того, как научились обрабатывать металлы, – изготавливали оружие. Однако в окрестности Хамукара обсидиан не добывали. Ближайшее месторождение находилось за сто километров от города, на территории современной Турции. Возможно, город, лежавший на полпути между Анатолией и Южной Месопотамией, и возник как перевалочный пункт на караванном маршруте, по которому обсидиан доставляли в Междуречье.
Впрочем, все чаще покупателями обсидиана становились сами жители Хамукара, которые научились выделывать из него товары, пользовавшиеся спросом. Руководитель раскопок, Клеменс Райхел из Чикагского университета, говорит даже о «квазииндустриальном производстве» оружия и орудий труда, налаженном здесь.
Все больше людей, недавно ходивших за плугом или пасших скот, переселялось в Хамукар. Они мастерили, торговали, богатели. «А как только у людей появляется достаток, они строят стены, чтобы защитить себя и свое имущество. Так посреди поля рождается огороженная крепость-город» – так лаконично Райхел обрисовал историю Хамукара. Постепенно он превратился в процветающую метрополию, вызывавшую зависть не только у соседей, но и у жителей городов, лежавших за сотни километров отсюда.
Центральная часть Хамукара занимала площадь порядка 16 гектаров и была обнесена трехметровой стеной. Вокруг нее, на площади около 3 квадратных километров, простирались поселения ремесленников.
Разрушен же Хамукар был в ту пору, когда «обсидиановый век» кончился. Пришло время меди. Среди руин археологи обнаружили и немало орудий, изготовленных из меди. По-видимому, местные жители успели включиться и в торговлю этим металлом.
В начале IV тысячелетия до нашей эры, незадолго до войны за Хамукар, Месопотамия переживает невиданную по своему размаху культурную революцию. Прогресс в развитии технологий так велик, что по-своему сравним с тем, что Европа испытала на рубеже XIX—ХХ веков.
Появилось колесо, совершившее революцию в развитии транспорта, вроде той, что произошла с появлением железных дорог в XIX веке, стянувших «медвежьи углы» Европы сетью путей, пригодных для мобилизации резервистов. Был изобретен гончарный круг – своего рода промышленная революция древности, позволившая наладить массовое производство (а значит, и массовый сбыт) товара первой необходимости – керамики. В это же время, как из-под земли, вырастают города, маркируя эпоху перехода от блаженной дикости к урбанистической жизни.
Еще недавно считалось, что именно Южная Месопотамия была колыбелью человеческой цивилизации. Но раскопки в Хамукаре могут поколебать привычные представления об этом, полагает Гильермо Олгейз, археолог из Калифорнийского университета. Само существование на территории Сирии таких древних городов, как Хамукар или Телль-Брак, свидетельствует о том, что первые города возникали на севере и юге Месопотамии, очевидно, независимо друг от друга. Прежде считалось, что в Северном Междуречье города появились лишь под влиянием «более развитой городской культуры Южной Месопотамии».
На самом деле на севере Междуречья становление цивилизации протекало совсем иначе, нежели на юге. Поразительно, говорят археологи, что Хамукар вообще существовал. Он лежал вдали от рек, на границе водораздела Тигра и Евфрата. Его правители контролировали не ход ирригационных работ, а торговые пути. Археологи все больше убеждаются в том, что процесс становления древних цивилизаций был обусловлен не какой-то одной, а разными причинами: не только потребностью в орошении окрестных полей, но и нуждами торговли, технического прогресса, а также религиозными целями.
На юге Месопотамии основой хозяйствования было ирригационное земледелие, а на севере – торговля и ремесла, Однако в конфликте двух культур верх взял сельскохозяйственный юг. Богатые города севера – по крайней мере, Хамукар – были разграблены, разрушены, сожжены, стали действительно «захолустной провинцией».
Раскопки, проведенные в Хамукаре, позволяют оценить всю важность для своего времени этой торговой и промышленной метрополии – и неизбежность такого явления, как война. Переход от племенного мира к универсуму городов-государств, стремящихся подчинить или привлечь на свою сторону весь обжитой мир, протекал под крики ужаса, при зареве огней, среди гор трупов. История кроила общество по своей мерке, как кроил путников легендарный Прокруст. Колесо истории сминало все на своем пути.
Неравномерное развитие отдельных областей ойкумены вновь и вновь приводило к вооруженным конфликтам. Борьба за ресурсы, то есть война, стала едва ли не самой естественной формой взаимных отношений государств. Правители Урука были трезвы и прагматичны. Они повели методичное наступление на северную окраину Междуречья – на город Хамукар. Им требовались обсидиан, руды металлов, древесина кедра. Все это ценное сырье привозили в Урук откуда-то с севера. В Уруке ведь не было ничего, кроме хлеба. Так вспыхнула своего рода колониальная война…
Урук: «Венеция» Гильгамеша?
Одним из величайших городов Шумера был Урук, лежавший на юге Месопотамии, примерно в 250 километрах от современного Багдада. Его площадь достигала 5,5 квадратных километра, в то время как площадь Афин в период расцвета составляла 2,2 квадратных километра. Урук был первым мегаполисом древности. В этом городе шумерская культура достигла своего высшего развития. Пять тысяч лет назад здесь зародилась письменность. Здесь правили прославленные цари и среди них герой легенд – Гильгамеш, бросивший вызов богам.
«Эпос о Гильгамеше» был забыт в начале нашей эры, когда было утрачено и знание клинописи. Лишь в середине XIX века самый выдающийся памятник шумеро-вавилонской словесности снова вернулся к читателям. Произошло это после того, как английский ученый и путешественник Генри Лэйярд отыскал среди развалин Ниневии библиотеку ассирийского царя Ашшурбанапала.
Вотивная фигурка из Урука
В 1872 году другой англичанин, гениальный лингвист-самоучка Джордж Смит, привлек всеобщее внимание, опубликовав перевод одного из вавилонских сказаний, хранившихся в этой царской библиотеке. Оно было, впрочем, хорошо известно любому человеку, мало-мальски знакомому с Библией. Это – сказание о Потопе. Не оставалось никаких сомнений в том, что древнееврейская версия основана на вавилонской, а не наоборот.
…Шесть дней, семь ночей бушевал ураган, лились потоки воды, и все люди превратились в глину. Спасся только Утнапишти. Ибо «владыка премудрости» Эа предупредил его о грядущем истреблении рода людского и велел построить корабль и взять с собой «семена жизни» всякого рода. Утнапишти соорудил ковчег, на который погрузил все живое, продукты и снаряжение, а затем наглухо засмолил двери судна.
Одним из персонажей этого сказания был Гильгамеш. Всего в библиотеке Ашшурбанапала хранилось двенадцать табличек, излагавших историю Гильгамеша, и легенда о Потопе была записана на предпоследней, одиннадцатой. Изучив их, Смит предположил, что изначально сказание было написано на шумерском языке. Сложилось оно, вероятно, в городе Уруке. Со временем были найдены таблички и с текстом на шумерском языке.
…Прекрасный Гильгамеш слыл строгим правителем, и жители Урука жаловались, что он обрекал их на подневольный труд, не давая покоя. Они должны были положить все силы на строительство городских стен.
С тех пор, как древняя поэма была заново открыта, не прекращаются споры о том, следует ли считать Гильгамеша исторической личностью. Был ли он действительно царем Урука?
«Это напоминает спор о короле Артуре, – признает британский историк Эндрю Джордж. – Мы не нашли пока ни одного доказательства, что Гильгамеш существовал, но он вполне мог быть подлинным историческим лицом». Долгое время автором поэмы считался Син-леке-уннинни, живший во второй половине II тысячелетия до нашей эры. На самом деле как установили филологи, он использовал раннюю версию эпоса, сложившуюся около 1800 года до нашей эры, дополнил ее рядом эпизодов и гениально обработал все эти разрозненные истории, связав их воедино. Но даже раннюю версию поэмы нельзя воспринимать как историческую хронику.
…Гильгамеш убивает чудовище Хумбабу и побеждает Быка, сотворенного богами. Он покидает Урук и, как последний бедняк, надев рубище, обходит землю в поисках зелья против смерти. Его ждет неудача. Но он возвращается в Урук другим человеком – мудрым правителем, бессмертие которому даруют его добрые дела. Не случайно первоначальная версия поэмы заканчивалась строками:
Немецкие археологи приступили к раскопкам этой стены в 1936 году. Понемногу из-под толщи песка открывалось нечто невиданное. Стена все тянулась и тянулась. Через каждые 100 метров вырастала новая сторожевая башня. Археологи датировали стену 2900—2600 годами до нашей эры. В ниппурском списке «царей после потопа», охватывающем эту эпоху, упоминается и Гильгамеш, правивший в XXVII веке до нашей эры. «Вполне возможно, что Гильгамеш был одним из царей Урука в ранний период его истории, а его имя впоследствии обросло легендами», – полагает немецкий археолог Штефан Мауль.
Пожалуй, самый известный эпизод «Эпоса о Гильгамеше» – это сказание о потопе. И он имеет под собой историческую основу. Когда в 1920-х годах английский археолог Леонард Вулли вел раскопки в Уре, в 80 километрах от «Урука огражденного», он обнаружил следы сокрушительного Потопа, который мало в чем уступал библейскому.
Но стал ли жертвой Потопа Урук? Несколько лет назад немецкий исследователь Хельмут Брюкнер также обнаружил здесь обширный слой ила, принесенный наводнением. Под ним находятся остатки городища, очевидно, уничтоженного разлившимися реками (первое поселение возникло на этом месте в V тысячелетии до нашей эры). «На глубине 17 метров мы обнаружили очень однородный слой песка… Над ним видны несомненные следы наводнения. Вероятно, эти отложения оставлены Тигром и Евфратом, вышедшими из берегов». Подобные катастрофы надолго остаются в памяти людей.
Урук пережил бедствие. Уже в первой половине III тысячелетия до нашей эры он становится, пожалуй, крупнейшим городом мира. За его стенами проживает от 30 до 60 тысяч человек. Он опустел лишь в эпоху Сасанидского Ирана, в III—IV веках нашей эры, и был заново открыт англичанином Уильямом Кеннетом Лофтусом в 1849 году.
Впрочем, археологическое открытие Урука все-таки еще впереди. До сих пор удалось раскопать примерно сотую часть древнего мегаполиса – храмы в центре города и царский дворец на его окраине. Геомагнитные исследования, проведенные немецкими археологами в 2001—2002 годах, заставили пересмотреть привычный взгляд на топографию Урука.
Этот город можно теперь по праву назвать «Венецией Древнего Востока». Проложенные здесь каналы (их берега были вымощены камнями) служили не только для орошения полей и садов, но и являлись основными транспортными артериями. По этим водным путям передвигались на лодках из одной части города в другую и даже въезжали в Урук. Над одним из каналов высились городские ворота. Ширина их проема достигала 15 метров. Обширная система каналов была настоящим шедевром инженерного искусства. Сам город напоминал райский сад. Здесь зеленели луга, цвели цветы, колыхались пальмы. Всюду струилась вода, все было наполнено жизнью.
Американское вторжение в Ирак в 2003 году вынудило ученых прервать исследования «на самом интересном месте». Город Гильгамеша все еще хранит свои тайны.
«Эпос о Гильгамеше» был забыт в начале нашей эры, когда было утрачено и знание клинописи. Лишь в середине XIX века самый выдающийся памятник шумеро-вавилонской словесности снова вернулся к читателям. Произошло это после того, как английский ученый и путешественник Генри Лэйярд отыскал среди развалин Ниневии библиотеку ассирийского царя Ашшурбанапала.
В 1872 году другой англичанин, гениальный лингвист-самоучка Джордж Смит, привлек всеобщее внимание, опубликовав перевод одного из вавилонских сказаний, хранившихся в этой царской библиотеке. Оно было, впрочем, хорошо известно любому человеку, мало-мальски знакомому с Библией. Это – сказание о Потопе. Не оставалось никаких сомнений в том, что древнееврейская версия основана на вавилонской, а не наоборот.
…Шесть дней, семь ночей бушевал ураган, лились потоки воды, и все люди превратились в глину. Спасся только Утнапишти. Ибо «владыка премудрости» Эа предупредил его о грядущем истреблении рода людского и велел построить корабль и взять с собой «семена жизни» всякого рода. Утнапишти соорудил ковчег, на который погрузил все живое, продукты и снаряжение, а затем наглухо засмолил двери судна.
Одним из персонажей этого сказания был Гильгамеш. Всего в библиотеке Ашшурбанапала хранилось двенадцать табличек, излагавших историю Гильгамеша, и легенда о Потопе была записана на предпоследней, одиннадцатой. Изучив их, Смит предположил, что изначально сказание было написано на шумерском языке. Сложилось оно, вероятно, в городе Уруке. Со временем были найдены таблички и с текстом на шумерском языке.
…Прекрасный Гильгамеш слыл строгим правителем, и жители Урука жаловались, что он обрекал их на подневольный труд, не давая покоя. Они должны были положить все силы на строительство городских стен.
Своей непомерной дерзостью Гильгамеш разгневал богов, и тогда они сотворили дикаря Энкиду, чтобы покарать царя. Так начинается рассказ «о все видавшем до края мира».
Все его товарищи встают по барабану!
По спальням страшатся мужи Урука.
(Пер. И.М. Дьяконова)
С тех пор, как древняя поэма была заново открыта, не прекращаются споры о том, следует ли считать Гильгамеша исторической личностью. Был ли он действительно царем Урука?
«Это напоминает спор о короле Артуре, – признает британский историк Эндрю Джордж. – Мы не нашли пока ни одного доказательства, что Гильгамеш существовал, но он вполне мог быть подлинным историческим лицом». Долгое время автором поэмы считался Син-леке-уннинни, живший во второй половине II тысячелетия до нашей эры. На самом деле как установили филологи, он использовал раннюю версию эпоса, сложившуюся около 1800 года до нашей эры, дополнил ее рядом эпизодов и гениально обработал все эти разрозненные истории, связав их воедино. Но даже раннюю версию поэмы нельзя воспринимать как историческую хронику.
…Гильгамеш убивает чудовище Хумбабу и побеждает Быка, сотворенного богами. Он покидает Урук и, как последний бедняк, надев рубище, обходит землю в поисках зелья против смерти. Его ждет неудача. Но он возвращается в Урук другим человеком – мудрым правителем, бессмертие которому даруют его добрые дела. Не случайно первоначальная версия поэмы заканчивалась строками:
Стена эта, оградившая Урук, была, по преданию, высотой 9 метров, и протянулась она на 11 километров. Подлинное чудо света! Археологи так и не доказали пока, что Гильгамеш правил Уруком. Но фундамент стены, опоясавшей город, виден и поныне. Немецкий археолог Маргарет ван Эсс признается: «Я убеждена, что Гильгамеш остался в памяти потомков именно потому, что оградил Урук стеной. Это самая длинная городская стена, известная нам, и, вероятно, она была самой величественной. Такое не могло не запомниться людям».
Гильгамеш ему вещает, корабельщику Уршанаби:
«Поднимись, Уршанаби, пройди по стенам Урука,
Обозри основанье, кирпичи ощупай —
Его кирпичи не обожжены ли
И заложены стены не семью ль мудрецами?
Немецкие археологи приступили к раскопкам этой стены в 1936 году. Понемногу из-под толщи песка открывалось нечто невиданное. Стена все тянулась и тянулась. Через каждые 100 метров вырастала новая сторожевая башня. Археологи датировали стену 2900—2600 годами до нашей эры. В ниппурском списке «царей после потопа», охватывающем эту эпоху, упоминается и Гильгамеш, правивший в XXVII веке до нашей эры. «Вполне возможно, что Гильгамеш был одним из царей Урука в ранний период его истории, а его имя впоследствии обросло легендами», – полагает немецкий археолог Штефан Мауль.
Пожалуй, самый известный эпизод «Эпоса о Гильгамеше» – это сказание о потопе. И он имеет под собой историческую основу. Когда в 1920-х годах английский археолог Леонард Вулли вел раскопки в Уре, в 80 километрах от «Урука огражденного», он обнаружил следы сокрушительного Потопа, который мало в чем уступал библейскому.
Но стал ли жертвой Потопа Урук? Несколько лет назад немецкий исследователь Хельмут Брюкнер также обнаружил здесь обширный слой ила, принесенный наводнением. Под ним находятся остатки городища, очевидно, уничтоженного разлившимися реками (первое поселение возникло на этом месте в V тысячелетии до нашей эры). «На глубине 17 метров мы обнаружили очень однородный слой песка… Над ним видны несомненные следы наводнения. Вероятно, эти отложения оставлены Тигром и Евфратом, вышедшими из берегов». Подобные катастрофы надолго остаются в памяти людей.
Урук пережил бедствие. Уже в первой половине III тысячелетия до нашей эры он становится, пожалуй, крупнейшим городом мира. За его стенами проживает от 30 до 60 тысяч человек. Он опустел лишь в эпоху Сасанидского Ирана, в III—IV веках нашей эры, и был заново открыт англичанином Уильямом Кеннетом Лофтусом в 1849 году.
Впрочем, археологическое открытие Урука все-таки еще впереди. До сих пор удалось раскопать примерно сотую часть древнего мегаполиса – храмы в центре города и царский дворец на его окраине. Геомагнитные исследования, проведенные немецкими археологами в 2001—2002 годах, заставили пересмотреть привычный взгляд на топографию Урука.
Этот город можно теперь по праву назвать «Венецией Древнего Востока». Проложенные здесь каналы (их берега были вымощены камнями) служили не только для орошения полей и садов, но и являлись основными транспортными артериями. По этим водным путям передвигались на лодках из одной части города в другую и даже въезжали в Урук. Над одним из каналов высились городские ворота. Ширина их проема достигала 15 метров. Обширная система каналов была настоящим шедевром инженерного искусства. Сам город напоминал райский сад. Здесь зеленели луга, цвели цветы, колыхались пальмы. Всюду струилась вода, все было наполнено жизнью.
Американское вторжение в Ирак в 2003 году вынудило ученых прервать исследования «на самом интересном месте». Город Гильгамеша все еще хранит свои тайны.
Тайная власть хурритов
В последнее время нарастает интерес к хурритам. Они появились на Древнем Востоке около 3000 года до нашей эры и на протяжении двух тысячелетий играли важную роль в мировой политике. Теперь археологи пытаются вернуть из забвения этот загадочный народ.
В истории хурритов все начинается с приставки «не»: не-известно, непонятно, неведомо. Нам остается лишь строить догадки, а тайны – как головы дракона! – все множатся. Лежавшая на стыке трех современных держав – Турции, Сирии и Ирака, на территории непризнанного государства Курдистан, – страна хурритов все время оказывалась на периферии внимания археологов. А ведь ими создана цивилизация, которую можно сравнивать с шумерской или аккадской!
Результаты раскопок на холме Телль-Можан
В течение двух веков, начиная с XVI века до нашей эры, Хурритское царство – Митанни – было сверхдержавой Древнего Востока. Какое-то время эта страна соперничала с Египтом. Но хурриты оказались, словно между молотом и наковальней, между хеттами и ассирийцами. Они были побеждены и рассеяны. Забыто всё, и забыты все, страна и народ, язык и культура.
Никто не знает, откуда хурриты переселились на плодородные равнины Северного Ирака и Сирии. Во многом представляет загадку и их язык. Он не принадлежал ни к семитским, ни к индоевропейским языкам. Российский историк И.М. Дьяконов предположил, что он относится к числу северокавказских языков – натхо-дагестанских, и его гипотеза, похоже, подтверждается. Впрочем, пока найдено не так много надписей на этом языке. Примерно из двух тысяч хурритских слов, выявленных к настоящему времени, лингвисты могут перевести около половины.
Масштабные раскопки первого хурритского города начались лишь в 1984 году, когда американские археологи Джорджо Буццеллати и Мэрилин Келли-Буццеллати приступили к работе на холме Телль-Можан на северо-востоке Сирии. За десятилетия работы они обнаружили храм, дворец, городские стены, жилой квартал, торговый двор и тысячи оттисков печатей, без которых немыслимо представить себе историю Древнего Востока. Среди этих комочков глины найдено немало оттисков с надписью «Тупкиш, царь Уркеша». Когда-то здесь находился город Уркеш, оплот хурритов.
В документах Шумера и Аккада этот город упоминается начиная с 2200 года до нашей эры. После 1800 года название Уркеша, как и других хурритских городов – Алалаха в Северной Сирии, Нузи, расположенного к востоку от Тигра, – встречается в ассирийских и вавилонских документах, прежде всего в клинописных табличках, найденных в городе Мари.
Однако из многих хурритских городов, упомянутых в письменных источниках, мы знаем местоположение лишь отдельных городов, и только один полностью раскопан. Столица Хурритского царства, Вашшукканни, до сих пор даже не локализована. Прошлое хурритов еще станет будущим археологии, ведь их города ждут своих Шлиманов. Какие тайны они откроют?
Пока история хурритов проступает для нас пунктиром – в отраженном свете чужих архивов. На протяжении многих веков они не могут создать единого государства. Но вдруг в середине II тысячелетия до нашей эры возникает могущественное царство – Митанни. Что предшествовало этому, неясно.
Лишь в кропотливой работе археологов возвращается прошлое. В мутном течении времени проступают четкие ориентиры – даты. Для хурритов точные даты – редкость. Вот почему раскопки Уркеша привлекли пристальное внимание специалистов. Этот город был непрерывно населен на протяжении тысячи лет.
Отчет Буццеллати о раскопках читается, как донесение путешественника, открывшего неизвестный материк: «Около 2600 года до нашей эры город уже обнесен мощной стеной, но она, вероятно, возведена гораздо раньше. Около 2700 года до нашей эры строится крупный храм. Дворец датируется примерно 2250 годом до нашей эры. Нижний город также сооружен в III тысячелетии до нашей эры».
Территория Нижнего города почти не исследована археологами. Они сосредоточили свои усилия на раскопках царского дворца, а также храма. Возможно, где-то в глубине дворца скрывается архив, который пока не удалось найти.
В раннем бронзовом веке Уркеш был крупнейшим известным нам городом Сирии. Он занимал площадь 135 гектаров, и в нем проживало до 50 тысяч человек. Две мощные стены (высотой – 6, а шириной – 8 метров) ограждали его от врагов. Строгая геометрическая планировка свидетельствует о том, что город разрастался не стихийно, как шумерские города, возникавшие на месте деревень, – нет, с самого начала он был построен по четкому плану. Около 1800 года до нашей эры Уркеш был внезапно покинут жителями. Лишь в храм на протяжении последующих пяти веков все так же приходили люди. Что же произошло? Еще одна тайна, связанная с хурритами.
Историю Уркеша приходится восстанавливать буквально по крупицам – расколотым оттискам печатей. Так, из 22 осколков, найденных во дворце, был сложен оттиск с надписью: «Тар’ам-Агаде, дочь Нарам-Суэна, царя Аккада». Нарам-Суэн (2210—2175 годы до нашей эры) считал себя властелином всего известного тогда мира и вел успешные завоевательные войны, одержав ряд побед над царем Элама. И этот правитель, который первым удостоился прижизненного культа и стал именоваться «могущественным богом Аккада», относится к хурритскому царю как к равному и выдает за него свою дочь, отныне царицу Уркеша? Чем не повод поразиться тайной власти хурритов?
Где кроются истоки этой власти? И царские династии, и четко спланированные города, подобные Уркешу, не возникают в одночасье. Этому предшествует длительная традиция. Археологи все чаще говорят о том, что процесс урбанизации в Северной Месопотамии начался примерно в то же время, что и в Южной Месопотамии. Но если там первые города основывали шумеры, то здесь… Может быть, хурриты?
Многое могли бы рассказать их царские архивы, но, повторюсь, они пока не найдены. Многое еще и потому, что хурриты писали на аккадском – этом дипломатическом языке Древнего Востока. Даже от эпохи Митанни до нас практически не дошло ни одного документа на их родном языке. Хотя кто знает, что может ждать нас при раскопках главной хурритской столицы – Вашшукканни?
Пока археологи не могут даже точно сказать, где находился этот город. Чаще всего называют холм Телль-Фехерия на границе Сирии и Турции, один из самых больших холмов в этом регионе. С 2005 года там уже ведутся раскопки, но пока не удалось добраться до слоев, относящихся к эпохе хурритов. Время же «быстрой археологии» по Шлиману прошло. Сегодня никто не позволит в считаные недели вырыть котлован – и при этом уничтожить все лежащие выше археологические слои. По признанию самих ученых, раскопки холма могут занять примерно полвека. И хорошо, если археологи правы в своих предположениях и там, в глубине, действительно, скрывается столица Митанни!
Между тем с недавних пор письма на смеси хурритского и аккадского языков обнаруживают при раскопках сирийской Катны. Нередко хурриты упоминаются и в документах, найденных при раскопках столицы хеттов. Последние, кстати, и уничтожили цивилизацию хурритов. Под ударами хеттской армии в 1340 году до нашей эры царство Митанни пало. Помимо обычных трофеев, победители прихватили с собой еще и чужих богов. Так, один из главных хеттских богов – бог грозы Тешуб, насылавший на землю бури и дожди, – был хурритским богом.
А что еще оставили хурриты потомкам? Что мы узнаем о них в XXI веке?
В истории хурритов все начинается с приставки «не»: не-известно, непонятно, неведомо. Нам остается лишь строить догадки, а тайны – как головы дракона! – все множатся. Лежавшая на стыке трех современных держав – Турции, Сирии и Ирака, на территории непризнанного государства Курдистан, – страна хурритов все время оказывалась на периферии внимания археологов. А ведь ими создана цивилизация, которую можно сравнивать с шумерской или аккадской!
В течение двух веков, начиная с XVI века до нашей эры, Хурритское царство – Митанни – было сверхдержавой Древнего Востока. Какое-то время эта страна соперничала с Египтом. Но хурриты оказались, словно между молотом и наковальней, между хеттами и ассирийцами. Они были побеждены и рассеяны. Забыто всё, и забыты все, страна и народ, язык и культура.
Никто не знает, откуда хурриты переселились на плодородные равнины Северного Ирака и Сирии. Во многом представляет загадку и их язык. Он не принадлежал ни к семитским, ни к индоевропейским языкам. Российский историк И.М. Дьяконов предположил, что он относится к числу северокавказских языков – натхо-дагестанских, и его гипотеза, похоже, подтверждается. Впрочем, пока найдено не так много надписей на этом языке. Примерно из двух тысяч хурритских слов, выявленных к настоящему времени, лингвисты могут перевести около половины.
Масштабные раскопки первого хурритского города начались лишь в 1984 году, когда американские археологи Джорджо Буццеллати и Мэрилин Келли-Буццеллати приступили к работе на холме Телль-Можан на северо-востоке Сирии. За десятилетия работы они обнаружили храм, дворец, городские стены, жилой квартал, торговый двор и тысячи оттисков печатей, без которых немыслимо представить себе историю Древнего Востока. Среди этих комочков глины найдено немало оттисков с надписью «Тупкиш, царь Уркеша». Когда-то здесь находился город Уркеш, оплот хурритов.
В документах Шумера и Аккада этот город упоминается начиная с 2200 года до нашей эры. После 1800 года название Уркеша, как и других хурритских городов – Алалаха в Северной Сирии, Нузи, расположенного к востоку от Тигра, – встречается в ассирийских и вавилонских документах, прежде всего в клинописных табличках, найденных в городе Мари.
Однако из многих хурритских городов, упомянутых в письменных источниках, мы знаем местоположение лишь отдельных городов, и только один полностью раскопан. Столица Хурритского царства, Вашшукканни, до сих пор даже не локализована. Прошлое хурритов еще станет будущим археологии, ведь их города ждут своих Шлиманов. Какие тайны они откроют?
Пока история хурритов проступает для нас пунктиром – в отраженном свете чужих архивов. На протяжении многих веков они не могут создать единого государства. Но вдруг в середине II тысячелетия до нашей эры возникает могущественное царство – Митанни. Что предшествовало этому, неясно.
Лишь в кропотливой работе археологов возвращается прошлое. В мутном течении времени проступают четкие ориентиры – даты. Для хурритов точные даты – редкость. Вот почему раскопки Уркеша привлекли пристальное внимание специалистов. Этот город был непрерывно населен на протяжении тысячи лет.
Отчет Буццеллати о раскопках читается, как донесение путешественника, открывшего неизвестный материк: «Около 2600 года до нашей эры город уже обнесен мощной стеной, но она, вероятно, возведена гораздо раньше. Около 2700 года до нашей эры строится крупный храм. Дворец датируется примерно 2250 годом до нашей эры. Нижний город также сооружен в III тысячелетии до нашей эры».
Территория Нижнего города почти не исследована археологами. Они сосредоточили свои усилия на раскопках царского дворца, а также храма. Возможно, где-то в глубине дворца скрывается архив, который пока не удалось найти.
В раннем бронзовом веке Уркеш был крупнейшим известным нам городом Сирии. Он занимал площадь 135 гектаров, и в нем проживало до 50 тысяч человек. Две мощные стены (высотой – 6, а шириной – 8 метров) ограждали его от врагов. Строгая геометрическая планировка свидетельствует о том, что город разрастался не стихийно, как шумерские города, возникавшие на месте деревень, – нет, с самого начала он был построен по четкому плану. Около 1800 года до нашей эры Уркеш был внезапно покинут жителями. Лишь в храм на протяжении последующих пяти веков все так же приходили люди. Что же произошло? Еще одна тайна, связанная с хурритами.
Историю Уркеша приходится восстанавливать буквально по крупицам – расколотым оттискам печатей. Так, из 22 осколков, найденных во дворце, был сложен оттиск с надписью: «Тар’ам-Агаде, дочь Нарам-Суэна, царя Аккада». Нарам-Суэн (2210—2175 годы до нашей эры) считал себя властелином всего известного тогда мира и вел успешные завоевательные войны, одержав ряд побед над царем Элама. И этот правитель, который первым удостоился прижизненного культа и стал именоваться «могущественным богом Аккада», относится к хурритскому царю как к равному и выдает за него свою дочь, отныне царицу Уркеша? Чем не повод поразиться тайной власти хурритов?
Где кроются истоки этой власти? И царские династии, и четко спланированные города, подобные Уркешу, не возникают в одночасье. Этому предшествует длительная традиция. Археологи все чаще говорят о том, что процесс урбанизации в Северной Месопотамии начался примерно в то же время, что и в Южной Месопотамии. Но если там первые города основывали шумеры, то здесь… Может быть, хурриты?
Многое могли бы рассказать их царские архивы, но, повторюсь, они пока не найдены. Многое еще и потому, что хурриты писали на аккадском – этом дипломатическом языке Древнего Востока. Даже от эпохи Митанни до нас практически не дошло ни одного документа на их родном языке. Хотя кто знает, что может ждать нас при раскопках главной хурритской столицы – Вашшукканни?
Пока археологи не могут даже точно сказать, где находился этот город. Чаще всего называют холм Телль-Фехерия на границе Сирии и Турции, один из самых больших холмов в этом регионе. С 2005 года там уже ведутся раскопки, но пока не удалось добраться до слоев, относящихся к эпохе хурритов. Время же «быстрой археологии» по Шлиману прошло. Сегодня никто не позволит в считаные недели вырыть котлован – и при этом уничтожить все лежащие выше археологические слои. По признанию самих ученых, раскопки холма могут занять примерно полвека. И хорошо, если археологи правы в своих предположениях и там, в глубине, действительно, скрывается столица Митанни!
Между тем с недавних пор письма на смеси хурритского и аккадского языков обнаруживают при раскопках сирийской Катны. Нередко хурриты упоминаются и в документах, найденных при раскопках столицы хеттов. Последние, кстати, и уничтожили цивилизацию хурритов. Под ударами хеттской армии в 1340 году до нашей эры царство Митанни пало. Помимо обычных трофеев, победители прихватили с собой еще и чужих богов. Так, один из главных хеттских богов – бог грозы Тешуб, насылавший на землю бури и дожди, – был хурритским богом.
А что еще оставили хурриты потомкам? Что мы узнаем о них в XXI веке?
Тайны забытой Катны
Раскопки Катны, в которых участвуют специалисты из Германии, Сирии и Италии, стали одним из главных археологических событий XXI века. Это – едва ли не самый большой город бронзового века, обнаруженный на территории Сирии. Общая площадь, занимаемая руинами Катны, лежащими в 200 километрах к северу от Дамаска, составляет около 100 гектаров.
Декоративная маска из Катны
Долгое время Древняя Сирия мало кого интересовала. Ее привыкли считать чем-то вроде «проходного двора» древности, по которому маршировали армии то ассирийцев, то хеттов, то вавилонян. Однако археологические работы последних десятилетий позволили ученым открыть неизвестную прежде главу истории Передней Азии бронзового века.
Период расцвета Катны приходится на 1800—1500 годы до нашей эры. Этот город лежал на перекрестье двух важнейших торговых путей: один пролегал с востока на запад и соединял Месопотамию с побережьем Средиземного моря, другой – с севера на юг, он связывал Малую Азию и Аравию. Оживленная транзитная торговля приносила Катне немалую прибыль. Власть ее правителей распространилась на обширную часть Сирии, а также Ливана.
Катна была сооружена около 1800 года до нашей эры. Ее топография типична для бронзового века. В центральной части города расположен царский дворец, разрушенный в середине XIV века хеттами. В нижней части города находились жилые постройки. Здесь проживало около 20 тысяч человек.
Дворец был воздвигнут на скальном плато. Он буквально парил над городом, вздымаясь на высоту 20 метров. Общая площадь, занимаемая им, составляла почти 18 тысяч квадратных метров. За массивными стенами толщиной в 5 метров скрывались бесчисленные комнаты, перемежаясь с громадными залами. Все было величественнее, красивее, чем у соседей – царей других небольших государств, лежавших в Сирии.
Особенно поражает зал, в котором царь принимал гостей. Его площадь равнялась почти 1500 квадратным метрам (размеры зала – 36 Ч 36 метров). Его свод покоился всего на четырех колоннах. Чтобы перекрыть это помещение, в лесах Ливана приходилось срубать тысячелетние кедры, доставляя их в Катну на повозках, запряженных волами. В боковых помещениях археологи обнаружили хорошо сохранившиеся фрески, напоминающие работы минойских мастеров. В двух комнатах дворца найдены кости слонов (в то время эти животные обитали в долине Оронта, к западу от Катны). Эта находка доказывает, что местные правители устраивали охоту на слонов.
Долгое время Древняя Сирия мало кого интересовала. Ее привыкли считать чем-то вроде «проходного двора» древности, по которому маршировали армии то ассирийцев, то хеттов, то вавилонян. Однако археологические работы последних десятилетий позволили ученым открыть неизвестную прежде главу истории Передней Азии бронзового века.
Период расцвета Катны приходится на 1800—1500 годы до нашей эры. Этот город лежал на перекрестье двух важнейших торговых путей: один пролегал с востока на запад и соединял Месопотамию с побережьем Средиземного моря, другой – с севера на юг, он связывал Малую Азию и Аравию. Оживленная транзитная торговля приносила Катне немалую прибыль. Власть ее правителей распространилась на обширную часть Сирии, а также Ливана.
Катна была сооружена около 1800 года до нашей эры. Ее топография типична для бронзового века. В центральной части города расположен царский дворец, разрушенный в середине XIV века хеттами. В нижней части города находились жилые постройки. Здесь проживало около 20 тысяч человек.
Дворец был воздвигнут на скальном плато. Он буквально парил над городом, вздымаясь на высоту 20 метров. Общая площадь, занимаемая им, составляла почти 18 тысяч квадратных метров. За массивными стенами толщиной в 5 метров скрывались бесчисленные комнаты, перемежаясь с громадными залами. Все было величественнее, красивее, чем у соседей – царей других небольших государств, лежавших в Сирии.
Особенно поражает зал, в котором царь принимал гостей. Его площадь равнялась почти 1500 квадратным метрам (размеры зала – 36 Ч 36 метров). Его свод покоился всего на четырех колоннах. Чтобы перекрыть это помещение, в лесах Ливана приходилось срубать тысячелетние кедры, доставляя их в Катну на повозках, запряженных волами. В боковых помещениях археологи обнаружили хорошо сохранившиеся фрески, напоминающие работы минойских мастеров. В двух комнатах дворца найдены кости слонов (в то время эти животные обитали в долине Оронта, к западу от Катны). Эта находка доказывает, что местные правители устраивали охоту на слонов.