Страница:
Параллельно с личным первенством гимнастки боролись за звание чемпионок в командном зачете. По результатам обязательной программы четыре советских спортсменки – Астахова, Латынина, Муратова и Люхина – занимали верхние места в турнирной таблице. В целом советская команда набрала 190,693 балла, сборная Чехословакии, занимавшая второе место, отставала на 4 с лишним балла. Тут у наших спортсменок поводов для волнения практически не было. Но вот что будет в личном первенстве?..
Через день выступления пошли по новому кругу. Произвольная программа, как и обязательная, начиналась с опорного прыжка. Ларисе удалось отыграть свое отставание от Астаховой и выйти вперед. Однако впереди были брусья, «коронка» Полины Астаховой. Донбасская спортсменка еще раз доказала, что на брусьях ей нет равных. Полина получила 9,816 балла и вернула себе преимущество в одну десятую.
Следующим было бревно, пожалуй, самый тяжелый, коварный и нелюбимый многими гимнастками вид. Лариса выполнила упражнение просто великолепно и получила от судей 9,7 балла. Выступавшей вслед за Латыниной Софье Муратовой не удалось улучшить этот результат, у нее было 9,666. А затем настала очередь Полины Астаховой…
После бревна оставался всего один вид. Лариса не сомневалась, что сможет что-то отыграть у Астаховой в вольных упражнениях, но хватит ли этого для победы? Все зависело от выступления соперницы на бревне – если Полина получит за бревно оценку равную или больше оценки Ларисы, то сократить отставание будет практически невозможно.
«Упражнение на бревне проверяет не только ваше координационное, двигательное равновесие, но и равновесие вашей нервной системы, готовность к борьбе», – сказала однажды Лариса Семеновна. В полной мере эти слова подтвердились в Риме. Обычно Астахова работала на бревне, «как на полу». Она очень смело, с большой амплитудой движений начала свое выступление…
«Сказался опыт и мой, и тренера, – вспоминала Лариса Латынина Римскую олимпиаду. – Александр Семенович не пытался меня накачивать перед выступлением, и я была совершенно спокойна. А вот другие наставники взвинчивали своих подопечных. Когда Астахова подходила к бревну, было видно, что она очень напряжена. Видимо, Лина уже думала о «золоте», и, когда борьба обострилась, она чуть дрогнула. Чуть-чуть…»
В середине своего выступления Полина Астахова начала выполнять поворот, сделала широкий замах ногой. Обычное движение, сотни раз проделанное и отработанное, казалось бы, до автоматизма. Но в этот раз гимнастка потеряла равновесие и упала с бревна. Ее падение было настолько неожиданным и ошеломляющим, что просто непонятно, откуда она взяла силы и как смогла отлично закончить выступление. Однако исправить положение было уже невозможно. За падение со снаряда судьи карали безжалостно. Полина получила всего 8,733 балла и выбыла из борьбы за золотую медаль в абсолютном первенстве…
Сколько после Рима было разговоров о том, что Латынина «выехала» только благодаря нелепой ошибке соперницы. Мол, если бы Астахова не упала, то получила бы за бревно высокую оценку, и Ларисе не удалось бы ее догнать в вольных упражнениях. Сама великая гимнастка всегда говорила, что была бы по-настоящему счастлива, если бы борьба на равных с Полиной за первое место продолжалась до самого конца, до самого последнего вида. Но случилось то, что случилось. Банально, но факт – такие ситуации в спорте были, есть и всегда будут. Неудача одного оборачивается победой другого. «Моя победа – моя радость, проигрыш Полины – ее горе, – вспоминала Лариса Латынина. – Радость и горе жили в одной квартире, а мы, их обладательницы, выступали в одной команде. И на балконе нашей квартиры я думала не об очень-то веселых вещах. Да, вчера еще мы были одной командой, стремились к общей победе, добились ее. А сегодня под тем же голубым итальянским небом не было общей радости или общей печали. Десятки раз после этого мы выступали вместе с Полиной, и жили под одной крышей, и делились горестями и радостями, и стали хорошими подругами. Тогда между нами, не по нашей вине, пробежала змейкой трещина, которая не стала, к счастью, ни ямой, ни пропастью. Можно было бы поэтому о ней не говорить, можно было бы все отнести за счет того, что такие ситуации в спорте неизбежны. И так и так я не погрешила бы против истины. И все-таки здесь я ничего не хочу оставлять недоговоренным или завуалированным. Я знаю, что это не обидит Лину, в нашем споре мы обе были правы…»
В принципе, после падения Полины Астаховой борьба в абсолютном первенстве практически закончилась. Лишить Латынину «золота» могла только случайность. Но осторожничать, работать только на результат в вольных упражнениях Лариса не стала. «Я должна была показать все, что умею, выразить все, что чувствую. Полторы минуты музыки, так же как и девяносто секунд движений, наверное, мало для того, чтобы оставить очень глубокое впечатление. И все же, слитые вместе, они могут многое сказать. В эти мгновения все зависит от вас. Не думайте о том, как пройти диагональ и выйти в стойку, не тратьте последние минуты на то, чтобы повторить фляки. Думайте об одном – как лучше донести все, что вы хотите сказать своими движениями, чему служит каждое из них. Тогда, в Риме, я знала это. Мне очень хотелось, чтобы эти вольные стали событием не только для меня. Я начала и кончила их на одном дыхании. Пожалуй, впервые в жизни я придирчиво вслушивалась в шум аплодисментов. И еще до оценки судей – 9,9 – знала: я выполнила то, что задумала».
В итоге Лариса Латынина второй раз стала абсолютной чемпионкой Олимпийских игр. Всего в Риме Лариса завоевала 6 медалей: 3 золотые (абсолютное и командное первенство и вольные упражнения), 2 серебряные (упражнения на брусьях и бревне) и 1 бронзовую (опорный прыжок).
В Риме на пресс-конференции Ларисе задали традиционный вопрос:
– Каковы ваши планы на будущее, о чем вы мечтаете?
Ответ был неожиданным, однако вполне закономерным:
– Я очень хочу стать… абсолютной чемпионкой Союза.
Действительно, ситуация парадоксальная – двукратная абсолютная чемпионка мира и Олимпийских игр за восемь лет выступлений на высшем уровне ни разу не смогла стать первой в стране. Ее все время обходили подруги-соперницы – Муратова, Манина, Астахова, Калинина. На проходившем зимой 1960 года чемпионате Лариса была близка к успеху, и все же ее совсем ненамного обошла Софья Муратова. В 1961 году в Тбилиси ее мечта наконец-то сбылась – она стала абсолютной чемпионкой СССР, правда, разделила это звание с Тамарой Люхиной. И только в 1962 году Латынина безоговорочно стала № 1 в Союзе.
Новая высота была взята, но удержаться на этой высоте Ларисе становилось все труднее. Конкуренция с каждым днем усиливалась, причем как дома, так и на международной арене. Все громче заявляла о себе молодая поросль, в начале 1960-х особое внимание привлекла к себе восходящая звезда Вера Чаславска. Кстати, как и Латынина, Вера начинала с балета. С трех лет она занималась в балетном классе. В 1956 году мама привела Веру на смотрины к Еве Босаковой, а через четыре года Чаславска уже была партнершей Босаковой по чешской олимпийской команде в Риме.
В целом за несколько лет уровень чешской гимнастики вырос очень сильно, не случайно первенство мира 1962 года проводилось в Праге – сам факт проведения свидетельствовал о признании успехов чешских спортсменов. В Праге буквально в каждой витрине висели портреты чешских гимнасток. Чехи были уверены в победе своих любимиц, ведь они были на подъеме, тогда как в советской сборной постепенно проходила смена поколений, что неизбежно вело к спаду. Латынина, Муратова, Астахова уже считались «бабушками» (относительно гимнастики, конечно, ведь на тот момент им еще не было и тридцати). Организаторы были настолько уверены в победе Чаславской, что заранее приготовили хрустальный кубок с ее именем. Но надпись пришлось переписывать…
Чешские гимнастки старались изо всех сил, им очень хотелось выступить перед соотечественниками как можно лучше. Без «золота» хозяйки чемпионата не остались – в опорных прыжках первое место заняла Вера Чаславска, на бревне – Ева Босакова. И все же главным действующим лицом первенства вновь была Латынина. Из Праги она увезла три золотых медали – за коронные вольные упражнения, командные состязания и, самое главное, за победу в абсолютном личном первенстве.
И опять чемпионаты, кубки, спартакиады… В 1963 году неугомонная Латынина поехала на Всемирную универсиаду в Бразилию, несмотря на то что ей уже исполнилось двадцать девять лет. Тогда она являлась аспиранткой Киевского института физкультуры и должна была участвовать в студенческих соревнованиях. В целях экономии команда отправилась на универсиаду без сопровождающего персонала, только спортсмены и тренеры. В вольных упражнениях Ларисе пришлось выступать без привычного аккомпаниатора, его роль исполнял старенький проигрыватель. В середине упражнения пластинка перескочила, и вместо лирической музыки раздались бравурные мотивы, которые должны были звучать в финале выступления Ларисы. Ситуация была очень неприятной, но хладнокровный Александр Семенович Мишаков просто вернул иголку проигрывателя на место. Латынина закончила упражнение. Согласно правилам, судьи могли серьезно снизить ей оценку, но тут за дело взялись экспансивные бразильские болельщики. Зал содрогался от аплодисментов и восторженных криков. Оценку Ларисе не снизили, и именно она заняла первое место в вольных упражнениях…
Врачи называют это явление экстрасистола. Если проще – перебои сердца… После универсиады Лариса собиралась ехать в Токио на открытое первенство Японии, однако из-за проблем с сердцем врачи пытались отговорить ее от поездки (кто-то даже предложил закончить спортивную карьеру).
– Идите на консультацию, а лучше ложитесь в больницу! – требовали доктора, однако в душе они понимали, что в больницу Лариса не ляжет.
– Будет большой ошибкой, если за год до Олимпийских игр мы оставим соперников в Токио без конкуренции! – заявила Лариса на тренерском совете.
– Ваши предложения?
– Я должна ехать в Токио!
И что можно было противопоставить такому напору?.. Латынина, несмотря на экстрасистолу, поехала в Токио и выиграла абсолютное первенство, вольные упражнения и бревно. Она радовалась новой победе, однако больше думала о том, что будет в Токио через год, на Олимпиаде: «Время, время. Наступает момент, когда вы убеждаетесь: ваши соперницы гораздо быстрее овладевают таинствами новых движений. Они побеждают время, значит, они побеждают и вас. Иногда самый опытный специалист не может угадать то мгновение, в которое что-то неповторимо изменяется в спортивной судьбе. Прославленный прорицатель не может предсказать, в какой момент время начнет работать против спортсмена. Почти всегда это неожиданно».
Спортивная гимнастика стремительно омолаживалась. Менялись люди, менялся и стиль гимнастики – если раньше главенствовали красота и гармония, то теперь на первый план выдвигались сложность и насыщенность программы техническими элементами. Перед Токийской олимпиадой в сборной назрел неизбежный конфликт «отцов и детей». Причиной стало нежелание тренерского совета включить в основной состав сборной Софью Муратову. Ветераны команды – Астахова, Латынина, Манина – заступились за подругу. Их внимательно выслушали, а затем спокойно не согласились:
– И вы в свое время кого-то вытесняли из команды, старше и опытнее.
– Мы выигрывали, это было естественно.
– Ну а мы имеем право и на искусственное омолаживание!
Олимпиада показала, что подобное искусственное выдвижение молодых было ошибкой. Людмила Громова, заменившая в команде Муратову, в многоборье заняла только тридцатое место, да и другие молодые гимнастки ничем себя не проявили. На первое общекомандное место команду «вытянули» Латынина и Астахова. Лариса выиграла вольные упражнения, Полина – упражнения на брусьях. Они боролись за «золото» и в многоборье, однако на этот раз сильнее была Вера Чаславска. Оправданий для проигрыша можно было найти немало: возраст, усталость, трудности акклиматизации, судейство, в конце концов. Но Лариса Семеновна, вспоминая Токийскую олимпиаду, оправданий не ищет: «Да, мы проиграли. И проиграли достойной сопернице. Может быть, оставалось лишь повторить: «На пьедестале всякая ступенька почетна». Я смогла ровно, почти так же, как в Риме, выступить на всех снарядах: брусья – второе, бревно – второе, прыжок – третье, вольные – первое. Успешно, ровно, но не хватило блеска, внешнего эффекта, того, чем всегда должен обладать настоящий чемпион».
Если говорить о спортивных итогах, то в абсолютном первенстве Вера Чаславска набрала 77,564 балла, Латынина отстала на 566 тысячных, еще на 0,033 балла отстала Полина Астахова. Это что касается сухих цифр. А что касается впечатлений… Обычно сдержанные и сухие в своих комментариях журналисты английской газеты «Таймс» написали о вольных упражнениях Латыниной: «В жизни каждого человека бывает несколько моментов такой красоты, которая вызывает слезы и стеснение в груди. Это может быть закат в горах, картина, какой-нибудь музыкальный отрывок, это может быть один из тех редких моментов, когда спорт внезапно становится формой искусства. Один такой момент мы испытали здесь, в Токио, когда Латынина очаровала нас своими вольными упражнениями. В этот момент она была не просто великолепной гимнасткой. Она была воплощением молодости, красоты и блеска. В памяти остается Латынина. Сейчас ей 29 лет, и, возможно, мы уже никогда не увидим ее такой. Но именно такие моменты, как те, которые она нам дала в этот вечер, порождают вечные надежды».
Как вспоминала Лариса Семеновна, она впервые начала думать о возможном расставании с гимнастикой во время чемпионата мира 1962 года в Праге. Но тогда эти мысли вызывали у нее только улыбку: «Я, смеясь, отгоняла мысль о расставании со спортом, думала, что ох как далеко, далеко до момента прощания». К тому же в том году Лариса выиграла все крупнейшие соревнования сезона – чемпионат мира, Европы, впервые стала единоличной абсолютной чемпионкой СССР. От добра добра не ищут – зачем уходить, если сил еще хоть отбавляй и можно побеждать и побеждать?
Но вот завершился 1964 год. После Токио из гимнастики ушли практически все подруги Ларисы по команде – Тамара Манина, Софья Муратова, Тамара Люхина, Лидия Калинина. Из «старой гвардии» времен Олимпиад в Мельбурне и Риме остались только Латынина и Полина Астахова. А молодежь все настойчивее заявляла о своих правах на лидерство. До Игр в Токио Вера Чаславска не выиграла у Латыниной ни одного соревнования, но на Олимпиаде чешская гимнастка была сильнее. А зимой 1964 года девятикратная олимпийская чемпионка проиграла чемпионат СССР Ларисе Петрик. Картина была очень символичной – на второй ступеньке пьедестала почета стояла тридцатилетняя Латынина, а на первой – Петрик, которой недавно исполнилось пятнадцать лет. Третье место заняла сверстница новой чемпионки Наталья Кучинская. «Для того чтобы выиграть у Петрик, мне нужно было прибавить 15 сотых балла, – говорила Латынина. – Или отнять 15 лет…»
Если в 1940—1950-х годах в гимнастику шли с 10–11 лет, то позже – с пяти-шести. Чемпионки становились все моложе и моложе. Латыниной пришлось выступать в одной команде с девочками, которые умели делать на помосте потрясающе сложные элементы, и при этом оставались по сути дела детьми. В Копенгагене во время чемпионата Европы в один из вечеров Петрик и Кучинская… потерялись. Из отеля они не выходили, но ни в номере, ни в холле их не было. Тренеры даже спустились в бар, хотя трудно было предположить, что пятнадцатилетние девочки проводили время именно там. Оказалось, что члены сборной СССР… катались на лифте: вверх – вниз, вверх – вниз…
На чемпионате Европы Латынина завоевала пять медалей. И все серебряные. Для других такой результат был бы просто великолепным, но только не для Ларисы. Да, ей удалось опередить Петрик, но Чаславской она снова проиграла. «И на этот раз без всяких «но». Она сильнее – вот и все. Затем осень этого же года в Мехико, когда я окончательно поняла: до Олимпиады мне не дотянуть. А коль так, надо было наметить свой последний рубеж. И я его наметила: сентябрь 1966 года, первенство мира в Дортмунде…»
«Я отлично знала, что не выиграю в Дортмунде, но я знала и другое: у меня хватит сил, чтобы выступить для команды!» Ей было 32 года, а рядом с ней выступали совсем юные О. Карасева, З. Дружинина, Н. Кучинская, Л. Петрик – те, кому предстояло продолжать ее дело в ближайшее десятилетие. «Это же наша мама, – говорила тогда Ольга Карасева. – Она добрая и внимательная, но и сердиться умеет, особенно когда мы с девчонками втихомолку едим мороженое. Думаю, что Ларисе Семеновне бывает очень грустно. Наверное, это ее последний чемпионат…»
Был в Дортмунде и Александр Семенович Мишаков, правда, уже не как тренер сборной, а как обычный турист. Настало время уходить и ему:
– А что же, пора. Сколько можно… Теперь пусть другие попробуют так, как я, – философски сказал Латыниной Мишаков, а затем добавил: – Да и ты старая, уже заканчиваешь. Покувыркалась, и хватит. В последний раз…
Это был печальный чемпионат – Лариса не смогла выиграть ни одного индивидуального упражнения, а команда уступила первое место чешским гимнасткам, проиграв всего 0,038 балла. Было очень обидно, ведь проиграть в командном первенстве тысячные балла – это все равно что на финише марафонской дистанции уступить сопернику одну десятую секунды…
Все, карьера великой гимнастки завершилась… Перед Ларисой встал неизбежный в такой ситуации вопрос: «Что дальше?» Ей предлагали поработать в спортивной медицине, но Латынина, хоть и была аспирантом института физкультуры, считала, что для серьезной научной работы знаний у нее недостаточно. Раздумья были недолгими. Когда-то у нее были мудрые учителя. Теперь пришла пора и ей из подопечной стать тренером. «Гимнастика – из тех страстей, что на всю жизнь», – сказала себе Лариса Семеновна и сделала решительный и точный выбор – перешла «из гимнастики в гимнастику». Она стала тренером сборной СССР, а в 1967 году ей предложили пост главного тренера.
Первым серьезным испытанием для Латыниной-тренера стали Олимпийские игры 1968 года в Мехико. Что-что, а задачи в Советском Союзе ставить умели – в Мехико в командном первенстве любое место, кроме первого, расценивалось бы как провал. Легко сказать, да нелегко сделать. Сборная была очень молодой, в ее составе не было ни одной участницы Олимпиады в Токио. Четверо – Наталья Кучинская, Лариса Петрик, Зинаида Воронина и Ольга Карасева (Харлова) – выступали вместе с Ларисой два года назад в Дортмунде. Две – шестнадцатилетняя Людмила Турищева и пятнадцатилетняя Любовь Бурда – только начинали выступления на высшем уровне. Но перед советской командой оказались не только чисто спортивные проблемы…
Венгрия, октябрь 1956 года – советские войска подавляют народное восстание. Через два месяца молодая советская гимнастка Лариса Латынина дебютирует на Олимпийских играх в Мельбурне. Главными соперницами советских гимнасток на той Олимпиаде были именно венгерские гимнастки. Ларисе и ее подругам по команде пришлось на себе испытать, что такое предвзятое отношение судей, вызванное пускай и праведным, но не имеющим никакого отношения к спорту возмущением действиями советского руководства…
Через двенадцать лет на Олимпийских играх в Мехико эта история повторится, с той лишь разницей, что на сей раз чешские гимнастки из-за подавления советскими войсками народных выступлений на их родине считали главного тренера олимпийской сборной Латынину и ее подопечных кровными врагами. Они перестали здороваться, при встрече смотрели на них как на пустое место и демонстративно проходили мимо. Во время Олимпийского турнира чешки выступали в черных купальниках и с черными траурными ленточками в волосах. Безусловно, судьи вольно или невольно сочувствовали им. Много лет спустя в газете «Известия» было опубликовано письмо Веры Чаславской, в котором она извинилась перед советскими гимнастками и лично перед Латыниной за свое несправедливое и обидное поведение в Мехико. К сожалению, это письмо попало к Ларисе Семеновне спустя значительное время после его опубликования и она не смогла на него ответить. Но это было гораздо позже, а тогда, в 1968 году, Латынина понимала, что нужно что-то противопоставить соперницам, которые выглядели мученицами. Перед соревнованиями она повела всю сборную в парикмахерскую, где девочкам сделали потрясающие прически. На помост вышли шесть королев. Арбитры очень лояльно оценивали выступления чешских гимнасток, но все-таки наша команда сразу захватила лидерство. После обязательной программы сборная СССР оторвалась от преследовательниц на полбалла.
Наверное, это чувствует любой бывший спортсмен, выбравший тренерский путь, – выступать самому гораздо легче, чем следить за выступлением учеников. Не стала исключением и Лариса Латынина. «Ночь прошла так, как будто между матрацем и простыней были разложены колючки первосортных мексиканских кактусов, – рассказывала она о своих тренерских чувствах. – Раньше я была действующим лицом, актером – центром внимания. Как я сыграю, выступлю – зависит от меня. Удачно: цветы, аплодисменты, медали… Неудача – сама виновата. Теперь я режиссер: человек за сценой… И режиссер, беспомощный что-либо изменить уже в ходе самого представления…»
Как старший тренер сборной, Латынина, по правилам соревнований, не могла подойти к своим воспитанницам, чтобы помочь им советом, успокоить. Она наблюдала за их выступлениями с трибуны. Для Ларисы это были самые трудные мгновения Олимпиады. И «чудо-команда» не подвела своего тренера. Командное первенство выиграла сборная СССР, на втором месте были чехословацкие гимнастки, на третьем – спортсменки ГДР.
Абсолютной чемпионкой Олимпиады стала Вера Чаславска, «серебро» завоевала Зинаида Воронина, «бронзу» – Наталья Кучинская, которая могла бы побороться за победу, но срыв на брусьях лишил ее этой возможности. Две золотые медали подопечные Латыниной завоевали в отдельных видах: Наталья Кучинская в упражнениях на бревне, Лариса Петрик, разделившая первое место с Верой Чаславской, – в вольных упражнениях.
На посту главного тренера сборной СССР Лариса Латынина проработала 10 лет. Были победы, случались и поражения, но все это время женская гимнастическая команда была гордостью, своеобразным символом всего Советского Союза. И все эти годы Латынина пыталась отстоять тот стиль, который она исповедовала, когда сама была спортсменкой. Стиль элегантный и красивый, когда гимнастка на помосте была прежде всего женщиной, а не механическим роботом, выполняющим сложнейшие элементы. «Мне хотелось, чтобы спортивная гимнастика, несмотря на ее сложность, оставалась женственной, пластичной, – говорила Латынина. – Я много спорила с тренерами, убеждала их: нужна хореография, сухая акробатика снижает зрительский интерес. Бесполезно!» Спорить было действительно нелегко, особенно после первенства Европы 1969 года в датской Ландскруне, где доминировала молодая гимнастка из ГДР Карин Янц, выигравшая абсолютное первенство и три из четырех золотых медалей в отдельных видах. Наступала «эра куколок», девочек, которые умели то, что не делали в свое время Латынина и ее подруги. После Ландскруны на Ларису давили, требовали, чтобы она пошла по пути усложнения программ, омолодила состав сборной. Но она не соглашалась, отстаивала свою точку зрения, верила в правильность выбранного пути. «Сложность, которую связывают с «эрой куколок», не может привести их к чемпионским титулам. Она должна цениться только при целостности, легкости, артистизме всей комбинации. Да, гимнастика молодеет, и вздыхать по этому поводу бесполезно. Утверждение молодежи на пьедестале сильнейших закономерно. Но нельзя всю женскую гимнастику превращать в детскую. Гимнастика молодеет, ну что же, значит, можно ждать – в двадцать, в двадцать два или в двадцать пять лет достигнет та или иная гимнастка апогея. Но не в двенадцать или четырнадцать. Выиграть в эти годы можно, творить по-настоящему, создать свою гимнастику нельзя! А без одухотворенности, интеллектуального начала, женской красоты не может быть подлинной большой гимнастики. Поэтому я не верю в то, что когда-нибудь наступит «эра гимнасток-куколок». Поэтому я глубоко верю в то, что наша команда сумеет доказать обратное». Время подтвердило, что она была права…
Чемпионат мира 1970 года показал, что советская школа гимнастики – лучшая в мире. Наши гимнастки взяли реванш у немок за поражение в Ландскруне, а в личном первенстве абсолютной чемпионкой стала Людмила Турищева, опередившая в напряженной борьбе Карин Янц и ее соотечественницу Эрику Цухольд.
Перед XX Олимпийскими играми в Мюнхене сборная наполовину обновилась. Год назад ушла из гимнастики Лариса Петрик, опытные Зинаида Воронина и Ольга Карасева не прошли отборочные соревнования. Их место заняли юные Ольга Корбут, Эльвира Саади и Антонина Кошель. Перемены переменами, а задачи у советской команды были прежние – выиграть командные соревнования и вернуть звание абсолютной чемпионки, которое до этого дважды завоевывала Вера Чаславска.
Через день выступления пошли по новому кругу. Произвольная программа, как и обязательная, начиналась с опорного прыжка. Ларисе удалось отыграть свое отставание от Астаховой и выйти вперед. Однако впереди были брусья, «коронка» Полины Астаховой. Донбасская спортсменка еще раз доказала, что на брусьях ей нет равных. Полина получила 9,816 балла и вернула себе преимущество в одну десятую.
Следующим было бревно, пожалуй, самый тяжелый, коварный и нелюбимый многими гимнастками вид. Лариса выполнила упражнение просто великолепно и получила от судей 9,7 балла. Выступавшей вслед за Латыниной Софье Муратовой не удалось улучшить этот результат, у нее было 9,666. А затем настала очередь Полины Астаховой…
После бревна оставался всего один вид. Лариса не сомневалась, что сможет что-то отыграть у Астаховой в вольных упражнениях, но хватит ли этого для победы? Все зависело от выступления соперницы на бревне – если Полина получит за бревно оценку равную или больше оценки Ларисы, то сократить отставание будет практически невозможно.
«Упражнение на бревне проверяет не только ваше координационное, двигательное равновесие, но и равновесие вашей нервной системы, готовность к борьбе», – сказала однажды Лариса Семеновна. В полной мере эти слова подтвердились в Риме. Обычно Астахова работала на бревне, «как на полу». Она очень смело, с большой амплитудой движений начала свое выступление…
«Сказался опыт и мой, и тренера, – вспоминала Лариса Латынина Римскую олимпиаду. – Александр Семенович не пытался меня накачивать перед выступлением, и я была совершенно спокойна. А вот другие наставники взвинчивали своих подопечных. Когда Астахова подходила к бревну, было видно, что она очень напряжена. Видимо, Лина уже думала о «золоте», и, когда борьба обострилась, она чуть дрогнула. Чуть-чуть…»
В середине своего выступления Полина Астахова начала выполнять поворот, сделала широкий замах ногой. Обычное движение, сотни раз проделанное и отработанное, казалось бы, до автоматизма. Но в этот раз гимнастка потеряла равновесие и упала с бревна. Ее падение было настолько неожиданным и ошеломляющим, что просто непонятно, откуда она взяла силы и как смогла отлично закончить выступление. Однако исправить положение было уже невозможно. За падение со снаряда судьи карали безжалостно. Полина получила всего 8,733 балла и выбыла из борьбы за золотую медаль в абсолютном первенстве…
Сколько после Рима было разговоров о том, что Латынина «выехала» только благодаря нелепой ошибке соперницы. Мол, если бы Астахова не упала, то получила бы за бревно высокую оценку, и Ларисе не удалось бы ее догнать в вольных упражнениях. Сама великая гимнастка всегда говорила, что была бы по-настоящему счастлива, если бы борьба на равных с Полиной за первое место продолжалась до самого конца, до самого последнего вида. Но случилось то, что случилось. Банально, но факт – такие ситуации в спорте были, есть и всегда будут. Неудача одного оборачивается победой другого. «Моя победа – моя радость, проигрыш Полины – ее горе, – вспоминала Лариса Латынина. – Радость и горе жили в одной квартире, а мы, их обладательницы, выступали в одной команде. И на балконе нашей квартиры я думала не об очень-то веселых вещах. Да, вчера еще мы были одной командой, стремились к общей победе, добились ее. А сегодня под тем же голубым итальянским небом не было общей радости или общей печали. Десятки раз после этого мы выступали вместе с Полиной, и жили под одной крышей, и делились горестями и радостями, и стали хорошими подругами. Тогда между нами, не по нашей вине, пробежала змейкой трещина, которая не стала, к счастью, ни ямой, ни пропастью. Можно было бы поэтому о ней не говорить, можно было бы все отнести за счет того, что такие ситуации в спорте неизбежны. И так и так я не погрешила бы против истины. И все-таки здесь я ничего не хочу оставлять недоговоренным или завуалированным. Я знаю, что это не обидит Лину, в нашем споре мы обе были правы…»
В принципе, после падения Полины Астаховой борьба в абсолютном первенстве практически закончилась. Лишить Латынину «золота» могла только случайность. Но осторожничать, работать только на результат в вольных упражнениях Лариса не стала. «Я должна была показать все, что умею, выразить все, что чувствую. Полторы минуты музыки, так же как и девяносто секунд движений, наверное, мало для того, чтобы оставить очень глубокое впечатление. И все же, слитые вместе, они могут многое сказать. В эти мгновения все зависит от вас. Не думайте о том, как пройти диагональ и выйти в стойку, не тратьте последние минуты на то, чтобы повторить фляки. Думайте об одном – как лучше донести все, что вы хотите сказать своими движениями, чему служит каждое из них. Тогда, в Риме, я знала это. Мне очень хотелось, чтобы эти вольные стали событием не только для меня. Я начала и кончила их на одном дыхании. Пожалуй, впервые в жизни я придирчиво вслушивалась в шум аплодисментов. И еще до оценки судей – 9,9 – знала: я выполнила то, что задумала».
В итоге Лариса Латынина второй раз стала абсолютной чемпионкой Олимпийских игр. Всего в Риме Лариса завоевала 6 медалей: 3 золотые (абсолютное и командное первенство и вольные упражнения), 2 серебряные (упражнения на брусьях и бревне) и 1 бронзовую (опорный прыжок).
В Риме на пресс-конференции Ларисе задали традиционный вопрос:
– Каковы ваши планы на будущее, о чем вы мечтаете?
Ответ был неожиданным, однако вполне закономерным:
– Я очень хочу стать… абсолютной чемпионкой Союза.
Действительно, ситуация парадоксальная – двукратная абсолютная чемпионка мира и Олимпийских игр за восемь лет выступлений на высшем уровне ни разу не смогла стать первой в стране. Ее все время обходили подруги-соперницы – Муратова, Манина, Астахова, Калинина. На проходившем зимой 1960 года чемпионате Лариса была близка к успеху, и все же ее совсем ненамного обошла Софья Муратова. В 1961 году в Тбилиси ее мечта наконец-то сбылась – она стала абсолютной чемпионкой СССР, правда, разделила это звание с Тамарой Люхиной. И только в 1962 году Латынина безоговорочно стала № 1 в Союзе.
Новая высота была взята, но удержаться на этой высоте Ларисе становилось все труднее. Конкуренция с каждым днем усиливалась, причем как дома, так и на международной арене. Все громче заявляла о себе молодая поросль, в начале 1960-х особое внимание привлекла к себе восходящая звезда Вера Чаславска. Кстати, как и Латынина, Вера начинала с балета. С трех лет она занималась в балетном классе. В 1956 году мама привела Веру на смотрины к Еве Босаковой, а через четыре года Чаславска уже была партнершей Босаковой по чешской олимпийской команде в Риме.
В целом за несколько лет уровень чешской гимнастики вырос очень сильно, не случайно первенство мира 1962 года проводилось в Праге – сам факт проведения свидетельствовал о признании успехов чешских спортсменов. В Праге буквально в каждой витрине висели портреты чешских гимнасток. Чехи были уверены в победе своих любимиц, ведь они были на подъеме, тогда как в советской сборной постепенно проходила смена поколений, что неизбежно вело к спаду. Латынина, Муратова, Астахова уже считались «бабушками» (относительно гимнастики, конечно, ведь на тот момент им еще не было и тридцати). Организаторы были настолько уверены в победе Чаславской, что заранее приготовили хрустальный кубок с ее именем. Но надпись пришлось переписывать…
Чешские гимнастки старались изо всех сил, им очень хотелось выступить перед соотечественниками как можно лучше. Без «золота» хозяйки чемпионата не остались – в опорных прыжках первое место заняла Вера Чаславска, на бревне – Ева Босакова. И все же главным действующим лицом первенства вновь была Латынина. Из Праги она увезла три золотых медали – за коронные вольные упражнения, командные состязания и, самое главное, за победу в абсолютном личном первенстве.
И опять чемпионаты, кубки, спартакиады… В 1963 году неугомонная Латынина поехала на Всемирную универсиаду в Бразилию, несмотря на то что ей уже исполнилось двадцать девять лет. Тогда она являлась аспиранткой Киевского института физкультуры и должна была участвовать в студенческих соревнованиях. В целях экономии команда отправилась на универсиаду без сопровождающего персонала, только спортсмены и тренеры. В вольных упражнениях Ларисе пришлось выступать без привычного аккомпаниатора, его роль исполнял старенький проигрыватель. В середине упражнения пластинка перескочила, и вместо лирической музыки раздались бравурные мотивы, которые должны были звучать в финале выступления Ларисы. Ситуация была очень неприятной, но хладнокровный Александр Семенович Мишаков просто вернул иголку проигрывателя на место. Латынина закончила упражнение. Согласно правилам, судьи могли серьезно снизить ей оценку, но тут за дело взялись экспансивные бразильские болельщики. Зал содрогался от аплодисментов и восторженных криков. Оценку Ларисе не снизили, и именно она заняла первое место в вольных упражнениях…
Врачи называют это явление экстрасистола. Если проще – перебои сердца… После универсиады Лариса собиралась ехать в Токио на открытое первенство Японии, однако из-за проблем с сердцем врачи пытались отговорить ее от поездки (кто-то даже предложил закончить спортивную карьеру).
– Идите на консультацию, а лучше ложитесь в больницу! – требовали доктора, однако в душе они понимали, что в больницу Лариса не ляжет.
– Будет большой ошибкой, если за год до Олимпийских игр мы оставим соперников в Токио без конкуренции! – заявила Лариса на тренерском совете.
– Ваши предложения?
– Я должна ехать в Токио!
И что можно было противопоставить такому напору?.. Латынина, несмотря на экстрасистолу, поехала в Токио и выиграла абсолютное первенство, вольные упражнения и бревно. Она радовалась новой победе, однако больше думала о том, что будет в Токио через год, на Олимпиаде: «Время, время. Наступает момент, когда вы убеждаетесь: ваши соперницы гораздо быстрее овладевают таинствами новых движений. Они побеждают время, значит, они побеждают и вас. Иногда самый опытный специалист не может угадать то мгновение, в которое что-то неповторимо изменяется в спортивной судьбе. Прославленный прорицатель не может предсказать, в какой момент время начнет работать против спортсмена. Почти всегда это неожиданно».
Спортивная гимнастика стремительно омолаживалась. Менялись люди, менялся и стиль гимнастики – если раньше главенствовали красота и гармония, то теперь на первый план выдвигались сложность и насыщенность программы техническими элементами. Перед Токийской олимпиадой в сборной назрел неизбежный конфликт «отцов и детей». Причиной стало нежелание тренерского совета включить в основной состав сборной Софью Муратову. Ветераны команды – Астахова, Латынина, Манина – заступились за подругу. Их внимательно выслушали, а затем спокойно не согласились:
– И вы в свое время кого-то вытесняли из команды, старше и опытнее.
– Мы выигрывали, это было естественно.
– Ну а мы имеем право и на искусственное омолаживание!
Олимпиада показала, что подобное искусственное выдвижение молодых было ошибкой. Людмила Громова, заменившая в команде Муратову, в многоборье заняла только тридцатое место, да и другие молодые гимнастки ничем себя не проявили. На первое общекомандное место команду «вытянули» Латынина и Астахова. Лариса выиграла вольные упражнения, Полина – упражнения на брусьях. Они боролись за «золото» и в многоборье, однако на этот раз сильнее была Вера Чаславска. Оправданий для проигрыша можно было найти немало: возраст, усталость, трудности акклиматизации, судейство, в конце концов. Но Лариса Семеновна, вспоминая Токийскую олимпиаду, оправданий не ищет: «Да, мы проиграли. И проиграли достойной сопернице. Может быть, оставалось лишь повторить: «На пьедестале всякая ступенька почетна». Я смогла ровно, почти так же, как в Риме, выступить на всех снарядах: брусья – второе, бревно – второе, прыжок – третье, вольные – первое. Успешно, ровно, но не хватило блеска, внешнего эффекта, того, чем всегда должен обладать настоящий чемпион».
Если говорить о спортивных итогах, то в абсолютном первенстве Вера Чаславска набрала 77,564 балла, Латынина отстала на 566 тысячных, еще на 0,033 балла отстала Полина Астахова. Это что касается сухих цифр. А что касается впечатлений… Обычно сдержанные и сухие в своих комментариях журналисты английской газеты «Таймс» написали о вольных упражнениях Латыниной: «В жизни каждого человека бывает несколько моментов такой красоты, которая вызывает слезы и стеснение в груди. Это может быть закат в горах, картина, какой-нибудь музыкальный отрывок, это может быть один из тех редких моментов, когда спорт внезапно становится формой искусства. Один такой момент мы испытали здесь, в Токио, когда Латынина очаровала нас своими вольными упражнениями. В этот момент она была не просто великолепной гимнасткой. Она была воплощением молодости, красоты и блеска. В памяти остается Латынина. Сейчас ей 29 лет, и, возможно, мы уже никогда не увидим ее такой. Но именно такие моменты, как те, которые она нам дала в этот вечер, порождают вечные надежды».
Как вспоминала Лариса Семеновна, она впервые начала думать о возможном расставании с гимнастикой во время чемпионата мира 1962 года в Праге. Но тогда эти мысли вызывали у нее только улыбку: «Я, смеясь, отгоняла мысль о расставании со спортом, думала, что ох как далеко, далеко до момента прощания». К тому же в том году Лариса выиграла все крупнейшие соревнования сезона – чемпионат мира, Европы, впервые стала единоличной абсолютной чемпионкой СССР. От добра добра не ищут – зачем уходить, если сил еще хоть отбавляй и можно побеждать и побеждать?
Но вот завершился 1964 год. После Токио из гимнастики ушли практически все подруги Ларисы по команде – Тамара Манина, Софья Муратова, Тамара Люхина, Лидия Калинина. Из «старой гвардии» времен Олимпиад в Мельбурне и Риме остались только Латынина и Полина Астахова. А молодежь все настойчивее заявляла о своих правах на лидерство. До Игр в Токио Вера Чаславска не выиграла у Латыниной ни одного соревнования, но на Олимпиаде чешская гимнастка была сильнее. А зимой 1964 года девятикратная олимпийская чемпионка проиграла чемпионат СССР Ларисе Петрик. Картина была очень символичной – на второй ступеньке пьедестала почета стояла тридцатилетняя Латынина, а на первой – Петрик, которой недавно исполнилось пятнадцать лет. Третье место заняла сверстница новой чемпионки Наталья Кучинская. «Для того чтобы выиграть у Петрик, мне нужно было прибавить 15 сотых балла, – говорила Латынина. – Или отнять 15 лет…»
Если в 1940—1950-х годах в гимнастику шли с 10–11 лет, то позже – с пяти-шести. Чемпионки становились все моложе и моложе. Латыниной пришлось выступать в одной команде с девочками, которые умели делать на помосте потрясающе сложные элементы, и при этом оставались по сути дела детьми. В Копенгагене во время чемпионата Европы в один из вечеров Петрик и Кучинская… потерялись. Из отеля они не выходили, но ни в номере, ни в холле их не было. Тренеры даже спустились в бар, хотя трудно было предположить, что пятнадцатилетние девочки проводили время именно там. Оказалось, что члены сборной СССР… катались на лифте: вверх – вниз, вверх – вниз…
На чемпионате Европы Латынина завоевала пять медалей. И все серебряные. Для других такой результат был бы просто великолепным, но только не для Ларисы. Да, ей удалось опередить Петрик, но Чаславской она снова проиграла. «И на этот раз без всяких «но». Она сильнее – вот и все. Затем осень этого же года в Мехико, когда я окончательно поняла: до Олимпиады мне не дотянуть. А коль так, надо было наметить свой последний рубеж. И я его наметила: сентябрь 1966 года, первенство мира в Дортмунде…»
«Я отлично знала, что не выиграю в Дортмунде, но я знала и другое: у меня хватит сил, чтобы выступить для команды!» Ей было 32 года, а рядом с ней выступали совсем юные О. Карасева, З. Дружинина, Н. Кучинская, Л. Петрик – те, кому предстояло продолжать ее дело в ближайшее десятилетие. «Это же наша мама, – говорила тогда Ольга Карасева. – Она добрая и внимательная, но и сердиться умеет, особенно когда мы с девчонками втихомолку едим мороженое. Думаю, что Ларисе Семеновне бывает очень грустно. Наверное, это ее последний чемпионат…»
Был в Дортмунде и Александр Семенович Мишаков, правда, уже не как тренер сборной, а как обычный турист. Настало время уходить и ему:
– А что же, пора. Сколько можно… Теперь пусть другие попробуют так, как я, – философски сказал Латыниной Мишаков, а затем добавил: – Да и ты старая, уже заканчиваешь. Покувыркалась, и хватит. В последний раз…
Это был печальный чемпионат – Лариса не смогла выиграть ни одного индивидуального упражнения, а команда уступила первое место чешским гимнасткам, проиграв всего 0,038 балла. Было очень обидно, ведь проиграть в командном первенстве тысячные балла – это все равно что на финише марафонской дистанции уступить сопернику одну десятую секунды…
Все, карьера великой гимнастки завершилась… Перед Ларисой встал неизбежный в такой ситуации вопрос: «Что дальше?» Ей предлагали поработать в спортивной медицине, но Латынина, хоть и была аспирантом института физкультуры, считала, что для серьезной научной работы знаний у нее недостаточно. Раздумья были недолгими. Когда-то у нее были мудрые учителя. Теперь пришла пора и ей из подопечной стать тренером. «Гимнастика – из тех страстей, что на всю жизнь», – сказала себе Лариса Семеновна и сделала решительный и точный выбор – перешла «из гимнастики в гимнастику». Она стала тренером сборной СССР, а в 1967 году ей предложили пост главного тренера.
Первым серьезным испытанием для Латыниной-тренера стали Олимпийские игры 1968 года в Мехико. Что-что, а задачи в Советском Союзе ставить умели – в Мехико в командном первенстве любое место, кроме первого, расценивалось бы как провал. Легко сказать, да нелегко сделать. Сборная была очень молодой, в ее составе не было ни одной участницы Олимпиады в Токио. Четверо – Наталья Кучинская, Лариса Петрик, Зинаида Воронина и Ольга Карасева (Харлова) – выступали вместе с Ларисой два года назад в Дортмунде. Две – шестнадцатилетняя Людмила Турищева и пятнадцатилетняя Любовь Бурда – только начинали выступления на высшем уровне. Но перед советской командой оказались не только чисто спортивные проблемы…
Венгрия, октябрь 1956 года – советские войска подавляют народное восстание. Через два месяца молодая советская гимнастка Лариса Латынина дебютирует на Олимпийских играх в Мельбурне. Главными соперницами советских гимнасток на той Олимпиаде были именно венгерские гимнастки. Ларисе и ее подругам по команде пришлось на себе испытать, что такое предвзятое отношение судей, вызванное пускай и праведным, но не имеющим никакого отношения к спорту возмущением действиями советского руководства…
Через двенадцать лет на Олимпийских играх в Мехико эта история повторится, с той лишь разницей, что на сей раз чешские гимнастки из-за подавления советскими войсками народных выступлений на их родине считали главного тренера олимпийской сборной Латынину и ее подопечных кровными врагами. Они перестали здороваться, при встрече смотрели на них как на пустое место и демонстративно проходили мимо. Во время Олимпийского турнира чешки выступали в черных купальниках и с черными траурными ленточками в волосах. Безусловно, судьи вольно или невольно сочувствовали им. Много лет спустя в газете «Известия» было опубликовано письмо Веры Чаславской, в котором она извинилась перед советскими гимнастками и лично перед Латыниной за свое несправедливое и обидное поведение в Мехико. К сожалению, это письмо попало к Ларисе Семеновне спустя значительное время после его опубликования и она не смогла на него ответить. Но это было гораздо позже, а тогда, в 1968 году, Латынина понимала, что нужно что-то противопоставить соперницам, которые выглядели мученицами. Перед соревнованиями она повела всю сборную в парикмахерскую, где девочкам сделали потрясающие прически. На помост вышли шесть королев. Арбитры очень лояльно оценивали выступления чешских гимнасток, но все-таки наша команда сразу захватила лидерство. После обязательной программы сборная СССР оторвалась от преследовательниц на полбалла.
Наверное, это чувствует любой бывший спортсмен, выбравший тренерский путь, – выступать самому гораздо легче, чем следить за выступлением учеников. Не стала исключением и Лариса Латынина. «Ночь прошла так, как будто между матрацем и простыней были разложены колючки первосортных мексиканских кактусов, – рассказывала она о своих тренерских чувствах. – Раньше я была действующим лицом, актером – центром внимания. Как я сыграю, выступлю – зависит от меня. Удачно: цветы, аплодисменты, медали… Неудача – сама виновата. Теперь я режиссер: человек за сценой… И режиссер, беспомощный что-либо изменить уже в ходе самого представления…»
Как старший тренер сборной, Латынина, по правилам соревнований, не могла подойти к своим воспитанницам, чтобы помочь им советом, успокоить. Она наблюдала за их выступлениями с трибуны. Для Ларисы это были самые трудные мгновения Олимпиады. И «чудо-команда» не подвела своего тренера. Командное первенство выиграла сборная СССР, на втором месте были чехословацкие гимнастки, на третьем – спортсменки ГДР.
Абсолютной чемпионкой Олимпиады стала Вера Чаславска, «серебро» завоевала Зинаида Воронина, «бронзу» – Наталья Кучинская, которая могла бы побороться за победу, но срыв на брусьях лишил ее этой возможности. Две золотые медали подопечные Латыниной завоевали в отдельных видах: Наталья Кучинская в упражнениях на бревне, Лариса Петрик, разделившая первое место с Верой Чаславской, – в вольных упражнениях.
На посту главного тренера сборной СССР Лариса Латынина проработала 10 лет. Были победы, случались и поражения, но все это время женская гимнастическая команда была гордостью, своеобразным символом всего Советского Союза. И все эти годы Латынина пыталась отстоять тот стиль, который она исповедовала, когда сама была спортсменкой. Стиль элегантный и красивый, когда гимнастка на помосте была прежде всего женщиной, а не механическим роботом, выполняющим сложнейшие элементы. «Мне хотелось, чтобы спортивная гимнастика, несмотря на ее сложность, оставалась женственной, пластичной, – говорила Латынина. – Я много спорила с тренерами, убеждала их: нужна хореография, сухая акробатика снижает зрительский интерес. Бесполезно!» Спорить было действительно нелегко, особенно после первенства Европы 1969 года в датской Ландскруне, где доминировала молодая гимнастка из ГДР Карин Янц, выигравшая абсолютное первенство и три из четырех золотых медалей в отдельных видах. Наступала «эра куколок», девочек, которые умели то, что не делали в свое время Латынина и ее подруги. После Ландскруны на Ларису давили, требовали, чтобы она пошла по пути усложнения программ, омолодила состав сборной. Но она не соглашалась, отстаивала свою точку зрения, верила в правильность выбранного пути. «Сложность, которую связывают с «эрой куколок», не может привести их к чемпионским титулам. Она должна цениться только при целостности, легкости, артистизме всей комбинации. Да, гимнастика молодеет, и вздыхать по этому поводу бесполезно. Утверждение молодежи на пьедестале сильнейших закономерно. Но нельзя всю женскую гимнастику превращать в детскую. Гимнастика молодеет, ну что же, значит, можно ждать – в двадцать, в двадцать два или в двадцать пять лет достигнет та или иная гимнастка апогея. Но не в двенадцать или четырнадцать. Выиграть в эти годы можно, творить по-настоящему, создать свою гимнастику нельзя! А без одухотворенности, интеллектуального начала, женской красоты не может быть подлинной большой гимнастики. Поэтому я не верю в то, что когда-нибудь наступит «эра гимнасток-куколок». Поэтому я глубоко верю в то, что наша команда сумеет доказать обратное». Время подтвердило, что она была права…
Чемпионат мира 1970 года показал, что советская школа гимнастики – лучшая в мире. Наши гимнастки взяли реванш у немок за поражение в Ландскруне, а в личном первенстве абсолютной чемпионкой стала Людмила Турищева, опередившая в напряженной борьбе Карин Янц и ее соотечественницу Эрику Цухольд.
Перед XX Олимпийскими играми в Мюнхене сборная наполовину обновилась. Год назад ушла из гимнастики Лариса Петрик, опытные Зинаида Воронина и Ольга Карасева не прошли отборочные соревнования. Их место заняли юные Ольга Корбут, Эльвира Саади и Антонина Кошель. Перемены переменами, а задачи у советской команды были прежние – выиграть командные соревнования и вернуть звание абсолютной чемпионки, которое до этого дважды завоевывала Вера Чаславска.