Абашев Юрий. Тайны Сельвента

Абашев Юрий
Тайны Сельвента

   Юрий Абашев
   Тайны Сельвента
   Чтобы не привлекать к себе внимания, доктор Орантес снял на окраине Сан-Паулу скромную комнату. Большую часть денег положил в банк, а остальные пустил в дело: надо было срочно изготовить вездеход, конструкцию которого разработал он сам.
   Желающих заполучить выгодный заказ оказалось предостаточно, и доктор выбрал солидную фирму, взявшуюся сделать вездеход быстрее других. За каждый выигранный день он по контракту обязался доплатить ей по двадцать тысяч долларов.
   Через неделю Орантес получил готовую и испытанную машину. Она походила на небольшую подводную лодку на гусеничном ходу и со стальным резаком впереди для проделывания прохода в зарослях сельвы.
   Доктор за эти дни успел приобрести все необходимое для экспедиции по негостеприимной Амазонии и нанял летчика, согласившегося забросить его на вертолете в нужный район. Он решил высадиться в трехстах километрах от цели путешествия; ближе было опасно.
   Ранним декабрьским утром вертолет поднялся и понес доктора Орантеса над нескончаемым океаном заповедных джунглей.
   Спустя час он завис над сельвой и начал снижаться. Сесть в этом месиве разнообразной растительности было невозможно, и доктору пришлось спуститься по тросовой лестнице, чтобы подготовить площадку.
   Раскачиваемый мощным потоком воздуха, доктор коснулся наконец ногами верхушку зеленого гиганта и дал сигнал летчику замедлить спуск лестницы, а сам, включив электропилу, принялся обрезать ветви и лианы, расчищая путь вниз. Ловко орудуя пилой, он через пару минут очутился на земле, если, конечно, можно назвать землей слой зыбкой растительности, переплетенных корней и кишащих под ногами насекомых.
   Орантес поднял голову и огляделся: красивый и сумрачный мир окружал его со всех сторон. Деревья-исполины, возвышающиеся над морем многоярусной мелочи, густо переплетенные лианами и пестрящие разнообразными цветами, среди которых выделялись великолепные орхидеи, подавляли и, казалось, брали в плен, лишая свободы передвижения. Гнилостный запах полуживой почвы смешивался с тончайшим ароматом невиданных плодов. Воздух был наполнен криками обезьян, свистом птиц, треском и жужжанием бесчисленных насекомых.
   С восторгом озираясь вокруг, доктор порадовался, однако, своему защитному герметичному костюму, имеющему автономную систему снабжения воздухом и охлаждения. Как ни страшна и опасна сельва, он надежно огражден от ее сюрпризов.
   Но надо было спешить. Орантес снова, включил электропилу и принялся срезать кустарник, кроша его на мелкие куски и расчищая подступы к деревьям-великанам. Дело спорилось - высокий и физически сильный, он работал с удовольствием. От влажной тропической духоты спасал защитный костюм.
   Очистив подходы к трем исполинским деревьям, Орантес на несколько секунд задумался, с какой стороны разместить пилу, чтобы деревья упали в стороне от будущей площадки. Затем, укрепив пилу на стволе первого дерева, перевел ее на автоматический режим и отошел подальше. Он рассчитал правильно. Гигант рухнул в направлении нетронутой сельвы, заставив вздрогнуть и встряхнуться сотнями рвущихся лиан стоящие рядом деревья.
   Спустя полчаса площадка была расчищена. Орантес сообщил об этом по рации пилоту, и вертолет, разбрасывая воздушными струями срезанную растительность, мягко сел на рукотворную поляну.
   Через несколько минут шум винтов стих, и пилот, в таком же одеянии, как у доктора, вылез из машины, плотно захлопнув за собой дверцу.
   - С успешной посадкой, сеньор Суарес! Здорово же вы потрудились. - Летчик назвал доктора именем, под которым тот приехал в Бразилию.
   - Сработала цивилизация! - Орантес махнул электропилой, и по его смуглому красивому лицу пробежала улыбка, озорно сверкнув в карих глазах.
   - Цветов-то сколько! - огляделся по сторонам пилот. - Нарву полную машину орхидей. В городе за штуку десять долларов дают.
   - Но это ты сделаешь потом, а сейчас, будь добр, помоги мне выгрузить и собрать аппарат, - сказал доктор, открывая грузовой люк вертолета.
   Сборка вездехода не затянулась. Конструкция была столь тщательно продумана, что и один человек минут, за сорок-пятьдесят мог бы собрать его.
   Наконец весь багаж был уложен. С пилотом доктор договорился, чтобы тот на всякий случай пробыл на месте посадки до вечера следующего дня, а затем улетал. Вернуться он должен через неделю и ждать столько, сколько потребуется.
   Орантес щедро заплатил ему. Кроме того, летчик мог сорвать приличный куш от продажи редких даже для такой страны, как Бразилия, орхидей.
   Вездеход плавно вошел в сельву. Прозрачная обшивка создавала иллюзию полного единения с окружающим пестрым миром. Множество москитов, пауков, ярких бабочек, других насекомых, порой достигавших размеров ладони, садилось и ползало по корпусу. Кое-где на пути встречались старые деревья, поддерживаемые только лианами. Задетые вездеходом, они с шумом валились, создавая в месте падения мгновенный хаос.
   Доктор Орантес смотрел на причудливый, поражающий разнообразием растительный и животный мир Амазонии, и мысли о предстоящей схватке на время уступили чувству благоговения перед природой.
   Неожиданно вездеход сильно качнуло. Он на мгновение замер, а затем развернулся на месте. Доктор глянул на табло приборов: цифры на них беспорядочно прыгали. Орантес включил ручное управление, однако вездеход не подчинился его командам.
   Доктор обеспокоенно всматривался в сельву, пытаясь обнаружить неожиданных противников. И вдруг вездеход приподняла метра на три-четыре какая-то неведомая сила и резко накренила носовой частью вниз - будто кто-то невидимый и неуязвимый забавлялся с тяжелой машиной.
   Орантес вцепился в сиденье и нажал кнопку парализующего сигнала УМПа в ненаправленном режиме. Вездеход медленно опустился. Доктор на всякий случай повторил импульс, а затем вышел из вездехода.
   Место было крайне неудобным для обзора. Сделав несколько шагов в сельву, он сразу убедился в невозможности обнаружить что-либо в непроходимых зарослях и вернулся в машину. Острая тревога теперь уже не покидала его. За удачным началом экспедиции последовала неожиданная и незримая опасность, вынудившая Орантеса применить силу, до того державшуюся в секрете.
   Доктор увеличил скорость и еще раз послал парализующий импульс УМПа. Оглянувшись, увидел на месте, где только что находился вездеход, какой-то блестящий предмет в форме полусферы. Он на секунду притормозил, рассматривая странный предмет, но затем вновь решительно включил максимальную скорость.
   Вездеход выполз на небольшую поляну. Деревья здесь росли реже, и сквозь кроны голубели мелкие осколки неба. Через поляну протекал широкий зеленовато-мутный ручей. И тут доктор Орантес увидел красавца ягуара, лакавшего воду из ручья. Ягуар лениво поднял голову и с явным любопытством уставился на невиданную огромную гусеницу.
   Наглядевшись на вездеход, хищник грозно рыкнул, решив, видимо, пугнуть чудовище, и исчез в зарослях.
   Когда доктор переезжал ручей, недалеко от места, где только что пил ягуар, появилось стадо пекари - диких свиней. Они с ходу плюхнулись в воду и громко зачмокали.
   Но что это? В зарослях вдруг показалась фигура совершенно голого человека. Увидев вездеход, человек замер и через мгновение кинулся назад в чащу. Орантес успел заметить, что в руках он держал суковатую палку.
   Доктор развернул вездеход и направил его за беглецом. Выходить из машины смысла не было - даже вооруженный электропилой он двигался бы в сплошных зарослях значительно медленнее.
   Вездеход настигал беглеца, бронзовое тело которого мелькало вдоль ручья.
   "Странно, почему он не уходит в сельву? Там гораздо легче укрыться", подумал доктор Орантес. Он включил мини-УМП и приказал дикарю остановиться, но тот как ни в .чем не бывало продолжал бежать, стремясь уйти от погони. Ловкость его была поразительна, но цепкие лианы то и дело задерживали бег.
   Доктор направил мини-УМП на беглеца и послал сигнал средней мощности, временно парализующий участок мозга, управляющий координацией и движениями человека. Беглец, словно подстреленный, ткнулся головой в кусты и исчез в густой траве.
   Орантес затормозил рядом с ним и, надев защитный костюм, вылез из машины. Дикарь лежал неподвижно, но яростные, полные боли и ненависти глаза, казалось, рвали доктора на куски. Орантес отвернулся и стал готовить УМП к новому пуску.
   Человек совершенно дик, это видно с первого взгляда. Выше среднего роста, с крупными чертами лица, он был невероятно мускулистым. А густая рыжая борода и всклокоченные буйные рыжие волосы, усеянные колючками и насекомыми, делали его окончательно похожим на злого и сильного зверя. Рядом лежала толстая палка - грозное оружие в могучих руках.
   Доктор Орантес вернулся в машину и взял два куска прочного шнура. Этим шнуром он крепко связал ноги и руки дикаря, а потом затащил его в вездеход. Мужчина, явно европейского типа, заинтриговал доктора, и он жаждал разгадать его тайну.
   Орантес включил двигатель и тронулся вверх по ручью, туда, куда бежал дикарь.
   Вскоре он увидел стоявшую на берегу ручья хижину с полусгнившей крышей. Доктор остановил вездеход, вылез наружу и подошел
   к хижине. В нее вело отверстие, заросшее травой и лианами. Он протиснулся внутрь, осмотрелся: в хижине было пусто, и только в углу лежала груда старого тряпья. Доктор отбросил ее ногой, и блеснуло что-то светлое. Золото? Он зачерпнул рукой и по весу понял: да, золото. Огромное состояние лежало перед ним.
   Орантес ссыпал золотой песок обратно в кучу и, отряхнув руки, вылез из хижины. Спиной почувствовал чей-то взгляд и резко обернулся.
   Дикарь пришел в себя, подкатился к борту и, приподнявшись, злобно смотрел в глаза доктору. Яростный рев рвался из груди лесного человека. Он силился разорвать путы, напрягая страшно бугрящиеся под загорелой кожей огромные мускулы.
   Орантес включил УМП и еще раз послал парализующий сигнал. Затем он обошел вокруг хижины. Когда-то это место, видимо, было расчищено от кустов и деревьев, но сейчас опять заросло, и в густой траве исчезли последние следы цивилизованной жизни обитавших здесь некогда людей.
   Однако когда доктор направился к ручью, он увидел на берегу несколько лотков, очевидно предназначенных для промывки золотоносного песка. Орантес склонился над одним и изумленно вскрикнул. В лотке явно присутствовали свежие следы недавней работы. Невероятно: человек, переставший быть человеком, продолжал мыть золото!
   Побродив вдоль ручья, доктор вернулся к вездеходу. Дикарь лежал неподвижно. Доктор включил двигатель, задал автомату-водителю нужное направление и решил наконец заняться пленником.
   Он перевернул его на живот. Руки дикаря были изранены и залиты кровью из-за врезавшихся в кожу веревок. Орантес развязал веревки, обработал раны и сбинтовал обе руки вместе. То же самое он проделал с ногами.
   Дикарь осложнял планы доктора, но не бросать же его в сельве, - в том, что рыжий некогда принадлежал цивилизованному обществу, сомнений не было. Золотое кольцо, буквально вросшее в палец, неопровержимо говорило об этом.
   Доктор внимательно осмотрел голову и тело рыжего, осторожно обработал дезинфектором многочисленные язвы, ссадины и ушибы. В волосах "пациента" шевелилась масса паразитов, и когда доктор остриг и обрил его наголо, тот неожиданно стал до смешного походить на циркового силача начала двадцатого века.
   - Да, парень, нелегко тебе пришлось, должно быть, - вздохнул Орантес. - Ну ничего, я сделаю тебя снова человеком...
   Незаметно наступил вечер. За бортом вездехода сгустились сумерки.
   Орантес остановил машину и выключил двигатель. Он постелил на полу надувной матрац, перетащил туда пленника и накрыл его простыней. Связанными на животе руками дикарь моментально сбросил простыню.
   - Что, приятель, отвык от комфорта? - засмеялся доктор, укладываясь на откидную кровать. - Покойной ночи!
   В ответ раздалось злобное рычание. Орантес закрыл глаза и, утомленный трудным днем, моментально уснул.
   Раздался какой-то шум, и доктор Орантес проснулся. В полной темноте нащупал кнопку, включил свет и ...увидел горящие глаза рыжего. Дикарь каким-то образом сумел освободить руки, но ноги развязать не успел или не догадался. С бешеным ревом бросился он на доктора Орантеса и, обхватив могучими руками, повалил на пол. Доктор едва успел увернуться - зубы дикаря щелкнули рядом с его горлом. Тела их покатились по полу, сплетенные в смертельной схватке.
   Железные, натренированные суровой природой руки рыжего неудержимо брали верх. Доктор Орантес задыхался в этих страшных объятиях, слабел. Жуткий оскал желтых зубов дикаря уже совсем рядом с его лицом. Доктор последним, быть может, усилием вырвался из жестоких лап и включил УМП. Парализующий сигнал - и тела их разом обмякли, вяло легли на пол.
   Позвоночник Орантеса пронзила нестерпимая боль, а в сознании билась одна мысль: "Кого же отпустит раньше? Противник ближе к УМПу, но ненамного. Глупая будет смерть, если этот болван придет в себя первым, - думал доктор. - Я включил УМП на ненаправленную антенну. До меня примерно полтора метра. Позвоночник дикаря на полметра ближе, а мощность падает обратно пропорционально квадрату расстояния. Итак, он получил дозу, примерно в два раза большую. Я должен, должен встать первым!.."
   Наконец боль пошла на убыль. Орантес слабо пошевелил пальцами рук, повернул голову к дикарю - неподвижен. Преодолевая страшную слабость, доктор поднялся, добрался до аптечки и нашел там липкую ленту.
   Дикарь продолжал лежать на животе, широко раскинув руки. Доктор Орантес завел их ему за спину и накрепко смотал липкой лентой. Из той же аптечки достал шприц и, набрав большую дозу снотворного, сделал укол. После этого доктор обессиленно упал на кровать.
   Когда Орантес проснулся, солнечный свет уже пробился в сельву сквозь плотный зеленый занавес. В первую очередь доктор осмотрел рыжего - тот, под воздействием снотворного, продолжал крепко спать.
   Включив двигатель вездехода и предоставив управление им автоматам, доктор отправился в душевую. После душа разыгрался аппетит, и он с волчьей жадностью съел две банки разогретого тушеного мяса.
   Столкнувшись с интересной научной задачей, доктор Орантес решился на сложный эксперимент. Рыжий, по его расчетам, должен спать еще двое суток, и за это время доктор намеревался вернуть ему память и прежние умственные способности.
   Он включил УМП и осторожно, на минимальных уровнях мощности принялся возбуждать определенные участки мозга, чтобы расшевелить уснувшую память дикаря. После нескольких коротких сеансов выключил УМП, а через час снова принялся за работу. Итак до самого вечера.
   Перед тем как лечь спать, он тщательно проверил, прочно ли связан дикарь.
   Весь следующий день Орантес опять провозился с рыжим. Тот продолжал спать.
   Очнулся дикарь поздним утром. Заметив это, Орантес подошел к нему и, приподняв руками голову, заглянул в глаза, зеленые глаза человека разумного...
   - Как тебя зовут? - с волнением спросил Орантес.
   - Джон О'Рейли, - последовал четкий ответ. - Но где я? Кто ты такой и почему я голый? - забросал он в свою очередь вопросами доктора.
   - Вот это, приятель, нам предстоит выяснить вместе. Я встретил тебя в тридцать милях отсюда, в глухой сельве. - Разговаривая, доктор Орантес развязывал руки и ноги О'Рейли. - Помнишь, как попал в джунгли?
   - Да, конечно. Я, Эдвард и Майк в январе... второго года приехали сюда мыть золото.
   - Почему именно в этот район?
   - Эдварду его дед отдал старую карту. Отец деда, прадед Эдварда, сколотил когда-то состояние в здешних лесах. На карте было обозначено место, где старик мыл золото. То самое, где ты, видимо, нашел меня.
   - И что же произошло дальше?
   - Лучше не вспоминать, - сказал угрюмо О'Рейли, осторожно растирая затекшие руки и ноги. - Мы были товарищами с детских лет. Хорошими товарищами. Эдвард, получив карту, тут же предложил всем вместе ехать в сельву. Мы, конечно, согласились. Нам было тогда по восемнадцати. Деньги на дорогу и экипировку достал Майк. Его отец очень богат, а Майк - единственный сын. Вот так мы и попали сюда. Снаряжение закупили в Бразилии, в сельву забросились вертолетом. Ну а потом... А, да что вспоминать! - Он махнул рукой. - Дай что-нибудь надеть, а то голому неудобно как-то...
   Доктор Орантес подал ему приготовленную одежду. Подождал, пока О'Рейли оденется, и предложил:
   - Продолжай, пожалуйста.
   - А что продолжать?! Золота было много. Мы радовались и работали, как дьяволы. А потом... Потом Майк подцепил лихорадку и сгинул в два дня. Радиостанция испортилась, а починить ее мы с Эдвардом не могли. Был бы жив Майк, он бы починил, он хорошо разбирался в этих штуках. Ну а потом Эдварда укусила змея. Он умер в страшных мучениях через час, - к тому времени мы уже израсходовали все взятые с собой лекарства.
   И я остался один, совсем один. Ужас охватил меня. Я схватил мачете и бросился в сельву с испорченным, как выяснилось потом, компасом. Через двое суток, ослабевший и больной, вернулся на то же самое место. Оказывается, все это время я кружил вокруг него. Больше я никогда от хижины далеко не уходил. Ждал, когда прилетит вертолет.
   - А он не прилетел?
   - Не знаю. Вертолет должен был сесть милях в пятнадцати от ручья, где мы жили. Искать же его без компаса я не решился.
   - И что же потом?
   - Ну, а потом я заболел. Словно все глубже и глубже погружался в какой-то туман. Помню, как, наблюдая за обезьянами, сумел найти съедобные плоды и коренья. В сельве много пищи, надо только стать неприхотливым. Первое время разводил огонь, а потом бросил. В сельве очень трудно поддерживать огонь: кругом вода, сырость.
   - А дальше?
   - Дальше помню очень смутно, какие-то обрывки. Горящие глаза ягуара и прыжок. Последний прыжок. Я убил его дубинкой... Леденящий взгляд анаконды толщиной почти в полметра... Совсем мало что помню. Кажется, убивал диких свиней. Мясо. Очень вкусное мясо...
   - Да, Джон, а ведь недавно ты тоже был зверем, хищным, свирепым зверем и два дня назад едва не убил меня. Я встретил тебя на берегу ручья. Ты продолжал мыть золото. Это единственное, что оставалось в тебе от человека. С помощью специального прибора, с великим трудом я смог вернуть тебе разум.
   - Да, не получился, значит, из меня Робинзон Крузо, - невесело усмехнулся О'Рейли. - Сколько же я прожил в сельве? Какой сейчас год?
   - ... второй, - ответил доктор Орантес.
   - Двадцать лет! Двадцать лет прошло! Лучшие годы!.. - потрясенно повторял О'Рейли, опустив голову.
   - Благодари бога, что вообще остался жив. У тебя был один шанс из ста, а то и тысячи, и ты его максимально использовал. Ну а теперь иди и хорошенько отмойся. Вон дверца в душевую. Там есть все, что нужно.
   О'Рейли часа полтора плескался под душем. Когда он, посвежевший и помолодевший, вышел из кабинки, Орантес сказал:
   - А сейчас, Джон, нам с тобой нужно серьезно поговорить. Садись.
   Помолчав несколько секунд, доктор продолжил:
   - На тебя свалилось сегодня много потрясений, Джон. Конечно, хорошо бы и отдохнуть, но, к сожалению, сейчас это невозможно. Ты рассказал свою историю, теперь мой черед.
   - Меня зовут Хуан Орантес. Я ученый, занимаюсь изучением головного мозга человека, а также проблемами создания искусственного интеллекта. Ты после окончания школы учился или работал?
   - Учился, один курс физического факультета университета.
   - Отлично, тогда мне будет проще объяснить суть моего открытия. Каждому чувству, движению, желанию, слову, которое мы произносим, в нейронной цепи человеческого мозга соответствуют сложные поля. Мне первому удалось расшифровать алгоритм построения этих полей, выявить связь их со всеми сторонами жизнедеятельности человека. Я создал прибор - усилитель мозгового потенциала, УМП, реализующий эти алгоритмы. Посылая синтезированный мной сигнал в мозг испытуемого, я сумел заставить его произнести слово, зашифрованное сигналом, или выполнить какое-либо действие. Дальнейшее тебе, видимо, ясно. Непрерывно посылая целую программу, можно заставить человека ее выполнять. Действуя на клетки, отвечающие за нашу память, можно таким образом изменять хранящуюся в ней информацию, стирать ненужную, старую и записывать новую.
   - Я собирался разработать приборы для лечения людей, страдающих заболеваниями центральной нервной системы, облегчающие процесс обучения, исправляющие преступников. Жизнь, однако, распорядилась по-иному. Подпольный
   синдикат, специализирующийся на торговле запрещенными псевдонаркотиками и оружием и ведущий собственные исследования по созданию новых видов вооружений, заинтересовался мной и моим прибором. Гангстеры похитили моего шестнадцатилетнего сына и уже три месяца шантажируют меня, грозя убить парня или накачать препаратами, превращающими человека в дебила. Случайно я узнал, где его скрывают, и сейчас мы движемся туда, в тайный городок в сельве.
   - Вот, - показал доктор Орантес точку на карте. - Здесь должен быть мой сын. Что меня там ожидает - не знаю. Не знаю, что за люди живут в этом городе и чем именно они опасны для планеты.
   - Ты один?
   - Один. Но у меня есть надежный помощник. - УМП. Есть и лазеры. Уже завтра, по моим расчетам, мы достигнем цели. Решай: либо ты едешь со мной, либо остаешься здесь, и если все завершится благополучно, я захвачу тебя на обратном пути.
   Ожидая ответа, доктор Орантес уже знал его.
   - Я с тобой, Хуан, - без колебаний сказал О'Рейли. - И поверь, я парень надежный.
   - Спасибо, Джон! Вдвоем нам будет все нипочем. Ну, а теперь отдыхай. Ложись на кровать, - сказал Орантес, готовя постель.
   - Но я в общем-то не очень хочу спать, - нерешительно возразил О'Рейли.
   - Нет-нет, Джон! Сегодня у тебя был денек потрудней многих нелегких дней, проведенных в сельве. Надо обязательно отдохнуть. Через два часа я тебя разбужу.
   О'Рейли, больше не возражая, лег на кровать и вмиг уснул мертвым сном.
   Доктор Орантес, прислушиваясь к тихому похрапыванию О'Рейли, снял пояс с УМПом и начал перестраивать систему излучателей. Теперь их двое, и область с нулевым сигналом нужна повместительней.
   Когда он закончил работу и взглянул на часы, они показывали три пополуночи. Время пролетело незаметно. "Пора будить Джона", - решил Орантес и легонько прикоснулся к плечу О'Рейли. Тот открыл глаза и мгновенно вскочил на ноги.
   - Фу ты, дьявол! - фыркнул он, приходя в себя. - Этот зверь все еще сидит во мне, Хуан!
   - Ничего, - хлопнул его по плечу доктор Орантес. - Давай умывайся, а потом займемся делом. Тебе надо научиться управлять вездеходом, УМПом, обращаться с лазером и кое-какими приборами.
   О'Рейли умылся, и они уселись перед приборной доской. Начали с пульта управления вездеходом, а затем перешли к УМПу.
   - Сразу договоримся, что ты будешь иметь право воспользоваться УМПом только в случае моей гибели. Тогда снимешь с меня этот пояс...
   Целый час доктор Орантес подробно объяснял О'Рейли принцип управления УМПом и в конце сказал:
   - Надо твердо запомнить код включения УМПа. Он работает по принципу наибольшего сигнала, то есть принимает, обрабатывает и излучает те идущие из головного мозга команды, которые имеют максимальную мощность. Ясно, что УМП излучает сигналы того человека, на ком надет пояс, - добавил доктор.
   Увлеченные работой, они просидели целый день. А когда лес притих, лишь изредка взрываясь ревом ночных хищников, доктор Орантес впервые за это богатое впечатлениями путешествие спокойно уснул.
   Проснувшись около семи часов, доктор полежал несколько минут в сладкой полудреме, а затем решительно сбросил с себя простыню.
   Встал и О'Рейли.
   - Доброе утро, Джон! - бодро крикнул доктор, приседая и делая гимнастические упражнения.
   - Утро доброе, Хуан! - ответил О'Рейли и вдруг, легко сделав прямую стойку, несколько раз отжался на руках.
   - Вот это да! - воскликнул Орантес.
   - Плоды моей жизни в джунглях, - улыбнулся О'Рейли, становясь на ноги.
   После завтрака доктор сказал:
   - По моим расчетам, Джон, осталось не более часа, Нужно быть готовыми ко всему...
   Орантес напряженно всматривался в густые Заросли. О'Рейли листал какой-то журнал - красочные картины сельвы ему, видно, уже давно осточертели. Больше молчали, лишь изредка перебрасывались одной-двумя фразами.
   А сельва жила своей обычной жизнью. Птицы, ящерицы, змеи, насекомые порхали, ползали, прыгали, скользили по воздуху, по стеблям, листьям, стволам деревьев, обшивке вездехода. Небольшие обезьянки, перелетая с ветки на ветку, с любопытством глазели на невиданное чудище. Самые смелые бросали в машину палки и неспелые плоды. Разноцветные попугайчики и бесчисленные колибри свистели и пищали на весь лес. Но это разнообразие джунглей проходило сейчас мимо внимания доктора Орантеса.
   Неожиданно вездеход выехал на просеку, несомненно проделанную человеком. Еще через несколько десятков метров показалась высокая отвесная стена из зеленоватого полупрозрачного пластика, закрепленного на круглых металлических опорах.
   - Аквариум какой-то, - почесал затылок О'Рейли. - Ну что, напролом двинем?
   - Нет-нет. - Орантес выключил двигатель. - Пошли на разведку.
   Они облачились в защитные костюмы, взяли лазерные пистолеты и вылезли из вездехода.
   - А прочная стеночка. - О'Рейли ударил кулаком по пластику. - Надо было все же ее... долбануть.
   - Нет-нет, Джон! Ну-ка, отойди в сторону. - Доктор Орантес нажал на курок, и яркий луч, очертив круг, легко вырезал в стене большую дыру. Первым нырнул в отверстие О'Рейли, за ним доктор. Вдоль стены лежала широкая дорожка из серой упругой синтетики. Дорожка поуже уходила в апельсиновый сад.