Абдуллаев Чингиз. Мудрость палача

   Кроме Саши, она не знала других мужчин. Она, конечно, слышала об обряде обрезания, о разнице между евреями, мусульманами и всеми остальными мужчинами. Но как-то об этом не задумывалась. И вот теперь она с испугом и любопытством смотрела на незнакомца. Ей было стыдно смотреть на чужого голого мужчину, но она никак не могла справиться с собой и отвести взгляд. Наконец она встрепенулась, обругала себя последними словами, которые только знала. Затем встала и пошла в спальню.
   Элла принесла одеяло и накрыла раненого. Все равно сейчас нельзя было одевать его. А трусы она немедленно выстирает, чтобы он мог их сразу же надеть, как только придет в себя. Она просидела перед диваном несколько часов, но незнакомец так и не очнулся. Уже отправляясь спать, она с ужасом подумала, что завтра может приехать свекровь и обнаружить в доме чужого мужчину. Впрочем, отступать уже было поздно. Раненый перестал стонать и, очевидно, заснул.
   Она оставила рядом с ним стакан воды и пошла в спальню, легла на кровать, не раздеваясь, готовая вскочить по первому зову неизвестного. Ночью она спала плохо, часто вскакивая. Когда утром она вошла в гостиную, ее необычный гость уже начал приходить в себя. Он лежал с открытыми глазами, обводя комнату растерянным взглядом.
   – Где я? – спросил он.
   – Я меня дома, – она чуть приподняла его голову и дала ему воды.
   – Кто вы такая? – он все еще не понимал, где находится.
   – Это мой дом, я здесь живу, – пояснила Элла. – Вчера вы упали прямо у порога моей квартиры и чуть не умерли от потери крови. Мне пришлось затащить вас к себе и уложить на свой диван.
   – Спасибо, – прошептал он, закрывая глаза.
   – Вы хотите есть? – спросила она его, выдержав довольно длинную паузу.
   – Нет, не хочу, – он снова открыл глаза, посмотрел на свою забинтованную руку. Попытался пошевелиться и застонал.
   – Что у меня с рукой? Кость в порядке? – спросил он. По-русски он говорил чисто, безо всякого акцента.
   Элла кивнула.
   – Выпейте еще воды, – предложила она, – а потом я вам кофе принесу. Вы что любите больше, чай или кофе?
   – Лучше чай, – чуть улыбнулся раненый.
   Она побежала на кухню. Когда через некоторое время она вернулась, он лежал с открытыми глазами.
   Элла снова приподняла ему голову, подложила еще одну подушку и протянула стакан чая, который он взял здоровой рукой.
   – Это вы меня сюда дотащили? – спросил он.
   – Я, – кивнула Элла. – Вы ничего не помните?
   – Очень мало. Кажется, я упал перед вашей дверью. А куда делись те, которые гнались за мной?
   – Я их обманула, – пояснила Элла, – втащила вас к себе и вытерла кровь около двери. Потом уколола себе палец и оставила следы крови на перилах, ведущих на верхний этаж и на чердак. Они подумали, что вы убежали по крыше. Их было четверо.
   – Девять человек, – возразил незнакомец, – их было девять человек.
   Он потянулся к стулу, чтобы поставить стакан. Она перехватила руку и забрала стакан. Он благодарно кивнул головой и снова закрыл глаза. Помолчав немного, спросил, не открывая глаз:
   – Это вы мне сделали перевязки?
   – Я работала медсестрой, – пояснила Элла, – до поступления в институт.
   Он открыл глаза, взглянул на нее и улыбнулся. Улыбка у него была добрая.
   – Что у меня с ногой? – спросил раненый.
   – Это я должна у вас спросить, – удивилась Элла, – где вы так порезались?
   – Кажется, зацепился за какую-то проволоку. Когда я убегал, в меня несколько раз стреляли и попали мне в руку. Вы сказали мне правду, кость не задета?
   – Я вас все нормально с рукой, скоро заживет. Вот с ногой хуже, кажется, вы рассекли себе мышцы на правой ноге. Но это тоже заживет.
   – А кто меня раздевал? – вдруг спросил он. Она густо покраснела.
   – Я, – выдавила Элла, – я хотела вам помочь...
   Он здоровой рукой взял ее за руку, и она вздрогнула от этого прикосновения.
   – Спасибо вам, – пробормотал он, глядя на нее, – спасибо вам за все. Извините, что так получилось.
   Голос его звучал искренне. Элла не сомневалась, что он был ей действительно, благодарен. Она была рада, что вчера, поддавшись минутному порыву, спасла этого человека.
   – Ничего, – улыбнулась довольная собой Элла, – главное, чтобы вы поправились.
   – Как вас зовут? – спросил раненый.
   – Элла, – ответила она. – Элла Кужелева.
   – Очень приятно, – пробормотал он, – Саид Курбанов.
   Она нахмурилась. Ей было неприятно, что он врет. Она же видела его карточки, его водительское удостоверение. Очевидно, по ее лицу он понял, что что-то не так. И вспомнил про свой бумажник и про свои кредитные карточки.
   – Да, – сказал он после недолгого молчания, – меня действительно зовут Саидом. Вы не удивляйтесь, документы у меня ненастоящие. Поэтому там у меня другое имя.
   – А я не удивляюсь. Только я не понимаю, где вы так порезались?
   – На стройке, за вашим домом, – пояснил он. Она снова нахмурилась.
   – Зачем вы меня обманываете? – Она не умела врать и полагала, что все люди должны были быть искренними друг с другом. – Если бы в вас кто-нибудь стрелял на стройке, шум услышал бы весь дом. Здесь знаете какая акустика.
   – Они стреляли из пистолетов с глушителями, – устало сказал он, откидываясь на подушку и закрывая глаза. Потом тихо добавил: – Напрасно вы мне не верите.
   Теперь ей стало неловко. Как она сразу не догадалась, что у его преследователей могло быть именно такое оружие. Но вместо того чтобы оправдываться, она спросила:
   – Вам принести еще чаю?
   – Нет, – он тяжело вздохнул, открыл глаза и, опираясь здоровой рукой, попытался подняться. Но боль в ноге была все еще слишком сильной.
   – Наверное, напоролся на арматуру, – прошептал он.
   – Вам еще повезло, – деловито сообщила Элла, – вы могли вообще проткнуть себе ногу.
   Он снова попытался подняться, и у него снова ничего не получилось. Тяжело дыша и опираясь на подушку, он посмотрел на Эллу.
   – Вы поможете мне встать? – попросил он.
   – Нет, не помогу, – твердо сказала она, – вы не сможете ходить. Вам нужно несколько дней полежать. Я вас на ноге большая рваная рана. И прострелена рука. Еще хорошо, если ничего не случится. Я на всякий случай вечером сделаю вам укол.
   – При чем тут укол? Я хочу встать.
   – Вы не сможете ходить, – возразила она.
   – Мне нужно встать, – настойчиво повторил он, разозлив Эллу. Больше всего она не любила в людях упрямство.
   – Вам нельзя вставать, – объяснила она, – рана может снова открыться.
   – Извините, – кажется, впервые за время разговора он смутился, – но мне нужно...
   Он не докончил фразы, и только тут она поняла. Ведь он выпил два стакана воды и чай. Понятно, что ему хочется встать. Она снова покраснела. Ситуация была довольно драматичной и в то же время достаточно комичной.
   – Если вы мне поможете, я доберусь до ванной комнаты, – тихо произнес он.
   Элла закусила губу и покачала головой.
   – Нет, – твердо сказала она, – я принесу вам банку, и вы сможете сделать все, что вам нужно. Я потом вынесу.
   – Я не смогу, – возразил он, – мне неудобно. Вы не обязаны этого делать. Нет, нет!
   – Если вас не устраивает банка, я попрошу у соседей «утку», у них есть, я знаю, – предложила Элла, вскакивая со своего места, – хотите я принесу?
   – Нет, не хочу. Я имел в виду не удобство. Я в принципе не могу себе этого позволить. Я восточный человек, нахожусь в чужом доме, а вы незнакомая женщина. Скажите, вы замужем?
   – Это имеет отношение к банке? – засмеялась Элла.
   – Я вас обручальное кольцо, – Саид посмотрел на ее руку, – значит, вы замужем. Или разведены?
   – Нет, я замужем, – торопливо сообщила она, – и у меня прекрасный муж и замечательный сын. Они в отъезде и, кстати, пока еще про вас не знают. Но, возможно, сегодня они уже вернутся, – сказала она неожиданно для самой себя – так, на всякий случай, как будто застраховывая себя от возможных неожиданностей.
   – Тем более, – вдруг сказал Саид, – у вас есть муж. Как он посмотрит на это? Я думаю, будет лучше, если вы позволите мне встать и поможете добраться до ванной комнаты. Поймите, что это не каприз. Помогите мне.
   – Нет, – с прежней настойчивостью возразила она, – сегодня вам нельзя вставать. Я пойду к соседям.
   – Подождите! – голос его сорвался на крик. Она замерла, испуганно взглянув на него.
   – Не нужно ходить к соседям, – попросил он устало, очевидно, на крик ушли последние силы, – те люди... В общем, те люди, которые меня преследовали. Они достаточно умны. Они знают, что я ранен, видели кровь. Они поймут, что я спрятался в одной из квартир этого дома. Они будут следить за домом. Под любым предлогом придут проверять все квартиры. Если они меня найдут, пощады не будет никому. Ни мне, ни вам, ни вашим близким... – Он закашлялся, замолчал, затем снова продолжал: – Если вы возьмете «утку» и соседка расскажет об этом во дворе, они сразу все поймут. Они будут следить за домом несколько дней. И если не обнаружат ничего подозрительного, уйдут. А если что-нибудь покажется им странным, они останутся здесь и рано или поздно окажутся в вашей квартире.