Страница:
Валех пригласил Мурада в кафе, где сразу заказал коньяк и две чашки кофе, благо цены в этом заведении еще не успели подняться.
– Ты не слышал, говорят, скоро деньги менять будут? – спросил Валех.
– Не знаю, – равнодушно ответил Мурад, – у меня лишних денег все равно нет. На сберкнижке только четыре сотни осталось. Даже если пропадут, особо грустить не буду.
– Тебе хорошо говорить, – вздохнул Валех, – ты холостой, можешь жить, как хочешь. А у меня жена, сын... Нужно думать, вертеться, деньги зарабатывать. Ты знаешь, какие деньги сейчас кооператоры зарабатывают? Не поверишь даже. Некоторые миллионерами стали.
– Ну и пусть становятся, – пожал плечами Мурад, – сейчас время такое. Разрешили кооперативы открывать, деньги зарабатывать. Мы тоже в комсомоле разные идеи предлагали. Но тогда, в начале 80-х, нам не разрешали об этом даже думать. А сейчас все можно, даже рестораны и магазины открывают.
– Это все копейки, – пренебрежительно махнул рукой Валех. – Знаешь, на чем сейчас все делают основные деньги? На компьютерах. Привозят и продают компьютеры, даже подержанные. Говорят, что можно заработать четыреста или пятьсот процентов. Чего ты улыбаешься?
– Вспомнил Маркса. Кажется, он говорил, что, обеспечь капиталу пятьсот процентов прибыли, и нет такого преступления, на которое бы он не пошел.
– Не смейся. Сейчас Маркс у нас не в моде, – ответил Валех, – сейчас другое время. Можно делать большие деньги. Ты ведь у нас секретарь Союза. С помощью твоего правительственного телефона можно такие дела проворачивать...
– Какие дела? – не понял Мурад.
– Договориться с местной таможней. Ввести товар и продать его по рыночной цене. Сделаем большие деньги.
– Я в такие игры не играю, – отмахнулся Мурад, – мне моих денег хватает.
– Тогда понятно. Ты у нас идейный, Маркса почитаешь, и лишние деньги тебе не нужны. Юра, иди к нам! – закричал Валех, увидев вошедшего в кафе мужчину лет сорока, с помятым лицом, немного сонными глазами, свернутым на сторону носом. Мужчина был одет в кожаную куртку и серые брюки. Он подошел и церемонно поклонился.
– Юрий Музаев, – представил его Валех, – самый известный литературный критик Москвы.
– Очень приятно, – поднялся Мурад, протягивая руку.
– А это – Мурад Керимов, наш секретарь и мой начальник, – хмыкнул Валех.
– Мне тоже приятно, – кивнул Юрий, усаживаясь за столик, – только непонятно, почему вы заказали две такие маленькие рюмки коньяка? Я угощаю. Давайте закажем бутылку.
– Только не сейчас, – попросил Валех, – я сегодня пустой.
– Зато у меня появились деньги, – радостно сказал Юрий, хлопая себя по карману. – Наконец выплатили гонорар за мои две статьи в «Дружбе народов».
– Опять кого-то ругаешь? – добродушно осведомился Валех.
– Наоборот, хвалю. Очень интересная подборка современных прибалтийских поэтов. Я написал обе статьи еще в прошлом году. Но тогда не пропускали. Баруздин мне говорил, что пока не время. Я ведь его прекрасно понимал, они тогда объявили, что выходят из состава Союза. Нельзя в такой момент давать мои статьи о литовской и латышской современной поэзии. У них ничего хорошего быть не может, если решили отделяться. Так думали наши функционеры, и кто-то из секретарей запретил Баруздину печатать мои статьи. А сейчас разрешили. Наверное, опять какой-то умник решил, что нужно немного ослабить вожжи. Я так обрадовался, мне даже Чаклаис звонил из Риги, благодарил. А сегодня опубликовали сообщение, что в Вильнюсе взяли под охрану внутренних войск все административные здания города. Теперь ты представляешь, в каком я дурацком положении? Я ведь там и критиковал некоторых поэтов. Получается, что я человек с имперским мышлением. Хвалить глупо – они все равно нам не поверят, а критиковать подло. Вот поэтому эти деньги нужно пропить. Так будет правильнее всего. – Он поднялся и пошел за коньяком.
– Прекрасный критик, – негромко проговорил Валех, – но пьет безбожно.
– У нас тоже хватает своих «критиков», – улыбнулся Мурад. – Еще древние говорили, что истина в вине. Вот поэты и ищут эту истину на дне своей чаши. Только я пить не буду, у меня еще важная встреча в издательстве.
– В каком издательстве?
– «Советский писатель». Обещали выпустить мою книгу.
– Не беспокойся. Они наверняка знают, что ты секретарь Союза, так что твою книгу поставят в план и выпустят в первую очередь. Юрий прав. Сейчас пытаются заигрывать с местными кадрами, чтобы не развалить Союз окончательно. Хотя он фактически уже развалился. Прибалты больше не хотят иметь с нами ничего общего. Сначала говорили о конфедерации, а теперь вообще заявили о самостоятельности. Вот так. И ничего с ними не сделаешь.
Вернулся Музаев с бутылкой коньяка и тремя большими бокалами.
– Сейчас Галочка принесет нам бутерброды, или, как модно нынче говорить, – сэндвичи. – Он разлил коньяк в бокалы, поднял свой. – Сколько лет мы с тобой знакомы, Валех?
– Семь... нет, уже восемь лет, – вспомнил Валех.
– Значит, восемь. Солидный срок. Вот что я вам скажу, ребята. Все, что сейчас происходит в Литве, – это настоящий фашизм. Вы меня понимаете? Просто фашизм. Нельзя атаковать омоновцами безоружных людей, подавляя их свободу. Хорошо, что пока нет крови.
– У нас такое уже было в прошлом году, – напомнил Мурад. – Тогда в январе в город вошли армейские части и убивали всех без разбора, даже детей и стариков.
– Знаю. Мне Валех все рассказывал, – кивнул Юрий. – Вот это и есть настоящий фашизм. Вместо обещанного коммунизма мы пришли к этому фашизму. Вместо перестройки – к перестрелке. Выпьем, ребята, за нас. Чтобы порядочных людей было больше. – Он залпом опустошил свой бокал.
Мурад только пригубил коньяк. Пить действительно не хотелось.
– Вы меня извините, – сказал он, – но у меня сегодня важная встреча.
– Это тебя все равно не извиняет, – усмехнулся Юрий. – Если не хочешь пить, то и не нужно. Только сиди и молчи, сделай вид, что выпиваешь. Нам так будет удобнее, и тебе хорошо. Как будто сидишь в компании и пьешь вместе с нами. Сейчас все делают вид, что им хорошо. Горбачев, который с трудом удерживается на своем месте. Ельцин, который только и мечтает его оттуда выкинуть, и мы все, которые сидим по уши в дерьме, но делаем вид, что это и была наша цель – заплыть поглубже и нырнуть, чтобы с головой и целиком. Чтобы никогда не отмыться. Ваше здоровье, ребята!
Мурад все-таки сделал два глотка и поставил бокал на столик. Он еще не знал, что этот день станет таким важным в его жизни.
Ремарка
Глава 4
– Ты не слышал, говорят, скоро деньги менять будут? – спросил Валех.
– Не знаю, – равнодушно ответил Мурад, – у меня лишних денег все равно нет. На сберкнижке только четыре сотни осталось. Даже если пропадут, особо грустить не буду.
– Тебе хорошо говорить, – вздохнул Валех, – ты холостой, можешь жить, как хочешь. А у меня жена, сын... Нужно думать, вертеться, деньги зарабатывать. Ты знаешь, какие деньги сейчас кооператоры зарабатывают? Не поверишь даже. Некоторые миллионерами стали.
– Ну и пусть становятся, – пожал плечами Мурад, – сейчас время такое. Разрешили кооперативы открывать, деньги зарабатывать. Мы тоже в комсомоле разные идеи предлагали. Но тогда, в начале 80-х, нам не разрешали об этом даже думать. А сейчас все можно, даже рестораны и магазины открывают.
– Это все копейки, – пренебрежительно махнул рукой Валех. – Знаешь, на чем сейчас все делают основные деньги? На компьютерах. Привозят и продают компьютеры, даже подержанные. Говорят, что можно заработать четыреста или пятьсот процентов. Чего ты улыбаешься?
– Вспомнил Маркса. Кажется, он говорил, что, обеспечь капиталу пятьсот процентов прибыли, и нет такого преступления, на которое бы он не пошел.
– Не смейся. Сейчас Маркс у нас не в моде, – ответил Валех, – сейчас другое время. Можно делать большие деньги. Ты ведь у нас секретарь Союза. С помощью твоего правительственного телефона можно такие дела проворачивать...
– Какие дела? – не понял Мурад.
– Договориться с местной таможней. Ввести товар и продать его по рыночной цене. Сделаем большие деньги.
– Я в такие игры не играю, – отмахнулся Мурад, – мне моих денег хватает.
– Тогда понятно. Ты у нас идейный, Маркса почитаешь, и лишние деньги тебе не нужны. Юра, иди к нам! – закричал Валех, увидев вошедшего в кафе мужчину лет сорока, с помятым лицом, немного сонными глазами, свернутым на сторону носом. Мужчина был одет в кожаную куртку и серые брюки. Он подошел и церемонно поклонился.
– Юрий Музаев, – представил его Валех, – самый известный литературный критик Москвы.
– Очень приятно, – поднялся Мурад, протягивая руку.
– А это – Мурад Керимов, наш секретарь и мой начальник, – хмыкнул Валех.
– Мне тоже приятно, – кивнул Юрий, усаживаясь за столик, – только непонятно, почему вы заказали две такие маленькие рюмки коньяка? Я угощаю. Давайте закажем бутылку.
– Только не сейчас, – попросил Валех, – я сегодня пустой.
– Зато у меня появились деньги, – радостно сказал Юрий, хлопая себя по карману. – Наконец выплатили гонорар за мои две статьи в «Дружбе народов».
– Опять кого-то ругаешь? – добродушно осведомился Валех.
– Наоборот, хвалю. Очень интересная подборка современных прибалтийских поэтов. Я написал обе статьи еще в прошлом году. Но тогда не пропускали. Баруздин мне говорил, что пока не время. Я ведь его прекрасно понимал, они тогда объявили, что выходят из состава Союза. Нельзя в такой момент давать мои статьи о литовской и латышской современной поэзии. У них ничего хорошего быть не может, если решили отделяться. Так думали наши функционеры, и кто-то из секретарей запретил Баруздину печатать мои статьи. А сейчас разрешили. Наверное, опять какой-то умник решил, что нужно немного ослабить вожжи. Я так обрадовался, мне даже Чаклаис звонил из Риги, благодарил. А сегодня опубликовали сообщение, что в Вильнюсе взяли под охрану внутренних войск все административные здания города. Теперь ты представляешь, в каком я дурацком положении? Я ведь там и критиковал некоторых поэтов. Получается, что я человек с имперским мышлением. Хвалить глупо – они все равно нам не поверят, а критиковать подло. Вот поэтому эти деньги нужно пропить. Так будет правильнее всего. – Он поднялся и пошел за коньяком.
– Прекрасный критик, – негромко проговорил Валех, – но пьет безбожно.
– У нас тоже хватает своих «критиков», – улыбнулся Мурад. – Еще древние говорили, что истина в вине. Вот поэты и ищут эту истину на дне своей чаши. Только я пить не буду, у меня еще важная встреча в издательстве.
– В каком издательстве?
– «Советский писатель». Обещали выпустить мою книгу.
– Не беспокойся. Они наверняка знают, что ты секретарь Союза, так что твою книгу поставят в план и выпустят в первую очередь. Юрий прав. Сейчас пытаются заигрывать с местными кадрами, чтобы не развалить Союз окончательно. Хотя он фактически уже развалился. Прибалты больше не хотят иметь с нами ничего общего. Сначала говорили о конфедерации, а теперь вообще заявили о самостоятельности. Вот так. И ничего с ними не сделаешь.
Вернулся Музаев с бутылкой коньяка и тремя большими бокалами.
– Сейчас Галочка принесет нам бутерброды, или, как модно нынче говорить, – сэндвичи. – Он разлил коньяк в бокалы, поднял свой. – Сколько лет мы с тобой знакомы, Валех?
– Семь... нет, уже восемь лет, – вспомнил Валех.
– Значит, восемь. Солидный срок. Вот что я вам скажу, ребята. Все, что сейчас происходит в Литве, – это настоящий фашизм. Вы меня понимаете? Просто фашизм. Нельзя атаковать омоновцами безоружных людей, подавляя их свободу. Хорошо, что пока нет крови.
– У нас такое уже было в прошлом году, – напомнил Мурад. – Тогда в январе в город вошли армейские части и убивали всех без разбора, даже детей и стариков.
– Знаю. Мне Валех все рассказывал, – кивнул Юрий. – Вот это и есть настоящий фашизм. Вместо обещанного коммунизма мы пришли к этому фашизму. Вместо перестройки – к перестрелке. Выпьем, ребята, за нас. Чтобы порядочных людей было больше. – Он залпом опустошил свой бокал.
Мурад только пригубил коньяк. Пить действительно не хотелось.
– Вы меня извините, – сказал он, – но у меня сегодня важная встреча.
– Это тебя все равно не извиняет, – усмехнулся Юрий. – Если не хочешь пить, то и не нужно. Только сиди и молчи, сделай вид, что выпиваешь. Нам так будет удобнее, и тебе хорошо. Как будто сидишь в компании и пьешь вместе с нами. Сейчас все делают вид, что им хорошо. Горбачев, который с трудом удерживается на своем месте. Ельцин, который только и мечтает его оттуда выкинуть, и мы все, которые сидим по уши в дерьме, но делаем вид, что это и была наша цель – заплыть поглубже и нырнуть, чтобы с головой и целиком. Чтобы никогда не отмыться. Ваше здоровье, ребята!
Мурад все-таки сделал два глотка и поставил бокал на столик. Он еще не знал, что этот день станет таким важным в его жизни.
Ремарка
«Под Новый год корпункт в Минске оглушили звонки со всех концов республики. Как сговорившись, люди задавали один и тот же вопрос: как распределяются подарки, присланные из-за рубежа с целью хоть как-то смягчить результаты чернобыльской катастрофы? Дойдут ли соки, медикаменты, одежда до детей, больных, престарелых?
В городе Пинске, к примеру, дошло до абсурда – два немецких автофургона разъезжали по городу и буквально выбрасывали в толпу продуктовые наборы, велосипеды, женские сапоги. Возникла потасовка, а «благодетели» благополучно скрылись.
Неорганизованность, невнимание правительства к распределению подмоги из-за рубежа привели к тому, что на Комаровском рынке в Минске торгуют импортными витаминами по рублю за штуку. Однако витамины, хоть по рублю за штуку, купить можно. Перед праздниками всех потрясло выступление в республиканской печати известной белорусской гимнастки Ольги Корбут, которая рассказала, как во время поездки в США ей была передана большая партия редких благотворительных лекарств на очень крупную сумму. Но возникла маленькая загвоздка – несколько сот долларов требовалось для холодильной камеры, иначе препараты просто не доехали бы до Белоруссии. Этих денег у наших представителей в Нью-Йорке не нашлось. Пусть, мол, заплатят американцы, они же богатые. В результате лекарства испортились.
Стране помогали, помогают и будут помогать. Щедро. Несмотря на все наше хамство, разгильдяйство и спесь. Нужно смотреть реально, дожили мы до времен, когда без этой подмоги, без всех этих Санта-Клаусов просто невозможно, хотя бы потому, что нельзя без импортных лекарств, без импортных витаминов, без импортной техники лечить чернобыльцев».
О. Егорова «Комсомольская правда», 1991 год
В городе Пинске, к примеру, дошло до абсурда – два немецких автофургона разъезжали по городу и буквально выбрасывали в толпу продуктовые наборы, велосипеды, женские сапоги. Возникла потасовка, а «благодетели» благополучно скрылись.
Неорганизованность, невнимание правительства к распределению подмоги из-за рубежа привели к тому, что на Комаровском рынке в Минске торгуют импортными витаминами по рублю за штуку. Однако витамины, хоть по рублю за штуку, купить можно. Перед праздниками всех потрясло выступление в республиканской печати известной белорусской гимнастки Ольги Корбут, которая рассказала, как во время поездки в США ей была передана большая партия редких благотворительных лекарств на очень крупную сумму. Но возникла маленькая загвоздка – несколько сот долларов требовалось для холодильной камеры, иначе препараты просто не доехали бы до Белоруссии. Этих денег у наших представителей в Нью-Йорке не нашлось. Пусть, мол, заплатят американцы, они же богатые. В результате лекарства испортились.
Стране помогали, помогают и будут помогать. Щедро. Несмотря на все наше хамство, разгильдяйство и спесь. Нужно смотреть реально, дожили мы до времен, когда без этой подмоги, без всех этих Санта-Клаусов просто невозможно, хотя бы потому, что нельзя без импортных лекарств, без импортных витаминов, без импортной техники лечить чернобыльцев».
О. Егорова «Комсомольская правда», 1991 год
Глава 4
Он пытался подняться, чувствуя боль в левой ноге. К нему подскочила молодая женщина, протягивая руку.
– Какой ужас! Вы не ушиблись? Почему вы не реагировали, я ведь вам сигналила?
Эльдар что-то проворчал в ответ, все еще пытаясь самостоятельно подняться. И застонал от боли. Не хватало еще сломать ногу в первый же день выхода на работу.
– У вас сломана нога? – тревожно спросила незнакомка.
Она была в короткой дубленке, в темных вельветовых брюках, в белых сапожках, на голове светлая норковая шапочка. На вид не больше тридцати пяти. Ее «Жигули» стояли в нескольких метрах от них. Он снова попытался подняться и, опираясь на ее руку, сделал один шаг. Было так больно. Он прикусил губу, чтобы не застонать.
– Наверное, вы все-таки сломали ногу, – сокрушенно заметила женщина. – Давайте пройдем к машине, я отвезу вас в больницу. – Она открыла дверцу и отодвинула переднее кресло назад, чтобы он мог удобнее устроиться. – Поедем сразу в больницу. Пусть вам сделают рентгеновский снимок.
Эльдар согласно кивнул головой. Здесь не было милиционеров, вообще никого не было. Уже поздно и достаточно темно. В этом небольшом переулке она могла проехать дальше, даже не остановившись. Но, почувствовав удар, затормозила и вышла из салона, чтобы ему помочь.
– Как вас зовут? – спросила незнакомка.
– Эльдар, – ответил он.
– Красивое имя, говорят, что персидское.
– Почему персидское?
– Не знаю, но я так слышала. Как вы себя чувствуете?
– Кажется, нога уже меньше болит, – признался Эльдар.
– Дай бог. – Она сняла шапочку, бросив ее назад, и тряхнула длинными светло-каштановыми волосами. И вообще, она была очень красивой без этой шапочки, делавшей ее похожей на Снегурочку.
– А как вас зовут? – спросил он.
– Светлана, – ответила незнакомка и, немного подумав, добавила: – Светлана Игоревна.
– Очень приятно, – Эльдар тяжело вздохнул. – Может, вы меня высадите по дороге и я сам доберусь до больницы?
– Ни в коем случае! – возразила она. – Здесь рядом есть больница, и у меня там много знакомых. Я вас прямо туда отвезу.
Он согласно кивнул. Спорить не хотелось.
– Хорошо, что мы быстро отъехали, – озабоченно проговорила Светлана, оглядываясь назад. – У меня могли быть неприятности из-за этой аварии. Как вы себя чувствуете? – снова спросила она.
– Уже нормально, не беспокойтесь. Может, вы меня лучше отвезете домой? Я действительно чувствую себя лучше.
– Сделаем снимки, потом отвезу. Сейчас вы можете не почувствовать, а потом возможны осложнения. Знаете, как обычно бывает? А где вы живете?
– Во дворе Моссовета.
– Где?!
– Недалеко от памятника Юрию Долгорукому. Нужно въехать во двор и проехать метров триста или четыреста.
– Хорошее место, – несколько удивленно произнесла Светлана, внимательно приглядываясь к нему. – Вы не беспокойтесь, я вас потом туда отвезу. Это же совсем близко.
Через несколько минут она мягко затормозила.
– Сможете пройти или вызовем санитаров, чтобы помогли?
– Сначала постараюсь пройти сам, – пробормотал Эльдар, пытаясь выйти из салона. Когда он опустил ногу на землю, острая боль едва не свалила его с ног. Он снова прикусил губу, чтобы не застонать.
– Обопритесь на меня, – предложила Светлана, подходя к нему. Ему было неудобно опираться на женщину, поэтому он попытался запрыгать, но споткнулся и упал на землю.
– Что вы делаете! – бросилась она к нему.
– Давайте, я вам помогу, – рядом откуда-то появился санитар. Наверное, через стекло увидел и выбежал из больницы. Он обхватил Эльдара за талию, и они осторожно дошли до дверей. Внутри было уже проще. Ему сразу прикатили инвалидное кресло, посадили в него, не слушая возражений, и повезли на рентген.
Через несколько минут Эльдар узнал, что у него нет сотрясения мозга, что он получил сильные ушибы грудной клетки и левого бедра, а серьезные повреждения, перелом или трещина у него отсутствуют. Ему выдали специальный крем, чтобы он смазывал ушиб, второй тюбик врач передал Светлане, на всякий случай, и она бросила его в сумочку. Потом его снова посадили в инвалидное кресло и отвезли к машине.
– Вызовем лучше такси, и я уеду, – предложил Эльдар.
– Ни за что! – возразила она. – Теперь я вас точно никуда не отпущу. Слава богу, что вы целы и невредимы. Я так перепугалась, когда вы ударились о мою машину. А почему вы сказали врачу, что вы не москвич? Вы же говорили мне про свой дом во дворе Моссовета.
– Я там живу, но это не мой дом, а гостиница постпредства, – пояснил Эльдар.
– Значит, вы командировочный, – улыбнулась Светлана. – Тогда все понятно. Хотя для гостя вы слишком хорошо говорите по-русски.
– А я должен говорить с акцентом? – спросил он, уже самостоятельно поднимаясь с кресла и пересаживаясь в салон машины.
Светлана села за руль и мягко тронулась с места.
– Просто я привыкла, что все грузины обычно говорят с акцентом. У нас был друг семьи, Эльдар Гурабанидзе, он сейчас работает в Африке.
– Эльдар – часто встречающееся имя не только у персов или грузин, но и у других народов. Например, есть известные кинорежиссеры Эльдар Рязанов и Эльдар Шенгелая. Но я – азербайджанец, из Баку.
– Тогда понятно. Земляк Муслима Магомаева, моего любимого певца. Вы даже чем-то на него похожи. Приехали погулять в Москву?
– Нет, работать.
– Хотите устроиться на работу, – кивнула Светлана. – Сейчас трудно найти работу по специальности, особенно в Москве. Да и платят не очень много. Боюсь, что ничего приличного вы не найдете. Плохие времена...
– Ничего, – улыбнулся Эльдар, – я уже нашел место в одном приличном учреждении.
– Тогда вам повезло, – кивнула она, посмотрев на часы. – Ой, кажется, я опаздываю. Какой кошмар! Можно я на секунду остановлю машину и позвоню из автомата?
– Конечно звоните, я никуда не тороплюсь, – согласился Эльдар. – Вы ведь потратили на меня целый час.
Она остановила машину и побежала к телефону-автомату. Там уже разговаривал какой-то мужчина, и она замерла, нетерпеливо переступая с ноги на ногу. Он впервые подумал, что Светлана – очень красивая женщина. Словно угадав его мысли, она оглянулась, слегка улыбнулась и продолжала терпеливо ждать, когда наконец освободится автомат.
Через минуту мужчина ушел, и она поспешила к телефону. Очевидно, услышанные ею новости оказались не очень приятными. Было заметно, как дернулось у нее лицо, как она несколько раз что-то переспросила, потом растерянно повесила трубку и отошла от автомата. У нее было такое отрешенное выражение лица, что Эльдар уже собирался выйти к ней из машины, но она приблизилась, медленно уселась на свое место и посмотрела на него.
– Простите, Эльдар, но, кажется, я не смогу отвезти вас домой. Вы не беспокойтесь, я сейчас поймаю для вас такси. Если у вас нет денег...
– У меня есть деньги, – прервал ее Эльдар. – Объясните, что случилось?
– Нет, ничего, – как-то растерянно произнесла Светлана. – Ой, какой кошмар! – Она неожиданно положила голову на руль и заплакала.
Он сидел ошеломленный, не зная, что именно следует делать, только еще раз попросил:
– Скажите, что случилось. Может, я смогу вам чем-то помочь?
– Нет, – подняла она голову, – нет, нет. Извините, что я так глупо себя веду... Но... но погиб мой брат. Я сейчас говорила с его женой. Он два дня не отвечал на звонки, а ее не было в городе. А когда вернулась домой, то нашла его... нашла его убитым в своей квартире.
– Где он жил?
– Здесь, недалеко. Около Белорусского вокзала. Я сейчас поеду прямо туда. Они уже все там. Он был... понимаете, он был очень известным человеком. Извините, сейчас поймаю такси.
– Поедем вместе, – решительно проговорил Эльдар. – Может, я понадоблюсь...
– Для чего? Его уже убили. Там работают следователи прокуратуры и сотрудники милиции. Спасибо за сочувствие, но, извините, сейчас я просто не могу разговаривать. – Уже немного успокоившись, Светлана достала из сумочки пудреницу и посмотрела на себя в зеркальце.
– Поедем вместе, – настойчиво повторил Эльдар, – мне нужно увидеть, что там произошло. Возможно, моя помощь пригодится.
– Чем можно помочь в такой ситуации? – вздохнула она.
– Я семь лет работал в органах прокуратуры, расследовал более сотни тяжких и особо тяжких преступлений. Поедем вместе, скажете, что я ваш знакомый.
– Вы действительно работали в прокуратуре? – удивленно посмотрела на него Светлана.
– Не похож?
– Мне казалось, что вы недавний выпускник. Только закончили институт и приехали сюда, чтобы найти работу. Вы же сами мне говорили...
– Я не говорил, что приехал устраиваться. Я сказал, что приехал сюда работать. Ну, что, поехали?
Светлана ничего не ответила, и машина, набирая скорость, помчалась в сторону Белорусского вокзала.
– Может, лучше я сяду за руль? – предложил Эльдар. – Не беспокойтесь, я не студент, и у меня есть права. Могу их вам показать.
– Не нужно, – улыбнулась сквозь слезы Светлана. – А сколько вам лет?
– Тридцать два.
– Странно. Очень странно. Обычно кавказские мужчины выглядят старше своих лет, а вы – гораздо моложе.
– Этот недостаток проходит со временем, – невесело заметил Эльдар. – Не будет большим хамством, если я спрошу, сколько вам лет?
– Не будет. Мне тридцать девять.
– Я думал, меньше.
– Хватит, – грустно улыбнувшись, попросила она, – я сейчас не готова к вашим комплиментам.
– Чем занимался ваш брат?
– Он был пианистом, народным артистом. Может, слышали, Вячеслав Томин? Его выступления часто передают по телевизору. По второй программе.
– Может быть. Я обычно не обращаю внимания на имена исполнителей, когда слушаю музыку.
– Ну, да, как и все остальные.
– Значит, вы – Светлана Томина?
– Нет, – ответила она, – я Светлана Скороходова, по мужу.
– Муж тоже пианист? – уточнил он.
– Нет. Он дипломат. Сейчас работает нашим послом в Берне.
– Тогда все понятно. Много времени проводите за границей?
– В последние десять лет – много. Но это не всегда так хорошо, как некоторые полагают. Мы были и в Африке, и в Латинской Америке. А там не везде нормальные условия для проживания.
– А сколько лет было вашему брату? – спросил Эльдар.
– Сорок три. Он старше меня на четыре года. В последнее время много пил, у него тряслись руки. Это не нравилось его жене, поэтому они часто ссорились. Последние несколько дней он был один, а она жила на даче. Поэтому мы все волновались, что его телефон не отвечает. А сегодня вернулась жена и открыла дверь своим ключом... Представляю, как она переживает. И наверняка вызвала своего брата, он у нас большой начальник в милиции.
– Кем он работает?
– Заместителем министра внутренних дел России.
– Тогда расследование проведут достаточно оперативно, – согласился Эльдар. – А как его зовут?
– Ванилин. Георгий Николаевич Ванилин. Слышали о таком?
– Нет, не слышал.
– Он раньше служил в Молдавии, лет десять или двенадцать. А потом его перевели в Москву. Его сестра – взбалмошная особа, вечно ругалась с моим братом. Хотя ее тоже можно понять, он много пил в последнее время. Как будто в нем что-то сломалось. Сама не понимаю, почему я вам все это рассказываю. Вы действительно работали в прокуратуре?
– Работал, – подтвердил Эльдар.
Они доехали до вокзала, и она, повернув машину налево, пробормотала:
– Кажется, я сделала глупость. Нужно было высадить вас на Горького. Сама не понимаю, почему я вас сюда привезла. Но я была в таком состоянии...
– Не волнуйтесь, – успокоил ее Эльдар, – я только постараюсь помочь, если смогу.
Они въехали во двор, где уже стояли сразу три милицейских автомобиля и машина «Скорой помощи». Собралась небольшая толпа соседей. Светлана припарковалась и поспешила к подъезду. Затем, вспомнив про Эльдара, обернулась. Он медленно вылез из машины и сделал несколько шагов. Было больно, но терпимо.
Она взяла его за руку, и они вместе вошли в подъезд. У кабины лифта стоял сержант милиции. Посмотрев на них, он отвернулся, очевидно решив, что это пара из соседней квартиры. Они поднялись на четвертый этаж. У дверей стоял еще один сотрудник милиции. На этот раз он перегородил им дорогу.
– Я – сестра Вячеслава Томина, – твердо сказала Светлана, – а это мой друг. Пропустите нас.
Милиционер посторонился, пропуская их. Войдя в квартиру, Светлана сразу бросилась в кабинет, где на полу лежало уже накрытое простыней тело ее брата. В соседней комнате сидела его супруга, женщина лет сорока, со злым и уставшим лицом. Увидев Светлану, она покачала головой.
– Я всегда знала, что этим все и закончится.
Светлана отвернулась. Она боялась, что снова расплачется. Эльдар осмотрел комнату. Очевидно, неизвестный убийца был знаком с погибшим. Все окна закрыты, дверь не взломана. Рядом с убитым расплывалось небольшое пятно крови – значит, погибшего застрелили. Увидев незнакомца, молодой следователь нахмурился и тихо спросил:
– Кто вы такой?
– Я друг его сестры, – пояснил Эльдар, – хотел посмотреть, что здесь произошло.
– Убийство. Только выйдите, пожалуйста, отсюда, не мешайте работать.
Эльдар осторожно вышел из кабинета. В соседней комнате появился неизвестный мужчина в штатском. По его уверенному голосу и манерам было понятно, что он чувствует себя здесь хозяином. Мужчине было лет сорок пять. Короткая прическа, грубые черты лица, светлые глаза. Он подошел к супруге погибшего.
– Успокойся, Изольда. Успокойся и осмотри весь дом. Нужно понять, что у вас пропало. Нам важно получить от тебя полную опись пропавших вещей. – Мужчина обернулся, увидел Светлану и хмуро произнес:
– Здравствуйте, Светлана Игоревна. Вот видите, что здесь произошло. Никто такого не ожидал. Но вы не волнуйтесь. Мы найдем мерзавцев, которые это сделали.
– От этого мне не легче, – вздохнула Светлана.
Ванилин перевел взгляд на Эльдара.
– А это кто такой? Что ты здесь делаешь? Кто тебя пустил?
– Он со мной, – быстро ответила Светлана.
– Это ваш водитель?
– Нет, это мой знакомый... мой друг, – поправилась она.
– Не нужно приводить друзей в такие места, – недовольно выговорил Ванилин, – здесь не цирк и не театр. Покиньте помещение, молодой человек. Зачем вы его привезли, Светлана Игоревна?
– Он раньше работал в прокуратуре.
– Наверное, стажировался, – усмехнулся Ванилин. – Но нам стажеры не нужны. Я вызвал профессионалов, сейчас подъедут сотрудники МУРа и заместитель начальника ГУВД города. А вы немедленно покиньте помещение, – сказал он, не глядя на Эльдара.
– Я не стажировался, – попытался объяснить Эльдар, – я работал в органах прокуратуры больше семи лет.
– С чем вас и поздравляю, – отмахнулся Ванилин. – Тогда тем более вы должны знать, что посторонним нельзя присутствовать на месте преступления. Вы только помешаете следователю и экспертам осматривать квартиру.
– Он пришел со мной, – повысила голос Светлана.
– Все равно он должен выйти, – упрямо повторил Ванилин, проходя в кабинет.
– Упрямый осел, – пробормотала Светлана и виновато посмотрел на Эльдара: – Извините, что все так получилось. Здесь недалеко. Я спущусь с вами и поймаю вам машину.
– Не нужно, – улыбнулся он. – А вы мужественный и красивый человек. Вам никто об этом не говорил?
– Мужественный, наверное, потому, что сбила вас на своей машине, – тихо сказала она, отводя глаза.
В этот момент в квартиру вошли трое сотрудников милиции. Один был в генеральской форме, двое других в штатском. Увидев вошедшего, Ванилин радостно протянул ему руку.
– Здравствуй, Виктор, спасибо, что так быстро приехал.
– Меня сегодня в ЦК вызывали, – сообщил генерал. Это оказался Сергеев, с которыми Эльдар познакомился в Секретариате ЦК.
– Утвердили?
– Рекомендовали утвердить, – кивнул он.
– Поздравляю. А у нас, видишь, какие неприятности происходят. Уходите, – повернулся он к Эльдару. – Я же сказал, чтобы вы отсюда вышли. Сколько можно просить? Или вывести вас с милицией? Сержант, – обратился он к стоявшему у дверей сотруднику милиции, – выведите отсюда этого молодого человека.
– Здравия желаю, товарищ Сафаров, – вдруг козырнул генерал Сергеев.
Ванилин от изумления раскрыл рот. Остальные замерли.
– Добрый вечер, – ответил Эльдар.
Ванилин, все еще думая, что его разыгрывают, переводил взгляд с прибывшего Сергеева на молодого человека. Эльдар обернулся и увидел расширенные от любопытства и изумления глаза Светланы.
– Кто вы такой? – прошептала она, подходя ближе.
– Какой ужас! Вы не ушиблись? Почему вы не реагировали, я ведь вам сигналила?
Эльдар что-то проворчал в ответ, все еще пытаясь самостоятельно подняться. И застонал от боли. Не хватало еще сломать ногу в первый же день выхода на работу.
– У вас сломана нога? – тревожно спросила незнакомка.
Она была в короткой дубленке, в темных вельветовых брюках, в белых сапожках, на голове светлая норковая шапочка. На вид не больше тридцати пяти. Ее «Жигули» стояли в нескольких метрах от них. Он снова попытался подняться и, опираясь на ее руку, сделал один шаг. Было так больно. Он прикусил губу, чтобы не застонать.
– Наверное, вы все-таки сломали ногу, – сокрушенно заметила женщина. – Давайте пройдем к машине, я отвезу вас в больницу. – Она открыла дверцу и отодвинула переднее кресло назад, чтобы он мог удобнее устроиться. – Поедем сразу в больницу. Пусть вам сделают рентгеновский снимок.
Эльдар согласно кивнул головой. Здесь не было милиционеров, вообще никого не было. Уже поздно и достаточно темно. В этом небольшом переулке она могла проехать дальше, даже не остановившись. Но, почувствовав удар, затормозила и вышла из салона, чтобы ему помочь.
– Как вас зовут? – спросила незнакомка.
– Эльдар, – ответил он.
– Красивое имя, говорят, что персидское.
– Почему персидское?
– Не знаю, но я так слышала. Как вы себя чувствуете?
– Кажется, нога уже меньше болит, – признался Эльдар.
– Дай бог. – Она сняла шапочку, бросив ее назад, и тряхнула длинными светло-каштановыми волосами. И вообще, она была очень красивой без этой шапочки, делавшей ее похожей на Снегурочку.
– А как вас зовут? – спросил он.
– Светлана, – ответила незнакомка и, немного подумав, добавила: – Светлана Игоревна.
– Очень приятно, – Эльдар тяжело вздохнул. – Может, вы меня высадите по дороге и я сам доберусь до больницы?
– Ни в коем случае! – возразила она. – Здесь рядом есть больница, и у меня там много знакомых. Я вас прямо туда отвезу.
Он согласно кивнул. Спорить не хотелось.
– Хорошо, что мы быстро отъехали, – озабоченно проговорила Светлана, оглядываясь назад. – У меня могли быть неприятности из-за этой аварии. Как вы себя чувствуете? – снова спросила она.
– Уже нормально, не беспокойтесь. Может, вы меня лучше отвезете домой? Я действительно чувствую себя лучше.
– Сделаем снимки, потом отвезу. Сейчас вы можете не почувствовать, а потом возможны осложнения. Знаете, как обычно бывает? А где вы живете?
– Во дворе Моссовета.
– Где?!
– Недалеко от памятника Юрию Долгорукому. Нужно въехать во двор и проехать метров триста или четыреста.
– Хорошее место, – несколько удивленно произнесла Светлана, внимательно приглядываясь к нему. – Вы не беспокойтесь, я вас потом туда отвезу. Это же совсем близко.
Через несколько минут она мягко затормозила.
– Сможете пройти или вызовем санитаров, чтобы помогли?
– Сначала постараюсь пройти сам, – пробормотал Эльдар, пытаясь выйти из салона. Когда он опустил ногу на землю, острая боль едва не свалила его с ног. Он снова прикусил губу, чтобы не застонать.
– Обопритесь на меня, – предложила Светлана, подходя к нему. Ему было неудобно опираться на женщину, поэтому он попытался запрыгать, но споткнулся и упал на землю.
– Что вы делаете! – бросилась она к нему.
– Давайте, я вам помогу, – рядом откуда-то появился санитар. Наверное, через стекло увидел и выбежал из больницы. Он обхватил Эльдара за талию, и они осторожно дошли до дверей. Внутри было уже проще. Ему сразу прикатили инвалидное кресло, посадили в него, не слушая возражений, и повезли на рентген.
Через несколько минут Эльдар узнал, что у него нет сотрясения мозга, что он получил сильные ушибы грудной клетки и левого бедра, а серьезные повреждения, перелом или трещина у него отсутствуют. Ему выдали специальный крем, чтобы он смазывал ушиб, второй тюбик врач передал Светлане, на всякий случай, и она бросила его в сумочку. Потом его снова посадили в инвалидное кресло и отвезли к машине.
– Вызовем лучше такси, и я уеду, – предложил Эльдар.
– Ни за что! – возразила она. – Теперь я вас точно никуда не отпущу. Слава богу, что вы целы и невредимы. Я так перепугалась, когда вы ударились о мою машину. А почему вы сказали врачу, что вы не москвич? Вы же говорили мне про свой дом во дворе Моссовета.
– Я там живу, но это не мой дом, а гостиница постпредства, – пояснил Эльдар.
– Значит, вы командировочный, – улыбнулась Светлана. – Тогда все понятно. Хотя для гостя вы слишком хорошо говорите по-русски.
– А я должен говорить с акцентом? – спросил он, уже самостоятельно поднимаясь с кресла и пересаживаясь в салон машины.
Светлана села за руль и мягко тронулась с места.
– Просто я привыкла, что все грузины обычно говорят с акцентом. У нас был друг семьи, Эльдар Гурабанидзе, он сейчас работает в Африке.
– Эльдар – часто встречающееся имя не только у персов или грузин, но и у других народов. Например, есть известные кинорежиссеры Эльдар Рязанов и Эльдар Шенгелая. Но я – азербайджанец, из Баку.
– Тогда понятно. Земляк Муслима Магомаева, моего любимого певца. Вы даже чем-то на него похожи. Приехали погулять в Москву?
– Нет, работать.
– Хотите устроиться на работу, – кивнула Светлана. – Сейчас трудно найти работу по специальности, особенно в Москве. Да и платят не очень много. Боюсь, что ничего приличного вы не найдете. Плохие времена...
– Ничего, – улыбнулся Эльдар, – я уже нашел место в одном приличном учреждении.
– Тогда вам повезло, – кивнула она, посмотрев на часы. – Ой, кажется, я опаздываю. Какой кошмар! Можно я на секунду остановлю машину и позвоню из автомата?
– Конечно звоните, я никуда не тороплюсь, – согласился Эльдар. – Вы ведь потратили на меня целый час.
Она остановила машину и побежала к телефону-автомату. Там уже разговаривал какой-то мужчина, и она замерла, нетерпеливо переступая с ноги на ногу. Он впервые подумал, что Светлана – очень красивая женщина. Словно угадав его мысли, она оглянулась, слегка улыбнулась и продолжала терпеливо ждать, когда наконец освободится автомат.
Через минуту мужчина ушел, и она поспешила к телефону. Очевидно, услышанные ею новости оказались не очень приятными. Было заметно, как дернулось у нее лицо, как она несколько раз что-то переспросила, потом растерянно повесила трубку и отошла от автомата. У нее было такое отрешенное выражение лица, что Эльдар уже собирался выйти к ней из машины, но она приблизилась, медленно уселась на свое место и посмотрела на него.
– Простите, Эльдар, но, кажется, я не смогу отвезти вас домой. Вы не беспокойтесь, я сейчас поймаю для вас такси. Если у вас нет денег...
– У меня есть деньги, – прервал ее Эльдар. – Объясните, что случилось?
– Нет, ничего, – как-то растерянно произнесла Светлана. – Ой, какой кошмар! – Она неожиданно положила голову на руль и заплакала.
Он сидел ошеломленный, не зная, что именно следует делать, только еще раз попросил:
– Скажите, что случилось. Может, я смогу вам чем-то помочь?
– Нет, – подняла она голову, – нет, нет. Извините, что я так глупо себя веду... Но... но погиб мой брат. Я сейчас говорила с его женой. Он два дня не отвечал на звонки, а ее не было в городе. А когда вернулась домой, то нашла его... нашла его убитым в своей квартире.
– Где он жил?
– Здесь, недалеко. Около Белорусского вокзала. Я сейчас поеду прямо туда. Они уже все там. Он был... понимаете, он был очень известным человеком. Извините, сейчас поймаю такси.
– Поедем вместе, – решительно проговорил Эльдар. – Может, я понадоблюсь...
– Для чего? Его уже убили. Там работают следователи прокуратуры и сотрудники милиции. Спасибо за сочувствие, но, извините, сейчас я просто не могу разговаривать. – Уже немного успокоившись, Светлана достала из сумочки пудреницу и посмотрела на себя в зеркальце.
– Поедем вместе, – настойчиво повторил Эльдар, – мне нужно увидеть, что там произошло. Возможно, моя помощь пригодится.
– Чем можно помочь в такой ситуации? – вздохнула она.
– Я семь лет работал в органах прокуратуры, расследовал более сотни тяжких и особо тяжких преступлений. Поедем вместе, скажете, что я ваш знакомый.
– Вы действительно работали в прокуратуре? – удивленно посмотрела на него Светлана.
– Не похож?
– Мне казалось, что вы недавний выпускник. Только закончили институт и приехали сюда, чтобы найти работу. Вы же сами мне говорили...
– Я не говорил, что приехал устраиваться. Я сказал, что приехал сюда работать. Ну, что, поехали?
Светлана ничего не ответила, и машина, набирая скорость, помчалась в сторону Белорусского вокзала.
– Может, лучше я сяду за руль? – предложил Эльдар. – Не беспокойтесь, я не студент, и у меня есть права. Могу их вам показать.
– Не нужно, – улыбнулась сквозь слезы Светлана. – А сколько вам лет?
– Тридцать два.
– Странно. Очень странно. Обычно кавказские мужчины выглядят старше своих лет, а вы – гораздо моложе.
– Этот недостаток проходит со временем, – невесело заметил Эльдар. – Не будет большим хамством, если я спрошу, сколько вам лет?
– Не будет. Мне тридцать девять.
– Я думал, меньше.
– Хватит, – грустно улыбнувшись, попросила она, – я сейчас не готова к вашим комплиментам.
– Чем занимался ваш брат?
– Он был пианистом, народным артистом. Может, слышали, Вячеслав Томин? Его выступления часто передают по телевизору. По второй программе.
– Может быть. Я обычно не обращаю внимания на имена исполнителей, когда слушаю музыку.
– Ну, да, как и все остальные.
– Значит, вы – Светлана Томина?
– Нет, – ответила она, – я Светлана Скороходова, по мужу.
– Муж тоже пианист? – уточнил он.
– Нет. Он дипломат. Сейчас работает нашим послом в Берне.
– Тогда все понятно. Много времени проводите за границей?
– В последние десять лет – много. Но это не всегда так хорошо, как некоторые полагают. Мы были и в Африке, и в Латинской Америке. А там не везде нормальные условия для проживания.
– А сколько лет было вашему брату? – спросил Эльдар.
– Сорок три. Он старше меня на четыре года. В последнее время много пил, у него тряслись руки. Это не нравилось его жене, поэтому они часто ссорились. Последние несколько дней он был один, а она жила на даче. Поэтому мы все волновались, что его телефон не отвечает. А сегодня вернулась жена и открыла дверь своим ключом... Представляю, как она переживает. И наверняка вызвала своего брата, он у нас большой начальник в милиции.
– Кем он работает?
– Заместителем министра внутренних дел России.
– Тогда расследование проведут достаточно оперативно, – согласился Эльдар. – А как его зовут?
– Ванилин. Георгий Николаевич Ванилин. Слышали о таком?
– Нет, не слышал.
– Он раньше служил в Молдавии, лет десять или двенадцать. А потом его перевели в Москву. Его сестра – взбалмошная особа, вечно ругалась с моим братом. Хотя ее тоже можно понять, он много пил в последнее время. Как будто в нем что-то сломалось. Сама не понимаю, почему я вам все это рассказываю. Вы действительно работали в прокуратуре?
– Работал, – подтвердил Эльдар.
Они доехали до вокзала, и она, повернув машину налево, пробормотала:
– Кажется, я сделала глупость. Нужно было высадить вас на Горького. Сама не понимаю, почему я вас сюда привезла. Но я была в таком состоянии...
– Не волнуйтесь, – успокоил ее Эльдар, – я только постараюсь помочь, если смогу.
Они въехали во двор, где уже стояли сразу три милицейских автомобиля и машина «Скорой помощи». Собралась небольшая толпа соседей. Светлана припарковалась и поспешила к подъезду. Затем, вспомнив про Эльдара, обернулась. Он медленно вылез из машины и сделал несколько шагов. Было больно, но терпимо.
Она взяла его за руку, и они вместе вошли в подъезд. У кабины лифта стоял сержант милиции. Посмотрев на них, он отвернулся, очевидно решив, что это пара из соседней квартиры. Они поднялись на четвертый этаж. У дверей стоял еще один сотрудник милиции. На этот раз он перегородил им дорогу.
– Я – сестра Вячеслава Томина, – твердо сказала Светлана, – а это мой друг. Пропустите нас.
Милиционер посторонился, пропуская их. Войдя в квартиру, Светлана сразу бросилась в кабинет, где на полу лежало уже накрытое простыней тело ее брата. В соседней комнате сидела его супруга, женщина лет сорока, со злым и уставшим лицом. Увидев Светлану, она покачала головой.
– Я всегда знала, что этим все и закончится.
Светлана отвернулась. Она боялась, что снова расплачется. Эльдар осмотрел комнату. Очевидно, неизвестный убийца был знаком с погибшим. Все окна закрыты, дверь не взломана. Рядом с убитым расплывалось небольшое пятно крови – значит, погибшего застрелили. Увидев незнакомца, молодой следователь нахмурился и тихо спросил:
– Кто вы такой?
– Я друг его сестры, – пояснил Эльдар, – хотел посмотреть, что здесь произошло.
– Убийство. Только выйдите, пожалуйста, отсюда, не мешайте работать.
Эльдар осторожно вышел из кабинета. В соседней комнате появился неизвестный мужчина в штатском. По его уверенному голосу и манерам было понятно, что он чувствует себя здесь хозяином. Мужчине было лет сорок пять. Короткая прическа, грубые черты лица, светлые глаза. Он подошел к супруге погибшего.
– Успокойся, Изольда. Успокойся и осмотри весь дом. Нужно понять, что у вас пропало. Нам важно получить от тебя полную опись пропавших вещей. – Мужчина обернулся, увидел Светлану и хмуро произнес:
– Здравствуйте, Светлана Игоревна. Вот видите, что здесь произошло. Никто такого не ожидал. Но вы не волнуйтесь. Мы найдем мерзавцев, которые это сделали.
– От этого мне не легче, – вздохнула Светлана.
Ванилин перевел взгляд на Эльдара.
– А это кто такой? Что ты здесь делаешь? Кто тебя пустил?
– Он со мной, – быстро ответила Светлана.
– Это ваш водитель?
– Нет, это мой знакомый... мой друг, – поправилась она.
– Не нужно приводить друзей в такие места, – недовольно выговорил Ванилин, – здесь не цирк и не театр. Покиньте помещение, молодой человек. Зачем вы его привезли, Светлана Игоревна?
– Он раньше работал в прокуратуре.
– Наверное, стажировался, – усмехнулся Ванилин. – Но нам стажеры не нужны. Я вызвал профессионалов, сейчас подъедут сотрудники МУРа и заместитель начальника ГУВД города. А вы немедленно покиньте помещение, – сказал он, не глядя на Эльдара.
– Я не стажировался, – попытался объяснить Эльдар, – я работал в органах прокуратуры больше семи лет.
– С чем вас и поздравляю, – отмахнулся Ванилин. – Тогда тем более вы должны знать, что посторонним нельзя присутствовать на месте преступления. Вы только помешаете следователю и экспертам осматривать квартиру.
– Он пришел со мной, – повысила голос Светлана.
– Все равно он должен выйти, – упрямо повторил Ванилин, проходя в кабинет.
– Упрямый осел, – пробормотала Светлана и виновато посмотрел на Эльдара: – Извините, что все так получилось. Здесь недалеко. Я спущусь с вами и поймаю вам машину.
– Не нужно, – улыбнулся он. – А вы мужественный и красивый человек. Вам никто об этом не говорил?
– Мужественный, наверное, потому, что сбила вас на своей машине, – тихо сказала она, отводя глаза.
В этот момент в квартиру вошли трое сотрудников милиции. Один был в генеральской форме, двое других в штатском. Увидев вошедшего, Ванилин радостно протянул ему руку.
– Здравствуй, Виктор, спасибо, что так быстро приехал.
– Меня сегодня в ЦК вызывали, – сообщил генерал. Это оказался Сергеев, с которыми Эльдар познакомился в Секретариате ЦК.
– Утвердили?
– Рекомендовали утвердить, – кивнул он.
– Поздравляю. А у нас, видишь, какие неприятности происходят. Уходите, – повернулся он к Эльдару. – Я же сказал, чтобы вы отсюда вышли. Сколько можно просить? Или вывести вас с милицией? Сержант, – обратился он к стоявшему у дверей сотруднику милиции, – выведите отсюда этого молодого человека.
– Здравия желаю, товарищ Сафаров, – вдруг козырнул генерал Сергеев.
Ванилин от изумления раскрыл рот. Остальные замерли.
– Добрый вечер, – ответил Эльдар.
Ванилин, все еще думая, что его разыгрывают, переводил взгляд с прибывшего Сергеева на молодого человека. Эльдар обернулся и увидел расширенные от любопытства и изумления глаза Светланы.
– Кто вы такой? – прошептала она, подходя ближе.