Страница:
В доказательство своих слов Иль даже показал девушке рукоять своего бича, к темляку которой была привязана кисточка с двумя дюжинами с лишним разноцветных, узких кожаных ремешков с серебряными наконечниками. Глаза девушки немедленно остекленели и она умолкла. С минуту Таня молчала, а затем чуть ли не плачущим голосом попросила:
- Иль, нам нужно встретиться. Я должна вернуть тебе твои подарки. Они слишком дорогие и я не могу их хранить у себя.
Да, это был достаточно серьёзный повод для встречи, ведь Иль подарил Тане несколько таких драгоценных украшений, изготовленных лучшими ювелирами Всадников в их традиционной манере, которые обычно дарят возлюбленным. Однако, Иль улыбнулся, помотал головой и ответил отказом, сказав:
- Таня, я не намерен с тобой встречаться. Если ты решила окончательно порвать со мной, значит так тому и быть. Те украшения, которые я тебе подарил, теперь твои и ты сама должна решить, что с ними делать. Можешь их выкинуть и тогда кому-то очень сильно повезёт, они дорого стоят, ведь такие украшения не продаются в ювелирных магазинах. Можешь их продать и тогда ты удивишься тому, какие они дорогие, а можешь оставить себе, чтобы потом, рассказывая о своих любовных похождениях подругам, не быть голословной, когда скажешь, что тебе однажды выпала честь стать настоящей Всадницей, но ты подумала, всё тщательно взвесила и решила отказаться от такой беды. В общем поступай с ними, как тебе хочется и не забудь предупредить своего братца, чтобы он и думать забыл о том, что сможет меня отметелить. Я, девочка моя, Всадник и могу за себя постоять, а он всего лишь генеральский сынок и из него воин, как из меня генерал от инфантерии, поскольку я потомственный казак.
Девушка снова оскорбилась и обиженно выкрикнула:
- Тебе никогда не быть генералом, Иль, потому, что ты клоун и твой удел это смешить публику!
Иль добродушно улыбаясь пыхнул самокруткой и ответил:
- Э-э-э, нет, девочка, клоуном я никогда не был и не буду даже ипподроме. У меня другое амплуа, я либо гусар, когда нужно показать мастерство фехтования, либо казак, чтобы поразить вас, горожан, своей вольтижировкой. Ну, и в особых случаях я выступаю в роли конного или пешего рыцаря, хотя знаешь, Таня, во всех случаях, во что бы мне не приходилось одеваться, я всегда прежде всего Всадник, - свободный, независимый и гордый. Прощай, моя девочка, и пусть Великая Кобылица будет к тебе всегда благосклонна. Ты хорошая девушка, только глупая ещё.
Иль дал девушке пару минут, чтобы та сказала ему хоть что-то в ответ, но Таня промолчала и он выключил коммуникатор. В том, что именно так всё и закончится, он почти не сомневался, хотя и надеялся, что хоть какой-то шанс у него всё-таки есть и тогда кисточка с рукояти его бича будет срезана кухонным ножом его жены и брошена в огонь. Или положена ею куда-нибудь, чтобы в нужный момент она могла сказать мужу, что тот может снова стать независимым от неё Всадником и снова начать ублажать горожанок, если ему надоела любовь Всадницы. Илю стало грустно, что Таня так и не смогла поверить в себя, в свою гордую и независимую натуру и решила навсегда остаться горожанкой, привязанной к бетонному лабиринту. Он сделал всё, что только мог и его вины не было в том, что эта девушка так и не смогла переступить через свои предубеждения, мнения семьи и того общества, в котором она выросла.
Да, почти все горожане были таковы. Они толпами жили в тесноте своих городов, стиснутые в них, словно зёрна в мешке, и при этом были разъединены. Они мечтали вырваться на свободу, но ничего не делали для этого. Всадники же жили по другому. Хотя их станицы, ранчо и гасиенды были разбросаны по всей Малой Степи, они были монолитны в своей дружбе и привязанности друг к другу. Горожане стремились поскорее отделиться от семьи, зато у Всадником семьи были большими, многолюдными и очень дружными. В семье всякое могло случиться, бывало, что и родные братья ссорились друг с другом, но всегда мирились потому, что хорошо знали, - одинокий Всадник это всегда смешно, жалко и постыдно. Если ты чего-то не смог поделить с братом или сестрой, то кому ты вообще в этой жизни нужен? Сегодня ты хлопнув дверью ушел из семьи, а что сделаешь завтра? Нет, парень, ты не достоин ни дружбы, ни даже уважения, раз не смог найти мира в своей собственной семье, где все тебе родные. Так как тогда тебе можно доверять и вообще, что ты за человек такой, раз не смог ужиться в своём отчем доме, в станице, том духовном сообществе, которое зовётся казачеством или племенем?
Иль не мог, не имел никакого права делать хоть что-либо, чтобы заставить Таню пойти наперекор своим родителям, уже выстроившим её судьбу. Не мог он и покинуть свою Малую Степь, чтобы уйти в город в примаки. Это было бы для него даже хуже, чем смерть. Очень многие Всадники работали в городе, а некоторые даже шли на службу в армию и космофлот Земли. Это было в порядке вещей, но они при этом всё равно оставались Всадниками и не становились для своей семьи, рода, станицы или любого другого поселения отрезанным ломтём. Иль частенько бывал в городе у своих друзей, родители которых были либо банкирами, либо крупными торговцами и когда он переступал порог их городской квартиры, то у него было такое ощущение, что он зашел в гости в соседний дом в своей родной станице. Некоторые из его друзей даже держали в своих квартирах, а они у них были большими, куда больше, чем у обычных горожан, лошадей и собак, хотя из-за этого им приходилось чуть ли не через день вывозить их в степь. Горожане же категорически отказывались понимать их за это и всегда презрительно морщились и чуть ли не демонстративно зажимали носы, мол от тебя воняет навозом.
Ко всему этому Иль давно уже привык и ничему не удивлялся. Сам он мог терпеть город со всей его суетой, шумом, гамом и неразберихой максимум сутки, после чего начинал чуть ли не беситься от тупости горожан, возведённой в ранг высшей добродетели. Зачем, спрашивается, тебе иметь спортивный флайер с мощнейшим двигателем, если ты всё равно не можешь летать на нём и на одной десятой той скорости, которую тот способен развивать? А зачем тебе иметь целую кучу специального охотничьего и рыболовного снаряжения, если на рыбалку или охоту ты выбираешься раз, два в год? К чему демонстративно морщиться, завидев Всадника, когда ты уже вечером придёшь на ипподром и будешь стремиться купить билет как можно ближе к арене, чтобы вдыхать в себя запах конского пота, навоза, пороха, а иной раз и крови? К чему вся эта болтовня о том, что все Всадники дикие и вонючие, если после неё ты всё равно идёшь в их магазины и покупаешь там продукты себе к столу? Истинные причины всего этого Иль прекрасно знал и потому ему было жалко всех горожан, но это не было основанием к тому, чтобы демонстрировать им свою жалость. Горожане очень не любили всех тех, кто их жалел и кто им хоть в чём-то сочувствовал.
А ещё горожане, особенно молодые парни, просто бесились от того, что их девчонки вешались на шею к Всадникам и иной раз после очередного выступления умудрялись даже прорваться на арену, чтобы проехаться на коленях у какого-нибудь лихого гусара, бедуина или казака. Это у них было такой фишкой, выше которой было только одно, попасть на закрытую вечеринку, подцепить там Всадника и той же ночью отправиться с ним в степь, чтобы утром проскакать по ней верхом на лошади голой. Вот это горожанки любили проделывать больше всего даже будучи замужними дамочками. Иль не находил в этом ничего удивительного, ведь некоторым из них это было чуть ли не открыто рекомендовано их психоаналитиками, которые заявляли, что переспать с каким-нибудь молодым, диким и необузданным в своих страстях Всадником, потом проскакать несколько вёрст на неосёдланной кобылице и снова заняться с ним сексом на траве, это самое лучшее лекарство от депрессии. Возможно, что они и были правы, во всяком случае, повзрослев, Иль стал понимать, почему их старейшины смотрели на такие вещи сквозь пальцы. Они-то хорошо знали, что целомудрие Всадниц дорогого стоит.
Иль, как и очень многие его друзья, показывал своё мастерство наездника и фехтовальщика начиная с пятнадцати лет, хотя и начал рубить лозу во весь опор уже с шести. Ездить верхом он начал даже раньше, чем ходить, но при этом его ноги всё же остались стройными, хотя ходил он всё же несколько косолапо, да, оно и понятно, ведь если мать просила его куда сходить и это было дальше, чем перейти через дорогу, то он обязательно садился верхом на всегда осёдланного биомеха. Это даже не вызывало у неё никакого возражения. Когда Иль стал взрослеть, у него появился на верхней губе пушок и он стал заглядываться на девушек, отец снял со стены нагайку и сказал ему, что запорет его ею до смерти, если он посмеет подойти со своими блудливыми глазёнками хоть к одной девушке. Правда, уже через год он впервые выехал верхом на биомехе на арену ипподрома и у него даже глаза разгорелись от того количества восторженных женских глаз, которые смотрели, как ему тогда казалось, только на него. Да, отцы городов были большими пройдохами, раз они построили столько ипподромов не только на Марсе, но даже на Земле и других планетах, чтобы сделать для горожан такую отдушину, через которую так удобно выпускать эмоции.
Для горожан выступления Всадников были одним из их любимых развлечений, а для самих Всадником очень доходным бизнесом. Ну, а то обстоятельство, что у этого бизнеса имелась ещё и своя изнанка, похоже, вполне устраивало как отцов города, так и старейшин Всадников. Правда, некоторые ревнивые мужья всё же пытались начистить пятак какому-нибудь особо лихо выглядевшему всаднику, да, только это было совершенно бесперспективное дело, ведь все Всадники были ещё и прекрасными воинами. В жизни Иля уже был как не один десяток ни к чему не обязывающих мимолётных романов, так и не одна сотня драк с горожанами, которые приучили его всегда держаться начеку. Как говорил дед Вик: - "За всё, внучек, в этой жизни нужно платить. В том числе и за поцелуи городских дамочек. Так что нечего жаловаться, что тебе поставили фингал под глазом." Да, Иль особенно и не жаловался, поскольку и сам успевал как минимум выбить своему противнику пару зубов, а то и вовсе сломать челюсть и говорят, что после таких эксцессов обманутые мужья прощали своих жен и жили с ними дальше в любви и согласии.
Подспудно это бесило Иля, хотя те его друзья-холостяки, которые не спешили жениться, даже позволяли этим доходягам малость отметелить себя, лишь бы тем стало полегче. Всё равно ведь синяки и шишки доставались как правило совсем не тому, кому они были предназначены. А ещё Иль понимал, что дело мало-помалу шло к тому, что Всадники уже никогда не обретут своей собственной планеты и это его порой угнетало. Ну, а то, что с Таней у него так ничто и не сложилось, он не считал для себя такой уж большой трагедией. В конце концов он же не абрек какой-нибудь, чтобы перекинуть её через седло и ускакать в свои горы, хотя горы в их Малой Степи имелись и к тому же о-го-го какие. В них можно было и от самого чёрта спрятаться, а не только от папаши Тани со всей его армией и вот тут-то он был бы бессилен, но в том-то и дело, что Иль на такую глупость не пошел бы ни за что на свете. Поэтому он просто пустил Ворона лёгкой рысью и постарался как можно скорей забыть хотя бы об этом разговоре, думая про себя: - "Прошла любовь, завяли помидоры".
Глава вторая.
Как не старался Иль относиться ко всему по-философски, а всё ж таки дурные мысли лезли ему в голову. Видно потому, что Таня всё-таки не была ему безразлична и он даже стал злиться на самого себя. От станицы до озера было километров двадцать и он как раз выехал на высокий холм, когда он увидел, что со стороны озера к нему кто-то летит. Сначала он подумал, что это воздушный патруль, охраняющий стада диких мустангов от браконьеров, но патрульные никогда не летали такими толпами. Иль насчитал семь флайеров горожан и даже удивился, с чего это они залетели вглубь Малой Степи. Флайеры быстро приближались и вскоре он увидел, что это были открытые одноместные машины военного образца, называемые в армии "коньками" или воздушными велосипедами, вот только педали на них не нужно было крутить. А ещё Иль увидел, что их седоки были одеты в самые настоящие лёгкие боекостюмы и у них на головах были закрытые шлемы с чёрными забралами и это ему совсем не понравилось.
Иль тут же развернул Ворона и рысью пустил его вниз по склону холма, думая про себя: - "Если это то, о чём я подумал, то сейчас нам с Вороном придётся туго. Вот ведь гадство, и почему это я не взял с собой в степь карабин? Так ведь кто ж знал, что этот Вадим такая злобная паскуда. И как только он меня выследил? Неужели Таня подарила мне какую-то вещицу с маячком и они нашли меня по нему?" В тот момент, когда флайеры подлетали к холму, Ворон уже скакал по ровному и Иль, легонько дав ему шенкелей, пустил жеребца в галоп. Тот всхрапнул и выстрелил, как пуля. Резвости Ворону было не занимать, вот только с флайером он никак не мог состязаться ни в скорости, ни в манёвренности. У него ещё теплилась в душе надежда, что это не Вадим Ивлева со своими дружками по военной академии, но она ра развеялась очень быстро. Все семь флайеров быстро снизились, догнали его и полетели на высоте метров в пять взяв всадника и его скакуна в клещи. Три машины летели справа, три слева и одна сзади. Никаких заявлений никто пока что не делал.
Иль усмехнулся и стал забирать вправо. Километрах в восьми от этого места рос редковатый лесок, в котором он мог спешиться и поговорить со своими преследователями по-мужски. Похоже, что у Вадима имелась очень подробная карта местности, раз его сразу же начали отжимать влево. Все три флайера справа снизились чуть ли не до самой травы и он был вынужден отступить. Столкновение с флайером могло попросту убить Ворона, а ему был очень дорог этот конь, которого он вырастил с жеребячьего возраста. Ворон был для Иля всё равно, что братом. Поэтому он тут же взял влево и одарил недобрым взглядом этих придурков, не понимающих, что они творят. Иль хотел было уже остановить Ворона, спешиться и отправить его домой, чтобы затеять уже совсем другую игру, как один из пилотов, летевших слева, выхватил мощный энергоразрядник, мгновенно сблизился с Вороном и ткнул им жеребца в голову. Ворон умер от этого электрического разряда практически мгновенно, но тело его ещё сделало несколько шагов, прежде чем упасть.
Иль, оцепенев от ужаса, всё же сумел ловко соскочить с коня, сгруппировавшись перекувыркнуться и тут же вскочить на ноги. Его преследователи громко захохотали и стали быстро кружить вокруг него. Они все вооружились энергоразрядниками и теперь Илю было просто невозможно определить, кто же из них убил его Воронка. Взяв в руки бич, он заорал:
- Суки, вы убили не биомеха! Это был мой конь и теперь, твари, я тоже буду вас убивать!
Ответом ему был громкий, издевательский смех, но длился он не долго, так как уже в следующее мгновение его бич обвился вокруг шеи одного из придурков и тот не только вылетел из седла своего конька, но ещё и врезался при этом в летевшего сзади пилота и оба свалились в траву с высоты метров в пять на довольно приличной скорости, отчего то ли потеряли сознания, то ли действительно посворачивали себе шеи. Машина же первого пилота, сделавшись легче, поднялась выше и догнав другого пилота врезалась ему в спину и тот тоже свалился вниз. Все остальные пилоты успели среагировать и разлетелись в разные стороны, но только для того, чтобы отлетев подальше и собравшись все вместе, немедленно снизиться и помчаться в атаку. Правда, они не учли только одного, - Иль был не только Всадником, но ещё и хорошим воином, умевшим сражаться и в пешем строю. Он мгновенно выхватил из ножен свой вибромеч и встал с ним наизготовку. Особо раздумывать ему было некогда. Четыре едва видимых флайера летели прямо на него.
Уцелевшие дружки Вадима включили хамелеоновую маскировку флайеров, но рассмотреть их всё же было можно, но самое главное их выдавала высокая трава, которую они рассекали днищами. Когда флайеры были уже в нескольких метрах от него, Иль, вскинув меч вверх и наискосок, упал на колени и пригнул голову. Вслед за этим он почувствовал сильный удар по мечу, послышались резкий звук, похожий на треск рвущейся ткани, истошный вопль смертельно раненого человека, а затем разрубленный наискосок флайер и перерубленный пополам курсант упали позади него на траву. Иль моментально вскочил на ноги и быстро попятился назад, ожидая взрыва, но его не последовало. Трава перед ним была на добрый десяток метров залита кровью. Один флайер тотчас врубил форсаж и умчался с месте побоища, зато два других поднялись повыше и полетели к Илю. Точнее они стали к нему подкрадываться и тут речь скорее всего уже шла о том, что дружки Вадима хотели убить его. Как те трое курсантов военной академии, которые свалились с флайеров в первые секунды, так их разрубленный товарищ покойниками, как таковыми, не считались и даже не могли ими считаться.
Подавляющее большинство землян имели в своей голове страховку, специальное устройство, которое ежесекундно записывало каждую мысль человека и всё передавало в центральный архив планеты. Так что даже в том случае, если тело убитого нельзя было собрать в кучу, сшить и оживить, из него всегда можно было вырастить клон и записать на его мозги всю информацию. Вот только такого устройства не было в голове Ворона, как не было его в голове самого Иля. Если такими устройствами оснастили ещё не всех землян, то что уж тогда было говорить о Всадниках, к которым Земля относилась, как к пасынкам. Поэтому смерть Иля была бы окончательной, если бы двое оставшихся в живых мстительных ублюдков его убили. Пока они кружили на флайерах в отдалении, Иль, повернув меч горизонтально, быстро опустился и развернувшись вокруг своей оси скосил траву сначала вокруг себя, а потом трижды пробежав по кругу значительно расширил этот пятачок и встав посередине принялся зорко озираться вокруг и вслушиваться в наступившую тишину.
При таких обстоятельства обоим курсантам для того, чтобы довести задуманное до конца, ничего не оставалось делать, как снова броситься на него в атаку, но они не спешили. Иль примерно догадывался, чего они ждут, - подмоги, а потому не долго думая включил свой коммуникатор и громко сказал:
- Па, дед Вик, Стас, меня тут собираются грохнуть дружки братца моей несостоявшейся невесты. Я нахожусь недалеко от Малого Сторожевого холма, что по пути к озеру Гюйгенса, так что вы поторопитесь, пока они меня не уделали. Похороны вам всё равно встанут дороже, чем пара десятков патронов.
По всей видимости оставшиеся двое курсантов подумали, что подмога может и не прилететь так быстро, как им того хотелось, а потому решили особо не мудрствовать. Они подлетели поближе, соскочили с флайеров и двинулись вперёд. Илю было их почти не видно, но их обоих выдавали шаги и ещё гудение энергоразрядников. Это были длинные, лишь немного короче его меча, дубинки из особо прочной стали и если кто-то из них двоих коснётся его тела, то ему будет точно уже не сдобровать. Единственное, что могло хоть как-то помочь ему спастись, это его кожаные перчатки Всадника, да, ещё вибромеч, но Илю ещё нужно было умудриться разрубить им энергоразрядники. К тому же враги разошлись и заходили один слева, а другой справа. Услышав, что один энергоразрядник поднимается вверх, Иль молниеносно метнулся направо, взмахнул мечом наискосок вверх и тут же почувствовал, как через меч прошел сильный разряд, то в следующее мгновение ему удалось перерубить энергоразрядник и обратным движением, всё так же наискосок, но уже вниз, он нанёс удар по его обладателю и угодил по нему весьма удачно.
Нет, Иль не убил своего врага этим ударом, но зато рассёк его хамелеоновый боекостюм в районе живота вместе с мышцами пресса и поясом с аккумуляторами. Тотчас послышался истошный даже не визг, а просто какой-то вой, маскирующий эффект пропал и он увидел, как довольно здоровый верзила упал на траву и схватившись за живот задрыгал ногами. О нём уже можно было не беспокоиться, но у Иля остался ещё один противник и он явно собирался довести дело до конца. Правда, он по всей видимости плохо представлял себе, с кем именно связался. Поскольку удара в спину уже можно было не опасаться, а бластеров у курсантов с собой похоже не было, Иль немедленно закрутил в воздухе перед собой стремительные восьмёрки и сам двинулся вперёд. Враг не ожидал от него этого и стал быстро пятиться назад, совсем забыв о том, что опытный фехтовальщик в том числе ещё и смотрит на ноги своего противника, так как они гораздо лучше, чем меч в руках, выдают его истинные намерения.
При этом Иль чутко вслушивался в гудение энергоразрядника и как только уловил направление его движения, мгновенно нанёс удар и перерубил его почти у самой рукояти, после чего стремительно сблизился со своим противником и вот уже меч лежал на его плече, обращённый лезвием к шее. Сразу после этого он ухватил врага за пояс и быстро нащупав пульт управления, отключил питание боекостюма и тот превратился из очень удобной и ничем не стесняющей движения защитной экипировки для боя, в самые настоящие рыцарские латы. Забрало шлема посветлело и Иль увидел побледневшее, испуганное лицо старшего брата Тани, - Вадима. Глядя ему в глаза, он спросил:
- Ублюдок, зачем ты убил Ворона? Что он тебе сделал плохого? Если у тебя есть претензии ко мне, то ты мог бы просто взять и вызвать меня на поединок и на этот раз я бы тебе точно в нём не отказал. Подонок ты после этого, Вадим. Мразь и гад.
Брат Тани усмехнулся и ответил:
- Жаль, что я убил твоего коня, а не тебя, вонючий дикарь, но это вполне поправимо.
Скорее всего это стоило Вадиму довольно больших усилий, вывернуть руку с зажатым в ней бластером скрытого ношения и выстрелить из него в Иля. Вот только выстрел его был не совсем удачным и как он не старался, а всё же сумел попасть ему только в левый бок. Иль ощутил дикую боль в боку и непроизвольно крутанулся на месте, отчего всё ещё включённый вибромеч смахнул голову этого новоявленного Тибальда с его плеч, как пушинку. Вверх ударил целый фонтан крови и оба упали на траву. Обезглавленное тело Вадима без единого звука, а Иль с громким матом. Правда, он уже через минуту встал и принялся оглядывать сожженный бластером бок, а вот Таниному брату теперь требовалась куда более квалифицированная медицинская помощь, чем та, которую Илю оказал через несколько минут его старший брать Стас, примчавшийся вместе с ещё двумя дюжинами вооруженных всадников на биомехе. Туго забинтовав ему бок, он поинтересовался сердитым голосом:
- Ну, и как ты предлагаешь всё это понимать, Иль?
- А никак! - Возмущённо заорал раненый Иль - Можно подумать, что я сам могу хоть что-то понять. Пока что мне ясно только одно, Стас, Тибальда я мордой в салат уложил, вот только никакой Джульетты даже на горизонте не видно. Таня пару часов назад дала мне полную отставку и я сам не понимаю, что этому придурку было от меня нужно. Хотя знаешь, есть у меня одна мысль и я её сейчас проверю. - Иль подошел к раненному приятелю Вадима, нацелился на него мечём и проревел - Ну, ты, падаль, если не хочешь, чтобы я сунул тебя в костёр, быстро отвечай, как вы меня здесь нашли? Кто вас на меня навёл? Ты?
Раненый курсант, зная, что Всадники народ совершенно непредсказуемый и дикий, тут же торопливо завопил:
- Нет-нет, это не я! Вадим где-то достал специальный сканер и подслушал твой разговор с его сестрой. Не знаю уж что ты ей наговорил, но он тут же попросил нас полететь с ним и разобраться с тобой раз и навсегда. Он зафиксировал частоту твоего коммуникатора и тот вывел нас прямо на тебя. - Немного успокоившись, курсант добавил - Всё вышло почти так, как он и хотел. Нас может быть и накажут за убийство твоего коня, оштрафуют там или вынесут порицание, но вот тебе теперь точно влепят лет двадцать пять за убийство пяти человек.
Иль выслушал курсанта и поинтересовался у брата:
- Стас, может быть добавить до кучи шестого и пусть будет тридцать? Только знаешь, я всё-таки думаю, что мне его всё-таки лучше сжечь. Вы бы смотались по быстрому за дровами? Пока полиция прилетит, этот подонок как раз хорошенько изжарится.
Раненный тотчас заверещал:
- Вы что, с ума сошли? Вы же не звери и не дикари!
Стас пристально посмотрел на него и спросил:
- Интересно, с каких это пор всякая курсантская сволота перестала нас считать дикарями? Насколько я это помню по своей службе в космофлоте, чтобы для вас, землян, Всадники Большой Степи не сделали, вы нас никогда за людей не считали. - После чего громко крикнул - Ладно, ребята, заштопайте эту гниду и дожидайтесь здесь прилёта полиции. Да, смотрите, чтобы они все улики тут собрали, а я отвезу Ильку в больницу. Ему сегодня точно придётся в камере ночевать, а нормальной медицинской помощи земляне ему точно не окажут. Да, и меч его боевой тоже нужно спасать, а он у него не то что наши железки, пролил вражью кровушку и сдаётся мне, что и наши мечи вскоре тоже зазвенят об армейскую сталь.
- Иль, нам нужно встретиться. Я должна вернуть тебе твои подарки. Они слишком дорогие и я не могу их хранить у себя.
Да, это был достаточно серьёзный повод для встречи, ведь Иль подарил Тане несколько таких драгоценных украшений, изготовленных лучшими ювелирами Всадников в их традиционной манере, которые обычно дарят возлюбленным. Однако, Иль улыбнулся, помотал головой и ответил отказом, сказав:
- Таня, я не намерен с тобой встречаться. Если ты решила окончательно порвать со мной, значит так тому и быть. Те украшения, которые я тебе подарил, теперь твои и ты сама должна решить, что с ними делать. Можешь их выкинуть и тогда кому-то очень сильно повезёт, они дорого стоят, ведь такие украшения не продаются в ювелирных магазинах. Можешь их продать и тогда ты удивишься тому, какие они дорогие, а можешь оставить себе, чтобы потом, рассказывая о своих любовных похождениях подругам, не быть голословной, когда скажешь, что тебе однажды выпала честь стать настоящей Всадницей, но ты подумала, всё тщательно взвесила и решила отказаться от такой беды. В общем поступай с ними, как тебе хочется и не забудь предупредить своего братца, чтобы он и думать забыл о том, что сможет меня отметелить. Я, девочка моя, Всадник и могу за себя постоять, а он всего лишь генеральский сынок и из него воин, как из меня генерал от инфантерии, поскольку я потомственный казак.
Девушка снова оскорбилась и обиженно выкрикнула:
- Тебе никогда не быть генералом, Иль, потому, что ты клоун и твой удел это смешить публику!
Иль добродушно улыбаясь пыхнул самокруткой и ответил:
- Э-э-э, нет, девочка, клоуном я никогда не был и не буду даже ипподроме. У меня другое амплуа, я либо гусар, когда нужно показать мастерство фехтования, либо казак, чтобы поразить вас, горожан, своей вольтижировкой. Ну, и в особых случаях я выступаю в роли конного или пешего рыцаря, хотя знаешь, Таня, во всех случаях, во что бы мне не приходилось одеваться, я всегда прежде всего Всадник, - свободный, независимый и гордый. Прощай, моя девочка, и пусть Великая Кобылица будет к тебе всегда благосклонна. Ты хорошая девушка, только глупая ещё.
Иль дал девушке пару минут, чтобы та сказала ему хоть что-то в ответ, но Таня промолчала и он выключил коммуникатор. В том, что именно так всё и закончится, он почти не сомневался, хотя и надеялся, что хоть какой-то шанс у него всё-таки есть и тогда кисточка с рукояти его бича будет срезана кухонным ножом его жены и брошена в огонь. Или положена ею куда-нибудь, чтобы в нужный момент она могла сказать мужу, что тот может снова стать независимым от неё Всадником и снова начать ублажать горожанок, если ему надоела любовь Всадницы. Илю стало грустно, что Таня так и не смогла поверить в себя, в свою гордую и независимую натуру и решила навсегда остаться горожанкой, привязанной к бетонному лабиринту. Он сделал всё, что только мог и его вины не было в том, что эта девушка так и не смогла переступить через свои предубеждения, мнения семьи и того общества, в котором она выросла.
Да, почти все горожане были таковы. Они толпами жили в тесноте своих городов, стиснутые в них, словно зёрна в мешке, и при этом были разъединены. Они мечтали вырваться на свободу, но ничего не делали для этого. Всадники же жили по другому. Хотя их станицы, ранчо и гасиенды были разбросаны по всей Малой Степи, они были монолитны в своей дружбе и привязанности друг к другу. Горожане стремились поскорее отделиться от семьи, зато у Всадником семьи были большими, многолюдными и очень дружными. В семье всякое могло случиться, бывало, что и родные братья ссорились друг с другом, но всегда мирились потому, что хорошо знали, - одинокий Всадник это всегда смешно, жалко и постыдно. Если ты чего-то не смог поделить с братом или сестрой, то кому ты вообще в этой жизни нужен? Сегодня ты хлопнув дверью ушел из семьи, а что сделаешь завтра? Нет, парень, ты не достоин ни дружбы, ни даже уважения, раз не смог найти мира в своей собственной семье, где все тебе родные. Так как тогда тебе можно доверять и вообще, что ты за человек такой, раз не смог ужиться в своём отчем доме, в станице, том духовном сообществе, которое зовётся казачеством или племенем?
Иль не мог, не имел никакого права делать хоть что-либо, чтобы заставить Таню пойти наперекор своим родителям, уже выстроившим её судьбу. Не мог он и покинуть свою Малую Степь, чтобы уйти в город в примаки. Это было бы для него даже хуже, чем смерть. Очень многие Всадники работали в городе, а некоторые даже шли на службу в армию и космофлот Земли. Это было в порядке вещей, но они при этом всё равно оставались Всадниками и не становились для своей семьи, рода, станицы или любого другого поселения отрезанным ломтём. Иль частенько бывал в городе у своих друзей, родители которых были либо банкирами, либо крупными торговцами и когда он переступал порог их городской квартиры, то у него было такое ощущение, что он зашел в гости в соседний дом в своей родной станице. Некоторые из его друзей даже держали в своих квартирах, а они у них были большими, куда больше, чем у обычных горожан, лошадей и собак, хотя из-за этого им приходилось чуть ли не через день вывозить их в степь. Горожане же категорически отказывались понимать их за это и всегда презрительно морщились и чуть ли не демонстративно зажимали носы, мол от тебя воняет навозом.
Ко всему этому Иль давно уже привык и ничему не удивлялся. Сам он мог терпеть город со всей его суетой, шумом, гамом и неразберихой максимум сутки, после чего начинал чуть ли не беситься от тупости горожан, возведённой в ранг высшей добродетели. Зачем, спрашивается, тебе иметь спортивный флайер с мощнейшим двигателем, если ты всё равно не можешь летать на нём и на одной десятой той скорости, которую тот способен развивать? А зачем тебе иметь целую кучу специального охотничьего и рыболовного снаряжения, если на рыбалку или охоту ты выбираешься раз, два в год? К чему демонстративно морщиться, завидев Всадника, когда ты уже вечером придёшь на ипподром и будешь стремиться купить билет как можно ближе к арене, чтобы вдыхать в себя запах конского пота, навоза, пороха, а иной раз и крови? К чему вся эта болтовня о том, что все Всадники дикие и вонючие, если после неё ты всё равно идёшь в их магазины и покупаешь там продукты себе к столу? Истинные причины всего этого Иль прекрасно знал и потому ему было жалко всех горожан, но это не было основанием к тому, чтобы демонстрировать им свою жалость. Горожане очень не любили всех тех, кто их жалел и кто им хоть в чём-то сочувствовал.
А ещё горожане, особенно молодые парни, просто бесились от того, что их девчонки вешались на шею к Всадникам и иной раз после очередного выступления умудрялись даже прорваться на арену, чтобы проехаться на коленях у какого-нибудь лихого гусара, бедуина или казака. Это у них было такой фишкой, выше которой было только одно, попасть на закрытую вечеринку, подцепить там Всадника и той же ночью отправиться с ним в степь, чтобы утром проскакать по ней верхом на лошади голой. Вот это горожанки любили проделывать больше всего даже будучи замужними дамочками. Иль не находил в этом ничего удивительного, ведь некоторым из них это было чуть ли не открыто рекомендовано их психоаналитиками, которые заявляли, что переспать с каким-нибудь молодым, диким и необузданным в своих страстях Всадником, потом проскакать несколько вёрст на неосёдланной кобылице и снова заняться с ним сексом на траве, это самое лучшее лекарство от депрессии. Возможно, что они и были правы, во всяком случае, повзрослев, Иль стал понимать, почему их старейшины смотрели на такие вещи сквозь пальцы. Они-то хорошо знали, что целомудрие Всадниц дорогого стоит.
Иль, как и очень многие его друзья, показывал своё мастерство наездника и фехтовальщика начиная с пятнадцати лет, хотя и начал рубить лозу во весь опор уже с шести. Ездить верхом он начал даже раньше, чем ходить, но при этом его ноги всё же остались стройными, хотя ходил он всё же несколько косолапо, да, оно и понятно, ведь если мать просила его куда сходить и это было дальше, чем перейти через дорогу, то он обязательно садился верхом на всегда осёдланного биомеха. Это даже не вызывало у неё никакого возражения. Когда Иль стал взрослеть, у него появился на верхней губе пушок и он стал заглядываться на девушек, отец снял со стены нагайку и сказал ему, что запорет его ею до смерти, если он посмеет подойти со своими блудливыми глазёнками хоть к одной девушке. Правда, уже через год он впервые выехал верхом на биомехе на арену ипподрома и у него даже глаза разгорелись от того количества восторженных женских глаз, которые смотрели, как ему тогда казалось, только на него. Да, отцы городов были большими пройдохами, раз они построили столько ипподромов не только на Марсе, но даже на Земле и других планетах, чтобы сделать для горожан такую отдушину, через которую так удобно выпускать эмоции.
Для горожан выступления Всадников были одним из их любимых развлечений, а для самих Всадником очень доходным бизнесом. Ну, а то обстоятельство, что у этого бизнеса имелась ещё и своя изнанка, похоже, вполне устраивало как отцов города, так и старейшин Всадников. Правда, некоторые ревнивые мужья всё же пытались начистить пятак какому-нибудь особо лихо выглядевшему всаднику, да, только это было совершенно бесперспективное дело, ведь все Всадники были ещё и прекрасными воинами. В жизни Иля уже был как не один десяток ни к чему не обязывающих мимолётных романов, так и не одна сотня драк с горожанами, которые приучили его всегда держаться начеку. Как говорил дед Вик: - "За всё, внучек, в этой жизни нужно платить. В том числе и за поцелуи городских дамочек. Так что нечего жаловаться, что тебе поставили фингал под глазом." Да, Иль особенно и не жаловался, поскольку и сам успевал как минимум выбить своему противнику пару зубов, а то и вовсе сломать челюсть и говорят, что после таких эксцессов обманутые мужья прощали своих жен и жили с ними дальше в любви и согласии.
Подспудно это бесило Иля, хотя те его друзья-холостяки, которые не спешили жениться, даже позволяли этим доходягам малость отметелить себя, лишь бы тем стало полегче. Всё равно ведь синяки и шишки доставались как правило совсем не тому, кому они были предназначены. А ещё Иль понимал, что дело мало-помалу шло к тому, что Всадники уже никогда не обретут своей собственной планеты и это его порой угнетало. Ну, а то, что с Таней у него так ничто и не сложилось, он не считал для себя такой уж большой трагедией. В конце концов он же не абрек какой-нибудь, чтобы перекинуть её через седло и ускакать в свои горы, хотя горы в их Малой Степи имелись и к тому же о-го-го какие. В них можно было и от самого чёрта спрятаться, а не только от папаши Тани со всей его армией и вот тут-то он был бы бессилен, но в том-то и дело, что Иль на такую глупость не пошел бы ни за что на свете. Поэтому он просто пустил Ворона лёгкой рысью и постарался как можно скорей забыть хотя бы об этом разговоре, думая про себя: - "Прошла любовь, завяли помидоры".
Глава вторая.
Ну, всё прямо, как у Шекспира
Как не старался Иль относиться ко всему по-философски, а всё ж таки дурные мысли лезли ему в голову. Видно потому, что Таня всё-таки не была ему безразлична и он даже стал злиться на самого себя. От станицы до озера было километров двадцать и он как раз выехал на высокий холм, когда он увидел, что со стороны озера к нему кто-то летит. Сначала он подумал, что это воздушный патруль, охраняющий стада диких мустангов от браконьеров, но патрульные никогда не летали такими толпами. Иль насчитал семь флайеров горожан и даже удивился, с чего это они залетели вглубь Малой Степи. Флайеры быстро приближались и вскоре он увидел, что это были открытые одноместные машины военного образца, называемые в армии "коньками" или воздушными велосипедами, вот только педали на них не нужно было крутить. А ещё Иль увидел, что их седоки были одеты в самые настоящие лёгкие боекостюмы и у них на головах были закрытые шлемы с чёрными забралами и это ему совсем не понравилось.
Иль тут же развернул Ворона и рысью пустил его вниз по склону холма, думая про себя: - "Если это то, о чём я подумал, то сейчас нам с Вороном придётся туго. Вот ведь гадство, и почему это я не взял с собой в степь карабин? Так ведь кто ж знал, что этот Вадим такая злобная паскуда. И как только он меня выследил? Неужели Таня подарила мне какую-то вещицу с маячком и они нашли меня по нему?" В тот момент, когда флайеры подлетали к холму, Ворон уже скакал по ровному и Иль, легонько дав ему шенкелей, пустил жеребца в галоп. Тот всхрапнул и выстрелил, как пуля. Резвости Ворону было не занимать, вот только с флайером он никак не мог состязаться ни в скорости, ни в манёвренности. У него ещё теплилась в душе надежда, что это не Вадим Ивлева со своими дружками по военной академии, но она ра развеялась очень быстро. Все семь флайеров быстро снизились, догнали его и полетели на высоте метров в пять взяв всадника и его скакуна в клещи. Три машины летели справа, три слева и одна сзади. Никаких заявлений никто пока что не делал.
Иль усмехнулся и стал забирать вправо. Километрах в восьми от этого места рос редковатый лесок, в котором он мог спешиться и поговорить со своими преследователями по-мужски. Похоже, что у Вадима имелась очень подробная карта местности, раз его сразу же начали отжимать влево. Все три флайера справа снизились чуть ли не до самой травы и он был вынужден отступить. Столкновение с флайером могло попросту убить Ворона, а ему был очень дорог этот конь, которого он вырастил с жеребячьего возраста. Ворон был для Иля всё равно, что братом. Поэтому он тут же взял влево и одарил недобрым взглядом этих придурков, не понимающих, что они творят. Иль хотел было уже остановить Ворона, спешиться и отправить его домой, чтобы затеять уже совсем другую игру, как один из пилотов, летевших слева, выхватил мощный энергоразрядник, мгновенно сблизился с Вороном и ткнул им жеребца в голову. Ворон умер от этого электрического разряда практически мгновенно, но тело его ещё сделало несколько шагов, прежде чем упасть.
Иль, оцепенев от ужаса, всё же сумел ловко соскочить с коня, сгруппировавшись перекувыркнуться и тут же вскочить на ноги. Его преследователи громко захохотали и стали быстро кружить вокруг него. Они все вооружились энергоразрядниками и теперь Илю было просто невозможно определить, кто же из них убил его Воронка. Взяв в руки бич, он заорал:
- Суки, вы убили не биомеха! Это был мой конь и теперь, твари, я тоже буду вас убивать!
Ответом ему был громкий, издевательский смех, но длился он не долго, так как уже в следующее мгновение его бич обвился вокруг шеи одного из придурков и тот не только вылетел из седла своего конька, но ещё и врезался при этом в летевшего сзади пилота и оба свалились в траву с высоты метров в пять на довольно приличной скорости, отчего то ли потеряли сознания, то ли действительно посворачивали себе шеи. Машина же первого пилота, сделавшись легче, поднялась выше и догнав другого пилота врезалась ему в спину и тот тоже свалился вниз. Все остальные пилоты успели среагировать и разлетелись в разные стороны, но только для того, чтобы отлетев подальше и собравшись все вместе, немедленно снизиться и помчаться в атаку. Правда, они не учли только одного, - Иль был не только Всадником, но ещё и хорошим воином, умевшим сражаться и в пешем строю. Он мгновенно выхватил из ножен свой вибромеч и встал с ним наизготовку. Особо раздумывать ему было некогда. Четыре едва видимых флайера летели прямо на него.
Уцелевшие дружки Вадима включили хамелеоновую маскировку флайеров, но рассмотреть их всё же было можно, но самое главное их выдавала высокая трава, которую они рассекали днищами. Когда флайеры были уже в нескольких метрах от него, Иль, вскинув меч вверх и наискосок, упал на колени и пригнул голову. Вслед за этим он почувствовал сильный удар по мечу, послышались резкий звук, похожий на треск рвущейся ткани, истошный вопль смертельно раненого человека, а затем разрубленный наискосок флайер и перерубленный пополам курсант упали позади него на траву. Иль моментально вскочил на ноги и быстро попятился назад, ожидая взрыва, но его не последовало. Трава перед ним была на добрый десяток метров залита кровью. Один флайер тотчас врубил форсаж и умчался с месте побоища, зато два других поднялись повыше и полетели к Илю. Точнее они стали к нему подкрадываться и тут речь скорее всего уже шла о том, что дружки Вадима хотели убить его. Как те трое курсантов военной академии, которые свалились с флайеров в первые секунды, так их разрубленный товарищ покойниками, как таковыми, не считались и даже не могли ими считаться.
Подавляющее большинство землян имели в своей голове страховку, специальное устройство, которое ежесекундно записывало каждую мысль человека и всё передавало в центральный архив планеты. Так что даже в том случае, если тело убитого нельзя было собрать в кучу, сшить и оживить, из него всегда можно было вырастить клон и записать на его мозги всю информацию. Вот только такого устройства не было в голове Ворона, как не было его в голове самого Иля. Если такими устройствами оснастили ещё не всех землян, то что уж тогда было говорить о Всадниках, к которым Земля относилась, как к пасынкам. Поэтому смерть Иля была бы окончательной, если бы двое оставшихся в живых мстительных ублюдков его убили. Пока они кружили на флайерах в отдалении, Иль, повернув меч горизонтально, быстро опустился и развернувшись вокруг своей оси скосил траву сначала вокруг себя, а потом трижды пробежав по кругу значительно расширил этот пятачок и встав посередине принялся зорко озираться вокруг и вслушиваться в наступившую тишину.
При таких обстоятельства обоим курсантам для того, чтобы довести задуманное до конца, ничего не оставалось делать, как снова броситься на него в атаку, но они не спешили. Иль примерно догадывался, чего они ждут, - подмоги, а потому не долго думая включил свой коммуникатор и громко сказал:
- Па, дед Вик, Стас, меня тут собираются грохнуть дружки братца моей несостоявшейся невесты. Я нахожусь недалеко от Малого Сторожевого холма, что по пути к озеру Гюйгенса, так что вы поторопитесь, пока они меня не уделали. Похороны вам всё равно встанут дороже, чем пара десятков патронов.
По всей видимости оставшиеся двое курсантов подумали, что подмога может и не прилететь так быстро, как им того хотелось, а потому решили особо не мудрствовать. Они подлетели поближе, соскочили с флайеров и двинулись вперёд. Илю было их почти не видно, но их обоих выдавали шаги и ещё гудение энергоразрядников. Это были длинные, лишь немного короче его меча, дубинки из особо прочной стали и если кто-то из них двоих коснётся его тела, то ему будет точно уже не сдобровать. Единственное, что могло хоть как-то помочь ему спастись, это его кожаные перчатки Всадника, да, ещё вибромеч, но Илю ещё нужно было умудриться разрубить им энергоразрядники. К тому же враги разошлись и заходили один слева, а другой справа. Услышав, что один энергоразрядник поднимается вверх, Иль молниеносно метнулся направо, взмахнул мечом наискосок вверх и тут же почувствовал, как через меч прошел сильный разряд, то в следующее мгновение ему удалось перерубить энергоразрядник и обратным движением, всё так же наискосок, но уже вниз, он нанёс удар по его обладателю и угодил по нему весьма удачно.
Нет, Иль не убил своего врага этим ударом, но зато рассёк его хамелеоновый боекостюм в районе живота вместе с мышцами пресса и поясом с аккумуляторами. Тотчас послышался истошный даже не визг, а просто какой-то вой, маскирующий эффект пропал и он увидел, как довольно здоровый верзила упал на траву и схватившись за живот задрыгал ногами. О нём уже можно было не беспокоиться, но у Иля остался ещё один противник и он явно собирался довести дело до конца. Правда, он по всей видимости плохо представлял себе, с кем именно связался. Поскольку удара в спину уже можно было не опасаться, а бластеров у курсантов с собой похоже не было, Иль немедленно закрутил в воздухе перед собой стремительные восьмёрки и сам двинулся вперёд. Враг не ожидал от него этого и стал быстро пятиться назад, совсем забыв о том, что опытный фехтовальщик в том числе ещё и смотрит на ноги своего противника, так как они гораздо лучше, чем меч в руках, выдают его истинные намерения.
При этом Иль чутко вслушивался в гудение энергоразрядника и как только уловил направление его движения, мгновенно нанёс удар и перерубил его почти у самой рукояти, после чего стремительно сблизился со своим противником и вот уже меч лежал на его плече, обращённый лезвием к шее. Сразу после этого он ухватил врага за пояс и быстро нащупав пульт управления, отключил питание боекостюма и тот превратился из очень удобной и ничем не стесняющей движения защитной экипировки для боя, в самые настоящие рыцарские латы. Забрало шлема посветлело и Иль увидел побледневшее, испуганное лицо старшего брата Тани, - Вадима. Глядя ему в глаза, он спросил:
- Ублюдок, зачем ты убил Ворона? Что он тебе сделал плохого? Если у тебя есть претензии ко мне, то ты мог бы просто взять и вызвать меня на поединок и на этот раз я бы тебе точно в нём не отказал. Подонок ты после этого, Вадим. Мразь и гад.
Брат Тани усмехнулся и ответил:
- Жаль, что я убил твоего коня, а не тебя, вонючий дикарь, но это вполне поправимо.
Скорее всего это стоило Вадиму довольно больших усилий, вывернуть руку с зажатым в ней бластером скрытого ношения и выстрелить из него в Иля. Вот только выстрел его был не совсем удачным и как он не старался, а всё же сумел попасть ему только в левый бок. Иль ощутил дикую боль в боку и непроизвольно крутанулся на месте, отчего всё ещё включённый вибромеч смахнул голову этого новоявленного Тибальда с его плеч, как пушинку. Вверх ударил целый фонтан крови и оба упали на траву. Обезглавленное тело Вадима без единого звука, а Иль с громким матом. Правда, он уже через минуту встал и принялся оглядывать сожженный бластером бок, а вот Таниному брату теперь требовалась куда более квалифицированная медицинская помощь, чем та, которую Илю оказал через несколько минут его старший брать Стас, примчавшийся вместе с ещё двумя дюжинами вооруженных всадников на биомехе. Туго забинтовав ему бок, он поинтересовался сердитым голосом:
- Ну, и как ты предлагаешь всё это понимать, Иль?
- А никак! - Возмущённо заорал раненый Иль - Можно подумать, что я сам могу хоть что-то понять. Пока что мне ясно только одно, Стас, Тибальда я мордой в салат уложил, вот только никакой Джульетты даже на горизонте не видно. Таня пару часов назад дала мне полную отставку и я сам не понимаю, что этому придурку было от меня нужно. Хотя знаешь, есть у меня одна мысль и я её сейчас проверю. - Иль подошел к раненному приятелю Вадима, нацелился на него мечём и проревел - Ну, ты, падаль, если не хочешь, чтобы я сунул тебя в костёр, быстро отвечай, как вы меня здесь нашли? Кто вас на меня навёл? Ты?
Раненый курсант, зная, что Всадники народ совершенно непредсказуемый и дикий, тут же торопливо завопил:
- Нет-нет, это не я! Вадим где-то достал специальный сканер и подслушал твой разговор с его сестрой. Не знаю уж что ты ей наговорил, но он тут же попросил нас полететь с ним и разобраться с тобой раз и навсегда. Он зафиксировал частоту твоего коммуникатора и тот вывел нас прямо на тебя. - Немного успокоившись, курсант добавил - Всё вышло почти так, как он и хотел. Нас может быть и накажут за убийство твоего коня, оштрафуют там или вынесут порицание, но вот тебе теперь точно влепят лет двадцать пять за убийство пяти человек.
Иль выслушал курсанта и поинтересовался у брата:
- Стас, может быть добавить до кучи шестого и пусть будет тридцать? Только знаешь, я всё-таки думаю, что мне его всё-таки лучше сжечь. Вы бы смотались по быстрому за дровами? Пока полиция прилетит, этот подонок как раз хорошенько изжарится.
Раненный тотчас заверещал:
- Вы что, с ума сошли? Вы же не звери и не дикари!
Стас пристально посмотрел на него и спросил:
- Интересно, с каких это пор всякая курсантская сволота перестала нас считать дикарями? Насколько я это помню по своей службе в космофлоте, чтобы для вас, землян, Всадники Большой Степи не сделали, вы нас никогда за людей не считали. - После чего громко крикнул - Ладно, ребята, заштопайте эту гниду и дожидайтесь здесь прилёта полиции. Да, смотрите, чтобы они все улики тут собрали, а я отвезу Ильку в больницу. Ему сегодня точно придётся в камере ночевать, а нормальной медицинской помощи земляне ему точно не окажут. Да, и меч его боевой тоже нужно спасать, а он у него не то что наши железки, пролил вражью кровушку и сдаётся мне, что и наши мечи вскоре тоже зазвенят об армейскую сталь.