Аддамс Петтер. Дело небрежной нимфы

   - Понятно. Вы определили, что убийство было совершено из пистолета тридцать восьмого калибра, потому что именно такой пистолет лежал под телом, а решение о том, что именно из этого пистолета был убит Джордж Элдер, вы приняли на основании того факта, что пистолет оказался тридцать восьмого калибра? Я правильно вас понял?
   - В вашем изложении это звучит совершенно абсурдно.
   - Тогда изложите ваши доводы таким образом, чтобы они не звучали абсурдно.
   - Но ведь есть размер раны...
   - Разве вам не известно, что пуля всегда оставляет входное отверстие меньше своего диаметр. Ведь кожа человека эластична.
   - В этом случае пуля была тридцать восьмого калибра.
   - Но та часть ваших попадании, в которой говорится, что именно из этого пистолета убит Джордж Элдер, основывается на чистом умозаключении?
   - Этот вывод сделан экспертом.
   - Значит, эксперт сделал вывод, построив его на чистом умозаключении, так?
   - Можно сказать и так, если вам угодно.
   - У меня все, - сказал Мейсон.
   Затем был приглашен полицейский, который рассказал, что был вызван на место убийства по телефону. Звонил сосед, он услышал крики прислуги. Полицейский описал место происшествия и сообщил, что не покидал его. Когда пришли понятые, то в их присутствии он сделал несколько снимков убитого.
   - Вопросы к свидетелю, - как обычно произнес Глостер.
   - Значит, собака была заперта в соседней комнате? - спросил Мейсон.
   - Это не соседняя комната. Это что-то вроде чулана и вентиляцией и окном. Окно расположено высоко, собака не может до него достать.
   - Кто выпустил собаку?
   - Ну, когда пришли другие полицейские, мы... мы все решили выпустить собаку.
   - И что произошло?
   - Мы попытались приоткрыть дверь и накинуть на собаку петлю.
   - Вам удалось это сделать?
   - Она вылетела из чулана, как молния, выдернула веревку из рук и убежала.
   - Вы побежали за ней?
   - Да, сэр.
   - И куда же исчезла собака?
   - Не знаю, сэр. Когда я выскочил, ее уже не было видно. Через некоторое время ее привела прислуга.
   - Салли Бэнгор, та, которая обнаружила тело?
   - Да, сэр.
   - А где сейчас находится собака?
   - Ваша честь, - сказал Глостер. - Последний вопрос не по существу дела.
   - Если свидетель может ответить, то пусть ответит, - распорядился судья.
   - Но, ваша честь, для нас важен факт, что собака была заперта в чулане. Это означало, что покойный ожидал незнакомого посетителя. А где собака сейчас, не имеет никакого отношения к делу.
   - Если это не имеет к нему отношения, - сказал Мейсон, - то почему бы не сказать, где собака?
   - Нет смысла перегружать суд не относящимися к делу вопросами, - произнес Глостер.
   - Ответьте хотя бы для удовлетворения моего любопытства, - сказал Мейсон.
   Судья Гарей неожиданно проявил интерес к вопросу Мейсона.
   - Защита имеет право знать это, - проговорил он.
   - Ваша честь, - произнес Глостер. - Я хочу придерживаться сути вопроса. Нам важно знать, кто убил Джорджа Элдера Если мы начнем изучать собак, где они, что едят, как себя чувствуют, как...
   - Он не спрашивает о собачьей диете. Его интересует, где сейчас находится собака, - перебил его судья Гарей. - Свидетель, ответьте на вопрос защиты.
   - Я не знаю, - сказал полицейский. - По-моему, ее отдали в какой-то собачий питомник.
   - Вам известно, в какой питомник отдали собаку, мистер Глостер? спросил судья Гарей.
   - Нет, ваша честь. Собакой занимался шериф.
   - Ну что ж, выясните этот вопрос и сообщите мне, - проговорил судья Гарей и, повернувшись к Мейсону, спросил: - У вас есть еще вопросы, мистер Мейсон?
   - Этот чулан, - спросил Мейсон, - вы говорите, был специально сделан для собаки?
   - Нет, сэр. Это был просто чулан с вентиляцией. Там стояла чашка с водой, лежала подстилка, дверь изнутри была исцарапана, собака так рвалась из чулана, что оторвала коготь на лапе.
   - Вы видели оторванный коготь? - спросил Мейсон.
   - Нет. Но и так ясно, что оторвался коготь: на двери были три отчетливые, хотя и слабые полоски крови в том месте, где собака царапала дверь, и несколько пятнышек крови на полу
   - Но раньше собака не царапала дверь? - спросил Мейсон
   - Все царапины были свежими. Мне кажется... прошу прощения, я забыл, что не могу высказывать предположения.
   - Говорите, - сказал Мейсон. - Я не возражаю.
   - Мне кажется, что собака очень умная и дисциплинированная. Но когда она услышала выстрел... там, наверное, ссорились... В общем, собака так рвалась, что оторвала коготь.
   - У меня все, - сказал Мейсон.
   - Следующий свидетель - шериф Кедди, - объявил Глостер.
   Шериф Кедди поднялся на свидетельское место.
   - Вас вызвали в поместье Джорджа Элдера вечером третьего августа?
   - Да сэр
   - И что вы обнаружили там, шериф?
   - Отсутствовала одна из лодок. Мы решили, что ею мог воспользоваться убийца. Там была сигнализация, но тот, кто хорошо знает поместье, мог отключить ее на три минуты с помощью выключателя, установленного на берегу. Я организовал поиск лодки.
   - И вы нашли ее?
   - Да, сэр.
   - Где?
   - Она плавала а бухте.
   - Вы присутствовали при осмотре лодки?
   - Да, сэр. Лодка недавно покрашена в зеленый цвет.
   - Вы принимали участие в осмотре яхты "Кэти-Кэйт", принадлежащей обвиняемой?
   - Да, сэр.
   - И что вы там обнаружили?
   - В одном месте борт яхты был испачкан зеленой краской.
   - И что вы сделали с этой краской?
   - Отправил на экспертизу для сравнения с краской на лодке, найденной в бухте.
   - Что еще вы предприняли?
   - Я предположил, что человек, который прыгал в лодку с причала, мог вполне уронить в воду какой-нибудь предмет. Я взял специальный фонарь и стал осматривать дно бухты в том месте у причала, где была привязана лодка.
   - И вы нашли что-нибудь?
   - Да, сэр. Мы нашли косметическую сумочку.
   Шериф открыл портфель и достал опечатанный пакет с подписями.
   - Сумочка в этом пакете.
   - Вы составили опись содержимого сумочки?
   - Да.
   - А где предметы, находившиеся в сумочке?
   - Они здесь, - сказал шериф и достал еще один пакет.
   - Я вижу, пакеты опечатаны и подписаны. Кто их подписывал?
   - Я подписал пакет, когда в него положили сумочку. Остальные тоже поставили свои подписи. Содержимое сумочки мы положили в другой пакет.
   - Я попрошу передать пакеты присяжным, чтобы они смогли убедиться в целости печатей.
   Когда пакеты были осмотрены присяжными, Глостер, сказал:
   - А теперь я попрошу вскрыть пакеты и приобщить их содержимое к делу в качестве вещественного доказательства.
   - Возражаю, ваша честь, - сказал Мейсон. - И прошу разрешения задать несколько вопросов свидетелю.
   - Задавайте.
   Мейсон повернулся к шерифу и спросил:
   - Значит, с помощью фонаря вы нашли дамскую сумочку на дне бухты?
   - Да, сэр.
   - Значит, сумочка лежала у самого причала?
   - Да, сэр.
   - Где ее мог обронить любой человек, стоявший на причале?
   - Где женщина могла бы ее очень легко обронить, запрыгивая в лодку, ответил шериф.
   - Попрошу отвечать на вопрос, шериф. Сумочка лежала на том месте, куда ее мог обронить любой человек, стоявший на причале?
   - Ну, можно сказать и так...
   - А теперь ответьте, шериф, - продолжал спрашивать Мейсон. - Можно ли было определить по внешнему виду, когда эта сумочка была обронена?
   - Ну, если посмотреть содер...
   - Шериф, я говорю о самой сумочке, - перебил его Мейсон.
   - Нет. По сумочке нельзя было ничего определить. Она просто лежала на дне.
   - И она могла пролежать там довольно долго?
   - Нет, не могла.
   - Почему, шериф?
   - Потому что существуют прилив и отлив.
   - А сколько эта сумочка могла бы пролежать на одном месте? Не забывайте, что вы под присягой]
   - Э-э... ну... не могу сказать.
   - Я так и предполагал, - улыбнулся Мейсон. - Итак, поскольку вы честно сказали, что по сумочке нельзя было определить, когда ее уронили, то это мог сделать любой, включая подзащитную, которая могла уронить ее в субботу вечером.
   - Вы говорите сейчас о самой сумочке?
   - Именно о ней, - подтвердил Мейсон.
   - Ну, если говорить только о сумочке, то тогда возможно и такое предположение. Но если посмотреть на содержимое...
   - Я говорю только о сумочке, - перебил его Мейсон.
   - Но содержимое сумочки показывает, когда ее уронили, - сказал шериф. - Когда мы посмотрели, что было внутри, то нашли вырезку из утреннего выпуска газеты "Экспресс" за третье число. В этой вырезке рассказывалось о похищении драгоценностей и о том, что Элдер....
   - Одну минуту, шериф, - сказал Мейсон. - Я возражаю против любой газетной вырезки, которая может настроить присяжных против подзащитной, ведь неизвестно, кому принадлежит эта сумочка.
   - Дайте мне пакет, - сказал судья Гарей. - Я взгляну на содержимое.
   Шериф достал пакет и подал его судье. Судья сунул в него руку, выложил содержимое на стол и взял вырезку. Прочитав ее, судья Гарей сказал:
   - Эта вырезка имеет отношение к делу. Разумеется, она будет представлена лишь с целью доказательства времени, когда уронили сумочку.
   - Ну хорошо, - проговорил Мейсон, - Только прежде чем суд позволит приобщить к делу сумочку и ее содержимое, я бы хотел задать шерифу еще несколько вопросов.
   - Задавайте.
   - Итак, шериф, вы сказали, что сумочку достали и поместили в один пакет, а ее содержимое - в другой и оба пакета опечатали.
   - Да, сэр.
   - И на них расписались?
   - Да, сэр.
   - Когда это было сделано?
   - Почти сразу же, как только сумочку достали.
   - Что значит "почти сразу же"? - спросил Мейсон.
   - Это значит в короткий промежуток времени, - ответил шериф.
   - А конкретнее?
   - Я не ношу с собой секундомера.
   - И все же мне бы хотелось знать поточнее, когда это было сделано.
   - Я уже ответил на этот вопрос. Другого ответа у меня нет. В тот вечер у меня было много дел, и я не засекал время по секундомеру.
   - Я вижу, - продолжал Мейсон, - что подписи на пакетах сделаны карандашом и чернилами.
   - Совершенно верно. Я расписался чернилами, некоторые - карандашом.
   - Но все подписи поставлены в одно и то же время?
   - Да, сэр.
   - Сразу же после того, как сумочку достали?
   - Да, сэр.
   - А вы не могли бы сказать, как именно эти подписи были сделаны?
   - Ваша честь, - вставил Глостер, - вопрос не по существу дела.
   - Если ваша честь позволит, - сказал Мейсон, - я докажу, что это очень важный вопрос, имеющий непосредственное отношение к существу дела.
   - Хорошо, - проговорил судья.
   Мейсон взял пакет, засунул туда сумочку, положил сверху чистый лист бумаги и подошел к шерифу.
   - Поставьте на листе вашу подпись, шериф, - сказал Мейсон.
   Шериф достал из кармана ручку, положил пакет с листом на колено и расписался.
   - Благодарю вас, шериф, - произнес Мейсон и, взяв еще один лист чистой бумаги, положил его на стул судьи. - А теперь сделайте то же самое здесь.
   Шериф, недоуменно пожав плечами, расписался и на нем.
   - Я так и знал, - сказал Мейсон, взяв оба листа в руки, - подписи отличаются друг от друга.
   - Ну, конечно, отличаются, - раздраженно проговорил шериф. - Сумочка ведь мешает...
   - Совершенно верно! - воскликнул Мейсон. - Именно поэтому я и попросил вас расписаться на двух листах. Подписи на пакетах четкие и правильные, а это значит, что их ставили на пустом пакете. И кроме того, шериф, не забывайте, что сумочка была промокшей и она наверняка бы промочила пакет. Так что чернила на нем должны были расплыться. Но этого не произошло. Как вы все это объясните суду?
   - Разумеется, я все объясню, - ответил шериф. - Мы не могли поставить подписи на пакете с сумочкой. Мы расписались на нем до того, как поместили туда сумочку.
   - Ага, - сказал Мейсон. - Значит, вы и другие джентльмены подписывали пустой пакет, так?
   - Я этого не говорил. Я сказал, что мы расписались на пакете, прежде чем поместить туда сумочку.
   - Ну хорошо, - согласился Мейсон. - А как же получилось, что мокрая сумочка не оставила никаких следов на пакете?
   - Я э-э... могу сказать...
   Шериф с беспокойством взглянул на Глостера, потер рукой подбородок.
   - Я жду ответа, - настаивал Мейсон.
   - Ну, само собой разумеется, - сказал шериф, - нельзя было засовывать мокрую сумочку в бумажный пакет. Это было бы глупо.
   - И что вы сделали?
   - Я... э-э... Когда ее достали, я сказал, что мы могли бы подписать пакеты, а я потом положил бы туда сумочку и ее содержимое. Но я, естественно, не мог положить в пакет мокрую сумочку. Поэтому подождал, пока она высохнет.
   - И сколько вы ждали, шериф? - спросил Мейсон.
   - Ну, я не знаю. Мне доверили положить ее в пакет, а его опечатать, и я взял на себя эту ответственность.
   - Одним словом, - сказал Мейсон, - все эти подписи говорят лишь о том, что люди, находившиеся вместе с вами, расписались на пустых пакетах и оставили сумочку у вас в надежде, что вы положите ее с содержимым в пакеты и опечатаете их сами на другой день.
   - Не в другой день, а просто позднее.
   - Другими словами, - пояснил Мейсон, - вам отдали пустые подписанные пакеты, а их содержимое вы вложили гораздо позже.
   - Не гораздо позже, а вскоре.
   - Но вы же сами сказали, что положили сумочку в пакет после того, как она высохла.
   - Сумочка находилась у меня, и с ее содержимым ничего не случилось.
   - А где вы сушили ее?
   - В своем кабинете.
   - И сколько она сохла?!
   - Не знаю, я не засекал время.
   - Значит, могло пройти два дня, прежде чем вы положили все в пакеты?
   - Я уже ответил, что не хожу с секундомером.
   - Итак, ваша честь, - проговорил Мейсон. - Нельзя с уверенностью утверждать, что эту газетную вырезку не положили в сумочку в то время, пока она сохла. Суд увидит, что вырезка не подвергалась воздействию воды.
   - Вырезка была в коробочке, - сказал шериф. - В маленькой коробочке, похожей на пудреницу.
   - Я не думаю, что суд пытались ввести в заблуждение, - после некоторой паузы произнес судья Гарей, - и все же это дело с подписями на пустых пакетах, шериф, не проясняет сути. Суд не готов сейчас принять окончательное решение о приобщении сумочки в качестве вещественного доказательства, по мы обсудим этот вопрос.
   - У меня есть еще несколько вопросов к свидетелю, - сказал Глостер.
   - Спрашивайте, - сказал судья Гарей, - а то пора прекращать заседание.
   - А что еще вы делали на яхте обвиняемой, шериф?
   - Я ее осматривал.
   - И что вы нашли?
   - Я нашел мокрую юбку. А впереди, на уровне правого колена, было небольшое розоватое пятно.
   - И что вы предприняли?
   - Я отдал его в лабораторию, чтобы проверить, не кровь ли это.
   - А теперь, ваша честь, можно и закончить заседание, - сказал Глостер, улыбаясь.
   - Итак, - произнес судья Гарей, - суд прерывает заседание. Оно возобновится завтра в десять часов утра.
   Дороти Феннер огляделась, ища глазами смотрительницу.
   - Минуточку, - ответил Мейсон. - Я хочу задать вам один вопрос... Дороти, посмотрите на меня...
   Она медлила, потом губы у нее дрогнули.
   - Только не плакать! - приказал Мейсон. - Что за глупости! Вокруг люди. Скажите, вы ходили туда? Ходили?
   Она опустила глаза.
   Он достал из портфеля письмо:
   - Делайте вид, будто его читаете. А теперь ответьте, вы ходили туда?
   - Да, - ответила она почти шепотом. - Я сделала, как он просил. Ворота были открыты. Когда я вошла в кабинет, он лежал на полу в луже крови. Я опустилась на колени. Он был мертв. И тут я услышала, как сзади кто-то закричал. Не оглядываясь, я бросилась к окну, выскочила на улицу и побежала к причалу.
   Я поняла, что оказалась в ловушке. Но тут вспомнила, что на берегу был выключатель, который мог отключить систему сигнализации на три минуты - на случай, если бы Элдеру захотелось выехать с острова на одном из катеров. Я отключила сигнализацию и побежала к причалу. Там была небольшая лодка. Когда прыгала в нее, то, видимо, обронила сумочку. Я видела пятно на юбке. Когда доплыла до своей яхты, то попыталась стереть пятно, потом переоделась и на лодке добралась до берега. Только в автобусе обнаружила, что потеряла сумочку. Хорошо, что я всегда ношу с собой запасной ключ и один доллар на всякий случай.
   - Кто-нибудь видел, как вы входили в отель?
   - Я была напугана и проникла в отель через черный ход. Меня никто не видел.
   - Ну почему вы не сказали об этом? Я ведь несколько раз спрашивал вас.
   - Я... я... не хотела подводить вас. Если бы не сумочка... Мне казалось, что, если я вам все расскажу, вы не поверите...
   Мейсон, улыбаясь, взял из ее рук письмо и положил его в портфель.
   - Ладно, возвращайтесь в камеру и помалкивайте, - проговорил Мейсон. - Теперь понятно, почему Глостер так радовался, у него, наверное, есть свидетель, который видел вас в автобусе, когда вы возвращались в отель.
   Мейсон взял портфель и вышел из зала суда.
   Уже в автомашине Пол Дрейк сказал:
   - Чепуха какая-то, Перри! Ты, конечно, сбил шерифа с толку этими подписями, но мне не нравится эта сумочка. Может быть, она все-таки ходила туда, Перри, она тебя обманула?
   - Она обманула всех, даже себя, - сердито ответил Мейсон. - Она действительно туда ходила.
   - Боже мой! - воскликнула Делла Стрит.
   - А что ты сможешь сделать? - спросил Пол Дрейк.
   - Не знаю. Нам нанесли два серьезных удара. Первый - Дороти Феннер была на месте преступления в день убийства. А второй - газетная вырезка, где Элдер обвиняет Дороти Феннер в похищении драгоценностей, рассказывает о том, что она побежала в воду, а там ее ждал сообщник в байдарке. Я полагал, что они заявят о письме, но, похоже, они и не собираются. Придется это делать мне, а они будут утверждать, что письмо не имеет отношения к делу. Тем более мы не знаем, где оригинал. Чтобы убедить суд, что копия соответствует оригиналу, надо разыскать этого Пита Кадиза, который нашел бутылку. Если бы эта маленькая лгунья сказала мне правду. Ладно, посмотрим, что еще приготовил нам Глостер.
   Мейсон, Пол Дрейк и Делла Стрит стояли и смотрели на человека, который играл на аккордеоне.
   Аккордеон умолк, человек обернулся,
   Мейсон представил своих спутников.
   - Нам хотелось узнать о бутылке с письмом, которую вы нашли, - сказал Мейсон.
   Кадиз посмотрел на него, но ничего не сказал. Потом он встал и выплюнул изо рта табак.
   - Что конкретно? - спросил он.
   - Я хочу знать точно, как и где вы ее нашли и что вы с ней сделали.
   - Мне надоела цивилизация. Я купил себе лодку, на большее у меня просто не было денег, и стал жить сам по себе. Там есть небольшая бухточка, и в ней остается много всякого хлама после отлива. Ну вот я как-то копался там и вдруг увидел эту бутылку с письмом. Через стекло прочел: "Теербелл". Я здесь знаю всех яхтсменов, и они меня отлично знают. Ну поехал в город и позвонил Джорджу Элдеру. Он попросил меня привезти эту бутылку. Я привез, а он мне заплатил пятьдесят долларов за беспокойство. Ознакомился с письмом. Потом спросил меня, читал ли я его. А мне зачем читать? Мое дело собирать мусор. Так и ответил, тогда он мне дал еще сто долларов.
   - Значит, Элдер дал вам пятьдесят долларов?
   - Да.
   - А потом добавил еще сто?
   - Угу... еще сто.
   - Элдер мертв, - сказал Мейсон. - Вы теперь не связаны никакими обязательствами перед ним, Пит.
   - Что вы имеете в виду?
   - Такой человек, как вы, не поедет в город звонить кому-то из-за того, что нашел бутылку. Я думаю. Пит, вы поступили иначе. Вы прочли письмо и поняли, что оно может заинтересовать Элдера. Вот вы и отнесли ему бутылку. А когда он узнал, что вы читали письмо, то решил добавить вам еще сто долларов. Ну а что бы вы сделали, Пит, если бы вам пришлось выступать в суде?
   Кадиз задумался.
   - А вы неглупый адвокат. Я сейчас ничего не скажу. Если бы я и договаривался с Элдером о чем-нибудь, то бы не нарушил обещания. Но разговора о показаниях в суде у нас не было. Так что... Если бы меня вызвали свидетелем... черт с ним, сказал бы правду.
   Мейсон достал из кармана листок.
   - Кадиз, вот предписание, согласно которому вы должны явиться в суд завтра в десять часов утра в качестве свидетеля защиты в деле Дороти Феннер. Вы не будете выступать завтра, но вы должны явиться в суд. Вы свидетель защиты, и у вас нет никакого резона рассказывать кому-нибудь о нашем разговоре или о том, что вы собираетесь сказать в суде.
   - Ладно, приду, - сказал Кадиз. - Хоть я и ненавижу всю эту суету.
   В переполненном зале суда стояла напряженная тишина.
   - Ваша честь, - говорил Клод Глостер, - у нас есть свидетель Рональд Диксон, который должен быть отпущен как можно раньше. Я бы просил суд временно отозвать шерифа и пригласить Рональда Диксона вне очереди.
   - У вас есть возражения? - обратился судья Гарей к Мейсону.
   - Возражений нет, ваша честь.
   Рональд Днксон, высокий и слегка сутулый мужчина, занял место свидетеля.
   - Вы работаете ночным портье в гостинице "Монаднок"? - спросил Глостер.
   - Да, сэр.
   - Вы знаете обвиняемую Дороти Феннер?
   - Да, сэр.
   - В какое время вы работаете?
   - С четырех дня до полуночи, сэр.
   - Вы работали третьего августа сего года?
   - Да, сэр.
   - А теперь, мистер Диксон, расскажите о том, что происходило во время вашего дежурства третьего августа.
   - Ну, я прочитал в газете, что мисс Феннер была...
   - Нет-нет, - перебил его Глостер. - Расскажите о том, что вы сами видели во время дежурства третьего августа.
   - Да, сэр. Она приехала в отель примерно в пять тридцать вечера. Я еще поздравил ее...
   - Вы с ней разговаривали? - перебил его Глостер.
   - Да, сэр. Я разговаривал с ней, и она...
   - И что случилось дальше? Что она сделала? - снова перебил его Глостер.
   - Она спросила, не было ли для нее какой-нибудь почты. Я сказал, что ей миллион раз звонили. Она взяла все записки из ячейки и поднялась в свой номер. Потом примерно через час пришел какой-то джентльмен и сказал, что хочет видеть ее. Он сказал, что она ждет его, так что можно ее и не предупреждать. Это не по правилам нашего отеля, но джентльмен внушал доверие. Я засомневался, а он дал мне пять долларов. Ну... и я позволил ему пройти к ней.
   - А как долго этот джентльмен пробыл в отеле?
   - Минут пятьдесят, наверное. Потом он спустился, поблагодарил меня и ушел.
   - Вы бы узнали этого человека, если б снова увидели его?
   - Да, сэр.
   - А вы видели его снова?
   - Да, сэр.
   - Где?
   - В морге.
   - Значит, этого джентльмена звали Джордж Элдер?
   - Так мне сказали, сэр.
   - Я вам сейчас покажу фото, мистер Диксон, а вы мне скажете, знаете ли вы этого человека.
   Глостер показал Диксону фото.
   - Вы узнаете его?
   - Да, сэр. Это тот самый джентльмен, который приходил в тот день к Дороти Феннер и дал мне пять долларов.
   Мейсон сохранял спокойствие. Если Глостер пригласил вне очереди этого свидетеля лишь для того, чтобы тот сообщил о визите Элдера в отель, то, возможно, позиция Глостера не так уж и сильна. Мейсон позволил себе вздохнуть с облегчением. Факт визита он давно учитывал и был готов к показаниям этого свидетеля. Но тут внутри у Мейсона словно что-то екнуло, потому что Глостер спросил:
   - Скажите, свидетель, видели ли вы, как обвиняемая выходила из отеля в тот день?
   - Да, сэр. Я ненадолго отлучился, а когда вернулся на место, то увидел женщину, торопливо идущую к выходу из отеля. Это была Дороти Феннер.
   - В какое время это происходило?
   - Около половины восьмого вечера.
   - Вы видели, как обвиняемая вернулась?
   - Да, сэр. У нас есть двери, которые всегда заперты на ключ. Задняя дверь вестибюля, например, и дверь камеры хранения. Но их может открыть любой постоялец своим ключом от номера. Когда эти двери открываются, у дежурного на щитке зажигается лампочка, и мы всегда можем проверить, кто вошел.
   В этот раз тоже загорелась лампочка, и я пошел посмотреть. Это было в половине двенадцатого ночи. Сигнал показывал, что кто-то прошел через камеру хранения. Он вызвал лифт. Я прошел через лестницу и приоткрыл дверь. У лифта стояла обвиняемая.
   - Как далеко от вас она находилась?
   - Не далее десяти футов, сэр.
   - Вы ее узнали?
   - Совершенно верно, сэр.
   - Во что она была одета?
   - Белый свитер, голубые брюки и спортивные туфли.
   - А теперь ответьте, была ли у вас возможность узнать, действительно ли обвиняемая отсутствовала с семи до одиннадцати вечера?
   - Да, сэр.
   - Объясните, пожалуйста.
   - Каждые три месяца мы проводим инвентаризацию имущества в номерах отеля. Поэтому, когда мисс Феннер вышла из отеля, я позвонил дежурной и сказал, что можно идти в ее номер. Мы обычно делаем опись в отсутствие постояльцев.
   - А как была одета обвиняемая, когда выходила из отеля?
   - На ней была юбка и жакет. А когда она возвращалась, на ней были брюки и свитер.
   - Скажите, когда обвиняемая выходила из отеля, у нее была в руках сумочка?
   - Да, сэр.
   - А когда она вернулась в отель?
   - Нет, сэр. Когда она возвращалась, в руках у нее ничего не было.
   Глостер с улыбкой повернулся к Мейсону.
   - А теперь, мистер Мейсон, можете задавать вопросы свидетелю.
   Мейсон посмотрел на Диксона, как бы оценивая его, и спросил:
   - Когда мисс Феннер первый раз пришла в отель в этот день, у вас с ней состоялся разговор?
   - Да, сэр.
   - А как долго он длился?
   - Минут пять, я думаю.
   - Попрошу вас пересказать подробно ваш разговор с мисс Феннер.
   - Ваша честь, - громко произнес Глостер, вскакивая со своего места. Это не относится к делу.
   - По-моему, ваша честь, - сказал Мейсон, - защита имеет право знать весь разговор, если свидетель, давая показания, пересказывал хотя бы его часть.
   - Совершенно верно, - согласился судья Гарей.
   - Ну... Я поздравил ее с освобождением под залог. А она рассказала мне, что мистер Мейсон поставил в тупик мистера Элдера, и тот не мог назвать ни одной из украденных драгоценностей. И теперь мистер Элдер оказался в неловком положении.