Аддамс Петтер. Лжесвидетельствующий попугай

   - Я вижу, она наделена даром выражать свои чувства, - заметил Мейсон, слегка прищурив глаза.
   - Нет, шеф, она не играла. Она была совершенно искренна. Ей нравилось об этом говорить, потому что для нее случившееся было чудом. Несмотря на переживаемый ею удар от происшедшей трагедии, несмотря на все разочарования, которые ей пришлось перенести, когда она узнала, что он женат, Элен все еще счастлива. Потому что и на ее долю выпала большая любовь. Счастье было недолгим, но это ее не ожесточило, она все не может забыть того, что пережила за эти недолгие недели. Конечно, когда она прочитала в утренних газетах об убийстве Сейбина, о его пристрастии путешествовать под вымышленным именем, изучать людей, рыться в библиотеках... Она сразу заподозрила недоброе. Но старалась подавить в себе страх, убедила себя, что это может оказаться простым совпадением... В дневных газетах был помещен портрет Фраймонта Сейбина, так что уже не на что было надеяться...
   - Так ты не думаешь, что она его убила? - спросил Мейсон.
   - Она просто не могла, - ответила Делла. - Но... Не знаю...
   - Почему ты сомневаешься? - спросил Мейсон.
   - Понимаешь, - сказала Делла, - у нее есть одна черта в характере. Я думаю, что если бы она заподозрила хоть в какой-то мере игру, и что в действительности его идеалы вовсе не такие возвышенные, она могла бы его убить, чтобы он не смог опорочить созданный ими обоими прекрасный образ.
   - Понятно, - кивнул Мейсон. - Что же было дальше?
   - Я отвезла ее в маленький отель. По дороге несколько раз проверяла, нет ли за нами слежки. Мы заехали ко мне, взяли необходимые вещи и в отеле зарегистрировались как две сестры из Топека в Канзасе. Я задала портье десятки глупых вопросов, которые приходят в голову только туристам, так что, по всей вероятности, он не сомневался ни в моей дурости, ни в целях нашего приезда. Наш номер помещался в заднем углу здания. Две кровати и ванная. На всякий случай я заперла дверь на ключ и положила его к себе в карман. Она ничего не заметила. Мы сидели и спокойно разговаривали. В это время она и поведала мне свою историю. Наверное, прошло часа три или четыре. Во всяком случае, мы легли спать уже далеко за полночь. Где-то около пяти часов утра Элен разбудила меня, говоря, что не может открыть дверь. Она была полностью одета, вид у нее был удрученный. Я спросила, зачем ей открывать дверь. Элен сказала, что должна возвратиться в Сан-Молинас. Это просто необходимо. Она что-то забыла. Я объяснила, что ей нельзя возвращаться домой. Элен настаивала. Мы даже поссорились. Наконец она сказала, что все равно позвонит вниз и вызовет кого-нибудь с ключом.
   - Что же ты ей сказала? - спросил Мейсон.
   - Что ты жертвуешь очень многим, чтобы помочь ей. Что она тебя предает. Что ей угрожает опасность, что полиция ее моментально схватит и обвинит в убийстве. Что о ее романе протрубят все газеты страны, что ей придется пройти через все мытарства суда, допросов, недоверия, людского недоброжелательства и простого любопытства. Я сказала ей все. Я сделала все, что было в моих силах.
   - Что же произошло? - спросил Мейсон.
   - Она все-таки хотела уехать. Тогда я ее предупредила, что в тот момент, когда она покинет наш номер, она может больше на тебя не рассчитывать. Ей следует подчиниться твоим распоряжениям и сидеть на месте, пока я не сумею связаться с тобой по телефону и узнать, как быть. Она спросила, когда это будет возможно. Я ответила, что не раньше, чем ты придешь в контору, то есть в половине десятого. Обещала в девять часов дозвониться до Пола Дрейка. Но Элен стала настаивать, чтобы я позвонила тебе на квартиру. Я наотрез отказалась. Во-первых, зная сержанта Холкомба, я опасалась его подсоединения к линии. А потом ты не хотел ничего знать о месте ее пребывания... После минутного раздумья Элен согласилась, что это резонно. Сказала, что подождет до половины десятого при условии, что я обещаю сразу же связаться с тобой. Она разделась и снова легла в постель, даже извинилась за неприятную сцену. Я смогла заснуть лишь через полчаса. А когда проснулась, ее уже не было. Значит, она заранее решила меня обмануть.
   - Она достала ключ из твоего кармана? - поинтересовался Мейсон.
   - Нет, я переложила его в сумочку, а ее спрятала под подушку, ответила Делла. - Она спустилась по пожарной лестнице. Окно оказалось открытым.
   - Ты не знаешь, когда это случилось?
   - Нет.
   - Когда ты проснулась?
   - В начале девятого. Проснулась и пару минут лежала в полной уверенности, что Элен спит. Боясь ее потревожить, тихонько спустила ноги и на цыпочках прошла в ванную. И только тут сообразила, что ее постель выглядит как-то странно. Оказалось, она запихала под одеяло подушку и валик с дивана. Собственно говоря, это все, шеф.
   - Не переживай, Делла, ты сделала все, что было в твоих силах, успокоил Мейсон. - Как ты думаешь, куда она поехала?
   - В Сан-Молинас, можно не сомневаться.
   - Что ж, - сказал Мейсон, - она сама полезла в петлю!
   - Да, наверное, она уже там.
   - Что ты сделала, увидев, что она удрала? - спросил Мейсон.
   - Позвонила в контору к Полу и велела немедленно связаться с тобой. Пыталась сделать это сама, но не могла тебя нигде отыскать.
   - Я ездил в город позавтракать, потом заходил в парикмахерскую, объяснил Мейсон.
   - Да, - кивнула она. - Пол уже был на работе. Я добралась до него и объяснила, что случилось. Попросила его отправить оперативников в Сан-Молинас и попытаться ее спрятать.
   - Что ответил Дрейк? - спросил Мейсон.
   - Дрейк? - переспросила она. - Пол не выказал большого энтузиазма. По-моему, он даже не успел выпить чашку кофе. Он полон мрачных предчувствий, что его вызовут держать ответ перед Большим Жюри в Сан-Молинасе, если он сделает что-то в этом плане.
   - И все же он поддержал твою идею? - спросил Мейсон.
   - Ты не представляешь, - вздохнула она, - чего мне это стоило. Он...
   В дверь послышался один громкий, четыре тихих и вновь два громких удара.
   - Вот и он сам.
   Мейсон встал, чтобы открыть дверь.
   - Я пойду умою глаза холодной водой, - сказала Делла.
   Мейсон кивнул.
   - Доброе утро, Пол! - сказал он, впуская детектива.
   - Привет, Перри!
   Дрейк сразу же подошел к черному кожаному креслу для посетителей и уселся в излюбленной позе, перекинув длинные ноги через подлокотник.
   - Есть новости? - спросил Мейсон.
   - Сколько угодно! - усмехнулся Дрейк.
   - Плохие, хорошие или никакие? - поинтересовался Мейсон.
   - Все зависит от того, что ты называешь _н_и_к_а_к_и_м_и н_о_в_о_с_т_я_м_и_, - загадочно усмехнулся Дрейк. - Во-первых, Перри, та нотариально заверенная копия свидетельства о разводе - подделка чистой воды. Все было до гениальности просто и ловко. И сто тысяч долларов в кармане.
   - Ты уверен? - спросил Мейсон.
   - Абсолютно уверен. Скорее всего миссис Сейбин в Рино помогал какой-нибудь адвокат, но вряд ли нам удастся установить, кто именно. У него имелись настоящие бланки, даже подписанные клерком и заместителем. Возможно, они даже поставили подлинную судебную печать. В конце концов всегда можно как-то подсунуть лишнюю бумажку. Так что план был разработан заранее.
   - Выходит, что никакого дела "Сейбин против Сейбин" не существовало и не слушалось?
   - Ага!
   - Хитро! - заметил Мейсон. - Если бы не убийство, никто бы никогда не обнаружил подделки. Заверенная копия свидетельства о разводе ни у кого не вызывает сомнения. Воистину гениально. Получить сто тысяч долларов и юридически остаться женой!..
   - Сейчас-то она вообще может поздравить себя за дальновидность, ухмыльнулся Дрейк. - Как вдова Сейбина она вступит во владение его капиталом.
   - Хорошо, - сказал Мейсон, - отложим на время этот разговор. Что ты скажешь об Элен Монтейт?
   Дрейк брезгливо поморщился.
   - Я хотел бы, чтобы ты разделался с этой грязной историей, Перри.
   - Почему? - спросил Мейсон.
   - Знаешь, скверно уже то, что я держу тебе стремя, когда ты садишься на лошадь, - сказал Дрейк. - Но если к тому же мне самому приходится скакать на твоем скакуне, это совсем никуда не годится.
   Мейсон рассмеялся и хлопнул Дрейка по плечу:
   - Так что же все-таки произошло?
   - Сегодня в четверть девятого, Делла позвонила в агентство. Она была в настоящей панике. Подавай ей меня, подавай ей тебя, посылай немедленно оперативников в Сан-Молинас выручать Элен Монтейт. Опуская подробности, скажу, что я связался с Деллой по оставленному ею телефону. От нее я узнал о бегстве мисс Монтейт. Делла требовала чтобы я мчался в Сан-Молинас, разыскал эту дамочку и спрятал ее от полиции. Подумай, просить у меня такое, хотя только вчера я объяснял тебе, как опасно...
   - Ну, и что же ты в конечном счете сделал?
   - А что я я мог сделать? Выполнил то, что она требовала. Разве я мог поступить иначе? Прежде всего, я считаю Деллу своим верным другом. Ну, а потом, я понимаю, что ты никогда не оставишь меня в беде. И если она утверждала, что ты хочешь вытащить эту самую Элен Монтейт из львиной пасти, я мог...
   - Так что же ты предпринял? - поторопил Мейсон.
   - Что? - усмехнулся Дрейк. - Сказал, как послушный мальчик, что все сделаю, отправил оперативников в Сан-Молинас, велел устроить засаду около ее дома, схватить ее, как только она появится, и тащить обратно в город. Связать, похитить, одним словом, действовать по обстоятельствам. Парни стали спорить, так что мне пришлось подавить начавшуюся было смуту, сказав, что я беру всю ответственность на себя.
   - Хорошо, - сказал Мейсон. - Где же сейчас Элен Монтейт?
   - В тюрьме, - ответил Дрейк.
   - Как это случилось?
   - Мы опоздали. Она добралась до дома на полчаса раньше нас. По-видимому, полиция велела миссис Винтерс предупредить их, как только Элен Монтейт появится. Шериф и окружной прокурор сами примчались туда и арестовали Элен. Она убила попугая, сожгла бумаги и старалась найти какое-нибудь подходящее место, чтобы спрятать коробку патронов сорок первого калибра. Сам понимаешь, как это выглядело!
   - Что ты сказал про убитого попугая? - спросил Мейсон.
   - Она вошла в дом и убила попугая, - повторил Дрейк. - Отрубила ему голову кухонным ножом. Ловко, как кухарка петуху.
   - Как только вошла в дом? - спросил Мейсон.
   - Наверное. По-видимому, шериф не обратил на это особого внимания. Они поймали ее с поличным в отношении патронов и бумаг. Шериф пытался что-то спасти из пламени, но, кажется, единственное, что он досконально узнал, это то, что горела бумага. Они препроводили Элен в тюрьму, сами же вызвали специалистов из технического отдела, пытаясь восстановить сгоревшее. Сержант Холкомб принимал во всем самое горячее участие.
   - Я думаю! - воскликнул Мейсон. - Что она сказала о патронах? Признала, что покупала их?
   - Я не знаю, - ответил Дрейк. - Они очень спешили поскорее отправить ее в тюрьму.
   - Когда они узнали про попугая?
   - Недавно. Люди Холкомба наткнулись на него, когда тщательно осматривали дом.
   - Подожди минутку, - перебил Мейсон. - А не могли ли попугая убить уже после ареста Элен Монтейт?
   - Исключается, - ответил Дрейк. - Дом был сразу же окружен. На тот случай, чтобы никто не смог туда пробраться и уничтожить улики. И вот когда они стали осматривать дом, выискивая дополнительные вещественные доказательства, то наткнулись на попугая. Об этом пятнадцать минут назад мне звонил мой оперативник. Перри, какого черта она убила попугая, как ты думаешь?
   - Убийство попугая, - ответил Перри Мейсон, - в какой-то степени аналогично убийству человека. То есть здесь нужно искать мотивы, затем возможность и...
   - Опять твои тайны! - воскликнул Дрейк. - Ты прекрасно знаешь, почему она убила попугая. А теперь это хочу знать я.
   - Почему ты вообразил, что я знаю? - спросил Мейсон.
   - Не считай меня наивным простаком, - ухмыльнулся Дрейк. - Она хотела убрать с дороги птицу, а ты хотел сохранить ее для доказательства уж не знаю чего. Ты предполагал, что она попытается свернуть голову несчастному попугаю, и именно поэтому велел Делле спрятать Элен Монтейт на достаточно продолжительное время и успел подменить попугая. Мне думается, что дело тут в воплях птицы о револьвере, который должна бросить Элен. Но я по-прежнему не могу уразуметь, почему она не убила попугая раньше, а затянула дело до того, что ей пришлось удирать от Деллы по пожарной лестнице и тайком пробираться в бунгало. Признаться, вчера вечером я воображал, что ты стремишься укрыть Элен Монтейт от властей. Даже сегодня, когда мне позвонила Делла, я еще придерживался того же мнения... Только сейчас до меня дошло, что ты не хотел подпускать ее к попугаю.
   - Хорошо, - улыбнулся Мейсон. - Теперь, когда попугай отдал Богу душу, мы можем спокойно...
   - Но ведь попугай жив и здоров! - воскликнул Дрейк. - Он у тебя! Не сомневаюсь, что он является свидетелем чего-то, возможно, убийства, но провалиться мне на этом месте, если я понимаю, как это получилось! Скажи мне, Перри, можно ли использовать попугая в качестве свидетеля на судебном процессе?
   - Не знаю, - улыбнулся Мейсон. - Интересный вопрос, Пол. Конечно, попугая нельзя привести к присяге. Иными словами, он может быть предубежденным и дать ложное показание.
   Дрейк сердито посмотрел на Мейсона и проворчал:
   - Смейся, смейся. Я вижу, тебе просто не хочется со мной поделиться. Что ж, заставить тебя говорить я не в силах.
   - Что тебе еще известно? - спросил Мейсон, меняя тему разговора.
   - О, например, следующее, - сказал Дрейк. - У меня всю ночь трудились несколько парней. Мне не дает покоя телефонный отвод в том домике. Понимаешь, Перри, мне пришло в голову, что можно что-то выяснить, если получить копию отчетов за телефонные разговоры. Линия прикреплена к местной подстанции, но ведь Сейбин не стал бы ставить у себя аппарат ради болтовни с соседями. У него все деловые связи были в городе и, следовательно, оформлялись, как междугородные переговоры.
   - Отличная мысль! - похвалил Мейсон. - Честь тебе и хвала за это, Пол!
   - Не столько честь и хвала, сколько звонкая монета, - мрачно заявил Дрейк. - Когда ты получишь счет, у тебя спеси поубавится. Мои оперативники работают двадцать пять часов в сутки, я разогнал их по всей стране.
   - Прекрасно, - улыбнулся Мейсон. - Ты раздобыл телефонные счета?
   - Повезло одному из моих парней. Он пошел в контору, назвался детективом, сказал, что из-за убийства они много звонили, что сейчас ему нужно составить отчет для бухгалтерии и попросил показать книгу со счетами. Парень он смазливый, девчонка в конторе растаяла, остальное дело техники.
   - Что же он выяснил? - спросил Мейсон.
   - Было несколько разговоров с городской квартирой, - ответил Дрейк. Очевидно, Сейбин звонил секретарю. Некоторые разговоры происходили просто по номеру, другие персонально с Ричардом Вейдом. Много звонков было в Рино.
   - В Рино? - переспросил Мейсон.
   - Получается, - усмехнулся Дрейк, - что он почти ежедневно вел разговоры с женой.
   - О чем? - поинтересовался Мейсон.
   - Хоть убей, не пойму, - признался Дрейк. - Возможно, он хотел убедиться, движется ли дело о разводе согласно намеченному плану и будет ли она в Нью-Йорке с документами в положенный срок.
   В комнату вошла Делла. Лицо она припудрила, так что почти не было заметно следов недавних слез. Она довольно натурально изобразила удивление при виде Дрейка:
   - Привет, Пол!
   - Хватит с меня "Привет, Пол!", нахалка! - усмехнулся Дрейк. - Из всех сумасшедших поручений, которые мне доводилось...
   Она подошла к нему и положила пальчики на его руку.
   - Не будь старым ворчуном, Пол! - улыбнулась она.
   - Правильно, - кивнул он, - теперь я стал старым ворчуном. А как ты мне все это представила? Либо я занимаюсь похищением Элен Монтейт, либо теряю работу у Мейсона?
   - Что ты, Пол, - сказала она. - Просто я старалась выполнить то, что хотел шеф. То есть то, как я тогда понимала его желание.
   Дрейк повернулся к Мейсону.
   - Ты довольно скверный человек. Но она стоит двоих таких, как ты!
   Мейсон улыбнулся Делле.
   - Ты сегодня к нему не подходи, Делла. Он переживает период самовосхваления, восхищаясь своей ловкостью и находчивостью.
   - Так он все-таки нашел Элен Монтейт? - спросила она.
   - Нет, ее нашла полиция, - рассмеялся Мейсон.
   - Ох! - воскликнула Делла.
   - Все в порядке, Делла, - сказал Мейсон. - Позвони в дом Сейбина либо Ричарду Вейду, либо Чарльзу Сейбину. Скажи, что я жду их у себя в удобное для них время.
   Он повернулся к Дрейку:
   - Твои оперативники выяснили, где куплены патроны, Пол?
   - И где они куплены, и кем, - ответил Дрейк, - полиция сейчас уже наверняка знает.
   Мейсон пренебрежительно махнул рукой.
   - В данный момент сосредоточь, пожалуйста, внимание на Рино. Узнай как можно подробнее, что миссис Сейбин делала там. Потом обязательно раздобудь для меня все копии счетов междугородных разговоров.
   - Хорошо, - сказал Дрейк, вставая с кресла, - но учти, Перри, когда ты будешь отступать, я тоже отступлю. У меня нет желания удерживать фронт под артиллерийским обстрелом.
   9
   Чарльз В. Сейбин и Ричард Вейд появились в кабинете Перри Мейсона в начале двенадцатого. Мейсон не стал тратить время на пустые разговоры.
   - У меня есть кое-какие новости, - начал он, - которые могут вас заинтересовать. Как я говорил вам вчера вечером, я нашел Казанову. Он находился у Элен Монтейт, на которой Фраймонт С.Сейбин, очевидно, женился под именем Джорджа Вэйллмана. Попугай был убит в ее доме вчера ночью, либо сегодня рано утром. Полиция считает, что его прикончила сама Элен Монтейт. Попугай все время твердил: "Убери револьвер, Элен! Не стреляй! Боже мой, ты меня застрелила!" Скажите, это о чем-нибудь говорит вам? - Мейсон поочередно переводил глаза с одного посетителя на другого.
   - Наверное, следует предположить, что попугай присутствовал при убийстве моего отца, - сказал Сейбин. - В таком случае Элен... Но которая Элен?
   - Не забывайте, что в домике нашли другого попугая, - напомнил Мейсон.
   - Возможно, убийца подменил попугая? - предположил Вейд.
   - Прежде, чем мы займемся обсуждением этого вопроса, я хотел бы сообщить вам нечто крайне важное, - сказал Чарльз Сейбин.
   - Давайте. Попугай может и подождать, - согласился Мейсон.
   - Нашли завещание моего отца.
   - Где?
   - Вы помните, что в качестве поверенного отца по делу о разводе действовал С.Вильям Дисмонд? Это явилось для меня неожиданностью. Я услышал имя нотариуса впервые от Вейда. Уж не знаю по каким соображениям, но только отец не хотел поручать дело о разводе Куттеру, Грейсону и Брийту.
   - Ясно! Он поручил составить новое завещание Дисмонду с учетом условий развода? - спросил Мейсон.
   - Да.
   - Что написано в завещании? - поинтересовался Мейсон.
   Чарльз Сейбин вытащил из кармана записную книжку и протянул ее Мейсону:
   - Я переписал текст в той части, где отец распоряжается собственностью.
   "Так как я достиг соглашения с моей женой, Элен Вейткинс Сейбин, и ей надлежит получить от меня сумму в сто тысяч наличными в качестве окончательной доли капитала по завершению бракоразводного процесса и представления мне нотариально заверенной копии свидетельства о разводе, я даю указание на случай, если вышеназванная сумма в сто тысяч долларов наличными будет выплачена моей жене, Элен Вейткинс Сейбин, до моей смерти, то никаких дополнительных ассигнований в ее пользу из того, что останется после меня, она не получает, так как сумма в сто тысяч долларов обеспечит ее до конца дней. Если же она не успеет получить деньги до моей кончины, тогда ей надлежит выплатить ровно сто тысяч долларов наличными. Других притязаний на мою собственность у вышеупомянутой Элен Вейткинс Сейбин быть не может. Все остальное мое движимое и недвижимое имущество должно быть поделено поровну между моим любимым сыном Чарльзом В. Сейбином, который на протяжении долгих лет терпеливо переносил мои выходки, оставаясь любящим, внимательным и почтительным сыном, и моим братом Артуром Джорджем Сейбином, который, однако, может не пожелать принять от меня этого дара".
   Сейбин поднял голову:
   - Предположим, отец умер до оформления развода, это имеет какое-нибудь значение?
   - Теперь никакого, - покачал головой Мейсон. - Завещание составлено так, что Элен Вейткинс Сейбин полностью вышла из игры. Расскажите мне про его брата.
   - Я дядю Артура почти не знаю, - сказал Чарльз Сейбин. - Я его ни разу не видел, но вообще-то понимаю. Например, после того, как отец разбогател, он несколько раз уговаривал дядю Артура войти в дело, но тот наотрез отказался. Отец ездил к нему, и на него произвела огромное впечатление философия жизни дяди Артура. Лично я считаю, что отход отца от дел в какой-то мере произошел под влиянием брата. По-видимому, именно это имел в виду отец, выражая сомнение в получении братом доли наследства. Я думаю, мистер Мейсон, вы понимаете, что я считаю себя обязанным позаботиться о вдове моего отца?
   - То есть об Элен Вейткинс Сейбин? - изумился Мейсон.
   - Нет, об Элен Монтейт или Элен Вэйллман. Я ее считаю вдовой отца, причем гораздо более законной, если можно так выразиться, чем эту авантюристку, которая обманом заставила отца на себе жениться. Между прочим, мистер Мейсон, имя Вэйллман наше фамильное. Мое второе имя Вэйллман. Наверно, по этим соображениям отец и выбрал фамилию.
   - Наверное, - сказал Мейсон, - вы еще не знаете, что Элен Монтейт, как я привык ее называть, находится в данный момент в тюрьме Сан-Молинаса. Полиция намерена предъявить ей обвинение в убийстве вашего отца.
   - Об этом мне хотелось с вами поговорить, мистер Мейсон, - сказал Сейбин. - Скажите мне честно и откровенно, как вы считаете, это правда, что она его убила?
   - Я абсолютно уверен, что нет, - ответил Мейсон. - Но накопилось достаточно косвенных улик, которые ей будет довольно трудно объяснить и опровергнуть. Не исключено, что если не будет найден настоящий убийца, ей не удастся оправдаться.
   - Что за косвенные улики? - спросил Сейбин.
   - Прежде всего, у нее имелся мотив. Ведь он фактически был двоеженцем, а мужчин убивали и за меньшие проступки. У нее были возможности и, главное, оружие. Это наиболее убедительное из косвенных вещественных доказательств. В руках есть прокурора все для организации научно обоснованного следствия. Он выясняет факты, но отбирает из них только те, которые, по его мнению, являются важными. Стоит ему прийти к какому-то заключению, и важными становятся те факты, которые подтверждают его точку зрения. Вот почему косвенные улики так ненадежны. Факты сами по себе безлики, в расчет принимается наше субъективное объяснение этих фактов.
   - У нас в доме произошли некоторые события, - заметил Ричард Вейд, посмотрев на Чарльза Сейбина. - Вы намереваетесь рассказать, мистер Сейбин, про миссис Сейбин и Стива?
   - Спасибо, Ричард, что вы напомнили мне. Видите ли, мистер Мейсон, после того, как вы вчера вечером уехали, Стив долго совещался с матерью в ее комнате. Около полуночи они ушли из дома и больше не возвращались. Они не оставили записки о том, куда направились, так что мы не спешили их отыскать. Коронер Сан-Молинаса назначил дознание сегодня в восемь часов, а похороны мы наметили на завтра в два часа дня. То, что миссис Сейбин исчезла, крайне неприятно для семьи. Я расцениваю ее поступок как проявление исключительно дурного тона.
   Мейсон посмотрел на Вейда.
   - Вы сказали шерифу или сержанту Холкомбу, какое дело заставило вас полететь в Нью-Йорк?
   - Нет, я упоминал лишь о том, что, по моему мнению, имело отношение к делу. О втором же деле до вчерашнего вечера не говорил никому. Миссис Сейбин меня до того напугала, что я не смел и рта раскрыть.
   - Но о том, что мистер Сейбин звонил вам в десять часов вечера, вы рассказали шерифу?
   - Да, конечно. На мой взгляд, это имело прямое отношение к делу, и в то же время я не выдавал ничьих тайн.
   - Скажите, у мистера Сейбина было хорошее настроение, когда вы с ним разговаривали?
   - Отличное. По-моему, его голос ни разу не звучал так молодо и удовлетворенно, как в тот раз. Оно и понятно, он только что получил известие о том, что миссис Сейбин, добилась развода и что на следующий день он получит официальные бумаги и сможет переоформить свой брак с мисс Монтейт. По-моему, миссис Сейбин звонила ему и предупредила, что все в порядке.
   - Вы знали, что он провел какое-то время в Сан-Молинасе? - спросил Мейсон.
   - Да, знал, - ответил Вейд, - потому что он несколько раз звонил мне оттуда.
   - И я знал, - вмешался Чарльз Сейбин. - Правда, он не говорил, что там делает, но поскольку отец был человеком своеобразным...
   - Газеты писали о его привычках, - подсказал Вейд.
   - Да, да, понятно. Кстати, сколько человек жило в городском доме?
   - Только мы с мистером Вейдом.
   - А слуги?