Глава 16 Весна 1919 г. Санитары леса
Подробности встречи одного из эксбольшевистских лидеров Джугашвилли и генерала Корнилова, а также содержание их беседы даже спустя много лет никому неизвестны. Поговаривали, что итогом была сделка ангела-освободителя и сатаны-разрушителя, но никто так и не узнал, о чем говорилось во время этой беседы. Косвенные признаки этой встречи проявились сразу - формировались смешанные отряды - рабочие дружины под командованием офицеров-добровольцев. Другим следствием беседы считали начавшуюся широкомасштабную очистку города от лиц, сотрудничавших с оккупантами.
Мария Леонтьевна была вне себя. Мало того, что об отправке добровольцев в Питер, она узнала, когда десант уже убыл, так еще ее роте, которую она сформировала, не доверили участвовать в боевых действиях, а отправили на улицы города проверять документы и выявлять остатки попрятавшихся легионеров. А в районе Гатчины идут кровопролитные бои. А тут - бегай по городу проверяй, выявляй! Кого выявлять, если приданные им для поддержки рабочие дружины все делают сами, повторяя при этом слова их вождя-большевика Джугашвили: "Россия - это порядок. Порядок - это учет и контроль! Никто не забыт, ничто не забыто!", и потрясают при этом пачками поскрипиционных списков, написанных от руки или отпечатанных на машинке. Легионеры, родственники легионеров, продотрядовцы, ростовщики, большевики, меньшевики, эсеры, банкиры, спекулянты, сочуствующие - всех учли и взяли на контроль, пока поляки в городе были. И еще один лозунг у рабочих - "Мы за социализм, но без большевиков". Все учли, а теперь ходят по городу и изымают. Мелкую сошку штыками и прикладами на месте, тех кто покрупнее к ней приводят. Но я же не офицер контрразведки! Правда и здесь от особых хлопот избавили - у этого жуткого грузина нашлись и свои любители поиграть в эти игры. Однако что это за тип? Лицо до боли знакомое.
Мария крикнула конвоирам: "Этого подведите поближе!". Двое немолодых мастеровых Путиловского завода с черными бантами на пальто (откуда кстати взялась эта мода на черные банты? В семнадцатом все поголовно в красное рядились, а теперь в черное - банты, ленты, повязки.) подвели к ней огромного роста, почти в три аршина, человека лет двадцати трех, с крючкообразным носом и длинными курчавыми волосами. Похоже он когда-то носил косички спереди, а теперь расплел. Лицо его выражало страх и непритворный испуг. Несомненно Марии этот тип был знаком, но вот где и когда она его встречала, вспомнить пока не могла.
- Кто такой?- обратилась поручик к старшему из конвоя.
- Сейчас, барышня - хриплым простуженным голосом ответил дружинник и пошарив во внутреннем кармане пальто достал оттуда сложенную вчетверо пачку листов. Раскрыв, он внимательно посмотрел в списки и произнес:
- Значица барышня, это Самсон Срулевич Койцман, командир отделения 4-го петроградского батальона Свободного Иностранного Легиона, сын ростовщика Сруля Ароновича Койцмана, проживающего по адресу: улица…
- Достаточно! - теперь Мария вспомнила. Эта барышня авиатор, которая к ней приходила с идеей авиаотряда летом семнадцатого. Светлана Александровна Долгорукая! Двадцати пяти лет, красивая такая брюнетка. Она потом к ней в гости заходила сидели чай пили. А во дворе у подъезда этот субъект и ошивался - он еще тогда бейсы носил, а теперь расплел. У Марии все похолодело внутри. Этот же урод…, у него на лице написано…!
- Где твоя соседка по подъезду. Светлана Александровна Долгорукая? - задала она вопрос арестованному, и заметив как испуганно дернулся бывший легионер, рявкнула:
- Отвечать падаль!
- Я не знаю, она убежала, мы искали, не знаю, она убежала, - забормотал Самсон.
- Что ты с ней сделал гнида!!!
- Я не знаю где она - вскрикнул Койцман, и попытался отскочить назад, но был возвращен в прежнюю позицию ударом приклада конвоира.
"Спокойно, спокойно Мария, криком тут вопрос не решишь," - стала говорить сеье мысленно поручик Бочкарева.
- Лаврентий Павлович! Разберитесь с этим мерзавцем! Мне нужна информация о местонахождении и судьбе Светланы Александровны Долгорукой, соседки этого субъекта по подъезду.
"Начальник контрразведки" Берия кивнул поручику, и Мария Леонтьевна успокоилась - если Самсон, что-нибудь знает о Долгорукой, то этому человеку с невзрачным взглядом он выложит все до копейки. Арестованного увели, вслед за ним пошел и Лаврентий Павлович.
Несмотря на талант и все старания Лаврентия Павловича, Самсон Койцман хранил военную тайну подобно мифическому Мальчишу-Кибальчишу. Все, что удалось выведать Лаврентию - это приметы Светланы. Об остальном допрашиваемый не имел никакого представления. Впрочем, и этого оказалось достаточно. Лаврентий Павлович уже знал о ком идет речь. Светлана Александровна Долгорукая работала в информационном, акже техническом отделах Петроградского подполья - помогала печатать списки сотрудничающих с оккупантами, принимала активное участие в инвентаризации и приведении в порядок спрятанного военного имущества. Он хорошо запомнил эту стройную светловолосую барышню с тонким аристократическим лицом. Поэтому Самсон, не имевший уже никакой пользы был пущен в расход, а Светлана была доставлена пред светлые очи Марии Леонтьевны. В принципе Самсон Койцман рассказал много чего интересного и полезного, и при желании его можно было использовать в какой-нибудь хитрой игре, но судьбу легионера решила личная неприязнь Лаврентия Павловича. Ему не нравились те, у кого во взгляде на любую женскую юбку разгоралась животная похоть. Он предпочитал работать с теми, кто во главу угла ставил деловые качества женщин, а не размер их бюста и округлость бедер. То, что к нему, несмотря на невзрачную внешность женщин притягивало словно магнитом, его самого иногда раздражало, но он научился извлекать из своего скрытого обаяния пользу - пять минут милого общения и разговора с любой барышней и ему уже рассказывают все тайны Вселенной, мироздания, а также попутно множество всякой интересной информации о соседях, о чужих тайнах и прочее прочее прочее. Именно это и породило впоследствии многократно украшенные людской молвой слухи о его нечеловеческой, дьявольской осведомленности во всем, об умении читать мысли собеседника и копаться в его памяти. А этот миф зачастую приводил к тому, что многие "кололись" только от одного его взгляда, взахлеб рассказывая все и обо всем.
Из детских сочинений:
"Нам объявили, что корпус эмигрируется". "Отец мне посоветовал не ездить домой, так как он был болен. Я решил отступать с корпусом".
"Наступил день эвакуации… С глубокой тоской простилась мамочка со мной и благословила в тяжелый далекий путь".
"Помню также в самую последнюю минуту, уже со всех ног бросившись бежать к корпусу, я вдруг вернулся и отдал матери свои часы-браслет, оставшиеся мне от отца. Еще несколько раз поцеловав мать, я побежал к помещению, чтобы где-нибудь в уголке пережить свое горе".
Мария Леонтьевна была вне себя. Мало того, что об отправке добровольцев в Питер, она узнала, когда десант уже убыл, так еще ее роте, которую она сформировала, не доверили участвовать в боевых действиях, а отправили на улицы города проверять документы и выявлять остатки попрятавшихся легионеров. А в районе Гатчины идут кровопролитные бои. А тут - бегай по городу проверяй, выявляй! Кого выявлять, если приданные им для поддержки рабочие дружины все делают сами, повторяя при этом слова их вождя-большевика Джугашвили: "Россия - это порядок. Порядок - это учет и контроль! Никто не забыт, ничто не забыто!", и потрясают при этом пачками поскрипиционных списков, написанных от руки или отпечатанных на машинке. Легионеры, родственники легионеров, продотрядовцы, ростовщики, большевики, меньшевики, эсеры, банкиры, спекулянты, сочуствующие - всех учли и взяли на контроль, пока поляки в городе были. И еще один лозунг у рабочих - "Мы за социализм, но без большевиков". Все учли, а теперь ходят по городу и изымают. Мелкую сошку штыками и прикладами на месте, тех кто покрупнее к ней приводят. Но я же не офицер контрразведки! Правда и здесь от особых хлопот избавили - у этого жуткого грузина нашлись и свои любители поиграть в эти игры. Однако что это за тип? Лицо до боли знакомое.
Мария крикнула конвоирам: "Этого подведите поближе!". Двое немолодых мастеровых Путиловского завода с черными бантами на пальто (откуда кстати взялась эта мода на черные банты? В семнадцатом все поголовно в красное рядились, а теперь в черное - банты, ленты, повязки.) подвели к ней огромного роста, почти в три аршина, человека лет двадцати трех, с крючкообразным носом и длинными курчавыми волосами. Похоже он когда-то носил косички спереди, а теперь расплел. Лицо его выражало страх и непритворный испуг. Несомненно Марии этот тип был знаком, но вот где и когда она его встречала, вспомнить пока не могла.
- Кто такой?- обратилась поручик к старшему из конвоя.
- Сейчас, барышня - хриплым простуженным голосом ответил дружинник и пошарив во внутреннем кармане пальто достал оттуда сложенную вчетверо пачку листов. Раскрыв, он внимательно посмотрел в списки и произнес:
- Значица барышня, это Самсон Срулевич Койцман, командир отделения 4-го петроградского батальона Свободного Иностранного Легиона, сын ростовщика Сруля Ароновича Койцмана, проживающего по адресу: улица…
- Достаточно! - теперь Мария вспомнила. Эта барышня авиатор, которая к ней приходила с идеей авиаотряда летом семнадцатого. Светлана Александровна Долгорукая! Двадцати пяти лет, красивая такая брюнетка. Она потом к ней в гости заходила сидели чай пили. А во дворе у подъезда этот субъект и ошивался - он еще тогда бейсы носил, а теперь расплел. У Марии все похолодело внутри. Этот же урод…, у него на лице написано…!
- Где твоя соседка по подъезду. Светлана Александровна Долгорукая? - задала она вопрос арестованному, и заметив как испуганно дернулся бывший легионер, рявкнула:
- Отвечать падаль!
- Я не знаю, она убежала, мы искали, не знаю, она убежала, - забормотал Самсон.
- Что ты с ней сделал гнида!!!
- Я не знаю где она - вскрикнул Койцман, и попытался отскочить назад, но был возвращен в прежнюю позицию ударом приклада конвоира.
"Спокойно, спокойно Мария, криком тут вопрос не решишь," - стала говорить сеье мысленно поручик Бочкарева.
- Лаврентий Павлович! Разберитесь с этим мерзавцем! Мне нужна информация о местонахождении и судьбе Светланы Александровны Долгорукой, соседки этого субъекта по подъезду.
"Начальник контрразведки" Берия кивнул поручику, и Мария Леонтьевна успокоилась - если Самсон, что-нибудь знает о Долгорукой, то этому человеку с невзрачным взглядом он выложит все до копейки. Арестованного увели, вслед за ним пошел и Лаврентий Павлович.
Несмотря на талант и все старания Лаврентия Павловича, Самсон Койцман хранил военную тайну подобно мифическому Мальчишу-Кибальчишу. Все, что удалось выведать Лаврентию - это приметы Светланы. Об остальном допрашиваемый не имел никакого представления. Впрочем, и этого оказалось достаточно. Лаврентий Павлович уже знал о ком идет речь. Светлана Александровна Долгорукая работала в информационном, акже техническом отделах Петроградского подполья - помогала печатать списки сотрудничающих с оккупантами, принимала активное участие в инвентаризации и приведении в порядок спрятанного военного имущества. Он хорошо запомнил эту стройную светловолосую барышню с тонким аристократическим лицом. Поэтому Самсон, не имевший уже никакой пользы был пущен в расход, а Светлана была доставлена пред светлые очи Марии Леонтьевны. В принципе Самсон Койцман рассказал много чего интересного и полезного, и при желании его можно было использовать в какой-нибудь хитрой игре, но судьбу легионера решила личная неприязнь Лаврентия Павловича. Ему не нравились те, у кого во взгляде на любую женскую юбку разгоралась животная похоть. Он предпочитал работать с теми, кто во главу угла ставил деловые качества женщин, а не размер их бюста и округлость бедер. То, что к нему, несмотря на невзрачную внешность женщин притягивало словно магнитом, его самого иногда раздражало, но он научился извлекать из своего скрытого обаяния пользу - пять минут милого общения и разговора с любой барышней и ему уже рассказывают все тайны Вселенной, мироздания, а также попутно множество всякой интересной информации о соседях, о чужих тайнах и прочее прочее прочее. Именно это и породило впоследствии многократно украшенные людской молвой слухи о его нечеловеческой, дьявольской осведомленности во всем, об умении читать мысли собеседника и копаться в его памяти. А этот миф зачастую приводил к тому, что многие "кололись" только от одного его взгляда, взахлеб рассказывая все и обо всем.
Из детских сочинений:
"Нам объявили, что корпус эмигрируется". "Отец мне посоветовал не ездить домой, так как он был болен. Я решил отступать с корпусом".
"Наступил день эвакуации… С глубокой тоской простилась мамочка со мной и благословила в тяжелый далекий путь".
"Помню также в самую последнюю минуту, уже со всех ног бросившись бежать к корпусу, я вдруг вернулся и отдал матери свои часы-браслет, оставшиеся мне от отца. Еще несколько раз поцеловав мать, я побежал к помещению, чтобы где-нибудь в уголке пережить свое горе".
Глава 17 Лето 1919 г.Валькирии Гипербореи
Они никогда не брали на вылет парашюты, потому что им нельзя было попадаться в плен. У них был простой выбор - либо жизнь, либо смерть. Скорее всего второе, ибо противоаэропланная пушка успела сделать свое дело. "Илья", дымя, неуклонно и неотвратимо шел вниз, правое крыло было практически полностью охвачено пламенем. До берега - до своих было страшно далеко - полчаса лету, поэтому все кто сейчас находился в самолете с надписью на фюзеляже "Валькирия" готовились к смерти. Они успели. Успели выполнить поставленную задачу - торпеда попала в борт "Центуриона" как раз между трубами, но им пришлось подобраться слишком близко, и их подбили. Вслед за отчаянно дымящим "Ильей Муромцем" устремился британский дестроер. "Наверное хотят взять пленных," - подумала Светлана, и вздрогнула. Что сделают с экипажем ее "Валькирии" британцы она представляла очень хорошо. Женщинам не место на войне. Но если мужчин почти не осталось? Кто-то ведь должен защитить Родину? Море было все ближе и ближе, под крылом были видны барашки волн. Удар об воду. Светлану швырнуло вперед, но ремни выдержали. Черт бы побрал этого Сикорского, который построил такую живучую машину. Самолет не спешил тонуть. Поручик Долгорукая хотела умереть быстро, но к такой смерти от медленного утопления она не была готова. А если успеет британский эсминец, то их может быть плен. А плен, это - Светлану аж передернуло.
"Все из машины! - крикнула она. Эти ремни, черт!!! Наконец она выбралась и стала отгребать дальше от тонущей "Валькирии". Вместе с ней гребли и трое девчонок из ее экипажа. Юлю Некрасову убило при атаке. Если подойдет эсминец, нужно попытаться стрелять до последнего, или пулю в висок. Говорят, когда ствол нагана заполнен водой, то при выстреле от головы ничего не остается! А пока грести! Грести как можно дальше! И молиться! За быструю смерть! То, что произошло дальше было похоже на плохой роман Жюль Верна. Где-то впереди забурлила вода. И в возникших водоворотах из воды показалась железная башня. Затем две пушки. Затем огромный корпус железной рыбины. Из нутра этой рыбины выскочили бородатые люди и устремились к орудиям.
"Стрелять нас из пушек? - удивилась Светлана - неужели они не хотят поразвлечься?" И судорожно стала пытаться выдернуть наган из кобуры. Спрессованная стена воздуха от залпа шестидюймовок ударила неожиданно. Перекрыла дыхание, оглушила - от неожиданности поручик Долгорукая чуть не пошла ко дну. Однако каким-то удаленным краем сознания успела понять, что стреляли в британский эсминец. Отчаянно барахтаясь в намокшей одежде она рванула вперед к этой стальной рыбине. Кажется, она пыталась кричать своим девчонкам - "Все за мной!", но она точно не помнит. Она уцепилась за какую-то прорезь в корпусе и попыталась подняться наверх, но у нее ничего не получалось. Оглянувшись назад, она увидела, что ее экипаж в полном составе был практически у цели. Неожиданно ее грубо и бесцеремонно потянули вверх. Светлана пыталась вырваться, но ничего не получалось - держали крепко, и что-то орали на ухо, но оглушенная стрельбой она не сразу поняла, что кричат по-немецки. Видимо какая-то часть ее это все же осознала и она потеряла сознание.
Очнулась Светлана от сильного сотрясения, за которым последовало еще и еще. Первой мысль была - "Откуда у немцев подводные лодки? Их же запрещено иметь Версальским договором!". Однако факт того, что их сейчас бомбили, говорил о том, как бы это парадоксально не звучало, что она здесь в безопасности. По крайней мере если их накроют, то смерть скорее всего будет очень быстрой. Однако после трех или четырех взрывов все последующие были не такими сильными. Наверное, противник потерял лодку и бомбил просто по последним координатам ее обнаружения. Похоже, что оторвались. Интересно, насколько сильно ее "Валькирии" удалось повредить "Центурион"?
Если бы взгляд поручика Долгорукой мог проникнуть сквозь толщу воды, то ее несомненно обрадовал бы факт того, что гибель ее самолета не была напрасной - "Центурион" был обречен - вода затопила котельные и машинные отделения и лишенный электричества, а следовательно и возможности запустить электронасосы, британский дредноут медленно погружался в воды Балтийского моря. Эсминцу спешившему к месту падения русского самолета повезло меньше - нахватавшись шестидюймовых снарядов с немецкой подводной лодки он уже скрылся под водой.
"Все из машины! - крикнула она. Эти ремни, черт!!! Наконец она выбралась и стала отгребать дальше от тонущей "Валькирии". Вместе с ней гребли и трое девчонок из ее экипажа. Юлю Некрасову убило при атаке. Если подойдет эсминец, нужно попытаться стрелять до последнего, или пулю в висок. Говорят, когда ствол нагана заполнен водой, то при выстреле от головы ничего не остается! А пока грести! Грести как можно дальше! И молиться! За быструю смерть! То, что произошло дальше было похоже на плохой роман Жюль Верна. Где-то впереди забурлила вода. И в возникших водоворотах из воды показалась железная башня. Затем две пушки. Затем огромный корпус железной рыбины. Из нутра этой рыбины выскочили бородатые люди и устремились к орудиям.
"Стрелять нас из пушек? - удивилась Светлана - неужели они не хотят поразвлечься?" И судорожно стала пытаться выдернуть наган из кобуры. Спрессованная стена воздуха от залпа шестидюймовок ударила неожиданно. Перекрыла дыхание, оглушила - от неожиданности поручик Долгорукая чуть не пошла ко дну. Однако каким-то удаленным краем сознания успела понять, что стреляли в британский эсминец. Отчаянно барахтаясь в намокшей одежде она рванула вперед к этой стальной рыбине. Кажется, она пыталась кричать своим девчонкам - "Все за мной!", но она точно не помнит. Она уцепилась за какую-то прорезь в корпусе и попыталась подняться наверх, но у нее ничего не получалось. Оглянувшись назад, она увидела, что ее экипаж в полном составе был практически у цели. Неожиданно ее грубо и бесцеремонно потянули вверх. Светлана пыталась вырваться, но ничего не получалось - держали крепко, и что-то орали на ухо, но оглушенная стрельбой она не сразу поняла, что кричат по-немецки. Видимо какая-то часть ее это все же осознала и она потеряла сознание.
Очнулась Светлана от сильного сотрясения, за которым последовало еще и еще. Первой мысль была - "Откуда у немцев подводные лодки? Их же запрещено иметь Версальским договором!". Однако факт того, что их сейчас бомбили, говорил о том, как бы это парадоксально не звучало, что она здесь в безопасности. По крайней мере если их накроют, то смерть скорее всего будет очень быстрой. Однако после трех или четырех взрывов все последующие были не такими сильными. Наверное, противник потерял лодку и бомбил просто по последним координатам ее обнаружения. Похоже, что оторвались. Интересно, насколько сильно ее "Валькирии" удалось повредить "Центурион"?
Если бы взгляд поручика Долгорукой мог проникнуть сквозь толщу воды, то ее несомненно обрадовал бы факт того, что гибель ее самолета не была напрасной - "Центурион" был обречен - вода затопила котельные и машинные отделения и лишенный электричества, а следовательно и возможности запустить электронасосы, британский дредноут медленно погружался в воды Балтийского моря. Эсминцу спешившему к месту падения русского самолета повезло меньше - нахватавшись шестидюймовых снарядов с немецкой подводной лодки он уже скрылся под водой.
Глава 18 Лето 1919 года.Одиссея Капитана Лотара
Германии действительно было запрещено в соответствии с условиями Версальского договора иметь подводные лодки. Но эта лодка не была "германской" - она числилась пропавшей без вести еще в 1918 году. U-139 успела вступить в строй в 1918 году и совершить боевой поход под командованием Лотара фон Арнольда де ла Перьера. 14 мая 1918 года корабль вернулся из похода. Обнаружив, что в Германии свершилась революция и все пошло прахом, фон Арнольд, успев переговорить с Крупом, снова вышел в море. Следуя инструкциям Крупа Арнольд спрятал лодку за выбросившимся на берег рудовозом в одной из шхер балтийского моря. Лодка была тщательно замаскирована сетями, и со стороны казалось, что рудовоз опирается на песчаный бар, который намело за время нахождения рудовоза на мели. После чего вместе с экипажем вернулся в Германию.
В дальнейшем и владельцы рудовоза и группа офицеров кайзеровского флота скрывала факт нахождения лодки и официально числила ее пропавшей без вести. Ну а после подписания Версальского договора, подводный крейсер перешел в разряд объектов, которые "официально в природе не существуют" - его перегнали на одно из совместных шведско-германских рыболовных предприятий, и он официально значился как плавпирс для рыболовецких судов. Факт его существования в боеспособном состоянии удалось сохранить в тайне во время оккупации Германии польскими и французскими войсками. После того, как в Германии началась освободительная война против иностранной интервенции, подводному крейсеру была поставлена задача срыва военных перевозок стран Антанты в Балтийском море. Однако, первый поход начался не с атаки конвоя с польским десантом, а со спасения экипажа сбитого "Ильи Муромца". С одной стороны атака конвоя выходящего из Гданьска не удалась, но с другой стороны - командование конвоя напуганное дерзкой атакой русского бомбардировщика вернуло все суда конвоя в порт. Поэтому у подводного крейсера U-139 называемого теперь "Адмирал Шеер" был шанс атаковать данный конвой - правда теперь в гораздо более сложных условиях - так как англичане наверняка привлекут для охраны конвоя все имеемые противолодочные силы, включая трофейные германские эсминцы и тральщики переданные ВМС Польши. А поэтому Лотар фон Арнольд напряженно ждал. По крайней мере наступления темноты, когда можно будет всплыть в надводное положение и зарядить батареи. Факт того, что экипаж спасенного им русского бомбардировщика был исключительно женским, его шокировал. Россия официально не числилась в союзниках Германии. Не числилась она и в составе ее врагов. Более того, насколько Арнольду было известно, Россия в данный момент тоже воевала против Антанты и поляков, пытаясь прогнать со своей территории интервентов. Возможно это было не его дело - спасение экипажа тонущего самолета, но Арнольд привык воевать по правилом. Он считал себя джентльменом, и считал, что враги его врагов его друзья. Что до дипломатов, то они никогда ничего путного сделать не могли, и о происшедшем их извещать совершенно не обязательно. Да и кого извещать - весь цивилизованный мир воюет против Германии, никаких дипломатических отношений со страной, которая официально оккупирована не существует, поскольку уже год, как Германии нет на политической карте. Есть французские департаменты и польские воеводства. А Германии нет. Россия есть, но ее статус ненамного лучше - те же польские воеводства, департаменты, штаты и округа Англии, Франции, САСШ, Японии, Италии и Румынии. То, что русским по слухам удалось освободить Петроград - это вне закона, вне существующих соглашений, ибо Петроград это либо Французская либо английская территория. Скорее всего английская, если верить этой фрау-русскому поручику. И "Центурион", который они атаковали шел в район Петрограда, чтобы подержать огнем главного калибра десант, который тоже должен был выйти из Гдыни. Здесь правда получается неувязка - либо конвоев с десантом два, либо чья-то разведка русская или германская что-то напутала. Впрочем сейчас это несущественно, ибо тот же "Центурион", гибель которого Арнольд наблюдал в перископ, мог поддержать своим главным калибром и десант на германскую территорию. А противопоставить его главному калибру у Германии к сожалению нечем- береговые батареи были уничтожены еще в 1919 году, а те броненосцы, что ей было разрешено оставить у себя, как пародию на военно-морской флот с началом восстания против оккупантов были захвачены и затоплены англичанами в Киле. Несколько эсминцев сумевших выйти в море и спрятавшихся в шведских шхерах, и несколько подводных лодок припрятанных патриотами вроде Круппа и офицеров флота - вот и весь "Флот Открытого моря" который есть у Германии. Говорят, что у русских с кораблями на Балтике не так мрачно как в Германии, но у них нет экипажей - революция, интервенция, геноцид коренного населения - концлагеря в России, говорят были такие, что германские покажутся Ниццей.
Однако, эта поручик хороша! Да и экипаж ее - фрау как на подбор - валькирии! Видно и России сейчас несладко, если таких красавиц воевать посылают! Ради чего спрашивается, друг против друга четыре года воевали? Чтобы теперь вот так? А ведь если бы не эти чертовы дипломаты, то может и другой бы союз был. Столько народа положили - а итог - и там и там революция, и там и там свержение монархии, и там и там оккупация. Ради чего тогда было воевать если все потеряли? А ведь русские в числе победителей! Правда, победителей, которые должны. И вместо обещанных проливов - контрибуция и оккупация за сепаратный мир с нами в 1918 году. Вот и люби после этого дипломатов! Нет, пожалуй, об этих русских фрау нужно молчать как можно дольше. Иначе найдутся дипломаты, которые опять все испортят - скажут мол нам не нужны осложнения, и прочее. Заставят выдать англичанам или тем же полякам. А что они сделают с русскими фрау ясно на примере Данцига, то есть Гданьска, ибо Данциг прекратил свое существование в 1919 году, когда поляки совместно с англичанами уничтожили все его немецкое население - как они лицемерно заявили защищали интересы польских граждан, которым грозила гибель от рук немецких террористов. Поэтому лучше русским фрау на время стать немецкими, ибо способа, переправить их в Россию, пока нет.
В дальнейшем и владельцы рудовоза и группа офицеров кайзеровского флота скрывала факт нахождения лодки и официально числила ее пропавшей без вести. Ну а после подписания Версальского договора, подводный крейсер перешел в разряд объектов, которые "официально в природе не существуют" - его перегнали на одно из совместных шведско-германских рыболовных предприятий, и он официально значился как плавпирс для рыболовецких судов. Факт его существования в боеспособном состоянии удалось сохранить в тайне во время оккупации Германии польскими и французскими войсками. После того, как в Германии началась освободительная война против иностранной интервенции, подводному крейсеру была поставлена задача срыва военных перевозок стран Антанты в Балтийском море. Однако, первый поход начался не с атаки конвоя с польским десантом, а со спасения экипажа сбитого "Ильи Муромца". С одной стороны атака конвоя выходящего из Гданьска не удалась, но с другой стороны - командование конвоя напуганное дерзкой атакой русского бомбардировщика вернуло все суда конвоя в порт. Поэтому у подводного крейсера U-139 называемого теперь "Адмирал Шеер" был шанс атаковать данный конвой - правда теперь в гораздо более сложных условиях - так как англичане наверняка привлекут для охраны конвоя все имеемые противолодочные силы, включая трофейные германские эсминцы и тральщики переданные ВМС Польши. А поэтому Лотар фон Арнольд напряженно ждал. По крайней мере наступления темноты, когда можно будет всплыть в надводное положение и зарядить батареи. Факт того, что экипаж спасенного им русского бомбардировщика был исключительно женским, его шокировал. Россия официально не числилась в союзниках Германии. Не числилась она и в составе ее врагов. Более того, насколько Арнольду было известно, Россия в данный момент тоже воевала против Антанты и поляков, пытаясь прогнать со своей территории интервентов. Возможно это было не его дело - спасение экипажа тонущего самолета, но Арнольд привык воевать по правилом. Он считал себя джентльменом, и считал, что враги его врагов его друзья. Что до дипломатов, то они никогда ничего путного сделать не могли, и о происшедшем их извещать совершенно не обязательно. Да и кого извещать - весь цивилизованный мир воюет против Германии, никаких дипломатических отношений со страной, которая официально оккупирована не существует, поскольку уже год, как Германии нет на политической карте. Есть французские департаменты и польские воеводства. А Германии нет. Россия есть, но ее статус ненамного лучше - те же польские воеводства, департаменты, штаты и округа Англии, Франции, САСШ, Японии, Италии и Румынии. То, что русским по слухам удалось освободить Петроград - это вне закона, вне существующих соглашений, ибо Петроград это либо Французская либо английская территория. Скорее всего английская, если верить этой фрау-русскому поручику. И "Центурион", который они атаковали шел в район Петрограда, чтобы подержать огнем главного калибра десант, который тоже должен был выйти из Гдыни. Здесь правда получается неувязка - либо конвоев с десантом два, либо чья-то разведка русская или германская что-то напутала. Впрочем сейчас это несущественно, ибо тот же "Центурион", гибель которого Арнольд наблюдал в перископ, мог поддержать своим главным калибром и десант на германскую территорию. А противопоставить его главному калибру у Германии к сожалению нечем- береговые батареи были уничтожены еще в 1919 году, а те броненосцы, что ей было разрешено оставить у себя, как пародию на военно-морской флот с началом восстания против оккупантов были захвачены и затоплены англичанами в Киле. Несколько эсминцев сумевших выйти в море и спрятавшихся в шведских шхерах, и несколько подводных лодок припрятанных патриотами вроде Круппа и офицеров флота - вот и весь "Флот Открытого моря" который есть у Германии. Говорят, что у русских с кораблями на Балтике не так мрачно как в Германии, но у них нет экипажей - революция, интервенция, геноцид коренного населения - концлагеря в России, говорят были такие, что германские покажутся Ниццей.
Однако, эта поручик хороша! Да и экипаж ее - фрау как на подбор - валькирии! Видно и России сейчас несладко, если таких красавиц воевать посылают! Ради чего спрашивается, друг против друга четыре года воевали? Чтобы теперь вот так? А ведь если бы не эти чертовы дипломаты, то может и другой бы союз был. Столько народа положили - а итог - и там и там революция, и там и там свержение монархии, и там и там оккупация. Ради чего тогда было воевать если все потеряли? А ведь русские в числе победителей! Правда, победителей, которые должны. И вместо обещанных проливов - контрибуция и оккупация за сепаратный мир с нами в 1918 году. Вот и люби после этого дипломатов! Нет, пожалуй, об этих русских фрау нужно молчать как можно дольше. Иначе найдутся дипломаты, которые опять все испортят - скажут мол нам не нужны осложнения, и прочее. Заставят выдать англичанам или тем же полякам. А что они сделают с русскими фрау ясно на примере Данцига, то есть Гданьска, ибо Данциг прекратил свое существование в 1919 году, когда поляки совместно с англичанами уничтожили все его немецкое население - как они лицемерно заявили защищали интересы польских граждан, которым грозила гибель от рук немецких террористов. Поэтому лучше русским фрау на время стать немецкими, ибо способа, переправить их в Россию, пока нет.
Глава 19 Лето 1919 года.Лотар и Светлана
Что делать в сложившейся ситуации Светлана не знала. С одной стороны она была рада, что осталась жива, с другой - беспокоила неопределенность будущего. Война для ее экипажа закончилась, но вернуться на Родину в ближайшее время вряд ли удастся. Да и дадут ли это сделать? По всем существующим международным нормам они сейчас являлись интернированными. Только вот кем? Германия исчезла с карты год назад. Значит интернировали их не немцы. А кто тогда? И не потребуют ли страны Антанты передачи ее экипажа в лагеря для военнопленных? Вопрос у кого? Германии нет на карте. Командир лодки сообщил, что он не намерен ставить в известность свое "правительство". В принципе это успокаивает, так как такому человеку как Лотар фон Арнольд можно верить на слово. Но ведь и он не всесилен! Могут ведь найтись те кто во избежание осложнений и согласиться с требованиями их выдачи. При условии, что они официально числятся среди живых. Что подразумевал фон Арнольд под словами, что им необходимо стать германскими фрау? Нет, конечно он мужчина видный и красивый, но я к такому повороту честно говоря не готова. Провести жизнь в милом уютном домике среди подстриженной лужайки, когда в России на счету каждый, кто не сломлен, и каждый кто умеет воевать? Нет, это не по мне! Но и Лотар не из тех людей, которые стремятся к бюргерскому уюту и стриженным газонам. Последний корсар Второго рейха!
Глава 20 Лето 1919 года. Балтийское море. Пролив Каттегат. Корсары второго Рейха
Не последний. Эти слова могли бы произнести командир "Гнейзенау" (бывшая UB-128
[2]) Фридрих Канарис, и командир "Блюхера" (бывшаяU-142
[3]) Карл Дениц, если бы они умели читать мысли поручика Долгорукой. Именно три лодки, с упоминавшимся ранее "Адмиралом Шером" и составляли в настоящий момент подводный флот Германии. И сейчас они, так же как и лодка Лотара были на позициях. И так же как и Лотар фон Арнольд они были вне закона. Поставленная задача та же - срыв военных перевозок оккупационных войск Антанты в Балтийском море. Условия - те же - задачу нужно выполнить без потерь, ибо потеря любой из лодок уменьшает подводные силы Германии на одну треть. Но пока патрулирование ведется без какого-либо результата - основной расходный материал поляки - перевозятся восточнее, а французы в Северном море, куда пока нет доступа из-за господства английского и французского флота. Поэтому лодки застыли на позициях в ожидании военных кораблей оккупантов, которые решат сунуться в Балтийское море для поддержки действий своих войск с моря.
Впрочем, застыли - это сугубо литературный термин, на самом деле лодки перемещались в районе пролива Каттегат, днем находясь в подводном положении, а ночью всплыая в надводное для зарядки батарей и пополнения запасов воздуха. Чтобы личный состав не расслаблялся, а на море это всегда чревато серьезными печальными последствиями - командиры гоняли свои экипажи до седьмого пота, заставляя отрабатывать различные вводные, которые могут возникнуть в ближайшей или отдаленной перспективе. Однако перспективы по их мнению все же были отдаленные, а не ближайшие, ибо никакой активности корабли Антанты не проявляли. Что, впрочем и не удивительно - пока гром не грянет британский лорд, как известно не раскроет зонтик. А гром пока еще не грянул - ситуация хотя и вызывала озабоченность, но не оценивалась Антантой как критическая.
Германия Из детских сочинений:
"И потянулись страшные памятные дни. По ночам, лежа в постели, жутко прислушиваешься в тишине. Вот слышен шум автомобиля. И сердце сжимается и бьется, как пойманная птичка в груди. Этот автомобиль несет смерть… Так погиб дядя, так погибло много из моих родных и знакомых".
"На этот раз были арестованы и папа и мама, я пошла к маме в тюрьму. Я с няней стояла около тюрьмы несколько часов. Наконец настала наша очередь, мама была за решеткой. Я не узнала маму: она совсем поседела и превратилась в старуху. Она бросилась ко мне и старалась обнять. Но решетка мешала, она старалась сломать ее; около нас стояли французы и хохотали.
Я отерла слезы, стала успокаивать маму и показала ей на французов. Мама увидела их смеющиеся физиономии и, скорей простившись, сама ушла. После этого свидания я уже не хотела больше идти. Я не хотела, чтоб французы смеялись над нашим горем".
"Французы совсем собрались уходить и перед отходом изрубили все вещи и поранили брата. Потом один из них хотел повесить маму, но другие сказали, что не стоит, так как уже все у них отобрали и все равно помрем с голоду".
"Они потребовали мать и старших сестер на допрос. Что с ними делали, как допрашивали, я не знаю, это от меня и моих младших сестер скрывали. Я знаю одно - скоро после этого моя мать слегла и вскоре умерла".
"Я своими глазами видела, как схватили дядю и на наших глазах начали его расстреливать, - я не могу описать всего, что мы переживали".
"В одну ночь французы пришли грабить ферму, споймали моего отца, связали ему руки и ноги, поставили к стене и били и закопали его в одном белье. Нам потом сообщили, что его убили и привезли его шапку в крови. Моя мать долго не верила и потом она ослепла".
Впрочем, застыли - это сугубо литературный термин, на самом деле лодки перемещались в районе пролива Каттегат, днем находясь в подводном положении, а ночью всплыая в надводное для зарядки батарей и пополнения запасов воздуха. Чтобы личный состав не расслаблялся, а на море это всегда чревато серьезными печальными последствиями - командиры гоняли свои экипажи до седьмого пота, заставляя отрабатывать различные вводные, которые могут возникнуть в ближайшей или отдаленной перспективе. Однако перспективы по их мнению все же были отдаленные, а не ближайшие, ибо никакой активности корабли Антанты не проявляли. Что, впрочем и не удивительно - пока гром не грянет британский лорд, как известно не раскроет зонтик. А гром пока еще не грянул - ситуация хотя и вызывала озабоченность, но не оценивалась Антантой как критическая.
Германия Из детских сочинений:
"И потянулись страшные памятные дни. По ночам, лежа в постели, жутко прислушиваешься в тишине. Вот слышен шум автомобиля. И сердце сжимается и бьется, как пойманная птичка в груди. Этот автомобиль несет смерть… Так погиб дядя, так погибло много из моих родных и знакомых".
"На этот раз были арестованы и папа и мама, я пошла к маме в тюрьму. Я с няней стояла около тюрьмы несколько часов. Наконец настала наша очередь, мама была за решеткой. Я не узнала маму: она совсем поседела и превратилась в старуху. Она бросилась ко мне и старалась обнять. Но решетка мешала, она старалась сломать ее; около нас стояли французы и хохотали.
Я отерла слезы, стала успокаивать маму и показала ей на французов. Мама увидела их смеющиеся физиономии и, скорей простившись, сама ушла. После этого свидания я уже не хотела больше идти. Я не хотела, чтоб французы смеялись над нашим горем".
"Французы совсем собрались уходить и перед отходом изрубили все вещи и поранили брата. Потом один из них хотел повесить маму, но другие сказали, что не стоит, так как уже все у них отобрали и все равно помрем с голоду".
"Они потребовали мать и старших сестер на допрос. Что с ними делали, как допрашивали, я не знаю, это от меня и моих младших сестер скрывали. Я знаю одно - скоро после этого моя мать слегла и вскоре умерла".
"Я своими глазами видела, как схватили дядю и на наших глазах начали его расстреливать, - я не могу описать всего, что мы переживали".
"В одну ночь французы пришли грабить ферму, споймали моего отца, связали ему руки и ноги, поставили к стене и били и закопали его в одном белье. Нам потом сообщили, что его убили и привезли его шапку в крови. Моя мать долго не верила и потом она ослепла".
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента