Афанасьев Роман. Охотники ночного города

   Нулевик поводил кургузым стволом дробовика из стороны в сторону и, убедившись, что на площадке никого нет, вошел в дверной проем. Алексей отлепился от стены и двинулся следом, пройдясь по выбитой двери.
   Фродо ждал его на площадке. Задрав голову, он рассматривал лестницу так, словно это гора, на которую ему придется забраться без альпинистского снаряжения. Алексей тоже посмотрел наверх.
   Ничего необычного. Широкая лестница, с белыми ступеньками и пластмассовыми перилами. Совсем как в супермаркете. Пролет, площадка, пролет. Один этаж. Выхода отсюда не видно, вторая площадка точно над головой, но, похоже, на ней никого нет – на лестнице царит мертвая тишина.
   Алексей взглянул на Фродо. Тот, почувствовав его взгляд, обернулся и покачал головой. Потом переложил дробовик в левую руку и вытащил из-за пазухи большой черный пистолет. Обойма у него оказалась такая длинная, что торчала из рукоятки, словно не влезла до конца.
   Развернувшись спиной к лестнице, нулевик вскинул обе руки и, целясь в потолок, стал пятиться, как рак, медленно поднимаясь по ступенькам. Кобылин понял: если на площадке над их головами кто-то затаился, то он получит хорошую порцию свинца.
   Алексей прижался к правой стене и тоже стал подниматься, собирая на плечо белую штукатурку.
   На площадке между этажами Фродо остановился и прижался спиной к стене. Рук не опускал, держал на прицеле дверь, ведущую в игровой зал. Алексей вышел на площадку и замер, не зная, что делать дальше.
   – Присядь, – шепотом велел Фродо.
   Кобылин без возражений опустился на корточки у перил, пристроился к ним так, чтобы была видна дверь в зал. И взял ее на прицел.
   – Сейчас я пойду вперед, – прошептал нулевик. – Стану у двери. Потом открою ее. Когда она распахнется, стреляй в проем. Будет там кто или нет – все равно стреляй.
   Алексей кивнул и обернулся.
   – А если там люди? – спросил он. – В зале?
   – Все равно стреляй, – велел Фродо. – Нет там людей. Или разбежались, или их уже сожрали. И вот еще что…
   Все случилось в один миг, Алексей даже обернуться не успел. За спиной раздался скрип двери, лицо Фродо исказила злобная гримаса, а потом ударили первые выстрелы.
   Кобылин так и не повернулся. Нулевик, спуская курок, пнул его сапогом в грудь, и Алексей кубарем скатился по лестнице. Обмирая от ужаса, он вскочил на ноги и бросился на помощь Фродо.
   Тот все стоял у стены и палил из пистолета вверх, в дверь, ведущую в игровой зал. Дробовик валялся на площадке – нулевик выстрелил из него только один раз, а потом бросил, потому что не мог передернуть затвор одной рукой. У него остался только пистолет, и он судорожно бился в руках здоровяка, выплевывая свинцовые градины со скоростью пулемета.
   Над головой Алексея на площадке закричали, потом завыли, и голоса на миг заглушили пальбу. Кобылин рванулся вверх по лестнице, развернулся и, едва увидев верхний край двери, начал стрелять. Он никого не видел, но стрелял, просто от нахлынувшей ярости, выплескивая ее вместе с пулями. Вверх. В сторону врага.
   Вой оборвался. Алексей выстрелил еще раз и еще, а потом понял, что стреляет только он. Кобылин опустил пистолет и взглянул на Фродо. Тот стоял с вытянутой рукой, все еще целясь в невидимую мишень. Стена вокруг него была изрыта пулями и напоминала фотографию Луны.
   – Фродо, – тихо позвал Алексей.
   Нулевик медленно повернул к нему бритую голову, блестящую от проступившего пота, и опустил руку с пистолетом.
   – Все, – сказал он. – Уже все.
   И сполз по стене, оставив на ней широкую кровавую полосу.
   Алексей вскрикнул, уронил пистолет и бросился к нулевику. Тот сидел на полу, привалившись спиной к стене.
   – Федор! – позвал Алексей, хватая нулевика за руку. – Фродо!
   Тот открыл глаза и взглянул на Кобылина. Плащ на его груди был пробит в трех местах, и по черной коже ползли тягучие кровавые ручейки.
   – Кобылин, – сказал нулевик. – Подожди.
   Алексей сглотнул, борясь с подступившей тошнотой. Он сжал руку здоровяка и с ужасом ощутил, что та холодна как лед.
   Федор положил пистолет на пол и расстегнул плащ. Он медленно достал из-под полы металлический чемоданчик и протянул его Кобылину. На блестящей крышке красовалась огромная вмятина от пули.
   – Возьми, – прошептал нулевик. – Отнесешь.
   – Куда? – спросил Алексей.
   Здоровяк снова запустил руку за пазуху и достал мобильник Сэма.
   – На, – сказал он. – Тебе позвонят.
   Алексей принял из его рук мобильник и спрятал в карман. Фродо сдавленно булькнул, и на его губах проступила кровавая пена. Он попытался что-то сказать, но так и не смог. Молча достал из кармана свой телефон, бумажник Семена и барсетку с документами. Бросил это под ноги Кобылина и махнул рукой.
   Алексей сгреб все в кучу и рассовал по карманам ветровки, вымазавшись в крови Фродо. Тот одобрительно кивнул, попытался сглотнуть и кровь снова запузырилась на его губах.
   – Уходи, – выдавил он. – Придут еще. Скоро. Кобылин!
   Алексей взял нулевика за руку, и тот крепко ухватил его ладонь.
   – Прощай, академик.
   Глаза Фродо закрылись, он вздрогнул всем телом раз, другой, из открытого рта плеснулся темный поток. Его пальцы разжались, и рука бессильно упала на камень площадки.
   Алексей впился зубами в свое запястье, чтобы сдержать крик. Он почувствовал, как по щекам потекли теплые слезы и запутались в отросшей щетине. К горлу подступила тошнота. Алексей рывком поднялся, отнял руку ото рта и жадно глотнул воздуха, пропитанного сладковатым запахом крови.
   – Прощай, Федор, – сказал он. – Прощай.
   Его взгляд упал на металлический чемоданчик, стоявший на площадке рядом с растекавшейся лужей крови. Алексей шумно вздохнул и с опаской глянул на темный проем двери. Нужно было выбираться, пока не пришли те, другие, о которых предупреждал Федор.
   Алексей оглянулся в поисках пистолета. Его нигде не было видно. Скорее всего, скатился вниз по ступенькам. Спускаться вниз, обратно к темному лабиринту, не хотелось. И тратить драгоценное время на поиски пропавшего оружия – тоже.
   Алексей глянул на Фродо и решил, что не станет выдирать из мертвой руки пистолет. Поэтому он нагнулся и поднял дробовик.
   Он оказался тяжелым и чуть теплым. Алексей покрутил его в руках, рассмотрел на боку выдавленную надпись «Remington». Алексей взялся за накладку под стволом и потянул к себе – так, как видел в кино. Дробовик заскрежетал и выплюнул красную картонную гильзу. Она тяжело плюхнулась в лужу крови Фродо. Алексей прикусил губу, дернул накладку от себя и новый патрон со звоном занял свое место. Алексей довольно кивнул – все было не так сложно, как казалось на первый взгляд.
   Металлический чемоданчик не влез ни в один из карманов куртки. Тогда Алексей взял его в левую руку, ружье в правую и оглянулся. Бросив последний взгляд на мертвого Федора, он стал медленно подниматься по лестнице, крепко сжимая пистолетную рукоять дробовика.
   На площадке он задержался. Проход загораживал труп – лежал на животе, наполовину высунувшись из двери. В обеих руках покойный держал пистолеты, и потому Алексей опасливо пихнул его ногой. Потом вздохнул, наступил на податливую мягкую спину, шагнул на следующий труп, прошелся по чему-то мягкому и выбежал в зал.
   Люди исчезли. От былого празднества, азарта не осталось и следа. Свет нигде не горел, и в темноте лишь игровые автоматы поблескивали разноцветными огоньками. Вдалеке светлым пятном виднелся выход: двор перед торговым центром был освещен и сквозь прозрачные раздвижные двери в зал лился призрачный свет. Он падал на пол и лунной дорожкой тянулся к самым ногам Алексея. Раздвижные двери никак не могли закрыться, что-то им мешало: они то сходились, то снова расходились, и от этого свет призывно мерцал.
   Кобылин вздохнул, оглянулся. Позади, у двери, ведущей на лестницу, лежали четыре тела. Он узнал только охранника, что провел его в зал, и бармена, стоявшего за стойкой. Судя по всему, они оказались последними. А может, и нет. Алексей набрал полную грудь воздуха, задержал дыхание и шагнул вперед – прямо на дорожку из неонового света.
   Он крался между игровыми автоматами, стараясь не шуметь, и держал дробовик наготове. Автоматы позвякивали, и Алексей вздрагивал от каждой рекламной мелодии. Ему хотелось расстрелять эти чертовы штуки, но он боялся поднимать шум. Поэтому лишь крепче сжимал зубы и шумно дышал носом.
   Когда до выхода оставалась всего пара шагов, Алексей облегченно вздохнул, чувствуя, как холодный пот проступил на лопатках. Он остановился и приготовился к последнему рывку. И услышал шорох.
   Вскрикнув, Алексей обернулся и вскинул дробовик. У крайнего автомата, на полу, возилась темная фигура, ворочалась, пытаясь подняться. Кобылин прицелился в нее, но человек уцепился за автомат, приподнялся, и на его лицо упал бледный свет.
   – Кобылин, – позвал Витька.
   Алексей опустил ружье и медленно подошел к Витьке Конопатову. Тот сидел, привалившись спиной к игровому аппарату. Правую ногу он вытянул вперед, и Алекс сразу заметил рваную дыру на голени. Лицо Конопатова, пухлое, как у младенца, казалось в призрачном свете белым, как простыня. Маленькие глазки смущенно выглядывали из-под кучерявого светлого чубчика.
   – Алекс, – позвал он. – Это ты?
   – Я, – отозвался Кобылин, рассматривая раненую ногу Конопатова.
   – Помоги. Вытащи меня отсюда, мне врач нужен. Ты на машине?
   – Да.
   – Отвези меня в больницу. Я тебе покажу в какую. Ну, давай руку. Руку давай!
   Алексей медленно поднял дробовик, и толстый ствол уперся точно в лоб над невинными светлыми глазками.
   – Прощай, Виктор, – сказал Алекс.
   И все же он дождался того момента, когда зрачки Конопатова сузились, превращаясь в звериные, а когтистая лапа ухватила за ногу. И только тогда спустил курок.
   Заряд картечи разнес голову Виктора в клочья, и темную коробку игрового автомата залепило кровавыми ошметками. Алексей аккуратно освободил штанину из когтистой руки, повернулся и пошел к выходу. Не оборачиваясь.
   У дверей он остановился, передернул затвор, загнал новый патрон в ствол и только тогда перешагнул через забытую сумку, что мешала закрыться дверям. Он спустился по ступенькам, быстро прошелся по освещенному двору и нырнул в спасительную темноту. Остановился. Обернулся. Над торговым центром горели красные буквы, и Алексею казалось, что они нарисованы свежей пульсирующей кровью. Он сглотнул, пытаясь избавиться от противного сладковатого привкуса во рту, и отвернулся.
   Черный джип нулевиков стоял на прежнем месте, сливаясь с темнотой. Алексей нерешительно двинулся в его сторону, но потом остановился. Он не умел водить машину.
   Кобылин в растерянности стоял у широкой дороги и не знал, что делать. Наверно, нужно выйти к дороге, проголосовать, а потом расплатиться из бумажника Сэма. Но куда ехать? Домой? Нет, только не туда. Да и в машину его никто не посадит – с дробовиком. А бросать оружие не хотелось. Алексей просто не мог заставить себя расстаться с ним. Не сейчас.
   Карман куртки зашевелился, и Кобылин вздрогнул. Но это оказался лишь мобильник Сэма. Он бился в кармане пойманной рыбой и мерзко квакал, предупреждая, что еще немного и он разразится мелодией. Алексей взглянул на дробовик в правой руке, потом поставил чемоданчик на асфальт и достал телефон, не выпуская оружие из рук. Откинул крышечку.
   – Алло? – спросил он, прижимая мобильник к уху.
   – Сэм? – раздалось из трубки.
   – Это Алексей.
   – Какой Алексей?
   – Кобылин.
   В трубке наступила тишина. Только кто-то сердито сопел в ухо.
   – Они за тобой заехали и взяли с собой? – спросили наконец.
   – Да.
   – Где вы сейчас?
   – На точке. У торгового центра.
   – Где Сэм?
   – Он, – Алексей сглотнул, – он выбыл.
   – Фродо?
   – Тоже.
   В трубке снова замолчали. Алексей терпеливо ждал. Но при этом он посматривал по сторонам, держа наготове дробовик. Он никак не мог забыть когтистые лапы и пылающие злобой глаза оборотней. Он знал – они где-то рядом. Они спешат сюда, чтобы разобраться с теми, кто разорил их гнездо.
   – Что произошло? – спросили из трубки.
   – Было много оборотней, – отозвался Алексей. – Фродо сказал, что это сходка. В подвале началась стрельба. Федор и Семен убили всех оборотней, но и сами погибли. А я вышел.
   – Образцы?
   – У меня. Фродо отдал их мне, велел отнести Вещему.
   Мобильник разразился порцией отборного мата. Алексей даже отодвинул трубку от уха. Потом, сквозь ругань, услышал свое имя.
   – Да? – сказал он.
   – Машина есть?
   – Есть, но я не умею водить.
   – Охренеть. Ладно. Тогда выходи на дорогу, иди в сторону центра города. Старайся не светиться. Ни с кем не разговаривай. Не привлекай внимания. Иди быстро, сейчас к точке сбегутся уроды со всей округи. Тебя нагонит машина – белая «Лада»-«шестерка». И подберет. Если что-то изменится, я перезвоню. Все, пошел!
   Телефон пискнул и замолчал. Алексей сунул его в карман, посмотрел на джип. Он пытался вспомнить, с какой стороны они приехали. Вспомнил.
   Алекс оглянулся по сторонам. Тихо. Пустынно. Город спал, и никому не было дела до маленького торгового центра, битком набитого трупами. И ему тоже больше нечего было здесь делать.
   Кобылин очень аккуратно засунул дробовик за пояс, стволом в штанину, и прикрыл его курткой. Взял в руки металлический чемоданчик, перебежал пустую дорогу и быстро пошел в сторону центра, держась в темноте, подальше от светлых пятен фонарей.
   Он шел и думал о том, что ему хочется выпить. Большой граненый стакан водки. Он так думал. Но на самом деле – не хотелось. Это был лишь последний всплеск старой жизни. Алекс вспоминал пробитую пулями грудь Фродо, изуродованное лицо Сэма и понимал, что на самом деле ему хочется только одного – снова почувствовать в руке пистолетную рукоять и поймать в прицел мохнатую фигуру с горящими желтыми глазами.
   Кобылин думал, что больше никогда не вернется в магазин, разгружать машины. И никогда не вернется в пустую квартиру, где еще витал водочный дух. Не вернется домой, где все напоминало ему о прошлой жизни – бесполезной и бесцельной, как мятый пластиковый стаканчик. Уезжая вместе с Фродо и Сэмом, Алексей чувствовал, что видит свой дом в последний раз. И даже был готов к тому, что придется умереть.
   Он ошибся, но совсем немного. Алексей чувствовал себя так, словно он умер. И родился заново. И знал, что увидит все то, что видел вчера, но уже совсем другими глазами. Глазами охотника.

Часть вторая
Кровавые сети

   Добро пожаловать в чат «У темного Вампира»!
   Соблюдайте правила, не хамите, не грубите!
   Темной охоты всем нам!
 
   Dark_Killer: Ну чо, седня как всегда?
   UnHoly: Ага. Типа буду.
   HellGa: А где?
   Bloody: Где всегда.
   HellGa: А я не знаю где! Меня Ленка обещала довести.
   Vampa: Я за тобой зайду.
   MegaZlo: эй, я тоже хочу!!!!
   Bloody: вот дуры. Заткнитесь обе.
   MegaZlo: Блади, ты обещал в прошлый раз еще!!!!
   Dark_Killer: Пля! Заимели хату палить!
   Dr_Death: Чо брать то?
   Dark_Killer: бухло.
   MegaZlo: ребята, ау!
   Dr_Death: Пиво?
   Dark_Killer: Принесите ктонить красного!
   Bloody: я возьму.
   MegaZlo: ребята, я приду, а!!!?
   Dark_Killer: отвали, дибил малолетний. Иди уроки учить.
   MegaZlo::(((((
   MegaZlo [mega@zlo] has quit Chat (Дасвиданья!)
   Bloody: Дарк, ну зачем так? Просто мелкий пацан.
   Dark_Killer: ты его видел?
   Bloody: Фотку. Он мне письмо прислал, благодарил за ссылки.
   Dark_Killer: ну?
   Bloody: Судя по письму нормальный вроде.
   Dark_Killer: а, хрен с вами!
   Dr_Death: Пацаны, краснухи нет, могу пива принести!
   Dark_Killer: Пля! Озвереть просто! Может, водки еще?
   Dark_Killer: А, черт с вами, несите что хотите!
   Dark_Killer [Dark@Killer] has quit Chat (В крови наша любовь).
   Bloody: ну вот. Довели дарка.
   HellGa: а это саня, да?
   Vampa: Молчи, дура! Я тебе ща позвоню!
   Evil_Krevedko: БУГОГА!! Аццкий цирк! На баш, однозначно!

* * *

   Старенькая дверь, обтянутая черным дерматином, не могла сдержать волну музыки, рвущуюся на темную лестничную площадку. Напор тяжелых гитарных риффов сотрясал тонкую фанеру, а партия ударных заставляла подрагивать усики ваты, торчащие из дыр обивки.
   Блади вздохнул и переложил тяжелый пакет в левую руку. Три бутылки дешевого красного вина, купленного в ларьке у метро, едва слышно звякнули. Зло глянув на дрожащую дверь, Блади вскинул руку и вдавил эбонитовую пуговку звонка в стену. Черное кашемировое пальто распахнулось, открыв черный же итальянский пиджак и черную рубашку в мелкую белую полоску. Мега покосился на старшего приятеля и отвернулся. Он был вынужден довольствоваться темной футболкой и потрепанной джинсовкой, что больше подходили к копне светлых волос и кругленьким очкам. Если бы он сейчас надел костюм, то окончательно превратился бы в ботаника. А ботаников не берут на вампирские вечеринки. Лучше так. Без костюма.
   Блади отнял руку от звонка, раздраженно провел рукой по едва заметной бородке из одиноких светлых волосков и пнул дверь.
   Хлипкая конструкция заходила ходуном, и с притолоки посыпалась белая пыль. Музыка смолкла, за дверью раздался грохот. Блади стукнул по черному дерматину кулаком. Оцарапал палец о плохо забитый гвоздь и матюгнулся.
   Дверь в ответ дрогнула и распахнулась. Мягкий свет излился на темную площадку, выхватив из темноты две фигуры – большую и маленькую.
   – Блади?
   Тот взглянул на высокий силуэт, появившийся в дверном проеме, и откашлялся.
   – Знакомьтесь, – сказал он. – Дарк, это – Мегазло.
   Светловолосый парнишка кивнул и торопливо вытянул руку вперед. Хозяин квартиры, замерший в дверях, смерил паренька тяжелым взглядом. Длинные черные волосы Дарка падали на грудь, прикрывая белый череп на черной футболке. Длинный и тощий, он был на две головы выше подростка и смотрел на него сверху вниз, как на надоедливое насекомое. На худых запястьях Дарка красовались черные кожаные браслеты, усеянные сверкающими шипами, а черные джинсы были расшиты узорами из тускло поблескивающих клепок.
   – Ну ладно, – мрачно изрек Дарк, откидывая сальные пряди за спину. – Заходите, раз уж пришли.
   Он отступил в сторону, освобождая проход, и Блади торопливо скользнул в квартиру. Мега опустил руку, сунул ее в карман джинсовки и медленно шагнул из темноты в светлое пятно прихожей.
   Пока хозяин квартиры запирал дверь, Блади успел снять пальто и накинуть его на вешалку поверх кожаных курток гостей. Дарк подхватил булькающий пакет и скрылся за полупрозрачными дверями, ведущими в комнату.
   – А ничего, что мы так… зашли? – спросил Мега у Блади, прыгающего на одной ноге.
   – Ничего, – пропыхтел тот в ответ, пытаясь стащить ботинок. – Проклятые копыта! Не обращай внимания. Раз Дарк разрешил войти, значит, все путем. Если бы был против, то дверь перед нами закрыл бы. Ты давай раздевайся.
   Мега снял курточку и аккуратно повесил ее рядом с пальто. Потом отвернулся и быстро пятерней разгладил светлый чуб. Поправил очки.
   – Иди в комнату, – велел Блади, нашаривая ногой тапочки. – Я сейчас.
   Осторожно обогнув изрыгающего проклятья Блади, Мега подошел к двери, за которой снова начала бесноваться музыка, и остановился. Потом, словно набравшись духу, открыл дверь и вошел в темноту.
   Блади, нашедший наконец тапочки, выпрямился и одернул пиджак. Потом аккуратно поправил воротник, разлохматил черный чуб, так чтобы он падал на глаза, и шагнул к двери. Из темного провала вывернулся тощий, словно скелет, Дарк и наклонился к другу.
   – Ты зачем его притащил? – угрожающе прошипел он.
   – Да ладно, – неуверенно отозвался Блади. – Нормальный пацан.
   – Именно, – отозвался хозяин квартиры. – Пацан еще!
   – Он сам захотел, – парировал гость. – Я его силком не тащил.
   – Слишком мелкий. Слишком.
   – Да ну, – буркнул Блади. – Себя вспомни. Ты в этом возрасте уже и курил, и бухал, и порнуху смотрел.
   Дарк нахмурился и поскреб футболку на груди длинными черными ногтями.
   – Ладно, – сказал он. – Пошли. Но сегодня сходка обломается – во всем будешь виноват ты, Блади.
   – Буду, – обреченно согласился тот.
   Хозяин гостеприимно распахнул перед гостем дверь, ведущую в темноту.
   – Прошу, – буркнул он. – Не стесняйся.
   Блади расправил плечи, вскинул голову и переступил порог.
   В большой комнате царил полумрак. Наверху, под самым потолком, перемигивались огоньки новогодней гирлянды, заменявшей цветомузыку. Все огоньки были красными, и казалось, что по белому потолку плещется кровавая лужа. Из дальнего угла светил монитор компьютера, заменяя настольную лампу. В центре комнаты стоял круглый стол – огромное чудовище неопределенного возраста, чью столешницу покрывала алая бархатная скатерть. В темноте она казалась черной.
   Блади прищурился, стараясь привыкнуть к полутьме, и двинулся левее – к дивану, устроившемуся между столом и стеной. Из темноты раздался смешок, и Блади замер.
   На диване ворочалось что-то темное. Многорукое, многоглавое…
   – Дарк? – шепотом позвал Блади.
   Над диваном поднялась взъерошенная голова.
   – Блад, ты?
   – О, черт, – буркнул Блади. – Привет, Анхол.
   Анхол мотнул головой, и длинная челка откинулась в сторону, открывая бледное лицо.
   – Давай, – позвал он, – присоединяйся!
   На глазах Блади темное пятно на диване вдруг обрело законченные черты, стало логичным и понятным: Анхол сидел в центре, обнимая за плечи двух девчонок, что прижимались к нему всем телом. Одна из них повернула голову к гостю, и на белое как простыня лицо лег красный свет. Губы, намазанные яркой помадой, казались черным провалом.
   – Привет, – неуверенно сказал Блади, присаживаясь рядом. – Я тебя знаю?
   – Я Хельга, – отозвалась девчонка и хихикнула. – Ты Блади, да?
   – А, новенькая, – отозвался тот. – Привет.
   Блади уверенно откинулся на спинку дивана, положил на нее руку и как бы невзначай задел плечо новенькой пальцами.
   Та снова хихикнула, отодвинулась от Анхола и прильнула к гостю. Блади уверенно обнял ее за плечи, притянул к себе.
   – Я тут в первый раз, – сказала Хельга, – а ты?
   – С самого начала, – отозвался Блади. – С нас все и началось.
   – Клевый прикид. Черный такой, – подал голос Анхол.
   – Я с работы, – буркнул Блади. – Должен же хоть кто-то вас поить нормальным бухлом.
   – А, – сказал Анхол. – Ну-ну.
   Он отвернулся, наклонился к своей подружке и что-то прошептал. Та захихикала.
   Хельга бросила на них недовольный взгляд, но те продолжали шептаться, не обращая внимания на парочку.
   – Работать скучно, – сказала она, поворачиваясь к Блади. – А у меня сессия…
   – А у меня – премия, – отозвался тот.
   Хельга снова захихикала, и Блади почувствовал запах сладкого ликера. Похоже, гости зря времени не теряли и отстающих не ждали. Он обнял новую знакомую еще крепче и свободной рукой осторожно нашарил ее колени. Они оказались худыми и острыми. Хельга шумно задышала носом и потянулась темным провалом губ к лицу Блади. Тот склонил голову, пытаясь поймать пьяный поцелуй, и в этот момент все красные лампочки светомузыки ярко вспыхнули.
   – Все, – рявкнул Дарк от стола. – Хорош бузить. Все сюда.
   – Вот черт, – буркнул Блади, злобно глянув на хозяина квартиры.
   Тот высился над столом, разливая красное вино по хрустальным фужерам.
   – А где Доктор? – спросил Анхол.
   – На кухне, – отозвался хозяин квартиры. – Закусь режет. Сейчас поднесет.
   – А пацан? – встрепенулся Блади. – Мега, ты где?
   В углу вяло пошевелилась тень, заслонив светлое пятно монитора.
   – Я тут, – отозвался паренек. – Здесь музон классный.
   – Во, точно, – подхватил Дарк. – Включи там что-нибудь, только потише. Давайте к столу.
   Блади с неохотой выпустил Хельгу из объятий. Подруга Анхола, оказавшаяся вблизи Ленкой, подхватила подругу под руку и, хихикая, утащила в темный угол. Блади и Анхол поднялись с дивана, взялись за спинку и придвинули к столу. Из темного угла полилась печальная мелодия струнного квартета, и Дарк одобрительно кивнул.
   – Доктор, – гаркнул он. – Давай уже!
   Двери, ведущие в комнату, приоткрылись, и в них боком протиснулся упитанный подросток – руки у него были заняты тремя тарелками с нарезанной колбасой. Сверху темных кружочков лежали тонкие ломтики сырого мяса.
   – Ага, – довольно сказал Дарк. – Сюда давай. Эй, девчонки, вы где?
   Хельга и Ленка вышли из темноты к столу, из угла выбрался Мега, и Дарк, пользуясь привилегиями хозяина квартиры, принялся рассаживать гостей. Когда суета улеглась и все получили по бокалу вина и бутерброду, он встал и вытянул руку к красным огонькам.
   – Приветствую всех вас в моей скромной обители, – торжественно произнес он. – Сегодня, как и прежде, мы собрались здесь тайно, чтобы вкусить того блаженства, о котором грезили долгими днями.
   – Аминь, – буркнул Анхол, пытаясь сковырнуть ломоть сырого мяса с бутерброда.
   Дарк бросил на него грозный взгляд, но не остановился и продолжил речь, призывая в свидетели таинства луну.
   Блади языком пощупал левый верхний клык. После посещения врача, страшно удивившегося тому, что зуб заточен наподобие кинжала, клык стал болеть еще больше. А еще – он шатался. И это беспокоило Блади больше, чем все речи Дарка, вместе взятые. Хельга, прижимавшаяся к его бедру ногой, беспокойно пошевелилась. Блади обнял ее за плечи и притянул к себе, надеясь, что стакан вина, положенный на пару рюмок ликера, сыграет роль успокоительного.
   – Так начнем же наше пиршество, – провозгласил Дарк, вскинув бокал с вином к потолку.