Страница:
Советский ученый, академик Л. А. Арцимович пишет,[41] что лучи солнца, проходя через атмосферу, отражаются от облаков, водяных капель или кристалликов льда – на небе возникают странные причудливые блики, которые могут показаться людям, незнакомым с атмосферной оптикой, летательными аппаратами марсиан.
К явлениям такого же рода принадлежат и «ложные солнца», радуга, световые столбы, наблюдающиеся при сильном морозе.
Сторонники космического происхождения странных светящихся образований в атмосфере ссылаются обычно на фотоснимки летающих тарелок, которые были опубликованы в некоторых журналах. Одна из таких фотографий сделана, правда, совершенно случайно и на территории нашей страны. В 1959 году сотрудник полярной станции в Тикси Е. Мурашов решил сфотографировать метеорологическую площадку. Когда он проявил пленку, то, к удивлению своему, увидел на ней изображение какого-то странного, похожего на светящийся волчок предмета, парящего над площадкой.
В «Комсомольской правде» (от 8 января 1961 года) советский физик А. Микиров объяснил, как этот предмет попал на пленку: объектив фотоаппарата сфотографировал собственное отражение!
Лучи от яркого источника света (прожектора на метеоплощадке), отражаясь от линз и оправ объектива, образовали на темном фоне неба изображение светящегося округлого тела, которое и было сфотографировано Мурашовым.
Каждый фотолюбитель может изготовить любое количество фотографий округлых светящихся фигур, форма и расположение которых будут зависеть от величины угла между оптической осью объектива и направлением на источник света.
«Огни святого Эльма»
Отчего светятся гнилушки?
«Дама под покрывалом»
«Огни гномов»
«Вола побить камнями…»
За что пролив высекли?
«Повешенная свинья»
Были ли майские жуки в Ноевом ковчеге?
К явлениям такого же рода принадлежат и «ложные солнца», радуга, световые столбы, наблюдающиеся при сильном морозе.
Сторонники космического происхождения странных светящихся образований в атмосфере ссылаются обычно на фотоснимки летающих тарелок, которые были опубликованы в некоторых журналах. Одна из таких фотографий сделана, правда, совершенно случайно и на территории нашей страны. В 1959 году сотрудник полярной станции в Тикси Е. Мурашов решил сфотографировать метеорологическую площадку. Когда он проявил пленку, то, к удивлению своему, увидел на ней изображение какого-то странного, похожего на светящийся волчок предмета, парящего над площадкой.
В «Комсомольской правде» (от 8 января 1961 года) советский физик А. Микиров объяснил, как этот предмет попал на пленку: объектив фотоаппарата сфотографировал собственное отражение!
Лучи от яркого источника света (прожектора на метеоплощадке), отражаясь от линз и оправ объектива, образовали на темном фоне неба изображение светящегося округлого тела, которое и было сфотографировано Мурашовым.
Каждый фотолюбитель может изготовить любое количество фотографий округлых светящихся фигур, форма и расположение которых будут зависеть от величины угла между оптической осью объектива и направлением на источник света.
«Огни святого Эльма»
Шаровая молния – это лишь один, так сказать, наиболее яркий «огонек» из разнообразной серии «блуждающих огней».
Блуждая по лесам и болотам, по кладбищам и ущельям, по пещерам и церквам, они вызывают у суеверных людей мистический страх или трепетное благоговение.
Случалось ли вам бродить летней ночью по уснувшему лесу? Темные силуэты деревьев стоят неподвижно. Тишина и покой.
Вдруг впереди – тусклый огонек! Вот скрылся. Опять горит, но в другом месте. Снова погас. Безотчетная тревога побуждает ускорить шаги. Невольно приходят на ум нелепые рассказы о душах нераскаявшихся грешников, блуждающих по ночам, о колдовских огнях древних кладов, о всякой нечисти, которой суеверие населяет полуночный лес.
Гномы и духи земли, путешествуя, по своим мрачным подземельям, тоже будто бы освещают путь призрачными огнями. Случается, что в тропическом лесу перед сильной грозой, когда каждый предмет вокруг наэлектризован, точно лейденская банка, тысячи фосфоресцирующих зрачков смотрят с каждого древесного листа. Индейцы Гвианы говорят, что это злой дух Канайма, распавшись на миллионы душ, насыщает своей злой волей природу.
Что же такое на самом деле эти странные ночные огоньки? Разберем все по порядку. В разных случаях истинной причиной загадочного свечения могут быть и не одинаковые физические или биологические явления природы.
Давно уже наукой установлено, что «блуждающие огни», вспыхивающие в наступающих сумерках над могилами старого кладбища, не души умерших, навещающие друг друга. Это загорается в воздухе так называемый болотный газ, или метан, – соединение водорода и углерода. Он выделяется в результате гниения органических веществ. Над болотами по ночам блуждают точно такие же самозагорающиеся в воздухе пузырьки метана.
Странные явления иногда приходится наблюдать морякам, лесничим и просто горожанам. Случается это перед грозой, когда черные тучи низко нависают над землей. Тогда на крестах церквей, на корабельных мачтах или верхушках деревьев вспыхивает вдруг яркое фиолетовое сияние. С высокого холма видно иной раз, как обширные лесные дали светятся бледным светом.
Трепетные язычки холодного пламени сияющим ореолом окружают иногда и головы людей, поднятые вверх руки, уши лошади, рога оленя. В странах, где господствует христианская религия, эти чудесные явления называют обычно «огнями святого Эльма», «огнями святой Елены» или «телом Христовым».
Христиане придумали миф, будто светящийся нимб вокруг головы или церковного шпиля обязан своим происхождением особой святости этого человека или места. Таким знаком отличия награждают «святых» художники-иконописцы.
В действительности сияние вызывается чисто физическими причинами. Перед грозой, когда собираются на небе насыщенные электричеством тучи, все возвышающиеся над землей предметы под действием электрической индукции тоже заряжаются током обратного знака. Иногда с вершин этих предметов происходит так называемое истечение накопившегося электричества, которое и вызывает свечение. Нередко оно сопровождается легким потрескиванием.
Все происходит, как в электрической лаборатории, только в гораздо более грандиозных масштабах. Если привести в действие электрофорную машину, которой пользуются школьники в опытах по физике, то вскоре на ее остриях появляются призрачные бледно-фиолетовые кисточки лучей. Слышится легкое потрескивание. Это электрическая энергия «стекает» в пространство с насыщенных ею проводников. В природе такими проводниками оказываются возвышающиеся над ровным местом предметы, строения, люди, животные. Возникающее над ними сияние служит, следовательно, предзнаменованием не святого благословения, а приближающейся грозы. Только и всего.
Блуждая по лесам и болотам, по кладбищам и ущельям, по пещерам и церквам, они вызывают у суеверных людей мистический страх или трепетное благоговение.
Случалось ли вам бродить летней ночью по уснувшему лесу? Темные силуэты деревьев стоят неподвижно. Тишина и покой.
Вдруг впереди – тусклый огонек! Вот скрылся. Опять горит, но в другом месте. Снова погас. Безотчетная тревога побуждает ускорить шаги. Невольно приходят на ум нелепые рассказы о душах нераскаявшихся грешников, блуждающих по ночам, о колдовских огнях древних кладов, о всякой нечисти, которой суеверие населяет полуночный лес.
Гномы и духи земли, путешествуя, по своим мрачным подземельям, тоже будто бы освещают путь призрачными огнями. Случается, что в тропическом лесу перед сильной грозой, когда каждый предмет вокруг наэлектризован, точно лейденская банка, тысячи фосфоресцирующих зрачков смотрят с каждого древесного листа. Индейцы Гвианы говорят, что это злой дух Канайма, распавшись на миллионы душ, насыщает своей злой волей природу.
Давно уже наукой установлено, что «блуждающие огни», вспыхивающие в наступающих сумерках над могилами старого кладбища, не души умерших, навещающие друг друга. Это загорается в воздухе так называемый болотный газ, или метан, – соединение водорода и углерода. Он выделяется в результате гниения органических веществ. Над болотами по ночам блуждают точно такие же самозагорающиеся в воздухе пузырьки метана.
Странные явления иногда приходится наблюдать морякам, лесничим и просто горожанам. Случается это перед грозой, когда черные тучи низко нависают над землей. Тогда на крестах церквей, на корабельных мачтах или верхушках деревьев вспыхивает вдруг яркое фиолетовое сияние. С высокого холма видно иной раз, как обширные лесные дали светятся бледным светом.
Трепетные язычки холодного пламени сияющим ореолом окружают иногда и головы людей, поднятые вверх руки, уши лошади, рога оленя. В странах, где господствует христианская религия, эти чудесные явления называют обычно «огнями святого Эльма», «огнями святой Елены» или «телом Христовым».
Христиане придумали миф, будто светящийся нимб вокруг головы или церковного шпиля обязан своим происхождением особой святости этого человека или места. Таким знаком отличия награждают «святых» художники-иконописцы.
В действительности сияние вызывается чисто физическими причинами. Перед грозой, когда собираются на небе насыщенные электричеством тучи, все возвышающиеся над землей предметы под действием электрической индукции тоже заряжаются током обратного знака. Иногда с вершин этих предметов происходит так называемое истечение накопившегося электричества, которое и вызывает свечение. Нередко оно сопровождается легким потрескиванием.
Все происходит, как в электрической лаборатории, только в гораздо более грандиозных масштабах. Если привести в действие электрофорную машину, которой пользуются школьники в опытах по физике, то вскоре на ее остриях появляются призрачные бледно-фиолетовые кисточки лучей. Слышится легкое потрескивание. Это электрическая энергия «стекает» в пространство с насыщенных ею проводников. В природе такими проводниками оказываются возвышающиеся над ровным местом предметы, строения, люди, животные. Возникающее над ними сияние служит, следовательно, предзнаменованием не святого благословения, а приближающейся грозы. Только и всего.
Отчего светятся гнилушки?
Случается, что в конце лета после теплого дождя в лесу вдруг начинают светиться старые пни, гниющие на земле стволы и корни деревьев. Если в эту пору случайный прохожий забредет в лесную чащу, то он попадает словно в волшебное царство. Сонные деревья чуть шевелят уставшими ветвями. Бесшумно порхают над притихшими полянами темные силуэты козодоев. А там и сям меж темных стволов горят в теплом пареве летней ночи странные огоньки – трепетные, матовые, волшебные.
Огоньки прячутся в корнях, под корой обомшелых пней, в листовом перегное. Чудится, будто призрачным светом светятся какие-то неземные существа, покинувшие свои подземные чертоги, чтобы насладиться красотой летней ночи.
Сделаете несколько шагов – и «перебегут», точно играя в прятки, мерцающие огоньки: одни потухнут, скрывшись за деревьями, а из-за темных кочек и пней покажутся новые. Вы замерли – застыли в неподвижности и огоньки. Еще шаг – и новая смена фосфоресцирующей декорации.
Непреодолимой силой волшебного очарования притягивает взор таинственный свет. И жутко и радостно. Хочется идти дальше в темную глубину освещенного призрачными огнями леса.
Вы наткнулись на гнилой пень, от удара ноги он рассыпается на множество светящихся осколков. Вся почва под ногами засветилась, усеянная сотнями больших и малых искорок. Поднимем один из огоньков – и сразу исчезает сказочное очарование лесной тайны. В руках у нас… кусок гнилого дерева.
Простая гнилушка, но как чудесно светится! Принесем ее домой. В первую ночь она будет светиться и в комнате. Затем свет ее меркнет. А через сутки погаснет совсем. Если же в помещении очень душно, то гнилушка не будет светиться и в первую ночь. Значит, для ее свечения необходим кислород. Таинственное мерцание колдовских огней – всего лишь результат медленного горения, окисления веществ, содержащихся в организмах, живущих в гнилом дереве.
Что это за организмы?
Вы будете удивлены, узнав это. Свет испускают не сами гнилушки, а грибы, поселяющиеся на гнилых пнях. Всем хорошо знакомый и, казалось бы, ничем не замечательный гриб опенок принадлежит, оказывается, к семье светящихся грибов.
Вы никогда не видели светящихся опят? И не мудрено – ведь у опенка светятся не шляпка и не ножка, а подземные «корни» – мицелии. Тонкой сетью оплетают они весь гнилой пень, проникают между его корой и древесиной. Тончайшие нити мицелия протискиваются даже между клетками древесины и невидимой паутиной оплетают насквозь все дерево.
Когда в темноте при благоприятной погоде мицелии опенка начинают светиться, кажется, будто светится само гнилое дерево. Вот почему не всякая гнилушка светится, а лишь «заколдованная», то есть пронизанная мицелиями светящихся грибов.
В тропических странах у нашего опенка много светящихся родичей, и светятся у них не «корни», а споры, то есть расположенные под шляпками грибные семена. Этакие миниатюрные лампочки под абажурами! Сотнями стоят они на влажной земле среди гниющих корней. Из-под шляпок струится мягкий тлеющий свет, и мириады ночных насекомых устремляются на эти огоньки.
Сияние, излучаемое грибом, словно свет маяка, указывает дорогу крылатым странникам, которые ищут грибы, чтобы отложить в них свои яйца. А грибы тоже извлекают пользу из посещения насекомых: по всему лесу разносят они на своих лапках грибные споры.
Среди тропических грибов есть один чудо-гриб, имя которого окружено в местных легендах мистическим ореолом. Это знаменитая «Дама под покрывалом» – растение во всех отношениях очень странное.
Начать с того, что растет оно не по дням и даже не по часам, а по минутам! Рост «дамы» не только можно увидеть, но и… услышать. Из белоснежного «яйца», с треском прорвав скорлупу, появляется гриб – живое произведение ювелирного искусства. Так тонка «ткань» одевающего его покрывала, так нежен свет, который струится из-под лакированной шляпки! Недаром этот гриб жители бразильских джунглей окружают почтительнейшим поклонением, считая его воплощением животворного духа природы.
Рихард Крумбгольц, писатель и путешественник из Германской Демократической Республики, побывал недавно в Южной Америке. Он рассказывает о своей встрече в бразильских лесах с «Дамой под покрывалом».
Огоньки прячутся в корнях, под корой обомшелых пней, в листовом перегное. Чудится, будто призрачным светом светятся какие-то неземные существа, покинувшие свои подземные чертоги, чтобы насладиться красотой летней ночи.
Сделаете несколько шагов – и «перебегут», точно играя в прятки, мерцающие огоньки: одни потухнут, скрывшись за деревьями, а из-за темных кочек и пней покажутся новые. Вы замерли – застыли в неподвижности и огоньки. Еще шаг – и новая смена фосфоресцирующей декорации.
Непреодолимой силой волшебного очарования притягивает взор таинственный свет. И жутко и радостно. Хочется идти дальше в темную глубину освещенного призрачными огнями леса.
Вы наткнулись на гнилой пень, от удара ноги он рассыпается на множество светящихся осколков. Вся почва под ногами засветилась, усеянная сотнями больших и малых искорок. Поднимем один из огоньков – и сразу исчезает сказочное очарование лесной тайны. В руках у нас… кусок гнилого дерева.
Простая гнилушка, но как чудесно светится! Принесем ее домой. В первую ночь она будет светиться и в комнате. Затем свет ее меркнет. А через сутки погаснет совсем. Если же в помещении очень душно, то гнилушка не будет светиться и в первую ночь. Значит, для ее свечения необходим кислород. Таинственное мерцание колдовских огней – всего лишь результат медленного горения, окисления веществ, содержащихся в организмах, живущих в гнилом дереве.
Что это за организмы?
Вы будете удивлены, узнав это. Свет испускают не сами гнилушки, а грибы, поселяющиеся на гнилых пнях. Всем хорошо знакомый и, казалось бы, ничем не замечательный гриб опенок принадлежит, оказывается, к семье светящихся грибов.
Вы никогда не видели светящихся опят? И не мудрено – ведь у опенка светятся не шляпка и не ножка, а подземные «корни» – мицелии. Тонкой сетью оплетают они весь гнилой пень, проникают между его корой и древесиной. Тончайшие нити мицелия протискиваются даже между клетками древесины и невидимой паутиной оплетают насквозь все дерево.
Когда в темноте при благоприятной погоде мицелии опенка начинают светиться, кажется, будто светится само гнилое дерево. Вот почему не всякая гнилушка светится, а лишь «заколдованная», то есть пронизанная мицелиями светящихся грибов.
В тропических странах у нашего опенка много светящихся родичей, и светятся у них не «корни», а споры, то есть расположенные под шляпками грибные семена. Этакие миниатюрные лампочки под абажурами! Сотнями стоят они на влажной земле среди гниющих корней. Из-под шляпок струится мягкий тлеющий свет, и мириады ночных насекомых устремляются на эти огоньки.
Сияние, излучаемое грибом, словно свет маяка, указывает дорогу крылатым странникам, которые ищут грибы, чтобы отложить в них свои яйца. А грибы тоже извлекают пользу из посещения насекомых: по всему лесу разносят они на своих лапках грибные споры.
Среди тропических грибов есть один чудо-гриб, имя которого окружено в местных легендах мистическим ореолом. Это знаменитая «Дама под покрывалом» – растение во всех отношениях очень странное.
Начать с того, что растет оно не по дням и даже не по часам, а по минутам! Рост «дамы» не только можно увидеть, но и… услышать. Из белоснежного «яйца», с треском прорвав скорлупу, появляется гриб – живое произведение ювелирного искусства. Так тонка «ткань» одевающего его покрывала, так нежен свет, который струится из-под лакированной шляпки! Недаром этот гриб жители бразильских джунглей окружают почтительнейшим поклонением, считая его воплощением животворного духа природы.
Рихард Крумбгольц, писатель и путешественник из Германской Демократической Республики, побывал недавно в Южной Америке. Он рассказывает о своей встрече в бразильских лесах с «Дамой под покрывалом».
«Дама под покрывалом»
Путешественник выбрался из зарослей на поляну и чуть не наступил на какое-то странное яйцо. Оно было чисто белого цвета и отчетливо выделялось на фоне зеленых мхов. Вначале он решил, что нашел гнездо гокко – «глухаря» бразильских лесов. Но тут же передумал: ни одна птица не станет откладывать свои яйца прямо на сырой мох. Может быть, это яйцо ягуаны – гигантской ящерицы?
Загадочный предмет был упругим на ощупь и покрыт кожистой оболочкой. Р. Крумбгольц хотел было поднять его и рассмотреть поближе, как вдруг заметил, что яйцо… растет. На глазах увеличивается в размерах! Тонкая трещинка расколола его оболочку и побежала дальше, распарывая ее на две сферы.
Края треснувшей кожи на макушке «яйца» разошлись, и из щели между ними выползла, вернее – выскочила, ярко-оранжевая лакированная шляпка. Она сидела на длинной белоснежной шейке. Шейка быстро вытягивалась: каждую минуту увеличиваясь на 5 миллиметров!
Что же это за штука: невиданный зверь, птица или растение?
Наконец очертания загадочного предмета определились. Это был гриб! Прямой как свеча, на стройной белоснежной ножке, он вытянулся за два часа на целых полметра в высоту.
И вдруг новое чудо поразило исследователя: из-под оранжевой шляпки гриба с треском выскочило ажурное белое покрывало. Оно упало почти до самой земли и, подобно широкому кринолину, окружило ножку удивительного растения. В тот же миг сильный и отвратительный запах падали стал распространяться от лесного чуда во все стороны.
Одна за другой на запах начали собираться мухи и ночные бабочки. Через несколько минут они уже вились вокруг «благоухающего» гриба в таком количестве, что Р. Крумбгольц вынужден был отступить назад, чтобы освободить им место.
Между тем на землю опустились сумерки. Многие из ночных насекомых, увивавшихся вокруг гриба, зажгли на своем теле маленькие «фонарики». А гриб? Гриб тоже светился – яркое изумрудное сияние струилось из-под его шляпки. Светилось и покрывало – нежным матовым отблеском.
«На следующее утро, – пишет Р. Крумбгольц, – я пришел на поляну, чтобы еще раз посмотреть на диковинный гриб. Но увы! Нашел здесь лишь небольшой комочек слизи – все, что осталось от чудесного растения.
Позднее я узнал, что гриб, который так быстро и пышно расцвел передо мной, местные жители называют «Дамой под покрывалом», а ученые – колокольчатым диктиофором. Много разных небылиц ходит о нем среди суеверных людей. Горе человеку, которого привлечет он своим светом. Но мне никогда не пришлось пожалеть о том, что почти всю ночь я провел, любуясь этим редким явлением природы».
Загадочный предмет был упругим на ощупь и покрыт кожистой оболочкой. Р. Крумбгольц хотел было поднять его и рассмотреть поближе, как вдруг заметил, что яйцо… растет. На глазах увеличивается в размерах! Тонкая трещинка расколола его оболочку и побежала дальше, распарывая ее на две сферы.
Края треснувшей кожи на макушке «яйца» разошлись, и из щели между ними выползла, вернее – выскочила, ярко-оранжевая лакированная шляпка. Она сидела на длинной белоснежной шейке. Шейка быстро вытягивалась: каждую минуту увеличиваясь на 5 миллиметров!
Что же это за штука: невиданный зверь, птица или растение?
Наконец очертания загадочного предмета определились. Это был гриб! Прямой как свеча, на стройной белоснежной ножке, он вытянулся за два часа на целых полметра в высоту.
И вдруг новое чудо поразило исследователя: из-под оранжевой шляпки гриба с треском выскочило ажурное белое покрывало. Оно упало почти до самой земли и, подобно широкому кринолину, окружило ножку удивительного растения. В тот же миг сильный и отвратительный запах падали стал распространяться от лесного чуда во все стороны.
Одна за другой на запах начали собираться мухи и ночные бабочки. Через несколько минут они уже вились вокруг «благоухающего» гриба в таком количестве, что Р. Крумбгольц вынужден был отступить назад, чтобы освободить им место.
Между тем на землю опустились сумерки. Многие из ночных насекомых, увивавшихся вокруг гриба, зажгли на своем теле маленькие «фонарики». А гриб? Гриб тоже светился – яркое изумрудное сияние струилось из-под его шляпки. Светилось и покрывало – нежным матовым отблеском.
«На следующее утро, – пишет Р. Крумбгольц, – я пришел на поляну, чтобы еще раз посмотреть на диковинный гриб. Но увы! Нашел здесь лишь небольшой комочек слизи – все, что осталось от чудесного растения.
Позднее я узнал, что гриб, который так быстро и пышно расцвел передо мной, местные жители называют «Дамой под покрывалом», а ученые – колокольчатым диктиофором. Много разных небылиц ходит о нем среди суеверных людей. Горе человеку, которого привлечет он своим светом. Но мне никогда не пришлось пожалеть о том, что почти всю ночь я провел, любуясь этим редким явлением природы».
«Огни гномов»
Проникшие в подземные гроты люди замечали иногда на стенах пещер чудесные переливы золотисто-зеленых искорок. Кажется, что там, в бездонной глубине мрака, рассыпаны груды драгоценных камней. Легенды рассказывают, что и в самом деле это так. Трудолюбивые гномы, неутомимые старатели, добывающие в горных породах драгоценные камни, сложили здесь свою добычу.
Изумленный наблюдатель подходит ближе, чтобы лучше рассмотреть удивительное явление. Берет полную пригоршню сверкающих «камней», выносит их на поверхность, а в руке у него… лишь комочек сырой земли.
Но приглядитесь внимательно к этой земле. Видите в ней тонкие матово-зеленые нити? Это молодые ростки пещерного мха шизостега. Они-то и светятся в глубине мрачных подземелий.
Но свет, который испускает мох, не его собственный, а отраженный, как в глазах кошки. Округлые клетки пещерного мха устроены наподобие оптических линз. Они собирают жалкие крохи света, рассеянные в пещере, преломляют их и в виде узкого концентрического луча направляют на хлорофилловые зерна. А те, используя световую энергию, создают из неорганических органические питательные вещества.
Поэтому клетки мха даже под землей получают количество света, вполне достаточное для их деятельности.
Частично отражающийся от зерен свет сверкает в глубине гротов, подобно призрачному блеску драгоценностей, порождая сказки о шаловливых гномах и пещерных духах.
Изумленный наблюдатель подходит ближе, чтобы лучше рассмотреть удивительное явление. Берет полную пригоршню сверкающих «камней», выносит их на поверхность, а в руке у него… лишь комочек сырой земли.
Но приглядитесь внимательно к этой земле. Видите в ней тонкие матово-зеленые нити? Это молодые ростки пещерного мха шизостега. Они-то и светятся в глубине мрачных подземелий.
Но свет, который испускает мох, не его собственный, а отраженный, как в глазах кошки. Округлые клетки пещерного мха устроены наподобие оптических линз. Они собирают жалкие крохи света, рассеянные в пещере, преломляют их и в виде узкого концентрического луча направляют на хлорофилловые зерна. А те, используя световую энергию, создают из неорганических органические питательные вещества.
Поэтому клетки мха даже под землей получают количество света, вполне достаточное для их деятельности.
Частично отражающийся от зерен свет сверкает в глубине гротов, подобно призрачному блеску драгоценностей, порождая сказки о шаловливых гномах и пещерных духах.
«Вола побить камнями…»
За что пролив высекли?
Со злосчастной верой в духов связаны изуверские, а порой и курьезные события древности и средневековья – суды и казни животных. Это не легенды, а быль. Но быль фантастическая, как легенда.
Две с половиной тысячи лет назад персидский царь Ксеркс приказал высечь Геллеспонт – Дарданелльский пролив.
Палачи нанесли по воде 300 ударов длинными кнутами.
Пролив разрушил два моста, построенных персами. Налетела буря и разнесла их в щепки.
После порки Геллеспонт смирился: не тронул новые мосты, и по ним персидские войска благополучно переправились из Малой Азии в Грецию.
В те времена, как видно, телесные наказания проливов и рек были в обычае. Историки рассказывают, что еще предшественник Ксеркса персидский царь Кир наказал за плохое поведение речку Гинду (приток Тигра). При переправе через Гинду утонула в водовороте священная лошадь царя. Разгневанный Кир повелел перекопать реку 360 каналами, и многоводная Гинда превратилась в ручеек.
Мы уже знаем, что в древности широко была распространена унаследованная от диких предков вера в одушевленность природы. Первобытный человек во всем видел деятельность злых и добрых сверхъестественных сил. Он верил в духов леса, духов гор, речных духов. У каждой речонки, у каждого камня, у каждого дерева тоже был свой дух. Все предметы, все существа вокруг имели свою душу, волю и сознание. Ночь, день, буря, дождь, гром и другие силы природы для него не отвлеченные понятия, а реальные богоподобные существа. Солнце и Луна, например, ходят на охоту с луком и стрелами, а облака – дым от трубок, которые они курят. Австралийские охотники и наедине друг с другом важные секреты передают шепотом, чтобы какой-нибудь зверь или предмет не разболтал новость.
В виде пережитка это верование каменного века дожило до античного времени. Вот почему персы секли разбушевавшийся Геллеспонт и, не жалея сил, перекапывали Гинду. По той же причине в древней Греции, в Афинах собиралось судилище для расправы над топорами, камнями, корягами, бревнами и другими «тяжелыми» предметами, причинившими смерть или увечье людям.
Если следствие устанавливало, что эти предметы совершили преступление в руках человека, суд их оправдывал. Если участие человека в преступлении не было доказано, суд обвинял камни, топоры и бревна в самостоятельном злонамеренном действии. Выносили приговор: изгнать виновных за пределы города или страны. И «преступников» отправляли в изгнание – торжественно выносили за границу государства.
С развитием античной культуры этот дикий пережиток постепенно отмирал. Но вот пала Римская империя, и к власти в странах Европы пришла христианская церковь. Под «благотворным» влиянием религии, словно грибы после дождя, стали расти в сознании людей нелепые суеверия. Снова на скамью подсудимых потащили камни и топоры. К суду стали привлекать и бессловесных тварей. По всем правилам допросив свидетелей, заслушав обвинение и вырвав пытками «признание» у несчастных животных, суд приговаривал их в зависимости от «виновности» к различным срокам тюремного заключения, к смертной казни через повешение, погребению живьем, сожжению или обезглавливанию.
Церковь не только поддерживала этот чудовищный фарс, она была его зачинщиком и организатором. Церковники ссылались на Библию, на закон Моисея. В Библии говорилось, что быка, убившего человека, нужно побить камнями «и мясо его не есть» (Исход, гл. 21, стих 28, 29, 31, 32). «Ученые» толкователи Библии пошли дальше: они объяснили, что этот библейский «параграф» нужно понимать таким образом: животное, причинившее ущерб человеку, должно судиться таким же составом суда (из 23 судей), как если бы дело шло о вынесении смертного приговора его хозяину.
И вот «добрые христиане» – заседатели и судьи средневекового судилища, размахивая Библией, как знаменем, повлекли на казнь совершенно не повинных в приписываемых им преступлениях лошадей, мулов, свиней, быков, кошек, собак, мышей, крыс, петухов. На скамью подсудимых попадали даже жуки, мухи, гусеницы, муравьи, черви.
Две с половиной тысячи лет назад персидский царь Ксеркс приказал высечь Геллеспонт – Дарданелльский пролив.
Палачи нанесли по воде 300 ударов длинными кнутами.
Пролив разрушил два моста, построенных персами. Налетела буря и разнесла их в щепки.
После порки Геллеспонт смирился: не тронул новые мосты, и по ним персидские войска благополучно переправились из Малой Азии в Грецию.
В те времена, как видно, телесные наказания проливов и рек были в обычае. Историки рассказывают, что еще предшественник Ксеркса персидский царь Кир наказал за плохое поведение речку Гинду (приток Тигра). При переправе через Гинду утонула в водовороте священная лошадь царя. Разгневанный Кир повелел перекопать реку 360 каналами, и многоводная Гинда превратилась в ручеек.
Мы уже знаем, что в древности широко была распространена унаследованная от диких предков вера в одушевленность природы. Первобытный человек во всем видел деятельность злых и добрых сверхъестественных сил. Он верил в духов леса, духов гор, речных духов. У каждой речонки, у каждого камня, у каждого дерева тоже был свой дух. Все предметы, все существа вокруг имели свою душу, волю и сознание. Ночь, день, буря, дождь, гром и другие силы природы для него не отвлеченные понятия, а реальные богоподобные существа. Солнце и Луна, например, ходят на охоту с луком и стрелами, а облака – дым от трубок, которые они курят. Австралийские охотники и наедине друг с другом важные секреты передают шепотом, чтобы какой-нибудь зверь или предмет не разболтал новость.
В виде пережитка это верование каменного века дожило до античного времени. Вот почему персы секли разбушевавшийся Геллеспонт и, не жалея сил, перекапывали Гинду. По той же причине в древней Греции, в Афинах собиралось судилище для расправы над топорами, камнями, корягами, бревнами и другими «тяжелыми» предметами, причинившими смерть или увечье людям.
Если следствие устанавливало, что эти предметы совершили преступление в руках человека, суд их оправдывал. Если участие человека в преступлении не было доказано, суд обвинял камни, топоры и бревна в самостоятельном злонамеренном действии. Выносили приговор: изгнать виновных за пределы города или страны. И «преступников» отправляли в изгнание – торжественно выносили за границу государства.
С развитием античной культуры этот дикий пережиток постепенно отмирал. Но вот пала Римская империя, и к власти в странах Европы пришла христианская церковь. Под «благотворным» влиянием религии, словно грибы после дождя, стали расти в сознании людей нелепые суеверия. Снова на скамью подсудимых потащили камни и топоры. К суду стали привлекать и бессловесных тварей. По всем правилам допросив свидетелей, заслушав обвинение и вырвав пытками «признание» у несчастных животных, суд приговаривал их в зависимости от «виновности» к различным срокам тюремного заключения, к смертной казни через повешение, погребению живьем, сожжению или обезглавливанию.
Церковь не только поддерживала этот чудовищный фарс, она была его зачинщиком и организатором. Церковники ссылались на Библию, на закон Моисея. В Библии говорилось, что быка, убившего человека, нужно побить камнями «и мясо его не есть» (Исход, гл. 21, стих 28, 29, 31, 32). «Ученые» толкователи Библии пошли дальше: они объяснили, что этот библейский «параграф» нужно понимать таким образом: животное, причинившее ущерб человеку, должно судиться таким же составом суда (из 23 судей), как если бы дело шло о вынесении смертного приговора его хозяину.
И вот «добрые христиане» – заседатели и судьи средневекового судилища, размахивая Библией, как знаменем, повлекли на казнь совершенно не повинных в приписываемых им преступлениях лошадей, мулов, свиней, быков, кошек, собак, мышей, крыс, петухов. На скамью подсудимых попадали даже жуки, мухи, гусеницы, муравьи, черви.
«Повешенная свинья»
Чаще всего средневековое правосудие имело дело со свиньями. В одной только Франции известно 20 «свиных» процессов. Обычное преступление свиней – детоубийство. Ведь в средневековых городах, даже в Лондоне до конца XVII века, свиньи свободно бродили по улицам. Они поедали нечистоты, которые сваливались в канавы около домов. Нередко заходили в жилища бедняков и загрызали спящих в колыбели детей. Убийцу арестовывали. Отправляли в уголовную тюрьму. Запирали в камере с другими узниками. На содержание арестованной свиньи городские власти отпускали такие же средства, как и на обычного преступника.
В 1408 году в городе Нанте суд приговорил свинью к смертной казни. Сохранился список расходов, которые потребовались на приведение в исполнение приговора. Содержание свиньи в тюрьме – 6 су, вознаграждение палачу, прибывшему из Парижа, – 54 су, за телегу, на которой свинью везли к месту казни, – 6 су, за веревку, которой ее связывали, – 2 су 8 денье. Всего 68 су 8 денье.
В 1457 году в Париже разбиралось дело по обвинению свиньи в убийстве пятилетнего мальчика. Суд признал свинью виновной и приговорил ее к повешению. Что касается поросят, то, поскольку их участие в преступлении не установили с достоверностью, они были конфискованы в пользу суда.
В 1394 году в городе Мортэнь (Франция) суд отметил следующее отягчающее вину свиньи обстоятельство: «Она ела скоромное, несмотря на то, что была пятница» (то есть постный день).
«Имея в виду, что по обстоятельствам дела, вытекающим из процесса, возбужденного прокурором, аббатом монастыря Иозафат, – записано в другом приговоре, вынесенном свинье, – трехмесячным поросенком причинена смерть ребенку, по имени Жилон, имевшему от роду полтора года, мы присудили его к казни через повешение. Изложение дано с приложением малой печати уголовных дел 19 апреля 1499 года».
Казни над свиньями совершались нередко. В Париже сохранилось даже название предместья – «Повешенная свинья», как память о жутком месте, где суеверные люди творили свое нелепое «правосудие».
Историки подсчитали, что с 1120 по 1641 год во Франции вынесено 70 смертных приговоров различным животным, начиная от осла и кончая саранчой. Животные выступали ответчиками перед уголовными судами и в других средневековых странах: в Голландии, Германии, Англии, Швеции, Италии, Швейцарии. А в России в XVII веке к ссылке в Сибирь был приговорен… козел.
Особенно забавно выглядят церковные суды над насекомыми.
Когда в какой-нибудь местности сильно размножались вредные насекомые или мыши, жители обращались за помощью к своему епископу. У того рецепт был стандартным: «Молитесь, дети мои, поститесь, исправно платите церковную десятину, и всеблагой господь избавит вас от напасти».
«Лекарство» не действовало. Тогда епископ объявлял, что в насекомых вселилась нечистая сила. Значит, нужны особые меры лечения. Назначался духовный суд, и насекомых отлучали от церкви.
И помогало?
Христианские легенды утверждают, что «да», «хорошо помогало». Например, святой Бернард, предав анафеме, уничтожил огромный рой мух, наполнявших церковь и мешавших ему проповедовать. Папа Стефан, воспользовавшись его опытом, прогнал саранчу, окропив поля водой святого Бернарда.
Епископу Эгберту, проповедовавшему в Трирском соборе, очень досаждали ласточки. Своим веселым щебетом они заглушали голос проповедника и вообще… пачкали алтарь. Епископ запретил птицам под страхом смерти влетать в церковь, и с той поры, говорят, ни одна ласточка не смеет нарушить приказание.
В 1408 году в городе Нанте суд приговорил свинью к смертной казни. Сохранился список расходов, которые потребовались на приведение в исполнение приговора. Содержание свиньи в тюрьме – 6 су, вознаграждение палачу, прибывшему из Парижа, – 54 су, за телегу, на которой свинью везли к месту казни, – 6 су, за веревку, которой ее связывали, – 2 су 8 денье. Всего 68 су 8 денье.
В 1457 году в Париже разбиралось дело по обвинению свиньи в убийстве пятилетнего мальчика. Суд признал свинью виновной и приговорил ее к повешению. Что касается поросят, то, поскольку их участие в преступлении не установили с достоверностью, они были конфискованы в пользу суда.
В 1394 году в городе Мортэнь (Франция) суд отметил следующее отягчающее вину свиньи обстоятельство: «Она ела скоромное, несмотря на то, что была пятница» (то есть постный день).
«Имея в виду, что по обстоятельствам дела, вытекающим из процесса, возбужденного прокурором, аббатом монастыря Иозафат, – записано в другом приговоре, вынесенном свинье, – трехмесячным поросенком причинена смерть ребенку, по имени Жилон, имевшему от роду полтора года, мы присудили его к казни через повешение. Изложение дано с приложением малой печати уголовных дел 19 апреля 1499 года».
Казни над свиньями совершались нередко. В Париже сохранилось даже название предместья – «Повешенная свинья», как память о жутком месте, где суеверные люди творили свое нелепое «правосудие».
Историки подсчитали, что с 1120 по 1641 год во Франции вынесено 70 смертных приговоров различным животным, начиная от осла и кончая саранчой. Животные выступали ответчиками перед уголовными судами и в других средневековых странах: в Голландии, Германии, Англии, Швеции, Италии, Швейцарии. А в России в XVII веке к ссылке в Сибирь был приговорен… козел.
Особенно забавно выглядят церковные суды над насекомыми.
Когда в какой-нибудь местности сильно размножались вредные насекомые или мыши, жители обращались за помощью к своему епископу. У того рецепт был стандартным: «Молитесь, дети мои, поститесь, исправно платите церковную десятину, и всеблагой господь избавит вас от напасти».
«Лекарство» не действовало. Тогда епископ объявлял, что в насекомых вселилась нечистая сила. Значит, нужны особые меры лечения. Назначался духовный суд, и насекомых отлучали от церкви.
И помогало?
Христианские легенды утверждают, что «да», «хорошо помогало». Например, святой Бернард, предав анафеме, уничтожил огромный рой мух, наполнявших церковь и мешавших ему проповедовать. Папа Стефан, воспользовавшись его опытом, прогнал саранчу, окропив поля водой святого Бернарда.
Епископу Эгберту, проповедовавшему в Трирском соборе, очень досаждали ласточки. Своим веселым щебетом они заглушали голос проповедника и вообще… пачкали алтарь. Епископ запретил птицам под страхом смерти влетать в церковь, и с той поры, говорят, ни одна ласточка не смеет нарушить приказание.
Были ли майские жуки в Ноевом ковчеге?
В 1479 году в Швейцарии происходил процесс майских жуков, личинки которых разоряли сады. Благодаря изобретательности назначенного жукам защитника судебное разбирательство длилось два года. Наконец суд приговорил жуков к изгнанию. Но они не обратили на это никакого внимания.
Тогда епископ Лозаннский произнес анафему: «Глупые неразумные твари! Личинок майских жуков не было в Ноевом ковчеге. Во имя всемилостивейшего господа повелеваю вам всем удалиться в продолжение шести дней со всех тех мест, где растет пища для людей и скота».
Тут защитник жуков обратился в суд с протестом, заявив, что майские жуки, как и всякие другие твари, сопутствовали Ною в его ковчеге. Но представитель обвинения возразил, что в Библии нет никаких указаний на то, что Ной действительно взял в свой ковчег майских жуков.
Разгорелся жаркий спор – ведь обсуждался очень «важный» вопрос: были ли майские жуки в Ноевом ковчеге? После длительных дебатов решили, что «нет», и епископ произнес еще более сильное проклятье: «Мы, Бенедикт Монсерадский, епископ Лозаннский, выслушав жалобу могущественного повелителя бернского против личинок майского жука, изгоняем вас, отвратительные черви, и проклинаем!»
Но и это не помогло. Дерзостные насекомые с прежним усердием продолжали уничтожать посевы, словно бы их и не отлучали от церкви. Тогда епископ объявил, что жуки посланы богом в наказание за грехи прихожан, которые неисправно платили церковные налоги. Тем дело и уладилось.
В 1545 году виноградники округа Сан-Жульен, в Альпах, славящегося своим вином, были опустошены маленьким зеленым жуком, и жители обратились к своему епископу с просьбой отлучить вредителей от церкви. Но тот запротестовал. Он объявил, что земля создана богом для того, чтобы питать не только людей, но и всех тварей, и поэтому советовал не поступать безжалостно с жуками, а лучше раскаяться в грехах и аккуратно платить церковную десятину.
Тогда жители обратились в суд. Но вредители вскоре исчезли. Появились они вновь через сорок лет и с еще большим ожесточением набросились на виноградники. Жители служили мессы, обходили поля в религиозных процессиях. Ничто не помогало. Несчастья соотечественников побудили епископа забыть о снисхождении к божьим тварям: он призвал, наконец, вредителей к духовному суду.
Защитник насекомых, Пьер Рамбо, произнес трогательную речь, в которой прибегал к милосердию судей. Нельзя, говорил он, отлучать бедных тварей от церкви лишь за то, что они поступают сообразно своим инстинктам, данным им богом. Франциск Руа отстаивал интересы сельских общин. Он доказывал, что человек пользуется особым вниманием бога и имеет право принимать меры против животных, если они причиняют ему вред. На это Рамбо ответил столь красноречивой речью, что обвинение отказалось от церковного отлучения как меры наказания и в виде мировой предложило жукам для местожительства другой участок земли.
Специальная комиссия, в которую входил и защитник насекомых, после тщательных поисков выбрала, наконец, достаточно плодородный участок земли для поселения «перемещенных» жуков. Был составлен официальный документ о «введении во владение» жуков данным участком земли. В особых параграфах жители Сан-Жульена закрепили за собой право прохода по владениям жуков «без нанесения ущерба пастбищам вышеупомянутых насекомых», а также право на разработку минеральных богатств, которые, возможно, будут обнаружены в вотчине жуков. Отведенное место нанесли на карту, снабдив ее подробным описанием рельефа местности и характера растительности.
Тогда епископ Лозаннский произнес анафему: «Глупые неразумные твари! Личинок майских жуков не было в Ноевом ковчеге. Во имя всемилостивейшего господа повелеваю вам всем удалиться в продолжение шести дней со всех тех мест, где растет пища для людей и скота».
Тут защитник жуков обратился в суд с протестом, заявив, что майские жуки, как и всякие другие твари, сопутствовали Ною в его ковчеге. Но представитель обвинения возразил, что в Библии нет никаких указаний на то, что Ной действительно взял в свой ковчег майских жуков.
Разгорелся жаркий спор – ведь обсуждался очень «важный» вопрос: были ли майские жуки в Ноевом ковчеге? После длительных дебатов решили, что «нет», и епископ произнес еще более сильное проклятье: «Мы, Бенедикт Монсерадский, епископ Лозаннский, выслушав жалобу могущественного повелителя бернского против личинок майского жука, изгоняем вас, отвратительные черви, и проклинаем!»
Но и это не помогло. Дерзостные насекомые с прежним усердием продолжали уничтожать посевы, словно бы их и не отлучали от церкви. Тогда епископ объявил, что жуки посланы богом в наказание за грехи прихожан, которые неисправно платили церковные налоги. Тем дело и уладилось.
В 1545 году виноградники округа Сан-Жульен, в Альпах, славящегося своим вином, были опустошены маленьким зеленым жуком, и жители обратились к своему епископу с просьбой отлучить вредителей от церкви. Но тот запротестовал. Он объявил, что земля создана богом для того, чтобы питать не только людей, но и всех тварей, и поэтому советовал не поступать безжалостно с жуками, а лучше раскаяться в грехах и аккуратно платить церковную десятину.
Тогда жители обратились в суд. Но вредители вскоре исчезли. Появились они вновь через сорок лет и с еще большим ожесточением набросились на виноградники. Жители служили мессы, обходили поля в религиозных процессиях. Ничто не помогало. Несчастья соотечественников побудили епископа забыть о снисхождении к божьим тварям: он призвал, наконец, вредителей к духовному суду.
Защитник насекомых, Пьер Рамбо, произнес трогательную речь, в которой прибегал к милосердию судей. Нельзя, говорил он, отлучать бедных тварей от церкви лишь за то, что они поступают сообразно своим инстинктам, данным им богом. Франциск Руа отстаивал интересы сельских общин. Он доказывал, что человек пользуется особым вниманием бога и имеет право принимать меры против животных, если они причиняют ему вред. На это Рамбо ответил столь красноречивой речью, что обвинение отказалось от церковного отлучения как меры наказания и в виде мировой предложило жукам для местожительства другой участок земли.