Страница:
Прежде всего, в течение нескольких лет алхимик расшифровывает старые тексты, читатель которых уподобляется „страннику, проникшему в лабиринт без ариадновой нити, поскольку создатели его сознательно и систематически использовали все возможные средства, дабы повергнуть профана в неодолимое смущение духа“. И благодаря терпению, отсутствию гордыни и вере ему удается достигнуть определенного уровня их понимания, после чего он, собственно, только и может реально приступить к опыту. Мы опишем вам этот опыт, хотя один из его элементов отсутствует.
Ибо, хотя мы и знаем, что именно происходит в алхимической лаборатории, мы не имеем понятия о том, что происходит в самом алхимике, т. е. происходит с его душою. Хотя возможно, что все это тесно связано между собой. Иными словами, вполне возможно, что духовная энергия алхимика играет определенную роль в его химических и физических манипуляциях и что для успешного завершения алхимической работы необходимо умение ее вырабатывать, концентрировать и направлять. Разумеется, твердой уверенности в этом у нас нет, но применительно к этому столь деликатному делу нам кажется вполне уместным напомнить слова Данте: „Ты, я вижу, поверил моим словам лишь потому, что я их тебе сказал. Но поскольку причина этого доверия тебе неизвестна, смысл их по-прежнему остался от тебя сокрытым“.
Итак, алхимик начинает свою работу с приготовления в агатовой ступке тонкой смеси из трех компонентов. Первый из них, составляющий 95 % общей массы, представляет собою некую руду: скажем, типа арсенопирита, т. е. железистую руду, содержащую в качестве примесей мышьяк и сурьму. Второю составляющей является некий металл: железо, свинец, серебро или ртуть. Третьей составляющей является кислота органического происхождения: винная или лимонная. Итак, он должен растирать вручную смесь этих составляющих в течение 5–6 месяцев. Затем он начинает нагревать смесь в тигле, постепенно увеличивая температуру, так что эта операция занимает у него несколько десятков дней. При этом ему следует предпринять определенные предосторожности, ибо при этом из смеси выделяются ядовитые газы: пары ртути и, в особенности, мышьяковистый водород, убившие в самом начале работы не одного алхимика.
Далее он растворяет содержимое тигля в кислоте. Именно в ходе подходящего растворителя алхимики прошлых времен открыли уксусную, азотную и серную кислоты. Причем растворение должно осуществляться в поляризованном свете, т. е. либо в отраженном зеркалом солнечном свете, либо в лунном. Как мы сейчас знаем, для поляризованного света характерны колебания в одной-единственной плоскости, тогда как колебания обычного света происходят во всех плоскостях, проходящих через данную ось. Затем он выпаривает жидкость, подвергая полученный осадок прокаливанию. Причем он тысячекратно повторяет эту операцию на протяжении нескольких лет. Зачем? Этого мы не знаем. Возможно, что он дожидается момента совпадения нескольких благоприятных условий: космического излучения, напряженности земного поля и т. п. Возможно, для получения своего рода „усталости“ обрабатываемой им материи, глубинная структура которой по-прежнему остается нам неизвестной. Сами алхимики говорят о „священном терпении“ и о медленной „конденсации мирового духа“, хотя за этой парарелигиозной символикой, несомненно, скрыто нечто иное.
Для современного химика подобное бесконечное повторение одной и той же операции может показаться безумным. Его учили тому, что единственно верным экспериментальным методом, носящим имя Клода Бернара, является тот, который осуществляется последовательными изменениями. Речь идет о тысячекратном воспроизведении одного и того же опыта, сопровождаемого в каждом случае изменением только одного фактора: пропорции одного из составляющих, температуры, давления, катализатора и т. п. Фиксируя полученные при этом результаты, мы имеем возможность выделить некоторые законы, которые управляют данным явлением. Метод доказал свою полезность, но он отнюдь не является единственно возможным. Ибо алхимик бесконечно повторяет операцию, ничего в ней не меняя, до тех пор, пока не происходит нечто чрезвычайное. В глубине своей души он твердо верит в существование закона, формулировка которого несколько напоминает сформулированный физиком Паули (который был другом Юнга) „принцип исключения“. Согласно этому принципу в атоме или молекуле невозможно существование двух частиц (электронов, протонов, мезонов), пребывающих в одном и том же состоянии. Ибо любая природная сущность уникальна и „Душа ваша подобия себе не имеет…“ Вот почему мы внезапно, т. е. безо всяких промежуточных звеньев, переходим, в полном согласии с Периодической таблицей элементов Менделеева от водорода к гелию, от гелия к литию, и так далее. Ибо при добавлении в систему какой-либо частицы последняя не может занять ни одно из существующих в ней положений. Поэтому она занимает в ней новое положение и объединение ее с существовавшими до нее частицами порождает совершенно новую и единственную в своем роде систему.
Для алхимика не существует двух одинаковых опытов, подобно тому как не существует двух одинаковых душ, двух одинаковых растений или (как сказал бы Паули) двух одинаковых электронов. И если повторить один и тот же опыт несколько тысяч раз подряд, внезапно должно произойти нечто невероятное. Причем мы не считаем себя вправе утверждать или опровергать это утверждение. Мы лишь напомним вам о том, что такая серьезная дисциплина, как наука о космических лучах, использует метод, весьма схожий с методом алхимиков. Как известно, наука эта изучает явления, вызываемые прохождением через детектор или через фотопластинку частиц огромной энергии, приходящих к нам со звезд. Причем явления эти никак нельзя воспроизвести по нашему желанию. Иными словами, надо просто ждать. И иногда действительно удается зарегистрировать совершенно необычные явления. Например, летом 1957 года, в ходе исследований, проводившихся в США профессором Бруно Росси, была зарегистрирована единственная в своем роде частица, обладавшая совершенно колоссальной энергией и пришедшая к нам, по-видимому, из другой галактики. Она оказала одновременное воздействие на 1500 счетчиков Гейгера, установленных в радиусе 8 кв. км, породив при своем прохождении мощный ореол из осколков деления. Мы пока еще не имеем установок, способных породить частицу столь же большой энергии. Повторяем, подобного явления на памяти ученых еще не случалось, да и вообще неизвестно, дождемся ли мы его снова. Итак, создается впечатление, что наш алхимик ожидает какого-то необычного явления, небесного или земного происхождения, которое могло бы оказать воздействие на его тигель. Возможно, что он мог бы сократить срок своего ожидания, используя более мощные, в сравнении с обычным огнем, средства: например, нагревая свой тигель в индукционной печи по методу левитации[6] или же добавив к своей смеси радиоактивные изотопы. Ибо в этом случае он смог бы увеличить частоту своих операций от нескольких раз неделю до миллиардов раз в секунду, многократно увеличивая тем самым свой шанс „поймать“ необходимое для успеха своего эксперимента событие. Но беда в том, что подобно тому, как он это делал в древности, современный алхимик предпочитает работать в полной тайне, относя долгое ожидание результата к числу своих добродетелей.
Но продолжим наше описание. После целого ряда лет однообразной работы, в дневное и ночное время, наш алхимик удостоверяется в окончании первой фазы своей работы. И тогда он добавляет к своей смеси некий окислитель: скажем, нитрат калия, в результате чего в его тигле оказываются сера (из пирита) и углерод из органической кислоты. Итого: сера, углерод и нитрат. Именно в ходе подобных операций алхимики и открыли порох.
Далее, он возобновляет свои бесконечные операции растворения и прокаливания в течение нескольких месяцев или лет, в ожидании появления некоего знака. Книги разных алхимиков расходятся во мнении о природе этого знака. Это, возможно, связано с тем, что при этом имеет место несколько разных явлений. Знак этот возникает в момент растворения. Согласно мнению некоторых, суть его состоит в формировании на поверхности расплава звездчатых кристаллов. Но согласно мнению других алхимиков, на поверхности расплава образуется при этом корка окислов, которая вдруг лопается, открывая светящийся металл, в котором отражается, как в миниатюре, не то Млечный Путь, не то какие-то иные созвездия.
Увидев этот знак, алхимик извлекает смесь из тигля и оставляет ее „дозревать“, вне контакта с воздухом и влагой, до первого дня будущей весны. Целью возобновляемых им операций является то, что описано в старых книгах под названием „приготовлением или подготовкой тьмы“.
Кстати, как показали недавние исследования в области истории химии, всем известного монаха Бертольда Шварца (т. е. Черного), которому на Западе приписывают изобретение оружейного пороха, в природе не существовало, ибо он является лишь символической фигурой или персонификацией „подготовки тьмы“.
Смесь помещалась в прозрачный сосуд из горного хрусталя, закрытый особым способом, о котором мы мало что знаем. Он так и называется: способ Гермеса или герметический способ. На этом этапе работа заключалась в строго дозированном нагреве сосуда, что надлежало делать с великой осторожностью и очень постепенно повышая температуру нагрева. Задача заключалась в необходимости раскалить смесь (по-прежнему состоявшую из серы, угля и нитрата), не допуская, однако, взрыва. Известно, что многие алхимики в ходе своей работы были убиты или же получили сильные ожоги.
Происходившие при этом взрывы отличались необычайной силой и создавали температуры, кажущиеся, с точки современной науки, совершенно невероятными.
Целью подобных операций являлось получение в сосуде некой „сущности“ или „флюида“, который некоторые из алхимиков называли „крылом ворона“.
Здесь необходимо дать некоторые пояснения. Хотя подобная операция в современной физике и химии нам неизвестна, все же в них описаны сходные явления. Растворением в сжиженном аммиаке такого металла, как медь, получают жидкость темно-синего цвета, приобретающую при высоких концентрациях металла черный цвет. Сходные явления отмечаются при растворении в сжиженном аммиаке, под давлением, водорода или органических аминов, результатом чего является получение неустойчивого соединения NH4, обладающего всеми присущими щелочному металлу свойствами, в связи с чем оно и получило название „аммония“. Есть также все основания предполагать, что эта иссиня-черная окраска, напоминающая получаемый алхимиками флюид цвета „воронова крыла“, присуща так называемому „электронному газу“. Последний представляет собой, согласно взглядам современных ученых, совокупность входящих в состав металла свободных электронов, от которых, собственно, и зависят его механические, электрические и термические свойства. И он вполне соответствует тому, что алхимики называли „душою“ или „сущностью“ металлов. Именно эта „сущность“ или „душа“ и высвобождается в герметически закрытом и терпеливо нагреваемом алхимиком сосуде.
Он нагревает смесь, дает ей охладиться и снова нагревает в течение долгих месяцев и лет, наблюдая сквозь прозрачный кристалл за формированием „алхимического яйца“, т. е. за тем, как смесь твердых компонентов превращается в иссиня-черную жидкость. Наконец он открывал сосуд в темноте, освещаемой лишь собственным светом флюоресцирующей жидкости, которая при соприкосновении с воздухом затвердевала, отделяясь от стекла.
Так алхимик получал совершенно новые и неизвестные в природе вещества, обладавшие всеми свойствами чистых химических элементов, т. е. не выделяемые методами современной химии.
Да и современные алхимики претендуют на получение весовых количеств совершенно новых элементов. Тот же Фульканелли якобы извлек из килограмма железа 20 граммов совершенно нового вещества, физические и химические свойства которого не отвечают ни одному из известных нам элементов. Но подобная операция применима к любому из них, причем большая их часть способна дать нам в результате обработки по два новых элемента.
Подобное утверждение способно вызвать шок у современного лабораторного ученого. Современная теория предусматривает два возможных способа выделения элементов:
1) Переход молекулы какого-либо элемента в разные состояния: например, орто– и параводород.
2) Ядро одного и того же элемента способно пребывать в различных изотопных состояниях, различающихся числом входящих в его состав нейтронов: например, в Li6 оно содержит 3 нейтрона, а в Li7 – 4 нейтрона.
Следует, однако, отметить, что известные нам ныне методы разделения молекул, находящихся в различных аллотропных состояниях, сопряжены с огромными затратами времени и материалов.
Но, хотя по сравнению с нашими методами, методы алхимиков и кажутся до смешного ограниченными, им удавалось, по-видимому, не просто изменять состояние вещества, но и создавать новые его разновидности или, по крайней мере, осуществлять неизвестные современной науке виды его разложения и синтеза. Все наши знания об атоме и ядре основаны на „сатурнианской“ модели Резерфорда, вроде бы проверенной в Нагасаки: т. е. наличие ядра в центре системы, окруженного „кольцами“ вращающихся вокруг нее электронов. Не исключено, однако, что будущая новая теория позволит нам осуществлять разделение и превращение вещества способами, кажущимися нам ныне совершенно невероятными.
Итак, открыв свой сосуд из горного хрусталя и охладив на воздухе содержащуюся в нем флюоресцирующую жидкость, наш алхимик получает в свое распоряжение один или несколько новых элементов. Помимо этого он располагает также шлаками, которые он тщательно отмывает в течение нескольких месяцев в трижды дистиллированной воде, которую хранит затем при постоянной температуре в темном месте.
Вода эта должна обладать самыми необычными химическими и лечебными свойствами, ибо она представляет собою легендарный универсальный растворитель, или Фаустов эликсир жизни[7].
И похоже, что в данном случае древняя алхимическая традиция пребывает в полном согласии с самой передовой наукой. Действительно, с точки зрения последней, вода представляет собою чрезвычайно сложную реакционноспособную смесь. Как утверждают некоторые авторитеты в области теории микроэлементов, и, в частности, доктор Жак Менетрие, в определенном интервале температур и в присутствии некоторых катализаторов (например, глюкозы) вода способна растворять практически любые металлы. Кроме того, подобной воде должна быть присуща способность формировать истинные химические соединения типа гидратов с инертными газами, вроде аргона и гелия. И если бы нам действительно стала известна таинственная составляющая, обеспечивающая формирование подобных соединений, то, прогрессивно повышая растворяющую способность воды, мы бы действительно смогли бы получить, в конечном счете, универсальный растворитель. В 11-м номере издаваемого в России журнала „Знание – сила“ за 1957 год было высказано предположение, что этого можно добиться, подвергая воду ядерному облучению, и что универсальный растворитель алхимиков реально существовал где-то в конце XIX века. В качестве возможных практических применений журнал предлагал, в частности, прокладку подземных туннелей посредством направленной струи активированной воды.
Вернемся, однако, к нашему алхимику. Итак, он стал обладателем нескольких простых, неизвестных науке веществ и некоего количества алхимической воды, способной значительно продлить его жизнь за счет омолаживания тканей его организма.
Далее он предпринимает попытку объединить полученные им простые элементы в одно целое, для чего снова растирает их в ступке и сплавляет при низких температурах в присутствии катализаторов. Однако описание этих процедур в текстах отличается крайней неопределенностью. Вообще, чем далее мы продвигаемся по пути Великого Делания, тем более туманными становятся тексты. Известно лишь, что этот этап работы также занимает у адепта несколько лет.
Если верить алхимическим текстам, то в конечном счете он получает вещества, абсолютно идентичные хорошо нам известным металлам, являющимся, в частности, хорошими проводниками тепла и электричества (например, алхимические ртуть, золото и серебро). И хотя мы не могли бы отличить их методами классического химического анализа от нам привычных, они должны обладать рядом новых и удивительных свойств.
Так, если полученные нами сведения верны, то алхимическая медь, при всем своем сходстве с обычной, должна обладать сопротивлением, сравнимым с сопротивлением сверхпроводников, получаемых физиками при температурах, близких к абсолютному нулю. Иными словами, это вызвало бы подлинную революцию в электрохимии.
Опять же судя по текстам, некоторые другие, получаемые в ходе алхимических манипуляций вещества, обладают еще более удивительными свойствами. Так, одно из них якобы способно растворяться при сравнительно низких температурах в стекле (т. е. ниже точки его плавления). Итак, при соприкосновении с размягченным за счет нагрева стеклом, оно в нем растворяется, придавая стеклу рубиново-красный цвет и способность светиться в темноте фиолетовым цветом. Полученный при размалывании в агатовой ступке порошок подобного стекла получил название „проецирующего порошка“ или „философского камня“.
Так завершается, как пишет в своем трактате Бернар, граф де ла Марше Тревизан, „процесс получения Драгоценного Камня, превосходящего своими свойствами всех своих собратьев и являющегося бесценным сокровищем, созданным во славу вечно правящего миром Господа“.
Многим хорошо известны связанные с этим „проецирующим порошком“ легенды о возможности превращения с его помощью неблагородных металлов в благородные, в частности в золото, серебро или платину. Однако это далеко не единственное его ценное свойство, ибо Камень представляет собою нечто вроде резервуара „метастабильной“ ядерной энергии, которую алхимик может использовать по своей воле.
Впрочем, мы еще обсудим проблемы, которые ставят перед современным образованным человеком манипуляции алхимиков, и остановимся там, где умолкают их тексты. Итак, „Великое делание“ завершено. При этом имеет место духовное преображение самого алхимика, о котором неоднократно упоминается в текстах, но которое весьма сложно описать, поскольку в нашем распоряжении имеются лишь самые отрывочные сведения о некоторых аналогичных явлениях. Подобного рода преображенный человек является как бы предвестником того высшего существа, из которых будет состоять будущее человечество в заключительной фазе своего развития, которое будет характеризоваться сознательным контактом его с Землей и составляющими ее элементами, т. е. полное его растворение в духе и умение сосредоточивать все свое сознание в единой духовной точке, позволяющее ему устанавливать связь со всеми другими рассеянными по вселенной очагами сознания. Согласно алхимическим текстам, когда мало-помалу или совершенно внезапно адепт осознает смысл своей долгой работы, перед ним словно бы вдруг поднимается покров, скрывавший тайны материи и энергии, являя перед ним бесконечную перспективу жизни. Он словно бы получает ключи от Вселенского Механизма, приобретая способность устанавливать связь между своим, отныне навеки живым духом и бесконечно повышающим степень своей концентрации мировым духом. И не является ли причиной подобного преображения физического существа алхимика именно излучение полученного им „проецирующего порошка“? Во всяком случае, этого не следует исключать.
Таким образом, манипуляции с огнем и некоторыми минеральными субстанциями позволяют осуществить превращение не только вещества, но и внутреннего существа экспериментатора. Иными словами, под влиянием некоторых исходящих из тигля сил (скорее всего, обусловленных структурными превращениями ядер радиации) он переходит в совершенно иное состояние сознания. В нем происходят также различные мутации: длительность его жизни увеличивается, а чувства достигают высшей степени совершенства. Существование подобных мутантов предполагает, в частности, доктрина розенкрейцеров. Алхимик перемещается на высший уровень бытия и сознания, ощущая себя „бодрствующим среди спящих“, выходя из-под власти человеческой обыденности. Подобно Мэллори на вершине Эвереста, Он переживает свое мгновение истины, растворяясь в бесконечном.
Таким образом, Философский Камень является лишь первой ступенькой, способствующей восхождению человечества к Абсолютному. Но дальше все покрыто мраком неизвестности. И помимо этой, действительно великой тайны, не существует иных, кроме разве что проецируемых нашими страстями и гордынею. А поскольку гораздо проще удовлетворяться словами и идеями, нежели что-то создавать собственными руками, платя за это страданием и болью в тишине одиночества, то большая часть человечества предпочитает единоборству с тяжестью и мраком материи покой в убежище чистой мысли. Но алхимия не позволяет своим ученикам поддаваться подобной слабости. И, ставя их лицом к лицу с великой загадкой, она дает им уверенность лишь в том, что бескомпромиссная борьба с невежеством приводит к тому, что сама истина становится их верным помощником, позволяющим одолевать любые препятствия. И вот тогда-то, по-видимому, и наступит черед подлинной метафизики.
Старые алхимические тексты заверяют нас в том, что „ключи от материи скрыты в Сатурне“. По странному совпадению, современная физика основана, как известно, именно на „сатурновой“ модели ядра, представляющей, согласно определению Нагасока и Резерфорда, „скопление вещества в ядре, окруженного кольцами удерживаемых им вращающихся электронов“.
Все современные физики согласны в том, что модель эта, отнюдь не являясь абсолютной истиной, представляет собою в настоящее время наиболее адекватную рабочую гипотезу. Возможно, что будущим физикам она даже покажется слишком наивной. Квантовая теория и волновая механика неплохо согласуются с поведением электронов. Однако они не способны дать удовлетворительное описание процессов, протекающих внутри ядра. Полагают, что последнее состоит из протонов и нейтронов, и это практически все, что мы о нем знаем.
Нисколько не сомневаясь в идее исторической предопределенности, мы все же верим в то, что она является лишь одной из возможных линий духовного развития человечества, судьба которого может быть ослепительно прекрасной. Да, мы по-прежнему не верим в то, что людям предопределено погибнуть. И мы верим, что, пройдя сквозь смерть и жестокие испытания, они возродятся, дабы снова ощутить радость духовного развития.
Следует ли нам ожидать, как это предполагал Резерфорд, что нацеленная на власть ядерная физика приведет в конечном счете к уничтожению человеческого генофонда? Исключать этого не следует, поскольку наука уже не способна, по нашему мнению, самостоятельно развязать тот гордиев узел, который она сама же и завязала.
Известные на сегодняшний день способы ядерных превращений не обеспечивают надежного контроля энергии и радиоактивности. Короче говоря, сфера их применения чрезвычайно узка, тогда как приносимый ими вред поистине безграничен. Но если верить алхимикам, то существуют весьма простые, экономичные и достаточно безопасные средства массового преобразования материи, заключающиеся в ее „растворении“ с последующим восстановлением в принципиально ином состоянии. Современной ядерной физикой подобная возможность даже не предусматривается. Однако алхимики утверждали реальность этого на протяжении тысячелетий. Да, честно говоря, ограниченность наших знаний о природе ядерных сил даже и не позволяет нам категорически отрицать подобную возможность. И если алхимическая трансмутация является реальностью, то это означает наличие у ядра еще не известных нам свойств. Во всяком случае, как нам кажется, ставка в этой игре достаточно велика для того, чтобы хотя бы попытаться предпринять серьезное изучение алхимической литературы. Ибо даже если оно и не докажет правоту алхимиков, то во всяком случае несомненно будет способствовать генерации новых идей. А дефицит последних ощущается особенно остро именно на современном этапе развития ядерной физики, когда, ощутив неодолимую жажду власти, она задыхается под спудом накопленного фактического материала.
Сейчас мы уже начинаем прозревать не только о наличии внутри протона и нейтрона бесконечно сложных структур, но и о неприменимости к ядру таких, например, „фундаментальных“ законов, как принцип четности. Все чаще поговаривают также и о существовании „анти-вещества“, и о возможности существования внутри нашей вселенной множества других. Все это указывает на будущую возможность того, что кажется ныне совершенно невозможным. Следовательно, вполне реален и будущий реванш алхимии. Все это прекрасно соответствует благородному духу алхимических текстов, утверждавших, что спасение человечества целиком зависит от искусства „химических философов“. Иными словами, у нас еще есть достаточно времени для объединения знания исчезнувшей цивилизации со знанием цивилизации грядущей».
Ибо, хотя мы и знаем, что именно происходит в алхимической лаборатории, мы не имеем понятия о том, что происходит в самом алхимике, т. е. происходит с его душою. Хотя возможно, что все это тесно связано между собой. Иными словами, вполне возможно, что духовная энергия алхимика играет определенную роль в его химических и физических манипуляциях и что для успешного завершения алхимической работы необходимо умение ее вырабатывать, концентрировать и направлять. Разумеется, твердой уверенности в этом у нас нет, но применительно к этому столь деликатному делу нам кажется вполне уместным напомнить слова Данте: „Ты, я вижу, поверил моим словам лишь потому, что я их тебе сказал. Но поскольку причина этого доверия тебе неизвестна, смысл их по-прежнему остался от тебя сокрытым“.
Итак, алхимик начинает свою работу с приготовления в агатовой ступке тонкой смеси из трех компонентов. Первый из них, составляющий 95 % общей массы, представляет собою некую руду: скажем, типа арсенопирита, т. е. железистую руду, содержащую в качестве примесей мышьяк и сурьму. Второю составляющей является некий металл: железо, свинец, серебро или ртуть. Третьей составляющей является кислота органического происхождения: винная или лимонная. Итак, он должен растирать вручную смесь этих составляющих в течение 5–6 месяцев. Затем он начинает нагревать смесь в тигле, постепенно увеличивая температуру, так что эта операция занимает у него несколько десятков дней. При этом ему следует предпринять определенные предосторожности, ибо при этом из смеси выделяются ядовитые газы: пары ртути и, в особенности, мышьяковистый водород, убившие в самом начале работы не одного алхимика.
Далее он растворяет содержимое тигля в кислоте. Именно в ходе подходящего растворителя алхимики прошлых времен открыли уксусную, азотную и серную кислоты. Причем растворение должно осуществляться в поляризованном свете, т. е. либо в отраженном зеркалом солнечном свете, либо в лунном. Как мы сейчас знаем, для поляризованного света характерны колебания в одной-единственной плоскости, тогда как колебания обычного света происходят во всех плоскостях, проходящих через данную ось. Затем он выпаривает жидкость, подвергая полученный осадок прокаливанию. Причем он тысячекратно повторяет эту операцию на протяжении нескольких лет. Зачем? Этого мы не знаем. Возможно, что он дожидается момента совпадения нескольких благоприятных условий: космического излучения, напряженности земного поля и т. п. Возможно, для получения своего рода „усталости“ обрабатываемой им материи, глубинная структура которой по-прежнему остается нам неизвестной. Сами алхимики говорят о „священном терпении“ и о медленной „конденсации мирового духа“, хотя за этой парарелигиозной символикой, несомненно, скрыто нечто иное.
Для современного химика подобное бесконечное повторение одной и той же операции может показаться безумным. Его учили тому, что единственно верным экспериментальным методом, носящим имя Клода Бернара, является тот, который осуществляется последовательными изменениями. Речь идет о тысячекратном воспроизведении одного и того же опыта, сопровождаемого в каждом случае изменением только одного фактора: пропорции одного из составляющих, температуры, давления, катализатора и т. п. Фиксируя полученные при этом результаты, мы имеем возможность выделить некоторые законы, которые управляют данным явлением. Метод доказал свою полезность, но он отнюдь не является единственно возможным. Ибо алхимик бесконечно повторяет операцию, ничего в ней не меняя, до тех пор, пока не происходит нечто чрезвычайное. В глубине своей души он твердо верит в существование закона, формулировка которого несколько напоминает сформулированный физиком Паули (который был другом Юнга) „принцип исключения“. Согласно этому принципу в атоме или молекуле невозможно существование двух частиц (электронов, протонов, мезонов), пребывающих в одном и том же состоянии. Ибо любая природная сущность уникальна и „Душа ваша подобия себе не имеет…“ Вот почему мы внезапно, т. е. безо всяких промежуточных звеньев, переходим, в полном согласии с Периодической таблицей элементов Менделеева от водорода к гелию, от гелия к литию, и так далее. Ибо при добавлении в систему какой-либо частицы последняя не может занять ни одно из существующих в ней положений. Поэтому она занимает в ней новое положение и объединение ее с существовавшими до нее частицами порождает совершенно новую и единственную в своем роде систему.
Для алхимика не существует двух одинаковых опытов, подобно тому как не существует двух одинаковых душ, двух одинаковых растений или (как сказал бы Паули) двух одинаковых электронов. И если повторить один и тот же опыт несколько тысяч раз подряд, внезапно должно произойти нечто невероятное. Причем мы не считаем себя вправе утверждать или опровергать это утверждение. Мы лишь напомним вам о том, что такая серьезная дисциплина, как наука о космических лучах, использует метод, весьма схожий с методом алхимиков. Как известно, наука эта изучает явления, вызываемые прохождением через детектор или через фотопластинку частиц огромной энергии, приходящих к нам со звезд. Причем явления эти никак нельзя воспроизвести по нашему желанию. Иными словами, надо просто ждать. И иногда действительно удается зарегистрировать совершенно необычные явления. Например, летом 1957 года, в ходе исследований, проводившихся в США профессором Бруно Росси, была зарегистрирована единственная в своем роде частица, обладавшая совершенно колоссальной энергией и пришедшая к нам, по-видимому, из другой галактики. Она оказала одновременное воздействие на 1500 счетчиков Гейгера, установленных в радиусе 8 кв. км, породив при своем прохождении мощный ореол из осколков деления. Мы пока еще не имеем установок, способных породить частицу столь же большой энергии. Повторяем, подобного явления на памяти ученых еще не случалось, да и вообще неизвестно, дождемся ли мы его снова. Итак, создается впечатление, что наш алхимик ожидает какого-то необычного явления, небесного или земного происхождения, которое могло бы оказать воздействие на его тигель. Возможно, что он мог бы сократить срок своего ожидания, используя более мощные, в сравнении с обычным огнем, средства: например, нагревая свой тигель в индукционной печи по методу левитации[6] или же добавив к своей смеси радиоактивные изотопы. Ибо в этом случае он смог бы увеличить частоту своих операций от нескольких раз неделю до миллиардов раз в секунду, многократно увеличивая тем самым свой шанс „поймать“ необходимое для успеха своего эксперимента событие. Но беда в том, что подобно тому, как он это делал в древности, современный алхимик предпочитает работать в полной тайне, относя долгое ожидание результата к числу своих добродетелей.
Но продолжим наше описание. После целого ряда лет однообразной работы, в дневное и ночное время, наш алхимик удостоверяется в окончании первой фазы своей работы. И тогда он добавляет к своей смеси некий окислитель: скажем, нитрат калия, в результате чего в его тигле оказываются сера (из пирита) и углерод из органической кислоты. Итого: сера, углерод и нитрат. Именно в ходе подобных операций алхимики и открыли порох.
Далее, он возобновляет свои бесконечные операции растворения и прокаливания в течение нескольких месяцев или лет, в ожидании появления некоего знака. Книги разных алхимиков расходятся во мнении о природе этого знака. Это, возможно, связано с тем, что при этом имеет место несколько разных явлений. Знак этот возникает в момент растворения. Согласно мнению некоторых, суть его состоит в формировании на поверхности расплава звездчатых кристаллов. Но согласно мнению других алхимиков, на поверхности расплава образуется при этом корка окислов, которая вдруг лопается, открывая светящийся металл, в котором отражается, как в миниатюре, не то Млечный Путь, не то какие-то иные созвездия.
Увидев этот знак, алхимик извлекает смесь из тигля и оставляет ее „дозревать“, вне контакта с воздухом и влагой, до первого дня будущей весны. Целью возобновляемых им операций является то, что описано в старых книгах под названием „приготовлением или подготовкой тьмы“.
Кстати, как показали недавние исследования в области истории химии, всем известного монаха Бертольда Шварца (т. е. Черного), которому на Западе приписывают изобретение оружейного пороха, в природе не существовало, ибо он является лишь символической фигурой или персонификацией „подготовки тьмы“.
Смесь помещалась в прозрачный сосуд из горного хрусталя, закрытый особым способом, о котором мы мало что знаем. Он так и называется: способ Гермеса или герметический способ. На этом этапе работа заключалась в строго дозированном нагреве сосуда, что надлежало делать с великой осторожностью и очень постепенно повышая температуру нагрева. Задача заключалась в необходимости раскалить смесь (по-прежнему состоявшую из серы, угля и нитрата), не допуская, однако, взрыва. Известно, что многие алхимики в ходе своей работы были убиты или же получили сильные ожоги.
Происходившие при этом взрывы отличались необычайной силой и создавали температуры, кажущиеся, с точки современной науки, совершенно невероятными.
Целью подобных операций являлось получение в сосуде некой „сущности“ или „флюида“, который некоторые из алхимиков называли „крылом ворона“.
Здесь необходимо дать некоторые пояснения. Хотя подобная операция в современной физике и химии нам неизвестна, все же в них описаны сходные явления. Растворением в сжиженном аммиаке такого металла, как медь, получают жидкость темно-синего цвета, приобретающую при высоких концентрациях металла черный цвет. Сходные явления отмечаются при растворении в сжиженном аммиаке, под давлением, водорода или органических аминов, результатом чего является получение неустойчивого соединения NH4, обладающего всеми присущими щелочному металлу свойствами, в связи с чем оно и получило название „аммония“. Есть также все основания предполагать, что эта иссиня-черная окраска, напоминающая получаемый алхимиками флюид цвета „воронова крыла“, присуща так называемому „электронному газу“. Последний представляет собой, согласно взглядам современных ученых, совокупность входящих в состав металла свободных электронов, от которых, собственно, и зависят его механические, электрические и термические свойства. И он вполне соответствует тому, что алхимики называли „душою“ или „сущностью“ металлов. Именно эта „сущность“ или „душа“ и высвобождается в герметически закрытом и терпеливо нагреваемом алхимиком сосуде.
Он нагревает смесь, дает ей охладиться и снова нагревает в течение долгих месяцев и лет, наблюдая сквозь прозрачный кристалл за формированием „алхимического яйца“, т. е. за тем, как смесь твердых компонентов превращается в иссиня-черную жидкость. Наконец он открывал сосуд в темноте, освещаемой лишь собственным светом флюоресцирующей жидкости, которая при соприкосновении с воздухом затвердевала, отделяясь от стекла.
Так алхимик получал совершенно новые и неизвестные в природе вещества, обладавшие всеми свойствами чистых химических элементов, т. е. не выделяемые методами современной химии.
Да и современные алхимики претендуют на получение весовых количеств совершенно новых элементов. Тот же Фульканелли якобы извлек из килограмма железа 20 граммов совершенно нового вещества, физические и химические свойства которого не отвечают ни одному из известных нам элементов. Но подобная операция применима к любому из них, причем большая их часть способна дать нам в результате обработки по два новых элемента.
Подобное утверждение способно вызвать шок у современного лабораторного ученого. Современная теория предусматривает два возможных способа выделения элементов:
1) Переход молекулы какого-либо элемента в разные состояния: например, орто– и параводород.
2) Ядро одного и того же элемента способно пребывать в различных изотопных состояниях, различающихся числом входящих в его состав нейтронов: например, в Li6 оно содержит 3 нейтрона, а в Li7 – 4 нейтрона.
Следует, однако, отметить, что известные нам ныне методы разделения молекул, находящихся в различных аллотропных состояниях, сопряжены с огромными затратами времени и материалов.
Но, хотя по сравнению с нашими методами, методы алхимиков и кажутся до смешного ограниченными, им удавалось, по-видимому, не просто изменять состояние вещества, но и создавать новые его разновидности или, по крайней мере, осуществлять неизвестные современной науке виды его разложения и синтеза. Все наши знания об атоме и ядре основаны на „сатурнианской“ модели Резерфорда, вроде бы проверенной в Нагасаки: т. е. наличие ядра в центре системы, окруженного „кольцами“ вращающихся вокруг нее электронов. Не исключено, однако, что будущая новая теория позволит нам осуществлять разделение и превращение вещества способами, кажущимися нам ныне совершенно невероятными.
Итак, открыв свой сосуд из горного хрусталя и охладив на воздухе содержащуюся в нем флюоресцирующую жидкость, наш алхимик получает в свое распоряжение один или несколько новых элементов. Помимо этого он располагает также шлаками, которые он тщательно отмывает в течение нескольких месяцев в трижды дистиллированной воде, которую хранит затем при постоянной температуре в темном месте.
Вода эта должна обладать самыми необычными химическими и лечебными свойствами, ибо она представляет собою легендарный универсальный растворитель, или Фаустов эликсир жизни[7].
И похоже, что в данном случае древняя алхимическая традиция пребывает в полном согласии с самой передовой наукой. Действительно, с точки зрения последней, вода представляет собою чрезвычайно сложную реакционноспособную смесь. Как утверждают некоторые авторитеты в области теории микроэлементов, и, в частности, доктор Жак Менетрие, в определенном интервале температур и в присутствии некоторых катализаторов (например, глюкозы) вода способна растворять практически любые металлы. Кроме того, подобной воде должна быть присуща способность формировать истинные химические соединения типа гидратов с инертными газами, вроде аргона и гелия. И если бы нам действительно стала известна таинственная составляющая, обеспечивающая формирование подобных соединений, то, прогрессивно повышая растворяющую способность воды, мы бы действительно смогли бы получить, в конечном счете, универсальный растворитель. В 11-м номере издаваемого в России журнала „Знание – сила“ за 1957 год было высказано предположение, что этого можно добиться, подвергая воду ядерному облучению, и что универсальный растворитель алхимиков реально существовал где-то в конце XIX века. В качестве возможных практических применений журнал предлагал, в частности, прокладку подземных туннелей посредством направленной струи активированной воды.
Вернемся, однако, к нашему алхимику. Итак, он стал обладателем нескольких простых, неизвестных науке веществ и некоего количества алхимической воды, способной значительно продлить его жизнь за счет омолаживания тканей его организма.
Далее он предпринимает попытку объединить полученные им простые элементы в одно целое, для чего снова растирает их в ступке и сплавляет при низких температурах в присутствии катализаторов. Однако описание этих процедур в текстах отличается крайней неопределенностью. Вообще, чем далее мы продвигаемся по пути Великого Делания, тем более туманными становятся тексты. Известно лишь, что этот этап работы также занимает у адепта несколько лет.
Если верить алхимическим текстам, то в конечном счете он получает вещества, абсолютно идентичные хорошо нам известным металлам, являющимся, в частности, хорошими проводниками тепла и электричества (например, алхимические ртуть, золото и серебро). И хотя мы не могли бы отличить их методами классического химического анализа от нам привычных, они должны обладать рядом новых и удивительных свойств.
Так, если полученные нами сведения верны, то алхимическая медь, при всем своем сходстве с обычной, должна обладать сопротивлением, сравнимым с сопротивлением сверхпроводников, получаемых физиками при температурах, близких к абсолютному нулю. Иными словами, это вызвало бы подлинную революцию в электрохимии.
Опять же судя по текстам, некоторые другие, получаемые в ходе алхимических манипуляций вещества, обладают еще более удивительными свойствами. Так, одно из них якобы способно растворяться при сравнительно низких температурах в стекле (т. е. ниже точки его плавления). Итак, при соприкосновении с размягченным за счет нагрева стеклом, оно в нем растворяется, придавая стеклу рубиново-красный цвет и способность светиться в темноте фиолетовым цветом. Полученный при размалывании в агатовой ступке порошок подобного стекла получил название „проецирующего порошка“ или „философского камня“.
Так завершается, как пишет в своем трактате Бернар, граф де ла Марше Тревизан, „процесс получения Драгоценного Камня, превосходящего своими свойствами всех своих собратьев и являющегося бесценным сокровищем, созданным во славу вечно правящего миром Господа“.
Многим хорошо известны связанные с этим „проецирующим порошком“ легенды о возможности превращения с его помощью неблагородных металлов в благородные, в частности в золото, серебро или платину. Однако это далеко не единственное его ценное свойство, ибо Камень представляет собою нечто вроде резервуара „метастабильной“ ядерной энергии, которую алхимик может использовать по своей воле.
Впрочем, мы еще обсудим проблемы, которые ставят перед современным образованным человеком манипуляции алхимиков, и остановимся там, где умолкают их тексты. Итак, „Великое делание“ завершено. При этом имеет место духовное преображение самого алхимика, о котором неоднократно упоминается в текстах, но которое весьма сложно описать, поскольку в нашем распоряжении имеются лишь самые отрывочные сведения о некоторых аналогичных явлениях. Подобного рода преображенный человек является как бы предвестником того высшего существа, из которых будет состоять будущее человечество в заключительной фазе своего развития, которое будет характеризоваться сознательным контактом его с Землей и составляющими ее элементами, т. е. полное его растворение в духе и умение сосредоточивать все свое сознание в единой духовной точке, позволяющее ему устанавливать связь со всеми другими рассеянными по вселенной очагами сознания. Согласно алхимическим текстам, когда мало-помалу или совершенно внезапно адепт осознает смысл своей долгой работы, перед ним словно бы вдруг поднимается покров, скрывавший тайны материи и энергии, являя перед ним бесконечную перспективу жизни. Он словно бы получает ключи от Вселенского Механизма, приобретая способность устанавливать связь между своим, отныне навеки живым духом и бесконечно повышающим степень своей концентрации мировым духом. И не является ли причиной подобного преображения физического существа алхимика именно излучение полученного им „проецирующего порошка“? Во всяком случае, этого не следует исключать.
Таким образом, манипуляции с огнем и некоторыми минеральными субстанциями позволяют осуществить превращение не только вещества, но и внутреннего существа экспериментатора. Иными словами, под влиянием некоторых исходящих из тигля сил (скорее всего, обусловленных структурными превращениями ядер радиации) он переходит в совершенно иное состояние сознания. В нем происходят также различные мутации: длительность его жизни увеличивается, а чувства достигают высшей степени совершенства. Существование подобных мутантов предполагает, в частности, доктрина розенкрейцеров. Алхимик перемещается на высший уровень бытия и сознания, ощущая себя „бодрствующим среди спящих“, выходя из-под власти человеческой обыденности. Подобно Мэллори на вершине Эвереста, Он переживает свое мгновение истины, растворяясь в бесконечном.
Таким образом, Философский Камень является лишь первой ступенькой, способствующей восхождению человечества к Абсолютному. Но дальше все покрыто мраком неизвестности. И помимо этой, действительно великой тайны, не существует иных, кроме разве что проецируемых нашими страстями и гордынею. А поскольку гораздо проще удовлетворяться словами и идеями, нежели что-то создавать собственными руками, платя за это страданием и болью в тишине одиночества, то большая часть человечества предпочитает единоборству с тяжестью и мраком материи покой в убежище чистой мысли. Но алхимия не позволяет своим ученикам поддаваться подобной слабости. И, ставя их лицом к лицу с великой загадкой, она дает им уверенность лишь в том, что бескомпромиссная борьба с невежеством приводит к тому, что сама истина становится их верным помощником, позволяющим одолевать любые препятствия. И вот тогда-то, по-видимому, и наступит черед подлинной метафизики.
Старые алхимические тексты заверяют нас в том, что „ключи от материи скрыты в Сатурне“. По странному совпадению, современная физика основана, как известно, именно на „сатурновой“ модели ядра, представляющей, согласно определению Нагасока и Резерфорда, „скопление вещества в ядре, окруженного кольцами удерживаемых им вращающихся электронов“.
Все современные физики согласны в том, что модель эта, отнюдь не являясь абсолютной истиной, представляет собою в настоящее время наиболее адекватную рабочую гипотезу. Возможно, что будущим физикам она даже покажется слишком наивной. Квантовая теория и волновая механика неплохо согласуются с поведением электронов. Однако они не способны дать удовлетворительное описание процессов, протекающих внутри ядра. Полагают, что последнее состоит из протонов и нейтронов, и это практически все, что мы о нем знаем.
Нисколько не сомневаясь в идее исторической предопределенности, мы все же верим в то, что она является лишь одной из возможных линий духовного развития человечества, судьба которого может быть ослепительно прекрасной. Да, мы по-прежнему не верим в то, что людям предопределено погибнуть. И мы верим, что, пройдя сквозь смерть и жестокие испытания, они возродятся, дабы снова ощутить радость духовного развития.
Следует ли нам ожидать, как это предполагал Резерфорд, что нацеленная на власть ядерная физика приведет в конечном счете к уничтожению человеческого генофонда? Исключать этого не следует, поскольку наука уже не способна, по нашему мнению, самостоятельно развязать тот гордиев узел, который она сама же и завязала.
Известные на сегодняшний день способы ядерных превращений не обеспечивают надежного контроля энергии и радиоактивности. Короче говоря, сфера их применения чрезвычайно узка, тогда как приносимый ими вред поистине безграничен. Но если верить алхимикам, то существуют весьма простые, экономичные и достаточно безопасные средства массового преобразования материи, заключающиеся в ее „растворении“ с последующим восстановлением в принципиально ином состоянии. Современной ядерной физикой подобная возможность даже не предусматривается. Однако алхимики утверждали реальность этого на протяжении тысячелетий. Да, честно говоря, ограниченность наших знаний о природе ядерных сил даже и не позволяет нам категорически отрицать подобную возможность. И если алхимическая трансмутация является реальностью, то это означает наличие у ядра еще не известных нам свойств. Во всяком случае, как нам кажется, ставка в этой игре достаточно велика для того, чтобы хотя бы попытаться предпринять серьезное изучение алхимической литературы. Ибо даже если оно и не докажет правоту алхимиков, то во всяком случае несомненно будет способствовать генерации новых идей. А дефицит последних ощущается особенно остро именно на современном этапе развития ядерной физики, когда, ощутив неодолимую жажду власти, она задыхается под спудом накопленного фактического материала.
Сейчас мы уже начинаем прозревать не только о наличии внутри протона и нейтрона бесконечно сложных структур, но и о неприменимости к ядру таких, например, „фундаментальных“ законов, как принцип четности. Все чаще поговаривают также и о существовании „анти-вещества“, и о возможности существования внутри нашей вселенной множества других. Все это указывает на будущую возможность того, что кажется ныне совершенно невозможным. Следовательно, вполне реален и будущий реванш алхимии. Все это прекрасно соответствует благородному духу алхимических текстов, утверждавших, что спасение человечества целиком зависит от искусства „химических философов“. Иными словами, у нас еще есть достаточно времени для объединения знания исчезнувшей цивилизации со знанием цивилизации грядущей».
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента