Страница:
Планы их были предельно просты и понятны, они мечтали поскорее выбраться из темпорального ускорителя и раствориться среди антальцев, стать точно такими же ребятами как Энси и Рав, Верди и Рунита, папаша Рендлю и Натали. Ни у кого, судя по всему, не возникло желания стать отшельником и жить в каком-либо медвежьем углу. Правда, Дараф Илькан, к которому у Зака было совершенно особое отношение, уже стал сколачивать команду для нового исследовательского крейсера, который он намеревался построить в самое ближайшее время. Он нацелился отправиться в ближайшую галактику и посмотреть на то, что там творится. Хотя Зака и самого так и подмывало полететь с ним, он сдерживал свой порыв, понимая, что у него и в Антале есть множество важных дел. К тому же грядущая встреча с Сорквиком также настраивала его на оптимистический лад и дело построения галактической империи сенситивов он считал не менее важным, чем контакты с мыслящими существами в иных галактиках. В конце концов если никто не прилетел к ним за истекший миллион лет, то и им тоже можно было не торопиться. Что могут решать каких-то десять тысяч лет, если впереди у тебя практически целая вечность. Рано или поздно они отправятся в путешествие по Вселенной, но не на исследовательском крейсере, а на гигантском искусственном планетоиде Большой Звёздный Антал.
Теперь Вирати всё чаще оставляла Зака одного. Ей не терпелось тет-а-тет пообщаться со своими старинными подругами и посплетничать с ними. Натали тоже, а потому его общение с папашей Рендлю стало куда более частым и продолжительным. Зак вовсе не чурался общения с новыми друзьями, но, порой, уставал от всех этих бесконечных застолий, весёлых игрищ и прочего безделья. С этим старым воякой можно было беседовать не спеша, обстоятельно, да, к тому же, Железный Рен тоже любил играть в хо-ло. После того, как он сменил свои прежние мозги на сангрийский мозг-кристалл, Заку стало всё труднее выигрывать у него. В это утро они засели за доску сразу после завтрака и партия снова складывалась не в его пользу. Идя на явный риск, он стремительным маневром номерной пешки запер его офицера в подвале. Рен в ответ спокойно сделал шах его королю верхним слоном и спросил:
– Сынок, как ты считаешь, я смогу когда-нибудь научиться так пить "Ракетное топливо", чтобы снова видеть перед собой сразу две жены, а потом ещё и мычать с похмелья?
Зак усмехнулся, съел его слона и ловким манёвром перевёл игру в вертикальную плоскость, что немного уравняло их позиции, после чего рассудительным тоном сказал:
– Знаешь, старина, моя Ви тоже порой грустит от того, что шампанское не бьёт ей в голову, как когда-то в молодости. Однако я тут подумал кое о чем на досуге и пришел к выводу, что всё можно поправить. Правда, все дело здесь уже не в химии, как это бывает у обычных людей, а кое в чём ином.
Папаша Рендлю обрадовано воскликнул:
– Вот и я про то же тебе толкую, сынок! Лучше тебя, пожалуй, никто не знает всех возможностей этих сангрийских мозгов, стало быть тебе и карты в руки. Я тут давеча заглянул к Эду и мне даже стало жаль этого парня. Он смешал в кучу самогон, лезергинку, героин, ту синюю дрянь, которую синтезируют на Стируле, залил в себя литров пять этого бесива и всё без толку. Сам понимаешь, Зак, я не сторонник таких экспериментов, но надо же, порой, мужику как-то оттянуться.
Зак кивнул головой, отставил в сторону трёхмерную доску и быстро вскочил с пушистого круглого коврика, на котором он лежал. Направляясь к дверям, он негромко сказал:
– Пошли со мной, Рен. Если ты хочешь получать кайф не только от секса, но ещё и от выпивки, то тебе точно нужно обрести для этого новое тело-трансформер. – Видя изумленный взгляд старого солдата, он пояснил – Понимаешь, старина, имея у себя в голове мозг-кристалл, нужно ещё и иметь новое тело. Только тогда гармония будет стопроцентная. Эд занимается бесперспективными экспериментами. Он пытается придать своему телу полное соответствие с обычным человеческим телом, а тут действовать нужно совершенно в ином направлении. Ты обратил внимание на то, как быстро моя новая компьютерная программа позволяет нашим друзьям менять свой внешний облик?
– Да, я давно приметил это… – Растерянным голосом пробасил папаша Рендлю – Впрочем, Натали и раньше умела проделывать такие штуки, но её хватало не надолго, а с этой твоей программой она всю ночь может изображать из себя горячую чернокожую куколку. Она ведь у меня такая выдумщица.
Выходя из коттеджа на широкую дощатую веранду, Зак похлопал своего друга по плечу и наставительно сказал:
– Ну, моя Ви после преображения тоже сделалась пылкой, как пирофор, Рен, но я вовсе не поэтому завел речь о компьютерных программах для мозга-кристалла. Тут ведь в чем вся хитрость, дружище, наш мозг, – Зак постучал себя пальцем по лбу – Способен и не на такое. В общем, я недавно написал такую программу, которая позволит тебя надраться в лоскуты хоть "Ракетным топливом", хоть вином, хоть пивом. Ну, и, разумеется, всё будет происходить в полном соответствии с массой твоего тела и всем твоим прежним жизненным опытом. Короче, от чего ты торчал раньше, от того будешь торчать и впредь. Моя компьютерная программа способна анализировать любые химические вещества и может воссоздавать именно ту форму кайфа, которую они дают. Если ты слопаешь лезергинку, то тебе будут обеспечены такие галюники, что ты тут же взвоешь.
Рен Калвиш немедленно перебил его:
– Зак, я на дух не выношу никакой тяжелой наркоты. Выпить спиртного, это по мне. Ну, еще, порой, я позволяю себе выкурить косячок в постели с Натали, а вот со всяческой химией я борюсь всю свою жизнь. Так что давай отставим крутую наркоту в покое.
Зак Лугарш усмехнулся и язвительно возразил:
– Ага, щас, стану я из-за тебя всё переделывать. Я же не заставляю тебя ширяться, Рен. Мне просто подумалось, что тело-трансформер должно обладать ещё и способностями к порокам, чтобы наши друзья ничем не выделялись среди обычных людей. К тому же учти и такую вещь, старина, стоит только тебе малость встрепенуться и ты уже через четверть секунды будешь трезв, как стеклышко. Это ведь кайф психический, так сказать ментальный, а не физиологический. Правда, для того, чтобы ты стал прежним Железным Реном, старина, тебе нужно будет обзавестись телом-трансформером, иначе моя программа просто не будет работать. Она ведь будет, как бы выстраивать тебя в новом теле точно таким, какой ты сейчас и только в минуты опасности ты мигом превратишься в настоящую боевую машину. А с этими нашими новыми мозгами мы сейчас ни то, ни сё, так, полуфабрикаты какие-то и для того, чтобы мозг-кристалл мог функционировать в полную силу, нам следует обзавестись телами-трансформерами. Только тогда мы будем представлять из себя нечто цельное. Ну, что скажешь, Рен, мы можем позволить себе стать прежними парнями?
Папаша Рендлю напустил на себя подчеркнуто серьезный вид и сказал наставительным тоном, покрутив головой:
– По-моему, сынок, мы просто обязаны сделать это. Ведь посуди сам, благодаря Оорку и тебе Звёздный Антал сегодня обладает двумя суперсовременными технологиями, которые позволяют превратить всякого достойного человека в несокрушимое бессмертное существо. Так что мы стоим на пороге новой эпохи в жизни галактического человечества и для того, чтобы люди смогли узнать об этом, нужны добровольцы, отважные парни с ясными головами и крепкими нервами, которые смогут испытать на себе что это такое, полностью преобразиться. Поэтому, парень, нам ничего не остается делать, как проложить человечеству дорогу в эту самую новую эру. – Не выдержав, папаша Рендлю расхохотался над своими собственными выспренними излияниями и добавил – Сынок, как говорит наш общий друг Эд, – трудно мёд переливать и пальцев не облизать. Пожалуй, нас любой бездельник обзовет идиотами, если мы не приладим к нашим новым мозгам две отличные, сверхпрочные тушки. Хотя я вполне доволен тем, что мои родители произвели меня на свет таким здоровенным парнем, мне вовсе не кажется лишним улучшить их творение. Так что давай, парень, веди меня в свою научную берлогу. Ты, сынок, как я посмотрю, уже здорово поднаторел в этом деле, так что тебе и карты в руки. Вперёд, дружище, и никаких сомнений!
Весело хохоча, они трусцой побежали через цветущий лук к трехъярусной пирамиде, сверкающей в лучах искусственного солнца голубыми и белыми панелями. Оба этих здоровенных, босоногих парня были одеты в солдатские камуфляжные штаны и майки, туго обтягивающие их мощные торсы. Зак лишь немного уступал Рену Калвишу в росте, но был куда изящнее этого массивного, широкоплечего великана, который бежал по траве с лёгкостью юной девушки. Каждое его движение было быстрым, точным и элегантным, отчего Зака, порой, брала оторопь, ведь когда Железный Рен сидел или лежал, он производил впечатление неуклюжего громилы, выглядел эдаким портовым роботом-такелажником. Впечатление это было весьма обманчивым, так он за всю свою жизнь не встречал человека более ловкого и стремительного. Уж на что Нейзер был вьюном, но и он проигрывал этому великану в подвижности, особенно на турнирной арене.
Весело подшучивая друг над другом и громко хохоча, они влетели под синеватые, тающие в высоте своды пирамиды и замерли, остановившись на просторном балконе. Внизу перед ними простирался здоровенный зал, весь заставленный множеством прозрачных, стайларовых клон-кювез, в которых еще совсем недавно дожидались своих хозяев синевато-бурые квазибелковые, кремнийорганические тела-трансформеры, погруженные в густую, бирюзовую жидкость. Над ними висела в воздухе ажурная паутина из разноцветных пластиковых трубопроводов, протянувшихся к ним от сверкающего полированным хромом и белым кристаллокерамитом махины биореактора, построенного еще Нэксом и затем изрядно модернизированного Заком Лугаршем. Первым умолк хельхорец, а вслед за ним и папаша Рендлю. Постояв в молчании пару минут, Зак ткнул своего друга кулаком в каменно-твердый бок и негромко шепнул:
– Пошли, Рен, я намерен, для начала, хорошенько изучить все, на что ты способен.
– Сынок, а чего это ты шепчешься так, словно нас возьмут и схватят за руку? Ты что, сдрейфил? – Шепотом поинтересовался у него Рен вместо ответа и сам робко опустил глаза.
Зак, все так же тихо, пояснил ему:
– Понимаешь, старина, это для меня особое место. Ведь что ни говори, а именно здесь я вторгся в святая святых и приложил руку к тому, чтобы значительно улучшить человека, а он, что ни говори, творение Божье. – Увидев усмешку в глазах Железного Рена, он поторопился добавить – Ладно-ладно, не газуй, старина, Эд, Оорк и Вирати совершенно не робели, когда мы здесь работали, но им-то делать это не впервой. Ты же знаешь, что когда-то они вместе с Эмилем Борзаном создали первых людей, так что для них это дело уже привычное, а у меня, клянусь Священными Свитками Торы, от одной мысли об этом мороз по коже дерёт. Это же надо было случиться такому, чтобы я, сапог армейский, вдруг, взял и приложил руку к созданию новой расы бессмертных людей. Тут, старина, поневоле язык прикусишь, да, ещё и будешь дышать через раз.
Впрочем, когда они поднялись на третий этаж и вошли в просторный, светлый зал строгой, пирамидальной формы, заставленный различным медицинским оборудованием, к Заку Лугаршу тотчас вернулась его прежняя уверенность в себе и насмешливый тон. Он быстро прошел в центр зала, где стояла большая, молочно-белая, восьмигранная призма специального антропометрического биосканера. Папаша Рендлю был хорошо знаком с подобного рода оборудованием и сразу же стал внимательно рассматривать его пульт, оснащенный доброй полудюжиной больших пленочных экранов. Удовлетворенно кивая головой, он радостно пробасил:
– Да, сынок, если ты смог освоить эту шкатулку с призраками, я смело могу довериться тебе. Такую машину можно найти только у федералов и дело тут даже не в том, что она стоит бешеных денег. Просто не в каждом мире найдутся спецы, способные разобраться в тех компьютерных программах, которые в неё заложены. И как только тебя на такое сподобило, Зак?
Носатый хельхорец, довольный этим комплиментом, небрежно махнул рукой и веселым голосом сказал:
– Рен, ты не поверишь, но я в этой коробке почти всё переделал и даже написал для неё новый пакет программ. Старые были жутко убогими и едва читали данные на клеточном уровне. Зато теперь я запросто провожу сканирование даже на атомарном, а не то что молекулярном уровне. Давай, старина, заголяйся и полезай внутрь. Мне нужно погонять тебя пару часов прежде, чем я внесу коррективы в базовые программы. Ты ведь не хочешь чувствовать себя в новом теле так, словно ты натянул на себя боескафандр с чужого плеча? А для этого тебе придется здорово попотеть потому, что ты должен выложиться на полную катушку. Иначе нечего и мечтать о том, что твое новое тело будет идеально совпадать с твоим сознанием и всеми твоими представлениями о самом себе. Да, кстати, Рен, тебе не кажется, что все эти твои боевые имплантанты это уже атавизм твоего бурного прошлого? Представь себе, но твое будущее тело обладает способностью формировать внутри себя не только мощные биобластеры, но и куда более серьезные боевые системы. Тебе только нужно будет слопать пару килограммов терзия, а дальше квазибелковая структура трансформера сама произведет на свет все нужные органические соединения.
Папаша Рендлю, стаскивая с себя майку, закивал головой и бодрым голосом согласился:
– Это точно, Зак. Хватит мне пугать народ своей тушей, да, и Натали ругается из-за того, что не может обнять меня, но пуще всего мне достается от Малыша Бима. Тот просто бесится из-за моих имплантантов. Забыл уже, засранец, как они выручали нас на Бидрупе. Понимаешь, сынок, я ведь, можно сказать, всю свою жизнь готовился к тому бою и мне кажется, что я не посрамил флага. Так что я действительно сниму их и подарю Биму. Пускай он таскает эти цацки в своих карманах, они ведь не такие уж и большие, просто мне пришлось, вдобавок к импульсным микрореакторам, изготовить ещё и биоаккумуляторы, вот они-то и портят мне фигуру.
Вслед за этим старый солдат быстро выпотрошился от имплантантов и сложил их в большой пластиковый контейнер, но это лишь немного уменьшило его габариты. Железный Рен Калвиш и без своих имплантантов представлял из себя широченного великана с невероятно мощной мускулатурой, похожего одновременно и на громадный утес, и на стремительный, обжигающий ветер пустыни – хамсин, способный в считанные секунды ослепить беспечного путника. Сняв с себя мешковатые гастленовые штаны, он сделал для разминки несколько энергичных движений и лёгкой походкой пошел к призме биосканера. Зак Лугарш сел за пульт и его пальцы быстро запорхали над клавишами. Массивные, полуметровой толщины, двустворчатые двери распахнулись, папаша Рендлю вошел внутрь шкатулки с призраками и привычно занял место в середине пятиметрового зелёного круга.
За его пределами лежала трехметровая, тревожно-алая полоса зоны атаки. Железному Рену уже приходилось иметь дело с подобными симуляторами боя и он, невозмутимо стоя в центре круга, лишь гадал, кого выпустит против него Зак Лугарш и в каком количестве. Обычно те парни, которые писали программы для таких бойцовских клеток, в своих фантазиях доходили до полного маразма, но Зак не стал повторять их ошибок и вскоре из всех четырех голубовато-белых стен на громадного мальвийца бесшумно вышло восемь здоровенных, радужных биотов. Эти клыкастые и шипастые голографические монстры выглядели столь реально и зловеще, что папаша Рендлю невольно вздрогнул от неожиданности. Тотчас вспыхнули ярко-красные транспоранты, которые известили старого солдата о том, что биоты будут колотить его не в полную силу, а лишь на пятьдесят процентов мощности шкатулки.
Рен немного сдвинулся с места и в тот же момент на него набросились все восемь голографических чудовищ, удары которых были так быстры и сильны, что он невольно присвистнул, представляя себе, каково ему придется тогда, когда Зак включит симулятор на полную мощность. Ловко увернувшись от двух биотов, пытавшихся взять его в клещи, он завертелся волчком и принялся сам дубасить их, почём зря. При каждом мощном и точном ударе, нацеленном в голову или грудь биота, тот с диким воплем лопался, словно мыльный пузырь, оставляя после себя кровавое облако. Зак Лугарш, наблюдая за этим боем снаружи, только поцокал языком. Папаша Рендлю, явно, был настроен весьма серьезно, ведь приборы явственно показывали, что в момент удара он развивал усилие аж в пятнадцать тонн, что было очень неплохо, и, к тому же, наносил удар за девять сотых секунды, что и вовсе было просто великолепно.
Не мудрствуя лукаво, он немедленно поднял мощность до семидесяти пяти процентов и выпустил на него уже шестнадцать биотов, но Железный Рен уже разошелся и покончил с ними за каких-то три с половиной секунды. Тогда Зак злорадно ухмыльнулся, выпустил удвоил число изрядно подросших биотов, сделал так, что на смену убиенному голографическому монстру тотчас выскакивал новый, да, ещё и повысил мощность атаки до ста пятидесяти процентов от номинала, что означало усилие вихревых силовых полей в тридцать тонн. Однако, тому было хоть бы хны. Старый солдат дышал ровно и глубоко, вертелся, как юла, и с пулеметной частотой наносил удары по биотам руками и ногами, отчего из биосканера доносился приглушенный, басовитый рев. Малость уменьшив громкость звука, Зак увеличил мощность атаки ещё на пятьдесят процентов, а её скорость довёл до одной десятой секунды.
Папаша Рендлю ответил тем, что стал наносить удары с силой в семьдесят, восемьдесят и даже сто с лишним тонн, что вообще выходило за пределы здравого смысла. К тому же он завертелся с такой скоростью, что Заку показалось, будто у этого бугая выросло ещё по две пары ног и рук. Биосканер, быстродействие которого было таково, что он мог фиксировать цепную реакцию, чутко считывал информацию. Погоняв старого солдата во всех мыслимых и немыслимых режимах, так и не дождавшись того момента, когда тот проявит признаки усталости, он выключил свою дьявольскую установку, откинулся в кресле и принялся вносить коррективы в базовые программы, написанные им загодя. Железный Рен вышел из шкатулки с призраками, как ни в чём не бывало и спросил его:
– Ну, что, сынок, узнал обо мне что-нибудь новое?
Зак кивнул головой и сказал в ответ:
– Да, старина, многое я повидал на своем веку, но таких чудовищ, как ты, мне ещё встречать не доводилось. Ты просто зверь какой-то и я не завидую тому придурку, который разозлит тебя по-настоящему. Это будет очень мучительная смерть. Правда, быстрая.
Великан добродушно усмехнулся и проворчал:
– Э-э-э, парень, ты ещё не видел того, во что превращается Верди, когда он начинает драться всерьёз. Вот он действительно становится сущим дьяволом, а я что, так себе, всего лишь неплохой боец, да, и только.
Зак Лугарш покрутил головой и промолвил:
– Черт возьми, Рен, я даже не знаю, верить мне тебе или отнестись к твоим словам, как к шутке. Да, Верди Мерк отличный боец, но я не верю в то, что он может превзойти тебя.
– А ты поверь, сынок. – С улыбкой сказал ему папаша Рендлю и пояснил негромко – Как-то раз я попал в засаду на Фриале и эти засранцы, стирульские кондотьеры, которых наняли мятежники, решили проверить, смогу ли я выдержать их методы допроса. Перед тем, как отрубиться, я успел провести сенсетивную разведку и передать Верди все данные о секретной базе мятежников. Он тогда был совершенно никудышным телепортистом и потому не придумал ничего лучшего, как вломиться прямо на эту базу и после небольшой потасовки сдаться им в плен. Эти идиоты, разумеется, ничего не заподозрили, надавали Верди тумаков и потащили его внутрь, о чём тот и мечтал. Ну, а как только он подобрался поближе к тому месту, где надо мной измывалось пятеро мордоворотов, началась самая настоящая потеха. Собственно говоря, на этом мятеж и закончился, так как Верди за каких-то полчаса голыми руками перебил не только всех стирульцев, облачённых в тяжелые боескафандры, но и главарей мятежников до кучи и уж ты поверь, Зак, после того, как он вытащил меня из того гроба, в который меня засунули эти говённые кондотьеры, я мало чем мог ему помочь. Вот тогда-то я и увидел впервые, что такое взбешенный варкенец. Жуткое, я тебе скажу, зрелище.
Зак Лугарш выслушал Рена Калвиша без каких-либо особых эмоций. Он знал кое-что об этом происшествии из других, вполне надежных источников, но не стал напоминать своему другу о том, что впоследствии та резня, которую учинил Веридор Мерк на Фриуле, стала предметом весьма долгого разбирательства военно-полевого суда и их обоих спасло от каторги только то, им противостояли вооруженные до зубов, опытные сенситив-коммандос, а не гражданские типы, сдуру взявшие в руки оружие. Прекрасно знал он и о том, что Железный Рен тоже не сидел сложа руки и это ещё не известно, кто из них двоих показал себя более жестоким и беспощадным бойцом. Однако, папаша Рендлю понял это сам и потому, подняв руки вверх, миролюбиво сказал, подводя черту под этим разговором:
– Ладно-ладно, сынок, нечего напускать себе такой вид, словно ты Слушающий. Мы оба дрались там, как черти, ведь Верди нашпиговал меня какой-то варкенской химией и с меня мигом смахнуло все последствия от их наркоты. Ну, пожалуй, хватит болтать, дружище. Ты готов?
Зак кивнул головой и сказал веселым голосом:
– Ага, сейчас загружу всю свою писанину в компьютер робохирурга, чтобы не мучить тебя лишний раз и приступим к заключительному этапу операции. – Он все-таки не выдержал и добавил – А я, признаться, так тогда и не поверил донесениям наших агентов, что какой-то варкенский пацан дрался бок о бок с тобой на равных. Я-то всегда думал, что ты специально выпячивал его заслуги, чтобы придать тому бою вид экспромта, уж больно всё это походило на специально подготовленную операцию. И как это только тебя угораздило тогда угодить в такую дешевую ловушку, Рен?
Продолжая этот разговор, Зак Лугарш быстро привел в действие робохирурга, – здоровенный хромированный саркофаг и когда его верхняя панель-крышка откинулась, он подтолкнул к нему Железного Рена. Тот почесал бок, ловко запрыгнул внутрь этого агрегата и сказал ему оттуда вполголоса:
– Сынок, я скажу тебе, на чем меня подловили, но ты об этом помалкивай. Агент мятежников просто сказал мне, что он знает где на Фриале ещё растут в природе каменные фиалки, вот я и клюнул на эту удочку. Понимаешь, одно дело видеть эти чудесные цветы в оранжерее и совсем другое растущими на настоящих скалах.
Подивившись тому, что этот старый солдат так любил цветы, что отправился полюбоваться на них чуть ли не в самый разгар боевых действий, Зак закрыл крышку саркофага и сел за пульт управления. Дело оказалось за малым, вскрыть черепную коробку Рена, достать из неё мозг-кристалл, быстро переписать на него пакет программ и вложить в голову тела-трансформера. Все остальное должно было произойти уже без его участия. Чтобы не шокировать папашу Рендлю, тому не очень-то нравился непрезентабельный вид этих осклизлых туш, он поднял ту из них, которую специально увеличил до подходящего размера, в самый последний момент. На все это у него ушло не более десяти минут и как только он, войдя со своим другом в телепатический контакт, перенес радужный кристалл его новенького мозга в раскрытую, словно створки раковины, голову в его новое тело, это сангрийское чудо тотчас выпустило из себя шевелящийся пучок искусственных нейронов и они моментально срослись с нервной тканью квазибелкового организма.
Здоровенное, словно распухшее, тело-трансформер начало преображаться едва ли не мгновенно. Ткани на голове еще не успели сомкнуться полностью, а оно уже всё сжалось, рождая мускулистую, массивную фигуру Железного Рена и стало быстро менять свой цвет с синевато-бурого на тёмно-терракотовый. Через каких-то три минуты перед Заком Лугаршем лежал на медицинской кушетке обновленный папаша Рендлю, который стал намного изящнее и красивее прежнего. Биосканер поработал на славу и дал Заку кое-какие данные о том, каким именно должно было выглядеть тело этого великана в идеале. Различия, общем-то, не были сколько-нибудь существенными, а потому он не стал вмешиваться в то, что было определено самой природой, но оставалось незамеченным медицинской машиной. Глядя на то, как подрагивают веки друга и едва заметно вздымается его мощная грудь, Зак постучал кончиком указательного пальца ему по лбу и ехидным голосом громко поинтересовался у него:
– Тук-тук-тук, дядя, ты собираешься вставать?
Тот спросил его тихим, свистящим шепотом:
– Зак, а разве уже можно?
– Ты, что, издеваешься надо мной? – Изумился Зак внезапной робости этого великана – Да, что теперь с тобой может случиться? Тебя ведь теперь если и можно чем остановить, так это корабельным антиматом, так что хватит валяться, сверкать передо мной яйцами. Бегом марш в шкатулку!
Теперь Вирати всё чаще оставляла Зака одного. Ей не терпелось тет-а-тет пообщаться со своими старинными подругами и посплетничать с ними. Натали тоже, а потому его общение с папашей Рендлю стало куда более частым и продолжительным. Зак вовсе не чурался общения с новыми друзьями, но, порой, уставал от всех этих бесконечных застолий, весёлых игрищ и прочего безделья. С этим старым воякой можно было беседовать не спеша, обстоятельно, да, к тому же, Железный Рен тоже любил играть в хо-ло. После того, как он сменил свои прежние мозги на сангрийский мозг-кристалл, Заку стало всё труднее выигрывать у него. В это утро они засели за доску сразу после завтрака и партия снова складывалась не в его пользу. Идя на явный риск, он стремительным маневром номерной пешки запер его офицера в подвале. Рен в ответ спокойно сделал шах его королю верхним слоном и спросил:
– Сынок, как ты считаешь, я смогу когда-нибудь научиться так пить "Ракетное топливо", чтобы снова видеть перед собой сразу две жены, а потом ещё и мычать с похмелья?
Зак усмехнулся, съел его слона и ловким манёвром перевёл игру в вертикальную плоскость, что немного уравняло их позиции, после чего рассудительным тоном сказал:
– Знаешь, старина, моя Ви тоже порой грустит от того, что шампанское не бьёт ей в голову, как когда-то в молодости. Однако я тут подумал кое о чем на досуге и пришел к выводу, что всё можно поправить. Правда, все дело здесь уже не в химии, как это бывает у обычных людей, а кое в чём ином.
Папаша Рендлю обрадовано воскликнул:
– Вот и я про то же тебе толкую, сынок! Лучше тебя, пожалуй, никто не знает всех возможностей этих сангрийских мозгов, стало быть тебе и карты в руки. Я тут давеча заглянул к Эду и мне даже стало жаль этого парня. Он смешал в кучу самогон, лезергинку, героин, ту синюю дрянь, которую синтезируют на Стируле, залил в себя литров пять этого бесива и всё без толку. Сам понимаешь, Зак, я не сторонник таких экспериментов, но надо же, порой, мужику как-то оттянуться.
Зак кивнул головой, отставил в сторону трёхмерную доску и быстро вскочил с пушистого круглого коврика, на котором он лежал. Направляясь к дверям, он негромко сказал:
– Пошли со мной, Рен. Если ты хочешь получать кайф не только от секса, но ещё и от выпивки, то тебе точно нужно обрести для этого новое тело-трансформер. – Видя изумленный взгляд старого солдата, он пояснил – Понимаешь, старина, имея у себя в голове мозг-кристалл, нужно ещё и иметь новое тело. Только тогда гармония будет стопроцентная. Эд занимается бесперспективными экспериментами. Он пытается придать своему телу полное соответствие с обычным человеческим телом, а тут действовать нужно совершенно в ином направлении. Ты обратил внимание на то, как быстро моя новая компьютерная программа позволяет нашим друзьям менять свой внешний облик?
– Да, я давно приметил это… – Растерянным голосом пробасил папаша Рендлю – Впрочем, Натали и раньше умела проделывать такие штуки, но её хватало не надолго, а с этой твоей программой она всю ночь может изображать из себя горячую чернокожую куколку. Она ведь у меня такая выдумщица.
Выходя из коттеджа на широкую дощатую веранду, Зак похлопал своего друга по плечу и наставительно сказал:
– Ну, моя Ви после преображения тоже сделалась пылкой, как пирофор, Рен, но я вовсе не поэтому завел речь о компьютерных программах для мозга-кристалла. Тут ведь в чем вся хитрость, дружище, наш мозг, – Зак постучал себя пальцем по лбу – Способен и не на такое. В общем, я недавно написал такую программу, которая позволит тебя надраться в лоскуты хоть "Ракетным топливом", хоть вином, хоть пивом. Ну, и, разумеется, всё будет происходить в полном соответствии с массой твоего тела и всем твоим прежним жизненным опытом. Короче, от чего ты торчал раньше, от того будешь торчать и впредь. Моя компьютерная программа способна анализировать любые химические вещества и может воссоздавать именно ту форму кайфа, которую они дают. Если ты слопаешь лезергинку, то тебе будут обеспечены такие галюники, что ты тут же взвоешь.
Рен Калвиш немедленно перебил его:
– Зак, я на дух не выношу никакой тяжелой наркоты. Выпить спиртного, это по мне. Ну, еще, порой, я позволяю себе выкурить косячок в постели с Натали, а вот со всяческой химией я борюсь всю свою жизнь. Так что давай отставим крутую наркоту в покое.
Зак Лугарш усмехнулся и язвительно возразил:
– Ага, щас, стану я из-за тебя всё переделывать. Я же не заставляю тебя ширяться, Рен. Мне просто подумалось, что тело-трансформер должно обладать ещё и способностями к порокам, чтобы наши друзья ничем не выделялись среди обычных людей. К тому же учти и такую вещь, старина, стоит только тебе малость встрепенуться и ты уже через четверть секунды будешь трезв, как стеклышко. Это ведь кайф психический, так сказать ментальный, а не физиологический. Правда, для того, чтобы ты стал прежним Железным Реном, старина, тебе нужно будет обзавестись телом-трансформером, иначе моя программа просто не будет работать. Она ведь будет, как бы выстраивать тебя в новом теле точно таким, какой ты сейчас и только в минуты опасности ты мигом превратишься в настоящую боевую машину. А с этими нашими новыми мозгами мы сейчас ни то, ни сё, так, полуфабрикаты какие-то и для того, чтобы мозг-кристалл мог функционировать в полную силу, нам следует обзавестись телами-трансформерами. Только тогда мы будем представлять из себя нечто цельное. Ну, что скажешь, Рен, мы можем позволить себе стать прежними парнями?
Папаша Рендлю напустил на себя подчеркнуто серьезный вид и сказал наставительным тоном, покрутив головой:
– По-моему, сынок, мы просто обязаны сделать это. Ведь посуди сам, благодаря Оорку и тебе Звёздный Антал сегодня обладает двумя суперсовременными технологиями, которые позволяют превратить всякого достойного человека в несокрушимое бессмертное существо. Так что мы стоим на пороге новой эпохи в жизни галактического человечества и для того, чтобы люди смогли узнать об этом, нужны добровольцы, отважные парни с ясными головами и крепкими нервами, которые смогут испытать на себе что это такое, полностью преобразиться. Поэтому, парень, нам ничего не остается делать, как проложить человечеству дорогу в эту самую новую эру. – Не выдержав, папаша Рендлю расхохотался над своими собственными выспренними излияниями и добавил – Сынок, как говорит наш общий друг Эд, – трудно мёд переливать и пальцев не облизать. Пожалуй, нас любой бездельник обзовет идиотами, если мы не приладим к нашим новым мозгам две отличные, сверхпрочные тушки. Хотя я вполне доволен тем, что мои родители произвели меня на свет таким здоровенным парнем, мне вовсе не кажется лишним улучшить их творение. Так что давай, парень, веди меня в свою научную берлогу. Ты, сынок, как я посмотрю, уже здорово поднаторел в этом деле, так что тебе и карты в руки. Вперёд, дружище, и никаких сомнений!
Весело хохоча, они трусцой побежали через цветущий лук к трехъярусной пирамиде, сверкающей в лучах искусственного солнца голубыми и белыми панелями. Оба этих здоровенных, босоногих парня были одеты в солдатские камуфляжные штаны и майки, туго обтягивающие их мощные торсы. Зак лишь немного уступал Рену Калвишу в росте, но был куда изящнее этого массивного, широкоплечего великана, который бежал по траве с лёгкостью юной девушки. Каждое его движение было быстрым, точным и элегантным, отчего Зака, порой, брала оторопь, ведь когда Железный Рен сидел или лежал, он производил впечатление неуклюжего громилы, выглядел эдаким портовым роботом-такелажником. Впечатление это было весьма обманчивым, так он за всю свою жизнь не встречал человека более ловкого и стремительного. Уж на что Нейзер был вьюном, но и он проигрывал этому великану в подвижности, особенно на турнирной арене.
Весело подшучивая друг над другом и громко хохоча, они влетели под синеватые, тающие в высоте своды пирамиды и замерли, остановившись на просторном балконе. Внизу перед ними простирался здоровенный зал, весь заставленный множеством прозрачных, стайларовых клон-кювез, в которых еще совсем недавно дожидались своих хозяев синевато-бурые квазибелковые, кремнийорганические тела-трансформеры, погруженные в густую, бирюзовую жидкость. Над ними висела в воздухе ажурная паутина из разноцветных пластиковых трубопроводов, протянувшихся к ним от сверкающего полированным хромом и белым кристаллокерамитом махины биореактора, построенного еще Нэксом и затем изрядно модернизированного Заком Лугаршем. Первым умолк хельхорец, а вслед за ним и папаша Рендлю. Постояв в молчании пару минут, Зак ткнул своего друга кулаком в каменно-твердый бок и негромко шепнул:
– Пошли, Рен, я намерен, для начала, хорошенько изучить все, на что ты способен.
– Сынок, а чего это ты шепчешься так, словно нас возьмут и схватят за руку? Ты что, сдрейфил? – Шепотом поинтересовался у него Рен вместо ответа и сам робко опустил глаза.
Зак, все так же тихо, пояснил ему:
– Понимаешь, старина, это для меня особое место. Ведь что ни говори, а именно здесь я вторгся в святая святых и приложил руку к тому, чтобы значительно улучшить человека, а он, что ни говори, творение Божье. – Увидев усмешку в глазах Железного Рена, он поторопился добавить – Ладно-ладно, не газуй, старина, Эд, Оорк и Вирати совершенно не робели, когда мы здесь работали, но им-то делать это не впервой. Ты же знаешь, что когда-то они вместе с Эмилем Борзаном создали первых людей, так что для них это дело уже привычное, а у меня, клянусь Священными Свитками Торы, от одной мысли об этом мороз по коже дерёт. Это же надо было случиться такому, чтобы я, сапог армейский, вдруг, взял и приложил руку к созданию новой расы бессмертных людей. Тут, старина, поневоле язык прикусишь, да, ещё и будешь дышать через раз.
Впрочем, когда они поднялись на третий этаж и вошли в просторный, светлый зал строгой, пирамидальной формы, заставленный различным медицинским оборудованием, к Заку Лугаршу тотчас вернулась его прежняя уверенность в себе и насмешливый тон. Он быстро прошел в центр зала, где стояла большая, молочно-белая, восьмигранная призма специального антропометрического биосканера. Папаша Рендлю был хорошо знаком с подобного рода оборудованием и сразу же стал внимательно рассматривать его пульт, оснащенный доброй полудюжиной больших пленочных экранов. Удовлетворенно кивая головой, он радостно пробасил:
– Да, сынок, если ты смог освоить эту шкатулку с призраками, я смело могу довериться тебе. Такую машину можно найти только у федералов и дело тут даже не в том, что она стоит бешеных денег. Просто не в каждом мире найдутся спецы, способные разобраться в тех компьютерных программах, которые в неё заложены. И как только тебя на такое сподобило, Зак?
Носатый хельхорец, довольный этим комплиментом, небрежно махнул рукой и веселым голосом сказал:
– Рен, ты не поверишь, но я в этой коробке почти всё переделал и даже написал для неё новый пакет программ. Старые были жутко убогими и едва читали данные на клеточном уровне. Зато теперь я запросто провожу сканирование даже на атомарном, а не то что молекулярном уровне. Давай, старина, заголяйся и полезай внутрь. Мне нужно погонять тебя пару часов прежде, чем я внесу коррективы в базовые программы. Ты ведь не хочешь чувствовать себя в новом теле так, словно ты натянул на себя боескафандр с чужого плеча? А для этого тебе придется здорово попотеть потому, что ты должен выложиться на полную катушку. Иначе нечего и мечтать о том, что твое новое тело будет идеально совпадать с твоим сознанием и всеми твоими представлениями о самом себе. Да, кстати, Рен, тебе не кажется, что все эти твои боевые имплантанты это уже атавизм твоего бурного прошлого? Представь себе, но твое будущее тело обладает способностью формировать внутри себя не только мощные биобластеры, но и куда более серьезные боевые системы. Тебе только нужно будет слопать пару килограммов терзия, а дальше квазибелковая структура трансформера сама произведет на свет все нужные органические соединения.
Папаша Рендлю, стаскивая с себя майку, закивал головой и бодрым голосом согласился:
– Это точно, Зак. Хватит мне пугать народ своей тушей, да, и Натали ругается из-за того, что не может обнять меня, но пуще всего мне достается от Малыша Бима. Тот просто бесится из-за моих имплантантов. Забыл уже, засранец, как они выручали нас на Бидрупе. Понимаешь, сынок, я ведь, можно сказать, всю свою жизнь готовился к тому бою и мне кажется, что я не посрамил флага. Так что я действительно сниму их и подарю Биму. Пускай он таскает эти цацки в своих карманах, они ведь не такие уж и большие, просто мне пришлось, вдобавок к импульсным микрореакторам, изготовить ещё и биоаккумуляторы, вот они-то и портят мне фигуру.
Вслед за этим старый солдат быстро выпотрошился от имплантантов и сложил их в большой пластиковый контейнер, но это лишь немного уменьшило его габариты. Железный Рен Калвиш и без своих имплантантов представлял из себя широченного великана с невероятно мощной мускулатурой, похожего одновременно и на громадный утес, и на стремительный, обжигающий ветер пустыни – хамсин, способный в считанные секунды ослепить беспечного путника. Сняв с себя мешковатые гастленовые штаны, он сделал для разминки несколько энергичных движений и лёгкой походкой пошел к призме биосканера. Зак Лугарш сел за пульт и его пальцы быстро запорхали над клавишами. Массивные, полуметровой толщины, двустворчатые двери распахнулись, папаша Рендлю вошел внутрь шкатулки с призраками и привычно занял место в середине пятиметрового зелёного круга.
За его пределами лежала трехметровая, тревожно-алая полоса зоны атаки. Железному Рену уже приходилось иметь дело с подобными симуляторами боя и он, невозмутимо стоя в центре круга, лишь гадал, кого выпустит против него Зак Лугарш и в каком количестве. Обычно те парни, которые писали программы для таких бойцовских клеток, в своих фантазиях доходили до полного маразма, но Зак не стал повторять их ошибок и вскоре из всех четырех голубовато-белых стен на громадного мальвийца бесшумно вышло восемь здоровенных, радужных биотов. Эти клыкастые и шипастые голографические монстры выглядели столь реально и зловеще, что папаша Рендлю невольно вздрогнул от неожиданности. Тотчас вспыхнули ярко-красные транспоранты, которые известили старого солдата о том, что биоты будут колотить его не в полную силу, а лишь на пятьдесят процентов мощности шкатулки.
Рен немного сдвинулся с места и в тот же момент на него набросились все восемь голографических чудовищ, удары которых были так быстры и сильны, что он невольно присвистнул, представляя себе, каково ему придется тогда, когда Зак включит симулятор на полную мощность. Ловко увернувшись от двух биотов, пытавшихся взять его в клещи, он завертелся волчком и принялся сам дубасить их, почём зря. При каждом мощном и точном ударе, нацеленном в голову или грудь биота, тот с диким воплем лопался, словно мыльный пузырь, оставляя после себя кровавое облако. Зак Лугарш, наблюдая за этим боем снаружи, только поцокал языком. Папаша Рендлю, явно, был настроен весьма серьезно, ведь приборы явственно показывали, что в момент удара он развивал усилие аж в пятнадцать тонн, что было очень неплохо, и, к тому же, наносил удар за девять сотых секунды, что и вовсе было просто великолепно.
Не мудрствуя лукаво, он немедленно поднял мощность до семидесяти пяти процентов и выпустил на него уже шестнадцать биотов, но Железный Рен уже разошелся и покончил с ними за каких-то три с половиной секунды. Тогда Зак злорадно ухмыльнулся, выпустил удвоил число изрядно подросших биотов, сделал так, что на смену убиенному голографическому монстру тотчас выскакивал новый, да, ещё и повысил мощность атаки до ста пятидесяти процентов от номинала, что означало усилие вихревых силовых полей в тридцать тонн. Однако, тому было хоть бы хны. Старый солдат дышал ровно и глубоко, вертелся, как юла, и с пулеметной частотой наносил удары по биотам руками и ногами, отчего из биосканера доносился приглушенный, басовитый рев. Малость уменьшив громкость звука, Зак увеличил мощность атаки ещё на пятьдесят процентов, а её скорость довёл до одной десятой секунды.
Папаша Рендлю ответил тем, что стал наносить удары с силой в семьдесят, восемьдесят и даже сто с лишним тонн, что вообще выходило за пределы здравого смысла. К тому же он завертелся с такой скоростью, что Заку показалось, будто у этого бугая выросло ещё по две пары ног и рук. Биосканер, быстродействие которого было таково, что он мог фиксировать цепную реакцию, чутко считывал информацию. Погоняв старого солдата во всех мыслимых и немыслимых режимах, так и не дождавшись того момента, когда тот проявит признаки усталости, он выключил свою дьявольскую установку, откинулся в кресле и принялся вносить коррективы в базовые программы, написанные им загодя. Железный Рен вышел из шкатулки с призраками, как ни в чём не бывало и спросил его:
– Ну, что, сынок, узнал обо мне что-нибудь новое?
Зак кивнул головой и сказал в ответ:
– Да, старина, многое я повидал на своем веку, но таких чудовищ, как ты, мне ещё встречать не доводилось. Ты просто зверь какой-то и я не завидую тому придурку, который разозлит тебя по-настоящему. Это будет очень мучительная смерть. Правда, быстрая.
Великан добродушно усмехнулся и проворчал:
– Э-э-э, парень, ты ещё не видел того, во что превращается Верди, когда он начинает драться всерьёз. Вот он действительно становится сущим дьяволом, а я что, так себе, всего лишь неплохой боец, да, и только.
Зак Лугарш покрутил головой и промолвил:
– Черт возьми, Рен, я даже не знаю, верить мне тебе или отнестись к твоим словам, как к шутке. Да, Верди Мерк отличный боец, но я не верю в то, что он может превзойти тебя.
– А ты поверь, сынок. – С улыбкой сказал ему папаша Рендлю и пояснил негромко – Как-то раз я попал в засаду на Фриале и эти засранцы, стирульские кондотьеры, которых наняли мятежники, решили проверить, смогу ли я выдержать их методы допроса. Перед тем, как отрубиться, я успел провести сенсетивную разведку и передать Верди все данные о секретной базе мятежников. Он тогда был совершенно никудышным телепортистом и потому не придумал ничего лучшего, как вломиться прямо на эту базу и после небольшой потасовки сдаться им в плен. Эти идиоты, разумеется, ничего не заподозрили, надавали Верди тумаков и потащили его внутрь, о чём тот и мечтал. Ну, а как только он подобрался поближе к тому месту, где надо мной измывалось пятеро мордоворотов, началась самая настоящая потеха. Собственно говоря, на этом мятеж и закончился, так как Верди за каких-то полчаса голыми руками перебил не только всех стирульцев, облачённых в тяжелые боескафандры, но и главарей мятежников до кучи и уж ты поверь, Зак, после того, как он вытащил меня из того гроба, в который меня засунули эти говённые кондотьеры, я мало чем мог ему помочь. Вот тогда-то я и увидел впервые, что такое взбешенный варкенец. Жуткое, я тебе скажу, зрелище.
Зак Лугарш выслушал Рена Калвиша без каких-либо особых эмоций. Он знал кое-что об этом происшествии из других, вполне надежных источников, но не стал напоминать своему другу о том, что впоследствии та резня, которую учинил Веридор Мерк на Фриуле, стала предметом весьма долгого разбирательства военно-полевого суда и их обоих спасло от каторги только то, им противостояли вооруженные до зубов, опытные сенситив-коммандос, а не гражданские типы, сдуру взявшие в руки оружие. Прекрасно знал он и о том, что Железный Рен тоже не сидел сложа руки и это ещё не известно, кто из них двоих показал себя более жестоким и беспощадным бойцом. Однако, папаша Рендлю понял это сам и потому, подняв руки вверх, миролюбиво сказал, подводя черту под этим разговором:
– Ладно-ладно, сынок, нечего напускать себе такой вид, словно ты Слушающий. Мы оба дрались там, как черти, ведь Верди нашпиговал меня какой-то варкенской химией и с меня мигом смахнуло все последствия от их наркоты. Ну, пожалуй, хватит болтать, дружище. Ты готов?
Зак кивнул головой и сказал веселым голосом:
– Ага, сейчас загружу всю свою писанину в компьютер робохирурга, чтобы не мучить тебя лишний раз и приступим к заключительному этапу операции. – Он все-таки не выдержал и добавил – А я, признаться, так тогда и не поверил донесениям наших агентов, что какой-то варкенский пацан дрался бок о бок с тобой на равных. Я-то всегда думал, что ты специально выпячивал его заслуги, чтобы придать тому бою вид экспромта, уж больно всё это походило на специально подготовленную операцию. И как это только тебя угораздило тогда угодить в такую дешевую ловушку, Рен?
Продолжая этот разговор, Зак Лугарш быстро привел в действие робохирурга, – здоровенный хромированный саркофаг и когда его верхняя панель-крышка откинулась, он подтолкнул к нему Железного Рена. Тот почесал бок, ловко запрыгнул внутрь этого агрегата и сказал ему оттуда вполголоса:
– Сынок, я скажу тебе, на чем меня подловили, но ты об этом помалкивай. Агент мятежников просто сказал мне, что он знает где на Фриале ещё растут в природе каменные фиалки, вот я и клюнул на эту удочку. Понимаешь, одно дело видеть эти чудесные цветы в оранжерее и совсем другое растущими на настоящих скалах.
Подивившись тому, что этот старый солдат так любил цветы, что отправился полюбоваться на них чуть ли не в самый разгар боевых действий, Зак закрыл крышку саркофага и сел за пульт управления. Дело оказалось за малым, вскрыть черепную коробку Рена, достать из неё мозг-кристалл, быстро переписать на него пакет программ и вложить в голову тела-трансформера. Все остальное должно было произойти уже без его участия. Чтобы не шокировать папашу Рендлю, тому не очень-то нравился непрезентабельный вид этих осклизлых туш, он поднял ту из них, которую специально увеличил до подходящего размера, в самый последний момент. На все это у него ушло не более десяти минут и как только он, войдя со своим другом в телепатический контакт, перенес радужный кристалл его новенького мозга в раскрытую, словно створки раковины, голову в его новое тело, это сангрийское чудо тотчас выпустило из себя шевелящийся пучок искусственных нейронов и они моментально срослись с нервной тканью квазибелкового организма.
Здоровенное, словно распухшее, тело-трансформер начало преображаться едва ли не мгновенно. Ткани на голове еще не успели сомкнуться полностью, а оно уже всё сжалось, рождая мускулистую, массивную фигуру Железного Рена и стало быстро менять свой цвет с синевато-бурого на тёмно-терракотовый. Через каких-то три минуты перед Заком Лугаршем лежал на медицинской кушетке обновленный папаша Рендлю, который стал намного изящнее и красивее прежнего. Биосканер поработал на славу и дал Заку кое-какие данные о том, каким именно должно было выглядеть тело этого великана в идеале. Различия, общем-то, не были сколько-нибудь существенными, а потому он не стал вмешиваться в то, что было определено самой природой, но оставалось незамеченным медицинской машиной. Глядя на то, как подрагивают веки друга и едва заметно вздымается его мощная грудь, Зак постучал кончиком указательного пальца ему по лбу и ехидным голосом громко поинтересовался у него:
– Тук-тук-тук, дядя, ты собираешься вставать?
Тот спросил его тихим, свистящим шепотом:
– Зак, а разве уже можно?
– Ты, что, издеваешься надо мной? – Изумился Зак внезапной робости этого великана – Да, что теперь с тобой может случиться? Тебя ведь теперь если и можно чем остановить, так это корабельным антиматом, так что хватит валяться, сверкать передо мной яйцами. Бегом марш в шкатулку!