Страница:
Он бился в истерике и не мог остановиться.
Распахнулась дверь, в комнату вбежала испуганная жена.
– Что с тобой?.. Успокойся!.. Что ты?..
– Не-не-нена-вижу! С-себя… ненавижу-у! – сквозь всхлипы простонал Артур.
Ему было стыдно. Он чувствовал себя полным ничтожеством.
– Перестань, слышишь, не надо! – скороговоркой шептала Вика, обнимая его.
Вдруг Артур замер.
– Рук не чувствую… – испуганно произнес он.
– Что?
– Онемели!
Руки были как чужие… Артур бросился в ванную. Непослушными пальцами крутанул вентиль смесителя. Ледяная вода, хлынувшая из душа, накрыла его с головой.
Через минуту он облегченно вздохнул:
– Кажется, проходит… Отпустило…
Сибирцев стоял босиком на холодном кафельном полу. Рубашка прилипла к телу, с волос струйками сбегала вода.
Вика накрыла его полотенцем и принялась сушить голову. Потом крепко прижалась к нему.
Артур провел ладонью по ее щеке. Она была мокрой. Вначале Сибирцев подумал, что это вода. Потом понял – слезы…
– Ты меня любишь?.. Любишь?! – спросил он дрожащим, прерывистым голосом.
– Люблю… – тихо ответила Вика.
Глава 4
Глава 5
Распахнулась дверь, в комнату вбежала испуганная жена.
– Что с тобой?.. Успокойся!.. Что ты?..
– Не-не-нена-вижу! С-себя… ненавижу-у! – сквозь всхлипы простонал Артур.
Ему было стыдно. Он чувствовал себя полным ничтожеством.
– Перестань, слышишь, не надо! – скороговоркой шептала Вика, обнимая его.
Вдруг Артур замер.
– Рук не чувствую… – испуганно произнес он.
– Что?
– Онемели!
Руки были как чужие… Артур бросился в ванную. Непослушными пальцами крутанул вентиль смесителя. Ледяная вода, хлынувшая из душа, накрыла его с головой.
Через минуту он облегченно вздохнул:
– Кажется, проходит… Отпустило…
Сибирцев стоял босиком на холодном кафельном полу. Рубашка прилипла к телу, с волос струйками сбегала вода.
Вика накрыла его полотенцем и принялась сушить голову. Потом крепко прижалась к нему.
Артур провел ладонью по ее щеке. Она была мокрой. Вначале Сибирцев подумал, что это вода. Потом понял – слезы…
– Ты меня любишь?.. Любишь?! – спросил он дрожащим, прерывистым голосом.
– Люблю… – тихо ответила Вика.
Глава 4
На соревнования Артур взял самых проверенных, самых надежных ребят. Перед отъездом директор Дворца Спорта Терентьева сказала:
– Послушай, Сибирцев… Ты говорил, что тебе нужны новые перчатки, тренажеры, ремонт в маленьком зале… Так вот, если займете хотя бы третье место, обещаю – будет все, о чем просил… А иначе – не обессудь…
– Постараемся, – бодро ответил Артур, а сам подумал:
«Какое там третье место! В первую шестерку войти – и то за счастье».
На турнир такого ранга он выезжал не впервые и знал, что на результат влияет не столько мастерство боксеров, сколько расположение судей и известность тренера. Если бой равный, то преимущество всегда будет на стороне того, чей наставник более знаменит… Куда ему тягаться с заслуженными тренерами… В индивидуальных поединках еще можно рассчитывать на чей-нибудь успех, но в командном первенстве шансов практически не было.
И все же Сибирцев ехал на эти соревнования с радостью. Само приглашение принять в них участие уже говорило о многом. Кого попало, на такие турниры не позовут.
Под стук вагонных колес Артур полудремал на нижней полке плацкартного вагона. Ребята, собравшись в соседнем купе, травили анекдоты. Воздух то и дело сотрясали взрывы безудержного хохота.
«А когда же я смеялся так в последний раз?» – с грустью подумал Сибирцев.
Он вспомнил, как ехал со службы домой. Так же искрился под солнцем снег, так же стучали по рельсам колеса, так же мелькали за окном и уносились прочь шумные города и безлюдные полустанки. Позади – два года в морской пехоте. Впереди – вся жизнь… Казалось, она будет сплошным праздником.
Артур вернулся в родной город за неделю до Нового года. Все, кто уходил вместе с ним, давно уволились в запас. Лишь он один с «дембелем» подзадержался.
Родственники и друзья устроили пышную встречу. Артур радовался теплому приему, но едва ступил на родной перрон, уже не мог думать ни о чем – только о той, что ждала его…
Вечером Сибирцев отправился к ней. Снег поскрипывал под подошвами тяжелых десантных ботинок. Из распахнутого ворота пятнистого бушлата выглядывал уголок флотской тельняшки. На погонах желтели старшинские лычки. Лихо заломленный черный берет с золотистой кокардой едва держался на макушке. Гвардеец… Но кто бы знал, как трепетала его душа! Слишком долго они не виделись. Только письма, письма…
В народе живет примета: если девушка провожает парня со слезами – значит, не дождется. Видимо, что-то здесь есть… Артур убедился в этом на опыте приятелей и знакомых. Уж как рыдали некоторые девчонки, как висли на шее у своих ребят! Но прошло полгода – и все позабыто…
Вика, когда провожала его, ни разу не прослезилась. Артура это даже немного задело – все-таки на два года человек уезжает. На фоне других она вела себя, пожалуй, слишком сдержанно. В прощальном поцелуе не чувствовалось безысходности. Все было буднично и просто.
Потом они писали друг другу письма. Артур – длинные, обстоятельные, с налетом романтики. Вика – непритязательные, без излишеств, где рассказывала, в основном, о работе, погоде и общих друзьях. Иногда они обменивались фотографиями… Письма и фото Артур бережно хранил, но никому не показывал. Потому что в тексте встречались ошибки, а на снимках Вика совсем не походила на себя. Яркая брюнетка с тонкими, правильными чертами лица почему-то на фотографиях превращалась в серенькую блеклую простушку, которую даже симпатичной назвать было нельзя.
…Сибирцев остановился возле пятиэтажного блочного дома. Придерживая берет, поискал глазами ее окна.
На кухне у Вики горел свет, а в комнате дрожащими бликами пульсировала «цветомузыка».
Взбежав по лестнице на четвертый этаж, Артур замер перед обитой синим дерматином дверью. Из квартиры доносились приглушенные голоса, танцевальные ритмы.
«Кажется, я не вовремя, – подумал Сибирцев. – Еще и вырядился как на парад…».
Ему вдруг стало неловко, что он пришел в форме. Артур надавил на кнопку звонка. Послышались торопливые шаги, щелкнул замок, дверь распахнулась.
– Арту-у-ур! – всплеснув руками, воскликнула подруга Вики. – Вот это сюрприз!
Она впустила его и, обернувшись, крикнула:
– Артур приехал!
Раздались звон разбитой посуды, недоуменные возгласы.
Он шагнул в комнату – и в мерцании разноцветных огней увидел ее. Вика шла навстречу… прямо по столу! Освобождая дорогу, гости торопливо выхватывали у нее из-под ног тарелки с закуской.
Артур подхватил ее на руки.
– Горько! – крикнул кто-то.
Смеясь, она поцеловала его в губы.
Народ за столом задвигался, освобождая им место.
– Давайте, за встречу… –
– Солдату – штрафную!
Артур осмотрелся… Какие-то незнакомые люди. Для чего они здесь собрались?
– Уйдем отсюда, – шепнул он Вике.
Они вышли на улицу. В морозном воздухе кружились снежинки.
– По какому поводу гулянье? – спросил Артур.
– У моей знакомой – ты ее не знаешь – парень вернулся. Они тоже два года не виделись… Надо было отметить событие. У нее – никак: комнатка маленькая в коммуналке и мама больная. Вот я их и пустила.
– А где он служил?
– Он не служил, он сидел…
– Вот как? – Артур остановился. – Не боишься, что когда вернешься, одни стены останутся?
– Он же не вор. – Вика улыбнулась. – Просто не повезло. Случайно сбил человека, на машине.
Они медленно шли по заснеженному тротуару. Вика держала его под руку.
– Как долго я тебя ждала… – смущаясь, сказала она и прижалась щекой к его плечу.
– Ничего… – ответил Артур. – Зато теперь мы всегда будем вместе.
Долго гуляли они по тихим вечерним улицам. Целовались, говорили о чем-то, снова целовались. И во всем городе не было никого счастливее их…
А потом наступил Новый год. Встречать его решили на квартире у Вики. Она жила одна, без родителей. Воспитывала ее бабушка, которая имела свой угол и в дела взрослой внучки не вмешивалась.
Утром, тридцать первого, Артур съездил за город, привез большую пушистую елку. Когда деревце оттаяло и расправило скованные снегом и льдом ветки, Вика достала из шкафа коробку с елочными украшениями.
Вдыхая запах свежей хвои, Артур развешивал стеклянные игрушки и украдкой посматривал на Вику. Она стояла возле разрисованного морозными узорами окна и, задумавшись, смотрела на улицу. Внезапно солнечный луч пробился сквозь тучи. Комната вмиг стала нежно-розовой. Слабый отсвет упал на ее лицо. В этом волшебном сиянии Вика показалась ему божественно-прекрасной. Черты ее были настолько совершенны, что у Артура перехватило дыхание.
День прошел в предпраздничных хлопотах. Дважды Сибирцев ходил в магазин, чистил картошку, открывал всевозможные банки. Потом подошли Викины подруги и оставили его без работы. Ближе к полуночи стали собираться гости: в основном – молодые пары, еще не связанные узами супружества. Все здесь знали друг друга, поэтому легко общались между собой.
Вика встречала гостей в длинном черном платье с блестками.
Ударили куранты… В разных концах стола захлопало пробками шампанское. Под визг и крики разлили пенящийся напиток в бокалы, выпили стоя.
– С Новым годом! – сказал Артур, чокаясь с Викой.
– С новым счастьем! – ответила она и улыбнулась. В ее зрачках отражались огоньки елочных гирлянд.
По мере того, как на столе уменьшалось количество закуски, разговоры становились все более оживленными. Кому-то захотелось танцевать. Включили музыку, задвигали стульями.
– Внимание! – выкрикнул дипломированный массовик-затейник Грачев, уже изрядно подогретый спиртным. – Объявляем конкурс на самую красивую пару. Все танцуют, а жюри определяет победителей. Поехали!..
Кружась под звуки протяжной мелодии, Артур обнимал Вику. Он чувствовал себя уверенным и сильным.
Привстав на носки, Вика чуть слышно шепнула ему на ухо:
– Я люблю тебя.
Артур крепко прижал ее к себе и, ткнувшись губами в мягкие локоны волос, так же тихо ответил;
– Единственная моя… Любимая.
Танец кончился. Грачев объявил:
– Единогласным решением судей, то бишь жюри, самой красивой парой признаны…
Он сделал многозначительную паузу.
– …Артур и Вика!
Раздались аплодисменты.
– А как насчет приза? – крикнул кто-то.
Грачев задумался. Потом сбегал на кухню и вернулся с двумя большими яблоками.
– Это тебе… А это – тебе….
Веселье продолжалось до самого утра. Лишь после того, как один молодой человек объявил себя наследником Чингисхана, другой стал лаять по-собачьи, а девушка по имени Люся едва не выпрыгнула с балкона, гости начали потихоньку расходиться.
«Как давно это было, – подумал Сибирцев, поворачиваясь на жесткой вагонной полке. – И куда все исчезло?»
На вокзале команду встречал знакомый представитель спорткомитета. Артур увидел его с подножки вагона и помахал рукой.
Тот подошел возбужденный, раскрасневшийся от мороза, в распахнутом полушубке. Поздоровавшись с Сибирцевым, озорно улыбнулся ребятам:
– Ну что, орлы, драться будем?
А то, как же! – в тон ему ответил тяжеловес Ковалевский. – За тем и приехали…
Смешавшись с толпой пассажиров, они пошли к автобусной остановке. Артур озабоченно поглядывал по сторонам – не отстал бы кто.
В ожидании нужного маршрута укрылись от ветра на кирпичной веранде. Сквозь дырявую крышу виднелось серое небо. Стены были расписаны и разрисованы сверху донизу. Какая-то любопытная старушка, беззвучно шевеля губами, сосредоточенно читала надписи и внимательно рассматривала рисунки. Со стороны могло показаться, будто она изучает театральную афишу.
Подошел автобус. Оледеневшие двери с лязгом распахнулись, и продрогшие пассажиры бросились занимать места.
По пути в гостиницу ребята болтали между собой, глазели из окон на местные достопримечательности.
Один из парней, утомленный дорогой, задремал. Тут же нашелся шутник – прилепил ему на нижнюю губу ленточку автобусных талонов. Бедолага стал похож на кассовый аппарат. Все покатывались со смеху. Только спящий ничего не чувствовал и продолжал клевать носом.
В гостинице их ждали забронированные номера: два четырех-местных и два двухместных. Один из двухместных номеров заняли Соколов и Ковалевский – как самые старшие и авторитетные, другой – Артур.
Рядом поселилась команда из крупного промышленного центра, известного в боксерской среде.
Тренер соседей зашел познакомиться. Артуру он почему-то сразу не понравился. Бывает так – еще не успел пообщаться с человеком, а уже чувствуешь антипатию. Он вошел не постучавшись, протянул руку:
– Карнаухов…
Сибирцев пожал влажную пухлую ладонь. Гость огляделся по сторонам, подошел к окну, открыл форточку.
– Душно.
Потом плюхнулся на заправленную кровать и, закинув ногу за ногу, произнес:
– Рассказывай, как там у вас?
Бесцеремонность покоробила Артура. Гость вел себя так, словно они были давно знакомы. Хотя виделись впервые.
Выглядел он лет на тридцать пять. Из-под расстегнутой спортивной куртки выпирал оформившийся животик. Гладко выбритые полные щеки лоснились. Маленькие водянисто-серые глаза, опушенные белесыми ресницами, смотрели с насмешливым прищуром.
Задушевной беседы не вышло. Перекинувшись для приличия парой фраз, Артур сослался на занятость и выпроводил гостя.
А дел и вправду оказалось достаточно. Сначала нужно было получить талоны на питание, потом пройти медкомиссию, взвешивание, жеребьевку, оформить кое-какие документы. В общем, только успевай поворачиваться… Сибирцев даже пожалел, что они не приехали на денек пораньше.
В столовой гостиницы кормили неплохо. Вот только не все смогли в полной мере это оценить. Большинство ребят боялось выйти из своей весовой категории, поэтому к еде относились осторожно. Только легковес Андреев уплетал за обе щеки. Ему сидеть на диете было ни к чему. На прошлых соревнованиях он оказался даже легче, чем требовалось. Пришлось перед контрольным взвешиванием подкладывать в плавки железные болты и гайки. После чего он получил заслуженную кличку – «металлист».
Вечером, когда Артур лежал на кровати поверх одеяла и читал книгу, в номер снова заглянул Карнаухов.
– Скучаешь?
– Да так… – неопределенно пожал плечами Сибирцев.
– Выпить хочешь? Пойдем, у меня есть.
– Спасибо, – покачал головой Артур. – Не хочу… Да и открытие завтра…
– Ты чего, на ринг, что ли, собрался? – хохотнул гость. – Тебе же морду подставлять не надо! Махнул пару раз полотенцем – и сиди, отдыхай.
– Все равно – не хочу…
– Ну и хрен с тобой!
– Кстати, – поморщился Сибирцев, – ты не мог бы выражаться чуть попроще… Хотя бы при пацанах… А то от твоего мата уши вянут.
– Бог ты мой! Какие нежности… Можно подумать, они ничего подобного в жизни не слышали. С пеленок их гувернантки за ручку водили… Очнись, Макаренко!.. И как ты их драться-то учишь? Тоже, небось, со всякими интеллигентскими штучками? Простите, извините, целился, мол, в глаз, а попал по носу! Так?.. – он рассмеялся. – Пойми, чудак, это же бокс, а не шахматы! Здесь сантименты ни к чему! Либо ты его, либо он тебя. Третьего не дано… Ударил хорошо, видишь, что поплыл – добей!.. Нос расквасил? Целься туда же!.. Бровь рассек? Еще добавь!.. Выживает сильнейший – это закон жизни, суровый, но справедливый… Разве не так?
– Не знаю, – уклончиво ответил Артур. Спорить с ним не хотелось.
Карнаухов посидел еще немного и пошел искать напарника на выпивку, а Сибирцев отправился к ребятам. Завтра предстоял трудный день, и хотелось поддержать их боевой дух.
Открытие первенства среди старших юношей на приз героя Советского Союза Крымова прошло торжественно и шумно. Организаторы постарались, и, надо отдать им должное, – праздник, действительно, удался. Под звуки труб участники турнира в колонну по одному, покомандно с тренером во главе, прошлись по кругу большого спортивного зала. Зрители с трибун приветствовали их… Потом спортсмены выстроились вокруг ринга, установленного в центре. Именитые мастера пожелали молодежи сохранять и приумножать традиции отечественного бокса; известный артист вспомнил о своем давнем увлечении и пожалел, что молодость уже не вернешь; популярная группа под фонограмму исполнила пару шлягеров. И, наконец, под звуки гимна были подняты стяги с символикой спортивных клубов – участников соревнований.
Команда Сибирцева не потерялась среди прочих. Не зря он столько бился над поиском единой спортивной формы. В ярко-алых майках и синих атласных трусах с зеленой окантовкой ребята выглядели превосходно. Даже «боксерки» на ногах у всех были одинаковые – кожаные, черные, отделанные коричневой и желтой замшей… В общем, зрителям, соперникам и судьям команда запомнилась.
Первые поединки, состоявшиеся сразу после церемонии открытия, закончились для воспитанников Сибирцева удачно. Все ребята прошли в следующий тур. Он радовался вместе со всеми. Но праздничное настроение было омрачено неприятным эпизодом.
В самый разгар первого дня соревнований Артуру зачем-то понадобилось в раздевалку. Проходя по узкому полутемному коридору, он случайно оказался свидетелем разборки тренера Карнаухова со своим учеником. Парнишка только что провел тяжелый, изнурительный поединок с сильным и опытным соперником. Сибирцев видел этот бой… Вряд ли в чем можно было упрекнуть проигравшего. На ринге он сделал все, что мог. Но, видимо, его наставник считал иначе.
– Сволочь! Позорник!.. – кричал, багровея, Карнаухов. Никогда больше не возьму тебя!.. Подвел команду, гад!.. Юноша стоял, понурив голову. Под носом чернела запекшаяся кровь, глаз заплыл от удара. Он не успел даже снять перчатки.
Артур проходил мимо, когда Карнаухов, исчерпав словесные аргументы, неожиданно размахнулся и залепил парню увесистую оплеуху.
Сибирцев схватил тренера за руку:
– Ты чего?!
– Отвали!.. – грозно рявкнул Карнаухов. – А то и тебе сейчас достанется!
– Что-о? – тихо сказал Артур.
Карнаухов осекся, увидев его глаза.
– Ничего, ничего… Извини… – совершенно другим тоном быстро забормотал он. – Погорячился… Прости.
– Вышибалой тебе в кабаке работать, а не тренером… – с горечью произнес Артур.
После этого случая они вообще перестали общаться. И даже не здоровались.
Несколько дней продолжались поединки. Наконец пришло время финальных боев.
Из команды Сибирцева в финал пробились двое. А по общекомандным результатам воспитанники Артура вполне могли рассчитывать на почетное третье место. Все сейчас зависело от того, как выступят финалисты: победят – команда попадет в тройку призеров; хоть один проиграет – все пропало.
Первым на ринг вышел легковес Андреев. Соперник ему попался достойный. Никто не хотел уступать. До последней секунды оба сражались за победу.
Судьи долго совещались, прежде чем вынести решение. С перевесом в один голос победил Андреев. Надо было видеть его радость!..
Теперь пришла очередь Саши Соколова. По иронии судьбы ему предстояло встретиться с подопечным тренера Карнаухова.
Проходя мимо раздевалки, Артур услышал, как тот готовил своего боксера к бою. Характерные звуки ударов перчаток по «лапам»[2] сопровождались выразительными комментариями.
– Что ты шлепаешь, как по жопе ладошкой! Резче бей!.. Еще!..
Артур прошел дальше по коридору и свернул к себе, в свою раздевалку, где его ждал Соколов.
Саша сидел на подоконнике и эластичным бинтом обматывал кисти рук. Увидев Артура, он улыбнулся:
– Говорят, Андреев выиграл?
– Выиграл… И ты тоже старайся.
Сибирцев помог ему надеть перчатки, туго стянул шнурки на запястьях, завязал и тщательно спрятал концы. Потом взял «лапы».
– Ну, что, погреемся?
После того, как Саша размялся, Артур набросил ему на плечи большое махровое полотенце, и они направились к выходу.
Из динамиков донеслось:
– На ринг приглашается следующая пара боксеров… В синем углу – чемпион Н-ской области, серебряный призер первенства Северо-Западной зоны РСФСР среди старших юношей Александр Соколов, спортивное общество «Зенит»… В красном углу – чемпион Российской Федерации среди старших юношей Сергей Крюков, «Труд».
Боксеры встретились в центре ринга, пожали друг другу руки и вернулись на свои места.
Сибирцев смочил в воде резиновый загубник и подал Саше. Тот сунул его в рот и стиснул зубами.
– Боксер готов? – спросил рефери.
– Готов, – ответил Артур.
– Ваш готов? – обратился рефери в противоположный угол.
– Готов!.. – донеслось оттуда.
– Секунданты – за ринг! Боксеры – на середину!
Сибирцев нырнул под канаты. Прежде чем спуститься помоста, бросил быстрый взгляд в угол соперника. Карнаухов тоже смотрел в его сторону. Их глаза встретились. Артуру показалось, что он ухмыльнулся.
Гонг ударил, как набатный колокол. Пританцовывая, боксеры закружились по рингу.
Сибирцев внимательно следил за поединком.
Первые две минуты прошли в обоюдной разведке. На чьей стороне перевес – определить было невозможно.
Пошла последняя минута первого раунда…
Артур поискал глазами своих ребят – надо поддержать Соколова. Но они, похоже, и сами догадались. Перекрывая шум и крики, начали скандировать:
– Са-ня! Са-ня! Са-ня!
Легковес Андреев пробрался к самому рингу и крикнул что есть мочи:
– «Коронку» давай!
Соколов услышал… Он словно вспомнил, что за весь раунд так и не воспользовался своей любимой комбинацией.
Выбрав момент, он блестяще провел «двойку» – левый прямой, правый боковой в голову. Оба удара достигли цели.
– Еще! – крикнул Андреев.
Соколов повторил… Случилось это как раз в тот момент, когда Крюков рванулся в атаку. Встречный левой потряс его и заставил остановиться, а удар справа погасил сознание… По инерции он сделал еще два шага вперед и упал лицом вниз.
Нокаут!
Рефери отправил Соколова в нейтральный угол и открыл счет. Хотя и без того было ясно – Крюков драться уже не сможет.
– Артур Викторович! Вы видели? Я победил!.. – почти кричал Саша, подходя к своему углу после того, как рефери, отсчитав до десяти, сказал «Аут!» и остановил бой.
– Молодец! – похвалил его Артур. – Горжусь тобой.
К исходу того же дня команда сидела на железнодорожном, вокзале. До прибытия поезда еще оставалось время, и Соколов с Ковалевским решили сходить в станционный буфет за лимонадом и пирожками.
Через несколько минут ребята появились в сопровождении милиционера.
«Что еще натворили?» – озабоченно подумал Артур.
– Здравия желаю! – козырнул старший лейтенант. – Добрый вечер… А вы, значит, их тренер? Ясно…
– Документы показать?
– Не надо, что вы! Это я так, проверить… Ориентировку перед дежурством получили: из колонии несовершеннолетних преступников двое сбежали. Я смотрю – уж больно ваши по приметам похожи… Подошел, а они мне – с соревнований едем. Тренер с нами… Ну, говорю, раз так, показывайте вашего тренера… Выходит, не соврали. Вы уж извините – работа…
– Ничего, – кивнул Артур. – Понимаем.
Старший лейтенант повернулся и пошел. Потом оглянулся.
– С соревнований, значит? По боксу?.. А чего же ни одного фингала нету?
– Как это, нету? – обиделся Ковалевский. – Серега, а ну покажи!
И развернул за плечи одного из парней, под глазом, у которого красовался огромный лиловый синяк.
– Ого! – весело воскликнул милиционер. – Это другое дело!
– Послушай, Сибирцев… Ты говорил, что тебе нужны новые перчатки, тренажеры, ремонт в маленьком зале… Так вот, если займете хотя бы третье место, обещаю – будет все, о чем просил… А иначе – не обессудь…
– Постараемся, – бодро ответил Артур, а сам подумал:
«Какое там третье место! В первую шестерку войти – и то за счастье».
На турнир такого ранга он выезжал не впервые и знал, что на результат влияет не столько мастерство боксеров, сколько расположение судей и известность тренера. Если бой равный, то преимущество всегда будет на стороне того, чей наставник более знаменит… Куда ему тягаться с заслуженными тренерами… В индивидуальных поединках еще можно рассчитывать на чей-нибудь успех, но в командном первенстве шансов практически не было.
И все же Сибирцев ехал на эти соревнования с радостью. Само приглашение принять в них участие уже говорило о многом. Кого попало, на такие турниры не позовут.
Под стук вагонных колес Артур полудремал на нижней полке плацкартного вагона. Ребята, собравшись в соседнем купе, травили анекдоты. Воздух то и дело сотрясали взрывы безудержного хохота.
«А когда же я смеялся так в последний раз?» – с грустью подумал Сибирцев.
Он вспомнил, как ехал со службы домой. Так же искрился под солнцем снег, так же стучали по рельсам колеса, так же мелькали за окном и уносились прочь шумные города и безлюдные полустанки. Позади – два года в морской пехоте. Впереди – вся жизнь… Казалось, она будет сплошным праздником.
Артур вернулся в родной город за неделю до Нового года. Все, кто уходил вместе с ним, давно уволились в запас. Лишь он один с «дембелем» подзадержался.
Родственники и друзья устроили пышную встречу. Артур радовался теплому приему, но едва ступил на родной перрон, уже не мог думать ни о чем – только о той, что ждала его…
Вечером Сибирцев отправился к ней. Снег поскрипывал под подошвами тяжелых десантных ботинок. Из распахнутого ворота пятнистого бушлата выглядывал уголок флотской тельняшки. На погонах желтели старшинские лычки. Лихо заломленный черный берет с золотистой кокардой едва держался на макушке. Гвардеец… Но кто бы знал, как трепетала его душа! Слишком долго они не виделись. Только письма, письма…
В народе живет примета: если девушка провожает парня со слезами – значит, не дождется. Видимо, что-то здесь есть… Артур убедился в этом на опыте приятелей и знакомых. Уж как рыдали некоторые девчонки, как висли на шее у своих ребят! Но прошло полгода – и все позабыто…
Вика, когда провожала его, ни разу не прослезилась. Артура это даже немного задело – все-таки на два года человек уезжает. На фоне других она вела себя, пожалуй, слишком сдержанно. В прощальном поцелуе не чувствовалось безысходности. Все было буднично и просто.
Потом они писали друг другу письма. Артур – длинные, обстоятельные, с налетом романтики. Вика – непритязательные, без излишеств, где рассказывала, в основном, о работе, погоде и общих друзьях. Иногда они обменивались фотографиями… Письма и фото Артур бережно хранил, но никому не показывал. Потому что в тексте встречались ошибки, а на снимках Вика совсем не походила на себя. Яркая брюнетка с тонкими, правильными чертами лица почему-то на фотографиях превращалась в серенькую блеклую простушку, которую даже симпатичной назвать было нельзя.
…Сибирцев остановился возле пятиэтажного блочного дома. Придерживая берет, поискал глазами ее окна.
На кухне у Вики горел свет, а в комнате дрожащими бликами пульсировала «цветомузыка».
Взбежав по лестнице на четвертый этаж, Артур замер перед обитой синим дерматином дверью. Из квартиры доносились приглушенные голоса, танцевальные ритмы.
«Кажется, я не вовремя, – подумал Сибирцев. – Еще и вырядился как на парад…».
Ему вдруг стало неловко, что он пришел в форме. Артур надавил на кнопку звонка. Послышались торопливые шаги, щелкнул замок, дверь распахнулась.
– Арту-у-ур! – всплеснув руками, воскликнула подруга Вики. – Вот это сюрприз!
Она впустила его и, обернувшись, крикнула:
– Артур приехал!
Раздались звон разбитой посуды, недоуменные возгласы.
Он шагнул в комнату – и в мерцании разноцветных огней увидел ее. Вика шла навстречу… прямо по столу! Освобождая дорогу, гости торопливо выхватывали у нее из-под ног тарелки с закуской.
Артур подхватил ее на руки.
– Горько! – крикнул кто-то.
Смеясь, она поцеловала его в губы.
Народ за столом задвигался, освобождая им место.
– Давайте, за встречу… –
– Солдату – штрафную!
Артур осмотрелся… Какие-то незнакомые люди. Для чего они здесь собрались?
– Уйдем отсюда, – шепнул он Вике.
Они вышли на улицу. В морозном воздухе кружились снежинки.
– По какому поводу гулянье? – спросил Артур.
– У моей знакомой – ты ее не знаешь – парень вернулся. Они тоже два года не виделись… Надо было отметить событие. У нее – никак: комнатка маленькая в коммуналке и мама больная. Вот я их и пустила.
– А где он служил?
– Он не служил, он сидел…
– Вот как? – Артур остановился. – Не боишься, что когда вернешься, одни стены останутся?
– Он же не вор. – Вика улыбнулась. – Просто не повезло. Случайно сбил человека, на машине.
Они медленно шли по заснеженному тротуару. Вика держала его под руку.
– Как долго я тебя ждала… – смущаясь, сказала она и прижалась щекой к его плечу.
– Ничего… – ответил Артур. – Зато теперь мы всегда будем вместе.
Долго гуляли они по тихим вечерним улицам. Целовались, говорили о чем-то, снова целовались. И во всем городе не было никого счастливее их…
А потом наступил Новый год. Встречать его решили на квартире у Вики. Она жила одна, без родителей. Воспитывала ее бабушка, которая имела свой угол и в дела взрослой внучки не вмешивалась.
Утром, тридцать первого, Артур съездил за город, привез большую пушистую елку. Когда деревце оттаяло и расправило скованные снегом и льдом ветки, Вика достала из шкафа коробку с елочными украшениями.
Вдыхая запах свежей хвои, Артур развешивал стеклянные игрушки и украдкой посматривал на Вику. Она стояла возле разрисованного морозными узорами окна и, задумавшись, смотрела на улицу. Внезапно солнечный луч пробился сквозь тучи. Комната вмиг стала нежно-розовой. Слабый отсвет упал на ее лицо. В этом волшебном сиянии Вика показалась ему божественно-прекрасной. Черты ее были настолько совершенны, что у Артура перехватило дыхание.
День прошел в предпраздничных хлопотах. Дважды Сибирцев ходил в магазин, чистил картошку, открывал всевозможные банки. Потом подошли Викины подруги и оставили его без работы. Ближе к полуночи стали собираться гости: в основном – молодые пары, еще не связанные узами супружества. Все здесь знали друг друга, поэтому легко общались между собой.
Вика встречала гостей в длинном черном платье с блестками.
Ударили куранты… В разных концах стола захлопало пробками шампанское. Под визг и крики разлили пенящийся напиток в бокалы, выпили стоя.
– С Новым годом! – сказал Артур, чокаясь с Викой.
– С новым счастьем! – ответила она и улыбнулась. В ее зрачках отражались огоньки елочных гирлянд.
По мере того, как на столе уменьшалось количество закуски, разговоры становились все более оживленными. Кому-то захотелось танцевать. Включили музыку, задвигали стульями.
– Внимание! – выкрикнул дипломированный массовик-затейник Грачев, уже изрядно подогретый спиртным. – Объявляем конкурс на самую красивую пару. Все танцуют, а жюри определяет победителей. Поехали!..
Кружась под звуки протяжной мелодии, Артур обнимал Вику. Он чувствовал себя уверенным и сильным.
Привстав на носки, Вика чуть слышно шепнула ему на ухо:
– Я люблю тебя.
Артур крепко прижал ее к себе и, ткнувшись губами в мягкие локоны волос, так же тихо ответил;
– Единственная моя… Любимая.
Танец кончился. Грачев объявил:
– Единогласным решением судей, то бишь жюри, самой красивой парой признаны…
Он сделал многозначительную паузу.
– …Артур и Вика!
Раздались аплодисменты.
– А как насчет приза? – крикнул кто-то.
Грачев задумался. Потом сбегал на кухню и вернулся с двумя большими яблоками.
– Это тебе… А это – тебе….
Веселье продолжалось до самого утра. Лишь после того, как один молодой человек объявил себя наследником Чингисхана, другой стал лаять по-собачьи, а девушка по имени Люся едва не выпрыгнула с балкона, гости начали потихоньку расходиться.
«Как давно это было, – подумал Сибирцев, поворачиваясь на жесткой вагонной полке. – И куда все исчезло?»
На вокзале команду встречал знакомый представитель спорткомитета. Артур увидел его с подножки вагона и помахал рукой.
Тот подошел возбужденный, раскрасневшийся от мороза, в распахнутом полушубке. Поздоровавшись с Сибирцевым, озорно улыбнулся ребятам:
– Ну что, орлы, драться будем?
А то, как же! – в тон ему ответил тяжеловес Ковалевский. – За тем и приехали…
Смешавшись с толпой пассажиров, они пошли к автобусной остановке. Артур озабоченно поглядывал по сторонам – не отстал бы кто.
В ожидании нужного маршрута укрылись от ветра на кирпичной веранде. Сквозь дырявую крышу виднелось серое небо. Стены были расписаны и разрисованы сверху донизу. Какая-то любопытная старушка, беззвучно шевеля губами, сосредоточенно читала надписи и внимательно рассматривала рисунки. Со стороны могло показаться, будто она изучает театральную афишу.
Подошел автобус. Оледеневшие двери с лязгом распахнулись, и продрогшие пассажиры бросились занимать места.
По пути в гостиницу ребята болтали между собой, глазели из окон на местные достопримечательности.
Один из парней, утомленный дорогой, задремал. Тут же нашелся шутник – прилепил ему на нижнюю губу ленточку автобусных талонов. Бедолага стал похож на кассовый аппарат. Все покатывались со смеху. Только спящий ничего не чувствовал и продолжал клевать носом.
В гостинице их ждали забронированные номера: два четырех-местных и два двухместных. Один из двухместных номеров заняли Соколов и Ковалевский – как самые старшие и авторитетные, другой – Артур.
Рядом поселилась команда из крупного промышленного центра, известного в боксерской среде.
Тренер соседей зашел познакомиться. Артуру он почему-то сразу не понравился. Бывает так – еще не успел пообщаться с человеком, а уже чувствуешь антипатию. Он вошел не постучавшись, протянул руку:
– Карнаухов…
Сибирцев пожал влажную пухлую ладонь. Гость огляделся по сторонам, подошел к окну, открыл форточку.
– Душно.
Потом плюхнулся на заправленную кровать и, закинув ногу за ногу, произнес:
– Рассказывай, как там у вас?
Бесцеремонность покоробила Артура. Гость вел себя так, словно они были давно знакомы. Хотя виделись впервые.
Выглядел он лет на тридцать пять. Из-под расстегнутой спортивной куртки выпирал оформившийся животик. Гладко выбритые полные щеки лоснились. Маленькие водянисто-серые глаза, опушенные белесыми ресницами, смотрели с насмешливым прищуром.
Задушевной беседы не вышло. Перекинувшись для приличия парой фраз, Артур сослался на занятость и выпроводил гостя.
А дел и вправду оказалось достаточно. Сначала нужно было получить талоны на питание, потом пройти медкомиссию, взвешивание, жеребьевку, оформить кое-какие документы. В общем, только успевай поворачиваться… Сибирцев даже пожалел, что они не приехали на денек пораньше.
В столовой гостиницы кормили неплохо. Вот только не все смогли в полной мере это оценить. Большинство ребят боялось выйти из своей весовой категории, поэтому к еде относились осторожно. Только легковес Андреев уплетал за обе щеки. Ему сидеть на диете было ни к чему. На прошлых соревнованиях он оказался даже легче, чем требовалось. Пришлось перед контрольным взвешиванием подкладывать в плавки железные болты и гайки. После чего он получил заслуженную кличку – «металлист».
Вечером, когда Артур лежал на кровати поверх одеяла и читал книгу, в номер снова заглянул Карнаухов.
– Скучаешь?
– Да так… – неопределенно пожал плечами Сибирцев.
– Выпить хочешь? Пойдем, у меня есть.
– Спасибо, – покачал головой Артур. – Не хочу… Да и открытие завтра…
– Ты чего, на ринг, что ли, собрался? – хохотнул гость. – Тебе же морду подставлять не надо! Махнул пару раз полотенцем – и сиди, отдыхай.
– Все равно – не хочу…
– Ну и хрен с тобой!
– Кстати, – поморщился Сибирцев, – ты не мог бы выражаться чуть попроще… Хотя бы при пацанах… А то от твоего мата уши вянут.
– Бог ты мой! Какие нежности… Можно подумать, они ничего подобного в жизни не слышали. С пеленок их гувернантки за ручку водили… Очнись, Макаренко!.. И как ты их драться-то учишь? Тоже, небось, со всякими интеллигентскими штучками? Простите, извините, целился, мол, в глаз, а попал по носу! Так?.. – он рассмеялся. – Пойми, чудак, это же бокс, а не шахматы! Здесь сантименты ни к чему! Либо ты его, либо он тебя. Третьего не дано… Ударил хорошо, видишь, что поплыл – добей!.. Нос расквасил? Целься туда же!.. Бровь рассек? Еще добавь!.. Выживает сильнейший – это закон жизни, суровый, но справедливый… Разве не так?
– Не знаю, – уклончиво ответил Артур. Спорить с ним не хотелось.
Карнаухов посидел еще немного и пошел искать напарника на выпивку, а Сибирцев отправился к ребятам. Завтра предстоял трудный день, и хотелось поддержать их боевой дух.
Открытие первенства среди старших юношей на приз героя Советского Союза Крымова прошло торжественно и шумно. Организаторы постарались, и, надо отдать им должное, – праздник, действительно, удался. Под звуки труб участники турнира в колонну по одному, покомандно с тренером во главе, прошлись по кругу большого спортивного зала. Зрители с трибун приветствовали их… Потом спортсмены выстроились вокруг ринга, установленного в центре. Именитые мастера пожелали молодежи сохранять и приумножать традиции отечественного бокса; известный артист вспомнил о своем давнем увлечении и пожалел, что молодость уже не вернешь; популярная группа под фонограмму исполнила пару шлягеров. И, наконец, под звуки гимна были подняты стяги с символикой спортивных клубов – участников соревнований.
Команда Сибирцева не потерялась среди прочих. Не зря он столько бился над поиском единой спортивной формы. В ярко-алых майках и синих атласных трусах с зеленой окантовкой ребята выглядели превосходно. Даже «боксерки» на ногах у всех были одинаковые – кожаные, черные, отделанные коричневой и желтой замшей… В общем, зрителям, соперникам и судьям команда запомнилась.
Первые поединки, состоявшиеся сразу после церемонии открытия, закончились для воспитанников Сибирцева удачно. Все ребята прошли в следующий тур. Он радовался вместе со всеми. Но праздничное настроение было омрачено неприятным эпизодом.
В самый разгар первого дня соревнований Артуру зачем-то понадобилось в раздевалку. Проходя по узкому полутемному коридору, он случайно оказался свидетелем разборки тренера Карнаухова со своим учеником. Парнишка только что провел тяжелый, изнурительный поединок с сильным и опытным соперником. Сибирцев видел этот бой… Вряд ли в чем можно было упрекнуть проигравшего. На ринге он сделал все, что мог. Но, видимо, его наставник считал иначе.
– Сволочь! Позорник!.. – кричал, багровея, Карнаухов. Никогда больше не возьму тебя!.. Подвел команду, гад!.. Юноша стоял, понурив голову. Под носом чернела запекшаяся кровь, глаз заплыл от удара. Он не успел даже снять перчатки.
Артур проходил мимо, когда Карнаухов, исчерпав словесные аргументы, неожиданно размахнулся и залепил парню увесистую оплеуху.
Сибирцев схватил тренера за руку:
– Ты чего?!
– Отвали!.. – грозно рявкнул Карнаухов. – А то и тебе сейчас достанется!
– Что-о? – тихо сказал Артур.
Карнаухов осекся, увидев его глаза.
– Ничего, ничего… Извини… – совершенно другим тоном быстро забормотал он. – Погорячился… Прости.
– Вышибалой тебе в кабаке работать, а не тренером… – с горечью произнес Артур.
После этого случая они вообще перестали общаться. И даже не здоровались.
Несколько дней продолжались поединки. Наконец пришло время финальных боев.
Из команды Сибирцева в финал пробились двое. А по общекомандным результатам воспитанники Артура вполне могли рассчитывать на почетное третье место. Все сейчас зависело от того, как выступят финалисты: победят – команда попадет в тройку призеров; хоть один проиграет – все пропало.
Первым на ринг вышел легковес Андреев. Соперник ему попался достойный. Никто не хотел уступать. До последней секунды оба сражались за победу.
Судьи долго совещались, прежде чем вынести решение. С перевесом в один голос победил Андреев. Надо было видеть его радость!..
Теперь пришла очередь Саши Соколова. По иронии судьбы ему предстояло встретиться с подопечным тренера Карнаухова.
Проходя мимо раздевалки, Артур услышал, как тот готовил своего боксера к бою. Характерные звуки ударов перчаток по «лапам»[2] сопровождались выразительными комментариями.
– Что ты шлепаешь, как по жопе ладошкой! Резче бей!.. Еще!..
Артур прошел дальше по коридору и свернул к себе, в свою раздевалку, где его ждал Соколов.
Саша сидел на подоконнике и эластичным бинтом обматывал кисти рук. Увидев Артура, он улыбнулся:
– Говорят, Андреев выиграл?
– Выиграл… И ты тоже старайся.
Сибирцев помог ему надеть перчатки, туго стянул шнурки на запястьях, завязал и тщательно спрятал концы. Потом взял «лапы».
– Ну, что, погреемся?
После того, как Саша размялся, Артур набросил ему на плечи большое махровое полотенце, и они направились к выходу.
Из динамиков донеслось:
– На ринг приглашается следующая пара боксеров… В синем углу – чемпион Н-ской области, серебряный призер первенства Северо-Западной зоны РСФСР среди старших юношей Александр Соколов, спортивное общество «Зенит»… В красном углу – чемпион Российской Федерации среди старших юношей Сергей Крюков, «Труд».
Боксеры встретились в центре ринга, пожали друг другу руки и вернулись на свои места.
Сибирцев смочил в воде резиновый загубник и подал Саше. Тот сунул его в рот и стиснул зубами.
– Боксер готов? – спросил рефери.
– Готов, – ответил Артур.
– Ваш готов? – обратился рефери в противоположный угол.
– Готов!.. – донеслось оттуда.
– Секунданты – за ринг! Боксеры – на середину!
Сибирцев нырнул под канаты. Прежде чем спуститься помоста, бросил быстрый взгляд в угол соперника. Карнаухов тоже смотрел в его сторону. Их глаза встретились. Артуру показалось, что он ухмыльнулся.
Гонг ударил, как набатный колокол. Пританцовывая, боксеры закружились по рингу.
Сибирцев внимательно следил за поединком.
Первые две минуты прошли в обоюдной разведке. На чьей стороне перевес – определить было невозможно.
Пошла последняя минута первого раунда…
Артур поискал глазами своих ребят – надо поддержать Соколова. Но они, похоже, и сами догадались. Перекрывая шум и крики, начали скандировать:
– Са-ня! Са-ня! Са-ня!
Легковес Андреев пробрался к самому рингу и крикнул что есть мочи:
– «Коронку» давай!
Соколов услышал… Он словно вспомнил, что за весь раунд так и не воспользовался своей любимой комбинацией.
Выбрав момент, он блестяще провел «двойку» – левый прямой, правый боковой в голову. Оба удара достигли цели.
– Еще! – крикнул Андреев.
Соколов повторил… Случилось это как раз в тот момент, когда Крюков рванулся в атаку. Встречный левой потряс его и заставил остановиться, а удар справа погасил сознание… По инерции он сделал еще два шага вперед и упал лицом вниз.
Нокаут!
Рефери отправил Соколова в нейтральный угол и открыл счет. Хотя и без того было ясно – Крюков драться уже не сможет.
– Артур Викторович! Вы видели? Я победил!.. – почти кричал Саша, подходя к своему углу после того, как рефери, отсчитав до десяти, сказал «Аут!» и остановил бой.
– Молодец! – похвалил его Артур. – Горжусь тобой.
К исходу того же дня команда сидела на железнодорожном, вокзале. До прибытия поезда еще оставалось время, и Соколов с Ковалевским решили сходить в станционный буфет за лимонадом и пирожками.
Через несколько минут ребята появились в сопровождении милиционера.
«Что еще натворили?» – озабоченно подумал Артур.
– Здравия желаю! – козырнул старший лейтенант. – Добрый вечер… А вы, значит, их тренер? Ясно…
– Документы показать?
– Не надо, что вы! Это я так, проверить… Ориентировку перед дежурством получили: из колонии несовершеннолетних преступников двое сбежали. Я смотрю – уж больно ваши по приметам похожи… Подошел, а они мне – с соревнований едем. Тренер с нами… Ну, говорю, раз так, показывайте вашего тренера… Выходит, не соврали. Вы уж извините – работа…
– Ничего, – кивнул Артур. – Понимаем.
Старший лейтенант повернулся и пошел. Потом оглянулся.
– С соревнований, значит? По боксу?.. А чего же ни одного фингала нету?
– Как это, нету? – обиделся Ковалевский. – Серега, а ну покажи!
И развернул за плечи одного из парней, под глазом, у которого красовался огромный лиловый синяк.
– Ого! – весело воскликнул милиционер. – Это другое дело!
Глава 5
Вернувшись домой, Сибирцев узнал от жены, что они приглашены на свадьбу. Женщина, с которой Вика вместе работала на складе строительных материалов, выдавала замуж старшую дочь. Событие решено было отметить за городом, на даче у жениха.
Артур встретил новость без особей радости. В последнее время он потерял интерес к многолюдным застольям. Ссылаясь на то, что нет денег на подарки молодым, он попытался уговорить Вику отказаться от приглашения, но супруга оставалась непреклонной.
В пятницу вечером за ними заехали на машине. По пути забрали из детского сада дочь, завезли к бабушке… Выехав на загородную трассу, покатили в сторону чернеющего вдалеке леса.
Через полчаса машина свернула с шоссе на проселочную дорогу, и вскоре впереди замигала огнями деревня. Места эти были Артуру знакомы.
Дача стояла на берегу озера. Они подрулили прямо к калитке. Хозяйка вышла встречать их в наброшенной на плечи дубленке.
– За ужином Сибирцев посетовал, что давно не рыбачил.
– Так сходи к Михалычу, – сказали ему. – Завтра с утра можете половить рыбу. Молодые все равно раньше двух не приедут.
«А что, это мысль!» – загорелся Артур.
Михалыч жил по соседству. Сибирцев хорошо знал его. Во всей деревне не было более удачливого рыбака и охотника.
– О-о! Кто приехал! – обрадовался Михалыч, увидев входящего Артура, – на свадьбу, значит, прибыл?.. А я, вишь, валенками занялся… Надо, думаю, подшить.
Он отложил в сторону шило и дратву.
– Бабка, ну-ко дай чаю!
Из кухни выглянула Анна Тимофеевна, его жена. Близоруко прищурившись, внимательно посмотрела на гостя и, узнав, улыбнулась:
– Артур! Давно нас не навещал… Как живете-то?
– Нормально.
– И, слава Богу!.. Иван вот тоже пишет, что все у них хорошо. Ромка в этом году в школу пошел. Жена, Аля тоже учится, заочно… К лету, может, приедут…
Иван – младший сын Михалыча – жил сейчас в далеком южном городе. Когда-то они с Сибирцевым вместе работали на заводе. Пока Иван не уехал, часто наведывались сюда, на охоту или рыбалку.
Михалычу недавно исполнилось шестьдесят, но выглядел он намного моложе. Был крепок телом, не курил, выпивал в меру. До сих пор оставался штатным охотником коопзверопромхоза. На жизнь зарабатывал лесным промыслом, рыбалкой, сбором лекарственного сырья, заготовкой грибов и ягод.
– Как нынешний сезон? – спросил Артур, разглядывая распятую на стене большую медвежью шкуру.
– Удачно…
– Хорошо он сей год поохотился, – подтвердила Анна Тимофеевна, расставляя на столе чашки. – Медведя с лабаза убил, трех лосей, две рыси в капкан поймал, куниц несколько, да белок много сдал… От коопромхоза ему к юбилею грамоту дали и премию выписали… Ты пей чай-то, остынет… И пироги бери, свежие…
Артур встретил новость без особей радости. В последнее время он потерял интерес к многолюдным застольям. Ссылаясь на то, что нет денег на подарки молодым, он попытался уговорить Вику отказаться от приглашения, но супруга оставалась непреклонной.
В пятницу вечером за ними заехали на машине. По пути забрали из детского сада дочь, завезли к бабушке… Выехав на загородную трассу, покатили в сторону чернеющего вдалеке леса.
Через полчаса машина свернула с шоссе на проселочную дорогу, и вскоре впереди замигала огнями деревня. Места эти были Артуру знакомы.
Дача стояла на берегу озера. Они подрулили прямо к калитке. Хозяйка вышла встречать их в наброшенной на плечи дубленке.
– За ужином Сибирцев посетовал, что давно не рыбачил.
– Так сходи к Михалычу, – сказали ему. – Завтра с утра можете половить рыбу. Молодые все равно раньше двух не приедут.
«А что, это мысль!» – загорелся Артур.
Михалыч жил по соседству. Сибирцев хорошо знал его. Во всей деревне не было более удачливого рыбака и охотника.
– О-о! Кто приехал! – обрадовался Михалыч, увидев входящего Артура, – на свадьбу, значит, прибыл?.. А я, вишь, валенками занялся… Надо, думаю, подшить.
Он отложил в сторону шило и дратву.
– Бабка, ну-ко дай чаю!
Из кухни выглянула Анна Тимофеевна, его жена. Близоруко прищурившись, внимательно посмотрела на гостя и, узнав, улыбнулась:
– Артур! Давно нас не навещал… Как живете-то?
– Нормально.
– И, слава Богу!.. Иван вот тоже пишет, что все у них хорошо. Ромка в этом году в школу пошел. Жена, Аля тоже учится, заочно… К лету, может, приедут…
Иван – младший сын Михалыча – жил сейчас в далеком южном городе. Когда-то они с Сибирцевым вместе работали на заводе. Пока Иван не уехал, часто наведывались сюда, на охоту или рыбалку.
Михалычу недавно исполнилось шестьдесят, но выглядел он намного моложе. Был крепок телом, не курил, выпивал в меру. До сих пор оставался штатным охотником коопзверопромхоза. На жизнь зарабатывал лесным промыслом, рыбалкой, сбором лекарственного сырья, заготовкой грибов и ягод.
– Как нынешний сезон? – спросил Артур, разглядывая распятую на стене большую медвежью шкуру.
– Удачно…
– Хорошо он сей год поохотился, – подтвердила Анна Тимофеевна, расставляя на столе чашки. – Медведя с лабаза убил, трех лосей, две рыси в капкан поймал, куниц несколько, да белок много сдал… От коопромхоза ему к юбилею грамоту дали и премию выписали… Ты пей чай-то, остынет… И пироги бери, свежие…