Страница:
– Привет… Ты извини, совершенно неожиданно меня в ЦК вызывают… Ты вообще в курсе темы… последние заявления Андрея Дмитриевича знаешь?
То, что он назвал Сахарова по имени-отчеству, меня удивило. Тем не менее, отвечать на его вопрос следовало, подумав: было ясно, что единственным доступным мне источником подробной информации по этой теме могло быть тогда только «враждебное» радио, типа «Голоса» или «Свободы». С другой стороны, сказать в этой ситуации «нет» – тоже было бы странным. Я пробормотал что-то неопределенное. Ломейко, похоже, оценил мою скромность.
– Знаешь, давай так… Ты иди пока к нам в Первый отдел – помнишь, на каком этаже? Я позвоню. Они тебе там все подберут… А потом, вместе обсудим…
Я не помнил по той простой причине, что до сих пор никогда там не бывал. За неприметной белой дверью, открывающейся на звонок, оказался небольшой предбанничек с откидывающимся в глухой стене железным окошком. В углу стоял стол. Изучив мое удостоверение, мне выдали под расписку тонкую пачку листков уже упомянутого «белого ТАССа». Это оказались переводы нескольких интервью академика американским журналам. Выносить их – даже в коридор – было, как мне объяснили, нельзя и, примостившись за столом, я, ощущая себя допущенным к страшным государственным секретам, начал читать.
«…Какие же внутренние реформы в СССР представляются мне необходимыми, – говорил журналистам Сахаров. – Вот они:
1) Углубление экономической реформы… полная экономическая, производственная, кадровая и социальная самостоятельность предприятий.
2) Частичная денационализация всех видов экономической и социальной деятельности, вероятно, за исключением тяжелой промышленности, тяжелого транспорта и связи.
3) Полная амнистия всех политзаключенных.
4) Закон о свободе забастовок.
5) Серия законодательных актов, обеспечивающих реальную свободу убеждений, свободу совести, свободу распространения информации.
6) Законодательное обеспечение гласности и общественного контроля над принятием важнейших решений.
7) Закон о свободе выбора места проживания и работы в пределах страны.
8) Законодательное обеспечение свободы выезда из страны и возвращения в нее.
9) Запрещение всех форм партийных и служебных привилегий, не обусловленных непосредственной необходимостью выполнения служебных обязанностей. Равноправие всех граждан как основной государственный принцип.
10) Законодательное подтверждение права на отделение союзных республик, права на обсуждение вопроса об отделении.
11) Многопартийная система.
12) Валютная реформа – свободный обмен рубля на иностранную валюту».
Поразительно сегодня перечитывать эти постулаты в качестве документа с грифом «сов. секретно». С тех времен, ехидная История сумела сделать так, что они, став лозунгами перестройки, успели оказаться полностью реализованными, стать повседневностью, а потом вновь, в большинстве своем, превратиться в актуальные призывы на транспарантах.
Но и тогда я не понимал, что же тут вредного, что надлежит опровергать в фильме, и как можно это сделать.
Сегодня, возвращаясь в те времена, со страхом осознаю, что находясь в том своем положении, скорее всего бы, мог бы и попробовать… Попытался бы найти какую-то наиболее приличную форму, если таковая существует для опровержения правды, и попробовал. Стандартное оправдание: не я такой – времена не выбирают… как у Шварца в «Драконе»… Но Бог уберег.
Владимир Борисович Ломейко, доктор исторических и политических наук, стал Чрезвычайным и Полномочным Послом, представителем СССР и России в ЮНЕСКО. Ушел из жизни пару лет назад. А то гнусноватое кино мы с ним все же так и не сделали, судьба, к счастью, избавила меня и его от греха.
Не вдаваясь в детали, скажу, что все, что можно было тогда предпринять, чтобы этого не произошло – я, очевидно, сделал. Сейчас вот со спокойной душой смогу пойти поклониться могилам двух замечательных людей моей страны – Андрею Дмитриевичу и продолжившей его дело Елене Георгиевне. Светлая им память…
27.10.2011 12:19:00 Временщики
03.11.2011 12:16:00 Время мародеров?
07.11.2011 10:06:00 Под собою не чуя страны…
10.11.2011 09:26:00 Я приду к тебе с приветом…
Foto amazon.de
Качество изображения – не лучшее, согласен… Это потому, что я решил ее не покупать, а, сняв с крутящейся витрины, просто попросил жену подержать в руках и сфотографировал на мобильник. Их тут множество – в громадном писчебумажном киоске, расположенном на первом этаже крупнейшего универсама REAL, принадлежащего к одной из самых распространенных торговых сетей Германии. Яркие, напечатанные на великолепной бумаге, грустные и смешные, к юбилею и к похоронам, к свадьбе и дню рождения любимого кота. Что и говорить, дизайнеры и художники в этой стране отменные. Но эта открытка, и на фоне других, едва мелькнув перед глазами, сразу привлекла мое внимание. Две полуспившиеся рожи – с идиотским чубчиком середины прошлого века и приблатненной сигареткой в углу рта; похоже, оба с глубокого бодуна. Русские. Они смотрят нам прямо в глаза. И надпись за ними, милая такая – «Из Москвы с любовью». Открытка имеет артикул 1523, размеры 14,5 см. х 10,5 см. и может быть, как написано на обратной стороне, отправлена без конверта.
Теперь прилетевшему в Россию туристу не придется тратить время, отправляясь на поиски местной почтовой карточки с характерным пейзажем, она уже будет у него с собою… Останется только написать адрес друзей или родных, наклеить русские марки – и дома сразу поймут, куда отправителя занесла судьба… И будут ждать, тревожно считая дни – если такие типы там заполняют столичные улицам – Готт зайт данк (Слава Богу..!)
Вот такая забота одного из крупных издательств Федеративной Республики Германии о своих гражданах, рискнувших посетить Руссланд…
7 ноября, когда еще не был известно решение таджикского суда, приговорившего к десятилетнему сроку российского летчика и его коллегу, я писал на сайте ЭХО, что не уважают тех, кто позволяет себя не уважать… Слава Богу, вдруг все засуетились, сама Валентина Ивановна обещала обсудить тему с таджикским парламентским начальником, а Дмитрий Анатольевич даже пригрозил дать супостатам ответ – то ли симметричный, то ли нет… Так вот, в качестве последнего рискну теперь порекомендовать срочно выпустить большим тиражом открытку с Джамшутом и Равшаном, разогревающими суп в биде.
Что тут общего? Да только то, что в жизни трагическое и смешное рядом, как смешивающиеся цветные стеклышки в калейдоскопе из давнего детства… Неужели кто-то до сих пор видит нас такими… тогда конечно… такие ответить не посмеют…
И все же, не стал я обижаться на немецких профи – хотя, чего греха таить – приятного мало; ну да, будем надеяться – они-то, как раз, не всерьез…
У меня просто предложение… Давайте навыпускаем таких открыток на всякий случай про всех наших соседей… Кто знает – что еще будет… А так, раз – а у нас уже готов «несимметричный» государственный ответ…
Ну вот, дарю сюжет про тех же немцев, к примеру: Привстал бюргер в ванной, наполненной пеной… горкой ладонь, где положено, приложил… на полу размокшие счета валяются… и зовет жену: «Шац (сокровище), я уже почти вымылся, выхожу, иди скорее, пока вода еще не остыла, и детям скажи, чтобы были готовы…»
Немцы не обидятся, они хоть и помешаны на экономии, но люди с юмором, умные… Кстати, своих в беде не бросают…
А открытку эту я, все же, покупать не стал.
14.11.2011 16:25:00 Жизнь и смерть "Максима"
То, что он назвал Сахарова по имени-отчеству, меня удивило. Тем не менее, отвечать на его вопрос следовало, подумав: было ясно, что единственным доступным мне источником подробной информации по этой теме могло быть тогда только «враждебное» радио, типа «Голоса» или «Свободы». С другой стороны, сказать в этой ситуации «нет» – тоже было бы странным. Я пробормотал что-то неопределенное. Ломейко, похоже, оценил мою скромность.
– Знаешь, давай так… Ты иди пока к нам в Первый отдел – помнишь, на каком этаже? Я позвоню. Они тебе там все подберут… А потом, вместе обсудим…
Я не помнил по той простой причине, что до сих пор никогда там не бывал. За неприметной белой дверью, открывающейся на звонок, оказался небольшой предбанничек с откидывающимся в глухой стене железным окошком. В углу стоял стол. Изучив мое удостоверение, мне выдали под расписку тонкую пачку листков уже упомянутого «белого ТАССа». Это оказались переводы нескольких интервью академика американским журналам. Выносить их – даже в коридор – было, как мне объяснили, нельзя и, примостившись за столом, я, ощущая себя допущенным к страшным государственным секретам, начал читать.
«…Какие же внутренние реформы в СССР представляются мне необходимыми, – говорил журналистам Сахаров. – Вот они:
1) Углубление экономической реформы… полная экономическая, производственная, кадровая и социальная самостоятельность предприятий.
2) Частичная денационализация всех видов экономической и социальной деятельности, вероятно, за исключением тяжелой промышленности, тяжелого транспорта и связи.
3) Полная амнистия всех политзаключенных.
4) Закон о свободе забастовок.
5) Серия законодательных актов, обеспечивающих реальную свободу убеждений, свободу совести, свободу распространения информации.
6) Законодательное обеспечение гласности и общественного контроля над принятием важнейших решений.
7) Закон о свободе выбора места проживания и работы в пределах страны.
8) Законодательное обеспечение свободы выезда из страны и возвращения в нее.
9) Запрещение всех форм партийных и служебных привилегий, не обусловленных непосредственной необходимостью выполнения служебных обязанностей. Равноправие всех граждан как основной государственный принцип.
10) Законодательное подтверждение права на отделение союзных республик, права на обсуждение вопроса об отделении.
11) Многопартийная система.
12) Валютная реформа – свободный обмен рубля на иностранную валюту».
Поразительно сегодня перечитывать эти постулаты в качестве документа с грифом «сов. секретно». С тех времен, ехидная История сумела сделать так, что они, став лозунгами перестройки, успели оказаться полностью реализованными, стать повседневностью, а потом вновь, в большинстве своем, превратиться в актуальные призывы на транспарантах.
Но и тогда я не понимал, что же тут вредного, что надлежит опровергать в фильме, и как можно это сделать.
Сегодня, возвращаясь в те времена, со страхом осознаю, что находясь в том своем положении, скорее всего бы, мог бы и попробовать… Попытался бы найти какую-то наиболее приличную форму, если таковая существует для опровержения правды, и попробовал. Стандартное оправдание: не я такой – времена не выбирают… как у Шварца в «Драконе»… Но Бог уберег.
Владимир Борисович Ломейко, доктор исторических и политических наук, стал Чрезвычайным и Полномочным Послом, представителем СССР и России в ЮНЕСКО. Ушел из жизни пару лет назад. А то гнусноватое кино мы с ним все же так и не сделали, судьба, к счастью, избавила меня и его от греха.
Не вдаваясь в детали, скажу, что все, что можно было тогда предпринять, чтобы этого не произошло – я, очевидно, сделал. Сейчас вот со спокойной душой смогу пойти поклониться могилам двух замечательных людей моей страны – Андрею Дмитриевичу и продолжившей его дело Елене Георгиевне. Светлая им память…
27.10.2011 12:19:00 Временщики
Вертолет был совсем небольшой, окрашенный в защитный цвет и кое-где под стойками шасси краска уже слегка потрескалась. Привстав на цыпочки, через запертую дверцу с иллюминатором можно было разглядеть довольно скромную кабину с несколькими высокими креслами и спартанской отделкой интерьера. Подойдя совсем близко к теплому еще металлическому корпусу винтокрылой машины, трудно было удержаться, что бы пару раз по российской привычке не постучать ногой по колесу… Вертолет, на котором только что прилетел в этот баварский город тогдашний президент Германии с сопровождающими остался прямо посредине большой асфальтированной площадки, расположенной у корпусов во внутреннем дворике комплекса зданий местной полиции и абсолютно никем не охранялся. Коснуться его борта и постоять под пропеллером мог запросто каждый горожанин, кого дела привели в этот день сюда, включая нашу группу иностранных экскурсантов из России. Никому не приходило в голову поставить на всякий случай рядом с винтокрылой машиной, которой через пару часов вновь предстояло поднять в воздух первое лицо государства, спецохрану или хотя бы оградить место стоянки металлическим заборчиком…
Ну да, высший чиновник крупнейшей страны Европы, ну и что… Сейчас его фамилия звучит так, очень скоро в результате голосования в парламенте она может смениться… Ответственная, но временная работа.
Примерно в тоже время, лет семь тому назад я напечатал в «Известиях» статью о Москве… «…начинает крепнуть ощущение, что милая сердцу столица на протяжении последних лет попала под управление людей, на полном серьезе вообразивших себя вершителями судеб исторического города, причем изначально, от Бога, наделенными отменным художественным вкусом. Они полагают, что вправе единолично принимать судьбоносные для города решения, и вовсе не нуждаются при этом в совете тех, кому этот город принадлежит на самом деле – самих москвичей. И все это происходит с благословения «крепкого хозяйственника» в кепке… Я хочу, чтобы будущее российской столицы определяли не временщики…», – писал я в центральной газете государства о тогда всесильном мэре и обслуживающей его команде.
Слава Богу, времена уже изменились… не исключено, что за многое из сделанного для много лет грабившего город семейства – пусть в результате внутриполитических интриг – скоро придет время суда.
Однако, похоже, что ощущения себя полноправными владельцами исторического города становятся заразными, как дурная болезнь. Отнюдь не первые лица (видимо, по определению нуждающиеся в нашей стране, в отличие от Европы, в особых мерах охраны и генетически неспособные, как королева Великобритании, останавливаться на красный свет светофора…), а некие нанятые на время чиновники – обеспокоились собственной безопасностью. До сих пор, за стенами Кремля, им было более или менее комфортно, а сейчас, когда из за ремонта приходится переселяться в места, где внизу под окнами могут пройти простые граждане, они уже ощутили себя в опасности… И потому, ничтоже сумняшися, решили просто-напросто переделать город под себя, отгородив огромный кусок его центра с уникальными историческими памятниками, забором, за который можно будет попасть лишь по особым списками и пройдя соответствующий досмотр… Практически недоступными, сообщают агентства, станут памятники XVII века: церковь Троицы в Никитниках и палаты иконописца Ушакова. В храм прихожан пустят по спец-пропускам, а экскурсионные группы смогут пройти по предварительным заявкам. Зато чиновники, подчеркиваю, далеко не первые лица страны – сидящие в домах на Старой площади, будут ощущать себя в абсолютной безопасности… Даже их предшественники из ЦК КПСС в этих зданиях до этого не додумались…
Ну как объяснить им, ВРЕМЕНЩИКАМ, что это не их город… и что завтра, когда их уже не будет, столица российского государства останется… И забор, отгораживающий центр столицы от ее хозяев, москвичей, все равно придется сносить… Если бы это еще произошло бы впоследствии за счет инициаторов его постройки…
Ну да, высший чиновник крупнейшей страны Европы, ну и что… Сейчас его фамилия звучит так, очень скоро в результате голосования в парламенте она может смениться… Ответственная, но временная работа.
Примерно в тоже время, лет семь тому назад я напечатал в «Известиях» статью о Москве… «…начинает крепнуть ощущение, что милая сердцу столица на протяжении последних лет попала под управление людей, на полном серьезе вообразивших себя вершителями судеб исторического города, причем изначально, от Бога, наделенными отменным художественным вкусом. Они полагают, что вправе единолично принимать судьбоносные для города решения, и вовсе не нуждаются при этом в совете тех, кому этот город принадлежит на самом деле – самих москвичей. И все это происходит с благословения «крепкого хозяйственника» в кепке… Я хочу, чтобы будущее российской столицы определяли не временщики…», – писал я в центральной газете государства о тогда всесильном мэре и обслуживающей его команде.
Слава Богу, времена уже изменились… не исключено, что за многое из сделанного для много лет грабившего город семейства – пусть в результате внутриполитических интриг – скоро придет время суда.
Однако, похоже, что ощущения себя полноправными владельцами исторического города становятся заразными, как дурная болезнь. Отнюдь не первые лица (видимо, по определению нуждающиеся в нашей стране, в отличие от Европы, в особых мерах охраны и генетически неспособные, как королева Великобритании, останавливаться на красный свет светофора…), а некие нанятые на время чиновники – обеспокоились собственной безопасностью. До сих пор, за стенами Кремля, им было более или менее комфортно, а сейчас, когда из за ремонта приходится переселяться в места, где внизу под окнами могут пройти простые граждане, они уже ощутили себя в опасности… И потому, ничтоже сумняшися, решили просто-напросто переделать город под себя, отгородив огромный кусок его центра с уникальными историческими памятниками, забором, за который можно будет попасть лишь по особым списками и пройдя соответствующий досмотр… Практически недоступными, сообщают агентства, станут памятники XVII века: церковь Троицы в Никитниках и палаты иконописца Ушакова. В храм прихожан пустят по спец-пропускам, а экскурсионные группы смогут пройти по предварительным заявкам. Зато чиновники, подчеркиваю, далеко не первые лица страны – сидящие в домах на Старой площади, будут ощущать себя в абсолютной безопасности… Даже их предшественники из ЦК КПСС в этих зданиях до этого не додумались…
Ну как объяснить им, ВРЕМЕНЩИКАМ, что это не их город… и что завтра, когда их уже не будет, столица российского государства останется… И забор, отгораживающий центр столицы от ее хозяев, москвичей, все равно придется сносить… Если бы это еще произошло бы впоследствии за счет инициаторов его постройки…
03.11.2011 12:16:00 Время мародеров?
В последнем номере «Литературной Газеты», прочитал заметку своего старого друга обозревателя Игоря Маймистова и до сих пор нахожусь под ее впечатлением. Кажется, он первый публично сказал о том, о чем молчат другие. Сегодня на месте любого трагического события в нашем государстве – будь то масштабная авиакатастрофа в Сибири или локальный пожар в столичной квартире – все чаще первыми появляются люди, обкрадывающие погибших. Удачный поход к месту трагедии («– успел..!») становится предметом зависти односельчан… Тащат все – от денег и мобильных телефонов, до колец, золотых цепочек с трупов и носильных вещей.
Очень часто «потрошителями» становятся те, кто по профессиональной обязанности должен был бы помогать погибшим, ведь именно они оказываются на месте происшествия раньше других и имеют возможность действовать тут безо всякой оглядки – разве что на своих коллег. Случаев таких – сотни по стране. Один из замалчиваемых и все же всплывших – история с кражей кредитных карт у члена делегации польского президента, самолет которого не так давно разбился под Смоленском. С карточек сразу после смерти владельца были предприняты попытки снять деньги и это привлекло внимание. Грабителями (что, впрочем, юридически не совсем точно) оказались военнослужащие из выставленного вокруг места катастрофы оцепления. Поразительно, что они в принципе при этом ничем не рисковали – если в Уголовном кодексе СССР была специальная статья «Мародерство», то из УК России она удивительным образом исчезла. Попытка внесения соответствующей законодательной поправки в Госдуме, подготовленной по инициативе известного борца с преступностью генерала Гурова, ни к чему не привела – законопроект отложили под совершенно фантастическим предлогом – принятие подобной статьи, мол, может быть расценено как знак… подготовки к войне… Ну, действительно, не может же придти кому либо в голову аналогичная мысль при прочтении сообщения об очередном многократном росте военных расходов государства или редком удачном пуске новой баллистической ракеты… Совсем другое дело, если озаботиться соблюдением морали… тут уж точно – русские готовятся…
В большинстве зарубежных государств, говорится в статье, мародёрство признаётся тяжким уголовно наказуемым деянием и карается либо длительными сроками заключения, либо смертной казнью. Например, наказание за мародёрство закреплено во Франции – Кодекс военной юстиции, в Великобритании – Закон об армии. В США Единый кодекс военной юстиции (ст. 99ПЕКВЮ) предусматривает смертную казнь или пожизненное заключение за мародёрство в боевой обстановке. В Уголовный кодекс Украины введена уголовная ответственность за мародёрство в Чернобыльской зоне.
Конечно, мне очень бы хотелось понять реальные мотивы тех, кто противодействует сегодня принятию законодательной поправки. Но дело же не только в ней… Мародеры существовали во все времена, но, все же, как должна быть изуродована человеческая психология, смещены нравственные ориентиры, если удачно совершенное мародерство – будь то на поле боя очередного «локального конфликта» или на месте очередной техногенной катастрофы часто становится не тщательно скрываемым постыдным бременем на ожесточившейся в сегодняшней жизни душе, а предметом хвастовства и гордости – пусть пока только среди своих…
Очень часто «потрошителями» становятся те, кто по профессиональной обязанности должен был бы помогать погибшим, ведь именно они оказываются на месте происшествия раньше других и имеют возможность действовать тут безо всякой оглядки – разве что на своих коллег. Случаев таких – сотни по стране. Один из замалчиваемых и все же всплывших – история с кражей кредитных карт у члена делегации польского президента, самолет которого не так давно разбился под Смоленском. С карточек сразу после смерти владельца были предприняты попытки снять деньги и это привлекло внимание. Грабителями (что, впрочем, юридически не совсем точно) оказались военнослужащие из выставленного вокруг места катастрофы оцепления. Поразительно, что они в принципе при этом ничем не рисковали – если в Уголовном кодексе СССР была специальная статья «Мародерство», то из УК России она удивительным образом исчезла. Попытка внесения соответствующей законодательной поправки в Госдуме, подготовленной по инициативе известного борца с преступностью генерала Гурова, ни к чему не привела – законопроект отложили под совершенно фантастическим предлогом – принятие подобной статьи, мол, может быть расценено как знак… подготовки к войне… Ну, действительно, не может же придти кому либо в голову аналогичная мысль при прочтении сообщения об очередном многократном росте военных расходов государства или редком удачном пуске новой баллистической ракеты… Совсем другое дело, если озаботиться соблюдением морали… тут уж точно – русские готовятся…
В большинстве зарубежных государств, говорится в статье, мародёрство признаётся тяжким уголовно наказуемым деянием и карается либо длительными сроками заключения, либо смертной казнью. Например, наказание за мародёрство закреплено во Франции – Кодекс военной юстиции, в Великобритании – Закон об армии. В США Единый кодекс военной юстиции (ст. 99ПЕКВЮ) предусматривает смертную казнь или пожизненное заключение за мародёрство в боевой обстановке. В Уголовный кодекс Украины введена уголовная ответственность за мародёрство в Чернобыльской зоне.
Конечно, мне очень бы хотелось понять реальные мотивы тех, кто противодействует сегодня принятию законодательной поправки. Но дело же не только в ней… Мародеры существовали во все времена, но, все же, как должна быть изуродована человеческая психология, смещены нравственные ориентиры, если удачно совершенное мародерство – будь то на поле боя очередного «локального конфликта» или на месте очередной техногенной катастрофы часто становится не тщательно скрываемым постыдным бременем на ожесточившейся в сегодняшней жизни душе, а предметом хвастовства и гордости – пусть пока только среди своих…
07.11.2011 10:06:00 Под собою не чуя страны…
С нами можно все… Ну, или почти все… Можно хамить в турецких отелях и грубо приставать к нашим женщинам на египетских пляжах… Можно безнаказанно унизить, объявив обладателей российских паспортов априори членами «русской мафии», как известно, виновной во всех бедах на планете, включая большинство мировых природных катаклизмов. Можно арестовать, или просто назначить виновным по причине «обостренной любви» к собственному чаду, лишив права общаться со своим ребенком на родном языке, даже особо не утруждая себя подбором аргументов.
Общеизвестно, что попавшему в беду российскому гражданину, как правило, придется противостоять обрушившимся на него проблемам почти наверняка в одиночку – в лучшем случае, с моральной и материальной поддержкой близких родственников и далеких друзей.
Не всем, разумеется… Наша официальная «Раша» всегда найдет несколько миллионов государственных долларов, чтобы выкупить из тюрьмы большого чиновника, вроде Пал Палыча, поможет замешанному в жульничестве бывшему «атомному» министру или громкогласно вступится устами МИД, как это происходит сегодня, за общеизвестного торговца оружием. Мы обязательно станем требовать немедленного освобождения совершивших публичное убийство в чужой стране наших неудачливых агентов, но вряд ли заметим очередное жестокое избиение обычной российской туристки.
На простых граждан нам глубоко плевать – вон их сколько мотается теперь по миру – от Гоа до Новой Каледонии – пусть и выкручиваются, в случае чего, самостоятельно… Мы уж точно не пошлем освобождать своих клерков отряд коммандос на вертолетах, как сделал, рискуя собственной политической карьерой, американский президент; не пригрозим за захват наших заложников заходом в местный порт страны третьего мира военного корабля. А на фига…
Во времена СССР мне приходилось сотрудничать с местной киностудией в Душанбе и я хорошо помню с каким пиететом принимали тогда в Таджикистане гостей из Москвы, из России; всегда находился приличный номер в лучшей местной гостинице «Октябрьская», принадлежащей, естественно, ЦК компартии и машина для встречи. Многое, конечно, изменилось с тех пор, но не надо мне объяснять принципы межгосударственных взаимоотношений в этом мире – на нашей планете уважают лишь тех, кто просто не позволяет относиться к любому своему гражданину без должного опасения вызвать недовольство всегда стоящего за ним государства.
Завтра суд в Таджикистане вынесет приговор российскому летчику Владимиру Садовничему, судимому, после восьми месяцев имитации разбирательства дела, вместе с его коллегой за вынужденную посадку на местном аэродроме ввиду нехватки топлива… Пожилой, не очень грамотный прокурор со значком советского вуза на кителе требует для них 13-и лет заключения строгого режима. На последнее перед перерывом заседание добрался наконец на джипе представитель нашего посольства. «Конечно, мы понимаем… – вежливо говорит журналистам через решетку подсудимый летчик, – что 99 процентов в нашем российском посольстве нормальных, но оказалось нам не повезло – те, кто должны были что-то сделать, они не доложили…». Эх, редко ему, видать, до сих пор приходилось общаться с зарубежными представителями родной державы…
Скрин с телеэкрана
Увы, если бы это процентное соотношение хотя бы приблизительно отражало реальность, вряд ли защищающий пилотов местный адвокат, сам бывший советский полковник, вынужден был бы работать все это время просто из солидарности, абсолютно бесплатно, а его жена собирала бы в неотапливаемую камеру местного СИЗО теплую одежду из семейного гардероба…
Посольство не нашло средств помочь своим гражданам даже в этом немногом – это же не очередной прием устраивать по случаю высосанного из пальца национального праздника…
И вот еще что… – давайте не будем кривить душой… Никто не разубедит меня в том, что и в наше время даже одного телефонного звонка, но СООТВЕТСТВУЮЩЕГО уровня из Москвы в красивый и независимый город Душанбе было бы более чем достаточно, чтобы родные смогли еще восемь месяцев назад обнять российского пилота. Видать, не сложилось – сейчас выгоднее изображать заботу об электорате, объясняя ему непредсказуемость итогов предстоящих выборов…
Мы живем, под собою не чуя страны… – эта мандельштамовская строка, написана семьдесят восемь лет назад. Мы все еще ищем национальную идею… мысль о том, что ею могла бы стать общая гордость за мощную родину, никогда не позволяющую себе делать различие между собственными гражданами, почему-то кажется нам слишком примитивной…
Впрочем, может быть, я не прав, и чья-то рука в просторном московском кабинете хотя бы сейчас уже тянется к телефонной трубке аппарата межправительственной связи?..
Завтра узнаем.
Общеизвестно, что попавшему в беду российскому гражданину, как правило, придется противостоять обрушившимся на него проблемам почти наверняка в одиночку – в лучшем случае, с моральной и материальной поддержкой близких родственников и далеких друзей.
Не всем, разумеется… Наша официальная «Раша» всегда найдет несколько миллионов государственных долларов, чтобы выкупить из тюрьмы большого чиновника, вроде Пал Палыча, поможет замешанному в жульничестве бывшему «атомному» министру или громкогласно вступится устами МИД, как это происходит сегодня, за общеизвестного торговца оружием. Мы обязательно станем требовать немедленного освобождения совершивших публичное убийство в чужой стране наших неудачливых агентов, но вряд ли заметим очередное жестокое избиение обычной российской туристки.
На простых граждан нам глубоко плевать – вон их сколько мотается теперь по миру – от Гоа до Новой Каледонии – пусть и выкручиваются, в случае чего, самостоятельно… Мы уж точно не пошлем освобождать своих клерков отряд коммандос на вертолетах, как сделал, рискуя собственной политической карьерой, американский президент; не пригрозим за захват наших заложников заходом в местный порт страны третьего мира военного корабля. А на фига…
Во времена СССР мне приходилось сотрудничать с местной киностудией в Душанбе и я хорошо помню с каким пиететом принимали тогда в Таджикистане гостей из Москвы, из России; всегда находился приличный номер в лучшей местной гостинице «Октябрьская», принадлежащей, естественно, ЦК компартии и машина для встречи. Многое, конечно, изменилось с тех пор, но не надо мне объяснять принципы межгосударственных взаимоотношений в этом мире – на нашей планете уважают лишь тех, кто просто не позволяет относиться к любому своему гражданину без должного опасения вызвать недовольство всегда стоящего за ним государства.
Завтра суд в Таджикистане вынесет приговор российскому летчику Владимиру Садовничему, судимому, после восьми месяцев имитации разбирательства дела, вместе с его коллегой за вынужденную посадку на местном аэродроме ввиду нехватки топлива… Пожилой, не очень грамотный прокурор со значком советского вуза на кителе требует для них 13-и лет заключения строгого режима. На последнее перед перерывом заседание добрался наконец на джипе представитель нашего посольства. «Конечно, мы понимаем… – вежливо говорит журналистам через решетку подсудимый летчик, – что 99 процентов в нашем российском посольстве нормальных, но оказалось нам не повезло – те, кто должны были что-то сделать, они не доложили…». Эх, редко ему, видать, до сих пор приходилось общаться с зарубежными представителями родной державы…
Скрин с телеэкрана
Увы, если бы это процентное соотношение хотя бы приблизительно отражало реальность, вряд ли защищающий пилотов местный адвокат, сам бывший советский полковник, вынужден был бы работать все это время просто из солидарности, абсолютно бесплатно, а его жена собирала бы в неотапливаемую камеру местного СИЗО теплую одежду из семейного гардероба…
Посольство не нашло средств помочь своим гражданам даже в этом немногом – это же не очередной прием устраивать по случаю высосанного из пальца национального праздника…
И вот еще что… – давайте не будем кривить душой… Никто не разубедит меня в том, что и в наше время даже одного телефонного звонка, но СООТВЕТСТВУЮЩЕГО уровня из Москвы в красивый и независимый город Душанбе было бы более чем достаточно, чтобы родные смогли еще восемь месяцев назад обнять российского пилота. Видать, не сложилось – сейчас выгоднее изображать заботу об электорате, объясняя ему непредсказуемость итогов предстоящих выборов…
Мы живем, под собою не чуя страны… – эта мандельштамовская строка, написана семьдесят восемь лет назад. Мы все еще ищем национальную идею… мысль о том, что ею могла бы стать общая гордость за мощную родину, никогда не позволяющую себе делать различие между собственными гражданами, почему-то кажется нам слишком примитивной…
Впрочем, может быть, я не прав, и чья-то рука в просторном московском кабинете хотя бы сейчас уже тянется к телефонной трубке аппарата межправительственной связи?..
Завтра узнаем.
10.11.2011 09:26:00 Я приду к тебе с приветом…
Качество изображения – не лучшее, согласен… Это потому, что я решил ее не покупать, а, сняв с крутящейся витрины, просто попросил жену подержать в руках и сфотографировал на мобильник. Их тут множество – в громадном писчебумажном киоске, расположенном на первом этаже крупнейшего универсама REAL, принадлежащего к одной из самых распространенных торговых сетей Германии. Яркие, напечатанные на великолепной бумаге, грустные и смешные, к юбилею и к похоронам, к свадьбе и дню рождения любимого кота. Что и говорить, дизайнеры и художники в этой стране отменные. Но эта открытка, и на фоне других, едва мелькнув перед глазами, сразу привлекла мое внимание. Две полуспившиеся рожи – с идиотским чубчиком середины прошлого века и приблатненной сигареткой в углу рта; похоже, оба с глубокого бодуна. Русские. Они смотрят нам прямо в глаза. И надпись за ними, милая такая – «Из Москвы с любовью». Открытка имеет артикул 1523, размеры 14,5 см. х 10,5 см. и может быть, как написано на обратной стороне, отправлена без конверта.
Теперь прилетевшему в Россию туристу не придется тратить время, отправляясь на поиски местной почтовой карточки с характерным пейзажем, она уже будет у него с собою… Останется только написать адрес друзей или родных, наклеить русские марки – и дома сразу поймут, куда отправителя занесла судьба… И будут ждать, тревожно считая дни – если такие типы там заполняют столичные улицам – Готт зайт данк (Слава Богу..!)
Вот такая забота одного из крупных издательств Федеративной Республики Германии о своих гражданах, рискнувших посетить Руссланд…
7 ноября, когда еще не был известно решение таджикского суда, приговорившего к десятилетнему сроку российского летчика и его коллегу, я писал на сайте ЭХО, что не уважают тех, кто позволяет себя не уважать… Слава Богу, вдруг все засуетились, сама Валентина Ивановна обещала обсудить тему с таджикским парламентским начальником, а Дмитрий Анатольевич даже пригрозил дать супостатам ответ – то ли симметричный, то ли нет… Так вот, в качестве последнего рискну теперь порекомендовать срочно выпустить большим тиражом открытку с Джамшутом и Равшаном, разогревающими суп в биде.
Что тут общего? Да только то, что в жизни трагическое и смешное рядом, как смешивающиеся цветные стеклышки в калейдоскопе из давнего детства… Неужели кто-то до сих пор видит нас такими… тогда конечно… такие ответить не посмеют…
И все же, не стал я обижаться на немецких профи – хотя, чего греха таить – приятного мало; ну да, будем надеяться – они-то, как раз, не всерьез…
У меня просто предложение… Давайте навыпускаем таких открыток на всякий случай про всех наших соседей… Кто знает – что еще будет… А так, раз – а у нас уже готов «несимметричный» государственный ответ…
Ну вот, дарю сюжет про тех же немцев, к примеру: Привстал бюргер в ванной, наполненной пеной… горкой ладонь, где положено, приложил… на полу размокшие счета валяются… и зовет жену: «Шац (сокровище), я уже почти вымылся, выхожу, иди скорее, пока вода еще не остыла, и детям скажи, чтобы были готовы…»
Немцы не обидятся, они хоть и помешаны на экономии, но люди с юмором, умные… Кстати, своих в беде не бросают…
А открытку эту я, все же, покупать не стал.
14.11.2011 16:25:00 Жизнь и смерть "Максима"
В такие же осенние дни сорок пять лет тому назад в городе Гамбурге несколько серьезных мужчин, представляющих интересы местного пароходства «Немецкие атлантические линии» и крупнейшей «Немецкой верфи» страны подписали контракт и спецификации на строительство нового сверхсовременного круизного судна, специально предназначенного для трансокеанских рейсов из Европы в Америку Уже к лету оно было заложено на стапелях, а, спустя менее двух лет, было готово к спуску на воду – в этой стране намеченные планы удивительным образом имеют обыкновение осуществляться точно в срок.
Foto В.Harrow, 1974
В начале 1969 г. супруга тогдашнего канцлера Германии Курта Кизингера легко разбила о борт готового судна бутылку марочного шампанского и удаче Марии-Луизы аплодировали сотни собравшихся в громадном доке рабочих.
Новый турбоход, названный в честь места своего рождения «Гамбург», успел поработать совсем недолго – очередной мировой топливный кризис выявил нерентабельность его сегодняшней эксплуатации и поставил владельцев перед нелегким выбором. Переименованное в «Hanseatic», судно было выставлено на продажу и, пройдя через руки нескольких посредников в 1974 г. оказалось на балансе советского Черноморского морского пароходства. Лайнер получил очередное имя «Максим Горький» – в память советского писателя, не лучшими произведениями которого мучили школьников страны. А также лучшего капитана Сергея Дондуа, ставшего впоследствии Героем соцтруда.
Новый турбоход сразу стал и оставался до конца флагманом пассажирского флота Советского Союза; впрочем, советские граждане его почти не видели. Отданный под фрахт знаменитому немецкому «Неккерману», он большую часть года выполнял туристические рейсы с немцами вокруг Земли, пару месяцев крутился по Северным морям, к зиме вставал на плановый ремонт в Германии, а потом возвращался на Средиземку, откуда и стартовал в очередной трансатлантический кругосветный круиз.
…Это было удивительное время, дававшее, как понимаешь теперь, молодому человеку ежедневный повод задумываться о противостоянии двух миров, двух образов жизни. Речь вовсе не шла о некоем подспудном классовом антагонизме богатых и тех, кто их обслуживает, существующем в любом обществе. Просто каждый день автоматически проявлялось различие между существованием самых обычных людей, принадлежащих к свободному миру, и тех, кто в силу своего рождения изначально принадлежал к несвободным, каждый, даже самый маленький шаг которых, был заранее расписан и регламентирован.
Ну не мог никоим образом совершающий круиз полицейский из Баварии поверить, что выполнение его просьбы при расставании к хорошо обслуживавшей его с женой официантке – оставить домашний адрес, чтобы можно было прислать рождественскую открытку, будет стоить той закрытия визы и запрета на профессию. Честный ответ убирающей каюту пенсионеров из Голландии стюардессы о зарплате ее родителей на родине приведет к немедленному переводу той на портомойку.
Нельзя было и помыслить, к примеру, о совместной прогулке по городу, куда приходил пароход, пассажира и члена экипажа – последний мог выйти на берег на несколько часов только в составе тройки, возглавляемой старшим, имеющим полномочия в случае необходимости немедленно вернуть его на борт.
Любопытно, что это ощущение некоей своей «неполноценности» вовсе не обязательно адекватно осознавалось большинством самих работающих тут людей… Ситуация «поражения в правах» представлялась многим из нас тогда лишь естественными и логичными издержками весьма престижной работы на пассажирских судах заграничного плавания. В самом деле – каким иным образом советский человек тогда мог за пару месяцев увидеть весь огромный мир – от фигуры Христа над Лиссабоном до аккуратно выстриженного в форме экзотических животных кустарника в парках Новой Зеландии…
В устроенном по общим законам советской страны мирке, люди на судне жили по негласным правилам родного государства – на первом же общем собрании новой смены экипажа всем официально представляли человека, должность которого была озвучена как «офицер безопасности». В судовой роли, разумеется, он числился вторым пассажирским помощником. Конечно, большинство из давно работающих на судне легко могли бы назвать еще человека три его полуофициальных и человек десять – совсем неофициальных помощников – попросту говоря, стукачей.
Первые легко вычислялись благодаря наглости, явно не соответствующей занимаемой какой-нибудь скромной должности, вторые – напротив, вели себя тихо и не высовывались. Конечно же, были на судне люди, так сказать, по определению «смотрящие за идеологией», прежде всего – первый помощник капитана. Такие должности, кажется, существовали в гражданском флоте только двух государств – у нас и в Болгарии. Когда спустя годы исчез Советский Союз и в Морфлоте, как и повсюду, по капле начали ликвидировать все придуманные за это время гадости – первое, что потребовали профессиональные моряки – упразднить этот институт партийных бездельников, катающихся по миру за госсчет.
Людей, вынужденных жить многие годы по этим законам, было не так уж и мало – только один сменная команда нашего красавца «М. Горького» составляла более четырехсот человек, а были еще в одном Черноморском пароходстве – «Ш. Руставели», «И. Франко», «Т. Шевченко», «Белоруссия» и многие другие.
Foto В.Harrow, 1974
В начале 1969 г. супруга тогдашнего канцлера Германии Курта Кизингера легко разбила о борт готового судна бутылку марочного шампанского и удаче Марии-Луизы аплодировали сотни собравшихся в громадном доке рабочих.
Новый турбоход, названный в честь места своего рождения «Гамбург», успел поработать совсем недолго – очередной мировой топливный кризис выявил нерентабельность его сегодняшней эксплуатации и поставил владельцев перед нелегким выбором. Переименованное в «Hanseatic», судно было выставлено на продажу и, пройдя через руки нескольких посредников в 1974 г. оказалось на балансе советского Черноморского морского пароходства. Лайнер получил очередное имя «Максим Горький» – в память советского писателя, не лучшими произведениями которого мучили школьников страны. А также лучшего капитана Сергея Дондуа, ставшего впоследствии Героем соцтруда.
Новый турбоход сразу стал и оставался до конца флагманом пассажирского флота Советского Союза; впрочем, советские граждане его почти не видели. Отданный под фрахт знаменитому немецкому «Неккерману», он большую часть года выполнял туристические рейсы с немцами вокруг Земли, пару месяцев крутился по Северным морям, к зиме вставал на плановый ремонт в Германии, а потом возвращался на Средиземку, откуда и стартовал в очередной трансатлантический кругосветный круиз.
…Это было удивительное время, дававшее, как понимаешь теперь, молодому человеку ежедневный повод задумываться о противостоянии двух миров, двух образов жизни. Речь вовсе не шла о некоем подспудном классовом антагонизме богатых и тех, кто их обслуживает, существующем в любом обществе. Просто каждый день автоматически проявлялось различие между существованием самых обычных людей, принадлежащих к свободному миру, и тех, кто в силу своего рождения изначально принадлежал к несвободным, каждый, даже самый маленький шаг которых, был заранее расписан и регламентирован.
Ну не мог никоим образом совершающий круиз полицейский из Баварии поверить, что выполнение его просьбы при расставании к хорошо обслуживавшей его с женой официантке – оставить домашний адрес, чтобы можно было прислать рождественскую открытку, будет стоить той закрытия визы и запрета на профессию. Честный ответ убирающей каюту пенсионеров из Голландии стюардессы о зарплате ее родителей на родине приведет к немедленному переводу той на портомойку.
Нельзя было и помыслить, к примеру, о совместной прогулке по городу, куда приходил пароход, пассажира и члена экипажа – последний мог выйти на берег на несколько часов только в составе тройки, возглавляемой старшим, имеющим полномочия в случае необходимости немедленно вернуть его на борт.
Любопытно, что это ощущение некоей своей «неполноценности» вовсе не обязательно адекватно осознавалось большинством самих работающих тут людей… Ситуация «поражения в правах» представлялась многим из нас тогда лишь естественными и логичными издержками весьма престижной работы на пассажирских судах заграничного плавания. В самом деле – каким иным образом советский человек тогда мог за пару месяцев увидеть весь огромный мир – от фигуры Христа над Лиссабоном до аккуратно выстриженного в форме экзотических животных кустарника в парках Новой Зеландии…
В устроенном по общим законам советской страны мирке, люди на судне жили по негласным правилам родного государства – на первом же общем собрании новой смены экипажа всем официально представляли человека, должность которого была озвучена как «офицер безопасности». В судовой роли, разумеется, он числился вторым пассажирским помощником. Конечно, большинство из давно работающих на судне легко могли бы назвать еще человека три его полуофициальных и человек десять – совсем неофициальных помощников – попросту говоря, стукачей.
Первые легко вычислялись благодаря наглости, явно не соответствующей занимаемой какой-нибудь скромной должности, вторые – напротив, вели себя тихо и не высовывались. Конечно же, были на судне люди, так сказать, по определению «смотрящие за идеологией», прежде всего – первый помощник капитана. Такие должности, кажется, существовали в гражданском флоте только двух государств – у нас и в Болгарии. Когда спустя годы исчез Советский Союз и в Морфлоте, как и повсюду, по капле начали ликвидировать все придуманные за это время гадости – первое, что потребовали профессиональные моряки – упразднить этот институт партийных бездельников, катающихся по миру за госсчет.
Людей, вынужденных жить многие годы по этим законам, было не так уж и мало – только один сменная команда нашего красавца «М. Горького» составляла более четырехсот человек, а были еще в одном Черноморском пароходстве – «Ш. Руставели», «И. Франко», «Т. Шевченко», «Белоруссия» и многие другие.