– Рубка, Денисов на связи! – вызвал я дежурного оператора. – К выезду готов, открывай «ворота».
   Силовое поле между ближайшими штырями «Забора» мигнуло и исчезло. Впрочем, при свете дня зрелище вышло так себе, не чета вчерашнему представлению в сумерках. Я помахал на прощанье технику и скучающему Охотнику, послал Петровичу образ прижавшегося к крылу кота с растрепанной от встречного ветра шерстью и плавно отпустил оба «сцепления», одновременно крутанув ручку «газа». Электродвигатели взвыли чуть громче, и квад рванул с места как хороший гоночный болид, выстрелив из-под колес комьями земли и вырванной с корнем травой. Охотник ругнулся, но я на это внимания обращать не стал – отдался скорости. Люблю я это дело, чего уж греха таить! Однако лихачить тоже не след, не на гоночном треке, знакомом вдоль и поперек. Целина впереди хоть и выглядит достаточно ровной, но может таить множество неприятных сюрпризов. Поэтому я с горестным вздохом сбросил скорость до вполне приемлемых шестидесяти километров и повел аппарат по широкой дуге, удаляясь от модуля. Путь мой пролегал сначала к озеру, потом вдоль его берега к скальной гряде. На их стыке располагался первый чек-пойнт, которого мы достигли минут через пять неспешной езды.
   Остановив квад в десятке метров от воды, я подхватил штуцер, активировал сканер и направился к берегу. Петрович пристроился рядом. В этот раз от дыхательной маски я его избавил, а ППМ стал уже чуть ли не частью тела, так что напарник наслаждался свободой. В данный момент он щеголял песочным окрасом, подстроившись под окружающий пейзаж: берег оказался не топким, широкая песчаная полоса полого спускалась к срезу воды. Вплотную к ней я подходить не стал, присел на корточки в паре метров. Подключил сканер, внимательно осмотрел пляж. Большая его часть была хорошенько прожарена местным светилом, а вот у самой воды обнаружилась полоса сырого песка, на которой отчетливо отпечатались похожие на птичьи следы. Мелкие и частые, значит, не крокодил. Шучу, конечно, да и сканер такую тушу обязательно бы засек. Место для высадки мы с Петровичем выбрали удачное – в другое время я бы не удержался и искупался, очень уж пляж хорош. Но пока рано, кто знает, каких монстров могут скрывать глубины… Вряд ли, но инструкция на данном этапе расслабляться не велит.
   Поднявшись на ноги, окинул взором окрестности. Тоже ничего необычного: слева пляжик упирался в скалы, справа, метрах в ста, начинались весьма смахивавшие на камышовые заросли. Там и берег был вязкий, и кусты вдоль берега росли. Ничуть не удивлюсь, если и лягушки отыщутся. Кликнув напарника, я направился к зарослям. Штуцер, понятное дело, держал наготове, но оружие не понадобилось: никто не выскочил из озера с явным намерением нами пообедать, равно как никто не попытался от нас удрать. Сканер молчал: объектов, достаточно крупных, чтобы причинить нам вред, в пределах видимости не имелось. Зато мелкой живности оказалось в избытке – и местные аналоги лягушек в тине у камышей, и стайки юрких рыбешек в десятке метров от берега, и разнообразные насекомые, летающие и ползающие. При моем приближении псевдолягушки синхронно сиганули с коряг и широких листьев какого-то растения типа наших кувшинок, но сканер успел зафиксировать одну из них в полете и выдал немного мутное изображение, обведенное по контуру тонкой линией и стрелками-выносками, как на технических схемах. На изучение строения «лягушки» потратил несколько секунд – настолько типичным земноводным она оказалась. Обнаружь я ее на Земле, ни за что бы не отличил от местных видов – бурый окрас, бородавки по всему телу, выпученные глаза и мощные задние лапы с перепонками между пальцами. Ага, пальцев вроде бы меньше, и длиннее они, чем у земных родственниц. А язык такой же длинный и липкий. Впрочем, оставим эти малозначительные нюансы зоологам.
   Потеряв интерес к зарослям, мы с напарником вернулись к сиротливо возвышавшемуся на пригорке кваду и отправились к следующей контрольной точке – рощице километрах в трех к северу. Выглядела она многообещающе, возможно, получится там местных млекопитающих встретить. Так и вышло: мы не преодолели еще и половины пути, как запищал сканер. Судя по показаниям, в массивчике скрывалась целая стая довольно крупных организмов. Правда, вели они себя странно – застыли почти на самой опушке широким фронтом. Как раз в этом районе ошивалось несколько «шмелей», поэтому я притормозил и отправил запрос оператору. Тот с задачей справился блестяще – буквально через несколько секунд я получил довольно размытое изображение с выделенной пунктиром фигурой таинственного организма. Судя по очертаниям, это был местный аналог волка. А вот это уже не есть хорошо. Стая большая, голов двадцать, если навалятся скопом, костей не соберем. С другой стороны, познакомиться поближе не помешает. Приняв решение, я сорвал квад с места, по широкой дуге удаляясь от лесного языка в сторону прогала между скалами и рощей. Пусть думают, что враг испугался. Теперь никуда не денутся – операторы навелись на цель и так просто ее не отпустят. А мы сделаем ход конем почти в буквальном смысле – приблизимся к массивчику с другой стороны и выйдем стае во фланг.
   Торопиться нам было некуда, так что к нужному месту добрались минут через десять. Судя по картинке со сканера, стая все еще таилась на опушке и активных действий не предпринимала. Заглушив квад в тени раскидистого дерева вроде дуба, я выпрыгнул из седла и вооружился штуцером. Подождал с минуту, пока «хамелеон» скафандра достаточно адаптируется к пейзажу, освободил напарника и принялся объяснять задачу:
   – Беги вперед, слушай меня. Осторожность. Как понял?
   Петрович утвердительно муркнул и припал к земле, практически слившись с палой прошлогодней листвой – как в любом нормальном лесу, травы под деревьями было очень мало. Я пристроился у мощного ствола в полтора обхвата, развернул картинку с кошачьего ППМ и скомандовал:
   – Пошел!
   Напарник совершенно бесшумно и при этом грациозно, как умеют только кошки, заскользил меж деревьями и вскоре скрылся из вида. Я привычно погрузился в «стерео» – ощущение весьма любопытное, как будто в игру от первого лица играешь. Тут главное не увлекаться и не терять контроль, ибо своя рубашка ближе к телу, а за меня ее никто беречь не будет. Проще говоря, за обстановкой следить тоже нужно, и это основная сложность работы в таком режиме. Вообще странно ощущать себя одновременно человеком, прижавшимся к древесному стволу, и стремительным хищником, что стелется по прошлогодним листьям, умудряясь не взрыть их и не издать ни одного лишнего шороха. Петрович в таких делах спец, и мне лишь оставалось изредка корректировать направление, чтобы он с пути не сбился. До стаи напарник добрался минут за пять, для верности взлетел по стволу ближайшего дерева и удобно устроился на толстой ветке параллельно земле. С этой позиции почти все особи были как на ладони.
   – Молодец, Петрович! – похвалил я напарника. – Теперь осмотрись. Осторожность.
   Кот завертел головой, стараясь захватить в объектив как можно больше «волков». Связь была отличная, несмотря на деревья, так что картинка получилась четкой. Само собой, видеопоток дублировался в вычислитель модуля, а оттуда данные передавались на орбиту. Зоологи должны быть в восторге, плавно переходящем в оргазм. Еще бы, первые сведения о животном мире планеты! Хотя вру, псевдолягушки были первыми. Скажем по-другому: первые псевдомлекопитающие и хищники в одном флаконе. Что хищники, сомнений не возникает – очень на волков похожи: и строение тела, и окрас, и размер. Морды слегка удлиненные, примерно как у афганской борзой, да и сложением похлипче земных собратьев будут, длинноногие и лядащие. Вместо хвостов блямбы типа бараньих курдюков, да на морде еле заметные пятна. В общем и целом скорее обитатели степей, чем лесов – видно, что к бегу приспособлены. Блин, а это что? Никак кисточки на ушах… Етить, да они скорее кошки, только очень уж специфических пропорций. Какой из этого может быть вывод? Пока только один: нишу санитаров леса, да и степи заодно, заняли кошачьи. Один из «кошколаков» вдруг приподнял сплюснутую длинноносую башку и глянул прямо на Петровича. Сомнений не осталось – зрачки вертикальные. Класс! Первый раз такого универсального хищника вижу: наверняка он ночью себя еще вольготней в здешних местах ощущает. Зверь озадаченно моргнул, помотал головой и лениво приподнялся с лежки. Росту в нем оказалось примерно с полметра, да и очертаниями тела он теперь куда больше походил на рысь или ягуара. Подошел неторопливо к дереву, послужившему убежищем Петровича, потерся о ствол и начал довольно неуклюже карабкаться наверх. Мой напарник испуганно вскинулся, встопорщив шерсть на загривке, однако орать, как это присуще котам в подобных ситуациях, не стал. Ограничился паническим посылом и синтезированным «мляу-у-у!» в наушниках. Ага, растерялся, сообразить не может, что лучше – дождаться гостя и от души полоснуть когтями по морде или слинять без шума и пыли. В отличие от питомца, я сомнений не испытывал:
   – Петрович, исчезни!
   Тот совету незамедлительно внял и ловко запрыгнул на ветку метром выше. Добрался почти до самого ее конца и перемахнул на соседнее дерево, с него таким же макаром на третье и сбежал по стволу вниз, отчего я чуть не блеванул – очень специфическое ощущение, доложу я вам. Оказавшись на земле, Петрович наплевал на скрытность и понесся ко мне, огибая попадавшиеся на пути препятствия в виде древесных стволов и кустов. Скорость он набрал порядочную, но, судя по всему, вожак «кошколаков» его засек и бросился следом. Заодно и вся стая сорвалась с места – сканер выдал четкую схему стандартной загонной охоты. Знакомая тактика, немало земных хищников такой придерживаются. И это не есть гуд, Коля Иванов прямым текстом запретил в неприятности ввязываться.
   – Петрович, опасность! Сзади погоня! – проорал я, отлипая от дерева.
   Ну его на фиг, сваливать надо. Оседлав квад, я воткнул штуцер в зажимы и запустил движки. И вовремя, потому что буквально сразу из зарослей вымахнул Петрович и одним прыжком взлетел на крыло, пристроившись в гнезде. Я отпустил «сцепление» и от души газанул, с юзом срывая квадроцикл с места. В секунды разогнавшись километров до семидесяти в час, выровнял «скакуна» и помчался в степь – сейчас главное разорвать дистанцию.
   – Петрович, наблюдать, назад! – проорал я, маневрируя между некстати возникшими на пути кочками.
   Кот послушно обернулся. Камера ППМ поймала преследователей в объектив, и я облегченно рассмеялся: какие бы они бегуны ни были, квад не догонят. Впрочем, они не очень-то и старались. Примерно через минуту вожак сбавил скорость и вскоре вовсе остановился. Помотал башкой и потрусил обратно к деревьям. Стая дисциплинированно последовала за ним. Я замедлил квадроцикл до сорока в час и связался с рубкой:
   – Парни, как вам концерт?
   – Не расслабляйся! – моментально отозвался Иванов. – Вам еще два чек-пойнта пройти. Давай без приключений.
   – Есть без приключений!
   Не будем расстраивать родное начальство.
   Третья по счету контрольная точка оказалась ничем не примечательным пологим холмиком, на который мы взлетели с разгона. Притормозили на вершине, повертели головами, запечатлев панораму, и помчались к последнему чек-пойнту – месту падения вчерашней непонятной тварюги. По уму, с него и надо было начинать, но начальству виднее. До точки добрались без приключений, как просил капитан. Уже привычно заглушив движки и подхватив штуцер, я отправился прочесывать пятачок три на три метра – точнее локализовать место падения не получилось. Однако нас с Петровичем ждало разочарование – никаких следов таинственного существа обнаружить не удалось. Ни пятен крови, ни перьев, ни костей – ничего! Такое ощущение, что и не падал тут никто вчера. Но вычислитель уверенно идентифицировал существо как мертвое, так что само оно улететь не могло, а следы волочения на траве отсутствовали. Даже если она уже успела распрямиться, сорокакилограммовая туша должна была потревожить дерн, здесь довольно мягкий. Петрович недоуменно муркнул и принялся нарезать круги, уткнувшись носом в землю.
   – Ну и где это твое «стрррранное»? – поинтересовался я, сопровождая питомца скептическим взглядом. – Залезай, поехали!
   К модулю подъехали со стороны грузовых «ворот», практически замкнув большую петлю. Через несколько секунд ожидания въехали в проход в силовом поле, обогнули «блин» по часовой стрелке и затормозили у откинутой аппарели транспортного бокса. Здесь нас уже ждали коллеги-Егеря. Подошла их очередь поработать.
   – Как впечатления? – незамедлительно поинтересовался Иванов. – Что посоветуешь?
   – Сами все видели, – пожал я плечами. – Держитесь ближе к периметру, к роще не суйтесь – кошколаки наверняка еще там. Я квад загонять не буду, подстрахую.
   – Пошли, Леш!
   Коллеги выбрались за пределы периметра и слаженно зашагали к скалам, профессионально страхуя друг друга. Я посмотрел им вслед и грустно улыбнулся: вот и закончился самый романтический период, пошла рутина…

Глава 3
Так и живем…

   Система HD 44594, планета Находка,
   21 августа 2537 года
   Вчера развернули основную базу. Предшествовала этому событию трехдневная рутина – ежедневные рейды на кваде, обработка массивов информации, совместные с коллегами пешие вылазки и прочие штатные мероприятия. Как я и предполагал, неделю ждать не пришлось, гораздо раньше стало ясно, что планету недаром назвали Находкой – подобные жемчужины встречаются чрезвычайно редко. Сама Земля, Ахерон да еще, пожалуй, курортная Аркадия – вот и весь список. Остальные обитаемые планеты Федерации по тем или иным параметрам здорово отличаются, чаще всего климатом. Он либо слишком засушливый, либо, наоборот, влажный. Или суровый, как на Броде, что в системе ипсилон Эридана, – там лишь в экваториальном поясе условия жизни близки к сибирским, а в высоких широтах вовсе выжить не представляется возможным. Находка же вполне повторяла земные условия – и климат, и сила тяжести, и даже соотношение воды и суши поразительно похожи. За эти дни удалось выявить лишь одно существенное отличие, причем в фауне: планета не знала птиц. Их нишу заняли летающие млекопитающие типа летучих мышей, и было их великое множество. А разнообразию видов могли позавидовать насекомые, коих тоже обнаружилось немало. Анализ образцов живых тканей выявил практически полную идентичность их строения земным образцам, то есть люди могли спокойно питаться местными растениями и животными. Впрочем, то же относилось и к последним: человеку попадаться на зуб местным хищникам не стоило. Схомячат и не поморщатся. Хотя надо отметить, что за эти дни никого крупнее «кошколаков» мы в окрестностях не обнаружили. Со старыми знакомцами вполне освоились и поняли главное – местные универсальные хищники очень любопытны. За Петровичем вожак тогда погнался именно по этой причине, а не из желания сожрать непонятного зверя. Убедились мы в этом буквально на следующий вечер: едва стемнело, как целая стая «кошколаков» осторожно приблизилась к периметру и принялась тщательно его изучать. Я как раз дежурил и успел запретить оператору повышать мощность поля, равно как и запускать активный режим.
   Наблюдать за псевдокошками было очень интересно. Вплоть до самого рассвета они нарезали круги вокруг модуля, изредка приближались вплотную к энергетической сетке, но прорваться сквозь нее не пытались. Камеры в ночном режиме выдавали довольно качественную картинку, и база данных биологов существенно обогатилась. Дошло до того, что ближе к утру мы с Петровым выбрались за «Забор», оставшись под защитой «купола», и попытались привлечь внимание гостей. Достичь цели удалось легко – «кошколаки» нас засекли мгновенно и так же мгновенно растворились в ночи. Однако далеко не ушли, и через некоторое время вожак осторожно приблизился к нам, сохраняя тем не менее безопасную дистанцию. Уставился на нас пронзительно-желтыми глазами с вертикальными зрачками. Мы отключили поляризацию на забралах и подключились к игре в гляделки. Дальше контакт не пошел, минут через пять вожак глухо рыкнул, дернул курдюком и неторопливо порысил к роще. Стая последовала его примеру, а мы с коллегами еще несколько часов анализировали видеозаписи. Пришли к однозначному выводу: любопытство не порок, но зверь остается зверем, так что расслабляться пока рано.
   По части чудищ морских информации практически не было, но мы по этому поводу не расстраивались – вот развернем основной комплекс, тогда и будем думать о подводных станциях. На практике нас больше интересовала опасность с воздуха, однако хищных «летунов», опасных для человека, в ближайших окрестностях не обнаружилось. Так что через пять суток после приземления модуля мы коллегиальным решением рекомендовали командованию сажать спускаемую часть «Да Винчи» прямо здесь, на месте первой высадки. Удобнее посадочную площадку найти вряд ли удастся, а тут и море буквально в сотне километров, и разнообразные ландшафты с соответствующими биоценозами под боком.
   И вот вчера наконец свершилось. Зрелище было грандиозное, доложу я вам, особенно если наблюдать за посадкой километровой «шишки» с минимального удаления. Представляю, каково было навигаторам задать оптимальный угол входа в атмосферу – малейшая ошибка, и весь этот колосс развалится на куски от перегрузок или просто сгорит в стратосфере. Однако они справились, о чем недвусмысленно говорил ослепительно-яркий шар, с ревом пересекающий небосвод. Где-то на трех тысячах на полную мощность заработали тормозные дюзы, и уже на тысяче спускаемый комплекс замедлился до черепашьей скорости и стабилизировался в пространстве, задрав в небо острый шпиль, венчавший пузатую чешуйчатую «шишку» корпуса. Далее в дело вступили антигравы – предельно мощные, но одноразовые. Последнюю пару сотен метров комплекс сбрасывал минут десять и наконец с глухим ударом, сотрясшим саму землю, утвердился посреди обширной полянки, аккурат между рощей и скальной грядой.
   Наш модуль остался чуть в стороне, буквально в паре километров. Затем «шишка» комплекса разошлась на апельсиновые дольки и раскрылась наподобие ромашки шестью лепестками-модулями, явив взору сердцевину корабля – полусферу радиусом триста метров.
   «Лепестки» легли на землю и ощетинились штангами энерговодов, между которыми тут же засияло силовое поле: периметр никто не отменял, хотя модули представляли собой отлично защищенные корпуса с разнообразными помещениями, в основном техническими. Жилые отсеки располагались непосредственно в сердцевине: палубы с первой по девятую. Еще две остались на космическом модуле, который теперь превратился в орбитальную станцию, служившую грузовым терминалом и базой для внутрисистемных кораблей. Промежутки, ограниченные с двух сторон «лепестками» и с третьей силовым полем, должны были стать этакими внутренними двориками, где и технику можно поставить, и заняться делами в относительной безопасности, вплоть до огородничества. Ничего смешного – целый научный отдел предполагалось задействовать в исследованиях, посвященных ассимиляции земных видов в местный биоценоз, так что делянок им понадобится много. В общем, после приземления спускаемый комплекс трансформировался в укрепленный со всех сторон футуристического вида городок с двумя тысячами обитателей на борту. Для такой громады даже мало, но, поскольку роботизировано на борту все и вся, можно было обойтись и таким экипажем.
   Мы с Петровичем как раз бездельничали (дежурил капитан Иванов), поэтому нам удалось рассмотреть процесс приземления базы во всех подробностях. Надо сказать, редкое по своей величественности зрелище. К тому же первое в своем роде за последние сто с лишним лет, эксклюзив. Я стоял на откинутой аппарели транспортного отсека, дабы в случае чего нырнуть под защиту внешней обшивки модуля, питомец отирался рядом. Однако обошлось без происшествий, отделались легким испугом и моральными издержками – громада комплекса буквально давила на психику. Ближайший «лепесток» расположился как раз в километре от нас и даже с такого расстояния поражал монументальностью – как-никак полноценный корпус о пяти этажах, то есть метров двадцать в высоту и не менее пятидесяти в самой узкой части. Силовая стена тоже производила впечатление – не то что наш жалкий двухметровый «Заборчик», она достигала высоты основного корпуса. Реактор на базе хоть и устаревший, но мощный, с таким даже полноценный силовой купол можно держать в пассивном режиме не менее суток, что уж говорить об обычном периметре… А жилая сердцевина не уступала иному небоскребу, типичному для мегаполисов Внутренних систем, разве что те обычно представляли собой скучные кубы или параллелепипеды, а тут этакий креатив – полусфера. Впрочем, это нам она казалась гладкой и ровной, в действительности ее поверхность усыпана всяческими выростами и углублениями, начиная со шлюзов атмосферной техники и выдвижных орудийных башен и заканчивая балкончиками и блоками антенн и датчиков сканирующей аппаратуры. Поляризационное покрытие превращало комплекс в угольно-черный замок какого-нибудь Властелина Тьмы из вездесущего фэнтези, но это тоже вид издали. На самом деле оно сродни «хамелеонам» наших скафандров, но попроще. Назначение покрытия сугубо утилитарное – отвод излишнего тепла на одних участках и аккумулирование энергии на других: поляризационный слой служил еще и солнечной батареей, снимая часть нагрузки с реактора. Собственно, днем в ясную погоду его мощности хватало для поддержания периметра.
   Гул после посадки миллионотонного колосса давно затих, даже мелкие насекомые активизировались, хотя более осторожные теплокровные обитатели окрестностей все еще прятались, предпочитая переждать неведомую опасность в защищенном месте. Мы с Петровичем все так же пялились на комплекс, хотя смотреть еще было особо не на что – громада пока что оставалась безжизненна. Ничего удивительного, сейчас на борту царил кавардак: носились по палубам ремонтные бригады, направляемые операторами из рубки, люди в пассажирских отсеках выбирались из противоперегрузочных коконов, оживала техника. Ближайшие два-три часа уйдут на анализ обстановки и ликвидацию мелких повреждений: как бы ни осторожничали навигаторы, при посадке такой махины аварии разной степени тяжести неизбежны, особенно с учетом размеров инфраструктуры. Потом жизнь наладится, люди разойдутся по рабочим местам, дежурные смены займутся расконсервацией транспорта, наблюдательных и защитных систем, а коллеги-Охотники приступят к непосредственным обязанностям: на них, как обычно, патрулирование окрестностей и охрана объекта от внешних посягательств. Собственно, посягать на такую громадину в ближайшей округе просто некому, но порядок есть порядок. Еще через пару суток режим установится окончательно и начнется основная работа, ради которой мы и прибыли на планету. Комплекс выпустит целый рой автоматических спускаемых модулей типа нашей «тройки», которые разлетятся практически по всей планете. Затем несколько дней уйдет на анализ обстановки, и подойдет очередь ученых и Охотников. Малые исследовательские группы в составе десятка яйцеголовых и такого же количества охраны расселятся в самых перспективных местах и будут работать полуавтономно. Телепорты установить в маленьких скорлупках проблематично с точки зрения энергообеспечения, так что связь с базой будет осуществляться авиацией. И вот на этом этапе можно ожидать любых неприятных сюрпризов. Как показывает опыт, сын ошибок трудных, именно в этот период происходит подавляющее большинство производственных несчастных случаев и девяносто процентов смертей, связанных с нападением агрессивных форм жизни. Оставшиеся десять покрывают вероятность подхватить какую-нибудь экзотическую заразу, с которой не справится универсальный антидот.
   
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента