Страница:
Владимир Конторович
Черные тропы
Налетевший ветер качнул жестяной колпак фонаря, и причудливые сполохи света метнулись по кустам, на секунду осветив стену дома и ходящего вдоль неё часового. Блеснул кончик примкнутого штыка.
Часовой окинул взглядом тропинку, ведущую к дому, подстриженные кусты и темные окна здания. Все в порядке… Поправил ремень винтовки и зашагал дальше, совершая привычный обход здания.
И тогда задвигалось темное пятно, которое до того момента казалось продолжением тени, падавшей от большого дерева. Тень вытянулась, удлинилась и… распалась на две половинки. Меньшая часть тени скользнула в сторону дома и почти бесшумно скрылась в кустах. Не шелохнулась ни одна ветка, не зашелестела листва. Спустя ещё пару минут от дерева донесся какой-то звук… упала ветка… или ещё что-то подобное.
По песку заскрипели шаги часового, прошуршал по гимнастерке ремень снимаемой винтовки. Но выходить на открытое пространство постовой не стал… Прижался к углу дома и высунул оттуда голову, внимательно вглядываясь в кусты. Тихо… Но он не торопился покидать свое укрытие, продолжая прислушиваться к темноте. Минута… другая…
Часовой пригнулся, рука его зашарила по песку… Бросок!
Что-то прошуршало в кустах – кто-то небольшой стремительно удалялся в сторону растущих неподалеку деревьев.
Еж!
Или кошка…
Топота ног слышно не было, убегавший был совсем невелик ростом, иначе он неминуемо задевал бы ветки кустов, что могло вызвать куда больший шум при передвижении. Особенно – при быстром.
Успокоившийся часовой закинул винтовку за плечо и продолжил свой привычный маршрут.
А на другой стороне здания, тем временем тихонько скрипнула доска под окном. Умелая рука поддела ножом тонкие гвоздики и извлекла с привычного места штапик, удерживавший стекло в форточке. Второй…
Блеск вынимаемого стекла, чуть слышный шорох…
Проскрипел открываемый шпингалет, тонкая бечевка скользнула вниз. Секунда – и заранее завязанная петелька обхватила головку второго шпингалета. Толчок – распахнулось окно.
Темная фигура бесшумно перемахнула внутрь комнаты и тотчас же приладила на место вынутое стекло. Правильно – ходивший вокруг здания часовой мог заметить отсутствие привычного отблеска в окне. Рама бесшумно закрылась.
И точно – через пару минут по тропинке заскрипели шаги часового.
Поравнялись с закрывшимся окном… удалились… совсем стихли – он свернул за угол. Окно приоткрылось снова – вторая тень перемахнула внутрь комнаты.
Очутившись в доме, оба незваных гостя огляделись.
Комната оказалась безлюдной, только из-за стены доносилось неразборчивое бормотание – кто-то читал вслух. Но здесь – людей не было.
Первый из визитеров прокрался к двери, приложил ухо к косяку, прислушиваясь. Но кроме неразборчивого голоса из-за стены, ничего другого слышно не было.
Толчок – заперто!
В падавшем из-за окна отблеске лунного света блеснул нож. Прочный клинок вошел в щель между дверью и косяком.
Елё слышный скрип… есть!
Коридор освещался только тем светом, который попадал туда из окон – преимущественно лунным. Имевшееся здесь освещение в настоящий момент было отключено.
Второй из ночных посетителей распластался на полу и взял на прицел ту дверь, из-за которой доносился голос чтеца. Первый же на секунду приподнялся – толстая булавка проткнула жгут проводов, проходивший по стене от выключателя к висящей на потолке лампочке.
Похлопав своего товарища по плечу, он осторожно двинулся по коридору.
Хрусть!
Предательски скрипнула доска под подошвой ботинка – страховавший товарища стрелок моментально обернулся. Первый из визитеров успокаивающе показал ему раскрытую ладонь – порядок! Доски скрипнули ещё дважды – этот участок пола был уложен небрежно. Добравшись до нужной двери, он призывно взмахнул рукой – давай сюда.
Его товарищ поспешил на зов. Аккуратно отставив в сторону стоящую у стены швабру, он, в свою очередь проскрипев досками, присел рядом с дверью.
– Чего так? – шепнул он. – Охрана-то – в той комнате сидит!
– Пойдут в нашу сторону – доски заскрипят, услышим.
– А-а-а… ловко это ты придумал, Миха!
– Ну так!
Повозившись около двери, Миха отжал клинком её в сторону, и оба визитера проникли в помещение.
Здесь на окне уже присутствовала решётка, у стены стоял шкаф и несколько стульев. А рядом с письменным столом возвышался сейф. Впрочем, вскрывать его нужды не было – искомое должно было лежать в столе.
– Крышку стола приподними – язычок из пазов выйдет! – шепнул его товарищ.
– Угу…
Чуть скрипнул стол – и тотчас прошуршал выдвигаемый ящик.
– Есть папка!
– Назад его задвигай… долго не удержу!
– Момент… всё – отпускай!
Спрятав папку за пазуху, Миха прокрался к двери. Здесь доски уже не скрипели, и шаги вышли почти бесшумными.
Он приложил ухо к двери… ничего подозрительного.
Обернувшись к товарищу и изобразив в воздухе двумя пальцами шагающие ножки, Миха осторожно толкнул дверь. Здешние петли тоже не скрипнули, когда он выскользнул в коридор, привычным движением вскидывая к лицу наган.
Бух!
Дверь?
О стену?
Но – почему так громко, я же её еле-еле подтолкнул?!
Присев и разворачиваясь назад, он вытянул в ту сторону вооруженную руку… и вывернутая сильным рывком, она потянула за собою и своего обладателя.
Бумс!
И оба незваных гостя столкнулись лбами!
Кубарем вкатившись назад в комнату, они врезались в стену под окном – и сверху на них пролился ледяной дождь. На подоконнике стояла банка с водой. От удара она упала – и холодный душ окатил обоих незваных гостей. Второй из них инстинктивно вскинул вверх обе руки, закрываясь от льющейся сверху воды… в том числе – и руку с наганом.
– Вот так и держи… – в проеме двери показался револьверный ствол. – А вздумаешь опустить…
Топот ног – в дверях показались бойцы дежурного наряда. Вспыхнули ручные фонари.
– Свет не зажигайте – коротнет… – пробурчал кто-то из задержанных.
– Да ну? – в комнату зашел высокий мужчина в темном комбинезоне. – Отчего же?
– Я иголку в провода воткнул… около лампочки.
– Ларионов!
– Я, товарищ майор!
– Проверь!
– Сей момент!
Задержанных диверсантов подняли с пола, быстро обшарили, повытаскивав из их одежды всякие смертоубийственные штуки. Забрали папку и указали на стулья – садитесь.
Майор сел за стол, предварительно осмотрев ящик.
– Ну, голуби мои, где третий? В кустах сидит?
– Там…
– Гальперин! – повернулся хозяин кабинета к дежурному. – Давай, тащи сюда и этого ухаря. И чаю нам завари, во рту пересохло…
Вытащив из кармана ключ, он убрал папку на место. Поставил на стол локти и оперся подбородком на скрещенные руки.
По коридору протопали шаги, и в дверях появился третий член диверсионной группы.
– Товарищ майор, курсант «Лихой» прибыл по вашему приказанию!
– Вольно, курсант. Присаживайся.
Тот, подтянув к себе стул, присел рядом с товарищами.
– Ну-с-с, разлюбезные мои, кто первым высказываться начнет? – майор покачался на стуле. – Как вы часового отвлекли – хвалю! А поподробнее?
– Кх-м… – прокашлялся «Миха». – Ну… это его идея была.
«Лихой» смущенно потупился.
– Да… сучок к веревке подвязали – я его и протащил по кустам. Вроде как шаги, но легонькие они – веса в той ветке-то? Понятно, что не человек – а кто? Часовой и насторожился. А раз он с одной стороны дома стоит да на кусты смотрит, другую сторону и не разглядеть ему! И не слышит он ничего… ну, почти ничего. Ребята и залезли…
– Стекло в форточку назад вставили – молодцы! Есть голова на плечах… А вот дальше… Как же вы так опростоволосились-то? Как меня зевнули?
Неудачливые похитители папки переглянулись.
– Что – непонятно?
– По коридору вы подошли… – неуверенно сказал третий член группы.
– По скрипящим доскам? Это как же?
Все трое смущенно замолчали.
– Пошли!
Майор вывел всю троицу в коридор, подойдя к скрипучему участку пола. Здесь уже горел свет – булавку из провода вытащили.
– Как тут пройти можно? Чтобы доски не скрипели? Кто ответит – ставлю зачёт!
– По подоконнику перелезть… – неуверенно предположил «Лихой».
– Да? – приподнял бровь майор. – Давай, продемонстрируй!
Но, увы, неоднократные попытки миновать скрипучий участок по подоконнику успеха не принесли.
– Это – мимо! Другие варианты будут?
«Миха» попробовал обойти это место по плинтусу – доски предательски скрипнули.
– Туда же. Ещё?
Троица убито молчала.
– А по сторонам глянуть – может, есть тут какая подсказка?
То же самое.
– М-м-да! – покачал головою хозяин кабинета. – А так?
На пол легла швабра. Быстро ступив на неё ногой, он одним скользящим шагом пересек «музыкальный» кусочек пола.
– Зачем тут швабре стоять? Уборка – четыре часа, как закончилась! А здесь – воинская часть, бардак не допускается! Убрать её должны были!
Курсанты только переглянулись.
– А банка с водой откуда взялась? И главное – зачем?
– Я руку поднял… – третий диверсант вздохнул. – По привычке – лицо закрыть. Плеснуло…
– И что? Не керосин ведь – не страшно!
Курсант вздохнул.
– Да… Само оно как-то вышло.
– И в итоге, оружие к потолку задрал. Чего я и добивался! Для того и банку именно в это место поставил, туда же вас обоих и толкал.
Майор вздохнул и покачал головой.
– В общем, так – незачет! А за придумку с веткой – молодцы! Завтра расскажете товарищам и покажете. Всё! Свободны!
Часовой окинул взглядом тропинку, ведущую к дому, подстриженные кусты и темные окна здания. Все в порядке… Поправил ремень винтовки и зашагал дальше, совершая привычный обход здания.
И тогда задвигалось темное пятно, которое до того момента казалось продолжением тени, падавшей от большого дерева. Тень вытянулась, удлинилась и… распалась на две половинки. Меньшая часть тени скользнула в сторону дома и почти бесшумно скрылась в кустах. Не шелохнулась ни одна ветка, не зашелестела листва. Спустя ещё пару минут от дерева донесся какой-то звук… упала ветка… или ещё что-то подобное.
По песку заскрипели шаги часового, прошуршал по гимнастерке ремень снимаемой винтовки. Но выходить на открытое пространство постовой не стал… Прижался к углу дома и высунул оттуда голову, внимательно вглядываясь в кусты. Тихо… Но он не торопился покидать свое укрытие, продолжая прислушиваться к темноте. Минута… другая…
Часовой пригнулся, рука его зашарила по песку… Бросок!
Что-то прошуршало в кустах – кто-то небольшой стремительно удалялся в сторону растущих неподалеку деревьев.
Еж!
Или кошка…
Топота ног слышно не было, убегавший был совсем невелик ростом, иначе он неминуемо задевал бы ветки кустов, что могло вызвать куда больший шум при передвижении. Особенно – при быстром.
Успокоившийся часовой закинул винтовку за плечо и продолжил свой привычный маршрут.
А на другой стороне здания, тем временем тихонько скрипнула доска под окном. Умелая рука поддела ножом тонкие гвоздики и извлекла с привычного места штапик, удерживавший стекло в форточке. Второй…
Блеск вынимаемого стекла, чуть слышный шорох…
Проскрипел открываемый шпингалет, тонкая бечевка скользнула вниз. Секунда – и заранее завязанная петелька обхватила головку второго шпингалета. Толчок – распахнулось окно.
Темная фигура бесшумно перемахнула внутрь комнаты и тотчас же приладила на место вынутое стекло. Правильно – ходивший вокруг здания часовой мог заметить отсутствие привычного отблеска в окне. Рама бесшумно закрылась.
И точно – через пару минут по тропинке заскрипели шаги часового.
Поравнялись с закрывшимся окном… удалились… совсем стихли – он свернул за угол. Окно приоткрылось снова – вторая тень перемахнула внутрь комнаты.
Очутившись в доме, оба незваных гостя огляделись.
Комната оказалась безлюдной, только из-за стены доносилось неразборчивое бормотание – кто-то читал вслух. Но здесь – людей не было.
Первый из визитеров прокрался к двери, приложил ухо к косяку, прислушиваясь. Но кроме неразборчивого голоса из-за стены, ничего другого слышно не было.
Толчок – заперто!
В падавшем из-за окна отблеске лунного света блеснул нож. Прочный клинок вошел в щель между дверью и косяком.
Елё слышный скрип… есть!
Коридор освещался только тем светом, который попадал туда из окон – преимущественно лунным. Имевшееся здесь освещение в настоящий момент было отключено.
Второй из ночных посетителей распластался на полу и взял на прицел ту дверь, из-за которой доносился голос чтеца. Первый же на секунду приподнялся – толстая булавка проткнула жгут проводов, проходивший по стене от выключателя к висящей на потолке лампочке.
Похлопав своего товарища по плечу, он осторожно двинулся по коридору.
Хрусть!
Предательски скрипнула доска под подошвой ботинка – страховавший товарища стрелок моментально обернулся. Первый из визитеров успокаивающе показал ему раскрытую ладонь – порядок! Доски скрипнули ещё дважды – этот участок пола был уложен небрежно. Добравшись до нужной двери, он призывно взмахнул рукой – давай сюда.
Его товарищ поспешил на зов. Аккуратно отставив в сторону стоящую у стены швабру, он, в свою очередь проскрипев досками, присел рядом с дверью.
– Чего так? – шепнул он. – Охрана-то – в той комнате сидит!
– Пойдут в нашу сторону – доски заскрипят, услышим.
– А-а-а… ловко это ты придумал, Миха!
– Ну так!
Повозившись около двери, Миха отжал клинком её в сторону, и оба визитера проникли в помещение.
Здесь на окне уже присутствовала решётка, у стены стоял шкаф и несколько стульев. А рядом с письменным столом возвышался сейф. Впрочем, вскрывать его нужды не было – искомое должно было лежать в столе.
– Крышку стола приподними – язычок из пазов выйдет! – шепнул его товарищ.
– Угу…
Чуть скрипнул стол – и тотчас прошуршал выдвигаемый ящик.
– Есть папка!
– Назад его задвигай… долго не удержу!
– Момент… всё – отпускай!
Спрятав папку за пазуху, Миха прокрался к двери. Здесь доски уже не скрипели, и шаги вышли почти бесшумными.
Он приложил ухо к двери… ничего подозрительного.
Обернувшись к товарищу и изобразив в воздухе двумя пальцами шагающие ножки, Миха осторожно толкнул дверь. Здешние петли тоже не скрипнули, когда он выскользнул в коридор, привычным движением вскидывая к лицу наган.
Бух!
Дверь?
О стену?
Но – почему так громко, я же её еле-еле подтолкнул?!
Присев и разворачиваясь назад, он вытянул в ту сторону вооруженную руку… и вывернутая сильным рывком, она потянула за собою и своего обладателя.
Бумс!
И оба незваных гостя столкнулись лбами!
Кубарем вкатившись назад в комнату, они врезались в стену под окном – и сверху на них пролился ледяной дождь. На подоконнике стояла банка с водой. От удара она упала – и холодный душ окатил обоих незваных гостей. Второй из них инстинктивно вскинул вверх обе руки, закрываясь от льющейся сверху воды… в том числе – и руку с наганом.
– Вот так и держи… – в проеме двери показался револьверный ствол. – А вздумаешь опустить…
Топот ног – в дверях показались бойцы дежурного наряда. Вспыхнули ручные фонари.
– Свет не зажигайте – коротнет… – пробурчал кто-то из задержанных.
– Да ну? – в комнату зашел высокий мужчина в темном комбинезоне. – Отчего же?
– Я иголку в провода воткнул… около лампочки.
– Ларионов!
– Я, товарищ майор!
– Проверь!
– Сей момент!
Задержанных диверсантов подняли с пола, быстро обшарили, повытаскивав из их одежды всякие смертоубийственные штуки. Забрали папку и указали на стулья – садитесь.
Майор сел за стол, предварительно осмотрев ящик.
– Ну, голуби мои, где третий? В кустах сидит?
– Там…
– Гальперин! – повернулся хозяин кабинета к дежурному. – Давай, тащи сюда и этого ухаря. И чаю нам завари, во рту пересохло…
Вытащив из кармана ключ, он убрал папку на место. Поставил на стол локти и оперся подбородком на скрещенные руки.
По коридору протопали шаги, и в дверях появился третий член диверсионной группы.
– Товарищ майор, курсант «Лихой» прибыл по вашему приказанию!
– Вольно, курсант. Присаживайся.
Тот, подтянув к себе стул, присел рядом с товарищами.
– Ну-с-с, разлюбезные мои, кто первым высказываться начнет? – майор покачался на стуле. – Как вы часового отвлекли – хвалю! А поподробнее?
– Кх-м… – прокашлялся «Миха». – Ну… это его идея была.
«Лихой» смущенно потупился.
– Да… сучок к веревке подвязали – я его и протащил по кустам. Вроде как шаги, но легонькие они – веса в той ветке-то? Понятно, что не человек – а кто? Часовой и насторожился. А раз он с одной стороны дома стоит да на кусты смотрит, другую сторону и не разглядеть ему! И не слышит он ничего… ну, почти ничего. Ребята и залезли…
– Стекло в форточку назад вставили – молодцы! Есть голова на плечах… А вот дальше… Как же вы так опростоволосились-то? Как меня зевнули?
Неудачливые похитители папки переглянулись.
– Что – непонятно?
– По коридору вы подошли… – неуверенно сказал третий член группы.
– По скрипящим доскам? Это как же?
Все трое смущенно замолчали.
– Пошли!
Майор вывел всю троицу в коридор, подойдя к скрипучему участку пола. Здесь уже горел свет – булавку из провода вытащили.
– Как тут пройти можно? Чтобы доски не скрипели? Кто ответит – ставлю зачёт!
– По подоконнику перелезть… – неуверенно предположил «Лихой».
– Да? – приподнял бровь майор. – Давай, продемонстрируй!
Но, увы, неоднократные попытки миновать скрипучий участок по подоконнику успеха не принесли.
– Это – мимо! Другие варианты будут?
«Миха» попробовал обойти это место по плинтусу – доски предательски скрипнули.
– Туда же. Ещё?
Троица убито молчала.
– А по сторонам глянуть – может, есть тут какая подсказка?
То же самое.
– М-м-да! – покачал головою хозяин кабинета. – А так?
На пол легла швабра. Быстро ступив на неё ногой, он одним скользящим шагом пересек «музыкальный» кусочек пола.
– Зачем тут швабре стоять? Уборка – четыре часа, как закончилась! А здесь – воинская часть, бардак не допускается! Убрать её должны были!
Курсанты только переглянулись.
– А банка с водой откуда взялась? И главное – зачем?
– Я руку поднял… – третий диверсант вздохнул. – По привычке – лицо закрыть. Плеснуло…
– И что? Не керосин ведь – не страшно!
Курсант вздохнул.
– Да… Само оно как-то вышло.
– И в итоге, оружие к потолку задрал. Чего я и добивался! Для того и банку именно в это место поставил, туда же вас обоих и толкал.
Майор вздохнул и покачал головой.
– В общем, так – незачет! А за придумку с веткой – молодцы! Завтра расскажете товарищам и покажете. Всё! Свободны!
Утром того же дня
То же место
Поселок казался совсем небольшим. Одноэтажные, выстроенные по финскому проекту зеленые домики были почти незаметны среди деревьев. Рабочие, собиравшие дома, старались не трогать растущий здесь лес и вписывали строения в окружающий ландшафт очень искусно. Пришедшие после строителей бойцы выкопали чуть в сторонке несколько капониров, в которых разместились всевозможные склады и стрельбище. Чуть поодаль, в лесу и в оврагах, устроились учебные площадки, на которых происходило обучение всевозможным подрывным фокусам.
Маленькое поселение жило своей, замкнутой и незаметной со стороны, жизнью. Да откровенно говоря – кому было её замечать? Вся, весьма немаленькая по европейским меркам, территория находилась внутри большого полигона, на котором производились опытные стрельбы. Данный факт хоть нигде и не рекламировался, тем не менее, был хорошо известен окрестному населению. Поэтому желающих пособирать грибы и ягоды в данных местах как-то не наблюдалось. Жизнь, знаете ли, дороже… Никого не прельщала возможность ненароком заработать себе на голову шальной артиллерийский снаряд.
Да и сама воинская часть, обслуживавшая полигон, тоже не проявляла никакого интереса к этому участку своего хозяйства. Есть там свои бойцы, порядок соблюдается… других дел, что ли, нет? Остались незамеченными и посты внутренней охраны, которые в тайне от всех, бдительно наблюдали за тем, чтобы никто из посторонних не проявлял нездорового интереса к зеленым домикам и их обитателям.
Быстро примелькались и машины, изредка заезжавшие в небольшой поселок. Они стали совершенно обыденным явлением.
По узкой дорожке, почти совсем скрытой под кронами деревьев, майор подошел к очередному строению, ничем не выделявшемуся среди окружающих домиков. Козырнув дежурному на входе, он постучался в одну из дверей.
– Разрешите войти?
Услышав ответ, решительно толкнул дверь.
– Добрый день, Александр Иванович! – привстав из-за стола, протянул руку начальник школы. – Присаживайтесь! Я как раз дежурного озадачил чаю принести. Вы ведь не завтракали ещё?
– Здравствуйте, Михаил Николаевич. Нет, не успел. И от чая – не откажусь, очень даже вовремя и к месту!
– Ну-с, чем порадуете, Александр Иванович? Как последняя группа сработала?
– Незачёт.
– М-м-да… Печально. Как-то вот меня это не радует совсем…
Вошедший пожал плечами.
– А что тут скажешь? Нет, одна задумка у них очень даже неплохо получилась, не спорю. Но вот дальше… опять всё по шаблону пошло. Из десяти групп – семь лезут в здание через туалет! Понимаю, что удобно – окна разработанные, дверь все время не заперта… но думать-то головою нужно! Один раз сошло – ладно… Два, три… А дальше? Фокус со шваброй – его только одна группа разгадала, а с банкой – вообще никто. Вывести из строя освещение – сообразили две группы. Правда, в одном случае, ухитрились ещё и керосин с дежурных ламп слить – учли и такую вероятность. Про прочие хитрости – вообще молчу! И что? Как теперь с ними поступать? Не работает голова – хоть тресни!
– И какой же будет из всего этого вывод?
– К дальнейшему обучению рекомендую допустить шесть человек. Вот список, – гость положил на стол лист бумаги.
– Из восьмидесяти пяти?!
– Да. Нормальный процент… В мое время – так ещё хуже было.
– М-м-да… Хуже. Куда уж ещё-то? И так курсантов всех персонально отбирали!
– По анкете?
– И по ней тоже.
Гальченко пожал плечами.
– Вы начальник – вам и решать.
Стукнула дверь, на пороге появился помощник дежурного.
– Товарищ старший майор! Вы распорядились насчет чаю…
– Давайте!
Боец поставил на стол горячий жестяной чайник с кипятком, на блюдечке разместился заварочный фарфоровый чайничек, рядом появились стаканы. Выйдя в коридор, помощник дежурного принес вазочку с печеньем и сушками, поставил на стол сахарницу и положил на блюдечко ложки.
– Угощайтесь, Александр Иванович, – кивнул хозяин кабинета. – Чем богаты…
– Благодарствую! – гость плеснул себе в стакан заварки. – Надо будет вам китайского чая достать – там, знаете ли, такие штуки прекрасные бывают!
– Чай – это, конечно, неплохо… – отхлебнул из стакана начальник школы. – Но меня сейчас, в первую очередь, интересуют рабочие вопросы. Что с людьми делать будем? Где нам набирать новых курсантов, и кто это будет делать?
– Так я же предлагал! – всплеснул руками гость. – Давайте хоть деда Мишу послушаем – он ведь тоже на эту тему свои соображения имел.
– Разумно, – кивнул старший майор.
Нажав на кнопку звонка, приказал вошедшему дежурному пригласить инструктора по минно-взрывному делу.
Долго ожидать не пришлось – кабинет старого спеца находился в соседнем здании.
– Разрешите? – появился на пороге дед Миша.
– Милости прошу, Михаил Владимирович. Проходите, присаживайтесь… Чаю вот себе наливайте…
Пока сапер вдумчиво выбирал сушку поаппетитнее, Гальченко в двух словах ввел его в курс дела.
– Хм! А вы-то что хотели? – удивился Сиротин. – А ты, старый злодей, чего молчал?
Майор только руками развел.
– Все так и должно быть! – поднял дед палец к потолку. – Не подскажешь, знаток, кто там из французов высказывался на этот счет? Ну, относительно того, что…
– «Только преступник может поймать преступника»? Это? – вопросительно глянул на него Гальченко.
– Ну да!
– Эжен Франсуа Видок – создатель «Сюртэ Женераль».
– Во! А здесь кто курсантов отбирает? Отдел кадров? Небось, по анкетам смотрят да по рапортам начальства?
– И так тоже, – кивнул начальник школы.
– А то вы не знаете, как эти рапорта пишут! Когда нет видимых причин человека взад пинком поддать, однако ж, и терпеть его у себя – мочи уже нет. Вот его и задвигают – вверх! На повышение. А он, человек этот, вовсе к делу негодным себя и объявит! И кто виноват? Его прежний командир? А кому с того легче? Время ушло, силы – потрачены… а выхлоп – ноль! Нет, я не спорю, диверсанты их них выйдут! Да нам-то – вовсе не они нужны! Этим – пущай другие занимаются. Поди, и без того желающих – вагон! Так?
– Так… – нехотя согласился старший майор. – Но мы-то что делать должны в такой ситуации?
– Искать надо таких людей. Вот он, – ткнул сапер пальцем в сторону Гальченко, – пусть и ищет. Знает ведь, как! Да и… иного кого… тоже поискать стоило бы…
– Ты про Часовщика? – нахмурился Проводник.
– А что – другой кто на примете есть? Он скольких распознал? А? Молчишь? То-то…
– Где же его сыскать-то? Так на дно залег… Управление кадров его уж как только не искало – без толку.
– Да уж – сумел! Мастерство – оно завсегда видно! А ты подумай. Мозгой пораскинь. Сам ведь прятаться можешь. А вас всех – он и учил!
– Так он – мастер!
– А ты – школьник? Меня нашел ведь? А я и вовсе – в заграницах пребывал.
– Так и он…
– Не-е-е… Он привязанность сильную к вам всем имел! Вспомни, как и кого он особо обихаживал? Имелись же такие, я-то помню!
Майор поставил на стол пустой стакан.
– А ведь ты верно говоришь, старый! Было такое…
– Вот и рой!
– То и скажу – здесь он.
– Но как же так? Часы подписаны именно им – на фото видна буква «М». Часы сделаны за границей, в 1924 году. Тогда же или чуть позже попали в руки к Молину… Он был в это время там же! Какие у вас имеются основания утверждать обратное?
– Вот всегда так… – покачал головой сапер. Повернулся к Проводнику. – Ты же заметил уже, не прикидывайся! Давай, излагай! Я так связно не умею.
Тот смущенно кашлянул.
– Видите ли, уважаемый Михаил Николаевич, а ведь именно этих-то материалов я и не читал! В смысле – в полном объеме. А так – и раньше бы среагировал.
– Да на что же?
– На это… – палец майора отчеркнул строчку. – Прочтите…
– «…При проверке записей в церковно-приходской книге, обнаружено, что страница с записью о рождении Молина – отсутствует. По показаниям настоятеля прихода Лозовского П.А., таковая имелась, но он ничего не может пояснить о том, когда и при каких обстоятельствах, она исчезла…»
– Ну и что? Это давно известно…
Оба инструктора переглянулись, сдерживая улыбки.
– Именно так, – кивнул Гальченко. – И настолько очевидно, что никто даже не удосужился спросить себя – а зачем убегающему за кордон офицеру тайком уничтожать именно эту страницу? Чем она ему мешала?
– Ну… – озадаченно нахмурился старший майор. – Да… черт его знает!
– А никто не поинтересовался – один ли ребенок родился в семье? Были ли у Молина братья и сестры?
– Э-э-э… думаю, что нет, не интересовались. Я выясню…
– Не нужно! – отмахнулся рукою сапер. – Это известно. Была у него сестра – Анечкой звали. Красивая такая девушка – я фотокарточку видел. Вот её-то он и прятал.
– Но зачем? Что ей могло угрожать?
– «Часовщик» был очень к ней привязан. Берег и защищал. У неё случилось несчастье – ногу повредила и ходить долгое время не могла. Так и осталась хромоножкой навсегда. Так он её выгуливал, в театры вывозил, в синематограф, когда очередную новую фильму крутили. Нет, Михаил Николаевич, Анечку Степаныч не бросил бы!
– Ну… хорошо… Согласен! Мало ли у нас в стране симпатичных хромоножек? Думаю, что, как минимум, несколько тысяч – можно отыскать довольно быстро! В одной только Москве. И что прикажете с ними делать? Расспрашивать каждую о пропавшем брате-жандарме? Смеетесь?
– Нет! – поднял руки перед своим лицом Гальченко. – Незачем… Мы и так уже знаем – где его искать!
– Тоже в документах нашли?
– Угу! – энергично закивали головами оба инструктора. – В них…
– Да их же уже просматривало огромное количество людей!
– Совершено верно – просматривали, – согласился майор. – Но надо-то было – читать!
Сбитый с толку начальник школы озадаченно на него воззрился.
– Вот их, – отчеркнул ногтем ещё один абзац в тексте Гальченко, – искал хоть кто-нибудь?
Проследивший за его пальцем Чернов остановил глаза на бледной строке документа…
«… А сиротам тем, что опосля пожара у Лямкиных остались, вовсе плохо стало. Бо, погибло в огне хозяйство ихнее. Идти бы им по миру, но сельчанин наш – Молин Петька-то, помог. Денег дал…»
– Они все росли в одном селе. И сестра «Часовщика», когда приезжала летом в деревню, всегда принимала в их воспитании самое горячее участие! Да они и жили в доме Молиных! – поднял палец к потолку Сиротин. – Их-то – сгорел дотла! Он сам мне об этом и рассказывал тогда, смущался. Казалось ему, что неправильно как-то они оба поступают… Больше можно было бы сделать, да… А у Степаныча в селе был авторитет… как же – офицер! Так что, товарищ Чернов, надо искать эту семейку! Где-то там рядом и «Часовщик»…
Нарком внутренних дел поднял глаза от документа.
– А что вы, товарищ Чернов, думаете по этому поводу?
– Своё мнение, товарищ народный комиссар, я уже изложил в рапорте…
– Я прочел, – кивнул Берия. – Вы не снимаете с себя ответственности – это похвально. Да. Но в данный момент – меня интересует совсем другой вопрос… Я склонен поддержать мнение ваших инструкторов. Они оба – люди знающие и опытные. Но где у нас гарантия, что их метод поиска и подготовки людей – есть наилучший? У вас, товарищ Чернов, такая уверенность есть?
Нарком предостерегающе поднял палец, предупреждая ответ собеседника.
– Нэ торопись дорогой! Подумай, Михаил Николаевич – я никого не подгоняю.
Собеседник на секунду замер, сосредотачиваясь.
– Уверен, товарищ народный комиссар.
– Добро! – кивнул Берия. – Тогда – тебе и карты в руки, работай! О результатах – доложишь лично!
Проводив взглядом посетителя, нарком некоторое время барабанил пальцами по столу. Потом надавил кнопку.
Маленькое поселение жило своей, замкнутой и незаметной со стороны, жизнью. Да откровенно говоря – кому было её замечать? Вся, весьма немаленькая по европейским меркам, территория находилась внутри большого полигона, на котором производились опытные стрельбы. Данный факт хоть нигде и не рекламировался, тем не менее, был хорошо известен окрестному населению. Поэтому желающих пособирать грибы и ягоды в данных местах как-то не наблюдалось. Жизнь, знаете ли, дороже… Никого не прельщала возможность ненароком заработать себе на голову шальной артиллерийский снаряд.
Да и сама воинская часть, обслуживавшая полигон, тоже не проявляла никакого интереса к этому участку своего хозяйства. Есть там свои бойцы, порядок соблюдается… других дел, что ли, нет? Остались незамеченными и посты внутренней охраны, которые в тайне от всех, бдительно наблюдали за тем, чтобы никто из посторонних не проявлял нездорового интереса к зеленым домикам и их обитателям.
Быстро примелькались и машины, изредка заезжавшие в небольшой поселок. Они стали совершенно обыденным явлением.
По узкой дорожке, почти совсем скрытой под кронами деревьев, майор подошел к очередному строению, ничем не выделявшемуся среди окружающих домиков. Козырнув дежурному на входе, он постучался в одну из дверей.
– Разрешите войти?
Услышав ответ, решительно толкнул дверь.
– Добрый день, Александр Иванович! – привстав из-за стола, протянул руку начальник школы. – Присаживайтесь! Я как раз дежурного озадачил чаю принести. Вы ведь не завтракали ещё?
– Здравствуйте, Михаил Николаевич. Нет, не успел. И от чая – не откажусь, очень даже вовремя и к месту!
– Ну-с, чем порадуете, Александр Иванович? Как последняя группа сработала?
– Незачёт.
– М-м-да… Печально. Как-то вот меня это не радует совсем…
Вошедший пожал плечами.
– А что тут скажешь? Нет, одна задумка у них очень даже неплохо получилась, не спорю. Но вот дальше… опять всё по шаблону пошло. Из десяти групп – семь лезут в здание через туалет! Понимаю, что удобно – окна разработанные, дверь все время не заперта… но думать-то головою нужно! Один раз сошло – ладно… Два, три… А дальше? Фокус со шваброй – его только одна группа разгадала, а с банкой – вообще никто. Вывести из строя освещение – сообразили две группы. Правда, в одном случае, ухитрились ещё и керосин с дежурных ламп слить – учли и такую вероятность. Про прочие хитрости – вообще молчу! И что? Как теперь с ними поступать? Не работает голова – хоть тресни!
– И какой же будет из всего этого вывод?
– К дальнейшему обучению рекомендую допустить шесть человек. Вот список, – гость положил на стол лист бумаги.
– Из восьмидесяти пяти?!
– Да. Нормальный процент… В мое время – так ещё хуже было.
– М-м-да… Хуже. Куда уж ещё-то? И так курсантов всех персонально отбирали!
– По анкете?
– И по ней тоже.
Гальченко пожал плечами.
– Вы начальник – вам и решать.
Стукнула дверь, на пороге появился помощник дежурного.
– Товарищ старший майор! Вы распорядились насчет чаю…
– Давайте!
Боец поставил на стол горячий жестяной чайник с кипятком, на блюдечке разместился заварочный фарфоровый чайничек, рядом появились стаканы. Выйдя в коридор, помощник дежурного принес вазочку с печеньем и сушками, поставил на стол сахарницу и положил на блюдечко ложки.
– Угощайтесь, Александр Иванович, – кивнул хозяин кабинета. – Чем богаты…
– Благодарствую! – гость плеснул себе в стакан заварки. – Надо будет вам китайского чая достать – там, знаете ли, такие штуки прекрасные бывают!
– Чай – это, конечно, неплохо… – отхлебнул из стакана начальник школы. – Но меня сейчас, в первую очередь, интересуют рабочие вопросы. Что с людьми делать будем? Где нам набирать новых курсантов, и кто это будет делать?
– Так я же предлагал! – всплеснул руками гость. – Давайте хоть деда Мишу послушаем – он ведь тоже на эту тему свои соображения имел.
– Разумно, – кивнул старший майор.
Нажав на кнопку звонка, приказал вошедшему дежурному пригласить инструктора по минно-взрывному делу.
Долго ожидать не пришлось – кабинет старого спеца находился в соседнем здании.
– Разрешите? – появился на пороге дед Миша.
– Милости прошу, Михаил Владимирович. Проходите, присаживайтесь… Чаю вот себе наливайте…
Пока сапер вдумчиво выбирал сушку поаппетитнее, Гальченко в двух словах ввел его в курс дела.
– Хм! А вы-то что хотели? – удивился Сиротин. – А ты, старый злодей, чего молчал?
Майор только руками развел.
– Все так и должно быть! – поднял дед палец к потолку. – Не подскажешь, знаток, кто там из французов высказывался на этот счет? Ну, относительно того, что…
– «Только преступник может поймать преступника»? Это? – вопросительно глянул на него Гальченко.
– Ну да!
– Эжен Франсуа Видок – создатель «Сюртэ Женераль».
– Во! А здесь кто курсантов отбирает? Отдел кадров? Небось, по анкетам смотрят да по рапортам начальства?
– И так тоже, – кивнул начальник школы.
– А то вы не знаете, как эти рапорта пишут! Когда нет видимых причин человека взад пинком поддать, однако ж, и терпеть его у себя – мочи уже нет. Вот его и задвигают – вверх! На повышение. А он, человек этот, вовсе к делу негодным себя и объявит! И кто виноват? Его прежний командир? А кому с того легче? Время ушло, силы – потрачены… а выхлоп – ноль! Нет, я не спорю, диверсанты их них выйдут! Да нам-то – вовсе не они нужны! Этим – пущай другие занимаются. Поди, и без того желающих – вагон! Так?
– Так… – нехотя согласился старший майор. – Но мы-то что делать должны в такой ситуации?
– Искать надо таких людей. Вот он, – ткнул сапер пальцем в сторону Гальченко, – пусть и ищет. Знает ведь, как! Да и… иного кого… тоже поискать стоило бы…
– Ты про Часовщика? – нахмурился Проводник.
– А что – другой кто на примете есть? Он скольких распознал? А? Молчишь? То-то…
– Где же его сыскать-то? Так на дно залег… Управление кадров его уж как только не искало – без толку.
– Да уж – сумел! Мастерство – оно завсегда видно! А ты подумай. Мозгой пораскинь. Сам ведь прятаться можешь. А вас всех – он и учил!
– Так он – мастер!
– А ты – школьник? Меня нашел ведь? А я и вовсе – в заграницах пребывал.
– Так и он…
– Не-е-е… Он привязанность сильную к вам всем имел! Вспомни, как и кого он особо обихаживал? Имелись же такие, я-то помню!
Майор поставил на стол пустой стакан.
– А ведь ты верно говоришь, старый! Было такое…
– Вот и рой!
Выдержка из справки, составленной Управлением кадров НКВД СССР
Молин Петр Степанович.– Что вы на это скажете? – дождавшись, когда Сиротин положил на стол бумаги, поинтересовался начальник школы.
Год рождения – предположительно 1884.
Место рождения – дер. Жилино, Вятского уезда.
Примечание: при проверке записей в церковно-приходской книге обнаружено, что страница с записью о рождении Молина – отсутствует. По показаниям настоятеля прихода Лозовского П.А., таковая имелась, но он ничего не может пояснить о том, когда и при каких обстоятельствах она исчезла.
Родители Молина умерли в 1897 г. Дальнейшее воспитание получил в семье дяди Богрова Д.А, скончавшегося в 1904 г.
По имеющимся сведениям, в 1902 году Молин П.С. поступил на службу в Брест-Литовскую таможню, где и находился до 1905 г. Никаких дополнительных сведений об этом периоде его деятельности не имеется.
В 1905 г. откомандировывается в распоряжение Отдельного корпуса жандармов. По другим данным – переведен в Хабаровское управление пограничной стражи. Никаких записей об этом в архивах Отдельного корпуса жандармов или пограничной стражи не найдено.
В обнаруженном письме крестьянина дер. Жилино Агафонова Д.П. имеется запись:
«… А сиротам тем, что опосля пожара у Лямкиных остались, вовсе плохо стало. Бо, погибло в огне хозяйство ихнее. Идти бы им по миру, но сельчанин наш – Молин Петька-то, помог. Денег дал да упросил народ за ними присматривать. И вдругорядь денег ишшо присылал. Чо ему, поди, жандармам-то и платят нехудо, с таких-то доходов можно толику малую на дело доброе пожертвовать…»
В 1908 году Молин направлен в распоряжение генерал-квартирмейстера, о чем обнаружена запись в соответствующих документах.
Официальная причина – «обучение господ офицеров приемам и способам сокрытия вещей и бумаг, применяемых злоумышленниками при перемещении товаров и нелегальной почты через границу Российской империи».
В 1909 году фамилия Молина П.С. встречается в документах Отдельного корпуса жандармов с пометкой – письмоводитель.
В 1910 году – Молин П.С. официально зачислен в списки личного состава 137-го пехотного Нежинского Ее Императорского Высочества великой княгини Марии Павловны полка в звании подпоручика. Об этом свидетельствует приказ по полку, подписанный его командиром – полковником Острянским Николаем Максимовичем.
В 1914 году награжден орденом Св. Анны 4-й степени.
До 1915 года присутствует в списках офицеров полка, но никаких сведений о прохождении им службы не имеется. Сослуживцы по полку не помнят офицера с таким именем и фамилией.
В декабре 1915 г. штабс-капитан Молин П.С. награжден орденом Св. Станислава 3-й степени и исключен из списков офицеров полка. Приказ подписан командиром полка – полковником Дроздовским Львом Антоновичем.
В дальнейшем никаких официальных документов о прохождении Молиным П.С. службы не имеется.
Оперативным путем установлено следующее:
1) Из воспоминаний бывшего сотрудника царской разведки – подполковника Остроумова Д.П.
«А учил нас всяким хитростям, которые контрабандисты и прочая шушера применяет, интересный такой человек. Звали его Петром Степановичем, фамилии нам не сообщали. Однако же между собою называли его наши преподаватели „часовщиком“. По слухам, мастер он в этом был чрезвычайный! Любые часы, да и вообще – какой угодно механизм, мог разобрать и починить. Часы многим ремонтировал, это да. Привычка у него имелась – ставил он на таких часах маленькую букву „М“. Внизу, на циферблате, около цифры 6. И ходили те часы долго…»
2) Из материалов о ликвидации бандгруппы есаула Родионова Н.Г.
«При осмотре личных вещей убитого главаря банды, были обнаружены часы фирмы „Мозер“. На задней крышке часов имеется надпись, свидетельствующая о том, что указанные часы были заказаны генералом Кутеповым в 1924 г. и тогда же подарены Родионову. На циферблате часов, внизу, около цифры „6“, черным красителем нарисована буква „М“…»
– То и скажу – здесь он.
– Но как же так? Часы подписаны именно им – на фото видна буква «М». Часы сделаны за границей, в 1924 году. Тогда же или чуть позже попали в руки к Молину… Он был в это время там же! Какие у вас имеются основания утверждать обратное?
– Вот всегда так… – покачал головой сапер. Повернулся к Проводнику. – Ты же заметил уже, не прикидывайся! Давай, излагай! Я так связно не умею.
Тот смущенно кашлянул.
– Видите ли, уважаемый Михаил Николаевич, а ведь именно этих-то материалов я и не читал! В смысле – в полном объеме. А так – и раньше бы среагировал.
– Да на что же?
– На это… – палец майора отчеркнул строчку. – Прочтите…
– «…При проверке записей в церковно-приходской книге, обнаружено, что страница с записью о рождении Молина – отсутствует. По показаниям настоятеля прихода Лозовского П.А., таковая имелась, но он ничего не может пояснить о том, когда и при каких обстоятельствах, она исчезла…»
– Ну и что? Это давно известно…
Оба инструктора переглянулись, сдерживая улыбки.
– Именно так, – кивнул Гальченко. – И настолько очевидно, что никто даже не удосужился спросить себя – а зачем убегающему за кордон офицеру тайком уничтожать именно эту страницу? Чем она ему мешала?
– Ну… – озадаченно нахмурился старший майор. – Да… черт его знает!
– А никто не поинтересовался – один ли ребенок родился в семье? Были ли у Молина братья и сестры?
– Э-э-э… думаю, что нет, не интересовались. Я выясню…
– Не нужно! – отмахнулся рукою сапер. – Это известно. Была у него сестра – Анечкой звали. Красивая такая девушка – я фотокарточку видел. Вот её-то он и прятал.
– Но зачем? Что ей могло угрожать?
– «Часовщик» был очень к ней привязан. Берег и защищал. У неё случилось несчастье – ногу повредила и ходить долгое время не могла. Так и осталась хромоножкой навсегда. Так он её выгуливал, в театры вывозил, в синематограф, когда очередную новую фильму крутили. Нет, Михаил Николаевич, Анечку Степаныч не бросил бы!
– Ну… хорошо… Согласен! Мало ли у нас в стране симпатичных хромоножек? Думаю, что, как минимум, несколько тысяч – можно отыскать довольно быстро! В одной только Москве. И что прикажете с ними делать? Расспрашивать каждую о пропавшем брате-жандарме? Смеетесь?
– Нет! – поднял руки перед своим лицом Гальченко. – Незачем… Мы и так уже знаем – где его искать!
– Тоже в документах нашли?
– Угу! – энергично закивали головами оба инструктора. – В них…
– Да их же уже просматривало огромное количество людей!
– Совершено верно – просматривали, – согласился майор. – Но надо-то было – читать!
Сбитый с толку начальник школы озадаченно на него воззрился.
– Вот их, – отчеркнул ногтем ещё один абзац в тексте Гальченко, – искал хоть кто-нибудь?
Проследивший за его пальцем Чернов остановил глаза на бледной строке документа…
«… А сиротам тем, что опосля пожара у Лямкиных остались, вовсе плохо стало. Бо, погибло в огне хозяйство ихнее. Идти бы им по миру, но сельчанин наш – Молин Петька-то, помог. Денег дал…»
– Они все росли в одном селе. И сестра «Часовщика», когда приезжала летом в деревню, всегда принимала в их воспитании самое горячее участие! Да они и жили в доме Молиных! – поднял палец к потолку Сиротин. – Их-то – сгорел дотла! Он сам мне об этом и рассказывал тогда, смущался. Казалось ему, что неправильно как-то они оба поступают… Больше можно было бы сделать, да… А у Степаныча в селе был авторитет… как же – офицер! Так что, товарищ Чернов, надо искать эту семейку! Где-то там рядом и «Часовщик»…
Нарком внутренних дел поднял глаза от документа.
– А что вы, товарищ Чернов, думаете по этому поводу?
– Своё мнение, товарищ народный комиссар, я уже изложил в рапорте…
– Я прочел, – кивнул Берия. – Вы не снимаете с себя ответственности – это похвально. Да. Но в данный момент – меня интересует совсем другой вопрос… Я склонен поддержать мнение ваших инструкторов. Они оба – люди знающие и опытные. Но где у нас гарантия, что их метод поиска и подготовки людей – есть наилучший? У вас, товарищ Чернов, такая уверенность есть?
Нарком предостерегающе поднял палец, предупреждая ответ собеседника.
– Нэ торопись дорогой! Подумай, Михаил Николаевич – я никого не подгоняю.
Собеседник на секунду замер, сосредотачиваясь.
– Уверен, товарищ народный комиссар.
– Добро! – кивнул Берия. – Тогда – тебе и карты в руки, работай! О результатах – доложишь лично!
Проводив взглядом посетителя, нарком некоторое время барабанил пальцами по столу. Потом надавил кнопку.