Страница:
Александр Лысенко
Легенда о Сове. История первая. Сумерки Богов
Книга, которую вы сейчас прочтете, рождена под счастливой звездой.
Последняя новинка, всего за 9.99 социокредитов.
Автор: Александр Лысенко, сентябрь 2012 года
Рецензия
Данная рецензия посвящена анализу и привлечению читателя к книге. Но не думаю, что именно к этой книге нужно как-либо привлекать читателей. Эта книга одна из тех, которую читаешь и мысленно заставляешь себя задуматься о происходящем. Читая эту книгу, сравниваешь поступки героев, действия с современным миром.
Автор рецензируемой книги – Александр Дмитриевич Лысенко. Достаточно многогранный человек, со своим глубоким мировоззрением на жизнь. Он достоин огромного уважения во всех смыслах этого слова. Все-таки, наверное, не стоит углубляться в детали касательно самой жизни автора, так как все его отношение к проблеме в современном мире, все его мысли можно прочесть в книге «Легенда о Сове. Сумерки богов». Читатель всегда может провести для себя параллель с автором. Книга предложена, на мой взгляд, людям подросткового и старшего возраста. Но каждый будет воспринимать книгу по-своему, до такой степени она многогранна.
Книга «Легенда о Сове. Сумерки богов» относится к жанру юмористической научной фантастики.
Композиция у книги не сложная, но достаточно распространенная в современном мире: рассказ в рассказе, имеющий рамочную композицию. Повествование переходит постепенно от третьего лица (Арпид) к автору и наоборот. В данном случае, рассказ начинается именно от третьего лица, одного из участников приключений – Арпида. Повесть состоит из глав, имеющих определенное название и относящихся к событиям, которые в ней освещаются. Что касается рамочной композиции: вначале действие происходит на планете МЕГАС, в определенно назначенном времени: «Через 82 дня с момента начала событий»; в конце – повествование снова возвращается на ту же планету и в тот же временной промежуток: «Да, вот такая была история, поэтому я так задержался и поэтому от меня так долго не было никаких вестей».
Под названием книги находится немаловажная фраза: «Последняя новинка, всего за 9.99 социокредитов», – читателю в начале книги это ничего не говорит, но прочитав ее, сразу становится на свои места. Социокредит – это такая форма денежных средств в социальной сети, благодаря которым определяют социальный статус и место в ней. Мне кажется, Александр Лысенко, автор, не зря это вынес на заглавие и обращает на это внимание.
Повествователь рассуждает, с чего лучше начать рассказ о приключениях, и высказывает мысль автора, не зря графически выделенную (что и со стилистической точки зрения немаловажно, и привлекает внимание читателя): «Лучше всего начать этот рассказ с самого конца. Обсудить его и потом вернуться к началу. Затем, периодически снова переходя к концу, может быть стоит показать героев в развитии сюжета, чтобы добавить динамизма. А то получится прямолинейная история, которая вызывает скуку». – Благодаря этому отступлению, читателю сразу становится ясным, что книга не будет похожа на сотни других из фантастического жанра, уже определяя то, как автор будет раскрывать характеры героев. Такие же отступления во время самого повествования, графически выделенные и привлекающие внимание читателя, автор совершает и в течение повести:
« – Значит, так вот все просто и было? – Да, совершенно верно», что не делает книгу монотонной и скучной.
Хоть и сама композиция рассказа состоит из глав, относящихся к определенному отрезку времени и действий, автор делает лирические отступления для пояснения читателю того или иного события, на что, с точки зрения автора, стоит обратить внимание: «Наступили времена полной автоматизации после изобретения искусственного интеллекта, отвечающего запросам человечества. Оно (человечество) решило, что с него хватит, и пора уходить на покой», «Системы интеллектуального внимания были неотъемлемой частью цивилизации».
Книга на сегодняшний день очень актуальна и имеет прямое отношение к современному миру и обществу.
Во-первых, в книге поднимается политическая тема: «Все изобретения, весь прогресс остановился двести семьдесят лет назад, когда к власти волей случая, а, по мнению правителя, гожественному промыслу, пришел кандидат от третьей партии. Будучи человеком неумным, но как все неумные люди – фанатичным, он запретил все партии и вероисповедания, установив «наилучший» на свете самый «гуманный» сектантский порядок». Во время повествования и рассказа о политической жизни автор высмеивает те приоритеты, которые так близки к нашему современному миру. Кажется, читателю не будет столь сложным провести параллель, прочитав именно эти строки книги: «Верховный гожественный лидер не был фигурой, реально представляющей власть. Как и везде, главный публичный лидер – фигура, отвлекающая внимания от власти», «Прекрасно жилось только очередному лидеру и господствующей группке родственников основателей секты, расквартированными на роскошно окрашенной космической базе, вращающейся на орбите планеты и частично функционировавшей», «Для того, чтобы поддерживать дух прозрения и для того, чтобы порядок, не дай гог, не рухнул, была привлечена масса чиновников, делающих любое волеизлияние народа невозможным», «Телевидение с тысячью каналов, показывающие одну и ту же муть про псевдонаучно подтвержденную гожественность всего сущего». Также читатель не может не обратить внимание на такие слова, как: «гожественный», «дай гог», «гожественность», и не зря. Именно с помощью такого преобразования слов: «бог», «божественный», «божественность», автор и показывает свое отношение и презрение к тем людям, которые попадают под влияние власти, не задумываясь о манипуляции. И автор прекрасно это делает на примере мира, поддающегося влиянию «гожественности», и обращает на это внимание. Подтверждением этому являются такие слова автора, как: «…вся система искренне верила в великого создателя Гога, который создал их мир…».
Читатель во главе «Богема» может быть поражен еще одним сравнением с современным миром. Во-первых, на планету высадили определенный тип людей, вернее, одних тех, у кого есть слабость к алкоголю. В общем, именно здесь главный герой Сова и выкупит пиво, на что само общество отреагировало с недоумением. Познакомился, на первый взгляд, с прекрасной девушкой и после проведенной с ней ночи она оказывается далеко не той прекрасной незнакомкой. Автор проводит параллель двух образов одной и той же девушки по имени Аннарексия: «она игриво улыбнулась, на щеках появились задорные ямочки», «она эротично встряхнула черными волосами», «удивительно гармонично сложенным, длинноногом, притягательном теле» и противоположное описание на следующий день: «Возле стены в обнимку с каким-то бомжем полусидела-полулежала Аннарексия. С ее губ стекала тягучая слюна, одутловатое, вздувшееся лицо и мешки под глазами делали ее вид неузнаваемым – было просто невероятно, как человек, с которым он провел ночь, мог так сменить свой облик всего за несколько часов».
Также автор достаточно остро поднимает вопрос виртуальной жизни и общения. Естественно, в этом также можно провести параллель с современным миром. Автор называет это: «Глобальная всепланетная социальная сеть». Особенностью этого является то, что все происходит реально. Общество действительно живет по статусам, зарабатывая свое место и статус посещениями их аккаунтов, количеством друзей и тем, какие эти друзья: высокопоставленные или из низшего общества. Общество уже не может жить без социальной сети, каждый думает, как бы зайти на свой аккаунт, посмотреть, не добавили ли в друзья, новости, насколько ты становишься популярен, не теряешь ли ты свой статус. Ничего не напоминает? Именно это прямо касается нашего общества.
В книге прослеживается и присущая автору игра слов. Читатель без проблем может заметить то, как автор специально играет, изменяя слова:
– «мнекопитающееся» вместо «млекопитающего»;
– «лицом-сразу-в-рот» – стилистический прием, специально используемый автором для привлечения внимания читателя и придаваемый эмоциональную окраску;
– «Змеиновая яма» вместо «Змеиная яма» – автор хотел показать читателю, что это не просто змеиная яма;
– «Гожественный обогатительный комбинат» вместо «божественный обогатительный комбинат» – автор насмешливо использует слово, показав читателю неосознанность поступков многих людей общества;
– «насекомская сущность» вместо «насекомая».
Книга богата на яркие эпитеты, что позволяет обрести достаточно обычным вещам яркую эмоциональную окраску («нюхательные створки», «жевательные пластины», «аморфного кресла-кровати»), метафоры («время летит значительно быстрее», «масса увеличивается в размерах», «жизнь начала заращивать трещину»…), сравнения («расположенными как пунктир на корпусе», «синие как помехи, разводы», «темно как в могиле»). Именно эти и другие стилистические приемы простому языку книги придают ту необычность, что и определяет ее к жанру фантастики.
Естественно, как и в любом фантастическом жанре, в книге автор использует необычные имена для своих героев, их описание, проявление их характеров:
– Арпид – повествователь, арктурианец, участник самих приключений;
– Таакторн Геакрн – робот для проведения бурений
– Сова – главный герой книги, «мнекопитающийся» человек;
– Арктурианец – представителем этого народа является Арпид;
– Рохсы
– Валкар – раса, враги человека, самая негуманная раса;
– Аннарексия – девушка, имя которой созвучно с названием болезни «анорексия»;
– Кобликс – название системы;
– Ракушка – интеллект;
– Хайменоптцы;
– Креотиты – кремниевые создания и др. персонажи. У каждого персонажа Александр отмечает свою манеру общения, наполненную определенными стилистическими красками.
Вся книга написана простым, легким для восприятия языком. Именно разговорные слова и выражения дают легкость книге, именно благодаря этому, книга очень легко читается и воспринимается.
Атмосфера рассказа переносит читателя во все больше необычные места, сюжет в определенные моменты разворачивается достаточно непредсказуемо – читатель и не подумал бы, что главный герой, Сова, сможет так поступить.
Несмотря на то, что книга относится к научной юмористической фантастике, я бы отнесла ее и к социальному жанру, к роману, к приключенческой повести. Ведь автор очень широко и глубоко поднимает социальные проблемы, которые так легко можно сопоставить с современным миром, что и определяет актуальность написанной книги.
Автор рецензируемой книги – Александр Дмитриевич Лысенко. Достаточно многогранный человек, со своим глубоким мировоззрением на жизнь. Он достоин огромного уважения во всех смыслах этого слова. Все-таки, наверное, не стоит углубляться в детали касательно самой жизни автора, так как все его отношение к проблеме в современном мире, все его мысли можно прочесть в книге «Легенда о Сове. Сумерки богов». Читатель всегда может провести для себя параллель с автором. Книга предложена, на мой взгляд, людям подросткового и старшего возраста. Но каждый будет воспринимать книгу по-своему, до такой степени она многогранна.
Книга «Легенда о Сове. Сумерки богов» относится к жанру юмористической научной фантастики.
Композиция у книги не сложная, но достаточно распространенная в современном мире: рассказ в рассказе, имеющий рамочную композицию. Повествование переходит постепенно от третьего лица (Арпид) к автору и наоборот. В данном случае, рассказ начинается именно от третьего лица, одного из участников приключений – Арпида. Повесть состоит из глав, имеющих определенное название и относящихся к событиям, которые в ней освещаются. Что касается рамочной композиции: вначале действие происходит на планете МЕГАС, в определенно назначенном времени: «Через 82 дня с момента начала событий»; в конце – повествование снова возвращается на ту же планету и в тот же временной промежуток: «Да, вот такая была история, поэтому я так задержался и поэтому от меня так долго не было никаких вестей».
Под названием книги находится немаловажная фраза: «Последняя новинка, всего за 9.99 социокредитов», – читателю в начале книги это ничего не говорит, но прочитав ее, сразу становится на свои места. Социокредит – это такая форма денежных средств в социальной сети, благодаря которым определяют социальный статус и место в ней. Мне кажется, Александр Лысенко, автор, не зря это вынес на заглавие и обращает на это внимание.
Повествователь рассуждает, с чего лучше начать рассказ о приключениях, и высказывает мысль автора, не зря графически выделенную (что и со стилистической точки зрения немаловажно, и привлекает внимание читателя): «Лучше всего начать этот рассказ с самого конца. Обсудить его и потом вернуться к началу. Затем, периодически снова переходя к концу, может быть стоит показать героев в развитии сюжета, чтобы добавить динамизма. А то получится прямолинейная история, которая вызывает скуку». – Благодаря этому отступлению, читателю сразу становится ясным, что книга не будет похожа на сотни других из фантастического жанра, уже определяя то, как автор будет раскрывать характеры героев. Такие же отступления во время самого повествования, графически выделенные и привлекающие внимание читателя, автор совершает и в течение повести:
« – Значит, так вот все просто и было? – Да, совершенно верно», что не делает книгу монотонной и скучной.
Хоть и сама композиция рассказа состоит из глав, относящихся к определенному отрезку времени и действий, автор делает лирические отступления для пояснения читателю того или иного события, на что, с точки зрения автора, стоит обратить внимание: «Наступили времена полной автоматизации после изобретения искусственного интеллекта, отвечающего запросам человечества. Оно (человечество) решило, что с него хватит, и пора уходить на покой», «Системы интеллектуального внимания были неотъемлемой частью цивилизации».
Книга на сегодняшний день очень актуальна и имеет прямое отношение к современному миру и обществу.
Во-первых, в книге поднимается политическая тема: «Все изобретения, весь прогресс остановился двести семьдесят лет назад, когда к власти волей случая, а, по мнению правителя, гожественному промыслу, пришел кандидат от третьей партии. Будучи человеком неумным, но как все неумные люди – фанатичным, он запретил все партии и вероисповедания, установив «наилучший» на свете самый «гуманный» сектантский порядок». Во время повествования и рассказа о политической жизни автор высмеивает те приоритеты, которые так близки к нашему современному миру. Кажется, читателю не будет столь сложным провести параллель, прочитав именно эти строки книги: «Верховный гожественный лидер не был фигурой, реально представляющей власть. Как и везде, главный публичный лидер – фигура, отвлекающая внимания от власти», «Прекрасно жилось только очередному лидеру и господствующей группке родственников основателей секты, расквартированными на роскошно окрашенной космической базе, вращающейся на орбите планеты и частично функционировавшей», «Для того, чтобы поддерживать дух прозрения и для того, чтобы порядок, не дай гог, не рухнул, была привлечена масса чиновников, делающих любое волеизлияние народа невозможным», «Телевидение с тысячью каналов, показывающие одну и ту же муть про псевдонаучно подтвержденную гожественность всего сущего». Также читатель не может не обратить внимание на такие слова, как: «гожественный», «дай гог», «гожественность», и не зря. Именно с помощью такого преобразования слов: «бог», «божественный», «божественность», автор и показывает свое отношение и презрение к тем людям, которые попадают под влияние власти, не задумываясь о манипуляции. И автор прекрасно это делает на примере мира, поддающегося влиянию «гожественности», и обращает на это внимание. Подтверждением этому являются такие слова автора, как: «…вся система искренне верила в великого создателя Гога, который создал их мир…».
Читатель во главе «Богема» может быть поражен еще одним сравнением с современным миром. Во-первых, на планету высадили определенный тип людей, вернее, одних тех, у кого есть слабость к алкоголю. В общем, именно здесь главный герой Сова и выкупит пиво, на что само общество отреагировало с недоумением. Познакомился, на первый взгляд, с прекрасной девушкой и после проведенной с ней ночи она оказывается далеко не той прекрасной незнакомкой. Автор проводит параллель двух образов одной и той же девушки по имени Аннарексия: «она игриво улыбнулась, на щеках появились задорные ямочки», «она эротично встряхнула черными волосами», «удивительно гармонично сложенным, длинноногом, притягательном теле» и противоположное описание на следующий день: «Возле стены в обнимку с каким-то бомжем полусидела-полулежала Аннарексия. С ее губ стекала тягучая слюна, одутловатое, вздувшееся лицо и мешки под глазами делали ее вид неузнаваемым – было просто невероятно, как человек, с которым он провел ночь, мог так сменить свой облик всего за несколько часов».
Также автор достаточно остро поднимает вопрос виртуальной жизни и общения. Естественно, в этом также можно провести параллель с современным миром. Автор называет это: «Глобальная всепланетная социальная сеть». Особенностью этого является то, что все происходит реально. Общество действительно живет по статусам, зарабатывая свое место и статус посещениями их аккаунтов, количеством друзей и тем, какие эти друзья: высокопоставленные или из низшего общества. Общество уже не может жить без социальной сети, каждый думает, как бы зайти на свой аккаунт, посмотреть, не добавили ли в друзья, новости, насколько ты становишься популярен, не теряешь ли ты свой статус. Ничего не напоминает? Именно это прямо касается нашего общества.
В книге прослеживается и присущая автору игра слов. Читатель без проблем может заметить то, как автор специально играет, изменяя слова:
– «мнекопитающееся» вместо «млекопитающего»;
– «лицом-сразу-в-рот» – стилистический прием, специально используемый автором для привлечения внимания читателя и придаваемый эмоциональную окраску;
– «Змеиновая яма» вместо «Змеиная яма» – автор хотел показать читателю, что это не просто змеиная яма;
– «Гожественный обогатительный комбинат» вместо «божественный обогатительный комбинат» – автор насмешливо использует слово, показав читателю неосознанность поступков многих людей общества;
– «насекомская сущность» вместо «насекомая».
Книга богата на яркие эпитеты, что позволяет обрести достаточно обычным вещам яркую эмоциональную окраску («нюхательные створки», «жевательные пластины», «аморфного кресла-кровати»), метафоры («время летит значительно быстрее», «масса увеличивается в размерах», «жизнь начала заращивать трещину»…), сравнения («расположенными как пунктир на корпусе», «синие как помехи, разводы», «темно как в могиле»). Именно эти и другие стилистические приемы простому языку книги придают ту необычность, что и определяет ее к жанру фантастики.
Естественно, как и в любом фантастическом жанре, в книге автор использует необычные имена для своих героев, их описание, проявление их характеров:
– Арпид – повествователь, арктурианец, участник самих приключений;
– Таакторн Геакрн – робот для проведения бурений
– Сова – главный герой книги, «мнекопитающийся» человек;
– Арктурианец – представителем этого народа является Арпид;
– Рохсы
– Валкар – раса, враги человека, самая негуманная раса;
– Аннарексия – девушка, имя которой созвучно с названием болезни «анорексия»;
– Кобликс – название системы;
– Ракушка – интеллект;
– Хайменоптцы;
– Креотиты – кремниевые создания и др. персонажи. У каждого персонажа Александр отмечает свою манеру общения, наполненную определенными стилистическими красками.
Вся книга написана простым, легким для восприятия языком. Именно разговорные слова и выражения дают легкость книге, именно благодаря этому, книга очень легко читается и воспринимается.
Атмосфера рассказа переносит читателя во все больше необычные места, сюжет в определенные моменты разворачивается достаточно непредсказуемо – читатель и не подумал бы, что главный герой, Сова, сможет так поступить.
Несмотря на то, что книга относится к научной юмористической фантастике, я бы отнесла ее и к социальному жанру, к роману, к приключенческой повести. Ведь автор очень широко и глубоко поднимает социальные проблемы, которые так легко можно сопоставить с современным миром, что и определяет актуальность написанной книги.
Мегас, День 82. Через 82 дня с момента начала событий
– Закройте левый глаз. Нет, другой левый глаз. Прекрасно. Теперь правый, и держи его закрытым, пока я не скажу: «Готово!» А затем открой третий глаз и нюхательные створки. Все створки, ты в кислородной атмосфере.
– Можно мне теперь говорить?
– Наговоришься еще. Подожди секунду. Готово, говори!
– Говори, говорю.
Черный глаз, в котором не было зрачка, открылся, тонкие синие губы раздвинулись, демонстрируя идеально ровные жевательные пластины здорового желтого цвета. В течение нескольких секунд АНФИ86 изучала глупо осклабившееся лицо арктурианца, а затем повернулась к своей ассистентке.
– Сейчас именно на это надо обратить внимание. У него явные признаки психологического расстройства. Такая улыбка напугает даже валкарца. Верх надо округлить – это сделает его более дружелюбным, а то складывается впечатление, что его по голове очень сильно били. Хотя, может его и били. Вы знаете, что внешне на себя не очень похожи?
– Я позабочусь об этом.
Не дожидаясь ответа, вторая особь отрастила пишущую конечность и быстро что-то пометила в своем голографическом планшете.
– Мне уже можно говорить?
АНДРО99 утвердительно кивнула скромно стоявшему перед ней обнаженному существу:
– Валяй. Нам как раз надо снять твои речевые характеристики, раскрой все свои коммуникационные пазухи. И прекрати так кошмарно улыбаться – это человеческая привычка. У меня мурашки бегают по коже от твоих пластин.
– Да, помню… давно это все началось, – начал Арпид. Но помню все, как будто это было вчера.
– Хотите дрожжевого мяса? Нет?
_ Ну ладно, хотя я бы не отказался. Арпид вздохнул.
– Куда они все улетели? Этого нет в отчете.
– Потому что я не знаю. Сова все заработать пытался. Может, снова в систему Эо направился, а может, и на свою легендарную Землю, ну а Ракушка… Ракушка вроде к своим полетела, да.
– Тааакторн Геакрн?
– Не знаю. Наверное, с Совой остался. Он вообще малообщительный был. Все в себе держал. Но, может, он все еще тут, в Мегасе.
– Постарайтесь все вспомнить.
Краткое вступление, чтобы все было понятно.
Всем понятно, как все началось. Сначала не было ничего, кроме тьмы и пустоты. И тьма была рада, и тут появился свет, планетка тут, солнце там, и пошли коровы, люди всякие, всякая ерунда по всему миру. С тех пор тьма перебивается понемногу: живет только в носителях – Креотитах. Носители-то думали, что они хозяева тьмы, но хозяев тьмы нет, есть только рабы. Нечто ужасное стремилось наружу. Началась война. Но как не старайся – никому не остановить ночь.
Тьма
– С самого начала и во всех деталях!
– Лучше всего начать этот рассказ с самого конца. Обсудить его и потом вернуться к началу. Затем, периодически снова переходя к концу, может быть, стоит показать героев в развитии сюжета, чтобы добавить динамизма. А то получится прямолинейная история, которая вызывает скуку.
– Давай по порядку!
(прозвучал звук удара и шорох сползающего тела)
– Можно мне теперь говорить?
– Наговоришься еще. Подожди секунду. Готово, говори!
– Говори, говорю.
Черный глаз, в котором не было зрачка, открылся, тонкие синие губы раздвинулись, демонстрируя идеально ровные жевательные пластины здорового желтого цвета. В течение нескольких секунд АНФИ86 изучала глупо осклабившееся лицо арктурианца, а затем повернулась к своей ассистентке.
– Сейчас именно на это надо обратить внимание. У него явные признаки психологического расстройства. Такая улыбка напугает даже валкарца. Верх надо округлить – это сделает его более дружелюбным, а то складывается впечатление, что его по голове очень сильно били. Хотя, может его и били. Вы знаете, что внешне на себя не очень похожи?
– Я позабочусь об этом.
Не дожидаясь ответа, вторая особь отрастила пишущую конечность и быстро что-то пометила в своем голографическом планшете.
– Мне уже можно говорить?
АНДРО99 утвердительно кивнула скромно стоявшему перед ней обнаженному существу:
– Валяй. Нам как раз надо снять твои речевые характеристики, раскрой все свои коммуникационные пазухи. И прекрати так кошмарно улыбаться – это человеческая привычка. У меня мурашки бегают по коже от твоих пластин.
– Да, помню… давно это все началось, – начал Арпид. Но помню все, как будто это было вчера.
– Хотите дрожжевого мяса? Нет?
_ Ну ладно, хотя я бы не отказался. Арпид вздохнул.
– Куда они все улетели? Этого нет в отчете.
– Потому что я не знаю. Сова все заработать пытался. Может, снова в систему Эо направился, а может, и на свою легендарную Землю, ну а Ракушка… Ракушка вроде к своим полетела, да.
– Тааакторн Геакрн?
– Не знаю. Наверное, с Совой остался. Он вообще малообщительный был. Все в себе держал. Но, может, он все еще тут, в Мегасе.
– Постарайтесь все вспомнить.
Краткое вступление, чтобы все было понятно.
Всем понятно, как все началось. Сначала не было ничего, кроме тьмы и пустоты. И тьма была рада, и тут появился свет, планетка тут, солнце там, и пошли коровы, люди всякие, всякая ерунда по всему миру. С тех пор тьма перебивается понемногу: живет только в носителях – Креотитах. Носители-то думали, что они хозяева тьмы, но хозяев тьмы нет, есть только рабы. Нечто ужасное стремилось наружу. Началась война. Но как не старайся – никому не остановить ночь.
Тьма
– С самого начала и во всех деталях!
– Лучше всего начать этот рассказ с самого конца. Обсудить его и потом вернуться к началу. Затем, периодически снова переходя к концу, может быть, стоит показать героев в развитии сюжета, чтобы добавить динамизма. А то получится прямолинейная история, которая вызывает скуку.
– Давай по порядку!
(прозвучал звук удара и шорох сползающего тела)
Звезда Небула-120090, граничный земной сектор. День 0. Час 0
Добро пожаловать в лучший из миров!
Обычный бар, обычный день, обычная дыра, а в целом, – прекрасный солнечный денек. Если есть центр вселенной, то это место – самая дальняя от него точка, – подумал Сова, – уже двадцать семь лет одно и то же, и этому не видно никакого логического конца и внелогического предела. Фантазия мигом нарисовала ему картину, как он, широко раскинув руки, кидается с главного шпиля колонии на камни и мирно спящих бомжей.
– О господи, как все надоело, – вслух сказал Сова и отпил из видавшего виды стакана.
Полуобернувшись, он ткнул пальцем в щель биобанкомата и, нервно передернув плечами, замысловатой шаркающей походкой выпившего обывателя, направился к выходу.
Везде все было как всегда: по городу сновали небольшие, парящие над поверхностью дорог, гравилеты. По транспортировочным трубам, низко гудя, неслись в разные стороны пневматические поезда без окон и дверей, но народу там всегда было набито уйма. Пыль, смог, цветные кусочки пищевого мусора, цветастые рубашки, дребезжащие, не смазанные роботы, спешащие по делам своих ленивых хозяев.
– Что ж, конец вечера тоже, по идее, не должен сильно отличаться. Сова, как всегда, будет один в своей гигантской, по арктурианским меркам, но далеко не самой большой – по местным, квартирке, с контактами виртуального погружения на специально выбритых местах головы, внимая чужим новостям.
Ожидания почти оправдались. Придя домой, он плюхнулся в тут же принявшее форму его тела кресло-кровать. Приказав тележке-роботу привезти немного еды из синтезатора, он принялся созерцать пыльный угол комнаты. В нем, как всегда грудой лежало грязное белье и пустая упаковка из-под гарефеевого сока. Комнату можно было назвать пустой и неуютной. Модной мебели, как и мебели в принятом понимании, в ней не было совсем. Бывало немного неудобно перед девушками, которых он всеми правдами и неправдами затаскивал к себе в постель. Но всего воображения Совы в плане украшения интерьера хватило только на покупку аморфного кресла-кровати и безвкусной синей вазы, так и не познавшей ни одного цветка. Все остальное, в общем-то, могло и подождать некоторое время, ведь через восемь часов наступит время сна, нейро-проекционные передачи закончатся, немного поспать, затем опять все сначала. В виртуальном мире, в круговороте информации, нужных и ненужных новостях, переписке с друзьями время летит значительно быстрее.
Примерно через час, плюс минус пятьдесят минут, наконец-то приехал робот, притащивший порцию зеленой, с желтоватыми прожилками, с первого взгляда, совершенно несъедобной субстанции, ну а со второго – еще более несъедобной. Дрожжи, дрожжи везде. Животная пища на других планетах, кроме Земли, была роскошью, а на Земле про нее вообще давно забыли, выращивая подобие мяса в протеиновых чанах. Большая часть живущих во вселенной люде не имела счастья употреблять настоящее мясо ни разу в жизни, исключая самых богатых людей и их красоток, которым еда доставалась задаром. Общедоступной пищей были дрожжи всех мастей и запахов. Дрожжам присваивали разнообразные вкусы, как выдумывая новые, совершенно непостижимые в своей пикантности, так и «классические» вкусы земных овощей и мяса. Вкусовые рецепторы это обманывало, но вот внешний вид. Для морально неподготовленного гурмана, который хотя бы раз ел и видел настоящее мясо, он был ужасен.
Положив содержимое пакета с надписью «пикантная говядина с пряностями и небольшими марципанами» в глубокую тарелку, залив их водой и наблюдая, как мучнисто-белая масса увеличивается в размерах, Сова крепко задумался. Медленно пережевывая пищу, он морщил лоб, пытаясь, но не в силах ухватить непостижимую мысль, начавшую обозначаться в его рассеянном мозгу.
Наступили времена полной автоматизации после изобретения искусственного интеллекта, отвечающего запросам человечества. Оно (человечество) решило, что с него хватит, и пора уходить на покой. В этом была его мечта, для этого оно старалось, унижалось и боролось столько тысячелетий, почти полностью вымирая и начиная с начала.
Теперь всем занимались роботы. Людям не надо было так напряженно думать о выживании. И вместе с его основными проблемами, человечество постепенно начало вымирать, рождаемость падала, энтузиазм пошел на спад, нужен был новый стимул, чтобы дать смысл жизни. Философский вопрос, ответ на который от поколения к поколению менялся. Теперь смысл был в том, чтобы как можно больше планет заразилось человечеством, чтобы как можно больше звезд было помечено галочками на карте Колонизационного ведомства, регулярно отправлявшего колонизационные корабли, набитые счастливым людом к другим планетам.
Ну а так как делать колонистам после покорения нового своего дома и пьяных оргий было нечего, то соседние сектора начинали ссориться из-за пустяков и обмывать свои конфликты в крови и кучах металлического мусора, летающего среди выжженных до самого нутра лун. Люди вовсе не стали жить дольше, просто причины смерти стали, по большей части, технического характера.
Как и миллионы других людей, родители Совы в один прекрасный день собрали все свои пожитки, продали всю недвижимость на более или менее благоприятной аграрной планете звезды класса ЦНИХ и подались, куда глаза глядят. Уж не знаю, почему они смотрели именно сюда, ведь они оба, так или иначе, прожили после этого недолго. Мать умерла, когда ей пробила грудную клетку своей шипастой ногой Оцерона. Отец же некоторое время растил маленького Сову, но потом погиб под обвалом во время метеоритного дождя. Так или иначе, смерть всегда была где-то рядом и к этому со временем все привыкали.
Обычный бар, обычный день, обычная дыра, а в целом, – прекрасный солнечный денек. Если есть центр вселенной, то это место – самая дальняя от него точка, – подумал Сова, – уже двадцать семь лет одно и то же, и этому не видно никакого логического конца и внелогического предела. Фантазия мигом нарисовала ему картину, как он, широко раскинув руки, кидается с главного шпиля колонии на камни и мирно спящих бомжей.
– О господи, как все надоело, – вслух сказал Сова и отпил из видавшего виды стакана.
Полуобернувшись, он ткнул пальцем в щель биобанкомата и, нервно передернув плечами, замысловатой шаркающей походкой выпившего обывателя, направился к выходу.
Везде все было как всегда: по городу сновали небольшие, парящие над поверхностью дорог, гравилеты. По транспортировочным трубам, низко гудя, неслись в разные стороны пневматические поезда без окон и дверей, но народу там всегда было набито уйма. Пыль, смог, цветные кусочки пищевого мусора, цветастые рубашки, дребезжащие, не смазанные роботы, спешащие по делам своих ленивых хозяев.
– Что ж, конец вечера тоже, по идее, не должен сильно отличаться. Сова, как всегда, будет один в своей гигантской, по арктурианским меркам, но далеко не самой большой – по местным, квартирке, с контактами виртуального погружения на специально выбритых местах головы, внимая чужим новостям.
Ожидания почти оправдались. Придя домой, он плюхнулся в тут же принявшее форму его тела кресло-кровать. Приказав тележке-роботу привезти немного еды из синтезатора, он принялся созерцать пыльный угол комнаты. В нем, как всегда грудой лежало грязное белье и пустая упаковка из-под гарефеевого сока. Комнату можно было назвать пустой и неуютной. Модной мебели, как и мебели в принятом понимании, в ней не было совсем. Бывало немного неудобно перед девушками, которых он всеми правдами и неправдами затаскивал к себе в постель. Но всего воображения Совы в плане украшения интерьера хватило только на покупку аморфного кресла-кровати и безвкусной синей вазы, так и не познавшей ни одного цветка. Все остальное, в общем-то, могло и подождать некоторое время, ведь через восемь часов наступит время сна, нейро-проекционные передачи закончатся, немного поспать, затем опять все сначала. В виртуальном мире, в круговороте информации, нужных и ненужных новостях, переписке с друзьями время летит значительно быстрее.
Примерно через час, плюс минус пятьдесят минут, наконец-то приехал робот, притащивший порцию зеленой, с желтоватыми прожилками, с первого взгляда, совершенно несъедобной субстанции, ну а со второго – еще более несъедобной. Дрожжи, дрожжи везде. Животная пища на других планетах, кроме Земли, была роскошью, а на Земле про нее вообще давно забыли, выращивая подобие мяса в протеиновых чанах. Большая часть живущих во вселенной люде не имела счастья употреблять настоящее мясо ни разу в жизни, исключая самых богатых людей и их красоток, которым еда доставалась задаром. Общедоступной пищей были дрожжи всех мастей и запахов. Дрожжам присваивали разнообразные вкусы, как выдумывая новые, совершенно непостижимые в своей пикантности, так и «классические» вкусы земных овощей и мяса. Вкусовые рецепторы это обманывало, но вот внешний вид. Для морально неподготовленного гурмана, который хотя бы раз ел и видел настоящее мясо, он был ужасен.
Положив содержимое пакета с надписью «пикантная говядина с пряностями и небольшими марципанами» в глубокую тарелку, залив их водой и наблюдая, как мучнисто-белая масса увеличивается в размерах, Сова крепко задумался. Медленно пережевывая пищу, он морщил лоб, пытаясь, но не в силах ухватить непостижимую мысль, начавшую обозначаться в его рассеянном мозгу.
Наступили времена полной автоматизации после изобретения искусственного интеллекта, отвечающего запросам человечества. Оно (человечество) решило, что с него хватит, и пора уходить на покой. В этом была его мечта, для этого оно старалось, унижалось и боролось столько тысячелетий, почти полностью вымирая и начиная с начала.
Теперь всем занимались роботы. Людям не надо было так напряженно думать о выживании. И вместе с его основными проблемами, человечество постепенно начало вымирать, рождаемость падала, энтузиазм пошел на спад, нужен был новый стимул, чтобы дать смысл жизни. Философский вопрос, ответ на который от поколения к поколению менялся. Теперь смысл был в том, чтобы как можно больше планет заразилось человечеством, чтобы как можно больше звезд было помечено галочками на карте Колонизационного ведомства, регулярно отправлявшего колонизационные корабли, набитые счастливым людом к другим планетам.
Ну а так как делать колонистам после покорения нового своего дома и пьяных оргий было нечего, то соседние сектора начинали ссориться из-за пустяков и обмывать свои конфликты в крови и кучах металлического мусора, летающего среди выжженных до самого нутра лун. Люди вовсе не стали жить дольше, просто причины смерти стали, по большей части, технического характера.
Как и миллионы других людей, родители Совы в один прекрасный день собрали все свои пожитки, продали всю недвижимость на более или менее благоприятной аграрной планете звезды класса ЦНИХ и подались, куда глаза глядят. Уж не знаю, почему они смотрели именно сюда, ведь они оба, так или иначе, прожили после этого недолго. Мать умерла, когда ей пробила грудную клетку своей шипастой ногой Оцерона. Отец же некоторое время растил маленького Сову, но потом погиб под обвалом во время метеоритного дождя. Так или иначе, смерть всегда была где-то рядом и к этому со временем все привыкали.
Утро, день 1
День на этой планете был тридцатидвухчасовой, вполне пригодный для нормального человеческого режима.
«Чем сегодня займемся?» – подумал он, глядя на себя глазами одного из визоров на тридцатидвухчасовой раритетный циферблат, – «пойдем опять в бар пялиться на обнаженных, трехруких, зато недорогих, танцовщиц-мутанток, способных возбудить только гурмана-извращенца с немалым стажем?»
Надираться в баре было хотя и неприятной, но все же привычкой, а привычки в этом мире ценились. Сегодня там был кто-то новый, высоченный детина, с подбитым глазом и бакенбардами, заканчивающимися где-то в мундире. Он о чем-то горячо и с чувством говорил. Делать было все равно нечего, поэтому вокруг него столпилось немало унылых рож. Так как все друг друга давно знали и надоели до лома в зубах, новая говорящая кукла, в форме со сверкающими бирюльками, привлекала всеобщее внимание.
Это был очередной призыв к оружию ради спасения своих домов от таких же чиновников как существующие. Кому захочется защищать свои дома, когда лично они никому не принадлежали до конца? Люди шли куда охотнее за возможностью выбраться из надоевшего однообразия, поэтому он собрал массу тунеядцев и они дружной толпой, радостно шумя и гремя выпивкой, купленной за счет военных, поехали в космопорт. Что ж, идея была неплохая, но жить и весело напиваться каждый день Сове еще не надоело, и куда интересней было просто убраться отсюда. Идея была не новая, но в свете событий она поманила каким-то странным «привкусом», со вчерашнего вечера застрявшем в мозгу и не желающим оттуда так просто выходить.
День только начался, а жизнь, похоже, уже начала заращивать трещину, расширяющуюся в ней от года в год. Жить под куполами, защищающими колонию от разряженной, смертельной для обычного человека, атмосферы, конечно, увлекательно, но хотелось бы посмотреть на что-то поинтереснее.
Потоптавшись на месте, он пошел к ближайшему входу в систему интеллектуального внимания, внутренне настраиваясь на решительную волну.
Системы интеллектуального внимания были неотъемлемой частью цивилизации. Благодаря специальному устройству, отдаленно напоминающего земного паука, которое принято было надевать на голову, данные и запросы передавались к центральному компьютеру и создавали объемные картины в мозгу человека. Грубо говоря, наконец-то был найден способ внесения данных непосредственно, минуя обычную для человека систему принудительного заучивания, для постоянной памяти и мгновенной памятью для развлечений. За считанные секунды можно было получить знания, традиционным образом получаемые за годы работы и учебы, поэтому этими устройствами активно пользовалось правительство и организации, занимающиеся перевоспитанием оступившихся или заблуждающихся. Просмотры развлекательных передач и объемных фильмов создавали иллюзию непосредственного присутствия, вплоть до запахов, прикосновений ветра и всего того, что делало нашу жизнь и впечатления неповторимыми в прошлом. 2700 лет назад на одной из планет в науке произошел огромный прорыв: ученые наконец-то задумались – что есть наши ощущения, как не обработанные мозгом реакции рецепторов? Почему бы не создавать необходимые ощущения искусственно? Была масса проблем общественного плана. Все организации, от религиозных до феминистически настроенных, были однозначно против нового мира, ломающего стереотипы и дающий путь к просвещению даже самым слабым представителям человечества.
Но технологии не удалось остановить религиозным безосновательным экстремизмом, и переворот все-таки произошел. Вначале на одной из планет, потом на другой, потом сразу на пяти, и, таким образом, эта технология устойчиво заняла свое место в человеческой цивилизованной жизни.
Привычно нахлобучив на голову прибор, Сова проверил, удобно ли сидится на стуле и нажал на кнопку. В глазах поплыли круги, по контактам побежали многочастотнофазные микротоки, раздражая соответствующие участки мозга и имитируя новую реальность, полную упорядоченной мешанины цифр и букв. Надо было многое сделать: продать квартиру, продать все то, что составляло часть его бывшей жизни, но было слишком громоздким, чтобы тащить с собой. Другими словами – ничего, лишь для того, чтобы купить анахронизм «Человеко-пилотируемый корабль с возможностью межгалактического перемещения через врата прокола пространства и большой библиотекой анекдотов в бортовом компьютере». Естественно, в как можно более минимальной комплектации: корпус, системы очистки воздуха, межпланетного двигателя, немного термоизоляции, доисторического противометеоритного лазера, ну и, конечно, бортовой системы навигации вместе с бортовым компьютером. Все же остальное, желательное, но не обязательное, можно было докупать и монтировать по мере надобности, и, самое главное, наличия средств.
В базе данных разборки хранилось огромное количество предоставляемых моделей и запасных частей космических кораблей разнообразного применения: от рудовозов до спортивных моделей. В большинстве своем более дорогих, чем позволял скудный капитал рядового гражданина провинциальной системы, в основном, из-за проблем растомаживания и дурацкого закона, запрещающего торговать кораблями старше двухсот пятидесяти лет с момента изготовления. Умельцы перебивали дату, сбивали со счетчика «лишние» световые годы и писали на ценнике: «У этого корабля был только один владелец, Джеймс Бонд, либо такой же вечный и всем известный – Человек-сороконожка».
Сова сосредоточенно покусал внутреннюю часть щеки. Занятых под честное слово денег катастрофически не хватало, подумалось после того, как просмотрев все возможные варианты и не остановившись ни на одном, пришло отчаяние.
«Чем сегодня займемся?» – подумал он, глядя на себя глазами одного из визоров на тридцатидвухчасовой раритетный циферблат, – «пойдем опять в бар пялиться на обнаженных, трехруких, зато недорогих, танцовщиц-мутанток, способных возбудить только гурмана-извращенца с немалым стажем?»
Надираться в баре было хотя и неприятной, но все же привычкой, а привычки в этом мире ценились. Сегодня там был кто-то новый, высоченный детина, с подбитым глазом и бакенбардами, заканчивающимися где-то в мундире. Он о чем-то горячо и с чувством говорил. Делать было все равно нечего, поэтому вокруг него столпилось немало унылых рож. Так как все друг друга давно знали и надоели до лома в зубах, новая говорящая кукла, в форме со сверкающими бирюльками, привлекала всеобщее внимание.
Это был очередной призыв к оружию ради спасения своих домов от таких же чиновников как существующие. Кому захочется защищать свои дома, когда лично они никому не принадлежали до конца? Люди шли куда охотнее за возможностью выбраться из надоевшего однообразия, поэтому он собрал массу тунеядцев и они дружной толпой, радостно шумя и гремя выпивкой, купленной за счет военных, поехали в космопорт. Что ж, идея была неплохая, но жить и весело напиваться каждый день Сове еще не надоело, и куда интересней было просто убраться отсюда. Идея была не новая, но в свете событий она поманила каким-то странным «привкусом», со вчерашнего вечера застрявшем в мозгу и не желающим оттуда так просто выходить.
День только начался, а жизнь, похоже, уже начала заращивать трещину, расширяющуюся в ней от года в год. Жить под куполами, защищающими колонию от разряженной, смертельной для обычного человека, атмосферы, конечно, увлекательно, но хотелось бы посмотреть на что-то поинтереснее.
Потоптавшись на месте, он пошел к ближайшему входу в систему интеллектуального внимания, внутренне настраиваясь на решительную волну.
Системы интеллектуального внимания были неотъемлемой частью цивилизации. Благодаря специальному устройству, отдаленно напоминающего земного паука, которое принято было надевать на голову, данные и запросы передавались к центральному компьютеру и создавали объемные картины в мозгу человека. Грубо говоря, наконец-то был найден способ внесения данных непосредственно, минуя обычную для человека систему принудительного заучивания, для постоянной памяти и мгновенной памятью для развлечений. За считанные секунды можно было получить знания, традиционным образом получаемые за годы работы и учебы, поэтому этими устройствами активно пользовалось правительство и организации, занимающиеся перевоспитанием оступившихся или заблуждающихся. Просмотры развлекательных передач и объемных фильмов создавали иллюзию непосредственного присутствия, вплоть до запахов, прикосновений ветра и всего того, что делало нашу жизнь и впечатления неповторимыми в прошлом. 2700 лет назад на одной из планет в науке произошел огромный прорыв: ученые наконец-то задумались – что есть наши ощущения, как не обработанные мозгом реакции рецепторов? Почему бы не создавать необходимые ощущения искусственно? Была масса проблем общественного плана. Все организации, от религиозных до феминистически настроенных, были однозначно против нового мира, ломающего стереотипы и дающий путь к просвещению даже самым слабым представителям человечества.
Но технологии не удалось остановить религиозным безосновательным экстремизмом, и переворот все-таки произошел. Вначале на одной из планет, потом на другой, потом сразу на пяти, и, таким образом, эта технология устойчиво заняла свое место в человеческой цивилизованной жизни.
Привычно нахлобучив на голову прибор, Сова проверил, удобно ли сидится на стуле и нажал на кнопку. В глазах поплыли круги, по контактам побежали многочастотнофазные микротоки, раздражая соответствующие участки мозга и имитируя новую реальность, полную упорядоченной мешанины цифр и букв. Надо было многое сделать: продать квартиру, продать все то, что составляло часть его бывшей жизни, но было слишком громоздким, чтобы тащить с собой. Другими словами – ничего, лишь для того, чтобы купить анахронизм «Человеко-пилотируемый корабль с возможностью межгалактического перемещения через врата прокола пространства и большой библиотекой анекдотов в бортовом компьютере». Естественно, в как можно более минимальной комплектации: корпус, системы очистки воздуха, межпланетного двигателя, немного термоизоляции, доисторического противометеоритного лазера, ну и, конечно, бортовой системы навигации вместе с бортовым компьютером. Все же остальное, желательное, но не обязательное, можно было докупать и монтировать по мере надобности, и, самое главное, наличия средств.
В базе данных разборки хранилось огромное количество предоставляемых моделей и запасных частей космических кораблей разнообразного применения: от рудовозов до спортивных моделей. В большинстве своем более дорогих, чем позволял скудный капитал рядового гражданина провинциальной системы, в основном, из-за проблем растомаживания и дурацкого закона, запрещающего торговать кораблями старше двухсот пятидесяти лет с момента изготовления. Умельцы перебивали дату, сбивали со счетчика «лишние» световые годы и писали на ценнике: «У этого корабля был только один владелец, Джеймс Бонд, либо такой же вечный и всем известный – Человек-сороконожка».
Сова сосредоточенно покусал внутреннюю часть щеки. Занятых под честное слово денег катастрофически не хватало, подумалось после того, как просмотрев все возможные варианты и не остановившись ни на одном, пришло отчаяние.