Страница:
Примечательно, что и сам Геродот из всей континентальной Восточной Европы дает описание пути на север только вдоль Волги (не называя ее). При этом он ссылается на некоторых эллинов и на скифов, которые ведут там торговлю: «до них добирается и кое—кто из скифов, у которых нетрудно разузнать, а также у эллинов, как из гавани Борисфена (Ольвии. – А. П.), так и из других понтийских гаваней. А скифы, которые к ним прибывают, договариваются с помощью семи переводчиков, на семи языках» (Herod. IV, 24). На мой взгляд, такая избирательность Геродота свидетельствует о том большом значении, которое уже в середине V в. до н. э. имела волжская речная артерия, связывавшая Причерноморье с континентальными глубинными регионами.[167]
Возможно, именно Волга имелась в виду Диодором, когда он описывал следующим образом возвратный путь аргонавтов (IV, 56, 3): «Они проплыли вверх по Танаису до его истоков, в определенном месте они протащили корабль волоком и, проплыв по другой реке, впадающей в океан, спустились к (Северному. – А. П.) морю».[168]
В раннесредневековых латинских источниках (например, в «Космографии» Равеннского Анонима или на Певтингеровой карте) имя Волги в каком—либо звучании не встречается, ибо здесь повторяются по большей части старые античные схемы, в которых Каспий выступает как залив Северного океана.
В то же время у византийских авторов, начиная с VI в., а позже (с X в.) в арабских и западноевропейских источниках, Волга уже выступает под новым именем Итил (Аттила – ῎Αττίλα, Атил – ῎Ατηλ, Ател – ῎Аτελ, Этел – ᾽Етέλ, Эдил – Edil, Исил и др.). Это новое имя отражает глубокие этнические изменения, произошедшие в Северном Причерноморье и на Нижней Волге в период Великого переселения народов, а именно вторжение сюда масс тюркоязычного населения из Азии, которым и принадлежало название Итил (возможно, это были гунны, пришедшие в низовья Волги в конце III в.).[169] Это название сохранилось до сих пор в чувашском ADǝl, в казанско—татарском Idil, башкирском Idĭl, монгольском Idǯil, калмыцком Idǯl.[170]
Ко времени гуннского нашествия можно, кажется, относить и первое проникновение в район Средней Волги южных кочевников – оногуров. Позже, уже в VII в., в том же районе появились теснимые хазарами болгары/булгары, образовавшие в IX–X вв. государство Волжско—Камская Булгария, а вскоре все Среднее и Нижнее Поволжье оказалось под властью хазар, получавших дань с подвластных волжских народов, поэтому тюркское название Волги закрепилось на всем этом протяжении. Даже Кама со своим притоком рекой Белой стала именоваться Белым или Малым Итилом (см. казанско—татарский Ak Idil и чувашский Sur ADəl) в отличие от Черного или Большого Итила (казанско—татарский Qara или Ulu Idil) – собственно Волги.[171] Характерно, что один из важнейших городов Хазарии на Нижней Волге назывался ее именем – Итил; это была столица каганата и зимовище кагана, откуда он правил подвластными народами. С VI–VII вв. налаживаются торговые связи с Согдом, Хорезмом и Ираном (Закавказьем), а также Византией, которые становятся возможными благодаря Волжскому торговому пути через Волжскую Булгарию и Хазарию.[172]
И, наконец, русское название реки Волга появляется в самых первых письменных источниках восточного славянства. В географическом введении к «Повести временных лет» упоминаются с запада на восток реки Дунай, Днестр, Днепр, Десна, Припять, Двина, Волхов и последней в этом перечне названа «Волъга, яже идеть на востокъ, в часть Симову».[173] Название Волга этимологи выводят и из славянских языков (*Vъlga – «волгкий, волглый» «влажный», ср. чешский гидроним Vlha и польский Wilga), и из балтских, и из финно—угорских.[174] Ясно только, что его распространение на Волгу началось с севера, с Верхней Волги, в отличие от двух предшествующих – иранского Ра и тюркского Итил, отразивших оживленные торговые коммуникации финно—угорских народов Среднего Поволжья с нижневолжскими степняками – иранцами и тюрками – и тюркские миграции на север.
Очевидно, такие же связи были установлены между русами и народами Среднего и Нижнего Поволжья. Арабский автор X в. Ибн Хаукал так писал о торговле хазар и о северных мехах: «Большая часть этих мехов, даже лучшие из них, добываются в стране русов…, и они продавали их (меха) в Болгаре, пока не разорили его в 358 г. (= 968/969 г. н. э.). Часть этих товаров доходила до Хорезма… Таким образом, не прекращался приток товаров русов к городу Хазарану (Итилу)».[175] Ибн Хордадбех рассказывал о торговле русов мехами до Багдада и далее до Китая.[176]
В скандинавских источниках встречается название восточно—европейской реки Олкога (Olkoga), в котором исследователи видят имя Волги (иногда Волхова).[177] На Эбсторфской карте, выполненной в XIII в. в Нижней Саксонии, в Восточной Европе указана река, надпись к которой гласит: «Olchis fl(uvius) qui et Wolkans» («река Олхис, называемая также Волканс»).[178] И хотя представления картографа о Восточной Европе были весьма путанны (так, он заставляет эту реку впадать в Северный океан, а на ней размещает города Новгород и Киев: Novgardus c[ivitas], Kiwen c[ivitas]), есть основания видеть здесь контаминацию знаний о двух реках Восточной Европы – Волхове и Волге, которые были важным участком Великого Волжского пути (см. илл. 7). В этих западно– и североевропейских упоминаниях Волги позволительно усматривать участие скандинавов – варягов—руси – в торговых и военных контактах восточных славян с поволжскими народами.
О знакомстве славян с Волгой первоначально в ее верхнем течении говорит и упоминание Волги в ПВЛ не после Дона, который вообще не упомянут, поскольку там господствовали тюркские степняки, и не после хотя бы Днепра, а после северных рек Двины и Волхова, истоки которых находятся недалеко от Верхней Волги. Да и ремарка летописца, что Волга «течет на восток», выдает, вероятно, знание Волги лишь в ее верхнем течении до великой излучины, после которой она течет на юг. С другой стороны, указание, что она течет в «часть Симову», т. е. в Азию и по ней из Руси можно попасть «в Болгары и въ Хвалисы (Хорезм)», несомненно, связано с представлением о Волге как о начале пути через Каспий в страны Азии и Кавказа.[179]
В письме хазарского кагана Иосифа (60–е гг. X в.) сообщается: «Я охраняю устье реки [Итил] и не пускаю русов, приходящих на кораблях, приходить морем, чтобы идти на измаильтян… Я веду с ними войну. Если бы я их оставил (в покое) на один час, они уничтожили бы всю страну измаильтян до Багдада…».[180] Иосиф имел в виду, очевидно, пиратские набеги русов, спускавшихся по Волге или из Черного моря через Дон и Нижнюю Волгу на побережья Каспийского моря, населенные мусульманами, которые действительно имели место в X в..[181] По иронии судьбы буквально через несколько лет после составления этого письма (в 965–968 гг.) русский князь Святослав разгромил Хазарию и разрушил ее столицу Итил, совершив путь через Оку и Среднее Поволжье.[182] Разгром Хазарии и ее вассалов (в том числе Булгарии) не привел к политическому закреплению Руси на берегах Средней и Нижней Волги, но в 985 г. между Волжской Булгарией и Древней Русью (в лице князя Владимира) был заключен мирный договор, который стал основой развития прочных торговых и культурных связей между Русью и Средним Поволжьем.
Думается, что краткий обзор истории волжской гидронимии, данный в настоящем разделе, будет небесполезным для понимания роли Волги как важнейшей торговой магистрали Восточной Европы, на протяжении тысячелетий способствовавшей интеграционным процессам различных этносов и государств в этом регионе.
Говоря об античной картографии, надо отдавать себе отчет в том, что до нас практически не дошло никаких аутентичных античных памятников, которые могли бы свидетельствовать о том, как выглядели карты.[184] Кроме небольшого фрагмента карты из Дура—Европос середины III в. н. э., нарисованной на кожаной обшивке щита и представляющей участок западного и северного побережья Черного моря,[185] источником по античной картографии могут служить для нас Певтингерова карта (список XII–XIII вв., но восходящая к первым векам нашей эры[186]), а также карты Птолемея, которые сохранились лишь в поздних копиях начиная с XII в., но описаны в произведении самого Птолемея.
Об изображении Волги у Птолемея речь уже шла выше. Сведения Птолемея о реке Ра—Волге оказались практически утраченными для последующей картографии, которая на греческой почве как будто не имела какого—либо отчетливого развития,[187] а в латинской культуре продолжала придерживаться доптолемеева представления о Каспии как заливе Северного океана.
Таким образом, римская геокартография, как кажется, никогда не воспользовалась достижениями Птолемея и наследовавшая ей западноевропейская средневековая картография традиционно вплоть до картографической «революции» Возрождения не замечала большой реки, впадающей с севера в Каспийское море.[188] Впервые Европа узнала о том, что Каспийское море – не залив Северного океана от Вильгельма де Рубрука, путешествовавшего в эти края в 1253–1256 гг. и назвавшего реку Этилию (Волгу).[189]
Карта Юлия Гонория, Певтингерова карта, картографическая основа «Космографии» Равеннского Анонима (Cosm. II, 8—11), картина мира Иордана (Get. 30), Эбсторфская карта, Херефордская и другие средневековые карты повторяют представления о Каспии как заливе Северного океана, игнорируя существование Волги и не называя ее имени (Ра).
Почти единственное, что осталось от этого района – это робаски, которые, очевидно, через посредство Оросия попали на некоторые западноевропейские средневековые карты. Рассмотрим их расположение на картах и географическое окружение.
Так, на карте из рукописи XII в. (London, BL, Add. 10049, f. 64),[190] содержавшей сочинения св. Иеронима, первыми в Северном Причерноморье начиная с востока названы [R]obasci Scite (робаски—скифы) (см. илл. 22). Следующее название – река Cliteron fl[uvius], а затем следует Fasis fl[uvius], потом гипербореи и аримаспы. Фасис (совр. Риони) впадает, как ему и положено, в Черное море, а робаски, река Клитерон и гипербореи с аримаспами находятся на северо—востоке от Фасиса, при этом река Клитерон не впадает в Черное море. Не могло ли соседство робасков и не впадающей в Черное море реки в Северном Причерноморье свидетельствовать о Волге, которая могла подразумеваться под Клитероном? Думается, что при неясности географической ситуации в Восточной Европе это возможно, даже если принять во внимание, что Клитерон, начинаясь на Крайнем Севере рядом с робасками, течет далее на запад мимо Боспора, Александровых алтарей, гелонов и, по—видимому, впадает в Танаис (ср., однако, восприятие Нижнего Дона как рукава Волги[191]).
Несколько выше на этой же карте (т. е. восточнее при ее восточной ориентации) мы видим и Каспийское море, представленное как залив Северного океана. Интересно, что с западной стороны в море впадают две реки. Одна, расположенная южнее (правее), несет название Аракс и, по всей видимости, идентична современному Араксу, другая, впадающая с северо—запада в самый пролив, соединяющий Каспийское море с океаном, называется «Ахеронт, адская река» (Achеron fluvius infernalis). Истоки этой реки показаны на горах, расположенных на Крайнем Севере с надписью рядом с ними – «Наиверхняя Скифия» (Scitia Suprema). Все географическое окружение Ахеронта и впадение ее в устье Каспия наводят на мысль, что под Ахеронтом также может скрываться Волга.
В рамках одной карты я указал на возможность идентификации с Волгой двух рек (Клитерон и Ахеронт), что может показаться нелогичным и избыточным. Но, во—первых, всякий, кто занимался средневековыми картами, знает, сколь много нелогичностей и этнотопонимических дублетов встречается в их легендах.[192] Во—вторых, название реки Клитерон, как считается, восходит к гидрониму Gesclithron, упомянутому Плинием Старшим (VII, 10) и Солином (15, 20). Это имя объясняется из греческого словосочетания γῆς κλεῖθρον, которое означает «запор земли», т. е. дверь в подземный мир.[193] Таким образом, река Клитерон, как и Ахеронт, оказывается связанной с подземным миром, к ней приложимы те же характеристики, и поэтому под двумя названиями вполне могла выступать одна река.
Робаски упоминаются на Эбсторфской карте XIII в. (см. илл. 7), где на самом севере около изображения трех столпов с пламенеющим огнем стоит надпись «are Alexandri Magni in finibus Robascorum…» («алтари Александра Великого в пределах робасков…»).[194]
Также и на Херефордской карте ок. 1290 г. присутствуют робаски и опять в непосредственной близости от реки Ахеронт (см. илл. 16). Легенды на карте располагаются следующим образом: «Каспийское море. Река Ахеронт. Считается, что это река ада, так как она кипит, впадая в море. Течет от Тенистых гор и, как говорят, тут вход в геенну. Здесь я нашел зверей, похожих на Минотавра, пригодных для войны. У албанов голубые зрачки, и они лучше видят ночью. Савроматы—скифы. Робаски—скифы (Robasci Sithe). Массагеты. Эвнохи—скифы. Аримаспы. Враждуют с грифами за жемчуг. У грифов головы и крылья, как у орла, а тело, как у льва. Могут пронести быка по воздуху. Река Клитерон. Гипербореи…».[195]
Л. С. Чекин в своем комментарии к Эбсторфской и Херефордской картам высказал мнение, что робаски здесь – «народ у берегов Танаиса (т. е. Дона. – А. П.)»,[196] но, судя по их расположению среди савроматов, массагетов, аримаспов, грифов и гипербореев, это скорее северо—восток Европы с его Рипейскими (Уральскими) горами. Если учесть их локализацию у Камы (Восточный Ра) Птолемеем, то можно предположить, что река Ахеронт здесь, впадающая в Каспийское море, является субститутом Волги, вытекавшей с севера, с Рифейских гор, где жили полумифические геродотовы племена, протекавшей через владения робасков и впадавшей с севера в Каспийское море.
Отметим и здесь наличие в непосредственной близости друг от друга рек Ахеронт и Клитерон.
Загадочная река Ахеронт, которая, по мифологическим представлениям древних, протекала в подземном царстве Аида, впервые появляется в реальном географическом пространстве около Каспия еще в «Космографии» Этика[197] (VIII в. н. э.). Она встречается и на так называемой «Карте Генриха Майнцского» (конец XII – начало XIII в.),[198] где изображена, правда, восточнее Каспийского моря (см. илл. 6), и на Эбсторфской карте, на которой Ахеронт впадает, как и на Иеронимовой карте (см. о ней выше), с запада в самое устье Каспийского моря[199] (см. илл. 7). Здесь также рассказывается, что это «адская река» (fluvius infernalis) и что «она, впадая в море, кипит» (fervens mare ingreditur), хотя на полях карты и дается пространный экскурс, основанный на Этике, о том, что Ахеронт у Каспийского моря на самом севере впадает в Океан (Acharon fluvius recipitur ab occeano).[200]
Таким образом, хотя общая картина Восточной Европы с Каспием как заливом Северного океана и не предполагала изображения Волги, все же Волга присутствует, хотя и неявно, в допущении существования какой—то большой реки (рек) в Восточной Европе, кроме Танаиса. Можно поэтому предположить, что и река Olchis fl(uvius) qui et Wolkans Эбсторфской карты несет в себе контаминированную информацию о двух реках Восточной Европы, по которым шли торговые пути через Восточную Европу,[201] – о Волхове, на котором расположен Новгород, упомянутый на карте при этой реке, и о Волге, чье название лингвистически более точно соответствует имени Wolkans. Такое же предположение можно сделать и относительно названия восточноевропейской реки Olkoga (Волга или Волхов?) в древнескандинавских источниках,[202] которое может свидетельствовать о том, что именно со скандинавами, активно осваивавшими торговые пути по Волге, пришли в Западную Европу сведения о величайшей реке Восточной Европы, остававшейся до тех пор никому не известной.
Глава II
Часть I
ОЧЕРК 1
Возможно, именно Волга имелась в виду Диодором, когда он описывал следующим образом возвратный путь аргонавтов (IV, 56, 3): «Они проплыли вверх по Танаису до его истоков, в определенном месте они протащили корабль волоком и, проплыв по другой реке, впадающей в океан, спустились к (Северному. – А. П.) морю».[168]
В раннесредневековых латинских источниках (например, в «Космографии» Равеннского Анонима или на Певтингеровой карте) имя Волги в каком—либо звучании не встречается, ибо здесь повторяются по большей части старые античные схемы, в которых Каспий выступает как залив Северного океана.
В то же время у византийских авторов, начиная с VI в., а позже (с X в.) в арабских и западноевропейских источниках, Волга уже выступает под новым именем Итил (Аттила – ῎Αττίλα, Атил – ῎Ατηλ, Ател – ῎Аτελ, Этел – ᾽Етέλ, Эдил – Edil, Исил и др.). Это новое имя отражает глубокие этнические изменения, произошедшие в Северном Причерноморье и на Нижней Волге в период Великого переселения народов, а именно вторжение сюда масс тюркоязычного населения из Азии, которым и принадлежало название Итил (возможно, это были гунны, пришедшие в низовья Волги в конце III в.).[169] Это название сохранилось до сих пор в чувашском ADǝl, в казанско—татарском Idil, башкирском Idĭl, монгольском Idǯil, калмыцком Idǯl.[170]
Ко времени гуннского нашествия можно, кажется, относить и первое проникновение в район Средней Волги южных кочевников – оногуров. Позже, уже в VII в., в том же районе появились теснимые хазарами болгары/булгары, образовавшие в IX–X вв. государство Волжско—Камская Булгария, а вскоре все Среднее и Нижнее Поволжье оказалось под властью хазар, получавших дань с подвластных волжских народов, поэтому тюркское название Волги закрепилось на всем этом протяжении. Даже Кама со своим притоком рекой Белой стала именоваться Белым или Малым Итилом (см. казанско—татарский Ak Idil и чувашский Sur ADəl) в отличие от Черного или Большого Итила (казанско—татарский Qara или Ulu Idil) – собственно Волги.[171] Характерно, что один из важнейших городов Хазарии на Нижней Волге назывался ее именем – Итил; это была столица каганата и зимовище кагана, откуда он правил подвластными народами. С VI–VII вв. налаживаются торговые связи с Согдом, Хорезмом и Ираном (Закавказьем), а также Византией, которые становятся возможными благодаря Волжскому торговому пути через Волжскую Булгарию и Хазарию.[172]
И, наконец, русское название реки Волга появляется в самых первых письменных источниках восточного славянства. В географическом введении к «Повести временных лет» упоминаются с запада на восток реки Дунай, Днестр, Днепр, Десна, Припять, Двина, Волхов и последней в этом перечне названа «Волъга, яже идеть на востокъ, в часть Симову».[173] Название Волга этимологи выводят и из славянских языков (*Vъlga – «волгкий, волглый» «влажный», ср. чешский гидроним Vlha и польский Wilga), и из балтских, и из финно—угорских.[174] Ясно только, что его распространение на Волгу началось с севера, с Верхней Волги, в отличие от двух предшествующих – иранского Ра и тюркского Итил, отразивших оживленные торговые коммуникации финно—угорских народов Среднего Поволжья с нижневолжскими степняками – иранцами и тюрками – и тюркские миграции на север.
Очевидно, такие же связи были установлены между русами и народами Среднего и Нижнего Поволжья. Арабский автор X в. Ибн Хаукал так писал о торговле хазар и о северных мехах: «Большая часть этих мехов, даже лучшие из них, добываются в стране русов…, и они продавали их (меха) в Болгаре, пока не разорили его в 358 г. (= 968/969 г. н. э.). Часть этих товаров доходила до Хорезма… Таким образом, не прекращался приток товаров русов к городу Хазарану (Итилу)».[175] Ибн Хордадбех рассказывал о торговле русов мехами до Багдада и далее до Китая.[176]
В скандинавских источниках встречается название восточно—европейской реки Олкога (Olkoga), в котором исследователи видят имя Волги (иногда Волхова).[177] На Эбсторфской карте, выполненной в XIII в. в Нижней Саксонии, в Восточной Европе указана река, надпись к которой гласит: «Olchis fl(uvius) qui et Wolkans» («река Олхис, называемая также Волканс»).[178] И хотя представления картографа о Восточной Европе были весьма путанны (так, он заставляет эту реку впадать в Северный океан, а на ней размещает города Новгород и Киев: Novgardus c[ivitas], Kiwen c[ivitas]), есть основания видеть здесь контаминацию знаний о двух реках Восточной Европы – Волхове и Волге, которые были важным участком Великого Волжского пути (см. илл. 7). В этих западно– и североевропейских упоминаниях Волги позволительно усматривать участие скандинавов – варягов—руси – в торговых и военных контактах восточных славян с поволжскими народами.
О знакомстве славян с Волгой первоначально в ее верхнем течении говорит и упоминание Волги в ПВЛ не после Дона, который вообще не упомянут, поскольку там господствовали тюркские степняки, и не после хотя бы Днепра, а после северных рек Двины и Волхова, истоки которых находятся недалеко от Верхней Волги. Да и ремарка летописца, что Волга «течет на восток», выдает, вероятно, знание Волги лишь в ее верхнем течении до великой излучины, после которой она течет на юг. С другой стороны, указание, что она течет в «часть Симову», т. е. в Азию и по ней из Руси можно попасть «в Болгары и въ Хвалисы (Хорезм)», несомненно, связано с представлением о Волге как о начале пути через Каспий в страны Азии и Кавказа.[179]
В письме хазарского кагана Иосифа (60–е гг. X в.) сообщается: «Я охраняю устье реки [Итил] и не пускаю русов, приходящих на кораблях, приходить морем, чтобы идти на измаильтян… Я веду с ними войну. Если бы я их оставил (в покое) на один час, они уничтожили бы всю страну измаильтян до Багдада…».[180] Иосиф имел в виду, очевидно, пиратские набеги русов, спускавшихся по Волге или из Черного моря через Дон и Нижнюю Волгу на побережья Каспийского моря, населенные мусульманами, которые действительно имели место в X в..[181] По иронии судьбы буквально через несколько лет после составления этого письма (в 965–968 гг.) русский князь Святослав разгромил Хазарию и разрушил ее столицу Итил, совершив путь через Оку и Среднее Поволжье.[182] Разгром Хазарии и ее вассалов (в том числе Булгарии) не привел к политическому закреплению Руси на берегах Средней и Нижней Волги, но в 985 г. между Волжской Булгарией и Древней Русью (в лице князя Владимира) был заключен мирный договор, который стал основой развития прочных торговых и культурных связей между Русью и Средним Поволжьем.
Думается, что краткий обзор истории волжской гидронимии, данный в настоящем разделе, будет небесполезным для понимания роли Волги как важнейшей торговой магистрали Восточной Европы, на протяжении тысячелетий способствовавшей интеграционным процессам различных этносов и государств в этом регионе.
* * *
Теперь я хотел бы проследить, как и когда появляется Волга в европейской античной и средневековой картографии, какие следы она оставила и оставила ли вообще на древних картах, а также в геокартографических представлениях европейцев о Восточной Европе в период до Великих географических открытий. Заняться этой темой становится возможным после опубликования в последние годы нескольких фундаментальных трудов по истории картографии.[183]Говоря об античной картографии, надо отдавать себе отчет в том, что до нас практически не дошло никаких аутентичных античных памятников, которые могли бы свидетельствовать о том, как выглядели карты.[184] Кроме небольшого фрагмента карты из Дура—Европос середины III в. н. э., нарисованной на кожаной обшивке щита и представляющей участок западного и северного побережья Черного моря,[185] источником по античной картографии могут служить для нас Певтингерова карта (список XII–XIII вв., но восходящая к первым векам нашей эры[186]), а также карты Птолемея, которые сохранились лишь в поздних копиях начиная с XII в., но описаны в произведении самого Птолемея.
Об изображении Волги у Птолемея речь уже шла выше. Сведения Птолемея о реке Ра—Волге оказались практически утраченными для последующей картографии, которая на греческой почве как будто не имела какого—либо отчетливого развития,[187] а в латинской культуре продолжала придерживаться доптолемеева представления о Каспии как заливе Северного океана.
Таким образом, римская геокартография, как кажется, никогда не воспользовалась достижениями Птолемея и наследовавшая ей западноевропейская средневековая картография традиционно вплоть до картографической «революции» Возрождения не замечала большой реки, впадающей с севера в Каспийское море.[188] Впервые Европа узнала о том, что Каспийское море – не залив Северного океана от Вильгельма де Рубрука, путешествовавшего в эти края в 1253–1256 гг. и назвавшего реку Этилию (Волгу).[189]
Карта Юлия Гонория, Певтингерова карта, картографическая основа «Космографии» Равеннского Анонима (Cosm. II, 8—11), картина мира Иордана (Get. 30), Эбсторфская карта, Херефордская и другие средневековые карты повторяют представления о Каспии как заливе Северного океана, игнорируя существование Волги и не называя ее имени (Ра).
Почти единственное, что осталось от этого района – это робаски, которые, очевидно, через посредство Оросия попали на некоторые западноевропейские средневековые карты. Рассмотрим их расположение на картах и географическое окружение.
Так, на карте из рукописи XII в. (London, BL, Add. 10049, f. 64),[190] содержавшей сочинения св. Иеронима, первыми в Северном Причерноморье начиная с востока названы [R]obasci Scite (робаски—скифы) (см. илл. 22). Следующее название – река Cliteron fl[uvius], а затем следует Fasis fl[uvius], потом гипербореи и аримаспы. Фасис (совр. Риони) впадает, как ему и положено, в Черное море, а робаски, река Клитерон и гипербореи с аримаспами находятся на северо—востоке от Фасиса, при этом река Клитерон не впадает в Черное море. Не могло ли соседство робасков и не впадающей в Черное море реки в Северном Причерноморье свидетельствовать о Волге, которая могла подразумеваться под Клитероном? Думается, что при неясности географической ситуации в Восточной Европе это возможно, даже если принять во внимание, что Клитерон, начинаясь на Крайнем Севере рядом с робасками, течет далее на запад мимо Боспора, Александровых алтарей, гелонов и, по—видимому, впадает в Танаис (ср., однако, восприятие Нижнего Дона как рукава Волги[191]).
Несколько выше на этой же карте (т. е. восточнее при ее восточной ориентации) мы видим и Каспийское море, представленное как залив Северного океана. Интересно, что с западной стороны в море впадают две реки. Одна, расположенная южнее (правее), несет название Аракс и, по всей видимости, идентична современному Араксу, другая, впадающая с северо—запада в самый пролив, соединяющий Каспийское море с океаном, называется «Ахеронт, адская река» (Achеron fluvius infernalis). Истоки этой реки показаны на горах, расположенных на Крайнем Севере с надписью рядом с ними – «Наиверхняя Скифия» (Scitia Suprema). Все географическое окружение Ахеронта и впадение ее в устье Каспия наводят на мысль, что под Ахеронтом также может скрываться Волга.
В рамках одной карты я указал на возможность идентификации с Волгой двух рек (Клитерон и Ахеронт), что может показаться нелогичным и избыточным. Но, во—первых, всякий, кто занимался средневековыми картами, знает, сколь много нелогичностей и этнотопонимических дублетов встречается в их легендах.[192] Во—вторых, название реки Клитерон, как считается, восходит к гидрониму Gesclithron, упомянутому Плинием Старшим (VII, 10) и Солином (15, 20). Это имя объясняется из греческого словосочетания γῆς κλεῖθρον, которое означает «запор земли», т. е. дверь в подземный мир.[193] Таким образом, река Клитерон, как и Ахеронт, оказывается связанной с подземным миром, к ней приложимы те же характеристики, и поэтому под двумя названиями вполне могла выступать одна река.
Робаски упоминаются на Эбсторфской карте XIII в. (см. илл. 7), где на самом севере около изображения трех столпов с пламенеющим огнем стоит надпись «are Alexandri Magni in finibus Robascorum…» («алтари Александра Великого в пределах робасков…»).[194]
Также и на Херефордской карте ок. 1290 г. присутствуют робаски и опять в непосредственной близости от реки Ахеронт (см. илл. 16). Легенды на карте располагаются следующим образом: «Каспийское море. Река Ахеронт. Считается, что это река ада, так как она кипит, впадая в море. Течет от Тенистых гор и, как говорят, тут вход в геенну. Здесь я нашел зверей, похожих на Минотавра, пригодных для войны. У албанов голубые зрачки, и они лучше видят ночью. Савроматы—скифы. Робаски—скифы (Robasci Sithe). Массагеты. Эвнохи—скифы. Аримаспы. Враждуют с грифами за жемчуг. У грифов головы и крылья, как у орла, а тело, как у льва. Могут пронести быка по воздуху. Река Клитерон. Гипербореи…».[195]
Л. С. Чекин в своем комментарии к Эбсторфской и Херефордской картам высказал мнение, что робаски здесь – «народ у берегов Танаиса (т. е. Дона. – А. П.)»,[196] но, судя по их расположению среди савроматов, массагетов, аримаспов, грифов и гипербореев, это скорее северо—восток Европы с его Рипейскими (Уральскими) горами. Если учесть их локализацию у Камы (Восточный Ра) Птолемеем, то можно предположить, что река Ахеронт здесь, впадающая в Каспийское море, является субститутом Волги, вытекавшей с севера, с Рифейских гор, где жили полумифические геродотовы племена, протекавшей через владения робасков и впадавшей с севера в Каспийское море.
Отметим и здесь наличие в непосредственной близости друг от друга рек Ахеронт и Клитерон.
Загадочная река Ахеронт, которая, по мифологическим представлениям древних, протекала в подземном царстве Аида, впервые появляется в реальном географическом пространстве около Каспия еще в «Космографии» Этика[197] (VIII в. н. э.). Она встречается и на так называемой «Карте Генриха Майнцского» (конец XII – начало XIII в.),[198] где изображена, правда, восточнее Каспийского моря (см. илл. 6), и на Эбсторфской карте, на которой Ахеронт впадает, как и на Иеронимовой карте (см. о ней выше), с запада в самое устье Каспийского моря[199] (см. илл. 7). Здесь также рассказывается, что это «адская река» (fluvius infernalis) и что «она, впадая в море, кипит» (fervens mare ingreditur), хотя на полях карты и дается пространный экскурс, основанный на Этике, о том, что Ахеронт у Каспийского моря на самом севере впадает в Океан (Acharon fluvius recipitur ab occeano).[200]
Таким образом, хотя общая картина Восточной Европы с Каспием как заливом Северного океана и не предполагала изображения Волги, все же Волга присутствует, хотя и неявно, в допущении существования какой—то большой реки (рек) в Восточной Европе, кроме Танаиса. Можно поэтому предположить, что и река Olchis fl(uvius) qui et Wolkans Эбсторфской карты несет в себе контаминированную информацию о двух реках Восточной Европы, по которым шли торговые пути через Восточную Европу,[201] – о Волхове, на котором расположен Новгород, упомянутый на карте при этой реке, и о Волге, чье название лингвистически более точно соответствует имени Wolkans. Такое же предположение можно сделать и относительно названия восточноевропейской реки Olkoga (Волга или Волхов?) в древнескандинавских источниках,[202] которое может свидетельствовать о том, что именно со скандинавами, активно осваивавшими торговые пути по Волге, пришли в Западную Европу сведения о величайшей реке Восточной Европы, остававшейся до тех пор никому не известной.
Глава II
Реки Восточной Европы по данным арабо—персидской географической литературы
(Т. М. Калинина, И. Г. Коновалова)
Часть I
Т. М. Калинина
Водные пути сообщения Восточной Европы в представлениях арабо—персидских авторов IX–X вв
ОЧЕРК 1
Водная связь между Севером и Югом Восточной Европы
В 30–40–х гг. VII в. пространства от Африки до Азии, принадлежавшие ранее Византии и Сасанидскому Ирану, завоевали арабы. Арабский флот, построенный при халифе Му‘авии I (ок. 605–680), вышел на просторы Средиземного моря, Гибралтара и Атлантики. В 711–714 гг. арабские войска завоевали южные области Пиренейского полуострова, а войны с Византией стали неотъемлемой частью политики Арабского халифата на протяжении нескольких столетий. В начале VIII в. арабы завоевали Закавказье, к 715 г. ими были захвачены земли Средней Азии. В течение всего VIII в. арабские правители были заняты усмирением населения захваченных территорий и борьбой за власть, что в конечном счете привело к падению правящей династии Омейядов и воцарению Аббасидских халифов. Именно при Аббасидах возникла арабская астрономия, география, история как летопись побед и поражений. Развитие наук определялось возросшей потребностью фискального аппарата, торговцев, военных и прочих государственных чиновников в информации обо всех территориях, занятых Халифатом, о соседних и отдаленных областях.
О Европе и окрестных территориях, о населявших эти земли народах ученые Арабского халифата получали сведения от торговцев, мореплавателей, путешественников. О народе сакалиба (в большинстве случаев имеются в виду славяне) и их областях арабы узнали от побывавших в византийском плену арабов Харуна ибн Йахьи и Муслима ал—Джарми, которые оставили заметки о Византии, славянах, аварах, болгарах и других европейских народах. Книги эти не сохранились, но информацию из них пересказывали другие арабские и персидские писатели. Данные о народах и областях Европы арабы получали и от самих европейцев, служивших в арабских войсках и населявших гарнизоны в пограничных городах. Русы стали известны после их походов в Прикаспийские области, куда они проникли по речным путям Восточной Европы. С хазарами арабы встретились, покорив Иран и выйдя в Закавказье.
При дворе Аббасидских халифов шла интенсивная работа по освоению культурного наследия народов, переводились книги античных, сирийских, византийских, иранских, индийских ученых. Из этих трудов арабы также узнавали о народах Европы. При описании Земли и ее водных пространств арабские ученые упоминали крупные восточноевропейские реки. Но поскольку эти географы не бывали на территории Восточной Европы (за редким исключением), то опирались они главным образом на книжные данные.
О Европе и окрестных территориях, о населявших эти земли народах ученые Арабского халифата получали сведения от торговцев, мореплавателей, путешественников. О народе сакалиба (в большинстве случаев имеются в виду славяне) и их областях арабы узнали от побывавших в византийском плену арабов Харуна ибн Йахьи и Муслима ал—Джарми, которые оставили заметки о Византии, славянах, аварах, болгарах и других европейских народах. Книги эти не сохранились, но информацию из них пересказывали другие арабские и персидские писатели. Данные о народах и областях Европы арабы получали и от самих европейцев, служивших в арабских войсках и населявших гарнизоны в пограничных городах. Русы стали известны после их походов в Прикаспийские области, куда они проникли по речным путям Восточной Европы. С хазарами арабы встретились, покорив Иран и выйдя в Закавказье.
При дворе Аббасидских халифов шла интенсивная работа по освоению культурного наследия народов, переводились книги античных, сирийских, византийских, иранских, индийских ученых. Из этих трудов арабы также узнавали о народах Европы. При описании Земли и ее водных пространств арабские ученые упоминали крупные восточноевропейские реки. Но поскольку эти географы не бывали на территории Восточной Европы (за редким исключением), то опирались они главным образом на книжные данные.