Александр Романов. Где-то у Проциона

   – Но они ж самообучающиеся… – вставил Лунин и тут же пожалел о своей прыти.
   – А-а!.. Ты и про это знаешь! – восхитился Кремер. – Ну да, конечно! Я же забыл, где ты работал! Ну, и много у вас в институте было компьютеров, ставших научными сотрудниками? Ни одного? Странно! Может, хоть лаборантом какой заделался? Тоже нет? Перестань прикидываться страусом, полено! Наша методика позволяет копировать ЛЮБЫЕ объекты – я же уже сказал! И людей тоже! Пожалуй, мы зря так секретничаем с этим делом, – добавил он, с сомнением глядя на Лунина. – Можно было не напрягаться: никто все равно не поверит!
   – Нах… – сказал Вадим. – Дайте две… Витька, ты что – серьезно?!
   – Нет, шучу! – огрызнулся Кремер. – Как, по-твоему, иначе стала бы возможна эта спасательная экспедиция? Или, думаешь, так легко хотя бы рассчитать траекторию эдакого перелета? Там весь экипаж будет из наших копий! И твою туда тоже надо, потому что готовить своего механика у нас нет времени!
   – А… гх… хрм… – выдавил из себя Лунин. От таких новостей он даже сетевую феню забыл.
   – Не бойся, это не больно! – заверил Кремер. – Примерно как гланды удалять!
   – Чего? – к Вадиму вернулся дар речи.
   – Да когда голову отрубают! – объяснил мерзавец-друг. – Мы тебе голову отрубим, проводами к машине подсоединим и будем электричеством перепи-и-исывать! Потом обратно пришьем. Ничего особенного! Хочешь – шрам покажу?! – он захохотал.
   Вадим, который видел, что никакого шрама у Витьки на шее нет, с облегчением выругался:
   – Иди ты!..
   – Ну, извини! – попросил прощения Кремер. – Но у тебя было такое лицо… Невозможно было удержаться! А копирование будет выглядеть как снятие обычной томограммы. Залезешь в саркофаг, полежишь, вылезешь – и все. Чего ты вообразил?
   – Да ничего не вообразил… Просто… Обалдел. Получается, так для любого дела можно программное обеспечение получать?! В готовом виде?
   Витька внимательно посмотрел на Вадима.
   – Да, для любого, – сказал он. – Причем эта программа будет как раз самообучающейся…
   – УбиЦЦа веником!.. – признался Лунин. – И когда вы их пустите в серию? Или, как всегда, есть какие-то заморочки?
   – Н-да… – без энтузиазма отозвался Кремер. – Как-то это не интересно даже… У всех одна реакция! Разумеется, есть! В частности, производство самих носителей. Это ж вакуум-квантовая запись! Информационный объем, приближающийся к бесконечности… Квантовый процессор с наноэффектором… А ты думал – действительно фотография?
   – Да… – Лунин потер в затылке. – Нам бы с Горчинским такое…
   – Так я и сказал: если б раньше!.. – развел руками Кремер. – Но все равно пока это еще жутко дорого. Один блок стОит по цене ха-арошего автомобиля. Надо сперва технологию для массового производства разработать. Завод строить… Вот на этом с Брэнсоном и договорились. Он сразу ухватил перспективу. Только не в полном объеме. Представляю, что будет, когда до него, наконец, дойдет! По стенкам, наверное, забегает.
   – Да, пожалуй… – согласился Лунин. – А… это, Витька… мне обязательно копироваться?
   – Чего завибрировал, пролетарий космического труда? – насмешливо взглянул на Лунина Кремер. – Не бойся, я же сказал, что это томограмма. Томограф, правда, не совсем обычный… Но тебе это без разницы, уверяю… Сейчас тут закончим, отправимся к нам в институт и тебя на вакуум закатаем. Чего тебя смущает? Никогда обследование не проходил?
   – Да нет, – сказал Лунин, понимая, что деваться некуда. – Проходил…

2

   Витька не обманул: томограф и в самом деле выглядел обычным. По крайней мере, внешне. В помещении, где он стоял, никого не было. Но это уже Лунина не удивило: ночь все-таки.
   – Раздеваться? Или как? – спросил на всякий случай Вадим.
   – Ну, если в тебе эксгибиционизм проснулся – на здоровье! – съязвил Кремер, включая установку. – Мне так по барабану! Я на мужиков не западаю… А томографу и тем более…
   Лунин вздохнул и забрался на медицинское ложе. Витьку понять можно было – устал. Но и Лунину тоже было не по себе. Не каждый день с тебя снимают копию для компьютерной программы… Он поерзал, устраиваясь поудобнее. Сверху опустилась крышка, запечатав саркофаг со всех сторон, и стало темно. Что-то загудело. Лунин слегка удивился: обычно все же внутри томографа имелось слабое освещение. А так и в самом деле получалось, что лежишь, точно мумия… Не дай бог, пациент попадется страдающий клаустрофобией – он же вам тут устроит концерт в гробу! Вадиму пришла в голову мысль: позвонить Кремеру по комму и поинтересоваться – как долго тут валяться? Это был бы достойный ответ на Витькины приколы! Лунин даже стал подтягивать руку к лицу, чтоб осуществить данное действие, но тут гудение стихло, и крышка «гроба» отъехала в сторону, освобождая его из своих объятий. Снаружи хлынул свет.
   – Ну, давай, вылазь, – услышал зажмурившийся Вадим голос Кремера. – Нефиг лежать!
   – Что, все уже? – спросил Лунин, садясь и моргая.
   – Все, все… Вылезай, приехали!.. – заверил Витька, протягивая руку. – Добро пожаловать в виртуальный мир!
   Вадим слез с диагноста и удивленно посмотрел на друга. За те несколько минут, что Лунин провел в саркофаге, Кремер успел переодеться в белые брюки и гавайку навыпуск, постричься и, что наиболее странно, загореть как полинезиец.
   – Ты чего это? – спросил Лунин.
   – Что? – спросил в ответ Кремер, изо всех сил стараясь выглядеть серьезным, но предательская улыбка все шире растягивала его губы. Наконец он не выдержал и начал смеяться. Лунин озадаченно смотрел на него. Ну, не спятил же в самом деле друг детства от творческого перенапряжения?.. – Вот у всех так! – сообщил ему Витька, продолжая давиться смехом. – Одно и то же… Сколько раз вижу, столько раз хотелось захихикать! Но не мог! А вот с тобой – могу!
   Вадим оглядел себя. Потом снова – приятеля.
   – А в ухо? – полюбопытствовал он. – Или уж сразу – скорую?
   – Попробуй, попробуй! – поощрил Кремер, нисколько не испугавшись.
   Вадим подумал. Затем спросил:
   – Что за нах?.. Это что, тест такой, что ли?
   Эта его краткая речь вызвала новый приступ веселья.
   – Ой, не могу!.. – простонал Кремер и прислонился к томографу. – Это что-то! Димка – ты бесподобен!
   Лунин какое-то время понаблюдал за клинической, можно сказать, картиной. Кремер продолжал хихикать.
   – Ну? – спросил Вадим. – И долго ты будешь так ржать? У нас вроде времени не вагон – сам говорил!.. И на кой черт ты рожу кремом намазал?
   Витька посмотрел на Вадима и замахал руками. Лунин почувствовал, что звереет.
   – Витька!.. – потребовал он. – Или говори толком, или – на все четыре стороны! Мне это надоело!..
   – Все, все!.. – простонал Кремер, с явным усилием переставая смеяться. – Сейчас… Но с тобой свихнуться можно, честное слово! Ты что – ТАК НИЧЕГО И НЕ ПОНЯЛ?
   – Что именно? – очень раздельно спросил Лунин, всем видом демонстрируя, что ему не до смеха. – Меня срывают с места. Везут через полпланеты. Требуют наладить раскуроченных роботов, которых наладить невозможно. Потом рассказывают байки про фотонные звездолеты и полет на Марс. Потом – про информационное копирование. Заставляют за каким-то дьяволом залезть в томограф и там сидеть! А когда выпускают – начинается ржачка… В чем дело?! Интеллигент хренов!
   – Димка! – не обращая внимания на грозный вид Лунина, сказал Кремер. – Ты еще не понял, что тебя уже скопировали?!
   – Почему это не понял? – ответил Лунин, стараясь остаться в здравом уме. – Раз уж ты выпустил меня из томографа, то, наверное, да – скопировали. И что?
   – У-у!.. – издал стон обессиленный смехом Виктор Данилович. – Да скопировали уже тебя!! Полено ты тупое! И уже перевели в информационное состояние! Каменная твоя голова, мы сейчас не в институте!
   – А где? – Вадим оглянулся по сторонам. Комната была та же самая.
   – О-о!.. – застонал Витька уже вполне натурально. – Какая психика! Какой матерый человечище!.. Да в этом самом информационном состоянии, чудила! И ты – это не ты, а твоя информационная копия!

3

   Лунин посмотрел на себя. Похлопал руками по бокам. Снова посмотрел на Витьку.
   – А ты?..
   – И я – это тоже не я, а моя информационная копия! – радостно выдал Кремер, все еще прислоняясь к саркофагу. – Ну что, теперь дошло?
   Вадим еще раз огляделся. По виду комнаты проверить ничего было нельзя, а окон тут не было. Но и верить приятелю на слово тоже не хотелось.
   – Ни хрена! – заявил он. – Мало ли что ты на себя нацепить мог? Это ничего не доказывает!
   – Да? – Витька отлепился от томографа. – А снаружи, по-твоему, наш институт? Ну, так пойдем, глянем. Только не падай в обморок, копия настоящего человека!
   Лунин решил ничего на это не отвечать. Он молча пошел за Кремером. Снаружи был коридор. Тот или не тот, которым они шли сюда, Вадим бы не смог сказать – он не присматривался. Но коридор был обыкновенный. Как внутренний коридор в любом институте. Тоже без окон. Они прошли его до конца, туда, где должна быть дверь на лестницу. Там и была дверь. Но вот когда Кремер ее открыл…
   – Ну, чего встал? – спросил Витька насмешливо.
   Лунин помолчал, прежде чем ответить.
   – Наномембрана тоже не доказательство. Вы могли заранее ее приготовить! – сказал он, уже понимая, что говорит чушь.
   – Угу, – согласно кивнул Кремер. – Могли. Мы такие. Но, честно говоря, – признался он, – я не ожидал, что ты настолько Фома Неверующий! Давай тогда пойдем дальше! – он шагнул в мембрану. Лунин, нахмурясь, шагнул следом…
   Это была какая-то странная мембрана. Не то чтобы она сильно отличалась от обычных, но… Вадиму пришлось сделать несколько шагов, прежде чем он вышел наружу.
   – Нафига… – начал он, обращаясь к Кремеру, намереваясь узнать, для чего было ставить такой длинный шлюз, но слова повисли на языке.
   Это точно был не институт. Они с Витькой оказались на поляне, окруженной со всех сторон то ли высокими кустами, то ли густыми деревьями. За спиной у них громоздились вросшие в землю замшелые камни какого-то менгира… или дольмена? Вадим в этом не очень разбирался. Стоунхендж, в общем. На выветренной от времени плите матово чернело пятно мембраны. Никаких зданий в ближайшей окрестности не просматривалось. Сверху нависало затянутое облаками небо. И здесь был день. Не ночь, как в Москве, а нормальное светлое время суток.
   – Что – нафига? – поинтересовался Кремер, наблюдая, как Лунин озирается по сторонам. – Мембрана нафига такая длинная, хотел ты спросить? – улыбка друга почему-то показалась Вадиму слишком уж обещающей, и он насторожился. И, как выяснилось, правильно: – Так это не шлюз. Это телепорт.
   – Какой еще телепорт? Их же не изобрели еще!
   – Да нет, как видишь… Обыкновенный телепорт. Он же нуль-Т. Как ты, наверное, слышал. Заходишь в одном месте – выходишь в другом… Все еще думаешь, что мы в институте?
   – Нет, не думаю, – признался Лунин. – Но как это все… – он повел руками. – Компьютерная модель?..
   – О, господи… – вздохнул Кремер. – Дитя силиконовой эпохи! Ничего другого тебе в голову, конечно же, не приходит… Тебе ведь объяснили – информационные копии любых объектов?.. Вот это они и есть!
   – Не понял, – повторил Лунин. – Ты же говорил, что там квантовый компьютер… С наноэффекторами…
   – И что это, по-твоему, означает? – ехидно поинтересовался Витька.
   – Ну… – Вадим был вынужден признаться хотя бы себе, что запомнил фразу и не стал требовать ее пояснить. – Так это тот самый искинт? Который настоящий?
   – Если тебе так хочется – то да! – ответил Кремер. – Но объясняю раз и навсегда – запомни и не забывай: это не искинт! Поскольку запись не является компьютерной программой, а представляет собой прямое аналоговое отображение объекта в мировом вакууме! Компьютер здесь только посредник. Понял?
   Лунин несколько раз энергично пошевелил кожей на лбу.
   – Вот так лучше, – заключил Кремер, понаблюдав некоторое время за мыслительным процессом друга. – В подробностях ты все потом узнаешь. Пока же просто поверь на слово. Субстрат у нас здесь другой, но мы – такие же точно свободные личности, как и там… – он мотнул куда-то головой. – Без всяких отличий. И даже более чем, я бы сказал… Ну, что, так и будем здесь торчать? Или все же делом займемся?
   Лунину очень захотелось спросить, что означает это «более чем», но он вспомнил, почему и как тут оказался, и решил не тратить время понапрасну.

4

   – Пошли, – сказал он. – Только куда?
   – Давай за мной…
   Кремер двинулся в обход менгира. Лунин, стараясь не отставать, следом.
   – Слушай, – не удержался он все-таки от вопроса: – А телепорт-то… Как?
   – А вот это как раз обычный компьютерный эффект, – Витька покосился через плечо смеющимся глазом. – Настоящий телепорт, как ты правильно заметил, «еще не изобрели».
   Лунин хмуро смолчал.
   – Перестань сопеть, Димка, – сказал Кремер. – Я же сказал, что мы тут более свободны, чем в прежнем состоянии. И кое-что оказывается возможным, чего там еще не один век сделать не смогут. А то и вовсе никогда… Или ты думаешь, что я тебе за пять минут ВСЕ объясню?
   – Да нет, – вздохнул Лунин. – Не думаю…
   Он решил смириться с происходящим. Слишком уж всего было… много? Или непонятно? Но в любом случае – слишком… Кремер, кажется, понял состояние Вадима. Потому что не стал донимать дальше риторическими вопросами.
   – Ну, вот и хорошо. Давай, садись, полетим пока ко мне, позавтракаем. А потом будем тебя со здешними реалиями знакомить… К сожалению, весь обычный порядок адаптации придется нарушить, но что поделать – «Пегас» ждать не станет!..
   С другой стороны дольмена стоял обыкновенный четырехместный экранолет. Витька, щелкнув замком, открыл крышку кабины, пропуская Лунина внутрь. Забрался сам, захлопнул люк, стал небрежно включать приборы. Лунин в великом изумлении следил за его действиями.
   – Витька, – сказал он. – Ты же не умеешь им управлять!
   – Думаешь? – Витька улыбнулся. И запустил двигатели.
   Наученный недавним опытом, Лунин молча наблюдал за происходящим. Кремер, ни на секунду не сбиваясь, передвинул какие-то рычаги, взялся за штурвал, пошевелил ногами педали… По всем повадкам, он делал это не в первый раз.
   Звук двигателей стал громче. Из-под днища машины полетели сухие листья, еще какой-то мусор. Поникла и заволновалась трава под струями воздушной подушки. Экранолет заскользил по поляне, быстро набрал скорость и круто рванулся вверх, оставляя вершины деревьев далеко внизу. Пожалуй что второй раз за сегодняшний день Витька удивил Лунина. После того, как отчитывал Василия Витальевича и Брэнсона… Ни тех интонаций, ни этого вот умения Вадим за другом никогда не предполагал. Он откинулся на спинку кресла и попробовал подумать над всем услышанным и увиденным. Но как-то не получалось…
   – Ну, как тебе у нас тут? – поинтересовался Кремер, продолжая небрежно управлять набирающим высоту экранолетом.
   Лунин без особой охоты посмотрел наружу. Вокруг, насколько хватало глаз, расстилалась холмистая, покрытая лесом равнина. Горизонт ее терялся в облачной дымке. Где-то вдалеке отблескивали зеркалами озера или морской залив… Вадим вспомнил, что в воздухе пахло морем, но он поначалу не обратил на это внимания. В другой стороне на холме над рекой стоял белый квадрат какого-то строения. Никаких иных признаков цивилизации не замечалось.
   – Мы туда? – Вадим кивнул в сторону белого дома.
   – Нет, – Кремер покачал головой. – В другое место. Я специально решил тебя прокатить немного по воздуху, – объяснил он. – Чтобы ты сам увидел… Так-то мы могли прямо ко мне телепортнуться. Но это было бы неинтересно, уж поверь! – экранолет нырнул в облака.
   Вадим ничего не стал говорить и на этот раз. Он почувствовал себя слегка утомленным и с недовольством подумал, как теперь придется работать предстоящие трое суток. Чтобы привести андроидов в порядок, этого времени было в обрез. А могло и не хватить вовсе. Ведь толком так и неясно, насколько они в рабочем состоянии… Как сопрягать еще с ними старый конвертер-макет? А вместо этого они куда-то тащатся с совершенно неизвестными целями, и у Витьки такой вид, точно все проблемы давным-давно кончились. А то и не начинались вовсе!..
   Кабину затопило солнечным светом.
   – Ну, смотри! – объявил Кремер, переводя машину в горизонтальный полет.
   Вадим проморгался и посмотрел. Сначала небрежным взглядом. Потом, выпрямившись в кресле, крутнул головой. Еще несколько раз развернулся во все стороны…
   – Где мы, черт побери?

5

   Довольный Витька расхохотался.
   Экранолет пробил облака и летел теперь над ними. Огромное синее небо было со всех сторон. Чистое, без единого пятнышка. Земля внизу…
   То, что было Землей внизу… Не было Землей. Эта была прямоугольная затянутая облаками плоскость. Впереди и позади она, как обрубленная, кончалась у… основания неба. Далеко, но эти края мира просматривались отчетливо. А справа и слева земная твердь, словно сошедшая с ума, задиралась двумя идеальными дугами, выныривающими из облачного слоя и, равномерно утончаясь, тонким кольцом замыкалась где-то в зените. Но этой части не было видно: прямо над головой, где-то в центре исполинского кольца, полыхало невероятное – раз в десять, наверное, больше нормального, – Солнце.
   – Ширина обода – тысяча километров, – услышал Вадим голос Кремера. – Диаметр кольца – десять тысяч… Впечатляет?
   Лунин, наконец, сообразил, где он видел похожую картину. Да, километрового диаметра станция – гордость Ассоциации – смотрелась на подобном фоне весьма бледно…
   – Но на кой черт?.. – посмотрел на сидящего в соседнем кресле приятеля Вадим.
   – Именно потому, – невозмутимо сообщил Кремер.
   – Что «именно потому»? – сердито спросил Лунин, которому сегодняшние чудеса уже успели надоесть.
   – Да просто ведь все, – сжалился старый друг. – Здесь же нет пространства. И силы тяжести, которая, как ты помнишь, функция этого самого пространства – тоже нет. Как-то ведь нам нужно было ее создать? А кроме вращения, никакого другого способа на Земле пока неизвестно. Вот и сделали, как в космосе. Только, чтоб не мелочиться, заложили размеры, сопоставимые с планетой. Пока нам хватает. Потребуется – ширину «земли» увеличим… И не заикайся про компьютерные эффекты! Заложить здесь силу тяжести в программу невозможно – по причине отсутствия самой программы.
   – Да я и не заикаюсь, – честно признался Лунин. – Мне, вообще-то говоря, не до этого как-то. Когда до рабочего места доберусь – вот о чем я думаю. Время поджимает, а ты мне экскурсии устраиваешь…
   Кремер внимательно посмотрел на Вадима.
   – Да, братец, – сказал он. – Это я прощелкал… Надо было сразу предупредить… Успеешь еще к своим роботам. Это я тебе точно обещаю. Времени у тебя теперь вагон и маленькая тележка.
   – Это почему? – насторожился Лунин.
   – Так здесь ведь не только пространства нет, – объяснил Кремер, закладывая лихой вираж и ложась на другой курс. – Но и времени тоже. И его нам как раз приходится эмулировать за счет компа. И возможно это – в очень ба-альших пределах!
   – Ну, тогда я опять ничего не понимаю! – заявил Лунин.
   – Так я ведь тебе о чем и говорю… Пройдешь курс переподготовки – будешь знать все характеристики здешнего мира. А пока просто поверь мне: времени у тебя достаточно. Года на доводку твоих агрегатов хватит?
   – Года?..
   – Ага… – безмятежно кивнул Кремер. – Можно, конечно, и больше растянуть. Но там сложности будут чисто бытового плана… А так – вполне нормально, проверено.
   – За год – смогу, – подтвердил Лунин, прикидывая те изменения, про которые уже думал. – Только лаборатория понадобится с хорошим оснащением…
   – Да это не извольте беспокоиться! – заверил Кремер. – Хоть целый институт! Если нужно больше, только скажи – все будет! Я ж тебе повторяю: у нас здесь не Земля. А самая настоящая Утопия!
   – Утопия? – спросил повеселевший Лунин. Услышанные новости его изрядно приободрили. – Так уж и настоящая? Прямо по Томасу Мору?
   – Тьфу-тьфу-тьфу! – преувеличенно испуганно открестился Витька. – Скажешь тоже! Скорее уж классическая из позднесоветской фантастики – общество всеобщего благоденствия. Где от каждого по способности, каждому по потребности… КоммунизЬм, одним словом! В натуре!.. Но вообще, конечно, в чем-то и от Томаса Мора, – подумав, согласился он. – Пространства у нас нет. Времени, почитай, тоже. Вот и получается: Нигде и Никогда. Самая настоящая Нигдейя!..

6

   – Черт… – сказал Лунин. Он повел руками, обозначая окружающий мир: – Но как это все стало возможно? Я имею в виду, – заторопился Вадим, заметив выражение лица Кремера, – что об этом же не писали ничего! Ведь должны же были какие-то работы быть… Опыты проводиться…
   – Да было все, – устало вздохнул Витька. – И работы, и опыты. И публикации были регулярные… И сейчас есть. Только – в специализированной литературе. Много ты читаешь новостей, например, по квантовой физике? Это ж проблема так называемого «чистого вакуума», точнее один из ее подразделов… Там вообще в словах ничего не выражается – одна математика. Ее, может, пять человек на всей Земле понимают. Вот они и переписываются друг с другом. И эксперименты были. Причем довольно давно. Только совсем из другой области. Это поиски способов увеличения объема записи… А мы у себя в институте как раз и совместили два в одном…
   – Как?
   – Так я тебе и сказал! – ухмыльнулся Витька. – Ты ж до сих пор Василию Витальевичу подписки о неразглашении не дал! Это ж – военная тайна!
   – А он тоже здесь? – не особо удивившись, спросил Вадим, имея в виду безопасника.
   – Да нет, успокойся, – хохотнул Кремер. – КровавЫю гэбню мы сюда не копируем…
   Вадим удивленно посмотрел на него.
   – Да он нормальный мужик, – ответил на невысказанный вопрос Витька. – И дело не в его службе. Ему тут даже и занятие бы нашлось по специальности… Просто у нас носителей элементарно не хватает. Поэтому приходится брать не тех, кого нужно, а тех, без кого нельзя обойтись. Вот тебя, например… Мы, собственно, тем только и заняты, что решаем задачу по массовому выпуску носителей – ведь их нужно миллиарды штук. Пятьдесят лет уже решаем…
   – Сколько?.. – Лунину показалось, что он ослышался.
   – Пятьдесят. В среднем, – покосился на него Кремер. – Но это здесь. ТАМ, – он кивнул куда-то через плечо, – все началось три года назад. Когда мы получили первый пуансон…
   – Что получили?
   – Пуансон. Ну, знаешь: пуансон, матрица… Монеты так чеканят. Ну, вот, мы ее и получили. И сделали первый оттиск на вакууме.
   – И кто это был? – Лунин как-то сразу сообразил, что речь идет именно о человеке. – Не ты, случайно?
   – Нет, что ты! – не обиделся Кремер. – Мое дело – нанотехника была. Да и вообще считалось, что рано еще… Вот наш шеф, Башкирцев – ты еще его увидишь – на свой страх и риск и скопировал себя самого.
   – И что?
   – Что… – Кремер усмехнулся. – Скопировал, сел к компьютеру, включил связь… «Ну как, – говорит, – там, Андрей?» А в ответ – мать-перемать! «Чего как?! – отвечает он сам себе. – Тут НЕТ НИЧЕГО, идиот! Срочно копируйте комнату!!» И снова – матом! Ну, скопировали… Потом и остальное. Практически больше никаких накладок не возникло по части записи. Но шеф потом рассказывал, что те ощущения были – не приведи бог!
   – И чем кончилось? – Вадим невольно поежился, представив себя в такой ситуации.
   – Тихим скандалом и засекреченным триумфом. Особенно после того, как шеф отсюда начал на-гора выдавать результаты чуть не за отдел. Дошло даже до самых тупых. Такая толпа желающих была скопироваться – просто что-то! К счастью, тогда носителей вообще не было. Было черт-те что – вакуумный рекордер Башкирцева размером с твой горчинский сарай… Это уже за два года его удалось так ужать. За счет того, что сюда скопировали всю лабораторию. Вот только дорого больно, зараза… Сейчас ищем, как удешевить.
   – Пятьдесят лет… – до Лунина, наконец, дошло. Он посмотрел на Кремера: – И сколько же тебе?..
   – Догадался? – расхохотался Витька. – Всегда умен был! Можете, юноша, прибавить к моему возрасту полвека – и относитесь ко мне с должным уважением!
   – Ты что – серьезно?! – не поверил Вадим.
   – А што, юношша, ражве не похош я на академика и нобелевшкого лауреата Виктуара Кремера? – с преувеличенным шамканьем вопросил Кремер. – Ш которым вы ижволили приятельштвовать во времена его бошоногого детштва?
   – Витька, – сказал Вадим почти жалобно. – Вы что – бессмертные? Ты не шутишь?
   – Ты теперь сам такой же бессмертный! Как Маклауд! От тебя теперь все кукушки передохнут! А если серьезно… Носитель может быть уничтожен. Запись… может при некоторых обстоятельствах быть повреждена. Причем – неизвестно, что хуже, поскольку повреждения касаются в первую голову психики. А физическое состояние мы почти сразу научились поддерживать на пике оптимума. Пришлось, правда, скопировать сюда чуть не в полном составе институт медикологических проблем… Но они с этим справились.
   – Институт? – до этого момента мысль о численности населения странного Нового Мира как-то не приходила Лунину в голову. И, кажется, зря. – Да сколько вас тут?..
   – Сто пятьдесят тысяч, – скромно ответил Витька.