Страница:
Три 280-мм мортиры Бр-5 поступили в округ в первой половине 1941 г., в июне 1941 г. поступлений не было.
К 1 января 1941 г. в Ленинградском ВО была одна (!) 152-мм пушка Бр-2, но и она к 1 июня 1941 г. куда-то делась.
К началу войны в составе 23-й армии, дислоцировавшейся на Карельском перешейке, было два гаубичных артиллерийских полка большой мощности, вооруженных Б-4. Остальные Б-4 находились на складах или в составе корпусных полков.
В ходе отступления на Карельском перешейке оба полка (№ 108 и № 519) утеряли свою материальную часть. И к 1 декабря 1941 г. Ленинградский фронт располагал лишь шестью 203-мм гаубицами. Это 203-мм гаубицы организационно входили в 1155-й пушечный артиллерийский полк (двенадцать 152-мм гаубиц-пушек МЛ-20).
К 1 мая 1942 г. в боевом составе было четыре 203-мм гаубицы, к 1 сентября 1942 г. – вновь шесть, а к 1 декабря 1942 г. – восемь.
К сожалению, мне не удалось выяснить, что это были за гаубицы Б-4 – полученные от завода «Большевик» или Е-16 с Кировского завода. Так или иначе, но в феврале 1943 г. из 203-мм гаубиц был сформирован внештатный артиллерийский дивизион, а в 1155-м полку число МЛ-20 было увеличено с 12 до 18.
В апреле 1943 г. на базе нештатного артиллерийского дивизиона большой мощности был сформирован 1640-й гаубичный артиллерийский полк большой мощности.
Кроме того, три гаубичных дивизиона большой мощности, оснащенного 203-мм гаубицами, были переданы в 1943 г. Ленинградскому фронту из резерва Ставки: в январе 1943 г. – 324-й полк большой мощности, в апреле – 168-й, и осенью – 137-й полк большой мощности.
В результате к 1 мая 1943 г. Ленинградский фронт располагал 45-ю 203-мм гаубицами, а в сентябре-декабре 1943 г. – 48-ю гаубицами.
Первые две 152-мм пушки Бр-2 прибыли в Ленинград в начале 1943 г., к 1 сентября 1943 г. там было 20, а к 1 декабря 1943 г. – 21 такая пушка.
Таблица 2
Состав корпусной артиллерии Ленинградского фронта
Как видим, сухопутная артиллерия Ленинградского фронта была невелика количественно, а главное, до 1943 г. не имела орудий с дальностью стрельбы свыше 20 км. Не будь морской артиллерии, германские дальнобойные пушки могли бы практически безнаказанно расстреливать Ленинград в 1941–1942 гг.
Глава 5
К 1 января 1941 г. в Ленинградском ВО была одна (!) 152-мм пушка Бр-2, но и она к 1 июня 1941 г. куда-то делась.
К началу войны в составе 23-й армии, дислоцировавшейся на Карельском перешейке, было два гаубичных артиллерийских полка большой мощности, вооруженных Б-4. Остальные Б-4 находились на складах или в составе корпусных полков.
В ходе отступления на Карельском перешейке оба полка (№ 108 и № 519) утеряли свою материальную часть. И к 1 декабря 1941 г. Ленинградский фронт располагал лишь шестью 203-мм гаубицами. Это 203-мм гаубицы организационно входили в 1155-й пушечный артиллерийский полк (двенадцать 152-мм гаубиц-пушек МЛ-20).
К 1 мая 1942 г. в боевом составе было четыре 203-мм гаубицы, к 1 сентября 1942 г. – вновь шесть, а к 1 декабря 1942 г. – восемь.
К сожалению, мне не удалось выяснить, что это были за гаубицы Б-4 – полученные от завода «Большевик» или Е-16 с Кировского завода. Так или иначе, но в феврале 1943 г. из 203-мм гаубиц был сформирован внештатный артиллерийский дивизион, а в 1155-м полку число МЛ-20 было увеличено с 12 до 18.
В апреле 1943 г. на базе нештатного артиллерийского дивизиона большой мощности был сформирован 1640-й гаубичный артиллерийский полк большой мощности.
Кроме того, три гаубичных дивизиона большой мощности, оснащенного 203-мм гаубицами, были переданы в 1943 г. Ленинградскому фронту из резерва Ставки: в январе 1943 г. – 324-й полк большой мощности, в апреле – 168-й, и осенью – 137-й полк большой мощности.
В результате к 1 мая 1943 г. Ленинградский фронт располагал 45-ю 203-мм гаубицами, а в сентябре-декабре 1943 г. – 48-ю гаубицами.
Первые две 152-мм пушки Бр-2 прибыли в Ленинград в начале 1943 г., к 1 сентября 1943 г. там было 20, а к 1 декабря 1943 г. – 21 такая пушка.
Таблица 2
Состав корпусной артиллерии Ленинградского фронта
Как видим, сухопутная артиллерия Ленинградского фронта была невелика количественно, а главное, до 1943 г. не имела орудий с дальностью стрельбы свыше 20 км. Не будь морской артиллерии, германские дальнобойные пушки могли бы практически безнаказанно расстреливать Ленинград в 1941–1942 гг.
Глава 5
Отражение сентябрьского штурма
Наши историки из политкорректности замалчивают тот факт, что корабли Балтийского флота и береговая артиллерия Кронштадта начали вести огонь по наступавшим финским войскам раньше, чем по немцам. К 23 августа 1941 г. финские части подошли к Выборгу. 26 августа финны высадили десант до пехотного батальона южнее Выборга, перерезав приморскую железную дорогу и шоссе. Выборгская группировка советских войск (43-я, 115-я и 123-я стрелковые дивизии) оказалась в окружении и была вынуждена разрозненными группами пробиваться к Койвисто (Приморск).
28 августа финны заняли Выборг и Кивеннапу, 30 августа – Райволу, а 31 августа – Териоки.
1 сентября войска 23-й армии создали оборону на рубеже Карельского укрепленного района, то есть на старой границе.
Финны остановились совсем не потому, что имели приказ маршала Маннергейма не переходить границу 1939 года. Вспомним, что на востоке они заняли всю Карелию и рвались к Архангельску и Вологде. Немецкие пособники перешли к обороне из-за шквала огня морской артиллерии и невозможности сходу преодолеть старую линию железобетонных укреплений, строившихся еще с середины 1920-х годов.
30 августа эсминцы «Строгий» и «Стройный», стоявшие на Неве у Ивановских порогов, впервые открыли огонь по германским войскам, наступавшим в районе станции Поповка Октябрьской железной дороги, Ям-Ижора и Черная Речка (6 км и 11 км южнее железнодорожной станции Колпино).
Замечу, что оба эсминца были еще не достроены, и на позицию на Неве их 20 августа привели буксирами.
Еще раньше, 29 августа, стрельбу по немцам начала артиллерия НИМАПа. Чтобы избежать возможной паники среди населения города при боевых выстрелах орудий крупных калибров с траекторией стрельбы через город, в газете «Ленинградская правда» 22 августа 1941 г. поместили извещение: «Начиная с 22 августа, с морского полигона в Ленинграде будет производиться пробная стрельба, о чем доводится до всеобщего сведения. Военный комендант гарнизона города Ленинграда полковник Денисов».
Первые боевые выстрелы по противнику в районе совхоза «Красный бор» на колпинском направлении НИМАП произвел 29 августа из 406-мм пушки с полигонной установки МП-10.
Забегая вперед, скажу, что с 29 августа по 31 декабря 1941 г. батареи НИМАПа свыше 170 раз открывали огонь по противнику.
30 августа германская полевая артиллерия потопила на Неве в районе поселка Пелла сторожевые катера М-202 и МО-174. Катера шли из Ленинграда к Ивановским порогам. В том же районе 30 августа был потоплен артиллерией бронекатер БКА-97, шедший из Ленинграда в Шлиссельбург. Таким образом, сообщение по Неве с Ладожским озером было прервано.
Днем 30 августа в Шлиссельбурге разорвалось восемь 203-мм германских снарядов, несколько человек было убито и 60 человек ранено.
31 августа германские войска, развивая наступление на Ленинград с юга, достигли южного берега Невы в районе Ивановских порогов и перерезали Кировскую железную дорогу. В этот день эсминцы «Строгий» и «Стройный», и 180-мм железнодорожная батарея и батарея № 1 НИМАПа открыли интенсивный огонь по немцам в районе станции Саперная (Кировской железной дороги, в 6 км северо-западнее Ивановского), Ивановское, Пелла (в 2–3 км северо-восточнее Ивановского) и Поповка.
1 сентября на форт «Красная Горка» прибыл сам нарком ВМФ Кузнецов в сопровождении командующего Балтийским флотом В.Ф. Трибуца. В их присутствии форт открыл огонь по наступавшим немецким войскам. Стрельба велась из 305-мм орудий дальнобойными снарядами обр. 1928 г. (дальность стрельбы около 40 км). Однако новые дальнобойные снаряды в 4 раза сильнее изнашивали каналы 12-дюймовых пушек и часто приводили к их разрывам. Так, 6 сентября на форту «Красная Горка» на 311-й башенной батарее во второй башне в канале ствола произошел разрыв снаряда обр. 1928 г. Ствол разорвало, при этом было выведено из строя и соседнее орудие.
Как писал очевидец: "Запасных двенадцатидюймовых стволов на форту не было. Пришлось доставлять их из Кронштадта до Ораниенбаума на барже и от Ораниенбаума до Красной Горки по железной дороге. Причем все это происходило под артиллерийским обстрелом. Но не в том были главные трудности.
Замена стволов такого калибра – очень тяжелая и трудоемкая работа. Обычно выполняют ее заводские специалисты с помощью мощного крана. А кран на форту был неисправен. Да если б он и был в порядке, едва ли бы решились его использовать – это слишком бы демаскировало батарею.
По довоенным техническим нормам на замену двух стволов требовалось сорок суток".[11]
Однако умельцы с батареи с помощью рабочих Кронштадтского Морского завода всего за шесть суток заменили стволы. Работали и днем, и ночью, и 11 сентября башня была готова к стрельбе.
Но тут я немного забежал вперед, и надо вернуться к боевым действиям первых дней сентября. Вот сухие строки «Хроники Великой Отечественной войны Советского Союза на Балтийском море и Ладожском озере»:
"2 сентября. Канонерская лодка «Красное Знамя» вела огонь по скоплению войск противника в районе Ильмово – Мышкино (к востоку от Копенского озера).
180-мм железнодорожная батарея Ижорского укрепленного района вышла на позицию к деревне Воронкино (у Копорского залива) для стрельбы по наступавшему противнику…
Две 305-мм с форта «Красная Горка» и 180-мм железнодорожная батарея вели огонь по противнику в районе Ананьино – Маклаков (к югу от Копорского залива.
Северные Кронштадтские форты «О», "Р", «П» вели артиллерийский огонь по противнику в районах: Тайвола, Метсикюля. Тюрисево и Ривиера…
3 сентября. 152-мм и 254-мм стационарные батареи Кронштадта вели артиллерийский огонь по войскам противника в районе Куоккала – Териоки (северный берег Финского залива)".[12]
4 сентября по немцам в районе поселка Ивановское открыл огонь линкор «Марат». Он еще 23 августа занял огневую позицию в ковше у входа в Морской канал.
5 сентября впервые огонь открыли 180-мм орудия крейсера «Киров». Вместе с орудиями форта «Первомайский» («Тотлебен») они подавили батареи финнов в районе Новая Алаккюля (северный берег Финского залива) и вели огонь по скоплению войск в районах Ольховка и Аккаси на северном берегу Финского залива.
В тот же день батареи фортов «Обручев», «Тотлебен», «Северный № 4», а также канонерская лодка «Амгунь» вели артиллерийский огонь по скоплениям пехоты и танков финнов в районах Териоки, Оллила и Куоккала.
6 октября береговые батареи Кронштадтского сектора береговой обороны и линкор «Октябрьская Революция» вели огонь по скоплению финских мотомеханизированных войск на северном берегу Финского залива в районе Оллила и в районе Ино – Оллила.
7 сентября батареи Кронштадта и крейсер «Киров» вели артиллерийский огонь по финнам на северном берегу Финского залива. Береговые батареи фортов «Первомайский» и «Красноармейский» («Обручев») вели огонь по батареям и живой силе финнов в района Алаккюля и Ольховка. Финская артиллерия с материка обстреливала остов Биорке; на острове производились оборонительные работы.
В тот же день береговые батареи форта «Красная Горка», линкора «Октябрьская Революция» и крейсера «Киров» вели артиллерийский огонь по скоплениям войск финнов в районах Верхние Рудицы, Заостровье и Дятлицы. А части Ижорского укрепрайона артиллерийским огнем 19-й железнодорожной батареи отбили наступление противника в районе Елизаветино и выбили немцев из Кипень.
7 сентября на недостроенных крейсер «Петропавловск» поступил приказ: «Открыть огонь по скоплению живой силы и техники противника в Тайцах». Управляющий огнем крейсера старший лейтенант В.А. Сычев совместно с командиром носовой башни лейтенантом В.С. Елагиным нашли этот пункт на огневом планшете и, приняв его центр за центр цели, рассчитали исходные данные для стрельбы с учетом всех поправок. Получив разрешение, комендоры открыли огонь. Крейсер произвел двенадцать залпов из 203-мм пушек на дистанцию 32 км. С учетом корабельного рассеивания стрельба велась на одном прицеле.
Об этом интересном корабле стоит рассказать поподробней.
В сентябре 1939 г. советская сторона предложила Германии продать два строившихся на плаву тяжелых крейсера «Зейдлиц» и «Лютцов», а также техническую документацию для строительства двух кораблей этого типа на отечественных верфях, и получить техническую помощь специалистами и оборудованием со стороны судостроительной промышленности Германии.
В рамках соглашения о товарообмене, заключенного СССР и Германией 19 сентября 1939 г., последняя согласилась в счет ответных поставок продовольствия и промышленного сырья продать только один тяжелый крейсер – «Лютцов». Решение о его покупке было принято без согласования с Наркоматом, по личной инициативе Сталина.
В декабре 1939 г. советская делегация, возглавляемая наркомом судостроительной промышленности И. Ф. Тевосяном, выехала в Германию для решения вопросов по закупке крейсера.
«Лютцов» был заложен на верфи «АГ Везер» в Бремене в 1937 г., 1 июля 1939 г. спущен на воду и достраивался на плаву. Ко времени передачи его Советскому Союзу были установлены все башни главного калибра, (причем башня № I была с орудиями), также были установлены валы, винты, машины, оборудование и остальное вооружение. Для завершения строительства Германия обязалась к маю 1941 г. поставить все недостающие системы и боекомплект и оказать помощь специалистами. Закупочная стоимость крейсера составляла 116 млн. рублей по курсу того времени (10 655 млн. рейхсмарок).
31 мая 1940 г. германские буксиры привели корпус крейсера в Ленинград. Достройка корабля велась на Балтийском заводе (№ 189). Техническое руководство достройкой осуществлял «штаб особого назначения», как именовали в немецких документах группу германских специалистов, насчитывавшую около ста человек. Возглавлял «штаб» военно-морской атташе Германии в СССР фон Баумбах. В советских же документах этот «штаб» назывался «Бюро Л».
Управление кораблестроения Наркомата ВМФ считало «Лютцов» «весьма ценным приобретением», представляющим большой интерес в отношении конструкции корпуса (целиком сварной, за исключением бортовой брони), системы бронирования (развал бортов), машинно-котельной установки (котлы системы «Вагнер-Дешимаг», 450 °C, 58 кгс/см2) и успокоителей качки системы Фрама.
Особый интерес вызвало вооружение крейсера. Главный калибр был представлен восемью 20,3-см пушками SKC/34 в четырех башнях Drh LC/34. Пушки стреляли 122-кг снарядами с начальной скоростью 925 м/с на дальность 33,5 км.
Универсальная артиллерия была представлена двенадцатью 10,5-см пушками SKC/33 в шести стабилизированных установках LC/31. Кроме того, имелось восемь спаренных 3,7-см и восемь 2-см зенитных автоматов.
Авиационное вооружение включало в себя катапульту и три гидросамолета «Арадо-196».
2 июня 1940 г. от наркома ВМФ Кузнецова поступило предложение назвать крейсер «Выборгом», но принято оно не было, и 2 октября 1940 г. крейсеру было присвоено название «Петропавловск». Причем «Петропавловск» был назван не легким крейсером, как «Киров», и не тяжелым крейсером, как проект 69, а просто крейсером проекта 83.
До конца 1940 г. достройка крейсера шла удовлетворительно, но с января 1941 г. германские власти начали тормозить и срывать поставки оборудования и механизмов. В апреле-мае поставки оживились, но шли некомплектно, что препятствовало завершению работ на отдельных агрегатах и постах. В частности, в отчете по вооружению, выпущенному в мае 1941 г., указывалось: «Вследствие отсутствия стволов и качающихся частей, начиная с мая месяца, завод может производить работы только побочного характера, не связанные с отсутствующими деталями». К середине июня поставки из Германии практически прекратились.
Из артиллерийского вооружения к июню 1941 г. были поставлены в полном комплекте две башни главного калибра, часть мелкокалиберных зенитных автоматов и боекомплект к ним. Для ввода в строй комплектных башен главного калибра потребовалось вложить очень много труда, и в 1941 г. они были оснащены только вспомогательными механизмами, главные механизмы удалось ввести в строй только в 1943 г.(Сх. 10)
Схема размещения артиллерии крейсера «Петропавловск»
В мае-июне 1941 г. под разными предлогами начали уезжать в Германию немецкие специалисты, руководившие достроечными работами. В июне 1941 г. фон Баумбах последним пересек границу за несколько часов до начала войны.
К июню 1941 г. экипаж крейсера, составленный из командиров и матросов, направленных с других крейсеров, военных училищ и учебных отрядов, был почти полностью укомплектован и изучал и осваивал новую технику. Интенсивно велись судостроительные работы. Были смонтированы все главные и вспомогательные механизмы, главные котлы, турбо– и дизельгенераторы, водоотливные средства с трубопроводами и арматурой, завершилась установка орудий в башне IV главного калибра. Техническая готовность корабля к концу июня достигла 64 %. Пробный выход на ходовые испытания планировался на ноябрь 1941 г.
Но, несмотря на все усилия, крейсер не представлял собой полноценную боевую единицу. Ни на одном боевом посту работы не были закончены, корабль не мог дать ход. Отсутствовала герметизация водонепроницаемых переборок из-за большого количества незаделанных отверстий под несмонтированные трубопроводы и кабели. Не были введены в строй многие системы, в том числе водоотливная и противопожарная. Отсутствовала значительная часть вооружения ПВО и оборудование постов управления стрельбой главного калибра.
С начала июля 1941 г. из состава экипажа крейсера были сформированы две роты морской пехоты, часть моряков получила назначения на другие корабли. На борту «Петропавловска» остались в основном специалисты артиллерийской и электромеханической боевых частей.
Учитывая обстановку, сложившуюся на ленинградском направлении, командование Балтийского флота приняло решение ввести в строй артиллерию главного калибра крейсера и использовать его в обороне города как плавбатарею.
17 июля 1941 г. за подписью начальника Научно-технического комитета ВМФ инженер-контр-адмирала Жукова был издан приказ № 00316, согласно которому оставшаяся часть экипажа и привлеченные рабочие ленинградских заводов приступили к работам по срочному вводу в строй башен главного калибра I и IV и систем механизмов, обеспечивавших их использование. Полученная из Германии часть зенитной артиллерии (одна спаренная 37-мм и восемь 20-мм установок) были установлены ранее, о чем после проведенного отстрела 4 июля был составлен соответствующий акт.
14 августа 1941 г. крейсер «Петропавловск» отбуксировали в Угольную гавань Ленинградского торгового порта. 15 августа на крейсере подняли военно-морской флаг и была начата приемка боезапаса.
К началу боевых действий в качестве плавбатареи экипаж корабля насчитывал 408 человек, в том числе 29 человек командного состава.
После 7 сентября крейсер стрелял почти ежедневно. Для корректировки огня на передний край были посланы корректировочные посты. 9 сентября погибли лейтенанты Д.И. Файн и М.А. Тимко – командиры корректировочных постов «Петропавловска».
11 сентября во время стрельбы на 22-м выстреле взрывом снаряда в канале ствола было выведено из строя левое орудие 20,3-см башни I. По предположению артиллеристов корабля причиной этого стала неисправность баллистического наконечника полубронебойного снаряда, который разламывался при выстреле на части, и их падение неоднократно наблюдалось вблизи корабля. Предполагается, что при выстреле очередного снаряда была повреждена нарезка ствола, и при следующем выстреле осколочно-фугасным снарядом с взрывателем непредохранительного типа произошла его задержка и взрыв.
8 сентября впервые открыл огонь по немцам крейсер «Максим Горький». Он подорвался на мине еще 23 июня и потерял носовую часть по 60-й шпангоут. В Кронштадте ему приварили новую носовую часть, сделанную в Ленинграде на Балтийском заводе. 1 августа крейсер вывели из дока. 24 августа «Максим Горький» был поставлен на огневую позицию у Хлебного маяка Ленинградского торгового порта.
В тот же день, 8 сентября, форт «Тотлебен» вел интенсивный огонь по финнам в районе поселков Александровка и Белоостров. Линкор «Октябрьская Революция», крейсер «Киров» и батареи Ижорского укрепрайона вели артиллерийский огонь по скоплениям войск противника в районе Заостровье – Дятлицы – Готобужи.
9 сентября линкор «Марат» вел огонь по немцам в районе Дятлицы – Тепень. От интенсивного огня разорвалось среднее 305-мм орудие башни № 1.
В тот же день крейсер «Киров» вел огонь по шоссе южнее Дятлицы.
10 сентября линкор «Октябрьская Революция» и крейсер «Киров» вели огонь по немцам в районе Дятлицы и в районе Глухово. Линкор «Марат» и крейсер «Максим Горький» вели огонь по немцам в районе Кипень.
Батареи кронштадтских фортов вели огонь по противнику в районе реки Сестры, поселков Оллила и Александровка. Батареи Кронштадтского укрепленного сектора обстреляли финнов в районе Куоккала – Метсякюля. По советским данным, был уничтожен один танк и сбит аэростат наблюдения противника.
11 сентября линкор «Октябрьская Революция», крейсер «Киров» и батареи северных кронштадтских фортов вели огонь по противнику в районах Михайловская, Ользовка и Белоостров. Финская батарея из района Ино обстреляла сторожевой катер МО-291. Линкор «Марат» и крейсер «Максим Горький» вели огонь по немцам в районе Кипень.
Несколько слов стоит сказать о действиях 130-мм батарей «А» и «Б». Батарея «А» из девяти 130-мм пушек, снятых с крейсера «Аврора», была установлена на 12-километровом фронте от Дудергофа (поселок Можайский) до Киевского шоссе. Первые стрельбы батарея «А» провела 6 сентября. Однако 11 сентября батарея погибла. Вот как описывает это германский историк Пауль Карель: "Целая танковая рота и головная рота бронемашин сумели проникнуть в мертвую зону для огня смотревших на запад морских батарей противника без потерь. Пушки справа и слева от дороги заставил замолчать танковый полувзвод лейтенанта Коха из состава 8-й роты 1-го танкового полка. Под прикрытием огня этих танков саперы сумели проложить себе путь прямо к позиции мощных морских орудий. Прогремели взрывы ручных гранат, вырвались длинные языки пламени из огнеметов. В рукопашной немцы одолели орудийную прислугу. В 11.30[13] личный состав штаба 1-й танковой дивизии нечаянно услышал донесение, отправленное лейтенантом Дариусом, командиром 6-й танковой роты, командиру батальона. Слова командира роты вызвали вздох облегчения у начальника оперативного отдела дивизии подполковника Венка, который следовал за батальоном бронемашин в танке связи генерал-майора Крюгера. Венк улыбнулся, услышав сквозь грохот сражения слова романтически настроенного молодого танкиста. Дариус радировал:
– Вижу Санкт-Петербург и море.
Венк все понял. Дариус находился на высоте 167 – на вершине Лысой горы, и Ленинград лежала у его ног – только руку протянуть. Цитадель на последнем рубеже обороны, на «самых главных» царских горах, пала".[14]
Десять установок Б-13 батареи «Б» находились на Пулковских высотах. В ночь на 3 сентября батарея совместно с кораблями Балтийского флота вела огонь по Ям-Ижоре и выпустила 150 снарядов. 7–9 сентября батарея вела огонь по заявкам Балтийского флота и 42-й армии по Ропше, выпустив 600 снарядов. 11 сентября батарея уничтожила 12 танков противника и рассеяла батальон пехоты, после чего подверглась огневому воздействию и налетам немецкой авиации. 13 сентября германские части подошли вплотную к батарее. К 15 сентября из десяти орудий семь были выведены из строя. Однако батарея продолжала сражаться и 19 сентября выбила из района поселка Пулково группу автоматчиков противника. Всего батареей было произведено около 4000 выстрелов.[15]
12-15 сентября линкор «Октябрьская Революция» и крейсер «Киров» вели огонь по германским войскам в районах Ропши, Гостилицы и Хабони, а батареи северных кронштадтских фортов – по финнам в районах Старый Белоостров, Куоккала, Александровская и Радуголь.
Морские артиллеристы наносили большие потери как немцам, так и финнам. Германское командование отдало приказ авиации и дальнобойной артиллерии нанести удар по кораблям Балтийского флота.
Днем 4 сентября германская артиллерия впервые открыла огонь по Ленинграду. Артиллерийскому обстрелу подверглись станция Витебская-сортировочная, заводы «Салолин», «Красный Нефтяник» и «Большевик». Немцы вели огонь из района Тосно.
Советский военный историк и участник боев Н.Н. Жданов писал: «Артиллерийский обстрел города не имел ничего общего с вооруженной борьбой противостоящих армий. Это были варварские обстрелы, в результате которых страдало гражданское население, разрушались культурные учреждения, многие из них являлись уникальными, госпитали, больницы, школы, различные детские учреждения».[16]
Увы, Жданов прав только отчасти. Действительно, часть артиллерийских обстрелов Ленинграда имела цель создать в городе хаос и терроризировать его защитников и мирных граждан. Однако подавляющее большинство обстрелов велось по конкретным военным целям. При этом, разумеется, страдали и гражданские объекты. Так, стреляя по дальнобойным пушкам батареи № 778 в Кронштадте, трудно было не попасть в расположенный рядом морской госпиталь. Тут бы спросить с тех, кто ставил там эту батарею.
Всего в сентябре 1941 г. немцы выпустили по Ленинграду 5364 снаряда.
17 сентября немцам удалось прорваться к южному побережью Финского залива в районе Новый Петергоф, Стрельна, Урицк и получить возможность вести оттуда прицельный огонь с небольших дальностей (30–40 кабельтовых – 5,5–7,5 км) по советским кораблям, стрелявшим с открытых огневых позиций внешних рейдов Невской губы и Морского канала. Наши корабли были ограничены в огневом маневрировании и подвергались авиационно-артиллерийским ударам противника. Результат не замедлил сказаться. Уже 14–15 сентября линкор «Марат» получил 5 попаданий снарядов калибра 105–150 мм, взрывами которых повредило палубу и надстройки.
15 сентября был поврежден эсминец «Опытный». Замечу, что это был экспериментальный эсминец, строившийся в Ленинграде с июня 1935 г., но так и не введенный в строй к началу войны. 17 августа 1941 г. «Опытный» был передан флоту во временную эксплуатацию. 15 сентября в его дымовую трубу попал снаряд. Взрывом было разрушено второе котельное отделение и поврежден корпус.
Утром 16 сентября в линкор «Марат» попало девятнадцать 105-мм снарядов, не причинивших кораблю особого вреда. Но в 12 ч. 30 мин. в него попали две 100-кг авиабомбы. Погибло 15 и было ранено 30 человек команды, вышло из строя 120-мм орудие, внутрь корпуса стала поступать вода. (Любопытно, что германские источники утверждают, что в «Марат» попало не две, а три бомбы калибра 500 кг. На мой взгляд, это неверно, поскольку в этом случае повреждения корабля были бы заметно большими). Вследствие полученных повреждений в 13 ч. 00 мин. линкор был вынужден оставить огневую позицию и, продолжая вести огонь по назначенным целям, ушел на Малый Кронштадтский рейд, а оттуда 18 сентября его буксирами поставили к Усть-Рогатке. В последующие дни «Марат» вел огонь от причала.
28 августа финны заняли Выборг и Кивеннапу, 30 августа – Райволу, а 31 августа – Териоки.
1 сентября войска 23-й армии создали оборону на рубеже Карельского укрепленного района, то есть на старой границе.
Финны остановились совсем не потому, что имели приказ маршала Маннергейма не переходить границу 1939 года. Вспомним, что на востоке они заняли всю Карелию и рвались к Архангельску и Вологде. Немецкие пособники перешли к обороне из-за шквала огня морской артиллерии и невозможности сходу преодолеть старую линию железобетонных укреплений, строившихся еще с середины 1920-х годов.
30 августа эсминцы «Строгий» и «Стройный», стоявшие на Неве у Ивановских порогов, впервые открыли огонь по германским войскам, наступавшим в районе станции Поповка Октябрьской железной дороги, Ям-Ижора и Черная Речка (6 км и 11 км южнее железнодорожной станции Колпино).
Замечу, что оба эсминца были еще не достроены, и на позицию на Неве их 20 августа привели буксирами.
Еще раньше, 29 августа, стрельбу по немцам начала артиллерия НИМАПа. Чтобы избежать возможной паники среди населения города при боевых выстрелах орудий крупных калибров с траекторией стрельбы через город, в газете «Ленинградская правда» 22 августа 1941 г. поместили извещение: «Начиная с 22 августа, с морского полигона в Ленинграде будет производиться пробная стрельба, о чем доводится до всеобщего сведения. Военный комендант гарнизона города Ленинграда полковник Денисов».
Первые боевые выстрелы по противнику в районе совхоза «Красный бор» на колпинском направлении НИМАП произвел 29 августа из 406-мм пушки с полигонной установки МП-10.
Забегая вперед, скажу, что с 29 августа по 31 декабря 1941 г. батареи НИМАПа свыше 170 раз открывали огонь по противнику.
30 августа германская полевая артиллерия потопила на Неве в районе поселка Пелла сторожевые катера М-202 и МО-174. Катера шли из Ленинграда к Ивановским порогам. В том же районе 30 августа был потоплен артиллерией бронекатер БКА-97, шедший из Ленинграда в Шлиссельбург. Таким образом, сообщение по Неве с Ладожским озером было прервано.
Днем 30 августа в Шлиссельбурге разорвалось восемь 203-мм германских снарядов, несколько человек было убито и 60 человек ранено.
31 августа германские войска, развивая наступление на Ленинград с юга, достигли южного берега Невы в районе Ивановских порогов и перерезали Кировскую железную дорогу. В этот день эсминцы «Строгий» и «Стройный», и 180-мм железнодорожная батарея и батарея № 1 НИМАПа открыли интенсивный огонь по немцам в районе станции Саперная (Кировской железной дороги, в 6 км северо-западнее Ивановского), Ивановское, Пелла (в 2–3 км северо-восточнее Ивановского) и Поповка.
1 сентября на форт «Красная Горка» прибыл сам нарком ВМФ Кузнецов в сопровождении командующего Балтийским флотом В.Ф. Трибуца. В их присутствии форт открыл огонь по наступавшим немецким войскам. Стрельба велась из 305-мм орудий дальнобойными снарядами обр. 1928 г. (дальность стрельбы около 40 км). Однако новые дальнобойные снаряды в 4 раза сильнее изнашивали каналы 12-дюймовых пушек и часто приводили к их разрывам. Так, 6 сентября на форту «Красная Горка» на 311-й башенной батарее во второй башне в канале ствола произошел разрыв снаряда обр. 1928 г. Ствол разорвало, при этом было выведено из строя и соседнее орудие.
Как писал очевидец: "Запасных двенадцатидюймовых стволов на форту не было. Пришлось доставлять их из Кронштадта до Ораниенбаума на барже и от Ораниенбаума до Красной Горки по железной дороге. Причем все это происходило под артиллерийским обстрелом. Но не в том были главные трудности.
Замена стволов такого калибра – очень тяжелая и трудоемкая работа. Обычно выполняют ее заводские специалисты с помощью мощного крана. А кран на форту был неисправен. Да если б он и был в порядке, едва ли бы решились его использовать – это слишком бы демаскировало батарею.
По довоенным техническим нормам на замену двух стволов требовалось сорок суток".[11]
Однако умельцы с батареи с помощью рабочих Кронштадтского Морского завода всего за шесть суток заменили стволы. Работали и днем, и ночью, и 11 сентября башня была готова к стрельбе.
Но тут я немного забежал вперед, и надо вернуться к боевым действиям первых дней сентября. Вот сухие строки «Хроники Великой Отечественной войны Советского Союза на Балтийском море и Ладожском озере»:
"2 сентября. Канонерская лодка «Красное Знамя» вела огонь по скоплению войск противника в районе Ильмово – Мышкино (к востоку от Копенского озера).
180-мм железнодорожная батарея Ижорского укрепленного района вышла на позицию к деревне Воронкино (у Копорского залива) для стрельбы по наступавшему противнику…
Две 305-мм с форта «Красная Горка» и 180-мм железнодорожная батарея вели огонь по противнику в районе Ананьино – Маклаков (к югу от Копорского залива.
Северные Кронштадтские форты «О», "Р", «П» вели артиллерийский огонь по противнику в районах: Тайвола, Метсикюля. Тюрисево и Ривиера…
3 сентября. 152-мм и 254-мм стационарные батареи Кронштадта вели артиллерийский огонь по войскам противника в районе Куоккала – Териоки (северный берег Финского залива)".[12]
4 сентября по немцам в районе поселка Ивановское открыл огонь линкор «Марат». Он еще 23 августа занял огневую позицию в ковше у входа в Морской канал.
5 сентября впервые огонь открыли 180-мм орудия крейсера «Киров». Вместе с орудиями форта «Первомайский» («Тотлебен») они подавили батареи финнов в районе Новая Алаккюля (северный берег Финского залива) и вели огонь по скоплению войск в районах Ольховка и Аккаси на северном берегу Финского залива.
В тот же день батареи фортов «Обручев», «Тотлебен», «Северный № 4», а также канонерская лодка «Амгунь» вели артиллерийский огонь по скоплениям пехоты и танков финнов в районах Териоки, Оллила и Куоккала.
6 октября береговые батареи Кронштадтского сектора береговой обороны и линкор «Октябрьская Революция» вели огонь по скоплению финских мотомеханизированных войск на северном берегу Финского залива в районе Оллила и в районе Ино – Оллила.
7 сентября батареи Кронштадта и крейсер «Киров» вели артиллерийский огонь по финнам на северном берегу Финского залива. Береговые батареи фортов «Первомайский» и «Красноармейский» («Обручев») вели огонь по батареям и живой силе финнов в района Алаккюля и Ольховка. Финская артиллерия с материка обстреливала остов Биорке; на острове производились оборонительные работы.
В тот же день береговые батареи форта «Красная Горка», линкора «Октябрьская Революция» и крейсера «Киров» вели артиллерийский огонь по скоплениям войск финнов в районах Верхние Рудицы, Заостровье и Дятлицы. А части Ижорского укрепрайона артиллерийским огнем 19-й железнодорожной батареи отбили наступление противника в районе Елизаветино и выбили немцев из Кипень.
7 сентября на недостроенных крейсер «Петропавловск» поступил приказ: «Открыть огонь по скоплению живой силы и техники противника в Тайцах». Управляющий огнем крейсера старший лейтенант В.А. Сычев совместно с командиром носовой башни лейтенантом В.С. Елагиным нашли этот пункт на огневом планшете и, приняв его центр за центр цели, рассчитали исходные данные для стрельбы с учетом всех поправок. Получив разрешение, комендоры открыли огонь. Крейсер произвел двенадцать залпов из 203-мм пушек на дистанцию 32 км. С учетом корабельного рассеивания стрельба велась на одном прицеле.
Об этом интересном корабле стоит рассказать поподробней.
В сентябре 1939 г. советская сторона предложила Германии продать два строившихся на плаву тяжелых крейсера «Зейдлиц» и «Лютцов», а также техническую документацию для строительства двух кораблей этого типа на отечественных верфях, и получить техническую помощь специалистами и оборудованием со стороны судостроительной промышленности Германии.
В рамках соглашения о товарообмене, заключенного СССР и Германией 19 сентября 1939 г., последняя согласилась в счет ответных поставок продовольствия и промышленного сырья продать только один тяжелый крейсер – «Лютцов». Решение о его покупке было принято без согласования с Наркоматом, по личной инициативе Сталина.
В декабре 1939 г. советская делегация, возглавляемая наркомом судостроительной промышленности И. Ф. Тевосяном, выехала в Германию для решения вопросов по закупке крейсера.
«Лютцов» был заложен на верфи «АГ Везер» в Бремене в 1937 г., 1 июля 1939 г. спущен на воду и достраивался на плаву. Ко времени передачи его Советскому Союзу были установлены все башни главного калибра, (причем башня № I была с орудиями), также были установлены валы, винты, машины, оборудование и остальное вооружение. Для завершения строительства Германия обязалась к маю 1941 г. поставить все недостающие системы и боекомплект и оказать помощь специалистами. Закупочная стоимость крейсера составляла 116 млн. рублей по курсу того времени (10 655 млн. рейхсмарок).
31 мая 1940 г. германские буксиры привели корпус крейсера в Ленинград. Достройка корабля велась на Балтийском заводе (№ 189). Техническое руководство достройкой осуществлял «штаб особого назначения», как именовали в немецких документах группу германских специалистов, насчитывавшую около ста человек. Возглавлял «штаб» военно-морской атташе Германии в СССР фон Баумбах. В советских же документах этот «штаб» назывался «Бюро Л».
Управление кораблестроения Наркомата ВМФ считало «Лютцов» «весьма ценным приобретением», представляющим большой интерес в отношении конструкции корпуса (целиком сварной, за исключением бортовой брони), системы бронирования (развал бортов), машинно-котельной установки (котлы системы «Вагнер-Дешимаг», 450 °C, 58 кгс/см2) и успокоителей качки системы Фрама.
Особый интерес вызвало вооружение крейсера. Главный калибр был представлен восемью 20,3-см пушками SKC/34 в четырех башнях Drh LC/34. Пушки стреляли 122-кг снарядами с начальной скоростью 925 м/с на дальность 33,5 км.
Универсальная артиллерия была представлена двенадцатью 10,5-см пушками SKC/33 в шести стабилизированных установках LC/31. Кроме того, имелось восемь спаренных 3,7-см и восемь 2-см зенитных автоматов.
Авиационное вооружение включало в себя катапульту и три гидросамолета «Арадо-196».
2 июня 1940 г. от наркома ВМФ Кузнецова поступило предложение назвать крейсер «Выборгом», но принято оно не было, и 2 октября 1940 г. крейсеру было присвоено название «Петропавловск». Причем «Петропавловск» был назван не легким крейсером, как «Киров», и не тяжелым крейсером, как проект 69, а просто крейсером проекта 83.
До конца 1940 г. достройка крейсера шла удовлетворительно, но с января 1941 г. германские власти начали тормозить и срывать поставки оборудования и механизмов. В апреле-мае поставки оживились, но шли некомплектно, что препятствовало завершению работ на отдельных агрегатах и постах. В частности, в отчете по вооружению, выпущенному в мае 1941 г., указывалось: «Вследствие отсутствия стволов и качающихся частей, начиная с мая месяца, завод может производить работы только побочного характера, не связанные с отсутствующими деталями». К середине июня поставки из Германии практически прекратились.
Из артиллерийского вооружения к июню 1941 г. были поставлены в полном комплекте две башни главного калибра, часть мелкокалиберных зенитных автоматов и боекомплект к ним. Для ввода в строй комплектных башен главного калибра потребовалось вложить очень много труда, и в 1941 г. они были оснащены только вспомогательными механизмами, главные механизмы удалось ввести в строй только в 1943 г.(Сх. 10)
Схема размещения артиллерии крейсера «Петропавловск»
В мае-июне 1941 г. под разными предлогами начали уезжать в Германию немецкие специалисты, руководившие достроечными работами. В июне 1941 г. фон Баумбах последним пересек границу за несколько часов до начала войны.
К июню 1941 г. экипаж крейсера, составленный из командиров и матросов, направленных с других крейсеров, военных училищ и учебных отрядов, был почти полностью укомплектован и изучал и осваивал новую технику. Интенсивно велись судостроительные работы. Были смонтированы все главные и вспомогательные механизмы, главные котлы, турбо– и дизельгенераторы, водоотливные средства с трубопроводами и арматурой, завершилась установка орудий в башне IV главного калибра. Техническая готовность корабля к концу июня достигла 64 %. Пробный выход на ходовые испытания планировался на ноябрь 1941 г.
Но, несмотря на все усилия, крейсер не представлял собой полноценную боевую единицу. Ни на одном боевом посту работы не были закончены, корабль не мог дать ход. Отсутствовала герметизация водонепроницаемых переборок из-за большого количества незаделанных отверстий под несмонтированные трубопроводы и кабели. Не были введены в строй многие системы, в том числе водоотливная и противопожарная. Отсутствовала значительная часть вооружения ПВО и оборудование постов управления стрельбой главного калибра.
С начала июля 1941 г. из состава экипажа крейсера были сформированы две роты морской пехоты, часть моряков получила назначения на другие корабли. На борту «Петропавловска» остались в основном специалисты артиллерийской и электромеханической боевых частей.
Учитывая обстановку, сложившуюся на ленинградском направлении, командование Балтийского флота приняло решение ввести в строй артиллерию главного калибра крейсера и использовать его в обороне города как плавбатарею.
17 июля 1941 г. за подписью начальника Научно-технического комитета ВМФ инженер-контр-адмирала Жукова был издан приказ № 00316, согласно которому оставшаяся часть экипажа и привлеченные рабочие ленинградских заводов приступили к работам по срочному вводу в строй башен главного калибра I и IV и систем механизмов, обеспечивавших их использование. Полученная из Германии часть зенитной артиллерии (одна спаренная 37-мм и восемь 20-мм установок) были установлены ранее, о чем после проведенного отстрела 4 июля был составлен соответствующий акт.
14 августа 1941 г. крейсер «Петропавловск» отбуксировали в Угольную гавань Ленинградского торгового порта. 15 августа на крейсере подняли военно-морской флаг и была начата приемка боезапаса.
К началу боевых действий в качестве плавбатареи экипаж корабля насчитывал 408 человек, в том числе 29 человек командного состава.
После 7 сентября крейсер стрелял почти ежедневно. Для корректировки огня на передний край были посланы корректировочные посты. 9 сентября погибли лейтенанты Д.И. Файн и М.А. Тимко – командиры корректировочных постов «Петропавловска».
11 сентября во время стрельбы на 22-м выстреле взрывом снаряда в канале ствола было выведено из строя левое орудие 20,3-см башни I. По предположению артиллеристов корабля причиной этого стала неисправность баллистического наконечника полубронебойного снаряда, который разламывался при выстреле на части, и их падение неоднократно наблюдалось вблизи корабля. Предполагается, что при выстреле очередного снаряда была повреждена нарезка ствола, и при следующем выстреле осколочно-фугасным снарядом с взрывателем непредохранительного типа произошла его задержка и взрыв.
8 сентября впервые открыл огонь по немцам крейсер «Максим Горький». Он подорвался на мине еще 23 июня и потерял носовую часть по 60-й шпангоут. В Кронштадте ему приварили новую носовую часть, сделанную в Ленинграде на Балтийском заводе. 1 августа крейсер вывели из дока. 24 августа «Максим Горький» был поставлен на огневую позицию у Хлебного маяка Ленинградского торгового порта.
В тот же день, 8 сентября, форт «Тотлебен» вел интенсивный огонь по финнам в районе поселков Александровка и Белоостров. Линкор «Октябрьская Революция», крейсер «Киров» и батареи Ижорского укрепрайона вели артиллерийский огонь по скоплениям войск противника в районе Заостровье – Дятлицы – Готобужи.
9 сентября линкор «Марат» вел огонь по немцам в районе Дятлицы – Тепень. От интенсивного огня разорвалось среднее 305-мм орудие башни № 1.
В тот же день крейсер «Киров» вел огонь по шоссе южнее Дятлицы.
10 сентября линкор «Октябрьская Революция» и крейсер «Киров» вели огонь по немцам в районе Дятлицы и в районе Глухово. Линкор «Марат» и крейсер «Максим Горький» вели огонь по немцам в районе Кипень.
Батареи кронштадтских фортов вели огонь по противнику в районе реки Сестры, поселков Оллила и Александровка. Батареи Кронштадтского укрепленного сектора обстреляли финнов в районе Куоккала – Метсякюля. По советским данным, был уничтожен один танк и сбит аэростат наблюдения противника.
11 сентября линкор «Октябрьская Революция», крейсер «Киров» и батареи северных кронштадтских фортов вели огонь по противнику в районах Михайловская, Ользовка и Белоостров. Финская батарея из района Ино обстреляла сторожевой катер МО-291. Линкор «Марат» и крейсер «Максим Горький» вели огонь по немцам в районе Кипень.
Несколько слов стоит сказать о действиях 130-мм батарей «А» и «Б». Батарея «А» из девяти 130-мм пушек, снятых с крейсера «Аврора», была установлена на 12-километровом фронте от Дудергофа (поселок Можайский) до Киевского шоссе. Первые стрельбы батарея «А» провела 6 сентября. Однако 11 сентября батарея погибла. Вот как описывает это германский историк Пауль Карель: "Целая танковая рота и головная рота бронемашин сумели проникнуть в мертвую зону для огня смотревших на запад морских батарей противника без потерь. Пушки справа и слева от дороги заставил замолчать танковый полувзвод лейтенанта Коха из состава 8-й роты 1-го танкового полка. Под прикрытием огня этих танков саперы сумели проложить себе путь прямо к позиции мощных морских орудий. Прогремели взрывы ручных гранат, вырвались длинные языки пламени из огнеметов. В рукопашной немцы одолели орудийную прислугу. В 11.30[13] личный состав штаба 1-й танковой дивизии нечаянно услышал донесение, отправленное лейтенантом Дариусом, командиром 6-й танковой роты, командиру батальона. Слова командира роты вызвали вздох облегчения у начальника оперативного отдела дивизии подполковника Венка, который следовал за батальоном бронемашин в танке связи генерал-майора Крюгера. Венк улыбнулся, услышав сквозь грохот сражения слова романтически настроенного молодого танкиста. Дариус радировал:
– Вижу Санкт-Петербург и море.
Венк все понял. Дариус находился на высоте 167 – на вершине Лысой горы, и Ленинград лежала у его ног – только руку протянуть. Цитадель на последнем рубеже обороны, на «самых главных» царских горах, пала".[14]
Десять установок Б-13 батареи «Б» находились на Пулковских высотах. В ночь на 3 сентября батарея совместно с кораблями Балтийского флота вела огонь по Ям-Ижоре и выпустила 150 снарядов. 7–9 сентября батарея вела огонь по заявкам Балтийского флота и 42-й армии по Ропше, выпустив 600 снарядов. 11 сентября батарея уничтожила 12 танков противника и рассеяла батальон пехоты, после чего подверглась огневому воздействию и налетам немецкой авиации. 13 сентября германские части подошли вплотную к батарее. К 15 сентября из десяти орудий семь были выведены из строя. Однако батарея продолжала сражаться и 19 сентября выбила из района поселка Пулково группу автоматчиков противника. Всего батареей было произведено около 4000 выстрелов.[15]
12-15 сентября линкор «Октябрьская Революция» и крейсер «Киров» вели огонь по германским войскам в районах Ропши, Гостилицы и Хабони, а батареи северных кронштадтских фортов – по финнам в районах Старый Белоостров, Куоккала, Александровская и Радуголь.
Морские артиллеристы наносили большие потери как немцам, так и финнам. Германское командование отдало приказ авиации и дальнобойной артиллерии нанести удар по кораблям Балтийского флота.
Днем 4 сентября германская артиллерия впервые открыла огонь по Ленинграду. Артиллерийскому обстрелу подверглись станция Витебская-сортировочная, заводы «Салолин», «Красный Нефтяник» и «Большевик». Немцы вели огонь из района Тосно.
Советский военный историк и участник боев Н.Н. Жданов писал: «Артиллерийский обстрел города не имел ничего общего с вооруженной борьбой противостоящих армий. Это были варварские обстрелы, в результате которых страдало гражданское население, разрушались культурные учреждения, многие из них являлись уникальными, госпитали, больницы, школы, различные детские учреждения».[16]
Увы, Жданов прав только отчасти. Действительно, часть артиллерийских обстрелов Ленинграда имела цель создать в городе хаос и терроризировать его защитников и мирных граждан. Однако подавляющее большинство обстрелов велось по конкретным военным целям. При этом, разумеется, страдали и гражданские объекты. Так, стреляя по дальнобойным пушкам батареи № 778 в Кронштадте, трудно было не попасть в расположенный рядом морской госпиталь. Тут бы спросить с тех, кто ставил там эту батарею.
Всего в сентябре 1941 г. немцы выпустили по Ленинграду 5364 снаряда.
17 сентября немцам удалось прорваться к южному побережью Финского залива в районе Новый Петергоф, Стрельна, Урицк и получить возможность вести оттуда прицельный огонь с небольших дальностей (30–40 кабельтовых – 5,5–7,5 км) по советским кораблям, стрелявшим с открытых огневых позиций внешних рейдов Невской губы и Морского канала. Наши корабли были ограничены в огневом маневрировании и подвергались авиационно-артиллерийским ударам противника. Результат не замедлил сказаться. Уже 14–15 сентября линкор «Марат» получил 5 попаданий снарядов калибра 105–150 мм, взрывами которых повредило палубу и надстройки.
15 сентября был поврежден эсминец «Опытный». Замечу, что это был экспериментальный эсминец, строившийся в Ленинграде с июня 1935 г., но так и не введенный в строй к началу войны. 17 августа 1941 г. «Опытный» был передан флоту во временную эксплуатацию. 15 сентября в его дымовую трубу попал снаряд. Взрывом было разрушено второе котельное отделение и поврежден корпус.
Утром 16 сентября в линкор «Марат» попало девятнадцать 105-мм снарядов, не причинивших кораблю особого вреда. Но в 12 ч. 30 мин. в него попали две 100-кг авиабомбы. Погибло 15 и было ранено 30 человек команды, вышло из строя 120-мм орудие, внутрь корпуса стала поступать вода. (Любопытно, что германские источники утверждают, что в «Марат» попало не две, а три бомбы калибра 500 кг. На мой взгляд, это неверно, поскольку в этом случае повреждения корабля были бы заметно большими). Вследствие полученных повреждений в 13 ч. 00 мин. линкор был вынужден оставить огневую позицию и, продолжая вести огонь по назначенным целям, ушел на Малый Кронштадтский рейд, а оттуда 18 сентября его буксирами поставили к Усть-Рогатке. В последующие дни «Марат» вел огонь от причала.