Страница:
Потом пришлось снять рюкзак, поскольку с ним Андрей не протискивался уже нигде. Теперь он пролезал вначале сам, а затем протаскивал рюкзак. В итоге частокол ненавистного березняка совершенно сковал его движения. Он не мог сделать ни одного шага – ни вперёд, ни назад! Ловушка сработала. Дело было сделано…
Андрей смотрел по сторонам и не понимал, где находится. Он потерял ориентацию в пространстве. Им овладело какое-то тупое безразличие. По лицу его текли слёзы, руки невыносимо жгло. Надо было что-то предпринимать, но что именно, он не знал.
– Что ещё вашей милости угодно со мной сотворить? – вслух задал он вопрос, обращённый куда-то наверх, к серому безрадостному небу. – Уронить мне на голову камень, покалечить ногу, утопить в реке? Вы уж как-то определитесь, дяденька, меня уже ничем не удивишь!
И у Андрея вдруг что-то внутри закипело, заклокотало, поднимаясь вверх, к горлу. И он, сам того не ожидая, громко закричал:
– Я всё равно дойду! Слышишь? Доползу до избы! Ничего у тебя не выйдет! Зря стараешься!
И он схватил рюкзак и начал ломиться через березняк, неважно куда – но вперёд: к реке, к спасительной избе, к людям, которые ему обязательно помогут!
Неожиданно до слуха донеслось что-то, напоминающее журчание воды, причём звук этот шёл со стороны, откуда он с неимоверным трудом пробирался. И Андрей как одержимый полез обратно, к притягивающему и завораживающему шуму реки. Она никак не должна была оказаться там, но сейчас он готов был поверить любым чудесам, которые могли с ним произойти.
И всё же это была река! Он уже видел сквозь ненавистные стволы молодых берёзок колышущуюся гладь воды…
Андрей не помнил, каким именно образом, но он прорвался к реке и вот уже минуты три, не останавливаясь, пил холодную живительную воду!
– К чёрту, к чёрту, к чёрту эти берёзы! Мы выбрались! Мы дошли! – кричал счастливый Андрей в сторону поросшего частоколом склона.
Два литра выпитой воды сделали своё дело: он начинал приходить в себя, возвращались его рассудительность и терпение. Пока он пил, отмокли прилипшие к ранам перчатки на его руках. Морщась от боли, он стянул их и с удивлением увидел, что ладони не кровоточат, а представляют собой голое мясо без кожи, покрытое какой-то чёрной грязью. Андрей вновь опустил руки в холодный речной поток – так боль почти не ощущалась.
Когда он, наконец, встал и огляделся по сторонам, то радость, вызванная тем, что он выбрался из берёзового плена, сменилась разочарованием, поскольку находился он не где-либо, а километрах в двух от устья Сыни, в том самом месте с каменными непроходимыми берегами, которое он всеми силами мечтал проскочить. День сегодня и вправду складывался на редкость неудачно!
Деваться было некуда. Не лезть же обратно в березняк? И Андрей, надев рюкзак, пошёл по берегу, готовый к очередным преградам и неприятностям.
Конечно, лазания через огромные камни и барахтанье по пояс в воде назвать «ходьбой» можно было с трудом. Но Андрей всё же приближался к цели, это было главным. Возможно, из-за того, что перед этим ему пришлось преодолевать трудности куда более серьёзные, перемещение по «бечевнику» показалось ему вполне сносным. Он даже удивлялся, почему они с Виктором с таким содроганием вспоминали потом первый день пути по Сыни.
«Видели мы и не такое!» – подумал Андрей, забираясь на очередной камень, высотою метров пять, обойти который по воде было совершенно невозможно.
Он шёл, не снимая портянок и не вынимая стелек из сапог, периодически промокая чуть ли не по грудь, но сейчас это уже не имело никакого значения. Сегодня он будет в избе! Там – одежда, еда, печка. Там лодка, на которой придётся, видимо, сплавляться по Куанде, там – ближе к людям…
В восемь часов вечера Андрей прошёл устье Сыни. Река Эймнах его очень удивила. Две недели назад уровень воды был выше метра на полтора. Там, где раньше неслись бурные потоки, теперь шумели неглубокие перекаты, а русло, когда-то шириной метров двести, сейчас едва достигало пятидесяти метров!
Андрей проходил поляну, где они с Виктором разбивали свой первый лагерь. До оставленной в зарослях ивняка резиновой лодки отсюда было километра три. Потом переправа, путь по воде чуть более километра и – долгожданная изба! Прикинув всё это, Андрей остановился, снял рюкзак, достал остатки овсяной каши, соль, сахар, посуду и принялся собирать на берегу плавник для костра.
Через десять минут вода в котелке уже закипала, а Андрей сидел рядом на бревне и курил, задумчиво глядя на языки пламени. Скоро стемнеет, но это не помеха. Засветло он успеет накачать лодку, а потом можно перемещаться и с фонариком! Но поесть надо сейчас. Силы абсолютно закончились. Необходимо было хоть что-то бросить в желудок! Да и ни к чему таскать в рюкзаке остатки продовольствия, когда рядом – лабаз, в котором целых два мешка съестных припасов!
В кашу Андрей высыпал весь сахар, а для «чая» нарвал листьев брусники. Ужин получился скудненьким, но показался необычайно вкусным! Поднося ко рту очередную ложку каши, Андрей вдруг чуть не поперхнулся. Он вспомнил о Викторе. Ему представилось, как тот экономит продукты, пьёт пустой кипяток и слабеет с каждым часом. То, что Витька будет сокращать свой пищевой рацион, он не сомневался. Его товарищ вообще привык довольствоваться малым. Но в этой ситуации наверняка станет голодать, растягивая крупицы еды не на десять дней, как они договаривались, а недели на две – на три. Ведь он понятия не имеет, что Андрей уже находится на Эймнахе! Он думает, что его путь до лабаза займёт раза в два-три большее время!
«Витька выживет!» – уговаривал Андрей сам себя. – «А мне нужны силы. Мне нужно много сил, чтобы дойти до людей и вытащить его отсюда!»
И он доел свою овсянку, хотя последняя ложка чуть не застряла у него в горле. Ему показалось, что он отнимает её у оставленного в горах друга!..
Дальнейший путь по берегу был совсем простым. Андрей шёл по галечниковой отмели, ставшей метров на двадцать шире из-за упавшего в реке уровня воды, и его настроение приходило в норму. Только болели ладони, но это не мешало ему думать о тёплой избе, горячем кофе и крыше над головой. Как мало нужно человеку, чтобы испытать истинное счастье! Стоит обрести уверенность в своих силах, съесть пять ложек овсяной каши, и жизнь покажется доброй, интересной и радостной! Чем ближе была изба, тем спокойнее становился Андрей. И мысли его вновь понеслись вперёд, к следующим трудностям, которые его ожидали. Он думал о предстоящем сплаве по Куанде, о поезде до Новой Чары, о людях, к которым он обратится за помощью. Господи, ещё несколько дней, и он увидит людей! От этой мысли даже жутко становилось. Ведь они с Виктором уже три недели никого не встречали!
Лодка была на месте. Андрей быстро её нашёл. Но там, где они когда-то переплывали Эймнах, его ждал ещё один сюрприз. Внимательно всмотревшись в противоположный берег, Андрей увидел, что рукав реки, по которому они тогда плыли и который вёл к Куанде и лабазу с избой, был абсолютно сухим. По нему вообще ничего не текло. На месте рукава теперь белело нагромождение камней. Неужели эта протока полностью исчезает, когда вода в Эймнахе падает до определённого уровня?
«Всё равно буду перебираться здесь! – решил Андрей. – А потом брошу лодку и пешком пойду к избе. Времени уже нет. Через несколько минут наступит ночь».
Пока Андрей накачивал лодку, совсем стемнело. Он надел налобный фонарик, погрузил в лодку рюкзак, затем сел сам и, отталкиваясь вёслами от камней, вывел свою нехитрую посудину на течение. Оно было совсем не сильным.
– Да, чудеса! – вслух сказал он, вспомнив, в какую неприятную историю они попали с Виктором, когда переплывали сюда.
Тогда Эймнах выглядел мощной горной рекой. Виктор полдня ходил по берегу в поисках брода, и в итоге Андрею пришлось притащить из избы резиновую лодку, чтобы переплыть реку на ней. Но течение оказалось настолько мощным, что они с Витей долго прикидывали место, с которого необходимо отчалить, чтобы успеть пересечь поток до крутого порога, после которого основной рукав Эймнаха делал гигантскую петлю и впадал в Куанду четырьмя километрами ниже. Им никак нельзя было дать течению унести их на лодке дальше порога. И вот они максимально оттащили лодку и вещи вверх по течению, расположили рюкзаки с учётом того, чтобы самим быстро прыгнуть и поплыть, и начали заводить лодку на стремнину. Судёнышко, конечно, не было рассчитано на двух людей с массивным грузом, но иного варианта у них сейчас не было. Нести сюда вторую лодку очень не хотелось, и без того слишком много времени было потрачено впустую! И они с Виктором рискнули.
Как только речной поток стал настолько сильным, что они с трудом удерживались на ногах, Андрей скомандовал Виктору:
– Давай!
И, прыгнув по очереди на рюкзаки, они добровольно отдали себя во власть речной стихии. Вся эта неуклюжая конструкция, подхваченная мощным потоком, понеслась по течению. Одного они не предусмотрели – как сидя на рюкзаках ещё и ухитриться грести! Лодку развернуло таким образом, что Андрей оказался спереди, а Витька сзади. И Андрей прижался всем телом к рюкзакам, чтобы дать другу возможность хоть как-то управлять лодкой и видеть, куда они плывут.
Витька налегал на вёсла, Андрей как можно ниже распластывался, поскольку слышал сквозь шум воды испуганные реплики друга:
– Я ничего не вижу! Пригнись!
Лодка приближалась к порогу, а они никак не могли пересечь даже половину ширины Эймнаха. Скорость, развитая их крохотным судёнышком, становилась всё больше и больше. Витька работал вёслами изо всех сил! И вдруг Андрей увидел, что их несёт на огромную корягу, торчащую из воды.
– Левее, левее давай! – заорал истошным голосом Андрей. Но было уже поздно. На всём ходу лодка врезалась в дерево, Андрей вылетел за борт, а Виктор повис на коряге. На счастье, чалочный конец тоже зацепился за одну из веток. Всё это произошло в десяти метрах от противоположного берега и в двадцати – от порога. В итоге они как-то выбрались на берег, и что самое удивительное, лодка после удара оказалась цела. Но Андрей ещё долго не мог прийти в себя после того случая, и у него весь вечер кололо сердце…
Сейчас Андрей преодолел Эймнах совершенно спокойно, хотя и было уже совсем темно. Оттащив лодку к коренному берегу и спрятав её от солнца в кустах, Андрей вернулся к рюкзаку, надел его и зашагал по каменной реке по направлению к избе.
Фонарик светил уже плохо, видимо, садились батарейки, ноги спотыкались о камни. Все ужасы сегодняшнего дня были практически позади, он это понимал и, правда, зигзагами, но двигался к заветной цели.
Лабаз располагался по пути, но Андрей решил вначале дойти до избы, а уже затем вернуться за продуктами и медикаментами.
Дверь в избу была привалена бревном так, как и оставляли они с Витей. Видимо, никто из людей с тех пор не посещал это место.
«Сейчас растоплю печку, а потом пойду за вещами!» – решил Андрей, похвалив себя и друга за то, что они заготовили небольшую поленницу дров как раз для такого случая.
Печь разошлась не сразу. Пришлось несколько раз поджигать бересту, а затем раздувать огонь. Но упорство Андрея было сильнее, и через пятнадцать минут из многочисленных щелей печки повалил дым, а затем раздался приятный треск, и показались языки пламени.
– Так-то оно лучше! – сказал Андрей, обращаясь к печи.
Идти уже никуда не хотелось. Но надо было обработать руки и хотя бы заварить себе чай. И Андрей, собрав последние силы, встал, взял фонарик и вышел из избы.
Перед ним шумела Куанда. Река находилась совсем рядом, в десяти метрах. От неё веяло прохладой и покоем. Ей неведомы были трудности, пережитые Андреем за последние дни, её не волновал оставленный в горах Виктор со сломанной ногой. У неё была своя жизнь – вольная и суровая. И от осознания этого Андрею стало как-то особенно хорошо и уютно на душе, будто река своим существованием утверждала вечность, в сравнении с которой его мир, мир людей, оказывался вовсе не таким уж единственно важным. Ведь река много тысяч лет течёт вот так, подмывая берега, неся в своей толще деревья, листья, рыбу, замерзая долгими морозными зимами, наполняясь бурным грязным потоком в весеннее половодье. А люди приходят к ней изредка, как гости, со своими проблемами, переживаниями, несчастьями. Но всё это не стоит и одной капли вечности, в которой существует река…
Для того чтобы достать продукты из лабаза, Андрею надо было залезть на дерево, к которому был привязан конец верёвки, держащий весь груз. Два рюкзака с продуктами висели на растяжке между деревьями на высоте пяти метров. Это было вынужденной необходимостью, иначе медведи наверняка бы разорили их запасы. Остальные вещи они с Виктором сложили в стороне и упаковали в длинный полиэтиленовый рукав. В них продуктов не было, и они решили, что опасаться за их сохранность не стоит.
Андрей осторожно отвязал верёвку и начал медленно её стравливать. Рюкзаки, общий вес которых превышал пятьдесят килограммов, поползли вниз. У него очень сильно болели руки, ведь именно ладонями приходилось удерживать верёвку. Даже слёзы сами собой потекли из глаз. Наконец, рюкзаки оказались на земле. Андрей решил по очереди дотащить их до избы, оставлять внизу их было нельзя, а снова поднять рюкзаки наверх он со своими руками всё равно бы не смог.
К счастью, в одном из рюкзаков лежал и свёрток с медикаментами. Перетащив вещи в избу, Андрей обработал ладони перекисью водорода, отчего полузапёкшаяся кровь закипела и запенилась, затем аккуратно протёр сухим тампоном и, намазав «Спасателем», забинтовал. Ладони ныли и «стреляли», но боль была уже не такой нестерпимой, как раньше.
«До свадьбы заживёт!» – подумал Андрей и стал выкладывать из рюкзака продукты.
Сверху лежали пластиковые бутылки с чаем, кофе, сахаром и большой мешок с печеньем. Андрей решил, что этого будет вполне достаточно для ужина. Ему очень хотелось сладкого горячего чая. Недостаток глюкозы в первую очередь сказывается на физической выносливости, и он хотел заполнить свой желудок сладостями, чтобы как можно быстрее обрести силы для предстоящего пути.
Кипятить воду на печке Андрею не хотелось, в избе стало очень жарко, и он больше не подбрасывал в печь дрова. Поэтому он вытащил бензиновый примус и запалил его. Вода через десять минут закипела, и он заварил огромную миску крепкого чая. Запах, исходивший от неё, был настолько приятным и сильным, что у Андрея даже закружилась голова.
Потом он снял с себя всю грязную одежду, лёг на нары, застеленные оленьей шкурой, пододвинул поближе миску с чаем, сахар и печенье и закрыл глаза.
Господи, как же он устал! Никто никогда не поймёт его состояние сейчас!
Андрей открыл глаза и посмотрел вниз. Таким он себя ещё не видел: под торчащими рёбрами, в том месте, где должен находиться живот, сквозь кожу отчётливо проступал позвоночник! Андрей даже испугался и решил больше туда не смотреть. Наверное, килограммов пятнадцать он скинул за последнюю неделю. Но это ничего, он наберёт! А вот Витька, скорее всего, вообще превратился в скелет. Он и до этого не отличался полнотой!
Чай заварился. Андрей аккуратно положил в миску пять столовых ложек сахара и не торопясь стал помешивать. Когда белые кристаллики окончательно исчезли, он поднёс горячую миску ко рту и сделал первый глоток. Кипяток обжигал язык, от сахара заныли зубы, но Андрей продолжал с наслаждением пить этот божественный напиток, не забывая поглощать сразу по несколько кусочков печенья вприкуску.
Кто не бывал в тайге, тот не знает вкуса чая! Это непередаваемое райское блаженство – пить крепкий сладкий чай! Тот чай, которые люди пьют в городах, – это совсем другое. Там просто подкрашенная вода, не более того. Но ЭТОТ чай, заваренный в таёжной избе, за сотни километров от людей и городов – является совершенно другим, изысканнейшим блюдом! Можно прожить без хлеба, без мяса и рыбы, без овощей и фруктов, но без чая в тайге существовать невозможно! Об удивительном свойстве чая Андрей неоднократно слышал от людей, которым известна таёжная жизнь. Но только сейчас он на себе испытал истинное чудо от выпитого чая! С каждым живительным глотком тело наполнялось радостью и энергией, все измученные члены вновь обретали жизнь. Настроение, подобно столбику термометра, ползло вверх, к знаку «плюс». Трудно описать словами, что такое настоящий крепкий сладкий чай в тайге! Чай – это всё, это – жизнь!
Андрей решил, что выпитой миски ему мало. Он сходил за водой, чуть было не поскользнувшись голыми пятками на береговой глине, снова разжёг примус и закурил сигарету в ожидании, когда вода закипит.
– Господи, дай мне силы дойти до людей! Сделай так, чтобы Витька не замёрз, и его не сожрал медведь! Помоги ему не умереть от заражения! Господи, я знаю, что ты есть, хоть никогда не говорил об этом вслух, но теперь я могу тебя попросить, ты же всё видишь и понимаешь!
Эти слова Андрей произнёс, сидя на нарах у горящего примуса и глядя на огонь. Наверное, сцена выглядела очень забавно: голый человек, весь в ссадинах и ушибах, сидит перед примусом и обращается к господу Богу. Но Андрею было абсолютно всё равно, как он смотрится со стороны. Слова лились из него помимо воли. Он, действительно, не был верующим человеком, но в эту минуту он верил. Это был его Бог, собственный, о котором знал лишь он один. Просто пришло время, когда он мог обратиться только к нему. И Бог его услышал, Андрей почувствовал это сердцем, Бог обещал ему помочь!
Андрей заварил кофе, тоже сладкий и крепкий. Когда он допил литровую миску этого напитка, сердце забилось часто и громко. Но ему почему-то стало от этого радостно. Он был жив! Первый этап пути пройден, пятьдесят километров остались позади! Предстоял сплав по Куанде. Жаль, что он не знает тропы через перевалы к БАМу. Но рисковать он уже не имеет права, и без того сегодня натворил дел. Он будет сплавляться – путь этот дольше, зато надёжнее и легче. И даже если на сплав уйдёт четыре дня, всё равно через неделю после того, как он покинул в горах друга, он будет уже в посёлке! Это нормально. Витька его дождётся!
Андрей встал и заткнул лыжной палкой входную дверь. Сделал он это машинально, стесняясь своей наготы. Всё-таки ночевал он в избе, в творении рук человеческих. Неудобно, если кто-то войдёт ночью и обнаружит его в таком неприличном виде. Андрей тут же рассмеялся от возникшей в голове мысли. Конечно, никто сюда ночью не придёт! Кто может прийти в такое время и в такую глухомань?
Выпитый чай с огромным количеством сахара, полкило съеденного печенья, а также сумасшедший день, пережитый сегодня, не давали Андрею уснуть. Он лежал на спине с открытыми глазами, курил одну за другой сигареты и думал о предстоящем пути. Потом мысли его стали сбиваться, уноситься куда-то в прошлое. Он вновь переживал тот роковой день, когда его товарищ сорвался в водопад. Как много ошибок они оба тогда совершили, как безответственно поступали! Перед Андреем поминутно проходили события последних трёх дней совместного с Виктором пути. Он корил себя за недостаточную настойчивость, за то, что не уберёг друга от опасности. Ведь всё могло сложиться совершенно иначе, запрети он Витьке лезть наверх по скользким камням! Почему так всё получилось? Где та основная прореха, запустившая безумное колесо всех последующих несчастий?
От тяжёлых и тревожащих душу мыслей Андрея вернул в настоящее резкий и сильный удар по крыше избы, от которого посыпались сверху земля, опилки и какой-то мусор. Андрей не спал, глаза у него были открыты. Но случившееся казалось ему настолько нереальным, что он начал сомневаться, не почудилось ли ему это?
Андрей приподнялся, сел на край нар и весь превратился в слух. Он стал вспоминать, что находилось снаружи. Постепенно перед глазами возникла чёткая картинка избы на берегу реки, окружённая маленькими берёзками. Все большие деревья поблизости были вырублены, это он помнил совершенно точно! Но что же тогда могло упасть на крышу? Камень? Метеорит? Да какой к чёрту метеорит! О чём это он? Может, этот удар произошёл у него в голове? Но тогда почему сверху посыпалась всякая труха?
Андрей не смог ответить ни на один из вопросов. Было ясно одно: на крышу упало что-то большое. Но что?
Странно, но вместо того чтобы громко закричать или выйти и посветить фонариком, он окаменел, боясь пошевелиться. Он ждал, что будет дальше. А дальше ничего не происходило. Было тихо, привычно шумела река, и потрескивала остывающая печка. Так прошло минут пять.
Андрей осторожно лёг обратно на шкуру, продолжая напряжённо вслушиваться в звуки. И тут последовал второй удар – теперь уже по стене избы, с той стороны, где лежал Андрей. От его силы он чуть не свалился на пол. Это было уже серьёзно! Он понимал, что снаружи находится какое-то живое существо. Ему почему-то представился человек с огромной дубиной, похожий на того, каким изображают неандертальца в школьных учебниках. Но что ему нужно? Зачем он бьёт по избе? Если же это современный человек, он должен постучать в дверь и сказать хотя бы слово!
«Есть всё же Бог на свете!» – подумал Андрей, вспомнив, что он, сам не понимая зачем, заткнул лыжной палкой входную дверь.
Самое удивительное, что никаких других звуков слышно не было. Пугающая тишина с той стороны казалась страшнее самих ударов! У Андрея начали сдавать нервы. Неужели сегодняшние приключения ещё не закончились?
Больше Андрей не мог переносить неизвестность. Он сам не очень понимал, что делает, но у него возникло непреодолимое желание посмотреть, что же там происходит? И он встал и подошёл к двери.
– Кто там? Что вам нужно? – крикнул он грозным голосом. И в этот момент последовал третий удар, по самой двери. От его силы одна из досок треснула, а лыжная палка согнулась. И тут он почувствовал неприятный, омерзительный запах. Этот запах ни с чем другим невозможно было спутать, так неприятно воняло только из пасти медведя, он помнил это со времени путешествий по Северному Уралу, когда у него произошла совсем близкая встреча с косолапым хищником.
– Пошёл вон, гад! – заорал изо всех сил Андрей. – Убирайся отсюда! Хрен тебе, а не печенье с чаем!
Только тут раздалось наконец недовольное и страшное рычание, не оставляющее сомнений в принадлежности ночного гостя к семейству медведей. Он кряхтел, мычал, скрёб когтями по брёвнам. Но потом вдруг голос его стал удаляться, и Андрей в изнеможении опустился на нары.
«Не бояться человека может только сумасшедший или больной зверь, – рассуждал он. – “Подобная история есть у Федосеева в повести “Злой дух Ямбуя”. Но там был медведь-людоед, редчайший случай! Что же заставило этого мишку ломиться в избу среди ночи, прекрасно понимая, что внутри находится человек? Запах чая и кофе? Может, он просто хотел поесть за компанию?»
Ещё долго Андрея слегка трясло. Дрожащими руками он прикурил сигарету, допил глоток остывшего кофе, затем проверил надёжность лыжной палки, служившей своеобразным засовом, и снова лёг на шкуру оленя. Он молился про себя, чтобы мишка уходил как можно дальше от избы. Совсем ни к чему были сейчас все эти медведи, барсы и прочий животный мир. Конечно, они здесь у себя дома, это Андрей – в гостях. Но гость он вроде бы вполне культурный, никого не обижает, не трогает. Неужели так ненавистен он для них, так неприятен, что второй раз за день вызывает неприкрытую агрессию со стороны косолапых?
Часы показывали шестой час утра. Похоже, поспать так и не получится. Это плохо! В таком состоянии он не успеет сегодня сделать все дела и начать сплав. Но ничего, наверстает этот день в пути. Лучше хорошенько подготовиться. Возможно, ночной кошмар с медведем был предупреждением, неким знаком свыше, что необходимо сделать выходной, набраться сил и привести в порядок свои мысли.
Удивительно, но Андрей не сомневался, что медведь не вернётся и весь ужас этого бесконечного дня закончился…
Когда за окном посветлело, он, забыв о страхе, раскрыл дверь, вышел из избы и с любопытством стал рассматривать следы ночного гостя. Ну и здоров же он был! Таких следов ему ещё не приходилось видеть.
«Когда-нибудь я об этом обязательно напишу», – решил Андрей.
Но теперь голова его была занята совсем другим. Нужно принести из лабаза оставшиеся вещи, проверить большую лодку, притащить от Эймнаха маленькую. Потом необходимо приготовить себе нормальный полноценный обед. И главное – надо сегодня поспать хотя бы пару часиков, иначе не помогут уже ни крепкий кофе, ни тонна сахара!
Он посмотрел на небо. Оно было тёмно-синим, с непогасшими ещё звёздами. Расходящийся от реки утренний туман стелился по низинам. День обещал быть тёплым, солнечным и спокойным. Андрей почему-то в это верил.
Глава третья. Встреча
Андрей смотрел по сторонам и не понимал, где находится. Он потерял ориентацию в пространстве. Им овладело какое-то тупое безразличие. По лицу его текли слёзы, руки невыносимо жгло. Надо было что-то предпринимать, но что именно, он не знал.
– Что ещё вашей милости угодно со мной сотворить? – вслух задал он вопрос, обращённый куда-то наверх, к серому безрадостному небу. – Уронить мне на голову камень, покалечить ногу, утопить в реке? Вы уж как-то определитесь, дяденька, меня уже ничем не удивишь!
И у Андрея вдруг что-то внутри закипело, заклокотало, поднимаясь вверх, к горлу. И он, сам того не ожидая, громко закричал:
– Я всё равно дойду! Слышишь? Доползу до избы! Ничего у тебя не выйдет! Зря стараешься!
И он схватил рюкзак и начал ломиться через березняк, неважно куда – но вперёд: к реке, к спасительной избе, к людям, которые ему обязательно помогут!
Неожиданно до слуха донеслось что-то, напоминающее журчание воды, причём звук этот шёл со стороны, откуда он с неимоверным трудом пробирался. И Андрей как одержимый полез обратно, к притягивающему и завораживающему шуму реки. Она никак не должна была оказаться там, но сейчас он готов был поверить любым чудесам, которые могли с ним произойти.
И всё же это была река! Он уже видел сквозь ненавистные стволы молодых берёзок колышущуюся гладь воды…
Андрей не помнил, каким именно образом, но он прорвался к реке и вот уже минуты три, не останавливаясь, пил холодную живительную воду!
– К чёрту, к чёрту, к чёрту эти берёзы! Мы выбрались! Мы дошли! – кричал счастливый Андрей в сторону поросшего частоколом склона.
Два литра выпитой воды сделали своё дело: он начинал приходить в себя, возвращались его рассудительность и терпение. Пока он пил, отмокли прилипшие к ранам перчатки на его руках. Морщась от боли, он стянул их и с удивлением увидел, что ладони не кровоточат, а представляют собой голое мясо без кожи, покрытое какой-то чёрной грязью. Андрей вновь опустил руки в холодный речной поток – так боль почти не ощущалась.
Когда он, наконец, встал и огляделся по сторонам, то радость, вызванная тем, что он выбрался из берёзового плена, сменилась разочарованием, поскольку находился он не где-либо, а километрах в двух от устья Сыни, в том самом месте с каменными непроходимыми берегами, которое он всеми силами мечтал проскочить. День сегодня и вправду складывался на редкость неудачно!
Деваться было некуда. Не лезть же обратно в березняк? И Андрей, надев рюкзак, пошёл по берегу, готовый к очередным преградам и неприятностям.
Конечно, лазания через огромные камни и барахтанье по пояс в воде назвать «ходьбой» можно было с трудом. Но Андрей всё же приближался к цели, это было главным. Возможно, из-за того, что перед этим ему пришлось преодолевать трудности куда более серьёзные, перемещение по «бечевнику» показалось ему вполне сносным. Он даже удивлялся, почему они с Виктором с таким содроганием вспоминали потом первый день пути по Сыни.
«Видели мы и не такое!» – подумал Андрей, забираясь на очередной камень, высотою метров пять, обойти который по воде было совершенно невозможно.
Он шёл, не снимая портянок и не вынимая стелек из сапог, периодически промокая чуть ли не по грудь, но сейчас это уже не имело никакого значения. Сегодня он будет в избе! Там – одежда, еда, печка. Там лодка, на которой придётся, видимо, сплавляться по Куанде, там – ближе к людям…
В восемь часов вечера Андрей прошёл устье Сыни. Река Эймнах его очень удивила. Две недели назад уровень воды был выше метра на полтора. Там, где раньше неслись бурные потоки, теперь шумели неглубокие перекаты, а русло, когда-то шириной метров двести, сейчас едва достигало пятидесяти метров!
Андрей проходил поляну, где они с Виктором разбивали свой первый лагерь. До оставленной в зарослях ивняка резиновой лодки отсюда было километра три. Потом переправа, путь по воде чуть более километра и – долгожданная изба! Прикинув всё это, Андрей остановился, снял рюкзак, достал остатки овсяной каши, соль, сахар, посуду и принялся собирать на берегу плавник для костра.
Через десять минут вода в котелке уже закипала, а Андрей сидел рядом на бревне и курил, задумчиво глядя на языки пламени. Скоро стемнеет, но это не помеха. Засветло он успеет накачать лодку, а потом можно перемещаться и с фонариком! Но поесть надо сейчас. Силы абсолютно закончились. Необходимо было хоть что-то бросить в желудок! Да и ни к чему таскать в рюкзаке остатки продовольствия, когда рядом – лабаз, в котором целых два мешка съестных припасов!
В кашу Андрей высыпал весь сахар, а для «чая» нарвал листьев брусники. Ужин получился скудненьким, но показался необычайно вкусным! Поднося ко рту очередную ложку каши, Андрей вдруг чуть не поперхнулся. Он вспомнил о Викторе. Ему представилось, как тот экономит продукты, пьёт пустой кипяток и слабеет с каждым часом. То, что Витька будет сокращать свой пищевой рацион, он не сомневался. Его товарищ вообще привык довольствоваться малым. Но в этой ситуации наверняка станет голодать, растягивая крупицы еды не на десять дней, как они договаривались, а недели на две – на три. Ведь он понятия не имеет, что Андрей уже находится на Эймнахе! Он думает, что его путь до лабаза займёт раза в два-три большее время!
«Витька выживет!» – уговаривал Андрей сам себя. – «А мне нужны силы. Мне нужно много сил, чтобы дойти до людей и вытащить его отсюда!»
И он доел свою овсянку, хотя последняя ложка чуть не застряла у него в горле. Ему показалось, что он отнимает её у оставленного в горах друга!..
Дальнейший путь по берегу был совсем простым. Андрей шёл по галечниковой отмели, ставшей метров на двадцать шире из-за упавшего в реке уровня воды, и его настроение приходило в норму. Только болели ладони, но это не мешало ему думать о тёплой избе, горячем кофе и крыше над головой. Как мало нужно человеку, чтобы испытать истинное счастье! Стоит обрести уверенность в своих силах, съесть пять ложек овсяной каши, и жизнь покажется доброй, интересной и радостной! Чем ближе была изба, тем спокойнее становился Андрей. И мысли его вновь понеслись вперёд, к следующим трудностям, которые его ожидали. Он думал о предстоящем сплаве по Куанде, о поезде до Новой Чары, о людях, к которым он обратится за помощью. Господи, ещё несколько дней, и он увидит людей! От этой мысли даже жутко становилось. Ведь они с Виктором уже три недели никого не встречали!
Лодка была на месте. Андрей быстро её нашёл. Но там, где они когда-то переплывали Эймнах, его ждал ещё один сюрприз. Внимательно всмотревшись в противоположный берег, Андрей увидел, что рукав реки, по которому они тогда плыли и который вёл к Куанде и лабазу с избой, был абсолютно сухим. По нему вообще ничего не текло. На месте рукава теперь белело нагромождение камней. Неужели эта протока полностью исчезает, когда вода в Эймнахе падает до определённого уровня?
«Всё равно буду перебираться здесь! – решил Андрей. – А потом брошу лодку и пешком пойду к избе. Времени уже нет. Через несколько минут наступит ночь».
Пока Андрей накачивал лодку, совсем стемнело. Он надел налобный фонарик, погрузил в лодку рюкзак, затем сел сам и, отталкиваясь вёслами от камней, вывел свою нехитрую посудину на течение. Оно было совсем не сильным.
– Да, чудеса! – вслух сказал он, вспомнив, в какую неприятную историю они попали с Виктором, когда переплывали сюда.
Тогда Эймнах выглядел мощной горной рекой. Виктор полдня ходил по берегу в поисках брода, и в итоге Андрею пришлось притащить из избы резиновую лодку, чтобы переплыть реку на ней. Но течение оказалось настолько мощным, что они с Витей долго прикидывали место, с которого необходимо отчалить, чтобы успеть пересечь поток до крутого порога, после которого основной рукав Эймнаха делал гигантскую петлю и впадал в Куанду четырьмя километрами ниже. Им никак нельзя было дать течению унести их на лодке дальше порога. И вот они максимально оттащили лодку и вещи вверх по течению, расположили рюкзаки с учётом того, чтобы самим быстро прыгнуть и поплыть, и начали заводить лодку на стремнину. Судёнышко, конечно, не было рассчитано на двух людей с массивным грузом, но иного варианта у них сейчас не было. Нести сюда вторую лодку очень не хотелось, и без того слишком много времени было потрачено впустую! И они с Виктором рискнули.
Как только речной поток стал настолько сильным, что они с трудом удерживались на ногах, Андрей скомандовал Виктору:
– Давай!
И, прыгнув по очереди на рюкзаки, они добровольно отдали себя во власть речной стихии. Вся эта неуклюжая конструкция, подхваченная мощным потоком, понеслась по течению. Одного они не предусмотрели – как сидя на рюкзаках ещё и ухитриться грести! Лодку развернуло таким образом, что Андрей оказался спереди, а Витька сзади. И Андрей прижался всем телом к рюкзакам, чтобы дать другу возможность хоть как-то управлять лодкой и видеть, куда они плывут.
Витька налегал на вёсла, Андрей как можно ниже распластывался, поскольку слышал сквозь шум воды испуганные реплики друга:
– Я ничего не вижу! Пригнись!
Лодка приближалась к порогу, а они никак не могли пересечь даже половину ширины Эймнаха. Скорость, развитая их крохотным судёнышком, становилась всё больше и больше. Витька работал вёслами изо всех сил! И вдруг Андрей увидел, что их несёт на огромную корягу, торчащую из воды.
– Левее, левее давай! – заорал истошным голосом Андрей. Но было уже поздно. На всём ходу лодка врезалась в дерево, Андрей вылетел за борт, а Виктор повис на коряге. На счастье, чалочный конец тоже зацепился за одну из веток. Всё это произошло в десяти метрах от противоположного берега и в двадцати – от порога. В итоге они как-то выбрались на берег, и что самое удивительное, лодка после удара оказалась цела. Но Андрей ещё долго не мог прийти в себя после того случая, и у него весь вечер кололо сердце…
Сейчас Андрей преодолел Эймнах совершенно спокойно, хотя и было уже совсем темно. Оттащив лодку к коренному берегу и спрятав её от солнца в кустах, Андрей вернулся к рюкзаку, надел его и зашагал по каменной реке по направлению к избе.
Фонарик светил уже плохо, видимо, садились батарейки, ноги спотыкались о камни. Все ужасы сегодняшнего дня были практически позади, он это понимал и, правда, зигзагами, но двигался к заветной цели.
Лабаз располагался по пути, но Андрей решил вначале дойти до избы, а уже затем вернуться за продуктами и медикаментами.
Дверь в избу была привалена бревном так, как и оставляли они с Витей. Видимо, никто из людей с тех пор не посещал это место.
«Сейчас растоплю печку, а потом пойду за вещами!» – решил Андрей, похвалив себя и друга за то, что они заготовили небольшую поленницу дров как раз для такого случая.
Печь разошлась не сразу. Пришлось несколько раз поджигать бересту, а затем раздувать огонь. Но упорство Андрея было сильнее, и через пятнадцать минут из многочисленных щелей печки повалил дым, а затем раздался приятный треск, и показались языки пламени.
– Так-то оно лучше! – сказал Андрей, обращаясь к печи.
Идти уже никуда не хотелось. Но надо было обработать руки и хотя бы заварить себе чай. И Андрей, собрав последние силы, встал, взял фонарик и вышел из избы.
Перед ним шумела Куанда. Река находилась совсем рядом, в десяти метрах. От неё веяло прохладой и покоем. Ей неведомы были трудности, пережитые Андреем за последние дни, её не волновал оставленный в горах Виктор со сломанной ногой. У неё была своя жизнь – вольная и суровая. И от осознания этого Андрею стало как-то особенно хорошо и уютно на душе, будто река своим существованием утверждала вечность, в сравнении с которой его мир, мир людей, оказывался вовсе не таким уж единственно важным. Ведь река много тысяч лет течёт вот так, подмывая берега, неся в своей толще деревья, листья, рыбу, замерзая долгими морозными зимами, наполняясь бурным грязным потоком в весеннее половодье. А люди приходят к ней изредка, как гости, со своими проблемами, переживаниями, несчастьями. Но всё это не стоит и одной капли вечности, в которой существует река…
Для того чтобы достать продукты из лабаза, Андрею надо было залезть на дерево, к которому был привязан конец верёвки, держащий весь груз. Два рюкзака с продуктами висели на растяжке между деревьями на высоте пяти метров. Это было вынужденной необходимостью, иначе медведи наверняка бы разорили их запасы. Остальные вещи они с Виктором сложили в стороне и упаковали в длинный полиэтиленовый рукав. В них продуктов не было, и они решили, что опасаться за их сохранность не стоит.
Андрей осторожно отвязал верёвку и начал медленно её стравливать. Рюкзаки, общий вес которых превышал пятьдесят килограммов, поползли вниз. У него очень сильно болели руки, ведь именно ладонями приходилось удерживать верёвку. Даже слёзы сами собой потекли из глаз. Наконец, рюкзаки оказались на земле. Андрей решил по очереди дотащить их до избы, оставлять внизу их было нельзя, а снова поднять рюкзаки наверх он со своими руками всё равно бы не смог.
К счастью, в одном из рюкзаков лежал и свёрток с медикаментами. Перетащив вещи в избу, Андрей обработал ладони перекисью водорода, отчего полузапёкшаяся кровь закипела и запенилась, затем аккуратно протёр сухим тампоном и, намазав «Спасателем», забинтовал. Ладони ныли и «стреляли», но боль была уже не такой нестерпимой, как раньше.
«До свадьбы заживёт!» – подумал Андрей и стал выкладывать из рюкзака продукты.
Сверху лежали пластиковые бутылки с чаем, кофе, сахаром и большой мешок с печеньем. Андрей решил, что этого будет вполне достаточно для ужина. Ему очень хотелось сладкого горячего чая. Недостаток глюкозы в первую очередь сказывается на физической выносливости, и он хотел заполнить свой желудок сладостями, чтобы как можно быстрее обрести силы для предстоящего пути.
Кипятить воду на печке Андрею не хотелось, в избе стало очень жарко, и он больше не подбрасывал в печь дрова. Поэтому он вытащил бензиновый примус и запалил его. Вода через десять минут закипела, и он заварил огромную миску крепкого чая. Запах, исходивший от неё, был настолько приятным и сильным, что у Андрея даже закружилась голова.
Потом он снял с себя всю грязную одежду, лёг на нары, застеленные оленьей шкурой, пододвинул поближе миску с чаем, сахар и печенье и закрыл глаза.
Господи, как же он устал! Никто никогда не поймёт его состояние сейчас!
Андрей открыл глаза и посмотрел вниз. Таким он себя ещё не видел: под торчащими рёбрами, в том месте, где должен находиться живот, сквозь кожу отчётливо проступал позвоночник! Андрей даже испугался и решил больше туда не смотреть. Наверное, килограммов пятнадцать он скинул за последнюю неделю. Но это ничего, он наберёт! А вот Витька, скорее всего, вообще превратился в скелет. Он и до этого не отличался полнотой!
Чай заварился. Андрей аккуратно положил в миску пять столовых ложек сахара и не торопясь стал помешивать. Когда белые кристаллики окончательно исчезли, он поднёс горячую миску ко рту и сделал первый глоток. Кипяток обжигал язык, от сахара заныли зубы, но Андрей продолжал с наслаждением пить этот божественный напиток, не забывая поглощать сразу по несколько кусочков печенья вприкуску.
Кто не бывал в тайге, тот не знает вкуса чая! Это непередаваемое райское блаженство – пить крепкий сладкий чай! Тот чай, которые люди пьют в городах, – это совсем другое. Там просто подкрашенная вода, не более того. Но ЭТОТ чай, заваренный в таёжной избе, за сотни километров от людей и городов – является совершенно другим, изысканнейшим блюдом! Можно прожить без хлеба, без мяса и рыбы, без овощей и фруктов, но без чая в тайге существовать невозможно! Об удивительном свойстве чая Андрей неоднократно слышал от людей, которым известна таёжная жизнь. Но только сейчас он на себе испытал истинное чудо от выпитого чая! С каждым живительным глотком тело наполнялось радостью и энергией, все измученные члены вновь обретали жизнь. Настроение, подобно столбику термометра, ползло вверх, к знаку «плюс». Трудно описать словами, что такое настоящий крепкий сладкий чай в тайге! Чай – это всё, это – жизнь!
Андрей решил, что выпитой миски ему мало. Он сходил за водой, чуть было не поскользнувшись голыми пятками на береговой глине, снова разжёг примус и закурил сигарету в ожидании, когда вода закипит.
– Господи, дай мне силы дойти до людей! Сделай так, чтобы Витька не замёрз, и его не сожрал медведь! Помоги ему не умереть от заражения! Господи, я знаю, что ты есть, хоть никогда не говорил об этом вслух, но теперь я могу тебя попросить, ты же всё видишь и понимаешь!
Эти слова Андрей произнёс, сидя на нарах у горящего примуса и глядя на огонь. Наверное, сцена выглядела очень забавно: голый человек, весь в ссадинах и ушибах, сидит перед примусом и обращается к господу Богу. Но Андрею было абсолютно всё равно, как он смотрится со стороны. Слова лились из него помимо воли. Он, действительно, не был верующим человеком, но в эту минуту он верил. Это был его Бог, собственный, о котором знал лишь он один. Просто пришло время, когда он мог обратиться только к нему. И Бог его услышал, Андрей почувствовал это сердцем, Бог обещал ему помочь!
Андрей заварил кофе, тоже сладкий и крепкий. Когда он допил литровую миску этого напитка, сердце забилось часто и громко. Но ему почему-то стало от этого радостно. Он был жив! Первый этап пути пройден, пятьдесят километров остались позади! Предстоял сплав по Куанде. Жаль, что он не знает тропы через перевалы к БАМу. Но рисковать он уже не имеет права, и без того сегодня натворил дел. Он будет сплавляться – путь этот дольше, зато надёжнее и легче. И даже если на сплав уйдёт четыре дня, всё равно через неделю после того, как он покинул в горах друга, он будет уже в посёлке! Это нормально. Витька его дождётся!
Андрей встал и заткнул лыжной палкой входную дверь. Сделал он это машинально, стесняясь своей наготы. Всё-таки ночевал он в избе, в творении рук человеческих. Неудобно, если кто-то войдёт ночью и обнаружит его в таком неприличном виде. Андрей тут же рассмеялся от возникшей в голове мысли. Конечно, никто сюда ночью не придёт! Кто может прийти в такое время и в такую глухомань?
Выпитый чай с огромным количеством сахара, полкило съеденного печенья, а также сумасшедший день, пережитый сегодня, не давали Андрею уснуть. Он лежал на спине с открытыми глазами, курил одну за другой сигареты и думал о предстоящем пути. Потом мысли его стали сбиваться, уноситься куда-то в прошлое. Он вновь переживал тот роковой день, когда его товарищ сорвался в водопад. Как много ошибок они оба тогда совершили, как безответственно поступали! Перед Андреем поминутно проходили события последних трёх дней совместного с Виктором пути. Он корил себя за недостаточную настойчивость, за то, что не уберёг друга от опасности. Ведь всё могло сложиться совершенно иначе, запрети он Витьке лезть наверх по скользким камням! Почему так всё получилось? Где та основная прореха, запустившая безумное колесо всех последующих несчастий?
От тяжёлых и тревожащих душу мыслей Андрея вернул в настоящее резкий и сильный удар по крыше избы, от которого посыпались сверху земля, опилки и какой-то мусор. Андрей не спал, глаза у него были открыты. Но случившееся казалось ему настолько нереальным, что он начал сомневаться, не почудилось ли ему это?
Андрей приподнялся, сел на край нар и весь превратился в слух. Он стал вспоминать, что находилось снаружи. Постепенно перед глазами возникла чёткая картинка избы на берегу реки, окружённая маленькими берёзками. Все большие деревья поблизости были вырублены, это он помнил совершенно точно! Но что же тогда могло упасть на крышу? Камень? Метеорит? Да какой к чёрту метеорит! О чём это он? Может, этот удар произошёл у него в голове? Но тогда почему сверху посыпалась всякая труха?
Андрей не смог ответить ни на один из вопросов. Было ясно одно: на крышу упало что-то большое. Но что?
Странно, но вместо того чтобы громко закричать или выйти и посветить фонариком, он окаменел, боясь пошевелиться. Он ждал, что будет дальше. А дальше ничего не происходило. Было тихо, привычно шумела река, и потрескивала остывающая печка. Так прошло минут пять.
Андрей осторожно лёг обратно на шкуру, продолжая напряжённо вслушиваться в звуки. И тут последовал второй удар – теперь уже по стене избы, с той стороны, где лежал Андрей. От его силы он чуть не свалился на пол. Это было уже серьёзно! Он понимал, что снаружи находится какое-то живое существо. Ему почему-то представился человек с огромной дубиной, похожий на того, каким изображают неандертальца в школьных учебниках. Но что ему нужно? Зачем он бьёт по избе? Если же это современный человек, он должен постучать в дверь и сказать хотя бы слово!
«Есть всё же Бог на свете!» – подумал Андрей, вспомнив, что он, сам не понимая зачем, заткнул лыжной палкой входную дверь.
Самое удивительное, что никаких других звуков слышно не было. Пугающая тишина с той стороны казалась страшнее самих ударов! У Андрея начали сдавать нервы. Неужели сегодняшние приключения ещё не закончились?
Больше Андрей не мог переносить неизвестность. Он сам не очень понимал, что делает, но у него возникло непреодолимое желание посмотреть, что же там происходит? И он встал и подошёл к двери.
– Кто там? Что вам нужно? – крикнул он грозным голосом. И в этот момент последовал третий удар, по самой двери. От его силы одна из досок треснула, а лыжная палка согнулась. И тут он почувствовал неприятный, омерзительный запах. Этот запах ни с чем другим невозможно было спутать, так неприятно воняло только из пасти медведя, он помнил это со времени путешествий по Северному Уралу, когда у него произошла совсем близкая встреча с косолапым хищником.
– Пошёл вон, гад! – заорал изо всех сил Андрей. – Убирайся отсюда! Хрен тебе, а не печенье с чаем!
Только тут раздалось наконец недовольное и страшное рычание, не оставляющее сомнений в принадлежности ночного гостя к семейству медведей. Он кряхтел, мычал, скрёб когтями по брёвнам. Но потом вдруг голос его стал удаляться, и Андрей в изнеможении опустился на нары.
«Не бояться человека может только сумасшедший или больной зверь, – рассуждал он. – “Подобная история есть у Федосеева в повести “Злой дух Ямбуя”. Но там был медведь-людоед, редчайший случай! Что же заставило этого мишку ломиться в избу среди ночи, прекрасно понимая, что внутри находится человек? Запах чая и кофе? Может, он просто хотел поесть за компанию?»
Ещё долго Андрея слегка трясло. Дрожащими руками он прикурил сигарету, допил глоток остывшего кофе, затем проверил надёжность лыжной палки, служившей своеобразным засовом, и снова лёг на шкуру оленя. Он молился про себя, чтобы мишка уходил как можно дальше от избы. Совсем ни к чему были сейчас все эти медведи, барсы и прочий животный мир. Конечно, они здесь у себя дома, это Андрей – в гостях. Но гость он вроде бы вполне культурный, никого не обижает, не трогает. Неужели так ненавистен он для них, так неприятен, что второй раз за день вызывает неприкрытую агрессию со стороны косолапых?
Часы показывали шестой час утра. Похоже, поспать так и не получится. Это плохо! В таком состоянии он не успеет сегодня сделать все дела и начать сплав. Но ничего, наверстает этот день в пути. Лучше хорошенько подготовиться. Возможно, ночной кошмар с медведем был предупреждением, неким знаком свыше, что необходимо сделать выходной, набраться сил и привести в порядок свои мысли.
Удивительно, но Андрей не сомневался, что медведь не вернётся и весь ужас этого бесконечного дня закончился…
Когда за окном посветлело, он, забыв о страхе, раскрыл дверь, вышел из избы и с любопытством стал рассматривать следы ночного гостя. Ну и здоров же он был! Таких следов ему ещё не приходилось видеть.
«Когда-нибудь я об этом обязательно напишу», – решил Андрей.
Но теперь голова его была занята совсем другим. Нужно принести из лабаза оставшиеся вещи, проверить большую лодку, притащить от Эймнаха маленькую. Потом необходимо приготовить себе нормальный полноценный обед. И главное – надо сегодня поспать хотя бы пару часиков, иначе не помогут уже ни крепкий кофе, ни тонна сахара!
Он посмотрел на небо. Оно было тёмно-синим, с непогасшими ещё звёздами. Расходящийся от реки утренний туман стелился по низинам. День обещал быть тёплым, солнечным и спокойным. Андрей почему-то в это верил.
Глава третья. Встреча
Хорошо, что с утра первым делом Андрей проверил большую резиновую лодку, на которой ему предстояло сплавляться по Куанде. Левый баллон в районе клапана сильно травил воздух. Пришлось доставать клей и срочно его клеить. Сегодняшний выход сам собою переносился на один день.
«Ничего! Завтра с первыми лучами солнца я буду на воде! – успокаивал он себя. – А сейчас нужно разобраться с вещами, приготовить обед, помыться и постираться. Работы хватит до вечера!»
«Ничего! Завтра с первыми лучами солнца я буду на воде! – успокаивал он себя. – А сейчас нужно разобраться с вещами, приготовить обед, помыться и постираться. Работы хватит до вечера!»