Первый пароход с 8500 ручными пулеметами прибыл в ноябре 1929 года, остальные прибыли в феврале 1930-го. Новое оружие получило официальное название «ручной пулемет Браунинга образца 1928 года».
В январе 1929 года были собраны первые пулеметы Браунинга собственно польского производства – а далее «Paсstwow№ Fabrykа Karabinуw» погнала «браунинги» массовым тиражом. В 1930 году их было произведено 600 пулеметов, в 1931-м – 2400, в 1932-м – 860, в 1933-м – 1355, в 1934-м – 1550, в 1935-м – 1500; всего польских «браунингов» было выпущено 12 600 штук. Их стоимость колебалась в пределах 2050–2060 злотых (винтовка Маузера польского производства стоила 214 злотых).
Ручной пулемет Браунинга
Всего Войско Польское в сентябре 1939 года имело на вооружении 19 971 ручной пулемет Браунинга – вполне современное и удачного автоматическое стрелковое оружие; кроме того, на складах имелось около 20 тыс. ручных пулеметов времен Первой мировой (11 870 пулеметов Шоша, 2170 пулеметов Бергмана, несколько сотен «льюисов» и «виккерсов»), большинство из которых было ничуть не хуже немецких «максимов» MG-08/15 и MG-08/18 (которых, кстати, у поляков тоже было в 1931 году более 7500 штук).
Но все же, несмотря на негативное мнение специалистов Центральной стрелковой школы, конкурс станковых пулеметов состоялся. В нем приняли участие два американских «браунинга» образца 1919 года, чешский «Шварцлозе-Янечек» 1907/12/27 и английский «Виккерс» 1909/1927. Первое место занял «американец», восхитивший польскую комиссию своей конструкционной простотой и малым количеством мелких деталей – разобрать и собрать его можно было в полевых условиях без дополнительного инструмента! Кроме того, он был весьма нечувствителен к загрязнению, а ствол, хоть и охлаждался водой в специальном кожухе, тем не менее мог легко заменяться.
Станковый пулемет Браунинга
Но главным преимуществом этого пулемета было то, что лицензию на его производство МОЖНО БЫЛО НЕ ПОКУПАТЬ, поскольку фирма «Кольт» (вернее, ее представитель в Европе, бельгийская фирма «Fabrique Nationale») не запатентовала этот пулемет в Польше, прежде чем выставлять его на испытания. Поляки не могли не воспользоваться этой халявой, тем более что пулемет был в наличии, и сделать его копию для польских инженеров не представляло особых трудов. Экономия – 450 000 долларов!
Летом 1930 года были изготовлены два первых образцовых экземпляра станкового пулемета, а в марте 1931 года завод покинула первая промышленная серия (200 штук) «станкового пулемета Браунинга образца 30-го года». Его цена была 3633 злотых за штуку, а всего Войско Польское закупило 7861 станковый пулемет Браунинга образца 1930-го года.
Из всего вышеизложенного можно сделать вывод: хотя Польша и значительно уступала своим союзникам в области пулеметного вооружения, но в 1935 году, в момент создания вермахта, имела на 28 тыс. антикварных пулеметов времен Первой мировой не менее 16 тыс. ручных и 5 тыс. станковых пулеметов новейшего образца, тогда как у вермахта в это же время оных НЕ БЫЛО НИ ОДНОГО.
Еще раз, на всякий случай – на момент подписания Адольфом Гитлером указа о ликвидации рейхсвера и создания вермахта (15 марта 1935 года) Польша полным ходом перевооружала свою армию новейшими пулеметами и уже имела их в наличии БОЛЕЕ ДВАДЦАТИ ТЫСЯЧ – не считая 28 тыс. разного стрелкового утиля, проходящего в графе «пулеметы». У немцев же в это время не было в войсках ни одного современного образца автоматического оружия!
И немецкие оружейники сделали это!
Во-первых, они прекрасно понимали, что в существующих экономических условиях разрабатывать и производить несколько типов пулеметов (ручной, станковый, зенитный, танковый) – значит серьезно усложнить и удорожить программу перевооружения вооруженных сил; значит, разрабатываемый пулемет должен быть ОДИН – но на все руки мастер.
Во-вторых, этот пулемет должен быть максимально эффективен и прост в эксплуатации – пусть даже за счет удорожания его производства (его универсальность это удорожание компенсирует с лихвой).
В-третьих, производство этого пулемета должно быть налажено на ВСЕХ пулеметных заводах – вне зависимости от формы собственности; это позволит быстро насытить войска новым оружием и ликвидировать катастрофическое отставание вермахта от потенциальных противников в области автоматического оружия.
В конце 1932 года фирма «Mauser» представила Управлению вооружений образцы своих пулеметов: MV.1931 и MG.32, тайно изготовленные дочерним отделением фирмы «Metallwarenfabrik Kreuzlingen A.G» в Швейцарии. Ответственный за разработку нового автоматического оружия в Управлении вооружений майор фон Вебер после ряда сравнительных испытаний предложенного оружия поручил конструктору из «Reinmetall» Луису Штанге на основании лучших узлов и деталей, разработанных в разных моделях пулеметов фирм «Mauser», «Rheinmetal» l, «Genschow» и «Simson», создать пулемет, который обладал бы максимальной эффективностью и простотой. Результатом этого стал 7,92-мм единый пулемет MG-34.
Пулемет, надо сказать, получился сложный и очень дорогой – стоимость производства MG-34 составляла 312 рейхсмарок, трудозатраты на производство одного пулемета превышали 150 человеко-часов, большая часть его деталей изготовлялась фрезеровкой с очень жесткими допусками. Но зато это был по-настоящему современный пулемет, полностью удовлетворяющий вермахт по своим боевым характеристикам! Вес его ручного варианта составлял 12 кг, на станке 1934 года он весил всего 33 кг. Питание пулемета могло осуществляться и из барабанного магазина, и лентой, которую можно было вставлять и с правой, и с левой стороны. А темп стрельбы в 800 выстрелов в минуту был просто замечательным!
Пулемет был принят на вооружение в 1934 году (еще для рейхсвера) – и до начала Второй мировой войны его было выпущено 84 078 единиц во всех вариантах.
MG-34 в первую очередь достоин внимания как первый единый пулемет, когда-либо принятый на вооружение. В нем воплотилась выработанная вермахтом на опыте Первой мировой войны концепция универсального пулемета, способного выполнять роль как легкого ручного пулемета, используемого с сошек, так и станкового, используемого с пехотного или зенитного станка, а также танкового, используемого в спаренных и отдельных установках танков и боевых машин. Благодаря этому пулемету вермахт к концу тридцатых годов в области пулеметного вооружения догнал своих потенциальных противников – если не по количеству (у Франции пулеметов все равно было вдвое больше), то, во всяком случае, по качеству.
Единый пулемет MG-34
Более-менее равным, как может убедиться читатель, у сторон грядущего конфликта было лишь количество короткоствольного личного оружия – пистолетов и револьверов. По винтовкам, карабинам и пулеметам Франция и ее союзники намного превосходили Третий рейх. Конечно, кто-то возразит, что уже 16 марта ситуация в корне изменится, и вооружение, отнесенное в таблице к «чехословацкому», станет «немецким» – на что можно ответить, что здесь никак не учтены запасы вооружения Великобритании. А они были ого-го какие немаленькие! Достаточно сказать, что за время Первой мировой войны просвещенные мореплаватели произвели 3 854 000 винтовок и 239 400 пулеметов, из какового числа не менее 1,5 млн винтовок и 80 тыс. пулеметов были по окончании войны аккуратно складированы в арсеналы в предвидении грядущих неприятностей…
Глава 2
В январе 1929 года были собраны первые пулеметы Браунинга собственно польского производства – а далее «Paсstwow№ Fabrykа Karabinуw» погнала «браунинги» массовым тиражом. В 1930 году их было произведено 600 пулеметов, в 1931-м – 2400, в 1932-м – 860, в 1933-м – 1355, в 1934-м – 1550, в 1935-м – 1500; всего польских «браунингов» было выпущено 12 600 штук. Их стоимость колебалась в пределах 2050–2060 злотых (винтовка Маузера польского производства стоила 214 злотых).
Всего Войско Польское в сентябре 1939 года имело на вооружении 19 971 ручной пулемет Браунинга – вполне современное и удачного автоматическое стрелковое оружие; кроме того, на складах имелось около 20 тыс. ручных пулеметов времен Первой мировой (11 870 пулеметов Шоша, 2170 пулеметов Бергмана, несколько сотен «льюисов» и «виккерсов»), большинство из которых было ничуть не хуже немецких «максимов» MG-08/15 и MG-08/18 (которых, кстати, у поляков тоже было в 1931 году более 7500 штук).
* * *
Со станковыми пулеметами у поляков тоже было не так уж трагично, как это обычно принято считать. Да, в арсеналах Польши хранилось много всякого утиля времен Первой мировой – были там и немецкие (более четырех тысяч) и русские (около двух тысяч) «максимы», 8-мм австрийские «шварцлозе» (каковых насчитывалось полторы тысячи штук), английские «виккерсы», французские «гочкисы» и «браунинги», – но уже зимой 1927/28 года та же комиссия, что выбирала «ручник», взялась за выбор «станкача». Сначала, правда, члены комиссии были против того, чтобы принимать на вооружение станковый пулемет под маузеровский патрон, ибо, по их мнению, стальная оболочка пули этого патрона при длительной стрельбе (характерной именно для станкового пулемета) будет выводить из строя пулеметные стволы (из-за перегревания и последующей деформации) – тогда как при стрельбе как «старыми» 8-мм «лебелевскими» патронами (выпущенными до 1917 года, чья пуля была сплошной томпаковой и без оболочки, лишь плакированной медью), так и «новыми» (изготовленными после 17-го года, пуля которых имела свинцовый сердечник и медно-никелевую оболочку) ничего такого не происходило.Но все же, несмотря на негативное мнение специалистов Центральной стрелковой школы, конкурс станковых пулеметов состоялся. В нем приняли участие два американских «браунинга» образца 1919 года, чешский «Шварцлозе-Янечек» 1907/12/27 и английский «Виккерс» 1909/1927. Первое место занял «американец», восхитивший польскую комиссию своей конструкционной простотой и малым количеством мелких деталей – разобрать и собрать его можно было в полевых условиях без дополнительного инструмента! Кроме того, он был весьма нечувствителен к загрязнению, а ствол, хоть и охлаждался водой в специальном кожухе, тем не менее мог легко заменяться.
Но главным преимуществом этого пулемета было то, что лицензию на его производство МОЖНО БЫЛО НЕ ПОКУПАТЬ, поскольку фирма «Кольт» (вернее, ее представитель в Европе, бельгийская фирма «Fabrique Nationale») не запатентовала этот пулемет в Польше, прежде чем выставлять его на испытания. Поляки не могли не воспользоваться этой халявой, тем более что пулемет был в наличии, и сделать его копию для польских инженеров не представляло особых трудов. Экономия – 450 000 долларов!
Летом 1930 года были изготовлены два первых образцовых экземпляра станкового пулемета, а в марте 1931 года завод покинула первая промышленная серия (200 штук) «станкового пулемета Браунинга образца 30-го года». Его цена была 3633 злотых за штуку, а всего Войско Польское закупило 7861 станковый пулемет Браунинга образца 1930-го года.
Из всего вышеизложенного можно сделать вывод: хотя Польша и значительно уступала своим союзникам в области пулеметного вооружения, но в 1935 году, в момент создания вермахта, имела на 28 тыс. антикварных пулеметов времен Первой мировой не менее 16 тыс. ручных и 5 тыс. станковых пулеметов новейшего образца, тогда как у вермахта в это же время оных НЕ БЫЛО НИ ОДНОГО.
Еще раз, на всякий случай – на момент подписания Адольфом Гитлером указа о ликвидации рейхсвера и создания вермахта (15 марта 1935 года) Польша полным ходом перевооружала свою армию новейшими пулеметами и уже имела их в наличии БОЛЕЕ ДВАДЦАТИ ТЫСЯЧ – не считая 28 тыс. разного стрелкового утиля, проходящего в графе «пулеметы». У немцев же в это время не было в войсках ни одного современного образца автоматического оружия!
* * *
С этим нужно было срочно что-то делать – причем делать так, чтобы с наименьшими затратами добиться наилучшего результата.И немецкие оружейники сделали это!
Во-первых, они прекрасно понимали, что в существующих экономических условиях разрабатывать и производить несколько типов пулеметов (ручной, станковый, зенитный, танковый) – значит серьезно усложнить и удорожить программу перевооружения вооруженных сил; значит, разрабатываемый пулемет должен быть ОДИН – но на все руки мастер.
Во-вторых, этот пулемет должен быть максимально эффективен и прост в эксплуатации – пусть даже за счет удорожания его производства (его универсальность это удорожание компенсирует с лихвой).
В-третьих, производство этого пулемета должно быть налажено на ВСЕХ пулеметных заводах – вне зависимости от формы собственности; это позволит быстро насытить войска новым оружием и ликвидировать катастрофическое отставание вермахта от потенциальных противников в области автоматического оружия.
В конце 1932 года фирма «Mauser» представила Управлению вооружений образцы своих пулеметов: MV.1931 и MG.32, тайно изготовленные дочерним отделением фирмы «Metallwarenfabrik Kreuzlingen A.G» в Швейцарии. Ответственный за разработку нового автоматического оружия в Управлении вооружений майор фон Вебер после ряда сравнительных испытаний предложенного оружия поручил конструктору из «Reinmetall» Луису Штанге на основании лучших узлов и деталей, разработанных в разных моделях пулеметов фирм «Mauser», «Rheinmetal» l, «Genschow» и «Simson», создать пулемет, который обладал бы максимальной эффективностью и простотой. Результатом этого стал 7,92-мм единый пулемет MG-34.
Пулемет, надо сказать, получился сложный и очень дорогой – стоимость производства MG-34 составляла 312 рейхсмарок, трудозатраты на производство одного пулемета превышали 150 человеко-часов, большая часть его деталей изготовлялась фрезеровкой с очень жесткими допусками. Но зато это был по-настоящему современный пулемет, полностью удовлетворяющий вермахт по своим боевым характеристикам! Вес его ручного варианта составлял 12 кг, на станке 1934 года он весил всего 33 кг. Питание пулемета могло осуществляться и из барабанного магазина, и лентой, которую можно было вставлять и с правой, и с левой стороны. А темп стрельбы в 800 выстрелов в минуту был просто замечательным!
Пулемет был принят на вооружение в 1934 году (еще для рейхсвера) – и до начала Второй мировой войны его было выпущено 84 078 единиц во всех вариантах.
MG-34 в первую очередь достоин внимания как первый единый пулемет, когда-либо принятый на вооружение. В нем воплотилась выработанная вермахтом на опыте Первой мировой войны концепция универсального пулемета, способного выполнять роль как легкого ручного пулемета, используемого с сошек, так и станкового, используемого с пехотного или зенитного станка, а также танкового, используемого в спаренных и отдельных установках танков и боевых машин. Благодаря этому пулемету вермахт к концу тридцатых годов в области пулеметного вооружения догнал своих потенциальных противников – если не по количеству (у Франции пулеметов все равно было вдвое больше), то, во всяком случае, по качеству.
* * *
На 1 марта 1939 года соотношение между Германией и ее потенциальными противниками по количеству стрелкового оружия было следующим:
Глава 2
Артиллерия
Как известно, практически вся артиллерия кайзеровской армии по условиям Версальского мира перешла в руки Антанты – за исключением 288 орудий (204 77-мм пушек и 84 105-мм гаубиц), остающихся на вооружении опереточного рейхсвера Веймарской республики официально, и 675 орудий, спрятанных по монастырям и крестьянским овинам, – то бишь имеющихся неофициально. Назвать это количество пушек и гаубиц «артиллерией сухопутной армии» – значит жестоко посмеяться над логикой и здравым смыслом. 938 артиллерийских стволов, которые немцы могли бы в случае нужды выставить на линию огня, вызвали бы гомерический хохот не только у французов (в артиллерийских парках которых только 75-мм пушек в начале тридцатых годов хранилось 5484 единицы), но даже у поляков, превосходивших немцев в 75-мм орудиях и легких полевых гаубицах В ТРИ РАЗА, а в тяжелой артиллерии (пушках калибра 105 мм и выше и гаубицах калибра 155 мм и выше) – почти В ВОСЕМЬ С ПОЛОВИНОЙ РАЗ (638 тяжелых польских орудий против 75 германских).
Французская же тяжелая артиллерия (корпусная, армейская и РГК) вообще была несравнима по мощи с немецкой – она представляла собой колоссальную военную силу как по количеству стволов, так и по их калибру.
Хотя сначала буквально пара слов о французской дивизионной артиллерии, ибо ее организация была весьма интересна (особенно – для поклонников Резуна). Чем? Тем, что большинство из более чем семи десятков развертываемых в случае военной опасности французских пехотных дивизий имело по штату два артиллерийских полка – легкий пушечный (из трех батальонов по 12 75-мм орудий каждый) и тяжелый гаубичный (из двух батальонов по 12 155-мм гаубиц). Кроме того, в вышеозначенной дивизии имелось 52 25-мм и 8 47-мм противотанковых и 6 25-мм зенитных орудий.
Корпусная артиллерия в 1932 году насчитывала 30 полков, каждый из которых состоял из двух дивизионов 105-мм пушек (из трех батарей каждый) и одного дивизиона 155-мм пушек. Кроме того, к корпусной артиллерии относились 15 полков 155-мм гаубиц (по девять четырехорудийных батарей в каждом), 5 полков (также по девять четырехорудийных батарей) 105-мм и 10 полков (такой же штатной структуры) 155-мм пушек.
Артиллерия РГК состояла из полка 240-мм пушек (всего 75 орудий), полка тяжелых мортир (всего 88 орудий), полка тяжелой железнодорожной артиллерии с 254-мм орудиями кругового обстрела (всего 42 орудия), четырех полков тяжелой железнодорожной артиллерии с 280-мм орудиями (всего 506 стволов). Итого в состав тяжелой артиллерии большой мощности входило 711 орудий.
Кроме того, в горнопехотных частях имелось около сотни 65-мм горных пушек.
Французская тяжелая артиллерия
В общем, пушек, гаубиц и мортир у французов в начале тридцатых годов было более чем изрядно – свыше 12 тыс. штук калибра 75 мм и выше, – и французские генералы, даже после прихода к власти в Германии нацистов и указа Гитлера о создании вермахта, с весьма оправданной снисходительностью посматривали на восток – их артиллерийские парки и цейхгаузы (где одних только 75-мм унитарных выстрелов было запасено свыше 8 млн штук) надежно служили (как тогда всем во Франции казалось) абсолютной гарантией непобедимости la belle France, ибо создать артиллерию, хотя бы приблизительно равную французской, немцы априори не могли – хоть продай они последние штаны.
Впрочем, как выяснилось уже через несколько лет, генералы Гитлера этого делать вовсе и не планировали…
К тому же 77-мм полевые пушки, оставшиеся у «веймарской» армии, в случае настоящей войны очень быстро стали бы бесполезными грудами железного лома – ввиду крайне малого количества «официально разрешенных» снарядов к этим орудиям. Как известно, в начале 1923 года французы вкупе с бельгийцами оккупировали Рур – и командование рейхсвера вынуждено было в предвидении возможной войны с зарвавшимися победителями тайно заказать 400 тыс. 77-мм снарядов в Советской России. Реввоенсовет СССР заказ на снаряды принял и (якобы для вновь формируемых особых артдивизионов, вооруженных трофейными германскими орудиями) производство оных начал. Златоустовскому заводу поручили изготовить 400 тыс. корпусов фугасных гранат, Петроградскому (с 1924 г. – Ленинградскому) трубочному заводу – 400 тыс. взрывателей, Тульскому патронному заводу – 400 тыс. снарядных гильз, Казанскому пороховому заводу – 21 тыс. пудов бездымного пороха, Самарскому заводу взрывчатых веществ (Иващенково, ныне Чапаевск) – около 20 тыс. пудов тротила. Во второй половине 1925 года работы по производству снарядов постепенно завершались, а изготовленные снаряды отправились в Германию – хотя угроза войны с Францией и миновала, но снаряды, как известно любому генералу, никогда лишними не бывают…
Но время 77-мм дивизионной пушки все равно безвозвратно ушло – ей не было места в теоретических построениях немецких генштабистов. Тактические идеи, разработанные в наставлении «Управление и сражение», делали упор на важности наличия в боевых порядках войск не тяжелых и маломаневренных «дивизионок», а эффективных легких орудий поддержки пехоты (поскольку грядущая война виделась этим теоретикам как подвижная и высокоманевренная), и поэтому немецкое командование безоговорочно от традиционных легких полевых дивизионных пушек «трехдюймового» калибра отказалось, приняв решение иметь в артполку пехотной дивизии исключительно гаубицы. Да и вопрос экономии средств в данном случае занимал не последнее место – если стоимость разработанной в 1929 году легкой 105-мм гаубицы (в целях конспирации обозначаемой немцами как 10,5 cm le.F.H.18, то есть разработки 1918 года) составляла 16 480 рейхсмарок, то цена полевой пушки 7,5 cm FK 18, разработанной фирмой «Крупп» в 1930 году и в 1939–1940 годах произведенной в количестве 104 единиц (эти пушки состояли на вооружении артиллерийского дивизиона 1-й кавалерийской бригады, а затем – артиллерийского полка 1-й кавалерийской дивизии), превышала 20 тыс. рейхсмарок! Пушки, кстати, решено было вообще из дивизии убрать (кроме противотанковых), а полковую артиллерию укомплектовать такой артсистемой, которая была бы чем-то средним между траншейным бомбометом, мортирой и гаубицей. При этом оный гибрид должен был иметь калибр не меньше трехдюймового и к тому же должен был быть максимально облегчен, дабы артиллеристы могли катать эту чуду-юду по полю боя, особо не потея, и чтобы стоил этот «гешутц» как минимум втрое дешевле легкой полевой гаубицы.
Посему рекомендованная Войсковым управлением штатная организация пехотного полка 1921 года предусматривала наличие в каждом полку батареи из шести легких «пехотных орудий», которые, правда, еще предстояло создать.
Впрочем, говоря о революционных воззрениях немецких артиллерийских теоретиков, надо отметить, что их «дивизионная артиллерия будущего» ничего общего не имела с наличной матчастью – все они прекрасно осознавали, что 105-мм гаубица образца 1916 года, состоявшая на вооружении рейхсвера, шедевром артиллерийской мысли отнюдь не являлась. То есть для того, чтобы учить артиллеристов, эти орудия еще годились, а вот для реальной войны они уже изрядно устарели, к тому же союзники оставили на каждый ствол всего по 800 снарядов. Плюс к этому однобрусный лафет (позволяющий осуществлять горизонтальную наводку только в диапазоне 4 градусов) и отсутствие подрессоривания и резиновых шин сурово ограничивали подвижность и тактическую ценность 105-мм гаубицы образца 1916 года. В общем, это орудие никак не могло быть основным орудием новой немецкой армии – и поэтому современная легкая гаубица должна была быть немцами сконструирована по новой.
Немецкая легкая гаубица10,5 cm le.F.H.18
Кстати, надо отдать должное немецким конструкторам – их не коснулась волна универсализации и «смешения стилей», прошедшая по артиллерийским конструкторским бюро на рубеже тридцатых годов. Немцы не стали разрабатывать зенитно-противотанково-полевых пушек (как это сделали мы, «благодаря» изменнику Тухачевскому приняв на вооружение 76-мм дивизионную пушку Ф-22 УСВ – под безнадежно устаревший трехдюймовый снаряд, или чехи с их бикалиберными пушками непонятного назначения), пушек-гаубиц (как это сделали французы, которым мало было 854 105-мм пушек Canon de 105 modele 1913 Schneider и которые в 1934 году начали производить пушку-гаубицу Canon de 105 court Modele 1935 В, наклепав к маю 1940 года этих маловразумительных орудий 376 штук) и прочих «революционных» систем. Немцы предпочитали создавать орудия, идеально подходящие под свое тактическое назначение!
Французская же тяжелая артиллерия (корпусная, армейская и РГК) вообще была несравнима по мощи с немецкой – она представляла собой колоссальную военную силу как по количеству стволов, так и по их калибру.
Хотя сначала буквально пара слов о французской дивизионной артиллерии, ибо ее организация была весьма интересна (особенно – для поклонников Резуна). Чем? Тем, что большинство из более чем семи десятков развертываемых в случае военной опасности французских пехотных дивизий имело по штату два артиллерийских полка – легкий пушечный (из трех батальонов по 12 75-мм орудий каждый) и тяжелый гаубичный (из двух батальонов по 12 155-мм гаубиц). Кроме того, в вышеозначенной дивизии имелось 52 25-мм и 8 47-мм противотанковых и 6 25-мм зенитных орудий.
Корпусная артиллерия в 1932 году насчитывала 30 полков, каждый из которых состоял из двух дивизионов 105-мм пушек (из трех батарей каждый) и одного дивизиона 155-мм пушек. Кроме того, к корпусной артиллерии относились 15 полков 155-мм гаубиц (по девять четырехорудийных батарей в каждом), 5 полков (также по девять четырехорудийных батарей) 105-мм и 10 полков (такой же штатной структуры) 155-мм пушек.
Артиллерия РГК состояла из полка 240-мм пушек (всего 75 орудий), полка тяжелых мортир (всего 88 орудий), полка тяжелой железнодорожной артиллерии с 254-мм орудиями кругового обстрела (всего 42 орудия), четырех полков тяжелой железнодорожной артиллерии с 280-мм орудиями (всего 506 стволов). Итого в состав тяжелой артиллерии большой мощности входило 711 орудий.
Кроме того, в горнопехотных частях имелось около сотни 65-мм горных пушек.
В общем, пушек, гаубиц и мортир у французов в начале тридцатых годов было более чем изрядно – свыше 12 тыс. штук калибра 75 мм и выше, – и французские генералы, даже после прихода к власти в Германии нацистов и указа Гитлера о создании вермахта, с весьма оправданной снисходительностью посматривали на восток – их артиллерийские парки и цейхгаузы (где одних только 75-мм унитарных выстрелов было запасено свыше 8 млн штук) надежно служили (как тогда всем во Франции казалось) абсолютной гарантией непобедимости la belle France, ибо создать артиллерию, хотя бы приблизительно равную французской, немцы априори не могли – хоть продай они последние штаны.
Впрочем, как выяснилось уже через несколько лет, генералы Гитлера этого делать вовсе и не планировали…
* * *
Первым делом немцы усомнились в необходимости иметь в качестве дивизионного орудия 77-мм пушку – время этого девайса на Западном фронте закончилось зимой 1914/15 года, на Восточном – к осени следующего. Закончилось, ибо на поле боя исчезли цели, для поражения которых это орудие создавалось. В современной войне не было больше места ни колоннам пехоты, энергично маневрирующим на открытой местности, ни лихо гарцующим в конном строю кавалерийским полкам, ни разворачивающимся посреди чистого поля артиллерийским батареям, ни легким надземным полевым укреплениям типа редутов или блокгаузов. Армии зарылись в землю, окутали свое предполье колючей проволокой, выставили друг против друга тысячи пулеметных стволов, установили на закрытые позиции сотни крупнокалиберных мортир и гаубиц – и с этого момента пушка 75—77-мм калибра стала попросту НЕНУЖНОЙ. Для задач огневого подавления окопавшегося противника гораздо лучше подходила гаубица (которая при сопоставимом калибре к тому же была много дешевле), а в качестве орудия непосредственной поддержки атакующей пехоты и французские, и немецкие «трехдюймовки» были слишком тяжелы – «француженка» весила 1190 кг, а укороченный и облегченный вариант «немки» (модификация L/20) – 855.К тому же 77-мм полевые пушки, оставшиеся у «веймарской» армии, в случае настоящей войны очень быстро стали бы бесполезными грудами железного лома – ввиду крайне малого количества «официально разрешенных» снарядов к этим орудиям. Как известно, в начале 1923 года французы вкупе с бельгийцами оккупировали Рур – и командование рейхсвера вынуждено было в предвидении возможной войны с зарвавшимися победителями тайно заказать 400 тыс. 77-мм снарядов в Советской России. Реввоенсовет СССР заказ на снаряды принял и (якобы для вновь формируемых особых артдивизионов, вооруженных трофейными германскими орудиями) производство оных начал. Златоустовскому заводу поручили изготовить 400 тыс. корпусов фугасных гранат, Петроградскому (с 1924 г. – Ленинградскому) трубочному заводу – 400 тыс. взрывателей, Тульскому патронному заводу – 400 тыс. снарядных гильз, Казанскому пороховому заводу – 21 тыс. пудов бездымного пороха, Самарскому заводу взрывчатых веществ (Иващенково, ныне Чапаевск) – около 20 тыс. пудов тротила. Во второй половине 1925 года работы по производству снарядов постепенно завершались, а изготовленные снаряды отправились в Германию – хотя угроза войны с Францией и миновала, но снаряды, как известно любому генералу, никогда лишними не бывают…
Но время 77-мм дивизионной пушки все равно безвозвратно ушло – ей не было места в теоретических построениях немецких генштабистов. Тактические идеи, разработанные в наставлении «Управление и сражение», делали упор на важности наличия в боевых порядках войск не тяжелых и маломаневренных «дивизионок», а эффективных легких орудий поддержки пехоты (поскольку грядущая война виделась этим теоретикам как подвижная и высокоманевренная), и поэтому немецкое командование безоговорочно от традиционных легких полевых дивизионных пушек «трехдюймового» калибра отказалось, приняв решение иметь в артполку пехотной дивизии исключительно гаубицы. Да и вопрос экономии средств в данном случае занимал не последнее место – если стоимость разработанной в 1929 году легкой 105-мм гаубицы (в целях конспирации обозначаемой немцами как 10,5 cm le.F.H.18, то есть разработки 1918 года) составляла 16 480 рейхсмарок, то цена полевой пушки 7,5 cm FK 18, разработанной фирмой «Крупп» в 1930 году и в 1939–1940 годах произведенной в количестве 104 единиц (эти пушки состояли на вооружении артиллерийского дивизиона 1-й кавалерийской бригады, а затем – артиллерийского полка 1-й кавалерийской дивизии), превышала 20 тыс. рейхсмарок! Пушки, кстати, решено было вообще из дивизии убрать (кроме противотанковых), а полковую артиллерию укомплектовать такой артсистемой, которая была бы чем-то средним между траншейным бомбометом, мортирой и гаубицей. При этом оный гибрид должен был иметь калибр не меньше трехдюймового и к тому же должен был быть максимально облегчен, дабы артиллеристы могли катать эту чуду-юду по полю боя, особо не потея, и чтобы стоил этот «гешутц» как минимум втрое дешевле легкой полевой гаубицы.
Посему рекомендованная Войсковым управлением штатная организация пехотного полка 1921 года предусматривала наличие в каждом полку батареи из шести легких «пехотных орудий», которые, правда, еще предстояло создать.
Впрочем, говоря о революционных воззрениях немецких артиллерийских теоретиков, надо отметить, что их «дивизионная артиллерия будущего» ничего общего не имела с наличной матчастью – все они прекрасно осознавали, что 105-мм гаубица образца 1916 года, состоявшая на вооружении рейхсвера, шедевром артиллерийской мысли отнюдь не являлась. То есть для того, чтобы учить артиллеристов, эти орудия еще годились, а вот для реальной войны они уже изрядно устарели, к тому же союзники оставили на каждый ствол всего по 800 снарядов. Плюс к этому однобрусный лафет (позволяющий осуществлять горизонтальную наводку только в диапазоне 4 градусов) и отсутствие подрессоривания и резиновых шин сурово ограничивали подвижность и тактическую ценность 105-мм гаубицы образца 1916 года. В общем, это орудие никак не могло быть основным орудием новой немецкой армии – и поэтому современная легкая гаубица должна была быть немцами сконструирована по новой.
Кстати, надо отдать должное немецким конструкторам – их не коснулась волна универсализации и «смешения стилей», прошедшая по артиллерийским конструкторским бюро на рубеже тридцатых годов. Немцы не стали разрабатывать зенитно-противотанково-полевых пушек (как это сделали мы, «благодаря» изменнику Тухачевскому приняв на вооружение 76-мм дивизионную пушку Ф-22 УСВ – под безнадежно устаревший трехдюймовый снаряд, или чехи с их бикалиберными пушками непонятного назначения), пушек-гаубиц (как это сделали французы, которым мало было 854 105-мм пушек Canon de 105 modele 1913 Schneider и которые в 1934 году начали производить пушку-гаубицу Canon de 105 court Modele 1935 В, наклепав к маю 1940 года этих маловразумительных орудий 376 штук) и прочих «революционных» систем. Немцы предпочитали создавать орудия, идеально подходящие под свое тактическое назначение!
* * *
Из всех артсистем, разработанных кайзеровскими конструкторами, генералы Гитлера решили оставить на вооружении лишь 211-мм мортиру (правда, в 1936 году подвергнув ее проект тщательному осовремениванию) – созданная в самом конце Первой мировой, она успела тем не менее отличиться на фронте (количество этих орудий достигло к 11 ноября 1918 года 489 штук), имела для своего калибра весьма надежную конструкцию, высокую маневренность и гибкость огня. При весе системы в 17 900 кг каждую минуту она могла выпускать 113-килограммовый снаряд на дальность почти в 17 км.Конец бесплатного ознакомительного фрагмента