Страница:
Администрация исправительного учреждения поддержала ходатайство в отношении осужденного К. о применении к нему акта помилования. Ходатайство о помиловании поддержали соседи по прежнему месту жительства. Предприятие по месту жительства гарантировало трудоустройство.
Исходя из изложенного осужденный ничем необычным, что бы явилось бесспорным основанием применения к нему акта о помиловании, не выделялся среди других осужденных (примерное поведение осужденного в исправительном учреждении – это обязанность осужденного). Однако входе заседания вскрылся факт, который был неизвестен ранее (в том числе суду): потерпевший был отчимом К., который в его присутствии в нетрезвом состоянии систематически совершал с его матерью половые акты. К. сильно любил свою мать. И поэтому эмоциональное напряжение, копившееся в нем длительное время, прорвалось в расправе над отчимом. Учитывая молодой возраст и мотив совершенного преступления, комиссия поддержала ходатайство о помиловании, несмотря на значительную часть неотбытого наказания.
Можно привести пример обратного порядка.
Г., 1964 г. рождения, был осужден по ст. 77 Уголовного кодекса РСФСР (бандитизм), ч. 3 ст. 146 Уголовного кодекса РСФСР (разбой), п. «а», «в», «е», «н» ст. 102 Уголовного кодекса РСФСР (умышленное убийство при отягчающих обстоятельствах), ч. 1 ст. 218 Уголовного кодекса РСФСР (незаконное ношение, хранение, приобретение, изготовление или сбыт оружия, боевых припасов или взрывчатых веществ) к 14 годам лишения свободы с конфискацией имущества.
Семейное положение: женат, имеет сына 11 лет, мать. Ранее не судим.
Фабула дела. Я. организовал банду для нападения на АО «Ивотстекло» с целью завладения его имуществом. Г. участвовал в этой банде и совершаемых ею нападениях.
В январе-феврале 1995 г. Я., К., З. и Г. договорились совершить нападение на цех № 6 АО «Ивотстекло» с целью хищения платино-родиевого питателя № 4 со стеклоплавильной печи № 8. Предполагалось вооружиться для облегчения совершения преступления. Г. предоставил два пистолета «ТТ», газовый револьвер «Агент» и боеприпасы к ним. По совместной договоренности Г., К., З. занялись сборкой газосварочного аппарата для отделения питателя от печи. Достали все необходимые материалы и втроем изготовили нужный им аппарат. Подготовлены были спецодежда, маски, перчатки. Я. описал схему устройства печи, составил схему крепления болтов питателя к установке, был изучен порядок работы обслуживающего персонала, пути проникновения в цех и отхода, распределены роли каждого участника нападения. Все приготовленные предметы одежды, оружие, резак были спрятаны в парке в условленном месте. Ночью 10 апреля 1996 г. Я., Г., К., З., переодевшись и вооружившись, направились к заводу. Через забор они проникли на его территорию. По колонне, трубам и через проем в окне цеха К., Г., З. проникли на второй этаж помещения цеха. Я. с резаком и другими инструментами оставался внизу около двери. Г., З., вооруженные пистолетом «ТТ» и газовым револьвером «Агент», напали на рабочего цеха Б. Они взяли его за руки, а Г. приставил ствол пистолета к его затылку и потребовал молчать. В отдельной комнате они положили Б. на пол лицом вниз. Затем Г. напал на Бар., угрожая пистолетом, привел в туже комнату, положил на пол. Выяснив у нее численность и местонахождение рабочих, Г. напал на И., взяв ее за одежду, насильно привел в комнату и положил рядом с Б. и Бар. К. отключил электропитание печи и впустил через дверь в цех Я., помог поднять оборудование. Когда Я. и З. снимали питатель с установки, К. и Г. охраняли их. Увидев проходившего в кабинет мастера Л., К. указал на него Г., который направил в его сторону пистолет и приказал лечь на пол. Л. оказал сопротивление, пытался снять маску с лица Г., который ударил Л. дважды в область головы кулаком и рукояткой пистолета, а затем выстрелил в грудь. Когда Л. упал, Г. пытался повторно в него выстрелить, но не смог ввиду поломки оружия. Подбежав к К., Г. взял у него пистолет «ТТ» и выстрелил с близкого расстояния в голову лежащего на лестнице Л., отчего тот скончался на месте происшествия.
Сняв питатель весом 1 кг 82,2 г стоимостью 44 301 598 рублей, преступники скрылись из цеха. После хищения Я. спрятал питатель у себя дома, позже платиновую пластину, входящую в его состав, разрезали на куски. Сбытом пластины занимался Г. и в счет своей доли получил 1800 долларов США, которые израсходовал. На момент рассмотрения ходатайства отбыл 7 лет 2 месяца.
В исправительной колонии Г. зарекомендовал себя с положительной стороны. Имел 17 поощрений, был переведен на облегченные условия отбывания наказания. Трудоустроен бригадиром строительной бригады жилой зоны, к работе относился добросовестно. Принимал активное участие в общественной жизни колонии, являлся председателем совета коллектива осужденных колонии. С родственниками связь поддерживал путем переписки и свиданий. Ему неоднократно предоставлялся отпуск с выездом за пределы исправительной колонии (ИК). Возвращался в срок без замечаний. Имел материальный иск, который выплачивал в установленном законом порядке из заработанных в учреждении средств. Вину в совершении преступления признал. Администрация исправительного учреждения поддержала его прошение о помиловании. Несмотря на исключительно положительное поведение осужденного во время отбывания наказания, Президент Российской Федерации отклонил ходатайство о помиловании в силу особой тяжести совершенных преступлений и отсутствия исключительных обстоятельств для применения акта помилования.
В практике работы комиссий по вопросам помилования встречаются случаи, когда на их рассмотрение поступают ходатайства о помиловании при наличии оснований для условно-досрочного освобождения. Комиссии при этом не поддерживают прошение осужденных. Следовательно, помилование больше, чем вид поощрения и вид досрочного освобождения от отбывания наказания. Такой вывод вытекает и из систематического анализа ст. 85 «Помилование» и ст. 86 «Судимость» Уголовного кодекса Российской Федерации. Если первая из приведенных статей предусматривает снятие судимости до истечения срока наказания в порядке помилования, не оговаривая никаких условий, то вторая относит этот вопрос к компетенции суда при условии безупречного поведения осужденного.
Акт помилования – наивысшая форма (из всех видов досрочного освобождения от наказания) проявления гуманизма к лицу, совершившему преступление и осужденному за него. Гуманизм стремится выявить в человеке все лучшее, что заложено в него природой, и сделать это достоянием всех. «Он исходит из принципа – каждый человек, кем бы он ни был, обладает достоинством, которое следует уважать и защищать… Гуманизм – это добрая мысль о человеке, воплощенная в благом действии для человека»[57]. Его золотое правило: не делай другим того, чего не хочешь, чтобы делали тебе. Оно было выведено более двух с половиной тысячелетий назад древнегреческими мудрецами. Так, Клеобул говорил: «Что ненавидишь, не желай другому». Патак утверждал: «Что возмущает тебя в ближнем, того не делай сам». Фалес на вопрос «Как прожить самую лучшую и праведную жизнь?» отвечал: «Не делай того, что порицаешь в других». Древнеиндийский учитель законов Хилен советовал: «Не делай никому того, чего не хочешь, чтобы было сделано тебе». О том же говорил Конфуций. В Евангелии от Матфея записано: «И так во всем. Как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними». В Новое время английский философ Т. Гоббс утверждал, что золотое правило гуманизма объемлет все прочие законы. А его соотечественник и современник Д. Локк был убежден, что оно самое непоколебимое нравственное правило и основа всякой общественной добродетели.
Обосновывая золотое правило гуманизма, Д. Локк писал: «Поскольку все люди равны и независимы, постольку ни один из них не должен наносить ущерба жизни, здоровью, свободе или собственности другого. Гуманизм придерживается золотой середины: соблюдения баланса собственных и общественных интересов в равной (насколько это возможно) мере».
По мнению Г.В. Гивишвили, для гуманиста человек – высшая ценность мира, несущая вместе с тем и высшую ответственность за себя и окружающую природу. «Отсюда и те черты нравственности, которые более всего ценятся в гуманизме: бескорыстие и терпимость, сочувствие и сострадание, искренность и прямота, великодушие и снисходительность, разумное и бережное отношение к среде обитания»[58].
Как гуманистический, нравственный институт помилование шире его понимания в качестве правового института, поэтому свести его суть только к необходимости законодательного закрепления будет неверным. Следует помнить о существовании принципиальной разницы между моралью и правом. Г.В. Гивишвили приводит пример, когда в СССР все граждане, согласно конституциям 1924, 1936, 1977 гг., формально были признаны равноправными, что, однако, не мешало И. Сталину по собственному произволу решать вопросы жизни и смерти миллионов людей, которых он считал политически «неблагонадежными». «Что давало ему это право? – спрашивает Г.В. Гивишвили и отвечает: – Большевистская мораль, которая признает одних людей (рабочий класс и колхозное крестьянство) „достойными“, а других – „недостойными“ (предпринимателей, фермеров и им сочувствующих). В этом смысле она ничуть не лучше и не хуже любой религиозной морали, каждая из которых считает единоверцев „чистыми“, иноверцев же – „нечистыми“… Главное различие права и обычая состоит в противоположности их предназначений. В отличие от права обычай призван консервировать, фиксировать, охранять статус-кво существующего в данный момент культурного субстрата или фона, который определяет отношения между людьми данного культурного круга. Его цель – пресечь любые новации, угрожающие потерей того или иного культурного феномена, независимо от степени его благотворности или вредности для существования носителей этой культуры»[59] .
Для гуманиста жизнь, благополучие каждого человека являются высшей ценностью, за которую следует сражаться, пока есть хоть малейший шанс изменить положение к лучшему. Ведь только гуманизм ставит человека над идеологией и впереди нее, а не ниже и позади, как это свойственно всем мировым религиям и идеологиям. Именно такой подход обеспечивает правильное понимание естественных прав лица, совершившего преступление, человека, пострадавшего от него, при осуществлении помилования.
В основе понимания сущностной стороны помилования должны лежать гуманизм, человеколюбие. Древний мыслитель Конфуций говорил: «Человек, не обладающий человеколюбием, не может долго жить в условиях бедности, но он не может долго жить и в условиях радости. Человеколюбивому человеку человеколюбие приносит успокоение. Мудрому человеку человеколюбие приносит пользу»[60].
Рассуждая о помиловании, не стоит забывать о разнице между ситуацией, при которой было совершено преступление, и ситуацией, при которой указанный институт применяется. Можно ли говорить о прощении или непрощении человека, совершившего преступление ради того, чтобы выжить, иногда физически?
Изложенное позволяет прийти к выводу, что помилование является исключительным институтом естественного права человека на пощаду, прощение ввиду исключительных обстоятельств совершения преступления, исключительности обстановки, сложившейся на момент подачи ходатайства о помиловании (наличие болезни, не дающей право на досрочное освобождение по этому основанию; семейные обстоятельства; несчастные случаи – аварии, землетрясения, наводнения и т.п.), совершение осужденным поступка, заслуживающего положительного одобрения общества, позитивного отношения жертвы преступления или ее представителя.
Изложенную позицию разделяют другие авторы. Так, Д.А. Корецкий определяет помилование как исключительную меру, «которая, в отличие от условно-досрочного освобождения, может применяться лишь в единичных случаях, при возникновении исключительных обстоятельств, связанных, как правило, с позитивными поступками осужденного. К лицам, осужденным за убийство, причинение тяжкого вреда здоровью, терроризм, бандитизм, похищение человека, помилование может применяться только при наличии исключительных обстоятельств, например героизм осужденных на пожаре, при котором получены ожоги, и т.д.»[61].
Вывод о необходимости рассмотрения помилования именно через призму естественных прав человека подтверждается также отсутствием в законах – Уголовном кодексе и Уголовно-исполнительном кодексе Российской Федерации (УИК РФ) – каких-либо формальных ограничений для его применения. При помиловании учету подлежит не только тяжесть совершенного преступления, но и личность осужденного, которая оценивается значительно шире: не только до совершения преступления и до осуждения, но и в период отбывания наказания. При рассмотрении ходатайств о помиловании принимаются во внимание: характер и степень общественной опасности совершенного преступления; поведение осужденного во время отбывания или исполнения наказания; срок отбытого (исполненного) наказания; совершение осужденным преступления в период назначенного судом испытательного срока условного осуждения; применение ранее в отношении осужденного акта амнистии, помилования или условно-досрочного освобождения от наказания; возмещение материального ущерба, причиненного преступлением; данные о личности осужденного (состояние здоровья, количество судимостей, семейное положение, возраст); другие обстоятельства, если комиссия по вопросам помилования сочтет их существенными для рассмотрения ходатайства.
В пользу данного утверждения свидетельствует и упомянутое Положение, в котором презюмируется право осужденного самому обращаться с ходатайством о помиловании. Причем в Положении предусматриваются меры по обеспечению реализации этого права: обращение в письменной форме, регистрация ходатайства в специальном журнале; приложение к ходатайству по просьбе осужденного материалов, имеющих существенное значение для решения вопроса о помиловании; запрещение отказа в направлении ходатайства о помиловании; опубликование списка лиц, рекомендованных высшим должностным лицом субъекта Российской Федерации к помилованию, в средствах массовой информации в месячный срок со дня принятия такого решения.
Указанный вывод следует из этимологического содержания термина «помилование». Оно означает прощение, заключающееся в отмене наказания за какую-либо вину, за какой-либо проступок[62]; прощение, пощаду, благодеяние, щедроту, благоволение. Помиловать – отменить или смягчить наказание, к которому приговорили обвиняемого; простить кому-либо вину, проявить снисхождение к кому-либо[63]. «Под помилованием подразумевается погашение всего или части наказания волей государственной власти, объявленной по отношению к данному конкретному случаю… Уголовный закон есть выражение воли общественной власти, приговор судебный – ее осуществление в конкретном случае. Но если общественная власть ввиду обстановки данного дела высказывает иную волю, то выраженная законом воля отпадает, наказание не применяется, а применимое отменяется. Таково формальное основание права помилования: воля, высказанная раньше, отменяется позднейшим ее выражением. Новая воля может быть рассматриваема как новый закон для частного случая, мягчайший для совершившего преступление»[64], – писал И.Я. Фойницкий.
Данную точку зрения по определению сущностной стороны помилования разделял и Н.С. Таганцев: «Помилование не обращается в закон, оно составляет изъятие из закона». Раскрывая содержание данного института, он утверждал, что помилование, или прощение, исходит непосредственно («единственно») от верховной самодержавной власти и может быть лишь действием монаршего милосердия: «Конечно, ходатайство о помиловании возможно и со стороны подсудимых или лиц им близких… просьбы могут быть подаваемы во всяком положении процесса до воспоследования по ним Высочайшей воли, но никакого влияния на его ход или на исполнение наказания иметь не могут»[65].
Позицию известных русских ученых-юристов разделяют современные ученые. Так, Н.И. Ветров считает помилование актом милосердия верховной власти, одним из видов освобождения лица от отбывания наказания, сокращающим его или заменяющим более мягким, либо снимающим судимость[66].
А.С. Михлин пишет: «Помилование – это не только акт милости, это еще и акт доверия. Если мы доверяем осужденному, если мы его освобождаем от наказания, смягчаем его положение, то он должен искупить свою вину честным трудом и уж, по крайней мере, не совершать новых преступлений. А если он совершает новое преступление, значит, мы должны признать, что помилование было ошибочным, и он оказанного доверия не оправдал»[67]. В.Ю. Тычинский отмечает: «Помилование – это акт государственного прощения, осуществляемый Президентом Российской Федерации в отношении индивидуально определенного лица, совершившего преступление, но раскаявшегося в его совершении или утратившего общественную опасность»[68].
В законодательстве понятие помилования отсутствует. Оно не дается ни в Конституции Российской Федерации, ни в других законодательных актах. Не было его и в Основах уголовного законодательства СССР и союзных республик 1958 г., Уголовного кодекса РСФСР 1960 г., в Основах уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик 1991 г. В Уголовном кодексе Российской Федерации 1996 г. раскрывается лишь общий смысл указанного института (ст. 85):
«1. Помилование осуществляется Президентом Российской Федерации в отношении индивидуально определенного лица.
2. Актом помилования лицо, осужденное за преступление, может быть освобождено от дальнейшего отбывания наказания либо назначенное ему наказание может быть сокращено или заменено более мягким видом наказания. С лица, отбывшего наказание, актом помилования может быть снята судимость».
В литературе предпринимаются попытки воплотить сущность помилования в определении его понятия. Так, В.Я. Якушин трактует помилование как «осуществляемый Президентом Российской Федерации в отношении индивидуально определенного лица, признанного судом виновным в совершении преступления, акт освобождения его от уголовного наказания, а в некоторых случаях от уголовной ответственности в форме снятия судимости»[69].
Попытка законодательного определения помилования впервые была предпринята А.С. Михлиным и С.И. Селиверстовым – авторами законопроекта «О помиловании»: «Помилование представляет собой решение Президента Российской Федерации, улучшающее правовое положение индивидуально определяемого лица, осужденного за совершение преступления, отбывающего наказание или отбывшего его и имеющего судимость»[70]. Указанную позицию разделяет Н.В. Елисеева[71].
Полностью с указанным определением трудно согласиться, так как, например, улучшать правовое положение «индивидуально определяемого лица, осужденного за совершение преступления» можно не только решением Президента Российской Федерации. Оно может быть осуществлено судом (путем замены неотбытой части наказания более мягким видом наказания – ст. 80 УК РФ), администрацией исправительного учреждения (путем изменения условий отбывания наказания осужденным к лишению свободы – ст. 87 УК РФ) и т.п.
Анализируя развитие института помилования и отмечая, что в разное время субъекты помилования были различными (судебные организации в 1917–1920 гг., законодательные органы в 1920–1990 гг., Президент России с 1991 г.), К.М. Тищенко заключает: «Поскольку сущность всех их одинакова и не зависит от различий между органами, которым в тот или иной период принадлежало право помилования, неправильно включать в определение помилования указания на применяющий его орган. Для природы рассматриваемого правового института это случайный признак, в то время как определение явления должно содержать такие признаки, которые всегда наличествуют в нем, пока оно существует… Помилование есть освобождение лица, совершившего преступление, от уголовной ответственности, наказания, судимости либо смягчение наказания в случаях, когда формальные требования уголовного закона препятствуют целесообразному применению какого-либо вида смягчения положения виновного»[72].
Исходя из изложенного можно сформулировать следующее определение помилования – это акт прощения, милосердия со стороны главы государства, применяемый к лицу, осужденному за совершение преступления при наличии уверенности в несовершении им нового преступления с учетом личности осужденного и потерпевшего, семейного положения осужденного, состояния его здоровья, иных обстоятельств, свидетельствующих о целесообразности применения акта помилования.
Помилование можно рассматривать в двух аспектах: как процесс (процедуру) рассмотрения ходатайства о помиловании и как ее результат. Процедура рассмотрения ходатайства о помиловании регламентируется Положением о порядке рассмотрения ходатайств о помиловании в Российской Федерации. Результат его рассмотрения реализуется в Указе о помиловании конкретного осужденного.
Реабилитация
Исходя из изложенного осужденный ничем необычным, что бы явилось бесспорным основанием применения к нему акта о помиловании, не выделялся среди других осужденных (примерное поведение осужденного в исправительном учреждении – это обязанность осужденного). Однако входе заседания вскрылся факт, который был неизвестен ранее (в том числе суду): потерпевший был отчимом К., который в его присутствии в нетрезвом состоянии систематически совершал с его матерью половые акты. К. сильно любил свою мать. И поэтому эмоциональное напряжение, копившееся в нем длительное время, прорвалось в расправе над отчимом. Учитывая молодой возраст и мотив совершенного преступления, комиссия поддержала ходатайство о помиловании, несмотря на значительную часть неотбытого наказания.
Можно привести пример обратного порядка.
Г., 1964 г. рождения, был осужден по ст. 77 Уголовного кодекса РСФСР (бандитизм), ч. 3 ст. 146 Уголовного кодекса РСФСР (разбой), п. «а», «в», «е», «н» ст. 102 Уголовного кодекса РСФСР (умышленное убийство при отягчающих обстоятельствах), ч. 1 ст. 218 Уголовного кодекса РСФСР (незаконное ношение, хранение, приобретение, изготовление или сбыт оружия, боевых припасов или взрывчатых веществ) к 14 годам лишения свободы с конфискацией имущества.
Семейное положение: женат, имеет сына 11 лет, мать. Ранее не судим.
Фабула дела. Я. организовал банду для нападения на АО «Ивотстекло» с целью завладения его имуществом. Г. участвовал в этой банде и совершаемых ею нападениях.
В январе-феврале 1995 г. Я., К., З. и Г. договорились совершить нападение на цех № 6 АО «Ивотстекло» с целью хищения платино-родиевого питателя № 4 со стеклоплавильной печи № 8. Предполагалось вооружиться для облегчения совершения преступления. Г. предоставил два пистолета «ТТ», газовый револьвер «Агент» и боеприпасы к ним. По совместной договоренности Г., К., З. занялись сборкой газосварочного аппарата для отделения питателя от печи. Достали все необходимые материалы и втроем изготовили нужный им аппарат. Подготовлены были спецодежда, маски, перчатки. Я. описал схему устройства печи, составил схему крепления болтов питателя к установке, был изучен порядок работы обслуживающего персонала, пути проникновения в цех и отхода, распределены роли каждого участника нападения. Все приготовленные предметы одежды, оружие, резак были спрятаны в парке в условленном месте. Ночью 10 апреля 1996 г. Я., Г., К., З., переодевшись и вооружившись, направились к заводу. Через забор они проникли на его территорию. По колонне, трубам и через проем в окне цеха К., Г., З. проникли на второй этаж помещения цеха. Я. с резаком и другими инструментами оставался внизу около двери. Г., З., вооруженные пистолетом «ТТ» и газовым револьвером «Агент», напали на рабочего цеха Б. Они взяли его за руки, а Г. приставил ствол пистолета к его затылку и потребовал молчать. В отдельной комнате они положили Б. на пол лицом вниз. Затем Г. напал на Бар., угрожая пистолетом, привел в туже комнату, положил на пол. Выяснив у нее численность и местонахождение рабочих, Г. напал на И., взяв ее за одежду, насильно привел в комнату и положил рядом с Б. и Бар. К. отключил электропитание печи и впустил через дверь в цех Я., помог поднять оборудование. Когда Я. и З. снимали питатель с установки, К. и Г. охраняли их. Увидев проходившего в кабинет мастера Л., К. указал на него Г., который направил в его сторону пистолет и приказал лечь на пол. Л. оказал сопротивление, пытался снять маску с лица Г., который ударил Л. дважды в область головы кулаком и рукояткой пистолета, а затем выстрелил в грудь. Когда Л. упал, Г. пытался повторно в него выстрелить, но не смог ввиду поломки оружия. Подбежав к К., Г. взял у него пистолет «ТТ» и выстрелил с близкого расстояния в голову лежащего на лестнице Л., отчего тот скончался на месте происшествия.
Сняв питатель весом 1 кг 82,2 г стоимостью 44 301 598 рублей, преступники скрылись из цеха. После хищения Я. спрятал питатель у себя дома, позже платиновую пластину, входящую в его состав, разрезали на куски. Сбытом пластины занимался Г. и в счет своей доли получил 1800 долларов США, которые израсходовал. На момент рассмотрения ходатайства отбыл 7 лет 2 месяца.
В исправительной колонии Г. зарекомендовал себя с положительной стороны. Имел 17 поощрений, был переведен на облегченные условия отбывания наказания. Трудоустроен бригадиром строительной бригады жилой зоны, к работе относился добросовестно. Принимал активное участие в общественной жизни колонии, являлся председателем совета коллектива осужденных колонии. С родственниками связь поддерживал путем переписки и свиданий. Ему неоднократно предоставлялся отпуск с выездом за пределы исправительной колонии (ИК). Возвращался в срок без замечаний. Имел материальный иск, который выплачивал в установленном законом порядке из заработанных в учреждении средств. Вину в совершении преступления признал. Администрация исправительного учреждения поддержала его прошение о помиловании. Несмотря на исключительно положительное поведение осужденного во время отбывания наказания, Президент Российской Федерации отклонил ходатайство о помиловании в силу особой тяжести совершенных преступлений и отсутствия исключительных обстоятельств для применения акта помилования.
В практике работы комиссий по вопросам помилования встречаются случаи, когда на их рассмотрение поступают ходатайства о помиловании при наличии оснований для условно-досрочного освобождения. Комиссии при этом не поддерживают прошение осужденных. Следовательно, помилование больше, чем вид поощрения и вид досрочного освобождения от отбывания наказания. Такой вывод вытекает и из систематического анализа ст. 85 «Помилование» и ст. 86 «Судимость» Уголовного кодекса Российской Федерации. Если первая из приведенных статей предусматривает снятие судимости до истечения срока наказания в порядке помилования, не оговаривая никаких условий, то вторая относит этот вопрос к компетенции суда при условии безупречного поведения осужденного.
Акт помилования – наивысшая форма (из всех видов досрочного освобождения от наказания) проявления гуманизма к лицу, совершившему преступление и осужденному за него. Гуманизм стремится выявить в человеке все лучшее, что заложено в него природой, и сделать это достоянием всех. «Он исходит из принципа – каждый человек, кем бы он ни был, обладает достоинством, которое следует уважать и защищать… Гуманизм – это добрая мысль о человеке, воплощенная в благом действии для человека»[57]. Его золотое правило: не делай другим того, чего не хочешь, чтобы делали тебе. Оно было выведено более двух с половиной тысячелетий назад древнегреческими мудрецами. Так, Клеобул говорил: «Что ненавидишь, не желай другому». Патак утверждал: «Что возмущает тебя в ближнем, того не делай сам». Фалес на вопрос «Как прожить самую лучшую и праведную жизнь?» отвечал: «Не делай того, что порицаешь в других». Древнеиндийский учитель законов Хилен советовал: «Не делай никому того, чего не хочешь, чтобы было сделано тебе». О том же говорил Конфуций. В Евангелии от Матфея записано: «И так во всем. Как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними». В Новое время английский философ Т. Гоббс утверждал, что золотое правило гуманизма объемлет все прочие законы. А его соотечественник и современник Д. Локк был убежден, что оно самое непоколебимое нравственное правило и основа всякой общественной добродетели.
Обосновывая золотое правило гуманизма, Д. Локк писал: «Поскольку все люди равны и независимы, постольку ни один из них не должен наносить ущерба жизни, здоровью, свободе или собственности другого. Гуманизм придерживается золотой середины: соблюдения баланса собственных и общественных интересов в равной (насколько это возможно) мере».
По мнению Г.В. Гивишвили, для гуманиста человек – высшая ценность мира, несущая вместе с тем и высшую ответственность за себя и окружающую природу. «Отсюда и те черты нравственности, которые более всего ценятся в гуманизме: бескорыстие и терпимость, сочувствие и сострадание, искренность и прямота, великодушие и снисходительность, разумное и бережное отношение к среде обитания»[58].
Как гуманистический, нравственный институт помилование шире его понимания в качестве правового института, поэтому свести его суть только к необходимости законодательного закрепления будет неверным. Следует помнить о существовании принципиальной разницы между моралью и правом. Г.В. Гивишвили приводит пример, когда в СССР все граждане, согласно конституциям 1924, 1936, 1977 гг., формально были признаны равноправными, что, однако, не мешало И. Сталину по собственному произволу решать вопросы жизни и смерти миллионов людей, которых он считал политически «неблагонадежными». «Что давало ему это право? – спрашивает Г.В. Гивишвили и отвечает: – Большевистская мораль, которая признает одних людей (рабочий класс и колхозное крестьянство) „достойными“, а других – „недостойными“ (предпринимателей, фермеров и им сочувствующих). В этом смысле она ничуть не лучше и не хуже любой религиозной морали, каждая из которых считает единоверцев „чистыми“, иноверцев же – „нечистыми“… Главное различие права и обычая состоит в противоположности их предназначений. В отличие от права обычай призван консервировать, фиксировать, охранять статус-кво существующего в данный момент культурного субстрата или фона, который определяет отношения между людьми данного культурного круга. Его цель – пресечь любые новации, угрожающие потерей того или иного культурного феномена, независимо от степени его благотворности или вредности для существования носителей этой культуры»[59] .
Для гуманиста жизнь, благополучие каждого человека являются высшей ценностью, за которую следует сражаться, пока есть хоть малейший шанс изменить положение к лучшему. Ведь только гуманизм ставит человека над идеологией и впереди нее, а не ниже и позади, как это свойственно всем мировым религиям и идеологиям. Именно такой подход обеспечивает правильное понимание естественных прав лица, совершившего преступление, человека, пострадавшего от него, при осуществлении помилования.
В основе понимания сущностной стороны помилования должны лежать гуманизм, человеколюбие. Древний мыслитель Конфуций говорил: «Человек, не обладающий человеколюбием, не может долго жить в условиях бедности, но он не может долго жить и в условиях радости. Человеколюбивому человеку человеколюбие приносит успокоение. Мудрому человеку человеколюбие приносит пользу»[60].
Рассуждая о помиловании, не стоит забывать о разнице между ситуацией, при которой было совершено преступление, и ситуацией, при которой указанный институт применяется. Можно ли говорить о прощении или непрощении человека, совершившего преступление ради того, чтобы выжить, иногда физически?
Изложенное позволяет прийти к выводу, что помилование является исключительным институтом естественного права человека на пощаду, прощение ввиду исключительных обстоятельств совершения преступления, исключительности обстановки, сложившейся на момент подачи ходатайства о помиловании (наличие болезни, не дающей право на досрочное освобождение по этому основанию; семейные обстоятельства; несчастные случаи – аварии, землетрясения, наводнения и т.п.), совершение осужденным поступка, заслуживающего положительного одобрения общества, позитивного отношения жертвы преступления или ее представителя.
Изложенную позицию разделяют другие авторы. Так, Д.А. Корецкий определяет помилование как исключительную меру, «которая, в отличие от условно-досрочного освобождения, может применяться лишь в единичных случаях, при возникновении исключительных обстоятельств, связанных, как правило, с позитивными поступками осужденного. К лицам, осужденным за убийство, причинение тяжкого вреда здоровью, терроризм, бандитизм, похищение человека, помилование может применяться только при наличии исключительных обстоятельств, например героизм осужденных на пожаре, при котором получены ожоги, и т.д.»[61].
Вывод о необходимости рассмотрения помилования именно через призму естественных прав человека подтверждается также отсутствием в законах – Уголовном кодексе и Уголовно-исполнительном кодексе Российской Федерации (УИК РФ) – каких-либо формальных ограничений для его применения. При помиловании учету подлежит не только тяжесть совершенного преступления, но и личность осужденного, которая оценивается значительно шире: не только до совершения преступления и до осуждения, но и в период отбывания наказания. При рассмотрении ходатайств о помиловании принимаются во внимание: характер и степень общественной опасности совершенного преступления; поведение осужденного во время отбывания или исполнения наказания; срок отбытого (исполненного) наказания; совершение осужденным преступления в период назначенного судом испытательного срока условного осуждения; применение ранее в отношении осужденного акта амнистии, помилования или условно-досрочного освобождения от наказания; возмещение материального ущерба, причиненного преступлением; данные о личности осужденного (состояние здоровья, количество судимостей, семейное положение, возраст); другие обстоятельства, если комиссия по вопросам помилования сочтет их существенными для рассмотрения ходатайства.
В пользу данного утверждения свидетельствует и упомянутое Положение, в котором презюмируется право осужденного самому обращаться с ходатайством о помиловании. Причем в Положении предусматриваются меры по обеспечению реализации этого права: обращение в письменной форме, регистрация ходатайства в специальном журнале; приложение к ходатайству по просьбе осужденного материалов, имеющих существенное значение для решения вопроса о помиловании; запрещение отказа в направлении ходатайства о помиловании; опубликование списка лиц, рекомендованных высшим должностным лицом субъекта Российской Федерации к помилованию, в средствах массовой информации в месячный срок со дня принятия такого решения.
Указанный вывод следует из этимологического содержания термина «помилование». Оно означает прощение, заключающееся в отмене наказания за какую-либо вину, за какой-либо проступок[62]; прощение, пощаду, благодеяние, щедроту, благоволение. Помиловать – отменить или смягчить наказание, к которому приговорили обвиняемого; простить кому-либо вину, проявить снисхождение к кому-либо[63]. «Под помилованием подразумевается погашение всего или части наказания волей государственной власти, объявленной по отношению к данному конкретному случаю… Уголовный закон есть выражение воли общественной власти, приговор судебный – ее осуществление в конкретном случае. Но если общественная власть ввиду обстановки данного дела высказывает иную волю, то выраженная законом воля отпадает, наказание не применяется, а применимое отменяется. Таково формальное основание права помилования: воля, высказанная раньше, отменяется позднейшим ее выражением. Новая воля может быть рассматриваема как новый закон для частного случая, мягчайший для совершившего преступление»[64], – писал И.Я. Фойницкий.
Данную точку зрения по определению сущностной стороны помилования разделял и Н.С. Таганцев: «Помилование не обращается в закон, оно составляет изъятие из закона». Раскрывая содержание данного института, он утверждал, что помилование, или прощение, исходит непосредственно («единственно») от верховной самодержавной власти и может быть лишь действием монаршего милосердия: «Конечно, ходатайство о помиловании возможно и со стороны подсудимых или лиц им близких… просьбы могут быть подаваемы во всяком положении процесса до воспоследования по ним Высочайшей воли, но никакого влияния на его ход или на исполнение наказания иметь не могут»[65].
Позицию известных русских ученых-юристов разделяют современные ученые. Так, Н.И. Ветров считает помилование актом милосердия верховной власти, одним из видов освобождения лица от отбывания наказания, сокращающим его или заменяющим более мягким, либо снимающим судимость[66].
А.С. Михлин пишет: «Помилование – это не только акт милости, это еще и акт доверия. Если мы доверяем осужденному, если мы его освобождаем от наказания, смягчаем его положение, то он должен искупить свою вину честным трудом и уж, по крайней мере, не совершать новых преступлений. А если он совершает новое преступление, значит, мы должны признать, что помилование было ошибочным, и он оказанного доверия не оправдал»[67]. В.Ю. Тычинский отмечает: «Помилование – это акт государственного прощения, осуществляемый Президентом Российской Федерации в отношении индивидуально определенного лица, совершившего преступление, но раскаявшегося в его совершении или утратившего общественную опасность»[68].
В законодательстве понятие помилования отсутствует. Оно не дается ни в Конституции Российской Федерации, ни в других законодательных актах. Не было его и в Основах уголовного законодательства СССР и союзных республик 1958 г., Уголовного кодекса РСФСР 1960 г., в Основах уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик 1991 г. В Уголовном кодексе Российской Федерации 1996 г. раскрывается лишь общий смысл указанного института (ст. 85):
«1. Помилование осуществляется Президентом Российской Федерации в отношении индивидуально определенного лица.
2. Актом помилования лицо, осужденное за преступление, может быть освобождено от дальнейшего отбывания наказания либо назначенное ему наказание может быть сокращено или заменено более мягким видом наказания. С лица, отбывшего наказание, актом помилования может быть снята судимость».
В литературе предпринимаются попытки воплотить сущность помилования в определении его понятия. Так, В.Я. Якушин трактует помилование как «осуществляемый Президентом Российской Федерации в отношении индивидуально определенного лица, признанного судом виновным в совершении преступления, акт освобождения его от уголовного наказания, а в некоторых случаях от уголовной ответственности в форме снятия судимости»[69].
Попытка законодательного определения помилования впервые была предпринята А.С. Михлиным и С.И. Селиверстовым – авторами законопроекта «О помиловании»: «Помилование представляет собой решение Президента Российской Федерации, улучшающее правовое положение индивидуально определяемого лица, осужденного за совершение преступления, отбывающего наказание или отбывшего его и имеющего судимость»[70]. Указанную позицию разделяет Н.В. Елисеева[71].
Полностью с указанным определением трудно согласиться, так как, например, улучшать правовое положение «индивидуально определяемого лица, осужденного за совершение преступления» можно не только решением Президента Российской Федерации. Оно может быть осуществлено судом (путем замены неотбытой части наказания более мягким видом наказания – ст. 80 УК РФ), администрацией исправительного учреждения (путем изменения условий отбывания наказания осужденным к лишению свободы – ст. 87 УК РФ) и т.п.
Анализируя развитие института помилования и отмечая, что в разное время субъекты помилования были различными (судебные организации в 1917–1920 гг., законодательные органы в 1920–1990 гг., Президент России с 1991 г.), К.М. Тищенко заключает: «Поскольку сущность всех их одинакова и не зависит от различий между органами, которым в тот или иной период принадлежало право помилования, неправильно включать в определение помилования указания на применяющий его орган. Для природы рассматриваемого правового института это случайный признак, в то время как определение явления должно содержать такие признаки, которые всегда наличествуют в нем, пока оно существует… Помилование есть освобождение лица, совершившего преступление, от уголовной ответственности, наказания, судимости либо смягчение наказания в случаях, когда формальные требования уголовного закона препятствуют целесообразному применению какого-либо вида смягчения положения виновного»[72].
Исходя из изложенного можно сформулировать следующее определение помилования – это акт прощения, милосердия со стороны главы государства, применяемый к лицу, осужденному за совершение преступления при наличии уверенности в несовершении им нового преступления с учетом личности осужденного и потерпевшего, семейного положения осужденного, состояния его здоровья, иных обстоятельств, свидетельствующих о целесообразности применения акта помилования.
Помилование можно рассматривать в двух аспектах: как процесс (процедуру) рассмотрения ходатайства о помиловании и как ее результат. Процедура рассмотрения ходатайства о помиловании регламентируется Положением о порядке рассмотрения ходатайств о помиловании в Российской Федерации. Результат его рассмотрения реализуется в Указе о помиловании конкретного осужденного.
Реабилитация
Уяснение сущностной стороны правовой природы амнистии и помилования невозможно без раскрытия содержания другого не менее важного института – реабилитации. Термин «реабилитация» в литературе употребляется в социальном, медицинском, психологическом смысле слова. В уголовном праве реабилитация, по мнению В.А. Якушина, означает провозглашение невиновности, оправдание лиц, необоснованно репрессированных[73]. До 2002 г. уголовное и уголовно-процессуальное законодательство России не знало самостоятельного института реабилитации лиц, незаконно подвергнутых уголовному преследованию, действовал институт прекращения уголовного дела и оправдания обвиняемого судом. «При этом признание обвиняемого невиновным в совершении преступления или непричастным к нему долгое время не было увязано с какими-либо конкретными правовыми установлениями по реабилитации лица, восстановлению его прав и удовлетворению законных интересов. Лишь в начале 80-х годов прошлого века был введен институт возмещения вреда, причиненного необоснованным применением некоторых процессуальных мер, в том числе предварительного заключения под стражу и осуждения. Но указанный институт возмещения вреда не решал многих других проблем, с которыми оставался человек после признания его невиновным в совершении преступления»[74].
Впервые понятие реабилитации нашло свое законодательное закрепление в Уголовно-процессуальном кодексе Российской Федерации (УПК РФ). Под реабилитацией подразумевается порядок восстановления прав и свобод лица, незаконно или необоснованно подвергнутого уголовному преследованию, и возмещения причиненного ему вреда (п. 34 ст. 5 УПК РФ). Согласно Уголовно-процессуальному кодексу реабилитированный – это лицо, имеющее право на возмещение вреда, причиненного ему в связи с незаконным или необоснованным уголовным преследованием (п. 35 ст. 5 УПК РФ).
Более детально содержание реабилитации раскрывается в ч. 1 ст. 133 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации: «Право на реабилитацию включает в себя право на возмещение имущественного вреда, устранение последствий морального вреда и восстановление в трудовых, пенсионных, жилищных и иных правах. Вред, причиненный гражданину в результате уголовного преследования, возмещается государством в полном объеме независимо от вины органа дознания, дознавателя, следователя, прокурора и суда».
Впервые понятие реабилитации нашло свое законодательное закрепление в Уголовно-процессуальном кодексе Российской Федерации (УПК РФ). Под реабилитацией подразумевается порядок восстановления прав и свобод лица, незаконно или необоснованно подвергнутого уголовному преследованию, и возмещения причиненного ему вреда (п. 34 ст. 5 УПК РФ). Согласно Уголовно-процессуальному кодексу реабилитированный – это лицо, имеющее право на возмещение вреда, причиненного ему в связи с незаконным или необоснованным уголовным преследованием (п. 35 ст. 5 УПК РФ).
Более детально содержание реабилитации раскрывается в ч. 1 ст. 133 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации: «Право на реабилитацию включает в себя право на возмещение имущественного вреда, устранение последствий морального вреда и восстановление в трудовых, пенсионных, жилищных и иных правах. Вред, причиненный гражданину в результате уголовного преследования, возмещается государством в полном объеме независимо от вины органа дознания, дознавателя, следователя, прокурора и суда».