Страница:
История воздушной войны на советско-германском фронте знает и более успешные удары по немецким аэродромам. Однако и на их фоне события 9 апреля – явление неординарное. Например, в известном по многим историческим очеркам ударе авиации КБФ по аэродрому Котлы 20 марта 1943 года немцы потеряли два бомбардировщика Ju-88А-4 безвозвратно. Еще три «юнкерса» были повреждены (по немецкой классификации потерь – 30, 15 и 10 %). 21 марта тяжело поврежден еще один бомбардировщик. Даже с учетом несравнимо большей боевой ценности уничтоженных в Котлах машин результаты этой операции и апрельского огневого налета на Гатчину по меньшей мере сравнимы.
То, что уничтожение дюжины вражеских машин – заслуга все той же батареи № 19, не вызывает особых сомнений. Правда, согласно уже упомянутой «Хронике» удар по немецкому аэродрому наносился с 4 час. 10 мин. до 4 час. 16 мин. 10 апреля 1943 года. Операция производилась по типовой схеме: один 180-мм транспортер вел огонь по аэродрому, второй наносил отвлекающий удар по городу Красное Село. Четыре 130-мм батареи вели предупредительный огонь по огневым позициям немецкой артиллерии. Расхождения в датах на один день, как показывает изучение документов Бундесархива, дело достаточно обычное. Впрочем, не исключено, что опять помог все тот же закон рассеивания. Дело в том, что и 9 апреля 19-я батарея стреляла по Гатчине. Однако целью в этот день была станция Гатчина-Товарная. Все-таки мы склоняемся к версии ошибки в немецких документах.
Таким образом, 13–14 немецких самолетов можно с полным правом занести на боевой счет железнодорожной артиллерийской батареи № 19. Учитывая, как нелегко давался советским летчикам и зенитчикам каждый сбитый самолет люфтваффе, это очень большая цифра. Кроме того, действия 19-й батареи – яркий пример грамотного использования всех возможностей своего оружия. Мы надеемся, что эта статья станет маленьким кирпичиком в огромном здании Истории Великой Отечественной войны. Истории, где будет место как честному признанию собственных ошибок, так и спокойному описанию своих побед.
На северном фланге огромного фронта
Цель – Киркенес. От «булавочных уколов» к «воздушному наступлению»
То, что уничтожение дюжины вражеских машин – заслуга все той же батареи № 19, не вызывает особых сомнений. Правда, согласно уже упомянутой «Хронике» удар по немецкому аэродрому наносился с 4 час. 10 мин. до 4 час. 16 мин. 10 апреля 1943 года. Операция производилась по типовой схеме: один 180-мм транспортер вел огонь по аэродрому, второй наносил отвлекающий удар по городу Красное Село. Четыре 130-мм батареи вели предупредительный огонь по огневым позициям немецкой артиллерии. Расхождения в датах на один день, как показывает изучение документов Бундесархива, дело достаточно обычное. Впрочем, не исключено, что опять помог все тот же закон рассеивания. Дело в том, что и 9 апреля 19-я батарея стреляла по Гатчине. Однако целью в этот день была станция Гатчина-Товарная. Все-таки мы склоняемся к версии ошибки в немецких документах.
Таким образом, 13–14 немецких самолетов можно с полным правом занести на боевой счет железнодорожной артиллерийской батареи № 19. Учитывая, как нелегко давался советским летчикам и зенитчикам каждый сбитый самолет люфтваффе, это очень большая цифра. Кроме того, действия 19-й батареи – яркий пример грамотного использования всех возможностей своего оружия. Мы надеемся, что эта статья станет маленьким кирпичиком в огромном здании Истории Великой Отечественной войны. Истории, где будет место как честному признанию собственных ошибок, так и спокойному описанию своих побед.
На северном фланге огромного фронта
Цель – Киркенес. От «булавочных уколов» к «воздушному наступлению»
Как можно понять из названия, речь пойдет о действиях советской авиации (прежде всего ВВС Северного флота) по Киркенесу, столице норвежской провинции Финнмарк[3], с первых дней войны вплоть до начала «воздушного наступления» 1944 года. Выбор именно этого периода объясняется просто. Массированные налеты 1944 года стали объектом тщательного изучения сразу же после войны, а результаты проведенного исследования неоднократно в той или иной форме пересказывались в послевоенной отечественной литературе. Напротив, боевые действия морской авиации в 1941–1943 годах куда менее известны (впрочем, это касается не только Северного флота). Хотя удары ВВС СФ в этот период и не достигли таких масштабов, как налеты апреля – октября 1944 года, все-таки и тогда советским летчикам удавалось наносить противнику чувствительный урон.
Итак, что же представляла собой цель советской авиации – норвежский город Киркенес? Его значение не исчерпывалось только статусом административного центра. Во-первых, в городе находился железорудный обогатительный комбинат, продукция которого (железная руда – стратегическое сырье!) шла на нужды промышленности Германии. Во-вторых, Киркенес – крупный порт, через причалы которого шло снабжение группировки вермахта, развернутой на Крайнем Севере. При этом Киркенес имел существенное преимущество перед лежащим восточнее (и, соответственно, ближе к линии фронта) финским портом Петсамо. Для того чтобы разгрузиться в последнем, немецким конвоям приходилось входить в Петсамо-фьорд под огнем береговых батарей СФ на полуострове Средний. Аванпорт Петсамо – Лиинахамари – и вовсе находился в пределах досягаемости советских дальнобойных орудий, с 1943 года подвергался сильным обстрелам. В-третьих, в восьми километрах от города находился аэродром Хебуктен, на котором до ввода в строй аэродрома Луостари базировалась большая часть заполярной группировки люфтваффе. Поэтому не удивительно, что Киркенес с первых дней войны стал одной из постоянных целей ударной авиации СФ.
Первая воздушная тревога прозвучала в Киркенесе в 12:35 24 июня 1941 года, когда одиночный бомбардировщик СБ из 72-го смешанного авиаполка ВВС СФ сбросил бомбы на летное поле Хебуктена. Чуть позднее еще один СБ в порту атаковал финский транспорт, груженный боеприпасами. Однако обе атаки не увенчались успехом. Впрочем, так продолжалось недолго. 27 июня четверка СБ 72-го полка опять бомбила Хебуктен, а один бомбардировщик сбросил свои бомбы на город. В результате последней атаки три немецких воинских казармы были разрушены и еще три – повреждены. В одной из разбомбленных казарм, располагавшихся на городском стадионе, в момент налета размещалась немецкая танковая рота. Несколько иная информация содержится в «Дневнике начальника морской обороны Киркенеса»: прямое попадание бомбы в рабочий барак войск СС (один человек убит, два ранены тяжело и пять легко), разрушен офицерский клуб батальона СС.
Таким образом, за пять дней советская авиация нанесла удары по всем целям, имевшим более-менее серьезное значение для противника: морскому порту, авиабазе и военным объектам в городе.
Важнейшей целью для советской авиации в Киркенесе на протяжении всей войны был порт и стоявшие там под разгрузочно-погрузочными операциями транспорты. Эта приоритетность вытекала из того факта, что пути снабжения немецкой группировки на Крайнем Севере в основном проходили по морю. Хотя удары по порту начали наноситься с самого начала войны, но первого крупного успеха летчики Северного флота добились почти через месяц – 21 июля 1941 года. В этот день пять бомбардировщиков СБ вылетели для удара по судам в гавани. Около 20:00 они атаковали транспорт «Wandsbeck» (2183 брт), стоявший у Рудной пристани. В судно попали целых три бомбы, правда, одна из них не сработала. Первая взорвалась в кочегарке и вызвала сильный пожар, в результате которого выгорели надстройки и мостик. Еще две попали в район второго и четвертого трюмов. При этом неразорвавшаяся авиабомба пробила борт судна ниже ватерлинии. Попытки немцев спасти транспорт не увенчались успехом. «Wandsbeck» сел кормой на грунт рядом с причалом. Три человека из его экипажа получили ранения. Груз – продовольствие – был потерян (за исключением консервов). В спасении судна и груза деятельное участие приняли и норвежцы, но, как выяснилось, только для того, чтобы «под шумок» экспроприировать содержимое трюмов «Wandsbecka» для собственных нужд. Так, запасы французского вина, предназначенные для поддержания боевого духа горных егерей, в итоге стали добычей предприимчивых киркенесцев. Само судно было впоследствии поднято, но в строй вошло только 29 марта 1943 года.
Еще одного успеха, на этот раз в борьбе с плавсредствами противника, в 1941 году добились «пешки». Случилось это при налете 16 октября. По советским данным, в этот день три Пе-2 атаковали суда в Ланг-фьорде. Потери противника остались для советских летчиков неизвестными, но согласно современным зарубежным источникам, в результате бомбардировки затонули два мотобота из службы капитана порта.
Промышленные объекты города (прежде всего обогатительный комбинат) в 1941 году лишь дважды оказывались в числе плановых целей. Тем не менее при ударах по городу и порту страдали как военные объекты, так и городская инфраструктура. В зарубежных источниках можно найти ряд упоминаний о последствиях этих налетов. Особенно отмечается налет 17 октября, когда был разрушен ряд жилых домов. А в предновогоднюю ночь 1941 года немцы получили хороший «подарок» от советских летчиков, положивших бомбу точно в здание городской комендатуры. В результате этого попадания погибло 11 немецких военнослужащих.
Всего, на основании подсчетов по имеющимся в нашем распоряжении источникам, в 1941 году отмечено 19 налетов на порт и город Киркенес (не менее 68 самолето-вылетов). Типовой наряд сил при ударах: три-шесть СБ, а с 20 июля – один-три Пе-2 (лишь один раз удар наносили четыре, и еще один – пять «петляковых»)[4].
Как уже отмечено выше, рядом с городом находилась крупная немецкая авиабаза, рассмотрение действий советской авиации по которой мы выделим из общей хронологии событий. Как ни покажется парадоксальным (особенно в свете устоявшихся стереотипов), но самые эффективные удары приходятся на первый месяц войны. С начала боевых действий командование ВВС СФ настойчиво проводило воздушную разведку Хебуктена и подходов к нему (совмещая ее с бомбардировкой аэродрома) одиночными машинами или небольшими группами самолетов[5].
Полученные разведданные были реализованы в очень удачным налете девяти североморских СБ на Хебуктен 7 июля 1941 года. Следует отметить в целом грамотную организацию этого удара. Бомбардировщики выходили в атаку звеньями с интервалами 1–2 минуты на высоте 4000 метров, прикрываясь облачностью. Маршрут был проложен над безлюдной местностью с таким расчетом, чтобы подойти к аэродрому со стороны солнца. Как результат, была достигнута полная внезапность. Зенитчики противника открыли огонь по самолетам только сброса бомб. Совершенно безнаказанно первые два звена сбросили 36 фугасных ФАБ-100 и ФАБ-50, а последнее – мелкие осколочные бомбы в кассетах и РРАБ.
Данные разведки (аэрофотосъемка, визуальное наблюдение и донесения агентуры) сообщали о 15 уничтоженных самолетах и о больших потерях немцев в личном составе. Фактически нанесенный противнику урон в авиационной технике был не столь велик, но удар все равно следует признать эффективным. На земле был уничтожен Bf-110C-4 (заводской номер 3271) из звена тяжелых истребителей JG77. Были повреждены еще один «сто десятый» (Bf-110E-2, зав. 3769) из штабного отряда той же эскадры и Ju-88А-5 (зав. 0607) из второй группы KG30. В людях же потери действительно были значительными, что прямо свидетельствует о внезапности налета. Всего в результате бомбежки погибло 19 и было ранено 16 человек. В их числе один зенитчик, один солдат службы ВНОС, четверо военнослужащих из состава аэродромной комендатуры. Остальные были техниками различных летных подразделений. Особенно пострадал технический персонал отряда дальних разведчиков 1.(F) /124.
Несколько менее удачным оказался налет 27 июля 1941 года. В этот день шесть СБ 72-го полка вылетели для удара по Хебуктену. Над целью советские самолеты были атакованы «мессершмиттами». Впрочем, данное обстоятельство не помешало им отбомбиться, и весьма неплохо. Сводки потерь люфтваффе зафиксировали потерю на земле двух самолетов: Не-111 (зав. 2101) из состава Flugbereitschaft Luftflotte 5 и Bf-109E-7 (зав. 5925) из I./JG77. «Хенкель» был уничтожен, а «сто девятый» сильно поврежден (по немецкой классификации – 60 %) и уже не подлежал восстановлению. В завязавшемся воздушном бою был потерян один бомбардировщик, а воздушные стрелки по возвращении в свою очередь доложили о сбитом истребителе противника. Действительно, по немецким сводкам, еще один Bf-109E из I./JG77 разбился при вынужденной посадке. Так или иначе, этот бой закончился в нашу пользу, так как на аэродроме кроме уничтоженных и поврежденных самолетов противник понес потери в личном составе. Погиб один и ранено четыре техника из I./JG77 и ранения получили два зенитчика из 352-го резервного дивизиона.
К сожалению, доступные нам материалы позволяют утверждать, что налет 27 июля стал последним эффективным ударом советской авиации по Хебуктену. Вообще, надо отметить, что действия ВВС Северного флота против авиации противника на земле в 1941 году были весьма удачны. Совершив за полгода всего 27 самолето-вылетов (из них большинство именно по этой авиабазе), североморцы вывели из строя как минимум пять машин[6]. Увы, в последующем повторить этот успех не удалось, и в целом ситуация изменилась в худшую сторону. Это, во-первых, связано с усилением как ПВО аэродрома, так и с увеличением общего состава сил люфтваффе на Севере. Во-вторых, на результативность действий по Хебуктену повлияло то, что основное внимание командование ВВС СФ стало уделять передовому немецкому аэродрому Луостари. Ну и, в-третьих, следует признать, что иногда нашим летчикам просто не хватало военного счастья. Как следствие резко выросли потери. Очень показателен случай 26 апреля 1942 года, когда, перехватив ударную группу из семи Пе-3 95-го полка, немецкие истребители сбили пять машин.
Итак, перейдем к действиям по Хебуктену нашей авиации во втором году войны. Следует особо оговорить, что в ряде случаев мы будем говорить и о действиях авиации 14-й армии и АДД. Дело в том, что эти части оперативно подчинялись ВВС СФ на период проводки союзных конвоев. Всего, по нашим подсчетам, за 1942 год советская авиация совершила на аэродром Хебуктен 24 налета, выполнив в общей сложности 140 самолето-вылетов.
За весь 1942 год достоверно установлено всего четыре случая, когда в результате налета на Хебуктене был нанесен реальный урон самолетам люфтваффе. Первый случай зафиксирован 25 апреля. В этот день на земле был поврежден «Юнкерс-87» из I./StG5. Кроме техники пострадали и люди: трое убитых и один раненый из личного состава штаба «Авиакомандования Норд (Ост)» плюс раненый зенитчик[7]. Разрушено здание мастерской.
29 мая окрестности Киркенеса интенсивно «обрабатывались» как авиацией СФ, так и силами приданных флоту авиационных частей. Около семнадцати часов в результате бомбежки Хебуктена было убито три человека. Кто нанес этот удар, нам установить не удалось. В полночь по Хебуктену действовали оперативно подчиненные СФ самолеты ВВС 14-й армии. Пять Пе-2 под прикрытием 14 «томагавков» сбросили с высоты 3800 метров двенадцать ФАБ-100 и столько же ФАБ-50. По данным противника, на аэродроме был незначительно поврежден транспортный самолет «Кодрон» С445 (зав. 363) из состава I./StG5. Три техника из этой группы получили ранения. Сгорел жилой барак. Наши потери составил один Р-40, сбитый в воздушном бою.
11 июля три Пе-2 под прикрытием четырех ЛаГГ-3 сбросили с высоты 5800 метров 36 ФАБ-100. Немецкие источники сообщают, что был поврежден «Юнкерс-88» и сгорело тридцать емкостей с горючим.
Последним в сводках потерь числится Bf-110F-2 (зав. 5030) из отряда тяжелых истребителей 13./JG5, поврежденный 19 сентября 1942 года.
В немецких документах упоминается еще ряд налетов на Хебуктен, когда самолеты на аэродроме не пострадали, но потери, тем не менее, были. Так, «Дневник руководства войной на море» сообщает о разрушениях на авиабазе в результате налета 11 октября 1942 года (повреждено служебное здание). В этот день шесть ДБ-3ф сбросили на взлетное поле и аэродромные постройки в общей сложности 36 фугасных ФАБ-100, 34 осколочных АО-15, 13 зажигательных ЗАБ-50 и 240 ЗАБ-2,5. Экипажи наблюдали три пожара и взрыв. Еще один эпизод отражен в сводках потерь люфтваффе от 29 декабря, когда отмечена гибель трех солдат аэродромной службы. Скорее всего, они не успели укрыться от веера мелких осколочных бомб из раскрывшихся в воздухе двух ротативно-рассеивающих РРАБ-3. Оба «чемодана» на летное поле сбросил одиночный Ил-4.
Интенсивность налетов советской авиации на собственно Киркенес уступала мощности ударов по близлежащему аэродрому, особенно во второй половине года. Неудивительно, что и успехи были, особенно по морскому порту, довольно скромные. Впрочем, были и исключения, о чем ниже.
19 января 1942 года от удара североморцев впервые пострадали боевые корабли кригсмарине. Ночью гавань бомбили три СБ, сбросившие 12 ФАБ-100 и десять ЗАБ-50. Бомбы легли недалеко от сторожевых кораблей «Franke» и «Bussard». Осколками легко повредило надстройки на обоих мобилизованных траулерах. На «Franke» один матрос был убит и еще один ранен, а на втором сторожевике отделались только двумя (по другим данным, одним) ранеными.
Крупным успехом увенчался налет 13 июля 1942 года. В этот день для удара по целям в порту вылетели три ДБ-3ф и пять Пе-2. «Петляковы» с высоты 4500 метров сбросили серию ФАБ-100 и доложили о двух удачных попаданиях во вражеские транспорты. И действительно, немецкие источники сообщают о повреждении двух крупных судов: «Colmar» (3992 брт), на котором возник пожар, и «Klaus Howald» (5956 брт). Но этим последствия налета (надо сказать, весьма разнообразные) не ограничились. От бомб сильно пострадал грузовой причал, к которому были ошвартованы суда. Одна фугаска попала в трехэтажное здание конторы фирмы «Chr. Toennerstoels», другая угодила в расположенный поблизости склад пиломатериалов. На складе возник сильный пожар, в результате которого от хранившихся там досок мало что осталось. Была выведена из строя электроподстанция, и, как следствие, без энергии остался обогатительный комбинат. Но и это еще не все. Взрывы бомб повредили воинскую казарму и гараж, в котором сгорели 22 машины автомобильного взвода ВМС. Не обошли потери и люфтваффе. При налете погибли два солдата, один из них зенитчик 332-го дивизиона, а второй служил в роте снабжения ВВС. Еще один артиллерист был ранен, но принадлежал он ко II дивизиону 46-го зенитного полка. Всего при налете было убито шесть и ранено не менее 25 человек.
Вылет группы «ильюшиных», напротив, оказался неудачным. Хотя обе группы взлетели почти одновременно, но менее скоростные ДБ-3ф появились над портом, когда цель уже закрыли облака. К сожалению, только невыполнением боевого задания дело не ограничилось. Немецкие истребители, прозевавшие налет «пешек», атаковали ДБ-3ф и подбили одну машину. Самолет разбился на вынужденной посадке.
Значительно чаще, чем корабли и суда в порту, под бомбы попадали различные объекты в городе. Вот только некоторые эпизоды. В ночь с 24 на 25 января в порту сгорела емкость с бензином. В налете участвовали три СБ и один ДБ-3ф, которые сбросили одну «пятисотку» и семь ФАБ-250. 28 января в результате бомбежки частично сгорел склад продовольствия и здание, в котором размещалась служба приема грузов люфтваффе, а 4 февраля – склад санитарного имущества. В обоих случаях среди личного состава тыловых служб имелись потери: в первом случае двое раненых, а при налете 4 февраля восемь человек погибло.
В конце года ВВС Северного флота нанесли ряд ударов с участием поступивших из Великобритании бомбардировщиков «хэмпден». 27 декабря шесть английских машин, а также два СБ и один ДБ-3ф, сбросили на город 24 ФАБ-100, 37 ЗАБ-50 и 60 зажигательных ампул КС. В результате сгорело служебное помещение (вероятно, склад или гараж), прямыми попаданиями были разрушены убежище и один частный дом. Погибло трое немцев, в том числе офицер, и два норвежца, ранены четверо немцев и столько же норвежцев. В ночь на 29 декабря в налете на Киркенес принимали участие только «хэмпдены». Тринадцать самолетов сбросили 70 ФАБ-100 и 15 ЗАБ-50. Результаты удара хорошо иллюстрирует сводка ХIХ немецкого горного корпуса, переданная наутро в штаб 20-й горной армии: «В результате бомбардировки Киркенеса понесены следующие потери:
– убиты десять и ранены трое военнослужащих, возможно, часть погибших еще находится под развалинами;
– погиб один и ранен один норвежец;
– полностью сгорели одно служебное и два жилых здания, три служебных здания сильно повреждены.
Работы по разборке завалов еще продолжаются».
А практически под Новый год в ночь на 31 декабря советские летчики «поздравили» с наступающим праздником службу СД Киркенеса, разрушив дом, в котором та располагалась. При этом погиб шарфюрер СД. Кроме того, сгорели гараж, воинский барак и жилой дом. Незначительно пострадал солдатский клуб. Это результат налета четырех «хэмпденов» из 24-го мтап, сбросивших на город 24 «сотки» и две ФАБ-500. В последний день 1942 года интенсивным налетам кроме Киркенеса подверглись также Петсамо и Лиинахамари. Там противнику были нанесены еще более существенные потери, в том числе поврежден транспорт «Hanau».
Начавшийся 1943 год не внес существенного изменения в тактику воздушных ударов по крупнейшей немецкой авиабазе и порту в Варангер-фьорде. Хотя число налетов на Киркенес (18 за год) было незначительно меньшим, чем в 1942 году, а количество принимавших в них участие самолетов даже выросло (86 – в первой и 131 – во второй половине года), эти цифры практически не отражают реальной ситуации.
Во-первых, большая часть ударов первой половины года производилась гидросамолетами МБР-2, несшими бомбы только малых калибров (до 50 кг включительно). Хотя и эти машины нанесли серьезный урон противнику, справедливости ради следует признать их успех в большой мере случайным. Во-вторых, рост числа самолето-вылетов произошел в том числе и за счет выделения относительно мощного истребительного эскорта. До этого прикрытие бомбардировщиков истребителями даже в дневное время практиковалось редко. В целом же следует признать, что внимание, уделяемое Киркенесу, никак не соответствовало его значению. Во многом это, вероятно, связано с избранной командованием флота тактикой ударов по немецким конвоям на переходе в море. С позиций сегодняшнего дня можно констатировать, что новый метод борьбы с судоходством у берегов Северной Норвегии оказался не слишком эффективным. Впрочем, стоящие несколько особняком налеты на порт 15 и 16 сентября 1943 года, когда в ударах участвовали по 12 «бостонов» из 9-го гвардейского мтап, возможно свидетельствуют в пользу того, что к данной мысли пришли и в штабе Северного флота.
Имеющаяся информация об эффективности ударов по Киркенесу в 1943 году довольно скудная. Самым крупным успехом этого года стал налет МБРов из 118-го орап 24 января. Двенадцать летающих лодок выполнили в течение ночи 22 вылета для ударов по судам в порту. С высоты в 2000–2500 метров экипажи «амбарчиков» сбросили сорок ФАБ-100 и 200 осколочных АО-2,5. Прямых попаданий не было, но одна из бомб разорвалась вблизи борта стоявшего на рейде в ожидании разгрузки парохода «Rotenfels» (7854 брт). Этим бы все и закончилось, но от осколков воспламенилось сено, которое вместе с другими грузами находилось на борту, и огонь начал распространяться по судну. Несмотря на принятые меры – а на «Rotenfels» была срочно переброшена норвежская пожарная команда и двести советских военнопленных, которые должны были выбросить опасный груз в море, – пожар продолжал усиливаться. Немцам скрепя сердце самим пришлось затопить судно. Хотя его вскоре подняли, было потеряно около четырех тысяч тонн грузов, в том чисел 1500 тонн муки, а сам пароход надолго встал в ремонт. «Rotenfels» стал крупнейшей потерей, понесенной противником от действий авиации ВМФ не только на Севере, но и на всех других морских театрах. Добавим, что повреждения от осколков получил также стоявший рядом пароход «Muhelheim-Ruhr». Но, к сожалению, этот самый крупный успех в борьбе с германским флотом в 1941–1943 годах, оказался и последним. Несмотря на ряд проведенных в течение года налетов, известные нам документы не содержат упоминаний о потерях немцев в боевых кораблях и судах.
При ударах по транспортам на рейде и в порту неизбежно страдали портовые сооружения и прилегающие городские кварталы. Однако имеющиеся в нашем распоряжении данные на этот счет не очень подробны. Известно, что при налете 9 января было разрушено два служебных здания, а налет 16 сентября к ним добавил еще три. Кроме того, в ночь на 16 сентября 1943 года взрывом одной крупной авиабомбы разрушило убежище, в котором находилось большое число военнослужащих вермахта. 75 человек погибли, а 35 получили тяжелые ранения[8]. Если это соответствует действительности, то, без сомнения, причиной послужила одна из фугасок ФАБ-500 или ФАБ-250, сброшенных «бостонами» 9-го гв. мтап. Вообще, как уже было отмечено, налеты 15 и 16 сентября отличались от прочих своей «солидностью». В них на порт и город было сброшено около семи и свыше десяти тонн бомб соответственно. Но следует опять подчеркнуть, что и в 1943 году задач по разрушению промышленной инфраструктуры Киркенеса авиации СФ не ставилось.
Налеты на Хебуктен в 1943 году также носили эпизодический характер. За первую половину года североморцы лишь дважды «навещали» авиабазу, сделав в общей сложности 15 вылетов, в том числе 9 раз вылетали МБР-2. Во второй половине активность авиации СФ, правда, с учетом приданной 36-й дивизии АДД, была несколько выше. По аэродрому было выполнено 50 боевых вылетов, в том числе 15 совершили Пе-2, 13 – ДБ-3ф, 22 – истребители. Особенно мощным был налет 24 декабря, когда восемь ДБ-3ф сбросили 52 ФАБ-100.
Итак, что же представляла собой цель советской авиации – норвежский город Киркенес? Его значение не исчерпывалось только статусом административного центра. Во-первых, в городе находился железорудный обогатительный комбинат, продукция которого (железная руда – стратегическое сырье!) шла на нужды промышленности Германии. Во-вторых, Киркенес – крупный порт, через причалы которого шло снабжение группировки вермахта, развернутой на Крайнем Севере. При этом Киркенес имел существенное преимущество перед лежащим восточнее (и, соответственно, ближе к линии фронта) финским портом Петсамо. Для того чтобы разгрузиться в последнем, немецким конвоям приходилось входить в Петсамо-фьорд под огнем береговых батарей СФ на полуострове Средний. Аванпорт Петсамо – Лиинахамари – и вовсе находился в пределах досягаемости советских дальнобойных орудий, с 1943 года подвергался сильным обстрелам. В-третьих, в восьми километрах от города находился аэродром Хебуктен, на котором до ввода в строй аэродрома Луостари базировалась большая часть заполярной группировки люфтваффе. Поэтому не удивительно, что Киркенес с первых дней войны стал одной из постоянных целей ударной авиации СФ.
Первая воздушная тревога прозвучала в Киркенесе в 12:35 24 июня 1941 года, когда одиночный бомбардировщик СБ из 72-го смешанного авиаполка ВВС СФ сбросил бомбы на летное поле Хебуктена. Чуть позднее еще один СБ в порту атаковал финский транспорт, груженный боеприпасами. Однако обе атаки не увенчались успехом. Впрочем, так продолжалось недолго. 27 июня четверка СБ 72-го полка опять бомбила Хебуктен, а один бомбардировщик сбросил свои бомбы на город. В результате последней атаки три немецких воинских казармы были разрушены и еще три – повреждены. В одной из разбомбленных казарм, располагавшихся на городском стадионе, в момент налета размещалась немецкая танковая рота. Несколько иная информация содержится в «Дневнике начальника морской обороны Киркенеса»: прямое попадание бомбы в рабочий барак войск СС (один человек убит, два ранены тяжело и пять легко), разрушен офицерский клуб батальона СС.
Таким образом, за пять дней советская авиация нанесла удары по всем целям, имевшим более-менее серьезное значение для противника: морскому порту, авиабазе и военным объектам в городе.
Важнейшей целью для советской авиации в Киркенесе на протяжении всей войны был порт и стоявшие там под разгрузочно-погрузочными операциями транспорты. Эта приоритетность вытекала из того факта, что пути снабжения немецкой группировки на Крайнем Севере в основном проходили по морю. Хотя удары по порту начали наноситься с самого начала войны, но первого крупного успеха летчики Северного флота добились почти через месяц – 21 июля 1941 года. В этот день пять бомбардировщиков СБ вылетели для удара по судам в гавани. Около 20:00 они атаковали транспорт «Wandsbeck» (2183 брт), стоявший у Рудной пристани. В судно попали целых три бомбы, правда, одна из них не сработала. Первая взорвалась в кочегарке и вызвала сильный пожар, в результате которого выгорели надстройки и мостик. Еще две попали в район второго и четвертого трюмов. При этом неразорвавшаяся авиабомба пробила борт судна ниже ватерлинии. Попытки немцев спасти транспорт не увенчались успехом. «Wandsbeck» сел кормой на грунт рядом с причалом. Три человека из его экипажа получили ранения. Груз – продовольствие – был потерян (за исключением консервов). В спасении судна и груза деятельное участие приняли и норвежцы, но, как выяснилось, только для того, чтобы «под шумок» экспроприировать содержимое трюмов «Wandsbecka» для собственных нужд. Так, запасы французского вина, предназначенные для поддержания боевого духа горных егерей, в итоге стали добычей предприимчивых киркенесцев. Само судно было впоследствии поднято, но в строй вошло только 29 марта 1943 года.
Еще одного успеха, на этот раз в борьбе с плавсредствами противника, в 1941 году добились «пешки». Случилось это при налете 16 октября. По советским данным, в этот день три Пе-2 атаковали суда в Ланг-фьорде. Потери противника остались для советских летчиков неизвестными, но согласно современным зарубежным источникам, в результате бомбардировки затонули два мотобота из службы капитана порта.
Промышленные объекты города (прежде всего обогатительный комбинат) в 1941 году лишь дважды оказывались в числе плановых целей. Тем не менее при ударах по городу и порту страдали как военные объекты, так и городская инфраструктура. В зарубежных источниках можно найти ряд упоминаний о последствиях этих налетов. Особенно отмечается налет 17 октября, когда был разрушен ряд жилых домов. А в предновогоднюю ночь 1941 года немцы получили хороший «подарок» от советских летчиков, положивших бомбу точно в здание городской комендатуры. В результате этого попадания погибло 11 немецких военнослужащих.
Всего, на основании подсчетов по имеющимся в нашем распоряжении источникам, в 1941 году отмечено 19 налетов на порт и город Киркенес (не менее 68 самолето-вылетов). Типовой наряд сил при ударах: три-шесть СБ, а с 20 июля – один-три Пе-2 (лишь один раз удар наносили четыре, и еще один – пять «петляковых»)[4].
Как уже отмечено выше, рядом с городом находилась крупная немецкая авиабаза, рассмотрение действий советской авиации по которой мы выделим из общей хронологии событий. Как ни покажется парадоксальным (особенно в свете устоявшихся стереотипов), но самые эффективные удары приходятся на первый месяц войны. С начала боевых действий командование ВВС СФ настойчиво проводило воздушную разведку Хебуктена и подходов к нему (совмещая ее с бомбардировкой аэродрома) одиночными машинами или небольшими группами самолетов[5].
Полученные разведданные были реализованы в очень удачным налете девяти североморских СБ на Хебуктен 7 июля 1941 года. Следует отметить в целом грамотную организацию этого удара. Бомбардировщики выходили в атаку звеньями с интервалами 1–2 минуты на высоте 4000 метров, прикрываясь облачностью. Маршрут был проложен над безлюдной местностью с таким расчетом, чтобы подойти к аэродрому со стороны солнца. Как результат, была достигнута полная внезапность. Зенитчики противника открыли огонь по самолетам только сброса бомб. Совершенно безнаказанно первые два звена сбросили 36 фугасных ФАБ-100 и ФАБ-50, а последнее – мелкие осколочные бомбы в кассетах и РРАБ.
Данные разведки (аэрофотосъемка, визуальное наблюдение и донесения агентуры) сообщали о 15 уничтоженных самолетах и о больших потерях немцев в личном составе. Фактически нанесенный противнику урон в авиационной технике был не столь велик, но удар все равно следует признать эффективным. На земле был уничтожен Bf-110C-4 (заводской номер 3271) из звена тяжелых истребителей JG77. Были повреждены еще один «сто десятый» (Bf-110E-2, зав. 3769) из штабного отряда той же эскадры и Ju-88А-5 (зав. 0607) из второй группы KG30. В людях же потери действительно были значительными, что прямо свидетельствует о внезапности налета. Всего в результате бомбежки погибло 19 и было ранено 16 человек. В их числе один зенитчик, один солдат службы ВНОС, четверо военнослужащих из состава аэродромной комендатуры. Остальные были техниками различных летных подразделений. Особенно пострадал технический персонал отряда дальних разведчиков 1.(F) /124.
Несколько менее удачным оказался налет 27 июля 1941 года. В этот день шесть СБ 72-го полка вылетели для удара по Хебуктену. Над целью советские самолеты были атакованы «мессершмиттами». Впрочем, данное обстоятельство не помешало им отбомбиться, и весьма неплохо. Сводки потерь люфтваффе зафиксировали потерю на земле двух самолетов: Не-111 (зав. 2101) из состава Flugbereitschaft Luftflotte 5 и Bf-109E-7 (зав. 5925) из I./JG77. «Хенкель» был уничтожен, а «сто девятый» сильно поврежден (по немецкой классификации – 60 %) и уже не подлежал восстановлению. В завязавшемся воздушном бою был потерян один бомбардировщик, а воздушные стрелки по возвращении в свою очередь доложили о сбитом истребителе противника. Действительно, по немецким сводкам, еще один Bf-109E из I./JG77 разбился при вынужденной посадке. Так или иначе, этот бой закончился в нашу пользу, так как на аэродроме кроме уничтоженных и поврежденных самолетов противник понес потери в личном составе. Погиб один и ранено четыре техника из I./JG77 и ранения получили два зенитчика из 352-го резервного дивизиона.
К сожалению, доступные нам материалы позволяют утверждать, что налет 27 июля стал последним эффективным ударом советской авиации по Хебуктену. Вообще, надо отметить, что действия ВВС Северного флота против авиации противника на земле в 1941 году были весьма удачны. Совершив за полгода всего 27 самолето-вылетов (из них большинство именно по этой авиабазе), североморцы вывели из строя как минимум пять машин[6]. Увы, в последующем повторить этот успех не удалось, и в целом ситуация изменилась в худшую сторону. Это, во-первых, связано с усилением как ПВО аэродрома, так и с увеличением общего состава сил люфтваффе на Севере. Во-вторых, на результативность действий по Хебуктену повлияло то, что основное внимание командование ВВС СФ стало уделять передовому немецкому аэродрому Луостари. Ну и, в-третьих, следует признать, что иногда нашим летчикам просто не хватало военного счастья. Как следствие резко выросли потери. Очень показателен случай 26 апреля 1942 года, когда, перехватив ударную группу из семи Пе-3 95-го полка, немецкие истребители сбили пять машин.
Итак, перейдем к действиям по Хебуктену нашей авиации во втором году войны. Следует особо оговорить, что в ряде случаев мы будем говорить и о действиях авиации 14-й армии и АДД. Дело в том, что эти части оперативно подчинялись ВВС СФ на период проводки союзных конвоев. Всего, по нашим подсчетам, за 1942 год советская авиация совершила на аэродром Хебуктен 24 налета, выполнив в общей сложности 140 самолето-вылетов.
За весь 1942 год достоверно установлено всего четыре случая, когда в результате налета на Хебуктене был нанесен реальный урон самолетам люфтваффе. Первый случай зафиксирован 25 апреля. В этот день на земле был поврежден «Юнкерс-87» из I./StG5. Кроме техники пострадали и люди: трое убитых и один раненый из личного состава штаба «Авиакомандования Норд (Ост)» плюс раненый зенитчик[7]. Разрушено здание мастерской.
29 мая окрестности Киркенеса интенсивно «обрабатывались» как авиацией СФ, так и силами приданных флоту авиационных частей. Около семнадцати часов в результате бомбежки Хебуктена было убито три человека. Кто нанес этот удар, нам установить не удалось. В полночь по Хебуктену действовали оперативно подчиненные СФ самолеты ВВС 14-й армии. Пять Пе-2 под прикрытием 14 «томагавков» сбросили с высоты 3800 метров двенадцать ФАБ-100 и столько же ФАБ-50. По данным противника, на аэродроме был незначительно поврежден транспортный самолет «Кодрон» С445 (зав. 363) из состава I./StG5. Три техника из этой группы получили ранения. Сгорел жилой барак. Наши потери составил один Р-40, сбитый в воздушном бою.
11 июля три Пе-2 под прикрытием четырех ЛаГГ-3 сбросили с высоты 5800 метров 36 ФАБ-100. Немецкие источники сообщают, что был поврежден «Юнкерс-88» и сгорело тридцать емкостей с горючим.
Последним в сводках потерь числится Bf-110F-2 (зав. 5030) из отряда тяжелых истребителей 13./JG5, поврежденный 19 сентября 1942 года.
В немецких документах упоминается еще ряд налетов на Хебуктен, когда самолеты на аэродроме не пострадали, но потери, тем не менее, были. Так, «Дневник руководства войной на море» сообщает о разрушениях на авиабазе в результате налета 11 октября 1942 года (повреждено служебное здание). В этот день шесть ДБ-3ф сбросили на взлетное поле и аэродромные постройки в общей сложности 36 фугасных ФАБ-100, 34 осколочных АО-15, 13 зажигательных ЗАБ-50 и 240 ЗАБ-2,5. Экипажи наблюдали три пожара и взрыв. Еще один эпизод отражен в сводках потерь люфтваффе от 29 декабря, когда отмечена гибель трех солдат аэродромной службы. Скорее всего, они не успели укрыться от веера мелких осколочных бомб из раскрывшихся в воздухе двух ротативно-рассеивающих РРАБ-3. Оба «чемодана» на летное поле сбросил одиночный Ил-4.
Интенсивность налетов советской авиации на собственно Киркенес уступала мощности ударов по близлежащему аэродрому, особенно во второй половине года. Неудивительно, что и успехи были, особенно по морскому порту, довольно скромные. Впрочем, были и исключения, о чем ниже.
19 января 1942 года от удара североморцев впервые пострадали боевые корабли кригсмарине. Ночью гавань бомбили три СБ, сбросившие 12 ФАБ-100 и десять ЗАБ-50. Бомбы легли недалеко от сторожевых кораблей «Franke» и «Bussard». Осколками легко повредило надстройки на обоих мобилизованных траулерах. На «Franke» один матрос был убит и еще один ранен, а на втором сторожевике отделались только двумя (по другим данным, одним) ранеными.
Крупным успехом увенчался налет 13 июля 1942 года. В этот день для удара по целям в порту вылетели три ДБ-3ф и пять Пе-2. «Петляковы» с высоты 4500 метров сбросили серию ФАБ-100 и доложили о двух удачных попаданиях во вражеские транспорты. И действительно, немецкие источники сообщают о повреждении двух крупных судов: «Colmar» (3992 брт), на котором возник пожар, и «Klaus Howald» (5956 брт). Но этим последствия налета (надо сказать, весьма разнообразные) не ограничились. От бомб сильно пострадал грузовой причал, к которому были ошвартованы суда. Одна фугаска попала в трехэтажное здание конторы фирмы «Chr. Toennerstoels», другая угодила в расположенный поблизости склад пиломатериалов. На складе возник сильный пожар, в результате которого от хранившихся там досок мало что осталось. Была выведена из строя электроподстанция, и, как следствие, без энергии остался обогатительный комбинат. Но и это еще не все. Взрывы бомб повредили воинскую казарму и гараж, в котором сгорели 22 машины автомобильного взвода ВМС. Не обошли потери и люфтваффе. При налете погибли два солдата, один из них зенитчик 332-го дивизиона, а второй служил в роте снабжения ВВС. Еще один артиллерист был ранен, но принадлежал он ко II дивизиону 46-го зенитного полка. Всего при налете было убито шесть и ранено не менее 25 человек.
Вылет группы «ильюшиных», напротив, оказался неудачным. Хотя обе группы взлетели почти одновременно, но менее скоростные ДБ-3ф появились над портом, когда цель уже закрыли облака. К сожалению, только невыполнением боевого задания дело не ограничилось. Немецкие истребители, прозевавшие налет «пешек», атаковали ДБ-3ф и подбили одну машину. Самолет разбился на вынужденной посадке.
Значительно чаще, чем корабли и суда в порту, под бомбы попадали различные объекты в городе. Вот только некоторые эпизоды. В ночь с 24 на 25 января в порту сгорела емкость с бензином. В налете участвовали три СБ и один ДБ-3ф, которые сбросили одну «пятисотку» и семь ФАБ-250. 28 января в результате бомбежки частично сгорел склад продовольствия и здание, в котором размещалась служба приема грузов люфтваффе, а 4 февраля – склад санитарного имущества. В обоих случаях среди личного состава тыловых служб имелись потери: в первом случае двое раненых, а при налете 4 февраля восемь человек погибло.
В конце года ВВС Северного флота нанесли ряд ударов с участием поступивших из Великобритании бомбардировщиков «хэмпден». 27 декабря шесть английских машин, а также два СБ и один ДБ-3ф, сбросили на город 24 ФАБ-100, 37 ЗАБ-50 и 60 зажигательных ампул КС. В результате сгорело служебное помещение (вероятно, склад или гараж), прямыми попаданиями были разрушены убежище и один частный дом. Погибло трое немцев, в том числе офицер, и два норвежца, ранены четверо немцев и столько же норвежцев. В ночь на 29 декабря в налете на Киркенес принимали участие только «хэмпдены». Тринадцать самолетов сбросили 70 ФАБ-100 и 15 ЗАБ-50. Результаты удара хорошо иллюстрирует сводка ХIХ немецкого горного корпуса, переданная наутро в штаб 20-й горной армии: «В результате бомбардировки Киркенеса понесены следующие потери:
– убиты десять и ранены трое военнослужащих, возможно, часть погибших еще находится под развалинами;
– погиб один и ранен один норвежец;
– полностью сгорели одно служебное и два жилых здания, три служебных здания сильно повреждены.
Работы по разборке завалов еще продолжаются».
А практически под Новый год в ночь на 31 декабря советские летчики «поздравили» с наступающим праздником службу СД Киркенеса, разрушив дом, в котором та располагалась. При этом погиб шарфюрер СД. Кроме того, сгорели гараж, воинский барак и жилой дом. Незначительно пострадал солдатский клуб. Это результат налета четырех «хэмпденов» из 24-го мтап, сбросивших на город 24 «сотки» и две ФАБ-500. В последний день 1942 года интенсивным налетам кроме Киркенеса подверглись также Петсамо и Лиинахамари. Там противнику были нанесены еще более существенные потери, в том числе поврежден транспорт «Hanau».
Начавшийся 1943 год не внес существенного изменения в тактику воздушных ударов по крупнейшей немецкой авиабазе и порту в Варангер-фьорде. Хотя число налетов на Киркенес (18 за год) было незначительно меньшим, чем в 1942 году, а количество принимавших в них участие самолетов даже выросло (86 – в первой и 131 – во второй половине года), эти цифры практически не отражают реальной ситуации.
Во-первых, большая часть ударов первой половины года производилась гидросамолетами МБР-2, несшими бомбы только малых калибров (до 50 кг включительно). Хотя и эти машины нанесли серьезный урон противнику, справедливости ради следует признать их успех в большой мере случайным. Во-вторых, рост числа самолето-вылетов произошел в том числе и за счет выделения относительно мощного истребительного эскорта. До этого прикрытие бомбардировщиков истребителями даже в дневное время практиковалось редко. В целом же следует признать, что внимание, уделяемое Киркенесу, никак не соответствовало его значению. Во многом это, вероятно, связано с избранной командованием флота тактикой ударов по немецким конвоям на переходе в море. С позиций сегодняшнего дня можно констатировать, что новый метод борьбы с судоходством у берегов Северной Норвегии оказался не слишком эффективным. Впрочем, стоящие несколько особняком налеты на порт 15 и 16 сентября 1943 года, когда в ударах участвовали по 12 «бостонов» из 9-го гвардейского мтап, возможно свидетельствуют в пользу того, что к данной мысли пришли и в штабе Северного флота.
Имеющаяся информация об эффективности ударов по Киркенесу в 1943 году довольно скудная. Самым крупным успехом этого года стал налет МБРов из 118-го орап 24 января. Двенадцать летающих лодок выполнили в течение ночи 22 вылета для ударов по судам в порту. С высоты в 2000–2500 метров экипажи «амбарчиков» сбросили сорок ФАБ-100 и 200 осколочных АО-2,5. Прямых попаданий не было, но одна из бомб разорвалась вблизи борта стоявшего на рейде в ожидании разгрузки парохода «Rotenfels» (7854 брт). Этим бы все и закончилось, но от осколков воспламенилось сено, которое вместе с другими грузами находилось на борту, и огонь начал распространяться по судну. Несмотря на принятые меры – а на «Rotenfels» была срочно переброшена норвежская пожарная команда и двести советских военнопленных, которые должны были выбросить опасный груз в море, – пожар продолжал усиливаться. Немцам скрепя сердце самим пришлось затопить судно. Хотя его вскоре подняли, было потеряно около четырех тысяч тонн грузов, в том чисел 1500 тонн муки, а сам пароход надолго встал в ремонт. «Rotenfels» стал крупнейшей потерей, понесенной противником от действий авиации ВМФ не только на Севере, но и на всех других морских театрах. Добавим, что повреждения от осколков получил также стоявший рядом пароход «Muhelheim-Ruhr». Но, к сожалению, этот самый крупный успех в борьбе с германским флотом в 1941–1943 годах, оказался и последним. Несмотря на ряд проведенных в течение года налетов, известные нам документы не содержат упоминаний о потерях немцев в боевых кораблях и судах.
При ударах по транспортам на рейде и в порту неизбежно страдали портовые сооружения и прилегающие городские кварталы. Однако имеющиеся в нашем распоряжении данные на этот счет не очень подробны. Известно, что при налете 9 января было разрушено два служебных здания, а налет 16 сентября к ним добавил еще три. Кроме того, в ночь на 16 сентября 1943 года взрывом одной крупной авиабомбы разрушило убежище, в котором находилось большое число военнослужащих вермахта. 75 человек погибли, а 35 получили тяжелые ранения[8]. Если это соответствует действительности, то, без сомнения, причиной послужила одна из фугасок ФАБ-500 или ФАБ-250, сброшенных «бостонами» 9-го гв. мтап. Вообще, как уже было отмечено, налеты 15 и 16 сентября отличались от прочих своей «солидностью». В них на порт и город было сброшено около семи и свыше десяти тонн бомб соответственно. Но следует опять подчеркнуть, что и в 1943 году задач по разрушению промышленной инфраструктуры Киркенеса авиации СФ не ставилось.
Налеты на Хебуктен в 1943 году также носили эпизодический характер. За первую половину года североморцы лишь дважды «навещали» авиабазу, сделав в общей сложности 15 вылетов, в том числе 9 раз вылетали МБР-2. Во второй половине активность авиации СФ, правда, с учетом приданной 36-й дивизии АДД, была несколько выше. По аэродрому было выполнено 50 боевых вылетов, в том числе 15 совершили Пе-2, 13 – ДБ-3ф, 22 – истребители. Особенно мощным был налет 24 декабря, когда восемь ДБ-3ф сбросили 52 ФАБ-100.