Следующий военный год принес существенные изменения в борьбу за контроль над Петсамо-фьордом. Численно увеличился состав советской артиллерийской группировки, блокировавшей вход во фьорд. К знаменитой 221-й батарее добавились еще две (со 100– и 130-мм орудиями). Немцы стали нести серьезные потери от огня батарей Среднего. 26 мая попал под обстрел и был потоплен транспорт «Vardoe» (860 брт). В ответ противник стал выделять для обеспечения проводки конвоев в Петсамо весьма солидный наряд сил авиации. Благо, что сосредоточение на Крайнем Севере значительной группировки люфтваффе позволяло это. Вот, например, как происходила 21 июля проводка в Петсамо-фьорд конвоя из транспортов «Millrock», «Kvitingen», «Leonhard III» в сопровождении малых тральщиков R-63 и R-55.
В течение этого дня 221-я батарея и прикрывавшая ее 222-я зенитная батарея трижды подвергались налетам немецкой авиации. По немецким документам, в них участвовали 46 пикирующих бомбардировщиков Ju-87 под прикрытием 25 истребителей Bf-109. По нашим данным, на огневые позиции упало до 80 фугасных бомб калибром 250–500 кг. Все орудия получили повреждения, причем, если три отремонтировали уже на следующий день, то одно требовало замены ствола. На 221-й береговой батарее было убито пять и ранено три человека. Следствием такого мощного воздействия, стало то, что конвой, проходивший в 17:10 через зону огня батареи, обстрелу не подвергался. Этот успех стоил немцам всего двух «штук», поврежденных зенитным огнем.
Вечером 21 июля командующий Северным оборонительным районом доложил в штаб флота, что без усиления прикрытия передовых батарей с воздуха они «не могут мешать намерениям противника».
Надо сказать, что выводы из произошедшего наше командование сделало, и ПВО береговых батарей СОР постепенно усиливалась, как за счет помощи флота, так и за счет маневра собственными силами и средствами. Как результат, 13 августа при проводке очередного конвоя зенитным огнем был сбит «Юнкерс-87» (зав. 6176) из состава 1./StG5. Экипаж пикировщика спасся на парашютах.
Компания 1943 года ознаменовалась существенным уменьшением группировки ударной авиации 5-го воздушного флота люфтваффе в Заполярье. Советские же летчики стали все чаще наносить удары по конвоям на подходах к Петсамо-фьорду, хотя, надо признать, не в таких масштабах, как это было бы желательно.
Тем не менее немецкое командование вынуждено было проводить конвои в Петсамо в рамках т. н. операции «Иоланта». Фактически проводка конвоя через зону артиллерийского огня советских береговых батарей превратилась в комбинированную операцию с участием разнородных сил. Малые тральщики осуществляли противоминную оборону на переходе, истребители охраняли конвой от возможных атак с воздуха, пикировщики и артиллерия наносили удары по огневым позициям советских батарей, а гидросамолеты, в основном He-115, ставили дымовые завесы. Впрочем, с дымзавесами не все сразу вышло гладко. Только 20 мая в «Дневнике коменданта морской обороны Киркенеса» появилась запись: «Впервые, после ряда неудачных попыток, удалось прикрыть дымовой завесой петсамский конвой с самолета». Всего в ходе операции «Иоланта» гидросамолеты летом 1943 года совершили 87 вылетов для постановки дымовых завес на подходах к Петсамо-фьорду.
О том, каких масштабов достигали подобные операции, можно судить, например, по проводке конвоя 19 июня 1943 года. В этот день в 00:40[15] наблюдательные посты СОР обнаружили движение вражеского конвоя в Петсамо-фьорд. Он состоял из четырех транспортов, пяти малых тральщиков типа «R» и одной быстроходной десантной баржи. При подходе к зоне действия орудий 113-го артиллерийского дивизиона четверка Не-115 прикрыла ордер конвоя дымовой завесой. Одновременно восемь Ju-87 и шесть Bf-110 нанесли удар по огневым позициям наших батарей. Материальная часть орудий не пострадала, но было ранено три краснофлотца. В свою очередь, у мыса Нурменсетти конвой был атакован четырьмя штурмовиками Ил-2 под прикрытием 22 истребителей.
Из-за плотной дымовой завесы результаты огня артиллерии и авиационного удара не наблюдались. Согласно немецким документам, хотя корабли и суда конвоя не получили боевых повреждений, но потери у них все-таки были. В дыму один из транспортов таранил тральщик R-53 и отрезал ему нос.
Огнем зенитной артиллерии противника был поврежден Ил-2, который благополучно совершил посадку в Пумманки. В завязавшемся воздушном бою были сбиты также пять «харрикейнов». Двоих пилотов спас торпедный катер № 13. Наши летчики в свою очередь доложили о 16 сбитых немцах, но противник своих потерь в этом воздушном бою не признает.
Впрочем, военное счастье не всегда было на стороне немцев. Снова сражение на подходах к Петсамо разгорелось 16 июля, при проводке очередного конвоя, состоящего из каботажных судов «Bug», «Margareta», «Henry», в охранении из четырех малых тральщиков.
Конвой подвергся обстрелу береговой артиллерией полуострова Средний и удару нашей авиации. В свою очередь, огневые позиции советских батарей бомбили немецкие самолеты, а суда и боевые корабли с воздуха прикрывали самолеты-дымзавесчики и истребители. Наши потери составили два сбитых Як-1 из 20-го иап, один из пилотов был спасен. В воздушном бою один немецкий истребитель Bf-109G-6 (зав. 15590) был поврежден, а известному летчику-асу фельдфебелю Хансу Дебриху (65 побед) из II./JG5, пришлось прыгать с парашютом из своего горящего Bf-109G-6 (зав. 20088). Раненного пилота подобрал с воды тральщик R-64 из состава охранения конвоя. Но в этот момент корабль сам был атакован двумя советскими истребителями. Два члена экипажа тральщика получили ранения.
В последний год войны в Заполярье командование Северного флота наконец-то смогло реализовать на практике идею комбинированного удара по конвоям непосредственно на подходах к Петсамо-фьорду. К сожалению, системой такие удары так и не стали, но тем не менее несколько раз эти операции имели успех. Следует признать, что авиация не смогла сыграть в них главной роли, но ее с успехом дополнили береговая артиллерия и торпедные катера.
Самый результативный бой в устье Петсамо-фьорда состоялся 28 июня 1944 г. Около часу ночи самолет-разведчик обнаружил конвой, идущий из Киркенеса в Петсамо. Он состоял из пяти транспортов с чрезвычайно сильным охранением – восемь малых тральщиков и три сторожевых корабля.
Немцы очень тщательно готовили эту операцию по доставке в Лиинахамари необходимых частям XIX горного корпуса грузов. Достаточно сказать, что, прежде чем выйти в море, конвой четырнадцать суток ждал подходящей погоды. С воздуха суда прикрывали «густавы» III./JG5. Кроме того, пять Не-115 – дымзавесчиков – должны были скрыть конвой в наиболее опасной зоне.
Тем не менее артиллеристы СОР-а смогли потопить из состава этого, т. н. «восточного», конвоя транспорт «Vulkan» (989 брт) и повредить еще более крупный пароход «Transport» (1198 брт). Так как немцы одновременно выводили из залива встречный, «западный», конвой, то досталось и ему. Три наших торпедных катера, воспользовавшись тем, что охранение прозевало их атаку, уничтожили транспорт «Nerissa» (992 брт). Попытка немецких истребителей штурмовать торпедные катера на отходе была сорвана контратакой шести Як-7 из 20-го иап.
В разгар боя над фьордом появились 14 «киттихауков»-топмачтовиков 27-го иап в сопровождении восьми «аэрокобр» из сафоновского 2-го гвардейского иап. Хотя 26 бомб ФАБ-100 и не попали в цель, надо думать, что внимание противника на себя наши летчики как раз перед атакой торпедных катеров отвлекли.
Наши истребители заявили о трех сбитых самолетах противника в разгоревшихся над обоими конвоями воздушных боях. По немецким данным, в этот день было потеряно два Bf-109. Как минимум один из них, Bf-109G-6 (зав. 20509) из 8./ JG5, упал в районе Петсамо-вуоно. Его пилот, унтер-офицер Эмиль Хайн, был взят в плен.
Это явное поражение (а иначе расценивать потерю двух транспортов и повреждение еще одного из семи проводимых в обоих направлениях нельзя), безусловно, испортило немецкому командованию впечатление от успешной проводки предыдущего «восточного» конвоя 15 июня. Причем этот успех немцы отнесли в первую очередь за счет «отличного взаимодействия» кригсмарине и люфтваффе. Впрочем, если непредвзято разобраться, то и для советской стороны итоги боя с этим конвоем были отнюдь не безрезультатными.
Итак, в 00:35 15 июня был обнаружен конвой, идущий из Киркенеса в Петсамо. Наши наблюдатели насчитали два транспорта, восемь боевых кораблей и четыре сторожевых катера. По немецким данным, транспорты «Paloma», «Nerissa» и NW33 сопровождали три малых тральщика и четыре артиллерийские баржи типа AF. С воздуха суда прикрывали истребители, а при подходе к устью залива четыре Не-115 начали ставить дымовые завесы, усиливая уже поставленные кораблями. Пять «Юнкерсов-88» (по нашим данным – только два) пытались нанести удар по батареям 113-го ОАД, но были отогнаны зенитным огнем. Больше неприятностей принес огонь немецкой контрбатарейной артиллерийской группы. На батарее № 221 было повреждено одно орудие, убито четверо и ранено пять краснофлотцев. Впрочем, наши артиллеристы не остались в долгу, добившись попадания в орудие немецкой батареи на мысе Нурменсетти.
Для удара по конвою в этот день вылетали две группы наших самолетов. Первыми в 03:36 над ним появились шесть Ил-2 под прикрытием восьми «яков» 20-го иап. Штурмовики сбросили 18 ФАБ-100, но прямых попаданий не добились. Через две минуты к ним добавились еще 16 «соток» с восьми «киттихауков» 78-го полка, сопровождаемых таким же числом «аэрокобр» из 2-го гвардейского иап. Хотя наши летчики попаданий и на этот раз не зафиксировали, по немецким данным, получил повреждения транспорт «Paloma».
На отходе от конвоя наши истребители отразили атаку «мессершмиттов», доложив о трех сбитых. Наша авиация потерь не понесла. Впрочем, то же самое относительно собственных потерь доложили и немцы.
Войдя в Петсамо-фьорд и встав к причалам Лиинахамари, немецкие моряки не долго наслаждались заслуженным отдыхом. В 20:08 над портом появились 12 «илов» и восемь Р-40, в сопровождении десяти «кобр» и девяти «яков». С пикирования наши самолеты «выгрузили» на транспорты и причалы 18 ФАБ-250 и столько же «соток», а также обстреляли их реактивными снарядами и пушечно-пулеметным огнем. Чуть позже по возникшим очагам пожаров открыла огонь и наша береговая артиллерия.
Военное счастье – дама переменчивая и капризная. Утром она послужила противнику, а вечером переметнулась на нашу сторону. Комбинированный удар летчиков и артиллеристов оказался весьма эффективным. На береговой батарее «Лиинахамари» вышли из строя два орудия. Осколки повредили пароход «Nerissa», буксирный пароход «Lemwerden» и рейдовый катер. Большие разрушения вызвала детонация взрывчатки, складированной на случай оставления порта и подрыва причалов. Сгорели несколько бараков и складов. Потери в людях были относительно невелики: один военнослужащий сухопутных войск был убит и семеро ранено.
Завершающий эпизод «борьбы на подступах» к Петсамо-фьорду относится к 11 октября 1944 года, т. е. уже после начала Петсамо-Киркенесской операции Красной армии. В 09:10 семнадцать Ил-2, под прикрытием 32 истребителей, нанесли удар по последнему немецкому конвою, покинувшему Петсамо. Атакуя как с полого пикирования, так и топмачтовым бомбометанием, штурмовики достигли нескольких прямых попаданий в транспорт «Olsa» (4016 брт). Пароход остался на плаву, был уведен на буксире в Киркенес и уже там сел на грунт. Судно везло груз обмундирования и продовольствия и впоследствии было обследовано водолазной партией аварийно-спасательной службы Северного флота.
Подведем некоторые итоги. Во-первых, несмотря на всю значимость порта Петсамо, внимания этой цели уделялось явно недостаточно. Ни Петсамо, ни Лиинахамари ни разу не стали объектами мощных массированных ударов, подобно тем, что привели к большим потерям противника в соседнем Киркенесе. При этом сам город и порт были настолько близко к линии фронта, что по ним могли работать даже ночные бомбардировщики По-2!
Во-вторых, несмотря на исключительно благоприятные возможности для организации комбинированных ударов разнородными силами (авиацией, береговой артиллерией, торпедными катерами) на подходах к Петсамо-фьорду, такие операции стали по-настоящему организовываться только в середине 1944 года. Однако ни их масштабы, ни частота не соответствовали важности этой задачи.
Ну и в-третьих, результатом всех этих промахов и недоработок стали весьма небольшие потери противника в Петсамо-фьорде от действий нашей морской авиации. Причем, что довольно интересно, фактические потери почти полностью совпали с данными официальных послевоенных отчетных документов, которые приведены в начале статьи. Согласно нашим же подсчетам (без учета потерь на подходах к заливу), в Петсамо-фьорде погиб только один рыболовный катер, а были повреждены три транспорта, буксирный пароход и рейдовый катер. Правда, следует оговориться, что в документах по боевым действиям октября 1944 года имеются пробелы. Так что вполне возможно, что фактические потери противника даже несколько выше, чем считается до сих пор.
Приковать врага к земле!
Действия ВВС Северного флота против аэродромов люфтваффе
В течение этого дня 221-я батарея и прикрывавшая ее 222-я зенитная батарея трижды подвергались налетам немецкой авиации. По немецким документам, в них участвовали 46 пикирующих бомбардировщиков Ju-87 под прикрытием 25 истребителей Bf-109. По нашим данным, на огневые позиции упало до 80 фугасных бомб калибром 250–500 кг. Все орудия получили повреждения, причем, если три отремонтировали уже на следующий день, то одно требовало замены ствола. На 221-й береговой батарее было убито пять и ранено три человека. Следствием такого мощного воздействия, стало то, что конвой, проходивший в 17:10 через зону огня батареи, обстрелу не подвергался. Этот успех стоил немцам всего двух «штук», поврежденных зенитным огнем.
Вечером 21 июля командующий Северным оборонительным районом доложил в штаб флота, что без усиления прикрытия передовых батарей с воздуха они «не могут мешать намерениям противника».
Надо сказать, что выводы из произошедшего наше командование сделало, и ПВО береговых батарей СОР постепенно усиливалась, как за счет помощи флота, так и за счет маневра собственными силами и средствами. Как результат, 13 августа при проводке очередного конвоя зенитным огнем был сбит «Юнкерс-87» (зав. 6176) из состава 1./StG5. Экипаж пикировщика спасся на парашютах.
Компания 1943 года ознаменовалась существенным уменьшением группировки ударной авиации 5-го воздушного флота люфтваффе в Заполярье. Советские же летчики стали все чаще наносить удары по конвоям на подходах к Петсамо-фьорду, хотя, надо признать, не в таких масштабах, как это было бы желательно.
Тем не менее немецкое командование вынуждено было проводить конвои в Петсамо в рамках т. н. операции «Иоланта». Фактически проводка конвоя через зону артиллерийского огня советских береговых батарей превратилась в комбинированную операцию с участием разнородных сил. Малые тральщики осуществляли противоминную оборону на переходе, истребители охраняли конвой от возможных атак с воздуха, пикировщики и артиллерия наносили удары по огневым позициям советских батарей, а гидросамолеты, в основном He-115, ставили дымовые завесы. Впрочем, с дымзавесами не все сразу вышло гладко. Только 20 мая в «Дневнике коменданта морской обороны Киркенеса» появилась запись: «Впервые, после ряда неудачных попыток, удалось прикрыть дымовой завесой петсамский конвой с самолета». Всего в ходе операции «Иоланта» гидросамолеты летом 1943 года совершили 87 вылетов для постановки дымовых завес на подходах к Петсамо-фьорду.
О том, каких масштабов достигали подобные операции, можно судить, например, по проводке конвоя 19 июня 1943 года. В этот день в 00:40[15] наблюдательные посты СОР обнаружили движение вражеского конвоя в Петсамо-фьорд. Он состоял из четырех транспортов, пяти малых тральщиков типа «R» и одной быстроходной десантной баржи. При подходе к зоне действия орудий 113-го артиллерийского дивизиона четверка Не-115 прикрыла ордер конвоя дымовой завесой. Одновременно восемь Ju-87 и шесть Bf-110 нанесли удар по огневым позициям наших батарей. Материальная часть орудий не пострадала, но было ранено три краснофлотца. В свою очередь, у мыса Нурменсетти конвой был атакован четырьмя штурмовиками Ил-2 под прикрытием 22 истребителей.
Из-за плотной дымовой завесы результаты огня артиллерии и авиационного удара не наблюдались. Согласно немецким документам, хотя корабли и суда конвоя не получили боевых повреждений, но потери у них все-таки были. В дыму один из транспортов таранил тральщик R-53 и отрезал ему нос.
Огнем зенитной артиллерии противника был поврежден Ил-2, который благополучно совершил посадку в Пумманки. В завязавшемся воздушном бою были сбиты также пять «харрикейнов». Двоих пилотов спас торпедный катер № 13. Наши летчики в свою очередь доложили о 16 сбитых немцах, но противник своих потерь в этом воздушном бою не признает.
Впрочем, военное счастье не всегда было на стороне немцев. Снова сражение на подходах к Петсамо разгорелось 16 июля, при проводке очередного конвоя, состоящего из каботажных судов «Bug», «Margareta», «Henry», в охранении из четырех малых тральщиков.
Конвой подвергся обстрелу береговой артиллерией полуострова Средний и удару нашей авиации. В свою очередь, огневые позиции советских батарей бомбили немецкие самолеты, а суда и боевые корабли с воздуха прикрывали самолеты-дымзавесчики и истребители. Наши потери составили два сбитых Як-1 из 20-го иап, один из пилотов был спасен. В воздушном бою один немецкий истребитель Bf-109G-6 (зав. 15590) был поврежден, а известному летчику-асу фельдфебелю Хансу Дебриху (65 побед) из II./JG5, пришлось прыгать с парашютом из своего горящего Bf-109G-6 (зав. 20088). Раненного пилота подобрал с воды тральщик R-64 из состава охранения конвоя. Но в этот момент корабль сам был атакован двумя советскими истребителями. Два члена экипажа тральщика получили ранения.
В последний год войны в Заполярье командование Северного флота наконец-то смогло реализовать на практике идею комбинированного удара по конвоям непосредственно на подходах к Петсамо-фьорду. К сожалению, системой такие удары так и не стали, но тем не менее несколько раз эти операции имели успех. Следует признать, что авиация не смогла сыграть в них главной роли, но ее с успехом дополнили береговая артиллерия и торпедные катера.
Самый результативный бой в устье Петсамо-фьорда состоялся 28 июня 1944 г. Около часу ночи самолет-разведчик обнаружил конвой, идущий из Киркенеса в Петсамо. Он состоял из пяти транспортов с чрезвычайно сильным охранением – восемь малых тральщиков и три сторожевых корабля.
Немцы очень тщательно готовили эту операцию по доставке в Лиинахамари необходимых частям XIX горного корпуса грузов. Достаточно сказать, что, прежде чем выйти в море, конвой четырнадцать суток ждал подходящей погоды. С воздуха суда прикрывали «густавы» III./JG5. Кроме того, пять Не-115 – дымзавесчиков – должны были скрыть конвой в наиболее опасной зоне.
Тем не менее артиллеристы СОР-а смогли потопить из состава этого, т. н. «восточного», конвоя транспорт «Vulkan» (989 брт) и повредить еще более крупный пароход «Transport» (1198 брт). Так как немцы одновременно выводили из залива встречный, «западный», конвой, то досталось и ему. Три наших торпедных катера, воспользовавшись тем, что охранение прозевало их атаку, уничтожили транспорт «Nerissa» (992 брт). Попытка немецких истребителей штурмовать торпедные катера на отходе была сорвана контратакой шести Як-7 из 20-го иап.
В разгар боя над фьордом появились 14 «киттихауков»-топмачтовиков 27-го иап в сопровождении восьми «аэрокобр» из сафоновского 2-го гвардейского иап. Хотя 26 бомб ФАБ-100 и не попали в цель, надо думать, что внимание противника на себя наши летчики как раз перед атакой торпедных катеров отвлекли.
Наши истребители заявили о трех сбитых самолетах противника в разгоревшихся над обоими конвоями воздушных боях. По немецким данным, в этот день было потеряно два Bf-109. Как минимум один из них, Bf-109G-6 (зав. 20509) из 8./ JG5, упал в районе Петсамо-вуоно. Его пилот, унтер-офицер Эмиль Хайн, был взят в плен.
Это явное поражение (а иначе расценивать потерю двух транспортов и повреждение еще одного из семи проводимых в обоих направлениях нельзя), безусловно, испортило немецкому командованию впечатление от успешной проводки предыдущего «восточного» конвоя 15 июня. Причем этот успех немцы отнесли в первую очередь за счет «отличного взаимодействия» кригсмарине и люфтваффе. Впрочем, если непредвзято разобраться, то и для советской стороны итоги боя с этим конвоем были отнюдь не безрезультатными.
Итак, в 00:35 15 июня был обнаружен конвой, идущий из Киркенеса в Петсамо. Наши наблюдатели насчитали два транспорта, восемь боевых кораблей и четыре сторожевых катера. По немецким данным, транспорты «Paloma», «Nerissa» и NW33 сопровождали три малых тральщика и четыре артиллерийские баржи типа AF. С воздуха суда прикрывали истребители, а при подходе к устью залива четыре Не-115 начали ставить дымовые завесы, усиливая уже поставленные кораблями. Пять «Юнкерсов-88» (по нашим данным – только два) пытались нанести удар по батареям 113-го ОАД, но были отогнаны зенитным огнем. Больше неприятностей принес огонь немецкой контрбатарейной артиллерийской группы. На батарее № 221 было повреждено одно орудие, убито четверо и ранено пять краснофлотцев. Впрочем, наши артиллеристы не остались в долгу, добившись попадания в орудие немецкой батареи на мысе Нурменсетти.
Для удара по конвою в этот день вылетали две группы наших самолетов. Первыми в 03:36 над ним появились шесть Ил-2 под прикрытием восьми «яков» 20-го иап. Штурмовики сбросили 18 ФАБ-100, но прямых попаданий не добились. Через две минуты к ним добавились еще 16 «соток» с восьми «киттихауков» 78-го полка, сопровождаемых таким же числом «аэрокобр» из 2-го гвардейского иап. Хотя наши летчики попаданий и на этот раз не зафиксировали, по немецким данным, получил повреждения транспорт «Paloma».
На отходе от конвоя наши истребители отразили атаку «мессершмиттов», доложив о трех сбитых. Наша авиация потерь не понесла. Впрочем, то же самое относительно собственных потерь доложили и немцы.
Войдя в Петсамо-фьорд и встав к причалам Лиинахамари, немецкие моряки не долго наслаждались заслуженным отдыхом. В 20:08 над портом появились 12 «илов» и восемь Р-40, в сопровождении десяти «кобр» и девяти «яков». С пикирования наши самолеты «выгрузили» на транспорты и причалы 18 ФАБ-250 и столько же «соток», а также обстреляли их реактивными снарядами и пушечно-пулеметным огнем. Чуть позже по возникшим очагам пожаров открыла огонь и наша береговая артиллерия.
Военное счастье – дама переменчивая и капризная. Утром она послужила противнику, а вечером переметнулась на нашу сторону. Комбинированный удар летчиков и артиллеристов оказался весьма эффективным. На береговой батарее «Лиинахамари» вышли из строя два орудия. Осколки повредили пароход «Nerissa», буксирный пароход «Lemwerden» и рейдовый катер. Большие разрушения вызвала детонация взрывчатки, складированной на случай оставления порта и подрыва причалов. Сгорели несколько бараков и складов. Потери в людях были относительно невелики: один военнослужащий сухопутных войск был убит и семеро ранено.
Завершающий эпизод «борьбы на подступах» к Петсамо-фьорду относится к 11 октября 1944 года, т. е. уже после начала Петсамо-Киркенесской операции Красной армии. В 09:10 семнадцать Ил-2, под прикрытием 32 истребителей, нанесли удар по последнему немецкому конвою, покинувшему Петсамо. Атакуя как с полого пикирования, так и топмачтовым бомбометанием, штурмовики достигли нескольких прямых попаданий в транспорт «Olsa» (4016 брт). Пароход остался на плаву, был уведен на буксире в Киркенес и уже там сел на грунт. Судно везло груз обмундирования и продовольствия и впоследствии было обследовано водолазной партией аварийно-спасательной службы Северного флота.
Подведем некоторые итоги. Во-первых, несмотря на всю значимость порта Петсамо, внимания этой цели уделялось явно недостаточно. Ни Петсамо, ни Лиинахамари ни разу не стали объектами мощных массированных ударов, подобно тем, что привели к большим потерям противника в соседнем Киркенесе. При этом сам город и порт были настолько близко к линии фронта, что по ним могли работать даже ночные бомбардировщики По-2!
Во-вторых, несмотря на исключительно благоприятные возможности для организации комбинированных ударов разнородными силами (авиацией, береговой артиллерией, торпедными катерами) на подходах к Петсамо-фьорду, такие операции стали по-настоящему организовываться только в середине 1944 года. Однако ни их масштабы, ни частота не соответствовали важности этой задачи.
Ну и в-третьих, результатом всех этих промахов и недоработок стали весьма небольшие потери противника в Петсамо-фьорде от действий нашей морской авиации. Причем, что довольно интересно, фактические потери почти полностью совпали с данными официальных послевоенных отчетных документов, которые приведены в начале статьи. Согласно нашим же подсчетам (без учета потерь на подходах к заливу), в Петсамо-фьорде погиб только один рыболовный катер, а были повреждены три транспорта, буксирный пароход и рейдовый катер. Правда, следует оговориться, что в документах по боевым действиям октября 1944 года имеются пробелы. Так что вполне возможно, что фактические потери противника даже несколько выше, чем считается до сих пор.
Приковать врага к земле!
Действия ВВС Северного флота против аэродромов люфтваффе
Уничтожение авиации противника непосредственно на ее аэродромах является одной из важных составляющих борьбы за господство в воздухе на театре военных действий. Однако успех таких действий, как никаких других, требует хорошей подготовки, в частности тщательной и своевременной разведки объекта удара, а также доведения полученных разведданных (вовремя и в полном объеме) до участвующего в атаке летного состава. Кроме того, для эффективного налета на аэродром требовалось так или иначе нейтрализовать его систему ПВО. Если все вышеперечисленные условия не обеспечивались, то это однозначно всегда было чревато большими своими потерями, при минимальных (или полным отсутствием таковых) у противника.
Вопросы уничтожения самолетов люфтваффе на аэродромах уже неоднократно становились объектом исследования отечественных военных историков. Внесем и мы свою лепту в освещение этой темы, рассказав о борьбе ВВС Северного флота с авиацией противника на земле.
Отметим важное обстоятельство: исследуя войну в воздухе на Севере, мы можем пользоваться одним из наиболее хорошо сохранившихся массивов документов противной стороны. К сожалению, степень отражения в архивах событий на иных участках советско-германского фронта не идет ни в какое сравнение с Заполярьем. Однако даже в этом уникальном случае, ни один из документальных источников по воздушной войне в Заполярье не обладает абсолютной полнотой. Поэтому при работе мы опирались как на отчеты люфтваффе, так и на документы XIX горного корпуса и соответствующих штабов кригсмарине. Довольно ценная информация была получена от финского историка Хану Валтонена, передавшего в наше распоряжение выписки из донесений финского офицера связи при 20-й горной армии вермахта.
Начнем с краткой характеристики объекта ударов – аэродромной сети люфтваффе в Северной Норвегии и Финляндии. Основными целями ВВС Северного флота на протяжении почти всей войны являлись аэродромы Хебуктен и Луостари. Аэродром Хебуктен использовался с самого начала войны. Эта авиабаза располагалась недалеко от столицы норвежской провинции Финнмарк, Киркенеса, в 160 км от нашего основного флотского аэродрома Ваенга. Передовой аэродром Луостари, от которого до Ваенги было всего 105 км, был введен в эксплуатацию ранней весной 1942 года.
В 355 км от советских аэродромов Кольского полуострова находился Банак. Этот аэродром сыграл существенную роль в немецких противоконвойных операциях 1942 года. С него преимущественно работали бомбардировщики и торпедоносцы «Львиной» и «Орлиной» бомбардировочных эскадр. Еще дальше, примерно в 550 км, располагались гидроаэродром Тромсе и сухопутная авиабаза Бардуфосс. Вследствие удаленности этих авиабаз ВВС СФ и подчиненные им части ВВС Красной армии действовали только эпизодически.
Летом 1943 года немцами был введен в строй аэродром Свартнес, находящийся в четырех километрах к юго-западу от острова Варде. Кроме того, в Северной Финляндии имелся еще ряд небольших посадочных площадок, изредка «навещавшихся» нашими бомбардировщиками: Маятало, Наутси и Сальмиярви.
Взлетно-посадочные полосы всех аэродромов противника имели твердое покрытие, что гарантировало их эксплуатацию самолетами с максимальной боевой нагрузкой в любое время года.
В первые полгода войны единственным аэродромом, подвергавшимся налетам авиации СФ, был Хебуктен. Хотя в документах того времени упоминается в качестве действующего и аэродром Луостари, вероятнее всего, он стал использоваться только с весны следующего года.
Как ни покажется парадоксальным (особенно в свете устоявшихся стереотипов), но самые эффективные удары пришлись именно на первый месяц войны. С начала боевых действий командование ВВС СФ настойчиво проводило воздушную разведку Хебуктена и подходов к нему (совмещая ее с бомбардировкой аэродрома) как одиночными машинами, так и небольшими группами самолетов.
Полученные разведданные были реализованы 7 июля 1941 года в грамотно организованном, очень удачном налете девятки СБ. Прикрываясь облачностью, звенья бомбардировщиков выходили в атаку с интервалами 1–2 минуты на высоте 4000 метров. Маршрут был проложен над безлюдной местностью с таким расчетом, чтобы подойти к Хебуктену со стороны солнца. В результате налет стал для немцев полностью внезапным. Зенитки открыли огонь по самолетам только после сброса бомб. Первые два звена совершенно безнаказанно сбросили 36 фугасных ФАБ-100 и ФАБ-50, а последними – кассеты и ротативно-рассеивающие авиабомбы (РРАБ) с мелкими осколочными боеприпасами.
По данным нашей разведки, немцы лишились 15 самолетов и понесли большие потери в личном составе. Фактически нанесенный противнику урон был не столь велик, но удар все равно следует признать эффективным. На земле был полностью уничтожен Bf-110C-4 из звена тяжелых истребителей JG77. Были повреждены еще один «сто десятый» из штабного отряда той же эскадры и Ju-88А-5 из второй группы KG30. В людях же потери действительно были значительными, что прямо свидетельствует о внезапности налета – погибли 19 и получили ранения 16 человек. Особенно пострадал технический персонал отряда дальних разведчиков 1.(F) /124.
Несколько менее удачным оказался налет 27 июля 1941 года. Вылетевшая для удара по Хебуктену шестерка СБ из 72-го полка была перехвачена над целью «мессершмиттами». Впрочем, это не помешало им весьма неплохо отбомбиться. люфтваффе потеряли на земле два самолета: Не-111 из состава Flugbereitschaft Luftflotte 5 и Bf-109E-7 из I./JG77. «Хенкель» был уничтожен, а «сто девятый» сильно поврежден (по немецкой классификации – 60 %) и уже не подлежал восстановлению. Погиб один техник из I./JG77, ранения получили еще четыре техника и два зенитчика. В завязавшемся воздушном бою истребители сбили один бомбардировщик, а советские воздушные стрелки по возвращении в свою очередь доложили о сбитом «мессере». Действительно, по немецким сводкам, Bf-109E из JG77 разбился при вынужденной посадке.
К сожалению, доступные нам материалы позволяют утверждать, что налет 27 июля стал последним эффективным ударом советской авиации по Хебуктену. В целом надо отметить, что действия ВВС СФ против авиации противника на земле в 1941 году были весьма удачны. Совершив за полгода всего 27 самолето-вылетов (из них большинство именно по этой авиабазе), североморцы вывели из строя как минимум пять вражеских машин[16].
Если в первые полгода войны удары по аэродромам наносились исключительно в рамках повседневной боевой деятельности, то в 1942 году ситуация коренным образом поменялась. Теперь вражеские авиабазы подвергались наиболее интенсивным налетам в период проводки союзных конвоев. Причем к этим операциям помимо авиации флота стали привлекаться самолеты ВВС Карельского фронта, а также периодически появлявшаяся в Заполярье 36-я дивизия дальних бомбардировщиков Авиации дальнего действия. Кроме того, расширился список целей, в котором стали фигурировать и достаточно удаленные объекты.
1 июня 1942 года была предпринята единственная и в целом удачная попытка бомбить объекты в районе Тромсе. В ночь на первое число шесть ДБ-3ф вылетели для удара по этой базе, но возвратились из-за плохих метеоусловий на маршруте. Командование проявило настойчивость, и в 19:55 1 июня из Ваенги снова взлетел «ильюшин». Он произвел разведку базы и произвел бомбометание по гидроаэродрому Скаторра вблизи Тромсе. Бомбардировщик сбросил свои бомбы с большой высоты, поэтому факт налета был обнаружен немцами уже после их разрывов. Противник даже не смог определить, сколько машин участвовало в налете: одна или две-три. Напротив, сброшенные бомбы легли исключительно удачно. На гидроаэродроме сгорело около ста бочек с горючим. Были ранены четыре человека: один из строительного батальона люфтваффе, остальные техники из авиагрупп берегового базирования 1./706 и 1./906. К сожалению, развить этот успех не удалось. Вылетевшей утром 2 июня для повторного удара четверке ДБ-3ф из-за облачности над Тромсе пришлось бомбить запасную цель – Гаммерфест.
В 1942 году «штатной» целью ВВС СФ и находящихся в их оперативном подчинении дальних бомбардировщиков стал аэродром Банак и базировавшаяся на нем ударная авиация немцев. Удары по этой удаленной авиабазе противника выполнялись в ходе операций по обеспечению проводки союзных конвоев «PQ» в Мурманск и Архангельск. Всего послевоенные отчеты зафиксировали 21 налет на Банак.
Впервые советские бомбардировщики – это была шестерка Пе-3 из 95-го полка – появились над Банаком 23 апреля. Однако из-за низкой облачности над целью выполнить поставленную задачу удалось только одному «петлякову». В 06:55 он сбросил бомбы на летное поле и обстрелял из бортового оружия летно-технический персонал. В дальнейшем «по Банаку» работали, за редким исключением, только бомбардировщики ДБ-3ф.
Вопросы уничтожения самолетов люфтваффе на аэродромах уже неоднократно становились объектом исследования отечественных военных историков. Внесем и мы свою лепту в освещение этой темы, рассказав о борьбе ВВС Северного флота с авиацией противника на земле.
Отметим важное обстоятельство: исследуя войну в воздухе на Севере, мы можем пользоваться одним из наиболее хорошо сохранившихся массивов документов противной стороны. К сожалению, степень отражения в архивах событий на иных участках советско-германского фронта не идет ни в какое сравнение с Заполярьем. Однако даже в этом уникальном случае, ни один из документальных источников по воздушной войне в Заполярье не обладает абсолютной полнотой. Поэтому при работе мы опирались как на отчеты люфтваффе, так и на документы XIX горного корпуса и соответствующих штабов кригсмарине. Довольно ценная информация была получена от финского историка Хану Валтонена, передавшего в наше распоряжение выписки из донесений финского офицера связи при 20-й горной армии вермахта.
Начнем с краткой характеристики объекта ударов – аэродромной сети люфтваффе в Северной Норвегии и Финляндии. Основными целями ВВС Северного флота на протяжении почти всей войны являлись аэродромы Хебуктен и Луостари. Аэродром Хебуктен использовался с самого начала войны. Эта авиабаза располагалась недалеко от столицы норвежской провинции Финнмарк, Киркенеса, в 160 км от нашего основного флотского аэродрома Ваенга. Передовой аэродром Луостари, от которого до Ваенги было всего 105 км, был введен в эксплуатацию ранней весной 1942 года.
В 355 км от советских аэродромов Кольского полуострова находился Банак. Этот аэродром сыграл существенную роль в немецких противоконвойных операциях 1942 года. С него преимущественно работали бомбардировщики и торпедоносцы «Львиной» и «Орлиной» бомбардировочных эскадр. Еще дальше, примерно в 550 км, располагались гидроаэродром Тромсе и сухопутная авиабаза Бардуфосс. Вследствие удаленности этих авиабаз ВВС СФ и подчиненные им части ВВС Красной армии действовали только эпизодически.
Летом 1943 года немцами был введен в строй аэродром Свартнес, находящийся в четырех километрах к юго-западу от острова Варде. Кроме того, в Северной Финляндии имелся еще ряд небольших посадочных площадок, изредка «навещавшихся» нашими бомбардировщиками: Маятало, Наутси и Сальмиярви.
Взлетно-посадочные полосы всех аэродромов противника имели твердое покрытие, что гарантировало их эксплуатацию самолетами с максимальной боевой нагрузкой в любое время года.
В первые полгода войны единственным аэродромом, подвергавшимся налетам авиации СФ, был Хебуктен. Хотя в документах того времени упоминается в качестве действующего и аэродром Луостари, вероятнее всего, он стал использоваться только с весны следующего года.
Как ни покажется парадоксальным (особенно в свете устоявшихся стереотипов), но самые эффективные удары пришлись именно на первый месяц войны. С начала боевых действий командование ВВС СФ настойчиво проводило воздушную разведку Хебуктена и подходов к нему (совмещая ее с бомбардировкой аэродрома) как одиночными машинами, так и небольшими группами самолетов.
Полученные разведданные были реализованы 7 июля 1941 года в грамотно организованном, очень удачном налете девятки СБ. Прикрываясь облачностью, звенья бомбардировщиков выходили в атаку с интервалами 1–2 минуты на высоте 4000 метров. Маршрут был проложен над безлюдной местностью с таким расчетом, чтобы подойти к Хебуктену со стороны солнца. В результате налет стал для немцев полностью внезапным. Зенитки открыли огонь по самолетам только после сброса бомб. Первые два звена совершенно безнаказанно сбросили 36 фугасных ФАБ-100 и ФАБ-50, а последними – кассеты и ротативно-рассеивающие авиабомбы (РРАБ) с мелкими осколочными боеприпасами.
По данным нашей разведки, немцы лишились 15 самолетов и понесли большие потери в личном составе. Фактически нанесенный противнику урон был не столь велик, но удар все равно следует признать эффективным. На земле был полностью уничтожен Bf-110C-4 из звена тяжелых истребителей JG77. Были повреждены еще один «сто десятый» из штабного отряда той же эскадры и Ju-88А-5 из второй группы KG30. В людях же потери действительно были значительными, что прямо свидетельствует о внезапности налета – погибли 19 и получили ранения 16 человек. Особенно пострадал технический персонал отряда дальних разведчиков 1.(F) /124.
Несколько менее удачным оказался налет 27 июля 1941 года. Вылетевшая для удара по Хебуктену шестерка СБ из 72-го полка была перехвачена над целью «мессершмиттами». Впрочем, это не помешало им весьма неплохо отбомбиться. люфтваффе потеряли на земле два самолета: Не-111 из состава Flugbereitschaft Luftflotte 5 и Bf-109E-7 из I./JG77. «Хенкель» был уничтожен, а «сто девятый» сильно поврежден (по немецкой классификации – 60 %) и уже не подлежал восстановлению. Погиб один техник из I./JG77, ранения получили еще четыре техника и два зенитчика. В завязавшемся воздушном бою истребители сбили один бомбардировщик, а советские воздушные стрелки по возвращении в свою очередь доложили о сбитом «мессере». Действительно, по немецким сводкам, Bf-109E из JG77 разбился при вынужденной посадке.
К сожалению, доступные нам материалы позволяют утверждать, что налет 27 июля стал последним эффективным ударом советской авиации по Хебуктену. В целом надо отметить, что действия ВВС СФ против авиации противника на земле в 1941 году были весьма удачны. Совершив за полгода всего 27 самолето-вылетов (из них большинство именно по этой авиабазе), североморцы вывели из строя как минимум пять вражеских машин[16].
Если в первые полгода войны удары по аэродромам наносились исключительно в рамках повседневной боевой деятельности, то в 1942 году ситуация коренным образом поменялась. Теперь вражеские авиабазы подвергались наиболее интенсивным налетам в период проводки союзных конвоев. Причем к этим операциям помимо авиации флота стали привлекаться самолеты ВВС Карельского фронта, а также периодически появлявшаяся в Заполярье 36-я дивизия дальних бомбардировщиков Авиации дальнего действия. Кроме того, расширился список целей, в котором стали фигурировать и достаточно удаленные объекты.
1 июня 1942 года была предпринята единственная и в целом удачная попытка бомбить объекты в районе Тромсе. В ночь на первое число шесть ДБ-3ф вылетели для удара по этой базе, но возвратились из-за плохих метеоусловий на маршруте. Командование проявило настойчивость, и в 19:55 1 июня из Ваенги снова взлетел «ильюшин». Он произвел разведку базы и произвел бомбометание по гидроаэродрому Скаторра вблизи Тромсе. Бомбардировщик сбросил свои бомбы с большой высоты, поэтому факт налета был обнаружен немцами уже после их разрывов. Противник даже не смог определить, сколько машин участвовало в налете: одна или две-три. Напротив, сброшенные бомбы легли исключительно удачно. На гидроаэродроме сгорело около ста бочек с горючим. Были ранены четыре человека: один из строительного батальона люфтваффе, остальные техники из авиагрупп берегового базирования 1./706 и 1./906. К сожалению, развить этот успех не удалось. Вылетевшей утром 2 июня для повторного удара четверке ДБ-3ф из-за облачности над Тромсе пришлось бомбить запасную цель – Гаммерфест.
В 1942 году «штатной» целью ВВС СФ и находящихся в их оперативном подчинении дальних бомбардировщиков стал аэродром Банак и базировавшаяся на нем ударная авиация немцев. Удары по этой удаленной авиабазе противника выполнялись в ходе операций по обеспечению проводки союзных конвоев «PQ» в Мурманск и Архангельск. Всего послевоенные отчеты зафиксировали 21 налет на Банак.
Впервые советские бомбардировщики – это была шестерка Пе-3 из 95-го полка – появились над Банаком 23 апреля. Однако из-за низкой облачности над целью выполнить поставленную задачу удалось только одному «петлякову». В 06:55 он сбросил бомбы на летное поле и обстрелял из бортового оружия летно-технический персонал. В дальнейшем «по Банаку» работали, за редким исключением, только бомбардировщики ДБ-3ф.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента