Считается, что западоид – индивидуалист, в отличие от многих других типов людей, являющихся коллективистами. Если не придавать словам «индивидуалист» и «коллективист» никакого морализаторского и оценочного смысла, то с этим можно согласиться. Каждый нормальный человек так или иначе осознает себя в качестве индивида («Я») и в качестве члена объединения себе подобных («Мы»). Но формы этого осознания, пропорции «Я» и «Мы» в менталитете человека, их взаимоотношения и проявления в поведении людей различны. Они и дают в совокупности различные типы людей в этом плане.
Западоиды появились и достигли современного состояния в рамках западноевропейской цивилизации, в которой «Я» играло доминирующую роль в паре «Я – Мы» и было развито сильнее, чем у других народов и в других цивилизациях, а «Мы» было объединением сильно выраженных «Я», можно сказать – в рамках Я-цивилизации. Благодаря западнизму это качество западоидов было развито до высочайшего уровня, охватив все сферы их бытия. С этой точки зрения западноевропейская цивилизация и развившийся на ее основе западнизм суть явления уникальные в истории человечества. В этом смысле западоиды суть индивидуалисты, а их общество – индивидуалистическое.
Весь образ жизни западных стран есть результат и проявление индивидуализма западоидов. Если в нескольких словах выразить его психологическую суть, то можно сказать, что фундаментальным принципом бытия западоидов является такой: работать на себя, рассматривая всех прочих как среду и средство бытия. Это, конечно, предельное огрубление. И если читатель в порядке защиты западоидов назовет какие-то положительные их качества, я спорить не буду. Во-первых, я в приведенном принципе не вижу ничего плохого. Русский мыслитель Н.Г. Чернышевский, переводивший и пропагандировавший работы Д.С. Милля в России в XIX веке, высоко оценивал это качество западных людей, называя его «разумным эгоизмом». Во-вторых, принципы социального индивидуализма не препятствуют развитию у людей многих положительных с моральной точки зрения качеств, как принципы социального коллективизма не препятствуют развитию качеств негативных. Например, высокоразвитое чувство собственного достоинства и стремление к личной свободе немыслимы без социального индивидуализма (без «разумного эгоизма»). А подавление личности есть обычное дело в коллективистских обществах.
В моем понимании западоид не есть некий типичный, средний или часто встречающийся человек. Мое описание его есть абстрактная и суммарная характеристика человеческого материала Запада как множества и массы людей. Качества западоида растворены в этой массе, распределены в самых различных пропорциях, комбинациях и величинах между множеством индивидов. Но «раствор» западоидности тут настолько силен, что всю массу людей в интересах научного упрощения можно рассматривать как множество типичных западоидов.
Страны Западной Европы оказались в состоянии породить достаточно много людей такого типа, который оказался подходящим для создания именно западного общества, – западоидов. С другим человеческим материалом, повторяю и подчеркиваю, ничего подобного не получилось бы. Не может служить аргументом против сказанного и пример США. В США действительно стекались народы со всего мира. Но американскую цивилизацию создавали не они, а люди западного типа, то есть определенного рода выходцы из Западной Европы. Они образовали инициативное ядро и движущую силу процесса. Остальные принимали участие в процессе как используемые и увлекаемые ими. После того как главное дело процесса было сделано, то есть цивилизация возникла и приобрела инерцию развития в определенном направлении, масса людей другого типа оказалась в состоянии поддерживать ее. Но новаторами в этом историческом творчестве были люди западного типа. Думаю, что они остаются ее основой и гарантом ее существования навечно.
Любой народ способен воспользоваться благами западной цивилизации, если их преподнесут ему в качестве дара. Но далеко не любой народ способен сам создать цивилизацию такого рода или хотя бы стать соучастником ее создания и воспроизводства. Убеждение, будто различные социальные системы суть ступени в развитии одного и того же абстрактного «человечества» и будто любой народ может пройти эти ступени в своей эволюции, ложно фактически и с научной точки зрения. Западную цивилизацию создавали народы с определенным характером. Это их уникальное и неповторимое творение. Это входит в их натуру, в их характер. Другие народы создавали цивилизации иного типа, более соответствовавшие их характеру и условиям их жизни.
В истории западоидов можно различить два периода. В первый период происходил индивидуальный отбор людей с качествами западоидов. Качества эти не выдумывались гуманистами и мыслителями, а уже существовали у отбираемых людей в виде природных задатков и более или менее развитых способностей. Люди с такими качествами имели какие-то преимущества перед другими, например – были сообразительнее, коварнее, хладнокровнее, тщеславнее и т. д. Со временем число таких людей росло, они становились примером для других и способствовали проявлению в них аналогичных качеств. Эти качества культивировались, поощрялись. Происходил своего рода отбор, подобный искусственному отбору в выведении культурных растений и животных.
Второй период наметился в первой половине нашего века и во всю силу обнаружил себя после Второй мировой войны. В этот период на смену искусственному отбору пришли новые методы. Людей стали штамповать в массовых масштабах с помощью искусственных средств, а именно – делать по определенным образцам с помощью средств воспитания, обучения, идеологии, пропаганды, культуры, медицины, психологии. Произошло нечто подобное тому, что имело место в улучшении пород домашних животных и культурных растений посредством искусственных стимуляторов, химических удобрений и генной техники.
Деловой аспект западнизма
Клеточная структура общества
Деловые клеточки западнизма
Минимальная клеточка
Западоиды появились и достигли современного состояния в рамках западноевропейской цивилизации, в которой «Я» играло доминирующую роль в паре «Я – Мы» и было развито сильнее, чем у других народов и в других цивилизациях, а «Мы» было объединением сильно выраженных «Я», можно сказать – в рамках Я-цивилизации. Благодаря западнизму это качество западоидов было развито до высочайшего уровня, охватив все сферы их бытия. С этой точки зрения западноевропейская цивилизация и развившийся на ее основе западнизм суть явления уникальные в истории человечества. В этом смысле западоиды суть индивидуалисты, а их общество – индивидуалистическое.
Весь образ жизни западных стран есть результат и проявление индивидуализма западоидов. Если в нескольких словах выразить его психологическую суть, то можно сказать, что фундаментальным принципом бытия западоидов является такой: работать на себя, рассматривая всех прочих как среду и средство бытия. Это, конечно, предельное огрубление. И если читатель в порядке защиты западоидов назовет какие-то положительные их качества, я спорить не буду. Во-первых, я в приведенном принципе не вижу ничего плохого. Русский мыслитель Н.Г. Чернышевский, переводивший и пропагандировавший работы Д.С. Милля в России в XIX веке, высоко оценивал это качество западных людей, называя его «разумным эгоизмом». Во-вторых, принципы социального индивидуализма не препятствуют развитию у людей многих положительных с моральной точки зрения качеств, как принципы социального коллективизма не препятствуют развитию качеств негативных. Например, высокоразвитое чувство собственного достоинства и стремление к личной свободе немыслимы без социального индивидуализма (без «разумного эгоизма»). А подавление личности есть обычное дело в коллективистских обществах.
В моем понимании западоид не есть некий типичный, средний или часто встречающийся человек. Мое описание его есть абстрактная и суммарная характеристика человеческого материала Запада как множества и массы людей. Качества западоида растворены в этой массе, распределены в самых различных пропорциях, комбинациях и величинах между множеством индивидов. Но «раствор» западоидности тут настолько силен, что всю массу людей в интересах научного упрощения можно рассматривать как множество типичных западоидов.
Страны Западной Европы оказались в состоянии породить достаточно много людей такого типа, который оказался подходящим для создания именно западного общества, – западоидов. С другим человеческим материалом, повторяю и подчеркиваю, ничего подобного не получилось бы. Не может служить аргументом против сказанного и пример США. В США действительно стекались народы со всего мира. Но американскую цивилизацию создавали не они, а люди западного типа, то есть определенного рода выходцы из Западной Европы. Они образовали инициативное ядро и движущую силу процесса. Остальные принимали участие в процессе как используемые и увлекаемые ими. После того как главное дело процесса было сделано, то есть цивилизация возникла и приобрела инерцию развития в определенном направлении, масса людей другого типа оказалась в состоянии поддерживать ее. Но новаторами в этом историческом творчестве были люди западного типа. Думаю, что они остаются ее основой и гарантом ее существования навечно.
Любой народ способен воспользоваться благами западной цивилизации, если их преподнесут ему в качестве дара. Но далеко не любой народ способен сам создать цивилизацию такого рода или хотя бы стать соучастником ее создания и воспроизводства. Убеждение, будто различные социальные системы суть ступени в развитии одного и того же абстрактного «человечества» и будто любой народ может пройти эти ступени в своей эволюции, ложно фактически и с научной точки зрения. Западную цивилизацию создавали народы с определенным характером. Это их уникальное и неповторимое творение. Это входит в их натуру, в их характер. Другие народы создавали цивилизации иного типа, более соответствовавшие их характеру и условиям их жизни.
В истории западоидов можно различить два периода. В первый период происходил индивидуальный отбор людей с качествами западоидов. Качества эти не выдумывались гуманистами и мыслителями, а уже существовали у отбираемых людей в виде природных задатков и более или менее развитых способностей. Люди с такими качествами имели какие-то преимущества перед другими, например – были сообразительнее, коварнее, хладнокровнее, тщеславнее и т. д. Со временем число таких людей росло, они становились примером для других и способствовали проявлению в них аналогичных качеств. Эти качества культивировались, поощрялись. Происходил своего рода отбор, подобный искусственному отбору в выведении культурных растений и животных.
Второй период наметился в первой половине нашего века и во всю силу обнаружил себя после Второй мировой войны. В этот период на смену искусственному отбору пришли новые методы. Людей стали штамповать в массовых масштабах с помощью искусственных средств, а именно – делать по определенным образцам с помощью средств воспитания, обучения, идеологии, пропаганды, культуры, медицины, психологии. Произошло нечто подобное тому, что имело место в улучшении пород домашних животных и культурных растений посредством искусственных стимуляторов, химических удобрений и генной техники.
Деловой аспект западнизма
Основой западного общества считается экономика, причем экономика капиталистическая. Я считаю, что основу западного общества образует западнизм как целое, а в рамках западнизма решающую роль играет до сих пор деловой аспект, который включает в себя экономику в упомянутом смысле, но не сводится к ней. При этом отношение делового и коммунального аспектов не остается абсолютно неизменным. Мы сейчас переживаем эпоху, когда второй аспект завоевывает все более важное положение в обществе. Не исключено, что он станет доминирующим. Но это не отменит историческую роль делового аспекта и не будет означать изменение самого типа общества.
Клеточная структура общества
Уже в своих первых публикациях на социальные темы в семидесятые годы[66] я высказал идею, что жизнь подавляющего большинства членов современного, достаточно большого и развитого общества определяется следующим фундаментальным фактором. Им в их повседневной жизни приходится иметь дело не просто с отдельными людьми, но с людьми как представителями каких-то объединений людей, то есть предприятий, учреждений, организаций, групп. Эти объединения суть всем известные магазины, фабрики, отделения банков, полиция, учреждения власти, больницы, школы, университеты, аэропорты, железнодорожные станции, театры, издательства, партии и т. п. Более того, подавляющее большинство людей должно добывать средства существования для себя и членов своих семей, добиваться успеха, делать карьеру, приобретать и повышать квалификацию, удовлетворять потребность в деятельности и в общении с другими людьми не сами по себе, а именно в таких объединениях людей, через них, с их помощью. Их статус как членов общества определяется прежде всего положением в таких объединениях. Я назвал их клеточками или ячейками общества[67]. Социальный организм состоит из клеточек. Он состоит из отдельных людей лишь постольку, поскольку из них образуются клеточки или поскольку они функционируют как клеточки. Лишь переплетение клеточек придает множеству людей, живущих в данном пространстве, характер органического целого. Поэтому научный анализ общества должен исходить из исследования его клеточек.
Эту идею я подробнейшим образом развил в целом ряде книг и статей, посвященных анализу коммунистического общества. На это мало кто обратил должное внимание. Исследования западного общества с точки зрения его клеточной структуры мне не попадались совсем. А в том, что мне довелось читать, на эту тему говорилось что-то лишь в связи с другими темами, например – в связи с проблемой менеджмента[68].
Клеточки современного общества разнообразны. Они различаются по размерам, по структуре, по специализации, по статусу, по продолжительности существования и по многим другим признакам. Есть клеточки, состоящие из многих тысяч людей[69]. И есть клеточки из нескольких человек. Одни клеточки существуют десятки и даже сотни лет, как это имеет место, например, в отношении государственных учреждений, некоторых банков и предприятий. Такие долго существующие клеточки образуют остов социального организма. Другие клеточки существуют несколько лет и даже месяцев, как это имеет место в отношении мелких фирм, вновь возникающих в западных странах и разоряющихся в огромном числе (более 50 %) в скором времени. Одни клеточки разбросаны на больших территориях, другие строго локализованы. Одни клеточки узаконены (их большинство), другие – нет. Последние существуют в силу традиций или нелегально, как, например, в сфере организованной преступности.
Общей теории социальных клеточек (скажем, социальной цитологии) не существует. Исследования социальных групп в рамках «конкретной» социологии, будучи интересными и ценными сами по себе, на эту роль, насколько мне известно, даже не претендовали. Так что я вынужден сделать несколько замечаний об общих чертах социальных клеточек.
Не всякое скопление и объединение людей есть клеточка общества. Не является клеточкой толпа в магазине, пассажиры в самолете или поезде, зрители в театре или на стадионе. Клеточкой является такое объединение людей, которое имеет определенную специализацию как целое и в рамках этой специализации действует именно как целое. Клеточка имеет управляющий орган. Это может быть отдельный человек или группа людей, а в больших клеточках это может быть сложная организация. Без управляющего органа клеточка существовать не может. Люди, входящие в клеточку, изначально разделяются на управляющих и управляемых (если не принимать во внимание вырожденные клеточки из одного человека). Это одно из фундаментальных социальных отношений во всяком обществе с клеточной структурой. Оно является неустранимым источником материального и социального неравенства людей, так как управляющие в принципе вознаграждаются лучше, чем управляемые, и положение их престижнее положения управляемых.
Важнейшим признаком клеточки является то, что люди в них работают и получают за свой труд вознаграждение. Как я уже говорил выше, в клеточке люди повышают квалификацию, добиваются успеха, делают карьеру и т. д., короче говоря – выполняют свои основные жизненные функции и приобретают за это средства существования. Этот признак клеточки является определяющим. Имеются многочисленные случаи, когда объединение людей имеет управляющий орган и действует как целое, но клеточкой не является. Это, например, группа туристов, управляемая экскурсоводом. Приведу в качестве примера еще такой вроде бы курьезный случай. Когда главы правительств, министры, ведущие банкиры или другие важные лица собираются для обсуждения и решения каких-то проблем, их в единое целое объединяют на это время особые лица, которые руководят процедурами совещания. Хотя эти важные лица сами управляют правительствами, сферами экономики и целыми странами, они с точки зрения этих процедур становятся управляемыми. Но это совещание не есть клеточка, так как оно не обладает рассматриваемым определяющим признаком клеточки.
Клеточки разделяются на две группы по такому признаку. К первой группе относятся клеточки, которые обеспечивают все общество пищей, одеждой, жильем, средствами коммуникации и прочими средствами удовлетворения потребностей людей. Назовем их продуктивными или деловыми. Ко второй группе относятся клеточки, которые обеспечивают целостность и охрану общественного организма, общественный порядок, выработку и соблюдение правил поведения людей и их объединений относительно друг друга. Назовем их коммунальными. Различие их не является абсолютным. Клеточки одной группы иногда и частично выполняют какие-то функции клеточек другой группы. Существуют смешанные клеточки. И те и другие подлежат действию законов как делового, так и коммунального аспектов, но в разной степени и в разной форме. Тем не менее различие имеет место и играет существенную роль в определении характера общественного организма.
Люди в клеточках выполняют различные роли и занимают различные позиции. Иерархия этих позиций является неустранимой основой социального и материального неравенства людей в обществе. Между членами клеточек устанавливаются различного рода социальные отношения, являющиеся основой социального структурирования и социальной организации населения. С этой точки зрения клеточная структура общества образует его социальный строй. Последний не есть нечто такое, что существует вне экономики, политики, идеологии, культуры и других сфер общества, наряду с ними. Он пронизывает все сферы общества, поскольку все они имеют клеточную структуру и с этой точки зрения обладают какими-то общими признаками.
Эту идею я подробнейшим образом развил в целом ряде книг и статей, посвященных анализу коммунистического общества. На это мало кто обратил должное внимание. Исследования западного общества с точки зрения его клеточной структуры мне не попадались совсем. А в том, что мне довелось читать, на эту тему говорилось что-то лишь в связи с другими темами, например – в связи с проблемой менеджмента[68].
Клеточки современного общества разнообразны. Они различаются по размерам, по структуре, по специализации, по статусу, по продолжительности существования и по многим другим признакам. Есть клеточки, состоящие из многих тысяч людей[69]. И есть клеточки из нескольких человек. Одни клеточки существуют десятки и даже сотни лет, как это имеет место, например, в отношении государственных учреждений, некоторых банков и предприятий. Такие долго существующие клеточки образуют остов социального организма. Другие клеточки существуют несколько лет и даже месяцев, как это имеет место в отношении мелких фирм, вновь возникающих в западных странах и разоряющихся в огромном числе (более 50 %) в скором времени. Одни клеточки разбросаны на больших территориях, другие строго локализованы. Одни клеточки узаконены (их большинство), другие – нет. Последние существуют в силу традиций или нелегально, как, например, в сфере организованной преступности.
Общей теории социальных клеточек (скажем, социальной цитологии) не существует. Исследования социальных групп в рамках «конкретной» социологии, будучи интересными и ценными сами по себе, на эту роль, насколько мне известно, даже не претендовали. Так что я вынужден сделать несколько замечаний об общих чертах социальных клеточек.
Не всякое скопление и объединение людей есть клеточка общества. Не является клеточкой толпа в магазине, пассажиры в самолете или поезде, зрители в театре или на стадионе. Клеточкой является такое объединение людей, которое имеет определенную специализацию как целое и в рамках этой специализации действует именно как целое. Клеточка имеет управляющий орган. Это может быть отдельный человек или группа людей, а в больших клеточках это может быть сложная организация. Без управляющего органа клеточка существовать не может. Люди, входящие в клеточку, изначально разделяются на управляющих и управляемых (если не принимать во внимание вырожденные клеточки из одного человека). Это одно из фундаментальных социальных отношений во всяком обществе с клеточной структурой. Оно является неустранимым источником материального и социального неравенства людей, так как управляющие в принципе вознаграждаются лучше, чем управляемые, и положение их престижнее положения управляемых.
Важнейшим признаком клеточки является то, что люди в них работают и получают за свой труд вознаграждение. Как я уже говорил выше, в клеточке люди повышают квалификацию, добиваются успеха, делают карьеру и т. д., короче говоря – выполняют свои основные жизненные функции и приобретают за это средства существования. Этот признак клеточки является определяющим. Имеются многочисленные случаи, когда объединение людей имеет управляющий орган и действует как целое, но клеточкой не является. Это, например, группа туристов, управляемая экскурсоводом. Приведу в качестве примера еще такой вроде бы курьезный случай. Когда главы правительств, министры, ведущие банкиры или другие важные лица собираются для обсуждения и решения каких-то проблем, их в единое целое объединяют на это время особые лица, которые руководят процедурами совещания. Хотя эти важные лица сами управляют правительствами, сферами экономики и целыми странами, они с точки зрения этих процедур становятся управляемыми. Но это совещание не есть клеточка, так как оно не обладает рассматриваемым определяющим признаком клеточки.
Клеточки разделяются на две группы по такому признаку. К первой группе относятся клеточки, которые обеспечивают все общество пищей, одеждой, жильем, средствами коммуникации и прочими средствами удовлетворения потребностей людей. Назовем их продуктивными или деловыми. Ко второй группе относятся клеточки, которые обеспечивают целостность и охрану общественного организма, общественный порядок, выработку и соблюдение правил поведения людей и их объединений относительно друг друга. Назовем их коммунальными. Различие их не является абсолютным. Клеточки одной группы иногда и частично выполняют какие-то функции клеточек другой группы. Существуют смешанные клеточки. И те и другие подлежат действию законов как делового, так и коммунального аспектов, но в разной степени и в разной форме. Тем не менее различие имеет место и играет существенную роль в определении характера общественного организма.
Люди в клеточках выполняют различные роли и занимают различные позиции. Иерархия этих позиций является неустранимой основой социального и материального неравенства людей в обществе. Между членами клеточек устанавливаются различного рода социальные отношения, являющиеся основой социального структурирования и социальной организации населения. С этой точки зрения клеточная структура общества образует его социальный строй. Последний не есть нечто такое, что существует вне экономики, политики, идеологии, культуры и других сфер общества, наряду с ними. Он пронизывает все сферы общества, поскольку все они имеют клеточную структуру и с этой точки зрения обладают какими-то общими признаками.
Деловые клеточки западнизма
Все, сказанное выше, имеет полную силу в отношении клеточек западного общества. Но разумеется, это не характеризует их специфически. Ниже я сначала рассмотрю деловые клеточки. Это всем хорошо известные предприятия, которые снабжают общество полезными вещами и услугами за определенное вознаграждение – продают эти вещи и услуги. О них существует необъятная экономическая литература. Тем не менее я должен буду высказать кое-что о них, так как без этого никакое понимание Запада просто невозможно. К тому же я хочу обратить внимание на них с определенной концептуальной ориентацией.
Отношение между деловыми клеточками и обществом, в двух словах, характеризуется так. Они «кормят» себя в обмен на то, что «кормят» все общество. Это можно интерпретировать так, что они существуют за счет эксплуатации общества, и так, что общество существует за счет эксплуатации их. В таких интерпретациях имеются идеологические оттенки. Думаю, что если исключить идеологический смысл из слова «эксплуатация» и оставить лишь смысл «использование», то тут имеет место взаимная эксплуатация. Так же правомерно сказать, что общество «кормится» за счет того, что дает возможность «кормиться» деловым клеточкам. Это, однако, не исключает того, что одни люди в обществе эксплуатируют других в самом что ни на есть идеологическом смысле.
Деловые клеточки западнизма возникали и до сих пор возникают главным образом по инициативе частных лиц, на их средства, на их страх и риск, то есть «снизу». Эти лица сами решали и решают, чем должна заниматься (на чем специализироваться) создаваемая ими клеточка, как она должна функционировать, как сбывать продукты ее деятельности. Деловые клеточки обладают известной автономией в своей деятельности. Их организаторы и распорядители суверенны в принятии решений. Конечно, это – суверенитет, ограниченный рамками законов и традиций, а также взаимоотношениями друг с другом. Но ведь и «национальные государства» не обладают абсолютным суверенитетом.
Исторически необходимым условием возникновения деловых клеточек западнизма была частная собственность на средства деятельности и свобода частного предпринимательства. Это условие сохраняет значение и сейчас. Но тут требуются серьезные коррективы к общепринятым суждениям на этот счет. Ниже я к этой теме вернусь специально. Здесь же замечу, что к деловой клеточке понятие собственности вообще неприменимо. Клеточка есть объединение людей, а эти люди являются юридически свободными, не являются ничьей собственностью (наподобие рабов и крепостных крестьян). Понятие собственности относится лишь к тем средствам (к вещам и деньгам), благодаря которым клеточка может функционировать.
В зависимости от того, кто является собственником этих средств, деловые клеточки западнизма различаются как частные (включая акционерные), государственные и общественные. Основу западнизма исторически и до сих пор образуют частные. Но в этом факте я хочу обратить внимание не на то, что это – частная собственность, а на то, что основная масса деловых клеточек западнизма поставлена перед необходимостью самоокупаемости (рентабельности) именно потому, что они являются частными. Более глубоким тут является не факт частной собственности, а то, что клеточки предоставлены самим себе, что они могут существовать исключительно за счет снабжения общества средствами потребления. Они вынуждены производить и предлагать обществу вещи и услуги, причем как можно больше и как можно лучше. Иначе они погибают как клеточки в данном их составе. Так что самый глубокий движущий мотив западнизма есть стремление к выживанию, к самосохранению. И он заложен в самом положении деловых клеточек независимо от законов капитала. Последние привносят сюда свои мотивы, но не отменяют этот.
Деловые клеточки западнизма имеют двойственный характер. С одной стороны, они производят какие-то предметы потребления (вещи) или оказывают кому-то услуги. С другой стороны, они суть использование денег с целью получения денег, то есть являются инвестициями капитала. Эти два аспекта слиты тут воедино. Но каждый из них имеет свои закономерности, отличающие его от другого. Возьмем, например, всемирно известные фирмы «Хилтон» и «Макдональдс». Их бесчисленные отели и соответственно рестораны можно видеть во многих городах и странах мира. Каждый из этих отелей и ресторанов по отдельности есть автономная профессионально-деловая клеточка. С точки зрения выполнения ими деловых функций нет никакой надобности объединять их воедино. Да это и невозможно физически, поскольку они разбросаны по многочисленным городам, странам и континентам. А если бы было возможно разместить их поблизости или даже объединить в одно здание, все равно это гигантское предприятие дифференцировалось бы на отделения, которые стали бы самостоятельными деловыми клеточками. Это произошло бы по законам организации дела как социального явления. Объединение клеточек в целое тут обусловлено причинами экономическими, то есть по законам капитала. Другое дело – они обязаны своим появлением на свет тем фирмам, которые возникли и существуют по законам капитала. Но, возникнув, они начали функционировать по законам дела, и это стало условием для капиталистического аспекта фирм.
Смешение упомянутых аспектов и раздувание одного из них в ущерб другому служило основой как для критических, так и для апологетических идеологических концепций западного общества. Капиталистический аспект был раздут в марксизме, чисто деловой преувеличивается в современной апологетике западнизма, сводящей капитализм к своего рода технологии экономики. Я думаю, что отношение рассматриваемых двух аспектов деловых клеточек западнизма есть отношение формы и содержания социальных объектов. По содержанию деятельность деловых клеточек есть действительно механизм «питания» общества. Но по форме этот механизм есть капитализм.
Отношение между деловыми клеточками и обществом, в двух словах, характеризуется так. Они «кормят» себя в обмен на то, что «кормят» все общество. Это можно интерпретировать так, что они существуют за счет эксплуатации общества, и так, что общество существует за счет эксплуатации их. В таких интерпретациях имеются идеологические оттенки. Думаю, что если исключить идеологический смысл из слова «эксплуатация» и оставить лишь смысл «использование», то тут имеет место взаимная эксплуатация. Так же правомерно сказать, что общество «кормится» за счет того, что дает возможность «кормиться» деловым клеточкам. Это, однако, не исключает того, что одни люди в обществе эксплуатируют других в самом что ни на есть идеологическом смысле.
Деловые клеточки западнизма возникали и до сих пор возникают главным образом по инициативе частных лиц, на их средства, на их страх и риск, то есть «снизу». Эти лица сами решали и решают, чем должна заниматься (на чем специализироваться) создаваемая ими клеточка, как она должна функционировать, как сбывать продукты ее деятельности. Деловые клеточки обладают известной автономией в своей деятельности. Их организаторы и распорядители суверенны в принятии решений. Конечно, это – суверенитет, ограниченный рамками законов и традиций, а также взаимоотношениями друг с другом. Но ведь и «национальные государства» не обладают абсолютным суверенитетом.
Исторически необходимым условием возникновения деловых клеточек западнизма была частная собственность на средства деятельности и свобода частного предпринимательства. Это условие сохраняет значение и сейчас. Но тут требуются серьезные коррективы к общепринятым суждениям на этот счет. Ниже я к этой теме вернусь специально. Здесь же замечу, что к деловой клеточке понятие собственности вообще неприменимо. Клеточка есть объединение людей, а эти люди являются юридически свободными, не являются ничьей собственностью (наподобие рабов и крепостных крестьян). Понятие собственности относится лишь к тем средствам (к вещам и деньгам), благодаря которым клеточка может функционировать.
В зависимости от того, кто является собственником этих средств, деловые клеточки западнизма различаются как частные (включая акционерные), государственные и общественные. Основу западнизма исторически и до сих пор образуют частные. Но в этом факте я хочу обратить внимание не на то, что это – частная собственность, а на то, что основная масса деловых клеточек западнизма поставлена перед необходимостью самоокупаемости (рентабельности) именно потому, что они являются частными. Более глубоким тут является не факт частной собственности, а то, что клеточки предоставлены самим себе, что они могут существовать исключительно за счет снабжения общества средствами потребления. Они вынуждены производить и предлагать обществу вещи и услуги, причем как можно больше и как можно лучше. Иначе они погибают как клеточки в данном их составе. Так что самый глубокий движущий мотив западнизма есть стремление к выживанию, к самосохранению. И он заложен в самом положении деловых клеточек независимо от законов капитала. Последние привносят сюда свои мотивы, но не отменяют этот.
Деловые клеточки западнизма имеют двойственный характер. С одной стороны, они производят какие-то предметы потребления (вещи) или оказывают кому-то услуги. С другой стороны, они суть использование денег с целью получения денег, то есть являются инвестициями капитала. Эти два аспекта слиты тут воедино. Но каждый из них имеет свои закономерности, отличающие его от другого. Возьмем, например, всемирно известные фирмы «Хилтон» и «Макдональдс». Их бесчисленные отели и соответственно рестораны можно видеть во многих городах и странах мира. Каждый из этих отелей и ресторанов по отдельности есть автономная профессионально-деловая клеточка. С точки зрения выполнения ими деловых функций нет никакой надобности объединять их воедино. Да это и невозможно физически, поскольку они разбросаны по многочисленным городам, странам и континентам. А если бы было возможно разместить их поблизости или даже объединить в одно здание, все равно это гигантское предприятие дифференцировалось бы на отделения, которые стали бы самостоятельными деловыми клеточками. Это произошло бы по законам организации дела как социального явления. Объединение клеточек в целое тут обусловлено причинами экономическими, то есть по законам капитала. Другое дело – они обязаны своим появлением на свет тем фирмам, которые возникли и существуют по законам капитала. Но, возникнув, они начали функционировать по законам дела, и это стало условием для капиталистического аспекта фирм.
Смешение упомянутых аспектов и раздувание одного из них в ущерб другому служило основой как для критических, так и для апологетических идеологических концепций западного общества. Капиталистический аспект был раздут в марксизме, чисто деловой преувеличивается в современной апологетике западнизма, сводящей капитализм к своего рода технологии экономики. Я думаю, что отношение рассматриваемых двух аспектов деловых клеточек западнизма есть отношение формы и содержания социальных объектов. По содержанию деятельность деловых клеточек есть действительно механизм «питания» общества. Но по форме этот механизм есть капитализм.
Минимальная клеточка
Выше я уже говорил о разнообразии клеточек. Это относится и к деловым клеточкам западнизма. Добавлю к сказанному еще следующее. Вырожденным случаем деловых клеточек являются клеточки из одного человека. Такие «фирмы» из одного человека могут существовать именно как клеточки лишь благодаря тому, что основную массу клеточек образуют предприятия, учреждения и организации из многих людей. К тому же в деятельность таких клеточек обычно неявно и от случая к случаю вовлекаются другие люди, так что они фактически являются аморфными клеточками из многих людей с переменным составом. Есть клеточки, состоящие из множества объединений людей, которые в свою очередь суть клеточки – агрегаты клеточек. Такими являются гигантские фирмы, имеющие свои предприятия во многих городах и в различных странах. И есть простые клеточки. Такими являются бесчисленные мелкие предприятия, в которых занято по нескольку человек.
В интересах пояснения общих утверждений полезно рассмотреть некую минимальную деловую клеточку, обладающую основными свойствами деловой клеточки. Это – юридически свободный человек, оказавшийся в таких условиях. Он имеет какие-то средства. Но их недостаточно для постоянного существования. Он на эти средства начинает свое дело, благодаря которому может иметь постоянный (во всяком случае, более или менее длительный) источник дохода. Он присоединяет к инвестированным в дело средствам свой труд и способности. В результате он производит какие-то предметы потребления или услуги и продает их другим людям. Для этого нужно, чтобы на его продукцию был спрос, то есть чтобы они удовлетворяли потребности других людей и оплачивались ими. Причем выручка должна быть достаточна, чтобы возмещать расходы на дело и чтобы оставалось еще что-то для жизни самого предпринимателя. Ему еще не до прибыли. Ему лишь бы выжить и жить на каком-то устраивающем его уровне. Он затевает свое дело исключительно как средство заработать на жизнь. Его предприятие считается рентабельным (скажем, минимально рентабельным), если оно эту роль выполняет. Если же это не происходит, предприятие прекращает существование. Само собой разумеется, предприниматель стремится минимизировать затраты на дело – с теми же затратами сделать больше или с меньшими затратами сделать то же. За свою продукцию или услуги он хочет получить как можно больше, тогда как потребитель (покупатель) стремится дать как можно меньше. Чтобы привлечь и удержать покупателя (потребителя), предприниматель стремится делать свое дело как можно лучше, приобрести хорошую репутацию. В случае нескольких предпринимателей он стремится быть конкурентоспособным, то есть делать свое дело лучше других и сбывать продукты труда дешевле других.
Чтобы существовать, наш предприниматель должен выручить от продажи продукции больше того, что он потратил. Но есть ли это прибыль? Это вопрос терминологический. Ответ на него зависит от определения. Это можно рассматривать как вознаграждение за его труд. Если предприниматель имеет возможность выручить больше того, что он потратил на дело и что привык тратить на себя, он эту возможность не упускает. Опять-таки есть ли эта дополнительная выручка прибыль? Вопрос точно так же терминологический. Эту дополнительную выручку можно назвать прибылью. Но можно называть это платой за труд предпринимателя. В западной экономической науке многие вообще рассматривают любую выручку любого предприятия как плату за труд, хотя такая выручка достигает огромных размеров и получается за счет эксплуатации наемных рабочих.
Минимальная клеточка содержит в себе в зародышевой форме все основные потенции деловой клеточки западнизма. Это, конечно, абстракция. Но абстракция реалистичная. В западных странах большое число людей добывают средства существования именно таким путем, как это делает наш минимальный предприниматель. Эти люди обычно еле-еле сводят концы с концами. Если они накапливают какие-то средства, чтобы расширить свое дело, на это уходят многие годы. Число тех из них, кто поднимается на более высокий уровень, ничтожно мало. В большинстве случаев они скоро разоряются и лезут из кожи, чтобы уцепиться за другое дело того же рода. Большинство начинает дело, взяв деньги в кредит в банке, и превращается в своего рода рабов банков.
Один из путей усложнения минимальной клеточки – участие в деле членов семьи предпринимателя и родственников, а также партнеров такого рода, как он сам. В этом случае возможности успеха несколько увеличиваются. Но не настолько, чтобы увидеть качественный скачок от минимального предпринимателя на более высокий уровень. Тут тоже главным является личный труд участников дела, причем каторжный. Это усложнение есть усложнение в рамках минимальной клеточки.
Да и положение огромного числа более крупных предприятий с наемными рабочими мало чем отличается от положения минимальных клеточек. По моим наблюдениям большинство из них тоже довольствуется уровнем минимальной рентабельности, а то и того хуже. Бесчисленные банкротства говорят о том, что не так-то просто оправдать расходы предприятия и выкроить средства, чтобы поддерживать их на уровне жизнеспособности. Случаи, когда предприниматели в короткие сроки богатеют и превращаются в преуспевающих крупных предпринимателей, суть не такое уж частое исключение. Западная идеология и пропаганда изображают эти случаи так, чтобы поддержать в обществе дух предпринимательства. Это особенно усилилось в последние годы в связи с крахом коммунистических стран. Но энтузиазм предпринимательства неуклонно снижается в массе населения, уступая место сознанию вынужденности его, сознанию исторической обреченности на это. Крах коммунизма с этой точки зрения сыграл роковую роль и для самого Запада.
В интересах пояснения общих утверждений полезно рассмотреть некую минимальную деловую клеточку, обладающую основными свойствами деловой клеточки. Это – юридически свободный человек, оказавшийся в таких условиях. Он имеет какие-то средства. Но их недостаточно для постоянного существования. Он на эти средства начинает свое дело, благодаря которому может иметь постоянный (во всяком случае, более или менее длительный) источник дохода. Он присоединяет к инвестированным в дело средствам свой труд и способности. В результате он производит какие-то предметы потребления или услуги и продает их другим людям. Для этого нужно, чтобы на его продукцию был спрос, то есть чтобы они удовлетворяли потребности других людей и оплачивались ими. Причем выручка должна быть достаточна, чтобы возмещать расходы на дело и чтобы оставалось еще что-то для жизни самого предпринимателя. Ему еще не до прибыли. Ему лишь бы выжить и жить на каком-то устраивающем его уровне. Он затевает свое дело исключительно как средство заработать на жизнь. Его предприятие считается рентабельным (скажем, минимально рентабельным), если оно эту роль выполняет. Если же это не происходит, предприятие прекращает существование. Само собой разумеется, предприниматель стремится минимизировать затраты на дело – с теми же затратами сделать больше или с меньшими затратами сделать то же. За свою продукцию или услуги он хочет получить как можно больше, тогда как потребитель (покупатель) стремится дать как можно меньше. Чтобы привлечь и удержать покупателя (потребителя), предприниматель стремится делать свое дело как можно лучше, приобрести хорошую репутацию. В случае нескольких предпринимателей он стремится быть конкурентоспособным, то есть делать свое дело лучше других и сбывать продукты труда дешевле других.
Чтобы существовать, наш предприниматель должен выручить от продажи продукции больше того, что он потратил. Но есть ли это прибыль? Это вопрос терминологический. Ответ на него зависит от определения. Это можно рассматривать как вознаграждение за его труд. Если предприниматель имеет возможность выручить больше того, что он потратил на дело и что привык тратить на себя, он эту возможность не упускает. Опять-таки есть ли эта дополнительная выручка прибыль? Вопрос точно так же терминологический. Эту дополнительную выручку можно назвать прибылью. Но можно называть это платой за труд предпринимателя. В западной экономической науке многие вообще рассматривают любую выручку любого предприятия как плату за труд, хотя такая выручка достигает огромных размеров и получается за счет эксплуатации наемных рабочих.
Минимальная клеточка содержит в себе в зародышевой форме все основные потенции деловой клеточки западнизма. Это, конечно, абстракция. Но абстракция реалистичная. В западных странах большое число людей добывают средства существования именно таким путем, как это делает наш минимальный предприниматель. Эти люди обычно еле-еле сводят концы с концами. Если они накапливают какие-то средства, чтобы расширить свое дело, на это уходят многие годы. Число тех из них, кто поднимается на более высокий уровень, ничтожно мало. В большинстве случаев они скоро разоряются и лезут из кожи, чтобы уцепиться за другое дело того же рода. Большинство начинает дело, взяв деньги в кредит в банке, и превращается в своего рода рабов банков.
Один из путей усложнения минимальной клеточки – участие в деле членов семьи предпринимателя и родственников, а также партнеров такого рода, как он сам. В этом случае возможности успеха несколько увеличиваются. Но не настолько, чтобы увидеть качественный скачок от минимального предпринимателя на более высокий уровень. Тут тоже главным является личный труд участников дела, причем каторжный. Это усложнение есть усложнение в рамках минимальной клеточки.
Да и положение огромного числа более крупных предприятий с наемными рабочими мало чем отличается от положения минимальных клеточек. По моим наблюдениям большинство из них тоже довольствуется уровнем минимальной рентабельности, а то и того хуже. Бесчисленные банкротства говорят о том, что не так-то просто оправдать расходы предприятия и выкроить средства, чтобы поддерживать их на уровне жизнеспособности. Случаи, когда предприниматели в короткие сроки богатеют и превращаются в преуспевающих крупных предпринимателей, суть не такое уж частое исключение. Западная идеология и пропаганда изображают эти случаи так, чтобы поддержать в обществе дух предпринимательства. Это особенно усилилось в последние годы в связи с крахом коммунистических стран. Но энтузиазм предпринимательства неуклонно снижается в массе населения, уступая место сознанию вынужденности его, сознанию исторической обреченности на это. Крах коммунизма с этой точки зрения сыграл роковую роль и для самого Запада.