Страница:
– Думаешь? – спросил второй близнец. Как только они сели в кружок, я мгновенно запутался, кто есть кто, и теперь не мог понять, который из них сейчас говорит.
– Ага! – Близнецы дружно хихикнули и быстро сели в линию, уставившись на меня.
– Мы придумали тебе имя! – важно надувшись, сказал сидящий слева. По-моему, это был Лэни, любитель клоунады.
– Да? И какое же? – скептично вздернул бровь я.
Близнецы переглянулись и хором сказали:
– Отныне тебя будут звать Раалэс! – Все вокруг меня поплыло… И устаканилось опять.
М-да? Что-то меня это имя не прельщает. Странное оно, да и звучит как-то… Интересно, а как оно расшифровывается? Я уже открыл рот для вопроса, как наткнулся взглядом на эльфа и замер.
Вампироэльф с отвисшей челюстью – а зубки-то у него о-го-го! Хочу такую челюсть учительнице биологии показать! – и идеально круглыми глазами, здорово напомнившими мне маленькие желтые солнышки, смотрел на братьев, которые с каждым мигом принимали все более смущенный и упертый вид. Видно было, что предложенный ими вариант содержит большую свинью, но, судя по всему, близнецы менять свое решение не будут.
– Вы что, – наконец выдавил из себя Элли. – Совсем с ума сошли?
– А что не так? – хмыкнул правый близнец. – Оригинально.
Эльф нервно хихикнул.
– О да, в оригинальности этому имени не откажешь…
– Эй-эй! – Я ничего не понимал. – А мне никто не хочет объяснить, в чем дело?
– А в том, что имя, которое придумали тебе эти оболтусы, взято из изначального языка. Языка творения, – переведя на меня взгляд вернувшихся к нормальным размерам глаз, сказал Элли.
– И что? – Я не понимал, в чем дело. Хоть из изначального языка, хоть из эльфийского, хоть из человеческого. Да хоть из оркского! Хотя орки здесь, кажется, не водятся…
– А то, что словосочетание «раалиин эсса» означает «священная месть». А если кому-то дать имя – не прозвище, а именно имя – на изначальном языке, да еще если это делают несколько разумных сразу, то поименованный уже не сможет называть себя иначе – такова магия этого мира. Если он не захочет представляться, то ему придется пользоваться прозвищами. Ну там, Быстрый, Воитель, Меткий… Какие еще прозвища у людей? Я как-то не особо этим интересовался.
Что? Из-за этих оболтусов я теперь не смогу назвать свое настоящее имя?! Я открыл рот… и понял, что не могу сказать: «Меня зовут Мстислав». Словно что-то парализовало мне голосовые связки. Ну, близнецы, ну… Молодцы, блин!
А Непобедимый мага этого, Линса… хете… Тоже из языка творения? Что ж, тогда остается только посочувствовать бедолаге. Наверняка над ним тоже так поиздевались, как сейчас надо мной.
Под моим испепеляющим взглядом братья стали пятиться назад, пока не уткнулись спинами в стоящий у противоположной стороны лежак.
– Раалэс, ты чего? – робко спросил один из них. – Не нравится? А мы так старались…
– Да? – рыкнул я. – И поэтому меня обязательно нужно было обозвать Священной Местью? Это кому вы мстить собрались, герои недоделанные?
– Как кому? – удивился Рэни. Вот его я почти сразу смог отличить от других. Слишком взрослым он кажется… Казался. Эта выходка с именем достойна пятилетнего ребенка. – Хозяйке, конечно! Пока она будет ставить над тобой опыты, ты вырвешься и убьешь ее!
Я понял, что сейчас точно встану и пойду убивать. Только не хозяйку, а трех малолетних идиотов!
С глухим рыком я соскользнул с кровати и шагнул к близнецам. Те с писком кинулись в разные стороны, а меня в последний момент поймал за ремень джинсов Элли.
– Стой, Раа… парень, – выдохнул он. – Не начинай бессмысленный бой. Еще успеешь подраться.
– А я и не собирался драться, – опешил я. Он что, решил, что я этих оболтусов убью? Неужели у меня настолько свирепый вид? Или здесь убийство – норма? – Так, дать пару подзатыльников.
– Да? Тогда хорошо. Запомни одно правило, действующее среди рабов: в казарме бои запрещены!
– Да какие бои! – Я плюхнулся обратно на койку. – Тут же проход метра три шириной. Развернуться негде! Не по стенам же бегать.
– Это ты еще не видел, что творится по утрам, – ехидно протянул Элли. – Тогда действительно не развернешься.
– Кстати, а где все? – Удивительно, почему я не поинтересовался раньше. Ладно, спишем на общую потрепанность организма и шок от перемещения в другой мир, не говоря уже об эльфе с клыками и явно ненормальных тройняшках.
– На тренировках. – Близнецы, поняв, что бить их не будут, вернулись обратно. – Хозяйка предпочитает не пользоваться услугами наемников для гладиаторских боев, а тренирует для этого рабов. И проще, и дешевле.
– Погодите-погодите. – Я решил, что ослышался. Протер уши, потряс головой. – Какие-какие бои?
Действительно, откуда в ином мире могла взяться весьма специфическая забава древнеримских императоров?
– Гладиаторские, – повторил Рэни, усаживаясь на кровать напротив. – Знатные и очень богатые люди устраивают их для потехи, ну и ради приза. Чьи воины победят во всех битвах – тот получает заранее оговоренный приз.
Угу… Цезари местного разлива…
– А почему вы четверо не на тренировках? – полюбопытствовал я, пытаясь хоть как-то собрать вдребезги рассыпавшиеся представления о мироустройстве. Мне нужна передышка! Хоть какая-то. Слишком много впечатлений за один раз.
Вместо ответа эльф закатал правый рукав, и от увиденного меня затошнило.
Глубокая рваная рана с ярко-красными краями, покрытая черной коркой, выглядела чудовищно. Рука распухла и явно причиняла нешуточную боль.
– Я вчера не успел увернуться от секиры, – пояснил Элли, с усмешкой глядя на судорожно сглотнувшего меня. Ужас что за рана! Как он еще себе гангрену не заработал? – Вот и свободен от тренировок до завтрашнего дня.
– Завтрашнего?! – Я подумал, что ослышался. Такая рана, на мой дилетантский взгляд, будет заживать не меньше месяца.
– Ну да. – Элли мотнул головой в сторону усмехающихся близнецов. – У этих троих очень сильная аура. В их присутствии регенерация увеличивается до максимума, потому они и остались здесь в качестве моих личных лекарей. Да и тебя заодно подлечили. А то выглядел ты жутко.
– Да, мы такие! – Эх, близнецам надо в хоре петь, настолько слаженно у них получается.
– Но бестолковые, как не знаю кто, – задумчиво продолжал эльф. Парни надулись, а я захихикал.
И медицина здесь магическая. Правила! Мне надо узнать правила выживания в этом… А… Аа… ле… в общем, в этом мире. Умереть я всегда успею. Но, кажется, местные товарищи по рабству дружелюбны – значит, постараюсь выжить и, если получится, вытащить и их.
Внезапно шар, висевший над моей кроватью, ярко вспыхнул и замерцал. Не понимая, в чем дело, я перевел взгляд на эльфа как самого вменяемого на данный момент.
– Вечер наступил, – ответил Элли на мой незаданный вопрос. – Скоро придут остальные.
Не успел он договорить, как дальняя дверь в казарме распахнулась и в проеме показались люди.
Глава 4
Казарма очень быстро наполнилась гулом голосов. Я, подобрав под себя ноги, чтобы их никто не оттоптал, напряженно смотрел, как новоприбывшие быстро и без толкотни прошли к своим местам. Другой мир, другие обитатели. И одежда… Свободные штаны, простые рубашки. Ничего особенного. По крайней мере, я со своими джинсами не смотрелся белой вороной.
Честно говоря, я был удивлен. Гладиаторы представлялись мне почему-то здоровенными, под два метра, мускулистыми мужиками, размахивающими копьями и трезубцами и кричащими: «Аве, Цезарь!» А тут…
Изящные невысокие создания с хрупкими фигурами, за спинами которых виднелось странное разноцветное марево, с небольшими остренькими ушками и кукольно-правильными личиками были в большинстве. Быстро поинтересовавшись у присевшего рядом со мной Элли, кто это такие, я получил ответ: «Сильфы». Чуть меньше было эльфов всех мастей (от блондинов до типов с иссиня-черными волосами) – у них были самые длинные уши и великолепные клыки, выглядывающие из-под верхней губы, точно такие же, как у Элли. Также я заметил трех людей, не считая близнецов, и одного невысокого, но необычайно широкого в плечах бородатого мужичка, идентифицированного мною как «гном классический, обыкновенный». Шрамы… почти у всех. Тонкие, почти незаметные и страшные, глубокие.
На кровать, стоящую справа от моей, сел невысокий жилистый мужчина. Человек. Седые, без единой темной пряди волосы были стянуты в коротенький хвостик на затылке, а с загорелого лица на меня пристально и цепко глядели карие глаза.
– Ты кто такой? – низким голосом поинтересовался он у меня.
– Раалэс, – пискнул я в ответ. Как-то неловко представляться столь пафосным именем.
Мужчина усмехнулся. Либо он ничего не понял – в чем я си-и-ильно сомневаюсь, – либо взял на заметку.
– И откуда ты, такой смазливый, взялся? – насмешливо спросил мужчина.
– Я не смазливый! – дернулся я. Ох, не нравятся мне эти намеки! Неужели все рассказы о том, что творили с рабами в эпоху античности, правда?
Ну нет, от меня такого не дождутся! Я лучше умру, но не стану… таким! Впрочем, что я смогу сделать против грубой силы?
Внезапно мужчина весело рассмеялся.
– Не злись, – мягко сказал он мне. – До того, как я заполучил это украшение, – он щелкнул по своему ошейнику, – мне пришлось попутешествовать. И я не помню, чтобы хоть где-то люди выглядели так же, как ты, а примеси нечеловеческой крови в тебе явно нет: уши-то круглые. Вот мне и интересно, откуда ты.
– О… – Я почувствовал, как у меня начинают гореть щеки. Стыдно-то как… Вот они, плоды неправильного воспитания современной молодежи! Какие нехорошие мысли в голове бродят!
Ой, что-то меня не туда занесло…
Элли, пересев на кровать слева, тихонько хихикнул. Ну да, ему смешно, а я едва не опозорился. Решив, что дальше молчать будет просто невежливо, я ответил:
– Я из другого мира.
К моему удивлению, мужчина отнесся к этому заявлению довольно спокойно, только моргнул. Удивительная выдержка. Интересно, кем он был до того момента, как попал в рабство?
– Тогда понятно, – протянул он. – Ну что ж, давай знакомиться. Я Лиир, мастер боя и тренер гладиаторов, а значит, отныне и твой.
– Эй! – Я с возмущением воззрился на мужчину. – Мне об этом ничего не говорили! И не собираюсь я быть гладиатором!
Лиир нахмурился, глядя на меня. Краем глаза я заметил, как Элли страдальчески возвел глаза к потолку казармы. Ясно – сейчас меня будут ругать.
…Но не бить же? Лиир – мама, Элли – папа… Я почти дома.
– Я не потерплю лентяев в этой казарме! – отрезал мастер боя. – Если тебя поселили сюда, значит, ты будешь тренироваться вместе со всеми. И меня не волнует, кто ты, будь ты даже подопытным материалом хозяйки!
Эх…
– А я и так подопытный материал, – тихо признался я. На душе было мерзко.
– Ох, прости, парень, – повинился Лиир. – Я не знал. Но тренироваться ты все же будешь.
Я уныло кивнул. А куда я денусь?
Лиир осмотрел меня с ног до головы.
– У тебя есть сменная одежда? – поинтересовался он.
– Откуда? – усмехнулся я. – Только то, что на мне. Хотел попросить хоть какую-то обувь, но мне сказали, что «не положено»!
– В замке – да, – кивнул просидевший все это время молча Элли. – А вот во дворе нужны сапоги. Без них ты просто собьешь себе ноги.
– И откуда я их возьму? Наколдую, что ли? – скептически поинтересовался я.
– Ну зачем так сразу, – усмехнулся мастер и внезапно так гаркнул, что я подскочил: – Нар-р-род! Помогите новенькому! Нужна сменная одежда, сапоги и гребень для волос!
Я покраснел. О волосах я вообще не подумал. И как бы их завтра распутывал?
Буквально через минуту столпившиеся вокруг лежака обитатели казармы, с любопытством разглядывая меня (неужели для этого мира у меня настолько экзотическая внешность?), вручили черные штаны и серую рубашку, явно принадлежавшие ранее одному из эльфов, больше просто никто не подходил по габаритам – сильфы низкие, люди слишком плечистые. А также черные сапоги, деревянную расческу и длинную черную ленту. Последняя вещь меня удивила.
– А это зачем? – поинтересовался я, приподнимая ленту за один конец. – Кого мне на ней вешать?
В казарме раздался смех, а я недоумевающе смотрел на хохочущий народ. Наконец отсмеявшийся Элли пояснил:
– Это чтобы волосы закреплять! – И захихикал снова.
Я покраснел. Ну да, не подумал, что резинок для волос здесь нет, а ходить с распущенными патлами мне никто не даст, да я и сам не буду. Иначе колтуны потом придется просто срезать. А мне мои волосы еще дороги.
– Тебя как звать, парень? – добродушно поинтересовался стоящий ближе всех сильф.
– Раалэс, – ответил я и удостоился нескольких изумленных взглядов. Ясно, к игре «дай имя – поиздевайся над человеком» подключили и меня… Ну, близнецы, я вам это еще припомню!
– Ладно, – прервал веселье Лиир. – Завтра на тренировке познакомитесь. Всем спать!
Гладиаторы послушно разошлись по своим местам. Элли, как раз и преподнесший мне столь оригинальный подарок, вернулся на кровать слева от меня, близнецы заняли три койки напротив. Я стянул рубашку и джинсы, по примеру других сложив их на опасно шатающемся табурете, и заполз под тонкое, но неожиданно теплое одеяло. Светящиеся шары немного помигали и погасли, погружая казарму во мрак.
Я немного повертелся, слушая дыхание существ, с которыми мне теперь предстояло жить, и незаметно для самого себя заснул.
Может, дома проснусь?..
– ПА-А-А-АДЪЕ-О-О-ОМ!!!
От жуткого вопля, раздавшегося у меня над ухом, я подскочил и, запутавшись в одеяле, грохнулся на пол, крепко приложившись затылком. Следующие несколько минут я громогласно, при помощи лексикона моего тренера в клубе и терминов одноклассника (заядлого игромана), сообщал всему миру о том, что я думаю по поводу новоявленного будильника, где бы я хотел его видеть, как глубоко и далеко находится это место. И красочно расписал ему маршрут со всеми остановками и предполагаемыми попутчиками, а также что полагается означенным попутчикам при помощи подручных предметов с этим «будильником» делать.
– …И чтоб тебя на жестком диске вирусом прихлопнуло! – закончил я, пытаясь стянуть одеяло с головы, и замер. Вокруг стояла тишина, которая по праву могла называться мертвой. Ни звука. Даже чужого дыхания не слышно – только мое сосредоточенное сопение, которое я издавал в попытках выпутаться из коварного куска материи.
Наконец я сумел освободиться и посмотреть на того, кого я столь красочно и витиевато послал. И столкнулся взглядом с глядящим на меня шокированным мастером Лииром. Ой…
Я огляделся и увидел, что привлек внимание всей казармы. Кто-то хмурился, кто-то кусал губы в попытке сдержать смех, но все при этом смотрели на меня. Не дома… Все-таки проснулся не дома.
Я сжался в комочек, подняв глаза на внимательно наблюдающего за мной мастера.
– Кхм… М-да, – прокашлялся он. – Таких выражений я никогда не слышал. Расшифруешь?
Судорожно припоминая, что же такого наговорил, я с каждой секундой краснел все больше. Это я его послал туда, а потом туда, и пообниматься с тем… А потом… Ой, мама моя, чистокровный человек, лучше не вспоминать!
От раздумий меня отвлек тихий смех Элли. Эльф уже успел одеться и теперь от души веселился, явно читая мои мысли. Ах, так? Получай!
Я стал мысленно перемывать косточки наглому телепату. Эльф поперхнулся и возмущенно глянул на меня. А я что? Я – ничего. Так, мимо проходил. И запомнил. А теперь все это повторяю, чтобы не забыть. Что-то не так?
– Ну ты и нахал, – восхищенно протянул Элли и повернулся к Лииру: – Не мучай парня, он и сам толком не понял, что наговорил. Я тебе потом расшифрую. – И эльф хитро улыбнулся.
В этот момент ступор у всех прошел, и помещение наполнил громогласный хохот. Мужчины, улыбаясь и переговариваясь, стали собираться. Лиир, усмехаясь себе под нос, протянул руку и помог мне встать.
– Давай одевайся – и марш на площадку. – Он развернулся и пошел к выходу, а я стал быстро натягивать на себя одежду, благо джинсы и любимая домашняя рубашка были вполне пригодны для здешнего климата, а сапоги оказались всего лишь чуть больше, чем надо.
Проблема возникла с волосами, успевшими спутаться в один огромный клубок. Ну не могу я пользоваться гребешком! Не могу! Дома у меня была нормальная расческа, а не это деревянное редкозубое извращение!
Шипя и матерясь сквозь зубы, я с трудом разодрал колтун, образовавшийся за ночь из косы, попутно выдрав клок волос и разорвав сдерживающую их резинку. А вот это уже проблема. Я не девчонка и выданную мне ленту не смогу вплести в волосы. Просто не знаю как!
Нет, одно время Настасья пыталась приучить меня к ленточкам-заколкам, но я взбунтовался и наотрез отказался подходить ко всей этой девчачьей дребедени. Мало того что на меня и так косятся… косились из-за длинных волос, а если я еще и заколку бы нацепил, то точно заподозрили бы в чем-то небесно-синем! Подобные намеки как-то были, были… Правда, после трех сломанных рук, пяти свернутых набок носов и двух десятков выбитых зубов от меня отстали и больше подобных шуточек старались не отпускать. Другое дело, что из всех способов, которыми возможно закреплять волосы, я признавал только резинки, причем исключительно черного цвета – для надежности, что ко мне хотя бы по этому поводу никто не прицепится.
А теперь резинка порвалась… И что мне делать?
– Что случилось? – поинтересовался подошедший ко мне Рэни.
– И тебя с добрым утром, – ответил я, задумчиво рассматривая полоску материи, свисающую с моей ладони. – Скажи, ты умеешь вплетать ленту в косу?
– Что? Да, умею, – растерялся парень. – А ты что, нет? А как же ты тогда волосы скреплял? Или, – тут парень сощурился, – тебе косы плел кто-то другой?
– Резинкой, – буркнул я, пытаясь подавить всплеск раздражения. Это что за намеки?
Так. Спокойнее… Если я сейчас начну орать, никто не поймет. Лучше я его на тренировке подловлю.
– Чем? – удивился он.
Вместо ответа я только махнул рукой, засунув обрывки резинки в задний карман джинсов, и жалобно попросил:
– Тогда, может, поможешь мне с волосами?
Рэни хмыкнул и, сев на мою койку, похлопал рядом с собой:
– Садись ко мне спиной.
Хе! Не-е-ет, не права была мама, когда ругала меня за то, что я уговариваю людей делать что-то для меня. Очень полезный навык! А главное – мне не нужно тратить время на собственные бесполезные попытки.
Рэни буквально за полторы минуты заплел мне тугую косу, перевязанную на конце лентой. Я пристально осмотрел плоды его труда и, не найдя изъянов, мстительно оскалился (вот тебе за имя!):
– Отныне, парень, ты мой личный парикмахер! Будешь каждое утро мне косу плести. – И похлопал Рэни по плечу. Лицо у парня скорбно вытянулось, отчего он стал похож на обиженного жизнью бассета. А я развернулся и пошел к выходу, тихонько посмеиваясь.
С каждым шагом меня трясло все больше. Какой он, новый мир? Он отнесся ко мне неласково, превратив в раба. Что ждет меня дальше? Смерть? Или свобода?
У самой двери я остановился и судорожно вздохнул. На мое плечо легла уже знакомая узкая ладонь с длинными пальцами.
– Не дрейфь, парень, – негромко сказал Элли. – Один ты не останешься. Мы все с тобой.
Я зажмурился и, толкнув дверь, сделал шаг вперед.
Первое, что я почувствовал, был… запах. Печально знакомый мне запах полыни, можжевельника и жасмина. Меня передернуло. Я люблю цветы, но с некоторых пор я жасмин просто ненавижу! Слишком уж нехорошие воспоминания он у меня вызывает…
Я осторожно приоткрыл глаза. Ну… не все так страшно, как могло было быть. С прозрачно-голубого неба без единого облачка светят два ярких солнышка. Одно побольше и имеет оранжевый оттенок, а второе, гораздо меньше, бело-зеленое. Вместе они светятся чуть ярче, чем мое родное светило. Как там в астрономии? Класс «джи»?
Да-а-а, не мир, а мечта наркомана. Ну где еще я мог увидеть сразу два солнца? Да еще и разноцветных.
Замок и прилегающие к нему строения (в том числе и наша казарма) располагался в небольшой, наполненной зеленью долине в горах, похожей на глубокую чашу. Замок был ажурным, сложенным из сверкавшего на солнце серо-серебристого камня, так что создавалось впечатление его невесомости.
Мираж. Вот самое подходящее определение для замка. Слишком он неестественный, словно срисованный с картинки. Нереальный.
Недалеко от входа в долину располагалось идеально круглое озеро с кристально чистой водой, по поверхности которого плавали красивые синие цветы. Идиллия. От сахарной приторности представшего моим глазам зрелища у меня свело зубы. Вот уж действительно – не верь глазам своим! Какое красивое, кукольно-правильное место – и какая чудовищная у него хозяйка…
Совсем иной вид открывался в другой части долины, закрытой от случайных взглядов замком. Несколько больших и мрачных строений непонятного назначения, четыре длинные казармы, огромное поле для тренировок, на котором возвышались самые разнообразные тренажеры, больше напоминающие орудия пыток, и… кладбище.
Я протер глаза и посмотрел снова. Но несколько рядов аккуратных свежих холмиков с уложенными на них сверху плоскими камнями не желали исчезать. Во всем этом чего-то не хватало. Чего-то неуловимого – того, к чему привыкаешь и не замечаешь, а когда оно пропадает, начинаешь тревожиться.
Прислушавшись, я понял, что меня насторожило. Птицы. Точнее, их отсутствие. В долине стояла неестественная тишина, нарушаемая только звуком шагов выходивших из казармы рабов. Ни чириканья, ни мелодичного свиста… Да что там – даже насекомых не было.
Интересно почему?
Меня легонько подтолкнули в спину, и я понял, что замер в проходе. Поежившись, я шагнул вперед. Меня быстро нагнал Элли и пошел немного впереди, целеустремленно куда-то направившись.
– А где все? – негромко спросил я у него. Эльф бросил на меня хмурый взгляд и ответил, остановившись:
– Кроме рабов, нет здесь никого. В этой долине никто, кроме тех, кто защищен стенами замка, дольше пяти лет не живет. Могилы – все, что от них осталось. А новый набор рабов будет не скоро, года через два, не раньше.
Я замер на месте и в изумлении уставился на эльфа. Это он сейчас о чем?
– Видишь эти цветы? – Элли ткнул пальцем в сторону маленьких сереньких цветочков, практически невидимых среди травы. – Это сиин, «огненный ветер». Именно из-за него в долине нет зверей и птиц. Его пыльца смертельно ядовита. Чем дольше будешь вдыхать воздух, наполненный этой пыльцой, тем больше шансов сгореть заживо.
– Это как? – не понял я.
– Пыльца сиина, попадая в организм живого существа, остается в нем навсегда. А в больших количествах она одновременно загорается. Вся. Представь себе, что происходило с теми рабами, кто был до нас.
Я вообразил последствия и вздрогнул от ужаса. Сгореть заживо… Жуткая смерть. Никогда не любил огонь, предпочитая прохладу и полумрак. А тут такое…
Стоп! А как же тогда все остальное? Почему, например, не отравляется вода в озере или земля?
Эльф, прочитав мои мысли, хмыкнул и, отойдя немного в сторону, подозвал меня к себе.
– Смотри, – сказал он и ткнул пальцем в особо густой кустик сиина.
Не решаясь подойти так же близко, как Элли, я принялся рассматривать коварное растение. Цветок как цветок. Невзрачные серо-коричневые цветочки, острые багрово-зеленые с ржавым оттенком листья…
И тут до меня дошло. Силуэт, в пределах которого рос этот цветок, напоминал человеческое тело.
От пришедшей на ум догадки я задохнулся. Это же… это…
– Именно, – кивнул Элли. Впервые за все время я был ему благодарен за чтение мыслей. – Сиину для роста необходим пепел сожженных им живых существ – за это его и называют «огненным ветром». В воде или земле пыльца просто разрушается, чего нельзя сказать о живых. В принципе именно поэтому хозяйка либо находится в замке, либо, если куда-то выходит, окружает себя «воздушной пеленой».
Меня затошнило. Что же это за мир такой, раз в нем может расти это? И как тогда в этом мире еще вообще живут?
– Зря ты так думаешь, – покачал головой остроухий. – Сам по себе сиин растет только в долине около Врат: слишком много там энергии смерти – настолько много, что не нужен даже пепел. Сюда же его специально привезли.
– А откуда тогда могилы? – поинтересовался я, отходя подальше от страшного растения. Действительно, если рабы погибают, сгорая заживо, то что тогда хоронят?
– Неужели ты думаешь, что рабы хозяйки гибнут только из-за сиина? – одними губами горько улыбнулся эльф. – Многие из нас гибнут на работах по расчистке долины: сорвался, например, в озеро – и все! Можно вынимать ледяную статую. А расчистка склонов? Неужели ты думаешь, что долина приобрела такой вид исключительно с помощью магии?
– Ну… – Я замялся. Честно говоря, я так и подумал.
Клыкастик хмыкнул.
– Не забывай еще и о том, что тренировки тоже не являются развлечениями. Да, многие из новичков кончают с собой, не выдержав участи раба. В нормальных-то условиях в нашем мире такое подчинение запрещено.
Я совсем пал духом. Да что ж мне так не везет-то? Даже этой участи – пусть и в какой-то мере трусливой и постыдной – меня лишили! А тут еще и трава эта…
– Ага! – Близнецы дружно хихикнули и быстро сели в линию, уставившись на меня.
– Мы придумали тебе имя! – важно надувшись, сказал сидящий слева. По-моему, это был Лэни, любитель клоунады.
– Да? И какое же? – скептично вздернул бровь я.
Близнецы переглянулись и хором сказали:
– Отныне тебя будут звать Раалэс! – Все вокруг меня поплыло… И устаканилось опять.
М-да? Что-то меня это имя не прельщает. Странное оно, да и звучит как-то… Интересно, а как оно расшифровывается? Я уже открыл рот для вопроса, как наткнулся взглядом на эльфа и замер.
Вампироэльф с отвисшей челюстью – а зубки-то у него о-го-го! Хочу такую челюсть учительнице биологии показать! – и идеально круглыми глазами, здорово напомнившими мне маленькие желтые солнышки, смотрел на братьев, которые с каждым мигом принимали все более смущенный и упертый вид. Видно было, что предложенный ими вариант содержит большую свинью, но, судя по всему, близнецы менять свое решение не будут.
– Вы что, – наконец выдавил из себя Элли. – Совсем с ума сошли?
– А что не так? – хмыкнул правый близнец. – Оригинально.
Эльф нервно хихикнул.
– О да, в оригинальности этому имени не откажешь…
– Эй-эй! – Я ничего не понимал. – А мне никто не хочет объяснить, в чем дело?
– А в том, что имя, которое придумали тебе эти оболтусы, взято из изначального языка. Языка творения, – переведя на меня взгляд вернувшихся к нормальным размерам глаз, сказал Элли.
– И что? – Я не понимал, в чем дело. Хоть из изначального языка, хоть из эльфийского, хоть из человеческого. Да хоть из оркского! Хотя орки здесь, кажется, не водятся…
– А то, что словосочетание «раалиин эсса» означает «священная месть». А если кому-то дать имя – не прозвище, а именно имя – на изначальном языке, да еще если это делают несколько разумных сразу, то поименованный уже не сможет называть себя иначе – такова магия этого мира. Если он не захочет представляться, то ему придется пользоваться прозвищами. Ну там, Быстрый, Воитель, Меткий… Какие еще прозвища у людей? Я как-то не особо этим интересовался.
Что? Из-за этих оболтусов я теперь не смогу назвать свое настоящее имя?! Я открыл рот… и понял, что не могу сказать: «Меня зовут Мстислав». Словно что-то парализовало мне голосовые связки. Ну, близнецы, ну… Молодцы, блин!
А Непобедимый мага этого, Линса… хете… Тоже из языка творения? Что ж, тогда остается только посочувствовать бедолаге. Наверняка над ним тоже так поиздевались, как сейчас надо мной.
Под моим испепеляющим взглядом братья стали пятиться назад, пока не уткнулись спинами в стоящий у противоположной стороны лежак.
– Раалэс, ты чего? – робко спросил один из них. – Не нравится? А мы так старались…
– Да? – рыкнул я. – И поэтому меня обязательно нужно было обозвать Священной Местью? Это кому вы мстить собрались, герои недоделанные?
– Как кому? – удивился Рэни. Вот его я почти сразу смог отличить от других. Слишком взрослым он кажется… Казался. Эта выходка с именем достойна пятилетнего ребенка. – Хозяйке, конечно! Пока она будет ставить над тобой опыты, ты вырвешься и убьешь ее!
Я понял, что сейчас точно встану и пойду убивать. Только не хозяйку, а трех малолетних идиотов!
С глухим рыком я соскользнул с кровати и шагнул к близнецам. Те с писком кинулись в разные стороны, а меня в последний момент поймал за ремень джинсов Элли.
– Стой, Раа… парень, – выдохнул он. – Не начинай бессмысленный бой. Еще успеешь подраться.
– А я и не собирался драться, – опешил я. Он что, решил, что я этих оболтусов убью? Неужели у меня настолько свирепый вид? Или здесь убийство – норма? – Так, дать пару подзатыльников.
– Да? Тогда хорошо. Запомни одно правило, действующее среди рабов: в казарме бои запрещены!
– Да какие бои! – Я плюхнулся обратно на койку. – Тут же проход метра три шириной. Развернуться негде! Не по стенам же бегать.
– Это ты еще не видел, что творится по утрам, – ехидно протянул Элли. – Тогда действительно не развернешься.
– Кстати, а где все? – Удивительно, почему я не поинтересовался раньше. Ладно, спишем на общую потрепанность организма и шок от перемещения в другой мир, не говоря уже об эльфе с клыками и явно ненормальных тройняшках.
– На тренировках. – Близнецы, поняв, что бить их не будут, вернулись обратно. – Хозяйка предпочитает не пользоваться услугами наемников для гладиаторских боев, а тренирует для этого рабов. И проще, и дешевле.
– Погодите-погодите. – Я решил, что ослышался. Протер уши, потряс головой. – Какие-какие бои?
Действительно, откуда в ином мире могла взяться весьма специфическая забава древнеримских императоров?
– Гладиаторские, – повторил Рэни, усаживаясь на кровать напротив. – Знатные и очень богатые люди устраивают их для потехи, ну и ради приза. Чьи воины победят во всех битвах – тот получает заранее оговоренный приз.
Угу… Цезари местного разлива…
– А почему вы четверо не на тренировках? – полюбопытствовал я, пытаясь хоть как-то собрать вдребезги рассыпавшиеся представления о мироустройстве. Мне нужна передышка! Хоть какая-то. Слишком много впечатлений за один раз.
Вместо ответа эльф закатал правый рукав, и от увиденного меня затошнило.
Глубокая рваная рана с ярко-красными краями, покрытая черной коркой, выглядела чудовищно. Рука распухла и явно причиняла нешуточную боль.
– Я вчера не успел увернуться от секиры, – пояснил Элли, с усмешкой глядя на судорожно сглотнувшего меня. Ужас что за рана! Как он еще себе гангрену не заработал? – Вот и свободен от тренировок до завтрашнего дня.
– Завтрашнего?! – Я подумал, что ослышался. Такая рана, на мой дилетантский взгляд, будет заживать не меньше месяца.
– Ну да. – Элли мотнул головой в сторону усмехающихся близнецов. – У этих троих очень сильная аура. В их присутствии регенерация увеличивается до максимума, потому они и остались здесь в качестве моих личных лекарей. Да и тебя заодно подлечили. А то выглядел ты жутко.
– Да, мы такие! – Эх, близнецам надо в хоре петь, настолько слаженно у них получается.
– Но бестолковые, как не знаю кто, – задумчиво продолжал эльф. Парни надулись, а я захихикал.
И медицина здесь магическая. Правила! Мне надо узнать правила выживания в этом… А… Аа… ле… в общем, в этом мире. Умереть я всегда успею. Но, кажется, местные товарищи по рабству дружелюбны – значит, постараюсь выжить и, если получится, вытащить и их.
Внезапно шар, висевший над моей кроватью, ярко вспыхнул и замерцал. Не понимая, в чем дело, я перевел взгляд на эльфа как самого вменяемого на данный момент.
– Вечер наступил, – ответил Элли на мой незаданный вопрос. – Скоро придут остальные.
Не успел он договорить, как дальняя дверь в казарме распахнулась и в проеме показались люди.
Глава 4
Жизнь – смертельно интересная штука!
Некромант
Казарма очень быстро наполнилась гулом голосов. Я, подобрав под себя ноги, чтобы их никто не оттоптал, напряженно смотрел, как новоприбывшие быстро и без толкотни прошли к своим местам. Другой мир, другие обитатели. И одежда… Свободные штаны, простые рубашки. Ничего особенного. По крайней мере, я со своими джинсами не смотрелся белой вороной.
Честно говоря, я был удивлен. Гладиаторы представлялись мне почему-то здоровенными, под два метра, мускулистыми мужиками, размахивающими копьями и трезубцами и кричащими: «Аве, Цезарь!» А тут…
Изящные невысокие создания с хрупкими фигурами, за спинами которых виднелось странное разноцветное марево, с небольшими остренькими ушками и кукольно-правильными личиками были в большинстве. Быстро поинтересовавшись у присевшего рядом со мной Элли, кто это такие, я получил ответ: «Сильфы». Чуть меньше было эльфов всех мастей (от блондинов до типов с иссиня-черными волосами) – у них были самые длинные уши и великолепные клыки, выглядывающие из-под верхней губы, точно такие же, как у Элли. Также я заметил трех людей, не считая близнецов, и одного невысокого, но необычайно широкого в плечах бородатого мужичка, идентифицированного мною как «гном классический, обыкновенный». Шрамы… почти у всех. Тонкие, почти незаметные и страшные, глубокие.
На кровать, стоящую справа от моей, сел невысокий жилистый мужчина. Человек. Седые, без единой темной пряди волосы были стянуты в коротенький хвостик на затылке, а с загорелого лица на меня пристально и цепко глядели карие глаза.
– Ты кто такой? – низким голосом поинтересовался он у меня.
– Раалэс, – пискнул я в ответ. Как-то неловко представляться столь пафосным именем.
Мужчина усмехнулся. Либо он ничего не понял – в чем я си-и-ильно сомневаюсь, – либо взял на заметку.
– И откуда ты, такой смазливый, взялся? – насмешливо спросил мужчина.
– Я не смазливый! – дернулся я. Ох, не нравятся мне эти намеки! Неужели все рассказы о том, что творили с рабами в эпоху античности, правда?
Ну нет, от меня такого не дождутся! Я лучше умру, но не стану… таким! Впрочем, что я смогу сделать против грубой силы?
Внезапно мужчина весело рассмеялся.
– Не злись, – мягко сказал он мне. – До того, как я заполучил это украшение, – он щелкнул по своему ошейнику, – мне пришлось попутешествовать. И я не помню, чтобы хоть где-то люди выглядели так же, как ты, а примеси нечеловеческой крови в тебе явно нет: уши-то круглые. Вот мне и интересно, откуда ты.
– О… – Я почувствовал, как у меня начинают гореть щеки. Стыдно-то как… Вот они, плоды неправильного воспитания современной молодежи! Какие нехорошие мысли в голове бродят!
Ой, что-то меня не туда занесло…
Элли, пересев на кровать слева, тихонько хихикнул. Ну да, ему смешно, а я едва не опозорился. Решив, что дальше молчать будет просто невежливо, я ответил:
– Я из другого мира.
К моему удивлению, мужчина отнесся к этому заявлению довольно спокойно, только моргнул. Удивительная выдержка. Интересно, кем он был до того момента, как попал в рабство?
– Тогда понятно, – протянул он. – Ну что ж, давай знакомиться. Я Лиир, мастер боя и тренер гладиаторов, а значит, отныне и твой.
– Эй! – Я с возмущением воззрился на мужчину. – Мне об этом ничего не говорили! И не собираюсь я быть гладиатором!
Лиир нахмурился, глядя на меня. Краем глаза я заметил, как Элли страдальчески возвел глаза к потолку казармы. Ясно – сейчас меня будут ругать.
…Но не бить же? Лиир – мама, Элли – папа… Я почти дома.
– Я не потерплю лентяев в этой казарме! – отрезал мастер боя. – Если тебя поселили сюда, значит, ты будешь тренироваться вместе со всеми. И меня не волнует, кто ты, будь ты даже подопытным материалом хозяйки!
Эх…
– А я и так подопытный материал, – тихо признался я. На душе было мерзко.
– Ох, прости, парень, – повинился Лиир. – Я не знал. Но тренироваться ты все же будешь.
Я уныло кивнул. А куда я денусь?
Лиир осмотрел меня с ног до головы.
– У тебя есть сменная одежда? – поинтересовался он.
– Откуда? – усмехнулся я. – Только то, что на мне. Хотел попросить хоть какую-то обувь, но мне сказали, что «не положено»!
– В замке – да, – кивнул просидевший все это время молча Элли. – А вот во дворе нужны сапоги. Без них ты просто собьешь себе ноги.
– И откуда я их возьму? Наколдую, что ли? – скептически поинтересовался я.
– Ну зачем так сразу, – усмехнулся мастер и внезапно так гаркнул, что я подскочил: – Нар-р-род! Помогите новенькому! Нужна сменная одежда, сапоги и гребень для волос!
Я покраснел. О волосах я вообще не подумал. И как бы их завтра распутывал?
Буквально через минуту столпившиеся вокруг лежака обитатели казармы, с любопытством разглядывая меня (неужели для этого мира у меня настолько экзотическая внешность?), вручили черные штаны и серую рубашку, явно принадлежавшие ранее одному из эльфов, больше просто никто не подходил по габаритам – сильфы низкие, люди слишком плечистые. А также черные сапоги, деревянную расческу и длинную черную ленту. Последняя вещь меня удивила.
– А это зачем? – поинтересовался я, приподнимая ленту за один конец. – Кого мне на ней вешать?
В казарме раздался смех, а я недоумевающе смотрел на хохочущий народ. Наконец отсмеявшийся Элли пояснил:
– Это чтобы волосы закреплять! – И захихикал снова.
Я покраснел. Ну да, не подумал, что резинок для волос здесь нет, а ходить с распущенными патлами мне никто не даст, да я и сам не буду. Иначе колтуны потом придется просто срезать. А мне мои волосы еще дороги.
– Тебя как звать, парень? – добродушно поинтересовался стоящий ближе всех сильф.
– Раалэс, – ответил я и удостоился нескольких изумленных взглядов. Ясно, к игре «дай имя – поиздевайся над человеком» подключили и меня… Ну, близнецы, я вам это еще припомню!
– Ладно, – прервал веселье Лиир. – Завтра на тренировке познакомитесь. Всем спать!
Гладиаторы послушно разошлись по своим местам. Элли, как раз и преподнесший мне столь оригинальный подарок, вернулся на кровать слева от меня, близнецы заняли три койки напротив. Я стянул рубашку и джинсы, по примеру других сложив их на опасно шатающемся табурете, и заполз под тонкое, но неожиданно теплое одеяло. Светящиеся шары немного помигали и погасли, погружая казарму во мрак.
Я немного повертелся, слушая дыхание существ, с которыми мне теперь предстояло жить, и незаметно для самого себя заснул.
Может, дома проснусь?..
– ПА-А-А-АДЪЕ-О-О-ОМ!!!
От жуткого вопля, раздавшегося у меня над ухом, я подскочил и, запутавшись в одеяле, грохнулся на пол, крепко приложившись затылком. Следующие несколько минут я громогласно, при помощи лексикона моего тренера в клубе и терминов одноклассника (заядлого игромана), сообщал всему миру о том, что я думаю по поводу новоявленного будильника, где бы я хотел его видеть, как глубоко и далеко находится это место. И красочно расписал ему маршрут со всеми остановками и предполагаемыми попутчиками, а также что полагается означенным попутчикам при помощи подручных предметов с этим «будильником» делать.
– …И чтоб тебя на жестком диске вирусом прихлопнуло! – закончил я, пытаясь стянуть одеяло с головы, и замер. Вокруг стояла тишина, которая по праву могла называться мертвой. Ни звука. Даже чужого дыхания не слышно – только мое сосредоточенное сопение, которое я издавал в попытках выпутаться из коварного куска материи.
Наконец я сумел освободиться и посмотреть на того, кого я столь красочно и витиевато послал. И столкнулся взглядом с глядящим на меня шокированным мастером Лииром. Ой…
Я огляделся и увидел, что привлек внимание всей казармы. Кто-то хмурился, кто-то кусал губы в попытке сдержать смех, но все при этом смотрели на меня. Не дома… Все-таки проснулся не дома.
Я сжался в комочек, подняв глаза на внимательно наблюдающего за мной мастера.
– Кхм… М-да, – прокашлялся он. – Таких выражений я никогда не слышал. Расшифруешь?
Судорожно припоминая, что же такого наговорил, я с каждой секундой краснел все больше. Это я его послал туда, а потом туда, и пообниматься с тем… А потом… Ой, мама моя, чистокровный человек, лучше не вспоминать!
От раздумий меня отвлек тихий смех Элли. Эльф уже успел одеться и теперь от души веселился, явно читая мои мысли. Ах, так? Получай!
Я стал мысленно перемывать косточки наглому телепату. Эльф поперхнулся и возмущенно глянул на меня. А я что? Я – ничего. Так, мимо проходил. И запомнил. А теперь все это повторяю, чтобы не забыть. Что-то не так?
– Ну ты и нахал, – восхищенно протянул Элли и повернулся к Лииру: – Не мучай парня, он и сам толком не понял, что наговорил. Я тебе потом расшифрую. – И эльф хитро улыбнулся.
В этот момент ступор у всех прошел, и помещение наполнил громогласный хохот. Мужчины, улыбаясь и переговариваясь, стали собираться. Лиир, усмехаясь себе под нос, протянул руку и помог мне встать.
– Давай одевайся – и марш на площадку. – Он развернулся и пошел к выходу, а я стал быстро натягивать на себя одежду, благо джинсы и любимая домашняя рубашка были вполне пригодны для здешнего климата, а сапоги оказались всего лишь чуть больше, чем надо.
Проблема возникла с волосами, успевшими спутаться в один огромный клубок. Ну не могу я пользоваться гребешком! Не могу! Дома у меня была нормальная расческа, а не это деревянное редкозубое извращение!
Шипя и матерясь сквозь зубы, я с трудом разодрал колтун, образовавшийся за ночь из косы, попутно выдрав клок волос и разорвав сдерживающую их резинку. А вот это уже проблема. Я не девчонка и выданную мне ленту не смогу вплести в волосы. Просто не знаю как!
Нет, одно время Настасья пыталась приучить меня к ленточкам-заколкам, но я взбунтовался и наотрез отказался подходить ко всей этой девчачьей дребедени. Мало того что на меня и так косятся… косились из-за длинных волос, а если я еще и заколку бы нацепил, то точно заподозрили бы в чем-то небесно-синем! Подобные намеки как-то были, были… Правда, после трех сломанных рук, пяти свернутых набок носов и двух десятков выбитых зубов от меня отстали и больше подобных шуточек старались не отпускать. Другое дело, что из всех способов, которыми возможно закреплять волосы, я признавал только резинки, причем исключительно черного цвета – для надежности, что ко мне хотя бы по этому поводу никто не прицепится.
А теперь резинка порвалась… И что мне делать?
– Что случилось? – поинтересовался подошедший ко мне Рэни.
– И тебя с добрым утром, – ответил я, задумчиво рассматривая полоску материи, свисающую с моей ладони. – Скажи, ты умеешь вплетать ленту в косу?
– Что? Да, умею, – растерялся парень. – А ты что, нет? А как же ты тогда волосы скреплял? Или, – тут парень сощурился, – тебе косы плел кто-то другой?
– Резинкой, – буркнул я, пытаясь подавить всплеск раздражения. Это что за намеки?
Так. Спокойнее… Если я сейчас начну орать, никто не поймет. Лучше я его на тренировке подловлю.
– Чем? – удивился он.
Вместо ответа я только махнул рукой, засунув обрывки резинки в задний карман джинсов, и жалобно попросил:
– Тогда, может, поможешь мне с волосами?
Рэни хмыкнул и, сев на мою койку, похлопал рядом с собой:
– Садись ко мне спиной.
Хе! Не-е-ет, не права была мама, когда ругала меня за то, что я уговариваю людей делать что-то для меня. Очень полезный навык! А главное – мне не нужно тратить время на собственные бесполезные попытки.
Рэни буквально за полторы минуты заплел мне тугую косу, перевязанную на конце лентой. Я пристально осмотрел плоды его труда и, не найдя изъянов, мстительно оскалился (вот тебе за имя!):
– Отныне, парень, ты мой личный парикмахер! Будешь каждое утро мне косу плести. – И похлопал Рэни по плечу. Лицо у парня скорбно вытянулось, отчего он стал похож на обиженного жизнью бассета. А я развернулся и пошел к выходу, тихонько посмеиваясь.
С каждым шагом меня трясло все больше. Какой он, новый мир? Он отнесся ко мне неласково, превратив в раба. Что ждет меня дальше? Смерть? Или свобода?
У самой двери я остановился и судорожно вздохнул. На мое плечо легла уже знакомая узкая ладонь с длинными пальцами.
– Не дрейфь, парень, – негромко сказал Элли. – Один ты не останешься. Мы все с тобой.
Я зажмурился и, толкнув дверь, сделал шаг вперед.
Первое, что я почувствовал, был… запах. Печально знакомый мне запах полыни, можжевельника и жасмина. Меня передернуло. Я люблю цветы, но с некоторых пор я жасмин просто ненавижу! Слишком уж нехорошие воспоминания он у меня вызывает…
Я осторожно приоткрыл глаза. Ну… не все так страшно, как могло было быть. С прозрачно-голубого неба без единого облачка светят два ярких солнышка. Одно побольше и имеет оранжевый оттенок, а второе, гораздо меньше, бело-зеленое. Вместе они светятся чуть ярче, чем мое родное светило. Как там в астрономии? Класс «джи»?
Да-а-а, не мир, а мечта наркомана. Ну где еще я мог увидеть сразу два солнца? Да еще и разноцветных.
Замок и прилегающие к нему строения (в том числе и наша казарма) располагался в небольшой, наполненной зеленью долине в горах, похожей на глубокую чашу. Замок был ажурным, сложенным из сверкавшего на солнце серо-серебристого камня, так что создавалось впечатление его невесомости.
Мираж. Вот самое подходящее определение для замка. Слишком он неестественный, словно срисованный с картинки. Нереальный.
Недалеко от входа в долину располагалось идеально круглое озеро с кристально чистой водой, по поверхности которого плавали красивые синие цветы. Идиллия. От сахарной приторности представшего моим глазам зрелища у меня свело зубы. Вот уж действительно – не верь глазам своим! Какое красивое, кукольно-правильное место – и какая чудовищная у него хозяйка…
Совсем иной вид открывался в другой части долины, закрытой от случайных взглядов замком. Несколько больших и мрачных строений непонятного назначения, четыре длинные казармы, огромное поле для тренировок, на котором возвышались самые разнообразные тренажеры, больше напоминающие орудия пыток, и… кладбище.
Я протер глаза и посмотрел снова. Но несколько рядов аккуратных свежих холмиков с уложенными на них сверху плоскими камнями не желали исчезать. Во всем этом чего-то не хватало. Чего-то неуловимого – того, к чему привыкаешь и не замечаешь, а когда оно пропадает, начинаешь тревожиться.
Прислушавшись, я понял, что меня насторожило. Птицы. Точнее, их отсутствие. В долине стояла неестественная тишина, нарушаемая только звуком шагов выходивших из казармы рабов. Ни чириканья, ни мелодичного свиста… Да что там – даже насекомых не было.
Интересно почему?
Меня легонько подтолкнули в спину, и я понял, что замер в проходе. Поежившись, я шагнул вперед. Меня быстро нагнал Элли и пошел немного впереди, целеустремленно куда-то направившись.
– А где все? – негромко спросил я у него. Эльф бросил на меня хмурый взгляд и ответил, остановившись:
– Кроме рабов, нет здесь никого. В этой долине никто, кроме тех, кто защищен стенами замка, дольше пяти лет не живет. Могилы – все, что от них осталось. А новый набор рабов будет не скоро, года через два, не раньше.
Я замер на месте и в изумлении уставился на эльфа. Это он сейчас о чем?
– Видишь эти цветы? – Элли ткнул пальцем в сторону маленьких сереньких цветочков, практически невидимых среди травы. – Это сиин, «огненный ветер». Именно из-за него в долине нет зверей и птиц. Его пыльца смертельно ядовита. Чем дольше будешь вдыхать воздух, наполненный этой пыльцой, тем больше шансов сгореть заживо.
– Это как? – не понял я.
– Пыльца сиина, попадая в организм живого существа, остается в нем навсегда. А в больших количествах она одновременно загорается. Вся. Представь себе, что происходило с теми рабами, кто был до нас.
Я вообразил последствия и вздрогнул от ужаса. Сгореть заживо… Жуткая смерть. Никогда не любил огонь, предпочитая прохладу и полумрак. А тут такое…
Стоп! А как же тогда все остальное? Почему, например, не отравляется вода в озере или земля?
Эльф, прочитав мои мысли, хмыкнул и, отойдя немного в сторону, подозвал меня к себе.
– Смотри, – сказал он и ткнул пальцем в особо густой кустик сиина.
Не решаясь подойти так же близко, как Элли, я принялся рассматривать коварное растение. Цветок как цветок. Невзрачные серо-коричневые цветочки, острые багрово-зеленые с ржавым оттенком листья…
И тут до меня дошло. Силуэт, в пределах которого рос этот цветок, напоминал человеческое тело.
От пришедшей на ум догадки я задохнулся. Это же… это…
– Именно, – кивнул Элли. Впервые за все время я был ему благодарен за чтение мыслей. – Сиину для роста необходим пепел сожженных им живых существ – за это его и называют «огненным ветром». В воде или земле пыльца просто разрушается, чего нельзя сказать о живых. В принципе именно поэтому хозяйка либо находится в замке, либо, если куда-то выходит, окружает себя «воздушной пеленой».
Меня затошнило. Что же это за мир такой, раз в нем может расти это? И как тогда в этом мире еще вообще живут?
– Зря ты так думаешь, – покачал головой остроухий. – Сам по себе сиин растет только в долине около Врат: слишком много там энергии смерти – настолько много, что не нужен даже пепел. Сюда же его специально привезли.
– А откуда тогда могилы? – поинтересовался я, отходя подальше от страшного растения. Действительно, если рабы погибают, сгорая заживо, то что тогда хоронят?
– Неужели ты думаешь, что рабы хозяйки гибнут только из-за сиина? – одними губами горько улыбнулся эльф. – Многие из нас гибнут на работах по расчистке долины: сорвался, например, в озеро – и все! Можно вынимать ледяную статую. А расчистка склонов? Неужели ты думаешь, что долина приобрела такой вид исключительно с помощью магии?
– Ну… – Я замялся. Честно говоря, я так и подумал.
Клыкастик хмыкнул.
– Не забывай еще и о том, что тренировки тоже не являются развлечениями. Да, многие из новичков кончают с собой, не выдержав участи раба. В нормальных-то условиях в нашем мире такое подчинение запрещено.
Я совсем пал духом. Да что ж мне так не везет-то? Даже этой участи – пусть и в какой-то мере трусливой и постыдной – меня лишили! А тут еще и трава эта…