– Эй, не раскисай! – Элли уже более приветливо улыбнулся, оскалив клыки. Улыбка изуродованного лица была слабой и кривой, но почему-то согрела. Улыбнулся бы мне так кто на Земле – бежал бы я… очень быстро и далеко. – На каждое существо сиин действует по-разному. Я, например, здесь уже десять лет – и ничего, живой.
   – А сбежать не пробовал? – вырвался у меня вопрос.
   Улыбка исчезла, будто ее и не было. Элли нахмурился и сердито глянул на меня.
   – Последний идиот, который попробовал отсюда сбежать, умирал в течение пяти суток, все это время корчась в агонии. Я не хочу повторять его участь. Лучше быть рабом, но живым, чем свободным, но мертвым. – Эльф резко развернулся и направился к маленькому сарайчику на краю поля, куда до этого заходили все остальные, оставив меня в одиночестве.
   Вот оно как… Значит, рабство лучше… Но ведь они все обречены. Неужели они не понимают, что умрут в любом случае? Что сиин просто не даст им шанса?
   Или боятся перемен?
   Я так сильно задумался, что, когда на мое плечо легла широкая ладонь, я подскочил от неожиданности и, обернувшись, увидел ухмыляющегося Лиира.
   – Так, парень, а теперь давай разберемся, что ты умеешь, – сказал он.
   – Ну-у… – протянул я, пытаясь собрать разбегающиеся мысли. Наверняка же он меня спрашивает не о моих навыках печати на компьютере, а о владении холодным оружием. – Я умею обращаться со шпагой и немного – с короткими парными мечами. Люблю кинжалы и метательные ножи, из лука стрелять умею, но очень не люблю…
   Мастер выслушал меня и задал неожиданный для меня вопрос:
   – Тебе приходилось убивать?
   – Что? – опешил я. – Нет, не приходилось.
   – Значит, ты ничего не умеешь, – резюмировал он.
   – Эй! Это почему? – Сказать, что я был оскорблен, значит ничего не сказать. – Я умею драться.
   – Неверно, – отрезал Лиир. – Ты умеешь фехтовать. У гладиаторов один принцип: убей, или убьют тебя. Причем убить надо так, чтобы это было красиво.
   Меня передернуло. Дожил – иду рядом с человеком, который рассуждает о том, чтобы я научился убивать красиво. За что мне все это?
   – Ты правша или левша? – тем временем продолжал расспросы Лиир.
   – Левша. – Я не понимал, куда заходит разговор.
   Мужчина походил вокруг меня, заставил сделать несколько приседаний, похмыкал и направился к тренажерам, позвав меня с собой.
   – Пойми, парень, – втолковывал он мне на ходу. – Быть гладиатором – значит быть убийцей. Ты должен убить своего врага первым, чтобы он не убил или не покалечил тебя. Покалеченный раб – мертвый раб, запомни это. – Я запомню. – Шпаги и ножи – это, конечно, хорошо, но для арены не годится, – не обращая особого внимания на мои реплики, продолжал свои рассуждения мастер. – Нужно что-то длинное, но не слишком тяжелое, так что двуручник не подойдет.
   – А что тогда? Копье? – ужаснулся я. Копья я терпеть не мог, в клубе всегда обходил их десятой дорогой. Сколько тренер ни старался всучить мне очередной деревянный дрын с железкой на конце, я никогда не брал их в руки.
   – Нет, – хитро улыбнулся Лиир. – Копья – это для всадников. У меня есть кое-что гораздо интереснее…
   Когда мы подошли вплотную к орудиям пытки, по недоразумению называемым тренажерами, я увидел, что за ними находится небольшая стойка, накрытая плотной тканью. Лиир подошел поближе и стянул накидку со стойки. А на ней… Я задохнулся от восхищения.
   Прямой металлический шест длиной метра полтора был весь украшен гравировкой и посередине был снабжен резной деревянной рукояткой для удобства. Сантиметров по тридцать с каждой стороны было сплющено, словно по концам шеста проехал асфальтоукладочный каток. Плоским участкам придали листовидную форму и, судя по всему, очень остро наточили. Все оружие было отполировано до блеска и сверкало так, что было больно глазам.
   – Ух ты! – Я был в восхищении. – Какая красота!
   – А то, – хмыкнул мастер, аккуратно беря в руки оружие. – Моя гордость. Ее делали по моему заказу еще в то время, когда я был немногим старше тебя. Больше такой ни у кого нет.
   – Тяжелая, наверное, – в сомнении протянул я. Вместо ответа мастер бросил оружие мне. Еле успев его перехватить, я изумленно вскинул брови: вес этого произведения искусства (ну не поворачивается у меня язык назвать это сокровище простым оружием) не превышал трех – пяти килограммов. О-о-о… Таким оружием я бы дрался с удовольствием. Даже вопреки моей нелюбви ко всему древковому колюще-режущему.
   Хорошенько рассмотрев мою восхищенно-изумленную физиономию, Лиир тихонько хмыкнул и пояснил:
   – Ее ковали нимфы. Секрет своего сплава они никому не разглашают. Знаю только, что туда входит большое количество серебра, алмазная пыль и немного крови будущего владельца. Зато оружие из него получается идеальным, хотя и невероятно дорогим, и не служит никому, кроме своего хозяина или того, кому дано прямое разрешение, в данный момент тебе. Если бы ты захотел взять ее просто так, тебе бы не поздоровилось. Последнему вору она прожгла руки до кости. – Лицо мастера потемнело, и он потер ошейник. Видимо, рабство было для него тяжелым испытанием.
   – Как ее зовут? – Я был уверен, что у такого оружия есть имя. Если у оружия есть душа, то есть и имя. И не имеет значения, какое именно это оружие.
   У моего друга в клубе был нож. Обычный, без каких-либо украшений, с простой деревянной рукояткой и коротким лезвием. Витька называл его Меткий. И что? У него нож всегда попадал в десятку, а у других то летел рукоятью вперед, то падал на полпути. Все удивлялись, а тренер только улыбался и однажды посоветовал Витьке никому не давать нож в руки, так как это только его, Витькино, оружие, и других оно слушаться не будет.
   Сам же я всегда хотел получить нечто подобное. Вот только так и не находил того, во что я мог вцепиться и заявить: «Это – мое!» Может, в этом мире мне повезет больше?
   Я перевел взгляд на мастера в ожидании его ответа. Тот немного посмотрел на меня и сказал:
   – Ее зовут Ллиссил, Поющая.
   – Красиво. А почему именно так? – полюбопытствовал я.
   – А ты раскрути ее, – хмыкнул мастер.
   Я последовал совету. Практически сразу же раздался мелодичный высокий звук. Опешив, я сбавил скорость, и звук изменил тональность, став более глубоким и низким.
   – Ого! – восхитился я, остановив движение, и звучание тут же прекратилось. – Здорово!
   – А то! – Лиир с гордостью глянул на оружие в моих руках. – Дай-ка мне…
   Я протянул Поющую обратно, и мастер, резко дернув ее в разные стороны, а потом сведя руки, продемонстрировал мне два кинжала с металлическими рукоятками, раньше бывшие частями оружия, и маленький толстенький металлический цилиндр, лежащий на ладони. Это что, вариант для переноски и компактного хранения? Удобно-то как…
   Резко выдохнув, я спросил:
   – А обратно ее так же легко собирать?
   – Почти. – Лиир, встряхнув цилиндрик и вернув Поющей прежний вид, поставил ее на место и пошел к сарайчику, который, как я понял, служил складом оружия. Я направился за ним. – Разумеется, ее я тебе не дам, но что-то подобное недолго и соорудить.
   В какой-то момент я почувствовал разочарование, но быстро подавил его. С чего я взял, что мастер отдаст малознакомому парню столь ценную для него вещь? Хорошо хоть, что подержать дал. Такое чудо, как Поющая, может иметь только одного хозяина. И это – мастер Лиир.
   Вот только почему мастер держит ее не в оружейной, а на улице? Непонятно… Впрочем, это его проблемы, не мои.
   – Заходи. – Мастер мотнул головой в сторону сарая, из которого как раз вышел Элли с огромным луком в руках и колчаном, полным стрел, за плечами. Заметив нас, он улыбнулся и направился в дальний конец довольно-таки большого поля. Кажется, я начал понимать его мимику? Изуродованное чуждое клыкастое лицо уже казалось почти родным. Похоже, крыша у меня таки едет… Я толкнул дверь, сделал шаг вперед и замер. Если это – сарай, то я умер и нахожусь в раю для ролевиков-железнячников!
   Просторное помещение, ярко освещенное висящими под потолком шарами, было битком набито самым разнообразным оружием. Тут было все, начиная от мечей, ножей и луков и заканчивая трезубцами, стальными сетями, хлыстами и чем-то, что напоминало глефу, как ее описывают в книгах: длинная палка с лезвиями на концах. Отдельно были сложены кольчуги. Причем все это не было свалено в кучу, а содержалось в идеальном порядке: для каждого оружия имелась своя стойка, все было аккуратно сложено.
   – Ого! – не сдержал я удивленного возгласа. Внутри «сарай» был больше раз в десять, чем снаружи. Как это возможно?
   – Что, парень, не видел раньше результатов расширения пространства? – ехидно поинтересовались за моей спиной. Я только и смог, что помотать головой, и, повинуясь тычку между лопаток, шагнул вперед.
   В здании пахло кожей, металлом и почему-то смолой. Отполированное до блеска оружие сверкало и буквально просилось в руки, маня к себе. Я зачарованно бродил среди этого богатства, не решаясь прикоснуться к чему-либо.
   Из этого подобия транса меня вырвал недовольный голос Лиира:
   – Парень, ты не рассматривай все подряд, еще успеется. Не в последний раз сюда заходишь. Выбирай давай! – И мастер мотнул головой в сторону стойки с шестами. – Для начала попробуем бой без лезвий, на простых шестах. Да, и подбери себе парочку кинжалов. Не мешало бы еще и доспех тебе выбрать, но это потом.
   Я только взглянул в ту сторону и сразу же скривился. После Поющей любое древковое оружие казалось мне грубым и уродливым. Но делать нечего – надо выбирать. А то дадут мне копье – и что тогда?
   Не люблю ни копья, ни посохи, ни глефы, ни алебарды… Не люблю. Да мне даже тяжеленная секира кажется более удобной, чем изящное, легкое копье.
   – А может, не надо? – пытаясь разжалобить, протянул я, страдальчески глядя на мастера. А вдруг получится?
   Вместо ответа Лиир только с намеком покосился в сторону тяжелых, с металлическими вставками, боевых плетей. Сам я со столь… экзотическим оружием обращаться не умел, но не сомневался, что мастер владеет им если не в совершенстве, то достаточно для того, чтобы доставить мне немало неприятных минут.
   Все-все, я понял! Не надо так выразительно на меня молчать! Надо – значит надо.
   Но как же неохота!
   Подойдя поближе, я подавил тяжелый вздох и начал придирчиво выбирать себе шест. Так, этот тяжелый… этот слишком легкий… этот короткий… а этот вообще длиной метра три, интересно, для кого он?
   Наконец из кучи дрынов, уже начавших изрядно раздражать меня, я вытащил посох. Метра полтора длиной, он был сделан из красновато-золотистого дерева неизвестной мне породы и весил килограмма три от силы. Изящный, украшенный тонкой резьбой, прочный, но упругий, он удобно лег мне в руки.
   – Надо же, – хмыкнул мастер, все это время наблюдавший за мной. – Парень, у тебя в роду эльфов не было? Может, ты чей-то бастард? – внезапно спросил он меня.
   – Что? Нет, конечно! – Я возмутился. – Какие эльфы? В моем мире живут только люди. И я сын своих родителей!
   – Да? – скептически вздернул бровь мужчина, но, заметив зверское выражение моего лица, примирительно поднял руки: – Верю, верю! Просто несколько удивлен твоим выбором. Считалось, что вещи, изготовленные эльфами для себя, а не на продажу, служат только им. А ты выбрал как раз эльфийский боевой посох. Хотя тут может сказываться то, что ты из другого мира…
   – Может быть, – настороженно кивнул я. Что за намеки? Да я копия своего отца! Только глаза от мамы. А тут какой-то посторонний дядя смеет оскорблять мою семью! Не позволю. – Но в дальнейшем я попрошу воздержаться от таких намеков. Оскорбления своих родителей я не потерплю! – холодно припечатал я. Лиир, взглянув мне в глаза, побледнел. Я мерзко усмехнулся, и мужчина отшатнулся. Хех, а то я не знаю, как на неподготовленных действует мой взгляд, когда я злюсь! У не подготовленных к зрелищу разъяренного меня часто создается впечатление, что я обезумел от ярости и сейчас пойду убивать направо и налево. Жуткое зрелище, даже в исполнении моей мамы. Что уж говорить про меня.
   – Так, парень, – быстро пришел в себя Лиир. – Пугаешь ты, конечно, хорошо. А вот другие навыки… Дай-ка сюда посох. – Он протянул руку, в которую я, поколебавшись, вложил оружие. Мастер взмахнул им и внезапно попытался ударить меня по спине.
   – Э-эй! – Я еле успел отпрыгнуть. – Ты чего творишь, дядя?
   Вместо ответа меня чувствительно огрели посохом пониже спины. Я неприлично взвизгнул, словно институтка при виде мышки, и кинулся на выход. Похоже, местный тренер сошел с ума!
   Мастер, продолжая размахивать дрыном, несся за мной.
   Выскочив на улицу, я увидел, что другие гладиаторы активно тренируются. Кто-то занимался на тренажерах, кто-то бегал, неразлучная троица близнецов дралась друг с другом, активно размахивая мечами, а несколько эльфов, включая и Элли, тренировались в стрельбе из лука.
   Я замешкался и получил чувствительный удар между лопаток.
   – А ну, пошел! – раздался из-за спины рык мастера. – Тридцать кругов вокруг поля, бегом, марш!
   Обреченно застонав при попытке представить, сколько мне предстоит пробежать, я перешел на бег.

Глава 5

   Тяжело в учении – легко в гробу!
Наставник-вампир

   – Ой, спина… Ай, нога… Ох, мама дорогая, рука… Чтоб я еще раз… Ы-ы-ы…
   Я попытался поудобнее улечься на жесткой земле, игнорируя хихиканье Лиира. Нет, этот человек однозначно рожден мне на погибель!
   Сам мастер ехидно хихикал, подталкивая меня посохом, который он так и не выпустил ни разу за время тренировки из рук, нещадно меня гоняя и раздавая тычки ненавистным дрыном. Ох, надеюсь, эта проклятая дубинка все-таки когда-нибудь сломается…
   Начать с того, что бегом я смог осилить только пятнадцать кругов. Потом еще пять прошагал из последних сил, не обращая внимания на ругань и удары по пятой точке. А потом, плюнув на все, лег на землю с фразой:
   – Меня не кантовать, я умер. – И, закрыв глаза, блаженно вытянулся и замер, пытаясь отдышаться. Какое блаженство…
   – А ну вставай, паршивец! – гаркнули мне на ухо. Ну кому там не спится в ночь глухую? Дайте отдохнуть усталому человеку!
   С трудом – казалось, что устали даже веки – приоткрыв один глаз, я поглядел на почему-то злого, как сотня демонов, Лиира.
   – Чего тебе надо? – хрипло поинтересовался я. Пить-то как охота… – Дай помереть спокойно.
   – Ты!.. – взвился тренер. – Вставай немедленно!
   – Ну я, я. Сейчас встану. – Вопреки своим словам, я перекатился на спину и прикрыл глаза. – Будь другом, принеси водички, – не размыкая век, попросил я.
   – Ща-а-а-ас, – кровожадно пообещав, тренер куда-то ушел. Какое наслаждение – меня оставили в покое!
   Как хорошо, спокойно. Только чьи-то шаги и… плеск воды?
   – А-а-а-а-а! – с диким воплем подскочил я, когда сверху на меня обрушился ледяной водопад. Судорожно оглядевшись, я увидел ехидно скалящегося Лиира с пустым ведром в руках. Тьфу ты, вода в нос попала… Зато напился!
   Отставив ведро в сторону, мастер очень спокойно заявил:
   – А теперь давай бегом еще десять кругов.
   – З-зач-чем? – пролязгал зубами я. Да в чем дело-то, это же обычная вода, почему мне так холодно? Бр-р-р… Даже когда я на Крещение в прорубь нырял, такого холода не было!
   – А затем, дурень, что ты можешь замерзнуть насмерть. Это же не простая вода – я взял ее из озера хозяйки. А она пару лет назад проводила над ним опыты в магии Воды. Что она там сделала – я не знаю, но теперь вода из него способна заморозить что угодно. Так что если не хочешь превратиться в ледяную статую, то беги! Хоть согреешься.
   – Да чтоб тебя инкубы полюбили! – ругнулся я, начав бег вокруг поля и чувствуя, что промерз до костей. Господи, как холодно! – Чтоб тебя приподняло да шлепнуло! Чтоб ты соленую селедку молоком запивал! Чтоб тебя радикулит скрутил! Чтоб… – Я, не заботясь о дыхании, отчаянно ругался во весь голос, от чего гладиаторы, мимо которых я пробегал, начинали хихикать, а мастер Лиир, легко бегущий рядом, багровел все сильнее, периодически отвешивая удары посохом. А теперь-то за что?
   Последний, десятый круг я не пробежал – прополз. В прямом смысле. Ноги отказались меня держать, и я во второй раз за сегодняшнее утро благополучно повстречался с землей-матушкой, а последние несколько метров мне пришлось изображать партизана, передвигающегося по-пластунски в тылу врага. Зато согрелся – земля была очень теплой. И когда только успела прогреться?
   – Хватит! – Как только мой мозг осознал команду, отданную Лииром, я замер. Ну и что с того, что я сейчас лежу аккурат в горке пыли? Зато спокойно, никто не трогает. Только кушать хочется…
   Кажется, я успел задремать, поскольку мастеру пришлось долго толкать меня посохом, чтобы я хотя бы открыл глаза. На большее сил не было.
   – Отдохнул? – с радостно-маниакальной улыбкой осведомились у меня. В ответ я протестующе замычал и замотал головой. – Вот и отлично. А ну, вставай!
   – Ч-что? – От такой наглости сон убежал от меня, не прощаясь. – Ты издеваешься? – выдохнул я, приподнимаясь на локте. Подальше, подальше от этого маньяка! Хоть бегом, хоть шагом… да хоть ползком. Только ходу, ходу! – Да я даже шевелиться не могу! – Вопреки своим словам я довольно резво пополз подальше от этого седовласого фанатика боя. Не-е-ет, я такого счастья не заказывал. Мне жить еще охота!
   – А можешь не шевелиться, главное – задания выполняй, – безмятежно ответили мне.
   От такой идеи я, замерев на месте, впал в ступор, пытаясь сообразить, как это возможно. Пока же я думал, меня догнали, вздернули за шкирку и, поставив на подгибающиеся от усталости ноги, гаркнули в ухо:
   – Шестьдесят приседаний! Выполнять!
   Без участия сознания мое тело автоматически начало выполнять приседания. Я же думал только о том, что если сейчас помру, то мне точно обеспечено уютное местечко в раю, как великомученику. Потому как такие издевательства может терпеть только святой.
   Хватило меня ровно на двадцать семь приседаний. Затем Лиир, одной рукой схватив меня за шиворот и едва не придушив при этом, зажатым в другой дрыном поддал по моей пятой точке, одновременно вздергивая меня вверх. Ну что я могу сказать? Это были самые оригинальные приседания в моей жизни!
   – Ай!
   – Пятьдесят восемь…
   – Ой!
   – Пятьдесят девять…
   – Ма-ама-а…
   – Шестьдесят! А теперь тридцать отжиманий!
   Я взвыл.
   – Ты что, смерти моей хочешь? – во весь голос заорал я. И откуда только силы на крик взялись?
   В ответ получил очень серьезный взгляд карих глаз и фразу, сказанную грустным голосом:
   – Нет, Раалэс. Я хочу сделать из тебя человека, способного защитить свою жизнь и умеющего выживать на этой богами проклятой арене.
   На это я не нашел, что ответить, и покорно стал отжиматься…
 
   Я полз на обед. Полз в прямом смысле этого слова. После отжиманий, качания пресса и подтягиваний мастер, выделив мне две минуты на отдых и подозвав ближайшего сильфа, который несколькими движениями (магия – великая сила!) высушил и вычистил мне одежду, отдал обратно мой посох, а сам вооружился длинным деревянным шестом, окованным на концах железом. И тут остальным гладиаторам предстала интересная сцена со мной и тренером в главных ролях: «Бешеная блоха на раскаленной сковородке». Под градом ударов, которыми меня щедро награждали, я не успевал не то что атаковать, я даже защититься не мог! Вот и скакал молодым горным козлом по всему полю, нагруженный бесполезным балластом в виде страшно мешающегося посоха, безуспешно пытаясь увернуться и матерясь во весь голос. Я на такое не подписывался! Да за все годы, что я ходил в секцию и клуб, столько не тренировался, как сегодня!
   После того как меня превратили в качественную отбивную, слегка запыхавшийся Лиир, злорадно ухмыляясь, начал объяснять, как правильно сражаться при помощи посохов. Из его речи выяснилось, что и опостылевший мне дрын я держу неправильно, и двигаться толком не умею, и гибкость у меня как у каменной колонны, и вообще моим учителем был криворукий, слепой, безногий ветеран Столетней войны, прошедший ее от самого начала до победного конца.
   – У меня был хороший учитель! – возмутился я, усаживаясь на землю – ноги наотрез отказывались меня держать. Вот это я понимаю – тренировка на износ… Жуть!
   – Дилетант! – припечатал мастер. – Он не научил тебя даже основам. Как вы вообще в своем мире живете?
   – Хорошо и весело! – огрызнулся я. Неправда! Учитель научил меня очень многому. Самое главное – он научил меня верить в себя. А все остальное – приложится.
   – Да? – Скептически вздернутая бровь и насмешливая улыбка. – Тогда у вас очень спокойный мир.
   Не могу не согласиться.
   Когда оба солнышка стояли в зените, где-то в стороне оглушительно задребезжал колокол. Я, по приказу мастера, как раз завернулся в фигуру, сразу после того, как ее показал Лиир, прозванную мной «мечта мазохиста». Для развития гибкости, как он сказал. Ага-ага! Разумеется, звук колокола нарушил концентрацию, и я, запутавшись в собственных ногах, полетел на землю, крепко приложившись лбом. Опять. К концу дня я с такими темпами пущу корни! А что? И так весь день с землей обнимаюсь…
   – Это что такое? – выдохнул я, пытаясь распутаться. Ноги поддаваться моим усилиям отказывались, протестовали, ныли от усталости и боли, но я не прекращал попыток вернуть их на законные места.
   – Сигнал на обед. – Лиир отложил шест в сторону и устремился к длинному низкому зданию, к которому уже подтягивались остальные. Не останавливаясь, бросил мне через плечо: – Не опаздывай, а то твою порцию съедят. – И ушел.
   Я заскрежетал зубами. Да мне даже встать затруднительно! Может, не идти? Но громкое урчание в животе тут же прогнало эту мысль. Кряхтя и постанывая, я, с огромным трудом заставив себя встать, пошел к местной точке общепита.
   Здание, оказавшееся почти родной на вид столовой, было просторным и светлым, с широкими окнами, на которых висели тяжелые плотные шторы. Внутри стояло большое количество столов на десять человек каждый, из-за чего столовая походила на наше кафе. Вокруг них были расставлены стулья с высокими спинками. Запах жареного мяса, витающий в воздухе, сводил с ума.
   Гладиаторы устроились за сдвинутыми вместе четырьмя столами, наяривая так, что за ушами трещало. А столов-то гораздо больше… Интересно, почему?
   Я сглотнул, а живот издал очередное выразительное бурчание.
   – Эй, Раалэс! Иди сюда! – Я повернул голову на звук и заметил машущего мне рукой близнеца, рядом с которым стоял пустой стул. Подойдя поближе, я увидел, что стол заставлен тарелками с жареным мясом подозрительно зеленоватого цвета, чугунками с какой-то кашей, большими глиняными кувшинами, а сбоку пристроилась большая миска с картошкой, посыпанной укропом… по крайней мере, приправа походила на укроп. Ого! Я думал, что рабов кормят по минимуму, а тут еды хватит на целый банкет!
   – Садись! – Близнец похлопал ладонью по сиденью. Я плюхнулся на стул и первым делом притянул к себе нетронутую – интересно почему? – картошку. Все. Я ем. Меня не трогать!
   Мням… Картошечка оказалась рассыпчатой, солоноватой и очень-очень вкусной! Вот только укропом прикидывалась какая-то другая пряная травка, похожая по вкусу на базилик. Тоже неплохо. Базилик я с детства люблю и готов класть его в любые блюда.
   Утолив первый голод, я протянул руку к мясу, решив, что травить рабов некачественной едой повар бы не стал, и замер. На меня пристально глядели все собравшиеся за столом. И стояла такая тишина…
   – Что? – вскинул брови я. Та-а-ак… что я натворил на этот раз?
   – Кхм… Парень, – протянул гном таким басом, что у меня заложило уши. Вот это голос! Ему бы в опере петь! На Земле бы за обладателя подобного голоса передрались все оперные театры. – А как ты вообще это ешь?
   – В смысле? – не понял я. Подцепил вилкой – за столом использовали привычные мне приборы – лежащую с краю маленькую картофелину, поднес ее к лицу и понюхал. Картошка как картошка. Пожал плечами и отправил ее в рот под исполненными благоговейного ужаса взглядами гладиаторов. Разве что эльфы глядели не столько с ужасом, сколько с интересом исследователей, препарирующих лягушку.
   – Это же такая горькая гадость, что ее есть невозможно! Но полезная… Гаартохела здорово укрепляет мышцы и кости. Вот нас и заставляют ею питаться по приказу хозяйки.
   – Да? – удивился я. – Странно… Никакой горечи я не заметил. На вкус как обычная картошка. Правда, немного пересолена, но ничего страшного.
   Ответом мне стал стук упавших столовых приборов, отвисшие челюсти и идеально круглые глаза у сидящих за столом людей, сильфов и отдельно взятого гнома. Эльфы же только ухмылялись. Они что, тоже картошку любят? Не думаю – иначе бы уже ее съели.
   – Ты это серьезно? – выдохнул пришедший в себя раньше других гном. Остальные же молчали, внимательно прислушиваясь к нашему разговору.
   Я кивнул и все-таки откусил кусок мяса. Фу! Какая гадость! Жесткое, как подметка, кислое и противное! С трудом прожевав, я отложил мясо в сторону и налег на картошку. Совсем другое дело!
   Глядя на меня, мужики тихо хихикали. Ну да, согласен: парень, который отказывается от вкусного, по их меркам, мяса и жует какую-то пакость, выглядит странно. А мне наплевать! Я есть хочу. И оправдываться за свои вкусовые пристрастия не собираюсь.
   В кувшинах оказался морс, похожий на клюквенный, прохладный, густой и сладкий. Вкуснятина!