Алексей Алнашев. О боли

   – И что ты решил в этот момент?
   – Скрыться, сбежать, укусить тебя…
   – Что еще? – стоит на своем деда Коля.
   – Ничего.
   – Сейчас давай посмотрим, с какого события берет начало решение сбежать?
   – С рождения.
   – Что тогда с тобой произошло?
   – Мама решила избавиться от меня при родах и зажала родовой проход. Мне стало страшно, и я решил сбежать, вырваться из маминого плена.
   – Это следующая душевная боль. А во время какого события родилось решение поколотить?
   – … мама кормит меня грудью, а молоко не идет. Я маме об этом по-своему говорю, а она меня колотит по заднице и причитает: «Да чем я провинилась перед Богом, что мне послано такое наказание?»! И тычет меня в свою грудь, как котенка носом в его дерьмо.
   – Так, это тоже душевная боль. Дальше. С какого события берет начало решение скрыться?
   – Мама меня пеленает в роддоме. Мне от этого больно, и я размышляю: мне будет лучше, если я сейчас скроюсь. Мама меня не найдет, успокоится, и тогда я к ней вернусь.
   – И это душевная боль. А решение сбежать откуда?
   – Это решение тоже родилось в детстве, когда пьяный отец лупил меня непонятно за что.
   – И это душевная боль. А укусить?
   – Тоже из детства. В детском саду меня наказала воспитательница ни за что. Луизка сперла с праздничного стола конфетку, а свалила все на меня. А я, как дурак, взял ее вину на себя. Мне тогда от злости сильно захотелось укусить воспитательницу, тем более что она – моя старшая сестра.
   – Так… и это душевная боль. А какой ты ощущал запах, когда я поддевал тебя?
   – Никакого… Подожди, подожди. Запах чего-то тухлого, но запах очень слабый, чуть заметный.
   – Еще?
   – Все.
   – А этот запах – боль?
   – Да, боль. Она напоминает мне отравление газом. Мама, когда была беременной, однажды готовила поесть и отравилась газом.
   – Вот еще душевная боль… И как эта «компания» душевной боли повлияла на твою физическую плоть?
   – Не знаю… Но у меня появился страх, когда я представил в себе всю эту свору боли.
   – Это сейчас, а тогда, когда я на тебя нападал?
   – Меня буквально всего сворачивало в клубок, во всем теле было сильное напряжение. Что-то мне не давало вас поколотить…
   – По-другому говоря, эта душевная боль ограничила твои движения, связала тебя, даже скрутила вопреки твоему желанию. Так?
   – Конечно.
   – А когда ты увидел эту боль при разборе, то, что с тобой происходит? Да что случилось с болью?
   – Боль разбежалась в разные участки моего тела.
   – И что тогда с плотью произошло?
   – Ее немного отпустило.
   – Теперь ты увидел, как боль тормозит, даже ограничивает движения твоей плоти?
   – Да.
   – А мы еще с тобой не разобрали, что ты в действительности сделал в этой ситуации. Рассмотрели только частичку того, что делает с тобой душевная боль, как она порабощает тебя, когда ты ее не убираешь. Ну, что, раб, ты увидел своих рабовладельцев?
   – Да.
   – Дак кто с тобой вытворял то, что хотел?
   – Огромная куча боли.
   – А точнее, это был сговор боли, которая есть внутри тебя. Скажи, а что она получает от того, что управляет тобой?
   – Силу от моих эмоций, от моих действий. Благодаря этому боль во мне живет и развивается.
   – Ну, не совсем так, но примерно. И что же ты сделал, когда я на тебя надавил?
   – Я остался здесь.
   – Совершенно верно. И что это значит?
   – Что я все-таки хочу понять, что со мной на самом деле происходит, что вы делаете, как вы живете, и мне хочется жить так же.
   И после этого мы со стариками дружно соглашаемся с тем, что разобрались в произошедшем со мной, да мягко разваливаемся по лавкам.

Мастер-класс Стариков на грядках

   Деда Коля, видя, что мы все выжатые, как лимоны, предлагает:
   – Ну что, молодежь, разомнем свои кости: прополем грядки в огороде и пойдем дальше?
   Все как засмеются, в знак согласия кивают головами и под пение бабы Ани отправляются в огород.
   – Ну, командуй, хозяйка! Какие грядки полоть, какую траву выдирать, какую оставлять, – говорит придирчиво тетя Наиля.
   А баба Аня, не мешкая, распоряжается:
   – Дед, ты знаешь, где у нас скотина?
   – Так… – в ответ тянет деда, – смутно. Склероз память еще полностью не отшиб.
   – Мы сейчас станем полоть грядки да траву собирать в кучи, а ты эти кучи таскай в хлев – скотину корми, да напоить ее не забудь.
   – Хорошо, госпожа, стану делать!
   – Ну, а вы – айда со мной грядки полоть. Да смотрите: сорняк с корнем выдирать! Чтобы деду потом не перекапывать, – обращается к нам баба Аня.
   Тетя Наиля вытягивается в струнку, прикладывает к голове руку и говорит:
   – Есть, товарищ атаман в юбке!
   Я стою и удивляюсь, как ловко они распределили: что кому делать, и еще изображают безоговорочное повиновение хозяйке! Но баба Аня меня быстро отрезвляет:
   – А ты что – уже устал? Или тебе еще раз повторить, глухая тетеря!?
   Я смеюсь и быстро подключаюсь к прополке грядок, которые показывает мне баба Аня.
   И тут – странная вещь! У меня не получается полоть траву! Корни так крепко схватились за землю, что я и так, и эдак их дергаю, а они – не вылазят! Смотрю на бабок: а они очень ловко управляются с ними: не напрягаясь, словно играючи. Ощущение такое, что сорняк у них сам из земли вылетает, взрыхляя за собой землю. Тут я аж сел от удивления:
   – Ничего не пойму! Как вы так их полете?
   – Очень просто, – отвечают мне бабки. – Мы знаем, как устроен этот сорняк. Мы его специально с осени оставляем, подкармливаем навозом и перегноем, чтобы он силы набрал. Да наказываем ему, чтобы он глубоко в землю свои корни пустил. А по весне, вот как сейчас, мы приходим и говорим ему: «Все, сорняк, твое время вышло, вылезай да землю за собой разрыхляй!» Вот он и выпрыгивает сам из земли. Да смотри: какая земля рыхлая после этого стает, и лишней влаги нет. Сорняк землю разрыхлил – так что после этого и копать нет необходимости, да еще питательных веществ добавил, а навоз и перегной перемешались. Вот здесь станет расти морковь, здесь – лук, там – зелень. Ты посмотри: и сорняк везде разный. В природе каждое живое во Вселенной создано для того, чтобы помочь человеку творить свою жизнь и выполнить свою первоначальную задачу да свое первоначальное предназначение, с которыми человек пришел на этот Белый Свет.
   А у меня в это время рот раскрывается и обратно уже не закрывается, пока баба Аня все это говорит. Оказывается, все так просто!
   Я рою руками грядку там, где уже пропололи бабки. К моему удивлению, земля там разрыхлена сантиметров на десять-пятнадцать, и мягкая – как пух! Проверяю и сорняк на грядках – везде разный. Все, что сказала баба Аня, подтверждается. Я поражаюсь. И странно то, что у меня нет никаких вопросов. Какое-то необычное состояние…

Сорняк показывает, как боль сковывает нашу душу

   Деда Коля подходит ко мне и говорит:
   – Что, не получается, как у них?
   – Нет, не получается. Они знают какой-то секрет, а мне его не говорят.
   – Они тебе его уже сказали, но ты их слова мимо ушей пропустил. Вот так ты и боль в себе пропускаешь да с большим трудом ее из себя изгоняешь, точно так же, как сорняк. Посмотри вон на ту грядку с луком. Видишь, как сорняк начинает вредить и разрушать лук?
   – Да, но отчего это происходит?
   – Прошлой весной мы решили эту грядку не пропалывать, чтобы посмотреть, что потом с ней станет, – говорит и отводит меня на разговор деда Коля. – И вот – результат налицо. Сорняк полностью заглушил лук, и он переродился, стал мелкий и гниет. А земля на грядке плотная: сорняк ее сковал.
   – Подожди! Как это: боль точно так же, как сорняк? Что боль так же, как сорняк, зарождается, развивается и размножается?
   – А для чего по-твоему природа создала сорняк?
   – Для того чтобы показать нам, как наша боль сковывает нас и не дает нам двигаться.
   – Так. А боль в природе есть?
   – Нет.
   – Так откуда она тогда в нас взялась? – с ехидством спрашивает меня деда Коля.
   – Мы ее сами создали.
   – А каким образом создали?
   – Тем, что стали развивать чужую мысль: мамы, папы, бабушки, дедушки, соседей, родственников, друзей, учителей, воспитателей, да много кого…
   – Да, это так… И до того дошло, что совсем забыли про мысль свою… Да более того стали опираться на чужие мысли и строить свою жизнь по их мысли, обрезая себя от реальности, – говорит деда Коля и задумывается.

Боль, изучая человека, создает в нас опыт

   Тут, воспользовавшись паузой, я задаю деду Коле вопрос:
   – А как тогда быть с тем, что боль включает наш головной мозг, видение, слышание, толкает нас на какие-то действия, да открывает в нас знания как можно и как нельзя поступать.
   – Очень интересное высказывание, – дивится деда Коля и смеется. – Вот таким образом мы и загоняем себя в тупик и безвыходность… С такими мыслями мы никогда не уберем боль и тогда она станет нам необходима. Посмотри, что на самом деле происходит? Что с тобой происходило тогда, когда ты начинал ползать?
   Я вспоминаю… Однажды, когда мама посадила меня на землю, то головной мозг предупредил меня о том, что земля твердая, неровная. И я отвечаю деду:
   – Головной мозг предупреждает тело об опасности.
   – Это как?
   – Ну, например, когда дитя садят на землю, то головной мозг в очень короткий промежуток времени собирает информацию о препятствии и передает ее телу: земля твердая, неровная… И тело, получив эту информацию, становится вязким и текучим.
   – Так. А причем здесь боль?
   – Ну, как же? Когда я, маленький, сажусь на пол, то мне становится больно и я через боль собираю информацию о том, что пол твердый.
   – «Вот это да!» – сказал Дарвин и нарек это познанием жизни через боль. А разве тебе было больно, когда ты в первый раз сел на пол?
   – Нет.
   – А что тогда произошло?
   – Я просто собирал информацию о поле через тело.
   – Это уже поближе. А как это происходило?
   – Когда я садился на пол, то мое тело сталкивалось с препятствием и оно ощупывало, знакомилось с ним. А тело уже передавало информацию о поле головному мозгу.
   – Дело в том, что когда у нас встречаются препятствия, то мы искусственным образом, запуская мысль о препятствии, сами создаем себе боль. А в твоей ситуации, что было?
   – Я садился на пол, и мне не было больно… Тело само обтекало поверхность пола и этим собирало информацию о форме пола, а затем передавало ее головному мозгу.
   – Так. Когда ты садился на пол, то плоть была мягкой и гибкой. Плоть обнимала пол, насколько у нее была возможность. Да таким образом общалась с полом, собирая информацию о форме пола и ее плотности. Так. А как в этой ситуации открывалось твое видение?
   – Не знаю, – в замешательстве отвечаю я.
   – А ты в этот момент видел пол?
   – Да.
   – А как?
   – Глазами… – и немного подумав, продолжаю: телом. Пол мне через тело раскрывал, что и как. И я увидел, насколько силен пол, что он выдерживает меня, не ломается.
   – Так. Это ты уже раскрыл знания о деревянном поле. А как ты в этой ситуации открывал слышание?
   – … не знаю… Я, конечно, слышал, что вокруг творилось, но как пол мне в этот момент говорит… Нет.
   – А как ты мыслишь, пол тебе что-нибудь говорил?
   – Да, – неожиданно сам для себя отвечаю я. И сразу приходит другая мысль: не может такого быть.
   – Дак говорил тебе пол, когда ты на него садился или нет?
   – Говорил.
   – А что говорил?
   – Как мне садиться на пол, и мое тело слышало его да садилось так, чтобы мне и полу было хорошо.
   – А чем ты его слышал?
   – Телом.
   – Хорошо. А при этом ты действовал? – решительно спрашивает меня деда.
   – Да.
   – Как?
   – Я исследовал пол.
   – И что тебя направляло на это действие?
   – Знание, видение, слышание.
   – И причем здесь боль? – с упреком спрашивает меня деда Коля.
   – Не причем.
   – А когда ты садился на пол с болью?
   Я на миг задумываюсь и вижу ситуацию, когда я только начал ходить да это увидела мама:
   – Когда мама меня пожалела, что я могу упасть, и у нее возникла мысль: «Ой, сейчас упадет!», я естественно со всего размаха и упал да приземлился больно на попу.
   – И откуда появилась эта боль?
   – С мысли мамы, что мне будет больно, когда я упаду на пол.
   – И что в этом случае делает боль?
   – Собирает знания об опасности.
   – А откуда боль собирает знания об опасности?
   – С места соприкосновения тела с полом. Мое тело от мысли мамы в это время сжимается, и тело становится жестким, да я камнем падаю на пол, набив себе синяки да шишки.
   – Вот так боль и собирает ОБРАЗЦЫ СОСТОЯНИЯ боли, и знания об угрозе плоти при соприкосновении с полом. Отсюда впервые возникает страх падать. И что происходит с тобой, когда ты в другой раз падаешь на пол?
   – Я уже падаю с опаской, зная, что пол мне может сделать больно.
   – По-другому говоря, твоя голова берет из жизненного опыта образцы предметов, оценивает их свойства боли, сравнивает их по боли, полученной из прожитой жизни, и в случае необходимости предупреждает плоть об опасности. Так?

Как плоть попадает в рабство боли

   Тут деда Коля берет нож и продолжает:
   – Вот, например нож. Этот предмет может причинить боль, и плоть, взаимодействуя с ним, уже делает выбор – причинять себе физическую боль или нет. А это уже опасение, так?
   – Подожди, подожди. Не хочешь ли ты сказать, что мое тело сделало неправильный выбор, когда я упал повторно на пол и отбил себе задницу?
   – Нет, твои плоть и голова здесь не причем – они вольны. И голова информирует плоть вовремя, – четко проговаривает деда Коля.
   – Тогда в чем секрет?
   – В боли.
   – Это как понять?… Причем здесь боль?
   – Очень просто. Плоть, когда делает выбор сделать то или иное действие – мыслит. А как можно получить полные знания, когда на пути мысли стоит боль?
   – Никак, – отвечаю я и сразу же вспоминаю один эпизод из своей жизни. – Как-то мама послала меня в магазин за хлебом. И когда она объясняла мне, какой необходимо взять хлеб и сколько, я, подходя к ней, запнулся, и мне стало больно пальцам ног. В этот момент я перестал слышать маму: все мое внимание было полностью поглощено болью. Потом мама сильно ругалась, что я ее не слушаю и не смотрю под ноги.
   – Вот так боль не дает плоти сделать необходимый для нее выбор, да этим выбор подменяет на выбор без выбора. Так плоть попадает в рабство боли. Теперь ясно?
   – Да-а.

Как сорняк готовит почву для культурных растений

   – С этим разобрались. Теперь давай вернемся к боли и сорняку. Боль умертвляет человека и он останавливается. С каждой каплей боли жизнь покидает человека. Боль заставляет его думать, метаться, как белка в колесе, и набирать боль повсюду. А как тогда сорняк готовит почву для культурных растений, ведь он тоже губителен для них?
   – Не знаю… – с глубинной тяжестью говорю я.
   – Смотри. Раньше на Матушке Земле еще растений, необходимых нам, не появилось. А у растений в других воплощениях боль была?
   – Я не знаю… Наверное нет.
   – Тогда и на грядках сейчас не было бы сорняка.
   – Дак, что получается, сорняки – это боль растений?
   – Да. Точно так же, как и у тебя. У тебя была боль до этого твоего зачатья?
   – Да. Была. Но причем здесь я и сорняк?
   – Сорняк – это боль. Матушка Земля до того, как растениям появиться на ней, является для них зеркалом. И растения, воплощаясь на земле, видят в ней ней свою боль из прошлых воплощений. Точно так же, как и ты, выбирая себе своих родителей и семью, в которую тебе необходимо прийти, ты видишь в них свою боль. И именно твоя боль на тот промежуток времени тебе показывает, куда тебе необходимо прийти. Или я тебе вру?
   – Нет, не врешь. Я выбирал себе родителей и семью именно по своей боли, чтобы родители могли мне помочь увидеть и убрать ту боль, которая была у меня до зачатья.
   – Хорошо. Дак ты увидел, как сорняк готовит почву для растений?
   – Нет еще. Мне не совсем ясно. Ведь мы убираем сорняк с грядок, а не с самих растений.
   – Верно, а скажи, когда ты пришел в семью в новой родительской семье, то в тебе была боль?
   – Нет, не было. Я был чист.
   – Так. А куда тогда она делась с прошлых твоих воплощений?
   – Не знаю… Наверное со мной Создатели что-то сделали.
   – Именно так, но что они сделали? – настаивает на своем деда Коля.
   – При моем новом воплощении они дали мне еще один шанс прийти на землю и начать все с чистого листа.
   – Хорошо-о. Вот и мы сорняк убираем с грядки точно так же, как Создатели убирали боль из нас перед нашим зачатьем. Так мы создаем условия для растений, чтобы они получили еще один шанс прийти на Матушку Землю без боли, – соглашается со мной дедуля.
   – Мы освобождаем грядки от сорняка и садим на этом месте растения, которые помогают нам жить. А уже потом человек, вмешиваясь в жизнь растений, создает условия так, чтобы растение получило новую боль и впустило боль с прошлых жизней, – заканчиваю я мысль деда Коли.

Сорняки показывают нашу боль

   – А что затем происходит с болью?
   – Убираешь боль и приобретаешь знания Вселенной, этим развиваешься сам и выполняешь свою первоначальную задачу.
   – А что происходит с нами, когда боль остается в нас?
   – Когда мы оставляем боль в своей душе и теле, она начинает брать над нами верх, и происходит то же самое, что на той не прополотой грядке.
   – Это как? – с удивлением и задором спрашивает меня деда.
   – Все очень просто. Давай рассмотрим боль, как сорняк, – копируя деда, говорю я.
   – Давай. Тогда душу и тело человека мы можем условно назвать землей? – уточняет деда.
   – Да.
   – Итак, – начинает деда Коля, – обычно осенью, когда урожай уже собран, я удобряю землю навозом, золой, черноземом и другой органикой. Распределяю это по грядкам, разговариваю с Матушкой Землей, вкладывая в нее образ того, что нам необходимо посадить на этой земле да какой урожай собрать в следующем году.

Рисунок 3. Что происходит с нами, когда мы оставляем боль в плоти и душе

   Да прошу Матушку Землю показать нашим растениям нашу боль, чтобы растения смогли по нашей боли и своей боли выбрать нас, да прийти к нам. Ведь мы являемся для растений тоже зеркалом, той средой жития, которая им необходима. И сорняк растет по заложенному нами образу.
   А весной мы его убираем и кормим им скотину. Землю на месте вырванного сорняка разравниваем и сажаем там то, что с осени решили посадить по договору с Матушкой Землей.
   – Это понятно, но как боль подготавливает в нас среду нашего жития? – с огромным любопытством спрашиваю я деда Колю.
   – Да точно так же, как в наших семьях. Наши Создатели в момент выбора дитем мамы и папы вкладывают в него образ боли, которая имеется и в нем самом, и в его родителях. Дитя видит эту свою боль да боль семьи, и по совпадению боли своей и боли родителей он делает выбор прийти в эту семью, чтобы в совместном житии убрать ее.
   А перед появлением дитя на Белый свет Создатели убирают у него боль, набранную в прошлых жизнях, они создают условия, чтобы дитя пришло в РЕАЛЬНЫЙ МИР семьи. И уже потом по мере исследования дитем МИРА БОЛИ через родителей, дитя может убрать эту боль и донести весть родителям об этой боли да натолкнуть на разные способы, как ее из себя изгнать. Да этим показать им путь к жизни. Вот так.
   Точно так же, как и растения, которые мы садим весной, несут к нам знания о нашей боли, которые уже в нас есть, и то, что нам поможет боль из нас изгнать. Вот откуда появились лекарственные растения. Это даденный нам великий Дар Создателей.
   – Подожди! Подожди! Дедуля, а как понять, что сорняк – это наша боль? И что это за боль?
   – Сынок, что это за боль можно увидеть по характерным чертам сорняков.
   – Подожди, подожди. Это как?
   – Да очень просто. Каждый сорняк делает что-то свое, особенное. Например, вьюнок, что он делает?
   – Связывает растения.
   – И что это за боль?
   – Наши долги, обязанности, ревность, месть, зависимость… да много чего связывает нас по рукам и ногам.
   – Хорошо. А так называемые «гусиные лапки»?
   – Они душат растения.
   – И что нас по жизни душит?
   – Долги, обязанности. Они нам не дают дышать и жить без насилия и боли.
   – Вот так можно посмотреть, какая боль в нас еще есть: по сорнякам, которые вмешиваются в жизнь растений с весны да по ходу роста и развития культурных растений.
   – Дедуля, но большинство людей не убирают боль и живут…
   – Нет, сынок… Они не живут – они выживают или существуют. Точно так же, как растения, посаженные вон на той грядке, где сорняк глушит лук.
   – Но они хоть борются?
   – Нет.

Боль создает условия для пробуждения воли

   – Нет, сынок, – продолжает деда, – они сдаются. И еще при жизни роют себе могилу, потому что боль людей глушит также, как сорняк набирается сил от культурных растений и ослабляет их.
   – Это как?
   – Создатели вкладывают в дитя образ боли, набранной дитем в его прошлых жизнях, еще до зачатия – в момент его выбора мамы и папы. Эта боль, следуя своей задаче, перед человеком похваляется и показывает себя. И не осознавая своих действий, она тем самым пробуждает человека к жизни. Да направляет его на то, чтобы он эту боль из себя убрал, да вернулся к своим изначальным знаниям творения и построения своей жизни на Матушке Земле. Те м самым человек, убирая свою боль, «сорняк из души», создает «удобренную землю» – это гибкую плоть человека, необходимую ему для творения и построения своей жизни в мире плоти. Это есть условие для того, чтобы человек мог поправить и отладить свою прожитую жизнь для жития здесь и сейчас с момента его зачатия до перехода в Небесное Царство во Свет, туда, где мы были созданы Создателями.
   Затем воля Создателей – другой Дар Создателей – пускает корни жизни в нашу плоть и душу, для того чтобы разбудить в плоти человека чувства: слух, обоняние, зрение, вкус, осязание и охоту жить. По-другому говоря, боль, набранная нами в прошлых жизнях, создает условия, чтобы наша воля забилась в нас бурным родником для борьбы с болью, да этим вызывает огонь на себя. Так воля Создателей пробуждает в нас Душу, Дух да плоть, а в момент рождения воля Создателей пробуждает в нас разум.