Страница:
Приведем также слова из телефонного разговора генерала ВВС Василия Сталина со своим шофером Александром Февралевым, записанного органами безопасности в день похорон И. В. Сталина 9 марта 1953 г. Говорит В. Сталин: «Сколько людей подавили, жутко! Специально устроили это?! Я даже с Хрущевым и Берией поругался. Был жуткий случай в Доме Союзов: подходит старушка с клюкой, а у гроба в почетном карауле Маленков, Берия, Молотов, Микоян, Булганин. И вдруг она кричит им: «Убили, сволочи, радуйтесь! Будьте вы прокляты!» (см., напр.: www.tv-ostankino.ru/material/Material_408_42.htm). Многие историки утверждают, что то была разработанная ЦРУ США «операция Моцарт», предусматривавшая либо устранение Сталина его «соратниками», либо взрыв дачи, где Сталин находился почти постоянно со второй половины февраля 1953-го (подробнее см., напр.: http: //www.newsru.com/cinema/17mar2001/stalindead.html).
Уважение к скончавшемуся Сталину, как и к тогдашнему Советскому Союзу было чрезвычайно велико в США, хотя обе державы в начале 1950-х едва не были вовлечены в войну друг с другом.
Точнее – в последнюю для всей планеты войну. Малоизвестный факт: 6 марта 1953 г., когда штаб Корейской Народной Армии и китайских добровольцев обратился к командованию американо-южнокорейских войск с просьбой о трехдневном перемирии (до 23.59. 8 марта) из-за траура в связи с кончиной И. В. Сталина, командующий этими войсками (с 1952 г.) генерал Риджуэй, с согласия президента США Г. Трумэна, выполнил эту просьбу, отметив в своём приказе, что «генералиссимус Сталин и СССР были нашими главными союзниками в войне с Германией и Японией. Поэтому мы, как солдаты, равны друг перед другом, и должны воздать уважение памяти генералиссимуса Сталина…».
Примечательно упоминание «Албанским Сталиным» – лидером Албании в 1947–1985 гг. Энвером Ходжей его встреч с П. К. Пономаренко: «…Он многим отличался от коллег Хрущева – всегда прямо высказывал свою точку зрения, приводил много аргументов в пользу своих взглядов, не избегал дискуссий. Я встречался с ним в 1949 и 1952 годах в Москве. Как-то оказалось, что вместе с ним мы ехали в поезде из Одессы в Москву в 1956 году. Завязалась беседа, в том числе о ХХ съезде КПСС, политике Тито, положении в Венгрии, ситуации в мировом коммунистическом движении. Пономаренко мне откровенно сказал: «У вас принципиальная позиция и, по-моему, она схожая с позицией Китая. Держитесь, товарищи, от вашей линии очень многое зависит. В том числе в КПСС и СССР…». Его слова оказались пророческими. Так что товарищ Сталин неспроста обозначил П. К. Пономаренко на пост руководителя Совета Министров СССР. Впоследствии мы узнали, что Хрущев узнал о той нашей беседе и вместе со своими приближенными устроил Пономаренко скандал» (см.: Ходжа Э. Хрущевцы и их наследники. Тирана, 1980, рус. яз.). О намерениях Сталина в отношении Пономаренко упоминал в своих мемуарах и соратник Мао Цзэдуна Чжоу Эньлай, премьер-министр Китая в 1949–1975 гг.
В Тиране в 1952–1991 гг. существовал уникальный в своем роде музей Ленина и Сталина, где хранились и демонстрировались, в частности, до сих пор «закрытые«– теперь уже в бывшем СССР – сталинские документы конца 1940-х – начала 1950-х гг. Включая проекты преобразований того периода, материалы по проблематике созданного в 1949-м Совета экономической взаимопомощи, тогдашнюю переписку Сталина с советскими министрами, научными работниками, партийными деятелями, стенограммы его некоторых бесед с членами Политбюро, руководителями соцстран и их компартий и т. п. В 1992-м сей музей закрыли, в 1993-м – разрушили, а его экспонаты и другие документы, по свидетельству вдовы Э. Ходжи – Неджимие Ходжи, исчезли…
«Ленинградское дело»: удар по русским кадрам
Роковая целина…
Уважение к скончавшемуся Сталину, как и к тогдашнему Советскому Союзу было чрезвычайно велико в США, хотя обе державы в начале 1950-х едва не были вовлечены в войну друг с другом.
Точнее – в последнюю для всей планеты войну. Малоизвестный факт: 6 марта 1953 г., когда штаб Корейской Народной Армии и китайских добровольцев обратился к командованию американо-южнокорейских войск с просьбой о трехдневном перемирии (до 23.59. 8 марта) из-за траура в связи с кончиной И. В. Сталина, командующий этими войсками (с 1952 г.) генерал Риджуэй, с согласия президента США Г. Трумэна, выполнил эту просьбу, отметив в своём приказе, что «генералиссимус Сталин и СССР были нашими главными союзниками в войне с Германией и Японией. Поэтому мы, как солдаты, равны друг перед другом, и должны воздать уважение памяти генералиссимуса Сталина…».
Примечательно упоминание «Албанским Сталиным» – лидером Албании в 1947–1985 гг. Энвером Ходжей его встреч с П. К. Пономаренко: «…Он многим отличался от коллег Хрущева – всегда прямо высказывал свою точку зрения, приводил много аргументов в пользу своих взглядов, не избегал дискуссий. Я встречался с ним в 1949 и 1952 годах в Москве. Как-то оказалось, что вместе с ним мы ехали в поезде из Одессы в Москву в 1956 году. Завязалась беседа, в том числе о ХХ съезде КПСС, политике Тито, положении в Венгрии, ситуации в мировом коммунистическом движении. Пономаренко мне откровенно сказал: «У вас принципиальная позиция и, по-моему, она схожая с позицией Китая. Держитесь, товарищи, от вашей линии очень многое зависит. В том числе в КПСС и СССР…». Его слова оказались пророческими. Так что товарищ Сталин неспроста обозначил П. К. Пономаренко на пост руководителя Совета Министров СССР. Впоследствии мы узнали, что Хрущев узнал о той нашей беседе и вместе со своими приближенными устроил Пономаренко скандал» (см.: Ходжа Э. Хрущевцы и их наследники. Тирана, 1980, рус. яз.). О намерениях Сталина в отношении Пономаренко упоминал в своих мемуарах и соратник Мао Цзэдуна Чжоу Эньлай, премьер-министр Китая в 1949–1975 гг.
В Тиране в 1952–1991 гг. существовал уникальный в своем роде музей Ленина и Сталина, где хранились и демонстрировались, в частности, до сих пор «закрытые«– теперь уже в бывшем СССР – сталинские документы конца 1940-х – начала 1950-х гг. Включая проекты преобразований того периода, материалы по проблематике созданного в 1949-м Совета экономической взаимопомощи, тогдашнюю переписку Сталина с советскими министрами, научными работниками, партийными деятелями, стенограммы его некоторых бесед с членами Политбюро, руководителями соцстран и их компартий и т. п. В 1992-м сей музей закрыли, в 1993-м – разрушили, а его экспонаты и другие документы, по свидетельству вдовы Э. Ходжи – Неджимие Ходжи, исчезли…
«Ленинградское дело»: удар по русским кадрам
К концу 1950-го в основном завершилось одно из самых громких дел Сталинской эпохи. Фактически была разгромлена Ленинградская партийная организация, весьма влиятельная в РСФСР и в Политбюро ЦК ВКП(б). А если точнее, был, по существу, выбит костяк именно русских руководящих кадров в высшем эшелоне власти СССР, за считаными исключениями.
Первым послевоенным ударом такого рода была внезапная, по многим данным, насильственная кончина А.А. Жданова 31 августа 1948 г., чуть ли не официально считавшегося преемником Сталина. После этого в ряде областей и автономных республик началась серия отставок местных деятелей-выходцев из Ленинграда. То есть «ленинградцев» в высшем руководящем эшелоне, можно сказать, отстраняли от кадровой подпорки на местах. Именно Жданов опекал ленинградские парторганы, оказывая им всевозможную поддержку (см., напр.: «Русский предприниматель», 2004 г., № 9; Пыжиков А. В. Ленинградская группа: путь во власть (1946–1949). «Свободная мысль – XXI», 2001. № 3; «Ленинградское дело». Л., 1990).
«Ленинградское дело» было отражением борьбы за власть в последние годы жизни и деятельности Сталина. Многие аналитики небезосновательно считают, что уже к концу 1940-х гг. Сталин был едва ли не «блокирован» группировкой Берии-Маленкова-Хрущева в принятии многих решений, особенно кадровых. Что сказалось роковым образом и на окончательной судьбе «ленинградцев» – Н. А. Вознесенского (председатель Госплана СССР, заместитель председателя Совета Министров СССР), А. А. Кузнецова (секретарь ЦК ВКП(б), М. И. Родионова (председатель Совета Министров РСФСР), П. С. Попкова (первого секретаря ленинградских горкома и обкома партии) и других.
Уезжая в летне-осенние отпуска 1946 и 1947 гг., Сталин заявлял своим ближайшим «соратникам», что взамен оставляет на посту руководителя партии Кузнецова, а правительства – Вознесенского. Под «опекой» Жданова. Причем в те же годы, а затем осенью 1948-го, т. е. уже после кончины Жданова, Сталин давал понять этим же «соратникам», что и в дальнейшем видит на тех постах Кузнецова и Вознесенского.
Как отмечено, например, в документально-аналитическом сборнике «Ленинградское дело» (с. 28), эпизод, когда Сталин сказал, что «оставляю своими заместителями Кузнецова – по партии, и Вознесенского – по государству», – имел место. И ещё по этому вопросу (с. 26): «Однажды, отдыхая на озере Рица (в конце сентября 1948 г. – А.Ч.) Сталин неожиданно для своего окружения (Маленков, Берия, Хрущев, Булганин. – А.Ч.) поделился: «Я стал стар… и думаю о преемниках. Наиболее подходящий преемник на посту председателя Совета Министров – Николай Алексеевич Вознесенский. А на посту Первого секретаря – Алексей Александрович Кузнецов. Как, не возражаете, товарищи?» Никто, как говорят, не возразил…»
Очевидно, что такие откровения не могли не вызывать опасений и ответных действий со стороны группы Берии – Маленкова – Хрущева. Сужающиеся административные возможности Сталина к концу 1940-х облегчали устранение «ленинградцев» этой группой.
Пожалуй, главным поводом для раскрутки «антиленинградской» кампании послужило выступление А. А. Кузнецова, ленинградского партийного лидера в 1945–1946 гг., на объединенном собрании Ленинградской городской и областной парторганизаций 16 января 1946 г. В этом выступлении Кузнецов всячески пропагандировал и даже демонстративно подчеркивал роль Ленинграда и ленинградских коммунистов в социалистическом строительстве, Победе над фашизмом, послевоенном восстановлении. При этом весьма лаконично было сказано о роли ЦК партии и лично Сталина в этих свершениях. Соответственно, ту же линию в 1946–1947 гг. проводили ленинградские СМИ, цитируя и комментируя ту речь Кузнецова (см., напр.: «Ленинградская Правда», 21 января 1946 г.). Так, по словам Кузнецова, «Мы должны добиться такого положения, чтобы… на всю страну выходили из Ленинграда… новые кадры партийных и советских руководителей… В разрешении этой труднейшей задачи мы найдем поддержку у вас, трудящихся города Ленина!.. Так будем добиваться и впредь, чтобы у нас были самые лучшие кадры, самый лучший актив, самая лучшая интеллигенция!..»
И, как говорится, пошло-поехало: например, Сталина его «приближённые» стали заваливать намёками и записками насчет «бонапартистских замашек» Кузнецова и его коллег, о намерениях ленинградцев-работников руководящих партийных и госорганов подмять под себя эти органы и т. п. Пока был жив Жданов, эти «наезды», в общем-то, удавалось сдерживать. К тому же Сталин в тот период лично благоволил к Вознесенскому и Кузнецову. Но после кончины Жданова их положение резко и быстро пошатнулось.
Плюс к тому Попков с Кузнецовым и Родионовым обсуждали возможность создания отдельной Российской коммунистической партии (большевиков), полагая, что и в РСФСР должна быть такая партия. Причем они считали, что возглавлять ее целесообразно представителям ленинградского «звена» в ЦК ВКП(б).
В той же книге «Ленинградское дело» отмечается, что в ходе внеочередного пленума ленинградских горкома и обкома партии 22 февраля 1949 г. Попков признал: «Я неоднократно говорил – причем говорил здесь, в Ленинграде, в присутствии Бадаева, Капустина… (руководящие работники ленинградских горкома и обкома партии. – А.Ч.), говорил это в приемной, когда был в ЦК(но не со Ждановым, а в приемной Жданова) говорил и в приемной Кузнецова… о РКП… Как только РКП создадут – легче будет ЦК ВКП(б): ЦК ВКП(б) руководить будет не каждым обкомом, а через ЦК РКП… С другой стороны, я заявил, что, когда создадут ЦК РКП, тогда у русского народа будут партийные защитники… Мне тов. Сталин на Политбюро показал, куда это ведёт и что это значит. Но ведь когда я говорил это в присутствии ответственных товарищей (т. е. упомянутых из ленинградских парторганов. – А.Ч.), меня никто не поправил по этому вопросу…».
По имеющимся данным, Жданов не имел или, по крайней мере, не высказывал чёткой позиции по такому вопросу, но группа Берии – Маленкова – Хрущева была категорически против. А Сталин, постепенно осуществляя определенную русификацию руководящих кадров в центре и на местах в послевоенный период, не был склонен создавать РКП(б), полагая, что это создаст ряд национально-политических проблем, да и ограничит роль общесоюзных партийных и госорганов. Поэтому у него зародилось подозрение в неблагонадежности авторов и адептов такой идеи.
В контексте этой сталинской позиции группа Берии – Маленкова – Хрущева смогла интерпретировать «ленинградскую» идею об РКП(б) в том ключе, что, дескать, ленинградская группировка, некоторые деятели которой присутствуют в руководстве партии и правительства (Вознесенский и Кузнецов, например), намерена сперва отгородиться от общесоюзных органов. А затем сформировать «пресловутую РКП(б)» и, таким образом, отодвинуть на второй план роль и деятельность ЦК ВКП(б)». А, дескать, в качестве своего рода трамплина Кузнецов и Попков совмещали посты руководителей ленинградских горкома и обкома.
Причем всё это подавалось именно как антигосударственная, подрывная деятельность.
В качестве одного из доказательств такого направления «амбиций ленинградцев» отмечалось, что после 1944 г., когда была создана Новгородская область, территория которой до этого входила в Ленинградскую область, – почти все руководящие посты в новой области получили представили ленинградских горкома и обкома. Та же тенденция наметилась в соседних Карело-Финской ССР, а также в Псковской области, несколько расширенной после 1945-го за счет ряда юго-западных районов Ленинградской области.
Последствия ждать себя не заставили. В 1949–1950 гг. были приняты постановления ЦК о ленинградской антипартийной и антигосударственной группе, а в конце сентября 1950-го, после скоротечного суда, практически все ее участники были расстреляны. Волна репрессий, арестов и ссылок охватила и упомянутые регионы СССР, руководителей среднего звена ленинградских горкома и обкома.
На сайте «Правда о Катыни» есть такая информация: «Об остроте и важности дела свидетельствует тот факт, что в 54-ом году хрущевцы судили и расстреляли группу работников и руководителей МГБ, которые вели «Ленинградское дело».
Характерно, что «Ленинградское дело» – единственное, по которому были расстреляны практически все следователи. Суд над ними проходил с большой шумихой в Ленинградском Доме офицеров».
И еще один характерный штрих: в 1954–1956 гг., когда были реабилитированы все репрессированные по этому делу, – в реабилитационных решениях ни слова не упоминалось о проекте создания компартии РСФСР. Как и о том – правильной ли была такая идея?..
Причем та идея на несколько десятилетий пережила «Ленинградское дело». На XXIII и XXIV съездах КПСС (1966 и 1971 гг.) Брежнев вкратце упомянул о том же проекте. Его новыми инициаторами, по ряду данных, были члены Политбюро Ф. Д. Кулаков, А. Н. Шелепин, Д. С. Полянский, Г. И. Воронов. Полянский, затем Воронов занимали пост председателя Совета Министров РСФСР. Как отметил Брежнев, нет никакой необходимости создавать такую партию, ибо КПСС выражала и выражает чаяния коммунистов и всех трудящихся СССР разных национальностей.
Зато упомянутых деятелей уже к середине 70-х «ушли» в отставку, а Кулаков скоропостижно скончался в 1978 г. …
Словом, и в конце 1940-х, и в брежневский период идея создания в РСФСР компартии, которая в большей мере могла бы защищать и воплощать интересы русских, была отвергнута высшим советским руководством. Но, похоже, именно эта идея и стала главной причиной «Ленинградского дела»…
Причем весьма странным является тот факт, что по сей день не изданы все материалы как самого «Ленинградского дела», так и документы реабилитационной комиссии. Если же учесть то, что, повторим, все следователи по этому делу были уничтожены после 1953 г., – создается впечатление, что подлинные зачинщики дела и его «реализаторы» заметали следы. Похоже, нечто очень важное как в этом деле, так и в материалах по реабилитации лучше скрывать от общественности. До сих пор…
Первым послевоенным ударом такого рода была внезапная, по многим данным, насильственная кончина А.А. Жданова 31 августа 1948 г., чуть ли не официально считавшегося преемником Сталина. После этого в ряде областей и автономных республик началась серия отставок местных деятелей-выходцев из Ленинграда. То есть «ленинградцев» в высшем руководящем эшелоне, можно сказать, отстраняли от кадровой подпорки на местах. Именно Жданов опекал ленинградские парторганы, оказывая им всевозможную поддержку (см., напр.: «Русский предприниматель», 2004 г., № 9; Пыжиков А. В. Ленинградская группа: путь во власть (1946–1949). «Свободная мысль – XXI», 2001. № 3; «Ленинградское дело». Л., 1990).
«Ленинградское дело» было отражением борьбы за власть в последние годы жизни и деятельности Сталина. Многие аналитики небезосновательно считают, что уже к концу 1940-х гг. Сталин был едва ли не «блокирован» группировкой Берии-Маленкова-Хрущева в принятии многих решений, особенно кадровых. Что сказалось роковым образом и на окончательной судьбе «ленинградцев» – Н. А. Вознесенского (председатель Госплана СССР, заместитель председателя Совета Министров СССР), А. А. Кузнецова (секретарь ЦК ВКП(б), М. И. Родионова (председатель Совета Министров РСФСР), П. С. Попкова (первого секретаря ленинградских горкома и обкома партии) и других.
Уезжая в летне-осенние отпуска 1946 и 1947 гг., Сталин заявлял своим ближайшим «соратникам», что взамен оставляет на посту руководителя партии Кузнецова, а правительства – Вознесенского. Под «опекой» Жданова. Причем в те же годы, а затем осенью 1948-го, т. е. уже после кончины Жданова, Сталин давал понять этим же «соратникам», что и в дальнейшем видит на тех постах Кузнецова и Вознесенского.
Как отмечено, например, в документально-аналитическом сборнике «Ленинградское дело» (с. 28), эпизод, когда Сталин сказал, что «оставляю своими заместителями Кузнецова – по партии, и Вознесенского – по государству», – имел место. И ещё по этому вопросу (с. 26): «Однажды, отдыхая на озере Рица (в конце сентября 1948 г. – А.Ч.) Сталин неожиданно для своего окружения (Маленков, Берия, Хрущев, Булганин. – А.Ч.) поделился: «Я стал стар… и думаю о преемниках. Наиболее подходящий преемник на посту председателя Совета Министров – Николай Алексеевич Вознесенский. А на посту Первого секретаря – Алексей Александрович Кузнецов. Как, не возражаете, товарищи?» Никто, как говорят, не возразил…»
Очевидно, что такие откровения не могли не вызывать опасений и ответных действий со стороны группы Берии – Маленкова – Хрущева. Сужающиеся административные возможности Сталина к концу 1940-х облегчали устранение «ленинградцев» этой группой.
Пожалуй, главным поводом для раскрутки «антиленинградской» кампании послужило выступление А. А. Кузнецова, ленинградского партийного лидера в 1945–1946 гг., на объединенном собрании Ленинградской городской и областной парторганизаций 16 января 1946 г. В этом выступлении Кузнецов всячески пропагандировал и даже демонстративно подчеркивал роль Ленинграда и ленинградских коммунистов в социалистическом строительстве, Победе над фашизмом, послевоенном восстановлении. При этом весьма лаконично было сказано о роли ЦК партии и лично Сталина в этих свершениях. Соответственно, ту же линию в 1946–1947 гг. проводили ленинградские СМИ, цитируя и комментируя ту речь Кузнецова (см., напр.: «Ленинградская Правда», 21 января 1946 г.). Так, по словам Кузнецова, «Мы должны добиться такого положения, чтобы… на всю страну выходили из Ленинграда… новые кадры партийных и советских руководителей… В разрешении этой труднейшей задачи мы найдем поддержку у вас, трудящихся города Ленина!.. Так будем добиваться и впредь, чтобы у нас были самые лучшие кадры, самый лучший актив, самая лучшая интеллигенция!..»
И, как говорится, пошло-поехало: например, Сталина его «приближённые» стали заваливать намёками и записками насчет «бонапартистских замашек» Кузнецова и его коллег, о намерениях ленинградцев-работников руководящих партийных и госорганов подмять под себя эти органы и т. п. Пока был жив Жданов, эти «наезды», в общем-то, удавалось сдерживать. К тому же Сталин в тот период лично благоволил к Вознесенскому и Кузнецову. Но после кончины Жданова их положение резко и быстро пошатнулось.
Плюс к тому Попков с Кузнецовым и Родионовым обсуждали возможность создания отдельной Российской коммунистической партии (большевиков), полагая, что и в РСФСР должна быть такая партия. Причем они считали, что возглавлять ее целесообразно представителям ленинградского «звена» в ЦК ВКП(б).
В той же книге «Ленинградское дело» отмечается, что в ходе внеочередного пленума ленинградских горкома и обкома партии 22 февраля 1949 г. Попков признал: «Я неоднократно говорил – причем говорил здесь, в Ленинграде, в присутствии Бадаева, Капустина… (руководящие работники ленинградских горкома и обкома партии. – А.Ч.), говорил это в приемной, когда был в ЦК(но не со Ждановым, а в приемной Жданова) говорил и в приемной Кузнецова… о РКП… Как только РКП создадут – легче будет ЦК ВКП(б): ЦК ВКП(б) руководить будет не каждым обкомом, а через ЦК РКП… С другой стороны, я заявил, что, когда создадут ЦК РКП, тогда у русского народа будут партийные защитники… Мне тов. Сталин на Политбюро показал, куда это ведёт и что это значит. Но ведь когда я говорил это в присутствии ответственных товарищей (т. е. упомянутых из ленинградских парторганов. – А.Ч.), меня никто не поправил по этому вопросу…».
По имеющимся данным, Жданов не имел или, по крайней мере, не высказывал чёткой позиции по такому вопросу, но группа Берии – Маленкова – Хрущева была категорически против. А Сталин, постепенно осуществляя определенную русификацию руководящих кадров в центре и на местах в послевоенный период, не был склонен создавать РКП(б), полагая, что это создаст ряд национально-политических проблем, да и ограничит роль общесоюзных партийных и госорганов. Поэтому у него зародилось подозрение в неблагонадежности авторов и адептов такой идеи.
В контексте этой сталинской позиции группа Берии – Маленкова – Хрущева смогла интерпретировать «ленинградскую» идею об РКП(б) в том ключе, что, дескать, ленинградская группировка, некоторые деятели которой присутствуют в руководстве партии и правительства (Вознесенский и Кузнецов, например), намерена сперва отгородиться от общесоюзных органов. А затем сформировать «пресловутую РКП(б)» и, таким образом, отодвинуть на второй план роль и деятельность ЦК ВКП(б)». А, дескать, в качестве своего рода трамплина Кузнецов и Попков совмещали посты руководителей ленинградских горкома и обкома.
Причем всё это подавалось именно как антигосударственная, подрывная деятельность.
В качестве одного из доказательств такого направления «амбиций ленинградцев» отмечалось, что после 1944 г., когда была создана Новгородская область, территория которой до этого входила в Ленинградскую область, – почти все руководящие посты в новой области получили представили ленинградских горкома и обкома. Та же тенденция наметилась в соседних Карело-Финской ССР, а также в Псковской области, несколько расширенной после 1945-го за счет ряда юго-западных районов Ленинградской области.
Последствия ждать себя не заставили. В 1949–1950 гг. были приняты постановления ЦК о ленинградской антипартийной и антигосударственной группе, а в конце сентября 1950-го, после скоротечного суда, практически все ее участники были расстреляны. Волна репрессий, арестов и ссылок охватила и упомянутые регионы СССР, руководителей среднего звена ленинградских горкома и обкома.
На сайте «Правда о Катыни» есть такая информация: «Об остроте и важности дела свидетельствует тот факт, что в 54-ом году хрущевцы судили и расстреляли группу работников и руководителей МГБ, которые вели «Ленинградское дело».
Характерно, что «Ленинградское дело» – единственное, по которому были расстреляны практически все следователи. Суд над ними проходил с большой шумихой в Ленинградском Доме офицеров».
И еще один характерный штрих: в 1954–1956 гг., когда были реабилитированы все репрессированные по этому делу, – в реабилитационных решениях ни слова не упоминалось о проекте создания компартии РСФСР. Как и о том – правильной ли была такая идея?..
Причем та идея на несколько десятилетий пережила «Ленинградское дело». На XXIII и XXIV съездах КПСС (1966 и 1971 гг.) Брежнев вкратце упомянул о том же проекте. Его новыми инициаторами, по ряду данных, были члены Политбюро Ф. Д. Кулаков, А. Н. Шелепин, Д. С. Полянский, Г. И. Воронов. Полянский, затем Воронов занимали пост председателя Совета Министров РСФСР. Как отметил Брежнев, нет никакой необходимости создавать такую партию, ибо КПСС выражала и выражает чаяния коммунистов и всех трудящихся СССР разных национальностей.
Зато упомянутых деятелей уже к середине 70-х «ушли» в отставку, а Кулаков скоропостижно скончался в 1978 г. …
Словом, и в конце 1940-х, и в брежневский период идея создания в РСФСР компартии, которая в большей мере могла бы защищать и воплощать интересы русских, была отвергнута высшим советским руководством. Но, похоже, именно эта идея и стала главной причиной «Ленинградского дела»…
Причем весьма странным является тот факт, что по сей день не изданы все материалы как самого «Ленинградского дела», так и документы реабилитационной комиссии. Если же учесть то, что, повторим, все следователи по этому делу были уничтожены после 1953 г., – создается впечатление, что подлинные зачинщики дела и его «реализаторы» заметали следы. Похоже, нечто очень важное как в этом деле, так и в материалах по реабилитации лучше скрывать от общественности. До сих пор…
Роковая целина…
Многие российские и зарубежные эксперты полагают: разрушение советской экономики началось едва ли не с середины 1950-х гг., с того, каким образом и какой ценой были освоены целинно-залежные земли. Прежде «закрытые» архивные и другие документы прямо и косвенно подтверждают такой вывод.
1958 г. считался завершающим в рекордно быстром освоении целинных и залежных земель – они были «подняты» всего за четыре года. Об этом в 1959 г. заявил Н.С. Хрущев, инициатор и вдохновитель целинно-залежной кампании. Итак, почти полвека тому назад в российской и советской экономической истории было реализовано, пожалуй, беспрецедентное по своим масштабам, срокам и последствиям мероприятие.
Есть много ученых и чиновников, уверяющих, что освоение целины – стратегическое мероприятие 50-х гг., которое, дескать, было бы невозможно в период «культа личности Сталина». А, мол, до этой кампании правительство СССР ничего существенного не предпринимало в сельском хозяйстве, ограничиваясь сугубо «командно-административными» мерами. Сам Н. С. Хрущев на XXI съезде КПСС в 1959-м заявил, что «благодаря успешному освоению целинных земель появилась возможность не только существенно улучшить снабжение продовольствием городов и промышленных центров, но и поставить задачу превзойти США по уровню развития сельского хозяйства». Л. И. Брежнев оценивал «целинную кампанию» точно так же.
Проблемы развития продовольственного комплекса страны были одними из главных в экономической политике советского руководства в послевоенные годы.
Ущерб, нанесенный фашистскими оккупантами сельскому хозяйству, исчислялся десятками миллиардов рублей в ценах 1945–1946 гг. На оккупированной гитлеровцами территории СССР в прежние годы производилось (в масштабе всей страны) 55–60 % зерна, в том числе до 75 % кукурузы, почти 90 %– сахарной свеклы, 65 %– подсолнечника, 45 %– картофеля, 40 % мясопродуктов, 35 %– молочной продукции. Оккупанты уничтожили или вывезли почти 200 тысяч тракторов и комбайнов, что составляло примерно треть парка сельхозмашин в 1940 г. Страна лишилась более 25 миллионов голов скота, а также 40 % предприятий по переработке сельскохозяйственной продукции.
Вдобавок, засуха 1946–1947 гг. усугубила и без того сложную ситуацию в сельском хозяйстве СССР, а отказ нашей страны от кабальных иностранных кредитов и импорта сельхозпродуктов за валюту тоже осложнял быстрое восстановление товарного потенциала сельского хозяйства СССР. Кроме того, в 1945–1953 гг. СССР оказывал безвозмездную продовольственную помощь Восточной Германии, Австрии, а также Китаю, Монголии, Северной Корее и Северному Вьетнаму.
Уже через год после Победы сельскохозяйственным и исследовательским организациям поручили разработать предложения по обеспечению долговременного надежного снабжения сельхозпродукцией, повышению урожайности земледелия и продуктивности животноводства, а также по материальному стимулированию роста производительности труда в сельском хозяйстве Советского Союза.
Осенью 1946-го была создана межведомственная комиссия под руководством академиков Т.Д. Лысенко и В.С. Немчинова: ей вменили в задачу выполнение «сталинских» поручений по общесоюзному сельскому хозяйству и по разработке долговременной государственной агрополитики. Комиссия просуществовала до 1954 г., а затем, согласно решениям мартовского пленума ЦК КПСС, ее работа была объявлена неудовлетворительной. И прежде всего – за отрицательное отношение к инициативе Н.С. Хрущева и «хрущевцев» по скорейшему освоению залежных и целинных земель.
Комиссия предоставила в ЦК КПСС и Совет министров, а также лично И.В. Сталину семь докладов и ещё больше рекомендаций.
«Целинный вопрос» тоже был тщательно комиссией изучен, поскольку некоторые ученые – будущие советники Хрущева – в 1949–1952 гг. буквально «бомбили» письмами не только Лысенко и Немчинова, но и многих членов Политбюро, лоббируя экстенсивное развитие сельского хозяйства страны: быстрое освоение новых земель прежними агротехническими методами и с помощью массового использования химических удобрений и, соответственно, перераспределения посевных площадей.
Документы той комиссии оставались в Советском Союзе под грифами «Секретно» или «Для служебного пользования». Однако в период конфронтации Москвы с Пекином и Тираной – из-за «антисталинских» решений ХХ и ХХII съездов КПСС – они попали в Китай и Албанию, где им и дали ход.
Вот что прогнозировали ученые: «Распашка под пшеницу примерно 40 миллионов гектаров целинно-залежных земель, кардинально отличающихся по своим свойствам и требуемым методам обработки от сельхозугодий других районов СССР, приведет к хронической деградации этих земель, к негативным изменениям экологической ситуации в обширном регионе страны и, соответственно, к постоянному увеличению затрат по поддержанию плодородия целинных почв».
В документах комиссии отмечалось также, что «временный эффект, который выразится в больших урожаях на целине, не превысит двух-трех лет.
Затем, с помощью химических средств и увеличения объемов искусственного орошения, можно будет добиваться лишь поддерживания уровня урожайности, но никак не дальнейшего ее роста. Ввиду особенностей почвы и климата в целинных районах, урожайность там будет вдвое-втрое ниже урожайности в традиционных сельхозрайонах СССР (Украина, Молдавия, Северный Кавказ, Центрально-Черноземный регион, некоторые районы Поволжья). Искусственное же наращивание ее за счет химизации и орошения приведет к неустранимому загрязнению, засолению и кислотному заболачиванию почв, а, значит, к быстрому распространению эрозии, в том числе на естественные водоемы в «целинном» регионе. Такая тенденция предопределит, в частности, ликвидацию животноводства как сельхозотрасли в регионе от Волги до Алтая включительно… В первые пять-шесть лет запасы плодородного слоя почвы – гумуса – на целинных землях сократятся на 10–15 процентов, а в дальнейшем этот показатель составит 25–35 процентов в сравнении с «доцелинным» уровнем. Для искусственного орошения новых посевов могут потребоваться многокилометровые отводы от Волги, Урала, Иртыша, Оби и, возможно, от Арала и Каспия (с обязательным обессоливанием воды этих артерий). Это может привести к негативным, причем хроническим изменениям в водохозяйственном балансе многих регионов страны и резко сократит водообеспечение сельского хозяйства, особенно животноводства, на большей части территории СССР. А снижение уровня Волги, Урала и других водных артерий и водоемов отрицательно скажется на всех отраслях экономики регионов, примыкающих к целинным землям, – особенно на лесном, рыбном хозяйстве, судоходстве и электроэнергетике, ухудшится там и экологическая ситуация…
Если же стремиться к стабильному увеличению урожайности зерна на целинных землях в условиях деградации целинных почв и роста дефицита воды, то, наряду с постоянным наращиванием объемов химизации почвы, придется в первую очередь целиком переориентировать нижнее и, частично, среднее течение рек Иртыш, Волга, Урал, Амударья, Сырдарья и Обь на северный Казахстан и примыкающие к нему районы. Следовательно, придется со временем полностью изменить русла и течение вышеназванных рек. Эти и смежные мероприятия приведут к постоянному росту себестоимости сельхозпроизводства, что усложнит общесоюзную финансово-ценовую политику».
Нет, комиссия не отвергла в принципе идею освоения новых сельхозземель, в том числе целинных. Для чего, однако, требовались принципиально новые агробиологические и технические методы, в том числе развитие селекционной работы, учитывающей как специфику природно-климатических условий конкретных регионов, так и особенности воздействия химических удобрений на те или иные виды сельхозрастений в конкретных регионах СССР.
Но решение о «неудовлетворительной» работе комиссии было «закрытым» и не публиковалось в печати…
Идею же быстро распахать целинно-залежные земли Н.С. Хрущев и его единомышленники-ученые выдвинули еще на пленуме ЦК КПСС в июне 1953 г., но тогда получили отпор со стороны как партийного руководства, так и многих ученых-аграрников, прежде всего Т.Д. Лысенко. Однако к весне 1954-го Хрущев и «хрущевцы», что называется, взяли реванш…
Вопреки доводам комиссии, целинные земли были распаханы в кратчайшие сроки под исключительно зерновые культуры. Посевы технических и кормовых злаков здесь были ликвидированы. За 1954–1958 гг. было вспахано 43 миллиона гектаров земель, из них в Заволжье, Западной Сибири и на Урале – 17, а в северных районах Казахстана – 26 миллионов. Зато к 1959 г. посевные площади под зерновыми и техническими культурами в российском Нечерноземье, в Центрально-Черноземном регионе РСФСР и на Среднем Поволжье были, в целом, сокращены примерно вдвое по сравнению с 1953-м, в том числе посевы традиционного там льна – почти втрое…
Как и прогнозировала комиссия, в первые пять лет на целине и, значит, в стране существенно рос сбор пшеницы. Но увеличивалась не урожайность, а площадь посевов: доля целинных земель в посевных площадях пшеницы в СССР к 1958-му составила 65 %, а доля этих земель в валовом сборе пшеницы в стране почти достигла 70 %. Если среднегодовой валовой сбор пшеницы в 1950–1953 гг. был равен 62 миллионам тонн, то в 1955–1958 гг. – 71 миллион. Но за шесть лет после 1953-го потребление сельским хозяйством химических удобрений, по официальным данным, возросло более чем вдвое: целинные земли требовали растущего количества «инъекций», впоследствии заражающих и почвы, и зерно, и водоемы, и животноводство.
Естественно, увеличивались и капиталовложения в сельское хозяйство. Именно с «целинного пятилетия» сельское хозяйство стало главным потребителем денежных средств, но чем больше был их объем, тем быстрее снижалась их эффективность.
Игнорирование специфики целинных земель, о которой предупреждала комиссия, привело к наступлению ветровой и химической эрозии почв, частым пыльным тайфунам. Только в 1956–1958 гг. с целины было «сдуто» 10 миллионов гектаров пашни, проще говоря, территория Венгрии или Португалии. Сравнение данных о валовом сборе зерновых и технических культур – в миллионах тонн – 1958 и 1963 гг. в буквальном смысле ужасают: пшеница – 76,6 и 49,7; рожь – 16 и 12; овес – 13,4 и 4; сахарная свекла – 54,4 и 44; лен – 0,44 и 0,37; картофель – 86,5 и 71,6 (справочник «Мировая экономика». М., 1965).
Вот что говорил мне член-корреспондент РАН, директор Института степи Уральского отделения РАН Александр Чибилев:
– После смены руководства страны весной 1953 г. травопольная система земледелия была сперва раскритикована, а затем даже запрещена. Более того, власти предписали впредь не ухаживать за лесозащитными полосами, созданными в 1948–1953 гг. и позволившими предотвратить во многих регионах опустынивание, засоление почв, снижение их естественного плодородия. Страна начала невиданную в истории цивилизации скоропалительную распашку целинных степей и лесостепных земель. Такая аграрная политика стала роковой…
Другой мой собеседник, академик РАН и РАСХН Сергей Бобышев, оказался более категоричным:
– Целина была третьим сильным ударом, добивающим русскую деревню после жертв коллективизации и войны. Резкий отток трудоспособного, квалифицированного и молодого населения из русской деревни и принудительное перераспределение материально-технических ресурсов в пользу новых сельхозрегионов, которым предписали любой ценой стать «рекордсменами» по урожайности пшеницы, привели к деградации сельского хозяйства в центральной и северной части России.
1958 г. считался завершающим в рекордно быстром освоении целинных и залежных земель – они были «подняты» всего за четыре года. Об этом в 1959 г. заявил Н.С. Хрущев, инициатор и вдохновитель целинно-залежной кампании. Итак, почти полвека тому назад в российской и советской экономической истории было реализовано, пожалуй, беспрецедентное по своим масштабам, срокам и последствиям мероприятие.
Есть много ученых и чиновников, уверяющих, что освоение целины – стратегическое мероприятие 50-х гг., которое, дескать, было бы невозможно в период «культа личности Сталина». А, мол, до этой кампании правительство СССР ничего существенного не предпринимало в сельском хозяйстве, ограничиваясь сугубо «командно-административными» мерами. Сам Н. С. Хрущев на XXI съезде КПСС в 1959-м заявил, что «благодаря успешному освоению целинных земель появилась возможность не только существенно улучшить снабжение продовольствием городов и промышленных центров, но и поставить задачу превзойти США по уровню развития сельского хозяйства». Л. И. Брежнев оценивал «целинную кампанию» точно так же.
Проблемы развития продовольственного комплекса страны были одними из главных в экономической политике советского руководства в послевоенные годы.
Ущерб, нанесенный фашистскими оккупантами сельскому хозяйству, исчислялся десятками миллиардов рублей в ценах 1945–1946 гг. На оккупированной гитлеровцами территории СССР в прежние годы производилось (в масштабе всей страны) 55–60 % зерна, в том числе до 75 % кукурузы, почти 90 %– сахарной свеклы, 65 %– подсолнечника, 45 %– картофеля, 40 % мясопродуктов, 35 %– молочной продукции. Оккупанты уничтожили или вывезли почти 200 тысяч тракторов и комбайнов, что составляло примерно треть парка сельхозмашин в 1940 г. Страна лишилась более 25 миллионов голов скота, а также 40 % предприятий по переработке сельскохозяйственной продукции.
Вдобавок, засуха 1946–1947 гг. усугубила и без того сложную ситуацию в сельском хозяйстве СССР, а отказ нашей страны от кабальных иностранных кредитов и импорта сельхозпродуктов за валюту тоже осложнял быстрое восстановление товарного потенциала сельского хозяйства СССР. Кроме того, в 1945–1953 гг. СССР оказывал безвозмездную продовольственную помощь Восточной Германии, Австрии, а также Китаю, Монголии, Северной Корее и Северному Вьетнаму.
Уже через год после Победы сельскохозяйственным и исследовательским организациям поручили разработать предложения по обеспечению долговременного надежного снабжения сельхозпродукцией, повышению урожайности земледелия и продуктивности животноводства, а также по материальному стимулированию роста производительности труда в сельском хозяйстве Советского Союза.
Осенью 1946-го была создана межведомственная комиссия под руководством академиков Т.Д. Лысенко и В.С. Немчинова: ей вменили в задачу выполнение «сталинских» поручений по общесоюзному сельскому хозяйству и по разработке долговременной государственной агрополитики. Комиссия просуществовала до 1954 г., а затем, согласно решениям мартовского пленума ЦК КПСС, ее работа была объявлена неудовлетворительной. И прежде всего – за отрицательное отношение к инициативе Н.С. Хрущева и «хрущевцев» по скорейшему освоению залежных и целинных земель.
Комиссия предоставила в ЦК КПСС и Совет министров, а также лично И.В. Сталину семь докладов и ещё больше рекомендаций.
«Целинный вопрос» тоже был тщательно комиссией изучен, поскольку некоторые ученые – будущие советники Хрущева – в 1949–1952 гг. буквально «бомбили» письмами не только Лысенко и Немчинова, но и многих членов Политбюро, лоббируя экстенсивное развитие сельского хозяйства страны: быстрое освоение новых земель прежними агротехническими методами и с помощью массового использования химических удобрений и, соответственно, перераспределения посевных площадей.
Документы той комиссии оставались в Советском Союзе под грифами «Секретно» или «Для служебного пользования». Однако в период конфронтации Москвы с Пекином и Тираной – из-за «антисталинских» решений ХХ и ХХII съездов КПСС – они попали в Китай и Албанию, где им и дали ход.
Вот что прогнозировали ученые: «Распашка под пшеницу примерно 40 миллионов гектаров целинно-залежных земель, кардинально отличающихся по своим свойствам и требуемым методам обработки от сельхозугодий других районов СССР, приведет к хронической деградации этих земель, к негативным изменениям экологической ситуации в обширном регионе страны и, соответственно, к постоянному увеличению затрат по поддержанию плодородия целинных почв».
В документах комиссии отмечалось также, что «временный эффект, который выразится в больших урожаях на целине, не превысит двух-трех лет.
Затем, с помощью химических средств и увеличения объемов искусственного орошения, можно будет добиваться лишь поддерживания уровня урожайности, но никак не дальнейшего ее роста. Ввиду особенностей почвы и климата в целинных районах, урожайность там будет вдвое-втрое ниже урожайности в традиционных сельхозрайонах СССР (Украина, Молдавия, Северный Кавказ, Центрально-Черноземный регион, некоторые районы Поволжья). Искусственное же наращивание ее за счет химизации и орошения приведет к неустранимому загрязнению, засолению и кислотному заболачиванию почв, а, значит, к быстрому распространению эрозии, в том числе на естественные водоемы в «целинном» регионе. Такая тенденция предопределит, в частности, ликвидацию животноводства как сельхозотрасли в регионе от Волги до Алтая включительно… В первые пять-шесть лет запасы плодородного слоя почвы – гумуса – на целинных землях сократятся на 10–15 процентов, а в дальнейшем этот показатель составит 25–35 процентов в сравнении с «доцелинным» уровнем. Для искусственного орошения новых посевов могут потребоваться многокилометровые отводы от Волги, Урала, Иртыша, Оби и, возможно, от Арала и Каспия (с обязательным обессоливанием воды этих артерий). Это может привести к негативным, причем хроническим изменениям в водохозяйственном балансе многих регионов страны и резко сократит водообеспечение сельского хозяйства, особенно животноводства, на большей части территории СССР. А снижение уровня Волги, Урала и других водных артерий и водоемов отрицательно скажется на всех отраслях экономики регионов, примыкающих к целинным землям, – особенно на лесном, рыбном хозяйстве, судоходстве и электроэнергетике, ухудшится там и экологическая ситуация…
Если же стремиться к стабильному увеличению урожайности зерна на целинных землях в условиях деградации целинных почв и роста дефицита воды, то, наряду с постоянным наращиванием объемов химизации почвы, придется в первую очередь целиком переориентировать нижнее и, частично, среднее течение рек Иртыш, Волга, Урал, Амударья, Сырдарья и Обь на северный Казахстан и примыкающие к нему районы. Следовательно, придется со временем полностью изменить русла и течение вышеназванных рек. Эти и смежные мероприятия приведут к постоянному росту себестоимости сельхозпроизводства, что усложнит общесоюзную финансово-ценовую политику».
Нет, комиссия не отвергла в принципе идею освоения новых сельхозземель, в том числе целинных. Для чего, однако, требовались принципиально новые агробиологические и технические методы, в том числе развитие селекционной работы, учитывающей как специфику природно-климатических условий конкретных регионов, так и особенности воздействия химических удобрений на те или иные виды сельхозрастений в конкретных регионах СССР.
Но решение о «неудовлетворительной» работе комиссии было «закрытым» и не публиковалось в печати…
Идею же быстро распахать целинно-залежные земли Н.С. Хрущев и его единомышленники-ученые выдвинули еще на пленуме ЦК КПСС в июне 1953 г., но тогда получили отпор со стороны как партийного руководства, так и многих ученых-аграрников, прежде всего Т.Д. Лысенко. Однако к весне 1954-го Хрущев и «хрущевцы», что называется, взяли реванш…
Вопреки доводам комиссии, целинные земли были распаханы в кратчайшие сроки под исключительно зерновые культуры. Посевы технических и кормовых злаков здесь были ликвидированы. За 1954–1958 гг. было вспахано 43 миллиона гектаров земель, из них в Заволжье, Западной Сибири и на Урале – 17, а в северных районах Казахстана – 26 миллионов. Зато к 1959 г. посевные площади под зерновыми и техническими культурами в российском Нечерноземье, в Центрально-Черноземном регионе РСФСР и на Среднем Поволжье были, в целом, сокращены примерно вдвое по сравнению с 1953-м, в том числе посевы традиционного там льна – почти втрое…
Как и прогнозировала комиссия, в первые пять лет на целине и, значит, в стране существенно рос сбор пшеницы. Но увеличивалась не урожайность, а площадь посевов: доля целинных земель в посевных площадях пшеницы в СССР к 1958-му составила 65 %, а доля этих земель в валовом сборе пшеницы в стране почти достигла 70 %. Если среднегодовой валовой сбор пшеницы в 1950–1953 гг. был равен 62 миллионам тонн, то в 1955–1958 гг. – 71 миллион. Но за шесть лет после 1953-го потребление сельским хозяйством химических удобрений, по официальным данным, возросло более чем вдвое: целинные земли требовали растущего количества «инъекций», впоследствии заражающих и почвы, и зерно, и водоемы, и животноводство.
Естественно, увеличивались и капиталовложения в сельское хозяйство. Именно с «целинного пятилетия» сельское хозяйство стало главным потребителем денежных средств, но чем больше был их объем, тем быстрее снижалась их эффективность.
Игнорирование специфики целинных земель, о которой предупреждала комиссия, привело к наступлению ветровой и химической эрозии почв, частым пыльным тайфунам. Только в 1956–1958 гг. с целины было «сдуто» 10 миллионов гектаров пашни, проще говоря, территория Венгрии или Португалии. Сравнение данных о валовом сборе зерновых и технических культур – в миллионах тонн – 1958 и 1963 гг. в буквальном смысле ужасают: пшеница – 76,6 и 49,7; рожь – 16 и 12; овес – 13,4 и 4; сахарная свекла – 54,4 и 44; лен – 0,44 и 0,37; картофель – 86,5 и 71,6 (справочник «Мировая экономика». М., 1965).
Вот что говорил мне член-корреспондент РАН, директор Института степи Уральского отделения РАН Александр Чибилев:
– После смены руководства страны весной 1953 г. травопольная система земледелия была сперва раскритикована, а затем даже запрещена. Более того, власти предписали впредь не ухаживать за лесозащитными полосами, созданными в 1948–1953 гг. и позволившими предотвратить во многих регионах опустынивание, засоление почв, снижение их естественного плодородия. Страна начала невиданную в истории цивилизации скоропалительную распашку целинных степей и лесостепных земель. Такая аграрная политика стала роковой…
Другой мой собеседник, академик РАН и РАСХН Сергей Бобышев, оказался более категоричным:
– Целина была третьим сильным ударом, добивающим русскую деревню после жертв коллективизации и войны. Резкий отток трудоспособного, квалифицированного и молодого населения из русской деревни и принудительное перераспределение материально-технических ресурсов в пользу новых сельхозрегионов, которым предписали любой ценой стать «рекордсменами» по урожайности пшеницы, привели к деградации сельского хозяйства в центральной и северной части России.