Страница:
Алексей Евгеньевич Смирнов
Дар Владимира Даля
О чём и зачем?
Посвящаю маме Елене Сергеевне Смирновой, няне Акулине Филипповне Крыловой, жене Наталии Леонидовне Смирновой, дочерям Марии, Елене, Екатерине.
Ты взял (или взяла) в руки книгу.
И невольно у тебя возникают вопросы, на которые хочется побыстрей получить ответ для того, чтобы решить: надо ли её читать? Лучше всего сделай так: посмотри содержание и несколько любых страниц наудачу. Но если этого окажется мало, если нужна «увертюра», в которой проходят основные темы, и моё вступление тебе поможет, то – пожалуйста. Вот оно.
Книга называется «Дар Владимира Даля».
Значит, первый вопрос: кто такой Владимир Даль?
Отвечаю.
Владимир Иванович Д а л ь – мичман русского флота, дипломированный врач, государственный чиновник, известный писатель и знаток старины, народного быта. Всю жизнь он собирал и хранил слова русской разговорной речи, пословицы, песни, сказки, простонародные раскрашенные картинки – лубки. На склоне лет обнаружил, что коллекции его стали такими большими, что сам он уже не сможет все их привести в порядок и опубликовать. Тогда многое раздарил верным людям, а сам издал всемирно известные ныне сборник «Пословицы русского народа» и «Толковый словарь живого великорусского языка» в четырёх томах. Надо заметить, что его толковый словарь не просто переводит, объясняет одно слово другим, но именно толкует – подробно раскрывает значения слов и подчинённых им понятий, сопровождая объяснения множеством примеров из живой народной речи. Эти работы увидели свет при жизни В. И. Даля. А жил он в XIX столетии: с 1801 по 1872 г.
Владимир Иванович много повидал на своём веку.
Родился в Лугане (ныне Луганск, Украина), детство провёл в Николаеве на Чёрном море.
Учился в Морском корпусе в Петербурге, но капитаном не стал, а, закончив Дерптский университет, стал врачом.
Участвовал в Турецкой и Польской военных кампаниях; в Хивинском военном походе.
Служил в Оренбурге, Петербурге, Нижнем Новгороде.
Последние годы жизни провёл в Москве, где и завершил работу над «Пословицами…» и главным трудом своей жизни – «Толковым словарём…».
Чем же всё-таки Владимир Иванович Даль отличается от других людей?
Всё дело в том, что человек этот, как ты уже знаешь, будучи собирателем, а ещё и писателем, посвятил свою жизнь русскому слову.
Титульный лист второго издания первого тома «Толкового словаря живого великорусского языка» В. И. Даля
У поэта, писателя особенное отношение к буквам и звукам родного языка. Они для него живые. Он их одухотворяет. Для него тот алфавит, который много веков назад создали первоучители славян братья Кирилл и Мефодий, не просто буквы. Однажды я выразил это так:
Именно язык – главное, что объединяет людей одной культуры. Например, всех русских. Сейчас их раскидало по белу свету. Но всех, где бы они ни были, роднит общее начало – русская речь. Люди отличаются друг от друга по происхождению, способностям, профессиям, но если они помнят, чувствуют, думают, говорят по-русски, значит, это люди русской культуры. В ней находят они свою опору и защиту, своё утешение и душевную радость. Никакие внешние обстоятельства не заставят человека культуры ощущать себя пасынком культуры, потому что она – в нём, как бы ни испытывала его судьба. Так вот В. И. Даль как раз и посвятил себя основному, самому главному, что есть в культуре, – слову и через толкования слов выразил саму культуру – те духовные и материальные богатства, что создавались поколениями русских людей на протяжении тысячи лет. Его «Толковый словарь живого великорусского языка» есть энциклопедия русской культуры – не только свод знаний, но и свод верований, обычаев, привычек, нравов русских людей в их каждодневной жизни. И всё это напрямую выражено в народном слове, пословице, поговорке, примете, загадке, скороговорке – во всех возможных образцах у с т н о г о творчества.
Сколько звонких и глухих,
Сколько радостных и грустных
Утешительниц моих,
Бескорыстных, безыскусных.
Не могу прожить и дня
Без ликующих, скорбящих,
Цыкающих на меня,
И свистящих, и шипящих.
Нет, не зря нарезан винт
Лестницы, по чьим перилам
С неба спущен алфавит
В дар Мефодию с Кириллом,
Населённый синевой,
Ослепительный, как детство,
Унаследованный мной,
Оставляемый в наследство.
Но почему же устного, а не письменного? Потому что Даль опирался прежде всего на крестьянскую речь как основу языка в сельской стране, а крестьяне в большинстве своём тогда были неграмотные. Книги оставались для многих из них недоступными.
Кстати, а как ты думаешь, почему собиратель обратился именно к речи неграмотных крестьян, а, например, не к речи высокообразованного дворянства? Вспомни, на каком языке чаще говорила русская аристократия. На русском? Нет. Дворяне изъяснялись в основном по-французски. Если бы Даль опирался на их речь, то ему пришлось бы собирать (составлять) «Толковый словарь французского языка».
Человек часто ищет чудеса там, где их нет, а настоящее чудо воспринимает как должное, как что-то само собой разумеющееся. Явление Даля стало чудом русской культуры. Ещё при жизни его очень высоко оценили люди проницательные, а вот новым поколениям осознавать подвиг собирателя становилось всё трудней. Многим из нас только предстоит его воспринять. И может быть, эта книга послужит таким «введением в чудо». В ней ты услышишь голос Даля, когда он определяет понятия, объясняет их, подкрепляет примерами из разговорного языка. В ней ты почувствуешь любовь собирателя к слову, его неповторимый авторский стиль, его художественный вкус.
Мы не станем приводить целиком словарные статьи, но многое почерпнём из них об истории России, её природе, быте людей с тем, чтобы ты осознал, что русский язык – не просто средство общения, а х р а н и т е л ь т ы с я ч е л е т н е й м у д р о с т и н а р о д а, выразитель его самых заветных мыслей и переживаний, наше д у х о в н о е с о к р о в и щ е.
Эта книга о Дале призвана помочь тебе полюбить русское слово во всём его богатстве, во всём великолепии, во всей чистоте. И главным источником, главным дарителем слова будет для нас «Толковый словарь живого великорусского языка» – словарь В. И. Даля.
Однако исторически сложилось так, что одновременно с Далем в России жил человек, создавший с о в р е м е н н ы й л и т е р ат у р н ы й я з ы к. Этот человек – Александр Сергеевич Пушкин. У него был свой путь. Он не собрал и не составил словарь литературного языка, а создал ставшие классическими произведения в поэзии, прозе, драматургии. Мало того что Пушкин и Даль были знакомы друг с другом, их связывала дружба. Не достойно ли удивления, что два человека, два друга охватили своим творчеством и разговорный, и литературный язык стомиллионного народа?
Слову дар применительно к Далю я придаю два значения. Дар Владимира Даля – это отпущенная ему от природы любовь к слову, к живым речениям, к народному быту; умение слушать и слышать крестьянскую, купеческую, чиновничью речь; склонность к собиранию слов и пословиц, песен и лубков, то есть дар как талант. И дар Владимира Даля – это Словарь, завещанный им потомкам, в том числе и нам с тобой: дар как подарок.
Загадки старика-годовика
Не скажу точно, когда услышал я впервые это имя: Владимир Иванович Даль. Конечно, ещё в школе. Однако тогда оно только мелькнуло, не задержавшись в памяти. Ну да, жил такой человек во времена Пушкина, общался с ним, издал словарь, где толковал смысл русских слов… Ну и что? К тому же говорят, что словарь этот сильно устарел. Словес, давным-давно вышедших из употребления, в нём хоть отбавляй, а современных нет вовсе. Кроме того, непонятно: зачем толковать каждое словечко? Есть ведь слова совсем простые, всем известные. Взять, например, слово зима. Взгляни в окно, увидишь сугробы, голые ветки, птицы хохлятся на ветру – холод. Вот тебе и зима. Что тут особенного? Что тут ещё надо объяснять? И никакого интереса к словарю В. И. Даля в ту пору я не проявил.
Спустя годы меня пригласил в гости один поэт-переводчик. Он переводил стихи с немецкого, французского, португальского языков, хорошо их знал, но особенно тонко чувствовал русскую речь. Его звали Вильгельм Вениаминович Л е в и к. Я познакомился с ним на вечере поэзии в Музее А. С. Пушкина, попросил разрешения показать свои стихи, и Вильгельм Вениаминович позвал меня к себе.
Мы сидели с хозяином в его кабинете за широким письменным столом, полным бумаг и книг, а на столе между нами, на толстом словарном томе пышно возлежал рыжий в белых подпалинах кот. Не мигая смотрел он на меня ясными зелёными глазами.
– Это он вас изучает, – сказал Левик.
Я отвёл взгляд от зеленоглазого кота и спросил:
– Вильгельм Вениаминович, а что делать, когда не пишется?
Поэт-переводчик Вильгельм Вениаминович Левик (1907–1982).
Фотография А. Кривомазова
Это не кот В. В. Левика, но очень похожий на него всей своей статью «Кот Казанский, Наум Астраханский, Разум Сибирский; сладко жил, сладко ел…», один из героев, изображённый на лубочных картинках начала XVIII в.
Кот как будто сплетён из клубков шерсти. Он толстый, сильный, зубастый. Не кот – загляденье! Видишь, как опирается он на когти, похожие на острые крючки? А ушки у него стоят, точно два свечных пламечка. А уж умён, ох, и умён! Наверняка он тоже любил возлежать на старинных книгах.
– Читать Даля, – ответил хозяин, деликатно извлекая книгу из-под кота. Это оказался один из томов словаря. – И не надо читать подряд, а с любой страницы, с первого попавшегося слова. Очень советую.
Посмотрим наудачу…
Ну, скажем, вы знаете, что такое КУТА΄К? И я не знал. А это – дверная завёртка. И тут же загадка: На лавке кутак, не повернёшь никак. Отгадка: с у ч о к.
Или вот пониже: «КУТА΄С – шнур с кистями, подвеска на шнуре, бахромчатое украшенье… шнуры и плетушки на кивере; аксельбанты…» Отсюда цветочные кутасы, плетеницы, витни, венки или гирлянды… Отсюда кута΄сник, делающий кутасы, шнуры, кисти и бахрому. Говорят: Хмель кута΄сится, вьётся кутасами.
Между прочим, в Отечественной войне 1812 года участвовал молодой генерал – граф Кутайсов. Он командовал артиллерией и погиб в бою под Бородино. Его отец, турок, был камердинером императора Павла I, большим пользовался влиянием при дворе. А в Гражданскую войну получил известность белый генерал – Кута΄сов. Теперь понятно происхождение этих фамилий. Наверно, они идут от кутасников… Как вы думаете?
Вильгельм Вениаминович закрыл книгу.
– Пройдёт год-другой, и сами не заметите, какую службу сослужит вам Даль.
Я посмотрел на кота, и мне показалось, что он одобрительно моргнул.
Эх, моргать-то легко, а попробуй почитай… словарные тома.
У нас дома был четырёхтомный «Толковый словарь русского языка» под редакцией профессора Д. Н. Ушакова. Мой дедушка Алёша подарил его моему отцу с надписью:
«Женечке в день рождения.
10 мая 1949 г. Папа».
Этот словарь издали в 1935–1940 гг., а переиздали в 1947–1948 гг. В его подготовке, которая заняла более десяти лет, принимали участие многие замечательные ученые. Они составили словарь с о в р е м е н н о г о русского л и т е р а т у р н о г о языка первой половины XX в. К этому справочнику обращались все, кто хотел узнать, что значит то или иное слово, встретившееся на страницах нового художественного произведения, в газете, услышанное по радио (в то время телевидения ещё не было). Я тоже искал «в Ушакове» объяснение значений незнакомых слов. Правда, редко. Мне казалось, что все необходимые слова я и так знаю. Тем более иметь в доме два толковых словаря (В. И. Даля и под редакцией Д. Н. Ушакова) было, по-моему, лишним. Но когда осенью 1984 г. в немецком городе Халле в магазине советской книги мне попалось переиздание словаря Даля, почти недоступное в то время в Москве, меня охватил какой-то жар, азарт книгочея, жгучее желание купить именно то, что я когда-то считал для себя совершенно необязательным.
И вот стоит у меня под рукой на книжной полке «Толковый словарь живого великорусского языка». Четыре тома с золотыми корешками, а в томах уйма слов! Да что там уйма! Уймища. Свыше двухсот тысяч разных русских слов! Для сравнения скажу, что в семнадцатитомном «Словаре современного русского литературного языка» (1948–1965), подготовленного Академией наук СССР, сто двадцать тысяч слов. Такое большое различие (200 тысяч слов и120 тысяч) несложно объяснить. В «академическом» словаре представлены лишь слова литературного языка, а у Даля отражен разговорный язык, множество областных, диалектных слов. И собрал все эти слова, объяснил их значения, снабдил примерами не академический институт, а, по существу, один человек – Владимир Иванович Даль. Такой труд называется подвижническим или, короче, – подвигом.
Словарь напечатан в две колонки, шрифт убористый, правописание, принятое при жизни Даля, а для нас старинное, с буквами ѣ (ять), Θ (фита), ѵ (ижица), i (и). Кажется: нет, не подступиться, не одолеть.
Но давай прислушаемся к напутствию Левика и вместе раскроем некоторые страницы Далева словаря. Страничек этих будет совсем немного, зато прочитаем мы их подробно – так, чтобы отчётливей и полнее представить, какой дар преподнёс нам Владимир Иванович Даль.
Наше знакомство со словарём начнётся, впрочем, со сказки.
Много сказок записал, обработал и сочинил В. И. Даль. Часть из них переиздаётся до сих пор.
Есть у Владимира Ивановича сказка-загадка про старика-годовика. Сказывается она так.
«Вышел старик-годовик. Стал он махать рукавом и пускать птиц. Каждая птица со своим особым именем. Махнул старик-годовик первый раз – и полетели первые три птицы. Повеял холод, мороз.
Махнул старик-годовик второй раз – и полетела вторая тройка. Снег стал таять, на полях показались цветы.
Махнул старик-годовик третий раз – полетела третья тройка. Стало жарко, душно, знойно. Мужики стали жать рожь.
Махнул старик-годовик четвертый раз – и полетели ещё три птицы. Подул холодный ветер, посыпался частый дождь, залегли туманы.
А птицы были не простые. У каждой птицы по четыре крыла. В каждом крыле по семь перьев. Каждое перо тоже со своим именем. Одна половина пера белая, другая – чёрная. Махнёт птица раз – станет светлым-светло, махнёт другой – станет темным-темно.
Что это за птицы вылетели из рукава старика-годовика? Какие это четыре крыла у каждой птицы? Какие семь перьев в каждом крыле?
Что это значит, что у каждого пера одна половина белая, а другая – чёрная?»
А я добавлю от себя ещё один вопрос: почему птицы вылетали по трое?
Пусть отгаданные тобой слова-разгадки послужат нам ключиками к словарю В. И. Даля. С их помощью мы будем «отмыкать» словарь – раскрывать его на подходящих словарных статьях и вместе подробно прочитывать со всеми толкованиями, со многими примерами из живой речи. Кроме того, мы станем открывать словарь на статьях, посвящённых временам года, разным возрастам человеческой жизни, миру русского крестьянина. Всё это, а также картинки народного быта, записанные самим Далем, и рассказы о его жизни составят содержание нашей книги. Она немного похожа на слоёный пирог. В нашем «пироге» четыре больших «куска» – четыре части, а каждая часть состоит из шести глав – «коржей»:
– слово – время года по «Толковому словарю живого великорусского языка» Даля;
– рассказ о жизни Владимира Ивановича Даля;
– слово-отгадка из сказки про старика-годовика;
– возраст человека по словарю Даля;
– мир крестьянина по словарю Даля;
– картинка народного быта из очерков, рассказов В. И. Даля.
Такое «многослойное» построение книги связано с тем, что жизнь Владимира Ивановича невозможно представить себе отдельно от его словаря, сборника пословиц; от его очерков, сказок… Допустим, мы могли бы, казалось, вначале поведать о жизни, а потом перейти к словарю, к литературному творчеству. Но нет, судьба Даля и работа над словарём, его собирательство и собственное сочинительство неразрывны; из года в год они сопутствовали друг другу.
В конце некоторых глав ты найдёшь задания. Они научат тебя практически пользоваться словарём, преодолевать трудности в поиске слов. Для ответов на задания надо иметь под рукой словарь В. И. Даля. Постарайся его разыскать.
Первое издание словаря вышло в свет в 1863–1866 гг. Второе, как сообщается на титуле, «исправленное и значительно умноженное по рукописи автора», – в 1880 г. С тех пор именно оно многократно переиздавалось и переиздаётся по сей день.
Наша книга иллюстрирована репродукциями с картин русских художников. Многие из них были современниками Даля и воспринимали мир таким, каким видел его Даль. Кроме живописи и рисунков в книге представлено народное искусство, знаменитые русские лубки, лаковые миниатюры Палеха, детские игрушки, предметы быта. Наряду с прославленными произведениями мы выбирали и малоизвестные, расширяющие твой кругозор. Почти все они подобраны редактором книги Глебом Васильевичем Карпюком, за что автор выражает ему свою глубокую признательность. Часть иллюстраций снабжена пояснениями, которые дополняют текст.
Владимир Иванович создал словарь, охвативший все стороны жизни человека: быт и ремёсла, крестьянский труд и военное дело, искусство и науки, профессиональные и даже тайные языки, поэтому книга о словаре, касаясь этих тем, сама нежданно становится как бы подступом к истории русской культуры.
Задание
Первое задание – разгадай вопросы В. И. Даля.
Что за птицы вылетали из рукава старика-годовика?
Что означают четыре крыла у каждой птицы?
Что подразумевается под семью перьями в каждом крыле?
Что значат белая и чёрная половины пера?
И последний вопрос – мой: почему птицы вылетали по трое?
Спустя годы меня пригласил в гости один поэт-переводчик. Он переводил стихи с немецкого, французского, португальского языков, хорошо их знал, но особенно тонко чувствовал русскую речь. Его звали Вильгельм Вениаминович Л е в и к. Я познакомился с ним на вечере поэзии в Музее А. С. Пушкина, попросил разрешения показать свои стихи, и Вильгельм Вениаминович позвал меня к себе.
Мы сидели с хозяином в его кабинете за широким письменным столом, полным бумаг и книг, а на столе между нами, на толстом словарном томе пышно возлежал рыжий в белых подпалинах кот. Не мигая смотрел он на меня ясными зелёными глазами.
– Это он вас изучает, – сказал Левик.
Я отвёл взгляд от зеленоглазого кота и спросил:
– Вильгельм Вениаминович, а что делать, когда не пишется?
Фотография А. Кривомазова
Кот как будто сплетён из клубков шерсти. Он толстый, сильный, зубастый. Не кот – загляденье! Видишь, как опирается он на когти, похожие на острые крючки? А ушки у него стоят, точно два свечных пламечка. А уж умён, ох, и умён! Наверняка он тоже любил возлежать на старинных книгах.
– Читать Даля, – ответил хозяин, деликатно извлекая книгу из-под кота. Это оказался один из томов словаря. – И не надо читать подряд, а с любой страницы, с первого попавшегося слова. Очень советую.
Посмотрим наудачу…
Ну, скажем, вы знаете, что такое КУТА΄К? И я не знал. А это – дверная завёртка. И тут же загадка: На лавке кутак, не повернёшь никак. Отгадка: с у ч о к.
Или вот пониже: «КУТА΄С – шнур с кистями, подвеска на шнуре, бахромчатое украшенье… шнуры и плетушки на кивере; аксельбанты…» Отсюда цветочные кутасы, плетеницы, витни, венки или гирлянды… Отсюда кута΄сник, делающий кутасы, шнуры, кисти и бахрому. Говорят: Хмель кута΄сится, вьётся кутасами.
Между прочим, в Отечественной войне 1812 года участвовал молодой генерал – граф Кутайсов. Он командовал артиллерией и погиб в бою под Бородино. Его отец, турок, был камердинером императора Павла I, большим пользовался влиянием при дворе. А в Гражданскую войну получил известность белый генерал – Кута΄сов. Теперь понятно происхождение этих фамилий. Наверно, они идут от кутасников… Как вы думаете?
Вильгельм Вениаминович закрыл книгу.
– Пройдёт год-другой, и сами не заметите, какую службу сослужит вам Даль.
Я посмотрел на кота, и мне показалось, что он одобрительно моргнул.
Эх, моргать-то легко, а попробуй почитай… словарные тома.
У нас дома был четырёхтомный «Толковый словарь русского языка» под редакцией профессора Д. Н. Ушакова. Мой дедушка Алёша подарил его моему отцу с надписью:
«Женечке в день рождения.
10 мая 1949 г. Папа».
Этот словарь издали в 1935–1940 гг., а переиздали в 1947–1948 гг. В его подготовке, которая заняла более десяти лет, принимали участие многие замечательные ученые. Они составили словарь с о в р е м е н н о г о русского л и т е р а т у р н о г о языка первой половины XX в. К этому справочнику обращались все, кто хотел узнать, что значит то или иное слово, встретившееся на страницах нового художественного произведения, в газете, услышанное по радио (в то время телевидения ещё не было). Я тоже искал «в Ушакове» объяснение значений незнакомых слов. Правда, редко. Мне казалось, что все необходимые слова я и так знаю. Тем более иметь в доме два толковых словаря (В. И. Даля и под редакцией Д. Н. Ушакова) было, по-моему, лишним. Но когда осенью 1984 г. в немецком городе Халле в магазине советской книги мне попалось переиздание словаря Даля, почти недоступное в то время в Москве, меня охватил какой-то жар, азарт книгочея, жгучее желание купить именно то, что я когда-то считал для себя совершенно необязательным.
И вот стоит у меня под рукой на книжной полке «Толковый словарь живого великорусского языка». Четыре тома с золотыми корешками, а в томах уйма слов! Да что там уйма! Уймища. Свыше двухсот тысяч разных русских слов! Для сравнения скажу, что в семнадцатитомном «Словаре современного русского литературного языка» (1948–1965), подготовленного Академией наук СССР, сто двадцать тысяч слов. Такое большое различие (200 тысяч слов и120 тысяч) несложно объяснить. В «академическом» словаре представлены лишь слова литературного языка, а у Даля отражен разговорный язык, множество областных, диалектных слов. И собрал все эти слова, объяснил их значения, снабдил примерами не академический институт, а, по существу, один человек – Владимир Иванович Даль. Такой труд называется подвижническим или, короче, – подвигом.
Словарь напечатан в две колонки, шрифт убористый, правописание, принятое при жизни Даля, а для нас старинное, с буквами ѣ (ять), Θ (фита), ѵ (ижица), i (и). Кажется: нет, не подступиться, не одолеть.
Но давай прислушаемся к напутствию Левика и вместе раскроем некоторые страницы Далева словаря. Страничек этих будет совсем немного, зато прочитаем мы их подробно – так, чтобы отчётливей и полнее представить, какой дар преподнёс нам Владимир Иванович Даль.
Наше знакомство со словарём начнётся, впрочем, со сказки.
Много сказок записал, обработал и сочинил В. И. Даль. Часть из них переиздаётся до сих пор.
Есть у Владимира Ивановича сказка-загадка про старика-годовика. Сказывается она так.
«Вышел старик-годовик. Стал он махать рукавом и пускать птиц. Каждая птица со своим особым именем. Махнул старик-годовик первый раз – и полетели первые три птицы. Повеял холод, мороз.
Махнул старик-годовик второй раз – и полетела вторая тройка. Снег стал таять, на полях показались цветы.
Махнул старик-годовик третий раз – полетела третья тройка. Стало жарко, душно, знойно. Мужики стали жать рожь.
Махнул старик-годовик четвертый раз – и полетели ещё три птицы. Подул холодный ветер, посыпался частый дождь, залегли туманы.
А птицы были не простые. У каждой птицы по четыре крыла. В каждом крыле по семь перьев. Каждое перо тоже со своим именем. Одна половина пера белая, другая – чёрная. Махнёт птица раз – станет светлым-светло, махнёт другой – станет темным-темно.
Что это значит, что у каждого пера одна половина белая, а другая – чёрная?»
А я добавлю от себя ещё один вопрос: почему птицы вылетали по трое?
– слово – время года по «Толковому словарю живого великорусского языка» Даля;
– рассказ о жизни Владимира Ивановича Даля;
– слово-отгадка из сказки про старика-годовика;
– возраст человека по словарю Даля;
– мир крестьянина по словарю Даля;
– картинка народного быта из очерков, рассказов В. И. Даля.
Такое «многослойное» построение книги связано с тем, что жизнь Владимира Ивановича невозможно представить себе отдельно от его словаря, сборника пословиц; от его очерков, сказок… Допустим, мы могли бы, казалось, вначале поведать о жизни, а потом перейти к словарю, к литературному творчеству. Но нет, судьба Даля и работа над словарём, его собирательство и собственное сочинительство неразрывны; из года в год они сопутствовали друг другу.
В конце некоторых глав ты найдёшь задания. Они научат тебя практически пользоваться словарём, преодолевать трудности в поиске слов. Для ответов на задания надо иметь под рукой словарь В. И. Даля. Постарайся его разыскать.
Первое издание словаря вышло в свет в 1863–1866 гг. Второе, как сообщается на титуле, «исправленное и значительно умноженное по рукописи автора», – в 1880 г. С тех пор именно оно многократно переиздавалось и переиздаётся по сей день.
Наша книга иллюстрирована репродукциями с картин русских художников. Многие из них были современниками Даля и воспринимали мир таким, каким видел его Даль. Кроме живописи и рисунков в книге представлено народное искусство, знаменитые русские лубки, лаковые миниатюры Палеха, детские игрушки, предметы быта. Наряду с прославленными произведениями мы выбирали и малоизвестные, расширяющие твой кругозор. Почти все они подобраны редактором книги Глебом Васильевичем Карпюком, за что автор выражает ему свою глубокую признательность. Часть иллюстраций снабжена пояснениями, которые дополняют текст.
Владимир Иванович создал словарь, охвативший все стороны жизни человека: быт и ремёсла, крестьянский труд и военное дело, искусство и науки, профессиональные и даже тайные языки, поэтому книга о словаре, касаясь этих тем, сама нежданно становится как бы подступом к истории русской культуры.
Задание
Первое задание – разгадай вопросы В. И. Даля.
Что за птицы вылетали из рукава старика-годовика?
Что означают четыре крыла у каждой птицы?
Что подразумевается под семью перьями в каждом крыле?
Что значат белая и чёрная половины пера?
И последний вопрос – мой: почему птицы вылетали по трое?
Зов – дело великое
Зимний путь
Есть в Подмосковье, под Звенигородом, на берегу Москвы-реки место, которое я называю Шмелиным лугом. Впервые случайно набрёл на него как-то летом. Потом приезжал весной…
Знаешь что? У меня предложение. Давай вместе побываем в разные времена года на Шмелином лугу. А сейчас представим себе, как выглядит он зимою.
Москва-река здесь не такая широкая, как в городе. А в холодную пору она ещё как будто бы съёживается, замерзает. Лёд, припорошённый снегом, сковывает реку. Словно остовы раскрытых сухих вееров, то косо, то прямо замерли вдоль неё прибрежные ивы. А между ивами и лесом – покатый берег: тихий, белый от снега. Сперва он кажется безжизненным. Но вот выблеснет солнце из-под серого, дымного облака, зальёт ярким, оранжевым светом снежные залежи, и они вспыхнут, засеребрятся мириадами крупинок, оживив всё вокруг. А из ближнего леса, от пригнетённого к земле морозом и снегом орешника, от стрельчатых сосен с белыми шапками на зелёной хвое высоких крон послышится короткая россыпь барабанной дроби:
– Тр-ррр… Пауза.
И снова коротко и дробно:
– Тр-ррр…
Это трудится невидимый дятел, и его звучная трещотка напоминает нам о том, что зима – только сон природы; что и в зимнюю стужу вершится непрерывный подвиг жизни.
И всё-таки сон этот крепкий и долгий. Всё живое как бы замирает, погружается в забытьё. Бережёт тепло. Не пускает холод под пух и мех, под кору и кровлю. Если городская кутерьма и зимой не стихает, то природа, а с ней и вся деревенская жизнь становятся затаённей, глуше, молчаливей. После метели избы стоят заваленные снегом по самые крыши. Дверь не отворишь. На улицу не выйти. Вот и сидят люди в домах. Кто мастерит, кто занимается рукоделием, кто еду варит, кто детей укачивает, а кто и сказки сказывает. Недаром зимой такие длинные ночи, что они затягивают в себя и утренний час, и вечерний. Неотделимый от природы человек тоже испытывает силу зимнего сна и не противится ей. Тем более что в домашнем уюте, в потрескиванье жарко натопленной печи есть своя, знакомая с раннего детства отрада…
А теперь обратимся к «Толковому словарю живого великорусского языка» за первым для нас словом: зима.
Ты знаешь, что слова в словаре располагаются по алфавиту. Найдём то, что хотим: з… зи… ЗИМА.
…одно из четырёх времён года, от начала морозов и зимнего пути до весенней распутицы. Зима стала, реки стали, снег выпал…
Зимний сон.
Картина художника А. М. Васнецова. 1908–1914 гг.
Пожалуй, это мы и так знаем, без словаря. Но тут-то и начинается самое интересное.
Даль записывает: зи΄мка, зи΄мочка, зи΄мушка, зи΄монька. А если она суровая, долгая? То – зи΄мища. А если хилая, слякотная? Тогда так себе – зими΄шка.
Лето нарекали припаси΄хой, зиму – прибери΄хой.
Есть примета: иней на деревьях к морозам, туман к оттепелям.
Вместо «прошлой осенью» или «прошлой зимой» говаривали: о΄сенесь ли, зи΄мусь ли был он, сказывают, в городе. Не знаю, как тебе, а мне милее эти древние, распевные осенесь, зимусь…
Ещё летом народ примечал, какой будет предстоящая зима. По старому календарю год состоял из дней, названных в честь разных святых: когда какой из них родился. По имени ближайшего в календаре святого называли и новорождённых. Русские крестьяне обращались не к числам, а к именам. Говорили, например, что ребёнок родился не «третьего августа», а «на Исакия»; не «десятого августа», а «на Лаврентия». Во времена Даля существовал старый стиль календаря, сейчас – новый стиль. Разница между ними 13 суток. Если по старому стилю, например, 3 августа, то по новому – 16 августа.
Так вот. На Исакия вихри к крутой зиме (3 августа). На Лаврентия смотрят в полдни на воду: коли тиха, то осень будет тихая, а зима без вьюг (10 августа).
Наша современная жизнь, особенно городская, сильно отличается от той старой, деревенской, из которой черпал свои примеры В. И. Даль. Ну кому из нас придёт в голову ждать вихри на Исакия или смотреть тиха ли вода на Лаврентия? Мы и примет-то таких не слыхивали. И вообще отношение к приметам у нас несерьёзное. А между тем народные приметы – это о п ы т н о е е с т е с т в о з н а н и е. Приметы основаны на регулярном повторе. То, что происходит случайно, – не примета. Приметой становится устойчиво повторяющееся наблюдение. Два разделённых во времени события происходят из года в год. Одно из них всегда верно предсказывается другим. Говорят: хлебу урожай, так зима холодна, – значит, урожайная пора к суровой зиме. Чтобы стать приметой, такое чередование двух событий должно повторяться постоянно раз от разу.
Но как ни зи΄мно (морозно), как ни зи΄мненько (холодне΄нько), как ни зимнова΄то (студеновато) снежной порой, а в зимний холод всякий молод, а зима в одну ночь становится, и вот уже по водам и болотам, где летом нет езды, пролегает зи΄мник – короткий и удобный зимний путь, и бежит по нему резвая лошадка, запряжённая в русские сани, искрится солнышко, радуется заждавшаяся воли душа, выпархивает из-под саней зазевавшийся зи΄мородок, и славит зиму опушённый снежком возница – весёлый зимохва΄л!
А навстречу с гиком-свистом под перезвон колокольчиков мчится тройка украшенных серебряной сбруей коней. Храпят «кони-звери»; молотят дорогу копытами, вздымая снежную пыль.
– Э-эх, сторонись!..
Московская тройка.
Картина художника М. И. Авилова. 1938 г.
Задания
1. Суффиксы способны придавать слову разные оттенки. Как можно назвать маленькую вьюгу? А большую? Маленького ямщика? А совсем крохотного? Маленькую лошадь? А слабую?
2. Раскрой словарь Даля на букву «З», найди статью ЗИМА. Какие ещё пословицы и поговорки про зиму есть в словаре?
Есть в Подмосковье, под Звенигородом, на берегу Москвы-реки место, которое я называю Шмелиным лугом. Впервые случайно набрёл на него как-то летом. Потом приезжал весной…
Знаешь что? У меня предложение. Давай вместе побываем в разные времена года на Шмелином лугу. А сейчас представим себе, как выглядит он зимою.
Москва-река здесь не такая широкая, как в городе. А в холодную пору она ещё как будто бы съёживается, замерзает. Лёд, припорошённый снегом, сковывает реку. Словно остовы раскрытых сухих вееров, то косо, то прямо замерли вдоль неё прибрежные ивы. А между ивами и лесом – покатый берег: тихий, белый от снега. Сперва он кажется безжизненным. Но вот выблеснет солнце из-под серого, дымного облака, зальёт ярким, оранжевым светом снежные залежи, и они вспыхнут, засеребрятся мириадами крупинок, оживив всё вокруг. А из ближнего леса, от пригнетённого к земле морозом и снегом орешника, от стрельчатых сосен с белыми шапками на зелёной хвое высоких крон послышится короткая россыпь барабанной дроби:
– Тр-ррр… Пауза.
И снова коротко и дробно:
– Тр-ррр…
Это трудится невидимый дятел, и его звучная трещотка напоминает нам о том, что зима – только сон природы; что и в зимнюю стужу вершится непрерывный подвиг жизни.
И всё-таки сон этот крепкий и долгий. Всё живое как бы замирает, погружается в забытьё. Бережёт тепло. Не пускает холод под пух и мех, под кору и кровлю. Если городская кутерьма и зимой не стихает, то природа, а с ней и вся деревенская жизнь становятся затаённей, глуше, молчаливей. После метели избы стоят заваленные снегом по самые крыши. Дверь не отворишь. На улицу не выйти. Вот и сидят люди в домах. Кто мастерит, кто занимается рукоделием, кто еду варит, кто детей укачивает, а кто и сказки сказывает. Недаром зимой такие длинные ночи, что они затягивают в себя и утренний час, и вечерний. Неотделимый от природы человек тоже испытывает силу зимнего сна и не противится ей. Тем более что в домашнем уюте, в потрескиванье жарко натопленной печи есть своя, знакомая с раннего детства отрада…
А теперь обратимся к «Толковому словарю живого великорусского языка» за первым для нас словом: зима.
Ты знаешь, что слова в словаре располагаются по алфавиту. Найдём то, что хотим: з… зи… ЗИМА.
…одно из четырёх времён года, от начала морозов и зимнего пути до весенней распутицы. Зима стала, реки стали, снег выпал…
Картина художника А. М. Васнецова. 1908–1914 гг.
Пожалуй, это мы и так знаем, без словаря. Но тут-то и начинается самое интересное.
Даль записывает: зи΄мка, зи΄мочка, зи΄мушка, зи΄монька. А если она суровая, долгая? То – зи΄мища. А если хилая, слякотная? Тогда так себе – зими΄шка.
Лето нарекали припаси΄хой, зиму – прибери΄хой.
Есть примета: иней на деревьях к морозам, туман к оттепелям.
Вместо «прошлой осенью» или «прошлой зимой» говаривали: о΄сенесь ли, зи΄мусь ли был он, сказывают, в городе. Не знаю, как тебе, а мне милее эти древние, распевные осенесь, зимусь…
Ещё летом народ примечал, какой будет предстоящая зима. По старому календарю год состоял из дней, названных в честь разных святых: когда какой из них родился. По имени ближайшего в календаре святого называли и новорождённых. Русские крестьяне обращались не к числам, а к именам. Говорили, например, что ребёнок родился не «третьего августа», а «на Исакия»; не «десятого августа», а «на Лаврентия». Во времена Даля существовал старый стиль календаря, сейчас – новый стиль. Разница между ними 13 суток. Если по старому стилю, например, 3 августа, то по новому – 16 августа.
Так вот. На Исакия вихри к крутой зиме (3 августа). На Лаврентия смотрят в полдни на воду: коли тиха, то осень будет тихая, а зима без вьюг (10 августа).
Наша современная жизнь, особенно городская, сильно отличается от той старой, деревенской, из которой черпал свои примеры В. И. Даль. Ну кому из нас придёт в голову ждать вихри на Исакия или смотреть тиха ли вода на Лаврентия? Мы и примет-то таких не слыхивали. И вообще отношение к приметам у нас несерьёзное. А между тем народные приметы – это о п ы т н о е е с т е с т в о з н а н и е. Приметы основаны на регулярном повторе. То, что происходит случайно, – не примета. Приметой становится устойчиво повторяющееся наблюдение. Два разделённых во времени события происходят из года в год. Одно из них всегда верно предсказывается другим. Говорят: хлебу урожай, так зима холодна, – значит, урожайная пора к суровой зиме. Чтобы стать приметой, такое чередование двух событий должно повторяться постоянно раз от разу.
Но как ни зи΄мно (морозно), как ни зи΄мненько (холодне΄нько), как ни зимнова΄то (студеновато) снежной порой, а в зимний холод всякий молод, а зима в одну ночь становится, и вот уже по водам и болотам, где летом нет езды, пролегает зи΄мник – короткий и удобный зимний путь, и бежит по нему резвая лошадка, запряжённая в русские сани, искрится солнышко, радуется заждавшаяся воли душа, выпархивает из-под саней зазевавшийся зи΄мородок, и славит зиму опушённый снежком возница – весёлый зимохва΄л!
А навстречу с гиком-свистом под перезвон колокольчиков мчится тройка украшенных серебряной сбруей коней. Храпят «кони-звери»; молотят дорогу копытами, вздымая снежную пыль.
– Э-эх, сторонись!..
Картина художника М. И. Авилова. 1938 г.
Задания
1. Суффиксы способны придавать слову разные оттенки. Как можно назвать маленькую вьюгу? А большую? Маленького ямщика? А совсем крохотного? Маленькую лошадь? А слабую?
2. Раскрой словарь Даля на букву «З», найди статью ЗИМА. Какие ещё пословицы и поговорки про зиму есть в словаре?
Салют, гардемарины!
У офицера датской королевской армии Матвея Даля был очень способный сын. Иоганн Даль закончил Йенский университет в Германии, где изучил богословие и филологию, то есть науки о Боге и о слове. Особенно преуспел Иоганн в иностранных языках. Он овладел всеми основными европейскими языками, включая русский. Слух о даровитом датчанине дошёл до Екатерины II. Императрица пригласила молодого учёного в Санкт-Петербург на почётную должность библиотекаря. Иоганн принял предложение. Однако работа с книгами показалась ему недостаточной. Более важной посчитал он для себя заботу о больных и немощных. Снова отправившись в Йену и выучившись там на доктора медицины, Даль возвращается в Россию уже навсегда. С тех пор имя своё он пишет по русскому обычаю: Иван Матвеев сын Даль.
Летом 1798 г. Иван Матвеевич с женой Марией приехал на Луганский литейный завод, чтобы занять должность старшего лекаря. Дали поселились в отдельном доме на Английской улице. Здесь через три года у них родился первый из четырёх сыновей – Владимир. Но заботиться Ивану Матвеевичу приходилось не только о собственных детях. У него на попечении было много рабочих. Дел хватало. Зато вечера он мог посвящать семье. Когда семья собиралась вместе, всех объединял интерес к слову. Бабушка Володи (мамина мама) происходила из французского дворянского рода де'Мальи. Она переводила на русский произведения писателей-иностранцев. Бабушкины переводы стали первым чтением внука. На пяти языках говорила мама Володи. Так что и по отцовской, и по материнской линиям он унаследовал врождённое чувство слова, богатый словарь. Интересно, а что это такое и зачем это нужно? Конечно, объясняться можно и жестами. Переживания выражать восклицаниями типа: «Ох!», «Ах!», «Ух, ты!», «Эх, вы…» Новость сообщить в нескольких полубессвязных словах: «Шурик, а я, ну, это самое… как его?.. понял?.. Эх, блин!.. Короче: трояк за диктант… Ур-ра!!!» Дело, однако, в том, что на таком языке можно высказывать лишь что-то очень простецкое, или, как говорят, профанное, а чувства выражать самые примитивные. Как только тебе понадобится изъясниться посодержательней, потоньше, по-сложней, сразу же скажется нехватка слов, то есть бедность словаря. А ведь помимо точной передачи смысла, речь должна быть ещё и верной по чувству, по тону, по уместности словоупотребления. Твои возможности говорить интересно, убедительно, ярко напрямую зависят от разнообразия вариантов выражения одного и того же смысла, когда ты точно улавливаешь, какое слово следует употребить именно в этот момент, именно в этом месте, а от чего надо воздержаться. О высоком, стройном паруснике смешно и неверно сказать, что он прыгал по волнам или мчался на всех парах. Парусник не белка. Он не скачет, а быстро и плавно скользит, подгоняемый ветром, гибко накреняясь на поворотах. И не может он мчаться на всех парах, ведь это – парусник, значит, движет им не паровая машина, а лишь волны да ветер, потому и летит он на всех парусах. Кажется, подумаешь: пар или парус – невелика разница, всего две буквы! Но именно такими «мелочами» проверяется знание языка и сути дела. Они неразделимы.
Летом 1798 г. Иван Матвеевич с женой Марией приехал на Луганский литейный завод, чтобы занять должность старшего лекаря. Дали поселились в отдельном доме на Английской улице. Здесь через три года у них родился первый из четырёх сыновей – Владимир. Но заботиться Ивану Матвеевичу приходилось не только о собственных детях. У него на попечении было много рабочих. Дел хватало. Зато вечера он мог посвящать семье. Когда семья собиралась вместе, всех объединял интерес к слову. Бабушка Володи (мамина мама) происходила из французского дворянского рода де'Мальи. Она переводила на русский произведения писателей-иностранцев. Бабушкины переводы стали первым чтением внука. На пяти языках говорила мама Володи. Так что и по отцовской, и по материнской линиям он унаследовал врождённое чувство слова, богатый словарь. Интересно, а что это такое и зачем это нужно? Конечно, объясняться можно и жестами. Переживания выражать восклицаниями типа: «Ох!», «Ах!», «Ух, ты!», «Эх, вы…» Новость сообщить в нескольких полубессвязных словах: «Шурик, а я, ну, это самое… как его?.. понял?.. Эх, блин!.. Короче: трояк за диктант… Ур-ра!!!» Дело, однако, в том, что на таком языке можно высказывать лишь что-то очень простецкое, или, как говорят, профанное, а чувства выражать самые примитивные. Как только тебе понадобится изъясниться посодержательней, потоньше, по-сложней, сразу же скажется нехватка слов, то есть бедность словаря. А ведь помимо точной передачи смысла, речь должна быть ещё и верной по чувству, по тону, по уместности словоупотребления. Твои возможности говорить интересно, убедительно, ярко напрямую зависят от разнообразия вариантов выражения одного и того же смысла, когда ты точно улавливаешь, какое слово следует употребить именно в этот момент, именно в этом месте, а от чего надо воздержаться. О высоком, стройном паруснике смешно и неверно сказать, что он прыгал по волнам или мчался на всех парах. Парусник не белка. Он не скачет, а быстро и плавно скользит, подгоняемый ветром, гибко накреняясь на поворотах. И не может он мчаться на всех парах, ведь это – парусник, значит, движет им не паровая машина, а лишь волны да ветер, потому и летит он на всех парусах. Кажется, подумаешь: пар или парус – невелика разница, всего две буквы! Но именно такими «мелочами» проверяется знание языка и сути дела. Они неразделимы.