Страница:
– Вам удается быть смешным, и это вам идет, – усмехнулась француженка.
– Пожалуйста, оставьте свои замечания…
– Вы так и будете притворяться?
– Не начинайте! – не выдержал Андрей.
– Зато у меня есть что сказать, – перешла она в наступление.
– Не понял… – он покрылся потом.
– Вы видели меня сегодня? – твердо спросила она.
– Где?
– Не делайте из меня идиотку!
– Не понимаю, о чем вы, – Краснов попятился назад как краб.
– Стойте! Вы преследовали меня после того, как я… Не отпирайтесь!
«Боже милостивый! – мысленно застонал Андрей. – Нужно как-то выпутаться! Включай же свои профессиональные штучки…»
– Это останется между нами! – шепотом выдавил он. – Я никому не скажу!
Катрин смело взяла его за руку:
– Что не скажете?
– Сами знаете что! Я должен был сказать, как законопослушный гражданин, куда следует, но я не скажу. Даю слово! Рот на замке. Поймите, ведь я скрываю преступление и сам могу пострадать!
– Поймите, я не могла иначе! – перешла на шепот Катрин. – Если бы не я его, то он бы меня! Настоящий палач был готов убить меня. За этим он и приехал, а я всего лишь оборонялась. Это вышло случайно, я боролась за свою жизнь, ради себя! Я не убийца!
– Прекратите, нас могут услышать! Давайте делать вид, что совершенно друг друга не знаем. Повторяю, ни уважаемый мною Сан Саныч, ни полиция – никто ни о чем не узнает. Я буду нем как рыба, только исчезните из моей жизни. Исчезните навсегда. Вы подставляете меня, втягиваете в свою криминальную авантюру. Мне незачем знать, кого вы грохнули, и что тот покойник хотел от вас – это ваше личное дело, и не мне вас судить. Я виноват, что поехал за вами, сознаюсь. Глупец! Разойдемся навсегда?
– Вы ведете себя как баба!
Краснов вдохнул полной грудью и замолчал. Он и вправду слишком разгорячился. Давно с ним такого не происходило. Эмоции бьют через край, и эта женщина расшатала его нервы. Он зол, истощен, унижен. Андрей почувствовал, что хочет ударить ее. Хочет, но не может. Он никогда не поднимал руку на женщину, только однажды на свою жену, если это не исключение. В отличие от него супруга в порыве страсти пускала в ход кулаки и ногти, правда такое случалось только перед разводом.
– Успокоились? – презрительно спросила Катрин, понимая, что пора переходить в наступление. Он не в силах сопротивляться. Напуган. Растерян. Осталось дожать его, и он будет служить ей верой и правдой. – Пусть вы и обещали молчать, но все равно видели это собственными глазами, а значит, можете в любой удобный момент сдать меня. Я не доверяю случайным встречным и хочу вас предупредить, что держать рот на замке в ваших же интересах.
– Отлично, теперь вы будете угрожать мне?!
– Не перебивайте, это неприлично. За мной охотятся опасные мерзавцы, они не оставляют свидетелей. Один неверный шаг, и вы под прицелом. Я не шучу. Вы печетесь о своей семье и правильно делаете. Семья рискует подвергнуться опасности, и вы будете тому виною.
– Это я без вас прекрасно осознаю, – развел руками Андрей. – Просветили! Давайте прекратим этот бесполезный разговор. Я понял вас, а вы – меня. Считайте, что я забыл вас навсегда. Я человек серьезный: если что-то говорю, то этому стоит верить. Откуда вы свалились на мою грешную голову? Вы и не похожи на француженку.
– Какой догадливый! Вы желаете познакомиться со мной поближе?
– Боже упаси! – рявкнул Краснов. – Наши пути не пересекутся вновь.
– Зря вы так думаете, вдруг пригодитесь, – хитро прищурилась она. – У вас связи, вы полезный человек.
– С чего вы взяли, что я буду вам помогать? – насторожился Краснов. Только этого ему не хватало! Насколько же коварна эта женщина. Она просто так не отстанет, выпьет из него все соки. И насколько же он не уверен в себе, чтобы избавиться от нее.
– У вас нет выбора. Если меня поймают, я не буду умирать одна и легко сдам вас своим палачам. Будем погибать вместе, скучно одной уходить на тот свет.
– Такого безрассудства и такой откровенной наглости я не встречал даже в самой падшей женщине. Шантаж высшего пилотажа, не выкрутишься! Словно паук, вы набросили сеть, из которой мне не выбраться. Позвольте, я задам несколько вопросов, раз мы с вами, как говорится, повязаны. Салов как-то замешен в ваших делишках? Не верится, что он готов рисковать своим положением и связываться с такой проходимкой.
– Давай уж на «ты» перейдем, к чему этот пафос? Обзываешь меня и не испытываешь ни капли жалости к бедной, несчастной девушке, которую чуть не застрелили сегодня. Какое потрясение я пережила! Стыдно должно быть.
– Не притворяйся! – отмахнулся Краснов. – Ты цинична, как моя теща.
Но Катрин действительно изменилась внешне. Глаза покраснели и наполнились слезами, на лице появилась обида и настоящий страх. Еще пара секунд, и она расплачется. Девушка стала похожа на испуганного ребенка, запертого одного в темной комнате.
– Уважаемая! – сжал ее ладонь Краснов. – Мне искренне жаль. Надеюсь, все обойдется. Не плачь, это все заметят. Так что насчет Салова?
Катрин осторожно вытерла мокрый нос:
– Он ничего обо мне не знает. Я хотела с ним подружиться, но судьба свела с тобой. Ты мне подходишь – ты симпатичнее и не откажешь мне, выполнишь все мои просьбы. Я притащилась с ним сюда, чтобы поймать рыбку пожирнее. Салов меня не волнует, причем во всех смыслах.
– История с Францией – блеф? – предположил Андрей, поражаясь ее коварству.
– Это чистая правда.
– Ты там его откопала?
– Сначала там, потом здесь, – Катрин невинно опустила глаза. – Повезло, мир тесен. Пока обойдемся без подробностей, это долгая история.
Краснов не стал перечить. Что ему оставалось?
– Мне любопытно, кто же тот убийца, который сам стал жертвой? Он далеко не славянской внешности. Какое у него гражданство?
– Любопытной Варваре… Повторяю: долгая история. Боюсь загрузить тебя избытком лишней информации. Не переваришь, не справишься, а на тебе и так лица нет. Тебе стоит отдохнуть. Береги себя. Ты нужен своей семье. Жена, дети, стандартный набор?
– Я разведен, остальное тебя не касается. Ты попала в серьезную передрягу, а вместе с тобой и я. Что ж, помирать – так с музыкой.
– Я лично сдаваться не собираюсь. Если бы рассуждала как ты, давно бы лежала в песках Сахары.
– При чем здесь пустыня?
– Ты запутался, – заключила Катрин. – Это хорошо. Мне пора привести себя в порядок. Нас заждались. Тушь не потекла?
– Не вижу, – раздраженно буркнул Андрей. – Твои секреты и недоговорки пугают. Подумать только, ради кого я рискую собственной жизнью! Нет справедливости в этом мире.
«Хам! А я открыла ему душу. Неблагодарный, черствый человек, – возмущалась задетая его нелепым замечанием Катрин. – Не человек, а камень: холодный и бесчувственный. Не пробьешь даже из Царь-пушки. Наш герой глуп как пробка, и он сам это прекрасно понимает».
– Идите, куда шли! – прошипела она. – Но не забывайте меня, ибо я рядом и в любой момент могу навестить вас.
– Вы вычислите мой телефон, адрес? – возмутился Андрей и сложил руки на груди. – Для вас это раз плюнуть? Надеюсь, моя помощь не пригодится. Счастливо!
– Au revoir! – усмехнулась Катрин и поспешила в дамскую комнату.
В продолжение вечера он держался от нее как можно дальше, иногда несмело поглядывая в ее сторону. Девушка не покидала Салова и вела себя вполне непринужденно и естественно. Она уже не робела: шутила, смеялась, что-то шептала на ухо Сан Санычу, а он тихо хихикал в ответ.
Вокруг них собралась надоедливая компания. Катрин притягивала взгляды мужчин и вызывала ревность у женщин. Завидуя ее хладнокровию и беспечному веселью, Краснов угрюмо сидел на широком диване. Одним ухом он слушал невнятную речь бывшего сослуживца, который пересказывал доклад министра, а другим внимал Стоцкому, который еле ворочал языком, но по-прежнему отпускал пошлости и активно жестикулировал.
– Слушай, ты много пропустил! – вещал пожилой коллега с редкими седыми волосами на затылке и в мятом смокинге, но без бабочки. – Шеф озвучил основные направления внешней политики. Мы еще покажем им кузькину мать! Наша партия продемонстрировала всю мощь и значимость для народа. Ты был на последнем обращении президента к совету?
– Нет, – равнодушно ответил Андрей.
– А зря, – икнул сослуживец. – Отлыниваешь от политических событий страны, а ведь она тебя кормит. Она нас защищает. Нас, чиновников! Мы оплот государственности и социальной стабильности. С коррупцией бороться надо, не спорю. Но скажи, как коррупция может бороться сама с собой? Ты не ответишь мне, и я не отвечу, а коррупция отчасти и есть социальная стабильность, без нее невозможно прожить достойно. С ней сложно бороться, ее бы реформировать, дать цивилизованное обличие. Где ты вообще прохлаждался?
– Выходил освежиться, – скрывая раздражение, ответил Краснов. Монолог перебравшего виски сослуживца начинал его угнетать.
– Иной раз самое важное пропустишь, а будет поздно, – пробубнил толстяк. – В следующий раз не выходи. Не пропускай, оказывайся в нужный час в нужном месте. Мы на пороге грандиозных перемен.
– Хм… В этом я сегодня преуспел.
– Молодца! Уважаю, – потрепал его по плечу сослуживец. – Слышал последние новости? Один наш уполномоченный рассказал любопытный случай. Сегодня в центре города обнаружили труп какого-то чудака с удостоверением сотрудника арабского посольства. Страна не раскрывается! То ли шпион он… В общем, дело под контролем ФСБ. Никакой шумихи в прессе, чтобы не навредить двусторонним отношениям. Но если докажут факт шпионажа, скандала не миновать. Вот такие пироги.
«Шпион! – сглотнул Краснов. – Чувствовал я, тут нечисто. А если эта Катрин на нашу или французскую разведку вкалывает? Любая новость как молотком по башне!»
– Скорее всего, типичный шпионаж, – равнодушно произнес Стоцкий. – Не первый раз такое происходит. Интересно, кто осмелился его грохнуть?
– Есть вероятность, что этот «кто-то» находится среди нас, – не сдержался Андрей и мгновенно пожалел о своей оплошности. – Я имею в виду, секретные агенты находятся повсюду. Откуда нам знать? Вы сидите в кабинетах, а вас прослушивают, поэтому важные сделки я заключаю только на личных встречах. На благо отечества, конечно!
– Верно. Собственная безопасность прежде всего, – согласился Стоцкий. – Любая профурсетка в этом зале потенциально может оказаться агентом Моссада.
– Ты прав, – пробурчал Андрей. – И даже не догадываешься насколько.
– А я предлагаю не унывать и поднимаю тост за международную толерантность! – выдал старик и потянулся за полным бокалом.
Стоцкий его поддержал. Андрей обернулся, чтобы взглянуть на виновницу всех страстей, но на прежнем месте ее не оказалось. Он пробежался взглядом по залу, но так и не смог ее обнаружить. Катрин словно испарилась, и вместе с ней исчез Салов.
«Исчезла, даже не попрощавшись. Хоть бы навсегда!» – мечтал Андрей.
Вечер терял смысл. Пришла пора попрощаться и удалиться. Высказав каждому коллеге доброжелательное напутствие и выразив надежду на скорую встречу, Краснов поднялся с дивана и зашагал к парадному выходу, обходя подвыпивших дам на высоких каблуках и их засыпающих кавалеров.
На улице он поймал такси. Голова раскалывалась. Андрей вспомнил про свою машину и позвонил в службу эвакуации – одной головной болью стало меньше.
– Куда едем? – спросил таксист с длинной косой, словно специально отращенной, чтобы дергать за нее в случае экстренного торможения.
– Подальше отсюда, – мрачно ответил Андрей, взглянув на часы, не увидев стрелки.
Он почесал затылок и стал напряженно думать, как провести оставшийся вечер. Эврика! Пусть так поздно, но он должен навестить любимую дочку. Или лучше поговорить с женой, открыть ей свои злоключения? Нет, ей ни к чему его проблемы, по крайней мере, пока они касаются только его одного. Он вдруг осознал, как безумно соскучился по Ксюше. Но если бы не непредвиденные обстоятельства, то он вряд ли добрался бы до нее на неделе. После приема он завалился бы спать или, хуже того, отправился кутить дальше, а на трезвую голову взялся бы разгребать долги, но не нашел бы и часа для дочери. Нехорошо. Нельзя быть таким плохим отцом. Андрей понимал это, и ему стало особенно грустно. Подобные приступы меланхолии учащались, но исправить их не в его силах. А он просто пьян, он явно перебрал сегодня…
5
– Пожалуйста, оставьте свои замечания…
– Вы так и будете притворяться?
– Не начинайте! – не выдержал Андрей.
– Зато у меня есть что сказать, – перешла она в наступление.
– Не понял… – он покрылся потом.
– Вы видели меня сегодня? – твердо спросила она.
– Где?
– Не делайте из меня идиотку!
– Не понимаю, о чем вы, – Краснов попятился назад как краб.
– Стойте! Вы преследовали меня после того, как я… Не отпирайтесь!
«Боже милостивый! – мысленно застонал Андрей. – Нужно как-то выпутаться! Включай же свои профессиональные штучки…»
– Это останется между нами! – шепотом выдавил он. – Я никому не скажу!
Катрин смело взяла его за руку:
– Что не скажете?
– Сами знаете что! Я должен был сказать, как законопослушный гражданин, куда следует, но я не скажу. Даю слово! Рот на замке. Поймите, ведь я скрываю преступление и сам могу пострадать!
– Поймите, я не могла иначе! – перешла на шепот Катрин. – Если бы не я его, то он бы меня! Настоящий палач был готов убить меня. За этим он и приехал, а я всего лишь оборонялась. Это вышло случайно, я боролась за свою жизнь, ради себя! Я не убийца!
– Прекратите, нас могут услышать! Давайте делать вид, что совершенно друг друга не знаем. Повторяю, ни уважаемый мною Сан Саныч, ни полиция – никто ни о чем не узнает. Я буду нем как рыба, только исчезните из моей жизни. Исчезните навсегда. Вы подставляете меня, втягиваете в свою криминальную авантюру. Мне незачем знать, кого вы грохнули, и что тот покойник хотел от вас – это ваше личное дело, и не мне вас судить. Я виноват, что поехал за вами, сознаюсь. Глупец! Разойдемся навсегда?
– Вы ведете себя как баба!
Краснов вдохнул полной грудью и замолчал. Он и вправду слишком разгорячился. Давно с ним такого не происходило. Эмоции бьют через край, и эта женщина расшатала его нервы. Он зол, истощен, унижен. Андрей почувствовал, что хочет ударить ее. Хочет, но не может. Он никогда не поднимал руку на женщину, только однажды на свою жену, если это не исключение. В отличие от него супруга в порыве страсти пускала в ход кулаки и ногти, правда такое случалось только перед разводом.
– Успокоились? – презрительно спросила Катрин, понимая, что пора переходить в наступление. Он не в силах сопротивляться. Напуган. Растерян. Осталось дожать его, и он будет служить ей верой и правдой. – Пусть вы и обещали молчать, но все равно видели это собственными глазами, а значит, можете в любой удобный момент сдать меня. Я не доверяю случайным встречным и хочу вас предупредить, что держать рот на замке в ваших же интересах.
– Отлично, теперь вы будете угрожать мне?!
– Не перебивайте, это неприлично. За мной охотятся опасные мерзавцы, они не оставляют свидетелей. Один неверный шаг, и вы под прицелом. Я не шучу. Вы печетесь о своей семье и правильно делаете. Семья рискует подвергнуться опасности, и вы будете тому виною.
– Это я без вас прекрасно осознаю, – развел руками Андрей. – Просветили! Давайте прекратим этот бесполезный разговор. Я понял вас, а вы – меня. Считайте, что я забыл вас навсегда. Я человек серьезный: если что-то говорю, то этому стоит верить. Откуда вы свалились на мою грешную голову? Вы и не похожи на француженку.
– Какой догадливый! Вы желаете познакомиться со мной поближе?
– Боже упаси! – рявкнул Краснов. – Наши пути не пересекутся вновь.
– Зря вы так думаете, вдруг пригодитесь, – хитро прищурилась она. – У вас связи, вы полезный человек.
– С чего вы взяли, что я буду вам помогать? – насторожился Краснов. Только этого ему не хватало! Насколько же коварна эта женщина. Она просто так не отстанет, выпьет из него все соки. И насколько же он не уверен в себе, чтобы избавиться от нее.
– У вас нет выбора. Если меня поймают, я не буду умирать одна и легко сдам вас своим палачам. Будем погибать вместе, скучно одной уходить на тот свет.
– Такого безрассудства и такой откровенной наглости я не встречал даже в самой падшей женщине. Шантаж высшего пилотажа, не выкрутишься! Словно паук, вы набросили сеть, из которой мне не выбраться. Позвольте, я задам несколько вопросов, раз мы с вами, как говорится, повязаны. Салов как-то замешен в ваших делишках? Не верится, что он готов рисковать своим положением и связываться с такой проходимкой.
– Давай уж на «ты» перейдем, к чему этот пафос? Обзываешь меня и не испытываешь ни капли жалости к бедной, несчастной девушке, которую чуть не застрелили сегодня. Какое потрясение я пережила! Стыдно должно быть.
– Не притворяйся! – отмахнулся Краснов. – Ты цинична, как моя теща.
Но Катрин действительно изменилась внешне. Глаза покраснели и наполнились слезами, на лице появилась обида и настоящий страх. Еще пара секунд, и она расплачется. Девушка стала похожа на испуганного ребенка, запертого одного в темной комнате.
– Уважаемая! – сжал ее ладонь Краснов. – Мне искренне жаль. Надеюсь, все обойдется. Не плачь, это все заметят. Так что насчет Салова?
Катрин осторожно вытерла мокрый нос:
– Он ничего обо мне не знает. Я хотела с ним подружиться, но судьба свела с тобой. Ты мне подходишь – ты симпатичнее и не откажешь мне, выполнишь все мои просьбы. Я притащилась с ним сюда, чтобы поймать рыбку пожирнее. Салов меня не волнует, причем во всех смыслах.
– История с Францией – блеф? – предположил Андрей, поражаясь ее коварству.
– Это чистая правда.
– Ты там его откопала?
– Сначала там, потом здесь, – Катрин невинно опустила глаза. – Повезло, мир тесен. Пока обойдемся без подробностей, это долгая история.
Краснов не стал перечить. Что ему оставалось?
– Мне любопытно, кто же тот убийца, который сам стал жертвой? Он далеко не славянской внешности. Какое у него гражданство?
– Любопытной Варваре… Повторяю: долгая история. Боюсь загрузить тебя избытком лишней информации. Не переваришь, не справишься, а на тебе и так лица нет. Тебе стоит отдохнуть. Береги себя. Ты нужен своей семье. Жена, дети, стандартный набор?
– Я разведен, остальное тебя не касается. Ты попала в серьезную передрягу, а вместе с тобой и я. Что ж, помирать – так с музыкой.
– Я лично сдаваться не собираюсь. Если бы рассуждала как ты, давно бы лежала в песках Сахары.
– При чем здесь пустыня?
– Ты запутался, – заключила Катрин. – Это хорошо. Мне пора привести себя в порядок. Нас заждались. Тушь не потекла?
– Не вижу, – раздраженно буркнул Андрей. – Твои секреты и недоговорки пугают. Подумать только, ради кого я рискую собственной жизнью! Нет справедливости в этом мире.
«Хам! А я открыла ему душу. Неблагодарный, черствый человек, – возмущалась задетая его нелепым замечанием Катрин. – Не человек, а камень: холодный и бесчувственный. Не пробьешь даже из Царь-пушки. Наш герой глуп как пробка, и он сам это прекрасно понимает».
– Идите, куда шли! – прошипела она. – Но не забывайте меня, ибо я рядом и в любой момент могу навестить вас.
– Вы вычислите мой телефон, адрес? – возмутился Андрей и сложил руки на груди. – Для вас это раз плюнуть? Надеюсь, моя помощь не пригодится. Счастливо!
– Au revoir! – усмехнулась Катрин и поспешила в дамскую комнату.
В продолжение вечера он держался от нее как можно дальше, иногда несмело поглядывая в ее сторону. Девушка не покидала Салова и вела себя вполне непринужденно и естественно. Она уже не робела: шутила, смеялась, что-то шептала на ухо Сан Санычу, а он тихо хихикал в ответ.
Вокруг них собралась надоедливая компания. Катрин притягивала взгляды мужчин и вызывала ревность у женщин. Завидуя ее хладнокровию и беспечному веселью, Краснов угрюмо сидел на широком диване. Одним ухом он слушал невнятную речь бывшего сослуживца, который пересказывал доклад министра, а другим внимал Стоцкому, который еле ворочал языком, но по-прежнему отпускал пошлости и активно жестикулировал.
– Слушай, ты много пропустил! – вещал пожилой коллега с редкими седыми волосами на затылке и в мятом смокинге, но без бабочки. – Шеф озвучил основные направления внешней политики. Мы еще покажем им кузькину мать! Наша партия продемонстрировала всю мощь и значимость для народа. Ты был на последнем обращении президента к совету?
– Нет, – равнодушно ответил Андрей.
– А зря, – икнул сослуживец. – Отлыниваешь от политических событий страны, а ведь она тебя кормит. Она нас защищает. Нас, чиновников! Мы оплот государственности и социальной стабильности. С коррупцией бороться надо, не спорю. Но скажи, как коррупция может бороться сама с собой? Ты не ответишь мне, и я не отвечу, а коррупция отчасти и есть социальная стабильность, без нее невозможно прожить достойно. С ней сложно бороться, ее бы реформировать, дать цивилизованное обличие. Где ты вообще прохлаждался?
– Выходил освежиться, – скрывая раздражение, ответил Краснов. Монолог перебравшего виски сослуживца начинал его угнетать.
– Иной раз самое важное пропустишь, а будет поздно, – пробубнил толстяк. – В следующий раз не выходи. Не пропускай, оказывайся в нужный час в нужном месте. Мы на пороге грандиозных перемен.
– Хм… В этом я сегодня преуспел.
– Молодца! Уважаю, – потрепал его по плечу сослуживец. – Слышал последние новости? Один наш уполномоченный рассказал любопытный случай. Сегодня в центре города обнаружили труп какого-то чудака с удостоверением сотрудника арабского посольства. Страна не раскрывается! То ли шпион он… В общем, дело под контролем ФСБ. Никакой шумихи в прессе, чтобы не навредить двусторонним отношениям. Но если докажут факт шпионажа, скандала не миновать. Вот такие пироги.
«Шпион! – сглотнул Краснов. – Чувствовал я, тут нечисто. А если эта Катрин на нашу или французскую разведку вкалывает? Любая новость как молотком по башне!»
– Скорее всего, типичный шпионаж, – равнодушно произнес Стоцкий. – Не первый раз такое происходит. Интересно, кто осмелился его грохнуть?
– Есть вероятность, что этот «кто-то» находится среди нас, – не сдержался Андрей и мгновенно пожалел о своей оплошности. – Я имею в виду, секретные агенты находятся повсюду. Откуда нам знать? Вы сидите в кабинетах, а вас прослушивают, поэтому важные сделки я заключаю только на личных встречах. На благо отечества, конечно!
– Верно. Собственная безопасность прежде всего, – согласился Стоцкий. – Любая профурсетка в этом зале потенциально может оказаться агентом Моссада.
– Ты прав, – пробурчал Андрей. – И даже не догадываешься насколько.
– А я предлагаю не унывать и поднимаю тост за международную толерантность! – выдал старик и потянулся за полным бокалом.
Стоцкий его поддержал. Андрей обернулся, чтобы взглянуть на виновницу всех страстей, но на прежнем месте ее не оказалось. Он пробежался взглядом по залу, но так и не смог ее обнаружить. Катрин словно испарилась, и вместе с ней исчез Салов.
«Исчезла, даже не попрощавшись. Хоть бы навсегда!» – мечтал Андрей.
Вечер терял смысл. Пришла пора попрощаться и удалиться. Высказав каждому коллеге доброжелательное напутствие и выразив надежду на скорую встречу, Краснов поднялся с дивана и зашагал к парадному выходу, обходя подвыпивших дам на высоких каблуках и их засыпающих кавалеров.
На улице он поймал такси. Голова раскалывалась. Андрей вспомнил про свою машину и позвонил в службу эвакуации – одной головной болью стало меньше.
– Куда едем? – спросил таксист с длинной косой, словно специально отращенной, чтобы дергать за нее в случае экстренного торможения.
– Подальше отсюда, – мрачно ответил Андрей, взглянув на часы, не увидев стрелки.
Он почесал затылок и стал напряженно думать, как провести оставшийся вечер. Эврика! Пусть так поздно, но он должен навестить любимую дочку. Или лучше поговорить с женой, открыть ей свои злоключения? Нет, ей ни к чему его проблемы, по крайней мере, пока они касаются только его одного. Он вдруг осознал, как безумно соскучился по Ксюше. Но если бы не непредвиденные обстоятельства, то он вряд ли добрался бы до нее на неделе. После приема он завалился бы спать или, хуже того, отправился кутить дальше, а на трезвую голову взялся бы разгребать долги, но не нашел бы и часа для дочери. Нехорошо. Нельзя быть таким плохим отцом. Андрей понимал это, и ему стало особенно грустно. Подобные приступы меланхолии учащались, но исправить их не в его силах. А он просто пьян, он явно перебрал сегодня…
5
Выпуклая кнопка звонка поддалась лишь со второй попытки. Координация явно хромала, уровень промилле зашкаливал.
За стеной послышались шаги. Андрей направил туманный взор в глазок и прищурился. Некое подобие улыбки гримасой отразилось на его изможденном лице. Дверь щелкнула и приоткрылась.
– Ты? Так поздно? Зачем пожаловал? – настороженно спросила Татьяна. Выглядела она устало и неряшливо: впалые синяки под глазами, курносый нос, пухлые щеки. Она заметно похудела, но как будто стала на год старее. Мятый халат выдавал ее намерения: она никого не ждала и готовилась ко сну. – Ясно. Папочка напился и приехал навестить нас. В трезвом состоянии это на ум тебе не приходит, – язвительно произнесла она, смерив его обличительным взглядом.
– Мам, кто там? – послышался родной детский голосок.
– Вот, и дочь разбудил. Я бы не пустила тебя в таком виде, но Ксюшу не хочется огорчать. Только ради нее, она давно не видела папу.
– Так я пройду? – стыдливо произнес Андрей, придерживаясь за стену.
– Заходи, – впустила его Таня и отвернулась. – Это твой отец!
– Папа! Папа! – дочка выбежала из-за угла в малиновой пижаме и уткнулась ему в живот. – Я ждала тебя!
– Я пришел, роднуля, – Андрей обнял ее и погладил по растрепанным волосам.
– Ты обещал сводить меня в зоопарк! Я за неделю получила шесть пятерок и три четверки. Мама сказала, я молодец и заслуживаю праздника, а тебя нет… Ей некогда со мной гулять, а я очень хочу! А еще мне обещали новые диски с игрушками, старые давно надоели. Я взяла парочку у Наташи, но скоро пора отдавать, а я так и не наигралась.
Андрей насмешливо взглянул на жену:
– Сходим, обязательно сходим. И маму с собой возьмем. А за компьютером много не сиди, это вредно для маленьких принцесс.
– Мама всегда готова, – с укоризной заметила Таня. – В отличие от папы.
– Не ругайтесь! – мирила их мудрая Ксюша. – И я уже не маленькая, а большая и большие оценки получаю. Покажу тебе дневник, и ты убедишься – я достойна праздника!
Ксюша училась в четвертом классе частного гуманитарного лицея, старательно и прилежно занимаясь, иногда позволяя себе невинные шалости. Учителя любили девочку, особенно за щедрость ее родителей в отношении класса и школы, поэтому закрывали глаза на мелкие провинности. Ксюша привыкла безнаказанно шалить и не желала останавливаться. Однажды, убегая от назойливых мальчишек, она случайно столкнула с подоконника два глиняных горшка с экзотическими цветами. Девочка перепугалась и ждала серьезного наказания, но обошлось. Знакомый мальчик по классу, тайно влюбленный в нее и преследующий ее на переменах, взял вину на себя. Ему сделали строгий выговор, а его родителям предъявили счет – на этом неприятный инцидент был исчерпан. Ксюша осталась ни при чем, так и не оценив стараний заботливого мальчугана. История с горшками осталась самым серьезным ее проступком.
– Проходите на кухню, я заварю чаю, – добрее произнесла Таня.
– Отличная идея, я очень хочу пить, – признался Андрей. – Завари, пожалуйста, покрепче.
– Ты не у себя дома, – фыркнула Таня. – Иди, поговори с дочерью.
Она явно была не в духе. Общаясь после развода, они почти никогда не могли обойтись без колкостей в адрес друг друга. Расстались совсем недавно, а повод серьезный – измена. Виною тому Андрей.
Однажды Татьяна заметила, как он изменился, стал странным, явно что-то скрывал, подолгу вел переписку, закрывал почту, иногда возвращался поздно, ссылаясь на загруженность. Она долго не хотела верить, считала себя слишком подозрительной, но в один прекрасный момент решила проверить мужа. Узнав от подруги о существовании специальной службы, по заказу жен проверяющей верность супругов, Татьяна воспользовалась ее услугами. Она заплатила кругленькую сумму и сделала все необходимое, чтобы подставная девица из агентства познакомилась с Андреем и соблазнила его, предъявив затем доказательства его неверности. Актриса оказалась в меру умна и очаровательна. Новые чувства, польщенное самолюбие, сладкие комплименты… Андрей поддался искушению.
И на то были свои причины. Он давно не испытывал всей полноты ощущений семейной драмы. Их чувства остыли, жена не устраивала его в постели, а он не удовлетворял ее. Кризис назревал медленно, возникнув не на пустом месте. Назревал выход, вулкан должен был извергнуть пылающую лаву. И все бы случилось само собой, но Татьяна захотела предвосхитить события, и ей это удалось – Андрей оказался в постели с первой встречной. Затем последовала публичная демонстрация компромата и обвинения в систематических изменах и лжи.
В глубине души Таня не желала развода и боялась остаться одна. Она не отличалась особой красотой, к тому же часто набирала лишние килограммы, а постоянные диеты только изматывали. Тревога росла, Татьяна чувствовала себя абсолютно непривлекательной, появилась ревность и недоверие, в итоге приведшие их семейное гнездышко к краху.
Она надеялась увидеть его на коленях, просящего прощения, дающего клятвы в верности. Она думала, что все начнется с чистого листа, страсть вернется, всколыхнув чувства с прежней силой. И она бы простила его – пусть не сразу, заставив помучиться.
Но Андрей не просил прощения и вообще страдал недолго. Помня ее предательство, он сам затеял развод. Адвокаты, раздел имущества, взаимные обиды и упреки, доходящие до ненависти и отвращения… Борьба за дочь, запрет свиданий, алименты и встречи в суде.
Все это было и, к счастью для них обоих, осталось в прошлом. Ради подрастающей дочери отношения постепенно наладились. По крайней мере, они смогли спокойно общаться, не срываясь на крик и не доходя до рукоприкладства. Дочь мирила их, хотя бы формально.
– Пап, ты останешься сегодня? – спросила Ксюша, когда он уселся в кресло.
– Я бы с удовольствием, но мама будет возражать. Ты знаешь, какая она вредина.
– Давай уговорим ее!
– Твою маму не уговоришь. Она упрямая, как твоя бабушка.
– Значит, и я упрямая. Вся в маму, даже упрямее, чем бабушка и мама.
– О да! – усмехнулся Андрей, сняв галстук и бросив его на спинку кресла. – Ты самая упрямая девочка на свете.
– Значит, тебе никуда не деться, – веселилась Ксюша. – Я буду топать ножками и стучать молотком по батарее, пока ты не останешься!
– Стучать по батарее не стоит, соседи не поймут, – предупредил Андрей. – Это не наш метод. Мы же цивилизованные люди.
– Ну и что! – возмутилась Ксюша и взглянула на батарею, словно готовясь к атаке. – Соседи сами тарабанят по ней, когда им вздумается, поэтому и мне можно. Ты же не будешь ругать меня?
– Если только чуть-чуть.
– Это запросто, – хихикнула довольная Ксюша. Она чувствовала папину любовь и пользовалась этим. Несмотря на свой юный возраст, она во многом опережала в развитии своих сверстников и умело манипулировала людьми.
Отпросившись на минутку у дочери, Андрей зашел на кухню.
– Ты до сих пор на диете? – осторожно спросил он, заметив ее утомленный вид и понимая, что не испытывает к ней былых чувств. Лишь остатки привязанности и незаживающая обида в сердце периодически напоминали о себе.
На ее ногах появился рисунок вен, а на локте он заметил старый кровоподтек. Андрей оценил новый цвет волос – Таня превратилась в блондинку, хотя он никогда не любил искусственные цвета, предпочитая естественность. И когда на первом году их брака, после рождения Ксюши, ей вздумалось увеличить грудь, Андрей был категорически против. С колоссальным усилием ему удалось отговорить ее от этой сомнительной затеи. Поворчав и посетовав на его жадность (а на самом деле желание видеть ее в первозданном виде), Таня через полгода не вспоминала о своем бзике. Грудь осталась прежней – Андрей несказанно радовался этому и любил ее пуще прежнего.
– Я хожу на фитнес, – похвасталась Таня.
– А синяки откуда?
– Как знать… Может, любовник перестарался.
– У тебя есть любовник?
– Какое тебе дело, есть или нет? Я не спрашиваю тебя о твоей сексуальной жизни.
– Спроси, я не скрываю, – с досадой ответил Андрей. – Я сейчас один. Мои суровые будни не дают возможности завести под ру ж к у.
– Когда-то ты успевал со мной и с другими. Кстати, твоя колючая борода тебе совершенно не идет. Понимаю, когда семнадцатилетние сопляки отращивают бородку, чтобы казаться солидней, но в твоем возрасте это ни к чему. И она не придает тебе статуса.
Привычным движением Андрей погладил раскритикованную бороду и уселся на табуретку.
– Зря стараешься, я все равно не буду злиться. Сейчас не тот случай. Стоило разводиться, чтобы начать трезво относиться друг к другу! Хоть сейчас я не совсем трезв, но эта мысль вполне здравая, не находишь?
– Здравая только для тебя, а для меня она не имеет никакого значения.
Она с детства часто без особой причины ворчала на друзей и родителей, по поводу и без повода, с утра и до вечера. Дурная склонность передалась по наследству от матери. Отец мало уделял времени дочери, почти не занимался ее воспитанием, предпочитая самоустраниться. Таня злилась на холодного папу, но ее тянуло к нему. Она желала душевной близости, хотела поведать ему свои секреты, прижаться к нему, поцеловать в небритые щеки. Но отец не одобрял ее порывов и при первых же проявлениях нежности находил повод, чтобы уйти прочь или обвинить дочь в чем угодно, лишь бы она не приставала к нему с глупостями.
Так Таня и росла, копила комплексы и переносила их на отношения с другими мужчинами. Папа ушел из жизни молодым, не перенеся инфаркт, не дожив семь лет до пенсии. А проблемы остались и не торопились уходить вслед за ним. Напротив, их пагубное действие только усиливалось. Таня страдала, но не понимала отчего. Она возненавидела отца и старалась найти себе мужчину совершенно на него не похожего, абсолютно противоположного и внешне и внутренне. Но получалось наоборот. Почти все кавалеры как две капли воды походили на ее отца. В противном случае Таня в два счета расставалась с ними. Она никогда не задумывалась, похож ли Андрей на ее одновременно любимого и ненавистного папочку. Теперь поздно думать, они уже порознь.
Смирившись с недостатками своей внешности, Андрей попробовал сменить тему:
– У Ксюши все хорошо в школе? Таня нахмурилась:
– А ты не заметил? Она же первым делом бросилась рассказывать тебе о своих успехах. Нормально учится, учителя не жалуются.
– Если нужно помочь классу, школе – позвони, я перечислю деньги, – предложил Андрей, рассматривая фартук бывшей супруги.
– Пока нам на это не намекали. Мы и так за последний квартал сполна отвалили. В конце концов, они должны иметь совесть, иначе я устрою Ксюшу в лицей подешевле.
– Это мелочи, – возразил Андрей. – Я против ее перевода. Зачем травмировать? Она привыкла. Ты знаешь, какой стресс для ребенка оказаться в новом коллективе с совершенно незнакомыми людьми? Даже взрослым дядям сложно сориентироваться в непривычной обстановке, а детям с их впечатлительной психикой и подавно.
– Ты меня за кого принимаешь? – возмутилась Таня. – Не стоит меня учить, как правильно, а как нет. Ты вольная птица. Прилетел, надавал умных советов и упорхнул, куда глаза глядят, а я с дочерью двадцать четыре часа в сутки. Мне ее воспитывать, я за нее в первую очередь отвечаю!
– Ты устала? – с опаской спросил Андрей. – Пусть она пару недель поживет у меня.
– Смеешься? Это станет для нее невыносимым стрессом! Ксюша будет предоставлена сама себе. Тебя днем с огнем не сыщешь. И не дай бог, ты приведешь каких-нибудь теток! Нет, ты совершенно не думаешь о ребенке.
Краснов осознал свой полный провал, как его предложение неосуществимо. Какой из него отец? Формальный, мистифицированный. Сегодня он заехал к дочери, а когда навестит ее в следующий раз – неизвестно. Мать для ребенка важнее. Ей карты в руки, так Ксюша находится под постоянным присмотром. В свете последних событий ему не стоит привлекать внимание недоброжелателей к семье. Лучше отправить их за город или даже за границу. Он бы легко все устроил, но согласится ли привередливая супруга? Посвящать ее в свои приключения он не станет – знание гораздо опасней незнания.
– Вам с Ксюшей не помешает развеяться, – осторожно начал он.
– Что ты имеешь в виду? – не поняла Таня, ставя на стол заварочный чайник.
– Устройте себе каникулы, посетите дом отдыха или санаторий.
– Учебный год в разгаре, как мы все бросим?
Внезапно на кухню влетела Ксюша с книжкой-раскраской в руках:
– Я устала ждать! Я хочу чаю!
– Положи книжку и садись за стол, – строго сказала мама. – Я уже наливаю.
Таня взяла чайник и наполнила три чашки.
– Тебе разбавить? – обратилась она к Ксюше.
– Я сама, – звонко ответила девочка, хватаясь за графин с кипяченой водой.
– Осторожно, не облейся!
– Мам, отстань, – буркнула девочка. – Пап, скажи ей, чтобы она ко мне не приставала!
За стеной послышались шаги. Андрей направил туманный взор в глазок и прищурился. Некое подобие улыбки гримасой отразилось на его изможденном лице. Дверь щелкнула и приоткрылась.
– Ты? Так поздно? Зачем пожаловал? – настороженно спросила Татьяна. Выглядела она устало и неряшливо: впалые синяки под глазами, курносый нос, пухлые щеки. Она заметно похудела, но как будто стала на год старее. Мятый халат выдавал ее намерения: она никого не ждала и готовилась ко сну. – Ясно. Папочка напился и приехал навестить нас. В трезвом состоянии это на ум тебе не приходит, – язвительно произнесла она, смерив его обличительным взглядом.
– Мам, кто там? – послышался родной детский голосок.
– Вот, и дочь разбудил. Я бы не пустила тебя в таком виде, но Ксюшу не хочется огорчать. Только ради нее, она давно не видела папу.
– Так я пройду? – стыдливо произнес Андрей, придерживаясь за стену.
– Заходи, – впустила его Таня и отвернулась. – Это твой отец!
– Папа! Папа! – дочка выбежала из-за угла в малиновой пижаме и уткнулась ему в живот. – Я ждала тебя!
– Я пришел, роднуля, – Андрей обнял ее и погладил по растрепанным волосам.
– Ты обещал сводить меня в зоопарк! Я за неделю получила шесть пятерок и три четверки. Мама сказала, я молодец и заслуживаю праздника, а тебя нет… Ей некогда со мной гулять, а я очень хочу! А еще мне обещали новые диски с игрушками, старые давно надоели. Я взяла парочку у Наташи, но скоро пора отдавать, а я так и не наигралась.
Андрей насмешливо взглянул на жену:
– Сходим, обязательно сходим. И маму с собой возьмем. А за компьютером много не сиди, это вредно для маленьких принцесс.
– Мама всегда готова, – с укоризной заметила Таня. – В отличие от папы.
– Не ругайтесь! – мирила их мудрая Ксюша. – И я уже не маленькая, а большая и большие оценки получаю. Покажу тебе дневник, и ты убедишься – я достойна праздника!
Ксюша училась в четвертом классе частного гуманитарного лицея, старательно и прилежно занимаясь, иногда позволяя себе невинные шалости. Учителя любили девочку, особенно за щедрость ее родителей в отношении класса и школы, поэтому закрывали глаза на мелкие провинности. Ксюша привыкла безнаказанно шалить и не желала останавливаться. Однажды, убегая от назойливых мальчишек, она случайно столкнула с подоконника два глиняных горшка с экзотическими цветами. Девочка перепугалась и ждала серьезного наказания, но обошлось. Знакомый мальчик по классу, тайно влюбленный в нее и преследующий ее на переменах, взял вину на себя. Ему сделали строгий выговор, а его родителям предъявили счет – на этом неприятный инцидент был исчерпан. Ксюша осталась ни при чем, так и не оценив стараний заботливого мальчугана. История с горшками осталась самым серьезным ее проступком.
– Проходите на кухню, я заварю чаю, – добрее произнесла Таня.
– Отличная идея, я очень хочу пить, – признался Андрей. – Завари, пожалуйста, покрепче.
– Ты не у себя дома, – фыркнула Таня. – Иди, поговори с дочерью.
Она явно была не в духе. Общаясь после развода, они почти никогда не могли обойтись без колкостей в адрес друг друга. Расстались совсем недавно, а повод серьезный – измена. Виною тому Андрей.
Однажды Татьяна заметила, как он изменился, стал странным, явно что-то скрывал, подолгу вел переписку, закрывал почту, иногда возвращался поздно, ссылаясь на загруженность. Она долго не хотела верить, считала себя слишком подозрительной, но в один прекрасный момент решила проверить мужа. Узнав от подруги о существовании специальной службы, по заказу жен проверяющей верность супругов, Татьяна воспользовалась ее услугами. Она заплатила кругленькую сумму и сделала все необходимое, чтобы подставная девица из агентства познакомилась с Андреем и соблазнила его, предъявив затем доказательства его неверности. Актриса оказалась в меру умна и очаровательна. Новые чувства, польщенное самолюбие, сладкие комплименты… Андрей поддался искушению.
И на то были свои причины. Он давно не испытывал всей полноты ощущений семейной драмы. Их чувства остыли, жена не устраивала его в постели, а он не удовлетворял ее. Кризис назревал медленно, возникнув не на пустом месте. Назревал выход, вулкан должен был извергнуть пылающую лаву. И все бы случилось само собой, но Татьяна захотела предвосхитить события, и ей это удалось – Андрей оказался в постели с первой встречной. Затем последовала публичная демонстрация компромата и обвинения в систематических изменах и лжи.
В глубине души Таня не желала развода и боялась остаться одна. Она не отличалась особой красотой, к тому же часто набирала лишние килограммы, а постоянные диеты только изматывали. Тревога росла, Татьяна чувствовала себя абсолютно непривлекательной, появилась ревность и недоверие, в итоге приведшие их семейное гнездышко к краху.
Она надеялась увидеть его на коленях, просящего прощения, дающего клятвы в верности. Она думала, что все начнется с чистого листа, страсть вернется, всколыхнув чувства с прежней силой. И она бы простила его – пусть не сразу, заставив помучиться.
Но Андрей не просил прощения и вообще страдал недолго. Помня ее предательство, он сам затеял развод. Адвокаты, раздел имущества, взаимные обиды и упреки, доходящие до ненависти и отвращения… Борьба за дочь, запрет свиданий, алименты и встречи в суде.
Все это было и, к счастью для них обоих, осталось в прошлом. Ради подрастающей дочери отношения постепенно наладились. По крайней мере, они смогли спокойно общаться, не срываясь на крик и не доходя до рукоприкладства. Дочь мирила их, хотя бы формально.
– Пап, ты останешься сегодня? – спросила Ксюша, когда он уселся в кресло.
– Я бы с удовольствием, но мама будет возражать. Ты знаешь, какая она вредина.
– Давай уговорим ее!
– Твою маму не уговоришь. Она упрямая, как твоя бабушка.
– Значит, и я упрямая. Вся в маму, даже упрямее, чем бабушка и мама.
– О да! – усмехнулся Андрей, сняв галстук и бросив его на спинку кресла. – Ты самая упрямая девочка на свете.
– Значит, тебе никуда не деться, – веселилась Ксюша. – Я буду топать ножками и стучать молотком по батарее, пока ты не останешься!
– Стучать по батарее не стоит, соседи не поймут, – предупредил Андрей. – Это не наш метод. Мы же цивилизованные люди.
– Ну и что! – возмутилась Ксюша и взглянула на батарею, словно готовясь к атаке. – Соседи сами тарабанят по ней, когда им вздумается, поэтому и мне можно. Ты же не будешь ругать меня?
– Если только чуть-чуть.
– Это запросто, – хихикнула довольная Ксюша. Она чувствовала папину любовь и пользовалась этим. Несмотря на свой юный возраст, она во многом опережала в развитии своих сверстников и умело манипулировала людьми.
Отпросившись на минутку у дочери, Андрей зашел на кухню.
– Ты до сих пор на диете? – осторожно спросил он, заметив ее утомленный вид и понимая, что не испытывает к ней былых чувств. Лишь остатки привязанности и незаживающая обида в сердце периодически напоминали о себе.
На ее ногах появился рисунок вен, а на локте он заметил старый кровоподтек. Андрей оценил новый цвет волос – Таня превратилась в блондинку, хотя он никогда не любил искусственные цвета, предпочитая естественность. И когда на первом году их брака, после рождения Ксюши, ей вздумалось увеличить грудь, Андрей был категорически против. С колоссальным усилием ему удалось отговорить ее от этой сомнительной затеи. Поворчав и посетовав на его жадность (а на самом деле желание видеть ее в первозданном виде), Таня через полгода не вспоминала о своем бзике. Грудь осталась прежней – Андрей несказанно радовался этому и любил ее пуще прежнего.
– Я хожу на фитнес, – похвасталась Таня.
– А синяки откуда?
– Как знать… Может, любовник перестарался.
– У тебя есть любовник?
– Какое тебе дело, есть или нет? Я не спрашиваю тебя о твоей сексуальной жизни.
– Спроси, я не скрываю, – с досадой ответил Андрей. – Я сейчас один. Мои суровые будни не дают возможности завести под ру ж к у.
– Когда-то ты успевал со мной и с другими. Кстати, твоя колючая борода тебе совершенно не идет. Понимаю, когда семнадцатилетние сопляки отращивают бородку, чтобы казаться солидней, но в твоем возрасте это ни к чему. И она не придает тебе статуса.
Привычным движением Андрей погладил раскритикованную бороду и уселся на табуретку.
– Зря стараешься, я все равно не буду злиться. Сейчас не тот случай. Стоило разводиться, чтобы начать трезво относиться друг к другу! Хоть сейчас я не совсем трезв, но эта мысль вполне здравая, не находишь?
– Здравая только для тебя, а для меня она не имеет никакого значения.
Она с детства часто без особой причины ворчала на друзей и родителей, по поводу и без повода, с утра и до вечера. Дурная склонность передалась по наследству от матери. Отец мало уделял времени дочери, почти не занимался ее воспитанием, предпочитая самоустраниться. Таня злилась на холодного папу, но ее тянуло к нему. Она желала душевной близости, хотела поведать ему свои секреты, прижаться к нему, поцеловать в небритые щеки. Но отец не одобрял ее порывов и при первых же проявлениях нежности находил повод, чтобы уйти прочь или обвинить дочь в чем угодно, лишь бы она не приставала к нему с глупостями.
Так Таня и росла, копила комплексы и переносила их на отношения с другими мужчинами. Папа ушел из жизни молодым, не перенеся инфаркт, не дожив семь лет до пенсии. А проблемы остались и не торопились уходить вслед за ним. Напротив, их пагубное действие только усиливалось. Таня страдала, но не понимала отчего. Она возненавидела отца и старалась найти себе мужчину совершенно на него не похожего, абсолютно противоположного и внешне и внутренне. Но получалось наоборот. Почти все кавалеры как две капли воды походили на ее отца. В противном случае Таня в два счета расставалась с ними. Она никогда не задумывалась, похож ли Андрей на ее одновременно любимого и ненавистного папочку. Теперь поздно думать, они уже порознь.
Смирившись с недостатками своей внешности, Андрей попробовал сменить тему:
– У Ксюши все хорошо в школе? Таня нахмурилась:
– А ты не заметил? Она же первым делом бросилась рассказывать тебе о своих успехах. Нормально учится, учителя не жалуются.
– Если нужно помочь классу, школе – позвони, я перечислю деньги, – предложил Андрей, рассматривая фартук бывшей супруги.
– Пока нам на это не намекали. Мы и так за последний квартал сполна отвалили. В конце концов, они должны иметь совесть, иначе я устрою Ксюшу в лицей подешевле.
– Это мелочи, – возразил Андрей. – Я против ее перевода. Зачем травмировать? Она привыкла. Ты знаешь, какой стресс для ребенка оказаться в новом коллективе с совершенно незнакомыми людьми? Даже взрослым дядям сложно сориентироваться в непривычной обстановке, а детям с их впечатлительной психикой и подавно.
– Ты меня за кого принимаешь? – возмутилась Таня. – Не стоит меня учить, как правильно, а как нет. Ты вольная птица. Прилетел, надавал умных советов и упорхнул, куда глаза глядят, а я с дочерью двадцать четыре часа в сутки. Мне ее воспитывать, я за нее в первую очередь отвечаю!
– Ты устала? – с опаской спросил Андрей. – Пусть она пару недель поживет у меня.
– Смеешься? Это станет для нее невыносимым стрессом! Ксюша будет предоставлена сама себе. Тебя днем с огнем не сыщешь. И не дай бог, ты приведешь каких-нибудь теток! Нет, ты совершенно не думаешь о ребенке.
Краснов осознал свой полный провал, как его предложение неосуществимо. Какой из него отец? Формальный, мистифицированный. Сегодня он заехал к дочери, а когда навестит ее в следующий раз – неизвестно. Мать для ребенка важнее. Ей карты в руки, так Ксюша находится под постоянным присмотром. В свете последних событий ему не стоит привлекать внимание недоброжелателей к семье. Лучше отправить их за город или даже за границу. Он бы легко все устроил, но согласится ли привередливая супруга? Посвящать ее в свои приключения он не станет – знание гораздо опасней незнания.
– Вам с Ксюшей не помешает развеяться, – осторожно начал он.
– Что ты имеешь в виду? – не поняла Таня, ставя на стол заварочный чайник.
– Устройте себе каникулы, посетите дом отдыха или санаторий.
– Учебный год в разгаре, как мы все бросим?
Внезапно на кухню влетела Ксюша с книжкой-раскраской в руках:
– Я устала ждать! Я хочу чаю!
– Положи книжку и садись за стол, – строго сказала мама. – Я уже наливаю.
Таня взяла чайник и наполнила три чашки.
– Тебе разбавить? – обратилась она к Ксюше.
– Я сама, – звонко ответила девочка, хватаясь за графин с кипяченой водой.
– Осторожно, не облейся!
– Мам, отстань, – буркнула девочка. – Пап, скажи ей, чтобы она ко мне не приставала!