Алешина Светлана. Бег впереди паровоза

   Мы молча покурили. Из будки, запертой на раритетный коломенский ключ, никто не ломился. Вполне возможно, что вся эта история с погоней нам просто померещилась. Мало ли синих иномарок катается по городу! Это красные «Запорожцы» сейчас редкость…
   Фима щелчком отбросил сигарету.
   — Сваливать надо отсюда, и поскорее, подельницы вы мои, — сказал он и, отворив заскрипевшую дверь, такую же ржавую, как и в предыдущей будке, начал спускаться вниз по лестнице.
   В этом подъезде решетка тоже была заперта, но Фима работал уже без спешки и спокойно. Мы с Лизой присели на ступеньках и молча ждали.
   Фима справился быстро, мы вышли, и он запер дверь, как будто ничего и не было.
   — Я и не знала, что, помимо адвокатуры, ты еще и спец по замкам, — сказала я ему, оборачиваясь через плечо: Фима шел позади.
   — Я очень талантливый, — охотно подтвердил он мое наблюдение.
   Мы спускались по лестнице, а не на лифте. Так опять предложил Фима, а мы с Лизой и не сопротивлялись. После ускоренного подъема неторопливо идти вниз показалось развлечением.
   Спустившись к подъездной двери, мы остановились. Фима слегка приоткрыл дверь и, наклонившись, прижался к ней лицом.
   — И не видно ничего, — раздумчиво сказал он, — значит, так. Выходите из подъезда, молча и быстро, не бежать ни в коем случае! Спокойно поворачиваете направо, идете до конца дома — это недолго, пара минут, — потом опять направо. Садитесь в машину.
   Ясно?
   — А ты где будешь? — спросила Лиза.
   — Я выхожу сейчас один. Один мужик подозрения не вызовет. Пять минут даю вам на перекуры, а потом идете.
   Лиза подумала и кивнула. Я-то тоже была согласна, но оставаться без Фимы мне не хотелось!
   Фима подмигнул мне, кашлянул и толкнул дверь. Когда она закрылась за ним, я посмотрела на Лизу.
   — А сколько времени Петр Аркадьевич встречался с Ингой? — спросила только для того, чтобы не ждать этих пяти минут в тишине.
   — С Ингой? — переспросила Лиза. — Месяц или чуть больше… Он уже вошел в возраст, когда начинают нравиться Лолитки. Естественно, в общем-то…
   — А вы видели Ингу, да? — удивилась я, услышав от Лизы то же прозвище, каким Ингу называли в «Метеоре».
   — Нет, Петя рассказывал, — ответила Лиза и спросила:
   — Не пора ли? Может, пойдем?
   Меня передернуло от мысли, что придется выходить на улицу, возможно, перед глазами Сырка. Я нерешительно взглянула на Лизу и так же нерешительно кивнула.
   Она громко выдохнула и открыла дверь.
   Мы вышли, я взяла Лизу под руку, и, не оглядываясь, неторопливой походкой мы пошли направо к углу дома.
   До угла оставалось буквально несколько шагов, как вдруг сзади послышался крик.
   — Это она, она, братуха! Та кошелка, в натуре! Э! Стой!
   Не сговариваясь, мы с Лизой припустились бежать.
   Фимина «Ауди» уже урчала двигателем, почти сразу же за углом дома. Две ее правые дверцы — и передняя, и задняя — были открыты. Я села впереди, сильно хлопнула дверцей, и мы сорвались с места.
   До трассы нужно было еще немного покрутиться на выезде, проехав мимо двух коммерческих ларьков. Фима постарался преодолеть это расстояние с максимальной лихостью.
   Я не могла сидеть спокойно и, развернувшись, смотрела через заднее стекло на удаляющийся угол дома. Лиза тоже оглядывалась.
   Из-за угла выбежал парень, коротко стриженный, с блестящей желтой цепью на шее.
   Он злобно махнул рукой нам вслед и, повернувшись назад, что-то закричал.
   Наша «Ауди» с разгона влетела на некрутой подъем и перепрыгнула через бордюр. Я так подскочила на сиденье, что едва не ударилась головой о потолок салона. Резко развернувшись, Фима выскочил на трассу и припустил по ней во всю мощь. В этот момент я и заметила выруливающую из-за угла девятиэтажки синюю иномарку. Бандит, стоящий на углу, очень быстро, почти на ходу, заскочил в нее, и машина рванула за нами.
   — Погоня, однако, — сказал Фима тихо, вроде сам себе и увеличил скорость.
   Я посмотрела на него, потом снова назад. Поразительно быстро бандиты преодолели выезд с бордюром и сейчас разворачивались на трассе. Я не решалась ничего сказать, чтобы не отвлекать Фиму от дороги.
   В машинах я разбиралась слабо, но представляла, что нашей будет трудно соревноваться с «бээмвухой».
   — От «БМВ» трудно будет уйти, — сказала Лиза, ловя Фимин взгляд через зеркало заднего вида, — попробуй уйти на хреновую дорогу. У них посадка низкая, может, и поймают кочку пузом.
   — Как будто у меня она высокая. Я попробую немножко пошутить с этими придурками, — сквозь зубы пробормотал Фима и еще более увеличил скорость. «БМВ» вначале немного отстала, но уже уверенно сокращала расстояние между нами. Я посмотрела на Фиму. Он был спокоен. Или казался таким. Я малодушно подумала, что он мог бы повернуть и, вне видимости бандитов, высадить нас с Лизой, а сам бы поехал дальше один. И машина станет легче, и, значит, она сможет мчаться быстрее. Мне тут же стало стыдно за такую мысль, хотя ощущение страха не проходило. — Держитесь! — прикрикнул Фима и резко повернул налево. Я навалилась на него. Фима промолчал, только на его лбу обозначилась глубокая вертикальная морщина. Я отстранилась и внимательно посмотрела на Фиму, словно увидела его впервые. Кто бы мог подумать, что мы с ним попадем в такую ситуацию! Да и вообще, кто бы мог подумать, что, попав однажды в нашу компанию, он задержится в ней и у нас получатся нормальные приятельские отношения… Хотя когда-то Маринка усиленно намекала, что Фима неровно дышит в мою сторону. И сам Фима одно время очень старательно не давал мне прохода… А потом как-то раз я появилась не вовремя и застала их вдвоем в пикантной ситуации. Мы с Маринкой, конечно, подруги, но к идее гарема я отношусь сдержанно… А потом Маринка несколько раз мне честно объясняла, что у них с Фимой и не было ничего. А мне не все ли равно? Да если бы и было, мне-то что? Ради бога…
   «Ауди» поворачивала теперь направо, Фима заложил такой крутой вираж, что меня прижало к дверце, и я крепко уцепилась за ручку над ней. Говорят, что иногда дверцы открываются даже на крутых иномарках…
   Выровняв машину, Фима неожиданно сбросил скорость, и мы поехали, как мне показалось, медленно-медленно… Я удивленно посмотрела на спидометр. Он показывал сорок километров. Я бросила взгляд на Фиму, потом на дорогу. Мы приближались к стеклянной двухэтажной будке поста ГИБДД, стоящей на углу здания Института МВД.
   Перед будкой зевали в это летнее утро два милиционера, покачивая дубинками.
   Они скучно посмотрели на нас и уже стали отворачиваться, как из-за угла выскочила синяя «БМВ» и, классно справившись с заносом, рванула за нами. У обоих постовых моментально в глазах мелькнула истина о смысле жизни, и один из них громко засвистел, а другой азартно замахал жезлом.
   Лиза тихо рассмеялась. Мы достойно и чинно проехали пост, и я не отказала себе в удовольствии получше рассмотреть, как затормозили наши друзья и их шофер, выскочив, побежал объясняться.
   Фима, повернув на Московскую, позволил себе достать сигарету и закурить.
   — Браво, маэстро! — оценила его подвиг Лиза. — Когда разбогатею, приглашу тебя шофером на министерский оклад.
   — А я не только баранкой умею вертеть, — подмигнул ей в зеркало Фима, и Лиза громко рассмеялась.
   — Я заметила, что и мозгами тоже, — ответила она, улыбаясь ему, — высади меня на Рахова. Увы, нужно приготовиться к трудовым будням.

Глава 9

   Расставшись с Лизой и пообещав вечером созвониться, мы поехали дальше.
   — Давай-ка скоренько заскочим ко мне домой, я заберу нужные мелочи, и быстренько сналим? — предложил мне Фима дальнейший маршрут.
   — Фима, а можно я у тебя посплю? — спросила я тоскливо. — Сматываться-то нам зачем? Я не хочу сегодня идти на работу, там наверняка меня будут искать эти бандитские уроды. Домой идти просто страшно, а у тебя меня никто искать не станет…
   — Никто не станет, — согласился Фима, — просто приедут и заберут тебя. Со мной вместе.
   — Не поняла, — я удивленно взглянула на него. — Дай сигарету.
   Фима протянул мне пачку сигарет «Русский стиль», потом подал зажигалку.
   — Они наверняка запомнили номер моей машины. Если им не помешают, то через час уже будут знать: кто я, где я, почему я.
   И даже — какой я. Надо спрятаться, хотя бы на один день.
   Я задумалась, и мне расхотелось ехать домой к Фиме.
   — Извини за то, что я тебя втянула в это дело, — покаянно сказала я, — я никак не думала, что все так повернется…
   — Развернется, ты хотела сказать, — весело поправил меня он, — все будет о'кей, нам бы только день простоять и ночь продержаться. А там видно будет.
   — Куда мы едем? — не удержалась я от вопроса.
   — Ко мне домой, потом отсидимся пару часиков на природе, ну а потом заглянем в одно местечко, в охранную фирму. Там у моего папашки есть свой интерес, а теперь прибавится и мой тоже. Я немножко пожалуюсь на твоих братков, скажу, что они обижают меня ни за что и ни про что, — Фима посмотрел на меня со своей обычной улыбкой, — ты только не подумай, будто я хвастаюсь своей крутизной. Я не крутой — я очень крутой, и обижать меня накладно будет.
   А я даже и не подумала об этом.
   Мы подъехали к дому Фимы, и он сбегал и принес все мои вещи и что-то свое.
   Я подниматься в его квартиру очень не хотела, а он и не настаивал. Фима все-таки всегда был джентльменом, несмотря на его любовь к фарсу.
   До начала рабочего дня оставалось еще около трех часов. Фима нашел тихое место недалеко от Набережной, и мы там продремали с чистой совестью до десяти. Разбудило меня солнце.
   Затем мы направились в охранную фирму. Она оказалась недалеко от вокзала. Фима предложил сходить мне вместе с ним. «Для эрудиции», как он выразился, но я отказалась и предпочла подождать его в машине на стоянке.
   Он ушел, я сидела в «Ауди» на переднем сиденье, ждала Фиму, курила и думала о двух последних днях.
   Значит, так. Михаил Кумарцев заходил ко мне в редакцию в тот самый день, когда пришли и бандиты, и уехал он на той серой машине, которая стояла около бара «Фил френд».
   Открыв свою сумку, принесенную Фимой, я нашла в ней знакомый конверт с написанным номером телефона. Вытащив телефонный счет, взятый в квартире с видеосюрпризами, я сравнила номера. Они были одинаковыми. Я медленно скомкала обе эти бумажки. Ничего нового я не обнаружила.
   Только подтвердилось то, что и так было ясно: Лена тогда при мне звонила именно на эту квартиру, назвав ее Ингиным «местом работы».
   Я даже немного подосадовала: когда я брала счет, я почему-то посчитала себя такой умной! А не получилось.
   Когда Фима вернулся, я уже почти приняла решение.
   — Я тебе хочу что-то сказать, — начала я.
   — Аналогично, — поддержал меня Фима, — кто будет первым? Уступаю даме. Все, кроме права первой ночи. Правда, я шикарен?
   — Нужно проследить за Кумарцевым, — сказала я и посмотрела на Фиму: не надоело ли ему впутываться в мои неприятности?
   — Надо, — сразу же кивнул Фима, — это логично. Но еще надо посмотреть, что у нас на кассете. Это раз.
   — А что на второе?
   Фима хмыкнул:
   — Там видно будет. Может, и ничего.
   Насчет братков мне обещали сделать, что можно. А сейчас едем на одну квартиру. Посмотрим фильм и хоть умоемся по-человечески.
   Фима завел машину, и мы выехали со стоянки.
   — Чья квартира? — спросила я, немного удивляясь тому, как быстро Фима ее нашел.
   — Одного знакомого. Ты его не знаешь.
   Квартира «одного знакомого» была в старой хрущобе на первом этаже. Сразу же было заметно, что Фимин знакомый так же, как и сам Фима, личность творческая и тоже живет без жены; пока, по крайней мере. Пол давно не подметался, на нем лежал толстый слой пыли. Кошмар, одним словом.
   Однако здесь были и приличный телевизор, и видеоплейер, и даже пианино.
   Фима чувствовал себя уверенно, почти по-хозяйски. Было видно, что здесь он бывал неоднократно и прекрасно ориентировался в обстановке.
   — Ну что? — спросил он, когда мы прошли в комнату. — Сначала смотрим реалистическое кино, потом совершаем водные процедуры, завтракаем и позволяем себе прочие удовольствия? Да?
   Я кивнула, зная по опыту, что чем меньше отвечаешь Фиме, тем проще с ним общаться.
   Я с удовольствием присела на продавленный зеленый диван, стоящий напротив телевизора. Фима стал настраивать технику. Когда экран засветился, он сел рядом со мною. По-моему, слишком близко. Но отодвигаться мне было лень, и я предпочла забыть об этом. Потом выскажу, при случае.
   На кассете была записана встреча Инги с каким-то лысым и толстым дяденькой, даже дедушкой. Наконец-то я увидела свою незнакомую знакомую. То, что это была она, стало ясно по тому, как к ней обращался этот дяденька. Кстати, у меня совершенно не было мыслей о том, что Инга умерла, что должно быть чувство какого-то неудобства: подглядываю же.., неприлично это, наверно…
   Инга называла дядечку Борисом Петровичем и папочкой, и очень скоро — десяти минут не прошло — дело у них продвинулось так далеко, что я начала стесняться присутствия Фимы. А он — ничего, таращился.
   — Вот тебе и твоя порнография, — сказала я ему, чтобы только не молчать.
   — Я не любитель любительского порно, — ответил он и с помощью пульта перемотал запись дальше, иногда останавливая ее на каких-то заинтересовавших его сценах.
   — В общем, все ясно, — сказала я и поднялась, — я — в душ.
   — Чистота — залог здоровья, — закивал мне Фима и остался сидеть перед телевизором.
   Я замечательно поплескалась в душе, вспомнив добрым словом Фиму, догадавшегося привезти и мое полотенце. Вытираться чужим было бы для меня слишком большим испытанием. Могла бы и не выдержать. Пришлось бы обсыхать естественным порядком.
   Когда я вышла, Фима уже жарил на кухне яичницу. Я с улыбкой посмотрела на его уверенные движения. Поймав мой взгляд, Фима мне подмигнул.
   — Приятно, девушка, когда мужчина так заботится?
   — Конечно.
   — Можно усилить ситуацию. Ты сейчас пойдешь и приляжешь на диван. А я тебе подам завтрак как бы в постель. Хочешь?
   Я промолчала и присела на табурет. Не имею привычки отвечать на дурацкие вопросы.
   — Есть новость, — доложил Фима, раскладывая на тарелки свое произведение.
   — Ты про кино? — догадалась я.
   — Ага! — Он тоже сел и начал есть. — Лицо этого Бориса Петровича мне показалось знакомым, никак не мог вспомнить, а под конец нежной встречи он упомянул фирму «Дорспецсервис», и я его вспомнил.
   Он там генеральным директором трудится.
   В поте лица, надо думать, если может себе позволить любить таких женщин…
   — Вот и еще один персонаж появился… — задумчиво сказала я.
   — Ага, — подтвердил Фима, — заинтересованный, кстати, только нам-то что от этого?
   Я подумала и ответила:
   — Можно взять кассету, поехать к нему и поговорить. По реакции все будет видно.
   Фима скривился.
   — Такой грубый наезд… Если он тебя сдаст ментам как шантажистку, то будет абсолютно прав.
   Но я уже увлеклась.
   — Не сдаст! Мир в семье ценят все. И генеральные, и гениальные…
   — Ты про меня? Спасибо, спасибо. Приятно, — расцвел Фима, — я его действительно, ценю и берегу по мере возможности… Только супруга повышает голос, я сразу же молча лезу под стол. Мой бог! Как я живу, как я живу… — Фима завел любимую пластинку и начал прокручивать ее без перерыва, постепенно снижая громкость исполнения.
   Мы позавтракали, и Фима встал, сходил в коридор и вернулся со своим пакетом. Покопавшись в нем, он вытащил маленький блестящий ключик с квадратной головкой и металлическим брелоком, прикрепленным к нему через кольцо.
   — Что это может быть? — спросил он у меня.
   — Ключ, — ответила я, — у меня на замочке в офисном шкафу похожий болтается. Дай посмотрю.
   Я посмотрела этот ключ. Точно, похож.
   На брелоке выбита четкая надпись: «АКБ СБ 237-56». Я вопросительно посмотрела на него.
   — Я это нашел в квартире Инги, — сказал Фима, — и лежал он, между прочим, в самом тайном тайнике — в сливном бачке. От чего он может быть?
   Я пожала плечами:
   — От чего угодно. Кстати, не забудь про счета за телефонные переговоры. Этот ключ вполне может быть и из другого города.
   — Увы, звучит логично, — вздохнул Фима и положил ключик в карман, — иногда хочется помечтать о золотом ключике, который приведет тебя к богатству.., или к интересу, по крайней мере.
   — Я знаю одну такую историю, — кивнула я, — ребята нашли ключ и долго не могли понять, куда же его приспособить…
   — И что потом? — полюбопытствовал Фима.
   — Не помню точно, — я сделала вид, что задумалась, — не помню, перечитай книжку про Буратино, это было там.
   Фима обиделся и немного покраснел. Он помолчал, пряча глаза, и затем спросил:
   — Едем к доброму дедушке Боре?
   — Поехали, — согласилась я.
   Мы вышли из богемной квартиры со всеми своими вещами. Обоим было ясно, что сегодня мы сюда не вернемся. Фима, потерев лоб, вспомнил, как лучше ехать, и мы направились на разведку в офис «Дорспецсервиса».
   Попасть туда оказалось посложнее, чем в правительство области. Здание офиса находилось на окраине города, в окружении складских бункеров и гаражных блоков. Все это — за двумя рядами забора из проволоки и с охраной ОМОНа с автоматами.
   Фима попытался договориться с начальником охраны. У него это получилось, и его допустили до какого-то пятого заместителя одного из директоров. На этом все и застопорилось. Я уже утомилась читать найденную у Фимы книгу Стаута, когда он сам вернулся в состоянии почти невменяемом от бешенства. Упав на сиденье, Фима длинно выругался.
   — Единственное, что мне удалось узнать, — гневно сказал он, — это то, что босс, видите ли, «у себя» и что он очень занят!
   Его трясло, и он пока не мог нормально разговаривать.
   Наконец Фима заговорил спокойнее:
   — Можно попытаться поймать дядю Борю на выходе, точнее на выезде, — предложил он, — но все равно шансов мало. Не знаю пока, что делать. Не знаю!
   Он закурил и замолчал, тяжело пыхтя дымом.
   Я подумала и достала из сумки конверт, который еще, наверное, помнил лежащие в нем десять тысяч баксов. Конверт был немного помят, но в принципе выглядел прилично. Пока еще.
   — Дай чистый лист бумаги, у тебя есть? — обратилась я к Фиме.
   Он порылся в бардачке и бросил мне на колени блокнот. Вырвав из него листок, я написала адрес квартиры Инги, той, с видеокамерой. Положила его в конверт и заклеила. Фима смотрел на мои действия без интереса.
   — На, возьми, — я протянула ему конверт, — скажи, что это срочный пакет самому боссу и что мы ждем ответ пятнадцать минут.
   — Точно! — загорелся Фима. — А если этот козел будет продолжать кобениться, я пообещаю ему, что босс его уволит за задержку его почты!
   Фима, схватив конверт, убежал, а я осталась дочитывать Стаута. Фима вернулся через несколько минут и доложил:
   — Нагнал жути. Посмотрим.
   Судя по его поведению, на особый результат он не надеялся.
   Однако не прошло и двадцати минут, как мы были приглашены вышедшим на улицу начальником охраны зайти вовнутрь. Никто не задавал нам больше никаких вопросов, и по боковой лестнице, минуя лифт, нас доставили на третий этаж. Я поняла, что в кабинет Бориса Петровича вели два входа: парадный и интимный. Нас пустили через интимный, потому что сначала мы прошли через комнату с диваном и холодильником, видеомагнитофоном и телевизором, а потом попали из нее и в сам кабинет.
   Борис Петрович встретил нас, стоя посередине своего обширного кабинета. Он недоуменно перебежал взглядом с меня на Фиму, потом обратно. В жизни он был почти таким же, как и на экране, только казался еще толще и старше возрастом. Наверняка он уже дедушка, причем, возможно, и неоднократно.
   — Вы ко мне? — спросил он удивленно. — По какому делу?
   Я заметила в его руках мой конверт и ответила:
   — Да, это я прислала вам эту записку.
   Нам нужно поговорить.
   — Вы? — еще больше удивился он и, подумав, обошел стол и сел на свое кресло.
   Там он, очевидно, чувствовал себя увереннее.
   — О чем же, молодые люди, вы хотите говорить? — повысив голос и придав ему начальственные нотки, произнес Борис Петрович.
   Я показала ему кассету, которую принесла в сумке.
   — Давайте посмотрим, что здесь записано, — миролюбиво проговорила я, — а потом вы и поймете, о чем будет разговор.
   Борис Петрович насторожился и, как мне показалось, испугался.
   — Вы кто? — резко спросил он.
   — Послушайте, — раздраженно сказал Фима, — мы потеряли так много времени, прорываясь к вам, что нет смысла теперь выяснять, кто мы, откуда мы. Посмотрим запись, и вы все сразу и поймете. О'кей?
   Борис Петрович встал с тяжелым вздохом и улыбнулся:
   — Ох, отрываете вы меня от работы, но что с вами поделаешь, ребятки… Хорошо, что вы хоть на киллеров не похожи…
   Он вышел из-за стола и показал нам рукой на комнату отдыха, через которую мы вошли:
   — Прошу вас, гости дорогие…
   Мы с Фимой переглянулись и направились, куда он показал. Не знаю, что подумал Фима, а я была уверена, что дедушка Борис сильно трусит. И вовсе не от того, что мы можем оказаться киллерами.
   Мы вернулись в комнату отдыха. Я передала Фиме кассету, а сама прошла и встала у окна, так, чтобы не видеть экран телевизора. Все-таки порнография, даже любительская — это мужские игры.
   Фима сделал с аппаратурой все, как нужно, и картинка пошла. Борис Петрович не вошел в комнату, а остался стоять в дверях, посматривая быстрыми глазами на нас и на телевизор. После нескольких минут просмотра он заулыбался и замахал руками:
   — Хватит, хватит, молодые люди. Я все понял.
   Фима выключил видеомагнитофон. Борис Петрович, продолжая стоять в дверях, обратился ко мне:
   — Я все понял, — повторил он, — поделом мне, старому дураку, — он вытащил из кармана платочек и протер вспотевшую лысину, — сколько я буду должен отдать за этот.., мгм.., шедевр? — спросил он.
   А вот этого я не ожидала. Я почему-то нафантазировала себе, что он должен будет растеряться, и мы его быстренько расколем на убийство Инги и Лены.
   — Нам нужна правда, — важно сказала я, — и еще вам привет от Лены.
   Против ожидания, Борис Петрович не испугался и переспросил:
   — А кто это? Впрочем, сейчас не важно.
   Сколько с меня за эту копию и за оригинал записи? Давайте побыстрее решим этот вопрос, пожалуйста. Ко мне скоро люди придут.
   Я посмотрела на Фиму. Фима пожал плечами и тихо сказал:
   — Не получается, Оль. Быстро разряжай атмосферу.
   Я вздохнула, подошла к видику и, вынув из него кассету, протянула ее Борису Петровичу. Тот подозрительно посмотрел на меня, но кассету взял.
   — Давайте поговорим, — предложила я, — присаживайтесь.
   Он подумал, снова улыбнулся, прошел наконец в комнату и сел рядом со мной.
   — Борис Петрович, — медленно начала я, — в минувший вторник Инга Кумарцева была убита в своей квартире…
   После того как я все рассказала, Борис Петрович долго молчал, пряча глаза и о чем-то усиленно размышляя.
   — Вы хоть понимаете, в какое тухлое дело залезли, ребятки? — спросил он наконец, поднимая взгляд, и я невольно поежилась от его остроты.
   — Выхода нет, Борис Петрович, — просто ответила я, — так хорошо постарались подставить мою подругу, что оставаться и спокойно ждать, когда ее арестуют и осудят за то, чего она не совершала, я не могла.
   — Знаете, ребята, за то, что вы не поддались искушению и не попытались облегчить меня на какую-то сумму баксов, мы с вами расстанемся друзьями. Я не хочу вмешиваться в это дело, но и препятствовать вам не буду. Это все, что я вам скажу.
   Борис Петрович встал, давая понять, что аудиенция закончена Не знаю, как Фима, а я себя чувствовала маленькой и глупой.
   «И поделом мне», — повторила я про себя слова Бориса Петровича.
   — Один вопрос, если можно, — неожиданно подал голос молчавший до сих пор Фима. Он вынул из кармана ключ, который нашел в сливном бачке интересной квартиры, и показал его, — как вы думаете, откуда это?
   Борис Петрович прищурился, рассматривая.
   — Не знаю, — ответил он, — похож на депозит…
   Мы попрощались, и ждавший за дверью начальник охраны проводил нас на улицу к «Ауди».
   Настроение у меня было паршивым.
   У Фимы, похоже, тоже — Сейчас куда? — хмуро спросил он, заводя двигатель своей машины. — Поехали ко мне на дачу, а? Там и пруд есть…
   — Отвези меня в «Салют-банк», к Бугаевскому, — попросила я Фиму.
   Он кашлянул, но ничего не ответил, и мы поехали. Я вертела в руках ключик и соображала. То, что я подумала, было логично, но не хватало нескольких деталей. Может быть, Бугаевский поможет их найти?
   Наперекор всему во мне зарождалась какая-то мощная уверенность в себе. И сомнениям места не оставалось.
   Здание «Салют-банка» стояло на том же месте, где я его оставила в прошлый раз.
   И охранники были все те же. Однако вошла в него уже совсем другая Ольга Юрьевна, а не та, что была здесь в среду. По крайней мере, чувствовала я себя очень уверенно и даже не опасалась ошибиться.
   Провели меня в знакомый кабинет почти сразу. Одного прошлого раза хватило для понятливого персонала банка, чтобы не задавать мне никчемных вопросов, а просто пойти и доложить Петру Аркадьевичу о моем визите.
   Бугаевский встретил меня с осторожной улыбкой.
   — Здравствуйте, Ольга Юрьевна, — поприветствовал он меня, — у вас есть новости?
   — Возможно, — ответила я и протянула ему ключик. Бугаевский взял его и вопросительно посмотрел на меня.