Страница:
В нем уже не оставалось сил, чтобы сдержаться. Больше всего он боялся, что, подчинившись первому, сильному порыву, он достанет из кармана револьвер, и…
Лиза смотрела на него, не отрывая глаз. Иногда ему казалось, что она читает его мысли.
– Я этого не сделаю, – успокоил он ее.
Она облегченно вздохнула. Потому что сделать это должна была она сама.
Я сидела, уставившись в одну точку, и пыталась оправдать собственную глупость, которую только что совершила. Почему у меня действие происходит раньше осмысления? Наверное, именно из-за этой дурацкой черты моего характера я вляпываюсь в истории!
«И где же ты найдешь охранничков, Сашка?»
«А нигде, – призналась я самой себе. – Может быть, все обойдется?»
«Типично русская черта – сплошная рок-опера. «Юнона» и «Авось». Придут они проверить, кто охраняет Пенса, – а никого нет. Только разве что ты сама изобразишь из себя «братву». Вот еще и Ларчика возьми. Очень будете эффектно смотреться на пару. Лица у вас, прямо скажем, типичные для такого рода деятельности…»
«Может, мы новая формация, – огрызнулась я. – Бандиты из интеллигенции… Некуда нам податься, вот мы и пошли на большую дорогу. Цены растут, а денег вечно не хватает».
«Ага. Значит, такой вот у нас новый способ. «Простите, нельзя ли ограбить ваш банк?»
«Да мы и не собирались».
– Что не собирались?
Голос был не мой. Я подняла глаза и увидела Ларикова, который стоял, открыв рот и округлив глаза.
– Саша, вы с кем-то разговаривали?
Мамочки, простонала я. Он теперь наверняка подумает, что у меня не все дома, и постарается тактично от меня избавиться! Я уже возомнила себя крутым детективом, а тут все летит к чертям благодаря моей несдержанности!
– Так легче думать, – призналась я.
Он кивнул и сел напротив.
– У вас проблемы, Саша?
Я помотала головой.
– С чего вы взяли?
– Вид у вас немного взъерошенный, – улыбнулся он. – Такое ощущение, что на вас наехали бандиты…
– Нет, это я на них наехала, – сообщила я.
Он, как ни странно, сей беспрецедентный факт наезда на бандитов вполне приличной с виду девицы воспринял спокойно.
– Сашенька, вы кофе варить умеете?
От удивления я открыла рот. Какой же он безмятежный!
– Умею.
– Тогда будьте другом, сварите кофе. А мы с вами потом обсудим вашу проблему и что-нибудь придумаем. Безвыходных положений не бывает.
– Кроме смерти.
– Да бросьте, Саша.
Я отправилась на кухню делать кофе. По радио продолжалась мощная подготовка к скорому явлению на нашей земле Тарантула.
– «И в воздух чепчики бросали», – процедила я сквозь зубы, слушая захлебывающийся от восторга девичий голос. – Добро пожаловать на шабаш!
Кофе начал подниматься, я сняла его и опять поставила на маленький огонь.
Наконец я сочла его готовым и торжественно внесла свой шедевр пред очи моего босса.
Он пристально смотрел в окно с тем странным интересом, как будто там уже появились ангелы или, наоборот, пролетают ведьмы на свою тусовку по случаю приезда Тарантула.
Опять Тарантул! Что мне Гекуба? Сама я на концерт его не пойду и, вообще, надеюсь, меня этот визит не затронет! Однако я все время о нем думаю. Говорят, что раздражение влечет за собой хвори и недуги. Поэтому лучше не раздражаться. Делать вид, что никакого Тарантула нет в природе.
Я поставила перед Лариковым чашку и смиренно села напротив.
– Спасибо, – меланхолично поблагодарил он меня. – Так что у вас там за история приключилась?
– Да ничего особенного, – постаралась я уйти от разговора. Сейчас мне совсем не хотелось обнародовать собственную самоуверенность и глупость.
– Нет уж, Саша. Давайте будем с вами откровенны друг с другом. Вы сейчас, возможно, находитесь в опасности, и я не хочу быть виноватым, если с вами что-то случится. Кто эти люди, на которых вы наехали? Почему вы это сделали? Давайте подумаем вместе, как вам выйти из положения!
Я взглянула ему в глаза. Он оставался спокоен и рассудителен. Завидный характер! Сама я похожа на легко воспламеняющийся бензин – стоит только поднести спичку, и все. Пожар обеспечен.
А Лариков спокоен.
– Ладно, – согласилась я. – Только не говорите, что я ужасная идиотка, – я это и сама знаю.
– Не скажу, – улыбнулся он.
И я начала свой рассказ.
Сейчас я пыталась по мере сил сдерживать свою буйную фантазию, дабы не запутать бедного Ларикова. Зачем превращать его жизнь в сплошное недоразумение?
Выслушав меня, он покачал головой, повертел в руках свою чашечку с кофе, рассматривая кофейную гущу с таким видом, будто он профессиональная гадалка, и вдруг расхохотался.
Я вытаращилась на него, поскольку у меня никакого желания веселиться не было.
А Лариков все смеялся, изредка бросая на меня взгляды. – Сашенька, вы прелесть! – сообщил он мне. – Как вы додумались до этого?
Я уже собралась ответить ему, что я и не думала особенно, просто ляпнула первое, что пришло в мою голову. Что у меня вообще всегда так – я сначала сотворю какую-то глупость, а потом обдумываю последствия. Но разочаровывать моего работодателя не хотелось. Я сделала вид, что над данной выходкой пришлось поразмыслить основательно, и скромно сказала:
– А что в этом такого?
– Ох, Саша, вам надо вести психологический семинар на тему: «Как выкручиваться из криминогенной ситуации»! Вы же их просто сделали!
– Я?
От потрясения у меня язык отнялся. Наконец, когда ко мне вернулся дар речи, я спросила:
– Как это – сделала? А если они вздумают проверить? А у Пенса никого нет! Они же нас с ним уничтожат!
– Да бросьте, Саша! Судя по вашему рассказу, это мелкота. Не сделают они вам ничего, хотя проверки будут. Но, мне кажется, всегда можно что-то придумать!
Он хитро улыбнулся.
– А что? – рискнула поинтересоваться я.
– Предоставьте это мне. Думаю, что вас с Пенсом оставят в покое. Если, конечно, за этими бледными лицами нет фигуры позловещее и покрупнее…
Вот этого я и не знала. Пенс со мной откровенничать по-прежнему не собирался. Но я пообещала Ларикову попробовать вытянуть из него всю правду.
Андрей посмотрел на часы и вскочил.
– Ох, черт! Я уже пять минут как должен быть в дороге! Простите, Сашенька, мне пора!
– Андрей, а когда я-то начну работать? – робко поинтересовалась я. Сидение в квартире мне порядком надоело.
– Думаю, скоро. Пока вам придется еще немного побыть секретарем.
С этими категоричными словами он испарился, оставив меня наедине с дурацким, молчаливым телефоном и не менее дурацким радиоприемником, по которому продолжали передавать музыку великого Тарантула.
– Александр Иванович, хотите воды? – Голос бортпроводницы был исполнен неподдельной тревоги. Кретов поморщился. Конечно, нет. Сейчас я хочу, чтобы меня все оставили в покое. Черт бы побрал всю эту канитель. Черт бы побрал это стадо подростков, считающих себя яркими индивидуальностями.
Стадо.
Он помотал головой.
– Вам нехорошо? – не унималась бортпроводница.
– Нет, мне очень хорошо, – подчеркнуто холодно сказал он, – и будет еще лучше, если вы оставите меня в покое!
Бортпроводница что-то пробормотала и испуганно отошла. Кажется, он ее обидел?
Кажется, я вообще обидел все человечество, когда родился. Но мне надоело играть роль вечно молодого кретина.
Но – таков мой имидж.
В парике было нестерпимо жарко.
Но – таков имидж. Не дело видеть своего кумира с лысиной. Если голову повязать банданой, то он вполне выглядит лет на тридцать пять. Если бы не лишние килограммы.
Но в конце концов, он почти привык к корсету. Какой придурок выдумал, что рок-звезды должны быть стройными? Вот Гиллан – выглядит, как пивная бочка, и ничего. Любовь к нему не проходит. А ему надо подстраиваться под чертов имидж!
– Attention, please.
Голос был обворожительным. Но почему даже на внутренних линиях они болтают на английском?
Что-то тебя сегодня все раздражает, усмехнулся он про себя. Наверное, застарелая язва дает себя знать. Просто исходишь желчью…
– Пристегните ремни…
Слава богу, это они сказали по-русски. Он посмотрел в окно. Там уже были видны маленькие домишки. Маленькие, как игрушечные.
Он не смог сдержать довольную улыбку. Именно за это он любил самолеты.
За минутную возможность посмотреть на мир глазами бога. С легким презрением к тем, кто населяет этот мир.
– Какие же вы мелкие, – презрительно скривил он губы.
Самолет шел на посадку. Уши заложило, в голове было пусто, да еще и духота!
«Скоро все это закончится», – сказал он себе, подчиняясь ритму своего организма.
Скоро он сможет уединиться в номере, снять чертов парик и выпить таблетку, понижающую давление.
Пять минут принадлежать себе – это много или мало?
Ответа на этот вопрос он найти не смог. В конце концов, это просто своеобразная плата за возможность хоть иногда чувствовать себя богом.
Они неслись, стараясь занять места в первом ряду. Чтобы он увидел именно их обожающие глаза.
Вера смотрела на это с легким недоумением, не понимая: почему это, зачем это?
Она осталась стоять там же, где была. За деревом, скрывающим ее.
Ее знобило, несмотря на то что день был жаркий. Нервное, подумала она, пытаясь выдавить из себя улыбку. В кармане холодным напоминанием о прошлом лежал револьвер.
Вера прекрасно поняла, что сейчас она его убить не сможет. На глазах у всех? Нет, нужно дождаться более подходящего момента…
Времени вот только у нас с тобой в обрез, сказала она себе.
Толпа двигалась уже обратно. Она почти скрывала Тарантула, но Вере было прекрасно видно его бледное лицо с тяжелыми мешками под небольшими глазами навыкате. На какое-то мгновение ей почудилось, что она увидела даже волоски, растущие из ноздрей. Его крупный нос и толстые пальцы. Волна ненависти накатилась на нее, Вера закрыла глаза, почувствовав, что начинает дрожать.
«Еще немного – и я не смогу себя контролировать…»
Отряд байкеров приветствовал Тарантула ревом гудков. Они стояли, слегка наклонив головы. Армия перед королем. Он подошел к ним и приветственно поднял руку.
– Фарс, дешевка, – услышала Вера женский голос и обернулась в изумлении.
За спиной стояла пожилая женщина.
Присмотревшись, Вера застыла.
В глазах женщины, направленных прямо на Тарантула, было столько ненависти, что Вера поразилась.
Значит, его ненавижу не только я, подумала она.
Тарантул фотографировался с толпой поклонников. Ему было абсолютно наплевать на двух женщин, стоящих в тени деревьев и смотрящих на него так, что, если бы он встретился с ними глазами, испугался бы.
От нечего делать я в очередной раз навела порядок, прочла старый журнал «ТВ-парк» и разгадала пару кроссвордов.
Лариков все еще не вернулся. Я начала терять терпение. Кажется, меня принимали на работу, а я провожу время в праздности, которая меня уже утомляет!
Настроение у меня резко испортилось. Поэтому, когда по радио зазвучал голос Тарантула, я выругалась.
– Вот тебя мне только и не хватало!
Однако, поразмыслив, что лучший способ избавления от дурной энергии ее целенаправленный выброс, а лучшей цели, чем Тарантул, мне не найти, я сложила на груди руки и мрачно пообещала, что Тарантулу не поздоровится.
Поставив телефон на автонабор, я слушала, как девица-ведущая восторгается самобытностью Тарантула, а Тарантул несет ужасную чушь, рассказывая, как он стал сатанистом, и так далее. Потом он начал крестовый поход на «инородцев и иноверцев», что уж совсем для меня было неясно – кого он имеет в виду?
Это был первый вопрос, который я ему задала.
Поскольку мой «автодозвон» сработал.
Он что-то начал мне снисходительно объяснять про расплодившуюся нечисть, но я прервала его новым вопросом:
– Простите, я не поняла. Вы же исповедуете сатанизм. Можно ли считать, например, согласно вашему мировоззрению, которое я нахожу несколько странным, иноверцами православных?
Он попытался найти мостик, позволивший бы ему вывернуться из щекотливой ситуации, но не смог. Помогла ему девица – просто сбросила мой звонок.
– Зараза, – сказала я. И опять поставила свой телефон на автодозвон.
Пока он пробивался к цели, я успела наслушаться столько гадостей, что, когда телефон соединил меня с ним снова, спросила:
– Слушай, ты правда идиот или у тебя имидж такой?
Девица заорала, что я веду себя неинтеллигентно, я попробовала возразить, что еще ни разу, в отличие от Тарантула, не употребила нецензурного выражения, но меня уже вырубили.
Да и передача подошла к концу, так и не дав мне ответа, имею ли я дело с кретином или Тарантул просто закоренелая сволочь, которую непонятно как земля носит.
Закончил он, во всяком случае, странной тирадой про то, что надо поубивать всех евреев, после чего всем нам заняться здоровым и нездоровым сексом, и каждая женщина-»арийка» обязана родить пятерых детей.
В эфире зазвучала песня, в очередной раз воспевающая Люцифера, и это было последней неприятностью, случившейся со мной за текущие сутки.
– Вас. По личному вопросу.
Он посмотрел на протянутую ему телефонную трубку.
– Меня? – удивленно переспросил он у ведущей. – Кто?
– Не знаю. Женщина какая-то.
Он усмехнулся. Конечно, если по личному вопросу…
Взяв трубку, он услышал:
– Здравстуйте, Александр. Давно не виделись, не так ли?
Тарантул вздрогнул. Голос этот он знал неплохо. Как тень из прошлого, возникла перед ним стройная женская фигура.
– Здравствуйте, – выдавил он из себя. – Кто это?
В ответ тихо рассмеялись. В другое время Тарантул назвал бы этот смех серебристым, но не сейчас. Сейчас он назвал бы этот смех злым. Издевательским. Угрожающим.
– Я буду ждать вас в номере, – сообщила абонентка. – Я буду вас ждать с нетерпением…
После этого трубку повесили. Тарантул судорожно сжал трубку и выдохнул:
– О черт!
– Вам плохо? – участливо спросила ведущая.
– Нет, – покачал он головой. – Нет… Хотя, может быть, плохо…
«Но не в том смысле, в котором вы думаете, – хотелось добавить ему. – Тени прошлого возникают из самого ада и тянутся к тебе руками. Тени прошлого, девочка, как наши грехи, стремятся задушить тебя, и ты не знаешь, куда от них убежать!»
Он поднялся и поцеловал ей руку.
– Надеюсь, мы еще увидимся, – многообещающе улыбнулась она. Он окинул ее оценивающим взглядом и кивнул:
– Я бы хотел на это надеяться…
С этими словами он быстро вышел на улицу.
Перед тем как сесть в ожидающую его машину, он огляделся.
Они все еще стояли, с восторженными лицами, полными ожидания и любви. «Сейчас они готовы восклицать мне осанну, а завтра – распнут…» – усмехнулся он. Впрочем, даже это он был склонен расценивать как свидетельство собственного величия.
Неожиданно его обдало холодной волной. Чей-то взгляд… Кто-то смотрел ему в спину. Кто-то пытался уничтожить его взглядом, полным ненависти.
Он обернулся.
Все в порядке, просто расшатались нервы. Никого, только толпа обожателей. Ни…
Опять. Он был уверен, что там, в этой «кожаной» толпе, стоит человек со смертью в глазах. Его, Тарантуловой, смертью.
Листок с дерева, кружась, упал на его рукав. Он уже собрался стряхнуть его, но маленькая точка привлекла его внимание.
На листе был мертвый паук.
«Дурацкая шутка, – подумал он, вытирая со лба холодный пот. – Всего лишь дурацкая шутка».
Однако он поднял глаза, пытаясь увидеть кого-то – кого? – там, в кроне дерева. Конечно, там никого не было.
Попытавшись снова прогнать наваждение, он влез в машину. Кресло застонало под тяжестью его тела.
После звонка этой женщины он уже готов нести чушь.
После этого чертова звонка его жизнь превращается в ад.
Впрочем, не была ли она адом до этого?
Иногда Тарантула мучило сознание того, что он ошибся. Выбрал не то направление пути.
Сначала в нем жила только жестокость молодости и стремление к власти. Он не знал, как этого достичь, поэтому воспоминания прошлого сейчас становились мучительными. Слишком много было там черных пятен, от которых хотелось спрятаться.
Власть пришла тогда, когда он разорвал путы, заботливо наложенные на него матерью. Когда он плюнул на приличную дорогу медика и стал тем, кем он является сейчас. Рок-звездой.
Власть сначала была полной. Зал делал то, чего он ждал. Публика была готова распластаться ниц и дать ему пройти по собственным телам.
Вот тут и оказалось, что кайф от этого исчезает быстрее, чем ты его ждешь. Но исправить уже ничего нельзя. Совершенное тобой – сделано. То, что представлялось тебе умным и правильным, на деле было подлым и отвратительным.
Даже продолжать разыгрывать из себя сатаниста ему надоело. Он, если честно, никогда и не верил в Люцифера. Это тоже была игра, хотя поначалу…
Он вздохнул. Поначалу эта игра приносила ему удовлетворение. И бессмысленно, глупо и нечестно отрицать это.
Машина остановилась перед гостиницей. Он вышел. За его спиной все еще маячил эскорт «Ангелов Ада». Надо же, какое у них название. Он усмехнулся. Пришельцы из преисподней…
Обернувшись, он окинул их бесстрастные лица так же холодно, как смотрели они.
Махнув рукой, он сделал шаг на ступеньку.
Хлопок прозвучал внезапно. Он почувствовал резкую боль, потом все потемнело.
Ему казалось, что он проваливается в канализационный люк.
Крик взорвал улицу.
Массивное тело Тарантула медленно сползло на ступеньки гостиницы.
Глава 4
Лиза смотрела на него, не отрывая глаз. Иногда ему казалось, что она читает его мысли.
– Я этого не сделаю, – успокоил он ее.
Она облегченно вздохнула. Потому что сделать это должна была она сама.
* * *
Когда я нахожусь в глубоком раздумье, я иногда начинаю разговаривать сама с собой. В форме диалога истина вырисовывается легче, не так ли? Иногда я воображаю себя разговаривающей с Вийоном. Но сейчас… Сейчас, увы, сей авантюрист мало чем мог мне поспособствовать.Я сидела, уставившись в одну точку, и пыталась оправдать собственную глупость, которую только что совершила. Почему у меня действие происходит раньше осмысления? Наверное, именно из-за этой дурацкой черты моего характера я вляпываюсь в истории!
«И где же ты найдешь охранничков, Сашка?»
«А нигде, – призналась я самой себе. – Может быть, все обойдется?»
«Типично русская черта – сплошная рок-опера. «Юнона» и «Авось». Придут они проверить, кто охраняет Пенса, – а никого нет. Только разве что ты сама изобразишь из себя «братву». Вот еще и Ларчика возьми. Очень будете эффектно смотреться на пару. Лица у вас, прямо скажем, типичные для такого рода деятельности…»
«Может, мы новая формация, – огрызнулась я. – Бандиты из интеллигенции… Некуда нам податься, вот мы и пошли на большую дорогу. Цены растут, а денег вечно не хватает».
«Ага. Значит, такой вот у нас новый способ. «Простите, нельзя ли ограбить ваш банк?»
«Да мы и не собирались».
– Что не собирались?
Голос был не мой. Я подняла глаза и увидела Ларикова, который стоял, открыв рот и округлив глаза.
– Саша, вы с кем-то разговаривали?
Мамочки, простонала я. Он теперь наверняка подумает, что у меня не все дома, и постарается тактично от меня избавиться! Я уже возомнила себя крутым детективом, а тут все летит к чертям благодаря моей несдержанности!
– Так легче думать, – призналась я.
Он кивнул и сел напротив.
– У вас проблемы, Саша?
Я помотала головой.
– С чего вы взяли?
– Вид у вас немного взъерошенный, – улыбнулся он. – Такое ощущение, что на вас наехали бандиты…
– Нет, это я на них наехала, – сообщила я.
Он, как ни странно, сей беспрецедентный факт наезда на бандитов вполне приличной с виду девицы воспринял спокойно.
– Сашенька, вы кофе варить умеете?
От удивления я открыла рот. Какой же он безмятежный!
– Умею.
– Тогда будьте другом, сварите кофе. А мы с вами потом обсудим вашу проблему и что-нибудь придумаем. Безвыходных положений не бывает.
– Кроме смерти.
– Да бросьте, Саша.
Я отправилась на кухню делать кофе. По радио продолжалась мощная подготовка к скорому явлению на нашей земле Тарантула.
– «И в воздух чепчики бросали», – процедила я сквозь зубы, слушая захлебывающийся от восторга девичий голос. – Добро пожаловать на шабаш!
Кофе начал подниматься, я сняла его и опять поставила на маленький огонь.
Наконец я сочла его готовым и торжественно внесла свой шедевр пред очи моего босса.
Он пристально смотрел в окно с тем странным интересом, как будто там уже появились ангелы или, наоборот, пролетают ведьмы на свою тусовку по случаю приезда Тарантула.
Опять Тарантул! Что мне Гекуба? Сама я на концерт его не пойду и, вообще, надеюсь, меня этот визит не затронет! Однако я все время о нем думаю. Говорят, что раздражение влечет за собой хвори и недуги. Поэтому лучше не раздражаться. Делать вид, что никакого Тарантула нет в природе.
Я поставила перед Лариковым чашку и смиренно села напротив.
– Спасибо, – меланхолично поблагодарил он меня. – Так что у вас там за история приключилась?
– Да ничего особенного, – постаралась я уйти от разговора. Сейчас мне совсем не хотелось обнародовать собственную самоуверенность и глупость.
– Нет уж, Саша. Давайте будем с вами откровенны друг с другом. Вы сейчас, возможно, находитесь в опасности, и я не хочу быть виноватым, если с вами что-то случится. Кто эти люди, на которых вы наехали? Почему вы это сделали? Давайте подумаем вместе, как вам выйти из положения!
Я взглянула ему в глаза. Он оставался спокоен и рассудителен. Завидный характер! Сама я похожа на легко воспламеняющийся бензин – стоит только поднести спичку, и все. Пожар обеспечен.
А Лариков спокоен.
– Ладно, – согласилась я. – Только не говорите, что я ужасная идиотка, – я это и сама знаю.
– Не скажу, – улыбнулся он.
И я начала свой рассказ.
* * *
Дар увлекать слушателя у меня всегда был. Главное – удержаться в рамках приличий и не очень привирать. А уж к фантазиям моя головушка была склонна с самого детства. По принципу – если у нас этого в жизни нет, придумаем. Если вы когда-нибудь смотрели чудесный фильм «Вредный Фред», то вы все поймете. Только в отличие от вредного Фреда, который по жизни сопровождал героиню фильма, отчаянно мешая ей стать скучной, мой «вредный» приятель из снов и фантазий когда-то существовал реально. Звали его Франсуа Вийон. Не знаю, что привлекло к нему мое юное сердце, но так уж случилось.Сейчас я пыталась по мере сил сдерживать свою буйную фантазию, дабы не запутать бедного Ларикова. Зачем превращать его жизнь в сплошное недоразумение?
Выслушав меня, он покачал головой, повертел в руках свою чашечку с кофе, рассматривая кофейную гущу с таким видом, будто он профессиональная гадалка, и вдруг расхохотался.
Я вытаращилась на него, поскольку у меня никакого желания веселиться не было.
А Лариков все смеялся, изредка бросая на меня взгляды. – Сашенька, вы прелесть! – сообщил он мне. – Как вы додумались до этого?
Я уже собралась ответить ему, что я и не думала особенно, просто ляпнула первое, что пришло в мою голову. Что у меня вообще всегда так – я сначала сотворю какую-то глупость, а потом обдумываю последствия. Но разочаровывать моего работодателя не хотелось. Я сделала вид, что над данной выходкой пришлось поразмыслить основательно, и скромно сказала:
– А что в этом такого?
– Ох, Саша, вам надо вести психологический семинар на тему: «Как выкручиваться из криминогенной ситуации»! Вы же их просто сделали!
– Я?
От потрясения у меня язык отнялся. Наконец, когда ко мне вернулся дар речи, я спросила:
– Как это – сделала? А если они вздумают проверить? А у Пенса никого нет! Они же нас с ним уничтожат!
– Да бросьте, Саша! Судя по вашему рассказу, это мелкота. Не сделают они вам ничего, хотя проверки будут. Но, мне кажется, всегда можно что-то придумать!
Он хитро улыбнулся.
– А что? – рискнула поинтересоваться я.
– Предоставьте это мне. Думаю, что вас с Пенсом оставят в покое. Если, конечно, за этими бледными лицами нет фигуры позловещее и покрупнее…
Вот этого я и не знала. Пенс со мной откровенничать по-прежнему не собирался. Но я пообещала Ларикову попробовать вытянуть из него всю правду.
Андрей посмотрел на часы и вскочил.
– Ох, черт! Я уже пять минут как должен быть в дороге! Простите, Сашенька, мне пора!
– Андрей, а когда я-то начну работать? – робко поинтересовалась я. Сидение в квартире мне порядком надоело.
– Думаю, скоро. Пока вам придется еще немного побыть секретарем.
С этими категоричными словами он испарился, оставив меня наедине с дурацким, молчаливым телефоном и не менее дурацким радиоприемником, по которому продолжали передавать музыку великого Тарантула.
* * *
Самолет начал снижаться. Человек, сидящий в кресле, прикрыл глаза. Возраст давал себя знать. Конечно, если бы он вел правильный образ жизни… Если бы не эти постоянные разъезды, эта постоянная смена масок! Черт! Как же все это ему надоело!– Александр Иванович, хотите воды? – Голос бортпроводницы был исполнен неподдельной тревоги. Кретов поморщился. Конечно, нет. Сейчас я хочу, чтобы меня все оставили в покое. Черт бы побрал всю эту канитель. Черт бы побрал это стадо подростков, считающих себя яркими индивидуальностями.
Стадо.
Он помотал головой.
– Вам нехорошо? – не унималась бортпроводница.
– Нет, мне очень хорошо, – подчеркнуто холодно сказал он, – и будет еще лучше, если вы оставите меня в покое!
Бортпроводница что-то пробормотала и испуганно отошла. Кажется, он ее обидел?
Кажется, я вообще обидел все человечество, когда родился. Но мне надоело играть роль вечно молодого кретина.
Но – таков мой имидж.
В парике было нестерпимо жарко.
Но – таков имидж. Не дело видеть своего кумира с лысиной. Если голову повязать банданой, то он вполне выглядит лет на тридцать пять. Если бы не лишние килограммы.
Но в конце концов, он почти привык к корсету. Какой придурок выдумал, что рок-звезды должны быть стройными? Вот Гиллан – выглядит, как пивная бочка, и ничего. Любовь к нему не проходит. А ему надо подстраиваться под чертов имидж!
– Attention, please.
Голос был обворожительным. Но почему даже на внутренних линиях они болтают на английском?
Что-то тебя сегодня все раздражает, усмехнулся он про себя. Наверное, застарелая язва дает себя знать. Просто исходишь желчью…
– Пристегните ремни…
Слава богу, это они сказали по-русски. Он посмотрел в окно. Там уже были видны маленькие домишки. Маленькие, как игрушечные.
Он не смог сдержать довольную улыбку. Именно за это он любил самолеты.
За минутную возможность посмотреть на мир глазами бога. С легким презрением к тем, кто населяет этот мир.
– Какие же вы мелкие, – презрительно скривил он губы.
Самолет шел на посадку. Уши заложило, в голове было пусто, да еще и духота!
«Скоро все это закончится», – сказал он себе, подчиняясь ритму своего организма.
Скоро он сможет уединиться в номере, снять чертов парик и выпить таблетку, понижающую давление.
Пять минут принадлежать себе – это много или мало?
Ответа на этот вопрос он найти не смог. В конце концов, это просто своеобразная плата за возможность хоть иногда чувствовать себя богом.
* * *
Объявление о том, что самолет, следующий рейсом Москва – Тарасов, приземлился, заставило толпу подростков ринуться туда.Они неслись, стараясь занять места в первом ряду. Чтобы он увидел именно их обожающие глаза.
Вера смотрела на это с легким недоумением, не понимая: почему это, зачем это?
Она осталась стоять там же, где была. За деревом, скрывающим ее.
Ее знобило, несмотря на то что день был жаркий. Нервное, подумала она, пытаясь выдавить из себя улыбку. В кармане холодным напоминанием о прошлом лежал револьвер.
Вера прекрасно поняла, что сейчас она его убить не сможет. На глазах у всех? Нет, нужно дождаться более подходящего момента…
Времени вот только у нас с тобой в обрез, сказала она себе.
Толпа двигалась уже обратно. Она почти скрывала Тарантула, но Вере было прекрасно видно его бледное лицо с тяжелыми мешками под небольшими глазами навыкате. На какое-то мгновение ей почудилось, что она увидела даже волоски, растущие из ноздрей. Его крупный нос и толстые пальцы. Волна ненависти накатилась на нее, Вера закрыла глаза, почувствовав, что начинает дрожать.
«Еще немного – и я не смогу себя контролировать…»
Отряд байкеров приветствовал Тарантула ревом гудков. Они стояли, слегка наклонив головы. Армия перед королем. Он подошел к ним и приветственно поднял руку.
– Фарс, дешевка, – услышала Вера женский голос и обернулась в изумлении.
За спиной стояла пожилая женщина.
Присмотревшись, Вера застыла.
В глазах женщины, направленных прямо на Тарантула, было столько ненависти, что Вера поразилась.
Значит, его ненавижу не только я, подумала она.
Тарантул фотографировался с толпой поклонников. Ему было абсолютно наплевать на двух женщин, стоящих в тени деревьев и смотрящих на него так, что, если бы он встретился с ними глазами, испугался бы.
* * *
К двум часам дня я поняла, что жара меня побеждает. Заботливый Лариков, правда, затарил полхолодильника водой, и я регулярно похищала оттуда то «Фанту», то минералку, дабы не превратиться в сонную муху.От нечего делать я в очередной раз навела порядок, прочла старый журнал «ТВ-парк» и разгадала пару кроссвордов.
Лариков все еще не вернулся. Я начала терять терпение. Кажется, меня принимали на работу, а я провожу время в праздности, которая меня уже утомляет!
Настроение у меня резко испортилось. Поэтому, когда по радио зазвучал голос Тарантула, я выругалась.
– Вот тебя мне только и не хватало!
Однако, поразмыслив, что лучший способ избавления от дурной энергии ее целенаправленный выброс, а лучшей цели, чем Тарантул, мне не найти, я сложила на груди руки и мрачно пообещала, что Тарантулу не поздоровится.
Поставив телефон на автонабор, я слушала, как девица-ведущая восторгается самобытностью Тарантула, а Тарантул несет ужасную чушь, рассказывая, как он стал сатанистом, и так далее. Потом он начал крестовый поход на «инородцев и иноверцев», что уж совсем для меня было неясно – кого он имеет в виду?
Это был первый вопрос, который я ему задала.
Поскольку мой «автодозвон» сработал.
Он что-то начал мне снисходительно объяснять про расплодившуюся нечисть, но я прервала его новым вопросом:
– Простите, я не поняла. Вы же исповедуете сатанизм. Можно ли считать, например, согласно вашему мировоззрению, которое я нахожу несколько странным, иноверцами православных?
Он попытался найти мостик, позволивший бы ему вывернуться из щекотливой ситуации, но не смог. Помогла ему девица – просто сбросила мой звонок.
– Зараза, – сказала я. И опять поставила свой телефон на автодозвон.
Пока он пробивался к цели, я успела наслушаться столько гадостей, что, когда телефон соединил меня с ним снова, спросила:
– Слушай, ты правда идиот или у тебя имидж такой?
Девица заорала, что я веду себя неинтеллигентно, я попробовала возразить, что еще ни разу, в отличие от Тарантула, не употребила нецензурного выражения, но меня уже вырубили.
Да и передача подошла к концу, так и не дав мне ответа, имею ли я дело с кретином или Тарантул просто закоренелая сволочь, которую непонятно как земля носит.
Закончил он, во всяком случае, странной тирадой про то, что надо поубивать всех евреев, после чего всем нам заняться здоровым и нездоровым сексом, и каждая женщина-»арийка» обязана родить пятерых детей.
В эфире зазвучала песня, в очередной раз воспевающая Люцифера, и это было последней неприятностью, случившейся со мной за текущие сутки.
* * *
Тарантул прикрыл глаза. Он дьявольски устал. Перелет утомил его.– Вас. По личному вопросу.
Он посмотрел на протянутую ему телефонную трубку.
– Меня? – удивленно переспросил он у ведущей. – Кто?
– Не знаю. Женщина какая-то.
Он усмехнулся. Конечно, если по личному вопросу…
Взяв трубку, он услышал:
– Здравстуйте, Александр. Давно не виделись, не так ли?
Тарантул вздрогнул. Голос этот он знал неплохо. Как тень из прошлого, возникла перед ним стройная женская фигура.
– Здравствуйте, – выдавил он из себя. – Кто это?
В ответ тихо рассмеялись. В другое время Тарантул назвал бы этот смех серебристым, но не сейчас. Сейчас он назвал бы этот смех злым. Издевательским. Угрожающим.
– Я буду ждать вас в номере, – сообщила абонентка. – Я буду вас ждать с нетерпением…
После этого трубку повесили. Тарантул судорожно сжал трубку и выдохнул:
– О черт!
– Вам плохо? – участливо спросила ведущая.
– Нет, – покачал он головой. – Нет… Хотя, может быть, плохо…
«Но не в том смысле, в котором вы думаете, – хотелось добавить ему. – Тени прошлого возникают из самого ада и тянутся к тебе руками. Тени прошлого, девочка, как наши грехи, стремятся задушить тебя, и ты не знаешь, куда от них убежать!»
Он поднялся и поцеловал ей руку.
– Надеюсь, мы еще увидимся, – многообещающе улыбнулась она. Он окинул ее оценивающим взглядом и кивнул:
– Я бы хотел на это надеяться…
С этими словами он быстро вышел на улицу.
Перед тем как сесть в ожидающую его машину, он огляделся.
Они все еще стояли, с восторженными лицами, полными ожидания и любви. «Сейчас они готовы восклицать мне осанну, а завтра – распнут…» – усмехнулся он. Впрочем, даже это он был склонен расценивать как свидетельство собственного величия.
Неожиданно его обдало холодной волной. Чей-то взгляд… Кто-то смотрел ему в спину. Кто-то пытался уничтожить его взглядом, полным ненависти.
Он обернулся.
Все в порядке, просто расшатались нервы. Никого, только толпа обожателей. Ни…
Опять. Он был уверен, что там, в этой «кожаной» толпе, стоит человек со смертью в глазах. Его, Тарантуловой, смертью.
Листок с дерева, кружась, упал на его рукав. Он уже собрался стряхнуть его, но маленькая точка привлекла его внимание.
На листе был мертвый паук.
«Дурацкая шутка, – подумал он, вытирая со лба холодный пот. – Всего лишь дурацкая шутка».
Однако он поднял глаза, пытаясь увидеть кого-то – кого? – там, в кроне дерева. Конечно, там никого не было.
Попытавшись снова прогнать наваждение, он влез в машину. Кресло застонало под тяжестью его тела.
После звонка этой женщины он уже готов нести чушь.
После этого чертова звонка его жизнь превращается в ад.
Впрочем, не была ли она адом до этого?
Иногда Тарантула мучило сознание того, что он ошибся. Выбрал не то направление пути.
Сначала в нем жила только жестокость молодости и стремление к власти. Он не знал, как этого достичь, поэтому воспоминания прошлого сейчас становились мучительными. Слишком много было там черных пятен, от которых хотелось спрятаться.
Власть пришла тогда, когда он разорвал путы, заботливо наложенные на него матерью. Когда он плюнул на приличную дорогу медика и стал тем, кем он является сейчас. Рок-звездой.
Власть сначала была полной. Зал делал то, чего он ждал. Публика была готова распластаться ниц и дать ему пройти по собственным телам.
Вот тут и оказалось, что кайф от этого исчезает быстрее, чем ты его ждешь. Но исправить уже ничего нельзя. Совершенное тобой – сделано. То, что представлялось тебе умным и правильным, на деле было подлым и отвратительным.
Даже продолжать разыгрывать из себя сатаниста ему надоело. Он, если честно, никогда и не верил в Люцифера. Это тоже была игра, хотя поначалу…
Он вздохнул. Поначалу эта игра приносила ему удовлетворение. И бессмысленно, глупо и нечестно отрицать это.
Машина остановилась перед гостиницей. Он вышел. За его спиной все еще маячил эскорт «Ангелов Ада». Надо же, какое у них название. Он усмехнулся. Пришельцы из преисподней…
Обернувшись, он окинул их бесстрастные лица так же холодно, как смотрели они.
Махнув рукой, он сделал шаг на ступеньку.
Хлопок прозвучал внезапно. Он почувствовал резкую боль, потом все потемнело.
Ему казалось, что он проваливается в канализационный люк.
Крик взорвал улицу.
Массивное тело Тарантула медленно сползло на ступеньки гостиницы.
Глава 4
Пенса дома не было – с таким же успехом можно было пытаться дозвониться до небес. Трубку никто не брал.
Я вздохнула. Торчит в гараже, и ему все до лампочки… Если только враги не прорвались к нему… Впрочем, Лариков уверил меня, что эти люди вряд ли способны на крутые деяния. По его теории, они относятся к разряду патологических трусов, а из этого следует, что рисковать они не станут.
Это на нас с Пенсом наводить ужас и панику – пожалуйста. А с придуманным мной «Фредом» ничего не получится. Они же не знают, что он придуманный. Пока, по крайней мере.
Жажда деятельности меня распирала. Так хотелось продолжить мои военные действия против этого осиного гнезда – просто руки чесались.
Я посмотрела на часы. До прихода Ларикова оставалось около двух часов.
Значит, мне придется смириться с собственным бездействием.
В это время в дверь позвонили.
Я открыла и увидела на пороге весьма странную личность. В немецкой каске поверх банданы, он производил впечатление карнавального шута. Огромные сапоги – как бедолага передвигается в них в этакую жарищу? В общем, личность просто неповторимая. «Ту-ту-ту, – протрубила внутри меня опасность. – В наш замок вошли враги…» Я эту самую личность знала немного, поэтому мы остановились друг перед другом, изумленно тараща глаза. Ни он меня, ни я его не жаждали увидеть, это уж точно.
– А… – открыл он свой щербатый рот, рассматривая меня с интересом. – Что это ты делаешь тут?
Конечно, я могла бы объяснить свое присутствие в этом тихом оазисе любыми причинами, но в поведении моего давнего недруга, по имени Володя и по кличке Кайзер, было что-то ненормальное. Для начала – вся его самоуверенная наглость куда-то улетучилась. Лицо в данный момент выражало озадаченность и печаль – раньше я вообще не представляла себе, что это квадратное чудовище способно на чувства и мысли.
Поэтому я честно призналась, что работаю.
– Ты? – продолжал удивляться Кайзер. – Кем это?
– Уборщицей, – ляпнула я, что, впрочем, было не так уж далеко от истины. Если учесть, что в те два дня, которые я провела под патронажем Ларикова, я занималась исключительно уборкой, то у меня есть все основания считать себя уборщицей.
Кайзер успокоился и вальяжно раскинулся в кресле, задрав ноги на стол.
– Значит, Ларек тебя нанял убираться? – спросил он, закуривая.
Так как он постарался направить струю дыма прямо мне в лицо, я поморщилась, отгоняя рукой от себя дым дешевых сигарет.
– Какой еще Ларек? – спросила я, демонстративно раскашлявшись.
– Ну, Лариков.
– Так и изъясняйся, – посоветовала я. – Находишься среди интеллигенции, так будь добр забыть про свои манеры обитателя трущоб.
Он вытаращил на меня свои глаза и пробурчал, что мне надо бы поучиться разговаривать со старшими.
Потом замолк на полуслове и принялся изучать то потолок, то меня.
Я попыталась заняться своими делами, но это было не так-то просто под прицелом его глазок.
– Слышь, Морковка, а я только сейчас понял, какая же ты рыжая! – изрек он с таким видом, как будто на него снизошло озарение свыше.
Я предпочла промолчать, кивнув. Не буду ввязываться в междуусобные войны, бог знает к чему это может привести.
– А зачем тебе, кстати, понадобился Лариков? – не удержалась я от любопытства. – Жена пропала? Или собаку украли?
– Нет.
Лаконичность была обычно не в его стиле. Поэтому я заподозрила, что дело, с которым он пришел, серьезное. Может, он рэкетом занимается?
– Тогда непонятно, что тебе от него нужно, – продолжила я атаку. – Мы тут только пропавших жен разыскиваем. Или в изменах уличаем. Тебе надо кого-то уличить?
– Морковка, отстань, а? Ты ведь уборщица, чего лезешь?
В его голосе прозвучала досада. Ладно, не будем его дальше нервировать. При его крайне сложном характере неизвестно, чем это может для меня обернуться…
И хотя меня просто распирало от желания узнать, что понадобилось лидеру «Ангелов Ада» от моего тихого и приличного босса, я замолчала.
Интересно, как он выдерживает в таком костюме? Я бы, наверное, сейчас уже находилась в реанимации, вздумай я напялить на себя доспехи под стать рыцарским латам!
– Кайзер, тебе не холодно? – спросила я.
Он поднял на меня глаза и окинул таким взором, что я сразу поняла, сколь я пуста, никчемна и глупа, и покачал головой. Рот он так и не открыл, из чего я заключила, что со мной он разговаривать не собирается.
Душа моя просто разрывалась от любопытства, и я решила наступить на горло мелким обидам, и опять начала делать робкие попытки сближения.
– А ты Ларикова хорошо знаешь? – спросила я, надев на личико самую умильную и доброжелательную улыбку.
Она его не тронула!
Он просто посмотрел на меня своими тусклыми глазами и кивнул. Все! То ли у него начались проблемы с речью, то ли я его просто не устраивала в роли собеседницы, но он меня продолжал игнорировать. Вот, уныло подумала я, вот тебе и расплата за то, что однажды ты решила доказать человеку, что он глупее тебя. Теперь будешь до конца дней терзаться мыслью, какое он отношение имеет к твоему боссу. И так и умрешь в неведении…
Впрочем, я решила, что это, как говорит один мой друг, «не есть трагедия», и можно пережить сей факт, хотя мне это с моим любопытством ох как трудно…
Наверное, просиди мы так еще час, я бы начала сходить с ума, но тут дверь хлопнула и на пороге возник вожделенный Кайзером Андрей, который при виде его немного нахмурился, но протянул руку.
– Привет. Что случилось?
Кайзер бросил на меня выразительный взгляд, говорящий «а не пошли бы вы, мадемуазель, немного пройтись?», и сказал:
– Это не для посторонних ушей.
– Она не посторонняя, – заступился за меня Лариков.
– Нет, давай поговорим у тебя.
Лариков передернул плечами и открыл дверь маленькой комнаты.
– Пойдем.
Я посмотрела вслед их исчезающим спинам и, поразмыслив, решила, что мне и неинтересно. В конце концов, все люди имеют право на тайны. Мне очень хотелось эти тайны узнать, и я притихла, прислушиваясь к голосам, которые доносились из-за закрытой двери.
Я вздохнула. Торчит в гараже, и ему все до лампочки… Если только враги не прорвались к нему… Впрочем, Лариков уверил меня, что эти люди вряд ли способны на крутые деяния. По его теории, они относятся к разряду патологических трусов, а из этого следует, что рисковать они не станут.
Это на нас с Пенсом наводить ужас и панику – пожалуйста. А с придуманным мной «Фредом» ничего не получится. Они же не знают, что он придуманный. Пока, по крайней мере.
Жажда деятельности меня распирала. Так хотелось продолжить мои военные действия против этого осиного гнезда – просто руки чесались.
Я посмотрела на часы. До прихода Ларикова оставалось около двух часов.
Значит, мне придется смириться с собственным бездействием.
В это время в дверь позвонили.
Я открыла и увидела на пороге весьма странную личность. В немецкой каске поверх банданы, он производил впечатление карнавального шута. Огромные сапоги – как бедолага передвигается в них в этакую жарищу? В общем, личность просто неповторимая. «Ту-ту-ту, – протрубила внутри меня опасность. – В наш замок вошли враги…» Я эту самую личность знала немного, поэтому мы остановились друг перед другом, изумленно тараща глаза. Ни он меня, ни я его не жаждали увидеть, это уж точно.
– А… – открыл он свой щербатый рот, рассматривая меня с интересом. – Что это ты делаешь тут?
Конечно, я могла бы объяснить свое присутствие в этом тихом оазисе любыми причинами, но в поведении моего давнего недруга, по имени Володя и по кличке Кайзер, было что-то ненормальное. Для начала – вся его самоуверенная наглость куда-то улетучилась. Лицо в данный момент выражало озадаченность и печаль – раньше я вообще не представляла себе, что это квадратное чудовище способно на чувства и мысли.
Поэтому я честно призналась, что работаю.
– Ты? – продолжал удивляться Кайзер. – Кем это?
– Уборщицей, – ляпнула я, что, впрочем, было не так уж далеко от истины. Если учесть, что в те два дня, которые я провела под патронажем Ларикова, я занималась исключительно уборкой, то у меня есть все основания считать себя уборщицей.
Кайзер успокоился и вальяжно раскинулся в кресле, задрав ноги на стол.
– Значит, Ларек тебя нанял убираться? – спросил он, закуривая.
Так как он постарался направить струю дыма прямо мне в лицо, я поморщилась, отгоняя рукой от себя дым дешевых сигарет.
– Какой еще Ларек? – спросила я, демонстративно раскашлявшись.
– Ну, Лариков.
– Так и изъясняйся, – посоветовала я. – Находишься среди интеллигенции, так будь добр забыть про свои манеры обитателя трущоб.
Он вытаращил на меня свои глаза и пробурчал, что мне надо бы поучиться разговаривать со старшими.
Потом замолк на полуслове и принялся изучать то потолок, то меня.
Я попыталась заняться своими делами, но это было не так-то просто под прицелом его глазок.
– Слышь, Морковка, а я только сейчас понял, какая же ты рыжая! – изрек он с таким видом, как будто на него снизошло озарение свыше.
Я предпочла промолчать, кивнув. Не буду ввязываться в междуусобные войны, бог знает к чему это может привести.
– А зачем тебе, кстати, понадобился Лариков? – не удержалась я от любопытства. – Жена пропала? Или собаку украли?
– Нет.
Лаконичность была обычно не в его стиле. Поэтому я заподозрила, что дело, с которым он пришел, серьезное. Может, он рэкетом занимается?
– Тогда непонятно, что тебе от него нужно, – продолжила я атаку. – Мы тут только пропавших жен разыскиваем. Или в изменах уличаем. Тебе надо кого-то уличить?
– Морковка, отстань, а? Ты ведь уборщица, чего лезешь?
В его голосе прозвучала досада. Ладно, не будем его дальше нервировать. При его крайне сложном характере неизвестно, чем это может для меня обернуться…
И хотя меня просто распирало от желания узнать, что понадобилось лидеру «Ангелов Ада» от моего тихого и приличного босса, я замолчала.
* * *
Ожидали мы Ларикова в гробовом молчании. Кайзер страшно заинтересовался журналом «Лиза» годовой давности. Я, конечно, интересовалась Кайзером, но по мере сил пыталась свой интерес скрыть. Поэтому я бросала взгляды украдкой, как юная воздыхательница, и перекладывала бумаги с одной стороны стола на другую, тщетно пытаясь придать этому бессмысленному занятию важность.Интересно, как он выдерживает в таком костюме? Я бы, наверное, сейчас уже находилась в реанимации, вздумай я напялить на себя доспехи под стать рыцарским латам!
– Кайзер, тебе не холодно? – спросила я.
Он поднял на меня глаза и окинул таким взором, что я сразу поняла, сколь я пуста, никчемна и глупа, и покачал головой. Рот он так и не открыл, из чего я заключила, что со мной он разговаривать не собирается.
Душа моя просто разрывалась от любопытства, и я решила наступить на горло мелким обидам, и опять начала делать робкие попытки сближения.
– А ты Ларикова хорошо знаешь? – спросила я, надев на личико самую умильную и доброжелательную улыбку.
Она его не тронула!
Он просто посмотрел на меня своими тусклыми глазами и кивнул. Все! То ли у него начались проблемы с речью, то ли я его просто не устраивала в роли собеседницы, но он меня продолжал игнорировать. Вот, уныло подумала я, вот тебе и расплата за то, что однажды ты решила доказать человеку, что он глупее тебя. Теперь будешь до конца дней терзаться мыслью, какое он отношение имеет к твоему боссу. И так и умрешь в неведении…
Впрочем, я решила, что это, как говорит один мой друг, «не есть трагедия», и можно пережить сей факт, хотя мне это с моим любопытством ох как трудно…
Наверное, просиди мы так еще час, я бы начала сходить с ума, но тут дверь хлопнула и на пороге возник вожделенный Кайзером Андрей, который при виде его немного нахмурился, но протянул руку.
– Привет. Что случилось?
Кайзер бросил на меня выразительный взгляд, говорящий «а не пошли бы вы, мадемуазель, немного пройтись?», и сказал:
– Это не для посторонних ушей.
– Она не посторонняя, – заступился за меня Лариков.
– Нет, давай поговорим у тебя.
Лариков передернул плечами и открыл дверь маленькой комнаты.
– Пойдем.
Я посмотрела вслед их исчезающим спинам и, поразмыслив, решила, что мне и неинтересно. В конце концов, все люди имеют право на тайны. Мне очень хотелось эти тайны узнать, и я притихла, прислушиваясь к голосам, которые доносились из-за закрытой двери.