Страница:
– Извините за небольшой беспорядок, – повинилась Анна Викторовна. – Работа!
– Ничего страшного, – снисходительно ответила я и представилась.
– Галина Сергеевна, еще раз прошу у вас прощения, – виновато посмотрела Анна Викторовна на Галину Сергеевну. – Эти проблемы с милицией продолжались практически весь вечер. Лучше бы меня не оказалось на том перекрестке…
– А что за авария-то? – полюбопытствовал Павлик.
– Джип вылетел на дорогу, и его так закрутило, что он врезался в «шестерку», проезжавшую мимо. Водитель «шестерки» погиб, – коротко проинформировала Минаева, но тут же добавила: – Кстати, и моя машина могла пострадать, если бы я лишнюю секунду не задержалась на светофоре.
– Вам крупно повезло! – присвистнул Павлик.
– Где вам будет удобно снимать? – сразу же перешла к делу Анна Викторовна, переводя разговор на другую тему.
Это несколько озадачило меня, так как я намеревалась еще поговорить с героиней в спокойной обстановке: необходимо было обсудить некоторые моменты ведения программы.
– Вы меня извините, Ирина Анатольевна, но я могу вам уделить всего часика три, – объяснила она. – Несколько дней назад я вернулась из отпуска, поэтому теперь усиленно занимаюсь накопившимися делами. Директор тоже имеет право немного отдохнуть, поэтому я позволила себе съездить в Турцию.
– Почему бы и нет, – не могла не согласиться я с Анной Викторовной. – Если у вас есть надежный человек, на которого можно оставить фирму, то все нормально.
– У меня очень надежный заместитель, поэтому я и решилась на некоторые вольности, – ответила Минаева.
– Мы успеем за три часа, – заверила Галина Сергеевна, немного подумав. – Начнем непосредственно с теплиц, а потом уже поснимаем тут, в кабинете.
Анна Викторовна пошла вместе с нами к одной из теплиц. Там трудилось несколько работников, которым хозяйка сообщила о предстоящей съемке, но сказала, чтобы все продолжали заниматься своими делами, несмотря ни на что.
– Не люблю никакой показухи, – пояснила она. – Они нам, надеюсь, не помешают?
– Нет, конечно, – ответила я, осматривая хозяйство.
Узкие проходы между огромными ящиками, в которых выращивались грибы, проходили практически по всей теплице. Освещение было искусственным, но настолько ярким, что Пашке не пришлось даже настраивать лампы камеры.
– Кадры здесь должны получиться потрясающие, – заметил Старовойтов, расчехлив камеру. – Откуда начнем?
– Я предлагаю вам заснять как бы экскурсию по вашей теплице, – обратилась к Минаевой Галина Сергеевна. – Вы с Ириной прогуливаетесь по тропинкам и беседуете. Зрители смогут не только видеть вас, но и всю теплицу в целом. Маршрут вы можете подобрать сами, чтобы показать наиболее выигрышные местечки.
– Сколько времени будет продолжаться съемка? – уточнила Анна Викторовна, поглядывая на часы.
– Минут тридцать, думаю, хватит, – ответила Галина Сергеевна. – После монтажа останется как раз пять минут, которые и пойдут в эфир.
– Тогда пройдемся вот здесь, а потом туда, – Анна Викторовна показала маршрут нашего движения.
Съемка проходила в спокойной рабочей обстановке. Минаева оказалась приятной собеседницей, а кроме того, вопросы для разговора были продуманы мною заранее, поэтому никаких сложностей в процессе съемок не возникло. Галина Сергеевна, как всегда, умело руководила Пашкой, выбирая нам более удачные ракурсы. Костя остался при входе в теплицу, чтобы не мешать съемкам, вместе с Лерой, которая следила за всеми нашими передвижениями.
В теплице все было настолько ухоженно и аккуратно, что я даже не заметила ни одного комочка земли на тропинке. Грибочки в некоторых коробках были уже нормальных размеров, чтобы можно было их срезать. Сбором их и занимались работники. По всей теплице протянулись поливочные шланги, закрепленные на специальных приспособлениях, но вода была отключена, так как полив уже был произведен.
– Анна Викторовна, ваше предприятие находится за городом, а где же живут ваши работники? – поинтересовалась я в ходе беседы.
– В городе. У нас есть автобусы, которые по утрам привозят работников сюда, – пояснила Минаева. – Таким образом, у нас не бывает опоздавших и практически отсутствуют прогулы.
Вдруг неожиданно зазвонил мобильный телефон Минаевой, висевший у нее на поясе.
– Извините, пожалуйста, – засмущалась она. – Мы можем прерваться?
– Конечно! – Я сделала жест Пашке, чтобы он на время выключил камеру.
– Да, это я, – спокойно сказала Анна Викторовна, выслушивая собеседника.
Мы с Пашкой переглянулись и подмигнули друг другу, радуясь тому, что съемка подходит к концу. Нам, оказывается, и получаса хватит, чтобы заснять все интересное, потом еще поснимаем в кабинете, и материал для программы почти готов.
– Катя, ничего без меня не делай! – неожиданно громко сказала Анна Викторовна в трубку, бросив испуганный взгляд на нас. – Кто их пропустил? Почему мне ничего не сообщили?.. Сейчас буду!
Минаева поспешно отключила телефон и засунула его за пояс. Взгляд ее по-прежнему выражал тревогу. Мы с Пашкой снова удивленно переглянулись.
– Что случилось? – крикнула Галина Сергеевна, заметив, что мы прекратили съемку.
– Извините, но у меня возникли некоторые проблемы, поэтому я вынуждена прервать работу с вами, – виновато сказала Анна Викторовна и направилась к выходу из теплицы.
– А когда продолжим? – спросила я вдогонку.
– Постараюсь все уладить сейчас же и возвращусь к вам, – пообещала женщина.
– Так что все-таки стряслось? Пашка, у тебя камера, что ли, сломалась? В чем дело? – участливо спросила Галина Сергеевна, подбегая к нам.
– У меня в приемной сейчас сидит посетитель, явившийся сюда с документами, в которых зафиксировано, что я не являюсь владелицей фирмы «Весна», – на ходу взволнованно объясняла Анна Викторовна.
– Как так? – воскликнули мы одновременно с Галиной Сергеевной.
– Не знаю, – растерянно ответила Анна Викторовна. – Мне самой сейчас предстоит выяснить подробности.
– Мы с вами! – сказала я и помахала съемочной группе.
– Только без камер, – поставила условие Минаева. – Мало ли что там может произойти…
В теплице остались Пашка с Лерой, а мы с Моршаковой и Шиловым направились по аллейке к административному зданию. Анна Викторовна настолько была растеряна, что не проронила по дороге ни слова. Она смотрела себе под ноги и о чем-то напряженно думала. Затем подняла голову, тем же испуганным взглядом посмотрела на меня и пробормотала:
– Это какое-то недоразумение! Совершенно ничего не понимаю!
Минаева растерянно озиралась вокруг, от ее уверенности не оставалось и следа. Еще бы! Не думаю, что на ее месте я вела бы себя как-то по-другому, если бы занималась бизнесом и мне сообщили бы, что фирма, оказывается, мне не принадлежит. Анну Викторовну было жалко, поэтому я участливо смотрела на нее.
– Сейчас все выяснится, – приободрила ее Галина Сергеевна. – Вы совершенно напрасно так болезненно реагируете, уверена, это какое-то недоразумение.
– Анна Викторовна! Скорее! – послышался женский крик, и я увидела незнакомую женщину, которая бежала к нам навстречу по аллейке. – Этот нахал пытается прорваться в ваш кабинет!
– Что? – возмутилась Минаева. – А где охрана?
– Там же, но охранники почему-то боятся ему возразить, так как этот мужик сказал, что теперь он – генеральный директор фирмы, – пояснила женщина, которая была не менее взволнована, чем Минаева.
Анна Викторовна ускорила шаг и быстро вошла в здание. Мы последовали за ней. Она буквально взлетела на второй этаж, где находился ее кабинет, и открыла дверь. В приемной, кроме секретарши, находилось еще двое незнакомых мужчин, и, судя по тому, с каким интересом они взглянули на нас, я поняла, что именно они-то и заявили о своих правах на фирму.
– Минаева Анна Викторовна, генеральный директор фирмы «Весна», – представилась наша героиня, вплотную подходя к незнакомцам.
– Полагаю, что мне не нужно еще раз называть свою фамилию, ведь мы с вами уже знакомы, – ответил ей один из них, в строгом черном костюме, не вынимая рук из карманов брюк.
– Мы с вами? – удивилась Анна Викторовна. – Вы что-то путаете, я вижу вас впервые.
– А я вас нет, – усмехнувшись, продолжал мужчина. – Может быть, мы не будем разговаривать в приемной и пройдем в кабинет? Здесь столько посторонних…
Он с нескрываемым высокомерием осмотрел присутствующих, а затем перевел строгий взгляд на Минаеву.
– Они со мной, – безапелляционным тоном ответила та и пригласила посетителей в кабинет.
В кабинете Анна Викторовна заняла свое рабочее место, мы же расположились на стоящем в углу диване. Незнакомые и, надо сказать, странноватые посетители сели за стол для совещаний.
– Так в чем, собственно, дело? – как можно спокойнее спросила Анна Викторовна, стараясь придать своему голосу больше уверенности.
– Вот уж не подумал бы, что вы будете играть со мной в такие игры, – ответил все тот же мужчина. – Мне рекомендовали вас как делового и порядочного человека, а оказывается, вы способны пойти на скандал.
– О каком скандале вы толкуете? Вы врываетесь в мой офис, поднимаете на уши охрану…
– Извините, но это не ваш офис, а мой, – скромно заметил незнакомец и попросил у своего напарника «дипломат».
Он уверенно положил его на стол перед собой, медленно раскрыл, покопался в бумагах, а затем достал какой-то документ и протянул его Минаевой.
– Вот посмотрите. Здесь сказано, что вы продаете свою фирму Родину Михаилу Владиславовичу на взаимовыгодных условиях.
– Что? Какому Родину? – растерянно пробормотала Анна Викторовна, изучая бумаги.
– Я – Родин Михаил Владиславович, – представился наконец незнакомец, но тут же съехидничал: – Извините, что не знал о ваших приступах амнезии.
– Вы в своем уме? Я эти документы не подписывала и вообще впервые в жизни вижу вас и эти бумаги! – нервно крикнула Минаева.
– Анна Викторовна, не думаю, что вам стоит сейчас разыгрывать спектакль, поверьте, вы ничего этим не добьетесь, – спокойно реагировал Михаил Родин. – У вас было достаточно времени, чтобы вывезти свое имущество. Договор вступает в силу сегодня, и не надо упорствовать.
Минаева была совершенно сражена всем произошедшим и обессиленно опустилась в кресло. Вид ее был совершенно потерянным, она не в силах была даже что-либо возразить Родину, который по-прежнему сохранял спокойствие и невозмутимость.
– Я прошу вас покинуть офис, – настойчиво повторил он, подходя ближе к Минаевой. – Может быть, вы передумали продавать свою фирму, но извините, так никто не поступает. Договор есть договор. Бумаги оформлены по всем правилам. Деньги я уже перевел на ваш банковский счет. Все в порядке. И вам здесь больше делать нечего!
Михаил Владиславович уже вплотную подошел к Минаевой и наклонился над ней. Та сидела в полной прострации, выронив договор о купле-продаже из рук и совершенно обессилев. Родин строго посмотрел на нее, не стесняясь, поднял с пола бумагу и уже хотел было положить обратно в «дипломат», как вдруг послышался голос Галины Сергеевны.
– А нам можно взглянуть на эти документы? – неуверенно спросила она, ожидая реакции Родина.
– Какое отношение вы имеете ко всему этому? – удивился тот, но не поторопился спрятать документ.
– Можно сказать, что никакого, – честно призналась Галина Сергеевна. – Но мы стали свидетелями ужасного недоразумения. Может быть, вы что-то путаете?
– Я? Путаю? – вспылил Михаил Владиславович. – Посмотрите, здесь все чисто.
Он протянул Галине Сергеевне договор и повернулся к Минаевой.
– Если за полчаса вы отсюда не уберетесь, я буду вынужден вызвать милицию, – спокойным требовательным голосом сказал он.
Я заглянула через плечо Моршаковой, чтобы тоже взглянуть на документы. Конечно, их подлинность я определить не смогла, но на первый взгляд они подозрений не вызывали: обычный двусторонний договор о купле-продажи между Минаевой Анной Сергеевной, генеральным директором фирмы «Весна», и Родиным Михаилом Владиславовичем, частным предпринимателем. По договору Минаева обязуется предоставить во владение Родину свою фирму за очень крупную сумму денег. У меня даже округлились глаза, когда я увидела, сколько денег запросила Анна Викторовна за свое хозяйство, столько наличных я не могла и представить себе, даже закрыв глаза.
– Меня подставили, – неожиданно сообщила Анна Викторовна, поднимаясь со своего места. – Не знаю пока, кто и зачем, но меня очень серьезно подставили. У меня даже не было мысли о том, чтобы продать свою фирму. Я не могла подписать эти бумаги.
– Могли! И подписали! – уверенно сказал Михаил Владиславович. – Ровно неделю назад я встречался с вами в этом же кабинете…
– Неделю назад меня здесь не было! – воскликнула в негодовании Анна Викторовна. – Я была в Турции, вы могли разговаривать с моим заместителем, но не со мной.
И тут Минаева вздрогнула, схватила свой телефон и защелкала по кнопочкам. Она прижала его к уху и замерла в ожидании ответа. Прождав несколько секунд, набрала еще один номер и так же застыла в ожидании. Ответа опять не последовало.
– Дмитрия Михайловича я, к сожалению, не могу найти, – объяснила она. – Но клянусь вам, что вижу этот договор впервые!
– Что мне ваши клятвы, – по-прежнему спокойно заговорил Родин. – Мне абсолютно все равно, что вы сейчас говорите. Все документы в порядке, и упираться бесполезно.
Надо признать, что Михаил Владиславович был прав. Договор на самом деле был в порядке, как мне показалось с первого взгляда, и Анна Викторовна не имела никакого права находиться на территории этой фирмы со дня вступления договора в силу. Вся эта ситуация показалась мне несколько странной. Кто-то из них двоих лжет! Может быть, Минаева передумала расставаться со своей фирмой? Но тогда почему она об этом не сообщила покупателю заранее? Или же документ не имеет юридической силы, попросту говоря, является подделкой. Я взяла договор в руки и еще раз внимательно прочитала его. В силу моей профессии такие серьезные бумаги мне приходилось держать в руках не так уж часто, поэтому я даже не знала, к чему придраться. Обязанности и права обеих сторон были обговорены подробно и очень доходчиво, все числа проставлены, печати, подписи – на месте…
Если Минаева говорит, что видит этого человека впервые, то, значит, и бумаги она тоже не видела. Тогда почему здесь стоит ее подпись? А кто сказал, что это именно ее подпись? Может быть, как раз она и была умело подделана в документе? На подпись я обратила более пристальное внимание, так как в принципе в бумагах подобного рода не разбиралась, но зато знала, что любую подпись можно подделать.
Я встала с дивана, подошла к Минаевой и спросила ее, тыча пальцем в документ:
– Это ваша подпись? Посмотрите внимательно.
– Моя, – кивнула та. – Но я этих бумаг не подписывала. Точнее говоря, эта подпись очень похожа на мою, но я здесь не расписывалась.
– А вы, господин Родин, утверждаете, что встречались ровно неделю назад в этом кабинете именно с Анной Викторовной и она собственноручно подписала эти бумаги? – Я крутанулась на каблуках и обратилась к незнакомцу.
– Да, она, – кивнул и он. – Только я не понимаю, что здесь вообще происходит. Между прочим, во время подписания договора с вашей стороны, Анна Викторовна, присутствовал юрист.
– Какой еще юрист? – совершенно ничего не понимая, спросила Минаева. – Повторяю вам, что меня не было в городе в это время. Я не могла подписывать эти бумаги! Не могла присутствовать при заключении этого договора! И вообще вижу вас первый раз в жизни и прошу выйти из моего офиса.
– Все! Я вызываю милицию! – Терпение Родину изменило, и он схватился за свой сотовый телефон. – Мне этот концерт уже надоел! Хватит надо мной издеваться. Вы что, меня за дурака держите?
Я сначала подумала, что он понтуется перед всеми нами и только запугивает тем, что намерен подключить к разбирательству сотрудников правоохранительных органов. Но Михаил Владиславович действовал уверенно и отступать не думал. Он и в самом деле вызвал милицию, как я поняла по разговору, в конце которого он раздраженно крикнул в трубку, чтобы они явились на место как можно быстрее. Затем Родин с победоносным видом уселся за стол и сложил руки на груди, выражая этим свое непоколебимое намерение вообще не шелохнуться и не сдвинуться с места до приезда ментов.
Анна Викторовна косилась в его сторону, не зная, как действовать дальше.
– Вы что-то говорили про юриста, – напомнила я Родину.
– Да, говорил, и он подтвердил, что договор подлинный, – уверенно сказал Михаил Владиславович.
– Вот сейчас это менты и проверят, – парировала Анна Викторовна.
– Менты вас немедленно вышвырнут, – грубо ответил Родин. – Вы еще заплатите за этот спектакль, который здесь устроили. Можно считать, что вы меня ограбили, так как деньги я уже перевел на счет, а фирму не получил.
– Смотрите, как бы вы не сели за подделку документов! – с угрозой выкрикнула Анна Викторовна.
– Хватит вам, – остановила я взаимные препирательства. – А вам не кажется, господа, что вас обоих подставили?
И Анна Викторовна, и Михаил Владиславович одновременно бросили на меня заинтересованный взгляд.
– Да, подставили, – повторила я. – Если предположить, что вы, Анна Викторовна, говорите правду…
– Я не лгу! – перебила она меня.
– Так вот, получается, что вы, Михаил Владиславович, неделю назад разговаривали в этом кабинете не с генеральным директором фирмы «Весна».
– Интересно, с кем же это? – хмыкнул Родин.
– Не знаю, вероятно, для этого специально использовали какую-то женщину, пригласили подставного юриста и заключили сделку, – продолжила я.
– Между прочим, девушка, – свысока посмотрел в мою сторону Михаил Владиславович, – все было гораздо серьезнее. При подписании договора присутствовал еще и ваш заместитель, Анна Викторовна.
– А секретарша? – поинтересовалась я. – Секретарша была та же?
– Не было никакой секретарши, – пояснил Михаил Владиславович. – А может быть, я не обратил на это внимания.
– Катенька, войдите сюда, пожалуйста, – позвала секретаршу Анна Викторовна, выглядывая из кабинета.
Девушка вошла и практически прилипла к стенке, ожидая, когда Анна Викторовна заговорит с ней. Лицо ее покраснело.
– Катя, ты же была на работе в прошлый понедельник? – поинтересовалась у нее Анна Викторовна.
– Нет, – виновато потупила взгляд секретарша. – У меня бабушка умерла, поэтому родителям надо было помочь с похоронами, и я отпросилась у Дмитрия Михайловича. Вы же все равно были в отпуске, поэтому я здесь не очень была нужна. Дмитрий Михайлович отпустил меня на несколько дней.
– Ну вот, – радостно воскликнула я, – что и требовалось доказать! Значит, за то время, когда ваш кабинет пустовал, Анна Викторовна, кто-то воспользовался этим и провернул такую аферу. Поэтому-то теперь вы никак и не можете договориться.
– Вы считаете, что эти документы поддельные? – возмущенно спросил Родин, тряся договором прямо перед моим носом.
– Вполне вероятно. Это докажет специальная экспертиза, – уклончиво ответила я. – Но думаю, что Анна Викторовна и в самом деле видит и вас, и этот договор впервые. Иначе зачем ей так активно сопротивляться?
– Кстати, а как вы вообще узнали о том, что я хотела продать свою фирму? – задала в свою очередь вопрос Анна Викторовна. – Между прочим, я никогда об этом не думала и никаких объявлений не давала. С чего вы взяли, что я хотела ее продать?
– Дмитрий Михайлович об этом сказал, – ответил Михаил Владиславович, передернув плечами.
– Что? Воробьев? – удивилась Анна Викторовна. – Он не мог этого говорить, поскольку у нас с ним разговора о продаже фирмы не было. Я не собиралась и не собираюсь бросать свое дело, тем более когда дела на фирме идут так успешно.
– Я в курсе, что ваше предприятие не бедствует, – подтвердил Михаил Владиславович. – Точнее говоря, не ваше, а мое.
– Это вам еще предстоит доказать, – вспыльчиво отреагировала Анна Викторовна. – Как бы вас в тюрьму не посадили за подделку документов.
– Извините, но ко мне не может быть никаких претензий, – парировал Родин. – Я на законных основаниях приобрел вашу фирму, заключил договор, расплатился…
– Хватит! – громко крикнула я, чтобы успокоить обоих. – Сколько можно спорить? Вы все равно ничего друг другу не докажете. Кстати, Анна Викторовна, а почему здесь нет вашего заместителя?
– Его никак не могут найти, – ответила Минаева и опять набрала какой-то номер на своем мобильнике.
Она приложила трубку к уху, растерянно глядя на нас. Абонент не хотел брать трубку, и Минаева отключила телефон. Кроме нас, ей больше не на кого было положиться, потому что, видно было по всему, охранники боялись перечить новому хозяину, как называл себя Родин. И, похоже, теперь, кроме сотрудников правоохранительных органов, эту ситуацию никто разрешить не мог.
Глава 3
– Ничего страшного, – снисходительно ответила я и представилась.
– Галина Сергеевна, еще раз прошу у вас прощения, – виновато посмотрела Анна Викторовна на Галину Сергеевну. – Эти проблемы с милицией продолжались практически весь вечер. Лучше бы меня не оказалось на том перекрестке…
– А что за авария-то? – полюбопытствовал Павлик.
– Джип вылетел на дорогу, и его так закрутило, что он врезался в «шестерку», проезжавшую мимо. Водитель «шестерки» погиб, – коротко проинформировала Минаева, но тут же добавила: – Кстати, и моя машина могла пострадать, если бы я лишнюю секунду не задержалась на светофоре.
– Вам крупно повезло! – присвистнул Павлик.
– Где вам будет удобно снимать? – сразу же перешла к делу Анна Викторовна, переводя разговор на другую тему.
Это несколько озадачило меня, так как я намеревалась еще поговорить с героиней в спокойной обстановке: необходимо было обсудить некоторые моменты ведения программы.
– Вы меня извините, Ирина Анатольевна, но я могу вам уделить всего часика три, – объяснила она. – Несколько дней назад я вернулась из отпуска, поэтому теперь усиленно занимаюсь накопившимися делами. Директор тоже имеет право немного отдохнуть, поэтому я позволила себе съездить в Турцию.
– Почему бы и нет, – не могла не согласиться я с Анной Викторовной. – Если у вас есть надежный человек, на которого можно оставить фирму, то все нормально.
– У меня очень надежный заместитель, поэтому я и решилась на некоторые вольности, – ответила Минаева.
– Мы успеем за три часа, – заверила Галина Сергеевна, немного подумав. – Начнем непосредственно с теплиц, а потом уже поснимаем тут, в кабинете.
Анна Викторовна пошла вместе с нами к одной из теплиц. Там трудилось несколько работников, которым хозяйка сообщила о предстоящей съемке, но сказала, чтобы все продолжали заниматься своими делами, несмотря ни на что.
– Не люблю никакой показухи, – пояснила она. – Они нам, надеюсь, не помешают?
– Нет, конечно, – ответила я, осматривая хозяйство.
Узкие проходы между огромными ящиками, в которых выращивались грибы, проходили практически по всей теплице. Освещение было искусственным, но настолько ярким, что Пашке не пришлось даже настраивать лампы камеры.
– Кадры здесь должны получиться потрясающие, – заметил Старовойтов, расчехлив камеру. – Откуда начнем?
– Я предлагаю вам заснять как бы экскурсию по вашей теплице, – обратилась к Минаевой Галина Сергеевна. – Вы с Ириной прогуливаетесь по тропинкам и беседуете. Зрители смогут не только видеть вас, но и всю теплицу в целом. Маршрут вы можете подобрать сами, чтобы показать наиболее выигрышные местечки.
– Сколько времени будет продолжаться съемка? – уточнила Анна Викторовна, поглядывая на часы.
– Минут тридцать, думаю, хватит, – ответила Галина Сергеевна. – После монтажа останется как раз пять минут, которые и пойдут в эфир.
– Тогда пройдемся вот здесь, а потом туда, – Анна Викторовна показала маршрут нашего движения.
Съемка проходила в спокойной рабочей обстановке. Минаева оказалась приятной собеседницей, а кроме того, вопросы для разговора были продуманы мною заранее, поэтому никаких сложностей в процессе съемок не возникло. Галина Сергеевна, как всегда, умело руководила Пашкой, выбирая нам более удачные ракурсы. Костя остался при входе в теплицу, чтобы не мешать съемкам, вместе с Лерой, которая следила за всеми нашими передвижениями.
В теплице все было настолько ухоженно и аккуратно, что я даже не заметила ни одного комочка земли на тропинке. Грибочки в некоторых коробках были уже нормальных размеров, чтобы можно было их срезать. Сбором их и занимались работники. По всей теплице протянулись поливочные шланги, закрепленные на специальных приспособлениях, но вода была отключена, так как полив уже был произведен.
– Анна Викторовна, ваше предприятие находится за городом, а где же живут ваши работники? – поинтересовалась я в ходе беседы.
– В городе. У нас есть автобусы, которые по утрам привозят работников сюда, – пояснила Минаева. – Таким образом, у нас не бывает опоздавших и практически отсутствуют прогулы.
Вдруг неожиданно зазвонил мобильный телефон Минаевой, висевший у нее на поясе.
– Извините, пожалуйста, – засмущалась она. – Мы можем прерваться?
– Конечно! – Я сделала жест Пашке, чтобы он на время выключил камеру.
– Да, это я, – спокойно сказала Анна Викторовна, выслушивая собеседника.
Мы с Пашкой переглянулись и подмигнули друг другу, радуясь тому, что съемка подходит к концу. Нам, оказывается, и получаса хватит, чтобы заснять все интересное, потом еще поснимаем в кабинете, и материал для программы почти готов.
– Катя, ничего без меня не делай! – неожиданно громко сказала Анна Викторовна в трубку, бросив испуганный взгляд на нас. – Кто их пропустил? Почему мне ничего не сообщили?.. Сейчас буду!
Минаева поспешно отключила телефон и засунула его за пояс. Взгляд ее по-прежнему выражал тревогу. Мы с Пашкой снова удивленно переглянулись.
– Что случилось? – крикнула Галина Сергеевна, заметив, что мы прекратили съемку.
– Извините, но у меня возникли некоторые проблемы, поэтому я вынуждена прервать работу с вами, – виновато сказала Анна Викторовна и направилась к выходу из теплицы.
– А когда продолжим? – спросила я вдогонку.
– Постараюсь все уладить сейчас же и возвращусь к вам, – пообещала женщина.
– Так что все-таки стряслось? Пашка, у тебя камера, что ли, сломалась? В чем дело? – участливо спросила Галина Сергеевна, подбегая к нам.
– У меня в приемной сейчас сидит посетитель, явившийся сюда с документами, в которых зафиксировано, что я не являюсь владелицей фирмы «Весна», – на ходу взволнованно объясняла Анна Викторовна.
– Как так? – воскликнули мы одновременно с Галиной Сергеевной.
– Не знаю, – растерянно ответила Анна Викторовна. – Мне самой сейчас предстоит выяснить подробности.
– Мы с вами! – сказала я и помахала съемочной группе.
– Только без камер, – поставила условие Минаева. – Мало ли что там может произойти…
В теплице остались Пашка с Лерой, а мы с Моршаковой и Шиловым направились по аллейке к административному зданию. Анна Викторовна настолько была растеряна, что не проронила по дороге ни слова. Она смотрела себе под ноги и о чем-то напряженно думала. Затем подняла голову, тем же испуганным взглядом посмотрела на меня и пробормотала:
– Это какое-то недоразумение! Совершенно ничего не понимаю!
Минаева растерянно озиралась вокруг, от ее уверенности не оставалось и следа. Еще бы! Не думаю, что на ее месте я вела бы себя как-то по-другому, если бы занималась бизнесом и мне сообщили бы, что фирма, оказывается, мне не принадлежит. Анну Викторовну было жалко, поэтому я участливо смотрела на нее.
– Сейчас все выяснится, – приободрила ее Галина Сергеевна. – Вы совершенно напрасно так болезненно реагируете, уверена, это какое-то недоразумение.
– Анна Викторовна! Скорее! – послышался женский крик, и я увидела незнакомую женщину, которая бежала к нам навстречу по аллейке. – Этот нахал пытается прорваться в ваш кабинет!
– Что? – возмутилась Минаева. – А где охрана?
– Там же, но охранники почему-то боятся ему возразить, так как этот мужик сказал, что теперь он – генеральный директор фирмы, – пояснила женщина, которая была не менее взволнована, чем Минаева.
Анна Викторовна ускорила шаг и быстро вошла в здание. Мы последовали за ней. Она буквально взлетела на второй этаж, где находился ее кабинет, и открыла дверь. В приемной, кроме секретарши, находилось еще двое незнакомых мужчин, и, судя по тому, с каким интересом они взглянули на нас, я поняла, что именно они-то и заявили о своих правах на фирму.
– Минаева Анна Викторовна, генеральный директор фирмы «Весна», – представилась наша героиня, вплотную подходя к незнакомцам.
– Полагаю, что мне не нужно еще раз называть свою фамилию, ведь мы с вами уже знакомы, – ответил ей один из них, в строгом черном костюме, не вынимая рук из карманов брюк.
– Мы с вами? – удивилась Анна Викторовна. – Вы что-то путаете, я вижу вас впервые.
– А я вас нет, – усмехнувшись, продолжал мужчина. – Может быть, мы не будем разговаривать в приемной и пройдем в кабинет? Здесь столько посторонних…
Он с нескрываемым высокомерием осмотрел присутствующих, а затем перевел строгий взгляд на Минаеву.
– Они со мной, – безапелляционным тоном ответила та и пригласила посетителей в кабинет.
В кабинете Анна Викторовна заняла свое рабочее место, мы же расположились на стоящем в углу диване. Незнакомые и, надо сказать, странноватые посетители сели за стол для совещаний.
– Так в чем, собственно, дело? – как можно спокойнее спросила Анна Викторовна, стараясь придать своему голосу больше уверенности.
– Вот уж не подумал бы, что вы будете играть со мной в такие игры, – ответил все тот же мужчина. – Мне рекомендовали вас как делового и порядочного человека, а оказывается, вы способны пойти на скандал.
– О каком скандале вы толкуете? Вы врываетесь в мой офис, поднимаете на уши охрану…
– Извините, но это не ваш офис, а мой, – скромно заметил незнакомец и попросил у своего напарника «дипломат».
Он уверенно положил его на стол перед собой, медленно раскрыл, покопался в бумагах, а затем достал какой-то документ и протянул его Минаевой.
– Вот посмотрите. Здесь сказано, что вы продаете свою фирму Родину Михаилу Владиславовичу на взаимовыгодных условиях.
– Что? Какому Родину? – растерянно пробормотала Анна Викторовна, изучая бумаги.
– Я – Родин Михаил Владиславович, – представился наконец незнакомец, но тут же съехидничал: – Извините, что не знал о ваших приступах амнезии.
– Вы в своем уме? Я эти документы не подписывала и вообще впервые в жизни вижу вас и эти бумаги! – нервно крикнула Минаева.
– Анна Викторовна, не думаю, что вам стоит сейчас разыгрывать спектакль, поверьте, вы ничего этим не добьетесь, – спокойно реагировал Михаил Родин. – У вас было достаточно времени, чтобы вывезти свое имущество. Договор вступает в силу сегодня, и не надо упорствовать.
Минаева была совершенно сражена всем произошедшим и обессиленно опустилась в кресло. Вид ее был совершенно потерянным, она не в силах была даже что-либо возразить Родину, который по-прежнему сохранял спокойствие и невозмутимость.
– Я прошу вас покинуть офис, – настойчиво повторил он, подходя ближе к Минаевой. – Может быть, вы передумали продавать свою фирму, но извините, так никто не поступает. Договор есть договор. Бумаги оформлены по всем правилам. Деньги я уже перевел на ваш банковский счет. Все в порядке. И вам здесь больше делать нечего!
Михаил Владиславович уже вплотную подошел к Минаевой и наклонился над ней. Та сидела в полной прострации, выронив договор о купле-продаже из рук и совершенно обессилев. Родин строго посмотрел на нее, не стесняясь, поднял с пола бумагу и уже хотел было положить обратно в «дипломат», как вдруг послышался голос Галины Сергеевны.
– А нам можно взглянуть на эти документы? – неуверенно спросила она, ожидая реакции Родина.
– Какое отношение вы имеете ко всему этому? – удивился тот, но не поторопился спрятать документ.
– Можно сказать, что никакого, – честно призналась Галина Сергеевна. – Но мы стали свидетелями ужасного недоразумения. Может быть, вы что-то путаете?
– Я? Путаю? – вспылил Михаил Владиславович. – Посмотрите, здесь все чисто.
Он протянул Галине Сергеевне договор и повернулся к Минаевой.
– Если за полчаса вы отсюда не уберетесь, я буду вынужден вызвать милицию, – спокойным требовательным голосом сказал он.
Я заглянула через плечо Моршаковой, чтобы тоже взглянуть на документы. Конечно, их подлинность я определить не смогла, но на первый взгляд они подозрений не вызывали: обычный двусторонний договор о купле-продажи между Минаевой Анной Сергеевной, генеральным директором фирмы «Весна», и Родиным Михаилом Владиславовичем, частным предпринимателем. По договору Минаева обязуется предоставить во владение Родину свою фирму за очень крупную сумму денег. У меня даже округлились глаза, когда я увидела, сколько денег запросила Анна Викторовна за свое хозяйство, столько наличных я не могла и представить себе, даже закрыв глаза.
– Меня подставили, – неожиданно сообщила Анна Викторовна, поднимаясь со своего места. – Не знаю пока, кто и зачем, но меня очень серьезно подставили. У меня даже не было мысли о том, чтобы продать свою фирму. Я не могла подписать эти бумаги.
– Могли! И подписали! – уверенно сказал Михаил Владиславович. – Ровно неделю назад я встречался с вами в этом же кабинете…
– Неделю назад меня здесь не было! – воскликнула в негодовании Анна Викторовна. – Я была в Турции, вы могли разговаривать с моим заместителем, но не со мной.
И тут Минаева вздрогнула, схватила свой телефон и защелкала по кнопочкам. Она прижала его к уху и замерла в ожидании ответа. Прождав несколько секунд, набрала еще один номер и так же застыла в ожидании. Ответа опять не последовало.
– Дмитрия Михайловича я, к сожалению, не могу найти, – объяснила она. – Но клянусь вам, что вижу этот договор впервые!
– Что мне ваши клятвы, – по-прежнему спокойно заговорил Родин. – Мне абсолютно все равно, что вы сейчас говорите. Все документы в порядке, и упираться бесполезно.
Надо признать, что Михаил Владиславович был прав. Договор на самом деле был в порядке, как мне показалось с первого взгляда, и Анна Викторовна не имела никакого права находиться на территории этой фирмы со дня вступления договора в силу. Вся эта ситуация показалась мне несколько странной. Кто-то из них двоих лжет! Может быть, Минаева передумала расставаться со своей фирмой? Но тогда почему она об этом не сообщила покупателю заранее? Или же документ не имеет юридической силы, попросту говоря, является подделкой. Я взяла договор в руки и еще раз внимательно прочитала его. В силу моей профессии такие серьезные бумаги мне приходилось держать в руках не так уж часто, поэтому я даже не знала, к чему придраться. Обязанности и права обеих сторон были обговорены подробно и очень доходчиво, все числа проставлены, печати, подписи – на месте…
Если Минаева говорит, что видит этого человека впервые, то, значит, и бумаги она тоже не видела. Тогда почему здесь стоит ее подпись? А кто сказал, что это именно ее подпись? Может быть, как раз она и была умело подделана в документе? На подпись я обратила более пристальное внимание, так как в принципе в бумагах подобного рода не разбиралась, но зато знала, что любую подпись можно подделать.
Я встала с дивана, подошла к Минаевой и спросила ее, тыча пальцем в документ:
– Это ваша подпись? Посмотрите внимательно.
– Моя, – кивнула та. – Но я этих бумаг не подписывала. Точнее говоря, эта подпись очень похожа на мою, но я здесь не расписывалась.
– А вы, господин Родин, утверждаете, что встречались ровно неделю назад в этом кабинете именно с Анной Викторовной и она собственноручно подписала эти бумаги? – Я крутанулась на каблуках и обратилась к незнакомцу.
– Да, она, – кивнул и он. – Только я не понимаю, что здесь вообще происходит. Между прочим, во время подписания договора с вашей стороны, Анна Викторовна, присутствовал юрист.
– Какой еще юрист? – совершенно ничего не понимая, спросила Минаева. – Повторяю вам, что меня не было в городе в это время. Я не могла подписывать эти бумаги! Не могла присутствовать при заключении этого договора! И вообще вижу вас первый раз в жизни и прошу выйти из моего офиса.
– Все! Я вызываю милицию! – Терпение Родину изменило, и он схватился за свой сотовый телефон. – Мне этот концерт уже надоел! Хватит надо мной издеваться. Вы что, меня за дурака держите?
Я сначала подумала, что он понтуется перед всеми нами и только запугивает тем, что намерен подключить к разбирательству сотрудников правоохранительных органов. Но Михаил Владиславович действовал уверенно и отступать не думал. Он и в самом деле вызвал милицию, как я поняла по разговору, в конце которого он раздраженно крикнул в трубку, чтобы они явились на место как можно быстрее. Затем Родин с победоносным видом уселся за стол и сложил руки на груди, выражая этим свое непоколебимое намерение вообще не шелохнуться и не сдвинуться с места до приезда ментов.
Анна Викторовна косилась в его сторону, не зная, как действовать дальше.
– Вы что-то говорили про юриста, – напомнила я Родину.
– Да, говорил, и он подтвердил, что договор подлинный, – уверенно сказал Михаил Владиславович.
– Вот сейчас это менты и проверят, – парировала Анна Викторовна.
– Менты вас немедленно вышвырнут, – грубо ответил Родин. – Вы еще заплатите за этот спектакль, который здесь устроили. Можно считать, что вы меня ограбили, так как деньги я уже перевел на счет, а фирму не получил.
– Смотрите, как бы вы не сели за подделку документов! – с угрозой выкрикнула Анна Викторовна.
– Хватит вам, – остановила я взаимные препирательства. – А вам не кажется, господа, что вас обоих подставили?
И Анна Викторовна, и Михаил Владиславович одновременно бросили на меня заинтересованный взгляд.
– Да, подставили, – повторила я. – Если предположить, что вы, Анна Викторовна, говорите правду…
– Я не лгу! – перебила она меня.
– Так вот, получается, что вы, Михаил Владиславович, неделю назад разговаривали в этом кабинете не с генеральным директором фирмы «Весна».
– Интересно, с кем же это? – хмыкнул Родин.
– Не знаю, вероятно, для этого специально использовали какую-то женщину, пригласили подставного юриста и заключили сделку, – продолжила я.
– Между прочим, девушка, – свысока посмотрел в мою сторону Михаил Владиславович, – все было гораздо серьезнее. При подписании договора присутствовал еще и ваш заместитель, Анна Викторовна.
– А секретарша? – поинтересовалась я. – Секретарша была та же?
– Не было никакой секретарши, – пояснил Михаил Владиславович. – А может быть, я не обратил на это внимания.
– Катенька, войдите сюда, пожалуйста, – позвала секретаршу Анна Викторовна, выглядывая из кабинета.
Девушка вошла и практически прилипла к стенке, ожидая, когда Анна Викторовна заговорит с ней. Лицо ее покраснело.
– Катя, ты же была на работе в прошлый понедельник? – поинтересовалась у нее Анна Викторовна.
– Нет, – виновато потупила взгляд секретарша. – У меня бабушка умерла, поэтому родителям надо было помочь с похоронами, и я отпросилась у Дмитрия Михайловича. Вы же все равно были в отпуске, поэтому я здесь не очень была нужна. Дмитрий Михайлович отпустил меня на несколько дней.
– Ну вот, – радостно воскликнула я, – что и требовалось доказать! Значит, за то время, когда ваш кабинет пустовал, Анна Викторовна, кто-то воспользовался этим и провернул такую аферу. Поэтому-то теперь вы никак и не можете договориться.
– Вы считаете, что эти документы поддельные? – возмущенно спросил Родин, тряся договором прямо перед моим носом.
– Вполне вероятно. Это докажет специальная экспертиза, – уклончиво ответила я. – Но думаю, что Анна Викторовна и в самом деле видит и вас, и этот договор впервые. Иначе зачем ей так активно сопротивляться?
– Кстати, а как вы вообще узнали о том, что я хотела продать свою фирму? – задала в свою очередь вопрос Анна Викторовна. – Между прочим, я никогда об этом не думала и никаких объявлений не давала. С чего вы взяли, что я хотела ее продать?
– Дмитрий Михайлович об этом сказал, – ответил Михаил Владиславович, передернув плечами.
– Что? Воробьев? – удивилась Анна Викторовна. – Он не мог этого говорить, поскольку у нас с ним разговора о продаже фирмы не было. Я не собиралась и не собираюсь бросать свое дело, тем более когда дела на фирме идут так успешно.
– Я в курсе, что ваше предприятие не бедствует, – подтвердил Михаил Владиславович. – Точнее говоря, не ваше, а мое.
– Это вам еще предстоит доказать, – вспыльчиво отреагировала Анна Викторовна. – Как бы вас в тюрьму не посадили за подделку документов.
– Извините, но ко мне не может быть никаких претензий, – парировал Родин. – Я на законных основаниях приобрел вашу фирму, заключил договор, расплатился…
– Хватит! – громко крикнула я, чтобы успокоить обоих. – Сколько можно спорить? Вы все равно ничего друг другу не докажете. Кстати, Анна Викторовна, а почему здесь нет вашего заместителя?
– Его никак не могут найти, – ответила Минаева и опять набрала какой-то номер на своем мобильнике.
Она приложила трубку к уху, растерянно глядя на нас. Абонент не хотел брать трубку, и Минаева отключила телефон. Кроме нас, ей больше не на кого было положиться, потому что, видно было по всему, охранники боялись перечить новому хозяину, как называл себя Родин. И, похоже, теперь, кроме сотрудников правоохранительных органов, эту ситуацию никто разрешить не мог.
Глава 3
В редакцию мы возвратились уже после обеда, потратив немало времени на бесполезные разборки в кабинете Минаевой. Или Родина. Не знаю, кто из них на самом деле прав, и это мне на данный момент вообще было безразлично, так как я уже ощутила заметную усталость. Пусть теперь этим займутся сотрудники правоохранительных органов!
– Галина Сергеевна, материалы монтировать? – уточнил Пашка, кивнув на кассету, где были засняты материалы интервью в теплице.
– Даже не знаю, стоит ли нам теперь готовить программу с этой героиней, – засомневалась Моршакова. – Анна Викторовна еще не скоро разгребется с этими делами. Вы слышали, что сказали сотрудники правоохранительных органов?
Моршакова повернулась к нам с Лерой, и Казаринова кивнула ей.
– Менты с этим делом будут возиться долго, – заметил Пашка, вздохнув. – Но подтвердить то, что договор не является поддельным, это, по-моему, плевое дело.
– Если только Родин не постарается, чтобы результаты экспертизы подделали, – многозначительно сказала Галина Сергеевна. – Так что боюсь, что Минаевой придется несладко.
– А мне почему-то кажется, что Анна Викторовна сама что-то перепутала, – подала голос Лера. – Она вообще, мне показалось, не очень ответственная женщина. Может быть, все-таки забыла о заключении договора или же подписала эти бумаги, не зная, что в результате продает свое предприятие? Ей могли просто подсунуть их. Вы видели, какой бардак у нее на столе?
– Лерка, ты несешь полную чушь! – не постеснялся в выражениях Пашка. – Беспорядок на столе – это еще не показатель того, что Минаева безответственно относится к своему бизнесу.
Старовойтов демонстративно кивнул на рабочее место помрежа, где на столе среди деловых бумаг стояла вазочка с сухофруктами, а также бутылка минеральной воды. Несмотря на педантичность и организованность, Лере иногда просто не хватало времени, чтобы заняться здесь основательной уборкой. И это не удивительно – ведь девушка всегда занята и не мается от безделья.
– У меня, например, Родин вызывает большее доверие, чем Минаева, – заметила Лера, закатив глаза. – Он такой галантный, солидный мужчина! Голубые глаза, брюнет! Высокий, стройный!
– Ничего особенного, – хмыкнул Пашка, обидевшись, что Лера обратила внимание на Михаила Владиславовича, да еще и отпускает такие комплименты.
Он недовольно положил одну ногу на другую и сложил руки на груди; Лере же только польстила такая реакция.
– Слушайте, а что, если Минаевой и в самом деле подсунули этот договор и она, не обращая внимания на бумаги, подписала его? – высказала предположение Галина Сергеевна. – Допустим, к ней вошла секретарша и попросила поставить подпись на нескольких документах, а в общей куче подкинула и этот злосчастный договор.
– Секретарша? – удивился Пашка. – Катенька? Та длинноногая красотка с невинными глазками?
Старовойтов, сказав последнюю фразу, посмотрел на Леру, чтобы заметить ее реакцию, но Казаринова вынесла ответный удар стойко, даже бровью не повела.
– У вас разыгралась фантазия, – резюмировала я, безразлично относясь к тому, что произошло в офисе Минаевой. Гораздо больше меня волновало сейчас то обстоятельство, что теперь у нас нет подходящей кандидатуры для участия в пятничной программе. Отыскать интересную героиню не так-то легко, как кажется многим. На самом деле очень ограниченное число преуспевающих женщин, да и мужчин тоже, готовы участвовать в программе «Женское счастье». Может быть, потому, что программа идет в прямом эфире и большинство людей боится коварных вопросов зрителей и телефонных звонков в студии, от которых можно ждать чего угодно. Конечно, бывает и такое, что к нам сами обращаются, чтобы засветиться на экране ТВ, но такие особы у меня не вызывают уважения. В основном это люди, нуждающиеся не только в саморекламе, но и пропаганде собственного предприятия.
Минаева же согласилась на участие в программе только после того, как обо всем досконально расспросила у Галины Сергеевны, сразу же ограничив круг вопросов и ни в коем случае не желая говорить о собственной личной жизни. Только о деле! А точнее говоря, о ее фирме «Весна». Конечно, разговор в студии при таком раскладе мог получиться несколько суховатым, но я уже придумала кое-какие нейтральные вопросы, типа: «Ваше хобби?», «Любимая музыка?», «Что такое в вашем понимании женское счастье?» и все в том же духе.
– Галина Сергеевна, материалы монтировать? – уточнил Пашка, кивнув на кассету, где были засняты материалы интервью в теплице.
– Даже не знаю, стоит ли нам теперь готовить программу с этой героиней, – засомневалась Моршакова. – Анна Викторовна еще не скоро разгребется с этими делами. Вы слышали, что сказали сотрудники правоохранительных органов?
Моршакова повернулась к нам с Лерой, и Казаринова кивнула ей.
– Менты с этим делом будут возиться долго, – заметил Пашка, вздохнув. – Но подтвердить то, что договор не является поддельным, это, по-моему, плевое дело.
– Если только Родин не постарается, чтобы результаты экспертизы подделали, – многозначительно сказала Галина Сергеевна. – Так что боюсь, что Минаевой придется несладко.
– А мне почему-то кажется, что Анна Викторовна сама что-то перепутала, – подала голос Лера. – Она вообще, мне показалось, не очень ответственная женщина. Может быть, все-таки забыла о заключении договора или же подписала эти бумаги, не зная, что в результате продает свое предприятие? Ей могли просто подсунуть их. Вы видели, какой бардак у нее на столе?
– Лерка, ты несешь полную чушь! – не постеснялся в выражениях Пашка. – Беспорядок на столе – это еще не показатель того, что Минаева безответственно относится к своему бизнесу.
Старовойтов демонстративно кивнул на рабочее место помрежа, где на столе среди деловых бумаг стояла вазочка с сухофруктами, а также бутылка минеральной воды. Несмотря на педантичность и организованность, Лере иногда просто не хватало времени, чтобы заняться здесь основательной уборкой. И это не удивительно – ведь девушка всегда занята и не мается от безделья.
– У меня, например, Родин вызывает большее доверие, чем Минаева, – заметила Лера, закатив глаза. – Он такой галантный, солидный мужчина! Голубые глаза, брюнет! Высокий, стройный!
– Ничего особенного, – хмыкнул Пашка, обидевшись, что Лера обратила внимание на Михаила Владиславовича, да еще и отпускает такие комплименты.
Он недовольно положил одну ногу на другую и сложил руки на груди; Лере же только польстила такая реакция.
– Слушайте, а что, если Минаевой и в самом деле подсунули этот договор и она, не обращая внимания на бумаги, подписала его? – высказала предположение Галина Сергеевна. – Допустим, к ней вошла секретарша и попросила поставить подпись на нескольких документах, а в общей куче подкинула и этот злосчастный договор.
– Секретарша? – удивился Пашка. – Катенька? Та длинноногая красотка с невинными глазками?
Старовойтов, сказав последнюю фразу, посмотрел на Леру, чтобы заметить ее реакцию, но Казаринова вынесла ответный удар стойко, даже бровью не повела.
– У вас разыгралась фантазия, – резюмировала я, безразлично относясь к тому, что произошло в офисе Минаевой. Гораздо больше меня волновало сейчас то обстоятельство, что теперь у нас нет подходящей кандидатуры для участия в пятничной программе. Отыскать интересную героиню не так-то легко, как кажется многим. На самом деле очень ограниченное число преуспевающих женщин, да и мужчин тоже, готовы участвовать в программе «Женское счастье». Может быть, потому, что программа идет в прямом эфире и большинство людей боится коварных вопросов зрителей и телефонных звонков в студии, от которых можно ждать чего угодно. Конечно, бывает и такое, что к нам сами обращаются, чтобы засветиться на экране ТВ, но такие особы у меня не вызывают уважения. В основном это люди, нуждающиеся не только в саморекламе, но и пропаганде собственного предприятия.
Минаева же согласилась на участие в программе только после того, как обо всем досконально расспросила у Галины Сергеевны, сразу же ограничив круг вопросов и ни в коем случае не желая говорить о собственной личной жизни. Только о деле! А точнее говоря, о ее фирме «Весна». Конечно, разговор в студии при таком раскладе мог получиться несколько суховатым, но я уже придумала кое-какие нейтральные вопросы, типа: «Ваше хобби?», «Любимая музыка?», «Что такое в вашем понимании женское счастье?» и все в том же духе.