Страница:
– А сколько роллеров за сегодняшний день вы видели? – спросила я.
Мужчина закатил глаза и, на минуту сосредоточившись, ответил:
– Специально не считал, но с десяток точно. В основном все поодиночке катались, ну, еще парочки типа родитель – ребенок были. Помню, парень какой-то девицу свою кататься учил, так весь парк над ней угорал. Такую корову еще поискать нужно. Они уже пару раз здесь были, но сдвигов никаких пока нет.
– А у кого-нибудь имелись при себе рюкзаки? – понимая, что определить, кто именно – один из грабителей, можно только так, спросила я. – Или, может, на ком-то были надеты просторная майка и широкие штаны?
– На корове этой шортики коротенькие были, – доложил парень, из чего я сделала вывод, что «корова» не оставила его равнодушным. – А что касается других… Может, и были, но не думаю, что кто-то вообще обратил на них внимание. Максимум, на кого, бывает, засматриваются, так это на профессионалов, но они здесь не катаются. Они вон там, – он указал рукой в сторону, где были размещены металлические горки для велосипедистов, скейтбордистов и, соответственно, роллеров, – такие штуки выделывают, грех не посмотреть. Ну а те, которых все ищут, – сделал вывод парень, – вряд ли так светиться бы стали. Хотя это только мое мнение.
– Что ж, большое спасибо за помощь, – понимая, что больше ничего молодой человек поведать не может, поблагодарила я.
– Да не за что, – равнодушно бросил тот и, облокотившись о забор, устремил взор куда-то в сторону.
Я отошла к свободной скамейке и, присев на нее, задумалась. Мне все никак не давала покоя мысль о том, что ребята где-то должны были непременно переодеться, иначе им бы просто невозможно было выбраться из парка незамеченными. Скорее всего, им вдобавок пришлось куда-то спрятать украденное, но вот куда?
Озаботившись тем, где следует искать брошенные вещи и ролики, я принялась вновь вертеть головой по сторонам, но так пока и не нашла ни одного места, удобного для смены гардероба. В конце концов, поняв, что сидя в своем расследовании я не продвинусь, я снова встала и отправилась блуждать между аттракционами. В душе я надеялась, что где-то, возможно, имеется укромное местечко, не бросающееся сразу в глаза, но очень удобное для того, чтобы на время укрыться от любознательных прохожих.
Мой променад затянулся надолго, но увы, результата никакого не дал. Я успела опросить массу самого разного народа: от торговок развесным мороженым до дворников и охраны, но ничего нового так и не узнала. Все говорили примерно одно и тоже: роллеров в данном парке много, и никто особого внимания на них не обращает. Молодых людей, подходящих под мое описание, вроде бы видели. Но когда доходило до вопроса о направлении, в котором они умчались, все показывали в разные стороны.
Порядком устав от жары и духоты, которая все больше усиливалась, я поняла, что поиски следует приостановить. Пора отправляться домой, где в холодке и тишине я еще раз могла бы все обдумать.
Для начала я попыталась найти хоть кого-нибудь из коллег, но и в этом мне почему-то не повезло: все как сквозь землю провалились. И это не смотря на то, что Ромку и Маринку, действительно вставших на ролики, я во время своего променада все же пару раз видела. Они мелькали на дорожках, и внимание на них обращала не только я, но и все посетители парка, так как Широкова, раскорячившись на роликах, визжала так, будто ее душили или резали. Катанием ее передвижения назвать было сложно: она просто съезжала с пригорков, визжа и размахивая руками, дабы все, кто встречался впереди, успевали отскочить в сторону и освободить ей путь. Тормозила Маринка и того лучше: она просто падала или врезалась в очередного зазевавшегося прохожего.
Так и не найдя никого из сотрудников редакции, я решила отправиться домой одна, тем более что все были предупреждены, где мы собираемся. Однако я не торопилась покидать парк и на всякий случай заглянула в прокат роликов, где побеседовала с работниками. Только после этого я отправилась к своей машине. Сев в нее, я открыла все окна, чтобы хоть немного проветрить салон, завела мотор и тронулась в путь. Сейчас первым делом я хотела что-нибудь перекусить, а уже затем подумать и решить, как быть дальше.
– Ой, а мы столько всего выяснили! – затараторила Маринка, едва я открыла перед ней дверь в квартиру. В отличие от нее и Ромки, все остальные давно уже явились на место сбора и даже успели обсудить собранную информацию. Теперь же соизволили прибыть и опоздавшие. – Ты себе даже представить не можешь, что мы узнали!
– Не сомневаюсь, тем более что начало интригующе, – с некоторой издевкой произнесла я, пропуская Маринку в квартиру и запирая за ней дверь.
– О, а что, все уже в сборе? – удивилась Широкова, увидев в комнате Кряжимского и Виктора. – А я думала, мы придем раньше всех, – наивно вздохнула она.
– Ну извините, что поторопились, – тут же вставил Сергей Иванович, – на дворе-то всего лишь начало шестого…
Мы все расселись по подушкам, заменяющим в моей квартире стулья, и обратили свои взгляды к Маринке.
– Ну что, Мариночка, даем тебе слово, – понимая, что все равно Широкова никому ничего сказать не даст, пока не выговорится сама, предложила я. – Выкладывай все свои новости.
– Ну ладно, – кокетливо откликнулась та и, придав лицу серьезное выражение, начала рассказывать о ходе своих поисков. – Короче, мы с Романом встали на ролики и поехали изучать парк.
– Это еще вопрос – кто встал на ролики, – осторожно хихикнул Ромка. – Видели бы вы, как она каталась, прямо как корова на льду. А сколько раз падала… Синяк на синяке.
– Ничего подобного, я очень даже хорошо ездила, – заметила Маринка. – На меня даже мужчины заглядывались, – сделала она себе комплимент.
Но Ромка не промолчал и на этот раз:
– Ну да, ты бы юбку еще короче надела, тогда бы не только мужики пялились. Червяки из земли повылезали бы, чтобы на такое зрелище посмотреть.
– Оля, ну чего он придирается? – недовольно проворчала Маринка. – Как могла, так и каталась. Я ведь важные новости вам сейчас сообщаю. Не хотите – не слушайте.
– Рома, не трогай ее, хотя бы пока, – попросила я, и курьер согласно кивнул.
Обрадованная этим Маринка поерзала на своей подушке и продолжила:
– В общем, катались мы, катались, прохожих о роллерах расспрашивали. Толку никакого, никто ничего не знает, а если и видел, не помнит. А потом Ромка захотел в туалет. Нашли мы это заведение. Строение – просто мерзость. Там, в коридоре, где тетка с билетиками сидит, такая вонь стоит, словно все прямо при входе испорож…
– Мариночка, ну не при детях же, – вовремя одернул Широкову Кряжимский, хотя все уже прекрасно поняли, что именно она хотела сказать, да и ребенком Ромку назвать было трудно.
Курьер при этих словах, как всегда, захихикал, а Маринка как ни в чем не бывало продолжила:
– Ну так вот, кассирша там – существо еще то. По ней сразу понятно, что мать у нее какая-нибудь доярка, а отец – сантехник. Лицо интеллектом не обезображено.
– А можно по существу? – попросила я, не выдержав. – Мы же не за биографией продавщицы билетов в общественном туалете вас посылали.
– Вечно тебе все не нравится, – недовольно буркнула Широкова. – Ладно, сокращаю рассказ до минимума: мы узнали, что один из наших роллеров тоже заглядывал в это местечко. Оплатил вход, вошел, а вот как выходил, эта баба Яга не видела. Представляете?
– Мда? – приподняв одну бровь и, не отрываясь, глядя на Широкову, протянула я. – А мне послышалось, что новостей много. Ты случайно ничего не забыла?
– А, ну да, – стукнула себя по лбу Маринка. – Вещички-то его мы в одном из мусорных ведер нашли. Как ты и думала, переоделся он и преспокойно ушел.
– И где сейчас эти вещи? – сразу же спросила я.
– Что значит – где? Там же, где и были, – в мусорном ведре, – преспокойно ответила Широкова. – Или ты думала, что мы их из того… дерьма вытаскивать станем? Я же говорю: там такая вонь! Да и сверху вещи уже бумагой забросали. Ну, а что у вас? – видимо, не желая, чтобы ее доставали вопросами, торопливо спросила Маринка.
– У меня ничего, – честно признался Кряжимский. – А вот у Виктора кое-что есть. – Он повернулся в нашу сторону, давая понять, что оставляет право все пересказать мне.
Я не стала тянуть резину и с ходу сообщила:
– Виктор тоже кое-что нашел, но он, в отличие от Маришки, принес эту вещь сюда.
– И что же это? – поерзала на подушке Широкова.
– Парик, – поднимая не привлекшую ничье внимание вещицу с пола, ответила ей я. – Обычный рыжий парик.
– И все? – почему-то разочаровано протянула Маринка.
– А ты ожидала большего? – удивилась я.
– Ну, вообще-то от Виктора – да. Он ведь настоящий следопыт, а обнаружил только какой-то стремный парик. Может, он вовсе и не нашей девице принадлежит. И почему она выбросила только его? А где же вещи, ролики? Мы вот, например, вещи нашли.
– Где все остальное, мы не знаем, а парик Виктор нашел прямо в кустах. Скорее всего, его девица сбросила прямо во время езды, стараясь как можно быстрее от него избавиться. Остальные вещи, наверное, она сняла где-то в другом месте. Но вот где, мы пока не выяснили.
– Ну вот, Ромик, видишь, – продолжила нахваливать себя Широкова, – оказывается, мы с тобой самые внимательные и наблюдательные. Вдвоем выполнили общую работу.
У меня от такой наглости дыхание перехватило. Что толку от того, что они обнаружили вещи роллера, если я даже взглянуть на них не могу?
– Напрашиваешься на комплимент? – язвительно поинтересовалась я. – Хорошо, вы молодцы. Это тебя успокаивает?
– Ну, не совсем, – начала набивать себе цену Маринка. – Хотелось бы большего. Например…
– Примеры будешь в другом месте приводить, а пока нам нужно решить, что делать дальше. Ведь, как я и думала, вся цепочка оборвалась, след потерян.
– А если отдать этот парик на экспертизу? – предложила первое, что ей пришло на ум, Маринка.
– И что это даст? – не поняла ее я.
– Ну как что? Что-нибудь да даст, – ответила простая душа.
– Сама-то хоть поняла, что сказала? – насмешливо заметил Ромка.
– А я тебе даже могу сказать, что, – продолжила я. – Тебе просто скажут, что парик выполнен из искусственных волос, изготовленных из такого-то материала, волосы покрашены тем-то и тем-то. И так далее, и тому подобное. Как думаешь, это сильно поможет расследованию?
– А как же отпечатки? – переспросила Маринка наивно.
– На парике? – даже засмеялся Кряжимский. А затем добавил: – Мариночка, это же волосы! Как ты себе представляешь этот процесс – снимать с них отпечатки пальцев? Внутри самого парика, возможно, эксперты смогут найти настоящий волос обладательницы парика, но это реально сделать и в домашних условиях, не прибегая к таким сложностям.
– Она – брюнетка, – подал голос со своего места Виктор.
Мы дружно повернули головы в его сторону, и он повторил:
– Брюнетка.
– Так ты уже осмотрел его, – догадалась я, и Виктор в подтверждение моих слов согласно кивнул. – Ну вот, цвет волос девушки нам известен. И что дальше?
– А дальше, – заговорил вновь Кряжимский, – я предлагаю посмотреть выпуск местных новостей. Возможно, он натолкнет нас на какую-нибудь мысль. Кстати, новости вот-вот должны начаться.
Не став спорить с Сергеем Ивановичем, я сразу же включила телевизор и отыскала мой любимый канал. Мы все уставились на экран в ожидании красавчика-ведущего, с которым, кстати, у Маринки был недельный роман.
Вскоре начались «Тарасовские новости». Кратко перечислив все события, достойные того, чтобы о них узнали все жители нашего города, голубоглазый брюнет начал выпуск с подробностей ограбления инкассаторов у банка «Волга-Транс».
Поведав о том, что нам уже было известно, телеведущий предложил зрителям выслушать отчет следователя, занимающегося данным делом.
На экране появилось лицо полноватого журналиста с большими залысинами на лбу.
– Сразу же после сообщения о краже мы прибыли в тот самый парк, где растворились в толпе роллеры, ограбившие инкассаторов. Как стало известно, их было трое: двое юношей и одна рыжеволосая девушка. Парк был тщательно обследован, но следов преступников так и не обнаружили. И журналисты, и другие горожане пребывают в неведении: что же теперь планирует предпринять наша милиция, чтобы найти виновных в ограблении? Ответить на этот вопрос мы попросили следователя Кировского района Антона Павловича Захарчука.
На экране появилась голова следователя с большими залысинами на лбу.
Мужчина торопливо собрался с духом, глубоко вздохнул и только потом сухо выговорил:
– Да, мы действительно проверили всех работников и посетителей парка, но задача по поиску преступников осложняется тем, что нам неизвестно, как именно они выглядели. К тому же… – мужчина снова вздохнул, а я успела заметить за его спиной продавца мороженого, который, видимо, слышал все, о чем говорится, и как-то язвительно усмехался. Замечательный получился задний план.
– В парке имеется центр по прокату роликов, – продолжал Захарчук, – а потому катающихся на территории парка весьма много. На момент ограбления мы проверили всех роллеров, но разыскиваемых среди них не оказалось. Есть подозрение, что где-то в парке они сбросили ролики. Не исключена вероятность, что грабители успели переодеться.
– Так что же вы собираетесь делать дальше? – повторил свой вопрос журналист. – Ведь ни работников банка, ни простых горожан, особенно тех, кто имел в нем вклады, не устроит ответ: «не найдены». Каковы ваши дальнейшие действия?
– У нас есть несколько предположений и вариантов поиска преступников, – еще больше сдвинув брови и явно нервничая, продолжил следователь. – Но в интересах следствия мы бы не хотели пока оглашать эту информацию и давать тем самым преступникам шанс воспользоваться этими сведениями, чтобы окончательно затеряться…
– Ой, ну кто бы сомневался, что они так скажут! – взмахнула руками Широкова. – У них что не преступление, так секрет! В интересах следствия… – Маринка сплюнула в сторону, за что тут же словила от меня подзатыльник.
– Ты что, на улице находишься? – строго спросила я у нее. – Где вообще ты этого нахваталась? Сейчас же вытри.
– Так ничего же и нет, я так, образно, – попыталась оправдаться Широкова.
Но я была неумолима и все же заставила ее сходить на кухню за тряпкой и повозить ею по полу. К этому моменту выпуск новостей как раз подошел к концу. Начинался какой-то совершенно идиотский сериал, который игнорировала даже Маринка. Я выключила телевизор, затем повернулась к остальным и спросила:
– Ну что, у кого какие соображения?
– А какие тут могут быть соображения? И так ясно, что милиция просто ни черта не делает, – высказалась Широкова. – У них показуха сплошная, а результатов – ноль.
– Меня вообще-то мало интересует милиция, – заметила я в ответ. – Я спрашиваю, какие мысли возникли относительно наших дальнейших действий?
Маринка неопределенно повела плечами. Ромка вообще сделал вид, что этот вопрос к нему никакого отношения не имеет. На Виктора я даже не смотрела, так как тот говорил весьма редко. Да и спрашивать его было незачем: если что-то знает, скажет сам. Получилось, что единственным адресатом данного вопроса был Сергей Иванович Кряжимский. К нему-то я и повернулась.
– Ну что, Сергей Иванович, есть соображения на счет поимки воришек? – устало вздохнув, повторила я.
– Честно сказать, пока нет, – сознался тот. – Но меня все никак не покидает мысль о том, куда делись деньги. То есть, я имею в виду, интересно все-таки, где их спрятали. Не думаю, что похитители рискнули бы выйти вместе с ними через какие-либо ворота: милиция могла проверять все сумки и рюкзаки, да наверное, так и было.
– Тут я с вами совершенно согласна. Только ведь и мы не нашли никакого потайного места, куда можно было бы спрятать краденое. Не в землю же, ей-богу, они деньги зарывали.
– А я думаю, они с ними ушли, – почему-то решила Широкова. – Лично я бы побоялась их где-то прятать – а вдруг кто случайно найдет? Ищи потом этого счастливчика: ты тырил, а ему так легко достанется. Нет уж, лучше передать денежки кому-то из своих, и никаких проблем.
– А ведь Мариночка дело говорит, – неожиданно согласился с ней Кряжимский. – Ребята могли передать деньги кому-то своему, кто уже давно был в парке – старушке, ребенку, беременной женщине.
– Ну да, а как тот эти денежки выносить собирался, их ведь целых два мешка? – не успокаивалась я. – В карманах или, может, в банке из-под «Спрайта»? А может…
Неожиданно меня осенило.
В голове как-то сама собой встала картинка из «Новостей» с язвительно улыбающимся продавцом мороженого на заднем плане. Морозильные камеры – вот то, что наверняка не проверялось. Деньги достаточно было лишь сунуть под коробку с мороженым – и можно спокойно покидать парк. Кстати, а ведь…
– Черт, я, кажется, знаю, кто вынес деньги их парка, – сообщила я всем сногсшибательную весть.
– Кто же? – в один голос воскликнули Ромка с Маринкой, а Кряжимский сосредоточенно уставился на меня.
– Продавец мороженого, тот самый, что только что мелькал в «Новостях» на заднем плане. Вы обратили внимание, как он улыбался?
– Подумаешь, улыбался, – усмехнулась Широкова. – Он что, не мог посмеяться над словами этого мента? С чего тебе вдруг пришло в голову, что это именно он? Мороженщиков там черт знает сколько было.
– Я уверена, что это был он, – продолжала настаивать я на своем. – Я сама обследовала этот участок и его там не видела. А ведь был самый разгар дня. С чего бы ему покидать парк, когда выручка сама бежит в руки? Вот-вот, – сама же и ответила я, – он мог сделать это только в одном случае: если у него были деньги и он хотел поскорее их вынести, пока милиция не додумалась осмотреть все морозильные камеры.
– Оля, ты – гений, – теперь уже сделала мне комплимент Широкова. – И как мы сами раньше об этом не подумали? И что, сейчас мы поедем ловить этого типа?
– Смеешься? – с издевкой переспросила я. – Я же говорю, что он покинул парк еще до нашего прибытия. Или ты надеешься, что он вернулся назад и ждет, когда мы соизволим его потревожить? Лучше всего наведаться в этот парк завтра утром, попытаться найти этого мороженщика и поговорить с ним.
– А ты думаешь, что, срубив столько бабок, он захочет выходить на работу? – засомневалась Широкова. – Да ему теперь год, а то и больше, можно о зарплате не беспокоиться.
– В любом случае, съездить туда стоит. Во-первых, его могут знать другие работники, а значит, есть шанс выяснить его личность и адрес. И во-вторых, нужно расспросить у соседей, не подъезжали ли к нему роллеры.
– Класс! Значит, я опять завтра смогу погонять на роликах, – мечтательно протянул наш курьер.
Я встала со своего места и направилась в сторону кухни.
– Кто-нибудь будет пить кофе?
Глава третья
Мужчина закатил глаза и, на минуту сосредоточившись, ответил:
– Специально не считал, но с десяток точно. В основном все поодиночке катались, ну, еще парочки типа родитель – ребенок были. Помню, парень какой-то девицу свою кататься учил, так весь парк над ней угорал. Такую корову еще поискать нужно. Они уже пару раз здесь были, но сдвигов никаких пока нет.
– А у кого-нибудь имелись при себе рюкзаки? – понимая, что определить, кто именно – один из грабителей, можно только так, спросила я. – Или, может, на ком-то были надеты просторная майка и широкие штаны?
– На корове этой шортики коротенькие были, – доложил парень, из чего я сделала вывод, что «корова» не оставила его равнодушным. – А что касается других… Может, и были, но не думаю, что кто-то вообще обратил на них внимание. Максимум, на кого, бывает, засматриваются, так это на профессионалов, но они здесь не катаются. Они вон там, – он указал рукой в сторону, где были размещены металлические горки для велосипедистов, скейтбордистов и, соответственно, роллеров, – такие штуки выделывают, грех не посмотреть. Ну а те, которых все ищут, – сделал вывод парень, – вряд ли так светиться бы стали. Хотя это только мое мнение.
– Что ж, большое спасибо за помощь, – понимая, что больше ничего молодой человек поведать не может, поблагодарила я.
– Да не за что, – равнодушно бросил тот и, облокотившись о забор, устремил взор куда-то в сторону.
Я отошла к свободной скамейке и, присев на нее, задумалась. Мне все никак не давала покоя мысль о том, что ребята где-то должны были непременно переодеться, иначе им бы просто невозможно было выбраться из парка незамеченными. Скорее всего, им вдобавок пришлось куда-то спрятать украденное, но вот куда?
Озаботившись тем, где следует искать брошенные вещи и ролики, я принялась вновь вертеть головой по сторонам, но так пока и не нашла ни одного места, удобного для смены гардероба. В конце концов, поняв, что сидя в своем расследовании я не продвинусь, я снова встала и отправилась блуждать между аттракционами. В душе я надеялась, что где-то, возможно, имеется укромное местечко, не бросающееся сразу в глаза, но очень удобное для того, чтобы на время укрыться от любознательных прохожих.
Мой променад затянулся надолго, но увы, результата никакого не дал. Я успела опросить массу самого разного народа: от торговок развесным мороженым до дворников и охраны, но ничего нового так и не узнала. Все говорили примерно одно и тоже: роллеров в данном парке много, и никто особого внимания на них не обращает. Молодых людей, подходящих под мое описание, вроде бы видели. Но когда доходило до вопроса о направлении, в котором они умчались, все показывали в разные стороны.
Порядком устав от жары и духоты, которая все больше усиливалась, я поняла, что поиски следует приостановить. Пора отправляться домой, где в холодке и тишине я еще раз могла бы все обдумать.
Для начала я попыталась найти хоть кого-нибудь из коллег, но и в этом мне почему-то не повезло: все как сквозь землю провалились. И это не смотря на то, что Ромку и Маринку, действительно вставших на ролики, я во время своего променада все же пару раз видела. Они мелькали на дорожках, и внимание на них обращала не только я, но и все посетители парка, так как Широкова, раскорячившись на роликах, визжала так, будто ее душили или резали. Катанием ее передвижения назвать было сложно: она просто съезжала с пригорков, визжа и размахивая руками, дабы все, кто встречался впереди, успевали отскочить в сторону и освободить ей путь. Тормозила Маринка и того лучше: она просто падала или врезалась в очередного зазевавшегося прохожего.
Так и не найдя никого из сотрудников редакции, я решила отправиться домой одна, тем более что все были предупреждены, где мы собираемся. Однако я не торопилась покидать парк и на всякий случай заглянула в прокат роликов, где побеседовала с работниками. Только после этого я отправилась к своей машине. Сев в нее, я открыла все окна, чтобы хоть немного проветрить салон, завела мотор и тронулась в путь. Сейчас первым делом я хотела что-нибудь перекусить, а уже затем подумать и решить, как быть дальше.
– Ой, а мы столько всего выяснили! – затараторила Маринка, едва я открыла перед ней дверь в квартиру. В отличие от нее и Ромки, все остальные давно уже явились на место сбора и даже успели обсудить собранную информацию. Теперь же соизволили прибыть и опоздавшие. – Ты себе даже представить не можешь, что мы узнали!
– Не сомневаюсь, тем более что начало интригующе, – с некоторой издевкой произнесла я, пропуская Маринку в квартиру и запирая за ней дверь.
– О, а что, все уже в сборе? – удивилась Широкова, увидев в комнате Кряжимского и Виктора. – А я думала, мы придем раньше всех, – наивно вздохнула она.
– Ну извините, что поторопились, – тут же вставил Сергей Иванович, – на дворе-то всего лишь начало шестого…
Мы все расселись по подушкам, заменяющим в моей квартире стулья, и обратили свои взгляды к Маринке.
– Ну что, Мариночка, даем тебе слово, – понимая, что все равно Широкова никому ничего сказать не даст, пока не выговорится сама, предложила я. – Выкладывай все свои новости.
– Ну ладно, – кокетливо откликнулась та и, придав лицу серьезное выражение, начала рассказывать о ходе своих поисков. – Короче, мы с Романом встали на ролики и поехали изучать парк.
– Это еще вопрос – кто встал на ролики, – осторожно хихикнул Ромка. – Видели бы вы, как она каталась, прямо как корова на льду. А сколько раз падала… Синяк на синяке.
– Ничего подобного, я очень даже хорошо ездила, – заметила Маринка. – На меня даже мужчины заглядывались, – сделала она себе комплимент.
Но Ромка не промолчал и на этот раз:
– Ну да, ты бы юбку еще короче надела, тогда бы не только мужики пялились. Червяки из земли повылезали бы, чтобы на такое зрелище посмотреть.
– Оля, ну чего он придирается? – недовольно проворчала Маринка. – Как могла, так и каталась. Я ведь важные новости вам сейчас сообщаю. Не хотите – не слушайте.
– Рома, не трогай ее, хотя бы пока, – попросила я, и курьер согласно кивнул.
Обрадованная этим Маринка поерзала на своей подушке и продолжила:
– В общем, катались мы, катались, прохожих о роллерах расспрашивали. Толку никакого, никто ничего не знает, а если и видел, не помнит. А потом Ромка захотел в туалет. Нашли мы это заведение. Строение – просто мерзость. Там, в коридоре, где тетка с билетиками сидит, такая вонь стоит, словно все прямо при входе испорож…
– Мариночка, ну не при детях же, – вовремя одернул Широкову Кряжимский, хотя все уже прекрасно поняли, что именно она хотела сказать, да и ребенком Ромку назвать было трудно.
Курьер при этих словах, как всегда, захихикал, а Маринка как ни в чем не бывало продолжила:
– Ну так вот, кассирша там – существо еще то. По ней сразу понятно, что мать у нее какая-нибудь доярка, а отец – сантехник. Лицо интеллектом не обезображено.
– А можно по существу? – попросила я, не выдержав. – Мы же не за биографией продавщицы билетов в общественном туалете вас посылали.
– Вечно тебе все не нравится, – недовольно буркнула Широкова. – Ладно, сокращаю рассказ до минимума: мы узнали, что один из наших роллеров тоже заглядывал в это местечко. Оплатил вход, вошел, а вот как выходил, эта баба Яга не видела. Представляете?
– Мда? – приподняв одну бровь и, не отрываясь, глядя на Широкову, протянула я. – А мне послышалось, что новостей много. Ты случайно ничего не забыла?
– А, ну да, – стукнула себя по лбу Маринка. – Вещички-то его мы в одном из мусорных ведер нашли. Как ты и думала, переоделся он и преспокойно ушел.
– И где сейчас эти вещи? – сразу же спросила я.
– Что значит – где? Там же, где и были, – в мусорном ведре, – преспокойно ответила Широкова. – Или ты думала, что мы их из того… дерьма вытаскивать станем? Я же говорю: там такая вонь! Да и сверху вещи уже бумагой забросали. Ну, а что у вас? – видимо, не желая, чтобы ее доставали вопросами, торопливо спросила Маринка.
– У меня ничего, – честно признался Кряжимский. – А вот у Виктора кое-что есть. – Он повернулся в нашу сторону, давая понять, что оставляет право все пересказать мне.
Я не стала тянуть резину и с ходу сообщила:
– Виктор тоже кое-что нашел, но он, в отличие от Маришки, принес эту вещь сюда.
– И что же это? – поерзала на подушке Широкова.
– Парик, – поднимая не привлекшую ничье внимание вещицу с пола, ответила ей я. – Обычный рыжий парик.
– И все? – почему-то разочаровано протянула Маринка.
– А ты ожидала большего? – удивилась я.
– Ну, вообще-то от Виктора – да. Он ведь настоящий следопыт, а обнаружил только какой-то стремный парик. Может, он вовсе и не нашей девице принадлежит. И почему она выбросила только его? А где же вещи, ролики? Мы вот, например, вещи нашли.
– Где все остальное, мы не знаем, а парик Виктор нашел прямо в кустах. Скорее всего, его девица сбросила прямо во время езды, стараясь как можно быстрее от него избавиться. Остальные вещи, наверное, она сняла где-то в другом месте. Но вот где, мы пока не выяснили.
– Ну вот, Ромик, видишь, – продолжила нахваливать себя Широкова, – оказывается, мы с тобой самые внимательные и наблюдательные. Вдвоем выполнили общую работу.
У меня от такой наглости дыхание перехватило. Что толку от того, что они обнаружили вещи роллера, если я даже взглянуть на них не могу?
– Напрашиваешься на комплимент? – язвительно поинтересовалась я. – Хорошо, вы молодцы. Это тебя успокаивает?
– Ну, не совсем, – начала набивать себе цену Маринка. – Хотелось бы большего. Например…
– Примеры будешь в другом месте приводить, а пока нам нужно решить, что делать дальше. Ведь, как я и думала, вся цепочка оборвалась, след потерян.
– А если отдать этот парик на экспертизу? – предложила первое, что ей пришло на ум, Маринка.
– И что это даст? – не поняла ее я.
– Ну как что? Что-нибудь да даст, – ответила простая душа.
– Сама-то хоть поняла, что сказала? – насмешливо заметил Ромка.
– А я тебе даже могу сказать, что, – продолжила я. – Тебе просто скажут, что парик выполнен из искусственных волос, изготовленных из такого-то материала, волосы покрашены тем-то и тем-то. И так далее, и тому подобное. Как думаешь, это сильно поможет расследованию?
– А как же отпечатки? – переспросила Маринка наивно.
– На парике? – даже засмеялся Кряжимский. А затем добавил: – Мариночка, это же волосы! Как ты себе представляешь этот процесс – снимать с них отпечатки пальцев? Внутри самого парика, возможно, эксперты смогут найти настоящий волос обладательницы парика, но это реально сделать и в домашних условиях, не прибегая к таким сложностям.
– Она – брюнетка, – подал голос со своего места Виктор.
Мы дружно повернули головы в его сторону, и он повторил:
– Брюнетка.
– Так ты уже осмотрел его, – догадалась я, и Виктор в подтверждение моих слов согласно кивнул. – Ну вот, цвет волос девушки нам известен. И что дальше?
– А дальше, – заговорил вновь Кряжимский, – я предлагаю посмотреть выпуск местных новостей. Возможно, он натолкнет нас на какую-нибудь мысль. Кстати, новости вот-вот должны начаться.
Не став спорить с Сергеем Ивановичем, я сразу же включила телевизор и отыскала мой любимый канал. Мы все уставились на экран в ожидании красавчика-ведущего, с которым, кстати, у Маринки был недельный роман.
Вскоре начались «Тарасовские новости». Кратко перечислив все события, достойные того, чтобы о них узнали все жители нашего города, голубоглазый брюнет начал выпуск с подробностей ограбления инкассаторов у банка «Волга-Транс».
Поведав о том, что нам уже было известно, телеведущий предложил зрителям выслушать отчет следователя, занимающегося данным делом.
На экране появилось лицо полноватого журналиста с большими залысинами на лбу.
– Сразу же после сообщения о краже мы прибыли в тот самый парк, где растворились в толпе роллеры, ограбившие инкассаторов. Как стало известно, их было трое: двое юношей и одна рыжеволосая девушка. Парк был тщательно обследован, но следов преступников так и не обнаружили. И журналисты, и другие горожане пребывают в неведении: что же теперь планирует предпринять наша милиция, чтобы найти виновных в ограблении? Ответить на этот вопрос мы попросили следователя Кировского района Антона Павловича Захарчука.
На экране появилась голова следователя с большими залысинами на лбу.
Мужчина торопливо собрался с духом, глубоко вздохнул и только потом сухо выговорил:
– Да, мы действительно проверили всех работников и посетителей парка, но задача по поиску преступников осложняется тем, что нам неизвестно, как именно они выглядели. К тому же… – мужчина снова вздохнул, а я успела заметить за его спиной продавца мороженого, который, видимо, слышал все, о чем говорится, и как-то язвительно усмехался. Замечательный получился задний план.
– В парке имеется центр по прокату роликов, – продолжал Захарчук, – а потому катающихся на территории парка весьма много. На момент ограбления мы проверили всех роллеров, но разыскиваемых среди них не оказалось. Есть подозрение, что где-то в парке они сбросили ролики. Не исключена вероятность, что грабители успели переодеться.
– Так что же вы собираетесь делать дальше? – повторил свой вопрос журналист. – Ведь ни работников банка, ни простых горожан, особенно тех, кто имел в нем вклады, не устроит ответ: «не найдены». Каковы ваши дальнейшие действия?
– У нас есть несколько предположений и вариантов поиска преступников, – еще больше сдвинув брови и явно нервничая, продолжил следователь. – Но в интересах следствия мы бы не хотели пока оглашать эту информацию и давать тем самым преступникам шанс воспользоваться этими сведениями, чтобы окончательно затеряться…
– Ой, ну кто бы сомневался, что они так скажут! – взмахнула руками Широкова. – У них что не преступление, так секрет! В интересах следствия… – Маринка сплюнула в сторону, за что тут же словила от меня подзатыльник.
– Ты что, на улице находишься? – строго спросила я у нее. – Где вообще ты этого нахваталась? Сейчас же вытри.
– Так ничего же и нет, я так, образно, – попыталась оправдаться Широкова.
Но я была неумолима и все же заставила ее сходить на кухню за тряпкой и повозить ею по полу. К этому моменту выпуск новостей как раз подошел к концу. Начинался какой-то совершенно идиотский сериал, который игнорировала даже Маринка. Я выключила телевизор, затем повернулась к остальным и спросила:
– Ну что, у кого какие соображения?
– А какие тут могут быть соображения? И так ясно, что милиция просто ни черта не делает, – высказалась Широкова. – У них показуха сплошная, а результатов – ноль.
– Меня вообще-то мало интересует милиция, – заметила я в ответ. – Я спрашиваю, какие мысли возникли относительно наших дальнейших действий?
Маринка неопределенно повела плечами. Ромка вообще сделал вид, что этот вопрос к нему никакого отношения не имеет. На Виктора я даже не смотрела, так как тот говорил весьма редко. Да и спрашивать его было незачем: если что-то знает, скажет сам. Получилось, что единственным адресатом данного вопроса был Сергей Иванович Кряжимский. К нему-то я и повернулась.
– Ну что, Сергей Иванович, есть соображения на счет поимки воришек? – устало вздохнув, повторила я.
– Честно сказать, пока нет, – сознался тот. – Но меня все никак не покидает мысль о том, куда делись деньги. То есть, я имею в виду, интересно все-таки, где их спрятали. Не думаю, что похитители рискнули бы выйти вместе с ними через какие-либо ворота: милиция могла проверять все сумки и рюкзаки, да наверное, так и было.
– Тут я с вами совершенно согласна. Только ведь и мы не нашли никакого потайного места, куда можно было бы спрятать краденое. Не в землю же, ей-богу, они деньги зарывали.
– А я думаю, они с ними ушли, – почему-то решила Широкова. – Лично я бы побоялась их где-то прятать – а вдруг кто случайно найдет? Ищи потом этого счастливчика: ты тырил, а ему так легко достанется. Нет уж, лучше передать денежки кому-то из своих, и никаких проблем.
– А ведь Мариночка дело говорит, – неожиданно согласился с ней Кряжимский. – Ребята могли передать деньги кому-то своему, кто уже давно был в парке – старушке, ребенку, беременной женщине.
– Ну да, а как тот эти денежки выносить собирался, их ведь целых два мешка? – не успокаивалась я. – В карманах или, может, в банке из-под «Спрайта»? А может…
Неожиданно меня осенило.
В голове как-то сама собой встала картинка из «Новостей» с язвительно улыбающимся продавцом мороженого на заднем плане. Морозильные камеры – вот то, что наверняка не проверялось. Деньги достаточно было лишь сунуть под коробку с мороженым – и можно спокойно покидать парк. Кстати, а ведь…
– Черт, я, кажется, знаю, кто вынес деньги их парка, – сообщила я всем сногсшибательную весть.
– Кто же? – в один голос воскликнули Ромка с Маринкой, а Кряжимский сосредоточенно уставился на меня.
– Продавец мороженого, тот самый, что только что мелькал в «Новостях» на заднем плане. Вы обратили внимание, как он улыбался?
– Подумаешь, улыбался, – усмехнулась Широкова. – Он что, не мог посмеяться над словами этого мента? С чего тебе вдруг пришло в голову, что это именно он? Мороженщиков там черт знает сколько было.
– Я уверена, что это был он, – продолжала настаивать я на своем. – Я сама обследовала этот участок и его там не видела. А ведь был самый разгар дня. С чего бы ему покидать парк, когда выручка сама бежит в руки? Вот-вот, – сама же и ответила я, – он мог сделать это только в одном случае: если у него были деньги и он хотел поскорее их вынести, пока милиция не додумалась осмотреть все морозильные камеры.
– Оля, ты – гений, – теперь уже сделала мне комплимент Широкова. – И как мы сами раньше об этом не подумали? И что, сейчас мы поедем ловить этого типа?
– Смеешься? – с издевкой переспросила я. – Я же говорю, что он покинул парк еще до нашего прибытия. Или ты надеешься, что он вернулся назад и ждет, когда мы соизволим его потревожить? Лучше всего наведаться в этот парк завтра утром, попытаться найти этого мороженщика и поговорить с ним.
– А ты думаешь, что, срубив столько бабок, он захочет выходить на работу? – засомневалась Широкова. – Да ему теперь год, а то и больше, можно о зарплате не беспокоиться.
– В любом случае, съездить туда стоит. Во-первых, его могут знать другие работники, а значит, есть шанс выяснить его личность и адрес. И во-вторых, нужно расспросить у соседей, не подъезжали ли к нему роллеры.
– Класс! Значит, я опять завтра смогу погонять на роликах, – мечтательно протянул наш курьер.
Я встала со своего места и направилась в сторону кухни.
– Кто-нибудь будет пить кофе?
Глава третья
Новый день для меня и моих коллег начался именно так, как и было запланировано. С утра мы решили вновь наведаться в парк.
К десяти часам утра в нем уже было полно народу.
Похоже, что в летние деньки все старались выбраться поближе к природе. Больше всего, конечно, здесь было старушек и старичков, прогуливающихся с внуками и собаками, хватало и просто отдыхающих, праздно шатающихся граждан. Молодежи было мало, видимо, еще спала. А вот продавцы и работники аттракционов были уже на рабочих местах.
Оставив машину на стоянке, мы все: я, Маринка, Кряжимский, Виктор и Ромка дружно направились в то самое место, где проходили съемки материала для вчерашнего выпуска новостей. Еще издали я заметила, что место, где стоял усмехающийся продавец мороженого, пустовало. Заметили это и остальные. Широкова тут же воскликнула:
– Ну вот, я же говорила, что мы его здесь не найдем! Сразу было ясно, что он больше не появится на работе. Зря только перлись сюда.
– Не зря, – уверенно заявила я в ответ и двинулась в сторону стоящего не так далеко от того места лотка с прохладительными напитками и шоколадом.
Продавщица, молоденькая девушка восточного типа, сонно смотрела по сторонам. Похоже, ей пришлось встать очень рано. Подойдя к девушке ближе, я представилась, показала свое журналистское удостоверение, и спросила:
– Могу я задать вам несколько вопросов?
– Задавайте, конечно, – сразу согласилась девушка и, слегка смутившись, поправила свой голубой халатик с двумя карманами спереди. – Все равно просто так стою, покупателей пока нет.
– Скажите, – не стала я медлить, – вот у того дерева всегда торгуют развесным мороженым?
– Нет, никогда не торгуют. Здесь только у меня место, – еще не поняв, к чему я клоню, ответила девица.
Пришлось задать вопрос чуть иначе:
– Но ведь вчера там торговал развесным мороженым какой-то молодой человек. Вы его видели?
– Видела. Но он был здесь в первый раз.
– То есть до этого никто рядом с вами мороженое не продавал? – на всякий случай уточнила я.
– Нет. Я думала, что вчера кто-то еще здесь место купил, а сегодня смотрю: парня того нет. Хотя, может, еще появится. Он ведь и вчера не с раннего утра тут был.
– А во сколько же он пришел сюда?
– Ну, мы обычно с восьми работаем, а он в девять появился.
– Вы с ним познакомились? – послышался из-за моей спины голос Кряжимского.
– Пробовала заговорить, но он каким-то неразговорчивым оказался. Что-то там пробубнил, и больше я к нему не обращалась.
– А как он себя весь день вел? – спросила я. – Были ли в его поведении какие-то странности?
– Не знаю, я за ним специально не наблюдала, – пожала плечами девица. – Впрочем, на часы он все время посматривал и в сторону ворот. Да и клиентов обслуживал неохотно, а так ничего подозрительного я не заметила.
«Похоже, что я права, – принялась размышлять я про себя. – Во-первых, продавщица говорит, что этот лоток с мороженым действительно стоял в парке всего один день. Во-вторых, весьма странно, что продавец ни с кем из остальных работников парка не общался, а ведь ему не мешало бы наладить контакт со своими будущими коллегами. И в-третьих, совершенно непонятно, зачем обычному продавцу мороженого то и дело поглядывать на часы? Он ведь прекрасно знает, что рабочий день заканчивается, когда стемнеет. Очевидно, это был четвертый представитель роллерской банды, ограбившей банк. Именно он и вынес мешки с деньгами за пределы парка. А в сторону ворот, как, впрочем, и на часы, он смотрел, ожидая своих дружков. Осталось только установить, как именно покинули парк сами ребятки и что делал после получения денег этот продавец».
– Скажите, пожалуйста, – вновь обратилась к девушке я, – к этому продавцу случайно не подъезжали молодые люди на роликах? Или, может быть, они приходили пешком, но в руках у них были спортивные рюкзаки, и они могли оставить их этому продавцу?
– Я не заметила, чтобы кто-то ему что-нибудь оставлял, – немного подумав, ответила девушка. – Но может быть, я просто занята была, покупателя обслуживала, вот и не видела. Вы лучше спросите у тети Вали, она у нас ох какая глазастая.
– Обязательно спросим, – пообещала я, – но сначала еще один маленький вопросик: до какого времени присутствовал здесь этот продавец и после какого события он покинул парк?
– Как только милиция начала разъезжаться, прочесав весь парк, он тут же покатил в направлении центральных ворот свою морозильную камеру, и больше я его не видела. Я еще тогда удивилась, что это он так рано сворачивается, впрочем это его личное дело до какого времени работать.
– Что ж, спасибо за помощь, – мы поблагодарили девушку и направились в сторону упомянутой тети Вали.
Продавщица по имени Валентина заметила наше приближение и тут же оживилась, видимо, приняв нас за очередных покупателей. Когда мы оказались всего в нескольких шагах от нее, она вежливо поинтересовалась:
– Какое мороженое желаете? Абрикосовое, вишневое или, может, лимонное? Хотите, сделаю вам ассорти?
– Нет, спасибо, – отказалась я. – Мы хотели с вами поговорить. Мы – журналисты.
– А, так вы, наверное, по поводу вчерашнего ограбления? – догадалась продавщица, и как только я кивнула, добавила: – Милиция нас тоже расспрашивала о тех паршивцах на роликах. Только я ничего существенного сказать не могу, катающихся тут всегда много, кто знает, которые из них – воры.
К десяти часам утра в нем уже было полно народу.
Похоже, что в летние деньки все старались выбраться поближе к природе. Больше всего, конечно, здесь было старушек и старичков, прогуливающихся с внуками и собаками, хватало и просто отдыхающих, праздно шатающихся граждан. Молодежи было мало, видимо, еще спала. А вот продавцы и работники аттракционов были уже на рабочих местах.
Оставив машину на стоянке, мы все: я, Маринка, Кряжимский, Виктор и Ромка дружно направились в то самое место, где проходили съемки материала для вчерашнего выпуска новостей. Еще издали я заметила, что место, где стоял усмехающийся продавец мороженого, пустовало. Заметили это и остальные. Широкова тут же воскликнула:
– Ну вот, я же говорила, что мы его здесь не найдем! Сразу было ясно, что он больше не появится на работе. Зря только перлись сюда.
– Не зря, – уверенно заявила я в ответ и двинулась в сторону стоящего не так далеко от того места лотка с прохладительными напитками и шоколадом.
Продавщица, молоденькая девушка восточного типа, сонно смотрела по сторонам. Похоже, ей пришлось встать очень рано. Подойдя к девушке ближе, я представилась, показала свое журналистское удостоверение, и спросила:
– Могу я задать вам несколько вопросов?
– Задавайте, конечно, – сразу согласилась девушка и, слегка смутившись, поправила свой голубой халатик с двумя карманами спереди. – Все равно просто так стою, покупателей пока нет.
– Скажите, – не стала я медлить, – вот у того дерева всегда торгуют развесным мороженым?
– Нет, никогда не торгуют. Здесь только у меня место, – еще не поняв, к чему я клоню, ответила девица.
Пришлось задать вопрос чуть иначе:
– Но ведь вчера там торговал развесным мороженым какой-то молодой человек. Вы его видели?
– Видела. Но он был здесь в первый раз.
– То есть до этого никто рядом с вами мороженое не продавал? – на всякий случай уточнила я.
– Нет. Я думала, что вчера кто-то еще здесь место купил, а сегодня смотрю: парня того нет. Хотя, может, еще появится. Он ведь и вчера не с раннего утра тут был.
– А во сколько же он пришел сюда?
– Ну, мы обычно с восьми работаем, а он в девять появился.
– Вы с ним познакомились? – послышался из-за моей спины голос Кряжимского.
– Пробовала заговорить, но он каким-то неразговорчивым оказался. Что-то там пробубнил, и больше я к нему не обращалась.
– А как он себя весь день вел? – спросила я. – Были ли в его поведении какие-то странности?
– Не знаю, я за ним специально не наблюдала, – пожала плечами девица. – Впрочем, на часы он все время посматривал и в сторону ворот. Да и клиентов обслуживал неохотно, а так ничего подозрительного я не заметила.
«Похоже, что я права, – принялась размышлять я про себя. – Во-первых, продавщица говорит, что этот лоток с мороженым действительно стоял в парке всего один день. Во-вторых, весьма странно, что продавец ни с кем из остальных работников парка не общался, а ведь ему не мешало бы наладить контакт со своими будущими коллегами. И в-третьих, совершенно непонятно, зачем обычному продавцу мороженого то и дело поглядывать на часы? Он ведь прекрасно знает, что рабочий день заканчивается, когда стемнеет. Очевидно, это был четвертый представитель роллерской банды, ограбившей банк. Именно он и вынес мешки с деньгами за пределы парка. А в сторону ворот, как, впрочем, и на часы, он смотрел, ожидая своих дружков. Осталось только установить, как именно покинули парк сами ребятки и что делал после получения денег этот продавец».
– Скажите, пожалуйста, – вновь обратилась к девушке я, – к этому продавцу случайно не подъезжали молодые люди на роликах? Или, может быть, они приходили пешком, но в руках у них были спортивные рюкзаки, и они могли оставить их этому продавцу?
– Я не заметила, чтобы кто-то ему что-нибудь оставлял, – немного подумав, ответила девушка. – Но может быть, я просто занята была, покупателя обслуживала, вот и не видела. Вы лучше спросите у тети Вали, она у нас ох какая глазастая.
– Обязательно спросим, – пообещала я, – но сначала еще один маленький вопросик: до какого времени присутствовал здесь этот продавец и после какого события он покинул парк?
– Как только милиция начала разъезжаться, прочесав весь парк, он тут же покатил в направлении центральных ворот свою морозильную камеру, и больше я его не видела. Я еще тогда удивилась, что это он так рано сворачивается, впрочем это его личное дело до какого времени работать.
– Что ж, спасибо за помощь, – мы поблагодарили девушку и направились в сторону упомянутой тети Вали.
Продавщица по имени Валентина заметила наше приближение и тут же оживилась, видимо, приняв нас за очередных покупателей. Когда мы оказались всего в нескольких шагах от нее, она вежливо поинтересовалась:
– Какое мороженое желаете? Абрикосовое, вишневое или, может, лимонное? Хотите, сделаю вам ассорти?
– Нет, спасибо, – отказалась я. – Мы хотели с вами поговорить. Мы – журналисты.
– А, так вы, наверное, по поводу вчерашнего ограбления? – догадалась продавщица, и как только я кивнула, добавила: – Милиция нас тоже расспрашивала о тех паршивцах на роликах. Только я ничего существенного сказать не могу, катающихся тут всегда много, кто знает, которые из них – воры.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента