Страница:
– Так давайте дадим им хорошего пинка! – предложил вампир по кличке Топор. – Вычислим место их дислокации, возьмем в кольцо и перережем всех до единого!
– Ты в своем репертуаре, Леха, – кивнул Игорь, – предлагаешь радикальные меры. Но я с тобой согласен: их надо перебить. Всех до единого. Проблема, правда, в том, что сами негельносы оч-чень хорошо спрятались, а в качестве их рук, ног, глаз и ушей выступают люди.
– Смертные? – спросил Шокер, другой вампир.
– Они самые, – согласился Игорь. – Скорее всего, негельносы осели где-то в пригороде, поэтому Старейшина не может их почувствовать, а их шестерок обнаружить нельзя, не инициировав кого-то из них. В общем, ситуация сложная и… опасная. По мне, я б истребил весь город, но Старейшина опасается привлекать к местным вампирам слишком много внимания. Сейчас в городе очень мало демонов, и совсем нет высших. Если астеры прознают об этом – нам крышка.
– Но их присутствие в городе не отмечено, – сообщил Макс. Он, пожалуй, освоился в шкуре упыря даже лучше и быстрее меня.
– Обычно так и бывает: с оттоком темных сил уходят и светлые. Но на всякий пожарный следует готовиться к худшему. Если в городе объявятся сильные ангелы, вампирам непоздоровится.
Мы вынуждены были согласиться со словами босса. Хоть мы и считали себя чуть ли не высшей расой, в иерархии демонов занимали почти что низшие места. И астеры не считали нас серьезными противниками.
– Позиция Негельноса ясна: они хотят навести на нас удар сил Света, чтобы одним выстрелом убить двух зайцев. Во-первых, они избавятся от серьезного конкурента и наконец-то смогут установить в Центральной России свои порядки. Во-вторых, под шумок могут натворить много пакостей. Однако мы не можем позволить себе пострадать.
Мы дружно кивнули, выражая свою стопроцентную солидарность с Игорем. Налив себе еще вина с кровью, тот продолжил:
– Разведка донесла, где сраные гопники проявятся в следующий раз. Теперь, собственно, переходим к вашему новому заданию.
Топор и Шокер блеснули клыками. Они были старыми бойцами Оуроса и обожали драки. Мы с Максом выполняли роль учеников.
– Вы нападете на них, перебьете большинство, остальных инициируете. Дальше уже начнется другая работа. И, прошу вас, поменьше шума!
– И где же они проявятся? – заинтересовался Макс.
– В больнице имени Михаила Сергеевича Ломоносова.
– В клинике для душевнобольных? – удивился Макс.
– В психушке, – упростил Игорь.
Я слыхивал о той клинике. Всегда было интересно, почему психбольницу назвали в честь великого химика? Наверное, не обошлось без непосредственного участия самих психов…
Мы, накинув поверх спецкостюмов больничные халаты, топтались в саду психушки. Интуитивно пытались отыскать луну, но плотные облака надежно спрятали светило от наших глаз. В саду было тихо, неуютно и темно. Фонари освещали лишь дворик возле главного корпуса, да и то весьма плохо. Если бы не отличное зрение и приобретенный иммунитет к холоду, я чувствовал бы себя весьма скверно.
– Интересно, что им понадобилось в дурдоме? – сурово спросил Топор по имени Леха. – Неужто решили психов на волю выпустить?
– Велика важность, – ответил Шокер. Его имени я не помнил. – Что им эти психи?
– А может, они решили обчистить банк крови? – предположил я. – Все-таки психушка связана с ГКБ – Городской клинической больницей.
– Может и так, – пожал плечами Топор. – Я лишь надеюсь, что мы не просто так тут топчемся.
По соседней дорожке быстро шагал санитар. Махнув нам рукой, он крикнул:
– Что на холоде-то стоите? Али караулите кого?
– Караулим-караулим, – заверил его Шокер. – Огоньку не найдется?
Санитар, очевидно, принявший нас за своих коллег, повернулся и пошел в нашу сторону.
– Хоть шубы надели, а то мерзнете в халатах. – Он достал из кармана своей фуфайки зажигалку и стал протягивать Шокеру. – А из какого вы отделения? Я что-то не припоминаю…
К сожалению, договорить он не смог, потому что Топор, незаметно вставший за спиной, закрыл рот рукой и через мгновение бросил остывающее тело с переломанной шеей в кусты.
– Спишем на налетчиков, – сплюнул он.
Мы простояли еще около часа и уже начали сомневаться в верной наводке, но тут в ворота больницы въехал «Газик» с будкой. Когда он остановился у одного из подъездов главного корпуса, из будки выскочили несколько человек в масках.
– Это они, – шепнул Шокер. – Вперед!
– По-моему, это спецназ, – заметил Макс.
– Тихо! – Топор прорычал так, что мой друг сразу же заткнулся.
Наша четверка перешла на легкий бег. Кто-то может подумать, что мы тихо, на цыпочках крались, прячась за хилые кустики местной растительности, и это называется легким бегом. На самом деле мы с невероятной скоростью неслись над землей, едва касаясь ее. Полторы сотни метров мы пробежали секунды за три, побив все мировые рекорды. Я и Макс стали оббегать грузовик с разных сторон, тогда как Топор с Шокером его просто перепрыгнули. Оставшийся у входа в корпус дозор – двух «спецназовцев» – вырубил Макс сильными ударами в лицо. В это время я выдернул водителя из кабины и свернул ему шею.
Далее, мы проникли в корпус и побежали по коридорам, руководствуясь обонянием. Мы отчетливо различали запах пота, оружейной смазки и снаряжения. Коридор, еще коридор, дверь, небольшая комнатка, вновь коридор. Лестница. Коридор. Дверь. Лестница. Я удивился, как это люди смогли так много пробежать, ведь скорость нашего бега была на порядок выше. Мы должны были уже нагнать их!
Едва я так подумал, как мы их и в самом деле нагнали. В тесном длинном коридоре, соединяющем, вероятнее всего, психиатрическую клинику с ГКБ, рассредоточились пять человек в масках и защитных костюмах. Они отреагировали на наше появление шквальным огнем из автоматов. Естественно, мы не стали ждать, пока пули изрешетят нас, и поспешили спрятаться за угол.
– О, черт! – заревел Топор, схватившись за плечо. – Эти сволочи стреляют серебром!
Мы все видели, как рука вампира на месте раны испускает синеватый дым, похожий на сигаретный.
– Знали, с кем могут столкнуться, – прошипел Шокер. – Ну-ка, ребята, зажмите уши!
Не дав нам опомниться, вампир сбросил свой белый халат и достал гранату, а затем метнул ее во врагов. До того, как прогремел взрыв, мы все успели освободиться от халатов.
– Готовы? – яростно оскалился Шокер. – Тогда вперед!
Честно говоря, я и Макс ответили отрицательно, но кто станет нас слушать? Когда мы оговаривали детали предстоящей операции, то касались и боевого порядка. По всему выходило, что мы должны выскочить первыми и первыми же подставиться под пули.
Была ни была…
Мы ринулись в бой. Я вообще-то полагал, что от страха потеряю сознание, но мое тело решило действовать иначе. Откуда-то взялась удивительная реакция и скорость, превосходное зрение в видимом и, кажется, немного в инфракрасном спектре. Эмоции резко сократились, и вместо того чтобы потерять сознание, я был полон азарта и упивался битвой. Я не мог знать, что битва может приносить такое наслаждение…
Мы с Максом бросились в коридор, выставив перед собой короткоствольные «Клины». Затрещали израильские пистолеты-пулеметы, им ответили отечественные АКСы. Я целился в ближайшего противника, но с запозданием понял, что тот тяжело ранен и не ведет огня, а держится за свой бок. Должно быть, граната взорвалась неподалеку… Где-то в уголке моего раздраженного мозга возник вопрос: как можно было выжить в таком узком коридоре при взрыве ручной гранаты? Но я не стал искать ответ и полностью отдался бою. Успешно увернувшись от двух очередей, я со всей силы оттолкнулся от пола и выстрелил свое тело вперед. В полете мое оружие защелкало – кончились патроны. Перегруппировавшись, я сшиб с ног одного из врагов и повалил его. Хотелось зубами вцепиться в его тело, но я не видел ни одного открытого участка, и яростно зашипел. Кто-то секунду спустя дал мне увесистого пинка, прикладом вмазал по лицу, а потом тем же прикладом – по затылку.
Вот и все. Бой для меня завершился упавшей на глаза чернотой беспамятства.
Только потом, некоторое время спустя, я узнал, что случилось с остальными членами нашей ударной группы. Макс получил несколько серебряных пуль в обе ноги и потерял сознание. Топор, вооруженный двумя чрезвычайно удобными томагавками, за которые и получил свое прозвище, успел метнуть один из них в голову врага, но кто-то выстрелил в него сетью. Шокер тоже словил несколько пуль – в живот и ноги.
Мы понадеялись на свои вампирские качества быстрой регенерации, отменной реакции и крайней агрессивности, и не смогли справиться с пятью людьми.
Впрочем, эти люди вооружились серебряными пулями, но разве это отговорка?…
ГЛАВА IX
Интересно, видят ли вампиры сны? Наверняка видят, ведь они не сильно отличаются от людей. Из всех видов нечисти вампиры гораздо ближе и, если можно так выразиться, «роднее» людям, чем все прочие. Дело даже не в физическом строении тел и не в принципах мышления. Дело в том, что люди по большому счету сами вампиры. Действительно, каждый человек в своей жизни так или иначе «пьет кровь» окружающих: дома, в школе, на работе. Забирает их энергию, взамен не давая ничего кроме опустошения.
Но я не хочу сейчас говорить об этом.
Вампиры видят сны. Могут их видеть и поэтому видят. Во всяком случае, я был уверен, что вижу сон, хотя и не был уверен, что сплю. Этакий сон без сна…
Вокруг бушевала гроза, самая неистовая гроза из всех, которые мне доводилось видеть. По выжженному полю, простирающемуся во все стороны на десятки километров, носились угольно-черные пылевые вихри, словно высасывая из почвы языки пламени. Мне было непонятно, как огонь может подниматься до таких высот, почти касаясь мрачных темно-фиолетовых туч, ведь сверху беспрестанно лились потоки воды. Дождевая вода боролась с огнем, и кое-где испещренная трещинами поверхность поля уже превратилась в непроходимые болота. Над болотами поднимался зеленоватый дым, поднимался ровно, точно вокруг не свирепствовал ветер и многочисленные торнадо. Одинокие обугленные деревья, жалкие и уродливые, нагнувшиеся почти до земли, стонали под напором ветра; стволы некоторых из них ломались у самого корня, и деревья улетали прочь, подхваченные силой урагана. Я не заметил приближения одного из таких летящих деревьев и получил чудовищный удар во все тело. Пролетев несколько метров над воняющей гарью грязью, я врезался в одинокий валун и едва не потерял сознание. Можно ли потерять сознание во сне, я не знал, но после удара догадался, что вижу не простой сон, а самый реалистичный сон из всех, которые мне доводилось когда-либо видеть.
Всполохи молний на мгновения подсвечивали летящие совсем низко грузные тучи, рваные и лохматые, кажущиеся невероятно тяжелыми. Молнии били в поле, в не успевшие переломиться деревья, даже в валун, рядом с которым я стоял. То тут, то там вспыхивали недра туч, в которых также свирепствовали электрические разряды. В моих ушах стоял грохот этих молний, и гром не переставал дико рычать ни на секунду.
Я как мог прикрывал лицо руками, пытаясь защититься от дождевых струй и пыли, плетьми бьющих по коже. У меня ничего не получалось, и открытые участки тела – лицо и часть шеи – безбожно саднились, точь-в-точь как от солнечных лучей. Удивление от столь реалистичного и болезненного сна сменилось клокочущей яростью от бессилия перед бушующей стихией. Желание осмыслить произошедшее уступило место желанию если и не унять не на шутку разыгравшуюся грозу, что я был не в силах сделать, то по крайней мере укрыться от неё. Я огляделся в поисках убежища, намереваясь на худой конец попытаться спрятаться за валуном, но вокруг была лишь изрыгающая пламенные протуберанцы пустыня, превращенная дождем в непроходимое болото, а камня и след простыл. Где-то вдалеке виднелись острые пики горной гряды, но добраться до них живым по многочисленным болотам среди беснующихся торнадо, постоянно бьющих в землю молний, огненных языков и летящих со скоростью гоночного автомобиля деревьев не представлялось возможным. Растущие вразброс искореженные карликовые деревца, которые ветер и огонь пока что щадили, не могли дать защиты от дьявольской бури.
Я сделал шаг назад, сдаваясь перед стихией, оступился и неловко упал в большую лужу. На миг мне показалось, что я провалился в глубокое ледяное озеро и вот-вот захлебнусь, набирая в легкие взвешенную смесь воды и ила. Едва сдержав крик, я выдернул грязное лицо из хлюпающей жижи и рывком вскочил на ноги. Мельком я отметил, что моя одежда даже во сне не изменилась: черные джинсы, черный плащ с бордовым оборотом, перчатки, водолазка с непонятным иероглифическим рисунком. Рабочая форма вампира. Спецкостюм для выживания в недружелюбном мире солнца. Только кепки на мне не было, что ничуть не удивило – при таком-то ветре!
Я до сих пор не был на все сто уверен, что сплю и вижу сон. Меня очень смущало то, что сон на редкость правдоподобен: холодные струи дождя промочили одежду насквозь, и она неприятными липкими ладонями теперь обхватила всё тело; ветер бил по лицу картечью пыли, заставляя кожу ныть от боли; раскаты грома сотрясали раскисшую почву и оглушали слух. Такой сильный дождь и такой пыльный ветер вкупе с пламенем могут сосуществовать только во сне.
Я почувствовал что-то, и, повинуясь импульсу, повернул голову влево. В нескольких десятках шагов от меня стоял человек в черном плаще и с бейсболкой на голове. Человек стоял спиной ко мне, лица его не было видно. Казалось, что он просто стоит и любуется бурей, потому что ему не приходилось закрываться от ветра и дождя: полы плаща не колыхались, словно вокруг был полный штиль, бейсболка оставалась надежно сидеть на голове, точно приклеенная или прибитая, а низвергающиеся с неба потоки воды огибали его, не роняя на одежду ни единой капли. Руки человека были спрятаны в карманы черных джинсов, и я даже подумал, что вижу самого себя со стороны. Но я мог ошибиться, и передо мной стоял всего лишь другой вампир, ведь одеяния нашей братии так схожи.
– Ты догадался, кто я? – спросил незнакомый человек. Не смотря на расстояние и свист ветра в ушах, я услышал слова человека отчетливо, словно мы с ним находились в тихой маленькой комнатке, а не посреди сошедшей с ума стихии.
– Вообще-то, нет, – честно признался я. Только теперь я заметил, как стучат мои зубы от пронизывающего насквозь холода. Холода несмотря на полыхающее вокруг пламя.
– Тебе стоило догадаться, – укорил незнакомец, продолжая стоять ко мне спиной. – Как-никак я твой отец.
Не смотря на всю непонятность ситуации я позволил себе хмыкнуть.
– Отец?
– Именно. Но не тот, о котором ты подумал. – Мне показалось, или незнакомец ответно хмыкнул?
– А, ну тогда мне становится понятно, – нарочито небрежно сказал я, пытаясь унять подступающую волну страха. – Ты, наверное, Дьявол?
Человек искренне рассмеялся, отчего его плечи часто содрогались. Успокоившись, он ответил:
– К счастью для тебя, я не Дьявол. Но ты почти угадал.
Теперь-то я, кажется, догадался, кто стоит передо мной. И испугался самым что ни есть натуральным образом.
– Тебе страшно? – Голос человека был точь-в-точь как у меня, но скрывалась в нем некая вкрадчивость – по другому не скажешь, – которая делала его одновременно и приятным, и отталкивающим.
– Мне холодно, – шепнул я ветру.
– Не думаю, что сейчас подходящее время для дерзости, Сергей. Ты знаешь, почему оказался в этом месте?
– Нет, – мотнул я головой. – А что это, собственно, за место?
– Называй его Порталом в Преисподнюю, вампир.
– В Преисподнюю? – Человек не стал ничего отвечать, и я, пытаясь унять барабанящие друг о друга зубы, переспросил: – В Яугон, что ли? Значит, мне уже пора… вниз?
– Пока еще нет, – обрадовал меня человек. Кстати, я подозревал в нем уже не Сатану, а того самого Первого Вампира, о котором мне говорила Светлана. Хотя какая разница, с кем я говорю: с хозяином Ада или с его творением. Все равно страшно до жути, ведь этот человек, это существо – мой хозяин. Мой отец, как сам он выразился.
В мыслях я сплюнул, но даже в мыслях это выглядело жалко.
– А как вас… – я поразмыслил секунду и исправился. – Как тебя звать?
Вампир несколько секунд не отвечал. Наверное, он решал, сразу оторвать мне голову за мои дерзкие потуги выглядеть смелым, или отложить на потом. Наконец, он пришел, видимо, ко второму решению, что мне определенно понравилось больше, нежели альтернатива.
– Люцифер окрестил меня Познавшим Кровь. Он создал меня из плоти своей, а потом вдохнул в меня свой дух. Он дал мне могучую силу и показал, какой сладкой может быть человеческая кровь. Люцифер отправил меня в Срединный мир, чтобы создавал я подобных мне, крадущихся в ночи, пьющих кровь, и таким образом приблизил бы победу Яугона над Актарсисом.
– Значит, в Библии Вампиров говорится про тебя? Может, ты и Дракулой был в свое время?
– Нет, Дракула лишь мое творение. Но я позвал тебя сюда не ради праздных разговоров. – Его голос стал тверже.
Небо всё так же полыхало электрическими разрядами, и гром сотрясал пропитанный водой и пылью воздух, доводя его до высокочастотного звона, но не смотря на это, голос Познавшего Кровь отчетливо слышался среди природного разгула и хаоса.
Я начал догадываться, о чем хотел поговорить Познавший Кровь. И мне стало дурно…
– До меня дошли слухи, что ты ведешь нечестную игру, Сергей, – грозно пророкотал мой собственный голос над Порталом.
– Не понимаю, о чем ты толкуешь, – пискнул я, зажмурившись. Я ждал удара или чего-то вроде того, но кроме дождевой воды и пыли ничего не чувствовал.
Познавший Кровь спокойно продолжал стоять.
– С одной стороны, ты исполняешь волю Люцифера и мою волю, ты убиваешь и пьешь кровь. Ты научился контролировать свое тело и свой разум, свою плоть и свой дух. Ты приносишь Яугону души и вселяешь страх в неверных.
Я вспомнил про людей, которых успел убить на кровавых пирах Игоря, и только теперь в полной степени осознал, что натворил. Я попробовал поискать в глубинах души ноту раскаяния или хотя бы сожаления, но ничего подобного не нашел. Рассудок, впервые за последнее время работающий более или менее нормально, говорил, что содеянное – большое зло, которое неминуемо приведет к страшным последствиям, но раскаяния все равно не было. Что хотел стоящий в отдалении Вампир, я пока не понимал, но ждать чего-то хорошего в данной ситуации было бы непростительной глупостью.
– Но с другой стороны, Сергей, ты затеваешь двойную игру. Ты и твой приятель Максим.
– Но я…
– Молчать! – рявкнул Познавший Кровь так, что даже гром на время стих. – Не пытайся оправдываться передо мной и уж тем более врать мне! Ты всего лишь ничтожество по сравнению со мной, жалкая пародия на демона, недостойная жить даже в Срединном мире подле смертных, не говоря уже об Яугоне. Отчего-то ты решил, что способен пойти против сил Зла и против меня, Познавшего Кровь, того, кто создал тебя! Ты решил, что способен противостоять мне и моим созданиям и даже победить нас, но не понимаешь, что во мне сила двух миллионов вампиров и самого Люцифера, а в тебе лишь твоя собственная. Ты жалок и сейчас упадешь в беспамятстве от страха, ибо ты всего лишь жалкий червь, не живой и не мертвый, приговоренный вечно скитаться по Срединному миру. Ты глуп, ибо ты…
– Я, кажется, догнал, о чем ты толкуешь, – бессовестно перебил я Познавшего Кровь. Оскорбления в мой адрес почти избавили меня от страха, и теперь мне было все равно, что сделает со мной Вампир. Пусть хоть разрывает на части прямо здесь и сейчас, но я не позволю ему оскорблять меня.
– Заткнись и не перебивай! – на инфразвуке прогрохотал Познавший Кровь. – Ты глуп, ибо ты…
– К чему это представление? И уж совсем необязательно на меня орать! Сказал бы сразу, что тебе…
Вампир в одно мгновение оказался возле меня и теперь повернулся ко мне лицом. Вернее, тем, что заменяло его лицо. На меня смотрели огромные красные уголья глаз, испускающие призрачный зеленый туман. Страшный гноящийся рот, занимающий добрую половину этой зверской морды, был широко распахнут, и я видел два ряда почерневших от времени, но очень острых зубов, как будто у Познавшего Кровь были одни клыки.
– Заткни пасть!! – проорал он мне уже на ультразвуке. Я невольно сделал шаг назад, но не из чувства страха, а от отвращения: из глотки Вампира разило такими помоями, что захотелось опорожнить пищеварительную систему всеми доступными способами. – Молчать, когда я говорю!! Ты, отребье! Ты глуп, ибо ты…
– …Не нравится план Игоря и мое в нем участие, – закончил я совершенно спокойно, если не считать некоторых признаков удушья от исторгающейся от Вампира вони. – И хватит меня обзывать!
Познавший завыл таким голосом, что у меня похолодела кровь. У вампиров кровь имеет температуру около тридцати градусов по Цельсию, но в этот момент она почти превратилась в лед. Познавший Кровь взмыл к самым тучам и уже оттуда изрыгал многочисленные проклятия в мой адрес под аккомпанемент грома.
– Это ведь на самом деле никакой не Портал, а всего лишь сон, – надменно крикнул я ввысь. – Мой сон. И ты, каким бы крутым и могущественным ты ни был, не сможешь причинить мне вреда.
Познавший Кровь опять очутился в пугающей близости от меня, как будто и не поднимался на невероятную высоту. На его искореженном от бешенства лице (морде) проявилось что-то вроде безумной ухмылки.
– Ты уверен? – резко спросил он, не задействовав при этом мертвенно-синие губы. – Уверен ли ты, что я не смогу причинить тебе боль в твоем сне?
С этими словами он быстрым движением выкинул вперед руки, и я пролетел добрую сотню метров над болотами. Мне кажется, он сломал мне несколько ребер, потому что боль в груди чувствовалась очень сильная. Когда я приземлился в холодную жижу, Познавший Кровь уже стоял позади. Он рывком бросил меня вверх, к самым тучам, и пока я мешком с костями не рухнул обратно, то мог любоваться близостью ужасных молний.
– Я могу достать тебя и во сне, и в Срединном мире! – рычал Познавший Кровь. Когда я свалился с неба после очередного стремительного взлета, он стал пинать меня ногами, особо не церемонясь в выборе цели. – И я достану тебя, будь уверен! Ты разозлил меня, и поплатишься за это!
Я хрипел и стонал. Я был уверен, что ни одной целой кости у меня больше не осталось. Не надо было его так злить, все таки…
Познавший Кровь наконец перестал меня пинать и поднял за голову так, что мое превратившееся в кашу лицо было напротив его ужасной грязно-бледной морды.
– Когда ты встретишься со мной наяву, ты пожалеешь, что родился на этот поганый свет! – заверил он меня таким тоном, что я невольно поверил.
Вампир перестал меня истязать и бросил в лужу грязи. Я сначала не мог даже дышать и просто выл от боли. Слезы сами текли по окровавленному лицу, и наверняка слезы были красными. Минуту спустя я догадался, что могу видеть лишь одним глазом, а второго, кажется, больше нет. Язык саднило от проткнувших его осколков зубов, нос был безнадежно свернут в сторону. Я не мог пошевелить ни руками, ни ногами, ни даже пальцами, ведь все мое тело теперь было похоже на фруктовое желе.
Вот тебе и сон…
Откуда-то вещал жуткий голос Познавшего, потерявший всякое сходство с моим собственным:
– Бог отрекся от тебя, можешь быть в этом уверен. После смерти, которая рано или поздно настигнет твое гнилое тело, тебя не ожидает ровным счетом ничего, и лишь я стану немножко сильнее. Душа твоя перекочует в котел Люцифера… Хотя, она и так уже там. – Познавший Кровь, кажется, рассмеялся. – Я не мог изменить твою душу, но я смог изменить твой разум, твоё мировоззрение, дав тебе силу. Ты показал себя очень неплохим солдатом, ты не испугался тех метаморфоз, которые произошли с тобой, но при этом загубил свою душу. С каждым новым убийством ты всё больше становился моим слугой, и теперь ты мой абсолютный раб. Откажись ты от человеческой крови, и, возможно, Небеса простили бы тебе мой грех и сняли клеймо позора с твоей никчемной душонки…
Познавший Кровь немного помолчал, наслаждаясь эффектом от сказанного. А эффект был: я задрожал мелкой дрожью от мысли, что мог спасти душу даже после того проклятого укуса Игоря. Пусть невозможно выпить кровь инициировавшего тебя вампира и вновь стать обычным человеком, зато можно умереть спокойно и знать, что ты не проклят Богом, но поступил почти что героически… Ох.
– Ну и сволочи вы все! – выдавил я из себя слова, скорее напоминающие булькающий хрип. Видимо, мои легкие были полны крови.
– Что есть, то есть, – спокойно согласился Познавший. – Свет борется с Тьмой, Тьма борется со Светом, а те несчастные, что оказываются под перекрестным огнем, проклинают и тех, и других. А теперь, раз уж дело зашло о перекрестном огне, давай все же выясним одну деталь, ради чего ты здесь и оказался.
Я громко и с трудом сглотнул.
– Как я три раза хотел сказать, ты глуп, ибо ты слеп. Мне наплевать, какие козни готовят друг другу Игорь Ливанов и слуги Старейшины Негельноса. Главное, чтобы друг друга не перебили, идиоты тщеславные. Мне важно знать, какой союз ты заключил с силами Света.
– Ты в своем репертуаре, Леха, – кивнул Игорь, – предлагаешь радикальные меры. Но я с тобой согласен: их надо перебить. Всех до единого. Проблема, правда, в том, что сами негельносы оч-чень хорошо спрятались, а в качестве их рук, ног, глаз и ушей выступают люди.
– Смертные? – спросил Шокер, другой вампир.
– Они самые, – согласился Игорь. – Скорее всего, негельносы осели где-то в пригороде, поэтому Старейшина не может их почувствовать, а их шестерок обнаружить нельзя, не инициировав кого-то из них. В общем, ситуация сложная и… опасная. По мне, я б истребил весь город, но Старейшина опасается привлекать к местным вампирам слишком много внимания. Сейчас в городе очень мало демонов, и совсем нет высших. Если астеры прознают об этом – нам крышка.
– Но их присутствие в городе не отмечено, – сообщил Макс. Он, пожалуй, освоился в шкуре упыря даже лучше и быстрее меня.
– Обычно так и бывает: с оттоком темных сил уходят и светлые. Но на всякий пожарный следует готовиться к худшему. Если в городе объявятся сильные ангелы, вампирам непоздоровится.
Мы вынуждены были согласиться со словами босса. Хоть мы и считали себя чуть ли не высшей расой, в иерархии демонов занимали почти что низшие места. И астеры не считали нас серьезными противниками.
– Позиция Негельноса ясна: они хотят навести на нас удар сил Света, чтобы одним выстрелом убить двух зайцев. Во-первых, они избавятся от серьезного конкурента и наконец-то смогут установить в Центральной России свои порядки. Во-вторых, под шумок могут натворить много пакостей. Однако мы не можем позволить себе пострадать.
Мы дружно кивнули, выражая свою стопроцентную солидарность с Игорем. Налив себе еще вина с кровью, тот продолжил:
– Разведка донесла, где сраные гопники проявятся в следующий раз. Теперь, собственно, переходим к вашему новому заданию.
Топор и Шокер блеснули клыками. Они были старыми бойцами Оуроса и обожали драки. Мы с Максом выполняли роль учеников.
– Вы нападете на них, перебьете большинство, остальных инициируете. Дальше уже начнется другая работа. И, прошу вас, поменьше шума!
– И где же они проявятся? – заинтересовался Макс.
– В больнице имени Михаила Сергеевича Ломоносова.
– В клинике для душевнобольных? – удивился Макс.
– В психушке, – упростил Игорь.
Я слыхивал о той клинике. Всегда было интересно, почему психбольницу назвали в честь великого химика? Наверное, не обошлось без непосредственного участия самих психов…
Мы, накинув поверх спецкостюмов больничные халаты, топтались в саду психушки. Интуитивно пытались отыскать луну, но плотные облака надежно спрятали светило от наших глаз. В саду было тихо, неуютно и темно. Фонари освещали лишь дворик возле главного корпуса, да и то весьма плохо. Если бы не отличное зрение и приобретенный иммунитет к холоду, я чувствовал бы себя весьма скверно.
– Интересно, что им понадобилось в дурдоме? – сурово спросил Топор по имени Леха. – Неужто решили психов на волю выпустить?
– Велика важность, – ответил Шокер. Его имени я не помнил. – Что им эти психи?
– А может, они решили обчистить банк крови? – предположил я. – Все-таки психушка связана с ГКБ – Городской клинической больницей.
– Может и так, – пожал плечами Топор. – Я лишь надеюсь, что мы не просто так тут топчемся.
По соседней дорожке быстро шагал санитар. Махнув нам рукой, он крикнул:
– Что на холоде-то стоите? Али караулите кого?
– Караулим-караулим, – заверил его Шокер. – Огоньку не найдется?
Санитар, очевидно, принявший нас за своих коллег, повернулся и пошел в нашу сторону.
– Хоть шубы надели, а то мерзнете в халатах. – Он достал из кармана своей фуфайки зажигалку и стал протягивать Шокеру. – А из какого вы отделения? Я что-то не припоминаю…
К сожалению, договорить он не смог, потому что Топор, незаметно вставший за спиной, закрыл рот рукой и через мгновение бросил остывающее тело с переломанной шеей в кусты.
– Спишем на налетчиков, – сплюнул он.
Мы простояли еще около часа и уже начали сомневаться в верной наводке, но тут в ворота больницы въехал «Газик» с будкой. Когда он остановился у одного из подъездов главного корпуса, из будки выскочили несколько человек в масках.
– Это они, – шепнул Шокер. – Вперед!
– По-моему, это спецназ, – заметил Макс.
– Тихо! – Топор прорычал так, что мой друг сразу же заткнулся.
Наша четверка перешла на легкий бег. Кто-то может подумать, что мы тихо, на цыпочках крались, прячась за хилые кустики местной растительности, и это называется легким бегом. На самом деле мы с невероятной скоростью неслись над землей, едва касаясь ее. Полторы сотни метров мы пробежали секунды за три, побив все мировые рекорды. Я и Макс стали оббегать грузовик с разных сторон, тогда как Топор с Шокером его просто перепрыгнули. Оставшийся у входа в корпус дозор – двух «спецназовцев» – вырубил Макс сильными ударами в лицо. В это время я выдернул водителя из кабины и свернул ему шею.
Далее, мы проникли в корпус и побежали по коридорам, руководствуясь обонянием. Мы отчетливо различали запах пота, оружейной смазки и снаряжения. Коридор, еще коридор, дверь, небольшая комнатка, вновь коридор. Лестница. Коридор. Дверь. Лестница. Я удивился, как это люди смогли так много пробежать, ведь скорость нашего бега была на порядок выше. Мы должны были уже нагнать их!
Едва я так подумал, как мы их и в самом деле нагнали. В тесном длинном коридоре, соединяющем, вероятнее всего, психиатрическую клинику с ГКБ, рассредоточились пять человек в масках и защитных костюмах. Они отреагировали на наше появление шквальным огнем из автоматов. Естественно, мы не стали ждать, пока пули изрешетят нас, и поспешили спрятаться за угол.
– О, черт! – заревел Топор, схватившись за плечо. – Эти сволочи стреляют серебром!
Мы все видели, как рука вампира на месте раны испускает синеватый дым, похожий на сигаретный.
– Знали, с кем могут столкнуться, – прошипел Шокер. – Ну-ка, ребята, зажмите уши!
Не дав нам опомниться, вампир сбросил свой белый халат и достал гранату, а затем метнул ее во врагов. До того, как прогремел взрыв, мы все успели освободиться от халатов.
– Готовы? – яростно оскалился Шокер. – Тогда вперед!
Честно говоря, я и Макс ответили отрицательно, но кто станет нас слушать? Когда мы оговаривали детали предстоящей операции, то касались и боевого порядка. По всему выходило, что мы должны выскочить первыми и первыми же подставиться под пули.
Была ни была…
Мы ринулись в бой. Я вообще-то полагал, что от страха потеряю сознание, но мое тело решило действовать иначе. Откуда-то взялась удивительная реакция и скорость, превосходное зрение в видимом и, кажется, немного в инфракрасном спектре. Эмоции резко сократились, и вместо того чтобы потерять сознание, я был полон азарта и упивался битвой. Я не мог знать, что битва может приносить такое наслаждение…
Мы с Максом бросились в коридор, выставив перед собой короткоствольные «Клины». Затрещали израильские пистолеты-пулеметы, им ответили отечественные АКСы. Я целился в ближайшего противника, но с запозданием понял, что тот тяжело ранен и не ведет огня, а держится за свой бок. Должно быть, граната взорвалась неподалеку… Где-то в уголке моего раздраженного мозга возник вопрос: как можно было выжить в таком узком коридоре при взрыве ручной гранаты? Но я не стал искать ответ и полностью отдался бою. Успешно увернувшись от двух очередей, я со всей силы оттолкнулся от пола и выстрелил свое тело вперед. В полете мое оружие защелкало – кончились патроны. Перегруппировавшись, я сшиб с ног одного из врагов и повалил его. Хотелось зубами вцепиться в его тело, но я не видел ни одного открытого участка, и яростно зашипел. Кто-то секунду спустя дал мне увесистого пинка, прикладом вмазал по лицу, а потом тем же прикладом – по затылку.
Вот и все. Бой для меня завершился упавшей на глаза чернотой беспамятства.
Только потом, некоторое время спустя, я узнал, что случилось с остальными членами нашей ударной группы. Макс получил несколько серебряных пуль в обе ноги и потерял сознание. Топор, вооруженный двумя чрезвычайно удобными томагавками, за которые и получил свое прозвище, успел метнуть один из них в голову врага, но кто-то выстрелил в него сетью. Шокер тоже словил несколько пуль – в живот и ноги.
Мы понадеялись на свои вампирские качества быстрой регенерации, отменной реакции и крайней агрессивности, и не смогли справиться с пятью людьми.
Впрочем, эти люди вооружились серебряными пулями, но разве это отговорка?…
ГЛАВА IX
Исследователь жизни
Идет в чужом пространстве…
«Агата Кристи».
Интересно, видят ли вампиры сны? Наверняка видят, ведь они не сильно отличаются от людей. Из всех видов нечисти вампиры гораздо ближе и, если можно так выразиться, «роднее» людям, чем все прочие. Дело даже не в физическом строении тел и не в принципах мышления. Дело в том, что люди по большому счету сами вампиры. Действительно, каждый человек в своей жизни так или иначе «пьет кровь» окружающих: дома, в школе, на работе. Забирает их энергию, взамен не давая ничего кроме опустошения.
Но я не хочу сейчас говорить об этом.
Вампиры видят сны. Могут их видеть и поэтому видят. Во всяком случае, я был уверен, что вижу сон, хотя и не был уверен, что сплю. Этакий сон без сна…
Вокруг бушевала гроза, самая неистовая гроза из всех, которые мне доводилось видеть. По выжженному полю, простирающемуся во все стороны на десятки километров, носились угольно-черные пылевые вихри, словно высасывая из почвы языки пламени. Мне было непонятно, как огонь может подниматься до таких высот, почти касаясь мрачных темно-фиолетовых туч, ведь сверху беспрестанно лились потоки воды. Дождевая вода боролась с огнем, и кое-где испещренная трещинами поверхность поля уже превратилась в непроходимые болота. Над болотами поднимался зеленоватый дым, поднимался ровно, точно вокруг не свирепствовал ветер и многочисленные торнадо. Одинокие обугленные деревья, жалкие и уродливые, нагнувшиеся почти до земли, стонали под напором ветра; стволы некоторых из них ломались у самого корня, и деревья улетали прочь, подхваченные силой урагана. Я не заметил приближения одного из таких летящих деревьев и получил чудовищный удар во все тело. Пролетев несколько метров над воняющей гарью грязью, я врезался в одинокий валун и едва не потерял сознание. Можно ли потерять сознание во сне, я не знал, но после удара догадался, что вижу не простой сон, а самый реалистичный сон из всех, которые мне доводилось когда-либо видеть.
Всполохи молний на мгновения подсвечивали летящие совсем низко грузные тучи, рваные и лохматые, кажущиеся невероятно тяжелыми. Молнии били в поле, в не успевшие переломиться деревья, даже в валун, рядом с которым я стоял. То тут, то там вспыхивали недра туч, в которых также свирепствовали электрические разряды. В моих ушах стоял грохот этих молний, и гром не переставал дико рычать ни на секунду.
Я как мог прикрывал лицо руками, пытаясь защититься от дождевых струй и пыли, плетьми бьющих по коже. У меня ничего не получалось, и открытые участки тела – лицо и часть шеи – безбожно саднились, точь-в-точь как от солнечных лучей. Удивление от столь реалистичного и болезненного сна сменилось клокочущей яростью от бессилия перед бушующей стихией. Желание осмыслить произошедшее уступило место желанию если и не унять не на шутку разыгравшуюся грозу, что я был не в силах сделать, то по крайней мере укрыться от неё. Я огляделся в поисках убежища, намереваясь на худой конец попытаться спрятаться за валуном, но вокруг была лишь изрыгающая пламенные протуберанцы пустыня, превращенная дождем в непроходимое болото, а камня и след простыл. Где-то вдалеке виднелись острые пики горной гряды, но добраться до них живым по многочисленным болотам среди беснующихся торнадо, постоянно бьющих в землю молний, огненных языков и летящих со скоростью гоночного автомобиля деревьев не представлялось возможным. Растущие вразброс искореженные карликовые деревца, которые ветер и огонь пока что щадили, не могли дать защиты от дьявольской бури.
Я сделал шаг назад, сдаваясь перед стихией, оступился и неловко упал в большую лужу. На миг мне показалось, что я провалился в глубокое ледяное озеро и вот-вот захлебнусь, набирая в легкие взвешенную смесь воды и ила. Едва сдержав крик, я выдернул грязное лицо из хлюпающей жижи и рывком вскочил на ноги. Мельком я отметил, что моя одежда даже во сне не изменилась: черные джинсы, черный плащ с бордовым оборотом, перчатки, водолазка с непонятным иероглифическим рисунком. Рабочая форма вампира. Спецкостюм для выживания в недружелюбном мире солнца. Только кепки на мне не было, что ничуть не удивило – при таком-то ветре!
Я до сих пор не был на все сто уверен, что сплю и вижу сон. Меня очень смущало то, что сон на редкость правдоподобен: холодные струи дождя промочили одежду насквозь, и она неприятными липкими ладонями теперь обхватила всё тело; ветер бил по лицу картечью пыли, заставляя кожу ныть от боли; раскаты грома сотрясали раскисшую почву и оглушали слух. Такой сильный дождь и такой пыльный ветер вкупе с пламенем могут сосуществовать только во сне.
Я почувствовал что-то, и, повинуясь импульсу, повернул голову влево. В нескольких десятках шагов от меня стоял человек в черном плаще и с бейсболкой на голове. Человек стоял спиной ко мне, лица его не было видно. Казалось, что он просто стоит и любуется бурей, потому что ему не приходилось закрываться от ветра и дождя: полы плаща не колыхались, словно вокруг был полный штиль, бейсболка оставалась надежно сидеть на голове, точно приклеенная или прибитая, а низвергающиеся с неба потоки воды огибали его, не роняя на одежду ни единой капли. Руки человека были спрятаны в карманы черных джинсов, и я даже подумал, что вижу самого себя со стороны. Но я мог ошибиться, и передо мной стоял всего лишь другой вампир, ведь одеяния нашей братии так схожи.
– Ты догадался, кто я? – спросил незнакомый человек. Не смотря на расстояние и свист ветра в ушах, я услышал слова человека отчетливо, словно мы с ним находились в тихой маленькой комнатке, а не посреди сошедшей с ума стихии.
– Вообще-то, нет, – честно признался я. Только теперь я заметил, как стучат мои зубы от пронизывающего насквозь холода. Холода несмотря на полыхающее вокруг пламя.
– Тебе стоило догадаться, – укорил незнакомец, продолжая стоять ко мне спиной. – Как-никак я твой отец.
Не смотря на всю непонятность ситуации я позволил себе хмыкнуть.
– Отец?
– Именно. Но не тот, о котором ты подумал. – Мне показалось, или незнакомец ответно хмыкнул?
– А, ну тогда мне становится понятно, – нарочито небрежно сказал я, пытаясь унять подступающую волну страха. – Ты, наверное, Дьявол?
Человек искренне рассмеялся, отчего его плечи часто содрогались. Успокоившись, он ответил:
– К счастью для тебя, я не Дьявол. Но ты почти угадал.
Теперь-то я, кажется, догадался, кто стоит передо мной. И испугался самым что ни есть натуральным образом.
– Тебе страшно? – Голос человека был точь-в-точь как у меня, но скрывалась в нем некая вкрадчивость – по другому не скажешь, – которая делала его одновременно и приятным, и отталкивающим.
– Мне холодно, – шепнул я ветру.
– Не думаю, что сейчас подходящее время для дерзости, Сергей. Ты знаешь, почему оказался в этом месте?
– Нет, – мотнул я головой. – А что это, собственно, за место?
– Называй его Порталом в Преисподнюю, вампир.
– В Преисподнюю? – Человек не стал ничего отвечать, и я, пытаясь унять барабанящие друг о друга зубы, переспросил: – В Яугон, что ли? Значит, мне уже пора… вниз?
– Пока еще нет, – обрадовал меня человек. Кстати, я подозревал в нем уже не Сатану, а того самого Первого Вампира, о котором мне говорила Светлана. Хотя какая разница, с кем я говорю: с хозяином Ада или с его творением. Все равно страшно до жути, ведь этот человек, это существо – мой хозяин. Мой отец, как сам он выразился.
В мыслях я сплюнул, но даже в мыслях это выглядело жалко.
– А как вас… – я поразмыслил секунду и исправился. – Как тебя звать?
Вампир несколько секунд не отвечал. Наверное, он решал, сразу оторвать мне голову за мои дерзкие потуги выглядеть смелым, или отложить на потом. Наконец, он пришел, видимо, ко второму решению, что мне определенно понравилось больше, нежели альтернатива.
– Люцифер окрестил меня Познавшим Кровь. Он создал меня из плоти своей, а потом вдохнул в меня свой дух. Он дал мне могучую силу и показал, какой сладкой может быть человеческая кровь. Люцифер отправил меня в Срединный мир, чтобы создавал я подобных мне, крадущихся в ночи, пьющих кровь, и таким образом приблизил бы победу Яугона над Актарсисом.
– Значит, в Библии Вампиров говорится про тебя? Может, ты и Дракулой был в свое время?
– Нет, Дракула лишь мое творение. Но я позвал тебя сюда не ради праздных разговоров. – Его голос стал тверже.
Небо всё так же полыхало электрическими разрядами, и гром сотрясал пропитанный водой и пылью воздух, доводя его до высокочастотного звона, но не смотря на это, голос Познавшего Кровь отчетливо слышался среди природного разгула и хаоса.
Я начал догадываться, о чем хотел поговорить Познавший Кровь. И мне стало дурно…
– До меня дошли слухи, что ты ведешь нечестную игру, Сергей, – грозно пророкотал мой собственный голос над Порталом.
– Не понимаю, о чем ты толкуешь, – пискнул я, зажмурившись. Я ждал удара или чего-то вроде того, но кроме дождевой воды и пыли ничего не чувствовал.
Познавший Кровь спокойно продолжал стоять.
– С одной стороны, ты исполняешь волю Люцифера и мою волю, ты убиваешь и пьешь кровь. Ты научился контролировать свое тело и свой разум, свою плоть и свой дух. Ты приносишь Яугону души и вселяешь страх в неверных.
Я вспомнил про людей, которых успел убить на кровавых пирах Игоря, и только теперь в полной степени осознал, что натворил. Я попробовал поискать в глубинах души ноту раскаяния или хотя бы сожаления, но ничего подобного не нашел. Рассудок, впервые за последнее время работающий более или менее нормально, говорил, что содеянное – большое зло, которое неминуемо приведет к страшным последствиям, но раскаяния все равно не было. Что хотел стоящий в отдалении Вампир, я пока не понимал, но ждать чего-то хорошего в данной ситуации было бы непростительной глупостью.
– Но с другой стороны, Сергей, ты затеваешь двойную игру. Ты и твой приятель Максим.
– Но я…
– Молчать! – рявкнул Познавший Кровь так, что даже гром на время стих. – Не пытайся оправдываться передо мной и уж тем более врать мне! Ты всего лишь ничтожество по сравнению со мной, жалкая пародия на демона, недостойная жить даже в Срединном мире подле смертных, не говоря уже об Яугоне. Отчего-то ты решил, что способен пойти против сил Зла и против меня, Познавшего Кровь, того, кто создал тебя! Ты решил, что способен противостоять мне и моим созданиям и даже победить нас, но не понимаешь, что во мне сила двух миллионов вампиров и самого Люцифера, а в тебе лишь твоя собственная. Ты жалок и сейчас упадешь в беспамятстве от страха, ибо ты всего лишь жалкий червь, не живой и не мертвый, приговоренный вечно скитаться по Срединному миру. Ты глуп, ибо ты…
– Я, кажется, догнал, о чем ты толкуешь, – бессовестно перебил я Познавшего Кровь. Оскорбления в мой адрес почти избавили меня от страха, и теперь мне было все равно, что сделает со мной Вампир. Пусть хоть разрывает на части прямо здесь и сейчас, но я не позволю ему оскорблять меня.
– Заткнись и не перебивай! – на инфразвуке прогрохотал Познавший Кровь. – Ты глуп, ибо ты…
– К чему это представление? И уж совсем необязательно на меня орать! Сказал бы сразу, что тебе…
Вампир в одно мгновение оказался возле меня и теперь повернулся ко мне лицом. Вернее, тем, что заменяло его лицо. На меня смотрели огромные красные уголья глаз, испускающие призрачный зеленый туман. Страшный гноящийся рот, занимающий добрую половину этой зверской морды, был широко распахнут, и я видел два ряда почерневших от времени, но очень острых зубов, как будто у Познавшего Кровь были одни клыки.
– Заткни пасть!! – проорал он мне уже на ультразвуке. Я невольно сделал шаг назад, но не из чувства страха, а от отвращения: из глотки Вампира разило такими помоями, что захотелось опорожнить пищеварительную систему всеми доступными способами. – Молчать, когда я говорю!! Ты, отребье! Ты глуп, ибо ты…
– …Не нравится план Игоря и мое в нем участие, – закончил я совершенно спокойно, если не считать некоторых признаков удушья от исторгающейся от Вампира вони. – И хватит меня обзывать!
Познавший завыл таким голосом, что у меня похолодела кровь. У вампиров кровь имеет температуру около тридцати градусов по Цельсию, но в этот момент она почти превратилась в лед. Познавший Кровь взмыл к самым тучам и уже оттуда изрыгал многочисленные проклятия в мой адрес под аккомпанемент грома.
– Это ведь на самом деле никакой не Портал, а всего лишь сон, – надменно крикнул я ввысь. – Мой сон. И ты, каким бы крутым и могущественным ты ни был, не сможешь причинить мне вреда.
Познавший Кровь опять очутился в пугающей близости от меня, как будто и не поднимался на невероятную высоту. На его искореженном от бешенства лице (морде) проявилось что-то вроде безумной ухмылки.
– Ты уверен? – резко спросил он, не задействовав при этом мертвенно-синие губы. – Уверен ли ты, что я не смогу причинить тебе боль в твоем сне?
С этими словами он быстрым движением выкинул вперед руки, и я пролетел добрую сотню метров над болотами. Мне кажется, он сломал мне несколько ребер, потому что боль в груди чувствовалась очень сильная. Когда я приземлился в холодную жижу, Познавший Кровь уже стоял позади. Он рывком бросил меня вверх, к самым тучам, и пока я мешком с костями не рухнул обратно, то мог любоваться близостью ужасных молний.
– Я могу достать тебя и во сне, и в Срединном мире! – рычал Познавший Кровь. Когда я свалился с неба после очередного стремительного взлета, он стал пинать меня ногами, особо не церемонясь в выборе цели. – И я достану тебя, будь уверен! Ты разозлил меня, и поплатишься за это!
Я хрипел и стонал. Я был уверен, что ни одной целой кости у меня больше не осталось. Не надо было его так злить, все таки…
Познавший Кровь наконец перестал меня пинать и поднял за голову так, что мое превратившееся в кашу лицо было напротив его ужасной грязно-бледной морды.
– Когда ты встретишься со мной наяву, ты пожалеешь, что родился на этот поганый свет! – заверил он меня таким тоном, что я невольно поверил.
Вампир перестал меня истязать и бросил в лужу грязи. Я сначала не мог даже дышать и просто выл от боли. Слезы сами текли по окровавленному лицу, и наверняка слезы были красными. Минуту спустя я догадался, что могу видеть лишь одним глазом, а второго, кажется, больше нет. Язык саднило от проткнувших его осколков зубов, нос был безнадежно свернут в сторону. Я не мог пошевелить ни руками, ни ногами, ни даже пальцами, ведь все мое тело теперь было похоже на фруктовое желе.
Вот тебе и сон…
Откуда-то вещал жуткий голос Познавшего, потерявший всякое сходство с моим собственным:
– Бог отрекся от тебя, можешь быть в этом уверен. После смерти, которая рано или поздно настигнет твое гнилое тело, тебя не ожидает ровным счетом ничего, и лишь я стану немножко сильнее. Душа твоя перекочует в котел Люцифера… Хотя, она и так уже там. – Познавший Кровь, кажется, рассмеялся. – Я не мог изменить твою душу, но я смог изменить твой разум, твоё мировоззрение, дав тебе силу. Ты показал себя очень неплохим солдатом, ты не испугался тех метаморфоз, которые произошли с тобой, но при этом загубил свою душу. С каждым новым убийством ты всё больше становился моим слугой, и теперь ты мой абсолютный раб. Откажись ты от человеческой крови, и, возможно, Небеса простили бы тебе мой грех и сняли клеймо позора с твоей никчемной душонки…
Познавший Кровь немного помолчал, наслаждаясь эффектом от сказанного. А эффект был: я задрожал мелкой дрожью от мысли, что мог спасти душу даже после того проклятого укуса Игоря. Пусть невозможно выпить кровь инициировавшего тебя вампира и вновь стать обычным человеком, зато можно умереть спокойно и знать, что ты не проклят Богом, но поступил почти что героически… Ох.
– Ну и сволочи вы все! – выдавил я из себя слова, скорее напоминающие булькающий хрип. Видимо, мои легкие были полны крови.
– Что есть, то есть, – спокойно согласился Познавший. – Свет борется с Тьмой, Тьма борется со Светом, а те несчастные, что оказываются под перекрестным огнем, проклинают и тех, и других. А теперь, раз уж дело зашло о перекрестном огне, давай все же выясним одну деталь, ради чего ты здесь и оказался.
Я громко и с трудом сглотнул.
– Как я три раза хотел сказать, ты глуп, ибо ты слеп. Мне наплевать, какие козни готовят друг другу Игорь Ливанов и слуги Старейшины Негельноса. Главное, чтобы друг друга не перебили, идиоты тщеславные. Мне важно знать, какой союз ты заключил с силами Света.