Аллен Роджер Макбрайд. Кореллианская трилогия-3: Полет над бездной

   «Благородный гость» окружен. Ей некуда деваться. Куда ни поверни, она окажется на пути одного из кораблей, окружающих ее. Тендра не смела производить никаких маневров из опасения, что ее корабль примут за судно-ловушку, брандер, то есть корабль-самоубийцу, или еще какое-то устройство, замаскированное под мирное судно.
   Остается одно — сидеть тихонько, как мышка, да молиться, чтобы никому не пришло в голову, что она для кого-то опасна.
   Никто не знал, что произойдет в следующую минуту, а Тендра — тем более. Но, как бы ни развивались события, она окажется з первых рядах партера и увидит представление.
   Кто-то — а может быть, не один, а несколько наблюдателей — заметил, каждый по-своему, что война — это сплошная тягомотина, в которую вкраплены короткие и очень бурные периоды хаоса и кошмара. Ландо, на своем веку успевший побывать во многих сражениях, давно убедился в справедливости этого наблюдения. Иначе говоря, полет от планеты Дролл до Центральной Станции оказался очень длинным и скучным. Настолько длинным, что Люк, оседлавший свой крестокрыл, дважды возвращался на «Нежданного гостя» для кратковременного отдыха. Конечно, Мастеру Джедаю ничего не стоит выдержать подобную нагрузку, но Люк не дурак. Ведь только дураки лезут в драку, издерганные и уставшие. Остальные из его компании — Хэн со своим экипажем, Мара и Ландо — могут встать, поразмяться, поставить аппарат на автопилот и бросить свои усталые кости в горизонтальное положение. С ним, Люком, все обстоит по-другому.
   Конечно, можно было совершить скачок через гиперпространство, значительно сократив время в пути, причем очень значительно, но были причины не наводить флот Триумвирата на мысль воспользоваться гиперпространством. Нужно, чтобы противник обратил внимание на «Незваного гостя», три «торговых» корабля и прикрытие «Гостя», состоящее из истребителей. Чем больше противник будет смотреть в их сторону, тем меньше его будут интересовать другие направления.
   Включив бортовую систему обнаружения, Ландо решил выяснить, как реагирует противник на их присутствие. До сих пор сакорриане вроде бы не обращали никакого внимания на «Незваного гостя». Весь сакоррианский флот медленно, но верно продвигался в сторону Центральной. Пока ничего особенного Ландо не заметил. Как сейчас, так и в прошлый раз. Но скоро все изменится. Очень скоро. Их звено достаточно близко от неприятеля. Пора выбирать себе цели. Продумывать план дальнейших действий.
   Секунду… Секунду… Разглядывая дисплей, Ландо нахмурился. Что это за судно? Неужели оно давно здесь крутится, а он лишь теперь заметил его? Не судно, а суденышко — «шпак», не военный корабль, судя по данным дисплея. И угораздило же его очутиться между двумя жерновами — между Центральной и флотом Триумвирата!
   Да, но откуда оно взялось, это суденышко? Ландо запросил данные о позиции «Гостя» за последние несколько дней. Он прокрутил диск назад, к моменту перед выключением поля, а потом прогнал диск данных вперед. Выходит, эта крохотуля находилась здесь до появления сакоррианского флота. Но как мог кто-то опередить флот Триумвирата, если только он…
   Ландо встрепенулся…Если только пилот этого корабля не очутился в здешних местах еще в тот момент, когда гравитационное поле действовало.
   А что же он ломает голову? Выяснить, что и как, очень просто: подать запрос на главную базу данных — и все дела. Через пятнадцать секунд ответ был готов. Через двадцать секунд он изменил курс и, увеличив скорость до максимума, пошел на перехват. Лишь минуту спустя калриссит сообразил, что ему следовало получить «добро» от начальства, да и то потому, что засветилась сигнальная лампа переговорного устройства. Он, нажал на кнопку «ответ».
   — «Госпожа Удача» — «Незваному гостю», — проговорил он. — Я заметил подозрительное судно. Намерен установить принадлежность судна. Намерен вовремя вернуться и присоединиться к отряду. Главное представление не пропущу.
   — «Незваный гость» — «Госпоже Удаче», — ответил довольно озабоченный голос. — Судно, на перехват которому вы идете, — опознанное и нейтральное гражданское судно. Выяснять его принадлежность нет никакой необходимости.
   — Я все-таки намерен проверить его, — отозвался пилот «Удачи». — Возможно, оно не такое уж и нейтральное, как вы полагаете. «Во всяком случае долго оно не сможет оставаться нейтральным», — прибавил он мысленно.
   У Эбрихима создалось впечатление, когда он увидел отсек управления репульсором Дролла, что в него попала бомба: помещение было покрыто толстым слоем смятых бумажек и коробок из-под продуктов. Во всех углах помещения толпились инженеры и техники. Они обсуждали показания приборов, спорили, что могут обозначать различные сочетания пурпурных, оранжевых и зеленых кубов. Приблизительно половина ручек и маховиков управления были обозначены написанными от руки бирками. Поскольку остальная половина приборов на щите то появлялась, то исчезала, изменяя форму и размеры, то такие бирки изготовить для них было делом более сложным.
   Джайна и Джесин спали на раскладушках, поставленных в соседней комнате. Эбрихим и Марча все еще были на ногах, они помогали технарям разбираться в показаниях и отсчетах приборов, зарисовывали различные комбинации элементов на пульте управления. Кьюнайн, по-видимому, отключил два или три своих сенсора, прослеживая путь того или другого сигнала в дебрях системы управления и выдавая отсчеты: они с Трипио и без того обнаружили такое количество проблем и прорех, что еще долго придется ломать голову над их решением.
   Работы было по горло, и работали столько, сколько хотели. По-прежнему все вертелось вокруг Анакина, все обращались к нему то включить приборы, то объяснить взрослым, что обозначают и для чего служат те или иные кнопки. У него уже глаза лезли на лоб, как это бывает с детьми, от которых слишком долго и слишком многого требуют. Неужели никто не видит, что мальчуган не выдержит и свалится с ног от усталости? Уже давно пора ему в постель, но все торопились успеть выжать из него все, прежде чем…
   — Известия! У меня хорошие известия! — послышался возбужденный голос. Все прекратили работу и посмотрели на Дракмус, ворвавшуюся в помещение. — Селониане с Сакорры! Какая это была великолепная идея — предложить им взятку! Должна поблагодарить уважаемую Шейд за подсказку!
   — Что, они согласились помочь? — тотчас отозвался Эбрихим.
   — Нет, уважаемый Эбрихим! — все тем же радостным голосом воскликнула селонианка. — Они отказываются! Медлят! Возможно, позднее они и согласятся, но пока нам не удалось от них добиться этого!
   — Тогда чему же вы радуетесь? — удивилась Марча.
   — Потому что на предложение взятки они выдвинули ответное предложение. — Подняв над головой кассету с данными, она помахала ею. — Они все еще отказываются помочь нам с их репульсором, но готовы продать наставление по его использованию.
   — Дайте-ка, я взгляну, что тут такое, — произнес Антон и выхватил из рук у Дракмус кассету. Подключив ее к дисплею, он перелистал ее. Появившаяся у него на лице улыбка становилась все шире.
   — Так оно и есть! — заключил он. — Все совпадает с тем, что говорил нам Анакин, и обозначения на клавишах именно такие. Я не совсем уверен, но мне кажется, что мы сможем управлять этой машиной.
   — Вы хотите сказать, что Анакин может ею управлять, — поправил его дролл. — Сможет таскать каштаны…
   Эбрихим умолк на полуслове.
   — Надо же! — вырвалось у Трипио. — У него опять получилось. Так происходит всякий раз, когда молодой Мастер задерживается допоздна. — Анакин по-прежнему сидел на своем обычном месте перед пультом управления, но голова его упала на консоль, а сам он крепко спал. Изумленный, Эбрихим покачал головой. Что за странные создания — эти человеческие детеныши. Еще полминуты назад мальчуган бодрствовал и вовсю работал.
   — Ну что ж, — проговорил Эбрихим. — Мы можем продолжать, а ребенку нужно дать возможность выспаться хорошенько. Тем более, если он сумеет завтра спасти от гибели одну или две звездные системы.
   Когда это произошло, Тендра Ризант спала. Она догадалась, что случилось нечто важное, когда услышала глухой удар, отозвавшийся во всем корпусе ее корабля. Сказать, что пробуждение оказалось для нее внезапным, означало бы вовсе ничего не сказать. Молодая женщина проснулась полумертвая от страха, чуть сердце из груди не выпрыгнуло. Приподнялась в постели и с трепетом стала вслушиваться. В чем же дело? Уж не метеорит ли угодил в ее корабль? А может, произошел взрыв в машинном отделении? Затем послышалось жужжание: это открывалась дверь шлюза и работали воздушные насосы. Ну конечно же, шум доносится из тамбура! Кто-то состыковался с ее «Благородным гостем»!
   Вскочив с койки, она натянула на себя комбинезон. Кто это может быть? Что им нужно? Оружие. Ей необходимо оружие. Но есть ли на борту корабля хотя бы захудалый бластер? Она шагнула в коридор и замерла на месте. Он стоял перед нею с улыбкой до ушей.
   — Я пробовал предварительно позвонить, — произнес он, но ответа не было.
   — Ландо? — спросила молодая женщина. Это было первое живое существо, которое она видела за многие недели.
   — Тендра.
   И оба кинулись друг к другу в объятия.
   — Ах, Ландо! Напрасно ты сюда прилетел. Напрасно. Со всех сторон корабли, с минуты на минуту может начаться сражение, и тогда…
   — Ну, полно, — успокоил ее Ландо. — Не бери в голову. Не надо паники. Мой корабль достаточно быстроходен, чтобы увезти нас отсюда. Все обойдется.
   — Но это так опасно! — продолжала Тендра. — Сопряжено с таким риском!
   — Да ну, что ты! — возразил Ландо, потрепав молодую женщину по подбородку и ласково улыбнувшись. — Мне следовало подумать о своей репутации. Разве я могу упустить возможность прийти на выручку прекрасной даме, попавшей в беду?
   Время ползло, как черепаха. Суда сакоррианского флота по-прежнему приближались к Центральной Станции, которую охраняли «Часовой» и «Защитник», в то время как небольшая флотилия вооруженных торговых кораблей и истребителей, базировавшихся на «Незваном госте», двигалась по направлению к флоту Триумвирата.
   Оссилеге наблюдал за дисплеями, изображавшими все, что происходит за пределами флагманского корабля. Много часов он оставался на мостике в одиночестве. Некому и незачем было приходить сюда. Пока не началось сражение. Время было его врагом и одновременно союзником. Нужен точный расчет. Ох как нужен. Если поторопиться, они раскроют свои карты и все старания Источника А. окажутся напрасными. Если запоздать, то противник нанесет удар первым и вырвет победу у них из рук.
   И потом этот набивший оскомину вопрос. Получат они репульсор или нет? Будет он работать или же не будет? Верны ли данные калриссита относительно залпа Центральной? Цифры его проверялись добрый десяток раз. Похоже, они верны. А что, если в расчеты вкралась какая-то ошибка, которую никто не заметил? А вдруг они исходят из ошибочного предположения?
   Адмирала терзали вопросы, которые мучили военачальников с незапамятных времен и будут еще долго мучить.
   Время. Вот что самое главное. Как выбрать подходящий момент? Вот в чем вопрос. Определить это наверняка невозможно. Ты не найдешь на него ответ, разглядывая на дисплее графики, не помогут они и судить о боевом духе воинов противника, а об уровне их подготовки не узнаешь, изучая снимки, сделанные в инфракрасных лучах.
   Суда двигались навстречу друг другу. Они все ближе. Ближе.
   Наконец адмирал Оссилеге поднялся с кресла и, подойдя к карте боевой обстановки, принялся ее изучать. Он внимательно разглядывал данные, касающиеся каждого из кораблей.
   Удовлетворенный тем, что ему удалось узнать, он вернулся к своему креслу и нажал на клавишу связи.
   — Говорит Оссилеге. Приказ всем судам действовать по условленному сигналу. Начать Операцию «Уклонение» точно в назначенный срок, ровно через тридцать пять минут. Через час после Операции «Уклонение» наступает время для Источника А. Через час, пять минут и пятнадцать секунд после Операции «Уклонение» Центральная Станция произведет выстрел. Возможно, его удастся отразить, а возможно, и не удастся.
   Час. Нужно выстоять в течение часа. С этой мыслью адмирал выключил связь. Его терзала мысль: правильно ли он определил момент начала Операции.
   — Итак, Чуви, — произнес Хэн спустя полчаса. — Через пять минут совершаем прыжок. Держать ухо востро. Лея, тебе пора на свой насест — в гнездо стрелка.
   Поднявшись с кресла наблюдателя, Лея кивнула головой:
   — Знаю. — Но к пульту лазерной установки не пошла. Подойдя к мужу, обеими руками она взяла его за голову, привлекла к себе и поцеловала долгим и нежным поцелуем. — Я тебя люблю, — проронила она.
   — Знаю, — отозвался Хэн. — И ты знаешь, что я тебя люблю.
   — Ты прав, — улыбнулась она. — Конечно, знаю. — Потом протянула руку к Чубакке и потрепала его лохматую шевелюру. — Пока, Чуви, — проговорила она. И добавила: — На той стороне увидимся. — С этими словами, она покинула отсек управления.
   Хэн посмотрел вслед жене, затем повернулся к Чуви:
   — Ты знаешь, какое это хлопотное дело — быть женатиком!
   Грубо расхохотавшись, Чубакка стал проверять установку защитных экранов.
   Хэн взглянул на часы. Осталось пять минут.
   Люк Скайвокер, сидевший в кабине своего крестокрыла, почувствовал знакомое сочетание страха и волнения. Он напомнил себе о том, что он Джедай, что адепты Джедая спокойны перед лицом опасности и не знают страха. Но кому-кому, а Люку было хорошо известно, что Джедай ничем не отличаются от простых смертных, поскольку живут в мире реальном, а не в мире неопровержимых и абстрактных истин. Исключать все чувства из своей жизни ничуть не лучше, чем дрожать, как заяц.
   Пора идти в бой. Он готов. А способности его, как адепта Джедая, пригодятся.
   Люк взглянул на хронометр. До начала битвы оставалось три минуты.
   Кроме Мары Шейд в командном отсеке ее корабля не было никого. Она осталась одна. В эту звездную систему она прибыла, имея второго пилота и штурмана — Тралкфу и Несдина. В первые дни смуты они, как и многие другие, исчезли. Что с ними — они погибли или находятся в заточении, — Мара не знала. Уж не прячутся ли где-нибудь в развалинах, ожидая, когда можно будет без опаски покинуть свое укрытие. Но зная что такое война, Мара сознавала, что рассчитывать на то, что они остались в живых, едва ли стоит. Это были знатоки своего дела, славные, честные люди. И их, как и многих других более чем вероятно предали смерти лишь за то, что они оказались на пути у какого-то кровожадного честолюбца. Одного этого было достаточно для того, чтобы исполнить ее жаждой битвы.
   Конечно, с тех пор произошло и многое другое. И через две минуты она начнет расплачиваться по счетам.
   — Я не уверен, что оказал тебе услугу, сняв тебя с твоего корабля, — проронил Ландо, застегивая ремни безопасности. — Там, где ты находилась до сих пор, тебя могли убить случайно. Теперь может произойти другое, и тебя могут убить преднамеренно.
   Тендра покачала головой и с улыбкой возразила:
   — Поверь, Ландо. На борту своего корабля я поняла одно: я не хочу умирать в одиночестве. Я всю свою жизнь была одинока, с меня достаточно.
   Ландо протянул руку молодой женщине, сидевшей в кресле второго пилота. Та взяла ее в свою и крепко сжала.
   Никто из них не произнес больше ни слова. Однако это молчание было красноречивее любых речей.
   Но тут послышался сигнал будильника. Он напомнил о том, что до начала боя остается одна минута.
   Белинди Календа была уже на мостике с остальными офицерами из окружения адмирала, но Гэриэл Каптисон все-таки прибыла вовремя и успела пристегнуться.
   — Была у себя в каюте, — проговорила она, обращаясь к адмиралу Оссилеге, хотя тот ни о чем ее не спрашивал. — Думала. «О своей дочурке, — прибавила она мысленно. — О своей Малинзе, которая потеряла отца. Неужели сегодня она лишится и матери?»
   — Удачно выбрали время, — отозвался Оссилеге. — Через тридцать секунд времени на раздумья не будет.
   Вцепившись пальцами в ручки кресла, амортизирующего эффект перегрузки, она впилась взглядом в иллюминатор «Незваного гостя». «Звезды, — подумала она. — Теплые, ласковые звезды. Не среди них ли Бакура? А может, ее родная планета настолько мала, что ее и не видно с такого-то расстояния? Родная планета. Родина. Как хочется оказаться на родине».
   — Десять секунд, — прозвучал голос в динамике. — Всему экипажу приготовиться к скачку через пространство. Пять секунд. Четыре, Три. Две. Одна. Ноль.
   Звезды тотчас превратились в светящиеся полосы, залившие иллюминатор светом. Затем они поблекли, и вскоре на небе — там же, где они и были до этого, — вновь возникли звезды.
   Но кроме звезд появились и корабли. Откуда ни возьмись. Всяких размеров и типов. Совершив выверенный прыжок через гиперпространство, «Незваный гость», «Часовой», «Защитник» и меньшие суда очутились в самой гуще вражеского флота. Оссилеге рассчитывал, что их внезапное появление окажется неожиданным для неприятеля, и, похоже не ошибся.
   Главный калибр флагмана тотчас открыл огонь по ближайшему неприятельскому кораблю — неуклюжему старинному транспортному судну, зачем-то затесавшемуся среди боевых единиц.
   Транспорт в мгновение ока превратился в гигантский сноп пламени, но к этому времени лазерные пушки бакуранского корабля уже били по новой цели, современному корвету размером приблизительно с «Нефритовый огонь». Корвет успел вовремя поднять защитные экраны, но выдержать ураганный огонь с близкой дистанции им было не под силу. Корвет тоже вспыхнул, как спичка.
   В мгновение ока «Незваный гость» оказался под защитой полутора десятков легких штурмовиков, которые тотчас накинулись на истребителей противника, очутившихся поблизости.
   Заговорил и средний калибр флагмана, бивший по невидимой Гэриэл цели. Один из кораблей Триумвирата открыл огонь и попал в легкий штурмовик, только что вышедший из петли Нестерова и пролетавший над мостиком легкого крейсера. Штурмовик разнесло в клочья, и обломки его рухнули на палубу флагмана. Защитные экраны частью отразили, частью ослабили удар осколков. Внутри флагмана стоял гул от ударов, но серьезных повреждений он, похоже, не получил. Разумеется, если не считать потерю штурмовика вместе с пилотом. Остальные штурмовики закружили в смертоносном хороводе, вышибая дух из «Страшил» и двукрылое.
   Наконец появился соперник, достойный «Нежданного гостя», — видавший виды лихой авианосный эсминец времен Империи, принадлежавший к классу, который Гэриэл не смогла определить. Корабль был меньше флагмана по габаритам, но, пожалуй, ничуть не уступал ему по своей огневой мощи. «Гость» открыл огонь по противнику, целясь ему прямо в переднюю лазерную установку. Эсминец ответил огнем носовой и кормовой башни, но точность его оказалась недостаточной. Носовая батарея его взлетела на воздух, и флагман тотчас сосредоточил огонь на кормовой башне. По-видимому, защитные экраны были повреждены во время первого попадания, поскольку спустя несколько секунд после начала ураганного огня, нацеленного на кормовую установку, они и вовсе вышли из строя. Башню охватило пламя, и корабль противника оказался беззащитным.
   Взглянув на Оссилеге, Гэриэл удивилась тому, что он не обращал никакого внимания на огненную карусель. Глаза его были прикованы к тактическому дисплею, отражавшему ход битвы. Он предоставил командиру «Гостя», капитану Семмаку, делать свое дело, ни во что не вмешиваясь, сам же следил за большой игрой.
   — Дела идут, — заметил Оссилеге, ни к кому не обращаясь.
   «Лиха беда начало», — подумала Гэриэл.
   — Держись за воздух, Арту! — воскликнул Люк, повернув крестокрыл кверху брюхом, а затем задрал нос, преследуя «Страшилу», который заходил в хвост «Госпоже Удаче», находившейся выше него. — Ландо, отваливай вправо и уходи в пике по моей команде. Три, два, один, ПОШЕЛ!
   Люк бросил свой аппарат в ту же сторону на долю секунды раньше «Госпожи Удачи». «Страшила» — эта помесь крестокрыла и истребителя класса «Тай» — не обладал маневренностью крестокрыла Люка. Входя в затяжное пологое пике, чтобы достать Ландо, «Страшила» попал в ловушку, став превосходной мишенью для Люка. Последний открыл огонь, и правое крыло «Страшилы» оторвалось начисто. Гибрид потерял управление и вышел из боя. В следующее мгновение Люк увидел, что Ландо снова попал в переплет: он отбивался от двух машин, похожих на легкие штурмовики, оснащенных усиленными двигателями и дополнительным вооружением. Получилось что-то вроде тяжелых легких штурмовиков.
   Издавна замечено, что нельзя утяжелять легкую конструкцию слишком мощным вооружением и движком. В результате вы получаете набор недостатков, завернутых в один пакет и стянутых проволокой оптимизма. Люк решил опытным путем проверить справедливость этой теории. С дальней дистанции он открыл огонь по одному из «тяжеленьких» и тотчас поджег левый двигатель.
   Машина противника потеряла управление, прежде чем пилот успел вырубить и правый двигатель. Она вспыхнула и начала изрыгать густые облака пара, окутавшего ее, но, очутившись в вакууме космического пространства, пар тотчас же рассеялся. Отыскав глазами приятеля, Люк убедился, что со второй машиной тот справился сам. На какое-то время их участок неба оказался чистым. Выходит, самая пора лететь дальше.
   — Ландо! — воскликнул Люк. — Я обнаружил на экране тихоходный эсминец, замыкающий строк судов неприятеля. Ты его видишь?
   — А я сам хотел тебе сообщить о нем, — отозвался Ландо. — Ну-ка навалимся на него. Именно такую дичь мы и искали.
   Их план состоял в том, чтобы атаковать флот неприятеля и, пробиваясь сквозь его порядки и сбивая по пути его суда, вырваться в тыл и заставить противника лечь на обратный курс и броситься вдогонку за бакуранскими кораблями и их союзниками.
   А то пустяковое обстоятельство, что придется иметь дело с восемью десятками крупных кораблей и приданной к ним мелочевкой, которая станет поливать вас огнем из всех своих пушек, придется проигнорировать. Что делать, иногда приходится и рисковать.
   — Тогда в путь, как сказал покойник, когда его повезли на кладбище, — согласился Люк.
   Анакин, устроившийся за пультом управления, внимательно слушал техника Антона.
   — Теперь все ясно, — заметил последний. — Теперь мы знаем, каким образом производится выбор цели. Нужно направить репульсор на Южный полюс Центральной Станции. Ты готов к набору команд по запуску репульсора?
   — По-моему, еще нельзя этого делать, — возразил Анакин, на минуту задумавшись. — Мне кажется, тут что-то не так. Я это чувствую.
   В тысячный раз откинув от глаз свои космы, Антон нервно посмотрел на мальчугана.
   — Что значит «что-то не так»? — спросил он удивленно. — И как это ты чувствуешь?
   — Он все делает по наитию, — объяснил Джесин. — У вас перед глазами наставление, а он все делает не по бумажке. Вы же сами сказали, что он не понимает, как у него все получается.
   — Нет, понимаю! — рассердился Анакин, зыркнув на брата.
   — Неужели и правда? — спросила Джайна. Ей, как и Антону, явно надоела таинственность, которой окружал себя младший брат. — Ты действительно понимаешь, что делаешь или же просто пускаешь нам пыль в глаза?
   Мальчуган нахмурился и, скрестив руки на груди, изрек:
   — Перестаньте донимать меня, а то не буду вам больше помогать. — Спрыгнув с табурета, он пошагал куда-то прочь.
   — Вот беда-то! — воскликнула девочка.
   — Я полагаю, что юный Мастер Анакин переутомился, — заметил Трипио. — Вчера он засиделся допоздна. Он часто капризничает после тяжелого рабочего дня.
   У Антона глаза вылезли на лоб, а нижняя челюсть отвисла. Он не сразу смог ответить на замечание дройда.
   — То есть как это капризничает? Он… он единственный, кто может… — Не находя слов, юноша ткнул пальцем в пульт управления. — Через час Центральная выстрелит, а ты мне заявляешь, что Анакин капризничает?
   — Не надо так волноваться, — успокоил его Эбрихим.
   — Но он исчез! — кипятился Антон. — А ведь только он умеет обращаться с этой машиной!
   — Вы всю ночь работали и перетрудились, — добавил дролл. — Мы вернем мальчугана.
   — Конечно, всю ночь, — закивал Антон, нервно расхаживая по комнате. — Может, и мне нужно капризничать, показывать характер? — Остановившись, он посмотрел на близнецов. — Хотя не время нам показывать характер. Я просто в панике! Ведь у меня на Бово Ягене есть родственники! — продолжал нервничать юноша. — Если я допущу, чтобы ее планету сожгли, моя тетка убьет меня!
   — Не надо нервничать, — строго произнес Эбрихим. — Далеко уйти он не мог. Для этой работы вы нужны нам оба. Джесин, догони брата, заставь его вернуться. Успокой его. И постарайся запомнить, что жизнь двенадцати миллионов человек зависит от этого капризного существа. Прошу тебя. Когда он вернется, нам всем нужно быть как можно любезнее с ним.