истории, фантастические приключения отважных мореходов, никогда не
приедались ему. Они были его единственной духовной страстью. Ни один
миллионер никогда не чувствовал себя таким счастливым, как Джеймс Тэрнер,
расположившийся отдохнуть.
Выйдя из мастерской, Джеймс Тэрнер не пошел на этот раз прямо домой, а
уклонился в сторону на три квартала, чтобы порыться в старых книгах,
которыми торгуют на тротуарах с лотков. Ему не раз удавалось раздобыть там
за полцены какой-нибудь роман Кларка Рэссела в бумажной обложке.
Когда он стоял, склонившись с ученым видом над пестрой грудой
макулатуры, старый Том Кроули, калиф, как раз проходил мимо. Его зоркий
взгляд, обогащенный двадцатилетним опытом производства стирального мыла
(экономьте на обертке!), сразу распознал в этом бедном, но взыскательном
ученом достойный объект для своего калифского эксперимента. Спустившись по
двум плоским каменным ступеням тротуара, он, не мешкая, обратился к
намеченной им жертве своих будущих благодеяний. Начал он, как водится, с
приветствия - просто чтобы нащупать почву.
Джеймс Тэрнер, зажав в одной руке "Sartor Resartus" (1), а в другой
"Безумный брак", холодно поглядел на незнакомца.
- Проваливай, - сказал он. - Я не покупаю пиджачных вешалок и земельных
участков в городе Хэнкипу, штат Нью-Джерси. Беги, старичок, поиграй со своим
плюшевым медведем.
- Молодой человек, - сказал калиф, пропустив мимо ушей дерзкий ответ
чистильщика шляп. - Я замечаю в вас склонность к кабинетным занятиям.
Ученость - превосходная штука Мне самому не пришлось ее набраться, - я родом
с Запада, там у нас одни голые факты, - но в других я образованность ценю. И
хоть не очень то я разбираюсь в поэзии и разных там иносказаниях, на которые
вы тут нацелились, но мне нравится, когда кто-то думает, что он в состоянии
понять, что все это значит. Короче, я хочу сделать вам предложение. Я стою
сейчас около сорока миллионов долларов и с каждым днем становлюсь богаче. Я
сколотил эту кучу денег на Серебристом Мыле Тетушки Пэтти. Это мое
собственное изобретение. Три года пробовал так и этак, а потом взял как раз
хорошую пропорцию хлористого натрия, каустика и поташа, сварил и получил то,
что надо. На этом мыле я набрал миллионов девять, а остальное добрал на
видах на урожай. Вы, я вижу, тяготеете к литературе и наукам. Так вот
слушайте, что я надумал. Я оплачу ваше обучение в каком-нибудь самом
первоклассном колледже. Потом вы поедете шататься по Европе и картинным
галереям, и это я тоже оплачу. После чего я дам вам в руки какое- нибудь
доходное дело. Не обязательно варить мыло, если вам это не по душе. Ваш
костюм и эти махры, заменяющие галстук, говорят о том, что вы порядком
нуждаетесь и не в ваших возможностях отклонить такое предложение. Итак,
когда мы начнем?
Чистильщик шляп посмотрел на старого Тома, и тот увидел взгляд Большого
Города: холодное и обоснованное подозрение читалось в этом взгляде, вызов,
самозащита, любопытство, приговор (еще не окончательный, но суровый),
цинизм, издевка и - как ни странно - детская тоска по теплому участию,
которую нужно скрывать, когда живешь среди "чужих банд". Ибо в Новом
Багдаде, чтобы спасти свою шкуру, нужно остерегайся каждого, кто находится
на соседней скамейке, рядом за стойкой, в комнате за стеной, в доме
напротив, на ближайшем перекрестке или вон в том кэбе, - словом, всех, кто
сидит, пьет, спит, живет, гуляет или проезжает мимо.
- Послушайте, приятель, - сказал Джеймс Тэрнер, - вы по какой части
работаете, что-то я не пойму? Шнурки для ботинок? Мне не нужен этот товар.
Ну-ка берите ноги в руки да катитесь отсюда, пока целы. Если вам надо сбыть
партию автоматических ручек или очки в золотой оправе, которые вы подобрали
на улице, или, может, пачку сертификатов - так не на того напали. Разве я,
по-вашему, похож на человека, который сбежал из сумасшедшего дома по
воображаемой пожарной лестнице? С чего это вас так разобрало?
- Сын мой, - произнес калиф на самых гарунальрашидских нотах, - у меня,
как я уже сказал, сорок миллионов долларов. Мне не интересно тащить их с
собой в могилу. Мне хочется сделать какое-нибудь доброе дело. Я видел, как
вы рылись в этих литературных писаниях, и решил вас поддержать. Я
пожертвовал миссионерским обществам два миллиона долларов, а что я от этого
имею? Расписку секретаря. Вы, молодой человек, как раз то, что мне надо. Я
хочу заняться вами и поглядеть, что можно из вас сделать с помощью денег.
Кларк Рэссел в тот вечер что-то не попадался, и ноги Джеймса Тэрнера
горели, как в огне, а от этого, прямо скажем, не подобреешь. Джеймс Тэрнер
был простым чистильщиком шляп, но независимостью характера мог поспорить с
любым калифом.
- Ну ты, старый пройдоха, - сказал он в сердцах, - топай отсюда! Я не
знаю, чего ты добиваешься - разменять свою фальшивую кредитку в сорок
миллионов? Так я не ношу с собой таких денег. А вот короткий левый в правую
скулу у меня всегда при себе, и ты его заработаешь в два счета, если не
разведешь пары.
- Ах ты, нахальный, паршивый уличный щенок! - сказал калиф.
Джеймс Тэрнер отвесил свой короткий левый. Старина Том ухватил его за
шиворот и трижды лягнул в зад, чистильщик шляп извернулся и вошел в клинч;
два лотка опрокинулись, и книги разлетелись по мостовой. Появился фараон и
поволок обоих в участок.
- Драка и бесчинство, - доложил он сержанту полиции.
- На поруки - залог триста долларов, - мгновенно изрек сержант в
утвердительно- вопросительной форме.
- Шестьдесят три цента, - сердито фыркнул Джеймс Тэрнер.
Калиф порылся в карманах и наскреб доллара на четыре бумажек и мелочи.
- Я стою, - сказал он, - сорок миллионов долларов, но...
- Запри их обоих, - распорядился сержант.
В камере Джеймс Тэрнер прилег на койку и задумался.
"Может, у него и вправду столько денег, а может, и врет. Да все одно -
есть ли они у него, нет ли, - чего он сует свои нос в чужие дела? Когда
человек знает, что ему нужно, и умеет своего добиться, так чем,
спрашивается, это хуже сорока миллионов?"
Тут Джеймса Тэрнера осенила счастливая мысль, и лицо его просветлело.
Он разулся, пододвинул койку поближе к двери, растянулся со всем
комфортом и прижал ноющие ступни к холодным железным прутьям решетки. Что-то
твердое впилось ему в лопатку, причиняя неудобство. Он сунул руку под одеяло
и вытащил оттуда роман Кларка Рессела "Возлюбленная моряка" в бумажной
обложке. Джеймс Тэрнер удовлетворенно вздохнул.
К решетке подошел сторож и сказал:
- Слышь, парнишка, а ведь старый-то осел, которого забрали вместе с
тобой за потасовку, и впрямь, оказывается, миллионер. Он позвонил своим
друзьям и сидит сейчас в канцелярии с целой пачкой кредиток, толщиной в
подушку спального вагона Ждет тебя - хочет взять на поруки.
- Скажите ему, что меня нет дома, - отвечал Джеймс Тэрнер.
----------------------------------------------------------
1) - "Портной в заплатах" (лат) - философское сочинение Карлейля.
-->
приедались ему. Они были его единственной духовной страстью. Ни один
миллионер никогда не чувствовал себя таким счастливым, как Джеймс Тэрнер,
расположившийся отдохнуть.
Выйдя из мастерской, Джеймс Тэрнер не пошел на этот раз прямо домой, а
уклонился в сторону на три квартала, чтобы порыться в старых книгах,
которыми торгуют на тротуарах с лотков. Ему не раз удавалось раздобыть там
за полцены какой-нибудь роман Кларка Рэссела в бумажной обложке.
Когда он стоял, склонившись с ученым видом над пестрой грудой
макулатуры, старый Том Кроули, калиф, как раз проходил мимо. Его зоркий
взгляд, обогащенный двадцатилетним опытом производства стирального мыла
(экономьте на обертке!), сразу распознал в этом бедном, но взыскательном
ученом достойный объект для своего калифского эксперимента. Спустившись по
двум плоским каменным ступеням тротуара, он, не мешкая, обратился к
намеченной им жертве своих будущих благодеяний. Начал он, как водится, с
приветствия - просто чтобы нащупать почву.
Джеймс Тэрнер, зажав в одной руке "Sartor Resartus" (1), а в другой
"Безумный брак", холодно поглядел на незнакомца.
- Проваливай, - сказал он. - Я не покупаю пиджачных вешалок и земельных
участков в городе Хэнкипу, штат Нью-Джерси. Беги, старичок, поиграй со своим
плюшевым медведем.
- Молодой человек, - сказал калиф, пропустив мимо ушей дерзкий ответ
чистильщика шляп. - Я замечаю в вас склонность к кабинетным занятиям.
Ученость - превосходная штука Мне самому не пришлось ее набраться, - я родом
с Запада, там у нас одни голые факты, - но в других я образованность ценю. И
хоть не очень то я разбираюсь в поэзии и разных там иносказаниях, на которые
вы тут нацелились, но мне нравится, когда кто-то думает, что он в состоянии
понять, что все это значит. Короче, я хочу сделать вам предложение. Я стою
сейчас около сорока миллионов долларов и с каждым днем становлюсь богаче. Я
сколотил эту кучу денег на Серебристом Мыле Тетушки Пэтти. Это мое
собственное изобретение. Три года пробовал так и этак, а потом взял как раз
хорошую пропорцию хлористого натрия, каустика и поташа, сварил и получил то,
что надо. На этом мыле я набрал миллионов девять, а остальное добрал на
видах на урожай. Вы, я вижу, тяготеете к литературе и наукам. Так вот
слушайте, что я надумал. Я оплачу ваше обучение в каком-нибудь самом
первоклассном колледже. Потом вы поедете шататься по Европе и картинным
галереям, и это я тоже оплачу. После чего я дам вам в руки какое- нибудь
доходное дело. Не обязательно варить мыло, если вам это не по душе. Ваш
костюм и эти махры, заменяющие галстук, говорят о том, что вы порядком
нуждаетесь и не в ваших возможностях отклонить такое предложение. Итак,
когда мы начнем?
Чистильщик шляп посмотрел на старого Тома, и тот увидел взгляд Большого
Города: холодное и обоснованное подозрение читалось в этом взгляде, вызов,
самозащита, любопытство, приговор (еще не окончательный, но суровый),
цинизм, издевка и - как ни странно - детская тоска по теплому участию,
которую нужно скрывать, когда живешь среди "чужих банд". Ибо в Новом
Багдаде, чтобы спасти свою шкуру, нужно остерегайся каждого, кто находится
на соседней скамейке, рядом за стойкой, в комнате за стеной, в доме
напротив, на ближайшем перекрестке или вон в том кэбе, - словом, всех, кто
сидит, пьет, спит, живет, гуляет или проезжает мимо.
- Послушайте, приятель, - сказал Джеймс Тэрнер, - вы по какой части
работаете, что-то я не пойму? Шнурки для ботинок? Мне не нужен этот товар.
Ну-ка берите ноги в руки да катитесь отсюда, пока целы. Если вам надо сбыть
партию автоматических ручек или очки в золотой оправе, которые вы подобрали
на улице, или, может, пачку сертификатов - так не на того напали. Разве я,
по-вашему, похож на человека, который сбежал из сумасшедшего дома по
воображаемой пожарной лестнице? С чего это вас так разобрало?
- Сын мой, - произнес калиф на самых гарунальрашидских нотах, - у меня,
как я уже сказал, сорок миллионов долларов. Мне не интересно тащить их с
собой в могилу. Мне хочется сделать какое-нибудь доброе дело. Я видел, как
вы рылись в этих литературных писаниях, и решил вас поддержать. Я
пожертвовал миссионерским обществам два миллиона долларов, а что я от этого
имею? Расписку секретаря. Вы, молодой человек, как раз то, что мне надо. Я
хочу заняться вами и поглядеть, что можно из вас сделать с помощью денег.
Кларк Рэссел в тот вечер что-то не попадался, и ноги Джеймса Тэрнера
горели, как в огне, а от этого, прямо скажем, не подобреешь. Джеймс Тэрнер
был простым чистильщиком шляп, но независимостью характера мог поспорить с
любым калифом.
- Ну ты, старый пройдоха, - сказал он в сердцах, - топай отсюда! Я не
знаю, чего ты добиваешься - разменять свою фальшивую кредитку в сорок
миллионов? Так я не ношу с собой таких денег. А вот короткий левый в правую
скулу у меня всегда при себе, и ты его заработаешь в два счета, если не
разведешь пары.
- Ах ты, нахальный, паршивый уличный щенок! - сказал калиф.
Джеймс Тэрнер отвесил свой короткий левый. Старина Том ухватил его за
шиворот и трижды лягнул в зад, чистильщик шляп извернулся и вошел в клинч;
два лотка опрокинулись, и книги разлетелись по мостовой. Появился фараон и
поволок обоих в участок.
- Драка и бесчинство, - доложил он сержанту полиции.
- На поруки - залог триста долларов, - мгновенно изрек сержант в
утвердительно- вопросительной форме.
- Шестьдесят три цента, - сердито фыркнул Джеймс Тэрнер.
Калиф порылся в карманах и наскреб доллара на четыре бумажек и мелочи.
- Я стою, - сказал он, - сорок миллионов долларов, но...
- Запри их обоих, - распорядился сержант.
В камере Джеймс Тэрнер прилег на койку и задумался.
"Может, у него и вправду столько денег, а может, и врет. Да все одно -
есть ли они у него, нет ли, - чего он сует свои нос в чужие дела? Когда
человек знает, что ему нужно, и умеет своего добиться, так чем,
спрашивается, это хуже сорока миллионов?"
Тут Джеймса Тэрнера осенила счастливая мысль, и лицо его просветлело.
Он разулся, пододвинул койку поближе к двери, растянулся со всем
комфортом и прижал ноющие ступни к холодным железным прутьям решетки. Что-то
твердое впилось ему в лопатку, причиняя неудобство. Он сунул руку под одеяло
и вытащил оттуда роман Кларка Рессела "Возлюбленная моряка" в бумажной
обложке. Джеймс Тэрнер удовлетворенно вздохнул.
К решетке подошел сторож и сказал:
- Слышь, парнишка, а ведь старый-то осел, которого забрали вместе с
тобой за потасовку, и впрямь, оказывается, миллионер. Он позвонил своим
друзьям и сидит сейчас в канцелярии с целой пачкой кредиток, толщиной в
подушку спального вагона Ждет тебя - хочет взять на поруки.
- Скажите ему, что меня нет дома, - отвечал Джеймс Тэрнер.
----------------------------------------------------------
1) - "Портной в заплатах" (лат) - философское сочинение Карлейля.
-->